— Думаю, что понимаю вас, — кивнул Неэстар. — Но вы все-таки подумайте. Ваша жизнь отнюдь не кончена, а семью нужно иметь всем. И... есть еще один момент, — директор центра встал и начал шагать по комнате — два шага вперед, два назад. — Я боюсь, что если вы не возьмете Симаат под свою опеку, с ней может что-то произойти!
— Но разве для этого есть основания?! — нахмурился Реэрн.
— Сколько угодно! Ситуация совершенно нездоровая! Филлина давно провозглашена колонией, а мы живем как на каком-то удаленном форпосте. Вокруг множество молодых здоровых мужчин и совсем мало женщин, причем, это наши жены и дочери. Фирмаэнг мне вчера снова жаловался, что все солдаты и унтера с базы, убегающие в самоволку, постоянно осаждают его дом. Он боится даже не за честь, а за жизнь своей дочери! А в клуб уже невозможно ходить! Там нет прохода от офицеров, пристающих к женщинам!
— Признаться, в последнее время все это как-то проходило мимо меня, — покачал головой Реэрн. — Нужно что-то делать!
— Совершенно необходимо! — с энтузиазмом подхватил Нэестар. — Я несколько раз беседовал на эту тему с суперофицером Трегуином, но ничего не меняется! Поговорите, пожалуйста, с командующим, я знаю, что у вас с ним хорошие отношения! Он прямо саботирует строительство жилого городка! Строительная техника передается в аренду филитам вместо использования по назначению! Гражданский персонал уже давно имеет жилье, а офицеры вынуждены ютиться в казармах и времянках. Я чувствую себя неудобно из-за того, что моя семья здесь, а семьи моих подчиненных и всех офицеров базы — нет. О солдатах я вообще не говорю! Но предупреждаю, что от постоянного воздержания у них может просто поехать крыша!
— Я постараюсь что-то сделать, — нейтральным тоном сказал Реэрн, поднимаясь с места.
Теперь он вообще перестал понимать Нэестара. Если на Филлину и в самом деле должны скоро прибыть недружественные чужаки, гражданским здесь вообще делать нечего! Или директор центра не только ничего толком не знает, но даже не подозревает?!
— Постарайтесь, очень прошу вас! — Нэестар услужливо распахнул перед Реэрном дверь кабинета. — И не забудьте о Симаат, пожалуйста! Если вы не готовы к серьезным отношениям, скажите ей прямо! Она очень страдает от неопределенности!
Реэрн шел вперед, не различая дороги и машинально отвечая на приветствия попадавшихся навстречу офицеров. Разговор с Нэестаром разбередил воспоминания, которые он все эти годы старался захоронить в самых глухих углах своей памяти и не доставать их оттуда никогда.
Когда шесть с лишним лет назад погибла Лиа, мир для него рухнул. Обезумев от горя, он уничтожил все ее фотографии и стер компьютерные файлы с ее изображениями. У него не осталось от нее ничего, кроме воспоминаний, к которым он не хотел возвращаться.
Они мечтали о детях, но так и не решились их завести. Сначала — из-за боязни возможного провала, а позже, когда их перевели в резерв и прекратили привлекать к активным операциям Союза Борьбы, — потому что это повредило бы делу. Лиа, успешно делавшая карьеру в кадровом департаменте Военного Космофлота, была слишком ценной для них. Ее возможности, знания и связи были незаменимыми. И — смертельными для нее.
Она погибла во время одной из служебных поездок. Челнок, на котором она спускалась с орбитальной станции, просто развалился в атмосфере. Негласное расследование, проведенное Союзом Борьбы, подтвердило, что это была диверсия, направленная на начальника Лии, который где-то перешел дорогу "Семье" и лично Гдооду. Лиа умерла просто потому, что оказалась в неудачном месте в неудачное время.
Тогда Реэрну пришлось принять официальную версию несчастного случая. Даже с поддержкой Союза Борьбы и при сочувственном отношении начальства в Техническом комитете Военного Космофлота ему было не под силу противостоять "Семье". Вскоре его быстренько спровадили в колонии — вроде бы, на повышение, а на самом деле, в ссылку. Оставшись один, он возобновил работу для Союза и записался на все возможные курсы повышения квалификации, буквально с остервенением овладевая новыми знаниями и умениями. Это занимало все свободное время и помогало не думать о том, что он потерял. А потом его "подобрал" генерал Эамлин, и жизнь его сделала новый поворот... чтобы опять оказаться на пороге больших перемен.
Конечно, видный из себя одинокий старший офицер со столичным образованием не оставался совсем уж без женского внимания. У него бывали мимолетные связи, но он сознательно не стремился к тому, чтобы они перерастали во что-то большее. И все-таки не уберегся: младшему офицеру первого ранга Симаат, дочери директора Нэестара, кажется, удалось пробить тщательно выстраиваемую им стену вежливого отчуждения.
Прикрыв глаза, Реэрн, как наяву, представил ее себе. Высокая, тонкая, даже хрупкая на вид. Не красавица, но, без сомнения, очень привлекательная. Немного удлиненное лицо, окруженное чуть вьющимися темными волосами. Живые выразительные глаза. Длинные чуткие пальцы музыканта... или высококвалифицированного электронщика.
Специалистов такого уровня на Филлине было... вот два теперь и было. Очевидно, из-за этого начальство Нэестара пошло на нарушение правил, разрешив ей работать под непосредственным руководством своего отца. Пока в центре шла наладка аппаратуры, они работали вместе и общались каждый день, легко сойдясь на общем интересе к технике и науке. И вот — дообщались... Симаат действительно нравилась ему, но он не решался — да и, пожалуй, боялся — сделать следующий шаг.
Что же, если ты стоишь на месте, шаг могут сделать навстречу тебе. Глубоко вздохнув, Реэрн взялся за коммуникатор и, решительно набрав номер Симаат, договорился с ней о встрече через час. А пока что его ждала еще одна немаловажная встреча.
Часов не наблюдают отнюдь не только счастливые. Реэрн немного опоздал: Гредер Арнинг уже ждал его и, коротая время, внимательно просматривал листы исписанной вручную бумаги.
— Что это? — между делом поинтересовался Реэрн, устанавливая защиту от прослушивания, — не лишняя предосторожность, когда обсуждаешь с филитом не только политические вопросы, но и коммерческие сделки, многие из которых находятся, так сказать, на грани фола.
— Это?! — Арнинг рассеянно поднял голову. — Письмо.
— Ах, да, вы пишете друг другу бумажные письма! — вспомнил Реэрн. — От кого-то из родных?
— Пока нет, — Арнинг смущенно улыбнулся. — От одной девушки. Она недавно поступила на учебу в Межком. Мы встречались друг с другом лишь однажды, несколько месяцев назад, но активно переписываемся. Страшно подумать, но дело, похоже, зашло слишком далеко. По крайней мере, с моей стороны.
— Вы боитесь новых отношений? — Рэерн даже прервал процедуру глушения "жучков". Этот вопрос неожиданно стал для него очень актуальным.
— Признаться, да, — Арнинг сделал долгую паузу, но все-таки дал честный ответ. — У меня год назад погибла семья.
— Я очень хорошо вас понимаю! — неожиданно для себя Реэрн ощутил родство к молодому филиту. — Шесть с половиной лет назад я потерял жену, она была для меня... всем. С тех пор я не могу ни на кого смотреть.
— Я тоже через это прошел, — вздохнул Арнинг. — Я до сих пор люблю Рэл, мне ее очень не хватает. Ее и нашего малыша. Я всегда буду их помнить, но думаю, это не значит, что я до конца жизни должен обречь себя на одиночество. Несколько месяцев тому назад я познакомился с двумя молодыми людьми, любящими друг друга, и присутствовал на их свадьбе. Это словно растопило во мне лед. Я подумал, что тоже этого хочу. Во второй раз. Осталось только разобраться в том, хочет ли этого моя корреспондентка.
— Не боитесь потерять семью снова? — назвал вслух Реэрн свой самый большой тайный страх.
— Очень боюсь, — Гредер Арнинг серьезно кивнул. — И сделаю все, чтобы этого не случилось. Но ведь это же не причина, чтобы не пытаться ее создать!
— Прошлого не вернешь, но можно создать будущее, — произнес Реэрн.
— Так говорят у вас?! Один умный человек тоже как-то сказал мне, что нельзя заточать себя в клетке из прошлого.
— Спасибо! — Реэрн заставил себя довести процедуру установления защиты до конца. — Вы мне очень помогли! Знаете, у меня, как и у вас, тоже может появиться второй шанс.
— Что же, желаю удачи! — Арнинг приветливо улыбнулся.
Сложив листы бумаги в несколько раз, он бережно спрятал их во внутренний карман. Это послужило сигналом. Реэрн коротко откашлялся.
— Да, перейдем к делу, — вздохнув, сказал он. — Боюсь, у меня не самые лучшие новости. В Империи что-то назревает. Один из членов Совета Пятнадцати стар и болен, он вряд ли уже оправится. Пришла достоверная информация о том, кто сменит его. Это означает усиление группировки военных, которые получат возможность реально претендовать на верховную власть. Не исключено, что они победят. В этом случае есть опасность возобновления войны на Филлине.
— Насколько велика такая вероятность? — сразу же посерьезнел Арнинг.
— Достаточно велика, но все-таки, я думаю, меньше половины, — немного успокоил его Реэрн. — В качестве утешения замечу, что на этом так раздражающие вас метания и колебания генеральной линии должны прекратиться. Чья бы власть ни установилась, это будет надолго.
— А могут ли придти к власти ваши друзья? — неожиданно спросил Арнинг.
— Такая возможность тоже есть, — уклончиво произнес Реэрн. — Но на всякий случай надо готовиться к худшему. В ближайшее время весьма вероятны провокации.
— Только провокации?!
— Филлина — колония, провозглашенная Императорским Указом, — объяснил Реэрн. — Против нее нельзя начать в одностороннем порядке военные действия. Однако вас, возможно, будут подталкивать к мятежу. Передайте вашему руководству, что такая опасность есть, и она реальна. Пусть не поддается на провокации и сохраняет бдительность.
— Я все передам, — заверил его Арнинг. — Но как скоро может произойти смена власти?
— Не знаю, — Реэрн покачал головой. — Верховный советник Риенг может умереть в любой момент. Но даже если это случится завтра, мгновенных изменений не произойдет. Период неопределенности продлится, может быть, два, три, три с половиной месяца по вашему счету. Плюс неизбежное запаздывание информации. Мы здесь знаем только то, что происходило в Метрополии не менее двух с половиной дюжин дней назад. И я в любом случае буду держать вас в курсе всех событий — как только новая информация будет доходить до нас.
— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил Арнинг. — Мы будем настороже. А теперь перейдем к обычной коммерческой части?
— Безусловно, — кивнул Реэрн. — Но, если это возможно, я бы попросил немного сократить эту часть. У меня сейчас не так уж и много времени.
Реэрн спешил, но все равно опоздал: Симаат пришла на встречу еще раньше него. Заметив впереди тонкую фигурку, он тихонько вздохнул — про себя. А увидев, как радостно осветилось ее лицо, окончательно осознал: все, что говорил ему сегодня Нэестар, чистая правда. Девочка, и в самом деле, влюбилась. Сейчас ему надо будет либо оттолкнуть ее от себя, не позволив их отношениям зайти слишком далеко, либо приготовиться прожить рядом с ней весь остаток жизни.
Признаться, Реэрн был бы не против второго варианта. С Симаат было... легко. Они принадлежали к разным поколениям, но каким-то чудом могли говорить друг с другом на одном языке и понимать друг друга. Оставалось только разобраться, так ли это в действительности, или он просто внушил себе эту близость, пойдя за неверной надеждой.
— Здравствуйте, господин суперофицер третьего ранга, — Симаат в последнюю секунду словно испугалась самой себя, ограничившись формальным приветствием.
— Здравствуй, звездочка, — Реэрн улыбнулся мимолетной грустной улыбкой.
Симаат внезапно до боли напомнила ему самого себя, каким он был две с половиной дюжины лет тому назад. Тогда его выручила Лиа, старшая и несравнимо более мудрая. Она сама взяла на себя инициативу, сделав первый шаг навстречу, а то он еще долго ходил бы вокруг да около, бросал издалека томные взгляды и робко вздыхал, пока не стало бы слишком поздно.
Что же, теперь пришла его очередь возвращать долги.
— Симаат, я вам нравлюсь? — спросил он спокойным, доброжелательным голосом, глядя ей прямо в глаза.
— Д-да... — Симаат выглядела растерянной, но все-таки смогла справиться с собой.
— Я тоже вам очень симпатизирую, готов поддерживать и развивать наши отношения, — Реэрн не отвел взгляда. — Единственное, о чем я прошу: не надо спешить. Понимаете, в моей жизни когда-то была женщина, которую я очень любил. Ее нет в живых уже больше шести лет, но мне до сих пор не удается ее забыть. С вами я начинаю оттаивать, но мне нужно время, чтобы позволить себе новые чувства.
— Понимаю... — кажется, она и в самом деле понимала его. — И это... наверное, очень хорошо. Потому что мне тоже нужно время. Мне самой очень трудно перестроиться. Всю прежнюю жизнь...
Она рассказывала, сначала робко и сбивчиво, а потом все увереннее и быстрее, а Реэрн снова узнавал в ней себя.
Тихая домашняя девочка-заучка. С детских лет большой интерес к технике, быстрое взросление и одновременно — отсутствие понимания у сверстников. Все внимание — учебе, затем — профессиональному совершенствованию, а к личной жизни толком и не знает, как подступиться.
К счастью, Реэрн знал, как решить эту проблему.
— Давайте просто больше общаться друг с другом, и не только в служебное время, — мягко предложил он.
— Д-да, хорошо, — Симаат смущенно улыбнулась. — Тогда... может... вы зайдете к нам в гости? Только не завтра — надо будет разобраться с одной группой накопителей.
— С удовольствием, — кивнул Реэрн. — А хотите, сегодня вечером вместе сходим в офицерское собрание?
— Это не будет смотреться вызывающе? — Симаат немного нахмурилась. Ранее она ни разу не посещала это заведение — ни одна, ни, тем более, с кем-либо.
— Немного будет, — согласился Реэрн. — Но зато это защитит вас от... излишнего и ненужного внимания со стороны других офицеров.
— Да, я согласна! — ее лицо снова радостно вспыхнуло. — Но мне... надо подготовиться! Встретимся снова здесь... через полтора часа, хорошо?!
Уже вполне уверенно улыбнувшись напоследок, Симаат упорхнула. Проводив ее взглядом, Реэрн снова вздохнул, на этот раз открыто.
Мало было ему других проблем, а тут еще и любовь!
Возвращаясь к себе, чтобы тоже подготовиться к совместному походу в собрание, Реэрн мельком заметил у задней стены одной из казарм небольшую группу солдат, что-то оживленно обсуждавших. Уже стемнело, но в одном из собравшихся он, кажется, узнал Беглеца — унтер-офицера третьего разряда, товарища по совместной борьбе и... неисправимого бунтовщика и торопыгу, которого постоянно следовало одергивать и придерживать, чтобы не наломал дров.
Возможно, в другое время Реэрн подошел бы, чтобы прислушаться, о чем идет речь, и, если потребуется, поправить слишком увлекающегося порой соратника. Но сейчас он спешил, да и мысли его, признаться, были совсем об ином. Поэтому он прошел мимо, понадеявшись, что Беглецу хватит благоразумия, чтобы не разжигать страсти.
