Тёмное начало

Первые два дня, не зная, чем заняться, слонялся по лагерю, пока не познакомился с Маром.

Над ремнем нависало брюшко, что, впрочем, ничуть не мешало подвижности его владельца. На левой глазнице чернела повязка, закрывая уродливый шрам, чьи белесые края виднелись по бокам. Желтые зубы крепко сжимали мундштук потемневшей от времени трубки то и дело вспыхивающей тлеющими огоньками. И он, изнывая от безделья взялся научить его так не позориться в следующий раз.

Уроки начинались с утра, любитель длинных мечей первым делом попытался привить то же чувство и Керу, но тщетно. Привычные короткие мечи, позаимствованные из арсенала, Кер из рук не выпускал до тех пор, пока Мар не плюнул в сердцах.

— Жаль я не лекарь, знал бы как скудоумному подход найти. Ну да ладно, будем работать с тем, что есть.

День за днем, он честно пытался передать знания, что скопились за долгую жизнь наемника, но ученик попался не из простых, так что приходилось повторять по два, а то и по три раза. Прошла еще неделя, Кер мог уже прилично защищаться от атак, время от времени про себя посмеиваясь вещам, которым его учили. Юноша постепенно привязался к простым воинам, ведь его учили не только с какой стороны браться за клинок. По вечерам вокруг костра заводили рассказы о дальних странах, о традициях, народах — эти истории он слушал с удовольствием, здесь и притворяться не было нужды. Часто давали советы и по поводу слабого пола, со смешками конечно, но было видно, что паренек становится своим.

Кер так давно не общался. Ловил себя на мысли, что улыбка все чаще становиться искренней.

— С мечом, ты обращаться научился, по крайней мере, себя не убьешь. Будем учиться метать ножи.

— Я за — Кер покрутил кистью разминаясь.

— Это хорошо, что ты 'за', да и выбора у тебя немного, держи — в руки юноши перекочевала пара клинков, взвесил в руке, покрутил — вес великоват, да и баланс мог быть лучше.

— А вот и твоя мишень — Мар махнул в сторону дерева, к которому заранее прибил холстину с неумело намалеванной фигурой человека.

— Мог и получше нарисовать.

— Это же ты талантище во всем, куда нам бездарям. Может, бросишь уже?

И он бросил, бросок получился хорошим, можно сказать идеальным. В мишень юноша, конечно, не попал, в метрах трех наемник, привалившись к стволу, лакомился кукурузой, лезвие пригвоздило его трапезу к коре. Сначала Кер узнал о себе много нового, а потом имел шанс получить изрядную долю вполне заслуженных тумаков, хорошо хоть вмешался Мар и до рукоприкладства не дошло. Теперь приходилось уходить глубже в лес, чтобы Кер ненароком не лишил кого-нибудь жизни.

— Если бы мы тренировались в лагере, вернулась бы домой дай свет половина и то наверно покалеченные. Тебя к врагам в тыл засылать, всех перебьешь.

— Да я же не специально.

— Что и страшно... — покачав головой произнес Мар и обернувшись на шум протянул — Ну, неужели.

Из-за поворота мягко покачиваясь на ходу показалась карета, запряженная гнедыми исполинами и позади на таких же рысаках сопровождение — четыре молчаливые фигуры. Хозяйка кареты разительно отличалась от свиты, ее живое лицо светилось улыбкой, выпрыгнув она встряхнула копной рыжих как огонь волос, взгляд быстро пробежал по стоящим и каждому показалось, что хоть чуть-чуть, но на нем ее взор задержался. Можно было назвать ее красивой, да не все черты лица были правильными, но это и создавало определенный шарм, заставляющий оглядываться. Как спешились те четверо, никто не заметил, но через мгновение после выхода девушки, они уже стояли рядом. Со стороны они могли показаться родственниками, плотно сжатые губы и у всех ярко голубые глаза, на этом сходства заканчивались. Трое мужчин и одна девушка. Кер уже знал кто перед ним, самые умелые воины империи, те, кому доверяют охранять дворцовую спальню — в народе их называли темными, за цвет их доспехов. И в деле подобных им юноша уже видел. При условии, что всего их не более двух десятков не трудно догадаться кто та рыжеволосая, наверняка любимая дочь императора Октоса Второго — Аерис.

У каждого к поясу было пристегнуто оружие. У коренастого секира, остальные могли похвастаться разной длины и ширины мечами. В глаза бросался необычный предмет к гарде клинка был прицеплен пушистый кусок меха, темная то и дело касалось его, как будто живого зверька. Они были похожи на четыре куска скалы — ни эмоции, лишь скупые движения.

Держались группой, переговаривались между собой, если же вопрос задавали им, отвечали односложно, подчеркивая незаинтересованность в беседе. Рыжеволосая много гуляла, и четверка неотступно следовала за ней. Сухого закона в лагере не было, и однажды изрядно захмелевший наемник захотел выразить слова благодарности, речь его оказалась мало связной, но смысл, безусловно, содержался такой, все бы ничего, но он полез с объятиями. Окружающие видели лишь смазанные движение, так быстр, оказался удар — темная ударила рукоятью и лицо превратилось в кровавую кашу. Собутыльники бросились на помощь, и к одному стонущему прибавилось еще четыре. Утром они покинули лагерь, а вечером оставшихся наемников собрали на холме. Начальник экспедиции пообещал лично снести голову тому, кто хотя бы посмотрит косо на девушку или ее людей. Зная его нрав, угрозу восприняли буквально.

Водивший знакомство с Алтераком Мар все-таки узнал, куда они отправляются. Оказалось, цель путешествия — заброшенный город в степи, в неделе пути от границы с Арсанией. Услужливая память подсказала, о чем идет речь.

Степь, обширная местность на востоке. Империя и сюда хотела принести свое влияние, но гордый кочевой народ не терпел власти как таковой, все решалось на сходе племен. Против общего врага они объединились быстро. Порыскав по просторам полгода, поредевшая армия вернулась ни с чем. Одно радовало ни одного поражения, но и ни одной победы. Легкие на подъем кочевники перемещались с места на место, привыкшие биться в строю легионы изматывали ежедневными маршами в попытках поймать неуловимых кочевников, те, правда, изредка появлялись. Опустошали колчаны стрел и уносились прочь еще до того, как имперские конники успевали вскочить на лошадей. Устраивали для разведчиков и малых отрядов засады, откусывая только то, что могли унести в зубах. В конце концов, даже самые стойкие ветераны стали роптать, и владыка благоразумно решил, что эти земли пользы не принесут. Для населения выпустили указ о победном шествии имперского штандарта, даже наградили кого-то, на этом все и закончилось.

Впрочем, Кера это волновало мало, смена обстановки, далеко от Тироса и ладно, а вот некоторых это напрягло. То и дело вечером у костра стали проскакивать жуткие истории степях и о мертвом городе полном чудовищ. Его же тянуло в другую сторону...

Она была интересна, не красавица, но взгляд то и дело останавливался на ее точеной фигуре. Черная ткань одежды, обтягивающая тело выгодно подчеркивала формы. Темные слегка вьющиеся волосы собраны в косу, спускающуюся до пояса. Загар плохо ложился на ее кожу, поэтому она слегка выделялась среди своих смуглых собратьев. Ростом девушка в лучшем случае доходила до плеч Кера, но при ее хрупком телосложении назвать ее слабой, язык бы не повернулся, та уверенность, с которой она держалась, говорила о многом.

— А она ничего.

— Эй, парень, сюда смотри. Хватит пялиться, а то не ровен час заметит, худо будет. Если ты конечно не любитель пожёстче.

— Чего? Я же просто смотрю — как можно искреннее удивился Кер, отметив про себя схожесть своих учителей.

— Смотреть будешь на кухарок да на прачек, а тут не твоего полета птица.

— Так я не на принцессу же смотрю, а на ту — палец ткнул в стройную невысокую девушку.

— Да хоть на лошадь ее смотри, все равно не ровня. Тут все просто, отношения можно сравнить с рынком, чего кривишься? Да, да... с базаром, где все толкаются, расхваливают свой товар, сбывают залежалый.

— Как-то по-другому себе представлял.

— То понятно, из-под мамашиной юбки, только выполз. Девушки — товар, у каждой своя цена, кто-то дороже кто-то дешевле. Уродины знаешь ли, мало ценятся, смазливые да сообразительные в золотой станут, а то и не один. И тут ты, прямо скажем не орел, давай считать. Рожей считай, вышел, не красавец писаный, но сойдешь — 5 монет тебе, характер — тоже так себе значит еще 2, полезность тут уж извини ничего не дам тут и отобрать можно, растяпа еще тот. Ну и капитал тут опять пусто. И что выходит?

— Всего семь?

— Знаешь, не у всех и семь то наберется. И вот идешь ты по рядам, девки разные стоят. Дешевые не нравятся, а на дорогих не хватает. Намек понял?

— Ага, понял, не ровня... — вздохнул юноша — А как же сторговаться или акция какая?

— Изворотливый какой — захохотал Мар — И такое бывает, только уж больно редко. Проще будь и в жизнь легче пройдет, расстройства меньше.

Вечер мягко вступил в свои права, запылали костры, разгоняя сумрак. Разбитый на окраине лагеря шатер, изнутри осветили зажженные свечи. Рядом на земле постелив походные плащи, расположились двое темных, один стоял рядом с входом, а четвертый, вернее четвертая была одной из трех теней в палатах. Сам шатер заслуживал отдельных слов, при создании ткани в пряжу добавляли специальную нить, металл из которой она изготавливалась, был необычайно легок и прочен, так что разрезать или разрубить такую поверхность крайне непросто.

Пламя неторопливо принялось за трапезу, сухие ветки — любимое лакомство. Мара потянуло на разговор по душам.

— Когда вернемся, сядь и подумай. Серьезно подумай, чего ты хочешь? Я такую жизнь не выбирал, считай, получил за былые промахи, но у тебя, то есть выбор. Сейчас это смотрится красиво, не спорю, но что будет через пять, через десять лет? Дадут боги, живым будешь и не калекой, но время идет для всех. Я вижу тебя, научить можно всему, но зачем себя ломать? Найди честную работу, трудись и будешь знать, что ждет завтра. У нас такое знание роскошь не позволительная, сегодня на поясе кашель, набитый монетами, а завтра может стрела в брюхе. Поэтому и живем, как будто последний день. Такого тебе не желаю, славный ты парень.

— А что если это мое, по-настоящему?

— Тогда учить тебя дальше придется — сокрушено вздохнул Мар — Я-то подумал, что уже избавился от ноши, но куда там. Ты только пойми годы идут, потом пожалеешь да поздно. А вообще бабу тебе надо, она тебе толк быстро вобьет. У них все правильно будет, даже если не просил. И ты не подумай, что с наставлениями лезу...

Жизненный цикл начинал новый круг. Непривычно мягкая для Кера зима закончилась. Деревья неспешно раскрывали свои листья, пытаясь поймать еще редкие живительные лучи, только вечно зеленые ели смотрели на их попытки спокойно. Раздражающую слякоть сменила твердая почва и кони, перестав месить грязь стали двигаться быстрее.

На втором месяце путешествия изнывающая от скуки дама предложила небольшой турнир — ее личная охрана против наемников. Четверо против четверых, бой на любом оружии по желанию. В тот день ни один из темных не явил на свет свои смертоносные клинки, выбрали, что-то из общего походного арсенала. Предстоящее показательное выступление их мало беспокоило, чего нельзя было сказать об их соперниках, лихие головы всегда были рады драке. Первая схватка закончилась через пять минут. Вторая через три. Третья снова длилась пять и во всех победили молчаливые стражники. То, что сражались не в полную силу, было заметно, в реальной битве все бы его знакомые отправились к праотцам весьма и весьма быстро. Но нужно развлечение и зрители его получили. Осталась лишь она и последняя схватка, но как оказалось у дамы были другие планы.

— И на десерт предлагаю вам схватку титанов — Аерис рассмеялась — Твоя очередь Тея — затем специально выдержав значительную паузу, произнесла — И непобедимый Кер.

Судя по всему, кто-то рассказал о его прошлых 'успехах'. Дружный хохот потряс лагерь, его вытолкали в круг, где уже стояла девушка. Взгляд прожег насквозь, она презирала его и не пыталась этого скрыть, ей темной предстояло сразиться с этим ничтожеством. Это не походило на прошлые бои, трудности начались сразу. Кер с трудом различал взмахи ее клинка, с такой скоростью он порхал перед его лицом. Похоже, их не зря называли лучшими мастерами меча на континенте. Оступился и упал прямо в лужу, снова хохот, свою роль он выполнял безупречно. Когда он измазанный дорожной грязью поднялся на ноги, Тея ждала его, этого унижения ей похоже показалось мало. Отплёвываясь Кер решил, что не только ему сегодня придется попробовать грязь на вкус. И снова бег по лужайке, увороты, падения, смех, звучащий со всех сторон и все это ради того, чтобы темная оказалась в нужном месте. Как только представился момент, Кер прыгнул, целясь ей в живот и тут же, как и ожидалось, получил рукоятью в висок. Тело обмякло, и он мешком опустился на землю, но чтоб нанести этот удар Тее пришлось сделать шаг назад, и она оказалась на краю той злополучной лужи, в чьей зловонной жиже пять минут назад плавал Кер. Поскользнулась на скользкой кромке и, размахивая руками, шлепнулась в самую середину, обдав наиболее азартных наблюдателей градом брызг. Потом юноше рассказали, как ее измазанную в грязи с трудом оттащили свои же, чтобы она не оборвала его жизнь.

Принцесса находила неприятие Теи забавным и всячески сталкивала их время от времени. Вот и в этот раз юноша уверен, не обошлось без ее участия.

— Неправильно меч держишь — произнес холодный голос за спиной Кера, то, что сзади кто-то есть, он знал, слышал шаги. Для вида вздрогнул, а уже потом обернулся, прислонившись к дереву, стояла темная, скрещенные руки на груди и неизменный клинок на поясе.

— А как нужно?

— Держи выше, сможешь быстро напасть и перейти в защиту.

— Так? — Кер слегка приподняли меч, темная поморщилась.

— Как ты вообще сюда попал?

— Повезло, наверно — юноша пожал плечами.

— Везение для слабых — наставительно сказала девушка.

— А я и не говорил, что сильный.

— Спорить в этом не буду — сказала Тея и ушла.

Когда звуки стихли, Кер отбросил бесполезную железку в сторону. Клинок ему выдали в соответствии с его умениями, то есть самый плохой какой только смогли найти. В нормальной кузне такие сразу идут на перековку, а в хороший на выброс — металл так себе. Кер старался держать себя в форме, тело требовало внимания, и его нужно было уделять, чтобы оно не подвело в важный момент.

И одним из доступных средств по-прежнему оставался бег, там не нужно скрывать умений. Кер открыл глаза, шесть часов, отпущенных им самим на сон, вышли. Ярко оранжевый диск только начинал прогонять ночную тьму. Тихо поднялся, стараясь не задеть еще спящих товарищей, и пробрался к выходу. Полог оказался тяжелее привычного, ночной дождь пропитал его насквозь. Тем лучше значит, там ждет свежесть. Прохладный воздух проник в легкие, и по телу пробежала волна бодрости. Он всегда любил утро. Но не он один.

— Не спиться? — это даже был не вопрос, скорее констатация факта, Тея, прислонившись к соседнему шатру, холодно смотрела на юношу.