Кровавая Ладонь

— Ну и? Давай к делу.

— Значит, задерживали нам плату. Так а где сейчас, в наше-то время, не задерживают? Городской страже бесплатно куй, армию на войну за просто так снаряди. Но ничего. Нормально жили, с голода не дохли. — кузнец тяжело вздохнул. — И тут задумал наш хозяин переехать подальше от центра города. Говорил, мол, совсем обнаглели сборщики налогов. Продыху не дают, вот и вам потому не плачу. И себе, говорил, ни медяка уже полгода не беру.

— Ну да, как же...

— Да-да, так и говорил. Ну и, значит, нашел хозяин...

— А у хозяина есть имя?

— Жиро Кеппрен его зовут. Он бывший солдат. До высокого чина на войне с Империей Огня дослужился и в отставку подал. Слухи ходят, что будучи на фронте, уж очень Жиро до чужого добра охотлив был и даже с трупов золото снимать не гнушался. Хотите верьте, хотите нет.

— Плевать.

— Ну да, да... действительно плевать. Нашел он, значит, новое место под кузню. А там, букан его полюби, сплошь голые стены. Даже пола над подвалом нет! Ну и говорит он, мол, давайте ребята, чтоб вам без работы не сидеть, вы тут все обустроите, а я уж вас не обижу.

— И обидел...

— Точно! И так нам денег должен был за три месяца работы, так мы, считайте, с нуля всю кузню ему сколотили. А как плату просить начали, знаете, что он нам сказал? "А какая плата? Вы же подготавливали свое рабочее место". Представляете, каков выродок?

— Да я вообще аббадонцев не очень люблю. — девушка в сером тряхнула плечом, прогоняя ворона. Птица, недовольно каркнув, взлетела на крышу "Небосвода". — Что дальше?

— А дальше Салбатор, наш мастер-кузнец, вспылил и с горяча высказал ему. Крепко, с матерком. Зато честно! Так тот, паскуда, нас всех разом и уволил. Денег от него мы так и не увидели. Ну... мы-то, понятное дело, сразу в церковный суд пошли. Чтобы по совести все решить. Да только, видать, подкупил он судей...

— Вот тебе и Церковь... Вот тебе и Единый... — сейчас девушка ехидно улыбалась. Кузнец знал это наверняка, пусть и не видел лица за капюшоном. Заигрывается, стерва, не стоит задевать религиозные чувства настоящего аббадонца.

— А Единый тут не при чем! — Горац повысил голос и даже возмущенно подскочил с места, но тут же одумался и сел обратно. — Это все те стрыги драные, что рясы надели и именем его прикрываются! Вот, кто виноват на самом деле!

— Ну почему же тогда Единый этих, как ты выразился, "драных стрыг", не возьмет да и не покарает? Он же, якобы, армии света и тьмы... ах, прости... армии "пришлых", по одному лишь щелчку пальцев уничтожил.

— А вы зачем злорадствуете!? — возмущение закончилось. Кузнец начал злиться. Если уж эта девка задумала с ним шутки шутить, так он и кулаками за свои убеждения постоять сможет. — Не знаю в кого вы там верите, а вот я в Единого! И вера моя нерушима! Если помогать не будете, так и скажите...

— Где и когда удобней всего будет его достать? — девушка разом отрезала ненужный спор, который, впрочем, сама и затеяла.

— Да не достать его никак. Он всегда либо с сыном, либо с охраной. А уж домой к нему точно не пробраться — мы ему сами решетку на окна ковали. Тараном не вышибешь. — Горац потряс сжатым кулаком. Видимо, в доказательство того, что решетка действительно хороша. — А вот послезавтра Жиро пойдет на маскарад к своему другу, купцу эволлийскому... как же его имя? Из головы вылетело...

— Не надо имени. Не так уж много эволлийских купцов в Алкмаре. Разберусь.

— Ну да. Вот там-то, в кутерьме, его и можно... того. Вы только его сына не трогайте. Паренек хоть и дебил избалованный, а все-таки не виноват ни в чем.

— Эх... — снова эта кривая улыбочка. Невидимая, но ощутимая. — А я уже хотела скидку на второго Кеппрена предложить.

— Шуточки у вас...

— Какие есть. Ну... — девушка в сером потерла руки. — ...давай попробуем сойтись в цене.

— Тридцать золотых. Наших, само собой, королевских.

— Смеешься?

— А ведь... — такого поворота Горац не ожидал. В народе ходили слухи, что если дело того стоит, таинственный убийца мог вообще обойтись без оплаты. Да и еще и записка гласила: "иметь достаточную, по-вашему мнению, сумму денег". Ведь эта фраза явно не подразумевает торг! — Ну хорошо. Пятьдесят.

— Горац. Вас же двадцать человек работало в кузне, если я не ошибаюсь. Что за "пятьдесят"? Давай сто.

— Ну хорошо. Сотню мы, наверное, наберем. Только вот у меня с собой таких денег нет. — кузнец поник. Поверят ли ему коллеги? Не подумаю ли, что Горац захотел нажиться за их счет?

— Мало. Двести.

— Что!? Сколько!? — кузнец окончательно потерял терпение и вскочил со скамьи. — Да что вы о себе думаете!? Да мы почему, вообще, к вам обратиться-то решили!?

— Видимо, в целях экономии.

— Знаете что!? Забудьте... — пускай улыбается себе сколько хочет, а с Гораца хватит. Отвернувшись, он уже было собрался уйти.

— Я-то забуду, а ты? Может, к кому-то другому обратишься? Можно подумать, что у тебя еще есть знакомые убийцы?

— А вот представьте! — "Ну давай же, давай. Скажи то, что я хочу услышать". — К "зеленоглазым" пойду! Они хоть и те еще сволочи, зато от сотни золотых уж точно нос воротить не будут!

Ну вот и все. Девушка в сером, не проронив более ни слова, встала и ушла. И зачем все это было нужно? Какая-то змеиная голова в мешке, все эти переписки, беготня за вороном по крыше. Не бывает чудес. Горац в очередной раз убедился в правдивости этого заявления. И ничего в жизни не дается бесплатно. А эта... хамка, стерва, так еще и безбожница. Нет-нет-нет, лучше уж доверить дело профессионалам, надежно зарекомендовавшим себя в городе. Загвоздка в том, что выйти на них почти невозможно. Но это не беда! Прожив в столице всю жизнь, обрастаешь связями. Кузнецу обязательно помогут связаться с убийцами из "Зеленого Глаза".

И совершенно все равно было Горацу на то, что спустя пятнадцать минут после их расставания, его таинственная собеседница (на самом-то деле, дочь Вожака темного клана) впорхнула на кухню ресторана "Небосвод" и отвела в сторонку нового шеф-повара. "Менно... — проворковала Дез. — С моей татуировкой довольно трудно перемещаться по городу так, чтоб не закончить день на виселице. А очень скоро купец Руджер устраивает балл-маскарад. Ты уж постарайся завтра выбить нам приглашения".

* * *

Акробаты закончили свое огненное шоу, сорвали аплодисменты толпы и двери "Небосвода" наконец-таки открылись для дорогих гостей. Зазвучала музыка городского оркестра, засуетились официанты с подносами закусок. Нарочно взрываясь и вспениваясь, открылись бутылки игристых вин. Шеф Менно, закончив все приготовления, уже вверил кухню поварам и переодевался в чистый, ослепительно белоснежный китель. Сам Куница считал это актом лицемерия, ведь как можно отдать банкет на три сотни персон и остаться при этом чистеньким? Стало быть, не ты готовил. А даже если и ты, то, спрашивается, зачем переоделся? У богатых свои причуды...

— Давай там, удачи. — отхлебнув пива, сказал железнорукий и сосредоточенно уставился в свои карты. Не шли Мартину козыри, хоть поджигай волшебное перо.

— И не забудь. Мы не знакомы. — добавил Шакал. В сегодняшнем спектакле, Каспару выпала интересная роль. Роль самого себя. Правда, немного подрихтованная под местные обычаи. Вот, например, пышные шелковые манжеты он одевал впервые в жизни.

— Да что вы, ваше величество! — еле сдерживая смех, ответил другу Куница и склонился в неуклюжем реверансе. — Впервые вас вижу!

Повар сдержался, а вот остальные не упустили возможности гаденько посмеяться. Идея представить Каспара местной знати, как "принца Алькахеста", принадлежала Колину. Представить, познакомить, а дальше смотреть на реакцию интересующих его людей.

А таких было мало. Местная знать, в своем подавляющем большинстве, занималась только лишь селекционированием собственного потомства и любой выход в свет превращала в смотрины. По законам, понятным одним лишь придворным, дочери и сыновья этих благородных господ разделялись на несколько групп: выгодные женихи и невесты, не очень выгодные и "крайний вариант", который грозил на целое поколение вылететь из гонки престолонаследия.

Все эти странные люди, хвастающие при знакомстве своим порядковым номером в очереди к аббадонскому трону, тайного канцлера мало интересовали. Им не было никакого дела до судеб собственного народа, что уж говорить об алькахестцах? Все их познания о внешней политике родного королевства сводились к тому, что: Мерсена и Эволле — друзья, Империя Огня — враги, обнаглевшие хорнийцы посадили на трон деревенского дурачка, а в вольном городе отличные бордели. Батти? А это вообще где?

Адекватных людей, способных мыслить и действовать, можно было перечислить по пальцам. Капитан городской стражи, пара крупных скотоводов и несколько торговцев. Еще главный столичный архитектор, в компании своей жены-певицы, и паладин Пирс "Делфтийский". Это если говорить о тех, кто по различным причинам выпадал из поля зрения Колина (ну в самом деле, зачем приспичило певичке или фермеру устраивать резню между светом и тьмой?).

А вот под пристальным вниманием тайного канцлера в этот вечер находились трое. Со стороны короля Дедерика — придворный маг Мендебал, со стороны Церкви Единого — ипоэкзарх Марко и со стороны самого себя — Джергори Руджер, один из младших представителей своей знаменитой купеческой династии. И вот какая незадача... батька Мусорщик направил "волков" в Алкмар на поиски союзников, а эта троица больше походила на подозреваемых.

Прощупать каждого из них — первостепенная задача, во имя которой и затеялся весь этот банкет. Вот только все это не для Шакала! Его излюбленный метод получения информации — старые добрые пытки... не очень изобретательно, зато действенно. Как и Гастааф Джербен, место которого он когда-нибудь займет, клановый военачальник не любил интриг. Сейчас он искренне завидовал Алезандезе, Мартину и Арцею. Они не были допущены до приличного общества и в свое удовольствие попивали пиво, играя в карты и обмениваясь пошлыми шуточками.

* * *

— Дамы и господа, наш почетный гость из великой Пустоши! Его Величество, наследный принц вольного города Алькахеста, военачальник темного клана "Одноглазых Волков", мастер слова и клинка, Каспар Кортрен! — громко объявил ряженый в обслугу Кус.

— Да чтоб он сдох. — разглядывая нанизанный на вилку бараний язык, как бы невзначай произнес Колин. По "случайности", тайный канцлер ужинал за одним столом с купцом Руджером, ипоэкзархом и главной кулинарной звездой этого вечера. — Менно, примите мои комплименты, соус к язычкам просто восхитителен! Чувствуется какая-то душистая травка, но не понимаю до конца... что это? Расскажите, если это не секрет.

— Зря вы так, Бакар. — не дав Кунице ответить, ни с того ни с сего вступился за Шакала купец.

Джергори явился без супруги и, не боясь нотаций со стороны благоверной, успел с начала вечера влить в себя бутылку вина. "Толстым" назвать эволлийца было нельзя. Тут, скорей, подходило слово "большой". Густая борода, чистые голубые глаза, обезоруживающая улыбка. От эволлийца прямо-таки веяло уютом. Слегка раскрасневшись от хмеля, этот добродушный бородач расстегнул верхнюю пуговицу камзола. По внутреннему градусу, он уже дошел до той кондиции, когда наступает самое время для политических бесед. Очень хорошо.

— Это почему же "зря"? Вам что, не понравился соус? — внутри Колин ликовал. Еще бы! Суметь вывести собеседника на нужный ему разговор одной лишь фразой, неосторожно брошенной себе под нос. Но то был Колин, он внутри. А вот наружный Бакар Гарцер сейчас немного растерялся.

— Да не об этом я... вы только что, сидя за этим самым столом, пожелали человеку смерти. А что он вам такого плохого сделал? Вот, например, для торговцев, существование вольного города — это большая удача. Смотрите... — одним могучим глотком осушив бокал, Джергори принялся загибать пальцы. — Дороги мостят, сброд всякий с торговых путей разгоняют, посередь Пустоши дают купцу стоянку и ночлег. Так еще и охрану свою к каравану приставить могут, если груз особо ценный едет. Одни плюсы. Да и люди они добрые, работящие. Ты к ним хорошо, так и они к тебе хорошо. Ты к ним с обманом, так сам виноват. Я, по молодости, частенько в Алькахесте бывал. Знаю, что говорю.

— Добрые и работящие. — завторил противным дребезжащим голосом Марко. На минуточку, второй по важности человек в Церкви. Тощий, рябой, глаза впалые, волосенки редкие и немытые... ну прямо-таки противоположность холеному эволлийцу. — Ну да, как же. Смею предположить, уважаемый купец, что по молодости вы бывали в тамошних публичных домах. Там то люди работящие, вопросов нет. А вот темным отродьям, что городом руководят, доверять нельзя. Руку стоит пожать и все... к Единому отправитесь.

— Позвольте узнать, откуда это Ваше Святейшество столько знает о публичных домах? — Джергори расхохотался. — Колкость за колкость, Марко. А темными отродьями будете свою паству пугать. У меня своя голова на плечах.

— А давно ли вы, купец, перестали причислять себя к моей пастве? В Эволле что, какая-то другая Церковь? Какого-то другого Единого?

— Церковь та же, власть другая. Не успели вы там свои ручонки в дела государственные запустить. Мы порасторопнее оказались, уж извиняйте.

"Мы", которое он имел ввиду — это семейство Руджеров. На протяжении вот уже восьми поколений, эта удивительная торговая династия становилась все богаче и богаче, методично поглощая мелких эволлийских ремесленников. Когда почти все производство страны оказалось в их руках, Руджеры смогли искусственно заставить королевскую казну опустеть. По неслучайному стечению обстоятельств, примерно в это же время Эволле надлежало выплатить огромный внешний долг Аббадону. Либо, в случае неуплаты, войти в его состав. Руджеры заплатили по долгам своей отчизны. Жест широкой души? Нет-нет-нет... рискующий остаться без собственного королевства, отчаявшийся самодержец согласился стать декорацией и продолжать свое вольготное существование в уютных стенах варфюмского замка. Взамен, Руджеры получили все, что хотели. А хотели они, понятное дело, многого.

— Так что, не указ ты мне, ипоэкзарх. — высунув язык, купец приступил к продолжительному звукоподражанию отхождения газов. — Вот так вот. Официант, бренди!

— Господа, не ссорьтесь. — разговор начал уходить в сторону и тайному канцлеру пришлось вмешаться. — Проявите уважение, все-таки хозяин заведения старался. Такие изыски к столу подал, а вы...

— Кстати, Менно, действительно очень вкусно! — Куница уже давно ждал похвалы от купца. Теперь ему осталось подождать, пока тайный закончит свою работу и удалится. Руджер оказался вполне себе юморным и веселым мужиком, так что общий язык они с поваром найдут быстро. И приглашение на завтрашний маскарад не заставит себя ждать. — Хочу поднять тост за ваш талант!

— За талант! — поддержал купца Колин. Слегка повременив, пока все выпьют и закусят, тайный канцлер вновь задал курс беседе. — А вот если пофантазировать. Представьте, друзья, как хорошо и спокойно стало бы в мире, если б все эти "пришлые" взяли да и исчезли разом. Только вдумайтесь! Они, даже не принимая участия в этом разговоре, чуть не умудрились вас поссорить.