Лень, страх и жадность

Годлумтакати читал уже вторую статью в оправдание Сириуса Блэка без всяких чувств. Предал Сириус Блэк родителей Гарри Поттера или нет — непонятно. Да и, по сути, не важно. Сириус Блэк предал Гарри Поттера, оставив его Дамблдору. А сам Гарри Поттер под опекой Дамблдора приказал долго жить. Так что история (не?)предательства Сириуса Блэка его интересовала только с той стороны, что этот организм может вдруг однажды свалиться как снег на голову в Ричардс Бэй (или в Хогвартс) и заявить на него свои права. С другой стороны, беспокоиться по этому поводу — преждевременно, а даже если и так — и не таким козлам рога обламывали.

Сам же Годлумтакати занимался тем же, чем и в прошлом семестре — искал подходящие слабые чары (слабая трансфигурация была пока что бесполезна для этих дел, до нее дело дойдет на третьем — четвертом курсе, когда будет трансфигурация из неживого в живое), которые могут защитить периметр/волшебника, и при необходимости поднять тревогу. Также он с удовольствием ходил на зелья. Несмотря на то, что изучаемые на первом курсе зелья были слабоприменимы в деле защиты себя и нанесения добра всем окружающим, он понимал, что со временем в программе появятся и действительно полезные зелья. Африканское искусство зельеварения было слишком узконаправленное, так что совместим Северную и Африкансую школы, он сможет стать истинно сильным шаманом. Конечно, по меркам Африки он уже сильный шаман — полгода в северной школе дало ему очень много. Но даже так он понимает, как далек по силе и знаниям от по-настоящему сильного шамана, как, например, Флитвика. Или Макгонагалл. О силе миссис Росток Годлумтакати не имел ясного представления. Конечно, в растениях она разбирается так, что Папа Легба позавидует, но сильна ли она как шаман? Случаев, чтобы проверить это, не было.

Неожиданностью для Годлумтакати стал вызов от директора. Мистер Флитвик сообщил молодому Гиене, что в его спортивный клуб, скорее всего, придет одна первокурсница, рассказал, что это та самая девочка, которая едва не пострадала от тролля (что было явно чей-то слишком жестокой шуткой, потому что девочка могла пострадать), и что мисс Гренджер серьезно озабочена защитой, а также попросил не обижать ее, заметив, что их (ее и Годлумтакати) интересы в целом и общем схожи.

Годлумтакати был не против. Сейчас он только приглядывается к участникам клуба — но ведь это только сейчас. Дело в том, что все или почти все посетители спортивного клуба не попали в мэйнстрим "чистокровного" движения Хогвартса — об этом говорило уже занятие магловским спортом — в основном это были полукровки, непосредственно знакомые с магловской жизнью. И это сейчас они ему только "знакомые и товарищи" — а вот когда он будет придавать своему клубу более боевую направленность, эти маги превратятся в подчиненных и соратницов. Некоторые, конечно, к тому времени уже выпустятся, но на них он все равно не смог бы повлиять, да и оставшихся хватит. И новички будут. Главное — правильная мотивация.

Тут Годлумтакати мыслями понесся в будущее, где его соклубники/соратники/подчиненные переходят от упражнений, развивающих выносливость к парным играм на реакцию, которые кроме того тренируют уклонение и точность. А со временем он введет и командные игры (когда будет достаточно народу) — сначала два на два, затем четыре на четыре, и так далее. И так, шаг за шагом боевая подготовка его юнитов станет лучше, чем у аврората (что, на самом деле, не такое уж и большое достижение — оборотней (которые без палочек) гонять или там торговок данью обкладывать в Лютом — много ума не нужно). Главное правильно повязать сторонников чувством локтя, возможно дружбой, и, конечно, клятвами — сначала "взаимопомощи", а там и дальше пойдет. Дело, конечно, не простое — но у него на это есть несколько лет. Благо, он не раз и не два наблюдал как структуру преступных группировок на западном побережье, так и вербовку и другие социальные процессы. Он справится.

Через несколько дней в спортивном клубе действительно появилась Гермиона Гренджер; не откладывая дела в долгий ящик, после занятия она вызвала Годлумтакати на разговор:

— Мистер Гиена, можно называть Вас Годлумтакати?

— Будьте так добры.

— Тогда и Вы называйте меня Гермиона.

— Нет проблем.

Гермиона очень волновалась. От разговора зависит ее жизнь. О том, что шансы дожить до выпуска (хотя бы на пятом курсе) очень малы, она думала слишком много. Черт возьми, ей двенадцать лет, а она вынуждена думать о таком! Долбаные маги. Она найдет ту блядь, которая выпустила тролля, и жестоко убьет. Потом поднимет и еще жестоко убьет. Ладно, это потом, пока нужно выдать домашнюю заготовку разговора:

— Вы, должно быть, заметили, что общество английских магов очень плохо относится ко всем, кто хоть немного выделяется. Возникают конфликты. Смертельной опасности конфликты, — девочка выжидательно замолчала.

— Я так понимаю, Гермиона, ты тоже попала в конфликт, в котором чудом выжила.

— Меня страшит то, что такими темпами я могу эту дурацкую школу не пережить. Слишком много опасностей тут. Слишком много людей, которые считают, что если у них родословная, как у корги королевы, то им все сойдет с рук. Хуже того, что, скорее всего, им на самом деле все сойдет с рук. Даже убийство... грязнокровки.

— И что ты предлагаешь?

— Нам нужно объединиться. Ты сильный, раз справился со Снэйпом. А я прилежная и трудолюбивая, я обеспечу тебе информационную поддержку, а со временем подтянусь за тобой в силе.

— У меня сейчас есть много чего. А что можешь мне предложить ты?

— Если мы станем союзниками, мы сможем делиться магией, сможем чувствовать общее состояние друг друга, не сможем выдать секреты друг друга никаким образом, не сможем предать друг друга.

— Что-то я не слышал о такой магии, — с сомнением заявил молодой Гиена.

— Видишь! Я уже приношу пользу! — с воодушевлением заявила Гермиона.

— Откуда ты все это взяла?

— Сейчас, у меня книга в сумке.

Гермиона проделала хорошую домашнюю работу. Отличница ведь. Сбегав в раздевалку, она вернулась с библиотечной книгой, название которой Годлумтакати не разглядел. Девочка раскрыла книгу на закладке в виде календарика с котиком и передала Годлумтакати, указывая пальцем на главу "Разновидности полного магического брака".

— Вот, Годлумтакати, тут.

— Однако! — заявил Гиена. Это было внезапно. С другой стороны, ему рано или поздно нужно будет женится, так что от этого все равно не убежать — сильный шаман должен иметь большой клан.

Прочитав описание ритуала и эффектов, Годлумтакати не нашел ничего отрицательного.

— Я собираюсь быть сильным шаманом. У меня будет не одна жена!

Гермиону кинуло в жар от этого заявления. Она, конечно, на многое готова, но не на такое же.

— Но не больше, чем еще одна! И только если я буду согласна на ее кандидатуру! — скороговоркой заявила Гермиона, поражаясь своей смелости.

— А почему только еще одна?

— Потому что вчетвером спать будет неудобно! Справа я, слева она. Или наоборот! — практически пропищала красная мисс Гренджер.

Тут возразить было нечего. Годлумтакати и сам не собирался окучивать сотни жен, как африканские царьки — они то делали это только для поглаживания собственного ЧСВ. Много жен — это напряжно. Еще раз прокрутив главу из книги в голове, Гиена сделал свой выбор. Взяв правую руку Гермионы, он поцеловал ее тыльную сторону ладони и спросил.

— Мисс Гренджер, не изволите стать моей женой?

Это был короткий миг триумфа будущей темной леди.

— Мистер Гиена, я согласна.

Годлумтакати привлек Гермиону к себе и неумело поцеловал в губы. Мисс Гренджер в очередной раз покраснела.

— Тогда жду Вас здесь послезавтра через час после последнего урока. А сейчас, позвольте проводить Вас до общежития. До портрета Серой Дамы они добрались в полном молчании. Оставшись один Годлумтакати шумно вздохнул. Завтра у него свободный день, а значит он должен как следует проконсультироваться и купить все необходимое.

Глава 20. Союз.

Сириус вернуля с первой "инспекции" узников Азкабана. Вообще-то, у него был список всех заключенных, но в первое свое посещение этих мрачных стен в качестве свободного человека его интересовала только Беллс. Из всех Блэков осталась только Кассиопея, но она уже не молода, и, положа руку на сердце, не ясно, как долго протянет. Конечно, семьдесят семь лет — не возраст для волшебницы, но детьми семью Блэк она больше не одарит. Нужно брать ситуацию в свои руки.. эээ.. ладно, не будем пошлить.

Если кратко, то с Беллс ничего не вышло. Все-таки, не смотря на краткие периоды "почти просветления", в общем и целом старшая из трех сестер Блэк была не в себе. С трудом удалось отдать ей "гуманитарные" одежду, одеяло, паек и короткое письмо от Нарциссы. С Нарциссой Сириус еще не встречался, а стоило бы. Ему нужно подыскать подходящую жену, а в этом Нарцисса может помочь как никто. Непонятно только, как ее муж отнесется к их общению — хотя, впрочем, не все ли равно, как отреагирует этот напышенный скот? Плевать Сириус на него хотел.

В последнее время Сириус был не то чтобы на позитиве, но скорее пребывал в неоканчивающейся твердой уверенности в себе. Что стоит приложить силы, обязательно схитрить, кого-то убить, кого-то обмануть — и все выйдет как нужно. И остались еще дела, которые просто необходимо выполнить. Сириус не забыл, как его бросали в тюрьму за здорово живешь. И еще долго не сможет забыть. Может быть, осознание, что все причасные к этому скоты подохли, вместе со всеми родственниками, поможет? Тот, кто говорит, что "месть ничего не решает" — тряпка и моральный пидар. Некоторые дела просто нельзя оставлять неотомщенными. Поэтому Сириусу предстоит поездка во францию и найм наемников. Жаль, что Скотоальбус подох. Но это ничего — у него ведь есть брат. Да и Барти Крауч все еще жив. Хотелось бы задавить гадину Крауча лично — но это чересчур опасно. Он ведь последний мужчина Блэк. Никакого, блядь, больше гриффиндора головного мозга. Когда наемники будут убивать Крауча, а затем и младшего Дамблдора, у него будет железное алиби — он в Азкабане будет раздавать анкетки сидельцам, спрашивать на что жалуются, чего хотят, цокать языком, мол, много хотите, и задумчиво произносить что-то из серии "посмотрим, чем мы сможем Вам помочь".

Не дело это — ему пачкать руки о всякую мразь. Очень хочется, но семья важнее.

Годлумтакати потратил время с пользой. Он приобрел и кольца, и все необходимое для ритуала (полный магический брак, как и всякий старый ритуал, требовал очень мало; по сути, он мало отличался от непреложного обета или устного магического контракта) — всего то нужно было дубовую чашу и вино. Кольца для ритуала не были необходимыми.

Во всем предстоящем романтики Годлумтакати не видел ни на сикль, но это не значит, что он не попытался поднять градус романтичности — девочкам это важно. Все-таки, с Гермионой они не просто союзники, им теперь вместе жить всю жизнь, так что нужно все делать хорошо и основательно. Поэтому к вопросу выбора места для церемонии он подошел основательно. Староста Рейвенкло, Роберт Хиллиард, был озадачен поиском относительно красивого, но заброшенного помещения с большими окнами, его чисткой и приведением в образцовый порядок. Конечно, не забесплатно. Все работы, включая ремонт магических светильников, так чтобы они продержались несколько дней, обошлись Годлумтакати в двадцать галлеонов. На вопрос Хиллиарда "зачем?" он ответил, что хочет провести свидание, и чтобы все было идеально. Роберт также пояснил, как устроить все небольшое чаепитие силами домовых эльфов.

Гермиона, вопреки традиции опаздания невесты, пришла на десять минут раньше, и была под ручку сопровождена в аудиторию недалеко от класса заклинаний — вотчины Флитвика. Было уже темно, поэтому починенное Хиллиардом магическое освещение в виде факелов работало. Прежде всего Годлумтакати накастовал на помещение самые сильные чары помех (от подслушивания и подглядывания), какие знал. Затем извлек из кожанного планшета на заранее подобранный круглый резной стол с каменным орнаментом необходимые предметы — дубовую чашу, бутылку вина и отпечатанный золотыми буквами на превосходного качества пергаменте текст клятвы. Все же, эта клятва станет основой его семьи и частицей семейной истории. Кривым ножом очистил сургуч и извлек пробку. В чашу (на самом деле, совсем небольшую, в четверть пинты или меньше) на две трети налил вина, очистил нож заклинанием, надрезал ладонь и накапал в вино крови. Заживил ладонь, снова очистил нож и передал Гермионе. Гермиона повторила операцию. Зачитав с пергамента клятву, Годлумтакати отпил половину вина и передал Гермионе. Когда девочка закончила свою часть ритуала, между возникло свечение заключенного магического контракта. Годлумтакати достал из кармана маленькую шкатулку, и открыл и поставил на столик. В шкатулке лежали два одинаковых серебрянных кольца-печатки. На "печати" фигурными буквами была написана суть их союза:

H J H

&

H J H

Серебро, по замыслу Годлумтакати, символизировало чистоту намерений.

После того, как супруги надели друг другу кольца и поцеловались, Годлумтакати пояснил:

— Обычно в кольца встраивают портключи или детекторы ядов и зелий. Проверять зелья мы должны научиться сами, не полагаясь на артефакты. Портключи у меня уже готовы, отдельные. Поэтому у кольца всего две функции — оно не дает сработать портключу и незаметно для окружающих. Если провернуть его печатью внутрь, то портключ сможет сработать. Эта функция — против похищений. Через неделю, жена моя, будут готовы сигнальные амулеты, чтобы мы всегда были на связи. Раз уж мы теперь вместе, давай узнаем друг друга получше.

Годлумтакати убрал со стола в планшет чашу, пергамент с клятвой и коробочку от колец, после чего щелкнул пальцами. Вызванный по предварительной договоренности эльф притащил небольшой квадратный стол, два высоких стула и сервировал черный чай — просто чай, без ничего.

— Мои родители — стоматологи, это как магловские целители, — начала Гермиона, — до того, как ко мне пришла миссис Макгонагалл, я не знала о том, что я волшебница. Конечно, иногда случалось всякое, но я и мои родители списывали это на "показалось", да и сами не верили, что такое возможно. Только Макгонагалл не сказала, что ко мне тут будут относиться как к человеку третьего сорта, по-идиотски шутить, травить коллективом и убивать троллями в туалете. Так что сейчас я сильно озабочена выживанием. Твоя очередь.

— Так как мы не можем выдать тайну друг друга, я признаюсь. Мои родители были убиты, когда мне был год. Шайка маньяков садистов похитила меня и передала на воспитание другим садистам, которые плохо ко мне относились — морили голодом, избивали, и вообще, такое чувство, что держали только лишь для того, чтобы было на ком сорвать злость. Если я пытался убежать от этих вторых садистов, первые садисты ловили меня, стирали память, внушали мысли о послушании вторым садистам и возвращали на место. В десять лет я начал понемногу управлять своей силой — мне удалось расправиться с садистом из первой шайки и покинуть острова. Потом я повстречал Гиену Джитинджи — моего учителя, который раскрыл мне силу африканского искусства. Так я стал Годлумтакати Джитинджи Гиеной — шаманом с юго-западного побережья Африки. С помощью учителя я смог расправиться с поисковиками шайки маньяков-садистов и нанести ответный удар, выбив их лидера и подельников. Теперь же я вернулся на острова познать силу северного искусства, чтобы стать сильным шаманом, как директор Флитвик. Чтобы убить всех моих врагов мне понадобиться много силы.