Рыжий Волчонок. Книга вторая.

Ох, что-то будет! Если наши в панике повернут назад, то часть передавит друг друга, а потом все застрянут в пробке, если не догадаются спешиться. А ведь не догадаются, пожалеют коней, которых придется бросить. Тем временем мортиры перезарядят, и значительная часть войска поляжет под вражеской картечью. А еще у врага есть стрелки. Те тоже будут стрелять. Почти каждая пуля найдет свою цель — ведь большинство собьются в одну кучу, желая пробиться через узкое горло к мосту.

В этой убийственной ситуации пусть и не самым лучшим выходом должна стать атака на противника. Пока те не перезарядили мортиры, да и ружья тоже быстро не зарядишь, грассы на конях должны успеть достичь вражеских позиций и посечь артиллеристов и стоящую за ними пехоту. Та побежит, помешав вражеской коннице. И тогда появится небольшой шанс на победу. Совсем маленький, но он будет. Но только что-то говорило мне, что атаки не будет. А если и будет, то раз вражеский командир все-таки оказался не таким бездарным, как я вначале предполагал (даже совсем наоборот — надо же какую ловушку придумал!), то думается, грасс Нарнин должен был предусмотреть и такой вариант. И для этого достаточно опутать проволокой нейтральную полосу. Тогда наша атака сразу же захлебнется — кони переломают ноги, все перемешается и пехота противника получит прекрасные цели.

Такие мысли промелькнули у меня в голове, но времени, чтобы их озвучить, уже не было. Да и кто бы меня послушал? Грасс Построми где-то впереди и он сам, думаю, теперь понял, куда его заманили.

Сейчас надо срочно двигать к кромке леса, тем более до нее всего-то ничего. Но не успел. Мортиры противника окутал дым, а затем на наши ряды налетел свинцовый шквал. А спустя несколько секунд пришли в движение и солдаты с ружьями.

Амулеты, которые раздал маг Царней, должно быть, сильные, но, как я уже сказал, на каждое действие есть противодействие. Когда мы сцепились с людьми грасса Витанте, то мой щит не сумел защитить от вражеского меча — тот магией был накачан. Видимо, здесь оказалось то же самое. Не совсем то, что было с мечом солдата, но магия в картечи и пулях точно присутствовала. Амулеты никак не спасли своих хозяев. На землю падали все без разбора — грассы, у которых были амулеты, простые солдаты-наемники без амулетов, кони. Все, кроме меня и Эрве с Дири. Мой щит все-таки выдержал, хотя я видел, что что-то в него попало.

Нет, конечно, картечь и пули дотянулись не до всех, а только до меньшей части войска. Остальные оказались целы и невредимы, но только потому, что картечи и пуль на всех не хватило. Дартона тоже обошло стороной.

Наше войско пришло в движение. Часть людей, как я и предполагал, бросилась в сторону моста и теперь на дороге вот-вот возникнет затор. Кто-то бросился вперед в безумную атаку. Но таких было сотни две, не больше. Впрочем, этого достаточно, чтобы ворваться на позиции артиллерии и порубить обслугу мортир. И часть пехотинцев тоже смогут порубить. Но сами погибнут — их слишком мало этих безумных храбрецов. Жаль.

Дартон тоже собрался броситься вперед, он даже рванул, продвинувшись вперед на несколько корпусов коня, но быстро одумался, оглянувшись в мою сторону. А я в это время как раз начал поворачивать коня в сторону кромки леса. Заметив внимание Дартона, я успел ему прокричать приказ вернуться, да только, боюсь, в общей суматохе и соответственно невообразимом шуме Дартон ничего не сумел понять. Но я предусмотрительно махнул рукой, призывая его за собой. И уже через несколько мгновений скакал к лесу. Эрве и Дири пристроились за моей спиной.

А вот это неправильно. Так мой щит их не защитит. Пришлось срочно тормозить и пропускать их вперед. Заодно я обернулся назад — Дартон следовал за нами. Доскакав до леса, я спешился, то же самое велел сделать друзьям. Один Дартон возвышался над нами на своем коне. И в это время раздался новый залп из мортир. Я переместил взгляд вправо и от досады закусил губу. Картечь попала прямо в скученную толпу, которая застряла на дороге. И теперь кони и люди падали на землю спелыми гроздями. Сотни и сотни убитых и раненых, а в такой толкучке всех, кто окажется на земле, просто затопчут.

Стали стрелять, пусть и вразнобой, стрелки. Конь Дартона начал заваливаться на бок, а сам грасс тоже полетел на землю. Судя по его виду, Дартона тоже задела пуля. Я бросился к нему, не опасаясь, что попадут в меня — щит держался хорошо, пара пуль, попавших в него, просто отрикошетила в сторону. Дартон был ранен в плечо. Значит, не так страшно, должен выжить. Если не попадет к рилийцам.

Я подхватил грасса под здоровое плечо и повел к лесу, приказав парням бросить коней, забрав из седельных сумок самые необходимые вещи. В последний момент я велел взять с собой и имеющиеся бутылки с вином. Зачем вино? Мысль пришла одна. Меня они послушались почти сразу, разве что задержавшись с выполнением приказа на каких-то несколько секунд. Все-таки авторитет у меня есть.

Жаль коней, но через густой лес их не провести — быстро переломают себе ноги. Мы, углубившись в него, тоже почувствовали все прелести движения по такой трассе. То один, то другой из нас запинался, проваливался в ямки, а то и просто падал на землю.

Но каким-то чудом все-таки прошли через лес, не потеряв никого по дороге. Даже грасс Дартон, хоть и падал пару раз вместе со мной, но держался, сознания не теряя.

Добравшись до берега реки, я приказал парням помочь грассу, а сам стал осматривать окрестности. Вдали с левой стороны стоял мост, по которому скакали наши воины, которым посчастливилось прорваться через затор. На той стороне моста около берега уже скопилась не очень большая группа солдат. Человек сто, может, чуть больше. По тому, как они нервно перемещались, я догадался, что на нашей стороне бойня продолжается. По идее, сейчас рилийцам нужно бросить на остатки нашего войска свою конницу, чтобы добить так неудачно подставившегося противника. Человек двести, триста, пусть даже четыреста смогут спастись бегством, если успеют, конечно.

Нам самим соваться к мосту глупо. Пока до него добредем, таща с собой раненого Дартона (а я уже устал поддерживать такую махину), мост будет в руках рилийцев. Значит, туда идти нельзя. А справа вдоль берега реки показалась большая группа всадников, она пока еще далеко и едет медленно (ямы на берегу), но то, что это рилийцы, понятно. Наших там быть не должно. Сзади же, судя по всему, через лес потянется пехота. Той, думаю, много не будет, ее большая часть сместилась вправо — брать в плен раненых силетцев, но кто-то пошел по нашим следам (следов, как таковых, нет, но куда ушли мы, рилийцы видели).

С трех сторон враги, причем многочисленные, с четвертой стороны широкая река. И рилийцев слишком много, чтобы мы (я и Эрве, а Дири и раненый Дартон не в счет) могли справиться. Нас заберут в плен, чтобы бросить в крепость или просто возьмут и казнят. Как мятежников. Вот такая перспектива. И что делать, как выкручиваться, я не знаю. Финиш.

Глава 7. Один.

Я стоял на берегу реки и лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. С трех сторон враги, перед нами широкая река. И погода мерзкая. Мало того, что осень в разгаре, так еще и этот ветер. С северо-востока, сильный, пронизывающий. Сдуть — не сдует, но мой щит из-за него основательно похудел. И энергии подкачать трудно. Когда мы ехали через мост, ветер дул в спину, поэтому не так чувствовался. А за полосой деревьев, где мы выстроились перед боем, он и вовсе был почти незаметен — лес хорошо защитил нас от него.

Эрве оказался глазастым — увидел неподалеку припрятанную лодку. Если не дырявая, то у нас появился шанс. Оставив Дартона посидеть на прибрежной травке, мы подбежали к лодке. Кажется, целая, а вот весел нет. В принципе здесь всё понятно — хозяин весла забрал с собой, а лодку оставил на берегу в укромном месте. Со стороны моста ее не видно, а лес густой, мало кто из чужих попрется через него, когда неподалеку есть дорога.

Вытащили мы лодку на воду, быстро усадили в нее Дартона и тут до меня дошел весь ужас ситуации. Весел нет, как грести? Разве что руками, еще можно поискать на берегу какие-нибудь доски или что-то в этом роде, только времени на поиски почти нет. И как назло сильный ветер, дующий в нашу сторону. Значит, лодку быстро прибьет обратно к этому берегу. Под пули солдат, продирающихся через лес. Или под мечи рилийцев, что двигались с юга вдоль берега.

И щит у меня уже дырявый, самому не защититься, не говоря уже о том, чтобы сделать его больше, закрыв им моих друзей. Ту энергию, что удастся надергать из воздуха, превратив ее в силовые сгустки, всё это сдует ветром. Правда, можно попробовать посильнее оттолкнуть лодку, тогда она сумеет чуть-чуть отойти от берега, а течение реки снесет ее к мосту. В той стороне никого с огнестрельным оружием пока нет. Арбалеты, луки? Надеюсь, их у рилийцев, идущих в передних рядах, тоже нет. Стрелкам место во втором эшелоне наступающих войск.

Решение я принял быстро. На сомнения времени не оставалось.

— Эрве, позаботься о Дири. А ты, Дири, слушайся Эрве. Это и просьба и приказ. Я вас найду... Или вы меня...

И изо всех сил толкая лодку, я направил ее строго поперек течения. По идее, она должна пройти несколько десятков метров, прежде чем ее начнет разворачивать. Но там парни уже смогут поработать своими руками. Хочешь жить — греби, как можешь. Самому забраться в лодку означало только то, что и без того неспешное ее продвижение вдаль от берега застопорится. Моя тушка, пока ее будут тянуть в лодку, окажется тормозом, который приведет к фатальному концу для всех нас.

Вода в реке была холодная, а я пока толкал лодку, вымок ниже пояса. Но сейчас мне было не до этого. Надо жизнь свою спасать. И поэтому, как только выбрался обратно на берег, сразу же бросился к лесу, благо до него было рукой подать — десяток метров. Во-первых, уйду с дороги рилийцам, что были уже в паре сот метров, а во-вторых, я надеялся, что деревья защитят меня от этого сильного и очень холодного ветра.

Но сделал всего несколько шагов, как вспомнил о трех бутылках с вином, сумка с которыми осталась лежать на берегу. Парни, в спешке сажавшие раненого Дартона в лодку, про нее забыли. И теперь я мог привести в действие свою задумку.

Достав бутылки, я по-быстрому накачал туда энергии, выбрав почти всю ее из остатков силового щита, который совсем продырявился. И разложил бутылки на бережку, а сам бросился в лес, но не прямо, а чуть наискосок, забирая к северу, то есть в сторону моста. По пути посмотрел на лодку. Далеко не ушла, но Эрве и Дири трудились с полной выкладкой, пытаясь бороться с ветром, направляя лодку в сторону от берега. И ее, кстати, неплохо сносило к мосту. А там пока еще находились силетцы.

Теперь, как только я зашел в лес, сразу же спрятался за стволом большого дерева. Здесь не так дуло и у меня появился шанс для того, чтобы успеть надергать энергии и сотворить, пусть небольшой, но силовой щит. И оставить немного энергии впрок — магические штыри скоро будут востребованы.

Но время играло против меня, я с ужасом понял, что не успеваю. Впереди замелькали фигуры рилийской пехоты, их длинные ружья никак не спутать с чем-либо. Но и мне нельзя дать им возможность выбраться на берег. Иначе под ружейные выстрелы попадут парни, сидящие в лодке. И не известно, в каком месте леса рилийцы первыми доберутся до берега. Значит, мне нужно сопровождать лодку, двигаясь по кромке леса, выискивая передовых рилийцев.

Нет худа без добра. Стоя на одном месте я уже успел выкачать из окружающей меня среды почти всю доступную энергию. За новой порцией надо передвинуться на другое место. Вот я и побежал. И это оказалось хорошо для меня, но неудобно для рилийцев, ближайшие из которых меня успели заметить.

Из-за кочек и рытвин мой бег был неровен, что помешало солдатам правильно прицелиться. Я почувствовал одну пулю, пролетевшую где-то рядом с моей головой, еще одна шмякнулась в ствол дерева.

Часть щита я разодрал для создания магических штырей, поэтому пули так нагло себя вели. Но тут что-то одно — или силовая защита или хорошее нападение. Я выбрал второе, потому как защитившись от пуль, от рилийских мечей мне не спастись. Солдаты все равно доберутся до меня, достанут мечи и рано или поздно (скорее рано) щит не выдержит, и меня нашпигуют железом.

Зато теперь, когда рилийцы разрядили свои ружья, я получил преимущество и смог сформировать три штыря, которые достигли своих целей. А сам сразу же побежал вдоль опушки леса в северном направлении.

Благодаря тому, что в лес я не успел углубиться, хорошо мог видеть, что творится у меня за спиной на берегу. Отряд рилийцев уже приблизился к тому району, от которого отчалила лодка. Я подождал, когда первые всадники достигнут места, где я оставил бутылки с вином. И как только они поравнялись с точкой бомбовой закладки (мое изобретение еще со времен взлома мешка с деньгами грасса Витанте!) я активировал энергию, закачанную в бутылки. Боялся, конечно. А если бутылки не разорвет? Такая невезуха вполне могла быть — стекло толстое, скорее пробку выбьет. Хотя, пожалуй, нет. Местные мастера умудрялись так крепко пробки ввинчивать, да еще и смолой заливали, что местные любители выпить бутылки открывали, разбивая горлышко лезвием кинжала.

И мне все-таки повезло. Не знаю, то ли дело в том, что я не пожалел накачать энергии (щит все равно тогда продырявился), то ли стекло не таким крепким оказалось, но три бутылочных бомбочки жахнули просто замечательно. Осколками посекло в первую очередь коней, но и кое-кого из всадников тоже задело. Отряд рилийцев теперь наверняка задержится и лодка с моими друзьями успеет достичь моста раньше, чем туда доберется вражеский отряд.

А потом будет проще — за мостом ни на этом, ни на противоположном берегу рилийцев, как я надеялся, еще не будет. Главное — не прекращать грести и оторваться подальше от опасного места. Почему я решил, что с северной стороны на этом берегу врагов не окажется? Что мешает им послать с севера точно такой же отряд, как тот, который я обстрелял бутылочными бомбами? Вот именно, что "мешает". Когда я ехал по мосту, то обратил внимание на берег, что оказался по правую от меня руку. По нему не пробраться — кто-то (скорее, местные жители) устроили свалку и перегородили береговую линию рукотворными курганами порядочной высоты. А за ними вдаль от берега простирался густой лес. Так что с севера вдоль берега всадникам не проехать, да и пехоте не пройти.

Разобравшись (пусть и временно) с рилийскими конниками, у меня осталась вторая более важная проблема — пехота, точнее их ружья. Потому и рванул в сторону моста, стараясь держаться на уровне дрейфующей лодки. Двух рилийцев, выбежавших на берег и уже приготовившихся стрелять по моим друзьям, я легко завалил двумя штырями, но совсем лишился силовых сгустков. Проклятый холодный ветер, на который я снова нарвался, не давал возможности зарядиться энергией. А на меня как раз выскочил еще один пехотинец. Хорошо, что на ружьях штыков нет, а то получил бы железом в живот.

Солдат занервничал, не зная, что ему делать. Видимо, он так торопился, что не перезарядил ружье (или правильнее назвать его мушкетом?). Солдат растерялся. Чтобы выхватить легкий меч, нужно бросить ружье, но оно так и прилипло к его рукам. Шли мгновения (даже секунды!), за которые я сам вспомнил, что у меня тоже есть меч. Тем временем солдат определился в своих планах, оставив себе ружье, прикладом которого он и замахнулся.