Из комнаты донёсся громкий смех Анжелы. Что они там делают? Игры затеяли? Или сразу к оргии перешли? Я невольно прислушалась. Но кроме неясного тихого говора ничего не разобрала. Мама рассказывала о семействе Галины Фёдоровны, но я её плохо слушала. В груди закопошилось беспокойство, и я ещё не понимала, чем оно было вызвано. Мой слух напрягся до предела. Как жаль, что с этого места не виден диван. Вскоре раздалось томное мычание Анжелы, и до меня долетели её приглушённые негой слова: "Твои губы такие мягкие, как взбитые сливки". Они что, не могут подождать до завтра?
У меня и так настроение было подпорчено, так теперь оно вообще потемнело от злости.
— Ты что так напряглась? — заметила мама моё изменившееся состояние.
— Я... Кажется, у меня котлеты подгорели... Запах какой-то...
— Ты готовишь?
— Да... Наверно, сковороду не выключила. Подожди немного, я сбегаю, посмотрю.
Отложив на кровать ноутбук, я осторожно приблизилась к стене, разделяющей комнаты и затаилась. Я знала, что подслушивать нехорошо, но иначе поступить не могла. Голоса были тихими, но теперь с этого места я могла разобрать каждое слово.
— Анжела... Я же сказал, прекрати, — строго выговаривал Соби.
— А если не прекращу? Что ты со мной тогда сделаешь? — с придыханием страсти задавала вопросы бесстыжая Анжела.
— Завтра не приду к тебе. Отправлюсь в кино один, — в голосе парня зазвенела сталь.
— Ну... не будь занудой, Соби...
— Перестань! Я серьёзно!
— Давай, завтра никуда не пойдём, а останемся у меня, проведём время с большей пользой.
— Думаешь, мне понравится?
— Уверена. Соглашайся.
Соби молчал. Может, просто головой кивнул? Эх, как жаль, что напротив дивана не висит какого-нибудь зеркала. Я бы смогла не только подслушать, но и подсмотреть. Вместо слов я услышала, как в пустой бокал насыпали кубики льда, и забулькала наливаемая жидкость.
Я вернулась к кровати. В груди что-то неприятно давило, щемило и кололо. Он согласится, конечно, согласится. Какой нормальный мужчина откажется от такого аппетитного лакомства, как Анжела? От этого убеждения мне стало ещё хуже. Но почему? Ведь ещё пару часов назад я спокойно отправляла Соби к Анжеле, прекрасно зная, какие планы она строила на его счёт. Я села на кровать и взяла в руки ноутбук. Мама добросовестно ждала меня перед монитором.
— Извини, мама, я задержалась.
— Ты такая расстроенная. Котлеты и правда подгорели? — озабоченно спросила мама.
— Да, немного. — Я заставила себя улыбнуться. — Хорошо, что кроме меня их никто не будет есть.
Боковым зрением я заметила движение со стороны комнаты и мельком взглянула туда. Ко мне неторопливо подходил Соби.
— Неприятно, но это вовсе не повод чтобы огорчаться, — утешила мама. — А вон и Людочка в твоём подарке!
В экране появилась моя нарядная сестрёнка, стала крутиться и красоваться. С платьем я угадала, ей оно очень шло.
— Как хорошо! — восхитилась я. — Ты настоящая красавица!
— Девчонки обзавидуются! — гордо восклицала Людмила. — Ещё бы украшение на шею...
— Да, об этом я не подумала.
— Ну и ладно. Мама обещала подарить мне его на День Рождения. Жаль, что тебя не будет. Может, выберешься? Оно как раз на субботу выпадает.
— Видно будет. Постараюсь, что-нибудь придумать.
Я подняла глаза — Соби стоял прямо передо мной.
— Без тебя очень скучно, — прошептал он.
Лицемер. Я махнула ему рукой, прося вернуться в комнату. Но парень даже не тронулся с места.
— Сапоги тебе впору? — вернулась я к разговору с сестрой.
— Да, в самый раз. Они такие классные!
Я вновь подняла глаза. Соби смотрел на меня умоляющим взглядом брошенного котёнка. Я обратила внимание, что его рубашка теперь была наглухо застёгнута на все пуговицы. В густых чёрных тучах моего настроения блеснул бледный лучик крошечной радости — может, Анжела всё-таки начала раздражать Соби? Ладно, уступлю. Но только пусть попробует уделять Анжеле больше внимания, чем мне! Сошлю его к ней на вечное рабство.
— Рада, что подарки вам понравились, — сказала я своим родным. — Рада, что у вас всё хорошо.
— Ты уже прощаешься что ли? — догадалась Люда.
— Да... Мне ещё надо голову помыть, а уже десятый час. Мы скоро опять увидимся.
— Ну ладно, пока!
— До свидания, дочка, — помахала мне мама.
— Милена! Молодого тебе и красивого!
Сестрёнка в своём репертуаре. Я выключила ноутбук и устало взглянула на Соби.
— Почему ты не развлекаешь гостью? — упрекнула я.
Парень хотел мне что-то ответить, но в этот момент, громко цокая каблучками, в спальню вошла Анжела. Лицо её выражало недовольство.
— Теперь вы тут оба застряли, — капризно высказала она. — Думаете, мне весело в одиночестве?
Мы с Соби повернулись к ней и, не сговариваясь, дружно и тяжко вздохнули. Не знаю, как Соби, но мне очень захотелось, чтобы Анжела ушла домой.
Мы все вернулись в комнату. К моему удивлению Соби спешно занял место на стуле. Мои тучи порезал ещё один бледный лучик. Мы с Анжелой сели на диван. Наш единственный кавалер наполнил вином бокалы и придвинул к нам тарелку с фруктами.
— Кто там у тебя так весело визжал? — поинтересовалась Анжела. — Даже здесь было слышно.
— Сестрёнка моя. Я ей послала платье, о котором она мечтала, — сказала я. — А ты тут не скучала без меня?
— Нет, что ты! Соби отличный собеседник! Мне так нравится его акцент!
— Да, акцент очень милый, — согласилась я.
— И сам он такой приятный парень, — продолжала откровенные восторги Анжела. — Обаятельный. Фигура у него красивая.
— Это неудивительно при его профессии.
— Да. Но характер упрямый. Как сказал, так и сделает.
— Это не так уж плохо.
— Возможно. Но не в тех случаях, когда что-то нужно сделать по-твоему.
Я коротко рассмеялась и закивала, соглашаясь с этим замечанием. Соби наблюдал за нами с некоторым недоумением.
— За покладистых мужчин! — предложила Анжела тост, и мы, чокнувшись бокалами, отпили вино.
— Вы не ругаетесь? — продолжала разговор Анжела.
— Нет, ещё не успели.
— Почему ты скрыла от меня знакомство с таким интересным парнем?
— Девочки, я вам не мешаю? — решился напомнить о себе предмет наших обсуждений.
— Нет, нисколько, — успокоила я его и вновь повернулась к подруге. — Соби появился в моей жизни достаточно неожиданно. И я даже не думала, что он так быстро объявится у меня дома.
— Наверно, ты ему понравилась.
— Может быть. Но мне в это, честно говоря, не очень верится.
— А как Соби тебя развлекает? Ты видела, как он танцует?
— Нет, не довелось. Вот думаю попросить его продемонстрировать свой талант.
— Нан даттэ? [ Что такое? ] — проворчал Соби, вскочив со стула. — Вы нарочно? Сговорились что ли?
Мы одарили его пренебрежительными взглядами королев. А как он хотел? Будет знать, как обижать слабых девушек.
— Может, прямо сейчас оценим его способности? — предложила Анжела.
— Способности в танцах? — уточнила я.
— Ну, можно ещё в чём-нибудь. Эдаком.
— А он против не будет?
— А мы его станем спрашивать?
Несчастный Соби принял наши язвенные насмешки всерьёз. Его раскосые глаза постепенно округлялись, приближаясь к вполне европейским стандартам. Анжела легонько ткнула меня локтём, призывая продолжать игру. А меня уже распирал смех, я едва сдерживалась.
— Может, не стóит? — заступилась я. — Вдруг он не выдержит испытаний? Всё-таки нас двое...
— Жалостливая ты больно. Смотри, какой он хорошенький, — хищно шептала Анжела, — свеженький, аппетитный, с экзотическим привкусом.
— Думаешь, надо попробовать?
— Почему бы и нет? Хватай, пока птичка сама в клетку прилетела.
Соби с опаской наблюдал за нами, даже отступил на шаг. Неужели он и вправду решил, что мы нападём на него? Анжела допила свою порцию Мартини, поднялась с дивана и походкой пантеры продефилировала к столику. Соби отступил ещё на шаг. Он был напряжён и похож на человека, готового отразить любой внезапный удар. Оставив бокал на столике, Анжела повернулась к парню, оценивающе оглядела. Так оценивающе, будто праздничное блюдо перед трапезой. Девушка подняла руку к лицу Соби, провела пальчиком по его щеке. Но парень отстранился.
— О-ёшинасай! [ Довольно! ] — угрожающе рявкнул он.
— Так и быть, пощажу, — смилостивилась Анжела. — Я ж добрая. Да и птичка, к сожалению, не моя.
Игра закончена. Можно было расслабиться. Сняв с себя маску надменности, я тихо рассмеялась. Соби, конечно, тоже понял, что стал жертвой игры, и теперь смотрел на нас обидевшимся ребёнком.
— Хорошо с вами, ребята, но мне, пожалуй, пора домой, — тяжко вздохнув, сказала Анжела.
Я встала, чтобы проводить подругу.
— Было приятно познакомиться с тобой, Соби-сан. — Анжела с дружеской улыбкой протянула парню руку. — Не обижайся на меня. Я же просто пошутила.
Соби оставался недоволен, но руку пожал.
— Да ладно, — буркнул он. — Что ещё от женщин ожидать, кроме глупых насмешек?
— Дэкэ мата! [ До встречи! ] Завтра жду тебя.
Я проводила Анжелу за порог.
— Он классный! — тихо, но с жаром высказала она.
— Не обижай его завтра, пожалуйста, — от души попросила я.
— Постараюсь. Хотя так хочется!
Заперев дверь, я вернулась в комнату. Соби сидел на диване и пил своё Мартини. Я прошла и села рядом. Настроение стало лучше, но лишь чуть-чуть. Какая-то неясная тревога всё равно сдавливала грудь.
— У тебя неприятности на работе? — мягко спросил Соби.
Не было никаких неприятностей, только Карина уверилась в том, что я поселила у себя молодого любовника, и что я влюблена в него.
— Нет.
— Может, обидел Сашка?
Ничем не обидел, лишь открыто сказал, что я дала приют коварному соблазнителю, пожирателю женских сердец.
— Нет.
— Может, я тебя обидел?
Я бросила на парня короткий взгляд. Да пустяки, не стоящие внимания. Всего лишь откровенно флиртовал с Анжелой, не стесняясь моего присутствия, целовался с ней, даже дал повод надеяться на большее. И я снова ответила:
— Нет.
— Тогда зачем... зачем ты так зла? Ведь днём по телефону ты была совсем другой.
Злая? Да, наверно, злая. Но действительно, зачем? Из-за чего? Карина за меня порадовалась, Александр просто предупредил без задних мыслей. Соби не был ни моим женихом, ни моим парнем, почему бы ему и не пофлиртовать с молодой девушкой? Тем более я сама привела её в свой дом. И привела для него.
И всё-таки ему можно было вести себя поскромнее.
Соби поставил пустой бокал на столик и направился к своей сумке. Поковырявшись в ней, он достал несколько музыкальных дисков.
— Почему ты не рассказала мне, что тоже занималась танцами? — спросил Соби.
Вернувшись в комнату с дисками в руках, он подошёл к стоявшей в стеллаже магнитоле.
— Так не о чем рассказывать, — отозвалась я, без интереса наблюдая за действиями парня. — В нашей школе был кружок бальных танцев. Я в нём прозанималась три года. И всё.
— А почему бросила?
— Таланта не имелось. Да и работать пошла. Уже не до танцев было.
Соби вставил диск в магнитолу и нажал кнопку воспроизведения. По комнате полились негромкие звуки неспешного свинга, а чуть погодя в их стройный ряд вошёл мягкий голос певца.
— Тебе нравилось танцевать? — повернулся ко мне Соби.
— Да, очень нравилось, — признала я. — Но таланта действительно не было.
Парень не спеша приблизился ко мне и с лёгким поклоном протянул мне руку. Я вскинула на него удивлённый взгляд. Это... это приглашение на танец? Я отрицательно покачала головой. Но Соби повторил своё приглашение, добавив к нему самую обворожительную улыбку.
— Нет-нет, — протестовала я. — Я не танцевала уже более семи лет...
Тогда Соби просто взял меня за руку и вывел на середину комнаты.
— Нашла, кого стесняться. Расслабься. Главное впустить музыку в душу, а тело само найдёт движения.
Рука парня мягко легла на мою талию, и я подчинилась.
Сначала я чувствовала себя скованно и нерешительно. Но Соби вёл уверенно, его улыбка подбадривала, и вскоре моё тело вспомнило многое из того, чему когда-то училось. Движения приобрели лёгкость, стеснение ушло вместе с тучами плохого настроения. Я даже позволила себе смеяться и кокетничать.
Прошла одна песня, вторая, третья... Менялись ритмы, менялись темпы... Я так давно не танцевала, что теперь никак не могла насытиться чувством полёта и единения с музыкой. Да ещё с таким чудесным кавалером! С таким умелым, таким нежным и таким обаятельным. Ему удалось то, что в последние несколько лет не удавалось даже мне самой — скинуть с себя цепь самоконтроля, выйти за дверь наполненной проблемами жизни и прикоснуться к чувству счастья.
Но усталость всё-таки дала о себе знать. После очередного динамичного танца я остановилась, тяжело переводя дыхание.
— Устала? — спросил Соби, он почти не запыхался.
— Я уже отвыкла от таких физических нагрузок, — выдохнула я.
— Когда отдохнёшь, продолжим? Мне понравилось с тобой танцевать.
— Прекрати говорить комплименты.
— Почему ты мне не веришь, когда я говорю о тебе хорошо?
Я подняла глаза. Соби стоял совсем близко, его руки обнимали мою талию. За время танцев я уже привыкла к присутствию мужских рук на моём теле, к их прикосновениям, даже не обращала на них внимания. Но сейчас, встретившись со спокойным и глубоким взглядом тёмно-карих раскосых глаз, я вдруг ощутила, что прикосновения жаркие, что руки крепкие, осознала, что принадлежат они мужчине, молодому, сильному, красивому. Я была не в силах оторваться от этого взгляда и этих ощущений. Эти ощущения не новы, но я слишком давно их не испытывала. Так давно, что уже успела позабыть об их существовании.
Дыхание всё ещё оставалось тяжёлым, но уже не от усталости. Что-то внутри груди не давало прохода воздуху, то, что совсем недавно грузом навалилось на сердце, теперь будто стало легче, но увеличилось в размере. И стало очень горячим. Почти обжигало.
Постепенно и не слишком уверенно лицо парня приближалось к моему. Я заметила это, но мой разум, попав в гипнотическое сияние раскосых глаз, совершенно перестал как-либо работать. И потому я молча стояла и молча, будто со стороны, наблюдала за происходящим. Сближались наши лица, сближались наши глаза, и всё для того, чтобы сближались и наши губы. Я видела их — полные, чётко очерченные, мягкие... желанные. Они приближались для поцелуя. Где-то в глубинных далях моего разума слабо шевелилось сознание, пытаясь послать ко мне какие-то импульсы, но усилия его были тщетны. А губы всё приближались. Пусть. Пусть приблизятся, пусть достигнут цели, пусть сделают то, чего хотят...
"Он у нас известный сердцеед". Разум всё же вырвался из-под гипноза. Вырвался и резко втолкнул меня в реальность. Осознав, что происходит, я отвернула лицо. Мою щёку обожгло горячее дыхание.
Правильно ли я поступила? С точки зрения разума — да. Но сердцу почему-то стало тяжелее.
Эти губы сами виноваты. Они слишком медленно приближались.
