Книга 1. Гоша Каджи и Алтарь Желаний

Глава 3. Дожить до понедельника.

...Суббота. Утро. И началось оно совсем не так, как ожидалось. Во-первых, Барни их не разбудил. Заслушавшись музыкой, которая перед рассветом стала заунывно-спокойной, приемник просто-напросто вырубился, то есть задремал. Во-вторых, Гоша проснулся самостоятельно и неожиданно вовремя, иначе ребята запросто могли опоздать на полеты. Каджи растолкал Баретто и помчался умываться. Роб в свою очередь разбудил Шейма, правда, с огромным трудом. Бардер упорно отказывался открывать глаза, монотонно твердя сквозь сон, чтобы от него отстали, что сегодня выходной, и поэтому он в гробу видел зоопарк и никуда не пойдет. Мелкие нестыковки на этом не закончились. Когда друзья стремительно вылетели из своей комнаты в гостиную, уже морально настроившись получить от близняшек нагоняй, то кроме нескольких старшеклассников, бродивших по ней словно тени, собираясь на завтрак, никого там не обнаружили. Удивленно переглянувшись, ребята устроились на диване. А разговор сам собой начался с обсуждения предстоящего полета на метле. Гоша, естественно, волновался, так как еще ни разу в своей жизни на нее не садился. Роб наоборот его успокаивал, говоря, что ничего сложного в управлении помелом нет. Вот лично он лет с семи понемногу летал на отцовской метле, когда тот ему разрешал чуть-чуть покружить над лужайкой перед их домом. Девчонки между тем все не появлялись, и ребята забеспокоились, не случилось ли чего. Баретто даже хотел уже встать и отправиться к ним, узнать, в чем дело. Только близняшки его опередили, наконец-то спустившись с третьего этажа башни.40 "Ведьмины сказки", те самые, что были вчера конфискованы у Роба, увесисто шлепнулись Каджи на колени. А сестры стремительно развернулись, так что черные волосы промчались вихрем, описывая полукруг и испортив прическу. И не говоря ни слова, близняшки резво направились к винтовой лестнице. — Эй, — недоуменно окликнули их друзья, быстренько подрываясь с дивана. — Вы чего это с самого утра такие злые? Комары загрызли ночью? Девчонки круто развернулись навстречу парнишкам. И Каджи поразился их внешнему виду. Близняшки были какие-то растрепанные, нахохлившиеся и в то же время словно потерянные. Щеки бледные и впалые, носики наоборот вздулись. А уж глаза-то какие у обоих! Красные и припухшие, словно они полночи от души проревели, уткнувшись в подушки. У Янки они вон до сих пор такие, словно в их серо-голубом тумане капельки росинок-слез поблескивают. У Аньки тоже поблескивают, только по-другому: не то от злости, не то печально, не разберешь сразу. — Ты, — Анькин указательный палец чувствительно ткнулся в грудь Баретто, — так уж и быть, можешь пойти с нами. Но по дороге я тебе такое устрою...! — у девчонки даже слов не нашлось, чтобы выразить придуманное. Потом близняшка перевела ужасно строгий и одновременно задумчиво-грустный взгляд на Гошу. — А с тобой мы вообще не разговариваем, ты наказан. Тоже мне — друг! — недовольно фыркнула она и, схватив безмолвствующую Янку за руку, потащила сестру к выходу. — Можешь пока чтением развлечься, если буквы помнишь. В газете столько интересного понаписано... Баретто виновато пожал плечами, нахмурив густые брови. А Каджи только махнул ему рукой, иди, мол, на завтрак, а я останусь, раз такая пьянка началась. Роб, сгорбившись, направился вслед за девчонками. И неизвестно еще кому повезло больше. С площадки перед лестницей сперва послышался звук отменной затрещины, а потом постепенно удаляющийся возмущенный голос Ани: — А ты, гад, все знал — и молчал.... Оба вы хороши.... Значит мы друзья, только когда посмеяться можно вместе.... Вот я тебе сейчас устрою развлекуху... Звук еще одного безответного подзатыльника. И на этом все стихло. Гоша остался один. Он вернулся к дивану, поднял упавшую на пол газету и встретился взглядом сам с собой. Видимо Каджи сфотографировали в тот момент, когда он только что пришел в себя, после столь бурного всплеска стихий, одновременно выбравших его на распределении. Портрет парнишки на первой странице "Ведьминых сказок" только удивленно хлопал глазами с глуповатым выражением лица и больше ничего. Заголовок заметки средних размеров вопрошал читателей: " И этот мальчик спасет мир?". От нечего делать Каджи прочитал то, что было набрано дальше более мелким шрифтом. Статья как статья, ничего интересного парнишка там не обнаружил. Мерида в таверне куда больше ему рассказала. Зато неприятно поразил Гошу сам тон заметки: ехидный, чуть злой и с некоторой едва заметной глазу подлецой между строк. Если верить автору, какой-то там неизвестной Мессинде да Студ, то вряд ли у него, Каджи, получится правильно исполнить пророчество. Вот разве только право погибнуть Мессинда за ним оставила безоговорочно. Ну что ж, и на том спасибо огромное. Теперь Гоше понятно стало, почему близняшки на них так взъелись с самого утра. Попали по незнанке под замес: рядом с предскажённым ошиваться — это вам не цветочки-лютики собирать на солнечной полянке. Мало ли как события развернутся, может и их зацепить острым краем. "Вот и кончилась дружба, не успев начаться", — с тоской подумал Каджи, но тут же сам себя и успокоил: "И к лучшему, что даже не успела начаться. Иначе еще больнее было бы. А одному спокойнее, не подставишь ненароком тех, кто нравится. Так что, спасибо тебе, Мессинда да Студ"... Демонстративно бросив газету на большой стол, — пусть все кому не лень ознакомятся и оставят его наедине с самим собой, — Гоша уверенно и спокойно направился к выходу. Теперь он завтракать совершенно не хотел и, пожелав доброго утра портретам деканов, Каджи нацелился во двор замка. Там он выбрал скамейку в тихом уголке и стал поджидать, когда соберутся остальные первокурсники и появится профессор Хлип. И даже страх перед первым полетом куда-то незаметно слинял, а осталась только холодная и серая уверенность, что все будет хорошо, потому что хуже не бывает. А почему серая? Да все равно сидеть здесь одному тошно почему-то. Особенно когда в замке такое веселье. А оно было прямо таки взрывное. В Большом зале колыхался волнами такой штормовой хохот, что того и гляди, стены потрескаются и крыша просядет. И не смотря на свое далеко не лучезарное настроение, Каджи тоже скупо усмехнулся, когда увидел причину веселья. А она обнаружилась сразу же, едва на ступеньках Центральной башни появились возвращающиеся с завтрака ученики, и скрыть ее было невозможно. Все факультеты как факультеты, но вот Фалстрим — это что-то с чем-то и сбоку бантик. Скажем так, у подавляющего большинства фалстримцев вместо носов были почти настоящие клювы. То есть носы не окостенели, вовсе нет. Но они удлинились, свисая почти до подбородка и хищно загибаясь к нему же. Да и ярко красный цвет шнобелей поражал воображение. А уж над портретом Гордия Чпока вообще талантливый художник-импрессионист потрудился. Синюшки, густо усыпавшие щеки, здоровенный алый клювонос и обвисшие почти до плеч зеленые лопухи ушей, — мечта любого монстра. А нечего было жадничать и лопать сразу две дармовые конфетки! Вволю нахохотавшись, старшеклассники быстренько разбежались кто куда по своим делам. А первокурсники остались посреди двора, продолжая то в одной кучке учеников, то в другой подхихикивать. Но это они делали уже из последних сил. Серьезными оставались только фалстримцы, сестры-близняшки, Роб, да еще Гоша, продолжавший тупо сидеть на скамейке. Разборки полетов уже видимо произошли в Большом зале, потому что никто из учителей, появившихся сейчас на ступенях лестницы, даже не обратил внимания на внешний вид фалстримцев. Только Этерник Верд-Бизар, возглавлявший преподавателей, плотно сжал тонкие губы, теребя бороду и боясь рассмеяться наравне с учениками. А нельзя, все же он — директор школы, забодай его минотавр кривоногий. Монотонус неловко, словно на ходулях, спустился по ступенькам и, оказавшись среди первокурсников, быстренько пересчитал присутствующих по головам. Гоша без особого энтузиазма оторвался от скамейки и пристроился сбоку от толпы учеников. Вроде бы вот он, здесь, и в то же время, мол, у вас своя свадьба, а у меня — своя. — Метлы ждут вас, господа первокурсники, — бодренько пробасил профессор Хлип. — Прошу всех следовать за мной. И преподаватель теории-практики заковылял к выходу из замка. А все остальные толпой припустили за ним, потому что ковылял Монотонус шибко прытко на своих длинных ногах. Роб сперва заметался между желанием остаться с девчонками, которые ревниво зыркали на него двумя голодными волчицами, и потребностью приободрить Каджи, друг ведь все-таки. Гоша прекрасно понял его состояние и сделал незаметно товарищу знак, мол, все в порядке, оставайся там и не усугубляй нашу вину. И Баретто чуть успокоился, что сразу же отразилось на его слегка окрасившимся румянцем лице. А то до этого парень напоминал своей бледностью привидение. Они миновали широкие ворота замка, распахнутые настежь, по подвесному мосту перебрались через ров, опоясывающий школу, и стали вслед за учителем спускаться по сравнительно широкой утоптанной дорожке, ответвляющейся влево от основной трассы, по которой они приехали в Хилкровс. Пологий склон скоро выровнялся, и ученики очутились на просторной плоской полянке. В километре от нее, если смотреть на запад, начинался тот самый запретный Сумеречный лес. И Каджи даже увидел на опушке строение с огромным стеклом во всю стену. На противоположной стороне от леса чуть выше этой равнины взлетал вверх многочисленными башнями замок Хилкровс. А совсем недалеко в окончании поляны разместился стадион. Метлы, готовые к пробному полету первокурсников, лежали тремя ровными рядами. И еще одна для учителя находилась отдельно от всех остальных. Именно к ней и направился Монотонус, сделав ученикам приглашающий жест рукой. — Встаньте с левой стороны от метлы, — скомандовал учитель. — И посмотрим, на что вы способны. Первоклашки быстренько распределились по метлам, сгорая от нетерпения их оседлать. Самым спокойным среди них оказался Каджи, которого сейчас ничто не интересовало и не радовало. Наверное, поэтому он и доковылял до помела самым последним. Естественно, что Гоша оказался в заднем ряду и с краю. — Поднимите руки те ученики, кто уже умеет летать, — профессор Хлип с любопытством пробежался взглядом по строю. Таких умельцев оказалось совсем мало. Один незнакомый Каджи кудрявый первокурсник с Даркхола, кажется, его звали Джастин Релкам, похожий на автомат с газировкой, такой же прямоугольный. Незаметная тихая девчоночка с Эйсбриза по имени Зарана, наверное, самая мелкая и тощая среди всех первокурсников. Даже Ривер Дип по сравнению с ней выглядел былинным богатырем. Но зато у нее были такие огромные черные глазищи, сверкающие искрами любопытства, каких ни у кого не сыскать. И они удивительным образом прекрасно сочетались с застенчивой полуулыбкой, которая скорее предназначалась для себя, чем для всех остальных. Так же руку вверх вытянул Роб Баретто, что Гошей ожидалось. Анджелине Рестлесс, похоже, еще не надоело всех удивлять, и она присоединилась, став четвертой. А уж на Дурмаша Бига, поднявшего вверх лапу, все остальные ученики вообще уставились с таким немым изумлением, словно он без запинки произнес пять слов, связанных между собой одной мыслью. А Гоша отметил для себя еще и то, что Биг почему-то не пострадал как остальные фалстримцы, хотя конфетку слопал за милую душу у Каджи на глазах. Так может быть и не они причина ярко красных клювов? — Прекрасно, — обрадовался Монотонус. — Я думал, что таких наберется от силы один или двое. С вас мы и начнем.... Но только после меня! — строго прикрикнул учитель, усмотрев, что Биг уже готов запрыгнуть на метлу. Слонопотам огорченно вздохнул, но попытку оседлать помело оставил до лучших времен. А профессор стал объяснять остальным ученикам, которые впервые в жизни видели настоящие летающие метлы, как ими пользоваться. — Самое главное, вам нужно понять и крепко вбить себе в голову то, — профессор Хлип постучал указательным пальцем себе по виску, — что метла сама по себе — это всего лишь инструмент для уборки мусора... По строю прокатился возмущенный ропот. Как же так можно говорить об этих красавицах, что сейчас лежат у их ног. Но преподаватель приложил палец к губам, загадочно улыбаясь, и ученики затихли. — Тихо, тихо. Вы же еще не дослушали до конца то, что я хотел вам сказать, а уже возмущаетесь, — в голосе Монотонуса слышалась легкая укоризна. — Да, метла всего лишь инструмент для уборки мусора, даже заряженная магией. Она ничто без вашей силы, уверенности в себе, без ваших мыслей, управляющих полетом, и без вашего желания, в конце-то концов. Принцип полета понятен? Как думаешь — так и летишь. — Да! — дружным хором выпалили первокурсники. — Вот и замечательно, — обрадовался профессор Хлип. — Смотрите, что вы должны будете сделать для начала на первом занятии. Учитель слегка отставил правую руку в сторону, выпрямив ладонь, и твердо приказал: — Вверх! Метла тут же оторвалась от земли, и через миг Монотонус уже сжимал ее в руке. Затем он неспешно и уверенно уселся на нее верхом и плавно взмыл ввысь метра на три-четыре. Описав круг над головами первокурсников, задранных так, что у многих шейные позвонки захрустели, профессор так же плавно приземлился туда, откуда стартовал. — Как видите, ничего сложного я от вас не требую. И даже более того, строго запрещаю вам фигуры высшего пилотажа и отклонения от маршрута. И еще одно дополнение к сказанному: пока ваши магические силы еще слабо подчиняются вашей воле, вы можете помогать себе в управлении метлой руками. Наклоните ручку помела вниз — она туда и полетит, задерете вверх — получите возможность подняться выше. Соответственно вправо и влево точно так же. Но все-таки самое главное — ваши мысли. Вперед, Дурмаш, раз уж вам так не терпится. Биг на удивление для своей неуклюжести и громоздкости ловко забрался на метлу, которая тут же прыгнула ему в руку, едва он ей это приказал. Потом слонопотам резко поднялся вверх и стремительно описал круг, повторяя маршрут профессора Хлипа. И легко соскочил с метлы, опять превратившись в неповоротливого увальня, едва оказался на земле. — Можно было бы и помедленнее немного, — преподаватель поскреб в задумчивости затылок, удивившись не меньше учеников. — Медленнее скучно, — угрюмо буркнул Дурмаш. — Ладно, бог с тобой, вижу, что умеешь летать. Следующий. Баретто тут же взмыл ввысь. Только ему, похоже, было еще скучнее, чем Бигу. Летел Роб, правда, чуть медленнее предшественника. Но зато парнишка не удержался и разок прокрутился в полете вокруг своей оси, на несколько секунд зависнув над землей вверх ногами. А когда приземлился, лицо его сияло. Только не очень долго. — Молодец, — Монотонус похвалил Баретто. — Минус один балл Блэзкору. Я же предупреждал, чтобы без выкрутасов. Следующий. Остальные поняли тонкий намек профессора и дальше летали тихо и спокойно. Уже ближе к концу занятия очередь дошла и до Каджи. А он даже и не волновался ни капли, видя, что у всех остальных учеников полет получается легко и без напряга. Вытянув руку, Гоша уверенно приказал: — Вверх! Метла тут же оказалась в ладони. Он спокойно уселся на нее, ухватившись за рукоять, а затем представил себя плавно взмывающим выше. И ему даже не пришлось помогать себе руками. Помело послушно заскользило в небо. А у Каджи аж дух захватило от восторга, настолько непередаваемо-прекрасно было ощущение свободного полета. Теперь он даже чуточку завидовал Янги, которому повезло родиться птицей. Поднявшись на требуемую высоту, Гоша сразу же стал описывать круг над учениками, постепенно ускоряясь. Вот только в том месте, где все остальные первокурсники плавно поворачивали в обратную сторону, его метла продолжила движение вперед в сторону Сумеречного леса. — А ну-ка немедленно вернитесь назад, Каджи! — донесся до него затихающий позади взволнованный голос профессора Хлипа. А Гоша и рад бы вернуться, да вот только не знал, как это сделать. Метла вдруг решила жить своей жизнью и совершенно перестала слушаться наездника. Каджи и мысленно приказывал ей развернуться и руками тянул древко в сторону, только все бесполезно. Помело неслось вперед, постепенно набирая скорость. И когда до леса оставалось метров триста, метла так круто заложила вираж, разворачиваясь в обратную сторону, что парнишка еле удержался на ней, вцепившись в отполированную палку изо всех сил. Гоша все же успел увидеть, как встревоженный не на шутку учитель вскакивает на свое помело и резко взмывает вверх. А дальше ему стало абсолютно по барабану, что там происходит на земле. Его метла рванула обратно с такой сумасшедшей скоростью, что ветер засвистел в ушах. И она только ускорялась по ходу движения, совершенно не собираясь приземляться или сворачивать. Каджи стремительно пронесся мимо Монотонуса, который летел ему навстречу. Тот стал тут же разворачиваться ученику вслед, выполнив мертвую петлю с переворотом, но потерял на этом время, и догнать Каджи шансов у профессора почти не осталось. И тогда Хлип выхватил свою волшебную палочку, что-то неразборчиво прокричав. И опять зря. Заклинание пронеслось мимо чуть в стороне от ловко сманеврировавшей метлы Каджи. А сам Гоша только обалдело наблюдал как неукротимо и грозно надвигается на него Хилкровс со скоростью гоночного болида. И он даже зажмуриваться не стал. Какая разница, как его размажет по стене замка: с открытыми глазами или с закрытыми? В банку-то все равно соскребут. И когда до столкновения со стеной оставалось всего несколько метров, а Гоша уже успел мысленно попрощаться со всеми, метла резко дернулась в сторону. Потом она вышибла ближайшее окно, которое тут же осыпалось крупными осколками. А вот Каджи так чувствительно врезался лбом в какую-то воздушно-упругую преграду, глазом не видимую, что у него тут же стала набухать шишка. А сам он продолжал болтаться в воздухе, совершенно ничего не понимая. Только у него появилось такое чувство, что его кто-то держит за шкирку, как нашкодившего котенка. А через секунду из разбитого окна высунулась белобрысая голова с коротким хвостиком на затылке. И Каджи столкнулся в упор с взглядом холодно-серых глаз, в которых злость зашкаливала далеко за двадцать по десятибалльной шкале. Еще через миг Гоша оказался втянут магической силой внутрь помещения. И только потом Своч Батлер разжал кулак на вытянутой правой руке, у которой даже жилы набухли от напряжения. И Каджи очутился стоящим на полу, а не висящим в воздухе. Преподаватель защиты от темных сил приставил кончик своей волшебной палочки сбоку к горлу и тихо произнес слегка хрипловатым голосом: — Все в порядке, Монотонус. Я его поймал. Можешь спокойно продолжать урок. И спрятав палочку под мантию, декан Даркхола решительно ухватил Каджи правой рукой за воротник мантии, так же крепко, как до этого держал его с помощью магии около окна. — Прогуляемся до директора? Ты не возражаешь? И быстро направился к выходу из кабинета. А Гоша не то, что не возражал, он в себя то еще не мог прийти. Да и что ему оставалось делать? Только шустро перебирать ногами, чтобы не споткнуться, да мелко дрожать. А нервишки взыграли, когда опасность уже осталась позади, и его на самом деле колбасило не на шутку. Да и мысли о том, что, похоже, он уже закончил свое обучение в Хилкровсе, ужом проползли в затуманенное сознание. Из-за этого тумана в голове Каджи и не очень-то хорошо запомнил путь к кабинету директора школы. Ему вообще дорога показалась очень длинной, извилистой (вправо, влево, вверх, вниз) и ...тернистой. Да и Батлер тоже совсем не собирался развлекать Гошу светской болтовней, угрюмо и молчаливо продолжая тащить его за шиворот. Единственное, что точно впечаталось в мозги паренька, это то, будто директор заседает где-то очень высоко. Последняя винтовая лестница показалась нескончаемой спиралью. Хорошо, что она сама двигалась, ввинчиваясь вверх. А вот если бы пришлось карабкаться на своих двоих, то уж лучше бы его тогда размазало по стене, честно слово. Замысловато украшенная дверь сама распахнулась перед посетителями. И Своч затащил Гошу внутрь кабинета. И только там отпустил его. Интересно, он что думал, будто Каджи попытается сбежать по дороге? Или просто удовлетворение получал от этого? Кабинет был круглым, большим и наверняка имел не один ярус. Напротив входа вверх уходила узкая деревянная лестница. Обставлена комната оказалась шикарно, но со вкусом. Почти все стены закрывали стеллажи, заполненные старинными фолиантами и множеством предметов с инструментами, загадочными и диковинными. Таких Каджи нигде еще не встречал. Над узкими подслеповатыми окнами висели тяжелые бархатные портьеры. Свет шел непонятно откуда, но его вполне хватало. Хватало так же и портретов на стенах. Как догадался Гоша, это все сплошь бывшие руководители школы. В центре кабинета обширный стол с бронзовой чернильницей под старину и небольшим сфинксом, из головы которого торчал пяток перьев для письма, отчего он, сфинкс, выглядел как-то по-индейски. Пара внушительных книг с потертыми от времени обложками на уголке столешницы. Куча разбросанных по всей поверхности стола листков пергамента, исписанных замысловатыми значками, которые не были похожи ни на буквы, ни на руны. Перед столом вытянулась во весь рост настоящая живая мантикора, забавляющаяся со своим хвостом. Она лениво оторвалась от увлекательного времяпрепровождения и зыркнула чуть настороженно на вошедших людей своими умными желтыми глазами. И уши ее встали торчком. — А ну брысь к себе, Кеша! — Этерник вынул изо рта потухшую трубку, перестав раскачиваться в кресле-качалке около горящего камина. Мантикора приподнялась с пола, угрожающе-независимо задрав хвост над собой, и словно большой котенок скачками унеслась по лесенке на второй этаж кабинета. А Верд-Бизар, легко выпрыгнув из кресла, переместился за свой стол. — Директор, этот ученик, — Батлер слегка подтолкнул Гошу вперед, — вместо того, чтобы спокойно изучать полеты на метле, как все остальные первокурсники... Гневно начатая речь постепенно стала тише и сошла на нет. А Этерник всего лишь внимательно слушал преподавателя, подперев щеку ладонью, и невинно так хлопая белесыми ресницами. Да кончиками тонких и чуть длинноватых пальцев отбивал простенький мотивчик по столешнице. Ну, зевнул еще слегка, что ж тут такого? Может, ночью плохо спал, кошмары, например, снились о том, что все его подопечные ученики стали сплошь отличниками и паиньками? — Я уже знаю, Своч, что произошло, — спокойно произнес Верд-Бизар, когда Батлер умолк, и, окинув внимательным взглядом Каджи, Этерник поинтересовался с максимальной душевностью: — С тобой все в порядке, Гоша? — Да, директор, в порядке, — еле слышно подтвердил Гоша, обрадовавшийся, что его не станут исключать. — Только испугался сильно. Я ведь не хотел, она сама... — Я знаю, — мягко перебил его Этерник. — Метлы, они ведь такие чудные, вот куда захотят — туда и летят. Директор потеребил кончик бороды, задумавшись о своем. А потом продолжил: — Раз с тобой все в порядке, Гоша, тогда иди к себе в комнату. Отдохни денек спокойно. Можешь книжку почитать. Мне вот, например, в свое время очень понравилась "История в пригоршне". А глазищи под кустистыми бровями до того хитрющие, что и не верится, будто с директором школы разговариваешь. Скорее с приятелем, да не простым, а что-то явно замышляющим заковыристо-смешное. — Присаживайся, Своч. Ты вовремя пришел, нам с тобой нужно кое-что обсудить в свете последних событий в школе. И директор легонько махнул Каджи рукой, иди, мол, к себе, разговор окончен. Гоша развернулся и отправился к двери, пытаясь вспомнить, как он сюда добирался. Все бы хорошо, но куда вот поворачивать после того, как спустишься по винтовой лестнице, он не помнил совершенно. Направо или налево, а может вообще прямо? — Конечно направо, — догнал Гошу задорный голос Этерника, когда парнишка уже взялся за ручку двери. — Потом, через один перекресток коридоров — налево, и там дуй прямо до большой мраморной лестницы. Спустишься по ней на три пролета. И постой там минут пять, отдохни. "Он еще и мысли умеет читать", — удивился Каджи, невольно обернувшись. — Не все и не у всех, — усмехнулся Верд-Бизар в усы и заговорщически подмигнул на прощание. — Иди, а то опоздаешь. Своч, хоть и поразился очень странному монологу директора, но даже виду не подал, продолжая что-то внимательно рассматривать на своей правой ладони. Хиромантией что ли увлекся? С него станется, злыдня белобрысого, не даром преподает и защиту, и сами темные силы. От такого фрукта, что хочешь можно ожидать. А Каджи так и сделал, как сказал Этерник. Винтовая лестница, теперь уже вкручивающаяся вниз, доставила его на нужный этаж. Там Гоша пошел направо. Одну развилку коридоров проигнорировал, на следующей повернул налево. Потом спустился по лестнице и остановился "отдохнуть" как посоветовал Верд-Бизар, хотя совсем и не устал. Зато парнишка задумался над странным поведением Этерника. По правде говоря, Мерида была права. Лучшего директора нельзя и придумать. Гоше крайне повезло, что он будет учиться в его школе. Но все равно Верд-Бизар какой-то немного чудаковатый. Хотя с другой стороны, он же самый-самый маг на свете. И сразу видно, что очень добрый. А за это можно простить все странности, пусть их будет хоть в десять раз больше. Зато вот Своч Батлер почему-то с первого взгляда невзлюбил Каджи. Парнишка это просто чувствовал на уровне подсознания. Но Гошины размышления тут же и закончились. — Ты чего тут делаешь, братишка? — позади послышался радостно-оживленный голос Мэри. — Тебя жду, — стремительно развернувшись, Каджи расплылся в улыбке. — А откуда ты знал, что я здесь появлюсь? — сестра недоуменно уставилась на него. — Я вообще-то сюда случайно попала. Искала Своча, хотела у него кое-что уточнить, но его нет на месте... — Он сейчас у директора в кабинете о чем-то совещается. Это, кстати, Верд-Бизар мне сказал здесь постоять. Вот только как он мог догадаться, что и ты сюда забредешь? — О! Этерник умеет удивлять. Это ж такой талантище! А вот что ты у него позабыл интересно? — Да так, — замялся Гоша, не собираясь рассказывать правду, чтобы не расстраивать сестру, но и врать не хотелось. — Не важно. Считай, что случайно попал. Мне бы вот отсюда в свою башню добраться, а то заблужусь. Наверно, поэтому директор меня сюда и отправил, потому что ты здесь появишься. Мерида задумалась на секунду, быстренько пробежалась взглядом по сторонам, а потом решительно ухватила брата за руку. — Ладно, пойдем, провожу. Только быстренько. А то мне обязательно нужно поймать профессора Батлера, пока он куда-нибудь не исчез по своим делам. Мэри подошла к большому мозаичному панно, висевшему на стене, которое состояло из набора непонятных символов, кружочков, линий и прочей лабуды. Затем сестра ткнула пальцем в один из символов, нажала на другой, к третьему приложила ладонь, и квадратики панно плавно разбежались по сторонам. А за ним в стене находились узкие ступеньки, круто спускающиеся вниз. Сам проход был маленький, как собственно и положено тайному ходу. — Давай живо за мной, — скомандовала девушка и заспешила вниз. — И чтобы сразу же забыл об этом ходе, как только выйдешь из него. Понятно, Гоша? Нечего тебе по подземельям лазить. Если бы я не торопилась... — Да понял я все, Мэри, — перебил ее Каджи и тут же поинтересовался. — А много в замке таких хитрых ходов? Панно сразу же задвинулось на свое место, едва они оба вошли внутрь. И тут же сами собой вспыхнули факелы на стенах. — Достаточно. Только тебе они не нужны. Научись сперва хотя бы в коридорах не плутать. Я вот об их существовании узнала только на четвертом курсе... Сразу было видно, что этим потайным ходом давно уже никто не пользовался. Но Мерида чувствовала себя в нем вполне уверенно, даже не задумываясь, куда сворачивать на попадающихся время от времени развилках. Один раз они даже пересекли такой широкий ход, что по нему могла бы и карета проехать. Вот только почти в самом конце пути они вляпались. Точнее вляпалась Мэри, которая стремительно неслась вперед, умудряясь при этом разговаривать с братом. И попалась сестра в пыльную паутину, бахромой свисающую с потолка. — Вот черт, — ее аж передернуло всю. — Ненавижу пауков. И теперь точно не успею к Свочу. Ты только посмотри, на кого я стала похожа. Пока приведу себя в порядок... Каджи посмотрел, но улыбаться не стал, хотя очень хотелось. Сестру и на самом деле так густо обсыпало пылью и опутало волосы паутиной, что она походила больше на бродягу, не мывшегося пару лет, чем на стажера Хилкровса. — Вот и пришли, — Мэри остановилась перед выходом и припала ухом к изнанке картины. — Макар, в холле никого нет? — Выходи, Мэри, все спокойно, — ответил сестре молодой голосок, а картина сместилась вбок. И девушка с братом быстро прошмыгнули из подземелья в замок. И оказались прямо в холле Центральной башни. Сестра попробовала было стряхнуть пыль с волос, но эта затея ей тут же разонравилась из-за своей бесполезности. И она вытащила из-под мантии волшебную палочку. А Гоша с интересом глянул на картину, из-за которой они появились, стараясь ее запомнить. Мало ли что там Мэри сказала, чтоб он забыл. Такие прикольные вещи не забываются просто так. Картина отличалась от прочих. Изображенные на ней постоянно оставались в поле зрения, зато вот окружающий их пейзаж неуклонно смещался в сторону. На полотне был нарисован молоденький белобрысый парнишка, шлепающий босиком по пыльной дорожке и шустро погоняющий прутиком телят. Он тоже в свою очередь посмотрел на Каджи, запоминая его на всякий случай. И подмигнул Гоше, словно прочитал его мысли и одобрил их. — И куда ты с ними направляешься? — вежливо поинтересовался Гоша, кивнув в сторону стада. — Да без разницы, просто куда-нибудь туда, где еще их не гонял, — серьезно ответил Макар. — На одном месте стоять скучно, да и траву они жрут недуром. — Гоша, отсюда сам доберешься, — Мерида закончила с приведением своего вида в порядок и даже успела макияж подправить. — Я опаздываю. И не забудь, что завтра я жду вас в гости. Придете? — Приду, — тут же погрустнел Каджи, но сестра этого не заметила, уже торопливо взлетая по лестнице на второй этаж. А Гоша отправился в Башню Грифонов. Новости по замку распространялись стремительно. Не успел Каджи попасть в холл, как его тут же остановил Яппи. — Молодец, Каджи! Даже я не решился бы высадить окно в кабинете декана Даркхола. — Он задумался на пару секунд и потом усмехнулся в рыжую бороду. — Хотя учеником мечтал о чем-нибудь подобном. — Так я же не специально, — Гоша попытался отказаться от незаслуженной похвалы. — Все равно — молодец. И что интересно, в этот раз на Алленсона никто не набросился с упреками. Неужели им всем профессор Батлер тоже успел чем-то насолить, несмотря на свой молодой возраст? Парнишка поднялся по лестнице и очутился в гостиной, в которой по сравнению с вчерашним буйством было относительно тихо. Хотя, как показалось Каджи, здесь собрался почти весь их факультет. В крайнем случае, все сидячие места были заняты, да и так учеников без дела слонялось больше, чем обычно. И первыми на кого наткнулся взором Гоша, оказались близняшки. Правда, девчонки тут же исчезли наверху, отлепившись от дивана и едва удостоив вошедшего беглым оценивающим взглядом. Зато Каджи поймала за руку Таня Сантас, когда он собирался тихо и незаметно проскользнуть в свою комнату. А чуть в стороне от нее стояла Катя Дождик, непривычно нахмуренная и озабоченная. — Нужно поговорить, Гоша. Парнишка замер и потупился, ожидая заслуженной взбучки за то, что уже на второй день учебы успел так круто отличиться. А его же специально предупреждали. — С тобой все в порядке? — участливо поинтересовалась староста. — Этерник не наказал? — Нет, сказал, чтобы шел к себе и все. — Это хорошо, — задумчиво протянула Сантас. — Он вообще-то правильный директор и незаслуженно наказывать не станет. А вот я бы тебе устроила маленький разнос. Ты чего это мусоришь в гостиной? И Таня, не глядя, ткнула указательным пальцем в сторону овального стола. Каджи оторопело и непонимающе уставился туда. А за столом Санчо с таким демонстративно-небрежным видом отрывал от "Ведьминых сказок" по листочку, складывал из них самолетики и увлеченно запускал их в горящий напротив камин, что Гоше стало стыдно. И они там тут же вспыхивали, рассыпаясь пеплом на лету. — Смотри, Гоша, — голос у старосты стал шибко строгий в отличие от глаз, — больше не бросай здесь всякую пакость, о которую измазаться можно. Хорошо? А то вон, Катя, сегодня должна дежурить, но отказывается даже близко к столу подходить, так там воняет. А факультет у нас, я тебе уже говорила, дружный. Сантас чуть подтолкнула Гошу в спину. — Ладно, будем считать, что ты все понял. Иди к друзьям, а то они там себе места не находят, волнуются. И Каджи постарался поскорее исчезнуть, пряча от всех глаза. Ему было и невыносимо стыдно, и в то же время радость бурлила в душе оттого, что он выбрал правильный факультет. Самый правильный и самый лучший. — Наконец-то явился! — Баретто перестал вышагивать из угла в угол и подлетел к другу. — Обошлось или как? Мы все так переживали, когда ты рванул к замку. Гоша, ты, что решил самоубийством жизнь закончить? Или думаешь, что девчонки смилостивятся над убогим и разговаривать начнут? Вряд ли. А ты и радуйся, что они с тобой не разговаривают. Мне сейчас такое выслушивать приходится... — Да и не только выслушивать, — усмехнулся Каджи, а друг вообще сник. — Роб, прости, но я рад, что ты обо мне беспокоился. Вот только я ведь здесь не при чем. Метла сама взбесилась и понеслась. — А, ну да, конечно, — хмыкнул товарищ, но призадумался. — Ты и, правда, не хотел этого? — Конечно, нет! Я что совсем дурной? Они замолчали, задумавшись. Зато в разговор вклинился Шейм: — Чужую метлу можно заколдовать и потом управлять ею на расстоянии. Только это трудно сделать, если ты не очень сильный маг.... Кстати, Гоша, я прихватил с обеда несколько бутербродов, а то ведь ты в пролете до ужина. Будешь? И парнишка протянул Каджи такой увесистый сверток, что им легко можно было бы не только заменить обед вместе с ужином, но еще и на завтрак осталось бы. Персоны на три-четыре. Но Гоше и на самом деле ужасно сильно захотелось есть, и он тут же схватил самый крупный бутерброд с грудинкой. — Спасибо, Бардер, — это единственное что он успел сказать, а дальше зубы сами вгрызлись в еду. Парнишка только пожал плечами, мол, не за что: война войной, но жрать ведь хочется всегда. А у Гоши, не смотря на то, что он был сейчас очень занят, все же стрельнула мыслишка в голову. — Это, наверное, Своч мою метлу заколдовал. — А зачем ему это могло понадобиться? — Роб, ты же умнее меня и начитаннее, вот и подумай сам, зачем преподавателю темных сил заколдовывать именно мою метлу. — Гоша ухватился за следующий бутер, и Шейм составил ему компанию, так как не хотел думать с пустыми руками. — Мне еще на распределении показалось, что он меня заранее ненавидит. А сегодня я это прямо кожей почувствовал. Да и влетел я не к кому-то в кабинет, а к нему. Он это специально подстроил. — Батлер, видимо, хочет, чтобы тебя исключили из школы, — закивал головой Шейм, соглашаясь, и тут же схватил следующую порцию, от расстройства, поди. — Как пить дать! Спорю на жареную индейку, что он бывший пожиратель смерти. — Стопудово! — Каджи легко согласился и, задумавшись, в точности повторил телодвижения Шейма, только на зубах захрустело. — Вы оба с ума сошли, — авторитетно заявил Баретто, остановившись напротив импровизированного пикника. — Если бы он был раньше пожирателем смерти, то Этерник никогда не взял бы его преподавателем в Хилкровс. Вы сейчас еще заявите, что он и у нынешнего Серого лорда на подхвате... — Да! — в один голос вырвалось у Каджи и Шейма. — А как ты догадался? — Да ну вас, парни, к лешему, — отмахнулся Роб. — Этого не может быть. Потом парнишка нарезал еще парочку кругов по комнате и, приблизившись к Гошиной прикроватной тумбочке, подмигнул внимательно слушающему их разговор Барни. — Не хочешь прогуляться немного? Приемник тут же расплылся в улыбке, говорящей сама за себя. И даже вскочил сразу на ноги. А Баретто вопросительно глянул на друга, не против ли он. Каджи вспомнил, что ему посоветовал директор, и только махнул рукой. А сам попросил у Шейма почитать "Историю в пригоршне". Бардер, собравшийся на сытый желудок чуточку вздремнуть, тут же протянул ему книгу. И добавил, что лично ему начало понравилось. Баретто с Барни уже исчезли, отправившись, как предположил Каджи, с подробным докладом к близняшкам. А Гоша устроился поудобнее на кровати и раскрыл книгу. "Прошлое изменить уже нельзя, как бы ни хотелось. Но, научившись не наступать дважды на одни и те же грабли, можно изменить будущее. История как раз и пытается помочь нам понять прошлое, чтобы знать о том, что нас ждет впереди"... И вправду, начало книги показалось Каджи интересным, и он, чуть подумав, согласился с автором. Прочитав короткую вступительную статью, Гоша решил сперва просто пролистать книжку наобум, может глаз сразу за что-то интересное зацепится. И ведь предчувствия его не обманули. Раскрыв том где-то посредине, паренек уже не мог оторваться от чтения. И даже Баретто, весомо поддержанному Шеймом, не удалось его уговорить пойти на ужин. Какое там, бутербродов — гора на столе, а Бардер уж всяко не даст Гоше помереть с голоду, еще чего-нибудь притащит из столовой. И его даже просить об этом не нужно. А в книге как раз про Алтарь Желаний рассказывается. Барни так понравился всему факультету своей веселостью и говорливостью, что к Каджи завалилась целая делегация, слезно умолявшая разрешить приемнику тусоваться вечерами в общей гостиной. А Гоше жалко, что ли? Приемник сам себе хозяин, если хочет, то пусть тусуется в любое время. Барни был так рад всеобщему вниманию к своей персоне, что слов нет рассказать. Ученики обрадовались не меньше покладистостью Каджи, и даже собирались пару раз пронести его с почетом на руках по гостиной, по предложению неугомонного Санчо. Еле отбился. И Гошу оставили в покое, а он опять тут же уткнулся в книгу. Многое парнишка уже знал по рассказу Семена Борисовича на уроке. Но как оказалось, далеко не все. Глава, посвященная Алтарю, была длинной. И автор очень убедительно пытался доказать читателям, но это не только и не столько легенда, сколько суровая правда жизни. И даже строил гипотезы о его местонахождении и о том, почему его в нынешние времена никто никогда в глаза не видел. Так вот, по мнению учителя истории, его специально спрятали, чтобы больше ни у кого не возникало соблазна его использовать. Ведь страшно подумать, что произойдет с волшебным миром, если Алтарь Желаний попадет в руки человека злого, Вомшулда Нотби, например. А Каджи отметил для себя тот факт, что Волков, так же как и Этерник, назвал злодея по его настоящему имени, а не каким-нибудь прозвищем. И за это пуще прежнего зауважал преподавателя. И пусть он магл, но зато, какой талантливый и храбрый. Да еще, по всей видимости, и справедливый, если судить по тому, как он раздавал баллы на уроке. Поздно вечером, когда глаза уже стали уставать от чтения, Каджи решился на вылазку в гостиную. Там было так же оживленно-весело, как и вчера вечером. Только на этот раз в шахматы резались Баретто с Шеймом. За их поединком внимательно наблюдали близняшки. А Янка стрельнула в появившегося Гошу таким непонятно-жгучим взглядом, что он счел за благо держаться от них подальше, не рискнув подойти на расстояние удара. А посмотреть на то, как сражается друг — очень хотелось. Зато вот около Барни, увлеченно и самозабвенно травящего анекдот за анекдотом, уже собралась приличная компания подростков. Они периодически взрывались хохотом, а приемник, после каждого удачного выступления, принимался театрально кланяться. И заметив Каджи, он ему весело подмигнул, замахав ручонкой, чтобы друг присоединялся. Гоша ради интереса послушал немного, но потом решил, что такой смех опять добром не кончится, и тихонько ретировался на улицу. Пускай другие записываются в Фан-клуб Барни, а Каджи просто будет с ним дружить. На внутреннем дворе Хилкровса застыла тишина. По небу изредка проплывали небольшие облака, но в целом оно было ясным, сине-черным, как и Гошина мантия. Только вместо языков пламени на этом фоне рассыпалось невероятно много звездочек. Среди них попадались и очень яркие, и совсем тусклые — разные, одним словом. Но все вместе они завораживали взгляд, притягивали к себе и заставляли мечтать напропалую о самом невозможном и сокровенном. Да и луна, похожая на огромный блин, зацепившийся краешком за шпиль Медвежьей башни, где жили стонбирцы, только добавляла безрассудности в мечтаниях. Но не одному же любоваться таким красивым видом? Гоша вздохнул грустно и отправился назад в свою комнату. А уж вот там он, развалившись на кровати, опять поплыл по стремнинам фантазии. Парнишка решил, что завтра обязательно поделится своими мыслями с Меридой. И как ей самой не пришло в голову, что можно воспользоваться Алтарем. Дело-то всего за малым — найти, где он спрятался. Просто сестра, видимо, историю невнимательно изучала. Или забыла то, что слышала на первом курсе. С этими мыслями и радужными планами Каджи и заснул. И даже не слышал, как вернулись в комнату Баретто, Барни и Шейм. Приемник, оторвавшийся по полной программе, посмотрел на спящего Гошу благодарным взглядом и с помощью Роба устроился на тумбочке. А Баретто долго еще возился потом на кровати, отчаянно переживая в мыслях сокрушительное поражение от Бардера, которого никто не ожидал. А их толстый сокурсник сладко посапывал, и весь сон его был вкуса ванильного мороженого. Воскресное утро неожиданностей не принесло. Барни их разбудил, дав слегка выспаться, а сам потом растянулся на тумбочке. — Гоша, тебе нужно помириться с девчонками, а то все это как-то неправильно. — И как я это сделаю, Роб? — Гоша не спеша, натянул на себя мантию. — Я не знаю. Ну, извинись, что ли, — пожал плечами Баретто. — Придумай что-нибудь более реальное. Они, как только меня увидят, сразу же стараются исчезнуть подальше. И правильно делают. Мало ли что.... Слушай, Роб, пойдешь со мной к Мериде? Нас приглашали. Баретто замялся, а потом взглянул на Гошу виновато-просящим взором: — Я бы с радостью, Гоша. Только сегодня на стадионе первая игра в сезоне по квиддичу. Фалстрим против Эйсбриза. Хотелось бы посмотреть, как фалстримцам накостыляют. Может быть, в следующий раз сходим? Или вечером? — Вообще-то Мэри сказала, чтобы мы после завтрака приходили. Ладно, давай в следующий раз. Баретто радостно закивал головой, соглашаясь с другом, и умчался на завтрак. А Каджи не торопился, даже специально время тянул, собираясь на выход крайне лениво. Просто ему совсем не хотелось попасть в неловкое положение, столкнувшись нос к носу с близняшками. Вроде бы мелкий вопрос: нужно здороваться или нет с теми, кто тебя игнорирует? А всю голову сломал, вот и решил поступить так, чтоб не думалось. Но сколько время не тяни, оно не резиновое. И пришлось пареньку выйти из комнаты. Ему крупно повезло — в гостиной уже никого не было. И Гоша спокойно направился в Большой зал в одиночку. Туда же подтягивались с других факультетов единичные опаздывающие к завтраку ученики. А когда Каджи почти поравнялся с лестницей ведущей на второй этаж Центральной башни, его "Счастливая звезда" словно взбесилась, так ярко полыхнув под одеждой, что нестерпимо больно обожгла кожу на груди. Хотя за последние дни парнишка настолько привык к амулету, что уже и не замечал его присутствия на шее. И он перестал быть горячехолодным, как и обещала бабушка. Гоша от неожиданной боли схватился обеими руками за грудь, согнувшись в три погибели и даже застонав. Именно это его и спасло. Над головой просвистела остро заточенная алебарда, едва не подправив пареньку стрижку. Но ожившие латы промахнулись по цели, и их развернуло на постаменте. А потом, скособочившись, они рухнули плашмя на каменный пол рядом с Каджи, развалившись от удара на части. Грохот получился невообразимый. И как не был ошарашен парнишка, он все же успел заметить краем глаза движение наверху второго этажа. Там смазанной тенью промелькнул кусочек мантии, тут же скрывшийся за углом коридора. Всего лишь кусочек черной мантии. — Развлекаемся? — послышался за спиной тихий скрипучий голос. — Не рановато ли решил пошалить, Каджи? Всего третий день в Хилкровсе, а ущерба от тебя побольше, чем от многих старшеклассников. Вчера окно разбил, сегодня — латы. Где тебя завтра ждать? Гоша выпрямился и развернулся к говорящему лицом. Пенсне у Тайлера Кинга все так же хищно поблескивали. И глаза оставались такими же холодными, как и на распределении, когда парнишка впервые увидел смотрителя замка. Вот только в них еще что-то промелькнуло едва уловимо. Не то насмешка, не то презрение. — Я их даже не трогал. Они сами... — Конечно, конечно, — легко согласился мужчинка, быстро закивав головой. — Стояли латы себе спокойно несколько сотен лет, а тут надоело. Я их понимаю. Устали, решили размяться с утреца. А прищурившиеся глаза стали цвета грязного весеннего снега. И тепла в них было столько же. — Мальчик вам правду сказал, Тайлер, — откуда-то сверху плавно спустилась растрепанная Жанна, уже не укладывающая волосы по совету первокурсников. — Я все видела... — Пошла вон отсюда, пустышка, — небрежно отмахнулся от призрака смотритель замка. — Сама соврешь — не дорого возьмешь. Жанна обиделась и стремительно унеслась обратно ввысь, просочившись через потолок. А Кинг присел на корточки перед латами, взял в руки шлем и, радостно-хищно оскалившись, прохрипел: — Ты тоже можешь идти. Чего уж теперь? А Бласту я, так и быть, сам предупрежу, чтобы она занялась твоим воспитанием. Гоша понуро направился в сторону Большого зала. А вдогонку ему раздался прощальный возглас смотрителя: — Совсем забыл поздравить, Каджи. Минус десять баллов Блэзкору ты заработал. Я думаю, что на факультете тебя за это отблагодарят, как следует. И его хрипловатый смешок прокатился по пустому холлу, как рассыпавшийся из мешка горох. Так же мелко, нудно и ...убирать ведь придется? Чем завтракал, парнишка так и не понял. Закинулся внутрь, абы как, и тут же исчез из зала. И даже опередил тех, кто пришел намного раньше. Латы уже стояли на своем законном месте абсолютно неподвижные, словно и не пытались совсем недавно снести голову ученику. Каджи посмотрел на них с опаской и постарался прошмыгнуть мимо, даже не дыша. В этот раз обошлось. И выскочив из замка не через центральные ворота, а из боковой калитки, Гоша припустил вниз по склону в направлении домика сестры. Отсюда по неприметной тропинке было куда ближе, чем, если бы он вышел там, где ходит большинство нормальных учеников. Правда, и навернуться здесь под откос тоже проще пареной репы. Мерида встретила Гошу нормально и приветливо, если не считать того, что выглядела сестра какой-то нервной и дерганой слегка. Совсем чуть-чуть, но Каджи тут же уловил ее состояние по внешнему виду. Короткие, торчащие во все стороны рыжие волосы рассказали ему о настроении Мэри с такими подробностями, будто она сама ему все выложила как на духу. — А ты чего один пришел? Вроде бы собирался своих друзей привести в гости. — Роб отправился квиддич смотреть, но в следующий раз обещался быть, — ответил Гоша, устраиваясь на лавочке под яблоней в ухоженном садике около дома. — А девчонки со мной больше не разговаривают со вчерашнего утра. — Что-то быстро вы поссорились, — Мэри как-то незаметно взмахнула рукой и перед ними на столике появились чашечки с чаем и вазочка с печеньем. — Жаль. Вообще-то мне Яна понравилась. Простая девчонка, без выкрутасов. Но по глазам сразу видно, что и своего не упустит. — Да мы и не ссорились, — Гоша пожал плечами, едва не разлив чай на себя. — Просто они прочитали статью про меня в "Ведьминых сказках"... — Да уж, видела я эту гадость! — сестра так миленько улыбнулась, что Каджи сразу понял — бесплатное лечение Мессинде гарантировано, если девушки где-нибудь случайно столкнутся. — А, не обращай внимания. Так ты что, сам девчонкам ничего не рассказывал? Гоша отрицательно покачал головой и потянулся за печеньем, которое оказалось очень вкусным. — Зря! — коротко резюмировала Мерида. — Я бы тоже обиделась. Что это за дружба такая странная, если друг от друга секреты есть? А печенье понравилось? Сама готовила, — гордость за себя чуть ли не через край выплескивала из сестры. Слов у Каджи не было, печенье и впрямь отпадное и даже с шоколадной начинкой внутри. Вот только девушка, видимо, забыла, с каким трудом Гоша из нее вытянул правду о себе. Но парнишка не стал наступать ей на больную мозоль и постарался перевести разговор на другую тему. На ту, что занимала все его мысли в эти дни, наполненные одиночеством. — Мэри, я хочу попробовать найти Алтарь Желаний, чтобы вернуть наших родителей. Такой реакции от сестры Каджи совсем не ожидал. Сперва девушка поперхнулась чаем. А едва смогла откашляться, так аккуратно поставила чашку на столик, что она, бедная, разлетелась вдребезги, только фарфоровая ручка осталась зажатой в пальцах. Но, не обратив на это никакого внимания, Мерида расхохоталась, а ее стремительно почерневшие волосы тут же отросли до лопаток, став прямыми и уложившись в "мальвинку". — Что за блажь, братишка? Ты сюда приехал волшебству учиться или забивать себе голову дурацкими сказками? — И вовсе это не сказки, — насупился Гоша. — А если он и на самом деле... — Все, хватит, я сказала! — сестра так прихлопнула ладонью по столу, что остатки посуды испуганно подпрыгнули, а Каджи даже вздрогнул. — Самый умный? Если Этерник не смог их найти, то и у тебя ничего не выйдет. А еще раз заикнешься про Алтарь, тогда я сама директора попрошу, чтобы тебя перевели в какую-нибудь другую школу волшебства. Этого еще только не хватало, искатель приключений, блин, выискался на мою голову... И, похоже, что Мерида совсем не шутила. В крайнем случае, иссиня-черные волосы, рассыпавшиеся крупными локонами по плечам, говорили о том, что она верит в свое обещание. — Давай лучше займемся делом, — девушка слегка успокоилась. — Я же обещала научить тебя пользоваться СКИТом. Самое время потренироваться. Мучились они до обеда, но так ничего и не вышло. Не хотело кольцо подчиняться Каджи, ну ни в какую. И еще неизвестно, кто больше устал и расстроился в результате: Гоша, сестра или кольцо. Правда, единственная радость у Гоши сегодня была. Ему не пришлось идти на обед в замок. Мерида решила угостить его своей стряпней, и оказалось, что готовит она прекрасно. Но на этом хорошее и закончилось. После обеда девушке нужно было отправляться по делам в Сумеречный лес, и как Каджи не упрашивал сестру взять его с собой, ничего не вышло. Тут он получил категорический отказ. И пришлось ему возвращаться назад в Хилкровс. Решив не терять время даром, а заодно и отвлечься от грустных мыслей, возникших из-за того, что Мэри так в штыки восприняла его идею об Алтаре, Гоша нашел укромный уголок во дворе замка. И стал там тренироваться применять заклинание уменьшения, устроившись на лавочке под развесистой акацией. Только сегодня был точно не его день. И это заклинание тоже никак не хотело выполняться. — Минима селт, — наверное, уже в сотый раз паренек взмахнул палочкой, но камушек, найденный им для тренировки, так и остался целехоньким, ничуть не изменившись. — Странно, что у тебя не получается это заклинание. — Голос, прозвучавший над пареньком был тихий и вкрадчивый, как ручеек, пробирающийся среди леса. — Оно ведь совсем простое, Гоша. Хочешь, научу, как правильно его применять? Каджи оторвался от созерцания упрямого камня и поднял взгляд вверх. А вот челюсть чуть не упала тут же вниз. Пред ним явилось чудо. Чудо в образе девчонки с третьего курса Эйсбриза по имени Луиза Олира. Кто ж ее в Хилкровсе не знает? Прямые волосы цвета платины падают на плечи, как водопад, но дальше уже спокойно струятся почти до талии полноводной рекой. Широко распахнутые глаза, зеленые-зеленые, как листва по весне, под четко очерченными бровями. Маленький носик с чуть вздернутым кончиком. Тонкие алые губы растянулись в улыбке приглашающей к взаимности. Одним словом, вейла. Да, да, единственная вейла в школе, если не считать, приглашенную в этом году преподавать Дриму Ловью. Каджи уже собрался поблагодарить девчонку за помощь, и даже рот раскрыл. Но Гошу опередил знакомый ему голос, который он совсем не ожидал услышать сейчас и здесь, в этом тихом закутке в самом дальнем уголке двора Хилкровса:41 — А ну отвали, лахудра!