Плоть. Завершено

Крик четвертый

Наши истинные имена

Леди Сивилла ахнула, а я и Нэд довольно переглянулись.

— Это... это просто божественно, — в восхищении прошептала хозяйка "Шелково цветка". — Нет. Это даже больше. Это невозможно передать словам.

В теплице стоял дурманящий разум и мысли запах роз, а красоту, открывающуюся перед глазами, действительно, нельзя было описать лишь одним словом.

Розы. Много-много роз, разных цветов и оттенком.

Белые, желтые, красные, розовые, бордовые, зеленые, оранжевые, светло или темно фиолетовые, салатовые, малиновые, желто-красные, белые с красными "оборочками", нежно бежевые, золотые, медные, голубые, нежно-лиловые, черные, желтые с красными сердцевинами, темно-синие.

Некоторые еще бутоны, у других — лишь распрямились нижние лепестки, а у третьих — бутон распустился уже полностью.

И через все это великолепие, по выложенной плиточной тропинке, шествовали мы: леди Сивилла, я, Нэд и садовник.

— Вы уже определились с цветом и фасоном для платья королевы? — спросила я, когда эмоции у хозяйки ателье слегка поутихли.

-Да-да, — дрогнувшим голосом ответила она и посмотрела на меня восторженным взглядом. — Но глядя на это, я понимаю, что нужно будет все переделать.

— Как вам будет угодно, — произнесла я, пожимая плечам. — Можете выбрать любую разновидность и цвет, и когда определитесь, сообщите моему секретарю — мистеру Нэду, — кивнула я на южанина, привычно стоящего за моей спиной как тень, — он предоставит все нужные бумаги о купле-продаже. С ним вы обговорите условия и расценки сделки.

Леди Сивилла с удивлением глянула на южанина и аккуратно спросила:

— А вы?

— Я бумажной волокитой не занимаюсь, но если вас не устраивает мой секретарь, то мы можем нанять юриста...

— Нет-нет, — поспешно перебила меня женщина. — Я полностью доверяю вам и вашим доверенным лица, и в будущем надеюсь, заключить с вами не одну сделку, а то и договориться на постоянную поставку.

— Как вам будет угодно, — согласилась я.

Леди Сивилла была не первой, кто решил покупать у меня розы. Вначале я обговорила эти проблемы с Нэдом, бумажная волокита меня, признаться, слегка утомляла, так как я не сильна была в математике. В результате я спихнула все обязанности на южанина, увеличив его зарплату и загрузив почти весь график, поэтому в последние месяцы мы виделись реже из-за того, что он постоянно уезжал в город заключать сделки. Иногда я ездила с ним, но больше была назидательным лицом, чем непосредственным участником. Потом мы обычно ездили обедать или ужинать в один из хороших ресторанов, или на премьеры в оперу или театр.

Признаться, я не думала, что мое дело раскрутится всего лишь за какие-то три дня. Я, конечно, думала, заняться продажей роз, но моя популярность достигла такого уровня, что я смогла построить еще две теплицы, закупить семяна роз с других континентов и открыть в городе небольшой цветочный магазин. Так что дела у меня шли в гору, и это не могло не радовать.

— Я думаю, использовать белые с красными кончиками, — произнесла женщина. — Уж очень они необычные и прекрасные. Даже удивительно: как вам подобное удалось?

— Это не моя заслуга, а людей из Рартона. Они мастера по скрещиванию видов, хотя я, признаться, тоже провожу некоторые эксперименты, — слегка прихвастнула я.

-О! С удовольствие на них взгляну, — восхищенно и с легким нетерпением ответила леди Сивилла.

— Извините, но они еще на стадии разработки и будут готовы только на следующий год, — пояснила я.

— Очень жаль. Но надеюсь, ваши эксперименты будут удачны.

— Я тоже, — с улыбкой ответила.

Мы около получаса бродили по теплице между кустами роз, вдыхая аромат и восхищаясь удивительными созданиями природы. Потом мне и Нэду пришлось отлучиться, оставив леди в компании садовника, так как ко мне подошел Мирок и сообщил на ухо, что ко мне приехал курьер с посылкой.

— Мы что-то заказывали? — удивленно спросила я, по дороге к дому.

— Нет, — ответил южанин, на ходу листая свою записную книжку. — Совсем ничего.

— Странно, — пробормотала я.

Карета, с почтовым гербом на двери, действительно, стояла возле моего дома, а возле нее увесистый сундук, в который при желании могла поместиться даже я.

— Леди Вайтерон, — произнес курьер — высоких мужчина в темно-синей форме, со смешно вздыбленными усами и уставшим лицом, — прошу, проверить посылку и расписаться.

Он всунул бланк мне в руки. Я с удивлением глянула в графу "отправителя" и опешила, увидев там "Дэй Браунг". Правда, это чувство тут же стремительно изменилось пониманием, что отправитель, скорей всего, был не он.

На сундуке стояла печать — оттиск распустившегося бутона розы.

Смешно, ничего не скажешь.

Сдернув печать, я взяла протянутый мне курьером ключ, вставила его в замочную скважину, повернула два раза направо, откинула крышку и охнула от шока и восхищения.

В сундуке аккуратно были сложены корешки роз, замотанные в кусочки полотна, на котором были выведенные магически заклинания, не позволяющие корешкам засохнуть, поддерживая в них жизнь. Также там, с боку, лежала шкатулка, в которой обнаружились семена, сверху которых лежало запечатанное той же печатью продолговатое письмо, с выведенными большими и размашистыми буквами: "Для леди Анжей Вайтерон".

Я расписалась в бланке получателя, проследила за тем, как сундук вносят в специально отведенную и магически опечатанную для хранения семян комнату, потом отправила Нэда к леди Сивилле, а сама вскрыла письмо и вчиталась в строки.

Письмо было написано совсем другим почерком: мелким, аккуратным, который сразу давал понять, что человек, писавший его, долгие годы тренировался над своей каллиграфией, чтоб добиться подобной чистоплотности.

"Анж, я уже давно хотел преподнести тебе подарок. Понимаю, что ни украшение, ни одежда, ни прочие вещи не принесут твоему сердцу усладу, поэтому я. на свой риск и страх, решил заказать то, что, наверное, в этом городе сможешь, оценить по достоинству только ты"

Дальше шли перечисления видов роз, которые мне были преподнесены в подарок. Их было тринадцать видов и все они были очень редкие, дорогие и трудные для перевозки, так что заплатили за этот сундук, должно быть, баснословные деньги. Подписи не было, что и не удивительно, а внизу было приписано:

"Надеюсь, сегодня ты скрасишь мое одиночество своей улыбкой"

Я прижала письмо к груди, чувствуя, как сердце в груди стучит словно обезумевшее, а губы сами собой растягиваются в невозможно счастливую улыбку.

Если бы он решил подарить мне украшения, то я бы их не приняла. Но то, что находилось в этом сундуке было намного большим, ценнейшим и желанным, чем какие-то побрякушки. В нем находилось то, что я любила.

Подобный подарок значил для меня очень многое. Возможно, король и не думал о ценности этого подарка, хотя с его-то умом, поверить в это было трудно.

Он знал, что это будет важно для меня, и я была ему за это... благодарна.

* * *

— Его доставили, — доложил Дэй.

Редрик счастливо улыбнулся и хлопнул Дэя по плечу, воскликнув:

— Великолепно! Ты все проверил? Письмо положил?

— Да. Они в порядке. Магические печати не повреждены, так что ни один росток не пропал. Письмо положил в коробку с семенами.

— Благодарю, — поблагодарил Редрик, пожимая своему другу, наставнику и телохранителю, в одном лице, руку. — Ты меня никогда не подводишь.

— Вечером мне поехать за леди? — спокойно спросил Дэй, хотя в душе он радовался тому, что король наконец-то наладил отношения с леди Вайтерон и находился в таком приподнятом настроении, чем несколько месяцев назад, когда он был зол и раздражен.

К леди Вайтерон Дэй относился с настороженностью и еще легким, неприятным страхом, потому что никак не мог забыть тот момент, когда он отдернул от нее руку. Но раз она так положительно влияет на короля, то он смирился с этим.

Все-таки, как легко отношение женщины может менять настроение и душевное спокойствие мужчины. Дэй никогда не испытывал подобное от женщины, поэтому такое влияние было ему незнакомо и чуждо. Но не заметить и не отдать должное — он не мог.

Когда леди Вайтерон ограждалась и пыталась, противостоять Редрику, то его нелучшее расположение духа не мог заметить, разве что слепой. И вот теперь, когда ее расположение поменялось, король просто светился от счастья, чем невольно напомнил Дэю ребенка, которого он впервые увидел когда-то давно.

Редрик сидел в парке на лавочке под цветущей яблоней, читал книгу и задумчиво хмурился. Когда он подошел к нему, то ребенок посмотрел на него с безразличием и вернулся к книге, всем своим видом давая понять, что незнакомец не стоит и капли его внимания.

— Агерос такаре.

Малец, тут же поднял на него заинтересованный, с легким удивлением взгляд, дав понять незнакомцу, что понял приветствие южан.

— Агрос такра, — ответил он на приветствие и спросил: — Таркеа?

— Ишэр таорар акарес Алкан, — представился незнакомец, слегка поклонившись ему.

Глаза у ребенка удивленно округлились. Еще бы. Незнакомец так просто назвал свое истинное имя, хотя он просто поинтересовался: кто он такой.

— Тар иннаиса эрит таорар акарес? — удивленно спросил ребенок, пытаясь узнать, зачем незнакомец открыл ему свою тайну имени.

— Ишэр тар марэн. Ишэр вато экэрок тар такоо аашеул

Такого ответа ребенок явно не ожидал. Незнакомец мало того, что открыл свое истинное имя, так еще заявил, что был знаком с его матерью и поклялся ей, защищать его ценой своей жизни.

— Марэн? — возбужденно спросил он, подавшись вперед. — Тар ишэра дааста?

— Ишер шеиулта тарка марэн. Тар онэр эрит.

Глаза у ребенка совсем поползли на лоб, когда он услышал, что незнакомец приходится его дядей, но это должно оставаться в тайне.

— Улхопеа? — тут же потребовал он, доказательств.

— Тар таорар акарес Редрик, — назвал незнакомец его истинное имя, подтвердив тем самым свои слова.

Ребенок некоторое время удивленно смотрел на него, а затем счастливо улыбнулся и сказал уже на валинорском:

— Здесь меня называют — Влард.

— А меня — Дэй.

И вот сейчас его племянник вновь был похож на того счастливого ребенка, который обрел дорогого своему сердцу человека. И Дэй был этому очень рад, хотя и опасался того, какую силу женщина имела над сердцем Редрика.

* * *

Я больше не шла к комнате, как на эшафот, и не вздрагивала, когда дверь за спиной закрывалась, словно захлопывала клетку.

Король сидел за столом, и когда я зашла, оторвался от бумаг, в которые внимательно вчитывался, поднялся, подошел ко мне, заглянул в глаза и спросил:

— Как тебе мой подарок?

Эту счастливую улыбку я тоже не смогла сдержать, король довольно улыбнулся.

— Спасибо, — искренне произнесла я и впервые произнесла его имя: — Влард.

Король рассмеялся, но не зло, а с каким-то облегчением, а потом он произнес:

— Если бы я знал, что благодаря этому подарку ты начнешь называть меня по имени, то давным-давно бы его тебе преподнес.

Затем он подался вперед, обнял меня, прижал к себе и нежно поцеловал, а я закрыла глаза и ответила.

Его руки принялись снимать с меня одежду: медленно, не торопясь, с каким-то томительным ожиданием. Оголенные части плоти он тут же целовал, облизывал и, дразня прикусывал, отчего горящие волны нежности и наслаждения накатывали на мое тело, вливались под кожу и разливались по венам, не оставляя не тронутым ни один нерв.

Когда я предстала перед ним полностью обнаженной, король взял меня на руки, отнес к кровати, аккуратно положил и вдруг куда-то отошел.

Я удивленно открыла глаза, в непонимании проследила за тем, как он подошел к столу, нагнулся, а когда вновь выпрямился, в его руках находилась бархатная темно-бордовая роза на длинной ножке.

Подойдя ко мне, он улыбнулся дразнящей улыбкой и лукаво спросил:

— Позабавимся?

— Что вы собираетесь с ней делать? — опешивши, спросила я.

Король не ответил, залез на кровать, встал на колени, взял за кончик стебель розы.

Бархатные листочки коснулись моих губ, затем погладили шею, спустились к груди.

— Ты похожа на это розу, — произнес король, не отрывая от меня жадного взгляда, а цветком гладя мои груди. — Такая же прекрасная и такая же колючая.

Я удивленно глянула на стебель и произнесла:

— Но ведь на этой розе все колючки оторваны.

Король наклонился ко мне, поцеловал и прошептал прямо в губы:

— Знала бы ты, каких сил мне стоило, убрать их.

А потом он гладил меня цветком и ощущения были приятные. Бархатные листики легко скользили по коже, и, казалось, проникали даже под нее, чтоб нежно гладить ставшие очень чувствительные нервы. Но они все рано не могли сравниться с ласковыми руками короля.

Потом король схватил бутон розы, одним движением оторвал все листики, занес руку надо мной и разжал, отчего листья мягко спланировали на мое тело.

— Ты мой цветок, — с довольной улыбкой прошептал Влард и поцеловал меня.

А потом мы лежали на них, взмокшие, с трудом дышавшие, после слияния.

— Останься со мной до утра, — произнес король, сжимая меня в крепких объятьях.

Подобный приказ меня удивил, так как обычно после слияния мы разъезжались по домам.

— Но... — начала я, но меня оборвал поцелуй, а потом горячий шепот:

— Отныне я хочу, чтобы ты оставалась со мной до утра.

Я попыталась, опять возразить, но очередной поцелуй вновь помешал мне, а потом все мои мысли были потоплены как корабль во время шторма. Только мой шторм состоял из огня, молний и блаженства, который в очередной раз дал, почувствовать мне "маленькую смерть". И я сдалась, заснула в его объятьях.

Снилось мне длинное поле, по которому я бродила словно в поисках чего-то важного и необходимого, а с неба на меня падали темно-бордовые лепестки роз.

Разбудило меня какое-то неприятное чувство, словно на меня кто-то смотрел. Это подтвердилось звуками шагов, и входить в мою комнату, когда я сплю, мог только один человек.

— Нэд, сколько время? — сонно вопросила я.

Южанин мне не ответил, а почему-то залез на мою кровать и резко дернул меня за плечи, переворачивая на спину, так как я обычно спала на животе.

Возмущенно открыв глаза, в желании нелестно отозваться о хамском поведении одного южанина... я уставилась в глаза совсем не южанину, точнее, не совсем южанину.

— И что еще за "Нэд"? — угрожающее спросил король, нависая надо мной как волна над лодкой.

— Мой секретарь, — пропищала я в ответ.

— Ты имеешь в виду того раба-южанина, которого твоя мама купила на невольническом рынке для тебя?

Ничего себе, он оказывается, очень просвещен в отношении моей жизни.

— Он не раб, — резче, чем надо было ответила я, а потом добавила: — В смысле, я его освободила от рабства и взяла на работу. Теперь он является моим секретарем и следит за всеми моими делами и сделками. Он хорошо разбирается, а мне все равно нужно было бы кого-то нанять.

Вот только, оказалось, короля интересовала совсем другая информация: