Если ты человек

— Люсинда!

Девушка ошарашенно моргнула. Она явно не ожидала окрика с этой стороны. Дейвис, который пробирался между камней во главе отряда, опираясь на длинное топорище, как на трость, не поленился вернуться на несколько шагов назад. Подцепив британку за локоть, он несильно, но ощутимо ее встряхнул.

— Потом будем выяснять, кто виноват! Когда окажемся вне опасности. Поняла? Поняла, я тебя спрашиваю?

Бэйли моргнула снова. Ее тонкие губы искривились, будто она собиралась заплакать. На еще детском лице появилась нешуточная обида.

— Я... я думала ты...

— Идем, — очевидно, сделав над собой нечеловеческое усилие под взглядами окружающих, с натужной мягкостью проговорил сын миллиардера. — Ты права, детка. Конфедераты — сраные уроды, из-за которых мы оказались в полном дерьме. Но... нам реально не стоит собачиться с ними, если мы хотим выбраться из этой жопы мироздания. Они нужны нам, а мы — им. Это понятно?

Люсинда закусила губу. Приотвернув голову, она встретилась глазами с хмурым Лимитовым, который, как и все прочие, слышал их разговор. И, через силу, кивнула.

— Да... Кэмми, — она снова окинула взглядом каждого из приостановившихся рядом с ней грязных и измученных товарищей по несчастью. — Ты прав. Нам нужно... идти.

— Вот и умница, — Дейвис мягко хлопнул ее по плечу, и обернулся в сторону, откуда они пришли. Лавовое озеро уже скрылось с глаз. Даже с возвышенности, на которую успели взобраться люди, оно напоминало о себе только красноватым заревом далеко на горизонте.

— Все равно... опасность... еще есть, — Кареева остановилась рядом с американцем, держась за голову обеими руками. — Сделаем... привал... уже за холмами.

Джия Симэй скользнула взглядом по едва стоящему на ногах Лимитову, у которого подгибались колени под весом ее брата, и едва слышно вздохнула.

— Если дойдем.

— Дойдем.

Голос Кареевой звучал довольно убедительно. Воспользовавшись тем, что Бэйли убралась с ее пути, дочь Координатора двинулась дальше. И почти сразу упала, без звука, на руки едва успевшего подхватить ее Дейвиса.

Мгновенно сориентировавшийся американец как можно мягче уложил тело бессознательной девушки на камни. И досадливо отмахнулся от встревоженно затоптавшихся вокруг прочих.

— Не мельтешите!

Лимитов, который сделал попытку присесть рядом, едва не завалился вместе с висевшим за его плечами китайцем.

— Что с Ниной? Просто обморок?

Дана Леманн тяжело встала на колени по другую сторону от Кареевой, пощупала пульс, потом — лоб.

— У нее сотрясение мозга, — немка подняла глаза на встревоженного курсанта и поджала пересохшие губы. — И потом еще этот пси-рывок... Я закончила только начальный курс оказания первой помощи. Но и так понятно — даже на Земле ей нужен был бы постельный режим...

Дейвис снова оглянулся на зарево позади и нетерпеливо махнул рукой.

— Короче, да, просто обморок. Ждать мы не можем, придется снова этой красавице меня оседлать, — он ухмыльнулся в лицо дернувшемуся Лимитову. — Ты и твой китайский... же друг не возражаете?

... К концу подъема даже те из гостей планеты, кому не приходилось тащить на себе других, едва разделяли верх с низом. От жары и удушья они уже не обращали внимания на постепенно менявшийся ландшафт, который являл все больше местной флоры, выраженной в причудливого виде траве и кустах. И на местную фауну, уже активнее шуршавшую в этих кустах и взмывавшую в желто-багровое небо кожаными пузырями. Несколько раз дорогу людям перебегали, а точнее, перекатывались уже знакомые панцирные твари, больше походившие на россыпи круглых камней. Как и опасались гости, этот удушливый и горячий планетоид действительно кишел изобилием жизни, и встреча с ее более крупными формами была просто вопросом времени.

Однако, к тому времени, как они все-таки перевалили через пик возвышенности и стали спускаться в холмистую долину, пестревшую всеми оттенками красно-багрового, даже самому неравнодушному из молодых людей ни о каких зверях уже не думалось. Все их мысли были только о воде — даже морской или ядовитой. Любой воде — только это лихорадочно стучало в каждой, готовой лопнуть голове.

— Я ч...щитал, чщто в наших обстоятел... льсвтах люди в... ыбирают одного... по жшшребию... Убивают его... или ее... Пьют кровь... чштоб выжить... И — выш-шивают...

При этих последних словах Дейвис споткнулся о замаскированный в траве камень и едва не полетел головой вперед вниз по склону. Кое-как выровнявшись и поддернув на плече бессознательное тело Кареевой, он раздраженно вытер мокрую щеку о совершенно мокрое плечо.

— Ну и хрень ты читаешь, Вилар, — процедил он, потеряв надежду на свою рубашку и смахивая пот подергиванием головы. — Лучше заткнись и верти башкой. В следующий раз разевай пасть только когда увидишь воду!

По земле пробежало несколько теней — незваных гостей опять обогнала стая летевших ниже обычного кожаных мешков. Летучие твари парили не гладко по ветру, подобно птицам Земли или Пандоры, а двигались в стоячем воздухе рывками, как земные медузы. Теперь из-за их близости люди могли разглядеть висевшие под мешками невесомые щупы, чем-то действительно напоминавшие стрекала медуз. Должно быть, у здешних "птичек" они играли роль руля.

— Интересно, эти уроды вообще пьют?

Леманн, теперь уже тащившаяся позади всех, разлепила губы.

— Растения... Их много... вокруг. Листья... С соками. Отломите — видно... Значит, им тоже нужна вода. И они тянут ее из-под земли. Мы... найдем воду. Найдем...

— Или сдохнем.

Леманн не ответила. Дорога, которая уже довольно продолжительное время шла под уклон, немного облегчала их путь. Здесь, в окружении растений, воздух делался свежее и более похожим на земной. Спустя еще какое-то время слабое дуновение горячего ветра будто бы даже донесло...

— Влага? — Дейвис еще раз поддернул тело Антинины, которую нес уже на обоих плечах. — Ванья, Бэйли, китаезы, эй! Вы чувствуете?

— Я чувствую, — подал голос Джиан Симэй, которому теперь приходилось едва не лучше всех. — Действительно, влага. Где-то поблизости вода. Прислушайтесь, может, ее можно услышать?

Обессиленные люди приостановились, вытянув шеи и завертев головами. Люсинда вздрогнула, дернув Дейвиса за рукав.

— Смотри, Кэм! Вот, там! Вон! Блестит!

— Вода!

Впереди между зарослями рыжей травы и разбросанных небольших валунов и впрямь блестело на солнце нечто, больше всего походившее на округлую лужу средних размеров.

— Похоже на воду!

У инопланетных гостей, которые только что едва тащились по горячей дороге, словно выросли крылья. Спустя совсем короткое время, продравшись через редкий и клейкий кустарник, они выбрались на красно-рыжую поляну, в дальней конце которой блестела и переливалась на солнце самая настоящая вода. Вода эта была прозрачной, с едва заметным желтоватым оттенком. И — на удивление глубокой. Даже с расстояния в полтора десятка шагов было заметно, что вожделенная лужа представляет собой колодец глубиной почти в человеческий рост. Покатые края лужи отличались шириной и — заметной правильностью продолговатой восьмерки. Лужа выглядела идеальной. Словно кто-то на небесах сжалился к их мучениям и послал исстрадавшимся путникам самый прекрасный колодец из всех возможных.

— Люди, я не пойму, ч-шего мы ждем?

Вилар сбросил в заросли клейкой травы свой контейнер с провизией и первым двинулся к вожделенной воде. За ним, оглядываясь на Дейвиса, потрусила Бэйли. Сам американец замешкался, присаживаясь на колено, чтобы снять со спины Карееву и не грохнуть ее ненароком об землю. Китайская и немецкая девушки пришли к нему на помощь, помогая переложить Антонину на траву.

Лимитов оставался единственным, кто не выказывал видимого облегчения от вида спасительной воды. Напротив, долгое время бывший безразлично-измученным курсант словно подобрался. Китаец за плечами ощутил исходившее от него напряжение.

— В чем дело, Иван? — решился негромко переспросить Симэй, впервые за весь переход обратившись к своему спасителю.

Вместо ответа Лимитов, стремительно шагнув вперед, поднял руку.

— Стойте! Не подходите к воде!

Испуганная его окриком, Бэйли замешкалась. Однако Вилар, хотя и вздрогнувший, махнул рукой.

— Хрен тебе, придурок.

Лимитов рванул узлы, которые удерживали Симэя у него за спиной. Китаец с болезненным вскриком упал в траву. На глазах у изумленных молодых людей, русский в три прыжка стремительно преодолел расстояние, которое отделяло его от и не подумавшего остановиться Вилара. И, видя, что не успевает, четвертым прыжком кинулся тому на плечи, завалив в траву в двух шагах от призывно переливавшейся лужи.

Бэйли отпрянула в испуге. Дейвис выпрямился, невольно переглянувшись с изумлёнными Симэй и Леманн. Вилар забарахтался, пытаясь сбросить железную хватку Лимитова.

— Какого хрена? Какого хрена на тебя нашло? Слезай, нахрен! Долбанный пидор!

— Сам пидор! — оскорбленный курсант поймал его голову, силой разворачивая к луже. — Смотри туда! Не на воду! Рядом!

Тон русского был серьезным. Настолько, что Вилар даже перестал барахтаться, честно пытаясь всмотреться в то, на что ему указывали. Прочие смотрели тоже, и на их лицах застыло одинаковое выражение.

— Ванья, тебе голову напекло?

Издевки в голосе американца было гораздо больше заботы. Однако курсант пропустил ее мимо ушей.

— Отойди от воды, — поднимаясь, снова бросил он Вилару. Помятый француз, который после того, как его сбили с ног, так и не нашел в себе силы встать, свирепо поморщился.

— Нет, ну нахрена?

— Вы всерьез не видите, или придуриваетесь? — не сдержался Лимитов, терпение которого был тоже не бесконечно. — Вон, там!

Вилар, наконец, поднялся на ноги.

— Дейвис прав, у тебя в башке спеклось, придурок, — он выпрямился, но тут же со стоном схватился за бедро. — Не знаю, что видишь ты, но я, мать твою, вижу там только камни!

— Он прав, это не камни.

Дейвис, который, в отличие от остальных, после своего первого вопроса смотрел не на русского, а туда, куда тот указал, поднял руку, в свою очередь указывая на россыпь коричневых, смутно знакомых голышей, в беспорядке разбросанных вокруг воды. Не сразу, но спустя несколько мгновений до непонимающих молодых людей дошло — камни лежали только возле воды. Нигде дальше в траве таких уже не виднелось.

— Это не камни, — повторил Дейвис, медленно вытаскивая из-за ремня топор. — Это обсосанные панцири.

Вилар бросил еще один, уже более внимательный взгляд на камни. А спустя миг он, несмотря на хромоту и прочие увечья, сам не понимая, как, оказался за спинами у Лимитова и Дейвиса.

Американец, напротив, подступился к воде ближе, держа топор наготове.

— Что скажешь, специалист-ксенолог? — негромко бросил он в сторону русского, рядом с которым остановился. — Что это такое? Откуда нас начнут глодать?

Лимитов, который умудрялся одновременно следить за непонятной ловушкой и, при этом, обозревать окрестности, дернул плечом.

— Есть теория, — нехотя проговорил он, скашивая глаза и на замерших в отдалении прочих товарищей по несчастью. — Смотри...

Нагнувшись, курсант подобрал один из валявшихся пустых, высохших панцирей. И, примерившись, подбросил его к самому краю лужи.

Над ямой с жидкостью что-то мелькнуло — едва только панцирь коснулся земли. Никто из людей не успел заметить, что именно. Лужа плеснула, и миг спустя панцирь ушел глубоко на дно, словно оплетённый десятком прозрачных нитей, которые были видны только Лимитову и Дейвису, и казались чуть-чуть плотнее воды.

А еще через миг панцирь с силой выбросило наружу. Сын миллиардера и курсант успели отпрыгнуть в стороны, и мокрый панцирь ударил в плечо Вилару, сбив его с ног. Опрокинутый француз застонал, скорчившись на земле рядом с полусидевшим китайцем. Рубашка на плече Валара, в том месте, где ее коснулся мокрый панцирь, почернела.

— Это не вода, — догадалась Бэйли, которая уже давно тоже следила за событиями с безопасного расстояния. — Это какая-то тварь.

Француз осторожно коснулся плеча и с шипением отдернул руку. Его рубашка зияла свежей дырой с обугленными краями. Кожа в том месте, где она соприкасалась с разъеденной рубашкой, покраснела.

— Какая ты догадливая, — выплюнул он, дуя на пострадавшие пальцы и косясь на панцирь, который валялся рядом. Панцирь был покрыт крупными маслянистыми каплями, которые больше походили не на воду, а на желе.

— Оно распространяет... запах... влаги. Подманивает всех, кто ведется. А потом ловит... тащит в пасть и растворяет... своей слюной.

Антонина, которая незаметно для остальных пришла в себя, сидела на земле, держась за голову. Глаза ее были мутными, но речь не тянулась. Обернувшиеся на голос девушки Симэй и Леманн облегченно заулыбались. Мгновенно оказавшийся рядом Лимитов коснулся ее лба.

— Ну, зачем ты встала? — тихо спросил он. Кареева привалилась щекой к груди курсанта, и криво улыбнулась.

— Сфоткайте кто-нибудь эту тварь, — предложила она, с трудом ворочая языком. — Когда вернемся... ксенозоологи за этот снимок... передерутся. Где еще... во вселенной... водятся такие звери... у которых все тело — сплошной слюнявый рот?

— Скорее, желудок.

Дейвис сплюнул в сторону по-прежнему искрившейся на солнце хищной лужи и, покосившись на небо, в котором висел огромный шар газовой планеты, тоже подошел к очнувшейся дочери Координатора.

— Готова идти дальше, моя королева? — устало опершись на топорище, уточнил он. — А то, при всем уважении к твоему величеству, я подустал тебя тащить...

Кареева повела головой, удобнее умащивая ее на груди Лимитова.

— Дайте мне пару минут, — прошептала она, прикрывая глаза. — Здесь все равно нельзя задерживаться. Нужно найти место, где будет тень...

— Угу. И вода.

Вилар брезгливо отпихнул ногой злополучный панцирь. Дейвис бросил взгляд на скорчившегося на боку Джиана Симэя. Его сестра, как и всегда, была рядом с ним.

— А с тобой что, китаеза? — отрывисто поинтересовался американец, покачиваясь над топором. — Так и поедешь дальше на своем безотказном приятеле?

Лимитов поднял голову от мокрых волос Антонины, которые до того трогал губами.

— Оставь его, Кэмми.

— Я... чувствую ноги, — Симэй вжал обе руки в спину, будто его мучил радикулит. — Но... как-то глухо. И мне больно шевелиться. От спины... простреливает...

— Дай, посмотрю.

Все, даже прикрывшая было глаза Кареева обернулись к Дане Леманн. Та, впрочем, не выказала из-за этого смущения.

— Дай мне посмотреть твою спину, — еще раз повторила она удивленному Симэю. — Если ноги в порядке, значит, это не перелом. Может быть так, что при падении у тебя просто защемило нерв. Я... могу попробовать помочь. Если позволишь.

Джиан переглянулся с сестрой. Спустя какое-то время он уже лежал в клейкой траве без рубашки. Полноватые руки немки осторожно ощупывали каждый сантиметр его позвоночника.

Воспользовавшись тем, что внимание большинства зрителей было отвлечено на лечение больной китайской спины, Иван и Антонина отошли подальше, на подветренную сторону. Так, чтобы запах свежести, который распространяла зловредная лужа, не беспокоил их все более обострявшуюся жажду.