Посох

Какие же они подлецы, что заставили меня убить родственную душу. Был бы у меня брат — обязательно им стал бы Нико. А с другой стороны — усмехнулась сама себе горько, — откуда им знать о том, что я к нему привязалась настолько сильно? Никто ни в чём не виноват — всё решает фатум.

И ведь ослушаться приказа своего Мастера не имею права — магическая клятва, даваемая в начале обучения подмастерьем, служит тому залогом. Даже, сама став Мастером. Есть, конечно, одно исключение... но решусь ли я на это? Хотя, после того, что произошло, наверное, всё же решусь, ведь боль от предательства всё ещё жжёт душу. Ведь отец... как лицемерно сейчас звучит это слово.... Он заставил меня УБИТЬ!!! Да ещё как: не в пылу боя, не при самозащите — нет. Расчётливо лишить человека жизни, как делают лишь наёмные убийцы... словно я — оружие. А я таковой становиться не хочу! Что же делать? И как быть с тем, что Посох Равновесия, Хранителем которого является Нико, высасывает магию из рождающихся в Ашуре детей. И не факт, что если я уведу его в другой мир, там история не повториться.

Что же делать?

Утро застало меня за продумыванием нападения на Нико. Я приняла решение и теперь обдумывала все возможные отклонения от плана, пытаясь учесть все вероятности развития событий.

Примерно через час проснуться парни, так что надо поспешить.

Достав из своей сумки белый мелок, пошла на увиденную вчера полянку. Она находилась всего метрах в пятидесяти от нашей стоянки и полностью подходила под требования ритуала, который я сейчас собираюсь провести.

В центре поляны лежал большой валун — примерно метр на полтора. Непонятно, конечно, откуда он взялся, но всё же для моих целей как раз и нужна была каменная площадка немножко меньших размеров. Так что валун здесь очень кстати.

Я залезла на камень и старательно вырисовала там пентаграмму защиты — во время ритуала она мне ох как понадобится.

Об этом исключении из правил — возможности отказаться от подчинения,— в свое время рассказал мне отец. Это было как раз перед экзаменационным заданием. Он как будто предчувствовал что-то...

Это воспоминание выстроило в чёткую цепочку ряд несоответствий, замеченных мною дома, но не принятых во внимание — слишком взволнована я была. А теперь уже поздно что-либо менять, ведь ритуал отказа от Мира, а с ним и от своего Мастера уже начат, а останавливать его нельзя ни в коем случае, иначе погибну, раздираемая призванной мною мощью.

Что же я наделала!

Икс

Лире осталась дежурить (ага, так я и поверил в то, что ей просто не спится), и мне не оставалось ничего иного, как притворившись спящим (я даже всхрапнул пару раз для убедительности, за что оба раза чуть не получил от неё котелком по голове — не-ервы), наблюдать за ней из-под ресниц.

Вообще, девочка держалась молодцом (ну и что, что ей пятьдесят уже, всё равно девчонка ещё): проплакав с пол часа она успокоилась, и, судя по выражению лица, принялась обдумывать сложившуюся ситуацию. Читать её мысли я всё ещё не мог — слишком силён ментальный щит, так что приходилось обходиться чтением её жестов.

Через час после рассвета она, видимо на что-то решившись, встала, вытащила из сумки белый мелок и ушла со стоянки. Я, подождав пока скроется из виду, тихо последовал за ней. Хорошо, что умею бесшумно ходить по лесу, так что подкрался незаметно (не облом, а я подкрался незаметно).

Лире влезла на громадный валун, лежащий посреди поляны и сосредоточенно что-то на нём рисовала мелом — наверное, пентаграмму. Судя по изменению магического поля после её активации — защитную. Решив, что данный ритуал для нас безопасен, остался возле дерева наблюдать дальше.

Девушка ровным голосом начала читать заклинание, и вдруг выражение её лица изменилось: глаза расширились и из них потекли слёзы — видимо, дошло, наконец, что совсем не Мастер, от которого она сейчас отрекается, давал ей приказ. Мне стало её очень жаль, и даже где-то в подкорку закралась мысль, что расскажи я ей раньше, всё было бы проще и намного безболезненнее для девушки, но рассудок язвительно произнёс: "как будто бы она тебя услышала, она ж как сомнамбула ходила", и я вынужден был с этим согласиться. Совесть уязвлено замолчала, а сочувствие тихо произнесло: "как жаль, что иногда всё так непросто"

Тем временем Лире, глотая слёзы, декламировала строчки заклятия и дело, кажется, подходило к концу. Порывы ветра пытались сбить её с импровизированной площадки, как бы прося одуматься, но пентаграмма работала, как положено, не пропуская Стихию внутрь. Водный шквал тоже не возымел успеха, и вот Лире уже выкрикнула последнее слово — не потому что так надо, скорее нервы сдали, — и её окатило морской волной (не спрашивайте, почему морской — знаю что так, и всё) и высушило южным мистралем — Стихии подтвердили отречение. Теперь она не сможет находиться в Ашуре дольше часа, а с Мастером своим вообще никогда не встретиться. Но есть и положительная сторона: маги, живущие в этом мире отныне ей не указ.

Закончив ритуал, Лире стерла пентаграмму и тут же упала на валун, разрыдавшись. Я хотел было подойти к ней, но никак не мог решиться, а когда уже поднял ногу для первого шага, она встала, утёрла слёзы и со словами:

— Не время давать волю чувствам, — пошла к стоянке. Я побежал вперёд, чтобы остаться незамеченным. Заодно и парней разбужу — всё-таки времени у нас мало.

Он скользил по лесу, а в душе теплилась гордость: его девочка выросла.

Лире

Когда я пришла на стоянку, парни уже проснулись и активно паковали вещи: Марий запрягал лошадей, Нико запихивал в сумки утварь и одеяло, и только эльф, вылив немного воды на костёр и закопав кострище, спокойно присел рядом, пожёвывая травинку, и принялся наблюдать за суетливыми действиями людей.

Сил удивляться их спонтанной оперативности не было, так что, отметив этот факт на будущее обдумывание, принялась за дело.

Я прикинула время: как минимум минут сорок у нас оставалось в запасе точно. Ну, может, сорок пять — но не больше. Подсобив Нико в укладывании вещей — а то ещё чуть-чуть и он бы точно раздвоился от усердия, — наказала всем собраться рядом, вместе с лошадьми, а сама начала кастовать портал. Перенести нас я собиралась в единственное известное мне место способное укрыть нас от магического поиска. Я, конечно, могу навесить щитов, но и на себе их держать долго занятие весьма изматывающее, что уж говорить о прикрытии всей группы. А на эльфа вряд ли стоит полагаться — он с нами, пока это ему интересно, так что надежды на помощь с его стороны можно смело отбросить.

Когда портал был готов, я мысленно передёрнулась от мысли, что перенос стольких субъектов практически полностью исчерпает мой отнюдь не маленький резерв, и отправила эльфа первым — в случае чего о нём я сильно жалеть вряд ли буду.

Поразившись такой циничной мысли — раньше они мою голову вообще стороной обходили, тем не менее, умудрилась не спутать линии силы, питающие портал. Следующим пошел Марий, ведя лошадь на поводу. Я же, чувствуя как с каждой секундой сил становиться меньше, практически запихнула следом за ним Нико с нашими лошадьми и запрыгнула в мерцающий круг сама, стараясь свести к минимуму время переноса.

Вспышка, короткое пребывание в вихрящейся серебристой дымке, и вот я уже на так понравившемся мне побережье среди настороженно оглядывающихся по сторонам спутников.

Поскольку управились (прошли портал) мы довольно быстро, на дне моего резерва всё же осталась небольшая лужица силы. Ничего, для моих целей хватит.

— Поклянитесь, что место, куда я вас сейчас приведу, вы не станете использовать во зло, и о нём никто не узнает, — потребовала я у ребят. Несмотря на то, что ноги у меня подгибались, а руки дрожали, я всё же должна была взять с них такую клятву — ведь если о Межмирье узнают плохие люди, или, ещё хуже, воспользуются им, то пяти мирам, выход к которым оно имеет, может сильно не поздоровиться. Этих субъектов я более-менее изучила за время путешествия и примерно знаю чего от них ожидать. Ну, разве что кроме эльфа — тот остаётся загадкой практически во всем, но он не плохой — это я могла сказать точно.

Дрожащими руками вывела в воздухе руну присяги, но немного модифицированную так, что она принимала и клятвы, магически скрепляя их. Если давший такую клятву человек нарушит данное слово, я тут же узнаю, а он мгновенно умрёт.

Монахи дружно гаркнули:

— Клянусь!

— Клянусь, — им-то не привыкать, в монастыре, небось, и посложнее обеты давали.

Эльф немного подумал, но всё же проронил:

— Клянусь.

Руна вспыхнула и погасла, я же облегчённо вздохнула и тут же задумалась над одним животрепещущим вопросом: а куда девать лошадей? Зона Межмирья не безразмерная, там и четыре человека (и не очень) долго не продержатся, животным же и вовсе места не хватит. Оставить их здесь тоже нельзя: жалко бросать, а в случае непогоды укрыть негде — вокруг только пляж да лес. Разве что... Обрадованная таким элементарным решением проблемы, попросила парней взяться за меня, не выпуская поводьев, и шагнула в Межмирье.

"Ну, вот мы и в безопасности" успела подумать прежде, чем закружилась голова, и моё тело обвисло в руках всё ещё державшихся за меня парней. Уплывающее сознание ещё успело уловить этот факт, а непослушные губы прошептать:

— Не выходите за пределы барьера, — после чего я отключилась.

Тьма обморока мягкими толчками выбрасывала меня на поверхность, в реальный мир, напоминая о том, что сейчас не время разлёживаться. Открыв глаза, с удивлением осознала, что резерв почти восстановился, а я лежу на одеяле в нескольких шагах от границы с пляжным миром. Лер с любопытством изучает барьер, а парни рассматривают зимний мир (как назвала я его в прошлый свой визит сюда) и тихо о чём-то разговаривают, посмеиваясь. Стоило немного напрячь слух, и я услышала весьма заинтересовавшую меня фразу, произнесённую Нико:

— Да, босиком зимой в Сибири — неплохо мы тогда погуляли. Хорошо, что оказались недалеко от посёлка и обзавелись валенками.

Так вот откуда в шкафу монастыря валенки! И попугай, наверное, не сам прилетел, а его "прилетели". Я обрадовалась, что хоть что-то в этой истории проясняется, но тут же взгрустнула: какая разница, проносили они что-то из другого мира или нет — я ведь теперь не принадлежу Ашуру.

Впрочем, действительно не время разлёживаться, так само, как и не время грустить: нужно действовать, если хочу сберечь жизнь этим двум оболтусам (это я про монахов) и себе заодно.

Глянув в сторону весеннего мира, удостоверилась, что селяне всё так же обрабатывают поле и лошадей, тревожно поводящих ушами, но всё же стоящих тихо недалеко от меня, в посёлок можно отвести хоть сейчас. Потом нужно будет связаться с Горагом — очень уж я волнуюсь за отца, и невозможность помочь отнюдь не положительно действует на нервы. А так хоть учитель будет знать, что отец в опасности и поможет ему. Заодно и весточку передаст. Затем нужно будет провести разъяснительную беседу с товарищами по несчастью. Или сначала поговорить, а потом уже действовать? Да, пожалуй, так будет лучше. Распланировав очередность предстоящих нам в ближайшее время дел, я почувствовала себя спокойнее.

— Ребята, идите сюда, — позвала, усаживаясь на одеяле поудобнее,— нам надо поговорить.

Пока парни рассаживались, я всё пыталась придумать, с чего же начать объяснять щекотливую ситуацию, в которой мы волею судьбы оказались. Да, не такой жизни я для себя хотела, но что же поделаешь: имею то, что имею.

Ребята уже давно сидели полукругом, внимательно рассматривая меня и изредка переглядываясь. Тишину нарушало только ржание лошадей. Ну что ж, пора издать хоть какой-то звук, потому что начинать разговор они явно предоставили мне, предпочтя задавать вопросы уже после моего рассказа. Даже любопытный Нико молчал, впрочем, по тому, как он постоянно ёрзал на месте и бросал расстроенные взгляды то на меня, то на Мария, было понятно, что далось это ему непросто.

— Вас, наверное, всех интересует вопрос, почему мы так быстро ушли из Магдара. Позавчера я не стала вам ничего объяснять, а вы не стали спрашивать, за что я вам очень благодарна,— тут у меня на глаза навернулись слезы: совсем уже нервы растрепались. — Вы не стали возмущаться ночёвке в лесу, хоть и могли проспать эту ночь в городе на удобных постелях, и не возражали поспешному уходу в другой мир, — я подавила рвущиеся из груди рыдания: сейчас не время, и не место давать волю слезам. "Я подумаю об этом завтра", — как говорила незабвенная Скарлетт О'Хара. Справившись с эмоциями, а точнее с внешними их признаками, продолжила:

— теперь, когда есть время, я могу рассказать вам о причине нашего ухода с Ашура. — И я кратко, где-то даже сухо, ведь так легче держать эмоции в узде, изложила им свой разговор с отцом, рассказала о своих подозрениях, точнее, уверенности в том, что моего бывшего мастера подставили. Не умолчала и о ритуале отлучения со всеми истекающими из него последствиями, а также о роли Нико, как Хранителя, во всей этой истории. Не забыла рассказать и о том, как нашла Межмирье. Когда моё повествование, оказавшееся на удивление коротким — всего-то полчаса — закончилось, я чувствовала себя невероятно опустошенной — следствие необходимости разговаривать на очень неприятные для меня темы.

— Нико, пообещай мне, что ты не выйдешь за пределы Межмирья. Это очень важно. Здесь тебя не найдут да и ты не сможешь оказывать какое-либо магическое влияние на миры, — другого способа защитить рождающихся магов от влияния Посоха я пока не придумала. Он лишь угрюмо кивнул, и я его прекрасно понимала — перспектива сидеть на ограниченной площади, где кроме голой земли ничего нет, не прельстила бы никого. Но так надо.

— Отлично, есть у кого-нибудь вопросы, — обратилась я к молчащим парням. Как ни странно, любопытство проявил Марий:

— Почему ты не убила Нико, как тебе приказали?

От этого вопроса я впала в ступор: да какая ему разница? Не буду же я перечислять ему десяток причин, по которым не подчинилась приказу. Это невозможно хотя бы потому, что все они слишком личные, для того, чтобы рассказывать их кому-либо. А говорить, что ни разу в жизни не убивала и собираюсь избегать этого как можно дольше и вовсе не имею желания. И о том, что Нико для меня стал братом, пусть не по крови, но по духу, ему знать тоже не стоит. И множество других мелких причин.

Марий ждал ответа, я же размышляла, как бы мне так выкрутиться. Так ничего и не придумав, сказала:

— Если ни у кого других вопросов нет, то Фаилерин с Нико остаются здесь. Марий, ты пойдёшь со мной — нужно отвести лошадей в более подходящее им место.

— Это куда, — тут же загорелся любопытством неунывающий Нико. Иногда у меня такое впечатление, что ему не двадцать, а только-только четырнадцать исполнилось — после первого дня знакомства ни разу не видела его серьезным.