Бэлла Донна (главы 1 - 7)

...Много позже и совершенно случайно я узнала, что Рэм в то утро выехал из Маулентии на восток, в город Найлессин. Оттуда он планировал по сети платных порталов добраться до столицы. Но так как у него каждая секунда была на счету, а трястись в седле три дня до Найлессина не хотелось, Рэм решил открыть собственный мелкий портал. Нет, не до столицы, он бы не осилил, а всего лишь до городка. Но так как маг из Рэма так себе, самодельный портал вывел не в Найлессин, а в прямо противоположную сторону, к оврагу, из которого, как из-под земли, вынырнули мы с Лаэртом...

Всё это я узнала позже, а пока мы таращились друг на друга, как на привидений. Немая сцена затянулась. Я понимала, что безумно рада видеть Рэма, и почему-то ненавидела его за это. Захотелось уязвить его, обидеть, чтобы доказать, что я не бедная овечка!

Он потрепал коня по шее и зашагал вперёд по Тракту. Я взяла Лаэрта за руку и упрямо двинулась за неблагодарным высокомерным надутым эльфярой. Крикнула, срывая голос:

— Тоже мне защитничек! Мужчина должен быть надёжным, чтоб за ним можно было спрятаться! Вот так всегда, ищешь Кремлёвскую стену, а попадаются одни заборы! Между прочим, пока ты здесь шлялся, мне там чуть не угробили! Подлец! Придурок!

Рэм никак не реагировал, топал себе вперёд, а я всё больше раздражалась:

— Псих остроухий! Эльф недоделанный!

Через полчаса эпитеты иссякли, в ход пошли детсадовские и школьные дразнилки вкупе со стихотворными шедеврами моего папани:

— Рэмка, Рэмка, дурачок, съел на ужин пятачок! Рэмка лох, объелся блох и от кайфа чуть не сдох! На горе Арарат Рэм увидел виноград, око видит, зуб неймёт, град вина не льётся в рот!

Слова разбивались об эту глыбу невозмутимости, как мухи о стёкла. Ещё через полчаса мне надоело, и я умолкла. В горле пересохло, очень хотелось пить, но, как назло, ни одного родника не попадалось. Волосы на макушке, кажется, раскалились и плавились, пыль тонким слоем осела на липких от пота руках.

Рэм по-прежнему ничего не говорил. Мне вспомнилась передача по "ящику" о японской системе воспитания, когда детям до пяти лет ничего не запрещают. Например, если ребёнка не ругать за то, что он разрисовывает обои, ему вскоре надоест это занятие именно потому, что оно не запретно. Похоже, Рэм решил воспитывать меня по этой схеме. За кого он меня тогда держит? За малявку? Я уже взрослая, мне месяц назад стукнуло восемнадцать! Здесь как раз шёл Месяц Парящего Орла... надо же, меня с овна, то есть барана, повысили до Орла!

Задумавшись, я чуть не врезалась в остановившегося Рэма.

— Привал на обед, — распорядился он. — Неплохое местечко в тени того граба.

Грабом он обозвал дерево. Хорошо хоть, не гробом! Хотя после такой утомительной дороги я не отказалась бы отдохнуть и в тени гроба. Романтично и вполне соответствует моему нынешнему кадавристому состоянию!

Рэм привязал Каприза, снял поклажу и ослабил подпругу. После достал флягу с водой, расстелил на траве платок, разложил хлеб, масло, брынзу. Он делал всё издевательски медленно, неторопливо, а простая еда выглядела так аппетитно! У меня заурчало в животе, засаднило в горле, и я не выдержала. Без спроса схватила фляжку, пила долго и жадно, затем спохватилась, протянула Рэму, виновато потупила глаза и сказала:

— Мне некуда идти... Поможешь добраться до столицы, а там я как-нибудь сама?..

Он сделал несколько глотков, вытер губы, протянул флягу Лаэрту и обречённым тоном вымолвил:

— А я что, по-твоему, сейчас делаю?

(1) Переделка песни "Круто ты попал на TV", автор текста Александр Елин, автор музыки Игорь Матвиенко

(2) Отрывок из песни "Show must go on!" группы "Queen". Автор текста Brian Harold May, авторы музыки Roger Meddows-Taylor и John Deacon

Интермедия: Благородные короли

Поздним вечером Йорик Четырнадцатый, Верховный властитель Сайларна, сидел у витражного окна и смотрел на главный столичный порт, где трепетали на ветру десятки парусов. С последнего этажа Дворца не было видно ни грязи, ни нищих, и Таирилинн казался прекраснейшим местом во Вселенной, да и могло ли быть иначе, если здесь правит мудрейший и благороднейший из властителей!

Он был в самом расцвете сил, статен и хорошо сложен, весьма недурён собой, чернобров и черноволос. Принцессы и княжны мечтали о таком муже, но он не торопился связывать себя узами брака, выбирал достойнейшую, которая будет красива, молода, не станет возражать против любовниц супруга и сможет родить здоровых наследников, причём от Йорика, а не от камердинера или советника. А ещё она должна беспрекословно подчиняться мужу, как подчиняются ему двадцать восемь Гильдий Сайларна, армия Сайларна, спесивые маги Сайларна и даже Вышний Друид, который сидит сейчас напротив, сложив руки на столике, и внимает каждому слову, хотя иногда кажется, что нагло смеётся в глаза.

Нынешний глава Культа друидов слыл личностью весьма примечательной. Мало того, что Кёр — гном, он ещё и безродный гном, которого в младенчестве подкинули в капище глухой деревни. Йорик не знал другого примера из истории, когда помешанные на семейственности гномы бросали собственных детей, и не помнил, чтобы приёмыши из провинции, к тому же не люди, выслуживались до звания Вышнего Друида. Как и все представители его расы, Кёр был невысок ростом, коренаст и беловолос. Его широко посаженные заострённые уши выглядывали из пышной шевелюры, будто гном настороженно к чему-то прислушивался.

Йорик тоскливо оглядел каменную кладку стен. По задумке, посетители должны были чувствовать себя в этой комнате неуютно, как в каземате, от того нервничать и говорить только правду. Но пока неуютно становилось самому Йорику. Будь его воля, он бы сейчас говорил с военачальником или Архимагом, но разосланные слуги их не нашли, зато Кёр сразу явился на аудиенцию, топча шикарные ковры босыми, как оно положено друидам, ногами. А Йорик с недавних пор побаивался его, потому что Архимаг предсказал властителю смерть от серпа, а гном, как нарочно, всюду носил с собой ритуальный золотой серп.

— Многоуважаемый Вортигерн, — Кёр чётко произнёс это официальное обращение к властителю: "Вортигерн". — Вы хотели побеседовать об общемировой обстановке?

— О чём там беседовать? — Йорик развернул огромную газету "Сайларнское время", основанную гномом Дурвином, которого прадед Йорика, Йорик Одиннадцатый, благополучно повесил сто лет назад. Правильно, лучше от греха подальше перевешать всех гномов с серпами! — Впрочем, если желаете узнать последние новости, извольте. Как обычно, Архипелаг Энэллах строит против нас козни. Если верить послам, мы у них уже полгосударства украли под покровом ночи! И десять томов гримуаров, и ящик философских камней, и золотые яблоки, серебряные груши и бронзовые орехи, а уж сколько артефактных мечей, я сбился со счёта! Право, нам пора открывать оружейную лавку для героев и на выручку содержать весь Сайларн! А вот последняя весть, — он нашёл нужную статью, сунул газету под нос Кёру и ткнул в заголовок пальцем: — Якобы сквайр Гараад Сокол... ещё бы я знал, кто это такой!.. похитил некую чашу, которая была частью великого памятника в столице Энэллаха. Теперь они требуют выдать им и похитителя, и чашу. Лучше бы собственные знахарства проверили, поискали больного с грыжей, потому что бедный сквайр наверняка надорвался, пока тащил эту штуковину весом в полторы сотни фунтов!

— Дети они ещё, молодое государство. Наиграются и остепенятся, — улыбнулся Кёр, а Йорик лишний раз позавидовал умению Друида сидеть неподвижно, как истукан. Сам властитель не мог уследить за руками, всегда хотелось или что-то перебирать, или ломать, или комкать, как сейчас газету. Он убрал порядком измятое "Сайларнское время", достал колоду карт и принялся раскладывать любимый пасьянс. Разговаривать с Кёром о деле совершенно расхотелось, лучше подождать в надежде, что явятся Архимаг или военачальник, которые наверняка лучше поймут тревоги Йорика. А чтобы не молчать, сидя рядом с Вышним Друидом, и не чувствовать себя глупцом, властитель решил убить время пасьянсом.

— Карты — грех, — Кёр пригладил желтоватую бороду и снова погрузился в глубокомысленные раздумья.

Йорик поморщился. И обязательно говорить под руку, особенно когда пасьянс не складывается? Совсем подданные распустились!

— Многоуважаемый Вортигерн, вы обсудили все вопросы, которые намечали? Или будут другие?

— Будут... — пробормотал Йорик, размышляя, куда пристроить короля треф. Кстати, похожего на Кёра. Карта эта никак не вписывалась в пасьянс, Йорик вздохнул и спрятал её обратно в колоду, сделав вид, будто и не вытаскивал. Это не по правилам, но что с того? Вышний Друид в пасьянсах не разбирается и маленькой хитрости властителя не заметит.

— Я весь внимание, — напомнил о себе Кёр.

— Одни шестёрки выпадают! — проворчал Йорик. — Как вы считаете, эту шестёрку положить сюда или лучше сюда?

— Как вам будет угодно.

Йорик хмыкнул. Сам бы он ответил: "Себе на лоб приклей!" Пасьянсы пасьянсами, а Архимаг и военачальник уже точно не придут, придётся плакаться Друиду...

— Уважаемый Кёр, говоря по чести, мне хотелось бы обсудить одну весть. Наместник нашего южного города Тальзора недавно устроил пышный приём, и туда без приглашения явилась простолюдинка по прозванию Замарашка. Как её пропустила стража, я не знаю, но не в этом беда. Неприятности начались, когда на следующий день она во всеуслышание объявила, что благодаря сыну наместника потеряла на парадной лестнице невинность. Хотя это ещё большой вопрос, кто кого искусил, — в пасьянсе снова выпал король, на этот раз червонный. Йорик привык думать, что эта карта изображает его самого, потому против всех правил пасьянса разместил её между двумя дамами. Так смотрится гораздо лучше! — Разумеется, скандал в Тальзоре пытались замять, Замарашку посадили в острог, людям объявили, что девица потеряла на лестнице всего лишь туфельку. Но! Но сын наместника вдруг покаялся в своём грехе, пригрозил отцу, что если Замарашку не выдадут за него замуж, он покончит жизнь самоубийством, в итоге пришлось уступить. Теперь эта развратная девица живёт, как знатная миса, и готовится к свадьбе!

— Любовь творит чудеса, — изрёк спокойный Кёр. Йорик втайне надеялся, что обсуждения невинностей вгонят гнома в краску, ведь всем известно, что друиды живут под гнётом обета безбрачия. Но Кёр остался невозмутим.

— Если бы любовь... — Йорик вытащил очередную карту, хохотнул и показал её Вышнему Друиду. — Знаете, кого мне напоминает король пик? Вашего давнего приятеля Архимага. Смотрите, как его перекосило, опять надышался своих зелий из киновари.

— Многоуважаемый Вортигерн изволит шутить?

— Я всегда шучу, по жизни надобно идти с улыбкой на лице, — Йорик произнёс это без проблеска хорошего настроения и перешёл наконец-то к тому, что его действительно волновало, и о чём боязно было говорить: — Тайная служба по моему приказу с пристрастием опросила сына наместника. И он поведал, что вечером того дня, когда девицу взяли под стражу, к нему в комнату через окно ворвался тип в чёрной маске на глазах. Приставил арбалет ко лбу и в самых скверных выражениях потребовал, чтобы мальчишка хоть наизнанку вывернулся, но женился на Замарашке. Иначе незнакомец грозился убить растлителя, жестоко и беспощадно. И так красочно и непристойно это расписал, что якобы даже бронзовые статуэтки богов покраснели и покорёжились. Сын наместника хотел забыть о визитёре и усилить личную охрану, но после всё взвесил... Тип в чёрном двигался бесшумно, лазил по отвесным стенам, как паук, а после разговора и вовсе растворился в темноте. Как нечистая сила, с которой шутки плохи. А ещё, — Йорик перешёл на шёпот, — незнакомец назвался Мстителем, и арбалет у него был чёрный, лёгкий. Скорее всего, арбалетка, изящное бретацкое оружие. На стальной дуге — щербинка, на прикладе — три литеры. И эти же литеры обнаружились вырезанными на подоконнике.

— Три литеры, чёрная маска, арбалетка и Мститель... — протянул Кёр со слабым подобием интереса. — Уж не старый ли наш знакомый, Мэлон СайВилгуд? Но мы отрубили ему голову полгода назад!

— Я лично присутствовал при казни, если вы забыли, — Йорик перевёл взгляд на окно, где должен был красоваться герб Сайларна — геральдический гиппокамп в морских волнах, но вместо этого у витражиста получилась тощая кобыла с хвостом окуня, тонущая в болоте. Зря Йорик не распорядился повесить этого служителя искусства, как бы наверняка сделали в старину... Милосердие его погубит!

Представилось, как в окно залезает Мститель, причём с серпом, и захотелось прикрыться чем-нибудь, как щитом, хотя бы газетой... Нервы стали ни к гоблину! Казалось бы, чем он насолил СайВилгуду, тем, что сделал его сестру своей любовницей? Так это следовало воспринимать, как высокую честь! Нет, СайВилгуд оскорбился, назвался Мстителем и начал досаждать аристократам. Дескать, восстанавливал справедливость так, как он её понимал, и грозил однажды добраться до Йорика. Но не успел, гвардия добралась до Мстителя раньше.

— Многоуважаемый Вортигерн, я полагаю, беспокоиться не о чем, — заметил Кёр. — Мало ли подражателей у Мстителя? Благородные разбойники весьма любимы народом.

Хотел бы Йорик в это верить! Но арбалетка, именно с тремя литерами и щербинкой на дуге... Йорик хорошо помнил это оружие, купленное на его глазах в рядовой оружейной лавке. Тогда они ещё были дружны с СайВилгудом, часто переодевались простолюдинами и совершали весёлые вылазки в город. Так вот, во время пленения у Мстителя арбалетки с собой не оказалось, и где она спрятана, он не признался и под пытками. Так откуда это обычное, но уже овеянное легендами оружие взялась у защитника Замарашки?

Из колоды вылетел чёрный шутник. Лишняя карта, которую можно заменить на любую другую. Причём шутник упал аккурат на червонного короля, словно намеревался его прибить. Йорик нахмурился и поменял карту на короля бубен, молодцеватого и воинственного на вид, под стать военачальнику Сайларна. Пусть защищает своего властителя! И не только его, но Вышнего Друида, и Архимага, и сам путь поостережётся. Если СайВилгуд и правда восстал из мёртвых, им всем есть, чего бояться...

Песнь вторая. Трое на дороге, не считая кота

Куплет первый. Путешествие начинается

Говорят, что если Новогодье не задалось, неудачи будут преследовать все последующие триста восемьдесят три дня. Аккурат это Новогодье, которое в Сайларне праздновалось в начале весны, надолго запомнилось Рэму в самом плохом смысле этого слова. Сначала на него напала хандра из числа тех, которые часто случались после смерти Айрэ, и непонятно, как он тогда не спился и не начал писать стихи на радость или ужас общественности.

Затем друзья-сокурсники привели ему в подарок весьма сомнительную подружку, наверняка из ближайшего борделя. Подарок был вежливо отвергнут и галантно выпихан за дверь. Впрочем, думается, кто-то из друзей всё же воспользовался девицей по назначению, не пропадать же добру! Потом сокурсники перешли к пункту второму гениального плана "Доведи Рэморина до ужасающего веселья". Пункт предусматривал грандиозную попойку, что и было проделано. После Рэм проиграл пари, потому что Фико смог переплыть едва вскрывшуюся ото льда Жемчужную реку, правда, половину пути проделал, зацепившись за багор, но сути это не меняло.