Тень Короля (Общий файл)

Донат же считал это не просто заявлением, а настоящим фактом. Единственное что не давало ему покоя, так это то, что его к ней тянуло. А после того, как она оказалась на грани жизни и смерти, когда в бессознании меняла облик, на ум приходил только Сархат* (обряд заточения души в чужом теле)*.

* * *

Сто десять лет назад. Середина Весты.

Бурный водопад у стен дворца перерастал в строптивую реку, неся свои шумные воды далеко-далеко за пределы королевских владений. Буйный поток сметал все на своем пути. Сильное течение, смешанное с грязью, проходило сквозь луга, равнины, рядом с селами и, успокаивая свой нрав, медленно уходило в сторону непроходимых чащ, в которых мирно и спокойно проживали вонги...

Молодой лев по имени Вук притаился за листвой, наблюдая, как юный олень спускался на водопой. Лев передвигался медленно, приближаясь к цели и не заметил, как ступил на сухую ветку, валявшуюся на земле. Резкий хруст долетел до ушей животного, и тот стремглав помчался прочь. Огорченный вонг, не теряя надежды, побежал за добычей, но удача была отнюдь не на его стороне. Зацепившись ногой, о выступавший корень дерева, он упал и скатился к воде.

— УУууумммм, — завыл он протяжно, — ну что за день то такой?

Вонг был раздосадован окончательно, внезапно его внимание привлекло сияние вдали берега. Забыв о неудачах, юноша побежал на свет. Приблизившись к объекту привлекшего его внимание, парень испугался.

У берега, покрытая грязью, с кожей белой словно снег, с испачканными золотистыми волосами, которые поблескивали от падающих лучей, лежала девочка. Она была настолько бледна, что сомнений в ее смерти практически не было. Однако, поборов переживания, Вук подошел ближе, присел на колени, опустил лицо к ее шее и прислушался: еле уловимое дыхание доходило до его ушей, и медленно постукивал пульс. Создавалось впечатление, что еще чуть-чуть и сердце девушки остановится. Собрав всю смелость, молодой вонг обхватил практически безжизненное тельце незнакомки.

Он бежал, как положено настоящему вонгу — быстрее ветра. Его тень мелькала среди леса, не успевая задерживаться даже на долю секунды. Постепенно деревья расступились, и перед Вуком возникла его родная деревня.

— Тетушка Мувала, — кричал он, углубляясь в поселение, — тетушка Мувала!!!!

Сородичи расступались, поглядывая на то, что он нес в своих руках; лисы, медведи и львы, останавливаясь, оборачивались ему вслед. Вдали перед молодым львом из чума* (Чум — жилище конической формы, покрытое шкурами животных)* выглянула старая медведица. Вук подбежал к старушке и с мольбой в голосе обратился к ней: "Помогите..." Женщина без тени эмоций кивнула Вуку, и тот из последних сил забежал внутрь. В жилище пахло травами, везде висели сушеные ветки стебли, на маленьком столике напротив кровати стояли глиняные емкости с пахучими жидкостями, лапками, шерстью и другими приспособлениями, которые могли быть только у шаманки вонгов. Без лишних вопросов лев уложил девушку на кровать. Девушка лежала ровно, не шевелясь, на мягких тканях, под которыми была взбита солома, Мувала пощупала ее пульс, провела большим пальцем от верхней части лба до кончика носа, затем от левой брови до правой. После она присела рядом с бедняжкой, скрестив ноги, и обратилась к духам. Вук следил, как медведица шепчет непонятные фразы, и легкая туманная дымка покрывает тело больной. Внезапно шаманка прекратила свой обряд: "Ты зря принес ее сюда". Старушка обернулась к нему: "Ее жизненные силы иссякают. Тело практически мертво, но душа еще борется".

— Это невозможно, если душа борется, значит, будет жить!

— В ее случае она либо хочет кого-то защитить, либо одержима местью, одно из двух держит ее на земле. Мне очень жаль, но тело ее вряд ли сможет вернуть себе силы...

Глава 18. Мешочек с золотой вышивкой

Амелия стояла на балконе в традиционном андаманском наряде зеленого цвета, покрытом витиеватыми узорами с вставками алого цвета. В ее волосы цвета вороного крыла была вплетена красная лента, которая развивалась от дуновения ветра. На небе ярко сияли звезды, где-то там, вдали, за пределами горы, все мужчины, достигшие совершеннолетия, готовились к самому важному событию в их жизни, к событию, которое определит дальнейшее будущее всего народа...

— На улице холодно, — Хранитель подошел к девушке, — вам нужно беречь себя, может зайдете внутрь?

Андаманка не обернулась, услышав голос Соломона. Она задумчиво вглядывалась вдаль, потеряв всякое желание разговаривать с кем бы то ни было: "Не переживайте за меня, лучше подумайте о них".

— Это выбор народа... — мужчина склонил голову, — если людям дарован Король, то он приведет их к победе. Каждый из них готов умереть ради будущего, в котором их потомки будут жить в справедливости. И дело не в воле одного андаманца, а в вере в то, что избранный — их спасение.

— Я ни в чем не уверена...

* * *

Довольный Фав поправлял свой сюртук, поглядывая в сторону лестницы. Наконец, он заприметил спускающихся мужчину с женщиной: "Вы просто великолепно выглядите, госпожа". Фаруз наигранно сделал поклон. Эдна молча кивнула в знак благодарности, а Донат, улыбнувшись, спросил:

— Расскажите нам, на чей свадьбе нам удостоилось присутствовать?

— О, поверьте, вы присутствуете на свадьбе, в которую до сих пор не каждый еще верит... Пойдемте, я вас проведу, скоро будем встречать жениха с невестой.

Все трое вышли за двери гостевого дома, на улице кипел ажиотаж, все от мала до велика бежали на главную площадь. Найдя нужное место, Фав принялся рассказывать про ту самую немыслимую свадьбу, о которой успел посудачить каждый в ближайших деревнях. На самом деле история не такая уж и странная, однако уже как полгода продолжались сплетни о привороте. А все просто, в соседней деревне живет фаруз по имени Векан, уже два года назад было ясно, что этот молодой человек из зажиточной семьи, работящий, да и к тому же писаный красавец станет завидным призом для счастливицы, что сумеет покорить его сердце и удачно займет место его жены.

Подошел брачный возраст, отец удалого парня решил найти ему невесту, и в целом, наперед уже было известно, что молодому фарузу по душе прийдется Наина, дочь мясника, красавица из красавиц, стройная с белой кожей, вьющимися каштановыми волосами, и карими глазами. Сына своего старик отправил одного выбирать невесту, но то, что произошло, не ожидал никто. Молодец, побывав в доме Наины, выбрал не ее, а девушку, что подрабатывала в их доме.

Юноша, заприметил ее, когда все семейство намеченной невесты сидело с ним за столом. Он предпочел самой красивой девушке поселения высокую с богатыми формами барышню, с маленькими серыми глазами, на которую никто из местных и не заглядывался. Говорят, все незамужние девушки обливались горькикми слезами...

Восторженный гул раздался вдоль главной улицы. На двух лошадях, с влетенными в гриву лентами, ехали молодые. Молодая жена смущенно опускала глаза, а муж с счастливыми глазами улыбался во весь рот.

Ну разве это приворот, — подумала Эдна, — о вкусах не спорят, влюбился и все...

Все односельчане вслед за молодыми направились к огромным столам, расставленных по периметру площади, у каждого из них стояли музыканты, которые уже вовсю демонстрировали свои способности. Маленькие дети, прикрывавшие свои лица самодельными разноцветными масками, перед тем как каждый гость приближался к своему месту, останавливали их и, галантно снимая шляпу, просили серебряную монету. Фав сопроводил спутников до их мест, получил от Охотника поощрительный мешочек с монетками и, словно довольный кот, добравшийся до сметаны, покинул молодых людей.

Перед тем, как сесть, Донат взял Эдну за руку и, приблизившись, зашептал ей на ухо: "Мне нужны твои способности..."

Подростки вовсю резвились под музыку, они прыгали, кувыркались, демонстрировали свою ловкость, выполняя различные трюки.

Когда гости практически обосновались на своих местах, стих людской шум, молодая девушка, приятной наружности, с чаркой в руках, пьяной походкой вышла в самый центр. Все затихли и уставились на нее, как завороженные. Андаманка оказалась в замешательстве, она не верила своим глазам.

Юная фаруза повернулась к молодоженам, подняла руку с чаркой вверх, сделала поклон молодым, затем выровнялась и плавно поставила чарку себе на голову. В этот момент зазвучала флейта, а девушка начала танцевать. Она плавно выполняла все движения рук и ног, меняя положение тела относительно земли. Волшебная чарка по-прежнему стояла у нее на голове, ни единой капли вина не пролилось. Еще трое людей встали из-за стола и, повторив фокус, стали синхронно исполнять танец. Эдна удивилась от того, что фарузы переняли этот традиционный свадебный танец, и погрузилась в собственные мысли. Внезапно их прервали восторженные овации селян, наблюдавших за тем, как танцующие остановились под стихающие инструменты, сняли чарки и залпом выпили пьянящий напиток до дна.

Затем барды пели песни, восхвалявшие красоту невесты. Некоторые из женщин незаметно подсмеивались, когда слышали даруемые ей комплименты, но сам жених был словно на седьмом небе от счастья, заставляя свою жену верить в каждое слово, дарованное ей в этот день.

Когда закончилось выступление бардов, Охотник встал из-за стола: "Гости дорогие, поздравим жениха с невестой, пусть жизнь будет яркой, счастливой, от меня с женой вам мешочек серебряных монет в подарок". Восторженные крики людей переполнили площадь, и не удивительно, такой подарок дорогого стоит.

Донат направился к столу молодоженов, которые в знак уважения поднялись со своих мест, мужчины пожали друг другу руки.

— Я не знаю, как вас отблагодарить, господин, — сказал Векан.

— Ваше счастье — лучший подарок.

Селяне народ — гордый... А подарок от чужого человека в виде серебряных монет обязывает не ударить в грязь лицом. Стараясь показать все свои способности, люди танцевали, фокусничали, все сильнее вовлекая каждого гостя в свои игрища, старики подливали друг другу выпивку.

Вечерело... Мать жениха, как самая главная в своем семействе, по традиции прилюдно начала вести подсчет гостинцев. Чего только на подарочном столе не было: посуда, ножи, куры в клетках, сундучки с монетами. Как только женщина все пересчитала, повернулась к сыну: "Мешочек давай сюда, в наш родительский сундук вложу."

Векан осмотрел свою столешницу и, не обнаружив искомого, полез в свои карманы, но ничего не нашел.

— Украли!!! — Полная фаруза средних лет вскрикнула на всю деревню. Пьяные мужики озирались по сторонам в поисках того, кому следует надавать тумаков. Женщины подняли гул по всей округе.

— Таааак! — староста деревни, пошатываясь встал со своего места, — раз дело такое, украденное надо вернуть хозяевам. Я лично проведу обыск.

— А если ты сам своровал, аааа? — худощавый парнишка с злостью ответил мужчине.

— Да и вообще, тут все свои, может это и чужаки вовсе, — влез в спор отец жениха.

Тысяча глаз обернулась в сторону приезжих.

— Да причем тут господин со своей женой, дурень, смысл был им тогда деньги дарить? — перебила его мать.

— А у нас еще пятеро прибывших имеется! — староста посмотрел левее и, указав рукой, крикнул, — они! А ну, встать!

Фарузы покорно встали из-за стола, уверенные в своей невиновности, к ним подошли мужики и начали обыскивать. Глядя на сложившуюся картину, Донат, сдерживая ухмылку, тихо-тихо шепнул: "раз"... Если б только кто-нибудь знал, что Охотник начал вести счет... Тут у одного из подозреваемых из кармана достали маленький мешочек.

— Это он!!! Та же вышивка! — крикнула невеста.

— Ах ты, гад эдакий! — возмутилась маленькая старушка и первой бросилась с клюкой на негодяя — а ну держи его!!!!!

Все пятеро начали отбиваться от обезумевших людей, они кусались, брыкались, тянули за волосы. Воспользовавшись суматохой, Донат взял Эдну за руку и увел с площади, они шли по безлюдной дороге, вдоль которой висели те самые фонарики, что они видели еще вчера. Фаруз с андаманкой дошел до гостевого дома и, открыв двери хлева, прилегающего к нему, свистнул. С дальнего угла на встречу выскочил верный конь. Фаруз поправил сумки, прикрепленные к седлу, после чего взобрался на животное.

— Хорошая работа, — Донат подал руку и помог взобраться девушке.

— Ловкость рук и никакого мошенничества? — улыбнулась андаманка, подсмотрев в его карман, в котором звенел маленький мешочек с золотой вышивкой...

Глава 19. Союзники

Амелия стояла перед зеркалом в своей комнате. Небольшое помещение было уютным и скромным. Дневной свет проникал в окна, озаряя всю площадь. Справа от окон стояла низкая двуспальная кровать, покрытая шелковой тканью красного цвета, и маленькими подушечками из той же ткани, лежащими на ней. Левее — деревянная дверь с резьбой, которая выходила на балкон. А напротив — точно такая же вела к длинным коридорам огромного храма. Также в комнате одна стена была разукрашена символами, а слева в ней было отверстие для кристалла, действие которого поднимало стену вверх. За ней располагались полки и вешалки с одеждой, которых было немало. Таким же способом стена возвращалась на место. Посреди этой обстановки стояла андаманка. Она смотрела на свое отражение, пытаясь найти ответ собственным раздумьям. В зеркале отражалась хрупкая молоденькая девушка, ее темные волосы были собраны в прическу, которая представляла собой сложные плетения, оголяя шею.

Красное платье, скрывающее фигуру красавицы, еле облегало ее талию, на груди выделялась вышивка со свечением в форме треугольника с закругленными внутрь сторонами, а легкая ткань доходила до самого пола. Рукава свободно спускались вниз, спереди почти доходя до пальцев рук, а сзади доходя практически до щиколотки.

В голове андаманки одна с другой путались мысли, мешая собраться. Ее глаза долго смотрели в свое отражение, пока стук в дверь не заставил ее вырваться из паутины раздумий. Амелия взяла с тумбочки, стоящей рядом с зеркалом, чамру* (головной убор андаманцев, входящих в Совет, был индивидуален для каждого)*. Она была сделана из тонкого и легкого металла, витиеватые пластины которого огибали прическу и сходились в одной точке на уровне лба девушки, по цвету совпадая с нарядом...

Открыв дверь, Амелия увидела Рэя, он стоял в костюме черного цвета, который носили только воины-одиночки* (они редко участвовали в групповых диверсиях либо сражениях, как правило, единолично выполняя миссию)*. Он сделал легкий поклон, а после, забыв о традициях, перешел на дружеское поведение.

— Маркус отправил меня за тобой, весь Совет практически в сборе. В последнее время он очень переживает за тебя. Говорит, ты сама не своя, — андаманец выпустил девушку и закрыл за ней дверь.

Амелия пошла вдоль коридора, а Рэй, чуть-чуть отстраняясь, направился следом.

— Я сомневаюсь в собственных решениях, друг мой. Такого еще никогда не происходило, это непростительно, — андаманка надела чамру, поправляя ее на ходу.

— У каждого бывают сомнения в собственных решениях, главное, не смей этого показывать другим, особенно сейчас.