— А давай проверим, что крепче — мои мышцы или твой мозг, — задиристо предложил младшенький и тут же замер, пытаясь найти рот на прежнем месте. С широко расширенными от ужаса глазами он повернулся к Морану.

— Все понял? — спросил тот.

Мальчишка часто задышал как выброшенная на берег рыба, ощупывая лицо: действительно ли вернулось на место.

— Ай-ай, — с поддельным ужасом воскликнул Лешка, глядя на брата, — Кажется, Моран перепутал заклинание и у тебя теперь будет...

— Я смотрю, ты уже отошел от магипортации, — голосом мага можно было сохранить не один килограмм скоропортящихся продуктов.

Леша тут же поднялся на ноги и выжидающе глянул на Морана. Тот молча направился к центральному зданию, его шаги гулко разносились по импровизированной площади.

— Пап, а как мы оказались внутри? Ведь на воротах охрана.

— Ага, и магипортация на территорию Министерства запрещена, — добавил Лешка.

— Моего допуска хватает, чтобы оказаться перед зданием, — ответил маг, отложив кару на потом.

Лешка оглядывался вокруг, сверяя свои наблюдения с прочитанной информацией. С обратной стороны фасада здания должен находиться очень красивый парк, но, к сожалению, его вызвали сюда не по такому поводу, чтобы спокойно изучать архитектуру и культурно-парковую зону.

На первом же посту серьезный человек в строгой мантии попросил предъявить пропуск и документы на вход для подростков. Моран невозмутимо достал кулон с изображением совы, позволив ему ярко вспыхнуть под пристальным взглядом стража. Человек сразу стал более почтителен и повестку для Лешки лишь бегло просмотрел.

— Добрый день, Моран-тан. Я так понимаю это ваши дети?

— Добрый день, маг Сейр. Да, это мои, — обреченно согласился он. — Думаю, куда младшего пока деть. Слишком серьезный разговор мне предстоит.

— Разрешите посоветовать оставить его на втором посту, там сегодня дежурит молодой Верт, — Сейр выразительно глянул в глаза Морана и улыбнулся правым уголком рта.

— Да, неплохо, — кивнул маг. Дальше они шли так быстро, что ни Данька, ни Лешка не успевали запоминать одинаковые высоченные двери и надписи на них, но самое интересное, конечно, было не здесь.

Второй пост никак обозначен не был, просто от стены отделилась тень, превратившись в ещё невзрослого сина. Даже учитывая, то, что нижняя часть лица была скрыта от посторонних глаз, можно было с уверенность сказать, что ему не больше шестнадцати лет. Братья переглянулись и ошарашено уставились на охрану.

— Добрый день, Моран-тан, — светлые глаза улыбнулись, а шарф на губах едва дрогнул.

— Добрый день, Верт, — кивнул маг, — У меня к тебе просьба.

— Не часто вы просите о чем-то, Моран-тан, — удивился син, — Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Отличник, золотой диплом "Звездопада", а эмоции скрывать не научишься никак, — сказано это было без выражения, но не оставалось сомнений в том, что это скрытая похвала и совет на будущее. Данька и Лешка как-то сразу поняли, что камешек в их огород. Старший отвернулся к стене, а младший с вызовом глянул на стража.

— Верт, мог бы ты присмотреть за Данилой, — Моран подтолкнул с сину несчастную жертву. — У меня дело с Алексеем.

— Конечно, оставляйте смело. Если будет слишком шуметь и бегать, то парализую, — парень похлопал по накидке, а Данька гневно ожег сина взглядом.

— Вижу, ты справишься, — маг слегка улыбнулся и двинулся дальше по коридору, оставив сына в жутких лапах жестокого убийцы. Именно так думал Данька, провожая их взглядом.

— Интересно, как это в твоем возрасте и уже охранять Министерство, — протянул он, провокационно поглядывая на ставшего молчаливым сина, -наверное, по блату да?

— Наверное, за показатели, — равнодушно ответил тот. Видимо, приветливым он становился исключительно для уважаемого мага Морана.

— А ты на службе у государства или клана Тени? — продолжал докапываться Даня.

— Откуда у нечара такие глубокие познания? — впервые проявил интерес этот невыносимый тип.

— Есть такая вещь, называется книга, но сину вроде тебя это ни к чему, не забивай мозг, — откровенно нахамил мальчишка.

— Давай ты будешь оттачивать остроумие на своих друзьях, это гораздо более безопасный для тебя способ, — лениво отозвался син.

— Ты мне угрожаешь? — обрадовался Данька.

— Снисхожу до совета, — отрезал Верт, рассеянным взглядом охватывая пространство. Внешне он был совершенно расслаблен, словно не Министерство охранял, а с приятелем зубоскалил после обеда.

— Пф-ф, совет от такого как ты мне не нужен. Вместо того чтобы бдить, общаешься со мной как будто я не могу погромить все ваше Министерство. А вдруг я сейчас тебя убью и прорвусь дальше?

Син снисходительно глянул на мальчишку и задержался на глазах, взгляд его стал холодным и острым:

— Только потому что ты сын мага Морана отвечу. Если бы ты стал Тенью, то знал: мы можем мило разговаривать, но при этом оцениваем степень опасности собеседника и определяем, как быстро уничтожить его.

После этого он медленно отвернулся и замолчал. Данька постоял ещё с минуту и, не задерживаемый Вертом, прошел дальше — коридор разветвлялся. "Если пройду чуть-чуть вперед — никому хуже не станет", — решил он, сделав шаг по правому коридору. Чем дальше, тем интереснее становилось пространство: потолок превратился в иллюзию воронки на грозовом небе, то тут, то там висели реалистично написанные картины с неведомыми, жутко чужими пейзажами и существами. Надпись на ближайшем кабинете гласила: "Отдел по связям с иномирной общественностью", на соседнем — "Председатель комитета по торговым связям с иными мирами". Огромный плакат на стене изображал живописный пейзаж, поперек которого тянулась алая мерцающая надпись: "Сотрудники! Закрывайте за собой порталы в параллельные миры!".

Слегка офигевший от такого обилия информации Данька машинально сделал шаг назад и наткнулся на сина. Этот гад снова вылез, словно из-под земли.

— Нагулялся? — поинтересовался Верт. — Пошли назад.

Глава 8

Утро выдалось пасмурное, небо до самого горизонта было затянуто серыми тучами. Виски противно ломило. С чего это вдруг? Олег никогда не считал себя метеозависимым человеком, более того, он слегка презирал таковых, определив их как притворщиков. Данилов всегда недолюбливал тех, кто жалел себя, ныл или со вкусом расписывал свои страдания. Почему-то считалось, что так называемые друзья созданы для того, чтобы вывалить друг на друга как можно больше переживаний. Олег поморщился от мысли об этом и нарастающей головной боли. Помимо всего прочего мальчик чувствовал себя вялым и опустошенным. Самым действенным лекарством для него оставалась та самая библиотека. Никакой другой не надо. Олежке было года четыре, когда он нашел ее и на долгие годы вперед спрятался от внешнего мира под гостеприимной крышей. Это не значило, конечно, что мальчик дневал и ночевал там. Спать он приходил домой.

На кухне было чисто и тихо — мама уже убежала на работу. А отец... Хм, его и не было совсем, получается. Нет, ну теоретически в процессе зачатия участвуют двое, но, видимо, именно на этом папаша и остановился. По крайней мере, ни одного воспоминания о нем у Олега не сохранилось. Но оставалось смутное ощущение, что вчера все было иначе. Наверное, дело в погоде, какая только ерунда не примерещится. Впрочем, похолодание намечалось ещё неделю назад, но солнце продолжало жарить, посрамляя Гидрометеоцентр. И лишь сегодня дисциплинированно унялось и скрылось, по-видимому, до сентября.

Данилов аккуратно перелил обжигающий сладкий кофе в термос и плотно завинтил крышку. Ровная стопочка бутербродов в пластиковом контейнере привычно заняла место на дне сумки. Оставалось найти книгу в дорогу — сразу из читального зала Олег планировал отправиться по какому-то делу. Оно пока лишь смутно вырисовывалось. "Так, самое время попить свежеотжатый огуречный или морковный сок для лучшей работы памяти", — хмыкнул мальчишка, машинально хватая аналитические статьи академика Васильченко, которые оказались даже предусмотрительно обернуты непрозрачной обложкой. В коридоре обнаружились плащ и зонт — мама не забыла про блудного сына. Почему-то сегодня этот простой жест заставил сердце непроизвольно сжаться и застучать чуть быстрее обычного. Впрочем, Олег давно научился контролировать такие мелочи как собственные эмоции.

Тротуар послушно ложился под ноги, дома, магазины, деревья незаметными тенями скользили мимо. Чем ближе к цели, тем тревожнее становилось на душе у Олега. Что-то незримое толкнуло его в грудь и сползло в землю ледяной струей. Олег был уверен, что здание справа от него стояло после библиотеки. Но самой библиотеки на привычном месте не оказалось. Данилов вернулся назад, прошел вперед — обычные дома. Руки стали холодными, мальчик подышал на них и сунул левую ладонь в карман. Правая же продолжала сжимать зонтик — дождь лил все сильнее. Дальнейшее он помнил очень слабо — кажется, обычно невозмутимый Олег бегал по улице, заглядывал во дворы, уверенный, что библиотеку можно передвинуть. Приставал к прохожим с глупыми вопросами об ее местонахождении. На него смотрели удивленно и отвечали, что здесь никогда ничего подобного не было. В конце концов, обессиленный мальчик прислонился к дереву и уронил зонт, вода облепила его как пиявки купальщика или котята маму-кошку. За несколько секунд он капитально промок, но важнее было то, что события восьми лет жизни внезапно оказались под сомнением. Где иллюзии, где реальность? Никто не мог бы ему ответить сейчас. "Я сошел с ума? Вот так это бывает? Плата... За что плата?" — ответ на этот вопрос ускользал, а время шло. Исчезновение такого необходимого и привычного с детства места оказалось ударом в солнечное сплетение — хотелось лечь и просто глотать ртом воздух. Олег помнил каждую половицу библиотеки, каждый коврик, трещинку в рассохшемся дереве стола, ровные ряды полок с книгами, уютный свет лампы, тишину кабинета для отдыха, молодую, но седоволосую библиотекаря. Невозможно, чтобы все это оказалось иллюзией. Это просто нечестно! Очнулся мальчик от чьих-то настойчивых голосов, которые казались смутно знакомыми.

— Он, похоже, не в себе.

— Ой, капитан Очевидность, а я прямо не вижу, — насмешливый девчоночий голосок окончательно вернул Данилова к реальности, — Эй, Олег, очнись!

"Откуда она меня знает?", — успел удивиться Олежка, когда перед ним замаячили две встревоженные физиономии. Ещё через минуту он вспомнил обоих.

— Данька, тащи его короче.

— Куда?

— Откуда я знаю, куда у вас таких принято таскать.

— А я должен быть в курсе? Это тебе виднее — ты там, небось, часто бываешь.

— Все! Ты договорился!

— Ай, больно! Это нечестно! Снежка!

Скандальные субъекты, как ни странно, встретились Олегу в один день. Вчера, с утра пораньше этот Данька обзывался на него возле старой пятиэтажки. У нахала наверняка сохранился листок с решением задачи из жуткой книжки академика Васильченко. Олег сам не знал, для чего ему понадобилось чего-то доказывать встрепанному сердитому мальчишке. Снежану он запомнил хуже — вся их встреча в парке отдыха походила на обрывки сна. Вроде бы ее подруге стало плохо, а он принес холодной воды. Это все. Остальное — рассыпавшиеся кусочки мозаики. Сейчас парочка выглядела как двойняшки, разве что одна нахальная физиономия была с косами и принадлежала девчонке, а вторая — вполне себе мальчишечья.

— Успокойтесь вы, — вздохнул Олег и попробовал встать. Спорщики тут же подскочили к нему, чтобы помочь. Словно он пенсионер-инвалид. Впрочем, тело слушалось не лучше, чем у старика с ревматизмом.

— Да уж, сразу видно, что ты не спортсмен, — снисходительно сообщил Данька.

— А после разговора с тобой сразу становится ясно, что ты только спортом и занимаешься, — фыркнула Снежка.

— Тебя куда вести? — мальчишка предпочел не услышать язвительный ответ.

Олег молча показал, удивляясь себе. Никогда он не думал, что будет вынужден принимать помощь и не чью-то, а почти своих ровесников. От этой категории людей он не ждал ничего путного, даже слегка презирал. Ему никогда не нравились дети. Никакие. Ни слюнявые пупсы, ни мелюзга из начальной школы, ни ребята его возраста не могли заинтересовать, скорее вызывали легкое отвращение. Подростки раздражали своей неуравновешенностью, а взрослым не было дела до школьника вроде него, даже очень умного. Для всех Олег оставался забавной диковинкой. Белобрысые провожатые продолжали препираться до самого дома, и Данилов поразился, как мало его это волнует. Словно в самом нелепом сне он пустил их в святая святых — свою квартиру.

— Топай пока в душ, а мы сейчас горячее сделаем, — деловито распорядилась девочка с длинными косами, снимая свой удивительный прозрачный плащ.

— Необычный, — вслух произнес Олег, разглядывая вещь: даже если бы мальчик был в курсе модных новинок или "старинок", то не мог не заметить важное отличие. Плащ обхватывал хозяйку, словно был живым существом. К тому же приятно мерцал под струями дождя, переливаясь так, словно сам был водой.

— Ой, правда, палево. Но пока прокатывает — думают это что-то очень редкое, авторское. Я бы не нарушала закон о неразглашении, но ненавижу мокнуть.

Плащ растянулся в длинную струю, которая перетекала, не касаясь пола. Олег покосился на это безобразие и выложил перед гостями бутерброды и термос с кофе. Безумие продолжалось — он оставил обоих совсем без надзора, закрывшись в ванной. С наслаждением сбросил мокрую одежду и залез под горячие струи душа. Вместе с теплом к нему вернулось чувство реальности и способность трезво мыслить. Олег неохотно вылез на резиновый коврик и начал растираться полотенцем, когда до него донеслись голоса с кухни. Он совсем не собирался греть уши и не его вина, что планировка квартиры именно такая, но он замер, вслушиваясь в разговор.

— Ого, а я думал он простой гражданин, а не буржуй, — голос Данилы звучал удивленно-насмешливо и вместе с тем обиженно.

— Закрой холодильник, — отрезала Снежана.

"Вот заразы — сейчас все перероют. Впрочем, чего я ещё ждал?" — успел подумать Олег, когда Данька ответил.

— Ну, нельзя же его только кофе отпаивать. Надо что-то посерьезнее найти.

— Ты сдурел?!

— Я про суп! Ненормальная!

— Нашел?

— Неа. Обойдется чаем, значит. Вот буржуй, — повторил мальчик. — И не скажешь по нему.

— Уймись уже. Мне интереснее другое — он странно себя ведет и, похоже, не видел библиотеку. А знаешь, что это значит?

— Что он слепой? — насмешливые интонации Данькиного голоса были прекрасным контрастом к холодному серьезному тону Снежаны.

— Нет. Нам с тобой хана.

— С чего бы вдруг?

— По всей видимости, Олег сделал страшную глупость: не подписал договор или ещё хуже — уничтожил его. Ещё когда он разговаривал со мной и Мелькой, я поняла, что существует высокий шанс такого развития событий.

— Он теперь нечар?! Просто нечар?!