Покажи мне Бостонское небо

Голос Джимми. Того самого здоровенного афроамериканца, оказавшегося не тем, за кого себя выдавал.

— Мисс Лоутон, мне жаль, что пришлось бить по такому красивому личику, искренне жаль, — мужчина подошел вплотную к Аннет и провел рукой по ее подбородку, после чего поцеловал лоб девушки и удалился.

Из соседнего помещения доносились слова репортера:

"Черные американцы заняли собственную расовую позицию. В стремлении обособиться от белых по причине их неискоренимого расизма они стремятся сформировать собственную субцивилизацию: создают школы, театры, высшие учебные заведения. Другая часть негритянского населения стремится интегрироваться в белое общество, пытается овладеть его идеалами. Несмотря на это, со временем среди черных американцев все больше и больше распространяется убеждение, что интегрироваться в белую Америку можно только преобразовав себя по подобию белых, то есть ценою отказа от собственной социокультурной идентичности".

Аннет собрала оставшиеся силы и спросила Лали, как он себя чувствует.

— Я в порядке, мисс Лоутон.

Ей показалось странным учащенное дыхание мальчика. Прерывистый и глубокий вдох с последующим резким выдохом.

"При участии высокопоставленных официальных лиц в стране развернута широкая пропагандистская кампания, целью которой является желание свалить вину за социально-экономические трудности, испытываемые белыми американцами, на черных, создать атмосферу нетерпимости к их требованиям".

Внезапно Эулалио закричал:

— Эй, ниггер!

Телевизор замолчал, уступая звуковое пространство тяжелым шагам чернокожего атлета.

Первым, кого приметил Эван, был человек, сидящий на пороге его дома. Подойдя чуть ближе, Эйс узнал Кристофера — его руки были окровавлены, а на лице мужчины сияли две гематомы, из-за которых полностью закрылся левый глаз.

— Эван, прости. Прости меня...

— Вставай, Крис. Пройдем в дом.

Худощавый светловолосый мужчина поднял разбитые очки и с трудом оторвал тело от холодной земли. Его трясло не столько от того, что он провел чуть меньше суток на улице, сколько от страха. Кристофер не знал, как Эйс отреагирует на случившееся. Он подвел своего товарища. Безжалостного и расчетливого.

— Сядь на диван. Я вернусь через минуту.

Когда Эйс вновь показался в гостиной, в руках он держал два пледа и небольшую сумку.

— Одним накрой ноги, второй накинь на плечи. — Кристофер выполнял указания беспрекословно.

Эван же открыл сумку, достал йод, ватные тампоны и пинцет.

Обрабатывая раны приятеля, он сказал:

— Кристофер. Ты, как никто другой, знаешь, что я не люблю размытые ответы на задаваемые мною вопросы. Поэтому отвечай сжато, кратко и по существу. Что произошло, когда ты подъехал к дому?

Пытаясь потушить волнение, Крис начал:

— Я сидел в машине, ждал мисс Лоутон и Эулалио. Дальше — как в тумане, Эван. Помню, как распахнулась водительская дверь и здоровый негр вытащил меня из машины. Потом нанес несколько ударов. И все...прости...

— Прекращай просить прощения, Кристофер, или на твоем лице появятся еще несколько шрамов. И скажи: кто-нибудь знал о моей просьбе?

— Нет, что ты!

— Я вижу твою реакцию. И по-прежнему, взвешивая все pro et contra, склонен доверять тебе. Но ты был неосмотрителен, Кристофер, — Эйс надавил на одну из гематом, Крис с трудом сдержал вопль, — запомни этот момент. У меня больше нет времени. Приберись, — Эван указал на использованные тампоны, — и оставайся здесь до тех пор, пока я не вернусь. Постарайся больше не разочаровывать меня, Кристофер. Ты знаешь, чем это может закончиться.

Мужчина покачал головой, давая понять Эйсу, уже открывшему входную дверь, что принял к сведению все вышесказанное. Проводил его взглядом и горько заплакал. Что так надломило Кристофера Аллена, оставалось нерешенной задачей для него самого.

— Парень, лучше скажи, что мне послышалось!

— Тебе не послышалось.

Лали смотрел прямо в глаза приближающемуся верзиле.

— Но прежде чем обрушить на меня весь свой гнев, ты не ответишь на один мой вопрос?

Джимми опешил. Наглость и самоуверенность мальчишки сбила его с толку.

— Ты всерьез веришь в то, что говорят эти репортеры?

Аннет с ужасом наблюдала за происходящим. Она не могла понять, что затеял Эулалио. А мужчина лишь рассмеялся и ответил:

— Сопляк, я не только верю в это, но и подливаю масло в...

Джим не успел закончить фразу, как Эулалио соскочил со стула и бросился на мужчину. Периферическим зрением Аннет уловила какой-то металлический предмет, блеснувший в руках мальчика.

Лали воспользовался растерянностью здоровяка и постарался сделать все возможное, вспоминая советы учителя. Но он промазал — заточка вошла в бедро афроамериканца, разминувшись с артерией в паре сантиметров. Поняв, что план провалился, Эулалио устремился к двери, не дожидаясь, пока Джимми отреагирует на спонтанный выпад.

— Чертов чиканос!

Но Лали уже бежал со всех ног в неизвестном направлении, стараясь не оглядываться и глотая прохладный воздух, который показался ему чище, чем когда-либо.

Чернокожий мужчина метался по комнате из стороны в сторону, держась за бедро. Он понимал, что гнаться за парнем — не выход. Захлопнув дверь, Джим подошел к Аннет и отвесил ей тяжелую пощечину, от чего девушка застонала и чуть не упала со стула.

— Что ж, красавица, пора немного позабавиться.

Зазвонивший телефон отвлек ярость Джимми от девушки, заставив того поднять трубку.

Аннет смогла расслышать лишь обрывки разговора.

— Да...сэр....да....мальчишка...я не ожидал...понял.....что делать с...хорошо, я подожду...да, сэр...я понял.

Осиное гнездо растревожено.

7 января, 1974 год. Бриджпорт, штат Коннектикут

"Это убийство вызвало общенациональное возмущение, сопровождавшееся бунтами чернокожего населения более чем в ста городах. В федеральной столице дома горели в шести кварталах от Белого дома, а на балконах Капитолия и лужайках вокруг Белого дома разместились пулемётчики. По всей стране сорок шесть человек были убиты, две с половиной тысячи ранены, а на подавление беспорядков были брошены семьдесят тысяч солдат. В глазах активистов убийство Мартина Лютера Кинга символизировало неисправимость системы и убедило тысячи людей в том, что ненасильственное сопротивление ведёт в тупик".

Телевизор вновь замолчал. Джим вернулся в гостиную, где устроился в кресле и внимательно посмотрел на девушку, по-прежнему сидящую со связанными руками.

— Вы помните тот день, мисс Лоутон?

После того, как Эулалио провел мужчину, улыбка соскользнула с лица последнего. Афроамериканец больше не распевал песни Синатры, не забавлял гостью расистскими каламбурами сомнительного качества. Телефонный звонок окончательно озадачил Джимми, такого жизнерадостного и общительного водителя Шевроле "Импала".

— О каком дне идет речь, Джим?

— Когда убили нашего брата — Мартина Лютера Кинга?

— Думаю, этот день ничем не отличается от множества ему подобных.

— Вот в чем ваша проблема! — Мужчина повысил голос.

— Чья?

— Всех белых! Возомнили себя не бог весть кем! Помните убийство Кеннеди? Конечно, помните. Сколько шума подняли. А знаете, что самое забавное, мисс Лоутон? В том инциденте обвиняли даже кубинских эмигрантов! Но это не важно.

— Прости, что перебиваю тебя, но почему, если тебе так ненавистны белые люди, ты постоянно напеваешь песни Фрэнка Синатры, который чернокожим никак не является?

Агрессия мужчины растворилась в мгновение ока.

— Это моя работа, мисс.

Аннет ничего не отвечала, потому как самодовольный тон Джимми намекал, что это не конец. С тех пор, как девушка поступила в "расположение" Эвана, все немногочисленные окружавшие ее люди казались до безумия упрощенными. Читаемыми. Предсказуемыми в сравнении с учителем.

— Что вам известно о КОИНТЕЛПРО*? Не утруждайтесь, вы ничего не знаете об этой программе, Аннет. Незаконные аресты, провокации, прослушивание телефонных разговоров, слежка за подозрительными личностями, дезинформация.

Нездоровая улыбка темнокожего гиганта вернулась на свое место.

Прослушивание телефонных разговоров, слежка. От осознания Аннет начало подташнивать. Детали паззла сложились воедино.

— Программа была запущена в пятьдесят шестом году, инициатором выступило Федерального бюро расследований. Вы — далеко не глупая женщина, мисс Лоутон. Так, может быть, посвятите меня в то, что творится сейчас в вашей голове?

Федеральное бюро. Слежка. Убийство. Образы и слова смешивались в одну кучу.

— Не мог бы ты принести мне воды, Джимми?

— Конечно, принцесса.

Уходя в направлении кухни, мужчина заглянул за спину девушки, чтобы убедиться — она ничего там не прячет, как это сделал мальчишка-мексиканец.

Аннет на секунду подумала, что Попутчик — это колоссальный устрашающий механизм, а не какой-то определенный эфемерный человек, которого пытается отыскать Эван. Но она вспомнила о матери Эйса, Персивале Коллинсе, вырезанных на их телах подписях Неизвестного.

Где Эван, когда он так нужен? Где сейчас Эулалио? Все ли с ними в порядке?

И если Джим рассказывает о какой-то секретной программе, значит ли это, что дни Аннет сочтены?

— Поймите, мисс Лоутон, — мужчина подошел и заботливо напоил девушку, после чего вернулся в кресло, — все не так просто, как кажется. Люди думают, что никому не нужны подобные хлопоты: следить за кем-то, организовывать террористические акты, устраивать демонстрации. Но мы одним своим движением подняли на ноги семьдесят тысяч солдат. Думаете, вся эта расистская бравада спроста? Нет, мисс Лоутон. Полагаете, никто не будет стрелять в чернокожего брата без особой на то причины? Знали бы вы, что творится в гетто. Так скажите мне, моя белая королева, кто будет охранять защитников?

Аннет посмотрела на Джимми и произнесла:

— Как-то все это мелко.

Надувное величие вновь начинало приобретать оттенки раздражения.

— Простите?

— Я слушаю тебя, и мне кажется, что меня вновь пытаются усадить в клетку. Возможно, у вас в руках все рычаги мира, ведь бесспорно — вероисповедание и цвет кожи, точнее манипуляция этими ценностями представляет огромную движущую силу. Но что потом? В конечном итоге проиграют даже те, кто не участвовал в этой игре.

— Я не совсем понимаю тебя.

— Наверное, ты услышишь меня только тогда, когда потеряешь что-либо ценное. Например, мать, которая погибнет по воле случая. Только потому, что кто-то за твоей спиной напишет план действий. И не станет спрашивать некоего Джимми о том, что ему делать.

— Закрой свой рот, или из него сейчас вылетят белоснежные зубки.

— Ты настоящий джентльмен, Джимми.

Эулалио спрятался за мусорными баками возле церкви адвентистов седьмого дня. Холод пронизывал каждый миллиметр тела мальчика, который пытался сообразить, что делать дальше. В полицию обратиться тот не мог, так как прибыл из другого города и некогда нелегально пересек границу, да и мисс Лоутон находится в розыске. Сумка, в которой лежали деньги, приготовленные еще вчера для поездки в Бриджпорт, осталась у Джима. Заточка и желание жить — весь арсенал Лали.

Прошло около двадцати минут, и лишь тогда мальчишка решился войти в церковь, в помещении которой гремел крепкий бас проповедника. Дверь скрипнула так, что большинство прихожан оглянулись, посмотрели на Эулалио и вновь сосредоточились на речи харизматичного мужчины, провозглашавшего: "И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу".

Кожа постепенно возвращала себе былую чувствительность. До сознания Лали частично долетали крупицы речей проповедника, не давая парнишке сконцентрироваться на поиске выхода из чрезвычайного положения.

Одна из женщин, сидящих спереди, повернулась к Эулалио и спросила:

— Ты пришел вот так? — Она ткнула пальцем в легкий свитер. Куртка, как и сумка, осталась там, где сейчас находится Аннет.

— Да, мисс.

— Бедняга. А где ты живешь?

— Вас это волновать не должно.

На столь резкий и грубый ответ женщина отреагировала довольно сдержанно, даже снисходительно, просто отвернувшись от Лали и растянув потрескавшиеся губы в улыбке. Это удивило мальчика.

"И говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод".

Время шло. Но решение проблемы не желало появляться на горизонте сознания мальчика, отравляемого речами сиюминутного лжеучителя.

По возвращении в Бриджпорт, Эван первым делом остановился у телефонной будки неподалеку от музея "Хаусотоник". Всю дорогу он размышлял над тем, кому могут принадлежать номера, записанные на бумажке, прикрепленной магнитом к дверце холодильника в доме ныне покойного Коула Рассела. Один из них с немалой долей вероятности числится за Джастином Гарретом. Но ведь на том листке был не один номер.

Эйс запомнил их наизусть. Сняв трубку, он набрал первый.

Гудок за гудком, но никто так и не ответил. Скорее всего, это номер телефона Джастина.

Но быть уверенным на сто процентов Эван не мог.

Вторая комбинация. 401-863-1012.

Тринадцать длинных гудков, означающих соединение с другим штатом.

— Алло.

— Здравствуйте, — голос ответившей женщины показался Эйсу знакомым, — я хотел бы подтвердить заказ.

— Простите, я не понимаю, о чем вы говорите.

— Номер 401-863-1012, верно?

— Да...простите, может быть Кристофер, мой супруг что-то заказывал...

— Извините, вы сказали Кристофер? Кристофер Аллен?

— Да, но его сейчас...

— Спасибо за информацию, Глория.

Вот, что так надломило Кристофера Аллена. Предательство.

Голова Эвана раскалывалась. Боль с каждой секундой доставляла все больше неудобств. Прежде чем отправиться на поиски Лали и Аннет, Эйс решил заехать в одну из местных аптек, расположенную напротив церкви адвентистов. Заплатив за медикаменты, он направился к автомобилю, поглядывая на людей, высыпавших на заснеженные улицы после проповеди. Эван подумал о том, насколько удачный каламбур мог бы получиться при сопоставлении аббревиатур взрывчатого вещества АСДТ (аммиачная селитра, дизельное топливо) и уложенного в три буквы названия церкви Адвентистов Седьмого Дня.

Сев за руль, Эйс достал упаковку аспирина, которым надеялся слегка притупить снедающую боль, но в этот момент кто-то постучал в окно автомобиля.

Эулалио.

Живой и улыбающийся.

Эван жестом пригласил мальчика в машину. Совпадения редко приносят с собой благие вести. Но редко — это не всегда.

— И долго вы собираетесь молчать, мисс Лоутон? — Джимми вновь перешел на вежливое обращение. У Аннет складывалось впечатление, что мужчина полностью дезориентирован и не всегда помнит, как он относится к тому или иному явлению. Так происходит тогда, когда человек запутался и не знает во что ему верить. Да и одной из особенностей работы члена КОИНТЕЛПРО, по словам самого афроамериканца, является дезинформация. Неудивительно, что Джим периодически забывается.