| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А директор развернулся и потопал к выходу. Кипец всему!
— Э, а я? А мне? — обидно блин. — Да ну вас! Достали все! Пойду к Сашке, может из него ещё Юржика не вытащили. Хоть помру осчастливленной!
И букетом в директорскую спину запустила. За дверью кто-то сдавленно хрюкнул и послышался довольный голос Ррруси:
— И там облом. Уже изгнали.
Роман вышел за дверь, а я осталась лежать памятником мужской несостоятельности. А счастье было так близко... ногой его чувствовала! И ведь вполне такое состоятельное счастье. А теперь всё тело ломит и живот болит. Блин, точно пойду Лекса соблазнять! Надо же утешить пострадавшего.
Повалявшись немного и совладав с разбушевавшимися гормонами, пошла грабить директорский гардероб. Не в неглиже же мне ходить, чай не обеднеет. Нечего было рвать одну из моих любимых маечек. Попросил бы — сама бы сняла. Выбрала одну из белых рубашек, а их там штук десять совершенно одинаковых на вешалках болталось, и принялась мастерить себе креативный наряд. Подвернула рукава до локтя, застегнула три пуговицы посередине, а полы завязала симпатичным бантиком, так, чтобы пупок видно было. И в таком виде вышла из спальни, предварительно умывшись и причесавшись рукой. Семейство Голдиных изволило трапезничать.
Проскользнуть мимо распахнутой двери в столовую мне не удалось.
— Сита, иди завтракать! Уже остыло, наверное, всё, пока ты прихорашивалась, — елейным голоском проговорил Руслан Любомирович.
Я идти не хотела, а вот мой желудок был очень даже 'за', и пришлось пойти на поводу у забившегося в истерике от доносящихся из столовой ароматов шантажиста.
Роман подчёркнуто не замечал меня. Ишь какой подчёркивающий! Ну и пусть, я его тоже буду игнорировать. Так мы и ели в полной тишине. И я была рада, что мой аппетит непробиваем и от плохой атмосферы за столом, страдать не приучен.
Съев наивкуснейший завтрак, я вежливо поблагодарила... Руслана. У него же и спросила:
— Я могу вернуться в свою комнату?
— Пока нет, — ответил мужчина, прихлёбывая чай, — там ещё чистящее заклинание стоит. Завтра перед отъездом сниму, тогда и вернёшься.
— А куда мне учебники тащить? — возмутилась я. — Через два дня занятия, а я ещё в библиотеке не была!
— Я лично принесу тебе всю необходимую литературу перед занятиями, — проговорил Роман, продолжая смотреть куда угодно, только не на меня.
— Вот спасибочки! — вспылила, разозлившаяся на такой откровенный игнор. — Сама как-нибудь разберусь.
И гордо вышла из столовой. На лестнице меня догнала Лизка.
— Ты чего так быстро сбежала-то? Дядя на тебя не смотрел, потому что ему... слишком нравится вид его рубашки на тебе. Так слишком, что снять хочет, — покраснела дядина заступница.
— Вот! Он ещё и жмот! Рубашку пожалел, а у него их как в магазине, — заявила я.
— А можно я с тобой к этому твоему другу пойду? — сменила Лиза тему.
— К Лексу что ли? Так я не знаю, пустят к нему или нет, — пожала плечами. — Пошли, всё равно мне податься некуда. Я до завтра бомжик. А почему твой отец так быстро уезжает? — да, я тоже умею тему менять.
— У него жутко серьёзная работа в министерстве магии, — поведала мне Лизок. — Его отправляют куда-то за границу, а меня не пропускают как социально неадаптированную. Вот и пришлось к дяде обратиться. А мама умерла три года назад. Сосуд в голове лопнул.
Мне так неудобно стало, я только подумала про её мать, и спрашивать не собиралась, а Лиза опять мои мысли услышала.
— Да не переживай ты так. Всё нормально, мы заранее знали, мама ещё в детстве у видящих карту жизни заказала. Она из богатой семьи была, бабушка с дедушкой могли себе позволить такую роскошь.
И она так спокойно говорит о смерти самого близкого человека! Вот что значит воспитание в магической среде. Мы с бусей хоть и ведьмы, но живём как обычные люди. Бабуля способностями только на работе пользуется, хоть у неё и расширенная лицензия на бытовое применение. И меня тоже приучила жить как обычного человека. С моими-то 'талантами' только и пользоваться ведьминской силой. Разве что заранее вызвать МЧС, пожарников и скорую, нет лучше две. Я на мелочи не размениваюсь.
Пока болтали, дошли до медпункта. Как ни странно, к Саше нас пустили. Только он был совершенно измотан и даже голову от подушки не поднял, когда мы вошли в палату.
— Привет, страдалец, — весело поздоровалась, усаживаясь на подоконник. — Познакомься, это Лиза, племянница нашего директора.
— Привет, — прохрипел парень. Да, кричал он видно знатно, раз так голос сорвал. Сильный Юржик попался, наверное, не в первый раз вселялся.
Лиза смущённо помахала ручкой и перекинув волосы через плечо, начала заплетать косички. Чего это она так разволновалась?
— Ну как ты? — спросила у бедолаги, Лизка никуда не денется, потом у неё спрошу.
— Хреново, — честно признался Сашка. — А что со мной случилось-то? Андреевна молчит как партизан.
Это хорошо, что он не помнит, а то будет потом виноватым себя чувствовать и прощения просить, и нам обоим будет неудобно.
— А что ты помнишь? — начала с осторожного вопроса, решив, что легенду можно и на ходу состряпать.
Лекс задумался на минуту, потом вздохнул и признался:
— Как цветы рвал помню, как к тебе в окно залез, потом мы разговаривали, ты попросила торт принести и всё, как обрезало.
— А потом тебе стало плохо, потому, что ты, когда цветы рвал, подземную низшую нечисть подцепил. Я сбегала за Екатериной, и из тебя изгнали эту пакость, — выдала я сильно упрощённую версию событий.
Лиза покосилась на меня, но промолчала, продолжая хмуриться и нервно плести косички.
'Даже и не проси, чтобы я потом твоё морское плетение распутывала', — подумала я.
Подружка передёрнула плечами и оставила свои волосы в покое, но на Сашку продолжала напряжённо смотреть. Да чего она у него в голове такого нашла-то?
Мы ещё немного посидели у больного, пообещали зайти вечером и пошли гулять по территории посёлка.
Я поглядывала на Лизу, но вопросов не задавала. Сама скажет, когда захочет, всё равно все мои вопросы она уже считала.
— Да ничего я у него в голове не нашла! В том-то и дело, что ни-че-го! Совсем, понимаешь? — сорвалась подружка. — Сначала думала, что блок кто-то поставил, но нет. Нету там никакого блока, а я всё равно в его голову залезть не могу. А это знаешь какая редкость? На миллион человек не более десяти с абсолютной ментальной непроницаемостью. Ты понимаешь? — Лизка возбуждённо размахивала руками и почти кричала. Хорошо, что мы бродили по заброшенной части парка и нас никто не слышит.
— А он такой красивый, даже когда больной, — уже значительно тише призналась Лиза. — А я даже не могу узнать, что он обо мне думает. Понимаешь? Что мне делать?
— Лиз, вообще-то большинство людей так и живут, не зная, что в голове окружающих. И это замечательно! — засмеялась я. — Если он тебе нравится, так добейся того, чтобы он признался тебе в том же. В этом ведь вся суть, не подсмотреть в мыслях, а услышать от него.
— Ой, а он тебе цветы подарил. Ему ты нравишься! — указала на меня пальцем в обвинительном жесте.
— Подожди, не кипятись. Я на него не претендую. Была правда мысль, попробовать в него влюбиться, раз твой дядюшка такой неприступный. Но не лежит у меня сердце к нему, — развела я руками. — Да и не факт, что я ему так уж сильно нравлюсь. Просто мы с ним немного похожи, вечно что-нибудь вытворяем. Так что дерзай. Молодым у нас везде дорога, — закончила воодушевлением.
— А ты не права насчёт дяди. У меня волосы дыбом встают, когда случайно его мысли о тебе ловлю. Ты ему очень нравишься. Просто проклятие это, он все силы на его снятие тратит, — задумчиво ответила Лизавета. — Ты потерпи немного, и всё у вас получится. Я уверена, ты ещё моей тётей станешь.
— Ага, — скептически протянула я, — я так далеко планы не строю, дорогая племяшечка. А с Сашкой я тебе помогу. Запишем тебя в его сиделки, глядишь, чего и сложится.
На этом разговоры о мужчинах были закончены. Мы ещё немного побродили и пошли домой, в смысле, в директорскую квартиру. Ни Романа, ни Руслана дома не оказалось, и мы потратили оставшееся до обеда время на ванну, ногти, маски и ревизию Лизиного гардероба, с целью подобрать что-нибудь подходящее для меня. Лиза была на десять сантиметров ниже и вкусы в одежде у нас совсем не совпадали. И главное несовпадение состояло в том, что она вообще не носила шорты. В результате мне пришлось одеть весёленькую плессированую юбочку в клетку и директорскую рубашку, понравилась она мне. Лизе эта юбочка была чуть выше колена, мне же едва доходила до середины бедра. В принципе, те же шорты, только свободы в движениях меньше. Когда в дверь Лизкиной комнаты постучали, мы уже прибирали учинённый в процессе одевания беспорядок.
— Войдите, — на автомате крикнула я, а комната-то не моя.
Заглянул Руслан, посмотрел на меня, хмыкнул и произнёс загадочное:
— А ты жестокая, — и уже громче: — Живо мыть руки и обедать.
В столовой опять царила тишина, все молча, сосредоточено поглощали пищу. Ага, когда я ем, я глух и нем.
— Угу, — ответила на мои мысли Лиза.
После обеда мужчины опять куда-то сбежали, оставив нам с Лизой неубранный стол и кучу грязной посуды. Мы прибрали, засунули посуду в посудомойку и завалились на кровать в хозяйской спальне, смотреть телевизор. Здесь он был самый большой. Мы посмотрели комедию, включили какую-то розово-сопливую мелодраму, и я не заметила, как уснула.
Проснулась, когда за окном уже начинало темнеть. Лизы рядом не было, а на столике возле кровати стоял благополучно проспанный мной ужин. Я быстро поела, отнесла посуду на кухню и пошла к Лизке. Девушка находилась в состоянии лёгкой эйфории и поведала мне, что набралась смелости и сходила-таки в медпункт без меня. Они с Лексом целый час болтали обо всём подряд, и он попросил её придти завтра. Ну, тут всё ясно, Лиза влюбилась.
— А если и так? — ощетинилась подружка.
— Да ладно, я не против, — и перевела тему. — А где мне сегодня спать?
— В дядиной комнате, где же ещё? — удивилась девчонка.
— А он где будет спать? — я решительно не понимала, почему мне не выдели, например, диван в гостиной.
— Так дядя опять к источнику смотался, проклятие снимать, — Лиза пожала плечами, будто я не понимаю очевидных вещей.
— А что за источник? И как он снимает это проклятие? — решила выведать побольше.
Лиза улыбнулась и выдала:
— А не выведаешь! Я не могу рассказывать про проклятье. А источник самый обычный. Ведуны не просто так именно здесь построили. Тут неподалёку источник выхода фоновой магии.
— Вот как у тебя в голове столько всего помещается? — удивилась я. Вот ведь всезнайка.
— Зачем же у меня? Я по чужим храню, а если что надо, подсматриваю! — засмеялась девчонка.
— Ну-ну. Подсматривает она. Ты мне лучше скажи, почему не разбудила? Я выдрыхлась, и теперь до утра не усну, — проворчала я, так, для порядка. Всё равно уже привыкла, что она постоянно в моих мозгах ковыряется.
— Ой, Сита, тебе такие романтические сны про дядю Рому снились, что я пожалела, — мечтательно ответила Лизок.
— Это какие такие сны? — ааааа, почему я не помню? Как всегда, всё самое интересное пропустила!
— Вот знаешь, я тебе такое пересказывать точно не буду, — насупилась Лизка.
— Ну и ладно, надо будет, само вспомнится, — отмахнулась я. — Может телик посмотрим?
— Ну пошли, — пожала плечами подружка.
Мы только вышли из её комнаты, как из гостиной вырулил Руслан Любомирович собственной персоной со стаканом в одной руке и какой-то книжкой в другой.
— И куда это вы, мадам, направились? — осведомился папашка у дочурки.
— Телик посмотрим, — ответила Лиза.
— Марш спать, никакого телевизора перед сном. Тебе завтра рано вставать, любимого папочку провожать, — отрезал злостный папаша.
Лиза надулась, но махнула мне рукой и безропотно выполнила приказ отца, вернувшись в свою комнату.
— Зачем вы так с ней? — спросила у Ррруси.
— Ей перед сном одной нужно побыть, чтобы чужих мыслей не слышать. А то кошмары будут сниться, — устало ответил Руслан. — Ты не представляешь, как ей тяжело, Сита. И у меня к тебе просьба, присмотри за моей девочкой. Роман не сможет постоянно быть рядом, а с тобой она, кажется, подружилась, что невероятно, учитывая, что у неё никогда раньше не было подруги. И если уж тебя одобрила моя дочь, то ты точно хороший человек.
— Эээ, благодарю за оказанное доверие, — отрапортовала совсем засмущавшаяся я. — Ну я пойду, ага?
— Иди, — улыбнулся директорский брат.
Я спешно ретировалась, включила телик и, как ни странно, почти сразу отрубилась. И не зря, Лизка разбудила в шесть часов утра и потащила провожать её папочку. Роман тоже провожал брата, он только кивнул мне, поздоровавшись, и больше даже не взглянул в мою сторону. А вот Руслан торжественно вручил ключи от моей комнаты в общаге и заверил, что там теперь абсолютно безопасно. Приобнял за плечи и косясь на состроившего недовольную гримасу брата, прошептал на ухо:
— Потерпи немного, девочка. Если мой брат так себя ведёт, значит, на это есть веские причины. Ты ему очень нравишься, и я уверен, что у вас всё получится.
Я почему-то покраснела от этих слов.
— Студентка Беглая, идите в свою комнату и проверьте, всё ли вас устраивает, — прошипел Ррроман, и Руслан, посмеиваясь, отпустил меня.
Я махнула на прощание рукой и убежала, подальше от этой семейки.
В комнату идти почему-то не хотелось, и я пошла гулять по территории. Сходила в хозблок, полюбовалась клумбами с цветами. Усмехнулась, заметив приличную проплешину в клумбе с лилиями, и потопала в медпункт. Сашка спал, и Екатерина не разрешила его тревожить, но сказала, что ему уже значительно лучше, и к началу занятий он будет в строю. Ведунья была уставшей и в помятом халатике. Похоже, она дежурила здесь всю ночь. Я пообещала зайти позже, и всё же пошла к себе, больше-то некуда. В директорскую квартиру я больше ни ногой. А то такими темпами весь дом разнесу, и тогда меня точно магкомиссия прихлопнет.
Общага была похожа на растревоженный муравейник. Ну да, уже тридцатое, скоро первое сентября, торжественное открытие учебного года до обеда и всемирная попойка вечером. Я добралась до комнаты, отперла дверь и замерла. Закрыла, проверила номер комнаты, снова заглянули.
— Кипец! — кажется, я это проорала на весь этаж.
Прежним в этой комнате было только моё постельное бельё. Но оно здесь смотрелось, как вязанный бабушкин коврик в пятизвёздочном отеле — так же убого, нелепо и в то же время умильно.
Кому рассказать, так не поверят, передо мной была общажная комната с евроремонтом. Рельефные бежевые стены, встроенное в потолок многоуровневое освещение, новая мебель, шторы-гармошки и ковёр цвета капучино на полу. Кровать из железной двухъярусной превратилась в широкую деревянную, а вместо второй двухъяруски, красовался большой одёжный шкаф. Новые стол и стулья, двухкамерный холодильник, электрочайник, кофеварка, кухонный шкафчик и маленькая плазма над холодильником.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
