По следу снежного человека

"...У нас и другие странные вещи происходят, которые затронули и меня, и моих знакомых. Кстати, про снежного человека, последствия чувствуются все годы с нарастающей силой, то есть после той встречи я заболевал каждый год, особенно осенью, всякими болячками и болезнями. Также это отразилось в постоянном страхе новой встречи и практически ежедневной навязчивой мысли об этом существе. Вынужденное ношение креста в январе этого года смягчило проблему, но не искоренило до конца. В лесу и на охоте бываю иногда, и ночевал под открытым небом, зная, что это очень опасно для меня, т. к. он это знает.

Ещё раз с уважением, Григорий Ишимцев, 36 лет, педагог.

PS: можете использовать мой рассказ в ваших произведениях".

Далее...

События далёких 70-х... Самая лучшая повесть... Письмо сурового лётчика северной авиации, и вновь рассказы очевидцев... Необыкновенная дружба... Мальчик подросток — потомок ссыльных немцев, простой электрик таёжного аэродрома, и чучуна, — какая между ними связь?.. Скандал — капитан Брэм легко раскрывает очередную военную тайну!..

Глава VII

САНГАР. ИЛИ ПОВЕСТЬ О ПРОСТОМ ЧЕЛОВЕКЕ

Вальдемар, Германия

Мне было двенадцать лет, когда моя сестра вышла замуж за лётчика, которого распределили в посёлок Сангар. До этого я никогда там не бывал, и летом решил туда съездить: интересно же — как, мол, там, люди живут. Конечно — мне там очень понравилось, природа, хорошая рыбалка, охота, всё прочее.

Через год я снова поехал туда из Якутска на каникулы. Моя сестра с мужем первые годы жили в общежитии лётчиков, там был общий коридор, общий туалет, ну, всё общее, короче. Это потом, уже позже они дом построили. В этом общежитии была одна комната — самая маленькая, в которой и жил Георгий Иванович Софронеев — электрик этого аэродрома, он был ответственным за всё освещение на взлётно— посадочной полосе. Комната была очень маленькая, и там ничего не было, только кровать и книги. Очень много книг. Если какие-то вещи и были, то всё хранилось в отдельном балке.

Соловаров Александр, письмо, С-Петербург

В 1977 году окончив Омское лётное училище я по распределению попал в пос. Сангар, тогда ещё Якутской АССР. Здесь базировалось звено АН-2 Маганского лётного отряда. Командир звена Сергеев Эдуард Сергеевич довольно колоритная личность как внешне, так и в общении. Довольно крупный мужчина под метр девяносто с массивной фигурой и широким лицом человека общительного в жизни, но довольно строгого и даже резкого в работе. Описываю его подробно потому-что он один из немногих кто руководил жизнью порта. Упоминать всех, кто так или иначе заслуживает внимание, не буду: это займёт много времени.

С момента прибытия меня поселили в портовской гостинице, где проживали прибывающие командированные в Сангар пилоты и техники, а также отдельные молодые семьи пилотов АН-2 и МИ-8.

Не помню точно — когда я познакомился, если это можно так назвать, с Григорием Ивановичем Софронеевым, т. к. за руку я с ним не здоровался. Он был в то время уже в возрасте: где-то лет под пятьдесят, поэтому общих интересов у нас не наблюдалось. Жил он тут же, в гостинице, кажется, в комнате N8 — самой дальней по левой стороне коридора. Он был довольно замкнутым человеком, необщительным, у него, насколько я знаю, не было близких друзей. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы к нему кто-нибудь приходил. Вообще я сомневаюсь, чтобы кто-то даже заходил в его комнату. Это была небольшая такая гостиничная, да и портовская тайна. Когда к нему стучали, приоткрывал дверь градусов на 20-25 (вот что значит — лётчик! Авт) и разговаривал сквозь эту щель. Всё, что можно было увидеть сквозь неё, так это то, что комната была очень узкая, длинная, и сильно загружена вещами. Знаю лишь — он очень увлекался шахматами и постоянно ходил с шахматной доской. Наверное, он неплохо играл, но не могу об этом судить: сам я очень плохо играю.

Насколько знаю по рассказам моей супруги, у него где-то в центральной Якутии были племянники, к которым он ездил во время отпусков.

В связи со всем этим я был несколько удивлён, когда он пригласил младшего брата жены Владимира на рыбалку — он приезжал к нам на летние каникулы. Может, в силу своего характера, ему было проще общаться с детьми, чем с взрослыми. Насколько я могу судить по рассказам Володи, Софронеев был довольно искусный рыбак и умелый таёжник. Так Володя многому от него научился. Я тогда молодой и неопытный был, и мало чему мог научить молодёжь.

Ходили слухи, что Георгий Иванович довольно оригинальный человек в некоторых отношениях. Например, говорят, что он использовал под горючее в лодке ящик с бутылками, которые заполнял бензином, и по мере их опустошения выкидывал за борт, — не знаю, правда, или нет, но смысла этого действа до сих пор не пойму.

В каком году он умер — я не помню, но знаю, что хоронили его с помощью порта, т. к. родственников у него не было. Вот собственно и всё что я о нем помню. Ни откуда он, ни когда приехал в Сангар, я тогда не знал. Интересоваться было неудобно, да и незачем.

Вальдемар, Германия

Я заметил, что он всегда был один. Неразговорчивый, необщительный, большой любитель шахмат. Был маленького роста, наверное, метр пятьдесят, или метр пятьдесят пять, сухощавый. У него было две лодки, два мотора, даже байдарка. И он никогда с собой никого не брал и не приглашал на рыбалку, вроде как отшельником был. Некоторые пацаны, зная, что он здесь прожил практически всю жизнь и ведает про все места, просились к нему, многие намеревались с ним наладить контакт, хотели с ним поехать на рыбалку, и взрослые люди напрашивались, но он никого не брал. Ходили слухи, что пару раз он кого-то брал, но кроме ругани и склок ничего не вышло. Он был очень закрытым человеком, никому не открывался. Никогда не ходил на охоту или на рыбалку в компании.

Уже позже, когда мы с ним основательно сдружились, Георгий Иванович рассказывал, что ему ничего не надо, что он любит природу, я так понял, что кроме меня он никому про себя ничего не говорил. В Бога он не верил, но верил в какие-то высшие силы. Верил в необычайные скрытые силы природы, в каких-то духов. Собственно у всех якутов такое, наверное, есть: вера в духов тайги, огня, воды, в покровителя охоты и прочее... Представляешь, он один спускался из Якутска до Сангар на лёгкой байдарке, — это очень опасно! Говорил: 'Всё было очень хорошо, но не было у меня напарника. Был бы ты постарше, мы бы тебе вторую байдарку соорудили. И мы бы с тобой...', — и так далее. Представь — что может вместиться в байдарку: два рюкзака и спальный мешок под задницу. Всё! Он и переворачивался на Лене, и замерзал без спичек... Это же сколько сотен километров...

Когда я про это рассказал своей сестре, она испугалась: 'Даже не вздумай, я тебя не отпущу!'. Поначалу она меня с ним на рыбалку с опаской отпускала, но потом вроде как привыкла. Или, увидев наши дружеские отношения, стала спокойнее относиться.

Получилось так, я не знаю — чем я ему понравился, вообще — без понятия, он сам подошёл ко мне, и говорит со страшным якутским акцентом:

— Бобка (Вовка), я хочу тебя на рыбалку взять. Поедешь со мной?

Я даже растерялся, говорю:

— Не знаю, спроси мою сестру...

Он, не долго думая, к сестре:

— Ты его отпусти, я за него ручаюсь, присмотрю... — и так далее.

И сестра меня отпустила, я с ним поехал. Это была моя первая поездка с ним... Я тебе расскажу про первую поездку, потом ещё парочку может быть, и тебе всё станет понятно.

Этот человек знал все места, которые только возможны для рыбалки. Он себе ничего и никогда не брал. То есть — мы с ним сели в лодку, перед тем как отчалить, он меня спрашивает:

— Что ты хочешь, Бобка?

Я отвечаю:

— Ну, не знаю... порыбачить, везите, куда вы знаете, там, где рыба есть...

Он:

— Какую рыбу ты хочешь?

— Я люблю щуку.

— Ну, значит, поедем щуку ловить.

Надо сказать — Георгий Иванович всегда на меня надевал спасательный жилет, на себя надевал, в общем — всё как положено, основательно так. А в то время никто жилетами на реке не пользовался, ну, ты же знаешь. Следил, чтобы я в руке постоянно держал спасательный круг, он у него всегда в лодке был. Если я в лодке вставал в полный рост, он сильно ругался, ибо это угрожало моей жизни:

— Нельзя, Бобка, нельзя!.. — Наверняка — всё это результат нажитого опыта спуска на байдарке от Якутска до Сангар, — я перед твоей сестрой за тебя отвечаю!

Ругался, но ни одного слова матерного я ни разу от него не слышал! Ты можешь себе такое представить?

У него было две лодки, мотороллер, байдарка, и все они назывались 'Фортуна'. Всё это его хозяйство, даже моторы — всё называлось 'Фортуна'. Да, закрашивал все названия, и поверху масляной краской писал — 'ФОРТУНА'. Мотор на лодке стоял 'Вихрь'. А так как он плохо разбирался в моторах, можно сказать — вообще никак не разбирался, то всегда брал с собой запасной — маленький лёгкий 'Ветерок'. Да, было такое, что мотор пару раз ломался, мы ставили этот 'Ветерок', и потихонечку-потихонечку, двигались.

В общем — он садится к мотору, а лодка была 'Ока-4', вот, когда мы с ним в первый раз поехали, я взял с собой рюкзачок, алкоголь я стал принимать с тринадцати лет, и, соответственно, сунул в него бутылочку красного, еду, всё остальное. И вот мы приехали на место, Георгий Иванович быстро словил две большие щуки, сварили уху. А надо сказать — он никогда не брал с собой на охоту и на рыбалку еду, всегда добывал на месте, и, причём столько, сколько съест: ни больше, ни меньше. Место мы выбрали очень красивое: обрывистый берег, мы над водой, костёр, тишина, закат. Я свой портвейн достал, выпили мы с ним, посидели. И он запел якутскую песню.

Запел, он значит, и я стал ему подпевать. Ты, наверное, очень удивишься, но я умею петь горловым пением. Откуда это у меня — я не знаю, Георгий Иванович, конечно же, тоже был очень удивлён... Вот такая у меня была первая поездка с этим человеком. Это было в 1979 году.

Таким образом, я каждый год на летние каникулы ездил в Сангары, вплоть до службы в армии. У матери денег не было чтобы отправить меня, например, на море, оставалось — только Сангары, и там я находился три — четыре месяца. Мне там очень нравилось, там я обрёл много друзей, со многими до сих пор общаюсь. И Георгий Иванович всегда ждал меня. Очень ждал. Часто подходил к моей сестре и спрашивал:

— Когда Бобка приедет, когда Бобка?

Когда я приезжал, он всегда к самолёту выходил и меня встречал, радовался. И первым делом говорил:

— Завтра на рыбалку едем!

Уезжали мы обычно на два-четыре дня, Георгий Иванович знал природу досконально. Он знал всё! Как-то мы ходили с ним в горы, на речку. Там, в Сангарах есть 'Первая речка', и 'Вторая'. Мы ходили вверх на моторе, на Верхояны, там стреляли коз. Однажды мы подстрелили небольшую, Георгий Иванович сам выбрал маленькую козу на выстрел, сказал:

— Нам большую не надо, всё равно не съедим столько мяса.

Возле островов на Лене как-то спросил:

— Что ты хочешь, Бобка?

— Красную смородину.

— Поехали!

Он меня привозит на какой-то остров, там столько смородины! Её руками собирать не надо: Георгий Иванович достает брезент, укладывает вокруг куста, я этот куст трясу, и брезент тут же наполняется ягодой. Шесть ведер мы таким образом собрали за каких-то полчаса.

На этом острове я в первый раз в жизни увидел сохатого. Куст трясу, и чувствую, кто-то сопит, сифонит так шумно в мою спину. Оборачиваюсь — сохатый молодой! Я в одну сторону дёру, он в другую! Оба испугались!

Уток было много. Принцип такой: хочешь утку кушать — убил, не хочешь — не надо; домой утку возьмёшь? Да. Значит — хлопнем только одну, ничего лишнего. С этого момента он начал меня учить тому, чему не учил никого. Например — как узнать рыбное место на озере или на реке, по чистоте воды, по температуре воздуха, по тому, как солнце садится, как подымается вода или нет, в какое время текущих суток будет наилучший улов, определить по цвету заката — какой будет погода, и многое другое. Есть очень много факторов, как узнать где рыбное место.

Он говорил:

— Ты видишь, как солнце садится, какие облака красные и они ниже солнца — это значит — завтра будет ветер, но погода будет хорошая, и будет мало мошки...

Он никогда не вмешивался в мои дела: я при нём и курил, и вино с ним пил. Он говорил:

— Хочешь — кури, хочешь — пей, — он мне дал полную свободу, относился ко мне как к взрослому, но в то же время как к неопытному человеку, которого надо учить и учить.

И дошло до того, что многих поселковых пацанов я начал обходить в этих вопросах. Например, приедем с ними на реку, они располагаются, я говорю: 'Здесь рыбы нет'! Они смеются: 'Приехал из Якутска, указывает нам'... Но рыбы и в самом деле нет! Я им объясняю, в каком месте сейчас рыба, садимся на лодку, едем, кружимся, я нахожу место, где рыба есть, рыбы — море. И выходит в итоге — по-моему! Всё что я знаю — это от Георгия Ивановича. Но всё это — малюсенькая капелька его знаний. Очень многие по-настоящему завидовали нашей дружбе: и взрослые и ровесники: 'Ух, ты-ы! Чё, с Иванычем едешь, да?..'. Но были и такие, которые смеялись: 'О, со стариком поехал'... то, сё...

Со временем мы стали настоящими друзьями. Когда мне было уже лет шестнадцать — семнадцать, я стал брать не одну бутылку, — малость поболее. Но Георгий Иванович пил очень мало и сразу пьянел. Но чтобы 'лежать, земля валяться' — такого не было никогда. Всё было тихо, мирно. Обычно уху варили, такую вкуснющую, какую никогда и нигде больше не ел. Но, признаюсь — мне было скучновато: в те годы мне хотелось быть в компании, чтобы весело было, ну, ты сам понимаешь. Тем не менее с ним было очень интересно... Кстати, случай был интересный...

Мама собралась справлять юбилей, я быстро договорился с сангарскими лётчиками. Меня на борт, и привозят из Якутска в Сангары, буквально на два дня. Я бегом к Георгию Ивановичу: так, мол, и так, у матушки юбилей, срочно нужна рыба, утка и прочее. Мы с ним бегом на лодку, наловили шесть мешков щуки, настреляли полмешка уток. Вернулись. И с лодки сразу на самолёт, и в Якутск...

Так вот, теперь я подхожу к главному...

А. Ефремов, Якутск

Чучуна (снежный человек) управлять самолётом не умеет — однозначно! Но забудем об этом...

На первый взгляд в этой истории поражает, наверное, та лёгкость, с которой манипулируется слово 'самолёт'. Дело в том, что в Якутии на дальних расстояниях самолёт — один из основных видов транспорта. От Якутска до Сангар 600 км., летом по реке на 'Ракете' в зависимости от того как плыть — по течению или против, это расстояние можно проделать за 6-8 часов; по 'зимнику' (зимняя ледяная дорога по той же самой реке Лене) в зависимости от марки авто и алкоголя, это расстояние 'проглатывается' за сутки — полтора — два; на оленях — возможно, они и лучше, врать не буду — не знаю: в наших краях оленей давно уже нет; на собаках — да кому они нужны, если есть самолёты? На самолёте — 1,5 — 2 часа. У Володи (Вальдемар, он же Бобка, сам будущий лётчик) друзья — сангарские лётчики, часто летают в Якутск и обратно, естественно ни о каких билетах не может быть и речи. Это происходит как-то само-собой и не вызывает удивления. Разве что — зависть недругов и врагов.