Подарочек из прошлого

Ну, философия — это хорошо, но не тогда, когда у тебя планируют выпить душу. С другой стороны, я не стала бы пускаться в размышления, не будь я уверена в помощи карт. Я привычно потянулась к энергии Таро...и не получила ответа. Ободряющее тепло пропало. В общем, 'детка, разбирайся сама'. Мама, роди меня обратно... Что теперь?!?

Надо срочно вспомнить, что я чувствовала, когда уничтожила теней в переулке. Блин. Я была в эйфории. Я ничего не помню.

Боль. Она вдруг взорвалась в голове. Я открыла лаза, и сквозь разноцветные круги увидела, что одна из теней с силой вонзила свои длинные когти в мою защиту. От боли я перестала что-либо соображать. Она теперь поселилась во всём теле, поднимаясь откуда-то изнутри. Все жуткие моменты в жизни вставали перед глазами странным заревом.

Я осознала, что схожу с ума. В последний момент, ни на что не надеясь, я всё же убрала защиту. Моё — со мной...

Боль прошла. Она уступила место злости. Ну, уж нет!

Мне показалось, что я вижу огонь походного костра где-то вдали. Этот же огонь пронёсся по моим жилам.

Один из призраков легко подплыл ко мне.

Я ощутила, как мои ногти становятся длинней и крепче, а время для моего восприятия замедляется, чёткость зрения повышается.

Тень замахнулась.

Ноги мои слегка оторвались от пола. Я подалась вперёд...

В итоге мы с тенью ухватили друг друга за руки.

Я ощутила дикий, пронизывающий укол холода. По всему телу прошёл спазм. Голову пронзила резкая боль.

Я изо всех сил попыталась отрешиться от всего этого и сконцентрироваться на образе костра. Внезапно я буквально почувствовала дикий вопль, взорвавший пространство. Он был беззвучен, но в то же время плотен и осязаем.

Я резко открыла глаза. Тень таяла, плавилась, как лёд, стекая на землю неприглядной лужей. Скоро я ощутила, что держу в руках жидкую грязь. Руки непроизвольно разжались — меня просто передёрнуло от омерзения. Лужа черноты вдруг впиталась в пол, словно там возник невидимый глазу слив.

В то же время моё тело вдруг окутало огненным заревом. Если раньше мои ноги были слегка оторваны от пола, то теперь я взмыла где-то на метр, оказавшись просто под потолком.

Чёрные духи шарахнулись от моего сияния, как от проказы. Один из них, — видимо, самый сообразительный, — метнулся к Ане, которая явно не вовремя пришла в себя и изумлённо смотрела вокруг, не понимая, что происходит. У тени выдвинулись когти, которые сделали бы честь любому хищнику.

Я кинулась наперерез твари, не касаясь ногами земли, и развила просто невероятную скорость. Таким образом, мы с тенью очутились около девушки примерно одновременно. Чёрные когти были в каком-то сантиметре от горла Ани...но я с силой ударила тень туда, где по идее должно находиться сердце. Когти замерли. Тень дико взвизгнула и начала таять, как и предыдущая. Я испытала мимолётное торжество...

И тут меня пронзила дикая боль. Нет, не та, что бывает, когда тебя чем-то бахнут по голове. Нет, такая боль возникает, когда кто-то, кого любишь, умирает или предаёт. Это не только боль в прямом смысле слова — это тоска, безысходность, грусть, пустота. Я едва нашла в себе силы повернуться, чувствуя, как удаляется тёплый костёр. Я рухнула на колени, ощутив боль в плечах — из ран вновь хлынула кровь.

За мной стояла одна из теней, подкравшаяся со спины. Она таяла, контуры её оплывали от соприкосновения с огненной защитой, но когти глубоко вонзились в пламенный кокон, раздирая его. Моя защита таяла вместе с тенью. Когда неприглядные останки впитались в пол, защита пропала окончательно. И против четвёрки выживших тварей я осталась совершенно безоружной.

Я медленно отступала, а они приближались. Такое впечатление, будто мы исполняли какой-то диковинный танец на грани жизни и смерти: они знали, что им некуда спешить, я знала, что мне некуда деваться.

Спина упёрлась в стену. У призраков не бывает лиц, но мне показалось — они смеются. А потом их облики проявились. Это были те, кого я видела в кошмарах, кого ненавидела или боялась. Разум стала заволакивать вязкая тьма.

Вдруг раздался резкий многоголосый вопль. Что-то зазвенело, затрещало. Я чисто автоматически прикрыла голову руками.

Через пару секунд я смогла открыть глаза — чтоб увидеть, как тает последний призрак под светом солнца. У окна статуей замерла Аня, всё ещё удерживая в руках ткань шторы.

Некоторое время мы, как перепуганные совы, оглядывались по сторонам. От вопля тварей вылетели осколками окна и стеклянные дверцы шкафчиков, 'магический' шар разлетелся, а стол треснул.

— В общем, убирать тебе придётся долго, — высказала я общий вывод.

Молчание. Потом:

— И что же это было?

— Да так, ничего. Одноклассники Хеллоуин празднуют.

— Этот праздник осенью.

— Ты это одноклассникам скажи.

— Лина. Ты издеваешься?

— Да.

Аня поглядела на меня взглядом обиженного щеночка, и мне сразу стало неловко. В конечном счёте, она мне жизнь спасла. Кстати...

— Ань, а как ты догадалась? Ну, про шторы?

— Понимаешь, всё началось с того, что шторы сами собой задёрнулись. Вот я и решила...

— Ясно.

Я помассировала ноющие плечи. На руках остались кровавые разводы. Аня кашлянула:

— Спасибо, что пришла и спасла. И что же тебе нужно конкретно от меня? Или ты явилась только для того, чтоб картинно прикончить несколько магических тварей и спасти меня? Ой, что-то не верится.

Честно говоря, первый вариант куда ближе к истине, но не стоит об этом говорить человеку, способному оставаться таким хладнокровным после встречи с собственными страхами. Моё интуитивное зрение обострилось, и, приглядываясь к бездонно-чёрной ауре Анечки, я вдруг поняла, что она далеко не так проста.

— Нужна ты мне, как акуле вилка. Я пришла, чтоб расспросить подробней про Лику.

— И что ты хочешь знать?

— Всё, что знаешь ты.

Змеиная улыбка:

— Это будет долго. Но хочешь, я покажу её фотографию?

И как такая простая идея не пришла в мою многострадальную голову?

— Конечно, покажи! Я ведь не знаю даже, как она выглядит!

Анна кивнула и ушла куда-то. Меня охватило нехорошее предчувствие: что-то странное мелькнуло у девчонки в глазах. Для успокоения нервов я вытащила карту из колоды. Двойка Мечей — знак столкновения и схватки. Ну, предупреждение запоздало.

Тем временем в комнату вплыла Анна, сжимая в руке снимок. Я протянула за ним руку, готовясь запомнить лицо Лики в мелких деталях. ЧТО?!? Она?

— Что с тобой? — спросила гадалка удивлённо, но фальшиво. Впрочем, мне было слегка не до этого.

— Какого?.. Как...она...она? — только и смогла членораздельно выговорить я. Дело в том, что с фотографии мне во всю зубную поликлинику улыбалась рыжая! Та самая, которую я видела в 'Сапфире' с Марком. В памяти всплыли полузабытые видения. Значит, карты всё же ответили на мои вопросы.

Стоп! Но если рыжая — Лика, то Марк — это...

Блин!!! И я кучу времени угробила только на то, чтоб отыскать владельца карт, в то время как он постоянно был под самым моим носом! Теперь выходит, что Марка мне нужно искать. Да уж, попахивает сериалом. Жаль, что фраза в стиле: 'Стой, мне нужно отдать карты твоего отца, которые украла твоя бывшая' не совсем вписывается в драматично-романтичную сцену.

— Что с тобой? — снова спросила гадалка, и я подняла голову, фокусируя на ней взгляд.

— Спасибо, Аня. Я вот что хотела спросить: а как именно Лика покончила с собой? Вскрыла вены?

— Откуда ты знаешь? — кажется, впервые за время нашей беседы девушка по-настоящему удивилась.

— Больше вопросов не имею. Целую, люблю, прощайте, — и сделала опешившей Анне ручкой.

* * *

Я, погружённая в свои мысли, отходила всё дальше от улицы Малогорской. Что ж, теперь хоть понятно, что (вернее, кого) мне нужно искать.

И со смертью Лики не всё так просто, как могло показаться. Я достаточно общалась по Интернету с разного рода личностями, и когда-то мне попался парень, сильно косящий под вампира. Сейчас понимаю, что он, сам того не осознавая, вместе с кровью пил энергию, но тогда меня откровенно настораживали его предложения 'выпить вместе алого вина'. Он был романтик, этот парень. Он же прочитал мне целую лекцию о венах и способах их вскрытия. От него я узнала, что почти всех, кто режет вены на руках, спасают, потому что раны сворачиваются до того, как кровь успевает вытечь. Когда я пришла, кровь ещё текла, но Лика была мертва уже долго. Значит, вены ей перерезали уже потом. Значит, дело совсем не в зелье. Филона не планировала убивать.

Так, стоп. Куда это я вышла? Какой-то непонятный кривой переулок. Стандартные блочные девятиэтажки. На балконах полощется по ветру бельё немыслимых оттенков. В мусоре копаются худые, как модели на диете, уличные коты. Унылого вида собака, которая, видимо, раньше была пушистой, а теперь скорее напоминала голодающего ежа, брела куда-то. На скамеечках сплетничали бабки, периодически — дедки. Те, что жили на первых этажах, свешивались с балконов и взирали на остальных свысока. Под 'присмотром' бабушек играли, кто чем мог, дети. Пара молодых мамочек с лицами цвета помидора тащила за собой вымазанных зелёнкой сыночков, в другой руке удерживая пудовые сумки. В общем, вполне стандартная нецентральная улица современного большого города.

Что ж, стоит спросить у кого-то дорогу. Поскольку выбирать особо было не из чего, я решила подойти к бабушкам, меланхолично щелкавшим языком на скамейке.

Я сделала несколько шагов, но в сердце вдруг вспыхнуло чувство неясной тревоги. Я обернулась и обнаружила в шаге от себя невесть откуда вынырнувшего Кирилла.

У него были мягкие бархатные глаза, но я зябко поёжилась, заглянув в их глубину.

— Привет.

— Привет.

Краем глаза я заметила, что бабушки перестали разговаривать и с явным интересом посмотрели на нас. Я чувствовала, как по телу пробегает странная дрожь: интуиция не успокаивалась, во весь голос вопила об опасности. Парень явно пытался использовать свои чары, и это не прибавляло ощущения комфорта. Схватка с тенями сильно подточила собственную силу, и приходилось использовать могущество карт. Это всё минусы. С другой стороны, этот надменный красавчик может быть мне полезен.

— Слушай, ты давно видел Марка? Мне срочно надо с ним поговорить.

Ага. И отдать ему карты. Аж жаль с ними расставаться. Немного...

Кирилл наклонился ко мне. Его дыхание щекотало теперь мне шею.

— А он нам сейчас так нужен, Лина? Я думаю, нет.

Я пристально взглянула в его глаза. Там не было ни правды, ни лжи, ни холодности, ни чувства. С другой стороны, был интерес и глубинное влечение.

Кирилл обнял меня...

Но было ещё что-то подозрительное, отталкивающее. Что-то странно знакомое в структуре силы...

Наши губы соприкоснулись...

В то же время он, кажется, имеет магическую кровь, похожую на мою. Но всё же гораздо больше она похожа...

Мы уже целовались. Кстати, приятно...

Похожа на кровь Филоны!

Я резко дёрнулась и с неожиданной для самой себя силой оттолкнула Кирилла, ощутив мимолётную боль в плечах. Наши взгляды столкнулись, резкие и стальные, как два клинка.

— А ты молодец, быстро сообразила. Может быть, не зря карты избрали именно тебя. Быстро догадалась, сбросила чары. Уважаю, — бросил Кирилл, отступая на несколько шагов, — Но ты опоздала.

Да, уже было поздно. Коробочка с картами была в его руках.

Парень поднял взгляд, и всё вокруг заволокло розоватой дымкой. Я чувствовала, что родственничек Филоны подчиняет моё сознание. И оно уступало: схватка с фантомом и тенями порядком ослабили меня. Я чувствовала, как разум плавно угасает. Словно сквозь покрывало я услышала разговор нескольких старушек на скамейке:

— Безобразие! Никого не стесняются! И это в таком юном возрасте!

— Да, мы такими в наше время не были!

— В наше время девушки не носили брюк и вульгарно не красились.

— Зато смотрите, какие у неё бессмысленные глаза! Явно двоечница и тугодумка! Я, бывшая учительница, умею таких отличать!

Я провалилась в чёрный колодец.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Анахов Марк и Исаенко Дмитрий

— И что? Зачем ты захотел встретиться так поздно?

— Бедный ребёнок! Ты в 9, видно, уже спишь? Конечно, мамочка не выпускает!

— Дима, не смешно! Да я уже две ночи вообще не сплю, а целыми днями бегаю от выставки к милиции и обратно! — голос парня сухой и выцветший. Чувствуется, что он устал.

— Ну, сам понимаешь, что твою домработницу мне хочется найти не меньше, чем тебе.

— Без твоей красавицы я как-нибудь обойдусь, а вот карты мне нужны срочно.

— Вот видишь, наши интересы опять совпали. Найдётся похититель — найдётся и украденное. И наоборот. И у меня была интересная информация, но, если ты так хочешь спать...

— Прибью.

— Значит, уже не хочешь?

— Дима, ты хоть понимаешь, что со мной сделает отец, когда вернётся и поймёт, что карты пропали! Да что там! Что с ним сделает та женщина со странным именем, из коллекции которой мы их взяли! Да эти картонки стоят, как моя квартира. Я просто устал. Мы уже несколько дней бьёмся, как рыбы об лёд.

Марк замолчал, погружаясь в воспоминания. Ему казалось, что эта кража имеет куда большее значение, чем кто-либо из смертных мог предположить.

Он не почуял Анну. Он не мог почуять карты.

Игра... Марк поморщился. Кто-то вертел ими, как марионетками. Зачем? Как знать. Но он ощущал, что это чертовски важно.

На ту встречу он пошёл вместе с отцом. Когда женщина, у которой была своя коллекция, показала им карты, Марк понял, что они нашли сокровище. Но было ещё кое-что.

Ясно, чётко он ощутил исходящую от неё силу и угрозу. И невероятный поток энергии, что исходил от карт. Но к чему ведьме отдавать такую реликвию?

— Вы могли бы предоставить их для выставки?

Лукавый взгляд странно смотрелся на этом лице.

— Я не против...

Марк мечтал о том, что отец откажется...

— Но одно уточнение. Мы подпишем договор. Если моя семейная реликвия исчезнет, вы выплатите мне её стоимость и компенсацию.

Его насторожило это условие. Но отец подписал без колебаний...

В двери Марк обернулся и встретился глазами с Аликой.

Да, она почуяла, кто он, и насмешливо сказала:

— Игра началась!

Отец так и не услышал этого...

— Эй, о чём задумался?

— Да так, о лирике.

— И как её зовут?

— Кто-то сегодня нарвётся! — подозрительно ласково сказал Марк.

— Неплохое имя, — оценил Исаенко, но под взглядом друга вдруг резко посерьёзнел, — Но то, что я тебе расскажу, ещё лучше. Можешь быть доволен в одном — Алика вряд ли потребует карты назад. В противном случае, я знаю, чем мы сможем на неё надавить.

Глаза Марка слегка сузились.

— Ты это о чём?

— В общем, у папочки есть ассистент, который поимел от его конкурентов большие деньги. Я об этом чисто случайно узнал. А если я так же случайно проговорюсь, Виктора Павловича по головке не погладят. В общем, он почти добровольно согласился мне помочь.