Вернуть себя

Всё же я понимала, что взятый мной тайм аут закончился. Дорога в институт и обратно занимала немало времени, я тратила его на то, чтобы анализировать всё, что узнала. Строить версии на основе слов родственницы Лены не собиралась — слишком мало было доверия её словам. Эмоции — другое дело, им вполне можно было доверять.

Женщина совершенно точно любила своего младшего брата Петра и не любила его жену Машу и их дочь Ольгу. Самое интересное было в конце — её реакция на мой вопрос, как они узнали о смерти Ольги. Несомненно, их предупредили. Но кто и что именно им сообщил? Почему после этого они так настойчиво стали звать Лену к себе?

Ни о какой заботе о девочке здесь не было и речи — это очевидно. Тогда получается, что им намекнули на деньги. Следовательно, тот человек знал, что Максим перевёл Лене большую сумму или о завещании Виктора, что было ещё невероятней. Кто же он? Зачем ему было нужно, чтобы Лена переехала к родственникам? Я боялась, что ответ прост — там было гораздо проще убить девочку, чем под присмотром Максима.

Толчок в спину прервал мои размышления, сегодня давка в метро была ещё больше, чем обычно. В последнее время Илья часто завозил меня в институт и, если позволяла работа, отвозил домой. Мне было неловко, я просила его не беспокоиться, но он отвечал, что ему только в радость.

Сейчас, зажатая толпой в метро, я с тоской вспоминала уютный салон его машины. Женщина передо мной решила в этой толчее почитать газету, бумага почти касалась моего лица. Пытаясь отодвинуться, я с недовольством смотрела на неё и вдруг похолодела. Слишком неожиданно было вот так увидеть родное лицо, смотрящее на меня со страницы жёлтой прессы.

Я пробежала заметку глазами и задохнулась от острой боли. В ней говорилось о помолвке Максима с дочерью его партнёра по бизнесу. На нечёткой фотографии рядом с ним была девушка, которую я видела на пикнике в доме отдыха и потом, в ресторане. Не доехав до нужной станции, я выбралась на платформу и опустилась на лавочку. Что ж, он и правда освободился от меня, а что я хотела? "Рано или поздно это должно было случиться", — уговаривала я себя. Вот только сердце не слушало никаких уговоров, оно просто болело. В тот день я так и не добралась до института.

Конец года — самое суматошное время, сплошные хождения по магазинам и закупки подарков к предстоящим праздникам. Мне нравилось бродить по украшенным новогодней мишурой залам. Это создавало радостное ощущение предвкушения и поднимало настроение. Сейчас я как раз нуждалась в подобном, поэтому согласилась, когда Илья предложил помочь с поездками по торговым центрам. У меня были кое-какие задумки. Но в основном мы просто ходили по магазинам в огромном комплексе, выбирая разные весёлые и непрактичные новогодние мелочи.

Тонко чувствуя моё подавленное состояние, Илья всеми силами пытался вывести меня из него. Его шутки и подначки растормошили меня и вызвали ответный смех. Обрадованный успехом, он чмокнул меня в щёку и обнял за плечи. Я снисходительно улыбнулась, повернула голову, продолжая изучать витрины, и натолкнулась на знакомый взгляд. За стеклянной стеной дорогого бутика стоял Максим и смотрел на нас. Улыбка мгновенно сползла с моего лица, я остановилась. Илья решил, что я присматриваю покупку, и тоже притормозил, всё ещё держа меня за плечи.

Спокойно-равнодушное выражение лица Максима заставило моё сердце сжаться. Он вежливо кивнул мне, как старой знакомой. Я не ответила, а он не отвёл глаза. Несколько минут мы стояли, глядя друг на друга через хрупкое стекло, превратившееся в непреодолимую преграду. Илья наконец заметил, на кого я смотрю, его рука на моём плече напряглась.

Из глубины магазина к Максиму подошла уже знакомая мне девушка с красивым пакетом в руках. Дотронулась до его локтя, от чего во мне резко вспыхнула злоба, и, не добившись реакции, проследила за его взглядом. Глядя в её глаза, я просто утонула в ненависти — очень неприятное было ощущение. Эта немая сцена была полна такого напряжения, что окружающие люди невольно чувствовали его и обходили стороной. Так что перед нами образовалось свободное пространство.

Илье всё это надоело, он пошёл вперёд, потянув меня за собой. Хорошее настроение было испорчено. Мой друг больше не пытался меня развеселить, его лицо было мрачным и отрешённым. Не сговариваясь, мы решили уехать. Я спустилась к выходу и ждала Илью, он отправился в подземный паркинг за машиной и должен был за мной подъехать. На улице было холодно. Руки замёрзли даже в перчатках, и я пожалела, что не пошла с Ильёй в гараж.

Входные двери разъехались, и вышел Максим. Повернул голову, заметил меня и подошёл ближе.

— Привет, — в голосе ноль эмоций.

— Здравствуй.

Он стоял напротив в расстёгнутом пальто. Шарф свободно висел на шее, оставляя его горло открытым. Поёжившись от холода, я машинально протянула руки и поправила шарф, закрывая ему грудь и горло. В безразлично-насмешливом взгляде вдруг промелькнула тоска. Я резко отдёрнула руки, ругая себя за глупость.

— Не стоит. У тебя теперь есть о ком заботиться, — он пытался меня задеть, но сам поморщился, как от боли.

— Мне так захотелось, — моё упрямство проявило себя.

— Ты всегда делаешь, что хочешь. Захотела — пришла, захотела — ушла!

Это было несправедливо, но я не обиделась. Лишь пыталась понять, как ему рассказать, что он ошибся тогда, с платьем.

Рядом раздался резкий гудок, я оглянулась. Илья припарковал машину и открыл мне переднюю дверь. Я перевела растерянный взгляд на Максима, он усмехнулся:

— Иди, а то замёрзнешь.

Захлопнув дверь, я увидела, как из торгового центра вышла невеста Максима и взяла его под руку. Мы отъехали, а они направились к стоянке. И тогда я подумала: "Хорошо, что не успела ничего ему рассказать, пусть всё остаётся как есть".

После праздников началась сессия, которую я успешно сдала, а затем зимние каникулы. Встал вопрос, что с ними делать, куда поехать? Илья предлагал жаркие страны и отдалённые уголки, а я не хотела никуда уезжать. Была у меня одна причина, которую я не могла озвучить своему другу, боясь его расстроить — я собиралась встретиться с Леной.

Девочка уже знала, что мы с её опекуном расстались, и очень грустила по этому поводу. В письме она сообщила, что на Новый год Максим со своей невестой Оксаной приезжал в Испанию, и, проведя там две недели, вернулся обратно. А Лена упросила его хотя бы ненадолго взять её с собой в родной город. Ей очень не хватало на праздник снега и привычной новогодней атмосферы. Сейчас девочка была дома и хотела со мной увидеться. Я тоже соскучилась и с радостью предвкушала нашу встречу. Только была одна проблема — мы не знали, как её организовать. Ей не разрешалось одной выходить на улицу, а я теперь не могла к ним прийти. Просить же о свидании Максима не собиралась.

Мы вместе долго ломали голову, пока не придумали, как нам казалось, хитроумный план. Лена с охранником ехала в торговый центр, я приезжала туда же. И мы собирались ненадолго пересечься в одной из примерочных кабинок. Я согласилась на этот план, потому что он был самым безопасным из всех задумок девочки. Например, она хотела сбежать от охраны, а потом сделать вид, что просто потерялась. Здесь же Лена была всё время под присмотром.

Отвлечь охранника на минутку, чтобы я смогла перейти в её кабинку, было несложно. Достаточно попросить его что-нибудь принести. На самом деле план был не так уж и хорош, но я не смогла ничего лучше придумать — не в женском же туалете нам общаться! Мы договорились о времени и месте встречи и собирались держать связь с помощью сообщений по телефону.

С самого начала всё пошло не так. Я едва не опоздала из-за пробок на дороге, мой автобус еле полз. Лена уже была в торговом центре и слала нетерпеливые сообщения одно за другим. Наконец я приехала и заняла нужную кабинку в нужном магазине. Теперь оставалось ждать, получится ли у Лены отвлечь охранника. Она с этим блестяще справилась. И когда парень понёс какую-то вещь продавщице на обмен, я скользнула к ней. Мы обнялись, тихо смеясь.

Я разглядывала девочку. За это время она немного вытянулась и повзрослела, по крайней мере, мне так показалось. И ещё, конечно, загорела. Общались мы шёпотом, чтобы нас не засекли. Лена не отпускала меня, было видно, что она тоже соскучилась. Вдруг шторка в нашу кабинку резко отодвинулась. Мы как по команде повернули головы и застонали — на нас мрачно смотрел Максим.

— Нет! Я не знала, что он за мной следит! — отчаянно воскликнула Лена, хватая меня за руки.

— Ничего страшного, не беспокойся. Просто из нас никудышные конспираторы, — я успокаивала её, хотя у самой сердце ушло в пятки. Я думала, нам сейчас достанется. Но Максим отпустил охранника и отвёл нас в кафе. Усадил за столик и, заказав еду, обратился к девочке:

— Могла бы просто сказать, что хочешь с ней встретиться. Я бы тебе не мешал.

— Ага! А кто запретил мне даже спрашивать о ней?

Максим поморщился. Они говорили обо мне в третьем лице, как будто меня тут не было. Впрочем, закончив с Леной, её дядя повернулся ко мне:

— А ты о чём думала? Где твоя голова? Тайные встречи они устраивают!

Я молчала, что тут скажешь, и разглядывала его. Он был рядом и так далеко. Мне очень хотелось дотронуться до него, почувствовать его руки на своих плечах, его губы... Нет, не надо об этом думать! Я судорожно сжала кулаки, Максим перевёл взгляд на мои пальцы и замер. Озадаченно посмотрел на меня и требовательно спросил:

— Где твоё кольцо?

— Какое кольцо? — я всё ещё не понимала, о чём он.

— Обручальное, конечно!

Лена удивлённо вскинула глаза.

— Ты что, вышла замуж?!

Если бы не девочка, я, скорее всего, не стала бы ему отвечать. Но врать ей не хотелось, и я покачала головой.

— Нет, я не замужем, — потом посмотрела на Максима и усмехнулась, — это было платье моей подруги. Мы готовились к её свадьбе, а ты не стал меня слушать.

Он побледнел, его глаза впились в моё лицо. Не выдержав выворачивающего душу взгляда, я отвернулась.

Мы пробыли в кафе ещё минут двадцать, но разговор не клеился. Нам с Леной было неуютно общаться рядом с её дядей, и вскоре они ушли. Через несколько дней девочка написала мне уже из Испании, она снова вернулась туда.

Каникулы закончились, я опять погрузилась в учёбу. Илья тоже был загружен работой, когда он успевал заниматься, я не представляла. Теперь видеться нам удавалось не каждый день, что очень огорчало моего друга. Меня тоже затягивала рутина. Я даже как-то пожаловалась Илье и накликала на свою голову приключения.

Я сидела дома и корпела над курсовой, когда зазвонил телефон. Сердце радостно подпрыгнуло — на дисплее отразился номер Максима. Впрочем, радость мгновенно ушла, едва я услышала его голос, он был в ярости.

— Всё, ты меня достала! Я долго терпел, но у тебя с головой проблемы! Если ты хотела войны со мной, считай, ты её добилась! Теперь не жалуйся, — он бросил трубку, не дав мне вставить ни слова. Я ошарашенно смотрела на телефон в своих руках. Что это было, о чём он говорил? В последние дни я ни с кем не общалась по поводу расследования, не было ни времени, ни новых идей. И что значит, я добилась войны, что он собирается делать?

На следующий день я это узнала. Выйдя из дома, испытала дежавю. Снова машина Егора догнала меня, и снова он открыл дверь и приказал садиться, только теперь я догадывалась, куда мы поедем. Егор повернулся ко мне и покачал головой.

— Ну ты и дура! Зачем слила информацию журналистам?

Я молчала, говорить с ним всё равно бесполезно, не он здесь главный. Мысли судорожно метались в поисках ответа на загадку, о каких журналистах шла речь?

Как я и ожидала, мы опять приехали в охранное агентство "Сфинкс", только на этот раз в кабинете не было Максима. Всё тот же тучный дядька предложил мне сесть, но был уже не так весело настроен и красавицей больше не называл.

— Вот мы и снова встретились. Не послушал меня тогда Максим, снял с тебя наблюдение и получил по полной. Что ж ты глупая такая? Разве не понимаешь, что опасные игры плохо заканчиваются?

Угроза в его голосе была вполне реальной. Я догадывалась, что своим ответом разозлю его ещё больше, но сказать то, что ему бы понравилось, не могла.

— Понятия не имею, о чём вы говорите. Я ничего не делала.

— Ну да, конечно, ничего! И информацию о завещании Виктора не ты слила? И в адвокатской конторе Олега тоже не ты вынюхивала? И это не твоя работа? — он бросил мне на колени газету. Прямо на передней странице была большая статья с названием "Брат на брата". Я бегло просмотрела её, в ней практически прямым текстом говорилось, что Максим сам заказал убийство брата. В качестве причины выдвигалась версия о том, что Виктор собирался забрать свои деньги из их общего бизнеса. Ещё сообщалось, что у него было завещание, которое после его смерти исчезло. Делались разные предположения, что в нём могло быть, но все они были далеки от истины. И имя Лены, к счастью, не упоминалось ни в каком контексте.

Никогда ещё я не соображала с такой скоростью, несмотря на страх. Тот, кто заказал статью, не видел самого завещания, это было мне ясно и могло бы помочь защититься. Однако я прекрасно понимала: если сообщу, что читала документ, моё положение станет ещё хуже. Поэтому решилась только признать, что работала в конторе и там узнала о существовании завещания. Сообщила, что устроилась к Олегу Петровичу в надежде выяснить то, что поможет остановить покушения на Лену. Но почти ничего не успела, потому что меня быстро уволили.

Мужчина мне не поверил и отпустил со словами:

— Деточка, ты не знаешь, с кем связалась. Этого поганого журналиста мы уже вычислили и хорошо потрясли. Он, конечно, божится, что информацию ему прислали по почте из анонимного источника, но мы покопаемся и докажем вашу связь. А потом Макс подаст на тебя в суд, и ты будешь всю жизнь расплачиваться за свою глупость. И это самый лёгкий для тебя вариант. Попробуешь ещё что-нибудь выкинуть — пеняй на себя!

То, что было дальше, я могла бы назвать войной, только психологической. Видимо, пытаясь вывести меня из равновесия и заставить совершить опрометчивые поступки, которые помогут доказать мою причастность к публикации, они давили мне на нервы. За мной постоянно и, практически не скрываясь, следили. Часто звонили на телефон, особенно по ночам, и молчали в трубку. В газете бесплатных объявлений дали мой номер, указав, что пишу за плату курсовые и контрольные. И я сначала неделю отбивалась от желающих. А потом эту заметку послали на почту моего декана, и меня чуть не исключили из института.

Во время ужасной беседы на кафедре я радовалась, что у них не хватило фантазии придумать про интимные услуги. Впрочем, это могло быть ещё впереди. Однажды в магазине мне в сумку подкинули неоплаченный товар. Я чудом успела заметить его в двух шагах от выхода, случайно заглянув в неё.