Молох Империи, книга 2 Под стягом Опета

Спокойствие контр-адмирал приобрел после того как оказался ограбленным. Собственно ограбление было инсценировано. Однажды среди ночи Дилгер покинул карточный клуб, в котором дважды в неделю проводил время после службы. Его гравитолет оказался неисправен. Раздосадованный таким обстоятельством, он связался с конторой техобслуживания, заплатил ремонтникам наперед и отправился домой на гравитакси. Вот тогда его и "ограбили". Гравитакси высадило его в темной подворотне Санкторской окраины, дальше произошел короткий диалог с посредником и сама инсценировка. Через час оборванного и грязного Дилгера подобрал патрульный экипаж полиции. Блюстители закона не были склонны к церемониям, посчитав потерпевшего простым бродягой. Дилгер был одет в штатское, а теперь оказался без документов и денег. Его тщательно обыскали, забрали то немногое, что оставили "грабители" и поместили в каталажку. Все закончилось на следующий день, скандала не было, полиция и военные предпочли скрыть факт ограбления. Зато Дилгер был уверен в подлинности плана "Хищник" и оставил подозрения о своей разработке в контрразведке.

Контр-адмирал изучил силовой диск. Ударные группы, эскадры, флоты, стратегические эшелоны, районы средоточения, координаты баз, расчеты по расходу боеприпасов и активного вещества, имена командующих, исходные рубежи, направление ударов на каждом этапе операции, например в день х+1 или х+7. И прочее, и прочее. Дилгер понимал: если все-таки он не стал фигурантом в изощренной дезинформационной игре Шкумата, то эти документы бесспорно самые важные из тех, что когда-либо удавалось ему заполучить. Льстя своему самолюбию, он уже видел себя героем спасающим империю от коварного вторжения русских армад. Но его головной болью по прежнему оставалась проблема отсутствия исполнителей. Одно время он даже подумывал о личном участии в переправке, потом отказался от этой мысли. Дилгер не мог пойти на такой риск, его должность была из того разряда, когда каждый шаг на виду.

ГЛАВА 10

Начальник тюремно-следственного комплекса N 86 полковник БН Гетнер ужинал как обычно после работы в лучшем ресторане "Тетушка Марта". Ресторан считался лучшим по местным меркам, на других планетах это заведение могло претендовать разве что на роль второсортной забегаловки. "Тетушка Марта" располагалась на окраине поселка, выросшего вокруг единственного на Ламаске военного космодрома. Ламаска был слаборазвитым миром, основное население которого составляли три миллиона фермеров-скотоводов. На всей планете было только с десяток небольших городков и два коммерческих космопорта. Львиная доля ламаскийцев жила в обособленных хозяйствах, ежегодно поставляя на рынок империи сотни миллионов мясных туш.

Гетнер уже допивал после съеденного ужина сок, когда на территории космодрома взревели диссонансные сигналы тревоги. В этот момент зажужжал канал срочного вызова видеофона.

— Слушаю, — отозвался Гетнер как только развернулось стереоокно с изображением дежурного офицера.

— Боевая тревога, господин полковник! Опетские корабли! На орбите идет бой!

— Сейчас буду, — все что смог ответить Гетнер, пораженный этим известием. Но тут связь прервалась, не дав закончить разговор.

Он выругался, отшвырнул бесполезный видеофон и бросился на выход, напрочь позабыв что надо расплатиться за ужин. На улице его ждал личный гравитолет. Поднимаясь в воздух, Гетнер со странным чувством нереальности смотрел на космодром на котором в два ряда были выстроены полтора десятка военных транспортов и два бронированных танкера. Пролетая над поселком, он прошел над своим только-только купленным двухэтажным домом, в который через неделю должна была переселиться семья. На Ламаску полковник получил назначение всего полмесяца назад.

Выжимая из себя все что можно, гравитолет уже через пятнадцать минут достиг КПП ТСК-86. К Гетнеру подбежали оказавшиеся поблизости два лейтенанта, которых он вспомнил как дознавателей. Они поспешили сообщить, что связь заблокирована, а опетцы высадили крупные десанты на космодром и на объекты N 5 и N 6. Полковник понял, что ему крупно повезло, задержись он в "Тетушке Марте" и возможно был бы сейчас убит. Солдаты охранявшие КПП и лейтенанты были возбуждены, но растеряны. Глядя на них Гетнер понял, что и сам растерян не меньше. Ламаска находилась на относительном удалении от районов боевых действий и потому была слабо прикрыта. Сильного гарнизона на планете тоже не было. Появление опетцев казалось сродни мистике. Значит верно, подумал Гетнер, что у Дорда произошла катастрофа. Опетцы уже высадили десанты на объект N 6 — лагерь где содержалось около двадцати тысяч военнопленных, и на объект N 5 — ремонтный завод, где восстанавливали поврежденные корабли — пару эсминцев, сторожевик и полсотни истребителей устаревших типов — "Гладиаторы-III" и ДИ-2. Не вызывало сомнений, что ТСК-86 будет атакован весьма скоро.

Гетнер бросился в караульное помещение, чуть не сбив с ног находившегося внутри солдата.

— Связь со штабом, быстро! — крикнул он.

Солдат козырнул и словно профессиональный спринтер в два прыжка оказался у пульта связи, соединенным со штабом подземным кабелем. На мониторе показался дежуривший младший лейтенант.

— Господин полковник! — произнес он облегченно вместо уставного доклада. — Слава богам! Мы не можем ни с кем связаться! Сбиты спутники, полевую связь глушат барражирующие постановщики помех. У нас тут...

— Где Каннабер? — перебил его Гетнер.

— Полчаса назад его гравитолет улетел в поселок.

— Кто еще отсутствует?

— Пятьдесят отпущенных в увольнение солдат, все командиры батальонов, нету и начальников отделов и служб...

— Черт с ними с этими начальниками! Ротные и взводные командиры на месте?

— Так точно.

— Значит так, капитаны Рам, Тонцер, Таксер и Витирц принимают батальоны. Майор Секстис осуще...

Его слова растворились в оглушающем реве. Что-то, словно неуклюжий великан, снесло крышу караулки, вырвало с мясом двери и оконные решетки, подняло в воздух пирамиду с оружием, швырнуло стол и раздробленные балки крыши в стену, где находился рядом с пультом Гетнер. Сам полковник застыл, припечатанный внезапным ударом плотного воздуха к стене. Он не мог продохнуть от густой пыли. Когда оцепенение прошло и слегка утих звон в ушах, он увидел солдата пригвозденного к стене вырванной арматурой. Рядом с собой Гетнер заметил рухнувшую балку, стой он на треть метра правее... В клавиатуре пульта связи торчал острый осколок металлического листа. Пульт заискрился, но изображение дежурного не пропало. По его шевелящимся губам Гетнер понял, что слышимость потеряна.

— Вы меня слышите?! — закричал полковник, но дежурный продолжал свой беззвучный монолог.

Гетнер выбежал наружу, застав за оттряхиванием после обнимания с землей дознавателей и часовых.

Со страшным грохотом вверх потянулись огненные султаны взрывов. Потом последовала новая их серия — самонаводящиеся ракеты ударили по казармам, боксам и ангарам охранного полка БН, которым по совмещению с руководством ТСК командовал Гетнер — так было заведено в БН. Высоко в пасмурном небе показались две точки — атмосферные бомбардировщики. Немного погодя начали рваться осколочные кассеты и фугасные бомбы. Начались сильные пожары и неразбериха. Уцелевшие метались в поисках укрытия, кто-то вытаскивал из горящего ада раненых, кто-то без всякой пользы стрелял в небо. Дала первый залп трехдюймовыми реактивными снарядами оставшаяся от разбитой батареи самоходная зенитно-артиллерийская установка. Всего в километре были замечены опетские ДШМы. По территории ТСК открыли огонь "Вузулы" и реактивные минометы.

Полковник Гетнер никогда на войне не был, то что сейчас происходило он воспринял как конец мироздания. Однако хладнокровие взяло верх над эмоциями, в памяти неожиданно всплыла инструкция, предписывающая немедленное уничтожение картотеки и заключенных в тюремном блоке N 7.

— За мной! — скомандовал он дознавателям. — В центральный корпус — уничтожить картотеку!

Разрываемые ветром клубы дыма стелились по земле и обволакивали здания. Вокруг грохотали частые взрывы. Где-то истошно орал раненый... Опетские десантники уже вступили в бой на границе охраняемой зоны. На некоторых участках завязались рукопашные схватки.

Гетнер и бежавшие за ним дознаватели миновали тюремные бараки и схоронились у пищеблока, пережидая пока преграждающий путь артиллерийский огонь станет менее интенсивным. Отсюда был кратчайший путь к центральному корпусу, но он вдруг оказался отрезан — на плацу валялись трупы бээнцев над которыми мелькали трассы стэнксов и лучеметов.

— В обход! — приказал Гетнер, выхватывая из кобуры лучевик.

По пути в обход они обошли коптящий БМП у которого скрючились убитые солдаты БН. Дальше прямо по середине бетонитовой дороги зияла дымящаяся воронка, а вокруг раскинулись изуродованные тела.

Среди низкорослых ламаскийских псевдодеревьев группа наткнулась на четырех уложенных на спину раненных, крайний из них захлебывался кровью, издавая звуки от которых стыла в жилах кровь. За спиной Гетнер услышал характерное вэканье и оглянулся — одного из лейтенантов рвало. Из-за угла горящего одноэтажного здания появился здоровенный фельдфебель, таща на себе очередного раненого. Фельдфебель присоединил его к остальным и только теперь обратил внимание на Гетнера и дознавателей. За его спиной полковник отметил заброшенные через плечо два стэнкса.

— Дай автомат! — потребовал позеленевший лицом обблевавшийся лейтенант.

Фельдфебель снял один стэнкс и щелкнул переключателем автоматического огня.

— Автомат тебе... — процедил он сквозь ухмылку. — Будет тебе автомат, на...

Гетнер увидел безумный блеск в его расширенных зрачках. Он с силой схватил дознавателя за руку и потянул за собой.

— Отставить, лейтенант! За мной!

Гетнер бежал что было сил, молясь чтобы вместо лучевика у него сейчас оказалось что-нибудь посерьезнее. От переживаемого потрясения он не сразу понял что летит в воздухе, какая-то неведомая сила припечатала его к взрыхленной неестественно теплой земле. Он приподнялся и оглянулся. Бежавшие сзади лейтенанты не шевелились. У одного вся спина превратилась в сплошную кровавую кашу. Второй после обследования оказался жив, но потерял сознание.

Через секунду Гетнер уже забыл о нем, бросившись вперед, больше не замечая то и дело попадающиеся трупы охранников и контролеров ТСК. Перед самым входом в центральный корпус он впервые увидел убитого опетца — тот горел наполовину выбравшись из подбитого ДШМа.

На бегу Гетнер споткнулся о брошенный огнемет. Он поднял его на ходу, осмотрел — оружие оказалось исправно, счетчик в магазине показывал отсутствие только одного выстрела. Лучевой пистолет был возвращен в кобуру.

На месте дежурной части комплекса полковник обнаружил уже почти развеянное дымо-пылевое облако и груду обломков — сюда угодила управляемая авиабомба. Проход был завален, Гетнеру снова пришлось идти в обход. Он пробрался внутрь через ближайшее разбитое окно главного крыла, а дальше знакомые коридоры привели его к цели.

— Брось дуру! — услышал он сзади.

Гетнер застыл, по его спине прошелся неприятный холодок. Он повернулся и увидел сержанта-десантника и наставленную в упор АМД-4.

— Брось, говорю, — повторил сержант, — не то я тебя как фарш прожарю.

...Плененные конвоиры, контролеры, охранники ТСК и солдаты охранного полка удостоились участи недавно опекаемых ими подследственных. Опетские десантники не спешили выпускать заключенных, но режимные меры ослабили. Подследственные из блоков N 7, 9, и 10 были переведены в остальные блоки. В освободившиеся камеры десантники загнали пленных. Особенно много поместилось в блоке N 7, где камеры были большие и одиночные.

После первого допроса Гетнера, командир десантного батальона подполковник Фохт решил, что содержавшихся в седьмом блоке можно вообще освободить. Это были и уличенные в связях с сепаратистскими террористическими организациями, и пленные руководители ирианского мятежа, и просто все те, кого БН расценивало чрезвычайно опасными для империи.

— Вообще-то, я потерял голову, — говорил на допросе Гетнер. — Вместо того чтобы попытаться руководить обороной я бросился к картотеке, хотя мог бы приказать уничтожить ее кому-нибудь другому, хотя бы тому же дежурному по комплексу или дежурному по штабу полка... Я просто растерялся, я никогда не служил в боевых частях БН.

— Вы заявили, что получили назначение совсем недавно, — заметил Фохт.

— Верно. Я еще не успел принять всю документацию, не успел войти в курс всех дел.

— А кто был до вас начальником ТСК?

— Полковник Самхейн. Он тоже не слишком долго здесь пробыл. Его перевели сюда на повышение, а потом он был арестован после междоусобицы, там наверху, между Саторой и Вешенером.

— Если бы у вас была возможность, вы бы и правда перебили всех обитателей блока номер семь?

— Да, хотя безо всякого удовлетворения. Инструкции должны выполняться...

Фохт навестил санчасть, битком набитую раненными бээнцами и больными заключенными. Для своих раненых Фохт приказал разбить полевой лазарет.

Санчасть оказалась мрачным местом — те же камеры, решетки и теперь уже отключенные лазерные заграждения. Те раненые, которым не хватало коек, а их было абсолютное большинство, лежали на суррогатных матрацах прямо на полу и так тесно, что некуда было ступить ногой.

— Медикаментов хватает? — спросил Фохт у лейтенанта медицинской службы.

— На исходе, командир.

— Нельзя ли как-то улучшить их содержание?

— Пока нет, командир. Вот когда будем эвакуировать... Тут много и зэков, некоторых привели недавно.

— Тоже раненые?

— Отчасти. В основном доходяги и больные. Среди них есть одна женщина. Красивая женщина. Она в глубокой депрессии и отрешенности.

— Ее пытали?

— Следов пыток не обнаружено, по крайней мере физических. Похоже ей промывали мозги и применяли психическое воздействие.

— Откуда ее привели?

— Из седьмого блока.

Лейтенант провел Фохта в отдаленную палату на третьем этаже. Войдя, подполковник увидел несколько рядов коек вплотную придвинутых друг к другу. Женщину он заметил сразу, она лежала на койке у голой серой стены под узким зарешеченным окном. Фохт понял, почему лейтенант упомянул ее в разговоре. Ее нельзя было обойти вниманием. Она действительно была красивой.

— Сейчас она спит, — сказал медик.

Фохт кивнул, рассматривая ее черты, которые не смогла исказить изможденность.

— С ней можно будет поговорить?

— Не думаю, командир. Она безучастна к происходящему. Ей срочно нужна помощь специалиста. Сам я не имею нужной квалификации. Я хирург.

— Что ж, я подумаю где разыскать специалиста.

Во время следующего допроса Гетнера, Фохт решил расспросить об увиденной в санчасти женщине.

— Она меня тоже заинтересовала, — ответил бээнец. — Содержавшиеся в седьмом блоке находились под особым контролем. А ее внешность, пусть и пострадавшая, согласитесь, не может оставить равнодушным ни одного мужчину. Я просмотрел ее дело... — Гетнер многозначительно замолчал.