| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Злой ты, — протянула Дита. — Получишь насморк — не буду лечить!
— Эй-эй-эй, язык мой — враг мой! Ну хочешь, я сгоняю, тебе цветов на берегу нарву?
— Да сиди уже, нужен мне этот высохший хлам! Харон, может, ты просто чувствуешь какую-то... ответственность, что ли? Доведешь нас до стабильного кластера и бросишь?
— Брошу, конечно, если захотите. Вам решать. Даже споранов на первое время отсыпал уже, — споранов у Харона накопилось изрядно, мелкие серые шарики, засыпаемые им без счета в плотные полиэтиленовые пакеты, занимали примерно по четверти объема рюкзаков и Диты, и Геры, и, естественно, Улисса. — Ну думайте, думайте, а то мне становится скучно!
— Да просто ты хороший, Хароша! — слегка порозовев, полушепотом выдавила Гера.
— Ты опять? Издеваешься, да? — возмутился гм... Хароша. — Надо тебе какое-то наказание придумать. Глядя на твои выходки, вот тот ехидный дядька скоро начнет меня Харей называть. А я бить его в ухо... Вот оно! Еще один Хароша, и Улисс получает оплеуху, а рука у меня тяжелая!
— Не, ну чё снова я-то? Чуть что — сразу Улисс и Улисс. Гера, иди сюда, буду тебе политику партии преподавать.
— Отвали!.. Харо... Харон, не надо его бить, я больше не буду!
— Замяли. Ну так какие еще варианты?
— Продавать нас на органы? Судя по всему, к мурам ты неровно дышишь, сам готов их расчленять с особым цинизмом, — начал загибать пальцы Улисс. — Скучно одному? Так между населенными местами всего-то по несколько дней пути, даже меньше иногда. Надеешься, что из нас в пути что-то стоящее разовьется? Так это до приличного уровня шлепать и шлепать... Не, я сдаюсь.
— Да я говорю — он хороший!
— Ты знаешь, Гера, а в этом что-то есть, — поддержала девушку Дита. — Он нас проверил своим Даром, опасности не увидел, вот и решил сделать доброе дело, особо не напрягаясь.
— Кхм... — поперхнулся Харон. — По поводу 'особо не напрягаясь' — я бы не торопился, сами посмотрите.
— Да что гадать? — подвел итог Улисс. — Ты же тех иммунных Круглому зачем-то сплавил? И тот был доволен! Вот и весь сказ — иммунные представляют ценность, а остальное — время покажет!
— Ну... — протянул Харон. — Зерно истины есть, не спорю.
— Ну и отлично, начальник! Я заработал ответ на свой вопрос? — и, после кивка, продолжил: — Вот я тогда выяснил, что кровищей твари ты свой Дар развиваешь. Мол, то-се, на горох уже у тебя изжога, боишься мутантом стать, мол, воссоздаешь картину пре... ну, первую картину. Я забыл тогда спросить, ты часто такое практикуешь?
— Ошалел, родной? Да ты к элитнику подступись хотя бы!
— Ну да, ну да, видел я один танец.
— Да забудь, говорил же — забудь, это просто стечение обстоятельств, толпа, общая паника. Другой такой раз может и вовсе не выпасть! Я только воодушевить хотел, а, похоже...
— Да ладно. Воодушевил, так воодушевил!
— Забудь! — еще раз, для верности, повторил Харон. — С одиночным зараженным или с группой такого не выйдет. Тут нужна большая толпа бестолковых... статистов, которые отвлекают! Ну да, я могу видеть опасность, но так пройти...
— Да понял я, понял. Был момент для шоу, ты и показал его. Но все равно, впечатляет!
— Впечатленный, скажи мне, кто самый опасный зверь в Стиксе, а то я начал подзабывать?
— Ну иммунный...
— Так вот, запомни, а лучше запиши на бумажке и перечитывай постоянно — тебя это не касается! Любой рейдер, да даже тот же Круглый, которого ты видел, уделает тебя с полпинка! И только по одной простой причине — он живет тут уже полгода! И плевать, какой у него Дар и есть ли он вообще, главное — он всегда готов. Он спит с открытыми глазами, он не надеется, что вот его редкий Дар, который может отклонить стрелу на пару сантиметров, спасет его, он готов драпать в любой момент! И я готов! И любой, кто сумел выжить и добраться до стаба, это прекрасно понимает и всегда, при любой опасности первым делом знает, куда он побежит! Не выстрелит из пулемета, не спрячется в развалинах, а именно удерет! И я, когда шел между тварями, всегда держал открытым путь назад, в любой момент! Ну что, впечатлил, герой?
— Да что я, не понимаю? — промямлил Улисс. — Обижаешь, начальник.
— Ладно, сорвался. Дам вам, так и быть, подсказку. Гера, ну-ка, расскажи еще разок, почему ты считаешь Стикс раем?
— Опять? Я же уже рассказывала! — и, сдавшись под тяжелым взглядом, продолжила: — потому, что здесь можно все, стоит только по-настоящему захотеть. Ты это хотел услышать, Харон?
— Почти. Продолжай.
— Ну... мне нравилось в игрушках всяких за вапмиров играть. Они клее-е-евые, особенно, если раскачать. Не те, что кровь пьют, хотя, если надо будет, — она покосилась на Харона, — то я и это могу. Но вот так... выкачать жизнь, выкачать энергию... нет, не просто выкачать, а еще и себе присвоить — это круто! А в книгах они вообще живут вечно!
— И много их выживает? Нет, не так — почему, если они такие крутые, то не захватили весь мир? Ну, хотя бы в твоих играх?
— Да ну, там баланс, там ограничения.
— Так вот, поймите, и тут баланс между тупой силой и мозгом. И если сила прожила хотя бы неделю, то она уже нажралась достаточно, чтобы быть немного быстрее, немного сильнее, немного живучее вас! А вам прятаться годы! Дошло?
— Харон, а часто ты сюда ходишь? — внезапно сменил тему Улисс.
— По-разному. Иногда раз в год, иногда лет пять не заглядываю — некогда.
— И помогает?
— Когда перестаю расти другими методами — помогает.
— Скажи, — подключилась Дита. — а вот ты... ну там развиваешь свой Дар... Или Дары... Становишься крутым, сильным или каким еще... И это все? Это то, ради чего ты живешь — просто выживаешь?
— Кхм... — Харон как-то резко помрачнел, сдулся. — Придем — увидишь. Рассуждать о смысле жизни? Никогда не умел и поздно уже начинать. Да и не интересно. Ты вон с теми, на берегу порассуждай. А я от них почти ничем не отличаюсь, разве что только БТР-ом под задницей, о котором они бы сейчас мечтали.
— Нет, ты вот скажи, у тебя есть семья, жена? — гнула свое Дита.
— Была когда-то жена. Я ушел погулять, а она не дождалась. Нашла себе другого.
— И долго ты гулял? — не отставала она.
— Ну... пару месяцев... И пару лет.
— Даааа?.. Странная женщина.
— Дита, чего пристала к начальнику, такое бывает. Тренер, скажи, а когда у нас Дар от этого гороха перестанет расти?
— Не перестанет. Если правильно принимать — не перестанет, только вам самим тесно станет от таких рамок. Ну, когда увидите, что другие иммунные... Те, кто начал вместе с вами, теперь уже намного сильнее, намного приспособленнее вас...
— Потому, что не сидят в стабах?
— Не совсем так, Улисс. Вот ты когда-нибудь кузнеца видел? Настоящего, который каждый день стучит молотком, тягает железо, торчит у раскаленного горна?..
— Как-то не довелось. А к чему... А, понимаю.
— Ну и молодец. Так же и дар — вон, Дита при опасности сработала на автомате, от страха. А теперь три недели тужится, чтобы повторить! Не выходит же... Хотя Дар перспективный, но, как по мне, он мирный... Я как представлю, что с ним можно было бы натворить! Лет через... много. Ладно, сегодня досиживаем уже, а завтра начнем выдвигаться, хватит дурака валять, тут новая элита появится не скоро, а с остальных только горох и спораны. Можете доставать меня своими вопросами.
— Чур, моя очередь! — ну куда же без самой молодой, в самом деле? — Харон, скажи, а ты о вампирах слыхал?
— Нет. Но это не значит, что они не существуют. Вот подумай сама, пигалица, узнай кто, что у тебя есть такой дар и ты его качаешь, что он сделает в первую очередь?
— Что? — переспросила Гера.
— Постарается тебя поскорей убить, пока можно. А вдруг ты захочешь захватить мир? Ну, не мир, а поставить на колени самый большой из доступных стабов. Сделать всех своими рабами и пищей. Жить припеваючи за счет чужих жизней?
Гера помрачнела, зато оживился Улисс.
— Кстати, да, а существуют города... тьфу, стабы, где правят... ну, какие-нибудь супермэны?
— Навалом! То здесь, то там возникают, только живут недолго. Кого во сне придушат, кому мухоморов в грибной супчик подкинут. Боевой Дар очень расслабляет, особенно крутых одиноких перцев. Если в команде, не высовываясь, не афишируя, то, бывает, и подолгу живут. А власть... ее другие держат.
— Ну да, — задумчиво протянул Улисс. — Все, как и там.
— Не то, чтобы все, отличия, конечно, есть... Никто не мешает сменить стаб и искать себе новый до тех пор, пока хватит сил или пока не найдешь. Ладно, это лирика. Завтра будем сниматься с якоря, как и решили! Надоело, места стали опять глухими, ловить больше нечего. Если вопросов больше нет...
— Как это нет, начальник? Мне вот интересно,...
— А я хотела спросить...
— А еще...
...
В такой веселой и непринужденной обстановке и прошел остаток последнего дня четверки в этом кластере. В самом деле, раз в команде начинаются скука и безделье — а именно они и появились в последние дни — то даже простой армейский сержант вам с удовольствием объяснит, какую яму надо начинать копать этой команде, в какой цвет красить траву и какую новую песню выучить. Нет, ну конечно, только в том случае, если этот сержант все еще хочет сохранить свое влияние на членов команды.
Стронулись с отмели на рассвете следующего дня. Для всех, кроме Харона, изменение наскучившей обстановки добавило настроения — какое-никакое, а развлечение. Правда, пейзаж на берегу кардинально не поменялся, все тот же песчаный берег, река трижды повернула, и дальше ее русло не предвещало никаких сюрпризов, так что любоваться особо было и нечем. Небольшие холмы там и тут, вялая скорость в аж два километра в час... А все равно радовались!
Только Харон сидел молчаливым. Лениво почесывал за ухом лежавшего рядом Зверя и озирал окрестности. Ловил своим чутким локатором, настроенным на цветовую гамму, малейшие признаки опасности.
— Глуши! — крикнул он Улиссу через почти два часа.
— Случилось что? — высунулся тот из люка.
— Черт его знает. Тебе-то что, течение понемногу несет, сиди себе, загорай. Или вон девчонкам свои похабные анекдоты по седьмому разу расскажи. Небезопасно.
Причина остановки выяснилась через полчаса: стайка зараженных голов в двадцать споро бежала по своим делам почти вдоль русла, обгоняя путешественников.
— Ложная тревога, заводи. Заодно и проверил себя!
— Куда это они, Харон? — полюбопытствовала Дита.
— Да кто же их знает? Малая орда сдвинулась с места. Наверное, из того стаба, где мы охотились, только с какого-то другого участка. Подросли, отъелись, что-то стукнуло в голову сбиться в стаю, вот и бегут. Так часто бывает, могут по пути вырасти или, наоборот, расколоться. В том, старом мире тоже так бегали, самый громкий пример — лемминги. Улисс!
— Чего, начальник?
— Держи ближе к середине, так, на всякий случай. До вечера все равно еще далеко, причаливать не собираюсь!
До вечера проделали путь километров в тридцать.
— Улисс, освободи место.
Подойдя к берегу, но не выезжая на него, Харон заглушил мотор.
До заката солнца, буквально размазавшегося по горизонту чернильной кляксой, минут десять просидели, болтая ни о чем, готовились кто ко сну, кто к дежурству...
— Это что с солнцем было? — расширила от удивления наивные глаза Гера.
— Закат. Мы не в стабе, обычный закат, привыкайте. Демонстрация того, что на словах рассказать все невозможно. Теоретиками я вас, возможно, и сделал, а вот практика — она такая... Ну, я спать!
Наивные надежды молодых иммунных на смену обстановки разбились о суровую действительность — нет ничего скучнее монотонного сплава по реке. Да еще и на таком удобном транспортном средстве! Дни тянулись за днями, раздражая своим однообразием. Изредка Харон настораживался, заставлял Улисса глушить двигатель, выжидал пару-тройку часов и плавучая крепость продолжала свой неспешный путь.
Десять дней... Десять однообразных, похожих другу на друга, деланных под копирку дней и приблизительно сто пятьдесят километров, за все время пути не встретив на реке никакого движения. Впрочем, последнему обстоятельству Харон нисколько не огорчался. Но все плохое когда-нибудь да заканчивается, ведь правда? Только вот неизвестно, следующие перемены что принесут?
— Гера, не тяжело? — утром одиннадцатого дня Харон проверял свою команду и ее снаряжение.
— Ну тяжело, но ведь не консервы же выкидывать, да?
Логично, девушке не откажешь в здравом смысле. Примерно одинаково распределив груз из банок тушенки, рыбы, фасоли и зеленого горошка, добавив к нему по паре сменной одежды и обуви, легкий самодельный камуфляж из прихваченной в гипермаркете теплоизоляции, Харон добился веса рюкзаков в двенадцать-тринадцать кило. Вот только для него и Улисса они были едва заметны, Дита слегка напряглась поначалу, а потом лишь махнула рукой, зато Гера... Шуплая, по-модному стройная Гера с заметным напряжением прохаживалась по броне. А ведь троим спутникам еще нести автоматы и топоры!
— Этак ты в первый же день ноги протянешь. Улисс, я сейчас подойду вон к той свалке, — Харон ткнул рукой в грандиозное нагромождение различного плавающего мусора в небольшой заводи, образуемой излучиной реки. — А ты за это время перебери ее рюкзак. Раздели между нами, но оставь так, чтобы девочка постепенно привыкала. Пусть попробует несколько раз, время терпит.
— Привыкала к чему?
— Привыкала жить с ним.
— А-а-а... понял, начальник. Будет сделано!
Харон тем временем подошел по какой-то замысловатой траектории к участку, заваленному хламом, машина коснулась колесами дна, мотор издал последние звуки и 'начальник', на миг показавшись на броне, исчез в валежнике, продолжающем редкий, чахлый прибрежный лесок за линией воды. Не было его минут десять, зато вернулся с довольной улыбкой от уха до уха... В комплекте к ней шел огромный, добрых метра полтора длинной пластинчатый, собранный из металла, кости, дерева и еще неизвестно чего, украшенный затейливой резьбой и покрытый местами темным лаком лук. И соответствующий ему колчан с толстыми, длинными же стрелами.
— Это что, заначка твоя, да?
— Это я в прошлый раз его тут оставил. Так вышло... Сам делал! — в голосе Харона слышалась неподдельная гордость.
— Пощупать дашь?
— Руки чистые? Вон ту рогатку можешь оставить себе, я с родным теперь. Да не лапай, все равно не натянешь! Ну посмотри, посмотри. Девчонки, собрались? Гера, нормально? Ну и отлично, остался только я. Минуту и идем.
— Харон, а что там? — показала Дита в направлении, откуда он только что появился.
— Там? Да ничего интересного. Такой же БТР. Почти пустой, вздувшиеся консервные банки я не считаю. Ничего интересного.
С последними словами он принялся обматывать вокруг пояса капроновый шнур с обрезками толстой трубы на обоих концах, аккуратно его закрепляя на ремне и проверяя, быстро ли сможет снять.
— Все хотел спросить, это же боло, да?
— Точно.
— М-да... Если ты еще бумеранг выстрогаешь, я уже не удивлюсь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
