Волк в овечьей шкуре - 3

— Ой извини, я не знал что ты тут, — он тут же закрыл дверь.

— Андрей! — крикнула я.

— Что? — из-за двери спросил он.

— Ты куда? А ну зайди, — неожиданно позвала я его.

Он вошел в ванную.

— Ну ты че как чужой?

Я повернулась к нему, приблизилась вплотную, привстала на носочки и поцеловала.

— Я думал, что ты больше со мной не захочешь...

— Замолчи, Андрюш. Я не знаю, что со мной происходит.

Я взяла веревку и привязала один конец к ручке, а второй — к трубе. И приблизившись к нему, прошептала:

— Потри мне спинку, дорогой. — И начала снимать с него майку. — Пообещай, что ты больше не будешь от меня ничего скрывать, — говоря это, я целовала его мускулистую грудь, его плечи.

— Алиночка, зачем ты меня мучаешь?

— У меня у самой сердце разрывается, — прошептала я.

— Ну тогда зачем ты хочешь уехать? Ты ведь тоже любишь меня, я же вижу.

— Я не знаю.

— Давай, оставим все как есть. Не уезжай.

— Не могу, милый, не все так просто, — я легонько оттолкнула его. — И не торопи меня, я запуталась, — капризно сказала я.

— Милая, я понимаю, что ты — действующая сотрудница, но я готов смириться с твоими командировками.

— Будешь ждать как верная жена? — с улыбкой спросила я.

— Как верный муж, — тоже улыбнулся он.

— А если меня полгода не будет, тоже будешь верным? — я терлась сосками о его грудь.

— Буду. А если ты не хочешь здесь жить, то мы можем уехать в Москву, снимем квартиру. Парни готовы взять меня к себе в сыскное агентство.

— Во как? Ты уже даже работу нашел? — гладя его плечи, хитро спросила я.

— Я надеюсь, что у нас свадьба настоящая, — прошептал он и прижал меня к себе.

Я с удовольствием поддалась ему.

— Я подумаю, милый. Все будет хорошо, — я погладила пальцами его губы. — А теперь иди.

— Нет, я хочу тебя помыть... — прошептал он.

— И мою девочку тоже? — улыбнувшись, спросила я.

— Ее — в первую очередь.

— Нет, Андрюш, у нас гости, а я громко кричу... Иди. Пожалуйста. Потерпи до завтра, милый. — Я мило улыбнулась и, привстав на носочках, опять чмокнула его в губы.

Сказать, что я не возбудилась, я не могу. Возбудилась, да еще как. Половые губы, казалось, набухли так, что не помещаются в промежности, и клитор висит. Но я смогла остановить себя. Да, я буду болеть потом, но главное, что я смогла контролировать свою похоть.

Я развязала веревку и выпустила его. Меня тянуло к нему и еще как тянуло. Я боялась признаться сама себе, что влюбилась, и причем давно. Встав под душ, мне все же пришлось удовлетворить саму себя, чтобы хоть как-то, хоть немного снять возбуждение. Что будет дальше, я не знала. Остаться я не могла. Но Андрей подсказал неплохую идею, почему я не подумала о ней раньше? Единственная проблема, что мне, видимо, придется будет работать совместно с агентством — я поняла так, что оно зависимо от ГРУ — а совмещать личные отношения и работу мне не хотелось.

Пригород Барнаула. Коттеджный поселок

В то же самое время во двор одного из трехэтажных особняков, которые в последнее время появлялись в некогда заповедной зоне как грибы после дождя, друг за другом въехали два автомобиля. Для таких мест это были вполне привычные автомобили. Один — "Мерседес" Е класса, второй — чуть поскромнее, если можно так сказать, БМВ Х6. Пассажир из "Мерседеса", мужчина лет пятидесяти, небольшого роста, с животом, который в народе называют пивным, не дожидаясь хозяина БМВ, сразу направился во внутрь дома. Весь его вид говорил, что человек напуган и очень нервничает. У него была причина нервничать, ведь он являлся начальником областного главка МВД. А когда такое ЧП, тут не только погоны полетят, но и голова. А если всплывет, что именно его люди обеспечивали беспрепятственное перемещение и товара и материала для него (то есть людей-доноров), то это будет конец. Звали его Аркадий Федорович.

Второй — хозяин БМВ — был на много моложе и отвечал за охрану завода и производство казалось бы совсем не нужного гранитного бордюра. Но это было хорошее прикрытие для основного бизнеса. Рабочие, занятые на обработке камня, даже не подозревали, что находится внутри искусственной пещеры. Да и работы велись не весь месяц, на производство нужного количества бордюра уходила всего неделя, после чего рабочим выплачивали зарплату и отпускали до следующего раза. Его вывозили мелкими партиями, даже не для маскировки, а для показа. Ведь на завод были проложены коммуникации, и платили за них исправно. Конечно, при такой крыше можно было не платить, но вдруг найдется какой-нибудь проныра, вроде активистов "Народного фронта", и начнет копать. Сама же фирма была зарегистрирована на какого-то алкаша из далекой деревни. Приставы могли бы наведаться и к нему. А так все уплачено, энергия расходуется, бордюр пилится. Все по закону. Звали его Вадим Сергеевич.

В отличии от Аркадия Федоровича, он был спокоен. По крайней мере, так выглядело со стороны. Он обменялся рукопожатием с охранником и не спеша поднялся в дом. В гостиной уже находились два человека, не считая Аркадия Федоровича.

— Это конец! Теперь сюда понаедут журналюги, федералы нагрянут с проверкой. Это точно конец!

— Успокойтесь, Аркадий Федорович. Вот если будете паниковать, тогда вам точно конец.

Это сказал мужчина высокого роста с седеющими висками, с красивыми чертами лица. Выглядел он лет на сорок пять. Жилистого телосложения. Ему даже к лицу была суховатость тела. Наколки на теле говорили, что он не понаслышке знает, что такое лагеря. Он являлся хозяином этого особняка и организатором всего бизнеса. И для этого ему пришлось много потрудиться. В первую очередь много денег было вложено в выборы губернатора, но цель оправдывает средства — так иногда говорят, когда вкладываются в рискованные операции. Ему повезло, и теперь во власти был свой человек, полностью подконтрольный ему. В миру его звали Лисицын Анатолий Варламович, а в уголовной среде — просто Лис.

А четвертый гость был представителем высшей власти. Имя его Дмитрий Николаевич. Он пока молча слушал и поглядывал на Лиса, как бы ожидая команды.

Не было тут только начальника аэропорта, он не смог приехать.

— Ну что скажешь, Аркаша? — спросил Лис.

Он был человеком практичным и прекрасно понимал, что рано или поздно его бизнес накроют. Поэтому брал от жизни то, что можно было взять сегодня, никогда не строил планы на перспективу. И сейчас он был совершенно спокоен. Тем более, что, создавая тот или иной бизнес, он ничем не привязывал себя к нему. Доказать что-либо о его причастности было невозможно. Все было оформлено на каких-то алкашей. Контактов никаких, только Вадим, который отвечал за безопасность и охрану.

— Ты же мне что говорил, что ни одна падла не посмеет приблизиться к заводу.

— Извини, Лис, я говорил про МВД, а это ФСБ, они меня в курс не ставят.

— А тебя тоже не ставят, Дима?

— Нет. Они мне не подчиняются. Действуют напрямую. Так что, Лис, тут нашей вины нет. Главное, чтобы никто не проболтался.

— Ты имеешь в виду доктора?

— Да, его и его бабу.

— А это уже задача Вадика — заставить его молчать. Еще я думаю, что если федералы начнут рыть — а они начнут — то возникнет вопрос о канале переправки. И они, естественно, выйдут на нашего Гриню, а где он кстати?

— Сказал, что неважно себя чувствует, — доложил Вадим.

— Убирать их надо всех, они нас сдадут, — сказал Аркадий.

— Не суетись, Аркаша, с ними вопрос решим. А вот откуда ФСБшники пронюхали про наш бизнес, вот вопрос?

— Сукой буду, это тот мусорок, участковый из деревни, Алексеев, кажется. Он все вынюхивал, — сказал Вадим. — Нужно было эту суку сразу кончать.

— Возможно, он еще какой-нибудь компромат собрал, — Сказал Аркадий. — Дотошный, я его знаю.

— А где он сейчас? — спросил Лис.

— Мои ребята присматривали за ним. Там же, в деревне, живет с какой-то телкой. Вроде как жениться собрался.

— Вот значит как. И когда свадьба?

— Не знаю, могу позвонить.

— Давай узнай, Вадик.

Вадим вышел и через две минуты вернулся.

— Пацаны говорят, вроде послезавтра. Может, кончим его?

— Подожди, Вадик, а если он что-нибудь про нас нарыл?

— Тогда берем его бабу, он за нее все отдаст. А потом валим обоих, и дело с концом.

— Вадик, вот дай тебе волю, ты всех завалишь. Ну возьмем мы его бабу, он же не дурак и поймет, что его уберут, как только он отдаст документы. Так что он пойдет к своим федералам. Нет, они начнут рыть, Аркаша их остановить не сможет. И кто знает, до чего они докопаются. Какие родственники у него есть?

— У него родители живут здесь в городе, и сестра. И все, вроде.

Лис задумался.

— А что, если его бабу убить и предупредить, что если он пойдет к ФСБшникам, завалим его предков, — предложил Аркаша. — Он нам и бумаги отдаст.

— А что, пусть локти покусает за свою бабу. Это будет ему предупреждением. Займись, Вадим. Всеми.

— Хорошо, Лис. Я могу идти?

От автора: Не утверждаю, что разговор был именно такой, но тема та же.

Свадьба

Вера приехала под утро, мы с ней не могли нарадоваться встрече. Парни воспользовались случаем и уехали на такси, сказав на прощание, что ждут нас всех. Андрей им явно понравился, и меня это радовало. Еще бы, мой мужчина нашел общий язык с моими друзьями. А я все больше склонялась к тому, что нам стоит попробовать жить вместе.

Проводив их, мы немного поспали, а утром все вместе отправились в город. Сегодня всеми делами — а их было очень много — занимался Андрей. Времени и так было потеряно достаточно. Я же с девчонками пошла в салон наводить красоту. Если еще вчера мне было плевать как выглядеть, то сегодня я вновь желала быть красивой. Девчонкам тоже нужно было навести красоту и купить наряды. На все это у нас ушел весь день. И только вечером, забрав машину, мы отправились в деревню.

Андрей остался в городе. Утром он должен был приехать за мной с друзьями, выкупать меня. Так как родителей у меня не было, то продавцами выступали мои сестры. Уже даже не названные, а кровные. Ведь мы еще прошлым летом резали себе ладони, чтобы смешать кровь и стать кровными сестрами, по примеру побратимов. Взяв машину, мы заехали к Люде и забрали платье. Оно было в чехле, и девчонкам не терпелось увидеть его. Пришлось пообещать что дома покажу.

— Марин, а помнишь ее год назад? — спросила Вера.

— Помню, как мы ее юбку заставляли одеть. — Они засмеялись.

— А помнишь, я сказала, что Алинка первой замуж выйдет? — спросила Вера.

— Ой, ладно первой. Ты первая забеременела. А значит, и замуж вышла, — возразила я. — Вер, я так рада за тебя! — я потянулась с заднего сиденья и обняла ее вместе со спинкой. — Блин, девчонки, я не знаю, что делать, — решила я поделиться своими переживаниями.

Я рассказала им все, о чем думала.

— А в чем проблема, он же согласен? — спросила Вера. — Вон, мой Лешка тоже сейчас в командировке.

— Блин, Верка, не сравнивай себя и Андрея. Мужики долго ждать не могут. Я по себе знаю.

— Алин, тебя не поймешь: вчера ты его ненавидела, а сегодня ты уже боишься его потерять, — сказала Марина ведя автомобиль.

— Я запуталась, — хныкающим голосом сказала я.

— Наверное, ты просто влюбилась, — сказала Вера.

— Не знаю, я сомневаюсь, что способна любить, — ответила я.

— Так, Алинка, главное не суетись под клиентом. Разберетесь, что сейчас голову ломать. Поживете, там видно будет. Вдруг ты забеременеешь, и все встанет на свои места. Ты ведь не будешь, надеюсь, делать аборт? — спросила Вера.

— Че я, дура, что ли? Аборт. Конечно, нет. Ладно, что будет, то будет.

Вера обернулась ко мне с переднего сиденья и посмотрела на меня.

— Алин, если честно, с нашей последней встречи ты изменилась кардинально. Ты ведешь себя так, как будто родилась девочкой, у тебя даже мысли как у девушки. Если бы я не знала, никогда бы не поверила. Скажи, Марин.

— Я, когда ехала в первый раз, думала: сейчас увижу мужеподобную бабу. И сначала даже глазам не поверила.

— Я тоже так думала, — сказала Вера. — А скажи, Алин, если бы тебе сейчас предложили обратно в свое тело. Согласилась бы?

— Ты че, совсем того? С ума сошла? — как можно удивленнее спросила я.

Они переглянулись, и обе посмотрели на меня.

— А если серьезно, то после того, что было, я не смогла бы жить сейчас мужчиной. Даже осознавая и принимая себя как женщину, мне очень противно и тошно от того, что я творила. Но как женщина, я еще могу как-то принять это, тем более что справиться я не могла.

— А как справилась-то? Я вот как только забеременела, как рукой сняло, — сказала Вера.

— Не знаю, как-то утром проснулась и почувствовала, что что-то не так, а потом поняла, что я уже могу спокойно разговаривать с мужчиной, не бросаюсь на него.

— И что, совсем не хотелось секса? — спросила Марина.

— Хотелось, но не так как раньше. Я могла терпеть, не напрягаясь. И самое главное, мне хотелось не самого полового акта, а скорее ласки, поцелуев.

— Ты захотела любви, чтобы тебя не просто использовали как дырку, а любили, — сказала Вера.

— Наверное, — я вздохнула. — И знаете, говорят, что беременность сильно влияет на характер женщины. Может, и мне попробовать?

— Деду тогда точно придется смириться, — сказала Марина.

— Вот еще надо Марину замуж выдать. И тогда будем дружить семьями, — сказала я.

— Не дождетесь, еще чего, замуж. Это вы все спешите, а я как-нибудь сама, — ответила Марина. — Я себе пару пихов и так найду, чем буду нянькой за мужиком. Это же постоянно надо быть в тонусе. Чуть расслабишься, и он уже с другой. Алин, ты ведь знаешь, как мужики быстро перестраиваются. Не-еее, увольте. Играйте сами в замужних дам. А вот от тебя, Алинка, вообще такого не ожидала, для меня это стало шоком. Я чуть со стула не упала.

Загнав машину во двор, мы зашли в дом. Меня все же заставили одеть платье, да я и сама хотела еще раз все проверить, и приготовить.

— Девки, я вот что думаю, может, мне без лифчика, а то он так выделяется... Расстегните его, я попробую без лифчика.

— Вот, блин, Алинка, вот зачем тут столько пуговок, да еще шариков? — сказала Вера, расстегивая платье.

— Мне понравилось, — ответила я.

— Посмотрим, что завтра к вечеру скажешь, — засмеялась Марина.

— А что? — спросила я.

— Вот сейчас попробуй сесть и облокотиться на спинку.

Я последовала ее совету и поняла, что большую часть вечера мне придется держать спину ровно. Шарики давили на позвонки и было не то что больно, но приятного мало.

— Красота требует жертв, — сказала я, чтобы не показать своего разочарования.