Салют - Мкс (полностью)

– Вот только Юрочку не трогай, – повела бровью Светка. – Этого я не стерплю.

– Ну, хорошо. А ты уверена, что это сработает? Так в книгах написано?

– Ещё как сработает! Но только ты должна полюбить убогого. Если Брыкина полюбишь – не сработает.

– Я поняла, – быстро ответила Ирка. – А ты?

– Что я?

– Пообещай мне, что никогда даже не посмотришь в его сторону. Нет, лучше поклянись!

– Клянусь.

– Этого мало... Поклянись, что если нарушишь клятву, то... то... ну, проглотишь кору дерева.

– Фу, гадость! – засмеялась Светка. – Придумала ведь. Нет, вот что. Если я нарушу клятву, я постригусь налысо. Так сойдёт?

– Сойдёт.

– Но только – если я по правде нарушу клятву. Ну, ты понимаешь меня. А смотреть в его сторону – это ведь не преступление, верно?

– Верно...

И подруги вновь крепко обнялись.

Глава 11

Физику знать надо!

Когда они вернулись к костру, каша уже сварилась, и Разумова, слив лишнюю воду, вываливала в неё тушёнку. Вокруг поплыл манящий аромат разогретого мяса, приправленного специями и запахом гречки.

– Чур я банки вылизываю! – заорал Малой.

– Не порежься только, – предупредила его Дашка.

Ирка со Светкой, глотая слюнки, поспешили примкнуть к своим товарищам. Нестерова умылась снегом ещё в лесу, и теперь на её лице не было и следа от недавних переживаний. Но в её сторону никто даже не смотрел. Внимание туристов было занято дымящимся котлом с аппетитным варевом.

Дашка тщательно размешала кашу, и к ней потянулись жадные руки с мисками.

– Ой, а я свою дома оставила, – сказала Светка. – Ируся, давай с тобой из одной есть.

– Давай! – обрадовалась та. – У меня большая. Не миска, а целый тазик!

Юрка с удивлением взглянул на сестричку. Он не мог поверить, чтобы такая бывалая туристка, как Светка, оставила дома миску... Но, получив свою порцию еды, он тут же забыл про всё на свете.

– Вкуснятина! – промычал Громов, вдыхая в себя неземной аромат кушанья. Очки парня перекосило, но от волнения он не замечал этого.

– Порция какая-то маленькая, – озабоченно пробормотал Мальцев, сравнив свою порцию с соседними.

– А ты жуй медленней, тогда она большой покажется, – посоветовала Лена Курочкина.

– Ни за что! – неразборчиво ответил ей Малой, давясь и обжигаясь кашей. – Я слишком голодный. Жалко, что котелок маленький, на двенадцать человек двух пачек гречки маловато...

– Ещё чай с печеньем будет, – напомнила Дашка. – Вода скоро закипит.

– Ой, у нас же хлеб есть! – вспомнила Светка и, потянувшись к своему рюкзаку, выложила на чурбан, заменявший им стол, пакет с хлебом. – Налетайте!

– Вот это дело, – улыбнулся Малой, первым схватив сразу две горбушки.

Долгое время они ели молча. Только Ирка со Светкой тихо хихикали, отбирая друг у друга кусочки мяса. Как ни странно, первым уничтожил свою порцию Алексей, а за ним и староста облизал ложку. А Малой вдруг загрустил, медленно жуя и уставившись в темноту. Разумова с Курочкиной насмешливо поглядывали на него. Дашка тоже всё съела и принялась распаковывать пачку чая, потому что вода в котелке уже забулькала.

– Никогда не ел с таким аппетитом, – сказал Иванов.

– Каша отменная, – кивнул Вадим. – Дашка, тебе пятёрка.

– Не мне, а Светке.

– А хорошо, что мы в лес вырвались! – зажмурилась от счастья Коко. – Впервые в жизни!

– Пожалуй, соглашусь, – сказал Брыкин. – В ресторане, конечно, было бы классно... Но здесь тоже ничего оказалось. Вопреки моим ожиданиям.

Карамышева улыбнулась ему.

– Не отвлекайся, – шепнула ей Ирка. – Я у тебя самый большой кусок увела!

– А когда палатки раскладывать будем? – спросил Миша Громов, вычищая миску снегом.

– Миша... – Нестерова вытаращила на парня красивые круглые глаза. – Тебе уже баиньки захотелось?

– Да нет, – страшно смутился тот. – Просто интересно посмотреть, как палатки раскладывают.

– Не "раскладывают", а "разлаживают", – поправил его Мальцев.

Светка вдруг взорвалась неудержимым смехом.

– Ой, не могу! – кричала она. – Ой, сейчас умру!

Она никак не могла остановиться. Ирка, стеснительно улыбаясь, сначала тормошила её, а потом и сама захохотала, как ненормальная. Они вместе перевалились назад через бревно и закопались в снег, всё ещё продолжая смеяться и дрыгать ногами.

– Что это с ними? – вздохнул Малой. – То ревут, то хохочут... Я же говорил, слёзы – это от голода.

– Будто шампанским упились, – усмехнулся Вадим. Его что-то осенило, он встал и пошарил в своём рюкзаке. Достал одну бутылку. – Ого, смотрите: шампанское замёрзло!

Староста поболтал бутылку, и она мелодично зазвенела. Внутри неё плавала толстобокая сосулька, похожая на веретено.

– Поставь рюкзак ближе к огню, – посоветовал Алексей.

– Дай-ка посмотреть! – Малой быстро доел кашу и отшвырнул миску в сторону. – Ух, ты... Класс! Никогда не видел такого. Вот бы пососать эту сосулину... Интересно, какая она на вкус?

– Она пресная, как вода из-под крана, – ответил Юрка.

– Заливай, – усмехнулся Малой. – Это же вино!

– Ну и что. Вино – это раствор в воде разных веществ. А при охлаждении любого водного раствора, как известно, вода выкристаллизовывается в виде чистейшего Аш-Два-О. Физику знать надо!

– Профессор! – Мальцев сплюнул и вернул бутылку Брыкину. – Ты, Гагарин, когда спать идёшь, случайно, не говоришь себе: "сейчас мой мозг идёт отдыхать"?

Вадим с Алексеем согнулись от смеха. К ним незамедлительно присоединились Дашка с Коко и тройняшки. Мальцев с удовольствием посмотрел на них, потом перевёл победный взгляд на Юрку:

– Отдохни, понял? Физик, тоже мне!

Когда все просмеялись, Разумова сказала:

– Чай готов.

– А вот и сахар. – Коко весело выставила на чурбан коробку.

– А чем разливать будем? – повернулась к ней Дашка.

– Вот, моей можно, у меня самая удобная, – подал им свою алюминиевую кружку Борис.

Они принялись пить чай.

– Ну, что, Малой, насытился? – спросил Брыкин, глядя на Бориса.

Тот кивнул, прислушиваясь к благодарному урчанию у себя в животе.

– Хорошо, что мы девчонок с собой взяли, – с умилением произнёс он, и языки костра опять задёргались от дружного хохота.

– Главное, Светку не забыли, – сказал староста и попал в девушку сосновой шишкой.

Мальцев захлопал длинными ресницами.

– Слушайте, а я и забыл, что она тоже девчонка... – промямлил он.

– Оу, бой! – Карамышева одарила его насмешливо-удивлённым взглядом.

– Ну, ты такая крутая вся... – попытался он оправдаться, – прям как парень.

И опять тишину леса далеко вокруг разогнал дружный смех половинки десятого "А".

– Миша прав, – сказала Светка, успокоившись. – О палатках уже сейчас надо позаботиться. Потом будем наряжать ёлку и пить шампанское, и будет совсем не до этого. Алёша, – обратилась она к Иванову, – свой рюкзак тоже придвинь к костру, пусть палатка прогреется.

– У нас с Вадиком только печки, – отозвался он. – Палатки у китайцев.

Девушка посмотрела на Синицыных.

– Слышали? Пусть палатки прогреются, а то, если до этого они были влажными, мы можем их сломать.

– Как это – сломать? – не понял Малой.

– Мокрая материя, например, бельё на морозе застывает, – объяснил ему Юрка. – Если его согнуть, оно сломается, как фанера. Физику знать надо!

– Да иди ты! – отмахнулся от него Борис.

Тройняшки придвинули к костру рюкзаки – все три, будто палаток было столько же.

– А мы... это... раздельно спать будем? – спросил Алексей игриво.

– Конечно, – пожала плечами Светка.

– "М" и "Ж", – тут же съязвил Малой.

– Нас четверо, а вас восемь – вполне уместитесь в одной палатке.

– М-м... Тесновато будет, – пробубнил Брыкин.

– Мы можем одного мальчика к себе взять, – соизволила Ирка и переглянулась со Светкой. Парни тоже переглянулись. В их глазах сквозил вопрос: "Кого?" – Мишеньку, например.

Вадим культурно кашлянул и покосился на Громова. А тот выпучил глаза и насторожился, как хорёк, над которым зависла лапа крупного хищника.

– Это почему же Громоотводу такая честь?

– Не обзывай Мишу этой дурацкой кличкой, – сердито напустилась на него Ирка.

Громов снял очки и принялся ожесточённо протирать их мятым платком. Уши у него горели.

– Чем Миша хуже тебя? – тоже наступала Светка. – Мы можем ещё и Юрку к себе взять. Тогда вам не обидно будет: нас шестеро и вас тоже шестеро.

– Ладно, – махнул рукой Брыкин, – всё это пустая болтовня. Никто ведь спать всё равно не ляжет.

– Вот это верно, – улыбнулась Ирка. – Лично я не сомкну глаз! Я буду танцевать до упаду!

– Лыжи только не забудь нацепить, – хохотнул Вадим.

– Ой, мальчики, а мы колонки взяли?

– Я взял, – успокоил её Юрка. – Только на моём плеере один металл.

– А у меня попсы полно! – воскликнула Курочкина и мгновенно покраснела, поймав на себе удивлённые взгляды товарищей.

– Лена, свежий воздух идёт тебе на пользу, – с доброжелательной ехидцей произнесла Разумова.

– Она молоток, – похвалил Лену Брыкин. – Вы бы слышали, как она нападала на своих предков, когда они пытались удержать её дома. Не Коко, а прямо коршун какой-то.

Все рассмеялись.

– Ну, всё, – решительно поднялась Светка. – Отдохнули – и за работу. Все идём в лес и ломаем еловые ветки. С каждой ели по ветке. Сильно не обдирайте деревья, они ведь ни в чём не виноваты.

– А зачем нам ветки? – спросила Коко.

– Устилать дно под палатками, – объяснил Юрка.

– И откуда ты всё знаешь, Юрочка? – удивилась Лена.

– Он у нас профессор физики, – заржал Малой.

Перебрасываясь шутками, десятиклассники встали на лыжи и углубились в лес, подсвечивая себе фонариками. Через полчаса возле костра выросла гигантская куча еловых веток. Карамышева выбрала место под палатки, и ветки аккуратным толстым слоем уложили туда, устроив нечто вроде пышных перин. На эти перины поставили палатки, растянув их с помощью строп, концы которых привязали к стволам деревьев. Костёр оказался как раз между палатками.

– Чур эта наша! – воскликнула Ирка и, забравшись в одну из них, улеглась с раскинутыми руками.

– Нет, наша! – шутливо запротестовал Иванов. Он тоже забрался туда, и Ирка завизжала на весь лес.

Светка стояла у входа в палатку. Луна освещала лицо девушки, на котором застыла печальная улыбка.

Глава 12

Салют продолжается!

Было уже девять вечера, и десятиклассники занялись приготовлениями к встрече Нового года. Нестерова распотрошила свой рюкзак и, как заправский фокусник, с азартом вынимала из него мишуру, гирлянды и ёлочные игрушки.

– Гирлянды-то зачем взяла! – засмеялся Алексей. – Они же от электросети работают.

– А мы их просто так повесим, пусть висят, красиво же.

– Ребята, включите музыку, – попросила Коко.

На её просьбу откликнулись Синицыны. Вместе с Юркой они достали колонки, усилитель и принялись колдовать над проводами. Через пять минут всю округу сотряс хэви металл Гарина.

– Ой, только не этот кошмар! – взмолилась Курочкина. – Поставьте что-нибудь поприличнее.

– Это самый приличный музон, – обиделся на её слова Юрка, но настаивать не стал. – Давай свою флэшку. Что там у тебя? Алла Пугачёва?

– У меня ещё и классика есть. Давайте Штрауса послушаем.

Лена протянула Юрке mp3-плеер. Он подключил его, и к лесной поляне, осторожно ступая, словно пугливые олени, потянулись первые ноты вальса. Затем они сменились торжественным напором более сильных инструментов, и Алексей Иванов сказал, удовлетворённо хмыкнув:

– "Сказки Венского леса".

Курочкина с уважением взглянула на него.

– Ты разбираешься в музыке?

– Нет. Просто моя мама очень любит Иоганна Штрауса. И при этом всегда называет вслух произведение, которое звучит в тот момент.

– Она правильно делает, – отметила Коко. – Она у тебя кто, учительница?

– Врач.

– Детский, – добавила вдруг Ирка Нестерова, остервенело роясь в рюкзаке.

Она отыскала что-то и, кружась на волнах вальса, подлетела к Громову, рубившему дрова.

– Миша! Пошли со мной ёлку наряжать.

Парень в этот момент боролся с застрявшим в чурбане топором и от неожиданности улетел задом в сугроб. Вылез из снега, с опаской посмотрел на Нестерову:

– Почему я?

– Ну, ты высокий. А мне не достать до макушки. Я хочу звезду нацепить.

– Давай, я помогу, я тоже высокий, – предложил Алексей.

– Миша тебя выше.

– Чего?! – От такой наглости у Иванова аж челюсть перекосило. – Когда это он выше меня был? Я на физре всегда первый стою.

Ирка с невозмутимым видом перебирала мишуру на звезде.

– А он подрос, – бросила она через плечо. – Ты разве не заметил?

– Эй, Гром, а ну, иди сюда.

Миша неохотно подошёл к Алексею.

– Вставай сюда. Спиной. Вадик, ну-ка, глянь, кто из нас выше?

Брыкин прицелился глазом к их шапкам.

– Гром выше, – усмехнулся он.

– Да перестань! – взорвался Лёшка. – Ты Ирке подыгрываешь!

– Больно надо, – протянула девушка, подогревая его злость.

Светка тем временем спряталась за палатку и тихо умирала со смеху, прислушиваясь к их разговору. "Ну, Ирка! Ну, лиса!" – пищала она себе под нос.

А её прилежная ученица брала быка за рога:

– Ну, бросай свой топор. Идём же!

Миша Громов уже вернулся к своим чурбанам, тихо надеясь, что про него забыли. От жизнеутверждающего Иркиного голоса он вздрогнул.

– Идём, идём!

Парень неуверенно двинулся за Нестеровой.

До ёлочки на поляне была протоптана широкая дорожка, и часть украшений уже висела на ветвях. Ирка взяла Мишу за руку и повела по дорожке. Алексей смотрел им вслед.

– Ты подыгрывал ей? – хмуро бросил он старосте.

– Да всё по-честному, старик, – засмеялся Вадим. – Остынь.