Мертвый лес

— Все запомнили, как надо делать? Что же... Вон ваши пособия, — ирьенин указал на стол, заваленный тухлой рыбой, — Начинайте!

— Но они же... воняют, — робко высказалась какая-то девчонка.

— И вы будете вонять, лежа в какой-нибудь канаве на пару с червями, если не научитесь зашивать ранения. Помните — живой и здоровый тухлятиной и гнилью не пахнет, вам понятно?

— Да сенсей, — прозвучал убитый ответ, и дети направились к столу.

— Почему я не слышу радости в вашем голосе? Кажется, кто-то хочет почувствовать на себе все прелести промывания желудка?

— Нет, сенсей! С радостью сделаем всю работу, сенсей!

— Вот с таким настроением и надо браться за работу!

Понаблюдав немного за копошащимися вокруг стола детьми, ирьенин садистски-счастливо вздохнул и отпустил весьма и весьма ошеломленного пациента. Покопавшись у себя в столе, он выудил оттуда журнал класса и присел на стул. Будущие генины заняты как минимум на полчаса, а это значит, что он может разобраться с их учебной программой... Будь она неладна!

Нет, ну скажите, как ему вместить все необходимое в два года? Конечно, можно язвительно заметить, что раньше вообще никаких занятий и не было, но так сами виноваты! А как озаботились этой темой, так сразу стали заложниками ситуации — и хочется, и колется. НЕ в ущерб остальным предметам внедрять новые. Хотя некоторые, по мнению ирьенина, можно было и убрать. Нет, ну скажите пожалуйста, ну зачем детям столько часов истории и географии? Причем, преподаваемых откровенно слабо, если некоторые генины с трудом(!) вспоминают названия стран, городов, и вообще, есть ли там деревни шиноби. Что тут можно сказать?

Вместо этого можно было бы увеличить часы тайдзюцу. Ввести кендзюцу, например. Или, наконец, разобраться с ниндзюцу — три техники, которые вдалбливались в головы учеников, было откровенно... Ну, как бы это сказать? Ничтожны. Оставалось только удивляться, как бесклановые не умирают пачками на миссиях? Впрочем, в этом есть забота их учителей, все же многие джонины, кто действительно считает своим долгом чему-то обучить детей, попавших под его командование, не стесняются открыть у детей глаза на мир шиноби, и делятся своими наработками.

Ирьенин глянул на продолжавших свое дело детей. Этим повезло родиться в клане, стоящем за их спиной. А вот другим ребятам... Да даже тем, что остались без родителей и росли в приюте, повезло больше, чем бесклановым. Потому что, как ни странно, за приютом присматривали какие-то влиятельные персоны, и у ребят оттуда нередко была парочка интересных техник или приемов. Впрочем, с таким же успехом, это могли оказаться и семейные техники, которые все же детям отдали АНБУ, занимавшиеся и такими делами.

Впрочем, признался самому себе ирьенин, в последнее время ситуация немного поправилась. Обучению в академии явно стали уделять больше внимания, чем раньше. Взять хотя бы эти самые курсы — раньше никто и подумать не мог об этом. Но надо же, решили все-таки их сделать. Откуда только деньги нашли? А то как ни проси финансирование у руководства, так: 'Денег нет. Вы там держитесь', — еще бы здоровья пожелали, фыркнул мужчина, мысленно скривившись.

Нет, конечно, укрепление границ и восстановление потенциала разведки дело нужное и очень важное, но не в ущерб же другим областям? Хотя, слухи ходили, что готовят все-таки расширение штата госпиталя, да сразу два филиала открыть собираются, но это все больше слухи и домыслы.

— Ну, что там, справились? — не отвлекаясь от журнала, поинтересовался ирьенин.

— Совсем немного осталось!

— Еще чуть-чуть...

— Ниточку перерезать осталось.

Кивнув как будто в никуда, ирьенин прошелся взглядом по списку фамилий в журнале. Да, класс клановой элиты. Детишки глав кланов, их родственников или просто главной ветви. Хорошо хоть их родители, что в значительной мере были заинтересованы воспитанием детишек в правильном ключе, не стали играть в заботливых и озабоченных любимой 'лапочкой', 'доченькой' и 'сыночком' курочек-наседок. Так что у него был почти карт-бланш в плане подготовки детишек.

Да и благо, что он медик, а значит легко может как привести в порядок пострадавшего ученика, так и наказать нерадивого. Клизмы и промывание желудка, парочка легких лекарств, которые гарантируют сидение на белом друге пару часов, все это было, скажем так, не запрещено.

Припомнив времена, когда он сам был учеником академии (тогда еще только-только открывшейся), ирьенин счастливо вздохнул. Ах, какие же это были хорошие времена...

— Учитель, мы закончили, — вывел его из ностальгических воспоминаний один из Хьюга.

— Да? Кхм. Отлично, что же.

Пройдя мимо стола, на котором лежали ровные ряды рыбы с зашитыми боками, ему пришлось лишь пару раз указать на несколько мелких недочетов и позже признать, что в целом дети со своим заданием справились. 'Надо же, все-таки угроза, что если не смогут, то прикажу зашивать собственные губы — пришлась к месту. Все запомнили то, что показывал. М-да, что там у нас дальше будет?'. Кинув взгляд на журнал, учитель немного подумал, после чего устроил опрос:

— Что надо делать при ожогах от огненной техники B ранга?

— Если ожоги покрывают больше десятой части тела, то следует провести профилактику ожогового шока, — нестройно начали дети, — Необходима срочная эвакуация пострадавшего. Если она невозможна, то обеспечить обильным питьем, желательно с содой, если есть — с таблетками пантенола. Если доступен полевой ирьенин — провести лечебный курс и удалить пострадавший слой кожи для обеспечения доступа Техники Мистической Руки к пораженным участкам.

— Хорошо, — кивнул ирьенин, — Что насчет легкого отравления?

— Необходимо покинуть место отравления. Вызвать рвоту, при необходимости — заблокировать ток крови в пораженной конечности. Сменить униформу, полностью смыть с себя возможные остатки источника заражения. Если были нанесены ранения, то...

Ирьенин покивал головой, выслушивая пошаговую инструкцию, которую с большим удовольствием вбивал в головы детей. Что-что, а выработать какой-никакой опыт в борьбе с отравителями и противниками, балующимися разнообразной химией, в Конохе смогли. Все-таки воспоминания о Великой Войне, оставившей после себя богатый опыт, да еще и эксперименты Тобирамы, а так же его наставления, все еще были живы в памяти.

— Да-да, молодцы, — покивал сам себе ирьенин, перебивая детей, — Тогда можете быть свободны. О результатах экзамена узнаете завтра.

Выждав, пока дети убегут из аудитории, по совместительству являющейся и его кабинетом (ну хоть помещение выделили! А то не было никаких сил находится в той каморке, что по недоразумению называлась кабинетом), ирьенин вздохнул, потянулся и, выждав несколько секунд, когда проходящие мимо окон детишки отойдут, распахнул форточку и достал сигареты.

— Ч-чик!

По шершавой поверхности коробка чирикнула спичка и на ее серном наконечнике затрепетал огонь. Такой же огонек вскоре вспыхнул и на сигарете, распространяя по помещению запах какого-то особого табачного сбора клана Сарутоби. Выдохнув облако дыма в форточку, ирьенин задумчиво посмотрел вдаль, в сторону виднеющейся отсюда крыши академии.

— М-да... А ведь быстро год прошел...

* * *

Лето выдалось на удивление жарким. Высокое, до невозможности яркое солнце, палящее, как будто в пустыне, изжаривало землю, заставляя ее трескаться и засыхать. Дороги мигом просохли после весенней распутицы, и теперь многочисленные торговые и не очень караваны поднимали пыль по всем элементальным странам.

Каково было жить в пустыне, Наваки и не представлял. Хоть это и не мешало ему иногда злорадно замечать про себя, что через Коноху протекает река, на берегах которой есть парочка хороших пляжей, да и небольшое озерцо не так далеко от деревни есть...

Задумчиво кивнув себе под нос, молодой Сенджу отметил, что действительно сходить освежиться, поплавать да покупаться в озере сейчас не помешало бы. Тем более, кто знает, может, это последнее спокойное лето в его жизни? Наваки вздрогнул от этой мысли.

Действительно, в последнее время обстановка в мире... Начала, слабо говоря, нагнетаться. То там "неизвестными нукенинами" была уничтожена какая-то деревенька или шахта. Или, например, где-то на периферии вдруг откуда-то появляется большой отряд разбойников, действующих как-то подозрительно организованно.

У торговцев из страны Огня стало слишком много проблем при пересечении границы. А некоторые караваны просто испарились, вместе с людьми и даже командами, которые их охраняли. И это не говоря уже о вполне обычных стычках между шиноби на границе! Пока ещё достаточно редких, но первая кровь уже пролилась.

Как ни страшно было признаваться в этом даже самому себе, но Наваки боялся войны. Очень боялся: на войне погиб, казалось бы, сильнейший шиноби, дедушка Хаширама. Тобирама погиб уже после войны, но тот факт, что это произошло от рук ветеранов этого самого конфликта, да ещё и героев Кумо, служил определённым... Скажем так, фактором, который влиял на размышления Наваки.

Война — страшная штука.

Особенно война Мировая.

Она втягивает в себя сотни и тысячи шиноби, десятки тысяч простых солдат. Она, множеством сражений и конфликтов, сотнями тысяч одиночных схваток и несколькими глобальными сражениями, навсегда оставляющими свой след на земле и в истории, меняет ландшафты, границы и судьбы простых людей.

Нельзя перечислить всех жертв прошлой войны. Их великое множество, от одиночных случайных, например, гражданских, попавших под технику или бросок куная, до целых кланов и малых скрытых деревень, которых стёрли с лица земли.

И вот, выросло новое поколение... Поколение, что не познало на себе ужасов прошлой войны. Поколение тех, кто познает ужасы войны новой. Жестокой, кровавой, ужасной. Войны, что кровавым опустошающим молохом пройдется по всему миру.

Наваки вздохнул, переворачиваясь на бок. Высоко висящее в небе солнце, казалось, отбросило на стену несколько кроваво-красных лучей будущего пожара. Но, показалось. Пока было еще не время. Стараясь отвлечься от тяжких мыслей, Наваки собрался с силами, потянулся и, подпрыгнув, встал на ноги.

— Так, с этой рефлексией пора заканчивать. Надо бы действительно сходить на озеро, развеяться, что ли...

Сказано? Сделано!

Через полчаса расслабленный Наваки плавал по озеру, расслабленно поглядывая по сторонам и перебирая в уме свои шансы на выживание в войне. Выходило, конечно, кое-что неплохое... В плане, что если он с тем же чунином и не справится, то уж убежать-то сможет, наверное... Не зря же его Мито-сама гоняла так много? Однако, тем не менее, будь чунинов-середнячков двое, то Наваки можно заказывать гроб и панихиду. Оставалось надеяться, что их не бросят в мясорубку затыкать дыры во фронте своими телами.

Впрочем, до того фронта еще ого-го! Здравый философский взгляд на проблему, да еще и помощь Мито (все-таки она немного просветила его на тему политики), показывал, что активная фаза войнушки начнется не раньше следующего года.

Банально и просто: деревни шиноби еще не были доведены до того состояния, чтобы начать резать друг другу глотки, наплевав на все и вся. Да и объективные причины пока стояли из-за этого — год выдался не слишком урожайный, да еще и постоянные дожди весной... Короче говоря, без 'жировой' прослойки в виде денег и ресурсов, никто войну начинать не будет.

Но дипломатически Каге уже начинали друг на друга давить. Послы обменивались нотами, высылались из стран, совершались покушения на дайме... В общем, было очень весело. Смотреть на это все со стороны. В центре событий Наваки не пожелал бы находиться никому.

Часть 12

Увернуться от одного удара бойца в маске, уйти прыжком от удара ноги и, превратившись в змею, не иначе, уйти от резкого выпада, что без шуток перемелет половину органов... Приземлиться на ветку дерева, чтобы напряженно выдохнуть и, прикрепившись к ней чакрой, выкинуть десяток сюрикенов с леской, тем самым спутав действия противника...

— Нимпо!..

— Датте... — не успев выкрикнуть ругательство, Наваки ушел с помощью Каварими.

Техника замены сработала как надо, оставив на секунду висеть в воздухе деревянную чушку, заготовленную заранее. Впрочем, на землю она не упала, будучи сожженной до пепла огненной техникой АНБУ. Да и не сказать, что применение техники сильно помогло: даже переместившись, Наваки оказался в ловушке — холодное острие куная, приставленное к горлу, вряд ли позволило ему жить, будь он настоящим врагом этого человека... Нет, монстра, почему-то притворившемся человеком.

— Лучше маскируй свои закладки. Это раз. Больше двигайся. Это два. И, наконец...

— У тебя много чакры — вот и используй ее, — продолжил за нее подошедший АНБУ в маске какой-то птицы, — А то ты только скачешь и уворачиваешься. Ты не белка, хоть и мал. Используй свои возможности.

— Вы не даете мне применить техники, ни одной, — хмыкнул Наваки, кидая печальный взгляд на развороченную полянку, — Хотя...

Бум!

Землю под ногами раскидывает в стороны, и вспыхивает огненное облако от взрыва печати. Впрочем, это никак не повредило молодому шиноби — его, как становится ясно, клон испаряется в огненном облаке, а с дерева на бойцов посыпался град из десятка кунаев. От которых, несмотря на старания их метавшего Наваки, АНБУ удалось увернуться, а часть так и вообще перехватить, отправив гостинцами обратно!

'Это же форменное читерство!', — пронеслась мысль у клона в голове за секунду до того, как один из кунаев вошел ему точно в глаз.

— Неплохо... Даже очень хорошо! Парочку чунинов ты точно прикончить можешь... В лесу и при большой удаче, — жестко закончила АНБУ, — Но опять же... Больше техник!

Под грохот печатей и рев огненной техники, Наваки умудрился запустить в АНБУ парочку водных шаров, но из-за быстрой кончины клона ему пришлось судорожно менять позицию. Так, в попытке переместиться, он и словил плюху от АНБУ. И ее для молодого Сенджу хватило.

— Агрх... Кхе-кхе...

— Что же, думаю, на сегодня достаточно? — Как ни в чем не бывало поинтересовался АНБУ.

— Думаю, да, — кивнул их старший, что незаметно подкрался и отправил Наваки в полет, — Сам в себя придешь?

— Д-ха...

— Ну и отлично!

Оставив Наваки приходить в себя после боя и последнего удара, АНБУ исчезли с полянки.

'Вот же биджу! Что же они такие опытные?', — Наваки откинул голову назад, потеревшись затылком о твердую холодную кору дерева, пытаясь нащупать ускользающую мысль. Вроде что-то зудело в голове... Но все было тщетно. Каждая, абсолютно каждая мысль сейчас сводилась к анализу боя и к пониманию простой истины. 'Если встречу подобного противника — мне крышка...'

Вздохнув и выровняв дыхание, Наваки уселся на толстый древесный корень. Принял позу для медитации, положил руки на колени и, закрыв глаза, представил себя на берегу у моря...

— Ох... Что ж я маленький... Кхе-кхе... М-да... — неприятное ощущение в груди не дало успокоиться, вырвав из состояния психологического анализа.