Я нахмурилась.
— Это Джаред тебе рассказал? Он не должен был.
Джейкоб закусил губу.
— Думаю, я не должен был смеяться. Хотя это забавно.
— Две половинки одной души.
Он вздохнул.
— Джаред ничего нам специально не рассказывал. Я уже говорил тебе об этом, помнишь?
— О, да. Ты можешь читать мысли каждого из стаи, но только, когда вы в волчьих шкурах, правильно?
— Правильно. Как твой кровопийца, — ухмыльнулся он.
— Эдвард, — поправила его я.
— Конечно, конечно. Вот, каким образом я так много узнал о том, что чувствует Сэм. То есть, это вовсе не значит, что он рассказал бы нам все это, если бы у него был выбор. Вообще-то, это как раз именно то, что мы все одинаково ненавидим, — в его голосе отчетливо прозвучала горечь, — Это ужасно. Ничего личного, никаких секретов. Все, чего ты стыдишься, открыто для всеобщего обозрения, — он содрогнулся.
— Это звучит ужасно, — прошептала я.
— Иногда, когда нужно действовать сообща, это очень удобно, — неохотно сказал он, — Как, например, однажды, когда, в кое-то веки, на нашей территории оказались несколько кровососов. Лоран был забавным. И если бы Каллены не встали у нас на дороге в прошлую субботу...о! — прорычал он, — Мы могли поймать ее! — его кулаки сжались в гневе.
Я вздрогнула. Как бы сильно я не волновалась о том, что Джаспер или Эммет могли пострадать, это было ничто, в сравнении с той паникой, которую, я ощутила, представив Джейкоба, сражающимся с Викторией. Мне казалось, что Эммет с Джаспером были настолько непобедимы, насколько я только могла представить. Джейкоб же все еще воспринимался мной, как теплокровный, для меня он все еще был относительно человеком. Смертным. Я представила, как Джейкоб встречается лицом к лицу с Викторией, как ее блестящие волосы развеваются вокруг ее странного кошачьего лица...и вздрогнула.
Джейкоб с любопытством посмотрел на меня.
— Разве не то же самое ты испытываешь постоянно? Зная, что он копается в твоей голове?
— О, нет. Эдвард ни разу не был в моей голове. Он только об этом мечтает.
На лице Джейкоба отразилась растерянность.
— Он не слышит меня, — объяснила я, заметив, что в моем голосе появились самодовольные нотки, — Я для него только одна такая. Мы не знаем, почему он не может читать мои мысли.
— Странно, — сказал Джейкоб.
— Да, — самодовольство исчезло из моего голоса, — Возможно, это означает, что с моим мозгом что-то не так, — допустила я.
— Я итак уже знаю, что с твоим мозгом что-то не так, — пробурчал Джейкоб.
— Спасибо.
Вдруг неожиданно сквозь тучи порезалось солнце, чего я никак не ожидала сегодня, и мне пришлось сощуриться, глядя на сверкающую поверхности воды. Все изменилось в цвете — волны стали синими, вместо серых, дерево из скучно-оливкового, стало желтовато-зеленым, а разноцветная галька засверкала, словно драгоценные камни.
Какое-то время мы щурились в ожидании, пока наши глаза привыкнут к яркому свету. Не было ни единого звука, кроме плеска волн, эхом разносящегося во все стороны от укромно спрятанной бухты, мягкого шелеста трущихся друг о друга камней в волнах прибоя, и крика чаек вдалеке. Все вокруг было таким мирным.
Джейкоб подсел ко мне поближе, так, чтобы облокотиться на мою руку. Он был таким теплым. Спустя минуту, я скинула с себя дождевик. Он издал какой-то тихий довольный звук и прижался своей щекой к моей макушке. Я чувствовала, как солнце согревает мою кожу, хотя оно было менее теплым, чем Джейкоб — и мне стало интересно, сколько времени потребуется, чтобы обгореть.
Я рассеяно отвела в сторону свою правую руку и стала рассматривать в сверкающих солнечных лучах шрам, оставленный на ней Джеймсом.
— О чем ты думаешь? — прошептал он,
— О солнце.
— Мм, это мило.
— А ты о чем думаешь? — спросила я.
Он усмехнулся.
— Я вспоминал тот идиотский фильм, на который ты меня водила. Когда Майк Ньютон заблевал все вокруг.
Я засмеялась тоже, удивляясь, как время может изменить воспоминания. Тогда это казалось чем-то напряженным, таким смущающим. С той ночи многое изменилось...И теперь я могла смеяться. Это был последний наш с Джейкобом вечер, перед тем, как он узнал о своем наследие. Последнее человеческое воспоминание. Теперь это воспоминание стало странно приятным.
— Мне этого не хватает, — сказал Джейкоб, — Того, как все когда-то было таким простым... незапутанным. Я рад, что у меня остались такие хорошие воспоминания, — вздохнул он.
Он почувствовал, как напряглось мое тело, когда его воспоминания пробудили мои собственные.
— Что с тобой, — спросил он.
— Это все из-за твоих воспоминаний... — я отстранилась от него, чтобы взглянуть ему в лицо. Оно выражало растерянность, — Ты не соизволишь рассказать мне, наконец, что ты тогда делал в понедельник утром? Ты думал о чем-то, что сильно взволновало Эдварда.
"Взволновало" — это было не совсем подходящее слово, но мне был нужен ответ, так что я подумала и решила, что начинать лучше без излишней строгости.
Лицо Джейкоба озарилось пониманием, и он рассмеялся.
— Я просто думал о тебе. Не сильно ему понравилось, да?
— Обо мне? Что именно?
Он снова засмеялся, но уже не так весело.
— Я вспоминал о том, как ты выглядела той ночью, когда Сэм нашел тебя — я увидел этот образ у него в голове. Я будто был там; ты знаешь, это воспоминание постоянно преследует Сэма. А потом я вспомнил, как ты выглядела, впервые приехав ко мне. Держу пари, ты даже не представляешь, в каком ты была состоянии, Белла. Прошли недели, прежде чем ты стала походить на человека. И еще я вспомнил, как ты постоянно обнимала себя руками, словно пытаясь удержать себя... — Джейкоб поморщился, а затем потряс головой, — Мне было трудно вспоминать о том, какой ты была несчастной, хоть это было и не по моей вине. Так что, я решил, что для него это будет гораздо тяжелее. Я подумал, что ему стоит взглянуть на то, что он с тобой сотворил.
Я шлепнула его по плечу, больно ударившись об него рукой.
— Джейкоб Блэк, никогда больше не делай этого! Обещай, что не будешь.
— Ни за что. Я несколько месяцев не получал такого удовольствия.
— Тогда, помоги мне, Джейк...
— О, держи себя в руках, Белла. Когда я, вообще, увижу его снова? Не волнуйся об этом.
Я поднялась, намереваясь уйти, но он поймал меня за руку. Я попыталась освободиться.
— Я ухожу, Джейкоб.
— Нет, не уходи пока, — он стал протестовать, сжимая мою руку в своей руке, — Я извиняюсь. И... ладно. Я не буду больше этого делать. Обещаю.
Я вздохнула.
— Спасибо, Джейк.
— Давай, пошли ко мне домой, — нетерпеливо сказал он.
— Вообще-то, я думаю, мне действительно пора идти. Анжела Вебер ждет меня, и я знаю, что Элис волнуется. Я не хочу ее сильно расстраивать.
— Но ты же только что приехала!
— Это только так кажется, — я посмотрела на солнце, оно было прямо над головой. Как же случилось, что время пролетело так быстро?
Он нахмурился.
— Я не знаю, когда увижу тебя снова, — с болью в голосе произнес Джейкоб.
— Я вернусь, когда он снова уедет, — пообещала я.
— Уедет? — он закатил глаза. Отличное название тому, чем он занимается. Мерзкие паразиты.
— Если ты не можешь вести себя прилично, я не вернусь вообще! — пригрозила я, пытаясь вызволить свою руку. Он не хотел ее отпускать.
— Да не сходи с ума, — усмехнулся он, — Это непроизвольный рефлекс.
— Если я попытаюсь прийти снова, ты будешь вести себя как надо, договорились?
Он ждал.
— Вот видишь, — пояснила я, — Мне все равно, кто вампир, а кто оборотень. Для меня это не имеет никакого значения. Ты — Джейкоб, он — Эдвард, а я — Белла. А все остальное не важно.
Он прищурил глаза.
— Но я — оборотень, — сказал он неохотно, и с очевидным отвращением добавил: — А он — вампир.
— А я — "Дева" по гороскопу! — раздраженно крикнула я.
Он удивленно поднял брови, с любопытством изучая выражение моего лица. В конечном счете, он пожал плечами.
— Ну, если ты, действительно, так это видишь...
— Да. Именно так.
— Ладно. Просто Белла и Джейкоб. Без всех этих непонятных "Дев".
Он улыбнулся мне той теплой, знакомой улыбкой, которой мне так не хватало. Я чувствовала, как на моем лице расплывается ответная улыбка.
— Я действительно по тебе соскучилась, Джейк, — призналась я.
— Я тоже, — его улыбка стала шире. Его глаза стали ясными и счастливыми, очистившись от горькой злости, — Больше, чем ты думаешь. Ты скоро вернешься?
— Как только смогу, — пообещала я
—
—
Глава 6
Швейцария
По пути домой, я не уделяла особого внимания дороге, мокро поблескивающей на солнце. Я обдумывала всю ту информацию, которой поделился со мной Джейкоб, пытаясь в ней разобраться и уловить смысл.
Несмотря на внутреннее напряжение, мне стало легче. Видеть улыбку на лице Джейкоба, знать, что больше нет никаких секретов... от этого общее положение дел, конечно, не стало идеальным, но явно улучшилось.
Я правильно сделала, что сбежала. Джейкоб нуждался во мне. И судя по всему, подумала я, посмотрев в зеркало заднего вида, никакой опасности тут нет.
Она появилась, словно из ниоткуда. Минуту назад в зеркале заднего вида ничего не было, кроме освещенного ярким солнечным светом шоссе, а в следующее мгновение — солнце отразилось от серебристого "Вольво", севшего мне на хвост.
— Вот, чёрт, — жалобно хныкнула я.
Я решила съехать на обочину. Но мне было слишком страшно встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас. Я надеялась получить хоть немного времени на подготовку... и что Чарли будет рядом в качестве поддержки. По крайней мере, это заставит его не повышать на меня голос.
"Вольво" следовал в нескольких дюймах позади меня. Я уставилась на дорогу перед собой.
Чувствуя себя последней трусихой, я поехала прямо к Анжеле, избегая его взгляда, который, казалось, был способен прожечь дыру в моем зеркале.
Он преследовал меня до тех пор, пока я не припарковалась перед домом Веберов. Он не остановился, и я не оглянулась, когда он проехал мимо меня. Мне не хотелось видеть выражения его лица. Как только он скрылся из виду, я побежала по дорожке к двери Анжелы. Бен открыл мне сразу, как только я начала стучать, словно стоял прямо за дверью.
— Привет, Белла! — удивлено сказал он.
— Привет, Бен. Э-э, Анжела здесь? — я подумала, что, она могла забыть про наши планы, и поежилась, представив, что придется идти домой раньше.
— Конечно, — сказал Бен, и в тот же миг появившаяся на лестнице Анжела, позвала:
— Белла!
Бен посмотрел через мое плечо, когда мы оба услышали рев подъезжающий машины, доносящийся со стороны дороги; звук не напугал меня — этот мотор, останавливаясь, запнулся, и дальше последовал громкий выхлоп. Ничего похожего на урчание "Вольво". Это, должно быть, был тот, кого ожидал Бен.
— Остин приехал, — сказал Бен подошедшей к нему Анжеле.
На улице просигналили.
— Увидимся позже, — пообещал Бен. — Уже по тебе скучаю.
Он обвил рукой шею Анжелы и притянул ее лицо к себе, чтобы поцеловать. Через секунду Остин просигналил снова.
— Пока, Анж! Люблю тебя! — прокричал он, проходя мимо меня.
Анжела покачнулась, ее лицо слегка порозовело. Затем, придя в себя, замахала ему вслед рукой, пока Бен и Остин не скрылись из виду. Потом она посмотрела на меня и печально улыбнулась.
— Спасибо тебе за то, что ты делаешь, Белла, — сказала она. — От всего сердца. Не только за то, что спасаешь мои руки от неизбежных травм, ты еще и избавила меня от двух долгих часов просмотра бессюжетного, плохо дублированного боевика. — Она с облегчением вздохнула.
— Рада помочь, — паника понемногу отступала, и я смогла, наконец, дышать ровнее. Здесь все было так обычно. Простые человеческие переживания Анжелы были странно успокаивающими. Так приятно было знать, что где-то есть нормальная жизнь.
Я последовала за Анжелой наверх, в ее комнату. Она расталкивала ногами, валяющиеся на ее пути игрушки. Дом был необычно тих.
— Где твоя семья?
— Родители забрали близнецов на день рождения в Порт — Анжелес. Я никак не могу поверить, что ты, действительно, собираешься мне с этим помочь. Бен притворяется, что у него тендинит* (воспаление сухожилий), — она скорчила гримасу.
— Совсем не возражаю, — сказала я, входя в комнату Анжелы, и увидела груду ожидающих нас конвертов.
— О! — выдохнула я.
Анжела повернулась и посмотрела на меня извиняющимся взглядом. Теперь понятно, почему она это откладывала, и почему Бен симулирует.
— Думала, ты преувеличиваешь, — призналась я.
— Хотелось бы. Ты уверена, что хочешь это делать?
— Подключай меня к работе. У меня весь день свободен.
Анжела разделила кучу пополам, положив записную книжку матери на стол между нами. На какое-то время мы сконцентрировались на работе, и в комнате слышался лишь звук пишущих по бумаге ручек.
— Что сегодня вечером делает Эдвард? — спустя несколько минут, спросила она.
Моя ручка вдавилась в подписываемый мною конверт.
— Эммет остался дома на выходные. Они, вроде бы, собираются в поход.
— Ты говоришь об этом как-то неуверенно.
Я пожала плечами.
— Тебе повезло, что у Эдварда есть братья для всех этих вылазок в горы и походов с ночевками. Не знаю, что бы я делала, если бы у Бена не было Остина для подобных мальчишеских забав.
— Да, развлечения на природе не для меня. Я бы ни за что на свете не согласилась принять в этом участие.
Анжела засмеялась:
— Я тоже предпочитаю развлекаться дома, — сказала она и сосредоточилась на своей кипе конвертов.
Я подписала еще четыре конверта. С Анжелой никогда не нужно было болтать о всякой чепухе, лишь бы заполнить возникшую в ходе разговора паузу. Так же, как и Чарли, она вполне комфортно чувствовала себя в тишине.
Но, так же, как и Чарли, она иногда была слишком наблюдательной.
— Что-то не так? — понизив голос, спросила она. — Ты, кажется... нервничаешь.
Я застенчиво улыбнулась:
— Это так заметно?
— Нет, вообще-то.
Скорее всего, она соврала, чтобы я почувствовала себя лучше.
— Ты можешь ничего не говорить, если не хочешь, — заверила меня она. — Я выслушаю тебя, если ты решишь, что это поможет.
Я хотела сказать "спасибо", но не стала. В конце концов, было слишком много секретов, которые я обязана была хранить в тайне. Я, действительно, не могла обсуждать свои проблемы ни с кем из людей. Это было против правил.
И между тем, в каком — то странном порыве, мне хотелось именно этого. Мне хотелось поговорить с нормальной подружкой-человеком. Так же, как и всем девушкам моего возраста, мне хотелась немного поплакаться. Я хотела, чтобы мои проблемы были такими же простыми. Также было бы неплохо иметь кого-то, находящегося в стороне от всех этих ваприрско-оборотневых передряг, кто помог бы мне во всем разобраться. Кого-то беспристрастного.
— Не буду совать нос в чужие дела, — улыбнувшись, пообещала Анжела, продолжая подписывать свой конверт.
