Затмение. Книга 3.

Стефании Майер

Затмение

Огонь и лед.

Одни твердят, что сгинет мир в огне,

Другие — что во льду;

И миру — часто думается мне —

Погибнуть надо именно в огне.

Но если землю смерть двукратно ждёт,

То без труда я ненависть найду

И так скажу: пусть всё разрушит лёд;

Он, с пламенем в ряду,

Отлично подойдёт.

Роберт Фрост

Предисловие

Все наши попытки и отговорки были напрасны.

С замиранием сердца, я наблюдала, как он готовится защищать меня. Он был сконцентрирован и напряжен до предела, что не оставляло мне ни малейшего повода для сомнений, хотя они численно и превосходили нас. Я знала, что мы не могли рассчитывать на какую-либо помощь со стороны его семьи, которая в этот момент сражалась за свои жизни так же, как ему предстояло сразиться за наши.

Узнаю ли я когда-нибудь, чем закончилась та, другая битва? Узнаю ли, кто победил, а кто проиграл? Смогу ли я дожить до этого?

Мои шансы были ничтожно малы.

Черные глаза, наполненные безумной жаждой моей смерти, следили за каждым его движением, в ожидании того момента, когда мой защитник утратит бдительность. Именно в этот момент я и умру.

Где-то, далеко, далеко в холодном лесу, выл волк.

Глава 1

Ультиматум

Белла,

Я не знаю, зачем ты заставляешь Чарли передавать все эти записки Билли, как будто мы с тобой во втором классе, если бы я захотел поговорить с тобой, я бы ответил на

Ты сделала выбор, ясно? Ты не можешь получить и то и другое одновременно, когда

Какую часть из "смертельных врагов" тебе сложнее

Слушай, я знаю, что был придурком, но другого выхода у меня нет

Мы не можем быть друзьями, если ты все свое время проводишь с этим куском

Мне становится только хуже, когда я слишком много думаю о тебе, поэтому, не пиши мне больше

Да, я тоже скучаю по тебе. Очень. Но это ничего не меняет. Прости.

Джейкоб

Я пробежала пальцами по записке, чувствуя вмятины там, где он так сильно надавил ручкой на бумагу, что та чуть не порвалась. Я могла представить себе его, пишущего это небрежное злое письмо своим неровным почерком, зачеркивая строчку за строчкой, когда слова складывались не так, как ему хотелось, возможно, даже сломавшего ручку своей слишком большой рукой — это бы объяснило происхождение чернильных пятен на бумаге. Я представила, как он отчаянно наморщил лоб и нахмурил брови. Будь я там, то, возможно, не смогла бы удержаться от смеха. "Смотри не заработай кровоизлияние в мозг, Джейкоб, — сказала бы я ему, — "Давай, выкладывай, что там у тебя".

Но только не сейчас. Смех был последним, что бы я стала делать сейчас, в который раз перечитывая письмо, которое, кажется, я уже выучила наизусть. Его ответ на мою молящую записку, которую Чарли передал Билли, а он, в свою очередь, Джейку, будто мы были второклассниками, как он точно подметил, не был для меня неожиданным. Я догадывалась о содержании этого письма, еще до того, как распечатала его.

Если что и было неожиданным, так это то, насколько каждая перечеркнутая им строка ранила меня — как будто слова в его письме были острыми, словно лезвия. Даже хуже, за каждым из его жестоких слов скрывалась огромная боль, боль Джейкоба, ранящая меня сильнее, чем моя собственная.

Пока я обдумывала все это, из кухни начал доноситься запах, который ни с чем не перепутаешь — запах горелого. Наверно, в каком-нибудь другом доме тот факт, что на кухне готовит кто-то, кроме меня, не мог бы послужить поводом для паники, но только не в моем. Засунув измятое письмо в задний карман, я со скоростью звука понеслась вниз, перескакивая через ступеньки. Миска с соусом для спагетти, поставленная Чарли в микроволновку, только начала вращаться, когда я пулей влетела и вытащила ее.

— Что я сделал не так? — требовательным голосом поинтересовался Чарли.

— Для начала, нужно было снять крышку, пап. Металлическую посуду нельзя ставить в микроволновку. Продолжая говорить, я быстро сняла крышку, отлила половину соуса в тарелку и, поставила ее обратно в печку, установив нужное время, нажала на старт, после чего убрала оставшийся соус в холодильник.

Чарли, поджав губы, наблюдал за моими манипуляциями, — правильно ли я приготовил спагетти?

Я посмотрела на готовящееся блюдо — источник той вони, что привел меня сюда.

— Если попробовать помешать, то, наверно, их еще можно будет спасти, — сказала я мягко. Я нашла ложку и попробовала расковырять слипшиеся в комок макароны, приставшие ко дну кастрюли.

Чарли вздохнул.

— Ну и что все это значит? — спросила я.

Он сложил руки на груди и уставился на ливень за окном.

— Не понимаю, о чем ты, — пробурчал он.

Я была заинтригована. Чарли готовит? И что за сердитый вид? Ведь Эдварда еще пока не было. Обычно папа вел себя так, только когда появлялся мой бойфренд, чтобы всем своим видом показать то, что ему здесь не рады. Все его усилия были в общем-то напрасны, ведь Эдвард прекрасно знал его мысли и без этого шоу.

Слово "бойфренд" заставило меня напряженно прикусить изнутри свои щеки, пока я пыталась разлепить спагетти. Это слово было абсолютно неправильным. Я нуждалась в чем-то более выразительном для определения нашей связи... Но слова, типа "судьба" или "рок" не очень-то подходят для частого упоминания в повседневных разговорах.

У Эдварда для меня было свое определение, и это слово являлось источником напряжения, испытываемого мной и заставлявшего меня сжимать зубы, каждый раз, когда я думала об этом.

Невеста. Тьфу. При одной только мысли об этом, меня пробирала дрожь.

— Я что-то пропустила? С каких это пор ты готовишь ужин? — спросила я у Чарли.

Отлипшие от дна кастрюли спагетти подпрыгнули в кипящей воде.

— Или, вернее, я хотела сказать, пытаешься готовить? — уточнила я.

Чарли пожал плечами.

— Нет такого закона, который запрещает мне готовить в моем собственном доме.

— Тебе виднее, — с усмешкой сказала я, глядя на значок, прикрепленный к его кожаной куртке.

— Ха. Вот именно.

Он снял куртку, как будто мой взгляд напомнил ему, что он все еще в ней, и повесил на вешалку. Его кобура с пистолетом лежала на своем месте, поскольку необходимости носить ее постоянно не было вот уже несколько недель. Больше не происходило загадочных исчезновений, способных потревожить жизнь Форкса, маленького городка в штате Вашингтон. Никто больше не видел гигантских волков в вечно-дождливом лесу.

Я молча помешивала спагетти, надеясь, что Чарли все же решится поговорить со мной о том, что беспокоило его в последнее время. Моего отца трудно назвать разговорчивым, и его попытка организовать совместный обед со мной, указывала на то, что ему есть, что мне сказать.

По привычке я посмотрела на часы — это именно то, что я обычно делаю каждые несколько минут в это время. Оставалось уже меньше получаса.

Послеобеденное время было самой тяжелой частью моего дня. С того самого момента, как мой бывший лучший друг (и оборотень), Джейкоб Блейк выложил всю правду о моем тайном увлечении ездой на мотоцикле, тем самым, предав меня, лишь для того, чтобы меня заперли, и я не могла больше беспрепятственно встречаться со своим бойфрендом (и вампиром) Эдвардом Каленом.

Теперь Эдварду было позволено видеться со мной только с 7 до 9.30 вечера, и только на территории моего дома под вечно раздраженным, пристальным взглядом Чарли.

Это был ужесточенный вариант моего предыдущего наказания, которое я действительно заслужила, прыгнув с утеса в воду, а затем без объяснений исчезнув на три дня.

Конечно, мы виделись с Эдвардом в школе, потому что Чарли ничего не мог с этим сделать. И, конечно же, Эдвард почти каждую ночь проводил в моей комнате, но об этом уж Чарли точно не догадывался. Способность Эдварда проникать в дом легко и тихо через мое окно на втором этаже, была почти так же незаменима, как и его способность читать мысли Чарли.

И хотя Эдварда не было со мной рядом только после обеда, этого было достаточно, чтобы заставить меня чувствовать себя неспокойно, и как назло время еле тянулось. Однако, до сих пор я безропотно терпела свое наказание, ведь, с одной стороны, я знала, что заслужила это, а с другой стороны, мне не хотелось травмировать папу, сбегая сейчас. Ведь в скором будущем у меня будет более веское основание для побега, то, о котором Чарли не узнает.

Папа с ворчанием сел за стол и развернул влажную газету. В течение нескольких последующих секунд, он недовольно цокал языком.

— Я не понимаю, папа, зачем ты читаешь все эти новости. Они ведь только выводят тебя из себя.

Он проигнорировал меня, ворча прямо в газету. — Вот почему, каждый хочет жить в маленьком городке! Смешно.

— Чем на этот раз тебе не угодили большие города?

— Сиэтл претендует на звание столицы убийств. Пять нераскрытых убийств за последние две недели. Можешь ли ты представить себе подобную жизнь?

— Я думаю, что в Финиксе список убийств гораздо длиннее, папа. Я так уже жила, — и никогда не была ближе к тому, чтобы стать жертвой, чем после перезда в маленький безопасный городок. Более того, я была на очереди сразу в несколько подобных списков ... Ложка дрогнула в моей руке, отчего вода в кастрюле пошла рябью.

— Ты меня не переубедишь, — сказал Чарли.

Я отчаялась спасти обед и занялась сервировкой. Пришлось использовать нож для разделывания мяса, чтобы разделить спагетти на порции для себя и Чарли, в то время, как он наблюдал за мной с робким выражением лица. Чарли полил свою порцию соусом и перемешал. Я без особого энтузиазма последовала его примеру. Какое-то время мы ели в тишине. Чарли до сих пор просматривал новости; поэтому я взяла свою изрядно потрепанную копию "Грозового перевала", и, открыв ее в том месте, где этим утром за завтраком закончила читать, попыталась окунуться в Англию прошлого века, ожидая когда он наконец заговорит.

Я как раз успела добраться до той части, где возвращается Хитклифф, когда Чарли откашлялся и кинул газету на пол.

— Ты права, — сказал Чарли. — У меня была причина, чтобы затеять это. Он взмахнул липкой вилкой. — Я хотел поговорить с тобой.

Я отложила книгу в сторону; возникло ощущение, что комната сжалась до размеров стола. — Ты мог бы просто спросить.

Он кивнул, его брови сошлись на переносице. — Да. Я учту это в следующий раз. Я подумал, что если приготовлю для тебя ужин, то это немного смягчит тебя.

Я улыбнулась. — Это сработало. Твои кулинарные таланты сделали меня мягкой, как зефир. Что тебе нужно, пап?

— Что ж, это по поводу Джейкоба.

Я почувствовала, как напряглось мое лицо. — А что с ним? — спросила я сквозь сжатые губы.

— Полегче, Белз. Я знаю, что ты все еще расстроена из-за того, что он выдал тебя, но он поступил правильно. Это было ответственно с его стороны.

— Ответственно, — повторила я, закатывая глаза. — Хорошо. Так что там с Джейкобом?

Я мысленно повторила свой небрежный, почти тривиальный вопрос: "Что с Джейкобом? Что я собиралась с этим делать? Мой бывший лучший друг, который стал теперь... кем? Моим врагом?". Я вся сжалась.

Лицо Чарли внезапно стало обеспокоенным. — Не злись на меня, ладно?

— Злиться?

— Ну, это и насчет Эдварда тоже.

Мои глаза сузились.

Голос Чарли стал более грубым. — Я позволил ему приходить сюда, не так ли?

— Так, — допустила я. — На короткое время. Конечно, ты мог бы позволить и мне выходить из дома время от времени, — в шутку продолжила я. Я знала, что до конца учебного года я под домашним арестом. — В последнее время я вела себя хорошо.

— Что ж, это то к чему я веду... И Чарли неожиданно усмехнулся, сверкнув глазами; на секунду он стал на двадцать лет моложе.

Я увидела мимолетный проблеск надежды в этой его улыбке, однако все же медленно проговорила — Я смущена, пап. Мы говорим о Джейкобе, об Эдварде или о моём домашнем аресте?

Он опять усмехнулся. — Можно сказать, обо всём вместе.

— И как все это связано между собой? — осторожно спросила я.

— Ладно, — вздохнул он, поднимая руки, будто сдаваясь. — Я думаю, ты заслуживаешь поощрения за хорошее поведение. Для подростка ты на удивление, не плаксивая.

Мои брови поднялись вверх от удивления так же, как, впрочем, и мой голос. — Серьезно? Я свободна?

С чего бы это? Я была уверена, что пробуду под домашним арестом до самого отъезда. Да и Эдвард ничего такого не слышал в мыслях Чарли... Чарли поднял палец. — Условно.

Энтузиазм мигом исчез. — Фантастически, — простонала я.

— Белла, это больше просьба, чем требование, понятно? Ты свободна. Но я надеюсь, что ты используешь эту свободу... с умом.

— Что это значит?

Он снова вздохнул. — Я знаю, что ты предпочитаешь проводить все свое время с Эдвардом.

— Я также провожу время с Элис, — заметила я. У сестры Эдварда не было никаких установленных часов для посещения; она могла приходить и уходить, когда захочет. Чарли был, словно пластилин в ее умелых руках.

— Это правда, — сказал он. — Но у тебя есть и другие друзья помимо Калленов, Белла. По крайней мере были.

Мы долго смотрели друг на друга.

— Когда ты в последний раз разговаривала с Анжелой Вебер? — бросил он мне.

— В пятницу за ланчем, — немедленно ответила я.

До возвращения Эдварда мои школьные друзья разделились на две группы. Мне нравилось думать об этих группах, как о хорошей и плохой. Так же использовалась и такая формулировка, как "наша" и "их". Хорошими ребятами были Анжела, ее постоянный парень, Бен Ченей и Майк Ньютон; эти трое очень великодушно простили меня за то время после ухода Эдварда, когда я была не в себе. Лорен Мэлори была лидером плохой группировки, и все остальные, включая мою первую в Форксе подругу Джессику Стэнли, казалось, соглашались с ее анти-Белловской программой.

После возвращения Эдварда граница, разделяющая обе стороны, стала еще более заметной.

Возвращение Эдварда стоило мне дружбы Майка Ньютона, но Анжела была непоколебимо лояльна, и Бен следовал ее примеру. Несмотря на естественную антипатию, которую Калены вызывали у большинства людей, Анжела покорно сидела рядом с Элис каждый день за ланчем. После нескольких недель, проведенных в ее компании, казалось, что Анжеле там даже стало комфортно. Трудно было не попасть под очарование Каленов, пообщавшись с ними хоть однажды.

— Вне школы? — спросил Чарли, снова привлекая мое внимание.

— Я не виделась ни с кем вне школы, папа. Я была в заключении, помнишь? И у Анжелы тоже есть бойфренд. Она всегда с Беном. Если я действительно свободна, — добавила я полным скептицизма голосом, — возможно, мы могли бы встречаться парами.

— Хорошо. Но тогда... — он колебался. — Вы с Джейком имели обыкновение гулять вместе, а теперь — ...

Я прервала его.

— Ты можешь, наконец, перейти к сути, папа? Каково твое условие — точнее?

— Я не думаю, что ты должна забросить всех своих друзей из-за своего бойфренда, Белла, — сказал он строгим голосом. — Это не хорошо, и я думаю, что твоя жизнь стала бы более уравновешенной, если бы ты впустила в нее и других людей тоже. То, что произошло в прошлом сентябре...

Я вздрогнула.

— Ладно, — сказал он, защищаясь. — Если бы тогда у тебя, помимо Эдварда Калена была и другая, своя жизнь, то, возможно, все было бы не так ужасно, как то, что с тобой случилось.

— Все было бы точно также, — пробормотала я.

— Может быть, а может, и нет.

— В чём суть? — напомнила я ему.

— Используй свою новую свободу, чтобы встречаться и с другими своими друзьями тоже. Постарайся сбалансировать это.

Я медленно кивнула головой. — Баланс это хорошо. Записывать ли мне встречи с друзьями на определённое время?

Он скорчил недовольную гримасу, но тряхнул головой. — Я не хочу ничего усложнять. Просто не забывай своих друзей...

Это была именно та дилемма, с которой я уже итак боролась. Мои друзья. Люди, с которыми для их же безопасности, я не должна буду больше встречаться после окончания школы.

Так как же лучше поступить? Проводить с ними время, пока я еще могу? Или начать отделяться сейчас, расставаясь с ними постепенно? Я испугалась при мысли о том, что придется выбрать второй вариант.

— ... особенно Джейкоба, — добавил Чарли прежде, чем я успела придумать о чем-нибудь еще.

Эта дилемма была намного сложнее первой. Потребовалось время, чтобы найти подходящие слова. — С Джейкобом могут возникнуть... трудности.

— Блэйки для нас, практически, как семья, Белла, — снова сказал он по-отечески строго. — И Джейкоб был тебе очень, очень хорошим другом.

— Я знаю.

— Неужели ты совсем по нему не скучаешь? — расстроено спросил Чарли.

Внезапно я почувствовала, как мое горло сдавило. Мне пришлось дважды откашляться, прежде чем ответить. — Да, мне не хватает его, — сказала я, всё ещё с опущенной вниз головой, — я очень скучаю по нему.

— Тогда в чем трудность?

Это была не та история, о которой можно спокойно разговаривать. В понимании нормальных людей это противоречило всем правилам, я имею в виду обычных людей, таких как я и Чарли, узнать о тайном мире, полном мифических монстров, скрыто существующих вокруг нас. Я знала все об этом мире, и из-за этого находилась в постоянной опасности. И я не собираюсь подвергать Чарли этой опасности.

— С Джейкобом есть... конфликтная ситуация, — медленно произнесла я.

— Я имела в виду конфликт по поводу дружбы. Кажется, Джейку не всегда будет достаточно просто дружбы, — я придумала это оправдание, исходя из некоторых деталей, которые были на самом деле, но были столь незначительны, в сравнении с тем фактом, что стая оборотней Джейкоба люто ненавидела семью вампира Эдварда, ну и меня за компанию, поскольку я твердо намеревалась присоединиться к этой семье. Просто эту проблему нельзя решить с ним при помощи переписки, а на мои звонки он отвечать не станет. Но то, что я планирую лично встретиться с оборотнем, ни коим образом не вызовет восторга у вампиров.

— Разве Эдвард не за здоровую конкуренцию? Теперь голос Чарли был полон сарказма.

Я смерила его мрачным взглядом.

— Нет никакой конкуренции.

— Ты задеваешь чувства Джейка, избегая его таким образом. Он скорее предпочтет быть просто друзьями, чем вообще никем.

О, так теперь я его избегаю?

— Я почти уверена, что Джейк вообще не хочет, чтобы мы были друзьями, — слова обожгли мне рот, — Почему ты вообще заговорил об этом?

Теперь Чарли выглядел смущенным. — Возможно, эту тему сегодня затронул Билли...

— Вы с Билли сплетничаете, как старые бабки, — пожаловалась я, злобно тыкая вилкой остывшие спагетти на моей тарелке.

— Билли беспокоится за Джейкоба, — сказал Чарли. — Из-за того, что Джейкобу сейчас очень тяжело... Он подавлен.

Я вздрогнула, но сдержала навернувшиеся на глаза слезы.

— И потом, проводя с Джейкобом время, ты всегда выглядела такой счастливой, — вздохнул Чарли.

— Я счастлива сейчас, — отчаянно прорычала я сквозь зубы.

Контраст между моими словами и тоном полностью разрядил напряженную атмосферу. У Чарли вырвался смех, и я присоединилась к нему.

— Ладно, ладно, — согласилась я. — Баланс.

— И Джейкоб, — настаивал он.

— Я постараюсь.

— Отлично. Найди баланс, Белла. И, ах, да, тут для тебя кое-какая почта, — сказал Чарли, закрывая тему, даже не пытаясь быть деликатным, — Она возле плиты.

Я даже не пошевелилась, все мои мысли сводились к имени Джейкоба. Скорее всего, это было какое-то старое письмо. Я только вчера получила конверт от моей мамы, и больше ничего не ждала.

Отодвинув стул, Чарли поднялся из-за стола. Он отнес свою тарелку к раковине, но прежде чем включить воду, дабы ополоснуть ее, он немного помедлил и бросил мне толстый конверт. Письмо пролетело через весь стол и врезалось в мой локоть.

— Ай, спасибо, — пробормотала я, озадаченная его настойчивостью.

После чего увидела адрес отправителя — письмо было из Университета Юго-восточной Аляски. — Так быстро. Я думала, что и здесь пропустила крайний срок подачи заявления.

Чарли усмехнулся.

Я щелкнула по конверту и бросила на него пристальный взгляд. — Оно открыто.

— Я был любопытен.

— Я потрясена, Шериф. Это же федеральное преступление.

— О, просто прочти его.

Я вынула письмо и сложенное пополам расписание курсов.

— Поздравляю, — сказал он прежде, чем я смогла что-либо прочитать. — Твое первое зачисление.

— Спасибо, пап.

— Мы должны поговорить об обучении. У меня есть немного отложенных денег...

— Эй, эй, ничего подобного. Я не прикоснусь к твоим сбережениям, папа. У меня есть собственные сбережения на колледж, — что было далеко от действительности — отложенных денег едва ли хватило бы даже для начала.

Чарли нахмурился. — Некоторые из этих мест довольно дорогие, Беллз. Я хочу помочь. Ты не должна ехать на Аляску только потому, что там дешевле.

Этот колледж вовсе не был дешевле. Но зато он был достаточно далеко, и в Джуно в среднем, триста двадцать один день в году был пасмурным и дождливым. Первое вполне устраивало меня, а второе Эдварда.

— Я вполне потяну это. Кроме того, у них есть много вариантов оказания финансовой поддержки. Я смогу легко получить ссуду, — я надеялась, что мой блеф не был слишком уж очевиден. Я не имела ни малейшего представления по данному вопросу.

— Таким образом..., — начал Чарли, а затем сжал губы и отвел взгляд.

— Таки образом, что?

— Ничего. Я только... — он нахмурился. — Я только интересуюсь, какие... планы у Эдварда на следующий год?

— Оу.

— Ну, так что?

Три быстрых стука в дверь спасли меня от ответа. Чарли закатил глаза и я подскочила.

— Иду! — воскликнула я, в то время как Чарли бормотал что-то, вроде "Убирайся отсюда". Я проигнорировала его слова и поспешила впустить Эдварда.

Со смехотворным нетерпением, рванув на себя дверь, я увидела его — мое собственное чудо, стоящее на пороге.

Время так и не смогло сделать меня менее восприимчивой к совершенству его лица, и я была уверена, что никогда не смогу привыкнуть к его красоте до такой степени, чтобы считать ее чем-то обыкновенным. Мои глаза пробежались по его бледному, мраморно-белому лицу: твердый квадрат его челюсти, более мягкая линия его пухлых губ, сейчас изогнутых в улыбке, прямая линия носа, острый угол скул, гладкий мраморный лоб, частично скрытый спутанными, потемневшими от дождя бронзовыми волосами....

Его глаза я оставила напоследок, зная, что когда я загляну в них, то, вероятно, потеряю ход своих мыслей. Они были большими, выразительными, согревающими теплом жидкого золота, обрамленные пушистыми черными ресницами. Каждый раз, глядя в его глаза, я чувствовала что-то невероятное, как будто мои кости становятся мягкими, как пластилин. А еще я чувствовала легкое головокружение, но это, возможно было результатом того, что я забывала дышать. Снова.

Это было лицо, ради которого любой манекенщик мира продал бы душу. Конечно, это и должно было быть запрашиваемой ценой: одна душа.

Нет. Я в это не верила. Я чувствовала себя виноватой уже за то, что допустила подобную мысль и радовалась, очень радовалась тому, что была единственным человеком, чьи мысли оставались для Эдварда тайной.

Я дотронулась до его руки и вздохнула, почувствовав, как его холодные пальцы переплетаются с моими. Его прикосновение принесло странное ощущение облегчения — как если бы у меня что-то болело, и эта боль внезапно прекратилась.

— Эй, — я слегка улыбнулась из-за своего несоответствующего моим ощущениям приветствия.

Он поднял наши переплетенные пальцы, чтобы прикоснуться к моей щеке тыльной стороной своей ладони. — Как прошел день?

— Медленно.

— Для меня тоже.

Он поднес мое запястье к своему лицу, наши пальцы все еще были переплетены. Закрыв глаза, он скользнул вдоль моей кожи носом, и мягко улыбнулся, так и не открыв глаза. Наслаждаясь ароматом и одновременно борясь с искушением, как он однажды выразился.

Я знала, что для него аромат моей крови гораздо слаще, крови любого другого человека на земле. Моя кровь для него была так же желанна, как для алкоголика вино в сравнении с водой, ее запах причинял ему реальную боль, порождая в его горле невыносимую, обжигающую жажду. Но, кажется, теперь, это уже не смущало его так сильно, как было когда-то. Я лишь смутно могла представить, каких титанических усилий стоил ему этот простой жест.

Мне стало грустно оттого, что ему приходилось делать такие усилия над собой. Утешало только одно — я знала, что не буду причиной его мук слишком долго.

Я услышала, как приближается Чарли, намеренно топая ногами, таким способом, выражая свое неудовольствие приходом нашего гостя.

Глаза Эдварда мгновенно открылись, и он быстро опустил наши руки, все еще держа пальцы сплетенными между собой.

— Добрый вечер, Чарли, — Эдвард всегда был безупречно вежлив, хотя Чарли и не заслуживал этого.

Чарли остановился, что-то пробубнив ему в ответ, и скрестил руки на груди. В последние время он проникся идеей родительского наблюдения.

— Я принес ещё бланки заявлений, — заявил Эдвард, демонстрируя полный конверт. На его мизинец, словно кольцо, был намотан целый рулон почтовых марок.

Я застонала. Неужели еще остались какие-то колледжи, в которые он до сих пор не заставил меня написать? И как ему еще удается находить все эти открытые лазейки? Ведь в этом году уже было слишком поздно.

Он улыбнулся, будто смог прочитать мои мысли; должно быть, они слишком явно отражались на моем лице.

— Еще осталось несколько открытых крайних сроков. И несколько мест, желающих сделать исключение.

Я лишь примерно могла представить причины, стоящие за этими исключениями. И размер долларовых вливаний.

Эдвард рассмеялся над выражением моего лица.

— Ну, ты готова? — спросил он, отодвигая меня к кухонному столу.

Чарли раздраженно следовал сзади, хотя он едва ли мог пожаловаться на то, чем мы собирались сегодня заняться.

Я быстро убрала со стола все лишнее, пока Эдвард раскладывал пугающую стопку бланков. Когда я перекладывала на стойку Грозовой Перевал, Эдвард поднял одну бровь. Я знала, о чем он подумал, но Чарли прервал его прежде, чем он успел прокомментировать это.

— Кстати, говоря о заявлениях в колледж, Эдвард, — спросил Чарли еще более угрюмым тоном, т. к. он по возможности старался избегать обращаться к Эдварду напрямую, но когда ему все же приходилось, это еще больше ухудшало его, и без того, плохое настроение. — Мы с Беллой только что обсуждали следующий год. Ты уже решил, где будешь учиться?

Эдвард улыбнулся Чарли и ответил дружелюбным голосом:

— Еще нет. Я получил несколько приглашений, но пока не определился.

— Куда тебя приняли? — настойчиво давил Чарли.

— Сиракузы... Гарвард... Дартмут... и, буквально, только что я был принят в Университет Юго-Восточной Аляски.

Повернув свое лицо немного в сторону, Эдвард подмигнул мне. Я едва смогла подавить смех.

— Гарвард? Дартмут? — пробормотал Чарли, не в состоянии скрыть благоговение, — Так, это мило... это кое-что. Да, но Университет Аляски... ты же не собираешься всерьез рассматривать их предложение, когда у тебя есть возможность вступить в Лигу Плюща. Я считаю, твой отец хотел бы для тебя...

— Карлайл одобрит любой мой выбор, — спокойно сказал ему Эдвард.

— Хмм.

— Угадай, что здесь, Эдвард? — звонко спросила я игривым голосом.

— Что, Белла?

Я указала на толстый конверт, лежащий на стойке, — Я только что получила приглашение в Университет Аляски.

— Поздравляю, — усмехнулся он. — Какое совпадение.

Глаза Чарли сузились, и он стал по очереди переводить свой взгляд с одного из нас на другого. — Прекрасно, — произнес он через минуту. — Я собираюсь пойти смотреть игру, Белла. Девять тридцать.

Это было его обычной напутственной командой.

— Эээ, папа. Помнишь, о нашем недавнем разговоре, насчет моей свободы...?

Он вздохнул. — Хорошо, десять тридцать. У тебя все еще комендантский час на все вечера после школы.

— Белла больше не под арестом? — спросил Эдвард. Хотя я и знала, что, в действительности, эта новость не была для него неожиданной, но так и не смогла обнаружить ни одной фальшивой ноты в его, внезапно ставшем взволнованным, голосе.

— Условно, — поправил его Чарли сквозь зубы. — Тебе-то что с этого?

Нахмурившись, я посмотрела на папу, но он этого не заметил.

— Просто рад это узнать, — сказал Эдвард. — Элис нужен партнер по покупкам, и я уверен, что Белле хотелось бы увидеть огни большого города, — улыбнулся он мне.

Но Чарли прорычал "Нет!" и его лицо стало красным.

— Папа! В чем проблема?

Он с трудом разжал зубы, — Я не хочу, чтобы ты сейчас ездила в Сиэтл.

— Что?

— Я же рассказывал тебе о той истории из газеты — В Сиэтле существует какая-то банда, развлекающая убийствами, и я хочу, чтобы ты держалась от этого подальше, ясно?

Я закатила глаза. — Папа, да меня скорей поразит молнией, чем что-то случится за один день в Сиэтле.

— Нет, все в порядке, Чарли, — перебив меня, сказал Эдвард. — Я не Сиэтл имел в виду. Я говорил о Портленде, разумеется. Я также не хотел бы, чтобы Белла оказалась в Сиэтле. Конечно же, нет.

Я с недоверием посмотрела на него, но в его руках была газета Чарли, и он сосредоточенно читал первую полосу. Должно быть, таким образом, он пытался успокоить моего отца. Ведь сама идея подвергнуться опасности, исходящей от смертных людей, находясь в компании Элис и Эдварда, казалась просто смешной.

Но, как ни странно, это сработало. В течение секунды Чарли молча пялился на Эдварда, а затем пожал плечами, — Вот и отлично.

В некоторой спешке, он, наконец, покинул кухню, направляясь в гостиную, — возможно, он не хотел пропустить разыгрывание спорного мяча.

Я подождала, пока включится телевизор, чтобы Чарли не смог меня услышать.

— Что..., — начала, было, спрашивать я.

— Держи, — сказал он, не отрывая взгляда от газеты. Его взгляд все еще не отрывался от страницы, когда он подвинул ко мне через стол первый бланк заявления.

— Я думаю, ты можешь переписать со своих предыдущих бланков эту анкету. Вопросы те же.

Чарли, должно быть, все еще слушал. Я вздохнула, и начала повторно вписывать информацию о себе: имя, адрес, социальный... Через несколько минут я взглянула на Эдварда, но теперь он задумчиво смотрел в окно. Поскольку мне снова пришлось склониться над бланком, я впервые заметила название учебного заведения.

Фыркнув, я отпихнула бумаги в сторону.

— Белла?

— Будь серьезным, Эдвард. Дартмут?

Эдвард поднял бланк заявления, от которого я отказалась, и снова мягко положил его передо мной, — Думаю, тебе понравится Нью-Хэмпшир, — сказал он. — Для меня там найдется целый перечень вечерних курсов, да и леса там очень удобно расположены, особенно для такого энергичного путешественника, как я. Море дикой природы. Он криво усмехнулся, зная, что я не могла этому сопротивляться.

Я глубоко вдохнула.

— Я позволю тебе вернуть мне деньги, если это сделает тебя счастливой, — пообещал он. — Если ты захочешь, я могу начислять проценты.

— Туда же невозможно попасть без огромной взятки. Или это была часть оплаты? Новое крыло библиотеки Калленов? Уф. Почему мы опять обсуждаем это?

— Ты можешь просто заполнить заявление, пожалуйста, Белла? От этого ничего страшного не случится.

У меня отвисла челюсть. — Ну, знаешь? Не думаю, что я стану это делать!

Я потянулась к бумагам, намереваясь смять их и со всей силы швырнуть в мусорное ведро, но их уже не было. Мгновение я таращилась на пустой стол, а затем на Эдварда. Казалось, он не двигался, но заявление, вероятно, уже было спрятано во внутренний карман его куртки.

— Что ты делаешь? — потребовала я.

— Я пишу твое имя лучше, чем ты делаешь это сама. Ты ведь уже написала образец.

— Ты чересчур проникся этим, знаешь ли. — На всякий случай я говорила шепотом, вдруг Чарли не был полностью поглощен игрой. — Мне, действительно, не нужно, чтобы меня еще куда-нибудь приняли. Я уже принята на Аляске. Я почти могу позволить себе обучение в первом семестре. Это предоставит мне такое же алиби, как и в любом другом месте. Нет никакой необходимости выбрасывать кучу денег, независимо от того, чьи они.

Его лицо исказилось в страдальческой гримасе. — Белла...

— Не начинай. Я согласна, что должна сделать этот шаг ради Чарли, но мы оба знаем, что следующей осенью я не смогу ходить ни в какой колледж. И вообще находиться где-нибудь рядом с людьми.

Мои знания о тех первых нескольких годах жизни новообращенного вампира были обрывочными. Эдвард никогда не вдавался в подробности — это не было его любимой темой, но я знала, что это время было не из приятных. Очевидно, самоконтроль приходил с опытом. Так что все остальные варианты, кроме заочного обучения, даже не рассматривались.

— Я думал вопрос времени еще не решен, — мягко напомнил мне Эдвард. — Ты могла бы насладиться семестром или даже двумя в колледже. Ведь существует множество человеческих событий, которых у тебя еще не было.

— Я доберусь до них позже.

— Потом они уже не будут человеческими. У тебя не будет второго шанса побыть человеком, Бэлла.

Я вздохнула. — Ты должен быть благоразумным при выборе времени, Эдвард. Слишком опасно тянуть с этим.

— Нет пока никакой опасности, — настаивал он.

Я пристально посмотрела на него. Никакой опасности? Конечно. Есть только садистка-вампирша, пытающаяся отомстить мне за убийство ее партнера убив меня саму, предположительно, каким-нибудь медленным и мучительным способом. Кого волнует Виктория? И, ах да, Волтури — королевская семья с их маленькой армией воинов-вампиров, которые настаивают, чтобы в ближайшем будущем тем или иным способом, мое сердце прекратило биться, потому, что людям было непозволительно знать об их существовании. Действительно. Нет никаких причин для паники.

Даже не смотря на то, что у нас была Элис с ее сверхъестественно — точными видениями, которая незамедлительно предупредит нас в случае опасности, на что и рассчитывал Эдвард, рисковать было безумием.

Кроме того, я уже выиграла этот спор. Предположительно, мое перевоплощение должно было произойти всего через каких-то несколько недель, вскоре после окончания средней школы.

Мой живот пронзила острая боль тревоги, когда я поняла, насколько мало в действительности оставалось времени. Конечно, это изменение было необходимо, кроме того, оно было ключом к тому, чего я хотела больше всего на свете. Но я вдруг подумала о том, что не приходило мне в голову раньше, о Чарли, который сейчас сидит в другой комнате, наслаждаясь игрой, точно так же, как и в любой другой вечер. О моей маме, Рене, в далекой солнечной Флориде, по-прежнему, упрашивавшей меня провести лето на пляже с ней и ее новым мужем. И о Джейкобе, который, в отличие от моих родителей, точно поймет, что случилось, если я исчезну в каком-то отдаленном колледже. Даже если мои родители какое-то время и не станут проявлять излишней подозрительности, даже, если мне удастся откладывать свой приезд, ссылаясь на большие дорожные расходы или на загруженность в учебе, или на болезнь, Джейкоб будет знать правду.

На мгновение, мысль о том, что Джейкоб, наверняка, будет испытывать ко мне отвращение, затмила всю остальную боль.

— Белла, — пробормотал Эдвард, скривив свое лицо, будто прочитал боль на моем. — Нет никакой спешки. Я не позволю никому причинить тебе боль. У тебя есть столько времени, сколько потребуется.

— Я хочу, чтобы это произошло как можно быстрее, — прошептала я, слабо улыбнувшись, пытаясь обратить все в шутку. — Я тоже хочу стать монстром.

Его губы сжались; он процедил сквозь них: — Ты понятия не имеешь, о чем ты говоришь. — Он резко бросил влажную газету на стол между нами, ударив пальцем по заголовку на первой полосе:

—

РАСТЕТ СПИСОК УБИЙСТВ, ПОЛИЦИЮ БЕСПОКОИТ АКТИВНОСТЬ БАНДЫ

— Какое это имеет отношение к нашему делу?

— Монстры не шутка, Белла.

Я снова уставилась на заголовок, а затем, подняв глаза, посмотрела на твердое выражение его лица. — Э... это делает вампир? — прошептала я.

Он улыбнулся, на этот раз без иронии. Его голос был низок и холоден. — Тебя удивляет то, как мой вид часто стоит за ужасами в ваших человеческих новостях. Легко понять, когда знаешь, что искать. Данная информация указывает на то, что в Сиэтле орудует новорожденный вампир. Кровожадный, дикий, неконтролируемый. Мы все через это прошли.

Избегая смотреть ему в глаза, я отвела от него свой пристальный взгляд и снова уставилась в газету.

— Мы следили за этой ситуацией в течение нескольких недель. Все признаки налицо — внезапные исчезновения, всегда только по ночам, небрежное избавление от трупов, отсутствия других свидетельств... Да, это определенно, кто-то только что обращенный. И, кажется, никто не собирается контролировать его... Он глубоко вздохнул. — Ладно, это не наша проблема. Мы даже не обратили бы внимания на подобную ситуацию, если бы это не происходило так близко к дому. Как я уже говорил, это происходит постоянно. Существование монстров приводит к чудовищным последствиям.

Я постаралась не акцентировать внимание на списке имен, но они четко выделялись из остальной части текста так, как, если бы были выделены специально. Пять человек, чьи жизни оборвались, и чьи семьи теперь носили по ним траур. Лицезрение их реальных имен, сильно отличалось от абстрактного рассмотрения совершенных убийств. Марин Гардинер, Джеффри Кемпбел, Грейс Раци, Майкл ОКоннел, Рональд Олбрук. Люди, у которых были дети и родители, друзья и домашние животные, работа, планы и надежды, воспоминания и будущее...

— Со мной такого не произойдет, — прошептала я, в основном, обращаясь к себе. — Вы не позволите мне стать такой же. Мы будем жить в Антарктиде.

Эдвард фыркнул, снимая напряжение. — Пингвины. Мило.

Я слабо рассмеялась и сбросила газету со стола, чтобы больше не видеть их имен; она с глухим стуком упала на линолеум. Конечно, Эдвард, в любом случае, рассматривал бы возможности для охоты. Он и вся его "вегетарианская" семья гарантировали сохранность человеческой жизни, предпочитая для удовлетворения своих диетических потребностей вкус крупных хищников. — Тогда, как и планировалось, Аляска. Только где-нибудь подальше от Джуно, желательно там, где в изобилии обитают гризли.

— Уже лучше, — допустил он. — Есть еще белые медведи. Очень жестокие. Да и волки попадаются довольно-таки крупные.

У меня открылся рот, и резко перехватило дыхание.

— Что не так? — спросил он, прежде чем я успела прийти в себя. Казалось, что все его тело, словно окаменело. — Ох. Тогда забудь о волках, если идея тебе неприятна. — Его голос был жестким, формальным, плечи напряжены.

— Он был моим лучшим другом, — пробормотала я. Употребление прошедшего времени неприятно кольнуло. — Конечно, мне это неприятно.

— Пожалуйста, прости меня за мою неосмотрительность, — сказал он, все еще очень формально. — Я не должен был предлагать тебе этого.

— Не волнуйся об этом. — Я посмотрела на свои руки, сжатые на столе в два кулака.

Мгновение мы молчали, а затем его прохладный палец оказался под моим подбородком, поднимая лицо. Теперь на его лице было более мягкое выражение.

— Мне жаль. Действительно.

— Я знаю. Я знаю, что это не одно и то же. Я не должна была так реагировать. Это всего лишь... Хорошо, я уже думала о Джейкобе до того, как ты пришел — я колебалась. Его золотисто-медовые глаза, казалось, темнели каждый раз, когда я упоминала имя Джейкоба. Когда я снова продолжила, мой голос звучал почти умоляюще: — Чарли говорит, что Джейкобу тяжело. Ему сейчас больно, и... это моя вина.

— Ты не сделала ничего плохого, Белла.

Я глубоко вздохнула. — Мне нужно сделать это лучше. Я должна ему это. И, так или иначе, это одно из условий Чарли...

Пока я говорила, его лицо снова стало каменным, как у статуи.

— Ты же знаешь, что это не обсуждается, ты не можешь быть одной, беззащитной среди оборотней, Белла. А если кто-нибудь из нас ступит на их землю, это нарушит договор. Ты хочешь, чтобы мы начали войну?

— Конечно, нет!

— Тогда, действительно, не вижу никакого смысла и дальше обсуждать этот вопрос. — Он опустил руку и оглянулся по сторонам, подыскивая новую тему для разговора. Его глаза задержались на чем-то позади меня, и он улыбнулся, хотя его взгляд все еще был осторожным.

— Я рад, что Чарли решил освободить тебя, ты остро нуждаешься в посещении книжного магазина. Я не могу поверить, что ты опять читаешь Грозовой Перевал. Разве ты еще не выучила его наизусть?

— Не все обладают фотографической памятью, — кратко сказала я.

— Фотографическая память или нет, не могу понять, почему тебе это нравится. Характеры персонажей ужасны, это люди, разрушающие друг другу жизни. Я не знаю, чем бы закончилось все у Хитклиффа с Кэти, если бы они оказались в ситуации Ромео и Джульетты или Элизабет Беннет и мистера Дарси. Это не история любви, а история ненависти.

— У тебя серьезные проблемы с классикой, — резко сказала я.

— Возможно, это потому, что меня не впечатляет старина, — улыбнулся он, очевидно удовлетворенный тем, что отвлек меня. — А если честно, почему ты читаешь это снова и снова? — Его глаза светились неподдельным интересом, он снова пытался разобраться в замысловатой работе моего разума. Он наклонился через стол, чтобы взять мое лицо в свои руки. — Что в этом притягивает тебя?

Его искреннее любопытство разоружило меня. — Я не уверена, — сказала я, пытаясь мыслить связно, в то время как его взгляд ненамеренно рассеивал мои мысли. — Я думаю, это что-то, вроде неизбежности. Ничто не сможет их разделить — ни ее эгоизм, ни его зло, ни даже смерть в конце...

Его лицо стало задумчивым, поскольку он обдумывал мои слова. Через мгновение на его лице заиграла дразнящая улыбка. — Я все же думаю, что эта история была бы лучше, имей каждый из них хоть одно искупающее качество.

— Я думаю, что, возможно, это и есть здесь главное, — не согласилась я. — Их любовь — это единственное искупающее качество.

— Я надеюсь, ты достаточно осмотрительна, чтобы не влюбиться в кого-то, столь же... злобного.

— Для меня уже немного поздновато волноваться о том, в кого я влюбилась, — заметила я. — Но даже без предупреждений, кажется, я неплохо справилась.

Он спокойно рассмеялся.

— Я рад, что ты так думаешь.

— Что ж, надеюсь, ты достаточно благоразумен, чтобы держаться подальше от кого-то столь же эгоистичного. В действительности, Катрин, а не Хитклифф — источник всех неприятностей.

— Я буду настороже, — пообещал он.

Я вздохнула. Он был настолько хорош в умении отвлечь внимание.

Я положила свою руку на его, чтобы удержать ее у своего лица. — Мне нужно увидеть Джейкоба.

Его глаза были закрыты. — Нет.

— Это правда не опасно, — сказала я, снова умоляя. — Я целыми днями была в Ла Пуш со всей их компанией, и ничего никогда не случалось.

Но я допустила промах; мой голос под конец дрогнул, поскольку я поняла, что произносимые мной слова частично были ложью. То, что никогда ничего не случалось, было неправдой. Краткая вспышка воспоминаний — огромный серый волк прижался к земле, обнажив на меня свои кинжалоподобные зубы, и паника, охватившая меня тогда, заставила мои ладони покрыться потом.

Эдвард услышал, что мое сердце забилось быстрее, и кивнул, будто я вслух призналась во лжи. — Оборотни непостоянны. Иногда, люди рядом с ними получают травмы. Иногда, они погибают.

Я хотела отрицать это, но другая картинка заставила уже почти вырвавшееся наружу опровержение застрять в моем горле. В моей голове всплыл образ некогда красивого лица Эмили Янг, теперь обезображенного тремя темными шрамами, рассекающими угол ее правого глаза, и навсегда оставившими ее рот искривленным в кривой угрюмой усмешке.

Мрачно торжествуя, он ждал, пока я обрету дар речи.

— Ты их не знаешь, — прошептала я.

— Я знаю их лучше, чем ты думаешь. В последний раз я был здесь.

— В последний раз?

— Впервые, наши с волками пути пересеклись примерно семьдесят лет назад... Мы только что обосновались рядом Хокьюэймом. Это было до того, как Элис и Джаспер присоединились к нам. Мы превосходили их численно, но это не помешало бы разразиться схватке, если бы не Карлайл. Он сумел убедить Эфраима Блэка, что сосуществование возможно, и, в конечном счете, мы заключили перемирие.

Имя прадеда Джейкоба поразило меня.

— Мы думали, что после смерти Эфраима линия оборотней оборвалась, — пробормотал Эдвард; казалось, он теперь разговаривал сам с собой. — Что причуда генетики, позволявшая превращения, была утрачена...Он замолчал и обвиняюще уставился на меня. — Кажется, твои неудачи, с каждым днем становятся все серьезнее. Понимаешь ли ты, что твое врожденное "везение" по части притягивания смертельно опасных вещей достаточно сильно, чтоб возродить к жизни стаю исчезнувших псов-мутантов? Имей мы возможность разлить твое невезение по бутылкам, у нас в руках оказалось бы оружие массового поражения.

Я проигнорировала его колкость, так как все мое внимание было привлечено его словами — неужели он серьезно? — Но они возродились не по моей вине. Разве ты не знаешь?

— Знаю что?

— Мое невезение здесь вовсе ни при чем. Оборотни возродились, потому что вернулись вампиры.

Эдвард уставился на меня, его тело неожиданно стало неподвижным.

— Джейкоб сказал мне, что своим нахождением здесь ваша семья, запустила этот механизм. Я думала, вы уже должны были об этом знать...

Его глаза сузились. — Они так считают?

— Эдвард, взгляни на факты. Семьдесят лет назад вы приехали сюда, и появились оборотни. Теперь вы вернулись, и снова появляются оборотни. Ты думаешь, что это совпадение?

Он моргнул, и его взгляд смягчался. — Эта теория заинтересует Карлайла.

— Теория, — усмехнулась я.

На некоторое время он затих, глядя на дождь за окном; я вообразила, что он рассматривает факт того, что присутствие его семьи способствует превращению местных жителей в гигантских псов.

— Интересно, но не совсем уместно, — через какое-то время пробормотал он. — Ситуация остается неизменной.

Я могла перевести это гораздо проще: никаких друзей оборотней.

Я знала, что должна быть терпеливой с Эдвардом. И вовсе не потому, что он не был благоразумным, он просто не понимал. Он понятия не имел, скольким я обязана Джейкобу Блэку — я обязана ему жизнью, и, возможно, здравомыслием тоже.

Мне не нравилось говорить о том времени, когда я осталась одна, без всех, а особенно без Эдварда. Он уехал, пытаясь спасти меня, спасти мою душу. Я не считала его ответственным за все те безрассудные поступки, которые я совершила в его отсутствие, или за боль, которую я перенесла.

Он считал себя виноватым.

Поэтому я очень тщательно должна была подобрать слова для объяснения. Я встала и обошла вокруг стола. Он раскрыл для меня свои объятия, и я уселась ему на колени, устроившись, как птенец в прохладном каменном гнезде. Я смотрела на его руки все то время, пока говорила.

— Пожалуйста, послушай меня всего минуту. Это намного важнее, чем просто прихоть навестить старого друга. Джейкобу сейчас плохо — От этих слов у меня задрожал голос. — Я не могу не попытаться помочь ему, не могу бросить его сейчас, когда он нуждается во мне, только из-за того, что он больше не человек... Пойми, ведь он был рядом со мной, когда я была... не совсем похожа на человека. Ты не знаешь, как это было... — Я колебалась. Руки Эдварда крепко обнимали меня, но он так сильно сжал их в кулаки, что на них четко выделились все его сухожилия. — Если бы Джейкоб не помог мне, не знаю, что ожидало бы тебя по возращении домой. Я должна ему гораздо больше этого, Эдвард.

Я осторожно посмотрела ему в лицо. Его глаза были закрыты, а челюсть напряжена.

— Я никогда не прощу себя за то, что оставил тебя, — прошептал он. — Никогда, даже если проживу сотню тысяч лет.

Положив свою руку на его холодное лицо, я ждала до тех пор, пока он не вздохнул и не открыл глаза.

— Ты лишь пытался поступить правильно. И я уверена, что с кем-нибудь другим, не таким сумасшедшим, как я, это непременно бы сработало. Кроме того, теперь ты здесь. Это единственное, что имеет значение.

— Если бы я никогда не уезжал, ты бы не чувствовала себя обязанной рисковать своей жизнью, утешая псину.

Я вздрогнула, вспоминая Джейкоба со всеми его оскорбительными фразами: кровопийца, паразит, пиявка... Но почему-то произнесенное бархатным голосом Эдварда слово, прозвучало намного более резко.

— Не знаю, как выразить это должным образом, — холодно сказал Эдвард. — Думаю, это может показаться жестоким. Но однажды я уже был слишком близок к тому, чтобы потерять тебя. Я слишком хорошо знаю, каково это, чтобы так думать. И я больше не собираюсь допускать никакой опасности для тебя.

— Ты должен доверять мне в этом. Со мной всё будет в порядке.

На его лице снова отразилась боль. — Пожалуйста, Белла, — прошептал он.

Я пристально посмотрела в его внезапно вспыхнувшие золотые глаза.

— Что, пожалуйста?

— Пожалуйста, ради меня. Прошу, не могла бы ты сделать над собой усилие и постараться сохранить себя в безопасности. Я сделаю все, что смогу, но я был бы признателен, за небольшую помощь.

— Я буду работать над этим, — пробормотала я.

— Да ты хоть представляешь, насколько ты, в действительности, важна для меня? Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, как сильно я люблю тебя? — Он сильнее прижал меня к своей груди, пряча мою голову под своим подбородком.

Я прижалась губами к его холодной, как лед шее.

— Я знаю, как сильно я люблю тебя, — ответила я.

— Ты сравниваешь одно маленькое деревце с целым лесом.

Я закатила глаза, но он не мог этого видеть. — Невозможный.

Он поцеловал меня в макушку и вздохнул.

— Никаких оборотней.

— Я не собираюсь с этим мириться. Я должна увидеть Джейкоба.

— Тогда я должен буду остановить тебя.

Это прозвучало так, будто он был совершенно уверен в том, что ему это не составит труда.

Я была уверена, что он прав.

— Ладно, посмотрим, — надулась я. — Он все еще мой друг.

Я ощутила письмо Джейкоба, лежащее в моем кармане, будто оно внезапно стало весить десять фунтов. Я даже смогла услышать слова, произнесенные его голосом, и, казалось, он соглашался с Эдвардом в том, чего никогда не произойдет на самом деле.

Ничего не изменится. Прости.

—

—

Глава 2

Бегство

Я чувствовала себя так, словно парю под облаками, когда шла с испанского в кафетерий, и это было не только потому, что я держала за руку самого совершенного мужчину в мире, хотя, конечно, в значительной степени поэтому.

Может, это было осознание того, что моё наказание закончилось, и я теперь снова свободная женщина.

Или может, это вообще не имело отношения ко мне. Может, причиной была та атмосфера свободы, которая витала над территорией школы. Ощущалось что скоро конец учебного года, особенно это чувствовали старшеклассники, нервное возбуждение словно повисло в воздухе.

Свобода была так близко, что казалось, ее можно было потрогать, почувствовать ее вкус. Её следы были везде. Стена в кафетерии, сплошь увешанная плакатами, урны, переполненные разноцветными флайерами, напоминающими о том, что нужно купить школьный ежегодник, школьные звонки, объявления с крайними сроками заказов на платья, шляпки и ленточки; светящиеся неоновые расписания уборки кабинетов для младших классов, и, увитые розами плакаты, предвещающие выпускной бал.

Выпускной вечер состоится в эти выходные, но я получила от Эдварда железное обещание, что он не заставит меня туда идти. В конце концов, у меня уже был подобный человеческий опыт.

Нет, должно быть это моя личная свобода так окрылила меня сегодня. Окончание учебного года не принесло мне того удовлетворения, которое, казалось, чувствовали другие студенты. Странно, но я нервничала и испытывала что-то вроде отвращения, когда думала об этом.

Но избежать разговоров о выпускном было невозможно, эта тема обсуждалась повсеместно.

— Ты уже разослала приглашения? — Спросила Анджела, когда Эдвард и я уселись за наш столик. Её волосы были зачесаны в небрежный конский хвост, а не распущены как обычно, отчего взгляд казался слегка безумным.

Элис и Бен уже сидели за столом по другую сторону от Анджелы. Бэн был погружен в чтение коммиксов, его очки сползли с узкого носа. Элис внимательно изучала мой скучный прикид, состоявший из джинсов и футболки, что в некоторой степени заставило меня почувствовать себя неловко. Наверное, она в своем воображении представляла меня в другом обличье. Я вздохнула. Моё равнодушное отношение к моде было предметом её постоянного раздражения. Если бы я ей разрешила, она бы с радостью одевала меня каждый день — возможно несколько раз в день — как какую-нибудь огромную, объемную бумажную куклу.

— Нет, — ответила я Анджеле. — Это бессмысленно. Рене знает, когда у меня выпускной. — Кто ещё нужен?

— Как насчёт тебя Элис?

Элис улыбнулась. — Всё сделано.

— Повезло тебе. — Вздохнула Анджела. — У моей мамы тысяча родственников, и она ожидает, что я лично напишу приглашение каждому. Чувствую, у меня будут вмятины на запястье. Но дальше откладывать некуда и это приводит меня в ужас.

— Я помогу тебе. — вызвалась я. — Если ты не против моего ужасного почерка.

Чарли это понравится. Краем глаза я заметила улыбку Эдварда. Ему это тоже понравится — я выполняю условия Чарли, без участия оборотней.

Анджела вздохнула с облегчением. — Это так мило с твоей стороны. Я приду к тебе в любое время, когда ты захочешь.

— Я лучше сама к тебе приду, если ты не против — меня уже тошнит от своего дома. Чарли освободил меня из-под домашнего ареста. — С усмешкой, объявила я хорошую новость.

— В самом деле? — Спросила Анджела, её обычно спокойные карие глаза мягко засветились от восторга. — По твоим словам, это должно было длиться всю жизнь.

— Я удивлена даже больше чем ты. Я была уверена, что он не освободит меня, по крайней мере, до окончания школы.

— Это здорово, Белла. Мы должны отметить это.

— Ты не представляешь себе, как классно это звучит.

— И что мы будет делать? — Задумчиво спросила Элис, её лицо просияло от предстоящих возможностей. Идеи Элис были, как правило, чересчур грандиозны для меня, и сейчас в её глазах я видела, что ее замыслы вполне могли быть претворены в жизнь.

— О чём бы ты ни думала, Элис, я сомневаюсь, что свободна настолько.

— Свобода есть свобода, разве нет? — отрезала она.

— Я тебя уверяю, что у моей свободы есть четкие границы такие, как у континентального США, к примеру.

Анджела и Бэн рассмеялись, а Элис скорчила гримасу неподдельного разочарования— Ну так чем мы займёмся вечером? — упорствовала она.

— Ничем. Слушайте, может пару дней подождём, чтобы убедиться, что Чарли не шутит. Так или иначе скоро выпускной вечер.

— Так отпразднуем на этих выходных, — энтузиазм Элис невозможно было подавить.

— Конечно, — сказала я в надежде унять её. Я знала, что не буду делать ничего экстраординарного, будет разумнее не спешить. Дать Чарли возможность убедиться в том, что я заслуживаю доверия и сознательно себя веду, перед тем, как просить его об одолжении.

Анджела и Элис принялись обсуждать альтернативы, Бэн отложил в сторону комиксы и присоединился к беседе. Я же думала совсем о другом. Я удивилась, обнаружив, что факт моей свободы уже не радовал меня так, как минуту назад. Пока они обсуждали то, чем будут заниматься в Порт Анжелесе или в Хоквиаме, я почувствовала раздражение.

Не требовалось много времени, чтобы выявить корень моего беспокойства.

С тех пор как я сказала Джейкобу "прощай" в том лесу недалеко от дома, перед моим мысленным взором постоянно возникала одна и та же картинка. Она появлялась среди моих мыслей через регулярные промежутки времени, подобно раздражающему будильнику, запрограмированному звонить каждый пол часа, наводняя мое сознание видениями Джейкоба с перекошенным от боли лицом

Это было моим последним воспоминанием о нем.

Беспокоящие видения снова ворвались в мое сознание, и теперь я знала точно, что неудовлетворена своей свободой. Потому что она была неполной.

Разумеется, я была вольна идти куда захочу — кроме Ла Пуш; делать, что захочу — кроме встречи с Джейкобом. Я нахмурилась. Должен же быть какой-нибудь компромисс.

— Элис? Элис!

Голос Анджелы вырвал меня из раздумий. Она махала рукой перед белым с застывшими глазами лицом Элис. Я уже видела подобное выражение у неё на лице и легко поняла в чем дело — и оттого меня словно ударило током. Ее невидящий взгляд говорил мне, что она видит что-то кроме окружающего нас интерьера, что-то, что было также реально. Что-то надвигалось, и скоро должно было случиться. Я почувствовала как кровь отливает от моего лица. Эдвард раскованно и очень естественно рассмеялся. Анджела и Бэн посмотрели на него, но мой взгляд не отрывался от Элис. Она неожиданно подскочила, как будто кто-то толкнул её под столом.

— Пришло время вздремнуть, Элис? — Поддразнил Эдвард.

Элис пришла в себя. — Простите, я, похоже, замечталась.

— Мечтать гораздо лучше, чем торчать в школе два лишних часа, — сказал Бэн.

Элис вернулась к беседе с еще большим оживлением, чем до этого — только слегка перебарщивая. В какой-то момент я заметила, что её взгляд задержался на Эдварде, но лишь на мгновение, и потом она вновь посмотрела на Анджелу, прежде чем кто-то ещё успел это заметить. Эдвард ничего не говорил, рассеяно играя прядью моих волос.

Я с волнением ждала возможности поговорить с Эдвардом о том, что же предвидела Элис, но после обеда мы и минуты вместе не провели.

Я чувствовала, что от меня что-то скрывают. После ланча, Эдвард замедлил шаг и пошел вровень с Беном, обсуждая задания, которые, как я знала, он уже сделал. Потом всё время в перерывах между уроками рядом кто-нибудь ошивался, хотя обычно у нас с Эдвардом всегда оставалось несколько свободных минут друг для друга. Когда прозвенел финальный звонок, Эдвард присоединился к Майку и другим ученикам которые, беседуя, шли на парковку. Я шла за Эдвардом хвостиком, позволяя ему тянуть меня за собой.

Я слушала, совсем сбитая с толку, как Майк отвечал на необыкновенно дружелюбные вопросы Эдварда. Похоже, у Майка были проблемы с машиной.

— ... но я только недавно поменял аккумулятор, — говорил Майк. Он смотрел на Эдварда с опаской, озадаченный, так же как и я.

— Может это проводка? — Предположил Эдвард.

— Может быть. Я мало понимаю в машинах, — признался Майк. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь посмотрел мою машину, но я не могу позволить себе отвезти её к Доулингу.

Я открыла рот, чтобы предложить своего механика, но быстро захлопнула. Мой механик занят в эти дни, бегая в облике гигантского волка.

— Я кое-что смыслю в этом — могу посмотреть, если хочешь. — Предложил Эдвард. — Только заброшу Элис и Беллу домой.

Майк и я уставились на Эдварда, разинув рты.

— Ээ. спасибо, — пробормотал Майк, прийдя в себя. — Но мне нужно на работу, может как-нибудь в другой раз.

— Разумеется.

— До встречи. — Майк залез в свою машину, недоверчиво качая головой.

Элис уже сидела в машине Эдварда.

— Что это было? — Спросила я Эдварда открывшего передо мной дверь машины.

— Просто предложил помощь. — Ответил Эдвард.

Элис, ожидавшая нас на заднем сидении затараторила с ужасающей скоростью.

— Не такой уж ты и хороший механик, Эдвард. Может тебе стоит прихватить с собой Розали, чтобы не опозориться, если Майк позволит тебе помочь ему с машиной.

И не только потому, что будет смешно смотреть на его лицо, когда объявится Розали для помощи. Но предполагается, что она сейчас в другом конце страны посещает колледж, это будет не самой лучшей идеей. Жаль. Хотя я предполагаю, что с машиной Майка ты и сам можешь справиться. Это только точные настройки хороших итальянских машин тебе не по зубам. Кстати говоря, об Италии и спортивной машине, которую я там украла, ты всё ещё должен мне желтый Порше. Я не думаю, что хочу ждать до Рождества...

Я перестала слушать через минуту, позволяя её быстрому голосу стать просто шумом на заднем фоне, и терпеливо ждала.

Мне казалось, что Эдвард избегает моих вопросов. Прекрасно. Довольно скоро ему придется остаться со мной наедине. Это всего лишь вопрос времени

Эдвард, видимо, тоже это понял. Он высадил Элис на дороге к дому Каленов как обычно, хотя я уже почти ожидала от него, что он провезет её к самому дому и проводит внутрь.

Выйдя из машины, Элис бросила пронизывающий взгляд на Эдварда. Он выглядел абсолютно беззаботным.

— До встречи, — сказал он. А затем едва заметно кивнул.

Элис отвернулась и тут же исчезла между деревьев.

Эдвард молчал, разворачивая машину обратно в Форкс. Я ждала, гадая, начнёт ли он первым. Он не начал, и это напрягало. Что же Элис видела сегодня за обедом? Что-то, что он не хочет рассказывать мне, и я попыталась представить причину его скрытности. Может мне стоит подготовиться, прежде чем спрашивать. Я не хотела пугаться, и вынуждать его думать, что я не смогу выдержать этого, чем бы это ни было.

Так что мы ехали в тишине, пока не подъехали к дому Чарли.

— Сегодня задали лёгкое домашнее задание, — заметил он.

— Угу — согласно кивнула я.

— Ты думаешь, мне снова дозволено заходить?

— Чарли не проявлял признаков гнева, когда ты заехал за мной, чтобы отвезти в школу.

Но я была уверена, что Чарли будет чертовски зол, когда, вернувшись домой, застанет там Эдварда. Может мне приготовить что-нибудь особенное на ужин.

Зайдя в дом, я поднялась наверх, и Эдвард последовал за мной. Он растянулся на моей кровати и уставился в окно, не обращая внимания на моё нетерпение.

Я поставила сумку и включила компьютер. Там было неотвеченное письмо, присланное на е-мэйл мамой, которая уже начала паниковать по поводу моего затянувшегося молчания. Я забарабанила пальцами ожидая, пока мой древний компьютер тяжело просыпался; пальцы стучали по столу быстро и нервно.

А потом, он накрыл мои пальцы своими слегка их сжав.

— Мы слегка нетерпеливы сегодня? — тихо произнес он.

Я подняла голову, придумывая саркастический ответ, но его лицо оказалось ближе, чем я ожидала. Его золотые глаза сияли всего в паре дюймов от моих, а его дыхание веяло прохладой около моих губ. Я могла ощутить его приятный аромат на своём языке. Я не смогла вспомнить ни один остроумный ответ. Я не смогла вспомнить своего имени. Он не дал мне шанса опомниться.

Если бы на то была моя воля, я бы большую часть своего времени проводила целуя Эдварда. В моей жизни не было таких переживаний, которые можно было бы сравнить с ощущением его прохладных губ, мраморно твёрдых, но при этом всегда таких нежных, двигающихся вместе с моими.

Не часто все получалось так, как я хочу.

Так что я была удивлена, когда его пальцы вплелись в мои волосы, притягивая моё лицо. Мои руки сомкнулись на его шее, и в тот момент я мечтала быть сильнее — сильнее для того, чтобы заключить его в свои объятия. Его рука скользила вниз по моей спине, прижимая меня плотнее к его каменной груди. Даже через свитер, его кожа была достаточно холодной, чтобы заставить меня дрожать — это была дрожь удовольствия, счастья, но его руки начали расслабляться.

Я знала, что у меня есть около трех секунд, прежде чем он вздохнёт и аккуратно отстранит меня, пробормотав что-нибудь о том, что мы достаточно рисковали моей жизнью для одного вечера. В эти секунды я собрала все свои силы и придвинулась ближе к нему, сливаясь с ним в единое целое. Кончик моего языка пробежался по его нижней губе; она была безупречно гладкой, как будто её отполировали, и её вкус ...

Он отодвинул моё лицо от своего с лёгкостью разрывая моё объятие — возможно, он даже не осознавал, что я использовала все свои силы.

Эдвард тихо засмеялся низким, хрипловатым звуком. Его глаза светились от возбуждения, которое он непреклонно подавлял.

— Ах, Белла, — вздохнул он.

— Я бы сказала извини, но не буду.

— И я должен сожалеть, что ты не извинилась, но я не сожалею. Может, я лучше сяду на кровать.

Я выдохнула, чувствуя легкое головокружение. — Если ты считаешь, что это необходимо...

Он криво улыбнулся и высвободился.

Я покачала головой, пытаясь прийти в себя, и повернулась обратно к компьютеру. Он уже разогрелся и вовсю гудел. Ну, не то чтобы гудел, но стонал точно.

— Передавай Рене привет от меня.

— Конечно.

Я просмотрела письмо Рене, качая головой от некоторых её ошеломляющих поступков. Я была увлечена чтением, и напугана точно так же, как и в первый раз, читая её письмо. Это было так похоже на мою маму забыть, что её парализует боязнь высоты, пока не оказалось, что она прыгает с парашютом в тандеме. Я рассердилась на Фила, её мужа уже почти как два года, что он разрешил ей это. Я бы лучше заботилась о ней. Я знаю её гораздо лучше.

Ты должна позволить им самим выбирать свой путь, напомнила я себе. Ты должна позволить им жить так, как они хотят.

Я провела большую часть своей жизни, заботясь о Рене, терпеливо отговаривая её от безумных затей и добродушно терпя последствия тех, от которых я ее уберечь не смогла. Я всегда была терпелива со своей мамой, удивляясь ей и относясь к ней немного снисходительно. Я видела массу её ошибок и смеялась про себя. Легкомысленная Рене.

Я была совсем не такой как моя мама. Более благоразумная и осторожная. Ответственная, более взрослая. Такой я видела себя. Такой я себя знала.

От поцелуя Эдварда кровь прилила к голове, чувствовалось, как она пульсирует в висках, а я не могла устоять и всё думала о тех ошибках матери, которые в корне меняли её жизнь. Глупая и романтичная, только окончив школу, она вышла замуж за мужчину, которого едва знала, через год родила меня. Она всегда уверяла меня, что не жалеет об этом, и что это самый лучший подарок в её жизни. А теперь она сверлит меня снова и снова говоря, что умные люди относятся к браку серьёзно. Умные люди поступают в колледж и делают карьеру до того как связывают себя серьезными отношениями. Она знает, что я никогда не буду такой безрассудной, бестолковой и провинциальной как она...

Стиснув зубы, я пыталась сосредоточиться, отвечая на её письмо.

Затем я обратила внимание на одно предложение и вспомнила, почему не торопилась отвечать.

Ты уже давно ничего не рассказываешь про Джейкоба, писала она. Как он там?

Чарли подсказал ей, я уверена.

Я вздохнула и быстро напечатала, вместив ответ на её вопрос в два осторожных предложения.

Я полагаю, что с Джейкобом всё в порядке. Я не часто с ним вижусь; он проводит большую часть своего времени в компании друзей из Ла Пуш.

Сухо усмехнувшись сама себе, я добавила приветствия от Эдварда и нажала "отправить".

Я и не представляла, что Эдвард тихо стоит за моей спиной, пока не начала вставать из-за стола. Я собиралась отругать его, за чтение за моей спиной, но поняла, что он не обращает на меня внимания. Он рассматривал плоскую чёрную коробочку с торчащими в разные стороны проводами. Через секунду, я узнала стереосистему, которую мне подарили на прошлый день рождения Эммет, Розали и Джаспер. Я и забыла обо всех этих подарках, спрятанных под растущей горкой пыли на полу в чулане.

— Что ты с этим сделала? — спросил он в ужасе

— Она не вытаскивалась из приборной панели.

— И ты сочла необходимым применить насилие?

— Ты же знаешь как я пользуюсь с инструментами. Никакого вреда не было нанесено намеренно.

Он потряс головой, а его лицо исказилось в притворной трагедии. — Ты убила её.

Я пожала плечами. — О, да.

— Им будет неприятно, если они увидят это, — сказал он. — Я думаю это хорошо, что ты была под домашним арестом. Мне придётся купить другое стерео, прежде чем они заметят.

— Спасибо, но мне не нужно модное стерео.

— Я собираюсь заменить его не ради тебя.

Я вздохнула.

— Ты не слишком радовалась своим подаркам в прошлом году, — произнес он рассерженным голосом. Неожиданно, он начал махать прямоугольным листом бумаги.

Я не отвечала, опасаясь, что мой голос будет дрожать. Мой провальный восемнадцатый день рождения, со всеми долгоиграющими последствиями — совсем не то, что я хотела бы вспоминать, и я удивилась, зачем он поднял эту тему. Он относится к этому даже чувствительней чем я.

— Ты знаешь, что срок уже истекает? — спросил он, держа передо мной листок. Это был ещё один подарок — ваучер на авиабилеты, который Эсми и Карлайл подарили мне, чтоб я смогла посетить Рене во Флориде.

Я сделала глубокий вздох и ответила ровным голосом. — Нет. Я совсем о них забыла.

Выражение его лица стало ясным и добродушным; не осталось и следа от глубоких переживаний, когда он продолжил. — Что же, у нас есть ещё немного времени. Ты свободна... и у нас нет планов на эти выходные, так как ты отказалась идти со мной на выпускной. Он усмехнулся. Почему бы ни отпраздновать твою свободу таким образом?

Я удивилась.

— Поехав во Флориду?

— Ты ничего не говорила о штатах, которые дозволены.

Я взглянула на него с подозрением, пытаясь понять, к чему он клонит.

— Ну? — спросил он. — Так мы едем повидать Рене или нет?

— Чарли никогда не разрешит.

— Чарли не может запретить тебе видеться с матерью. Она всё ещё главная опекунша.

— Никто не опекает меня. Я совершеннолетняя.

Он лучезарно улыбнулся. — Именно.

Я подумала с минуту, прежде чем решила, что это не стоит это таких усилий. Чарли будет в бешенстве — не из-за того, что я еду увидеться с Рене, а потому, что Эдвард едет со мной. Чарли не будет разговаривать со мной месяцами, и я возможно снова окажусь под домашним арестом. Определенно было бы разумнее даже не заикаться об этом. Может через несколько недель, после окончания учёбы.

Но было сложно сопротивляться идее увидеться с мамой сейчас, а не через несколько недель. Слишком много времени прошло с тех пор, как я видела Рене. И ещё дольше мы не встречались в приятной обстановке. В последний раз, когда я была с ней в Фениксе, большую часть времени я провела в больничной кровати. А потом, когда она сама приезжала сюда, я была не в себе. Определенно у нее остались не лучшие воспоминания об этом. Может если бы она увидела, как я счастлива с Эдвардом, она рассказала бы об этом Чарли, чтобы смягчить его.

Эдвард внимательно изучал моё лицо, пока я размышляла.

Я вздохнула. — Не на этих выходных.

— Почему нет?

— Я не хочу воевать с Чарли. Не сразу после того, как он простил меня.

Его брови сошлись вместе. — Я думаю, эти выходные подходят идеально, — проворчал он.

Я покачала головой. — В другой раз.

— Ты не единственная была заперта в этом доме, как в ловушке, ты знаешь. — Он нахмурился.

Подозрения вернулись. Такое поведение было на него не похоже. Он всегда был невероятно самоотвержен; этим он избаловал меня.

— Ты можешь идти куда захочешь. — Заметила я.

— Внешний мир не представляет для меня интереса без тебя.

Я с пафосом закатила глаза.

— Я не шучу. — Сказал он.

— Давай будем осваивать внешний мир постепенно, хорошо? Например, мы можем начать с поездки в кино в Порт Анжелес...

Он застонал. — Не бери в голову. Мы поговорим об это позже.

— Здесь не о чем говорить.

Он пожал плечами.

— Хорошо, тогда сменим тему, — сказала я. Я почти забыла о своих переживаниях сегодня днём — он ведь этого добивался?

— Что видела Элис сегодня за обедом?

Я не сводила глаз с его лица, фиксируя его реакцию.

Выражение его лица осталось невозмутимым, только слегка застыли топазовые глаза. — Она видела Джаспера в странном месте, где-то на юго-западе, возле его бывшей... семьи. Но у него нет никаких причин возвращаться. — Он вздохнул. — Это обеспокоило её.

— О, — это и близко не было похоже на то, что я ожидала. Но, конечно, это вполне логично, что Элис беспокоится о будущем Джаспера. Он был её родной душой, её второй половинкой, хотя их отношения не были такими страстными как у Розали и Эммета. — Почему ты не сказал мне раньше?

— Я не думал, что ты обратила на это внимание, — сказал он. — В любом случае ничего серьезного не произошло.

Печально, но моё воображение явно вышло из-под контроля. Я взяла абсолютно нормальный день и повернула всё так, будто Эдвард что-то скрывает от меня. Мне нужно лечиться.

Мы спустились вниз, чтобы заняться нашим домашним заданием, если вдруг Чарли вернётся раньше. Эдвард сделал все за пару минут; а я медленно и кропотливо делала все расчёты, пока не решила, что пришло время готовить ужин для Чарли.

Эдвард помогал, каждый раз корча рожи при виде сырых ингредиентов — человеческая пища была не слишком привлекательна для него. Я сделала бефстроганов по рецепту бабушки Свон, потому что хотела подлизаться к Чарли. Не самое мое любимое блюдо, но Чарли понравится.

Чарли похоже пребывал в хорошем расположении духа, когда пришел домой. Он даже не был груб с Эдвардом, как обычно. Эдвард привычно извинился за то, что не ест с нами. Звуки вечерних новостей доносились из другой комнаты, но я сомневалась, что Эдвард действительно их смотрел.

Добив третью порцию, Чарли положил ноги на соседний стул, и скрестил руки на своем раздутом животе.

— Это было великолепно, Белз.

— Я рада, что тебе понравилось. Как дела на работе? — Он был слишком занят ужином, чтобы начать разговор раньше.

— Потихоньку. На самом деле просто ужасно тихо. Мы с Марком играли в карты почти пол дня, — добавил он с усмешкой. — Я выиграл девятнадцать против семи. А потом я какое-то время общался по телефону с Билли.

Я попыталась не изменить выражения лица. — Как он?

— Хорошо, хорошо. Суставы его беспокоят немного.

— Ох. Это очень плохо.

— Ага. Он пригласил нас к себе на эти выходные. Также он хочет позвать Клирвотеров и Улеев. Что-то вроде вечеринки...

— Хм, — было моим гениальным ответом. Но что я могла сказать? Я знала, что меня не допустят на посиделки к оборотням, даже под отцовским покровительством.

Мне было интересно, не будет ли для Эдварда проблемой то, что Чарли проводит время в Ла Пуш. Или же он думает, что поскольку Чарли большей частью проводит время с Билли, который является всего лишь человеком, то он не подвергает себя опасности?

Я поднялась и собрала тарелки, пытаясь не встречаться взглядом с Чарли. Я сложила их в раковину и включила воду. Эдвард незаметно возник рядом и схватил полотенце для вытирания посуды.

Чарли вздохнул и оставил эту тему, к которой, как я предполагала, он ещё вернется, когда мы будем одни. Он поднялся, и направился к телевизору, как в любой другой вечер.

— Чарли, — обратился к нему Эдвард.

Чарли остановился посреди нашей маленькой кухни. — Да?

— Белла говорила Вам, что мои родители на её последний день рождения подарили ей билеты на самолёт, чтобы она могла навестить Рене.

Я уронила тарелку, которую мыла. Она отскочила от столешницы и с громким звуком упала на пол. Она не разбилась, но забрызгала все вокруг и нас в том числе мыльной водой. Но Чарли даже не заметил.

— Белла? — Спросил он ошеломлённо.

Я не сводила глаз с тарелки, пока поднимала её. — Да папа, подарили.

Чарли громко глотнул, и его глаза сузились, когда он поворачивался к Эдварду. — Нет, она никогда не упоминала об этом.

— Хмм, — промычал Эдвард.

— Есть причина, почему ты спрашиваешь? — спросил Чарли жестко.

Эдвард пожал плечами. — Они уже почти просрочены. Я думаю, Эсми почувствует себя задетой, если Белла не воспользуется её подарком. Конечно, она ничего не скажет по этому поводу.

Я смотрела на Эдварда с недоверием.

Чарли подумал с минуту. — Это наверно хорошая идея, чтобы ты навестила свою маму, Белла. Ей будет приятно. Хотя, я удивлён, что ты ничего не говорила об этом.

— Я забыла, — признала я.

Он нахмурился. — Ты забыла, что кто-то подарил тебе билеты на самолёт?

— Ммм, — промычала я неопределенно и повернулась к раковине.

— Я заметил, ты сказал, что на билеты уже истекает срок, Эдвард. — Чарли продолжал. — Сколько билетов твои родители дали Белле?

— Только один для неё ... и один для меня.

Тарелка, которую я уронила, на этот раз приземлилась в раковине, так что особого шума она не произвела. Я легко определила приближение скандала по тому, как мой отец выдохнул. Кровь бросилась мне в лицо, наполняя раздражением и досадой. Зачем Эдвард делает это? Я в панике уставилась на пузырьки в раковине.

— Это не подлежит обсуждению! Чарли резко пришел в ярость, в гневе выкрикивая каждое слово.

— Почему? Спросил Эдвард, его голос был пронизан невинным удивлением. — Вы же только что сказали, что эта хорошая идея для Бэллы увидеться с мамой.

Чарли проигнорировал его. — Вы никуда не поедете с ним, юная леди! — взвыл он. Я развернулась, а он тряс пальцем в мою сторону.

Я почувствовала приступ автоматически охватившей меня злобы, это была инстинктивная реакция на его тон.

— Я не ребёнок, папа. И я больше не под арестом, помнишь?

— О да, ты под арестом. Начиная с этого момента.

— За что?!

— Потому, что я так сказал.

— Нужно ли мне тебе напомнить, что я уже совершеннолетняя, Чарли?

— Это мой дом — ты должна следовать моим правилам!

Мой взгляд стал ледяным. — Вот чего ты хочешь. Ты хочешь, что бы я выехала сегодня? Или у меня есть несколько дней на сборы?

Лицо Чарли стало ярко красным. Мне тотчас стало страшно, что я использовала козырь с отъездом.

Я глубоко вздохнула и попыталась говорить здраво.

— Я приму своё наказание, если сделала что-то не так, но я не собираюсь мириться с твоим предвзятым отношением.

Он пробормотал что-то бессвязное.

— Теперь тебе известно, что я имею полное право увидеться с мамой на выходных. Ты не будешь честен со мной, если скажешь, что возражал бы против идеи поехать к маме вместе с Элис и Анджелой.

— Девчонки, — проворчал он, покачав головой.

— А тебе будет легче, если я возьму с собой Джейкоба?

Я всего лишь назвала имя, потому что знала, что мой отец отдаёт предпочтение Джейкобу, но быстро пожалела об этом; зубы Эдварда сомкнулись с лязгающим звуком.

Отец постарался успокоиться, прежде чем ответил. — Да, — произнес он неубедительно. — Мне будет легче.

— Из тебя неважный лжец, папа.

— Белла!

— Я же не направляюсь в Вегас чтобы стать танцовщицей в клубе или ещё кем-то. Я еду увидеться с мамой, — напомнила я ему. — Она имеет такой же родительский авторитет, как и ты.

Он бросил на меня уничтожающий взгляд.

— Или ты намекаешь на то, что мама не в состоянии присмотреть за мной?

Чарли передернуло от скрытой угрозы в моём вопросе.

— Лучше уповай на то, что я не буду упоминать об этом при ней. — Сказала я.

— Лучше не делай этого, — предупредил он. — Меня совсем не радует происходящее, Бэла.

— Тебе не из-за чего расстраиваться.

Он закатил глаза, но я могла утверждать, что буря миновала.

Я повернулась, чтобы вынуть пробку из раковины — Так что моё домашнее задание выполнено, ужин сделан, посуда помыта, и я не под арестом. Я иду гулять. Вернусь до половины одиннадцатого.

— Куда ты идешь? — Его лицо, почти вернувшееся в нормальное состояние, опять стало ярко красным.

— Не знаю ещё, — признала я. — Я буду находиться в радиусе десяти миль, ладно?

Он проворчал что-то не похожее на одобрение и вышел из кухни. Как и следовало ожидать после победы в схватке, я почувствовала вину.

— Ну так мы идем? — Спросил Эдвард низким голосом, но с энтузиазмом.

Я обернулась и сердито посмотрела на него. — Да, я думаю, что нам нужно поговорить наедине.

Это не взволновало его так, как я того ожидала.

Я откладывала разговор, пока мы не оказались в его машине.

— Что это было? — требовательно спросила я.

— Я знаю, что ты хочешь увидеться с мамой, Белла — ты говорила об этом во сне. Беспокойно вообще-то.

— Я говорила?

Он кивнул. — Но боязнь неизбежного столкновения с Чарли останавливала тебя, и я решил посодействовать.

— Посодействовать? Но ты бросил меня на растерзание акулам!

Он закатил глаза. — Я не думаю, что тебе грозила опасность.

— Я говорила тебе, что не хочу ссориться с Чарли.

— Никто не говорил, что тебе нужно это делать.

Я сердито глянула на него. — Я не могу удержаться, когда он начинает наезжать на меня — мои естественные подростковые инстинкты берут верх.

Он усмехнулся. — Что же, это не моя вина.

Я задумчиво посмотрела на него. Он делал вид, что не замечает этого. Его лицо было безмятежным, когда он смотрел через переднее стекло. Я ничего не понимала. Может, моё воображение опять разгулялось, как сегодня за обедом.

— Имеет ли столь неожиданное желание ехать во Флориду, какое-либо отношение к вечеринке у Билли?

Его челюсть сжалась. — Абсолютно никакого. Не важно, будешь ты здесь или на другом конце света, ты всё равно туда не пойдешь.

Это было похоже на то, что происходило с Чарли до этого — как будто я заслуживала того, чтобы со мной обращались как с непослушным ребенком. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Я не хочу ссориться еще и с Эдвардом.

Эдвард вздохнул, и когда он заговорил его голос опять был тёплым и бархатистым. — Так чем же ты хочешь заняться сегодня вчером? — Спросил он.

— Мы можем поехать к тебе сегодня? Я так давно не виделась с Эсми.

Он улыбнулся. — Ей это понравится. Особенно, когда она услышит, куда мы собираемся на этих выходных.

Я простонала, признавая свое поражение.

Как я и обещала, мы не задержались надолго. Меня совсем не удивило то, что свет еще горел, когда мы подъехали к дому — я знала, что Чарли будет ждать меня чтоб покричать ещё.

— Тебе лучше не заходить внутрь. — Сказала я. — Это только все осложнит.

— Его мысли относительно мирные, — поддразнил Эдвард. Выражение его лица заставило меня задуматься, что я пропустила какую-то шутку. Уголки его рта вздрагивали, борясь с улыбкой.

— Увидимся позже, — мрачно пробормотала я.

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Я вернусь, когда Чарли будет храпеть.

До меня донесся громкий звук включенного телевизора, когда я вошла внутрь. Я рассчитывала прокрасться мимо него незамеченной.

— Может ты подойдешь, Белла? — Позвал Чарли, ломая мой план.

Мои ноги стали ватными, пока я сделала пять необходимых шагов.

— Что такое, пап?

— Ты сегодня хорошо провела время? — спросил он. Он выглядел слегка неуравновешенно. Я пыталась найти скрытый смысл в его словах, прежде чем ответила.

— Да, — произнесла я нерешительно.

— Что ты делала?

Я пожала плечами. — Гуляли с Элис и Джаспером. Эдвард обыграл Эллис в шахматы, а потом я играла с Джаспером. Он буквально сравнял меня с землей.

Я улыбнулась. Игра Эдварда и Эллис была самой забавной вещью, которую я когда-либо видела. Они сидели неподвижно, уставившись на доску, пока Эллис предвидела ходы, которые сделает Эдвард. А он, читая её мысли, выбирал ходы, которые она сделает в ответ.

Они играли в шахматы большей частью в своих умах; я думаю, каждый передвинул по две пешки, когда Эллис неожиданно положила своего короля и сдалась. Игра заняла три минуты.

Чарли нажал кнопку выключения звука — нехарактерное действие.

— Слушай, есть кое-что, что я хотел тебе сказать. — Он нахмурил брови, чувствуя себя неловко.

Я тихо села, ожидая. Он встретил мой пристальный взгляд прежде чем опустить глаза к полу. Больше он ничего не сказал.

— Что это, пап?

Он вздохнул. — Я не очень хорош в таких разговорах. Даже не знаю с чего начать...

Я продолжала ждать.

— Ладно, Бэлла. Вот о чём речь. — Он поднялся с дивана и начал ходить туда сюда по комнате, всё время смотря себе под ноги. — Ваши отношения с Эдвардом повидимому довольно серьёзны, и есть некоторые вещи, с которыми тебе следует быть осторожной.

Я знаю, ты уже совершеннолетняя, но ты всё ещё юная, Белла, и есть ещё много важных вещей, которые ты должна знать, прежде чем ты... ну, когда ты физически будешь с...

— О, пожалуйста, пожалуйста, нет! — взмолилась я, подпрыгнув на обеих ногах. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься завести разговор о сексе, Чарли.

Он уставился в пол. — Я твой отец. У меня есть обязанности. Помни, что мне также неловко, как и тебе.

— Я не думаю что это возможно с человеческой точки зрения. В любом случае, мама обскакала тебя ещё десять лет назад. Так что можешь не продолжать.

— Десять лет назад у тебя не было парня, — пробормотал он неохотно. Я могу сказать, он боролся со своим желанием оставить эту тему. Мы оба стояли, смотря в пол и отвернувшись друг от друга.

— Я не думаю, что суть как-то изменилась, — пробормотала я, и моё лицо стало таким же красным, как и его. Это было словно проходить седьмой круг ада; ещё хуже было осознавать, что Эдвард знал, что ждет меня дома. Теперь понятно, почему он выглядел таким самодовольным в машине.

— Просто скажи мне, что вы оба ведете себя ответственно. — попросил Чарли, очевидно желая, чтобы в полу открылась дыра, и он смог бы туда провалиться.

— Не беспокойся об этом, папа, всё совсем не так.

— Не то, чтобы я не доверял тебе, Белла, но я знаю, что ты ничего не хочешь мне рассказывать об этом, и ты знаешь, что я на самом деле ничего не хочу слышать об этом. Я постараюсь быть объективным. Я знаю, что времена изменились.

Я неловко рассмеялась. — Может времена и изменились, но Эдвард очень старомодный. Тебе не о чем беспокоиться.

Чарли вздохнул. — Да это так, — пробурчал он.

— Ух! — простонала я. — Я действительно не хотела, чтоб ты вынуждал меня говорить это вслух, папа. Действительно. Но ... Я ...девственница, и я не собираюсь в ближайшем будущем менять этот статус.

Мы оба сжались, но лицо Чарли разгладилось. Он, кажется, поверил мне.

— Могу я теперь идти спать? Пожалуйста.

— Через минуту, — сказал он.

— О, пожалуйста, папа. Я тебя умоляю.

— Неприятная часть закончилась, я обещаю, — уверил он меня.

Я мельком взглянула на него, и была рада тому, что он выглядел более спокойным, а его лицо вернуло свой нормальный оттенок. Он плюхнулся обратно на диван, и вздохнул с облегчением от того, что разговор о сексе остался позади.

— Что теперь?

— Я просто хочу знать как у тебя дела с друзьями.

— О. Я думаю хорошо. Я договорилась с Анджелой, что буду помогать ей сегодня с пригласительными на выпускной. Только мы, девочки.

— Это хорошо. А как насчёт Джейкоба?

Я вздохнула. — Я ещё ничего не решила по этому поводу, папа.

— Продолжай пытаться, Белла. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. Ты хороший человек.

Отлично.

Значит если бы я не решила налаживать отношения с Джейкобом, я была бы плохим человеком?

Это был удар ниже пояса.

— Конечно, конечно, — согласилась я. Автоматический ответ почти заставил меня улыбнуться — это было кое-что, что я переняла у Джейкоба. Я даже произнесла это таким же покровительственным тоном, который он использовал, разговаривая, со своим отцом.

Чарли ухмыльнулся и включил звук. Он сполз пониже на подушки, довольный проделанной вечерней работой. Я предположила, что он ещё какое-то время будет смотреть игру.

— Спокойной ночи, Белз.

— Увидимся утром! — Крикнула я уже с лестницы.

Эдвард исчез надолго и он не вернётся пока Чарли не заснёт — вероятно Эдвард на охоте или ещё где-нибудь. Так что я могла не спешить переодеваться для сна.

У меня не было настроения проводить время в одиночестве, но я, разумеется, не собиралась спускаться вниз, чтобы провести его с Чарли на случай если он решит обсудить некоторые моменты касательно сексуального образования, которые ещё не успел затронуть; от этой мысли я содрогнулась.

Так что благодаря Чарли, я была взвинчена и встревожена. Домашнее задание было сделано, и я не чувсвовала желания читать или слушать музыку. Я решила позвонить Рене и сообщить о своём визите. Но потом поняла, что во Флориде время отличается на три часа, и она должно быть уже спит.

Я подумала, что могла бы позвонить Анджеле.

Но неожиданно поняла, что не с Анджелой я хочу поговорить. Мне необходимо поговорить...

Я уставилась в темноту за окном, закусив губу. Я не знала как долго я стояла так, взвешивая за и против — делая выбор, увидеться ли с моим самым близким другом снова, быть хорошим человеком или же не делать этого, чтоб не заставлять Эдварда сердиться на меня.

Наверно, около десяти минут прошло. Достаточно, чтобы решить, что сейчас важнее. Эдвард всего лишь беспокоится о моей безопасности, а я знала, что это не причина для беспокойства.

Телефон не поможет; Джейкоб не отвечал на мои звонки с тех пор, как вернулся Эдвард. Кроме того, мне необходимо его увидеть — увидеть его вновь улыбающимся прежней улыбкой. Мне нужно было стереть это ужасное воспоминание его искажённого болью лица для восстановления своего душевного спокойствия.

У меня был примерно час времени. Я могла быстро съездить в Ла Пуш и вернуться прежде, чем Эдвард поймёт, что меня нет. К тому же мне интересно будет ли Чарли так волноваться за меня, если Эдварда не будет со мной. Есть только один способ узнать это.

Я схватила свою куртку, засунула руки в рукава, пока спускалась по ступенькам.

Чарли оторвался от игры, мгновенно став подозрительным.

— Ты не будешь против, если я съезжу увидеться с Джейкобом? — спросила я, затаив дыхание. — Я не задержусь надолго.

Как только я упомянула имя Джейкоба, лицо Чарли расслабилось и растянулось в улыбке. Он похоже не удивился, что его лекция подействовала так быстро. — Конечно, малыш. Нет проблем. Можешь быть там сколько захочешь.

— Спасибо, пап, — сказала я и выскочила на улицу.

Как любой беглец, я не могла удержаться, чтобы не оглянутся пару раз назад, пока бежала к машине, но ночь была настолько тёмной, что в этом не было смысла. Мне пришлось на ощупь отыскивать ручку двери.

Мои глаза начали привыкать к темноте, только когда я засовывала ключ в зажигание. Я с силой повернула его влево, но вместо того, чтоб завестись, мотор просто щёлкнул. Я попыталась снова, но с тем же результатом.

А потом лёгкое движение, которое я заметила боковым зрением, заставило меня подпрыгнуть.

— Ай! — Выдохнула я в шоке, когда заметила что не одна в машине.

Эдвард сидел очень тихо, неясное светлое пятно в темноте, только его руки шевелились пока он вертел загадочный чёрный предмет. Он смотрел на этот предмет, когда начал говорить.

— Элис звонила, — тихо произнес он.

Элис! Дьявол. Я забыла учесть её способности в своём плане. Он вероятно попросил её следить за мной.

— Она занервничала, когда твоё будущее неожиданно исчезло пять минут назад.

Мои глаза, широко раскрытые от неожиданности, стали ещё больше.

— Потому что она не может видеть волков, ты знаешь, — объяснял он таким же тихим низким голосом. — Ты забыла это? Когда ты решила связать свою судьбу с ними, ты исчезла тоже. Ты могла не знать этого, я понимаю. Но ты должна была понимать, что это заставит меня слегка... обеспокоиться? Элис увидела, что ты исчезла, и она даже не смогла сказать вернёшься ли ты домой или нет. Твоё будущее пропало, также как и их

Мы не знаем, почему так происходит. Какая-то природная защита, с которой они родились. — Он разговаривал сейчас как будто сам с собой, продолжая смотреть на часть мотора моей машины, которую он вращал в руках. — Это не выглядело полностью достоверным, потому как у меня не было никаких проблем с чтением их мыслей. Блэков по крайней мере. Карлайл предположил, что это из-за того, что трансформации управляют их жизнями. Это больше неосознанная реакция, чем принятое решение. Чрезвычайно непредсказуемо, и это меняет всё в них. В это мгновение, когда они переходят из одной формы в другую, она даже не существуют. Будущее не может удержать их...

Я слушала его размышления, в гробовом молчании.

— Я соберу твою машину, когда нужно будет ехать в школу, в том случае если ты захочешь ехать сама, — заверил он меня через минуту.

Сжав губы, я вытащила ключи и резко вылезла из машины.

— Закрой окно, если хочешь, чтобы я не приходил сегодня. Я пойму, — прошептал он, прежде чем я хлопнула дверью.

Я протопала в дом, хлопнув входной дверью тоже.

— Что случилось? — спросил Чарли из кухни.

— Машина не заводится, — прорычала я.

— Хочешь, чтобы я посмотрел?

— Нет. Я попробую утром.

— Хочешь воспользоваться моей машиной?

Мне нельзя было ездить на его полицейском джипе. Чарли, должно быть, был в отчаянии, так хотел доставить меня в Ла Пуш. Почти в таком же отчании, как и я.

— Нет, я устала, — проворчала я. — Спокойной ночи.

Я поднялась по лестнице и подошла прямиком к окну. Грубо толкнула металлическую раму — она с грохотом захлопнулась, и стекло задребезжало.

Я долго смотрела на дрожащее чёрное стекло, пока оно не замерло. Потом вздохнула, и открыла окно так широко насколько возможно.

—

—

Глава 3

Мотивы

Солнце полностью скрылось за завесой облаков, так, что сложно было определить село оно или нет. После долгого полёта, в течение которого мы следовали за солнцем на запад, хотя оно казалось совершенно неподвижным в небе, это полностью сбивало с толку, так как время невозможно было определить. Я даже удивилась, когда лес начал заканчиваться и показались первые здания, ведь это означало, что мы уже близко к дому.

— Ты была очень тихой, — заметил Эдвард. — Тебе стало плохо в самолёте?

— Нет, со мной всё в порядке.

— Тебе было грустно уезжать?

— Я думаю, это скорее было облегчение, чем грусть.

Посмотрев на меня, он поднял одну бровь. Я знала, что это бесполезно и более того, я ненавидела признавать тот факт, что нет никакой необходимости просить его смотреть на дорогу.

— В некоторых вопросах Рене гораздо более ... восприимчивая, чем Чарли. Это меня беспокоит.

Эдвард засмеялся:

— У твоей матери очень интересный склад ума. Почти как у ребёнка, но очень проницательный. Она смотрит на вещи не так, как другие люди.

Проницательная. Это было хорошее определение для моей мамы, когда она на что-то обращала внимание. В основном она была занята своей собственной жизнью, поэтому мало что замечала. Но в эти выходные она уделила мне достаточно внимания.

Фил был занят — бейсбольная команда старшей школы, которую он тренировал, участвовала в соревнованиях — и то, что она осталась один на один со мной и Эдвардом, привлекло все ее внимание к нам. Поэтому, как только закончились обнимания и радостные возгласы от нашей встречи, Рене начала наблюдать. И по мере того, как она наблюдала, ее большие голубые глаза сперва стали выглядеть озадаченными, а потом обеспокоенными.

Этим утром мы пошли прогуляться по пляжу. Она хотела показать мне все красоты её нового дома, всё ещё надеясь, я думаю, что солнце сможет выманить меня из Форкса. Она так же хотела поговорить со мной наедине, и это было легко устроить. Эдвард придумал себе срочный доклад, чтобы на протяжении всего дня свободно оставаться дома.

Сейчас я вспоминала этот разговор снова...

Рене и я прогуливались по набережной, пытаясь оставаться в тени, создаваемой рядом редко посаженных пальм. Хотя было еще совсем рано, но жара уже была удушливой. Воздух был такой тяжелый и влажный, что моим легким приходилось напряженно работать даже для того, чтобы просто вдыхать и выдыхать.

— Бэлла? — наконец, заговорив, спросила моя мама, переводя взгляд с песка на слегка волнующееся море.

— Что такое, мама?

Она вздохнула, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Я беспокоюсь...

— Что случилось? — спросила я, сразу встревожившись. — Что я могу сделать?

— Это не из-за меня, — она качнула головой. — Я волнуюсь за тебя...и Эдварда.

Произнеся его имя, она, наконец, посмотрела на меня, ее взгляд был извиняющимся.

— Ох, — пробормотала я, переводя взгляд на пару обливающихся потом спортсменов, пробегающих мимо нас.

— Ваши отношения выглядят серьёзнее, чем я думала, — продолжала она.

Я нахмурилась, быстро прокручивая в памяти последние два дня. Мы с Эдвардом едва прикасались друг к другу, по крайней мере, при ней. Я задумалась, Рене что, тоже решила прочитать мне лекцию об ответственности. Я не думала, что это будет так же, как с Чарли. Я никогда не испытывала с мамой неловкости. Кроме того, в последние десять лет я сама время от времени читала ей нотации.

— Есть что-то ... странное в том, как вы держитесь вместе, — пробормотала она, у нее на лбу, прямо над взволнованными глазами появились продольные морщинки. — То, как он наблюдает за тобой — это так ... оберегающее. Как будто, чтобы спасти тебя он готов заслонить тебя собой от пули или ещё чего-нибудь.

Я засмеялась, хотя всё ещё не могла встретиться с ней взглядом.

— Это что плохо?

— Нет, — она нахмурилась, подбирая слова. — Это просто по-другому. Он очень переживает за тебя ...и очень заботится о тебе. Я чувствую, что не понимаю ваших отношений. Словно между вами есть какой-то секрет, который я упустила...

— Мне кажется ты все это напридумывала себе, мама, — быстро сказала я, пытаясь говорить с лёгкостью в голосе. Живот скрутило судорогой. Я и забыла, как много видит моя мама. Что-то в её простом видении мира пробивалось через все отвлекающие манёвры и било прямо в цель. Раньше это не было проблемой. До сегодняшнего дня у меня не было секрета, который я не могла бы ей рассказать.

— Дело не только в нём, — её губы сжались в обычной защитной манере. — Я бы хотела, чтобы ты могла увидеть со стороны, как ты двигаешься, находясь возле него.

— Что ты имеешь в виду?

— То, как ты двигаешься — ты двигаешься вокруг него, даже не задумываясь об этом. Когда он пошевелится, даже совсем чуть-чуть, ты тут же меняешь свою позицию. Как магнит...или сила притяжения. Ты как ... спутник, или ещё что-то. Я никогда не видела ничего похожего.

Она поджала губы и опустила глаза.

— Только не говори мне, — поддразнила я, — что ты снова увлекаешься чтением мистики? Или на этот раз это научная фантастика?

Рене слегка покраснела.

— Это не относится к делу.

— Нашла что-нибудь интересное?

— Ну, есть одна — но это не имеет значения. Мы говорим сейчас о тебе.

— Тебе нужно перейти на романы, мама. Ты же знаешь, как ты себя накручиваешь.

Уголки ее губ приподнялись.

— Я что была глупой, да?

Пол секунды я не могла ответить. Рене была так легко управляема. Иногда это было так удобно, потому что далеко не все её идеи были осуществимы. Но мне было обидно обнаружить то, что ей так быстро удалось докопаться до сути сложившейся ситуации, даже не смотря на изложенную мной упрощенную версию происходящего между нами, и особенно то, что она была чертовски права на этот раз.

Она посмотрела на меня, я старалась контролировать выражение своего лица.

— Не глупая, просто ты — мама.

Она засмеялась и обвела вокруг себя грандиозным жестом, показывая на голубую воду и песок.

— И неужели всего этого недостаточно, чтобы заставить тебя переехать к своей глупенькой мамочке?

Я вытерла свой лоб драматичным жестом, а потом притворилась, что выжимаю волосы.

— Ты привыкнешь к влажности, — пообещала она.

— Ты тоже можешь привыкнуть к дождю, — предложила я ей.

Она игриво толкнула меня локтем, а потом, когда мы возвращались к её машине, взяла меня за руку.

Если не брать в расчет её волнений, относительно меня, она казалась счастливой. Довольной. Она всё ещё смотрела на Фила влюблёнными глазами, и это утешало. Несомненно, её жизнь была полноценной и полностью удовлетворяла ее. Несомненно, даже сейчас, она не скучает по мне слишком сильно...

Ледяные пальцы Эдварда погладили меня по щеке. Я посмотрела на него, моргая, возвращаясь к реальности. Он наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Мы дома, спящая красавица. Время просыпаться.

Мы уже остановились возле дома Чарли. Свет на крыльце был включен, а полицейский джип был припаркован на подъездной дорожке. Я осмотрела дом, заметив, как подёргивается штора в окне гостиной, отбрасывая полосу жёлтого света на тёмный газон.

Я вздохнула. Конечно, Чарли ждал, чтоб сделать мне выговор.

Эдвард наверно думал о том же, потому что, когда он подошел открыть для меня дверь, его лицо было застывшим, а глаза отрешенными.

— На сколько плохо? — спросила я.

— Чарли не собирается ругаться, — пообещал Эдвард, в его голосе не было и намёка на шутку. — Он скучает по тебе.

Мои глаза сузились в сомнении. Если в этом было дело, то почему Эдвард был напряжен, как перед битвой?

Моя сумка была маленькой, но он настоял на том, чтобы занести её в дом. Чарли держал дверь открытой для нас.

— Добро пожаловать домой дети! — выпалил Чарли, как будто действительно это имел в виду. — Как Джексонвиль?

— Влажный. И людный.

— Так Рене тебя не уговорила на университет Флориды?

— Она пыталась. Но я предпочитаю пить воду, а не дышать ею.

Глаза Чарли неохотно переместились на Эдварда.

— Ты хорошо провёл время?

— Да, — ответил Эдвард спокойным тоном. — Рене была очень гостеприимна.

— Это...хм, хорошо. Я рад, что ты хорошо провел время, — Чарли отвернулся от Эдварда и притянул меня, неожиданно обняв.

— Впечатляюще, — прошептала я ему в ухо.

Он разразился смехом.

— Я действительно скучал по тебе, Белз. Когда тебя нет, еда здесь паскудная.

— Я займусь этим, — сказала я, когда он меня отпустил.

— А ты не позвонишь сначала Джейкобу? Он доставал меня звонками каждые пять минут ещё с шести утра. Я обещал ему, что ты позвонишь даже раньше, чем распакуешь вещи.

Мне не нужно было смотреть на Эдварда, чтобы почувствовать, что он всё ещё неподвижен и слишком холоден рядом со мной. Значит, это было причиной его напряжения.

— Джейкоб хочет поговорить со мной?

— Очень сильно, я бы сказал. Но он не сказал мне о чём, просто сказал, что это важно.

Телефон зазвонил, пронзительно и требовательно.

— Это снова он, могу поставить свою следующую зарплату, — пробурчал Чарли.

— Я возьму, — сказала я, поспешив на кухню.

Эдвард последовал за мной, когда Чарли ушёл в гостиную.

Я схватила телефон на середине звонка, и развернулась таким образом, что оказалась лицом к стене.

— Алло?

— Ты вернулась, — сказал Джейкоб.

Его привычный хрипловатый голос пронзил меня волной тоски. Тысяча спутанных вместе воспоминаний закружилась у меня в голове: скалистый пляж, усыпанный прибрежными деревьями, гараж сделанный из пластмассового навеса, тёплая содовая в бумажном стакане, маленькая комнатка с одним чересчур маленьким потрёпанным диванчиком. Смешинка, затаившаяся в его глубоко посаженных чёрных глазах, лихорадочный жар его большой ладони, держащей мою, вспышка его белых зубов на фоне тёмной кожи, его лицо, озарявшееся широкой улыбкой, которая всегда была чем-то, вроде ключика к секретной дверце, куда могли войти только родственные души.

Я почувствовала, что-то вроде ностальгии, тоски по месту и человеку, который приютил меня в мою самую тёмную ночь.

Я проглотила комок в горле.

— Да, — ответила я.

— Почему ты не позвонила мне? — потребовал ответа Джейкоб.

Его сердитый тон немедленно привёл меня в чувство.

— Потому, что я нахожусь дома всего четыре секунды, и твой звонок прервал Чарли, когда он рассказывал мне, что ты звонил.

— Ой. Извини.

— Конечно. А теперь скажи мне, зачем ты докучаешь Чарли?

— Мне нужно было поговорить с тобой.

— Да, об этом я уже догадалась. Я слушаю.

Произошла небольшая пауза.

— Ты завтра собираешься идти в школу?

Я нахмурилась, не в состоянии понять смысла его вопроса.

— Конечно, иду. С чего это мне не идти?

— Я не знаю. Просто интересуюсь.

Снова пауза.

— Так о чём ты хотел поговорить, Джейк?

Он колебался.

— Не о чём конкретно, я думаю. Я...хотел услышать твой голос.

— Да, я поняла. Я очень рада, что ты позвонил мне, Джейк. Я... — но я не знала, что можно ещё сказать. Я бы хотела сказать, что сейчас приеду к нему в Ла Пуш. Но сказать этого я не могла.

— Мне нужно уходить, — внезапно сказал он.

— Что?

— Я скоро свяжусь с тобой, — пробормотал он.

— Но Джейк...

Он уже повесил трубку. Я с недоверием слушала гудки.

— Это было коротко, — пробормотала я.

— Всё в порядке? — спросил Эдвард. Его голос был тихим и заботливым.

Я медленно повернулась лицом к нему. Выражение его лица было абсолютно спокойным — невозможно было понять о чем он думает.

— Я не знаю. Мне интересно, о чём все это было, — я не могла понять из-за чего Джейкоб целый день доставал Чарли. Неужели только для того, чтоб спросить собираюсь ли я в школу. И если он хотел слышать мой голос, почему так быстро положил трубку?

— Твои предположения, вероятно, лучше моих — намёк на улыбку затаился в уголках его рта.

— Ммм, — пробурчала я.

Это была правда. Я знала Джейка вдоль и поперек. Не должно быть так сложно — разобраться в его мотивах.

С мыслями, витавшими далеко отсюда— приблизительно в пятнадцати милях по дороге в Ла Пуш — я начала прочёсывать холодильник, собирая необходимые продукты для ужина Чарли. Эдвард облокотился на столешницу, и я была уверена, что он наблюдает за моим лицом, но я слишком увлеклась своими мыслями, чтобы волноваться о том, что он там увидит.

Тема со школой казалась разгадкой. Это был единственный настоящий вопрос, который он мне задал. И ему нужно было получить ответ на что-то, иначе он не приставал бы к Чарли так настойчиво.

И почему моё посещение школы имеет значение для него? Хотя ...

Я попыталась мыслить логически. Итак, если я не пойду завтра в школу, какая в этом будет проблема, если смотреть со стороны Джейкоба? Чарли устроит мне небольшой скандал из-за того, что я пропустила целый день в школе, в то время как на носу экзамены, но я заверю его, что один день не сильно повлияет на мою учёбу. Джейка это вряд ли волнует.

Мой мозг отказывался находить какие-либо блестящие идеи. Может, я как-то ненароком пропустила очень важную часть информации.

Что могло измениться за последние три дня, что такого важного для Джейкоба должно было случиться, чтобы он прервал свой долгий отказ от общения со мной, который он воплощал, не отвечая на мои звонки и полностью меня игнорируя? Что произошло за эти три дня?

Я замерла посреди кухни. Пакет с замороженными гамбургерами в моих руках выскользнул из одеревенелых пальцев. До меня не сразу дошло, что должен был раздаться глухой звук удара об пол.

Эдвард поймал его и бросил на стол. Его руки уже обняли меня, а его губы оказались возле моего уха.

— Что случилось?

Я ошеломлённо встряхнула головой.

Три дня могли изменить всё.

Задумывалась ли я, насколько для меня был невозможен университет? До какой степени я не смогу находиться где-нибудь возле людей, после того как я пройду болезненное трёхдневное изменение, которое сделает меня бессмертной и даст возможность провести вечность с Эдвардом? Изменение, которое навсегда сделает меня пленницей моей собственно жажды...

Чарли говорил Билли, что я исчезла на три дня? Сделал ли Билли соответствующие выводы? Спрашивал ли меня Джейкоб, осталась ли я человеком? Чтобы убедиться, что соглашение с оборотнями не нарушено, и что никто из Калленов не посмел укусить человека...укусить, не убить...?

Но неужели он мог подумать, что я смогу вернуться домой к Чарли, если дело в этом?

Эдвард встряхнул меня.

— Бэлла? — спросил он, теперь обеспокоено.

— Я думаю...я думаю, он проверял, — пробормотала я. — Проверял, чтобы убедиться. Что я человек, я имею в виду.

Эдвард замер, и тихое шипение донеслось мне в ухо.

— Нам придётся уехать, — прошептала я, — заранее. Чтобы не нарушить договор. И мы никогда не сможем сюда вернуться.

Его руки прижали меня крепче.

— Я знаю.

— Гм! — громко прокашлялся позади нас Чарли.

Я подскочила, а потом высвободилась из рук Эдварда и покраснела. Эдвард отступил к столу. Его взгляд был непроницаемым. Я смогла заметить беспокойство и гнев в его глазах.

— Если ты не хочешь готовить ужин, я могу заказать пиццу, — намекнул Чарли.

— Нет, всё нормально, я уже начала.

— Хорошо, — сказал Чарли. Он облокотился на дверной проём, скрестив руки.

Я вздохнула и приступила к работе, пытаясь игнорировать своих зрителей.

— Если я попрошу тебя сделать кое-что, ты доверишься мне? — своим мягким голосом спросил Эдвард.

Мы уже почти подъехали к школе. Эдвард был расслаблен и шутил всего минуту назад, а сейчас неожиданно его руки крепко сжали руль, суставы напряглись в попытке не разорвать его на куски.

Я посмотрела на его встревоженное лицо — его глаза смотрели в даль, как будто он слушал голоса на расстоянии.

Мой пульс участился в ответ на его напряжение, но я осторожно ответила.

— Смотря что.

Мы заехали на школьную парковку.

— Я боялся, что ты так скажешь.

— Что ты хочешь, чтоб я сделала, Эдвард?

— Я хочу, чтобы ты осталась в машине, — заговорил он, заезжая на своё обычное место на парковке и выключая двигатель. — Я хочу, чтобы ты подождала здесь, пока я не вернусь за тобой.

— Но... почему?

И тогда я увидела его. Его, возвышающегося над всеми другими студентами, было бы трудно не заметить, даже если бы он не облокотился на свой чёрный мотоцикл, нелегально припаркованный на подъездной дорожке.

— О.

Лицо Джейкоба было спокойной маской, которую я отлично знала. Это было выражение лица, которое он использовал, когда хотел держать свои эмоции под контролем, держать себя под контролем. Это делало его похожим на Сэма, самого старшего оборотня, вожака их Квилетской стаи. Но Джейкоб никогда не мог владеть этим в полной мере, так, как это в совершенстве, получалось у Сэма. Я и забыла, как сильно его лицо волновало меня. Хотя я знала Сэма довольно хорошо, до того, как вернулись Калены, он мне нравился, но я никак не могла избавиться от негодования каждый раз, когда Джейкоб копировал выражение лица Сэма. Это было лицо незнакомца. Надевая эту маску, он переставал быть моим Джейкобом.

— Вчера вечером ты сделала неправильное умозаключение, — проворчал Эдвард. — Он спрашивал про школу, потому что знал, что я буду там же, где и ты. Он искал безопасное место, чтобы поговорить со мной. Место, где имеются свидетели.

Значит, я вчера не правильно поняла мотивы Джейкоба. Отсутствие информации, вот в чём проблема. Информации, объясняющей, почему вдруг Джейкоб захотел поговорить с Эдвардом.

— Я не останусь в машине, — сказала я.

Эдвард громко простонал.

— Конечно же нет. Что ж, пошли, покончим с этим.

Лицо Джейкоба окаменело, когда мы подошли к нему, держась за руки.

Я заметила и другие лица, лица моих одноклассников. Я видела, как расширялись их глаза, когда они смотрели на Джейкоба с его ростом двести четыре сантиметра и телосложением нехарактерным для подростка шестнадцати с половиной лет. Я видела, как их глаза остановились на его обтягивающей чёрной футболке с коротким рукавом, хотя день был не по сезону холодным, на рваных, покрытых масляными пятнами джинсах и блестящем чёрном мотоцикле, на который он облокотился. Их взгляды не задерживались на его лице, что-то в его выражении заставляло их быстро отводить глаза. И я заметила, как вокруг него образовалось много свободного места, словно круг, границу которого никто не осмеливался пересечь.

Я с удивлением поняла, что Джейкоб казался опасным для них. Как странно.

Эдвард остановился в двух шагах от Джейкоба, и я могу сказать, что ему было некомфортно от того, что я оказалась так близко к оборотню. Он отвел свою руку немного за спину, таким образом, наполовину закрывая меня собой.

— Ты мог позвонить нам, — сказал Эдвард металлическим голосом.

— Извини, — ответил Джейкоб, и его лицо искривилось усмешкой. — У меня нет никаких кровопийц в списке быстрого набора номера.

— Ты, конечно же, мог бы найти меня и у Беллы дома.

Челюсть Джейкоба сжалась, и он, так и не ответив, сдвинул брови.

— Вряд ли это подходящее место, Джейкоб. Мы можем обговорить это позже?

— Конечно, конечно. Я заеду в твой склеп после школы, — фыркнул Джейкоб. — Почему не сейчас?

Эдвард многозначительно посмотрел по сторонам, его глаза задерживались на свидетелях, которые едва находились вне зоны слышимости. Несколько людей задержались на тротуаре, их глаза горели в ожидании.

Как будто они надеялись, что драка может нарушить скуку ещё одного утра понедельника. Я видела, как, направляясь в класс, Тайлер Кроули толкнул Остина Маркса, и они оба притормозили.

— Я уже знаю, о чем ты пришел сказать, — напомнил Эдвард Джейкобу таким тихим голосом, что я сама с трудом расслышала. — Сообщение доставлено. Можешь думать, что мы уже предупреждены.

На одну секунду Эдвард повернулся, чтобы посмотреть на меня обеспокоенными глазами.

— Предупреждены? — непонятливо спросила я. — О чём вы говорите?

— Ты не сказал ей? — спросил Джейкоб, его глаза недоверчиво расширились. — Ты что боишься, что она примет нашу сторону?

— Пожалуйста, прекрати это, Джейкоб, — сказал Эдвард ровным голосом.

— Почему? — с вызовом спросил Джейкоб.

Я нахмурилась в недоумении.

— Чего я не знаю? Эдвард?

Эдвард просто посмотрел на Джейкоба, словно он меня не слышал.

— Джейк?

Джейкоб удивлённо посмотрел на меня.

— Он не сказал тебе, что его большой...брат пересёк границу в субботу ночью? — спросил он, его голос был полон сарказма. Потом его глаза переместились на Эдварда. — Пол имел полное право...

— Это была нейтральная территория— прошипел Эдвард.

— Не была!

Джейкоб заметно рассердился. Его руки дрожали. Он потряс головой и сделал глубокий вдох.

— Эммет и Пол? — прошептала я.

Пол был самым неуравновешенным членом стаи. Он был единственным, кто потерял контроль в тот день в лесу — воспоминание о рычащем сером волке неожиданно четко возникло перед моими глазами.

— Что случилось? Они подрались? — из-за паники мой голос стал почти писклявым. — Почему? Пол пострадал?

— Никто не дрался, — тихо, только для меня сказал Эдвард. — Никто не пострадал. Не беспокойся.

Джейкоб смотрел на нас скептически.

— Ты ничего ей не рассказал, правда же? Поэтому ты увёз её? Так она не знает что...

— Уходи сейчас же, — Эдвард прервал его на середине предложения, и его лицо неожиданно стало устрашающим, действительно устрашающим. На секунду он стал выглядеть, как...как вампир. Демонстрируя свою ненависть, он со злостью впился взглядом в Джейкоба.

Джейкоб поднял брови и замер.

— Почему ты не сказал ей?

В полной тишине они долго буравили друг друга взглядом. Ещё больше учеников собралось позади Тайлера и Остина. Я увидела Майка рядом с Бэном, Майк держал одну руку на плече Бэна, как будто пытался удержать его.

В этой мёртвой тишине всё неожиданно стало на свои места, сработала моя интуиция.

Что-то, что Эдвард не хочет, чтобы я знала.

Что-то, что Джейкоб не будет скрывать от меня.

Что-то, что заставило Калленов и оборотней находиться вместе в лесу, двигаясь в опасной близости друг от друга.

Что-то, что заставило Эдварда настаивать на моем отъезде и перелете через всю страну.

Что-то, о чём Элис было видение на прошлой неделе — видение, о котором Эдвард солгал мне.

Что-то, чего я ожидала в любом случае. Кое-что, что должно было произойти снова, и как бы сильно я не мечтала, чтобы этого не случилось, это никогда не закончится, не так ли?

Я начала задыхаться, воздух просачивался через мои губы, но я не могла остановиться. Мне казалось, словно школа дрожит, как будто произошло землетрясение, но я знала, что это моя собственная дрожь вызывает такие ощущения.

— Она вернулась за мной, — сдавленно сказала я.

Виктория не собирается сдаваться, пока я не умру. Она будет продолжать тем же способом — ложная атака и побег, ложная атака и побег — до тех пор, пока не найдёт лазейку и не просочится сквозь моих защитников.

Может мне повезёт. Может Волтари придут за мной раньше — по крайней мере, они убьют меня быстрее.

Эдвард крепче притянул меня к себе, поворачиваясь таким образом, чтобы все ещё находиться между мной и Джейкобом, и погладил моё лицо заботливыми руками.

— Всё хорошо, — шептал он мне. — Всё хорошо. Я никогда не позволю ей подобраться близко к тебе, всё хорошо.

Потом он пристально посмотрел на Джейкоба.

— Разве это не ответ на твой вопрос, псина?

— А ты не думаешь, что Бэлла имеет право знать? — с вызовом спросил Джейкоб. — Это её жизнь.

Эдвард продолжал говорить тихо, даже Тайлер, стоявший очень близко, не способен был расслышать.

— Почему она должна быть напугана, когда опасность ей не грозит?

— Лучше быть напуганной, чем обманутой.

Я постаралась собраться, но мои глаза слезились. Я видела это, как только закрывала глаза, я видела лицо Виктории, её губы, растягивающиеся и обнажающие зубы, её красноватые глаза, светящиеся жаждой мести. Она винит Эдварда в гибели своего любовника — Джеймса. Она не остановится, пока его любовь не будет отобрана и у него тоже.

Эдвард вытер слёзы с моих щек своими пальцами.

— Ты действительно думаешь, что делать ей больно — это лучше, чем защищать её? — проворчал он.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — сказал Джейкоб. — Она переживала и худшее.

Неожиданно, выражение лица Джейкоба переменилось, он пристально смотрел на Эдварда, со странным, изучающим выражением. Его глаза прищурились, как будто он решал в голове сложную математическую задачу.

Я почувствовала, как Эдвард сжался. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, его лицо было искажено, и это могла быть только боль. За одну жуткую секунду, я вспомнила тот день в Италии, в страшной комнате башни Волтари, где Джейн мучила Эдварда своим ужасным даром, сжигая его своими мыслями...

Это воспоминание вытолкнуло меня из приближающейся истерики и заставило прийти в себя. Потому, что я лучше позволю Виктории сто раз убить меня, чем смотреть, как Эдвард снова страдает таким образом.

— Это забавно, — сказал Джейкоб, смеясь, наблюдая за лицом Эдварда.

Эдвард вздрогнул, но успокоился с небольшим напряжением. Он не мог полностью спрятать муку в своих глазах.

Расширенными глазами я быстро взглянула сначала на искаженное лицо Эдварда, потом на усмешку Джейкоба.

— Что ты с ним делаешь? — потребовала я ответа.

— Ничего страшного, Бэла, — тихо сказал мне Эдвард. — У Джейкоба просто хорошая память, вот и всё.

Джейкоб усмехнулся, и Эдвард вздрогнул снова.

— Прекрати это! Что бы ты не делал!

— Конечно, если ты хочешь, — Джейкоб пожал плечами. — Если ему не нравятся вещи, которые я помню, то он сам в этом виноват.

Я пронзительно посмотрела на него, и он улыбнулся в ответ шаловливо, как ребёнок, которого поймали, когда он делает что-то, чего нельзя делать, и знает, что его не накажут.

— Директор уже идёт к нам, чтоб разогнать бездельников, столпившихся на территории школы, — прошептал мне Эдвард, — Пошли на английский, Бэлла, ты не приглашен.

— Слишком заботливый, правда же? — сказал Джейкоб, обращаясь лишь ко мне. — Маленькие неприятности делают жизнь забавной. Дай угадаю, тебе не разрешено развлекаться, да?

Эдвард сердито на него посмотрел, его губы начали открываться, показывая зубы.

— Заткнись, Джейк, — сказала я.

Джейкоб засмеялся.

— Это звучит как нет. Эй, если ты когда-нибудь захочешь снова жить, ты можешь прийти ко мне. Твой мотоцикл всё ещё у меня в гараже.

Эта новость отвлекла меня.

— Ты же должен был продать его. Ты обещал Чарли, что так и сделаешь. Если бы я не просила от лица Джейкоба, после всего, ведь он провел недели, трудясь над обоими мотоциклами, и он заслужил что-то вроде платы, Чарли выкинул бы мой мотоцикл, как мусор в контейнер, а потом подпалил бы его.

— Да конечно. Будто я собирался сделать это. Он принадлежит тебе, не мне. В любом случае, я придержу его, пока ты не захочешь его вернуть.

Тонкий намёк на улыбку, которую я помнила, появился в уголках его губ.

— Джейк...

Он наклонился вперёд, его лицо теперь стало серьёзным, горький сарказм прошел.

— Я думаю, что я мог ошибаться раньше, ты знаешь, по поводу того, что мы не можем теперь быть друзьями. Может, мы попробуем справиться с этим на моей стороне границы. Приходи увидеться со мной.

Я отчётливо чувствовала Эдварда, его руки всё ещё обнимали меня, он стоял в защитной позе, без эмоций, как камень. Я бросила взгляд на его лицо — оно было спокойное и терпеливое.

— Я, э, не уверена насчёт этого, Джейк.

Джейкоб полностью отступил от своего враждебного настроения. Это было похоже на то, как будто он забыл, что Эдвард здесь, или, по крайней мере, решил действовать таким способом.

— Я скучаю по тебе каждый день, Бэлла. Без тебя все совсем не так.

— Я знаю, и мне жаль, Джейк, я просто...

Он встряхнул головой, и вздохнул.

— Это не имеет значения, правда? Думаю, я переживу это. Кому нужны друзья? — он скривился. Слабой попыткой напустить браваду Джейкоб пытался скрыть боль.

Страдание Джейкоба всегда вызывало у меня желание защитить его. Это не было рационально — Джейкоб вряд ли нуждался в какой-либо физической защите, которую я могла предложить. Но мои руки, накрытые руками Эдварда, тянулись к нему. Обнять его большого и тёплого в молчаливом обещании поддержки и утешения.

Защищающие руки Эдварда сдерживали меня.

— Хорошо, все по классам, — раздался позади нас строгий голос. — А ну проходите, мистер Кроули.

— Езжай в школу, Джейк, — прошептала я взволнованно, узнав голос директора. Джейкоб ходил в Квилетскую школу, но у него могли быть неприятности из-за того, что он вторгся на чужую территорию или ещё что-то в этом роде.

Эдвард освободил меня, взяв только мою руку, и потянул, опять заслоняя собой.

Мистер Грин протолкался сквозь зрителей, его брови сползли вниз к переносице, как зловещие штормовые облака, нависнув над его маленькими глазками.

— Я серьёзно, — он был грозен. — Когда я снова повернусь, оставлю после уроков всех, кто ещё будет стоять здесь.

Все собравшиеся растворились, ещё до того, как он закончил фразу.

— Ах, мистер Каллен. У нас здесь проблемы?

— Абсолютно нет, мистер Грин. Мы уже шли в класс.

— Отлично. Мне кажется, я не узнаю вашего друга, — мистер Грин посмотрел на Джейкоба. — Ты наш новый студент?

Глаза мистера Грина внимательно рассматривали Джейкоба, и мне кажется, он пришел к такому же самому выводу, что сделали другие — опасный. Доставит неприятности.

— Неа, — ответил Джейкоб, слегка ухмыляясь своими широкими губами.

— Тогда я предлагаю вам покинуть школьную территорию, молодой человек, прежде, чем я вызову полицию.

Маленькая ухмылка Джейкоба, превратилась в огромную самодовольную улыбку, и я знаю, он наверно представил себе, как появляется Чарли, чтобы арестовать его. Эта улыбка была слишком горькая, слишком фальшивая, чтобы удовлетворить меня. Это была не та улыбка, которую я ожидала увидеть.

Джейкоб сказал:

— Есть, сэр, — и по — военному отдал ему честь, прежде чем забрался на мотоцикл и ударил по педали зажигания, чтоб завестись прямо на тротуаре. Двигатель взревел, а потом, когда он резко развернулся на месте, взвизгнули шины. В одно мгновение Джейкоб был уже вне пределов видимости.

Мистер Грин скрипел зубами, пока смотрел это представление.

— Мистер Каллен, я надеюсь, вы попросите своего друга воздержаться от посещения нашей школы снова.

— Это не мой друг, мистер Грин, но я передам предупреждение.

Мистер Грин сморщил губы. Отличные отметки Эдварда и незапятнанная репутация были основными критериями, по которым мистер Грин сделал оценку этого инцидента.

— Я понимаю. Если вы переживаете из-за каких-либо проблем, я буду рад ...

— Здесь не о чём беспокоиться, мистер Грин. Не будет никаких проблем.

— Я надеюсь, что так и будет. Что ж, тогда. Идите в класс. Вы тоже, мисс Свон.

Эдвард кивнул и быстро потянул меня к зданию, где проходили уроки английского.

— Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтоб идти на урок? — прошептал он мне, когда мы отошли от директора.

— Да, — я ответила ему тоже шепотом, не совсем уверенная, что это не ложь.

Не имело значения, хорошо я себя чувствовала или нет, это вряд ли было самым важным вопросом. Мне нужно было поговорить с Эдвардом, а урок английского — не самое подходящее место для беседы, которую я собиралась провести.

Но мистер Грин шёл сразу за нами, и особого выбора не было. Мы слегка опоздали на урок, так что заняли свои места очень быстро. Мистер Берти читал поэму Фроста. Он проигнорировал нас, когда мы вошли, чтобы не нарушить свой ритм.

Я вырвала лист бумаги из своей тетрадки и начала писать, из-за возбуждения мой почерк стал еще более неразборчивым, чем обычно.

—

"Что случилось? Расскажи мне всё. И опусти оберегающее меня дерьмо, пожалуйста."

Я подсунула записку Эдварду. Он вздохнул, а потом начал писать. Это заняло у него меньше времени, чем у меня, хотя он написал целый параграф своим особенным каллиграфическим подчерком, потом передал записку.

—

"Элис увидела, что Виктория возвращается. Я забрал тебя из города, только из-за предосторожности — не было не единого шанса, что она сможет подобраться близко к тебе. Эммет и Джаспер уже, было, подобрались очень близко к ней, но создаётся впечатление, что у Виктории есть особый инстинкт, она всё время уходит от нас. Она сбежала от нас прямо к Квилетской границе, как будто смотрела на карту. Это не помогло, так как способности Эллис были аннулированы квилетским вмешательством. Если быть справедливым, то квилеты тоже могли взять её, если бы мне встали на их пути. Большой серый решил, что Эммет пересёк границу и стал защищаться. Конечно же, Розали отреагировала на это, и все прекратили погоню, чтоб защитить своих компаньонов. Карлайл и Джаспер всё уладили, прежде чем это вышло из— под контроля. Но после этого Виктория ускользнула от нас. Это всё."

Нахмурившись, я смотрела на буквы на листике. Все они были вовлечены в это — Эммет, Джаспер, Элис, Розали, и Карлайл. Может даже Эсми, хотя он и не упоминал её. И даже Пол и остальные из квилетской стаи. Это так легко могло обернуться боем, ставя мою будущую семью и моих старых друзей друг против друга. Любой из них мог пострадать. Я думаю, что волки были в большей опасности, но представляя изящную Эллис рядом с огромным оборотнем, сражающимися...

Я задрожала.

Я аккуратно вытерла резинкой целый параграф, написанный Эдвардом, а потом написала в самом верху:

—

"Как насчёт Чарли? Она может прийти за ним."

Эдвард завертел головой прежде, чем я закончила, очевидно, собираясь заверить меня, что никакая опасность не угрожает Чарли. Он вытянул руку, но я проигнорировала это и начала снова.

—

"Ты не можешь знать, что она об этом не думала, потому что тебя там не было. Флорида было плохой идеей."

Он вытянул бумажку из-под моей руки.

—

"Я не мог отправить тебя одну. С твоей удачей, даже чёрный ящик не уцелел бы."

Это совсем не то, что я имела в виду; я не думала о том, чтобы ехать без него. Я хотела сказать, что мы должны были остаться здесь вместе. Но я была поставлена в тупик его ответом и слегка обижена. Как будто я не могу лететь через страну, не обрушив самолёт. Очень смешно.

—

"Ну, давай предположим, что из-за моего "везения" самолет потерпел бы крушение. Что конкретно ты мог бы сделать в этой ситуации?"

—

"А почему бы разбился самолёт?"

Сейчас он пытался скрыть улыбку.

—

"Пилоты отключились, напившись."

—

"Легко. Я бы управлял самолётом."

Конечно же. Я сжала губы и попыталась снова.

—

"Оба двигателя взорвались, и мы в мёртвой петле стремительно приближаемся к земле."

—

"Я бы подождал, пока мы не окажемся достаточно близко к земле, крепко бы тебя держа, выбил стену и прыгнул. Потом я бы вернул тебя на место аварии, и мы бы оказались самыми счастливыми выжившими за всю историю."

Я уставилась на него не в состоянии что-то сказать.

— Что? — прошептал он.

Я встряхнула головой, обескураженная.

— Ничего, — проворчала я.

Стерев наше отвлечённое обсуждение, я написала ещё одну строку.

—

"Ты скажешь мне в следующий раз?"

Я знала, что будет этот следующий раз. Всё это будет продолжаться, пока кто-то не проиграет.

Эдвард некоторое время смотрел мне в глаза. Я хотела знать, как сейчас выглядит моё лицо — мне было холодно, значит, кровь еще не прилила обратно к моим щекам. Мои ресницы всё ещё были мокрыми.

Он вздохнул, а потом один раз кивнул.

—

"Спасибо."

Бумажка исчезла из моих рук. Я подняла голову, удивленно моргая, как раз когда мистер Берти шёл по проходу между столами.

— Это что-то, чём бы вы хотели поделиться со всеми, мистер Каллен?

Эдвард поднял голову, невинно посмотрев на него, и протянул листок, лежащий на его тетрадке.

— Мои записи? — спросил он, изображая растерянно.

Мистер Берти просмотрел записи, я не сомневалась, что там была идеальная копия его лекции, а потом, нахмурившись, отошел.

Уже позже, на математике — моём единственном занятии без Эдварда, я услышала, как кто-то сплетничал.

— Я ставлю на большого индейца, — сказал кто-то.

Я повернулась посмотреть как Тайлер, Майк, Остин и Бэн тихо разговаривали, близко склонив друг к другу головы.

— Ага, — прошептал Майк. — Ты видел габариты этого малыша Джейкоба? Я думаю, он может положить Каллена, — казалось, что Майку приятна эта идея.

— Я так не думаю, — не согласился Бэн. — Есть что-то в Эдварде. Он всегда такой...уверенный. У меня такое ощущение, что он сможет за себя постоять.

— Я согласен с Бэном, — сказал Тайлер, — Кроме того, если тот парень наваляет Эдварду, ты же знаешь тех, его старших братьев, они явно не останутся в стороне.

— Когда ты в последний раз был в Ла Пуш? — спросил Майк. — Мы с Лореном ездили на пляж пару недель назад, и поверь мне, друзья Джейкоба, такие же большие, как и он.

— Эх, — сказал Тайлер. — Жаль, что ничего не произошло. Скорее всего, мы никогда не узнаем, как бы это могло быть.

— А мне кажется это ещё не конец, — сказал Остин. — Может, мы ещё увидим.

Майк усмехнулся.

— Кто хочет заключить пари?

— Десять на Джейкоба, — заявил Остин.

— Десять на Каллена, — созвучно сказал Тайлер.

— Десять на Эдварда, — согласился Бэн.

— Джейкоб, — сказал Майк.

— Эй, а вы ребята знаете из-за чего это всё? — поинтересовался Остин. — Это может повлиять на равновесие.

— Я могу предположить, — сказал Майк, а потом мельком, одновременно с Бэном и Тайлером, глянул на меня.

По их лицам я поняла, что никто не предполагал того, что я рядом и всё слышала. Они быстро отвернулись, зашелестев бумагами на своих партах.

— Я всё равно говорю Джейкоб, — пробурчал Майк тихонько

—

—

Глава 4

Природа

У меня была ужасная неделя.

Я знала, что существенно ничего изменить не удастся. Ладно, значит, Виктория не сдалась, но могла же я хоть на мгновение представить, что сдалась? Ее появление лишь подтвердило то, что я уже и так знала. Нет причин для новой паники.

Теоретически. Не паниковать — сказать легко, а сделать трудно.

С момента окончания школы прошло только несколько недель, но я гадала не глупо ли сидеть, сложа руки, слабой и беззащитной, в ожидании следующего несчастья. Оказалось, что быть человеком, который как магнит притягивает к себе неприятности слишком опасно. Как по мне, так я просто не могу быть человеком. С моим везением я должна была бы быть хоть немного менее беспомощной.

Но никто не стал меня слушать.

— Нас семеро, Белла. К тому же на нашей стороне Элис, я не думаю, что Виктория сможет застать нас врасплох. Мне кажется, что ради безопасности Чарли важно придерживаться первоначального плана, — сказал Карлайл.

— Мы бы никогда не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, милая. Ты знаешь это. Пожалуйста, не волнуйся, — сказала Эсме и поцеловала меня в лоб.

— Я действительно рад, что Эдвард не убил тебя. Рядом с тобой все становиться намного забавнее, — сказал Эммет.

Розали уставилась на него.

Элис закатила глаза и сказала:

— Я оскорблена. Ты же не всерьез беспокоишься об этом, правда?

— Если все это не так уж и серьезно, тогда зачем Эдвард потащил меня во Флориду? — заявила я.

— Ты разве еще не заметила, Белла, что Эдвард просто немного склонен к преувеличению?

Джаспер, воспользовавшись своим необычным даром контролировать эмоциональную атмосферу, молча подавил во мне панику и напряжение. Я снова почувствовала уверенность в себе и позволила им заглушить в себе голос отчаяния.

Разумеется, как только мы с Эдвардом вышли из комнаты, вся эта уверенность мигом испарилась.

В итоге, было решено, что я просто должна заниматься своими делами и забыть о разбушевавшейся вампирше, выслеживающей меня и намеревающейся меня прикончить.

Я попыталась. Удивительно, но были еще неприятные вещи — помимо моего присутствия в списке животных, находящихся под угрозой, — о которых стоило подумать.

Поэтому ответ Эдварда разочаровал меня больше, чем все это вместе взятое.

— Это касается только тебя и Карлайла, — сказал он. — Конечно, ты знаешь, мне бы хотелось сделать так, чтобы это произошло между тобой и мной, в любое время, когда ты пожелаешь. Мое условие тебе известно, — сказал он и ангельски улыбнулся.

Уф. Я знала, что это было за условие. Эдвард пообещал, что изменит меня сам, когда я захочу ... но сперва я должна буду выйти за него замуж.

Иногда я задумывалась, может он только притворяется, что не может читать мои мысли. Как еще он мог догадаться поставить именно то, единственное из всех возможных условий, которое мне было так трудно принять? Единственное условие, которое до сих пор удерживает меня.

В общем, это была очень плохая неделя. И сегодня был наихудший день.

Любой день считался плохим, если Эдварда не было рядом. Элис не предвидела ничего из ряда вон выходящего на этой неделе, и, поэтому, я настояла, чтобы он воспользовался шансом поохотиться с братьями. Я знала, как ему надоело охотиться за легкой добычей.

— Иди, развейся, — сказала я ему. — Принеси мне несколько горных львов.

Я никогда бы не призналась ему, как это тяжело для меня, когда он уходит, что это возвращает меня к кошмарам. Если бы он узнал, это заставило бы его чувствовать себя ужасно, и даже в случае крайней необходимости, он бы побоялся меня оставить. Это было бы похоже на то, что происходило в первое время после его возвращения из Италии. Его золотые глаза стали совсем черными, и он страдал от непереносимой жажды. Поэтому, как только Эммет и Джаспер изъявили желание пойти, я придала своему лицу мужественное выражение и выпихнула его за дверь.

Хотя, думаю, он видел меня насквозь. Слегка. Сегодня утром на моей подушке была оставлена записка:

"Я вернусь так скоро, что ты не успеешь по мне соскучиться. Позаботься о моем сердце — я оставляю его с тобой".

Что ж, теперь у меня появилась свободная суббота, не считая утренней смены в Ньютон Олимпик Аутфиттерс. И, конечно, еще было ну, просто таки, неописуемо удобное обещание, данное Эллис:

"Я остаюсь охотиться поблизости. Буду всего в пятнадцати минутах от дома, на случай, если тебе понадоблюсь. В случае опасности я буду начеку".

Что означало: "Даже не пытайся выкинуть какой-нибудь из своих фокусов, только потому, что Эдварда нет".

Эллис вполне была способна покалечить мой пикап, так же как и Эдвард. Я старалась взглянуть на все это с лучшей стороны. После работы я планировала помочь Анжеле с ее объявлениями, что немного отвлечет меня. И у Чарли в связи с отсутствием Эдварда было отличное настроение, так что, помимо всего прочего, я могла наслаждаться еще и этим. Элис наверняка смогла бы провести со мной ночь, если бы я набралась храбрости попросить ее об этом. А завтра Эдвард вернется домой, и я буду спасена.

Не желая глупо выглядеть, придя на работу слишком рано, я завтракала очень медленно, одно Чирио за раз. Затем, вымыв посуду, я начала выкладывать в идеально ровную линию магнитики на холодильнике. Может, у меня развивается маниакально-депрессивное расстройство.

Последние два магнита — черные круглые кусочки, были моими самыми любимыми, потому что легко могли удерживать сразу 10 листов бумаги, и эти два никак не хотели мне поддаваться. Их полярность была противоположной; каждый раз, когда я пыталась выложить прикрепить завершающий линию магнит, соседний тут же отпрыгивал.

По некоторым причинам, возможно, из-за надвигающегося приступа мании, это действительно меня раздражало. Почему они просто не могли встать как надо? Глупость, смешанная с упрямством: я продолжала пихать их друг к другу, как будто надеялась, что они, вдруг, сдадутся. Я могла положить их один на другой, но это выглядело бы, как поражение. В конце концов, рассердившись больше на себя, чем на магниты, я оторвала их все от холодильника и сжала обеими руками. На это потребовалось некоторое усилие — они были достаточно сильны, чтобы не сдаться без боя, но я оказалась сильнее и заставила их сосуществовать друг с другом.

— Видите, — сказала я громко, обращаясь к неодушевленными предметам, что всегда считалось плохим признаком — Все не так ужасно, не правда ли?

Несколько секунд я стояла, как идиотка, не вполне отдавая себе отчет в том, что я никак не могу изменить законы физики. Затем, со вздохом я вернула магниты на холодильник, распределив их как попало.

— Нет необходимости быть такой упрямой, — пробурчала я.

Было все еще слишком рано, но я решила, что мне будет лучше выйти из дома, пока неодушевленные предметы не начали со мной разговаривать.

Когда я приехала к Ньютонам, Майк методично мыл полы между торговыми рядами, пока его мама приводила в порядок новую витрину прилавка. Я застала их в самом разгаре спора, так и оставшись незамеченной.

— Но это единственный раз, когда Тайлер может поехать, — жаловался Майк. — Ты сказала, что после выпускного ...

— Тебе просто придется подождать, — оборвала его миссис Ньютон. — Вы с Тайлером можете заняться чем-нибудь другим. Вы не поедете в Сиэтл, пока полиция не разберется, что там происходит. Я знаю, что Бет Кроули сказала Тайлеру то же самое, так что не веди себя так, словно это одна я плохая ...ой, доброе утро, Белла, — произнесла она, заметив меня краем глаза и моментально изменив интонацию. — Ты рано.

Карен Ньютон была последним человеком, которого я бы попросила помочь в магазине товаров для активного отдыха и спорта. Ее идеальные светлые волосы были всегда элегантно уложены в пучок на затылке, а ее маникюр явно был делом рук профессионала, так же, как, впрочем, и педикюр, заметный сквозь ремешки туфель на высоких каблуках, не имеющих ничего общего с представленным здесь ассортиментом обуви.

— Так пробок же нет, — пошутила я, вытаскивая из-под прилавка свой отвратительный флуоресцентно-оранжевый жилет. Я была удивлена, что миссис Ньютон, так же, как и Чарли, была обеспокоена тем, что творилось в Сиэтле. Я думала, что он слишком преувеличивает.

— Ну, э-э... — миссис Ньютон минуту колебалась, теребя в руках пачку рекламных листовок, которые она собиралась куда-нибудь пристроить.

Просунув одну руку в жилет, я застыла, узнав этот взгляд.

Когда этим летом я поставила Ньютонов в известность, что не буду у них работать, фактически бросая их в самый разгар сезона, они начали обучать Кэти Маршал, рассчитывая, что она займет мое место. Они действительно не могли себе позволить нас обеих одновременно, так что, похоже, день обещал быть долгим...

— Я собиралась позвонить, — продолжила миссис Ньютон. — Не думаю, что у нас сегодня будет много работы. Мы с Майком, вероятно, сможем и одни с этим справиться. Сожалею, что тебе пришлось вставать и ехать сюда...

В обычный день, я бы с энтузиазмом восприняла такой поворот событий. Сегодня ... не очень.

— Ладно, — вздохнула я, пожав плечами. Чем же мне теперь заняться?

— Это не честно, мам, — сказал Майк. — Если Белла хочет работать...

— Нет, все в порядке, миссис Ньютон. Правда, Майк. Мне нужно готовиться к экзаменам и все такое...

Мне не хотелось становиться источником семейных разногласий, тем более, что они и так уже поссорились.

— Спасибо, Белла. Майк, ты пропустил четвертый ряд. Э-э, Белла, не могла бы ты по дороге забросить эти листовки в мусорный контейнер? Я сказала девочкам, которые их здесь оставили, что выложу их на прилавок, но у меня действительно нет свободного места.

— Конечно, без проблем. Я убрала свой жилет обратно, затем засунула листовки под мышку и вышла под моросящий дождь.

Мусорный бак находился сразу за углом, рядом с парковкой для сотрудников магазина. Я шла, шаркая ногами и пиная камни, попадавшиеся на моем пути. Я уже собиралась выбросить пачку ярко-желтых бумажек, когда мои глаза наткнулись на заголовок, напечатанный жирным шрифтом. Одно слово привлекло к себе мое внимание.

Я схватила бумажки обеими руками и уставилась на картинку под надписью. Комок подкатил к моему горлу.

—

СПАСИТЕ ВОЛКОВ ОЛИМПИИ

Под словами был детально изображен волк, сидящий напротив ели, его голова была запрокинута вверх, как будто он выл на луну. Эта картинка привела меня в замешательство; что-то в жалобной позе волка придавало ему очень несчастный вид. Как будто он выл от тоски.

И затем, я бросилась к своему грузовику, забыв про листовки, оставшиеся у меня в руках.

Пятнадцать минут — это все, что у меня было. Но этого должно было хватить. До Ла Пуш было всего пятнадцать минут езды, и наверняка, я пересеку условную границу на несколько минут раньше, чем попаду в сам поселок.

Мой грузовик взревел, без каких — либо трудностей трогаясь с места.

Элис не могла предвидеть этого, так как это не было запланировано. Спонтанное решение, вот ключ! И если я буду двигаться достаточно быстро, то смогу воспользоваться сложившейся ситуацией.

В спешке я бросила мокрые листовки, и они в беспорядке разлетелись по пассажирскому сидению — сотни выделенных заголовков, сотни темных воющих волков на желтом фоне.

Я неслась на предельной скорости по мокрой автостраде, включив дворники на полную и игнорируя рев старого мотора. Пятьдесят пять миль в час — это было все, что я могла выжать из своего грузовика, и я молилась, что бы этого хватило.

Я понятия не имела, где находится линия границы, но, проехав мимо первых домов Ла Пуш, стала чувствовать себя спокойнее. Должно быть, теперь это уже было за пределами возможностей Элис.

Я решила, что позвоню ей днем, когда приеду к Анжеле, так она узнает, что со мной все в порядке. У нее не будет причины заводиться. Ей даже не нужно будет злиться на меня — Эдвард будет злиться за двоих, когда вернется.

Мой грузовик решительно заскрипел, когда я остановила его перед знакомым домом с красным фасадом. При виде этого места, бывшего когда-то моим убежищем, я почувствовала, как к моем горлу снова подступает комок. Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз была здесь.

Джейкоб возник в дверях раньше, чем я успела заглушить мотор; его лицо выражало крайнее удивление.

Во внезапной тишине, образовавшейся после того, как мотор заглох, я услышала, как он задыхался от изумления, ловя ртом воздух.

— Белла?

— Привет, Джейк!

— Белла! — заорал он в ответ, и улыбка, которую я ждала так долго, расползлась по его лицу, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тучи. Его зубы сверкали, контрастно выделяясь на фоне его красновато-коричневой кожи. — Не могу в это поверить!

Он подбежал к грузовику и почти выволок меня через открытую дверь. И затем, мы оба начали скакать на месте, как дети.

— Как ты здесь оказалась?

— Я сбежала!

— Обалдеть!

— Да уж!

— Эй, Белла! — воскликнул Билли, выглянув в дверь, посмотреть что происходит.

— Привет, Бил...!

Мне не хватило воздуха, чтоб договорить — Джейкоб схватил меня медвежьей хваткой и стал кружить в воздухе.

— Ух ты, здорово увидеть тебя здесь!

— Не могу... дышать, — прохрипела я, задыхаясь.

Он засмеялся и отпустил меня.

— Добро пожаловать, Белла, — сказал он, улыбаясь. И то, как он это сказал, прозвучало, как "добро пожаловать домой".

Мы пошли прогуляться, т. к. были слишком возбуждены, чтобы остаться сидеть в доме. Джейкоб практически подпрыгивал, когда шел, и мне несколько раз пришлось ему напоминать, что мои ноги не десятифутовой длины.

Пока мы шли, я чувствовала, как снова становлюсь такой, какой я была с Джейкобом. Немного моложе, немного безответственней. Той, которая могла, при случае, без какой либо видимой причины сделать что-то ужасно глупое.

Наши эмоции рвались наружу, пока мы обсуждали наши дела: что с нами происходило все это время, на сколько я приехала, и что привело меня сюда. Когда я нерешительно рассказала ему о листовках с волками, его дикий смех эхом отразился от деревьев.

Но потом, продираясь сквозь большие кустарники, окольцовывающие пляж и исчерпав весь арсенал незначительных тем, мы все-таки добрались до той, которой предстояло стать самым трудным местом в нашем разговоре. Рано или поздно, нам пришлось бы заговорить о причинах нашей долгой разлуки, и я смотрела, как на лице моего друга застывает так хорошо мне знакомое горькое выражение.

— Ну, и что там у тебя за история? — спросил меня Джейкоб, слишком сильно пиная по пути кусок прибившегося к берегу дерева. Он пролетел над песком и ударился о камни.

— Я имею в виду, с тех пор как мы... ну, перед тем как, ты знаешь...

Не сумев подобрать нужные слова, он глубоко вздохнул и попытался снова:

— Я спрашиваю ... все просто вернулось на свои места, как это было, до того, как он тебя бросил? Ты его за все простила?

Я глубоко вздохнула:

— Не за что было прощать.

Я хотела пропустить ту часть разговора, которая была о предательстве и обвинениях, но я знала, что мы должны поговорить об этом, перед тем, как двигаться дальше.

Лицо Джейкоба скривилось, будто он лизнул лимон.

— Жаль, что Сэм не сфотографировал тебя, когда нашел той ночью в прошлом сентябре. Это было бы доказательством ? 1.

— Мы не в суде

— Может, кое-кого стоило бы осудить.

— Ты не винил бы его за то, что он ушел, если бы знал причину.

Он смотрел на меня несколько секунд.

— Хорошо, — ядовито произнес он. — Удиви меня.

Меня достала его враждебность, она раздражала меня, задевала за живое, мне было больно оттого, что он на меня злится. Это напомнило мне об одном давно прошедшем печальном дне, когда по приказу Сэма он сказал мне, что мы больше не можем быть друзьями.

Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя.

— Эдвард оставил меня прошлой осенью, потому что думал, что мне не следует находиться рядом с вампирами. Он думал, что для меня будет лучше, если он уйдет.

Джейкоб отреагировал не сразу. Он целую минуту взвешивал мои слова. Что бы он ни планировал сказать до этого, было ясно, что теперь он этого не скажет. Я была рада тому, что он не знал, что именно спровоцировало Эдварда принять такое решение. Я могла только гадать, о чем бы он сейчас думал, если бы узнал, что Джаспер пытался убить меня.

— И все-таки он вернулся, не так ли? — пробурчал Джейкоб. — Очень плохо, что он не может сдержать свое слово.

— Если ты помнишь, я сама поехала и вернула его.

Джейкоб смотрел на меня целую минуту, а затем отвернулся. Напряжение исчезло с его лица, и когда он снова заговорил, его голос прозвучал спокойнее:

— Это правда. Что ж, я ведь ни разу не слышал этой истории. Что же произошло?

Я мешкала, кусая губу.

— Это тайна? — в его голосе была насмешка. — Тебе запрещено рассказывать мне?

— Нет, — огрызнулась я. — Просто на самом деле это очень длинная история.

Джейкоб высокомерно улыбнулся и, отвернувшись, пошел к пляжу, ожидая, что я последую за ним.

Если Джейкоб собирался так себя вести, то это уже переставало быть забавным. Я машинально последовала за ним, хотя и не была уверена в том, что мне не следовало бы развернуться и уйти. Но по возращению домой мне предстояла встреча лицом к лицу с Элис, поэтому я подумала и решила, что мне особо некуда спешить.

Джейкоб подошел к здоровенному обломку знакомого дерева — практически цельному, с корнями и ветками прибитому к пляжу, выбеленному солнцем и погруженному в песок; помимо всего прочего, мы считали это дерево нашим местом. Джейкоб сел на импровизированную лавочку, и похлопал по свободному месту рядом с собой.

— Я совсем не против долгих историй. Там есть элементы экшена?

Я закатила глаза и села рядом с ним.

— Есть немного, — допустила я.

— Без экшена это не потянет на настоящий ужастик.

— Ужастик! — усмехнулась я. — Ты будешь слушать или собираешься перебивать меня своими грубыми комментариями о моих друзьях?

Он притворился, что закрыл губы на замок и выбросил невидимые ключи через плечо. Я попыталась сдержать улыбку, но у меня ничего не получилось.

— Начну с того, что ты уже знаешь, — сказала я, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем начать.

Джейкоб поднял руку.

— Давай. Это даже лучше, — сказал он. — Я так и не понял, что все-таки тогда случилось.

— Да, все это немного сложно, поэтому будь внимателен. Ты знаешь о видениях Элис, ну, то, как она видит некоторые события?

Продолжая рассказывать о своей гонке по Италии и спасении Эдварда, я заметила, как он нахмурился — волки не верили в легенды о том, что у вампиров есть сверхъестественный дар. Я старалась сжать историю, как могла, выкидывая все лишние подробности. Объяснив, как Элис "увидела", что Эдвард, узнав о моей смерти, решил покончить с собой, я пыталась разглядеть реакцию Джейкоба, но его лицо было непроницаемым. Иногда Джейкоб выглядел настолько погруженным в свои мысли, что я сомневалась, слушает ли он меня вообще. Он прервал меня только один раз.

— Кровопийца — провидица не может нас видеть? — спросил он, при этом его лицо выглядело и яростным, и радостным одновременно. — Серьезно? Это же отлично!

Я сжала зубы, и какое-то время мы просидели в тишине, хотя по его лицу было понятно, что он ждет продолжения. Я пристально смотрела на него, пока он не осознал свою ошибку.

— Ой! — сказал он. — Извини, — и снова сомкнул губы.

Его реакцию было легче прочесть, когда я дошла до Волтари. Он сцепил зубы, кожа на его руках покрылась мурашками, затрепетали ноздри. Я не стала вдаваться в подробности, а только рассказала ему, что Эдвард вытащил нас из этой опасной ситуации, не упоминания ни об обещании, которое мы дали, ни об ожидающем нас визите. Джейкобу не стоит знать о моих кошмарах.

— Теперь ты знаешь всю историю, — заключила я. — Так что теперь твоя очередь рассказывать. Что произошло, пока я была у мамы в эти выходные?

Я знала, что Джейкоб расскажет мне больше подробностей, чем Эдвард. Он не боялся напугать меня.

Мгновенно оживившись, Джейкоб наклонился вперед.

— Ну, Эмбри, Квил и я патрулировали территорию в субботу вечером, все как обычно, вдруг, откуда ни возьмись — бам! — Он развел руками, изображая взрыв. — Вот оно — свежий след, менее чем пятнадцатиминутной давности. Сэм хотел, чтобы мы его дождались, но я не знал, что ты уехала, и не знал, следят ли за тобой твои кровососы. Так что, мы на полной скорости рванули следом за ней, но она пересекла границу до того, как мы успели схватить ее. Мы рассредоточились по линии границы, в надежде, что она вернется и пересечет ее снова. Это было так досадно, скажу я тебе.

Мы слишком далеко ушли к югу. Каллены загнали ее назад на нашу сторону в нескольких милях севернее нас. Если бы мы знали, где ждать, это могло бы стать великолепной засадой.

Он потряс головой, состроив гримасу.

— А вот, по-настоящему, рискованным это стало тогда, когда Сэм и другие настигли ее раньше нас, но она танцевала прямо вдоль лини границы, а весь вампирский выводок был прям там же, только на другой стороне. Здоровяк, как там его зовут ...

— Эммет.

— Да, он. Он ринулся на нее, но эта рыжая оказалась проворней! Он пролетел прямо перед ней и чуть не врезался в Пола. Так что Пол ... ну, ты знаешь Пола.

— Да.

— Он потерял контроль. Не могу сказать, что я виню его — кровосос— здоровяк был прямо над ним. Он бросился — эй, не смотри на меня так. Вампир был на нашей земле.

Я постаралась изменить выражение своего лица, чтобы он смог продолжить. От напряжения мои ногти впились в ладони, не смотря даже на то, что я знала — все закончилось хорошо.

— В любом случае, Пол промахнулся, и здоровяк вернулся на свою сторону. Но в конце, э-э, ну, э, блондинка...

Выражение его лица было комичной смесью отвращения и невольного восхищения, когда он пытался подобрать слова, что бы описать сестру Эдварда.

— Розали.

— Не важно. Она действительно собралась пересечь границу, поэтому Сэм и я прикрыли Пола. Затем их вожак и другой блондин...

— Карлайл и Джаспер.

Он посмотрел на меня рассержено.

— Ты же знаешь, что мне это безразлично. Короче, Карлайл поговорил с Сэмом, стараясь снять напряжение. Потом случилось что-то странное, потому что все как-то действительно быстро успокоились. Это был тот, другой, о ком ты мне говорила, пудривший нам мозги. Но, даже понимая, что он делает, мы не могли не успокоиться.

— Да, я знаю, что при этом ощущаешь.

— Реально раздражающе, вот как это ощущается. Только впоследствии ты не можешь больше оставаться раздраженным. — он яростно потряс головой. — Таким образом, Сэм и главный вампир согласились, что приоритетной целью все-таки является Виктория, и мы снова погнались за ней. Карлайл указал нам направление, так что мы могли тщательно проследить ее передвижение, но затем она достигла скал на севере Макай, там, где линия границы на несколько миль огибает берег. Она снова полезла в воду. Здоровяк и другой, спокойный, хотели получить разрешение пересечь границу, чтобы последовать за ней, но мы, конечно, сказали — нет.

— Хорошо. Я имею в виду, вы вели себя глупо, но я рада, что все так закончилось. Эммет никогда не был осторожным. Он мог пострадать.

Джейкоб фыркнул.

— Так что же тогда твой вампир тебе рассказал, что мы атаковали без всякой причины, и его абсолютно невинные родственнички...

— Нет, — перебила я. — Эдвард рассказал мне ту же историю, но не в таких подробностях.

— Ха, — выдохнул Джейкоб и наклонился поднять один из множества валяющихся у него под ногами камней.

С обычной ловкостью он кинул его на добрую сотню метров в сторону бухты.

— Я думаю, она вернется. У нас еще будет шанс поймать ее.

Я вздрогнула, конечно, она вернется. Расскажет ли мне об этом Эдвард в следующий раз? Я не была уверена. Мне нужно внимательней следить за Элис, чтоб не упустить из виду признаки, указывающие на то, что подобное может повториться.

По-моему, Джейкоб не заметил моей реакции. Он, поджав свои пухлые губы, с задумчивым видом уставился на волны.

— О чем ты думаешь? — спросила я после длительного молчания.

— Думаю о том, что ты мне рассказала. О том, как предсказательница увидела тебя прыгающей с утеса, и решила, что ты хочешь покончить с собой, и как это все вышло из-под контроля... Ты понимаешь, что если бы тогда ты дождалась меня, как мы и планировали, тогда у кров ... у Элис не было бы возможности увидеть, как ты прыгаешь? Ничего бы не изменилось. Мы бы, возможно, сидели сейчас в гараже, как в любую другую субботу. Не было бы никаких вампиров в Форксе, и мы с тобой... — он прервался, глубоко задумавшись.

То, как он это сказал, привело меня в замешательство, как будто было бы лучше, если бы в Форксе вообще не было вампиров. Мое сердце екнуло, представив эту удручающую картину.

— Эдвард бы вернулся в любом случае.

— Ты в этом уверена? — спросил он, при упоминании имени Эдварда снова начиная заводиться.

— Быть в разлуке ... Ни одному из нас это не пошло на пользу.

Он начал, было, что-то говорить, что-то злобное, судя по выражению его лица, но, задержав дыхание, остановил себя и начал снова.

— Тебе известно, что Сэм зол на тебя?

— На меня? — я на секунду растерялась. — Ах, да, понимаю. Он думает, что они бы остались в стороне, если бы меня здесь не было.

— Нет, дело не в этом.

— Тогда в чем у него проблема?

Джейкоб снова наклонился за камнем. Он все вертел и вертел его в своих пальцах; пока он говорил, немного понизив голос, его глаза были прикованы к этому черному камню:

— Когда Сэм увидел ... что с тобой было, ну, тогда, вначале, когда Билли рассказал им, как Чарли беспокоится о том, что тебе не становится лучше, и сравнил с тем, что было потом, когда ты собралась прыгнуть с утеса...

Я скорчила гримасу. Неужели мне никогда не позволят забыть об этом.

Глаза Джейкоба сверкнули.

— Он думал ты единственный человек на земле, у кого такие же причины ненавидеть Калленов, как и у него. Сэм чувствует себя, словно его ... предали из-за того, что ты впустила их обратно в свою жизнь, как будто они и не причиняли тебе никакой боли.

Я ни на секунду не поверила в то, что Сэм был единственным, кто так себя чувствует. И, разозлившись на них обоих, сказала язвительным голосом:

— Ты можешь сказать Сэму, чтоб он шел, куда подальше...

— Взгляни на это, — перебил меня Джейкоб, указывая на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Он остановился в последнюю минуту, лишь на мгновение, коснувшись когтями поверхности воды. Затем он улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.

— Ты видишь это повсюду, — сказал Джейкоб отчужденным голосом. — У природы свои неизменные законы — есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти.

Я не поняла смысла его лекции о природе, подумав, что он просто пытается сменить тему. Но затем он взглянул вниз на меня, в его глазах светились искорки черного юмора.

— И ты пока еще ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь.

Он усмехнулся.

Я усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все еще оставался горький привкус.

— Может, рыба и пыталась, — предположила я. — Трудно понять, о чем думает рыба. Знаешь ли, орлы очень привлекательные птицы.

— В этом все дело? — его голос вдруг стал резким. — В привлекательности?

— Не будь дураком, Джейкоб.

— Тогда это деньги? — не унимался он.

— Чудесно, — пробурчала я, вставая с дерева. — Рада, что ты обо мне такого мнения.

Я развернулась и пошла прочь.

— Ну же, не сходи с ума. — Оказавшись прямо за моей спиной, он схватил мое запястье и развернул меня. — Я серьезно! Я пытаюсь понять, но натыкаюсь на глухую стену.

Его брови сердито сошлись на переносице, а глаза потемнели.

— Я люблю его. Не потому что он красивый или богатый! — я выкрикнула эти слова Джейкобу в лицо. — Я бы выбрала его, даже если бы он не был и на половину таким, какой он есть. Даже пропасть между нами показалась бы мелочью. Потому что он самый любящий и бескорыстный, чудесный и честный из всех, кого я когда-либо встречала. Конечно, я люблю его! Неужели это так трудно понять?

— Это невозможно понять.

— Тогда, пожалуйста, просвети меня, Джейкоб, — сказала я с сарказмом. — Каков должен быть повод для того, чтобы кто-то, кого-то полюбил? Вероятно, я, пока, все делаю не правильно.

— Я думаю, что для начала правильней всего было бы, чтобы этот кто-то, принадлежал к особям твоего вида. Обычно это срабатывает.

— Ну, это просто чушь! — прошипела я. — Тогда остается только Майк Ньютон.

Джейкоб отступил назад и закусил губу. Я увидела, как мои слова ранили его, но я слишком сильно разозлилась, чтобы об этом думать. Он отпустил мое запястье и, сложив руки на груди, отвернулся к океану.

— Я — человек, — еле слышно прошептал он.

— Ты не такой человек, как Майк, — грубо продолжила я. — Ты по-прежнему считаешь, что это имеет большое значение?

— Это не одно и тоже. — Джейкоб не отрывал взгляда от серых волн. — Я не выбирал этого.

Я недоверчиво усмехнулась.

— Ты думаешь, Эдвард выбирал? Он так же, как и ты не знал, что с ним происходит. Он не подписывался под этим.

Джейкоб еле заметным быстрым движением покачал головой.

— Знаешь, Джейкоб, ты ужасный ханжа — учитывая, что ты еще и оборотень.

— Это не одно и тоже, — повторил Джейкоб, посмотрев на меня.

— Я не понимаю почему. Ты бы мог проявить немного больше понимания в отношении Калленов. Ты же даже не представляешь, какие они хорошие изнутри, Джейкоб.

Он нахмурился еще сильнее.

— Они не должны существовать. Их существование противоестественно.

Я долго смотрела на него, в недоумении подняв вверх бровь. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил.

— Что?

— Говоря о противоестественности ..., — намекнула я.

— Белла, — сказал он тихим изменившимся голосом. Повзрослевшим. Я вдруг поняла, что его голос звучит гораздо старше, чем мой — как у отца или учителя. — То, кем я являюсь, родилось вместе со мной. Это часть меня, моей семьи, всех нас, как одного племени — по этой причине мы еще здесь. Кроме того, — он посмотрел на меня, его глаза были непроницаемы, — я все еще человек.

Он поднял мою руку и прижал к своей теплой груди. Через его футболку, я могла чувствовать равномерное биение сердца под своей ладонью.

— Нормальные люди не могут перекидывать мотоциклы через себя, как это делаешь ты.

Он слегка улыбнулся.

— Нормальные люди убегают от монстров, Белла. И я никогда не утверждал, что я нормальный. Просто человек.

Долго злиться на Джейкоба было невозможно. Убрав руку с его груди, я начала улыбаться.

— Для меня ты выглядишь достаточно человечным, — сказала я. — В данный момент.

— Я чувствую себя человеком.

Он смотрел сквозь меня, его мысли витали где-то далеко отсюда. Его нижняя губа дрогнула, и он закусил ее.

— О, Джейк, — прошептала я, беря его за руку.

Вот почему я была здесь. Вот почему я могла стерпеть все, что меня ожидало по возвращении назад. Потому что, несмотря на весь сарказм и злость, Джейкобу было больно. Сейчас, это ясно читалось в его глазах. Я не знала, как помочь ему. Но я знала, что должна была попробовать. Это было больше, чем просто мой долг ему, его боль была так же и моей болью. Джейкоб стал частью меня, и этого было не изменить

—

—

Глава 5

Мистическая связь

— Как ты, Джейк? Чарли сказал, что тебе было тяжело ... неужели не становится лучше?

Он сжал мою руку.

— Все не так плохо, — сказал он, не глядя мне в глаза.

Он медленно побрел назад к дереву, разглядывая цветную гальку, и потянул меня за собой. Я снова уселась на наше дерево, но он опустился на мокрую каменистую землю рядом со мной. Я решила, что он это сделал для того, чтобы было легче спрятать лицо. Он так и продолжал держать меня за руку.

Я первой решила нарушить тишину:

— Так много времени прошло с тех пор, как я была здесь. Я, наверно, много чего интересного пропустила. Как Сэм с Эмили? И Эмбри? А Квил...

Я прервалась на полуслове, вспомнив, что для Джейкоба его друг Квил был больной темой.

— Ах, Квил, — вздохнул Джейкоб.

Что ж, наверно, это все-таки случилось — Квил присоединился к стае.

— Прости, — пробормотала я.

К моему удивлению, Джейкоб фыркнул.

— Только не говори ему этого.

— Что ты имеешь в виду?

— Квилу не нужна жалость. Все как раз наоборот — он ликует. Он в полном восторге.

Я не увидела в этом никакого смысла. Все остальные волки были так удручены тем, что их друг вынужден разделить их судьбу.

— Что?

Джейкоб задрал голову и посмотрел на меня. А потом, закатив глаза, улыбнулся.

— Квил считает, что это самая крутая вещь, которая могла с ним произойти. Отчасти, из-за того, что он, наконец-то, в курсе того, что происходит. И рад, что снова обрел своих друзей — ему нравится быть частью "толпы", — Джейкоб снова фыркнул, — Не стоит удивляться. Это так на него похоже.

— Ему это нравится?

— Если честно... большинству из нас это нравится, — медленно произнес Джейкоб, — У этого есть много преимуществ — скорость, свобода, сила... чувство крепкой семьи... Мы с Сэмом — единственные, кто действительно чувствует сожаление. Только Сэм уже давно прошел через это. Так что, сейчас, нытик — я, — Джейкоб засмеялся над собой.

Еще столько всего было, о чем мне хотелось узнать.

— Почему вы с Сэмом не такие, как все? Что вообще с ним произошло? В чем его проблема? — вопросы слетали с моих губ, не оставляя времени на ответы, и Джейкоб снова засмеялся.

— Это длинная история.

— Я же рассказала тебе свою длинную историю. Кроме того, я не особо спешу вернуться, — сказала я и поморщилась, вспомнив о проблемах, ожидающих меня по возращении.

Он взглянул на меня, уловив двойной смысл в моих словах.

— Он будет зол на тебя?

— Да, — призналась я, — Он ненавидит, когда я делаю то, что он считает ...рискованным.

— Как, например, общение с оборотнями.

— Да.

Джейкоб пожал плечами.

— Тогда не возвращайся. Я буду спать на кушетке.

— Это замечательная идея, — проворчала я, — Учитывая, что он может пойти искать меня.

Джейкоб застыл на мгновение, потом криво улыбнулся.

— Пойдет ли?

— Если усомнится в моей безопасности, то — возможно.

— Моя идея кажется мне все лучше и лучше.

— Пожалуйста, Джейк. Это действительно меня раздражает.

— Что именно?

— Что вы оба просто готовы поубивать друг друга! — пожаловалась я, — Это сводит меня с ума. Почему вы оба не можете вести себя цивилизованно?

— Он действительно готов убить меня? — усмехнулся Джейкоб, не обращая внимания на мой гнев.

— Не так, как ты думаешь! — я понимала, что перехожу на крик, — По крайней мере, в отношении этого он может вести себя, как взрослый. Он знает, что, причинив боль тебе, он причинит боль и мне — поэтому он никогда этого не сделает. Тебе же на это совершенно наплевать!

— Да, точно, — проворчал Джейкоб, — Я уверен, он абсолютный пацифист.

— Ах! — я выдернула руку из его руки и отвернула от себя его голову. Затем, прижав колени к груди и обхватив их руками, кипя от злости, я уставилась на горизонт.

Несколько минут Джейкоб молчал. Наконец, он поднялся с земли и сел возле меня, положив руку мне на плечи. Я незамедлительно стряхнула ее.

— Прости, — тихо сказал он, — Я попытаюсь следить за своим поведением.

Я не ответила.

— Ты все еще хочешь послушать историю Сэма? — предложил он.

Я пожала плечами.

— Как я уже сказал, это долгая история. И очень... странная. В этой новой жизни так много всего странного. У меня не было времени рассказать тебе и половины из этого. А что касается Сэма — что ж, даже не знаю, смогу ли я все правильно объяснить.

Несмотря на раздражение, его слова разожгли во мне любопытство.

— Я слушаю, — холодно проговорила я.

Боковым зрением я увидела его лицо, растянувшееся в улыбке.

— У Сэма все прошло намного труднее, чем у остальных. Потому что он был первым, и он был совсем один, не было никого, кто бы объяснил ему, что с ним происходит. Дед Сэма умер задолго до его рождения, а его отца вообще никогда не было рядом. Не было никого, кто смог бы распознать симптомы. Когда он перекинулся в первый раз, то подумал, что сошел с ума. Перекинуться обратно в человека он смог только через две недели, именно столько ему понадобилось, чтобы, наконец, успокоиться и взять себя в руки.

— Это случилось еще до того, как ты приехала в Форкс, поэтому ты не сможешь этого вспомнить. Мать Сэма и Леа Клирвотер наняли лесных рейнджеров для его поиска и заявили в полицию. Люди думали, что произошел несчастный случай или что-то вроде этого...

— Леа? — удивленно переспросила я.

Леа была дочерью Гарри. Услышав ее имя, я почувствовала, как на меня непроизвольно нахлынула печаль. Гарри Клирвотер, старый друг Чарли, умер от сердечного приступа прошлой весной.

Его голос изменился, заметно помрачнев:

— Да, Леа и Сэм встречались в школе. Они начали встречаться сразу, как только она там появилась. Она чуть не свихнулась, когда он пропал.

— Но он и Эмили...

— Я дойду и до этого, это тоже часть истории, — медленно вдохнув, сказал он и затем громко выдохнул.

Я предположила, что с моей стороны было глупо думать, что Сэм никого не любил до Эмили. В жизни большинство людей по несколько раз влюбляются и расстаются. Просто, представляя Сэма с Эмили, я не могла представить его с кем-то еще. То, как он смотрел на нее... ну, это напоминало мне о том, как иногда на меня смотрит Эдвард.

— Сэм вернулся, — продолжил Джейкоб, — Но так никому и не рассказал, где он пропадал все это время. Поползли слухи о том, что он влип в какие-то неприятности. А потом, как-то раз он случайно наткнулся на деда Квила, когда старый Квил Атэра зашел навестить миссис Улей. Сэм пожал ему руку. Старый Квил чуть не обжегся, — тут Джейкоб прервался, чтобы вдоволь посмеяться.

— Почему?

Джейкоб положил руку на мою щеку и, наклонившись ко мне, развернул к себе мое лицо — теперь его лицо находилось всего лишь в нескольких дюймах от моего. Его ладонь обожгла мою кожу, будто у него была лихорадка.

— Ах, точно, — сказала я. Мне было неловко находиться так близко от его лица, чувствуя, как его горячая рука продолжает обжигать мою кожу, — У Сэма повысилась температура тела.

Джейкоб снова засмеялся.

— Рука Сэма была как из печки.

Он был так близок ко мне, что я могла чувствовать его теплое дыхание. Неловко отодвинувшись, я осторожно убрала его руку и освободила свое лицо, при этом, задев его пальцы своими, чтобы не так сильно его обидеть. Он улыбнулся и отклонился от меня, разглядев мои попытки казаться безразличной.

— Итак, мистер Атэра отправился прямиком к другим старейшинам, — продолжил Джейкоб, — Они были единственными, кто еще знал и помнил. Мистер Атэра, Билли и Гарри видели, как их деды могли перекидываться. Когда старик Квил рассказал им о Сэме, они тайно встретились с ним и все ему объяснили.

Ему стало намного проще, когда он все понял и перестал чувствовать себя одиноким. Они знали, что он будет не единственным, кто подобным образом отреагирует на возвращение Каленов, — он произнес это имя с непроизвольной злобой, — но тогда еще не было никого, кто был бы достаточно взрослым для этого. Поэтому Сэму пришлось ждать, пока мы к нему не присоединимся ...

— Каллены и понятия не имели, — прошептала я, — Они даже не думали, что оборотни все еще существуют здесь. Они не знали, что их возвращение станет причиной твоего изменения.

— Это не отменяет того, что это произошло.

— Напомни мне не обращать внимания на твою отрицательную сторону.

— Ты считаешь, что я должен быть таким же всепрощающим, как и ты? Мы не можем все поголовно быть святыми и мучениками.

— Повзрослей, Джейкоб.

— Я бы хотел, — тихо пробормотал он.

Я уставилась на него, пытаясь понять смысл его ответа.

— Что?

Джейкоб ухмыльнулся.

— Одна из тех странностей, о которых я упоминал.

— Ты... не можешь... вырасти? — нерешительно пробормотала я, — Ты что? Не ...стареешь? Это шутка?

— Не-а, — сказал он, поджав губы.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Мои глаза наполнились гневными слезами. Громко клацнув, я плотно стиснула зубы.

— Белла? Что я такого сказал?

Сжав руки в кулаки, я снова встала на ноги. Меня всю трясло.

— Ты. Не. Стареешь, — сквозь зубы процедила я.

Джейкоб осторожно потянул меня за руку, пытаясь усадить обратно.

— Никто из нас. Да что с тобой?

— Я единственная, кто стареет? С каждым мерзким днем я становлюсь старше! — я почти визжала, размахивая руками. Какая-то часть меня осознавала, что я совершенно не думаю о Чарли, но эта рациональная часть была полностью подавлена иррациональной, — Черт! Что же это за мир такой? Где справедливость?

— Успокойся, Белла.

— Замолчи, Джейкоб. Просто заткнись! Это так не честно!

— Неужели ты сейчас, в самом деле, топнула ногой? Я думал, что это только девчонки по телеку такое делают.

Я что-то невнятно пробурчала.

— Это совсем не так плохо, как тебе кажется. Сядь и я тебе все объясню.

— Я постою.

Он закатил глаза.

— Ладно. Как хочешь. Но, слушай, я тоже постарею... когда-нибудь.

— Объясни.

Он похлопал по дереву. С минуту я медлила, но затем села; мой гнев ушел так же быстро, как и пришел, и я вполне успокоилась для того, чтобы понять, как глупо я себя вела.

— Когда мы научимся полностью контролировать своё перевоплощение... — произнес Джейкоб, — Когда мы перестанем так часто и так надолго перекидываться, мы снова сможем взрослеть. Но это не просто, — он в сомнении потряс головой, — В действительности, на это может уйти очень много времени. Даже Сэм еще не способен на это. Конечно, то, что у нас перед носом обитает целое сборище вампиров, не очень этому способствует. А уж о том, чтобы уйти самим, когда племя нуждается в защите, мы даже и думать не смеем. Но тебя не должно это беспокоить, потому что я уже и так старше тебя, по крайней мере, физически.

— О чем это ты толкуешь?

— Посмотри на меня, Беллз. Я выгляжу на свои16?

Стараясь быть беспристрастной, я с ног до головы оглядела его внушительные размеры.

— Я полагаю, не совсем.

— Совершенно не выгляжу. Потому что мы достигаем полного взросления всего за несколько месяцев, после того, как активизируются гены оборотня. Это резкий скачок роста, — он скорчил гримасу, — Физически, мне, возможно, 25 или что-то около того. Так что, еще, как минимум, лет семь тебе не стоит переживать, что ты будешь слишком взрослой для меня.

Двадцать пять или что-то около того. Эта мысль шокировала меня. Но я помнила тот скачёк роста, помнила, как смотрела на него, и он рос прямо на моих глазах. Я помнила, как он менялся день за днём. Полностью ошеломленная, я затрясла головой.

— Ну, так ты хочешь услышать о Сэме или хочешь кричать на меня за то, что совершенно от меня не зависит.

Я глубоко вздохнула.

— Прости. Возраст — моя больная тема. Меня все это сильно нервирует.

Глаза Джейкоба сузились, и он посмотрел так, будто пытался решиться что-то сказать.

Поскольку я не хотела разговаривать на темы, травмирующие мою душу — о моих планах на будущее или о договоре, который мог быть нарушен вышеупомянутыми планами. Я подтолкнула его.

— Итак, ты сказал, что ему стало легче, когда он, наконец, понял что происходит, и что с ним теперь Билли и Гарри, да еще и мистер Атэра. Кроме того, ты так же упомянул, что у всего этого имеется и приятная сторона... — я немного помедлила. — Почему же тогда Сэм так ИХ ненавидит? Почему хочет, чтобы я ненавидела ИХ?

Джейкоб вздохнул.

— Это действительно самая сложная часть.

— Я профи по сложностям.

— Да, я знаю, — усмехнулся он прежде, чем продолжить, — Что ж, ты права. Теперь Сэм знал, что происходит, и все было почти хорошо. В основном, его жизнь наладилась и снова стала, ладно, не совсем нормальной, но лучше, чем до этого, — сказав это, Джейкоб помрачнел и сжался, словно ему предстояло что-то очень болезненное, — Сэм не мог рассказать Леа. Мы не имеем права говорить об этом тем, кому не следует знать. Кроме того, ему было не безопасно находиться рядом с ней, но он продолжал обманывать ее, так же, как и я тебя. Леа была в ярости из-за того, что он не рассказывал ей, что происходит — ни о том, где он был, ни куда уходил по ночам, ни почему он всегда был так измотан, но, несмотря ни на что, они помирились. Они пытались. Они действительно любили друг друга.

— Она узнала? Вот, что случилось?

Он покачал головой.

— Нет, проблема была не в этом. Ее кузина, Эмили Янг, приехала из резервации Мака навестить ее на выходные.

Я выдохнула:

— Эмили — кузина Леа?

— Двоюродная кузина. Тем не менее, они были очень близки. В детстве они были, как родные сестры.

— Это...ужасно...Как Сэм мог...? — я отшатнулась, качая головой.

— Не осуждай его, пока всего не узнаешь. Рассказывал ли тебе кто-нибудь...Слышала ли ты когда-нибудь об импринтинге?

— Импринтинг? — повторила я непонятный термин. — Нет. Что это значит?

— Это еще одна из тех странностей, с которыми мы вынуждены мириться. Это происходит не с каждым. Вообще-то, это скорее редкое исключение, чем правило. Сэм к тому времени узнал много историй, историй, которые мы все считали легендами. Он слышал об импринтинге, но никогда и подумать не мог...

— Что это? — подгоняла его я.

Взгляд Джейкоба устремился к океану.

— Сэм действительно любил Леа. Но как только он увидел Эмили, для него это уже больше ничего не значило. Иногда...мы не совсем точно понимаем, почему... таким образом мы находим свою вторую половинку. Он стрельнул на меня глазами и покраснел. — Я имею в виду...половинку своей души.

— Каким образом? Любовь с первого взгляда? — улыбнулась я.

Джейкоб не улыбался. Его тёмные глаза из-за моей реакции стали осуждающими, — Это что-то гораздо более сильное. Более совершенное.

— Прости, ты это серьезно, ведь так? — пробормотала я.

— Да, именно так.

— Любовь с первого взгляда? Но более сильная? — в моем голосе все еще звучали подозрительные нотки, и он вполне мог их распознать.

— Это трудно объяснить. Как бы то ни было, это не имеет значения, — безразлично произнес он, — Ты хотела узнать, что заставило Сэма ненавидеть вампиров, за то, что из-за них он изменился, что заставило его возненавидеть себя самого. Вот, что случилось. Он разбил сердце Леа. Он не сдержал ни единого, данного ей, обещания. Каждый день ему приходится видеть обвинение в ее глазах, и знать, что она права.

Он внезапно замолчал, будто сказал что-то, чего не собирался.

— Как Эмили с этим справилась? Если она была так близка с Леа...?

Сэм и Эмили так правильно смотрелись вместе, словно были двумя, идеально походящими друг к другу кусочками пазла. Только вот... как Эмили сбросила со счетов тот факт, что он принадлежал кому-то другому? Более того, ее сестре.

— В начале, она действительно очень злилась. Но трудно устоять, находясь на грани между осуждением и обожанием, — вздохнул Джейкоб, — И тогда, Сэм, наконец, смог все ей рассказать. На свете не существует правил, которые могли бы сдержать тебя, когда ты находишь свою половинку. Тебе известно, как она покалечилась?

— Да.

В Форксе бытовала версия, что ее растерзал медведь, но я знала секрет.

"Оборотни не стабильны", — сказал Эдвард, — "Люди вокруг них подвергаются опасности."

Так что, довольно-таки странно, каким образом им удалось замять это.

Сэм был так шокирован, был так себе противен, он так себя ненавидел, за то, что сделал...Он готов был даже броситься под автобус, если бы это помогло облегчить ее страдания. Он мог сделать все, что угодно, даже просто сбежать от того, что сделал. Он был полностью разбит... Затем, каким — то образом, она стала единственной, кто смог его успокоить, и после этого...

Джейкоб не закончил свою мысль, и я почувствовала, что дальше история становится слишком личной для того, что бы ею с кем-то делиться.

— Бедная Эмили, — прошептала я, — Бедный Сэм. Бедная Леа...

— Да, Леа досталось больше всех, — согласился он, — Она натянула на лицо маску храбрости и собирается быть подружкой невесты.

Пытаясь все это осмыслить, я смотрела в сторону на выступающие камни, возвышающиеся над океаном. Я чувствовала его взгляд на своем лице, он ждал, что я что-нибудь скажу.

— С тобой это тоже случилось? — наконец, спросила я, по-прежнему глядя в даль, — Эта любовь-с-первого-взгляда?

— Нет, — живо ответил он, — Сэм и Джаред единственные.

— Хмм, — произнесла я, стараясь, чтобы это прозвучало просто, как вежливая заинтересованность. Я чувствовала облегчение и одновременно пыталась объяснить самой себе эту свою реакцию. Я решила, что просто обрадовалась тому, что он не стал утверждать, будто между нами двумя была эта мистическая волчья связь. Наши взаимоотношения и без того были достаточно запутанными. Я больше не нуждалась ни в чем сверхъестественном, мне с головой хватало того, с чем мне уже пришлось столкнуться.

Он тоже замолчал, и тишина стала несколько неловкой. Моя интуиция подсказывала мне, что я не хочу знать, о чем он сейчас думает.

— Как это произошло с Джаредом? — спросила я, чтобы нарушить тишину.

— Здесь обошлось без драмы. Это была просто девочка, с которой он целый год каждый день сидел рядом в школе, и на которую и двух раз не взглянул. Но после того, как он впервые перекинулся, он увидел ее снова и с тех пор больше не отрывает от нее глаз. Ким была в восторге. Она была от него без ума. Она исписала весь дневник своим именем, добавляя на конце его фамилию, — он издевательски рассмеялся.

Я нахмурилась.

— Это Джаред тебе рассказал? Он не должен был.

Джейкоб закусил губу.

— Думаю, я не должен был смеяться. Хотя это забавно.

— Две половинки одной души.

Он вздохнул.

— Джаред ничего нам специально не рассказывал. Я уже говорил тебе об этом, помнишь?

— О, да. Ты можешь читать мысли каждого из стаи, но только, когда вы в волчьих шкурах, правильно?

— Правильно. Как твой кровопийца, — ухмыльнулся он.

— Эдвард, — поправила его я.

— Конечно, конечно. Вот, каким образом я так много узнал о том, что чувствует Сэм. То есть, это вовсе не значит, что он рассказал бы нам все это, если бы у него был выбор. Вообще-то, это как раз именно то, что мы все одинаково ненавидим, — в его голосе отчетливо прозвучала горечь, — Это ужасно. Ничего личного, никаких секретов. Все, чего ты стыдишься, открыто для всеобщего обозрения, — он содрогнулся.

— Это звучит ужасно, — прошептала я.

— Иногда, когда нужно действовать сообща, это очень удобно, — неохотно сказал он, — Как, например, однажды, когда, в кое-то веки, на нашей территории оказались несколько кровососов. Лоран был забавным. И если бы Каллены не встали у нас на дороге в прошлую субботу...о! — прорычал он, — Мы могли поймать ее! — его кулаки сжались в гневе.

Я вздрогнула. Как бы сильно я не волновалась о том, что Джаспер или Эммет могли пострадать, это было ничто, в сравнении с той паникой, которую, я ощутила, представив Джейкоба, сражающимся с Викторией. Мне казалось, что Эммет с Джаспером были настолько непобедимы, насколько я только могла представить. Джейкоб же все еще воспринимался мной, как теплокровный, для меня он все еще был относительно человеком. Смертным. Я представила, как Джейкоб встречается лицом к лицу с Викторией, как ее блестящие волосы развеваются вокруг ее странного кошачьего лица...и вздрогнула.

Джейкоб с любопытством посмотрел на меня.

— Разве не то же самое ты испытываешь постоянно? Зная, что он копается в твоей голове?

— О, нет. Эдвард ни разу не был в моей голове. Он только об этом мечтает.

На лице Джейкоба отразилась растерянность.

— Он не слышит меня, — объяснила я, заметив, что в моем голосе появились самодовольные нотки, — Я для него только одна такая. Мы не знаем, почему он не может читать мои мысли.

— Странно, — сказал Джейкоб.

— Да, — самодовольство исчезло из моего голоса, — Возможно, это означает, что с моим мозгом что-то не так, — допустила я.

— Я итак уже знаю, что с твоим мозгом что-то не так, — пробурчал Джейкоб.

— Спасибо.

Вдруг неожиданно сквозь тучи порезалось солнце, чего я никак не ожидала сегодня, и мне пришлось сощуриться, глядя на сверкающую поверхности воды. Все изменилось в цвете — волны стали синими, вместо серых, дерево из скучно-оливкового, стало желтовато-зеленым, а разноцветная галька засверкала, словно драгоценные камни.

Какое-то время мы щурились в ожидании, пока наши глаза привыкнут к яркому свету. Не было ни единого звука, кроме плеска волн, эхом разносящегося во все стороны от укромно спрятанной бухты, мягкого шелеста трущихся друг о друга камней в волнах прибоя, и крика чаек вдалеке. Все вокруг было таким мирным.

Джейкоб подсел ко мне поближе, так, чтобы облокотиться на мою руку. Он был таким теплым. Спустя минуту, я скинула с себя дождевик. Он издал какой-то тихий довольный звук и прижался своей щекой к моей макушке. Я чувствовала, как солнце согревает мою кожу, хотя оно было менее теплым, чем Джейкоб — и мне стало интересно, сколько времени потребуется, чтобы обгореть.

Я рассеяно отвела в сторону свою правую руку и стала рассматривать в сверкающих солнечных лучах шрам, оставленный на ней Джеймсом.

— О чем ты думаешь? — прошептал он,

— О солнце.

— Мм, это мило.

— А ты о чем думаешь? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Я вспоминал тот идиотский фильм, на который ты меня водила. Когда Майк Ньютон заблевал все вокруг.

Я засмеялась тоже, удивляясь, как время может изменить воспоминания. Тогда это казалось чем-то напряженным, таким смущающим. С той ночи многое изменилось...И теперь я могла смеяться. Это был последний наш с Джейкобом вечер, перед тем, как он узнал о своем наследие. Последнее человеческое воспоминание. Теперь это воспоминание стало странно приятным.

— Мне этого не хватает, — сказал Джейкоб, — Того, как все когда-то было таким простым... незапутанным. Я рад, что у меня остались такие хорошие воспоминания, — вздохнул он.

Он почувствовал, как напряглось мое тело, когда его воспоминания пробудили мои собственные.

— Что с тобой, — спросил он.

— Это все из-за твоих воспоминаний... — я отстранилась от него, чтобы взглянуть ему в лицо. Оно выражало растерянность, — Ты не соизволишь рассказать мне, наконец, что ты тогда делал в понедельник утром? Ты думал о чем-то, что сильно взволновало Эдварда.

"Взволновало" — это было не совсем подходящее слово, но мне был нужен ответ, так что я подумала и решила, что начинать лучше без излишней строгости.

Лицо Джейкоба озарилось пониманием, и он рассмеялся.

— Я просто думал о тебе. Не сильно ему понравилось, да?

— Обо мне? Что именно?

Он снова засмеялся, но уже не так весело.

— Я вспоминал о том, как ты выглядела той ночью, когда Сэм нашел тебя — я увидел этот образ у него в голове. Я будто был там; ты знаешь, это воспоминание постоянно преследует Сэма. А потом я вспомнил, как ты выглядела, впервые приехав ко мне. Держу пари, ты даже не представляешь, в каком ты была состоянии, Белла. Прошли недели, прежде чем ты стала походить на человека. И еще я вспомнил, как ты постоянно обнимала себя руками, словно пытаясь удержать себя... — Джейкоб поморщился, а затем потряс головой, — Мне было трудно вспоминать о том, какой ты была несчастной, хоть это было и не по моей вине. Так что, я решил, что для него это будет гораздо тяжелее. Я подумал, что ему стоит взглянуть на то, что он с тобой сотворил.

Я шлепнула его по плечу, больно ударившись об него рукой.

— Джейкоб Блэк, никогда больше не делай этого! Обещай, что не будешь.

— Ни за что. Я несколько месяцев не получал такого удовольствия.

— Тогда, помоги мне, Джейк...

— О, держи себя в руках, Белла. Когда я, вообще, увижу его снова? Не волнуйся об этом.

Я поднялась, намереваясь уйти, но он поймал меня за руку. Я попыталась освободиться.

— Я ухожу, Джейкоб.

— Нет, не уходи пока, — он стал протестовать, сжимая мою руку в своей руке, — Я извиняюсь. И... ладно. Я не буду больше этого делать. Обещаю.

Я вздохнула.

— Спасибо, Джейк.

— Давай, пошли ко мне домой, — нетерпеливо сказал он.

— Вообще-то, я думаю, мне действительно пора идти. Анжела Вебер ждет меня, и я знаю, что Элис волнуется. Я не хочу ее сильно расстраивать.

— Но ты же только что приехала!

— Это только так кажется, — я посмотрела на солнце, оно было прямо над головой. Как же случилось, что время пролетело так быстро?

Он нахмурился.

— Я не знаю, когда увижу тебя снова, — с болью в голосе произнес Джейкоб.

— Я вернусь, когда он снова уедет, — пообещала я.

— Уедет? — он закатил глаза. Отличное название тому, чем он занимается. Мерзкие паразиты.

— Если ты не можешь вести себя прилично, я не вернусь вообще! — пригрозила я, пытаясь вызволить свою руку. Он не хотел ее отпускать.

— Да не сходи с ума, — усмехнулся он, — Это непроизвольный рефлекс.

— Если я попытаюсь прийти снова, ты будешь вести себя как надо, договорились?

Он ждал.

— Вот видишь, — пояснила я, — Мне все равно, кто вампир, а кто оборотень. Для меня это не имеет никакого значения. Ты — Джейкоб, он — Эдвард, а я — Белла. А все остальное не важно.

Он прищурил глаза.

— Но я — оборотень, — сказал он неохотно, и с очевидным отвращением добавил: — А он — вампир.

— А я — "Дева" по гороскопу! — раздраженно крикнула я.

Он удивленно поднял брови, с любопытством изучая выражение моего лица. В конечном счете, он пожал плечами.

— Ну, если ты, действительно, так это видишь...

— Да. Именно так.

— Ладно. Просто Белла и Джейкоб. Без всех этих непонятных "Дев".

Он улыбнулся мне той теплой, знакомой улыбкой, которой мне так не хватало. Я чувствовала, как на моем лице расплывается ответная улыбка.

— Я действительно по тебе соскучилась, Джейк, — призналась я.

— Я тоже, — его улыбка стала шире. Его глаза стали ясными и счастливыми, очистившись от горькой злости, — Больше, чем ты думаешь. Ты скоро вернешься?

— Как только смогу, — пообещала я

—

—

Глава 6

Швейцария

По пути домой, я не уделяла особого внимания дороге, мокро поблескивающей на солнце. Я обдумывала всю ту информацию, которой поделился со мной Джейкоб, пытаясь в ней разобраться и уловить смысл.

Несмотря на внутреннее напряжение, мне стало легче. Видеть улыбку на лице Джейкоба, знать, что больше нет никаких секретов... от этого общее положение дел, конечно, не стало идеальным, но явно улучшилось.

Я правильно сделала, что сбежала. Джейкоб нуждался во мне. И судя по всему, подумала я, посмотрев в зеркало заднего вида, никакой опасности тут нет.

Она появилась, словно из ниоткуда. Минуту назад в зеркале заднего вида ничего не было, кроме освещенного ярким солнечным светом шоссе, а в следующее мгновение — солнце отразилось от серебристого "Вольво", севшего мне на хвост.

— Вот, чёрт, — жалобно хныкнула я.

Я решила съехать на обочину. Но мне было слишком страшно встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас. Я надеялась получить хоть немного времени на подготовку... и что Чарли будет рядом в качестве поддержки. По крайней мере, это заставит его не повышать на меня голос.

"Вольво" следовал в нескольких дюймах позади меня. Я уставилась на дорогу перед собой.

Чувствуя себя последней трусихой, я поехала прямо к Анжеле, избегая его взгляда, который, казалось, был способен прожечь дыру в моем зеркале.

Он преследовал меня до тех пор, пока я не припарковалась перед домом Веберов. Он не остановился, и я не оглянулась, когда он проехал мимо меня. Мне не хотелось видеть выражения его лица. Как только он скрылся из виду, я побежала по дорожке к двери Анжелы. Бен открыл мне сразу, как только я начала стучать, словно стоял прямо за дверью.

— Привет, Белла! — удивлено сказал он.

— Привет, Бен. Э-э, Анжела здесь? — я подумала, что, она могла забыть про наши планы, и поежилась, представив, что придется идти домой раньше.

— Конечно, — сказал Бен, и в тот же миг появившаяся на лестнице Анжела, позвала:

— Белла!

Бен посмотрел через мое плечо, когда мы оба услышали рев подъезжающий машины, доносящийся со стороны дороги; звук не напугал меня — этот мотор, останавливаясь, запнулся, и дальше последовал громкий выхлоп. Ничего похожего на урчание "Вольво". Это, должно быть, был тот, кого ожидал Бен.

— Остин приехал, — сказал Бен подошедшей к нему Анжеле.

На улице просигналили.

— Увидимся позже, — пообещал Бен. — Уже по тебе скучаю.

Он обвил рукой шею Анжелы и притянул ее лицо к себе, чтобы поцеловать. Через секунду Остин просигналил снова.

— Пока, Анж! Люблю тебя! — прокричал он, проходя мимо меня.

Анжела покачнулась, ее лицо слегка порозовело. Затем, придя в себя, замахала ему вслед рукой, пока Бен и Остин не скрылись из виду. Потом она посмотрела на меня и печально улыбнулась.

— Спасибо тебе за то, что ты делаешь, Белла, — сказала она. — От всего сердца. Не только за то, что спасаешь мои руки от неизбежных травм, ты еще и избавила меня от двух долгих часов просмотра бессюжетного, плохо дублированного боевика. — Она с облегчением вздохнула.

— Рада помочь, — паника понемногу отступала, и я смогла, наконец, дышать ровнее. Здесь все было так обычно. Простые человеческие переживания Анжелы были странно успокаивающими. Так приятно было знать, что где-то есть нормальная жизнь.

Я последовала за Анжелой наверх, в ее комнату. Она расталкивала ногами, валяющиеся на ее пути игрушки. Дом был необычно тих.

— Где твоя семья?

— Родители забрали близнецов на день рождения в Порт — Анжелес. Я никак не могу поверить, что ты, действительно, собираешься мне с этим помочь. Бен притворяется, что у него тендинит* (воспаление сухожилий), — она скорчила гримасу.

— Совсем не возражаю, — сказала я, входя в комнату Анжелы, и увидела груду ожидающих нас конвертов.

— О! — выдохнула я.

Анжела повернулась и посмотрела на меня извиняющимся взглядом. Теперь понятно, почему она это откладывала, и почему Бен симулирует.

— Думала, ты преувеличиваешь, — призналась я.

— Хотелось бы. Ты уверена, что хочешь это делать?

— Подключай меня к работе. У меня весь день свободен.

Анжела разделила кучу пополам, положив записную книжку матери на стол между нами. На какое-то время мы сконцентрировались на работе, и в комнате слышался лишь звук пишущих по бумаге ручек.

— Что сегодня вечером делает Эдвард? — спустя несколько минут, спросила она.

Моя ручка вдавилась в подписываемый мною конверт.

— Эммет остался дома на выходные. Они, вроде бы, собираются в поход.

— Ты говоришь об этом как-то неуверенно.

Я пожала плечами.

— Тебе повезло, что у Эдварда есть братья для всех этих вылазок в горы и походов с ночевками. Не знаю, что бы я делала, если бы у Бена не было Остина для подобных мальчишеских забав.

— Да, развлечения на природе не для меня. Я бы ни за что на свете не согласилась принять в этом участие.

Анжела засмеялась:

— Я тоже предпочитаю развлекаться дома, — сказала она и сосредоточилась на своей кипе конвертов.

Я подписала еще четыре конверта. С Анжелой никогда не нужно было болтать о всякой чепухе, лишь бы заполнить возникшую в ходе разговора паузу. Так же, как и Чарли, она вполне комфортно чувствовала себя в тишине.

Но, так же, как и Чарли, она иногда была слишком наблюдательной.

— Что-то не так? — понизив голос, спросила она. — Ты, кажется... нервничаешь.

Я застенчиво улыбнулась:

— Это так заметно?

— Нет, вообще-то.

Скорее всего, она соврала, чтобы я почувствовала себя лучше.

— Ты можешь ничего не говорить, если не хочешь, — заверила меня она. — Я выслушаю тебя, если ты решишь, что это поможет.

Я хотела сказать "спасибо", но не стала. В конце концов, было слишком много секретов, которые я обязана была хранить в тайне. Я, действительно, не могла обсуждать свои проблемы ни с кем из людей. Это было против правил.

И между тем, в каком — то странном порыве, мне хотелось именно этого. Мне хотелось поговорить с нормальной подружкой-человеком. Так же, как и всем девушкам моего возраста, мне хотелась немного поплакаться. Я хотела, чтобы мои проблемы были такими же простыми. Также было бы неплохо иметь кого-то, находящегося в стороне от всех этих ваприрско-оборотневых передряг, кто помог бы мне во всем разобраться. Кого-то беспристрастного.

— Не буду совать нос в чужие дела, — улыбнувшись, пообещала Анжела, продолжая подписывать свой конверт.

— Нет, — сказала я, — Ты права. Я нервничаю. Это....это из-за Эдварда.

— Что случилось?

С Анжелой было так легко разговаривать. Когда она вот так вот задавала вопрос, я с уверенностью могла сказать, что она не просто проявляет любопытство или ищет тему для сплетен, как Джессика. Ее действительно волновало, что я расстроена.

— О, он зол на меня.

— В это трудно поверить, — сказала Анжела. — Из-за чего же он злится?

Я вздохнула:

— Ты помнишь Джейкоба Блека?

— Ох, — произнесла она.

— Ага.

— Он ревнует.

— Нет, не ревнует... — мне следовало держать язык за зубами. Не было никакой возможности объяснить это правильно. Но мне все равно хотелось продолжить. Я и не представляла, как изголодалась по человеческим разговорам. — Эдвард считает, что Джейкоб... плохо на меня влияет. Вроде как... он для меня опасен. Ты же знаешь, сколько у меня было проблем несколько месяцев назад... Хотя, все это так глупо...

Я удивилась, увидев, что Анжела покачала головой.

— Что? — спросила я.

— Белла, я видела, как Джейкоб Блек смотрит на тебя. Держу пари, что настоящая причина в ревности.

— С Джейкобом — это другое.

— Для тебя — может быть. Но не для Джейкоба...

Я нахмурилась.

— Джейкоб знает, что я чувствую. Я все ему рассказала.

— Эдвард всего лишь человек, Белла. Он реагирует на это, как и любой другой парень.

Я состроила гримасу. Мне нечего было на это сказать.

Она взяла мою руку:

— Он это переживет.

— Я надеюсь. Джейку сейчас не легко. Я нужна ему.

— Вы с Джейкобом очень близки, не так ли?

— Как родные, — согласилась я.

— И Эдварду он не нравится...Должно быть, это сложно. Интересно, как бы Бен повел себя в подобной ситуации? — Она задумалась.

Я слегка улыбнулась:

— Наверно, как и любой другой парень.

— Возможно, — усмехнулась она.

Затем она сменила тему. Анжела никогда не была любопытной, она всегда знала, когда нужно остановиться, вот и сейчас она поняла, что я больше ничего не смогу добавить.

— Вчера я получила место в общежитии. Естественно, в самом дальнем здании от основного корпуса.

— Бен уже знает, где его поселят?

— В самом ближнем здании к кампусу. Ему всегда везет. Как на счет тебя? Ты решила куда поедешь?

Я уставилась вниз, сконцентрировавшись на своей корявой писанине. Несколько секунд я колебалась, сбитая с толку мыслями об Анжеле с Беном в Вашингтонском Университете. Всего через несколько месяцев они будут в Сиэтле. Будет ли там безопасно? Переедет ли дикий молодой вампир куда-нибудь еще? Появится ли к тому времени новое место, какой-то другой город, вздрагивающий от заголовков газет в стиле фильмов ужасов?

Будут ли эти заголовки появляться по моей вине?

Я попыталась выкинуть это из головы и немного запоздало ответила на ее вопрос:

— Я думаю, на Аляску. Там, в Джуно, есть университет.

Я услышала удивление в ее голосе:

— Аляска? Правда?! Я имею в виду, это здорово! Я просто думала, ты выберешь... более теплое место.

Я слегка засмеялась, все еще глядя на конверт:

— Да уж, Форкс, действительно, немного изменил мои планы на будущее.

— А Эдвард?

Несмотря на то, что от звука его имени у меня засосало под ложечкой, я посмотрела на нее и улыбнулась:

— Аляска и для него не слишком холодное место.

Она улыбнулась в ответ.

— Конечно, — затем она вздохнула. — Это так далеко. Ты не слишком часто сможешь приезжать домой. Я буду скучать по тебе. Ты будешь мне писать на е-мейл?

Меня накрыло волной легкой грусти. Может, это было ошибкой, именно сейчас так сблизиться с Анжелой. Но разве мне не стало бы еще грустнее, если бы я упустила этот последний шанс? Гоня прочь невеселые мысли, я шутливо ответила:

— Если после всего этого я смогу печатать, — я мотнула головой в сторону стопки уже подписанных мной конвертов.

Мы засмеялись, и, доделывая оставшуюся работу, легко и весело болтали о школе и предстоящем студенчестве, — все, что мне было надо, это просто не думать об этом. К тому же, сегодня у меня имелись и другие сложности, о которых стоило бы побеспокоиться.

Я так же вызвалась помочь Анжеле наклеить марки. Мне было страшно уходить.

— Как твоя рука? — спросила она.

Я согнула пальцы.

— Думаю, когда-нибудь ее функции полностью восстановятся.

Внизу хлопнула дверь, и мы обе переглянулись.

— Анж? — позвал Бен.

Я попыталась улыбнуться, но мои губы предательски задрожали.

— Думаю, это намек на то, что мне пора.

— Тебе вовсе не обязательно уходить. Хотя, наверно, он собирается описывать мне весь фильм...в деталях.

— Чарли скоро начнет интересоваться, где я.

— Спасибо за помощь.

— Я хорошо провела время. Нужно будет как-нибудь это повторить. Было приятно провести время вот так, вдвоем, "между нами девочками".

— Точно.

В дверь легонько постучали.

— Заходи, Бен, — сказала Анжела.

Я встала и потянулась.

— Эй, Белла, ты выжила, — пошутил Бен, перед тем, как занять мое место рядом с Анжелой. Он окинул взглядом нашу работу. — Отличная работа. Жаль, что больше ничего не осталось, я бы... — он сделал паузу, решив не продолжать эту мысль, и затем снова начал, — Анж, не могу поверить, что ты это пропустила! Это было бесподобно. Последняя сцена битвы — постановка была невероятной! Один парень — ну, тебе надо самой посмотреть, тогда поймешь, о чем я...

Анжела взглянула на меня и закатила глаза.

— Увидимся в школе, — сказала я, нервно улыбнувшись.

Она вздохнула:

— Увидимся.

Я нервничала, идя по дороге к своему грузовику, но улица была пуста. Всю дорогу я нервно вглядывалась во все свои зеркала, но не было и намека на серебристую машину.

Его машины не было и перед домом, правда, это еще ни о чем не говорило.

— Белла? — позвал Чарли, когда я открыла дверь.

— Привет, пап.

Он был в гостиной, перед телевизором.

— Ну, как прошел твой день?

— Хорошо, — сказала я. Можно все ему рассказать — все равно он скоро все услышит от Билли. Кроме того, его это порадует. — Оказалось, что на работе моя помощь не требуется, поэтому я поехала в Ла Пуш.

На его лице не отразилось ни малейшего удивления. Билли уже с ним разговаривал.

— Как Джейкоб? — спросил Чарли, старательно изображая равнодушие.

— Хорошо, — сказала я будничным тоном.

— Ты от Веберов?

— Ага. Мы отправили все пригласительные.

— Молодцы, — Чарли широко улыбнулся. Как ни странно, но он был сосредоточен на игре. — Я рад, что ты провела время с друзьями.

— Я тоже рада.

Я отправилась на кухню, чтобы занять себя какой-нибудь работой. К несчастью, Чарли уже убрал за собой после ужина. Я постояла там несколько минут, глядя на яркий солнечный луч на полу. Но я не могла стоять так вечно.

— Я собираюсь пойти позаниматься, — угрюмо сказала я, подходя к лестнице.

— Хорошо, увидимся позже, — ответил Чарли.

"Если я выживу", — подумалось мне.

Я как следует заперла дверь, перед тем, как оглядеть свою комнату.

Конечно, он был там. Он стоял в тени открытого окна у стены напротив меня. Его лицо было мрачным, а поза напряженной. Он молча смотрел на меня.

Я поежилась, ожидая потока ругательств, но этого не произошло. Он просто продолжал смотреть, возможно, слишком злясь для того, чтобы что-то сказать.

— Привет, — наконец, сказала я.

Его лицо было, словно высечено из камня. Я сосчитала до ста, но никаких видимых перемен не произошло.

— Э-э....ну, как видишь, я все еще жива, — начала я.

Из его груди вырвалось рычание, но выражение его лица так и не изменилось.

— Мне не причинили никакого вреда, — настаивала я, пожав плечами.

Он пошевелился. Закрыв глаза, он зажал нос пальцами правой руки.

— Белла, — прошептал он. — Ты хоть представляешь себе, насколько я сегодня был близок к тому, чтобы пересечь границу? Нарушить договор и пойти за тобой? Ты знаешь, что бы это означало?

Я громко сглотнула, и он открыл глаза. Они были холодны и мрачны, как ночь.

— Ты не можешь! — сказала я слишком громко и попыталась совладать со своим голосом, чтобы Чарли не услышал, но мне хотелось кричать. — Эдвард, они используют любой предлог, чтобы начать драку. Они мечтают об этом. Ты не можешь нарушить правила!

— Может они не единственные, кто с удовольствием насладится дракой.

— Не начинай, — прорычала я. — Вы заключили договор — и вы будете выполнять его.

— Если он причинил тебе вред...

— Хватит! — оборвала я его. — Тут не о чем даже беспокоиться. Джейкоб не опасен.

— Белла, — он закатил глаза. — Не тебе судить, что опасно, а что — нет.

— Я знаю, что мне не нужно опасаться Джейка. И тебе тоже.

Он сомкнул челюсть. Его руки сжались в кулаки. Он все еще стоял напротив меня у стены, и я ненавидела это расстояние между нами.

Я глубоко вздохнула и пересекла комнату. Он не двинулся с места, когда я обвила его руками. Рядом с теплом последних лучей полуденного солнца, проникающих в комнату из окна, его кожа казалась особенно холодной. Он казался куском льда и был холоднее, чем обычно.

— Прости, что заставила тебя волноваться, — прошептала я.

Он вздохнул и немного расслабился, обняв меня за талию.

— Волнение — слишком мягкое слово, — пробормотал он. — Это был долгий день.

— Ты не должен был узнать об этом, — сказала я, — Я думала, что ты будешь охотиться дольше.

Я посмотрела ему в лицо, заглянув в его настороженные глаза. Поначалу, из-за всех своих переживаний, я не обратила внимания на то, что его глаза, с фиолетовыми кругами под ними, были слишком темными. Я неодобрительно нахмурилась.

— Когда Элис увидела, что ты исчезла, я вернулся, — объяснил он.

— Не нужно было этого делать. Теперь тебе снова придется уезжать. — Я помрачнела еще сильнее.

— Я могу подождать.

— Это смешно. Я имею в виду, что она не могла видеть меня с Джейкобом, но тебе-то следовало это знать...

— Но я не знал, — оборвал он. — И ты не можешь ожидать, что я позволю тебе...

— О, нет. Я могу, — перебила его я.

— Этого больше не повторится.

— Правильно! Потому что в следующий раз ты не станешь вести себя подобным образом.

— Потому что никакого следующего раза не будет.

— Я же с пониманием отношусь к тебе, когда тебе нужно уезжать, даже, если мне это и не нравится...

— Это не одно и тоже. Я не рискую своей жизнью.

— Я тоже.

— Оборотни — источник опасности.

— Не согласна с этим.

— Я не собираюсь это обсуждать, Белла.

— Я тоже.

Почувствовав, как его руки за моей спиной снова сжались в кулаки, я бездумно ляпнула:

— Это, действительно, только из-за моей безопасности?

— Что ты имеешь в виду?! — потребовал ответа он.

— Ты не..., — сейчас теория Анжелы казалось еще глупее, чем прежде. Мне было трудно закончить мысль. — Я имею в виду, что это, ведь, не просто ревность, да?

Он поднял одну бровь.

— Неужели?

— Будь серьезным.

— Легко — в этом нет ничего, даже мало-мальски смешного.

Я подозрительно нахмурилась:

— Или... здесь все вместе? Что-то, вроде той ерунды, типа, "вампиры — и — оборотни-враги — навсегда"? Или просто избыток тестостерона...

Его глаза блеснули.

— Это только из-за тебя. Все о чем я забочусь — твоя безопасность.

Черный огонь, вспыхнувший в его глазах, не оставил мне в этом сомнений.

— Ладно, — вздохнула я. — Верю. Но я хочу, чтобы ты знал — когда начинаются все эти бессмысленные разговоры о врагах, меня это не касается. Я — нейтральная сторона. Я — Швейцария. Я отказываюсь быть втянутой в территориальные разборки между мифическими существами. Джейкоб — семья. Ты... ну, не совсем любовь всей моей жизни, потому что я собираюсь любить тебя гораздо дольше. Ты любовь всего моего существования. Мне плевать, кто оборотень, а кто вампир. Если Анжела, вдруг, окажется ведьмой, она тоже может присоединяться.

Он смотрел на меня сквозь сощуренные глаза и молчал.

— Швейцария, — выразительно повторила я.

Он хмуро посмотрел на меня и вздохнул:

— Белла... — начал он, но затем остановился, морща от отвращения нос.

— Теперь что?

— Ну... не сочти это за оскорбление, но ты воняешь псиной, — сказал он мне и криво улыбнулся. И я поняла, что борьба окончена. На сегодня.

Эдварду было необходимо возобновить не удавшуюся охоту, поэтому в пятницу вечером он уезжал на поиски пум с Джаспером, Эмметом и Карлайлом в какой-то заповедник Северной Калифорнии.

Мы так и не пришли к соглашению в вопросах, касающихся моих взаимоотношений с оборотнями. Однако, я не чувствовала себя виноватой, звоня Джейку, улучив момент, когда Эдвард, перед тем, как снова залезть в мое окно, отгонял свой "Вольво" домой. Я просто хотела известить его, что снова приеду к нему в субботу. В этом не было ничего тайного. Эдвард знал, что я чувствую. И если он снова сломает мне машину, тогда за мной приедет Джейкоб. Форкс, так же, как и я, и так же, как Швейцария, был нейтральной территорией.

Закончив работать в среду, я увидела, что сегодня за рулем "Вольво" вместо Эдварда меня ждала Элис. Сначала это явление не вызвало у меня никаких подозрений. Пассажирская дверь была открыта, и из нее доносилась неизвестная мне музыка, сотрясая машину гремящими басами.

— Привет, Элис, — подойдя ближе, крикнула я, стараясь перекричать громкую музыку. — Где твой брат?

Она пела, ее голос, звучавший на октаву выше, чем в мелодии, сливался с ней в странной гармонии. Она кивнула мне, игнорируя мой вопрос, и продолжила петь.

Я захлопнула дверь за собой и прикрыла уши руками. Она улыбнулась и убавила звук до приглушенного фона. Затем она одновременно выжала сцепление и газанула.

— Что происходит? — спросила я, начиная что-то подозревать. — Где Эдвард?

Она пожала плечами:

— Они уехали раньше.

— О! — я старалась контролировать свое нелепое разочарование. Если он раньше уехал, значит, раньше вернется, напомнила я себе.

— Все парни уехали, и у нас намечается пижамная вечеринка! — пропела она возбужденно.

— Пижамная вечеринка? — повторила я, и мои подозрения усилились.

— Ты не рада? — спросила она.

Я встретилась с ней долгим взглядом.

— Ты похитила меня, я права?

Она засмеялась и кивнула.

— До субботы. Эсме утрясла все с Чарли; ты останешься со мной на две ночи. Я отвезу и заберу тебя завтра из школы.

Я отвернулась к окну, стиснув зубы.

— Извини, — сказала Элис, без особого раскаяния в голосе. — Он подкупил меня.

— Как? — сквозь зубы прошипела я.

— "Порше". Он точь в точь такой же, как тот, который я угнала тогда в Италии, — вздохнула она радостно. — Я не должна ездить на нем в Форксе. Но если ты хочешь, мы можем проверить, сколько времени займет поездка отсюда до Лос-Анжелеса. Готова поспорить, я смогу доставить тебя назад к полуночи.

Сделав глубокий вдох, я сказала:

— Думаю, я — пас, — и выдохнула, пожав плечами.

Мы, как всегда слишком быстро, мчались по дороге. Элис подъехала к гаражу, и я быстро оглядела машины. Большой джип Эммета был здесь, а между ним и красным кабриолетом Розали стоял сияющий канареечно-желтый "Порше".

Элис выпрыгнула из машины и подошла к своей взятке, проводя вдоль нее рукой.

— Миленькая, правда?

— Миленькая до самой крыши, — буркнула я. — Он дал ее тебе только на те два дня, что ты будешь держать меня пленницей?

Элис скорчила гримасу.

Минутой позже я осознала сказанное и в ужасе выдохнула:

— На все то время, когда он будет бывать в отъезде, да?

Она кивнула.

Громко хлопнув дверью, я затопала к дому. Она танцующим шагом последовала за мной, по-прежнему, не испытывая ни малейшего раскаяния.

— Элис, тебе не кажется, что это уже чересчур? Что это немного отдает паранойей?

— Вообще-то нет, — сказала она — Похоже, ты не понимаешь, насколько опасным может быть молодой оборотень. Особенно, учитывая, что я не могу их видеть. В прошлый раз Эдвард не мог узнать, все ли с тобой было в порядке. Ты не должна быть такой безрассудной.

Мой голос стал язвительным:

— Да, и пижамная вечерника с вампирами — ни что иное, как средоточие безопасности.

Элис рассмеялась.

— Я сделаю тебе педикюр и все, что угодно, — пообещала она.

Было не так уж плохо, исключая тот факт, что меня удерживали против моей воли. Эсме привезла из Порт Анжелеса самую лучшую итальянскую еду, а Элис запаслась моим любимым фильмом. Даже Розали была здесь, тихо сидя в сторонке. Элис все-таки настояла на педикюре, будто у нее был список запланированных на сегодня дел, некоторые пункты которого она явно позаимствовала, насмотревшись плохих комедийных шоу.

— До скольких ты не собираешься ложиться спать? — спросила она, когда мои ногти переливались кроваво-красным цветом. Несмотря на мое настроение, её энтузиазм оставался неизменным.

— Я не хочу засиживаться допоздна. У нас занятия утром.

Она надула губы.

— И где же мне полагается спать? — я смерила взглядом диван. Он был коротковат. — Вы не можете надзирать за мной у меня дома?

— Что же это тогда будет за пижамная вечеринка? — удивленно покачала головой Элис. — Ты будешь спать в комнате Эдварда.

Я вздохнула. Его черный кожаный диван был длиннее, чем этот. Вообще-то, золотистый ковер в его комнате был достаточно толстым, так что и пол мог сойти.

— Я могу вернуться домой, хотя бы для того, чтобы забрать свои вещи?

Она ухмыльнулась:

— Все уже улажено.

— Могу я воспользоваться твоим телефоном?

— Чарли знает, где ты.

— Я не собираюсь звонить Чарли, — нахмурилась я. — Очевидно, мне кое-что придется отменить.

— О, — ответила она, — Ну, я в этом не совсем уверена.

— Элис! — захныкала я громко. — Ну же, перестань!

— Ладно, ладно, — сказала она, выходя из комнаты. Она вернулась через минуту с мобильным телефоном в руке. — Этого он вроде не запрещал... — пробурчала она себе под нос, протягивая мне телефон.

Я набрала номер Джейкоба, надеясь, что сегодня вечером он не носится где-то со своими друзьями. Удача была на моей стороне — он ответил.

— Да?

— Привет, Джейк. Это я.

Прежде, чем отвернуться и сесть на софу между Розали и Эсме, Элис целую секунду буравила меня весьма выразительным взглядом.

— Привет, Белла, — неожиданно осторожно ответил Джейкоб. — Что случилось?

— Ничего хорошего. Я все же не смогу придти в субботу.

После этого последовала минутная пауза.

— Тупой кровосос, — наконец, пробормотал он. — Я думал он уехал. У тебя что, не может быть своей жизни, когда его нет? Или он запирает тебя в гробу?

Я засмеялась.

— Не думаю, что это смешно.

— Я засмеялась лишь потому, что ты почти угадал, — сказала я ему. — Но он собирается быть здесь в субботу, так что это уже не важно.

— Он будет кормиться в Форксе? — холодно спросил Джейкоб.

— Нет. — Я запретила себе раздражаться. Еще чуть-чуть и я разозлюсь так же, как и он. — Эдвард уехал раньше.

— О, ну тогда приезжай сейчас, — сказал он с появившимся в голосе энтузиазмом. — Еще совсем не поздно. Или, давай, я приеду к Чарли.

— Я бы с радостью. Но сегодня я не у Чарли, — кисло сказала я. — В некотором роде я пленница.

Пока до него доходил смысл моих слов, в трубке царила тишина, а затем он зарычал:

— Мы придем и заберем тебя, — пообещал он, автоматически переходя на "мы".

По моей спине пробежал холодок, но я ответила с легкостью в голосе:

— Заманчиво. Меня пытали — Элис красила мне ногти на ногах.

— Я серьезно.

— Не надо. Они просто пытаются обезопасить меня.

Он рыкнул снова.

— Я знаю, это глупо, но они делают то, что подсказывает им сердце.

— Сердце! — усмехнулся он.

— Извини за субботу, — сказала я. — Мне пора на боковую, — "на диван", мысленно поправила себя я. — Но я скоро позвоню снова.

— Ты уверена, что они тебе позволят? — едко спросил он.

— Не совсем, — вздохнула я. — Спокойной ночи, Джейк.

— Увидимся.

Элис вдруг незаметно появилась около меня, ее рука потянулась к телефону, но я уже набрала номер. Она его увидела.

— Не думаю, что его телефон сейчас с ним, — сказала она.

— Оставлю сообщение.

Прозвучало четыре гудка, и включился автоответчик. Приветственного сообщения не было.

— У тебя проблемы, — медленно произнесла я, выделяя каждое слово. — Огромные проблемы. Разъяренный гризли покажется тебе просто ручной зверушкой по сравнению с тем, что ожидает тебя дома.

Я закрыла телефон и положила его в руку Элис:

— Я закончила.

Она улыбнулась.

— Эти похищения так забавны.

— Теперь я собираюсь спать, — объявила я, направляясь к лестнице. Элис последовала за мной.

— Элис, — вздохнула я. — Я не собираюсь бежать. Ты бы об этом узнала и поймала меня, если бы я попыталась.

— Я иду только для того, чтобы показать тебе, где твои вещи, — невинно сказала она.

Комната Эдварда была самой дальней по коридору третьего этажа, трудно было ошибиться, даже если бы я и не была так хорошо знакома с этим домом. Но, включив свет, я застыла в растерянности. Я что, перепутала дверь?

Элис хохотнула.

Это та же самая комната, быстро поняла я; просто мебель была переставлена по-другому. Диван был перемещен к северной стене, а стереосистема была придвинута к высоким стеллажам с CD-дисками — и все это, чтобы освободить место для огромной кровати, стоящей посередине комнаты.

Северная стеклянная стена, словно зеркало, отражала всю сцену, дублируя эту ужасную картину.

Все было скомбинировано. Покрывало было тускло-золотым, чуть светлее, чем стены; черная рама была сделана из замысловато обработанного кованого железа. Металлические розы обвивались вокруг высоких стоек и переплетались у изголовья. Моя пижама была аккуратно сложена и лежала на кровати, моя сумка с туалетными принадлежностями была рядом.

— Что, черт возьми, это такое? — пролепетала я.

— Ты же не думала, что он позволит тебе спать на диване, правда?

Что-то неразборчиво пробормотав, я подошла к кровати, чтобы забрать свои вещи.

— Дам тебе немного уединения, — улыбнулась Элис. — Увидимся утром.

Почистив зубы и переодевшись, я стащила пушистую пуховую подушку с огромной кровати и перенесла золотое покрывало на диван. Я знала, что это глупо, но мне было все равно. "Порше" в качестве взятки и огромная кровать в доме, где никто не спит — все это слишком раздражало. Я выключила свет и свернулась на софе, гадая, смогу ли я уснуть в таком состоянии.

В темноте стеклянная стена перестала быть отражающим комнату черным зеркалом. Сквозь облака пробивался лунный свет. Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла заметить рассеянное свечение, озаряющее кроны деревьев и отражающееся в маленьком участке реки, видимом отсюда. Я смотрела на серебряный свет, ожидая, когда мои веки потяжелеют.

В дверь легонько постучали.

— Что, Элис? — прошипела я. Представив как она удивится, когда увидит мою самодельную кровать, я приготовилась к обороне.

— Это я, — мягко сказала Розали, приоткрыв дверь. Серебряное сияние осветило ее прекрасное лицо.

— Я могу войти?

—

—

Глава 7

Несчастливый конец

Розали колебалась в нерешительности, стоя на пороге, на ее завораживающе — прекрасном лице отражалась неуверенность.

— Конечно, — ответила я, мой голос от удивления прозвучал на октаву выше обычного. — Заходи.

Я отодвинулась на дальний край дивана, так, чтобы для нее осталось достаточно свободного места. Мой желудок свело нервной судорогой, оттого, что одна из Калленов, явно не питавшая ко мне симпатии, бесшумно подошла и села на освободившееся место. Я терялась в догадках, почему она захотела поговорить со мной, но ничего не могла придумать.

— Ты не возражаешь, если мы пару минут поговорим? — спросила она. — Я ведь тебя не разбудила? — Она посмотрела вначале на кровать, а потом перевела взгляд на диван.

— Нет, я не спала. Конечно, мы можем поговорить. — Я задумалась, услышала ли она, так же отчетливо, как и я, тревогу в моем голосе.

Она легонько засмеялась похожим на звон колокольчиков смехом:

— Он так редко оставляет тебя одну, — сказала она. — Я подумала, что мне не стоит упускать такой шанс.

Что такого она хотела мне сказать, чего не могла сказать при Эдварде? Мои руки нервно комкали край покрывала.

— Пожалуйста, не думай, что я лезу не в свое дело, — мягко сказала Розали, ее голос прозвучал почти умоляюще. Она сидела, положив руки на колени, и смотрела на них, пока говорила. — Знаю, что в прошлом я сильно ранила твои чувства, и мне бы не хотелось делать это снова.

— Не волнуйся об этом, Розали. Я в порядке. Что случилось?

Она снова засмеялась, на этот раз смущенно:

— Я собираюсь попытаться рассказать тебе, почему я считаю, что тебе следует оставаться человеком — почему бы я предпочла остаться человеком, если бы была на твоем месте.

— О!

Она улыбнулась в ответ на мой удивленный возглас и затем вздохнула.

— Эдвард тебе когда-нибудь говорил, какой ценой это достается? — спросила она, указывая на свое прекрасное бессмертное тело.

Неожиданно помрачнев, я медленно кивнула головой:

— Он сказал, что это практически то же самое, что случилось со мной в Порт Анжелесе, только рядом не будет никого, чтобы спасти меня. — Я вздрогнула, вспомнив об этом.

— Неужели, это, действительно, все, что он тебе рассказал? — спросила она.

— Да, — сказала я, дрогнувшим от смущения голосом. — А что, разве это не все?

Она подняла на меня глаза и улыбнулась; у нее было горькое и суровое, но все равно прекрасное выражение лица.

— Нет, это не все.

Я ждала, пока она смотрела в окно. Казалось, она пытается взять себя в руки.

— Хочешь узнать мою историю, Белла? В ней нет хэппиэнда — но у кого из нас он есть? Если бы у наших историй был счастливый конец, мы все лежали бы сейчас под могильными плитами.

Я кивнула, хотя тон ее голоса меня напугал.

Я жила в мире, сильно отличавшемся от твоего, Белла. Мой человеческий мир был намного проще. Был 1933 год. Мне было 18, я была красива. Моя жизнь была прекрасна.

Она уставилась на серебряные облака, и ее лицо приняло отрешенный вид.

— Мои родители были типичными представителями среднего класса. У моего отца была стабильная работа в банке, и, как я сейчас понимаю, он гордился тем, чего достиг, предпочитая считать свое процветание не случайной удачей, а наградой за талант и тяжелый труд. Тогда я принимала все это как должное; в нашем доме даже Великая Депрессия казалась лишь неприятным слухом. Конечно, я видела бедняков, тех кто не был так удачлив. Но мой отец заставил меня поверить, что причина их бедности была в них самих.

Вести хозяйство, содержать все в безупречном порядке, в том числе и меня с двумя младшими братьями — было обязанностью моей матери. По понятным причинам, я была ее любимицей и всегда стояла на первом месте. Тогда я не совсем понимала, хотя всегда смутно догадывалась, что мои родители не были полностью удовлетворены тем, что имели, несмотря на то, что их доходы были гораздо выше, чем у большинства других людей на тот момент. Им всегда хотелось большего. Их стремления носили социальный характер — ты можешь называть их классовыми карьеристами, стремящимися повысить свой социальный статус. Моя красота была для них подарком судьбы. В отличие от меня, они видели в этом гораздо больший потенциал.

Им многое не нравилось, но зато меня все вполне устраивало. Я была счастлива оттого, что могла быть самой собой, быть Розали Хейл. Мне льстило, что мужчины провожали меня взглядом, где бы я не находилась с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Я наслаждалась тем, что мои подруги с завистью вздыхали, прикасаясь к моим волосам. И радовалась, что моя мать гордилась мной, а отец любил покупать мне красивые платья.

Я знала, чего хочу от жизни, и не сомневалась, что получу именно то, на что рассчитывала. Я хотела быть любимой, быть обожаемой. Мечтала о пышной, утопающей в цветах свадьбе, чтобы все в городе видели, как отец ведет меня к алтарю, и думали, что нет на свете никого прекрасней. Восхищение было мне необходимо, как воздух, Белла. Я была глупой и поверхностной, но мне нравилась моя жизнь. — Она улыбнулась, забавляясь своей собственной оценкой.

— Влияние моих родителей не прошло для меня бесследно, подобно им, я тоже желала от жизни материальных ценностей. Я хотела большой дом с элегантной мебелью, и чтобы кто-то следил за порядком в нем, и современную кухню, в которой бы кто-то готовил. Как я уже сказала, я была поверхностной. Молодой и совершенно пустой. И я не видела причин, по которым я не могла бы получить всего этого.

— Но из всего вышеперечисленного несколько вещей были для меня особенно важными. А точнее — одна вещь. Моей самой близкой подругой была девушка по имени Вера. Она рано вышла замуж — ей было всего семнадцать. Ее мужем был человек, за которого мои родители никогда не позволили бы мне выйти замуж — он был плотником. Год спустя она родила сына, маленького красивого мальчика с ямочками на щеках и кудрявыми черными волосами. Тогда, впервые за всю свою жизнь я почувствовала настоящую зависть. — Она посмотрела на меня своими бездонными глазами.

— Тогда было совсем другое время. Несмотря на то, что мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я была полностью готова к этому. Мне очень хотелось иметь своего собственного малыша. Мне хотелось иметь собственный дом и мужа, который целовал бы меня, возвращаясь с работы — так же, как Веру целовал ее муж. Только в моем представлении мой дом выглядел несколько иначе ...

Мне было трудно представить тот мир, который знала Розали. Для меня ее история звучала скорее, как сказка, нежели, как реальная история жизни. С легким шоком, я осознала, что этот ее мир был практически тем же, в котором, будучи человеком, родился и вырос Эдвард. Пока Розали сидела в молчании, я задумалась: "Кажется ли мой мир таким же непостижимым для него, каким для меня кажется мир Розали?".

Она вздохнула, а когда заговорила снова, ее голос изменился — из него исчезла тоска:

— В Рочестере была всего лишь одна семья, принадлежавшая к высшему свету, и по иронии судьбы носившая фамилию Кинг. Ройс Кинг владел банком, в котором работал мой отец, и практически всем остальным прибыльным бизнесом в городе. Вот как его сын, Ройс Кинг Второй, — ее рот искривился, когда она сквозь зубы произнесла его имя, — увидел меня впервые. Он собирался вступить во владение банком, и, поэтому, стал часто там появляться, изучая разные нюансы. Два дня спустя, моя мать очень кстати забыла дать отцу с собой на работу завтрак. Я помню свое смущение, когда она настояла, чтобы я надела свое белое платье из органзы и заколола волосы — и все это лишь для того, чтобы просто пройтись до банка. — Розалии горько усмехнулась.

— Я не обратила особого внимания на то, как пристально разглядывал меня Ройс. На меня всегда все смотрели. Но в тот вечер я получила первую розу. И с тех пор, каждый вечер, после наших свиданий он посылал мне по букету роз. Моя комната была постоянно наполнена ими. Когда я выходила из дома, мне казалось, что я даже пахну розами. Помимо всего прочего, Ройс был очень красив. У него были бледно-голубые глаза и белокурые волосы, чуть светлее моих. Однажды он сказал, что мои глаза похожи на фиалки, после чего эти цветы стали появляться вместе с розами, которые он мне посылал.

Мои родители были в восторге. Это было именно то, о чем они мечтали. А Ройс казался мне тем, о ком мечтала я. Сказочным принцем, появившимся, чтобы сделать меня своей принцессой. Все получалось так как я хотела, но пока это было еще не все, на что я рассчитывала. Я была знакома с ним меньше двух месяцев, а мы уже были помолвлены.

Мы не проводили много времени наедине друг с другом. Ройс говорил, что у него слишком много дел на работе, а когда мы бывали вместе, ему нравилось, чтобы на нас смотрели и видели, как он меня обнимает. Мне это тоже нравилось. Было много танцев, веселья, прелестных нарядов. Когда твоя фамилия Кинг, для тебя открыта каждая дверь, каждая красная дорожка расстелена, чтобы приветствовать тебя.

— Это была недолгая помолвка. Планы на нашу свадьбу были грандиозными. Казалось, сбываются все мои мечты. Я была абсолютно счастлива. Приходя к Вере, я больше не испытывала зависти. Я представляла себе свое светловолосое дитя, играющее на огромной лужайке в поместье Кингов, и мне становилось жаль ее.

Неожиданно Розали прервалась, плотно стиснув зубы. Это отвлекло меня от ее истории, и я поняла, что мы подошли к самой ужасной ее части. Как она и обещала, у этой истории не будет счастливого конца. Я подумала, а не потому ли в ней настолько больше горечи, чем у остальных, что ее человеческая жизнь оборвалась, когда она была на самой вершине своего счастья.

— В тот вечер я была у Веры, — прошептала Розали. Ее лицо было гладким, как мрамор, и таким же твердым. — Ее маленький Генри был действительно прелестным, особенно его улыбка с ямочками на щечках. Когда я уходила, Вера, держа на руках своего малыша, проводила меня до двери, а рядом, обнимая ее за талию, стоял ее муж. Он поцеловал ее украдкой в щеку, думая, что я не вижу. Это меня взволновало. Когда меня целовал Ройс, это было как-то по-другому — не так нежно... Я выбросила эти мысли из головы. Ройс был моим принцем. И однажды, я стану королевой.

В лунном свете было достаточно сложно разглядеть наверняка, но, по-моему, ее лицо цвета слоновой кости стало еще бледнее.

— На улице уже было совсем темно, и повсюду уже горели фонари. Я даже не думала, что уже так поздно, — сказала она и чуть слышно зашептала: — Было холодно. Слишком холодно для конца апреля. Свадьба должна была состояться всего лишь через неделю, и, спеша домой, я беспокоилась о погоде... — я так отчетливо до сих пор все это помню. Я помню каждый свой шаг. Поначалу... я часто возвращалась к событиям той ночи, прокручивая в памяти каждую деталь. Тогда я не могла больше думать ни о чем другом. Вот почему именно это воспоминание так хорошо сохранилось в моей памяти, тогда как другие, более приятные воспоминания моей жизни бесследно исчезли.

Она вздохнула и снова зашептала:

— Да, я беспокоилась о погоде... мне не хотелось переносить свадьбу в дом... Я была всего в нескольких кварталах от дома, когда услышала их. Компанию слишком громко смеявшихся мужчин под разбитым фонарем. Пьяных. Я пожалела, что не попросила отца встретить и проводить меня до дома, но путь был таким коротким, что это показалось мне глупым. И затем он произнес мое имя.

— Роуз! — закричал он, а остальные тупо заржали.

Сперва, я не заметила, что эти пьянчуги были слишком хорошо одеты. Это был Ройс и несколько его друзей, таких же сынков богатеньких папочек, как и он сам.

— Это моя Роуз, — орал Ройс, смеясь вместе с ними, как дурак, — Ты припозднилась. Мы замерзли, ты заставила нас долго ждать.

— Я никогда не видела его пьяным. Так, несколько тостов на вечеринках и все. Он говорил, что не любит шампанское. Я и понятия не имела, что он предпочитает кое — что покрепче.

У него появился новый друг, приехавший из Атланты, он был другом какого-то из его друзей.

— Что я тебе говорил, Джон, — крикнул Ройс, хватая меня за руку и притягивая ближе, — разве она не прекрасней, чем все эти твои красотки в Джорджии?

— Мужчина, которого звали Джоном, был загорелым брюнетом. Он оглядел меня с ног до головы, как будто я была лошадью, которую он собирается покупать.

— Трудно сказать, — медленно произнес он, — Она одета. — Они засмеялись, все, включая Ройса. Вдруг, он сорвал жакет с моих плеч, кстати, это был его подарок, оторвав при этом медные пуговицы, и они рассыпались по тротуару.

— Покажи им, какая ты, Роуз! — засмеялся он и сорвал с моей головы шляпку. Заколки, которыми была приколота шляпка, вырвали несколько прядей моих волос, и я вскрикнула от боли. Похоже, им это понравилось... звук моей боли ...

Розали вдруг посмотрела на меня так, будто забыла о моем существовании. Я была уверена, что мое лицо выглядело не менее белым, чем ее собственное. Если только не зеленым.

— Я не хочу заставлять тебя слушать остальное, — тихо сказала она. — Они оставили меня на улице, и, уходя, продолжали смеяться. Они думали, что я умерла. Они подшучивали над Ройсом, что ему придется искать новую невесту. А он засмеялся и сказал, что сначала ему придется научиться быть сдержанным.

— Я лежала и ждала смерти. Было холодно. Но во мне было столько боли, что я даже удивилась, что холод все еще имеет для меня значение. Пошел снег, а я все думала, почему я не умираю. Я с нетерпением ждала смерти, чтобы прекратить эту боль. Но это продолжалось так долго...

— Затем меня нашел Карлайл. Он учуял запах крови и пришел на разведку. Я помню, что во мне возникло неясное раздражение, когда он возился со мной, пытаясь спасти мою жизнь. Мне никогда не нравились ни доктор Каллен, ни его жена, ни ее брат, коим тогда притворялся Эдвард. Меня огорчало, что все они были красивее меня, особенно мужчины. Но они были не нашего круга, поэтому я видела их всего лишь несколько раз.

— Когда он поднял меня с земли и побежал, я думала, что умерла, потому что бешеная скорость, с которой он несся, вызывала у меня ощущение полета. Я помню, как боялась, что боль больше никогда не прекратится...

— Затем я оказалась в теплой ярко освещенной комнате. И теряя сознание, я была благодарна за то, что боль начала утихать. Но вдруг, в меня вонзилось что-то острое, в мое горло, запястья, лодыжки. Я в шоке закричала, решив, что он подобрал меня, чтобы причинить еще больше боли. А затем мое тело запылало в огне, и мне стало на все наплевать. Я умоляла его убить меня. А когда в дом вернулись Эсме и Эдвард, я и их стала молить о смерти. Карлайл сел рядом со мной, взял мою руку и, сказав, что очень сожалеет, пообещал, что это скоро закончится. Он все мне рассказал, и иногда я даже его слушала. Он рассказал мне о том, кто он такой и кем стала я. Но я ему не поверила. Он извинялся передо мной каждый раз, когда я кричала. Эдвард был недоволен. Помню, что в те редкие моменты, когда я прекращала кричать, я слышала, как они меня обсуждают:

— О чем ты думал, Карлайл? — спросил Эдвард. — Розали Хейл? — она в точности сымитировала раздраженный голос Эдварда.

— Мне не понравилось, то, каким тоном он произнес мое имя, как будто со мной было что-то не так.

— Я просто не мог позволить ей умереть, — тихо сказал Карлайл. — Это было слишком... слишком ужасно.

— Я знаю, — ответил Эдвард, и мне показалось, что в его голосе прозвучало раздражение. Меня это сильно разозлило. Я еще не знала тогда, что он мог видеть все, что видел Карлайл.

— Она была в таком ужасном состоянии. Я не мог ее бросить, — шепотом повторил он.

— Конечно, ты не мог, — согласилась Эсме.

— Люди постоянно умирают, — суровым голосом напомнил ему Эдвард. — Не кажется ли тебе, что она немного узнаваема? Кинги развернут бурную деятельность и, чтобы отвести от себя подозрения, начнут широкомасштабный поиск, — прорычал он.

— Меня порадовал тот факт, что им, кажется, было известно, что виновником случившегося был Ройс. Я пока еще не знала, что все уже почти закончилось, что я могу сконцентрироваться на их разговоре только потому, что становлюсь сильнее. Боль стала отступать, начиная с кончиков моих пальцев.

— Что мы будем с ней делать? — с отвращением спросил Эдвард или, может, мне только показалось, что он так сказал.

Карлайл вздохнул:

— Это ей решать. Может, она захочет пойти своей дорогой.

Возможно, я бы сразу поверила в то, что он мне рассказал, если бы его слова не напугали меня так сильно. Я знала, что моя жизнь закончилась, и нет возврата назад. Я не могла свыкнуться с мыслью, что осталась одна.

Как только боль полностью отступила, они снова объяснили мне, кем я стала. На этот раз я поверила. Я чувствовала жажду, твердую кожу, и, наконец, я увидела свои сияющие красные глаза.

— Поскольку я изначально была пустышкой, то в первое время, видя свое отражение в зеркале, я чувствовала облегчение. Не считая глаз, я была самым прекрасным существом, которое когда-либо видела, — она засмеялась над собой, — Прошло какое-то время прежде, чем я стала винить свою красоту в том, что со мной произошло, и видеть в ней свое проклятие. Мне бы хотелось быть... ну, не совсем уродиной, но обычной. Как Вера. Тогда бы я вышла замуж за того, кто любил бы меня, и смогла бы иметь хорошеньких детишек. Вот, чего мне действительно всегда хотелось. И я до сих пор считаю, что не просила тогда слишком многого для себя.

Она снова на какое-то время погрузилась в свои мысли, и я задумалась, не забыла ли она о моем существовании снова. Но затем она неожиданно улыбнулась, всем своим видом излучая торжество

— Ты ведь знаешь о моем достижении, о том, что я почти так же чиста, как Карлайл, — сказала она мне. — Чище, чем Эсме. И в тысячи раз чище Эдварда. Я никогда не пробовала человеческой крови, — гордо заявила она.

Она поняла, что я заинтересовалась, услышав в ее заявлении одно маленькое уточнение — "почти".

— Я действительно убила пятерых человек, — сказала она довольным тоном, — Если, конечно, их можно назвать людьми. Но я действовала очень аккуратно, чтобы не пролить ни капли их крови, так как знала, что не смогу устоять, а мысль о том, чтобы иметь в себе хотя бы маленькую, принадлежащую им частичку, была мне отвратительна.

— Ройса я оставила напоследок. Я надеялась, что, услышав о смерти своих друзей, он поймет, что его ожидает. Я рассчитывала на то, что страх сделает его конец еще ужасней. Думаю, это сработало. Когда я пришла за ним, он, охраняемый вооруженными людьми, прятался в комнате без окон за дверью, такой же толстой, как стены в банке. Упс — убийств было семь, — исправила себя она, — Я забыла про охрану. Но на это мне потребовалась лишь секунда.

— В моих действиях было слишком много театральности. По правде говоря, это было ребячеством. Я одела свадебное платье, которое украла по этому случаю. Увидев меня, он закричал. Той ночью он много кричал. Это было хорошей идеей — оставить его напоследок, к тому моменту мне уже было легче себя контролировать, и я могла убивать его так медленно, как только пожелаю...

Она запнулась на полуслове, и взглянула на меня:

— Прости, — сказала она виноватым голосом — Я пугаю тебя, да?

— Я в порядке, — солгала я.

— Я увлеклась.

— Не волнуйся.

— Я удивлена, что Эдвард так мало рассказал тебе об этом.

— Он не любит рассказывать чужие истории. Ему кажется, что это, в некотором смысле, предательство, ведь он слышит больше, чем ему следует знать.

Она улыбнулась, качая головой:

— Пожалуй, я должна ему больше доверять. Ведь он действительно так благороден, неправда ли?

— Думаю да.

— Должна признаться, — вздохнула она, — Я была к тебе не справедлива, Белла. Он не говорил тебе, почему? Или для него это тоже слишком личное?

— Он сказал, это из-за того, что я — человек. Что тебе трудно смириться с тем, что о вас знает кто-то посторонний.

Меня перебил мелодичный смех Розали:

— Теперь я действительно чувствую себя виноватой. Он был намного добрее ко мне, чем я того заслуживаю.

Мне показалось, что ее смеющееся лицо стало выглядеть намного теплее, будто смеясь, она сбросила ту непробиваемую холодную броню, которую никогда не снимала в моем присутствии раньше.

— Какой же он врунишка, — снова засмеялась она.

— Он мне соврал? — негодующе спросила я.

— Ну, может это слишком громко сказано. Он просто не все тебе рассказал. То, что он тебе сказал — правда, хотя на данный момент это звучит более правдиво, чем было раньше. Однако, в то же время... — она нервно усмехнулась, — В этом стыдно признаться. Понимаешь, поначалу, это в основном, была ревность чистой воды, потому, что он хотел тебя, а не меня.

Ее слова подняли во мне волну ужаса. Сидя здесь в лунном сиянии, она была самым прекрасным из всего, что я могла когда-либо представить. Я не могла соперничать с ней.

— Но ты же любишь Эммета... — пробормотала я.

Развеселившись, она покачала головой:

— Нет, я вовсе не хочу Эдварда в этом смысле, Белла. И никогда не хотела — я люблю его как брата, но я раздражала его с того самого момента, как в первый раз услышала его голос. Все-таки, ты должна меня понять.... Я так привыкла к тому, что люди желали меня. А Эдвард ни на йоту мной не заинтересовался. Это разочаровывало меня, и даже поначалу обижало. Но он никогда никому не выказывал своих предпочтений, поэтому расстраивалась я не долго. Даже когда мы впервые встретились с кланом Тани в Денали, в котором были только женщины, Эдвард так и не обратил ни на одну из них своего внимания! А потом он встретил тебя, — она смущенно посмотрела на меня.

Я была не слишком внимательна, и, думая об Эдварде, Тане, и всех тех женщинах, я непроизвольно сжала свои губы.

— Я вовсе не к тому, что ты не симпатичная, Белла, — сказала она, неправильно истолковав мое выражение, — Просто тогда это означало, что тебя он находит более привлекательной, чем меня. Я слишком тщеславна.

— Но ты сказала, "поначалу". Значит, это тебя больше... не беспокоит, да? Я имею в виду, мы же обе знаем, что ты самая красивая женщина на планете.

Я усмехнулась, сказав то, что итак было очевидно. Как странно, что Розали нужны подтверждения этому.

Розали тоже засмеялась:

— Спасибо, Белла. И да, меня это больше не беспокоит. Эдвард всегда был немного странным, — она рассмеялась снова.

— Но я тебе все еще не нравлюсь, — прошептала я.

Ее улыбка померкла:

— Прости меня за это.

Какое-то время мы сидели в полной тишине, и, похоже, она не собиралась продолжать.

— Не могла бы ты мне сказать почему? Неужели я сделала что-то такое...? — может, она злилась на меня за то, что я в который раз, снова и снова подвергаю ее семью — ее Эммета опасности? Сначала, Джеймс, а теперь Виктория...

— Нет, ты ничего не сделала, — пробормотала она. — Пока еще.

Я ошеломленно уставилась на нее.

— Разве ты не видишь, Белла? — неожиданно ее голос зазвучал более страстно, чем когда она рассказывала свою печальную историю, — У тебя уже все есть. У тебя есть целая жизнь впереди — все, чего я так хотела. И ты собираешься бросить все это. Разве ты не видишь, что я готова на все, чтобы быть тобой? У тебя есть выбор, которого у меня не было, и ты собираешься совершить большую ошибку!

Я отпрянула от ее гневного лица. Сообразив, что от изумления у меня отвисла челюсть, я торопливо закрыла рот, возвращая ее в исходное положение.

Она долго смотрела на меня, и я видела, как ярость в ее глазах постепенно угасла. Вдруг она смутилась:

— Я была уверена, что смогу сделать это спокойно, — Она покачала головой, смущенная охватившей ее волной эмоций. — Просто сейчас это оказалось гораздо сложнее, чем тогда, когда не было ничего, кроме тщеславия.

Она молча уставилась на луну. Прошло несколько минут прежде, чем я набралась храбрости нарушить ее размышления:

— Ты станешь ко мне лучше относиться, если я решу остаться человеком?

Она повернулась ко мне, и ее губы дрогнули в слабом намеке на улыбку:

— Возможно.

— И все же, в твоей истории есть, своего рода, счастливый конец, — напомнила я ей, — У тебя есть Эммет.

— Я получила только половину, — усмехнулась она. — Ты знаешь, что я спасла его от медведя, который напал на него, и принесла домой к Карлайлу. Но ты хоть представляешь, почему я не допустила, чтобы медведь задрал его?

Я потрясла головой.

— Черные кудри, ямочки, которые были видны, даже когда он кривился от боли, странная невинность, которой, казалось, не место на мужском лице — он напомнил мне маленького Генри, сына Веры. Я не хотела, чтобы он умирал. Несмотря на то, что я ненавидела эту жизнь, я была достаточно эгоистична для того, чтобы попросить Карлайла изменить его для меня. Мне повезло больше, чем я того заслуживаю. Эммет — это все, о чем бы я просила, если бы знала себя настолько хорошо, чтобы понять, о чем нужно просить. Он именно тот, кто мне нужен. И, как ни странно, я ему тоже нужна. Эта часть моих желаний исполнилась даже лучше, чем я надеялась. Но больше никогда никого не будет, кроме нас двоих. И я никогда не буду сидеть вместе с ним, таким же седоволосым, как и я, где-нибудь на крылечке, окруженная внуками.

Теперь ее улыбка стала доброй:

— Для тебя это звучит немного странно, да? С одной стороны, ты, в некотором смысле, более опытная, чем была я в свои восемнадцать лет. Но с другой стороны... есть вещи, о которых ты еще серьезно даже не задумывалась. Ты еще слишком молода, чтобы знать, чего захочешь через десять, пятнадцать лет — и слишком молода, чтобы отказаться от всего того, о чем даже не имеешь представления. Не будь опрометчивой в своих поступках, Белла, ведь речь идет о вечности. — Она похлопала меня по голове, но в ее жесте не было ни капли снисходительности.

Я вздохнула.

— Просто подумай об этом, хотя бы немного. Единожды все изменив, ты уже ничего не сможешь вернуть назад. Эсме обходится тем, что заменяет нам... Элис не помнит ничего из своей прошлой жизни, потому и не тоскует по ней. ... Но ты будешь помнить. Слишком от много придется отказаться.

"Но взамен я получу намного больше", — подумала я, но не произнесла вслух.

— Спасибо, Розали. Рада, что поняла... узнала тебя получше.

— Прости, за то, что была таким монстром, — улыбнулась она. — С этого момента буду стараться вести себя лучше.

Я тоже ей улыбнулась.

Нас пока еще нельзя было назвать подругами, но я была уверена, что она уже не будет так сильно меня ненавидеть.

— А теперь я, наконец-то, дам тебе поспать. — Она бросила взгляд на кровать, и ее губы дрогнули. — Я знаю, ты расстроена из-за того, что он держит тебя взаперти, но не ругай его слишком сильно, когда он вернется. Он любит тебя больше, чем ты можешь себе представить. Его ужасает то, что приходится быть вдали от тебя. — Она тихо встала и подошла к двери. — Спокойной ночи, Белла, — прошептала она, затворяя за собой дверь.

— Спокойной ночи, Розали, — секунду спустя, пробормотала я.

После всего этого я еще долго не могла уснуть.

А когда я все же уснула, мне приснился кошмар. Под падающими хлопьями снега я ползла по темным, холодным камням незнакомой улицы, оставляя за собой кровавый след. И темный ангел в длинном белом одеянии смотрел на меня обиженными глазами.

На следующее утро, когда Элис везла меня в школу, я сидела и сердито смотрела в окно. Я чувствовала себя совершенно не выспавшейся, и то, что мне приходится сидеть в заточении, раздражало меня все сильнее.

— Сегодня мы поедем в Олимпию или куда-нибудь еще, — пообещала она. — Будет весело, да?

— Почему бы тебе просто не запереть меня в подвале? — предложила я, — И перестать пытаться подсластить пилюлю.

Элис нахмурилась:

— Он заберет "Порше" назад. У меня плохо получается. Предполагалось, что тебе будет весело.

— Это не твоя вина, — пробормотала я, не в силах поверить, что сама испытываю чувство вины. — Увидимся за ланчем.

Я потащилась на английский. Без Эдварда день обещал быть невыносимым. Весь первый урок я просидела в скверном настроении, прекрасно понимая, что от этого ничего не изменится.

Когда прозвенел звонок, я поднялась без особого энтузиазма. У выхода из класса, придерживая для меня открытую дверь, стоял Майк.

— Эдвард в походе на выходных? — по-дружески спросил он, когда мы вышли под моросящий дождь.

— Ага.

— Хочешь чем-нибудь заняться вечером?

Как он может до сих пор продолжать надеяться?

— Не могу. У меня запланирована пижамная вечеринка, — проворчала я. Он бросил на меня странный взгляд, словно пытаясь понять причину подобного настроения.

— С кем ты ...

Вопрос Майка был прерван громким, нарастающим ревом, доносящимся со стоянки за нами. Все вокруг оглянулись, в недоумении наблюдая, как шумный черный мотоцикл, с громким визгом тормознул, останавливаясь у края тротуара.

Джейкоб энергично замахал мне рукой:

— Беги, Белла! — заорал он, перекрикивая ревущий мотор.

Я застыла на месте, прежде чем поняла, что происходит.

Я быстро посмотрела на Майка, понимая, что у меня есть только одна секунда.

Как далеко может зайти Элис в попытке удержать меня у всех на глазах?

— Мне стало плохо, и я ушла домой, хорошо? — сказала я Майку дрожащим от внезапного возбуждения голосом.

— Хорошо, — пробормотал он.

Я чмокнула Майка в щеку.

— Спасибо, Майк. Я твоя должница! — крикнула я, убегая.

Джейкоб улыбнулся и прибавил газу. Я запрыгнула на сидение позади него и крепко обняла его за талию.

Оглянувшись, я мельком увидела застывшую у кафетерия Элис, в ее глазах горела ярость, зубы оскалены.

Я бросила на нее умоляющий взгляд.

Затем мы помчались так быстро, что мой желудок оказался где-то позади меня.

— Держись крепче, — крикнул Джейкоб.

Когда мы неслись по трассе, я спрятала лицо, уткнувшись ему в спину. Я знала, что как только мы пересечем Квиллетскую границу, он сбросит скорость. Мне просто нужно было этого дождаться. Я молча молилась, чтобы Элис не последовала за нами, и чтобы меня не увидел Чарли...

Как только мотоцикл сбавил скорость, я сразу поняла, что мы, наконец, достигли безопасного места. Джейкоб расхохотался, и я открыла глаза.

— Мы сделали это! — крикнул он. — Не плохо для побега из тюрьмы, а?

— Да уж, Джейк.

Я вспомнил, как ты говорила, что ясновидящая пиявка не может предвидеть моих действий. Я рад, что ты об этом не подумала — тогда бы она не пустила тебя в школу.

— Все потому, что на это я и не рассчитывала.

Он победно рассмеялся:

— Чем ты хочешь сегодня заняться?

— Всем! — улыбнулась я. — Здорово быть свободной!

—

—

Глава 8

Самообладание

Бесцельно гуляя, мы снова оказались на пляже. Джейкоб все еще был доволен собой за организацию побега.

— Думаешь, они придут искать тебя? — с надеждой в голосе спросил он.

— Нет, — в этом я была уверена, — Хотя, сегодня вечером они будут в ярости.

Он поднял камень и кинул его в воду.

— Тогда, не возвращайся, — снова предложил он.

— Чарли будет в восторге, — саркастично заметила я.

— Готов поспорить, он не будет против.

Я не ответила. Скорее всего, Джейкоб был прав. Я сжала зубы. Чарли отдавал явное предпочтение моим друзьям квилетам, это было нечестно. Остался бы он при своем мнение, узнав, что на самом деле выбирать приходилось между вампирами и оборотнями, размышляла я.

— Ну, и какой последний скандал в стае? — мягко спросила я.

Джейкоб резко остановился и потрясенно посмотрел на меня:

— Что? Ты шутишь?

— Эх, — он посмотрел в сторону.

Я ожидала, что он двинется дальше, но казалось, он погрузился в собственные мысли.

— Скандал и правда был? — удивилась я.

Джейкоб усмехнулся:

— Я уже и забыл, каково это, когда никто ничего не знает. Когда в голове всегда есть укромное место, где можно спрятать свои мысли.

Несколько минут мы молча шли по каменистому пляжу.

— Так что там у вас случилось? — наконец спросила я. — О чем все уже знают?

Он какое-то время колебался, сомневаясь, насколько много он собирается мне рассказать. Затем вздохнул и проговорил:

— Квил встретил свою половинку. Он уже третий. Все наши начали волноваться. Может, это и не такое редкое явление, как гласят легенды... — сказал он и, нахмурившись, уставился на меня. Он смотрел на меня, не говоря ни слова, даже брови свел от напряжения.

— Чего пялишься? — спросила я, чувствуя себя неловко.

Он вздохнул.

— Да так, ничего.

Джейкоб двинулся с места. Бездумно, он взял мою руку в свою. Мы молча шли мимо скал.

Я думала о том, как мы выглядим со стороны, гуляем по пляжу, взявшись за руки, словно влюбленные. Должна ли я прекратить это? Но так всегда было с Джейкобом... Зачем все менять сейчас.

— Почему из-за избранницы Квила произошел скандал? — спросила я, сообразив, что он не собирается развивать эту тему дальше. — Только потому, что он новичок?

— Не в этом дело.

— В чем, тогда, дело?

— В легендах. Я всё не перестаю гадать, когда же мы перестанем удивляться тому, что ВСЕ в них — правда, — буркнул он себе под нос.

— Ты мне расскажешь? Или мне придется гадать?

— Все равно, ни за что не угадаешь. Понимаешь, Квил не тусовался с нами, ну, до последнего момента. Так что у Эмили он бывал редко.

— Квил тоже влюбился в Эмили? — выдохнула я.

— Да нет же! Говорю тебе, не гадай. В гостях Эмили были две племянницы... и Квил встретил Клэр.

Он не стал продолжать. Я какое-то время обдумывала ситуацию.

— Эмили не хочет, чтобы ее племянница связывалась с оборотнем? Немного лицемерно с ее стороны, — сказала я.

Но я могла понять ее чувства. Я снова подумала о длинных шрамах, изуродовавших ее лицо и протянувшихся по всей правой руке. Сэм потерял контроль над собой лишь однажды, когда находился слишком близко к ней. Всего один единственный раз... я видела боль в глазах Сэма, когда он смотрел на то, что сотворил с Эмили. Я могла понять, почему Эмили хочет уберечь от этого свою племянницу.

— Прошу тебя, ты можешь перестать гадать? Ты все равно попала пальцем в небо. Эмили совсем не против, просто...ну, еще слишком рано.

— Что значит "рано"?

Джейкоб прищурился и посмотрел на меня.

— Постарайся не судить строго, ладно?

Я настороженно кивнула.

— Клэр всего два года, — сказал Джейкоб.

Начался дождь. Я ошеломленно заморгала, когда капли стали падать мне на лицо.

Джейкоб молча ждал. На нем, как обычно, не было куртки, дождь оставлял темные пятна на его футболке и мочил его лохматые волосы. Его лицо не выражало никаких эмоций.

— Квил...влюбился....в двухлетнюю девочку? — я, наконец, смогла сформулировать вопрос.

— Всякое бывает, — Джейкоб пожал плечами. Он нагнулся за еще одним камнем и швырнул его сторону бухты, — Или, по крайней мере, так говорится в легендах.

— Но она ребенок, — запротестовала я.

Он мрачно посмотрел на меня.

— Квил больше не будет стареть, — слегка язвительным тоном напомнил он, — Просто нужно будет подождать несколько десятилетий.

— Я... не знаю, что сказать.

Я пыталась не возмущаться, но, по правде говоря, я была в ужасе. После того, как я узнала, что зря обвиняла оборотней в совершении убийств, их привычки абсолютно перестали меня беспокоить. Но теперь...

— Ты осуждаешь, — обвинил он меня, — Вижу по твоему лицу.

— Прости, — прошептала я, — но это действительно звучит пугающе.

— На самом деле это не так. Ты все не правильно понимаешь, — Защищал своего друга Джейкоб, возмущенно. — Я видел его глазами, как это случилось. Ничего романтичного в этом для Квила не было, — он глубоко вздохнул, явно расстроенный.

— Это так сложно объяснить. Это совсем не похоже на любовь с первого взгляда. Это скорее... как притяжение. Когда ты видишь ее, силы земли перестают держать тебя. Только она тебя держит. И все, кроме нее, теряет свое значение. И ты можешь сделать все для нее, быть всем для нее... Ты станешь, кем угодно, ради нее. Будешь тем, кто ей нужен — защитником, возлюбленным, другом, братом. Квил будет самым лучшим, самым добрым братом, о котором только мечтает ребенок. На свете не найдется другого такого ребенка, о котором заботились бы лучше, чем об этой девочке. Потом, когда она станет старше и ей понадобиться друг, он будет самым понимающим, преданным и надежным, чем кто бы то ни было. Когда она вырастет, они будут также счастливы, как Эмили и Сэм, — при упоминании Сэма, в его голосе послышалась странная горечь.

— А у Клэр есть выбор?

— Конечно, но почему бы, в конце концов, ей не выбрать его? Он будет ей идеальной парой. Как будто он был создан именно для нее.

Мы шли молча с минуту, пока я не остановилась бросить камень в океан. Камешек упал на песок, не долетев до воды нескольких метров. Джейкоб посмеялся надо мной.

— Не могут же все быть супер-сильным, — пробурчала я.

Он вздохнул.

— Когда ты думаешь, это произойдет с тобой? — тихо спросила я.

Его ответ был прямым и незамедлительным:

— Никогда.

— Но ведь это не возможно контролировать, не так ли?

Он молчал несколько минут. Неосознанно, мы оба замедлили шаг, вообще, еле двигаясь.

— Этому не суждено случиться, — признался он, — Я должен увидеть ее, ту единственную, мою вторую половину.

— И ты думаешь, что если ты ее пока не видел, то она не существует? — скептически спросила я, — Джейкоб, ты совсем не видел мира. Видел даже меньше, чем я.

— Нет, не видел, — глухо сказал он и взглянул мне в лицо неожиданно пронзительным взглядом.

— Но я больше никого не увижу, Белла. Я вижу только тебя. Даже, когда закрываю глаза и пытаюсь представить что-то другое. Спроси Квила или Эмбри. Это всех их сводит с ума.

Я опустила глаза, разглядывая камни.

Мы больше не двигались. Единственным звуком был прибой. Он перекрывал даже шум дождя.

— Наверно, мне лучше вернуться домой, — прошептала я.

— Нет! — вскрикнул он, удивленный моим решением.

Я снова посмотрела на него, и в его глазах читалась тревога.

— У тебя же весь день свободен. Кровососа еще нет дома.

Я сверкнула на него глазами.

— Без обид, — быстро добавил он.

— Да, у меня весь день свободен. Но, Джейк...

Он поднял руки.

— Извини, сказал он, — Я больше не буду. Я буду просто Джейкоб.

Я вздохнула:

— Но, если ты действительно так думаешь...

— Не волнуйся обо мне, — настаивал он, обезоруживающе улыбаясь, — Я знаю, что я делаю. Просто скажи, если я тебя расстроил.

— Я не знаю...

— Брось, Белла. Давай вернемся домой и возьмем наши мотоциклы. Чтобы не растерять навыки, нужно часто кататься.

— Не думаю, что мне это позволено.

— Кем? Чарли или крово — или ИМ?

— Обоими.

Джейкоб улыбнулся, неожиданно становясь тем Джейкобом, по которому я так соскучилась, солнечным и теплым.

Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ.

Дождь перешел в туманную морось.

— Я никому не скажу, — пообещал он.

— Кроме всех своих друзей.

Он серьезно кивнул и поднял вверх правую руку:

— Обещаю не думать об этом.

Я рассмеялась:

— Если я пострадаю, то только потому, что позволила себя уговорить.

— Как скажешь.

Мы катались на мотоциклах по просёлочным дорогам, вокруг Ла Пуш, пока начавшийся дождь не размочил их, и они не стали слишком грязными. Джейкоб стал уверять меня, что потеряет сознание, если не поест. Когда мы зашли в дом, Билли поприветствовал меня так, будто мое внезапное возвращение было совершенно заурядным явлением, обычным желанием провести день с друзьями. Мы съели бутерброды, приготовленные Джейкобом, потом пошли в гараж, и я помогла ему вымыть мотоциклы. Я не была здесь несколько месяцев, с тех пор как вернулся Эдвард, но это не имело никакого значения. Просто, совершенно обычный день в гараже.

— Просто замечательно, — отметила я, когда он достал из сумки с продуктами теплый лимонад, — Я скучала по этому месту.

Он улыбнулся, оглядев пластиковые навесы, скрепленные друг с другом над нашими головами.

— Да-а, ещё бы. Все великолепие Тадж-Махала без неудобств и затрат на путешествия в Индию.

— За маленький Тадж-Махал в Вашингтоне, — произнесла я тост, поднимая свою банку.

Мы чокнулись банками с лимонадом.

— Ты помнишь последний День Валентина? Кажется, как раз тогда ты была здесь в последний раз, тогда все было еще ... нормальным.

Я засмеялась:

— Конечно, помню. Продаться в рабство за коробку сахарных сердечек. Такое не забывается.

Он рассмеялся вместе со мной.

— Точно. Хм, рабство. Надо подумать об этом, — затем он вздохнул, — Кажется, все это происходило много лет назад. В другой, счастливой эре.

Я не могла с ним согласиться. Моя счастливая эра наступила сейчас. Но я удивилась, осознав, что слишком по многому скучаю из того, "темного" времени в моей жизни. Я уставилась в открытое окно на густой лес. Дождь пошел снова, но в маленьком гараже, в компании с Джейкобом было тепло. Тепло шло от него, как от печки.

Он легонько коснулся пальцами моей руки.

— Все действительно изменилось.

— Да уж, — сказала я, вытянув руку и похлопав по заднему колесу своего мотоцикла. — Чарли был мной доволен. Я надеюсь, Билли не расскажет про сегодняшнее... — Я закусила губу.

— Нет, не расскажет. Он, в отличие от Чарли, не волнуется из-за подобной ерунды. Эй, я же не принес тебе официального извинения за ту глупую выходку с мотоциклом. Я, действительно, сожалею, что настучал на тебя Чарли. Я не хотел.

Я закатила глаза:

— Я тоже.

— Я, очень-очень, сожалею.

Он с надеждой посмотрел на меня, его виноватое лицо обрамляли мокрые, спутанные волосы.

— Ладно! Ты прощен.

— Спасибо, Белла!

Мы с минуту улыбались, глядя друг на друга, но затем, его лицо помрачнело.

— Ты знаешь, в тот день, когда я привез мотоцикл ... Я хотел спросить у тебя кое о чем, — медленно проговорил он, — Но в тоже время... не хотел.

Я замерла — реакция на стресс. Это была привычка, которую я переняла от Эдварда.

— Ты просто упрямилась, потому что злилась на меня или ты действительно говорила серьезно? — прошептал он.

— На счет чего? — прошептала я в ответ, хотя уже итак знала, о чем он спрашивает.

Он уставился на меня.

— Ты знаешь. Когда ты заявила, что это не моё дело...если... если он укусит тебя, — он съежился, произнеся последние слова

— Джейк... — я сглотнула и... не смогла договорить.

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Ты говорила серьезно?

Он слегка дрожал. Его глаза все еще были закрыты.

— Да, — прошептала я.

Джейкоб вдохнул, медленно и глубоко.

— Я так и знал.

Я внимательно смотрела на его лицо, ожидая, когда он откроет глаза.

— Ты знаешь, что это будет значить? — вдруг взорвался он, — Ты ведь, правда, это понимаешь? Что будет, если они нарушат договор?

— Сначала мы уедем, — тихо проговорила я.

Его глаза сверкнули, открывшись; их черная глубина была полна злобы и боли.

— Для договора не существует географических границ, Белла. Наши прапрадеды только потому согласились сохранять мир, что Каллены поклялись в том, что они другие, и не представляют опасности для людей. Они пообещали, что больше никогда никого не убьют и не изменят. Если они не сдержат слова, договор теряет силу, и они перестают отличаться от других вампиров. Как только это случится, мы найдем их...

— Но, Джейк, разве ты уже не нарушил договор? — спросила я, хватаясь за соломинку, — Ту часть, где ты не должен рассказывать людям про вампиров? А ты рассказал мне. Разве это не является в какой-то степени нарушением договора?

Джейкобу не понравились мое напоминание, боль в его глазах превратилась в злобу.

— Да, я нарушил договор — но прежде, чем в это поверил. И я уверен, им это известно, — он едко всматривался в мой лоб, стараясь не встречаться с моим пристыженным взглядом, — Но это не тот случай, что может развязать им руки или что-то, вроде того. Тут нет такого, ошибка за ошибку. У них есть только одна возможность показать, что они против того, что я сделал. Такая же возможность будет и у нас, когда они нарушат договор — нападение. Начать войну.

Он проговорил это так уверенно, что я поежилась.

— Джейк, все может быть по-другому.

Он сомкнул челюсти:

— Все будет именно так.

Тишина после его заявления была оглушающей.

— Ты никогда не простишь меня, Джейкоб? — прошептала я. Как только я произнесла эти слова, я пожалела об этом. Я не хотела услышать его ответ.

— Ты перестанешь быть Беллой, — сказал он мне, — Моего друга больше не будет существовать. Некого будет прощать.

— Значит — не простишь, — прошептала я.

В полном молчании мы с минуту смотрели друг на друга.

— Значит — прощай, Джейк?

Он заморгал, на его сердитом лице появилось изумление.

— Почему? У нас ведь есть еще несколько лет. Разве мы не можем на это время остаться друзьями?

— Лет? Нет, Джейк, не лет, — я покачала головой, и горько улыбнулась, — Всего несколько недель.

Такой реакции я от него не ожидала.

Он, вдруг, оказался на ногах; в его руке с громким хлопком взорвалась банка лимонада. Лимонад брызнул в разные стороны, окатив меня, словно из шланга.

— Джейк! — жалобно сказала я, но замолчала, когда поняла, что все его тело дрожит от гнева. Он дико смотрел на меня, из его груди поднимался глухой, рычащий звук.

Я застыла на месте, от шока позабыв как двигаться.

Волна дрожи прокатилась по его телу, становясь все интенсивнее, пока он не завибрировал. Его фигура стала приобретать неясные очертания...

И затем Джейкоб стиснул зубы, и рычание прекратилось. Он крепко зажмурился, пытаясь сконцентрироваться, дрожь почти прошла, только руки все еще тряслись.

— Недель, — Джейкоб сказал ровным голосом.

Я не смогла ответить, я все еще не могла пошевелиться.

Он открыл глаза. В них уже не было ярости.

— Он собирается изменить тебя, превратив в грязную кровопийцу, всего через несколько недель! — прошипел он сквозь зубы.

Слишком ошарашенная, чтобы обижаться на его слова, я просто молча кивнула.

Его лицо под красновато-коричневой кожей позеленело.

— Конечно, Джейк, — прошептала я после целой минуты молчания, — Ему семнадцать, Джейкоб. А я каждый день приближаюсь к девятнадцати. К тому же, зачем ждать? Он — все, чего я хочу. Что я могу поделать?

Последний вопрос был риторическим.

Его слова ударили меня, как хлыст.

— Все, что угодно, только не это. Все, что угодно. Было бы лучше, если бы ты умерла. Я бы предпочел видеть тебя мертвой.

Я отшатнулась, будто от пощечины. Это было больнее, чем, если бы он меня ударил.

И потом, как только эта боль просочилась внутрь меня, мое самообладание лопнуло.

— Может быть тебе и повезет, — холодно сказала я, меня пошатывало, — Может, на обратном пути меня собьет грузовик.

Я схватила свой мотоцикл и вытолкнула его в дождь. Джейкоб не тронулся с места, когда я прошла мимо. Как только я оказалась на маленькой, грязной дорожке, я вскочила на мотоцикл и рванула с места. Из-под заднего колеса в сторону гаража вылетел фонтан грязи, и я надеялась, что он заденет Джейкоба.

Я полностью промокла, пока ехала по скользкому шоссе к дому Калленов. Ветер, казалось, замораживал дождь на моей коже, и мои зубы начали стучать еще на полпути до цели.

Мотоциклы слишком не практичны для Вашингтона. Непременно продам глупую железку при первой же возможности.

Я закатила байк в подземный гараж Калленов и была удивленна, найдя там ждущую меня Элис. Она сидела на капоте своего Порша, нежно поглаживая машину по желтой поверхности.

— У меня даже не было шанса на ней прокатиться, — вздохнула она.

— Прости, — процедила я сквозь, клацаюшие от холода, зубы.

— Тебе явно нужен горячий душ, — сказала она, спрыгивая с капота.

— Аха.

Она поджала губы, осторожно наблюдая за мной.

— Ты хочешь поговорить о том, что случилось?

— Не-а.

Она согласно кивнула, но в ее глазах блестело любопытство.

— Тебе хочется ехать сегодня вечером в Олимпию?

— Не очень. Можно я пойду домой?

Она скорчила гримасу.

— Не бери в голову, Элис, — сказала я, — я останусь, если тебе будет от этого легче.

— Спасибо, — выдохнула она с облегчением.

В тот вечер я решила лечь пораньше, снова свернувшись на его софе.

Когда я проснулась, было еще темно. Спросонья я сообразила, что еще не утро. Мои глаза закрылись, я потянулась, переворачиваясь на другой бок. Понадобилась секунда, чтобы понять, что это движение должно было свалить меня на пол. И что засыпала я в менее комфортных условиях.

Я развернулась назад, стараясь разглядеть комнату. Было темнее, чем прошлой ночью, облака были слишком плотными для того, чтобы пропустить лунный свет.

— Прости, — прошептал он так тихо, что его голос казался частью темноты, — Я не хотел будить тебя.

Я медлила, ожидая и своего, и его гнева, но в темноте его комнаты была только тишина и спокойствие. Можно было почти попробовать сладкий вкус примирения, витавшего в воздухе, и отдельно от него аромат его дыхания. Пустота, образовавшаяся, пока мы были далеко друг от друга, оставила свое горькое послевкусие — это было нечто, чего я не осознавала, пока оно не исчезло.

В расстоянии, отделявшем нас друг от друга, не было напряжения. Тишина была мирной, но не как затишье перед бурей, а как чистая ночь, даже нетронутая сном о шторме.

Меня больше не волновало то, что я собиралась на него злиться. Мне было все равно, что я собиралась злиться на всех. Я потянулась к нему, нашла его руки в темноте, и придвинулась к нему поближе. Он обнял меня, прижимая к своей груди. Мои ищущие губы двинулись вверх по его горлу, по подбородку, пока, наконец, не нашли его губы.

Эдвард нежно поцеловал меня и усмехнулся.

— Я все храбрился, ожидая гнева разъяренного гризли, и вот, что я получаю? Мне следует чаще тебя злить.

— Дай мне минуту исправиться, — подразнила я, целуя его снова.

— Я подожду столько, сколько ты захочешь, — выдохнул он мне в губы, запуская пальцы в мои волосы.

Мое дыхание стало неровным.

— Может быть утром.

— Как скажешь.

— Добро пожаловать домой, — сказала я, когда его холодные губы нежно коснулись меня, — Я рада, что ты вернулся.

— Это очень хорошо.

— Мм, — согласилась я, еще крепче обнимая его за шею.

Его рука обвилась вокруг моего локтя, двигаясь медленно вниз по руке, ребрам и талии, потом переместилась ниже, скользя по бедру и ноге, обвиваясь вокруг моего колена. Там он задержался, обвивая рукой мою икру. Неожиданно он закинул мою ногу на свое на бедро.

Я перестала дышать. Этого он себе обычно не позволял. Несмотря на его холодные руки, я внезапно почувствовала тепло. Его губы переместились к углублению у основания моего горла.

— Пока ты не начала гневаться, — прошептал он, — может, объяснишь, чем тебе не нравится эта кровать?

Прежде, чем я смогла ответить, прежде, чем я смогла сконцентрироваться достаточно, чтобы понять смысл его слов, он перекатился на спину, подтянув меня на себя. Он держал мое лицо руками, повернув под таким углом, чтобы его рот смог достать до горла. Мое дыхание было слишком громким, это было даже смущающим, но я была не в том состоянии, чтобы испытывать стыд.

— Кровать? — спросил он снова, — Я думаю, она прелестна.

— Она бесполезна, — смогла вымолвить я.

Он вновь притянул мое лицо к своему, и наши губы слились в поцелуе. На сей раз медленно, он перевернулся, и снова оказался надо мной. Он был осторожен, стараясь, чтобы я не чувствовала его веса, но могла чувствовать холодный мрамор его тела, прижимающийся ко мне. Мое сердце стучало так громко, что я с трудом расслышала его тихий смех.

— Спорно, — не согласился он. — Нам будет трудновато делать то же самое на диване.

Его язык, холодный словно лед, осторожно обвел контур моих губ.

Моя голова шла кругом, воздух входил в легкие слишком быстро и не глубоко.

— Ты передумал? — спросила я, задыхаясь. Может, он изменил мнение, вопреки всем своим осторожным правилам. Может быть, под этой кроватью он подразумевал что-то более значительное, чем я думала. Моё сердце стучало почти болезненно, пока я ждала его ответа.

Эдвард вздохнул, перекатившись в сторону.

— Не глупи, Белла, — сказал он, с сильным разочарованием а голосе, очевидно, сообразив, что я имела ввиду, — Я просто хотел попытаться продемонстрировать тебе преимущества кровати, которая, похоже, тебе не нравится. Не увлекайся.

— Слишком поздно, — пробурчала я и добавила, — И мне нравиться кровать.

— Хорошо, — я услышала улыбку в его голосе, когда он поцеловал меня в лоб.

— Мне тоже. Но я все еще думаю, что в ней нет необходимости, — продолжила я, — Если мы не собираемся увлекаться, какой в ней тогда смысл?

Он снова вздохнул:

— В сотый раз говорю тебе, Белла, увлекаться — опасно.

— Я люблю опасности, — настаивала я.

— Я знаю, — сказал он с едкими нотками в голосе, и я поняла, что он видел мотоцикл в гараже.

— Расскажу тебе, что на самом деле опасно, — быстро проговорила я, пока он не переключился на новую тему, — В один из таких дней я собираюсь спонтанно воспламениться — и ты не сможешь винить в этом никого, кроме себя.

Он стал отталкивать меня от себя.

— Что ты делаешь? — запротестовала я, цепляясь за него.

— Защищаю тебя от воспламенения. Если это для тебя слишком ...

— Я в состоянии сдерживаться, — настаивала я.

Он позволил мне вернуться в свои объятия.

— Прости, ты не правильно поняла мои действия, — сказал он. — Я не хотел делать тебя несчастной. Это было некрасиво с моей стороны.

— Вообще-то это было очень-очень хорошо.

Он глубоко вздохнул.

— Разве ты не устала? Надо дать тебе выспаться.

— Нет, не устала. Я не возражаю, если снова пойму тебя не правильно.

— Возможно, это плохая идея. Ты не единственная, кто может увлечься.

— Нет, единственная, — проворчала я

Он засмеялся:

— Белла, откуда тебе знать. Но это вовсе не означает, что твоя настойчивость может подорвать мой самоконтроль.

— Я не собираюсь извиняться за это.

— А я могу извиниться?

— За что?

— Ты сердилась на меня, помнишь?

— Ах, это.

— Извини, я был не прав. Мне намного легче, когда ты здесь, у меня, в безопасности, — его руки сжались вокруг меня, — Я схожу с ума, пытаясь покинуть тебя. Не думаю, что снова уйду так далеко. Оно того не стоит.

Я улыбнулась.

— Ты не нашел парочки пум?

— Вообще-то нашел. Не волнуйся. Прости меня, что я попросил Элис держать тебя пленницей. Это была плохая идея.

— Да, — подтвердила я.

— Я больше не буду.

— Хорошо, — просто сказала я. Он уже был прощен, — Но пижамные вечеринки действительно имеют свои плюсы... — я придвинулась ближе к нему. Крепче обвилась вокруг него, прижимая губы к его ключице, — Лично ты, можешь держать меня пленницей, сколько захочешь.

— Мм, — прошептал он, — ловлю тебя на слове.

— Ну что, теперь моя очередь?

— Твоя очередь? — спросил он удивленно.

— Извиняться.

— За что ты?

— Ты на меня не злишься? — спросила я моргая.

— Нет.

Звучало правдоподобно.

Я нахмурила брови.

— Ты видел Элис, когда пришел домой?

— Да — а что?

— Ты заберешь назад Порш?

— Конечно, нет. Это подарок.

Жаль, что я не видела выражение его лица. Но голос звучал так, будто он оскорбился.

— Ты не хочешь знать, что я сделала? — спросила я, начиная удивляться явному отсутствию интереса.

Я почувствовала, как он пожал плечами.

— Мне всегда интересно то, что ты делаешь, но ты можешь мне не рассказывать, если не хочешь.

— Но, я ездила в Ла Пуш.

— Знаю.

— И прогуляла школу.

— Я тоже.

Я смотрела в сторону его голоса, касаясь пальцами его лица, и пыталась понять его настроение.

— Откуда столько терпимости? — потребовала я объяснений.

Он вздохнул.

— Я решил, что ты права. Моя проблема была в... предрассудках по отношению к оборотням. Я постараюсь быть более объективным и доверять твоим суждениям. Если ты говоришь, что там безопасно, значит так оно и есть.

— Ух-ты.

— И ... самое важно... я не хочу, что бы это мешало нашим отношениям.

Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза, чувствуя себя полностью удовлетворенной.

— Итак, — прошептал он будничным тоном, — Ты уже спланировала, когда снова вернешься в Ла Пуш?

Я не ответила. Его слова вернули воспоминания о Джейкобе, и мое горло непроизвольно сжалось.

Он не правильно истолковал мое молчание и напряжение.

— Это я к тому, чтобы успеть спланировать занятие и себе, — быстро объяснил он, — Не хочу, что бы ты чувствовала, что должна спешить обратно, потому что я сижу здесь и жду.

— Нет, — сказала я, и не узнала свой голос, — Я больше не собираюсь возвращаться туда.

— О, тебе не стоит этого делать ради меня.

— Не думаю, что меня там все еще ждут, — прошептала я.

— Ты задавила чью-то кошку? — весело спросил он.

Я знала, что он не хочет вытягивать из меня историю, но за его словами слышалось жгучее любопытство.

— Нет, — я тяжело вздохнула, и затем быстро прошептала, объясняя, — Я думала, Джейкоб должен был догадаться ... Я не думала, что это удивит его.

Эдвард ждал, пока я соберусь с духом, чтобы продолжить.

— Он не ожидал ... что это произойдет так скоро.

— А, — тихо сказал Эдвард.

— Он сказал, что предпочитает видеть меня мертвой, — мой голос сорвался на последнем слове.

Пытаясь скрыть от меня свою реакцию, Эдвард на время притих. Затем он нежно притянул меня к груди.

— Мне так жаль.

— Я думала, ты обрадуешься, — шепнула я.

— Радоваться тому, что тебе больно? — пробормотал он, зарываясь в мои волосы, — Не думаю, Белла.

Я вздохнула и расслабилась, устраиваясь поудобнее в объятьях его каменного тела. Но он снова напрягся и застыл.

— Что случилось? — спросила я.

— Ничего.

— Можешь мне сказать.

Он помолчал с минуту.

— Это может разозлить тебя.

— Я все равно хочу знать.

Он вздохнул.

— Я почти готов убить его за то, что он сказал. Я хочу его убить.

Я нерешительно засмеялась.

— Я думаю, это прекрасно, что ты так хорошо умеешь себя контролировать.

— Я могу не сдержаться, — его голос был задумчивым.

— Если ты собираешься потерять контроль, я могу найти более подходящий повод для этого, — я потянулась к его лицу, пытаясь поцеловать его. Его руки обняли меня сильнее.

Он вздохнул.

— Ну почему я всегда должен быть ответственным?

Я улыбнулась в темноте.

— Не должен, позволь мне взять твою ответственность на несколько минут ... или часов.

— Спокойной ночи, Белла.

— Подожди. Я кое о чем хотела спросить тебя.

— О чем?

— Я разговаривала с Розали прошлой ночью...

Его тело снова напряглось.

— Да. Она думала об этом, когда я пришел. Она дала тебе много пищи для размышлений?

Его голос был взволнованным, и я поняла, что он думает о тех причинах остаться человеком, которые Розали назвала мне. Но я была заинтересована кое в чем более важном.

— Она немного рассказала мне ... о том времени, когда твоя семья жила в Денали.

Возникла короткая пауза. Начало удивило его.

— Да?

— Она упомянула что-то о клане женщин вампиров... и о тебе.

Он не ответил, хотя я ждала долго.

— Не волнуйся, — сказала я, когда тишина стала давящей, — Она сказала, что ты никому не ... выказал какого-либо предпочтения. Но мне просто любопытно, было ли что-то с их стороны. То есть, проявляли ли они к тебе интерес.

Он снова ничего не сказал.

— Которая их них? — спросила я, пытаясь заставить звучать мой голос буднично и равнодушно. Попытки не очень удались, — Или их было несколько?

Нет ответа. Мне бы хотелось видеть его лицо, тогда можно было угадать что означает его молчание.

— Элис расскажет мне, — заявила я, — Я пойду и спрошу у нее прямо сейчас.

Его руки сжали меня так, что я не смогла сдвинуться с места.

— Уже поздно, — сказал он, — Его голос звучал немного резковато, нечто новенькое, немного нервно, может, немного смущенно. — Кроме того, думаю, Элис ушла...

— Плохо, — сказала я, — Это очень плохо, не так ли? — Я начала паниковать, мое сердце усиленно забилось, когда я представила прекрасную бессмертную соперницу, о которой никогда не подозревала.

— Успокойся, Белла, — сказал он, целуя кончик моего носа, — Твое поведение абсурдно.

— Неужели? Тогда почему ты не расскажешь мне?

— Потому что нечего рассказывать. Ты делаешь из мухи слона.

— Которая? — настаивала я.

Он вздохнул.

— У Тани был некоторый интерес. Я в очень вежливой, джентльменской форме дал ей понять, что не отвечаю ей взаимностью. Конец истории.

Я, как могла, пыталась придать голосу спокойствия.

— Расскажи мне — как она выглядит?

— Как все мы — белокожая, с золотыми глазами, — слишком поспешно ответил он.

— И, конечно, потрясающе красивая.

Я почувствовала, как он пожал плечами.

— Для человека, наверно, — сказал он равнодушно, — Хотя ты знаешь, что?

— Что? — спросила я нетерпеливо.

Он поднес губы к моему уху, его холодное дыхание щекотало меня, — Я предпочитаю брюнеток.

— А она блондинка. Вот тебе и причина.

— Рыжеватая блондинка — совсем не в моем вкусе.

Я обдумывала это некоторое время, пытаясь сконцентрироваться, пока его губы медленно двигались по моей щеке, потом вниз по горлу, и возвращались назад. Он успел проделать это три раза, прежде чем я заговорила.

— Тогда, думаю, все в порядке, — решила я.

— Хмм, — прошептал он, касаясь губами моей кожи, — Ты так прелестна, когда ревнуешь. Оказывается это приятно.

Я сердито уставилась в темноту.

— Уже поздно, — снова почти беззвучно прошептал он, его голос был нежнее шелка.

— Спи, моя Белла. Сладких снов. Ты единственная тронула мое сердце. Я всегда буду твоим. Спи, моя единственная любовь.

Он стал мурлыкать мне колыбельную. Я знала, что уступить ему было делом времени, поэтому закрыла глаза и прижалась сильнее к его груди.

—

—

Глава 9

Цель

С целью поддержания легенды о пижамной вечеринке, Элис утром подбросила меня домой. Вскоре, официально вернувшись из своего "турпохода". должен был появиться Эдвард, Меня ужасно раздражало все это притворство, став вампиром я точно не стану тосковать по человеческому вранью.

Чарли выглянул в окно, услышав, как я хлопнула дверцей машины. Он помахал Элис и пошел открывать входную дверь.

— Хорошо провела время? — спросил Чарли.

— Конечно, всё было здорово. Очень...по — девчачьи.

Я занесла свои вещи внутрь, бросив их внизу у лестницы, и пошла в кухню перекусить.

— Тебе сообщение, — крикнул мне Чарли.

Блокнот для телефонных заметок стоял на кухонном столе, на видном месте, опираясь на соусник.

—

"Звонил Джейкоб", было написано подчерком Чарли.

"Он велел передать, что на самом деле так не думает, и что он сожалеет. Просил перезвонить. Будь паинькой и дай ему шанс. Он был расстроен."

Я скорчила гримасу. Чарли всегда так детально записывает для меня сообщения.

Джейкоб может идти подальше и расстраиваться сколько угодно. Не хочу с ним разговаривать. И вообще, из потустороннего мира не звонят. Если Джейкоб предпочитает видеть меня мертвой, пусть привыкает к тишине.

Аппетит пропал. Я развернулась и пошла разложить свои вещи.

— Ты разве не перезвонишь Джейкобу? — спросил Чарли. Он облокотился о стену в гостиной, наблюдая за мной.

— Нет.

Я начала подниматься по лестнице.

— Это не очень вежливо, Бэлла, — сказал он, — Уметь прощать это хорошее качество.

— Займись своими делами, — пробурчала я тихо, чтобы он не услышал.

Я знала, что у меня уже скопилась целая куча грязного белья. Почистив зубы, я кинула свою грязную одежду в корзину и пошла менять постельное бельё в комнате Чарли. Оставив его простыни на верхней ступеньке лестницы, я отправилась за своим.

Остановившись возле кровати, я посмотрела по сторонам.

Где моя подушка? Я развернулась, осматривая комнату. Подушки не было. Я заметила, что моя комната выглядела непривычно убранной. Разве моя серая рубашка не висела на спинке кровати? И могу поклясться, что за креслом-качалкой я оставила пару грязных носков и красную блузку, которую примеряла два дня назад, но решила, что она слишком нарядная для школы, так и оставив ее висеть на поручне... я снова развернулась. Моя корзина для грязного белья не пустовала, но и не была переполнена, как раньше.

Неужто Чарли затеял стирку? Не похоже на него.

— Пап, ты решил постирать? — крикнула я в открытую дверь.

— Нет. А что? — отозвался он, — Надо?

— Да нет, я так... Ты искал что-то в моей комнате?

— Нет. Зачем?

— Я не могу найти...кофту...

— Даже не заходил к тебе.

А потом я вспомнила, что Элис заходила сюда взять мою пижаму. Я как-то не заметила, чтобы она позаимствовала заодно и мою подушку, хотя, как знать, я же старательно избегала кровати. Все выглядело так, будто, собирая то, что ей нужно, она еще по ходу и убиралась. Мне стало стыдно за свою неряшливость.

Но та красная кофта вовсе не была испачкана, так что я отправилась выуживать её из кучи грязного белья.

Я ожидала найти её на поверхности, но её не было. Перерыв всю кучу белья я так и не нашла кофту. Я знала, что это уже становится похоже на параною, но мне казалось, что еще что-то пропало, и возможно не одна вещь. Корзина была заполнена менее чем на половину.

Я собрала свои простыни и, забрав по пути бельё Чарли, пошла к стиральной машине. Она была пуста. Я заглянула и в сушилку, ожидая найти постиранное бельё там, это было бы очень любезно со стороны Элис. Ничего. Я нахмурилась, просто мистика какая-то.

— Ты нашла то, что искала? — Прокричал Чарли.

— Пока нет.

Я вернулась на верх, чтобы поискать под своей кроватью. Но там не было ничего, кроме пыли. Я начала рыться в своем шкафу. Может, я засунула красную блузку туда и забыла.

Я сдалась, когда раздался звонок в дверь. Это скорее всего Эдвард.

— Дверь, — сообщил мне Чарли, кода я проскочила мимо него.

— Не утруждай себя, пап.

Я открыла дверь с широкой улыбкой на лице.

Золотые глаза Эдварда были широко открыты, его ноздри раздувались, губы приподнялись, обнажая зубы.

— Эдвард? — мой голос стал резким от шока, когда я увидела выражение его лица. — Что?

Он приложил палец к моим губам. — Дай мне две секунды, — прошептал он, — Не двигайся.

Я замерла на пороге, а он ... просто исчез. Он двигался настолько быстро, что Чарли даже не заметил его, когда он проскользнул мимо него.

Он вернулся прежде, чем я успела сосчитать до двух. Он обнял меня за талию и быстро потянул меня в сторону кухни. Он тщательно осмотрел комнату, держа меня так, как если бы он заслонял меня от чего-то своим телом. Я бросила взгляд на Чарли, лежащего на диване, но он старательно не замечал нас.

— Кто-то был здесь, — прошептал он мне на ухо, после того как отвёл меня в самый конец кухни. В его голосе чувствовалось напряжение, я с трудом слышала его сквозь шум стиральной машины.

— Клянусь, что ни один оборотень — начала я.

— Это не они, — тут-же прервал он меня, отрицательно качнув головой, — Это кто-то из нас.

Его тон ясно давал понять, что он не имел в виду свою семью.

Кровь отлила от моего лица.

— Виктория? — сдавлено выдохнула я.

— Это незнакомый запах.

— Кто-то из Волтури, — предположила я.

— Возможно.

— Когда?

— Я думаю, что это могут быть они потому, что это произошло недавно, сегодня рано утром, пока Чарли спал. И кто бы это ни был, он его не тронул, следовательно у них была другая цель.

— Они искали меня.

Он не ответил. Став неподвижен словно статуя.

— О чём вы тут двое шушукаетесь? — Спросил Чарли с подозрением, заходя в кухню с пустой миской из-под попкорна в руках.

Мне стало плохо. Пока Чарли спал, вампир был в нашем доме и искал меня. Дыхание перехватило от завладевшей мною паники. Я не могла ответить, просто уставилась на него в ужасе.

Выражение лица Чарли изменилось. Неожиданно он ухмыльнулся. — Если вы тут ссоритесь...что ж, не смею вам мешать.

Всё ещё ухмыляясь, он поставил свою миску в раковину, и вышел из кухни.

— Пошли, — сказал Эдвард, низкий голос его был тверд.

— Но Чарли! — страх стиснул мне грудь так, что стало трудно дышать.

Он задумался на секунду, и затем в его руке появился телефон.

— Эммет, — сказал он в трубку, и заговорил так быстро, что я не успевала разбрать слов. Он уложился в тридцать секунд. Затем, потянул меня в сторону двери.

— Эммет и Джаспер уже выехали, — прошептал он, и почувствовав моё сопротивление добавил, — Они обыщут лес, с Чарли всё будет в порядке.

Я позволила ему тянуть меня, слишком напуганная, чтоб ясно мыслить. Чарли встретил мой напуганный взгляд самодовольной усмешкой, но потом на его лице отобразилась растерянность. Эдвард вывел меня из дома раньше, чем Чарли успел что-то произнести.

— Куда мы едем? — Я не могла перестать шептать, даже когда мы уже оказались в машине.

— Поговорить с Элис, — сказал он мне, уже не шепотом, жестким тоном.

— Думаешь, она могла что-то видеть?

Он смотрел на дорогу прищурясь.

— Возможно.

Они уже ждали нас, встревоженные звонком Эдварда. Я словно вошла в музей, все замерли в напряжении, словно статуи.

— Что там произошло? — Потребовал обьяснений Эдвард, как только мы вошли. Я была потрясена увидев, как он сверлит взглядом Элис, сжав руки в кулаки, от охватившего его гнева.

Элис стояла, скрестив руки на груди. Двигались лишь её губы, — Понятия не имею. Я ничего не видела.

— Как это возможно? — прошипел он.

— Эдвард, — сказала я с упрёком. Мне не понравилось, что он разговаривал с Элис в подобном тоне.

Карлайл вмешался пытаясь их успокоить. — Это не точная наука, Эдвард.

— Он был в её комнате, Элис. Он мог ждать ее там.

— Я бы увидела это.

Эдвард взмахнул руками в гневе, — Действительно? Ты уверенна?

Когда Элис ответила, голос ее был холоден — Ты уже поручил мне наблюдать за решениями Волтури, за возвращением Виктории, за каждым шагом Бэллы. Ты хочешь добавить ещё что-то? Мне нужно наблюдать за Чарли, или за комнатой Бэллы, или за домом, или может за всей улицей? Эдвард, если я буду пытаться увидеть слишком многое, то все видения просто смешаются в моей голове.

— Похоже, что это уже произошло, — сухо сказал Эдвард.

— Она не была в опасности. Нечего было видеть.

— Если ты наблюдаешь за Италией, почему ты не видела, как они отправляли...

— Не думаю, что это они, — настаивала Элис, — Я бы увидела.

— Кто ещё мог бы оставить Чарли в живых?

Я вздрогнула.

— Не знаю, — сказала Элис.

— Ты очень помогла.

— Эдвард, прекрати, — прошептала я.

Он повернулся ко мне, его лицо было всё ещё злым, его зубы сжались. Он смотрел на меня пол секунды, а затем неожиданно выдохнул. Его взгляд стал спокойным, с лица исчезло напряжение.

— Ты права, Бэлла. Прошу прощения, — он посмотрел на Элис, — прости меня, Элис. Я не должен был вымещать злость на тебе. Это непростительно.

— Я все понимаю, — заверила его Элис, — и тоже переживаю.

Эдвард глубоко вдохнул. — Хорошо, давайте мыслить логически. Какие есть варианты?

Все кажется оттаяли. Элис расслабилась и облокотилась на спинку дивана. Карлайл медленно прошел мимо неё, его глаза были задумчивыми. Эсме села на софу напротив Элис, подобрав под себя ноги. Только Розали всё ещё была неподвижна, она стояла спиной к нам и смотрела сквозь стеклянную стену.

Эдвард подтолкнул меня к софе, и я села рядом с Эсме, которая тут-же обняла меня. Он крепко сжал мою руку своими руками.

— Виктория? — Спросил Карлайл.

Эдвард отрицательно покачал головой. — Нет. Я знаю её запах. Это может быть кто-то из Волтури, кто-то кого я раньше не встречал...

Элис мотнула головой. — Аро никого не просил присматривать за ней пока. Я точно увижу это. Я жду этого.

Эдвард быстро повернул голову в её сторону. — Ты наблюдаешь за официальными приказами.

— Ты думаешь, кто-то из них действует сам по себе? Зачем?

— Идея Кая, — предположил Эдвард, его лицо опять напряглось.

— Или Джейн... — сказала Элис. — У них обоих есть возможность послать кого-то незнакомого нам...

Эдвард нахмурился. — А с какой целью?

— Это бессмыслица какая-то, — сказала Эсме. — Если бы кто-то собирался поджидать Бэллу, Элис почувствовала бы это. Он, или она, не собирались причинять вреда Белле или Чарли.

Я поежилась, услышав имя отца.

— Всё будет хорошо, Бэлла, — прошептала Эсме, поглаживая мои волосы.

— Но зачем это им нужно? — задумался Карлайл.

— Проверяли, человек ли я до сих пор? — предположила я.

— Возможно, — сказал Карлайл.

Розали выдохнула, достаточно громко, чтоб я услышала. Она пошевелилась, и в ожидании повернулась лицом к кухне. Эдвард посмотрел туда удручённо.

Из кухни появился Эммет, а за ним и Джаспер.

— Давно ушел, несколько часов прошло, — заявил разочарованно Эммет. — След вёл нас на восток, потом на юг, а потом исчез возле дороги. Его ожидала машина.

— Не везёт, — пробурчал Эдвард. — Если б он пошел на запад...тогда у псов появилась бы работа.

Я вздрогнула, и Эсме погладила мои плечи.

Джаспер посмотрел на Карлайла. — Никто из нас не узнал его. Но смотри, — он вытащил что-то зелёное и помятое. Карлайл взял это и поднёс к лицу. Я заметила, что это листок папоротника, когда Джаспер передавал его Карлайлу. — Может ты знаешь этот запах.

— Нет, — сказал Карлайл. — Не знаю. Никогда его прежде не встречал.

Может, мы мыслим не в том направлении. Может это просто совпадение... — начала Эсме, но остановилась, когда заметила всеобщий скептический настрой. — Я не хочу сказать, что незнакомец случайно зашел в дом Бэллы. Может, его привело туда любопытство. Там повсюду наш запах. Ему могло стать интересно, что привело нас туда.

— Почему он тогда просто не пришел сюда? Если интересовался? — Спросил Эммет.

— Ты бы пришел, — сказала Эсме с внезапной доброй улыбкой. — Но не все из нас мыслят так прямо. Наша семья очень большая — он или она могли быть напуганы. Но Чарли не тронули. Значит это не обязательно должен быть враг.

Просто любопытство. Такое же как у Джеймса и Виктории, в самом начале? Мысль о Виктории заставила меня вздрогнуть, хотя единственное в чём все были точно уверенны это то, что это была не она. Не в этот раз. Но она будет продолжать упорствовать в своей одержимости. На этот раз это был просто кто-то другой, незнакомец.

До меня медленно доходило, что вампиры в этом мире не такая редкость, как я привыкла думать. Сколько раз обычный человек пересекается с ними, и ничего не подозревает? Сколько смертей, которые считаются обычными преступлениями и несчастными случаями, на самом деле совершаются из-за их жажды? Насколько переполнен будет этот новый мир, когда я наконец присоединюсь к ним?

У меня прошел мороз по коже из-за неясности моего будущего.

Каллены обдумывали слова Эсме с разными выражениями лиц. Я могла видеть, что Эдвард не принял ее теорию, а Карлайл очень хотел чтоб все было именно так.

Элис поджала губы. — Не думаю что это так. Время визита было подобрано слишком хорошо...Этот незнакомец принял все меры предосторожности, чтоб никого не встретить. Такое впечатление, что он или она знали, что я увижу...

— У него могли быть другие причины, чтоб не контактировать ни с кем, — напомнила ей Эсме.

— Неужели так важно, кто это был? — Спросила я. — Неужели то, что кто-то искал меня...не является достаточным поводом? Мы не должны ждать выпускного.

— Нет, Бэлла, — сказал Эдвард быстро. — Не всё так плохо. Если бы ты была действительно в опасности, мы бы знали.

— Подумай о Чарли, — напомнил мне Карлайл. — Подумай, как ему будет больно, если ты просто исчезнешь.

— Я и думаю о Чарли! О нем я волнуюсь! А что если бы моего маленького гостя мучила жажда вчера вечером? Пока я рядом с Чарли, он тоже поставлен под удар. Если что-то случится с ним, это будет моя вина!

— Вряд ли, Бэлла, — сказала Эсме, поглаживая мои волосы. — С ним ничего не случится. Нам просто придётся быть более осторожными.

— Еще более осторожными? — повторила я недоверчиво.

— Всё будет в порядке, Бэлла, — пообещала Элис. Эдвард сжал мою руку.

И я осознала, посмотрев на их прекрасные лица, одно за другим, что ничего из сказанного мной, не изменит их мнения.

В молчании мы подьехали к моему дому. Я была разочарована. Несмотря на свои ожидания, я всё ещё была человеком.

— Ты не останешься одна ни на секунду, — пообещал Эдвард, когда привёз меня к Чарли. — Кто-нибудь всегда будет рядом. Эммет, Элис, Джаспер...

Я вздохнула. — Это смешно. Им будет так скучно, что они сами меня уьбют лишь-бы занять себя чем-то.

Эдвард посмотрел на меня строго. — Очень смешно, Бэлла.

Чарли был в хорошем настроении, когда я вернулась. Он видел напряжение между мной и Эдвардом, и неправильно его истолковал. С самодовольной улыбкой он смотрел как я накрываю для него ужин. Эдвард вышел на некоторое время, подозреваю, что для осмотра окрестностей. Чарли специально подождал, пока он вернётся, чтоб передать мне сообщения.

— Джейкоб снова звонил, — сказал Чарли, как только появился Эдвард. Моё лицо ничего не выражало, пока я ставила тарелку перед отцом.

— Ну и что?

Чарли нахмурился. — Не будь так мстительна, Бэлла. У него был несчастный голос.

— Джейкоб платит тебе за рекламу, или ты доброволец?

Чарли ворчал что-то бессвязно, пока не занялся едой.

Хотя он этого и не понял, но его слова попали в цель.

Моя жизнь сейчас походила на игру в кости — будет ли следующий бросок удачным? А если со мной что-то случится? Слишком ужасная месть, оставлять Джейкоба с ошущением вины за сказанные им слова.

Но я не хотела говорить с ним, пока Чарли, который будет слушать каждое моё слово, рядом. Не хочу случайно сказать лишнего. Думая об этом, я позавидовала отношениям Джейкоба и Билли. Как все просто, когда у тебя нет секретов от человека, с которым живёшь.

Лучше подожду утра. Похоже, что сегодня ночью я не умру, и в конце концов, Джейкоб помучается от своей вины ещё двенадцать часов. Может это будет, даже, полезно для него.

Когда Эдвард официально ушел вечером, мне стало интересно, кто был там на улице под проливным дождём, присматривая за мной и Чарли. Мне было неловко из-за Элис, или того кто там мог быть, но всё же спокойно. Должна признать — было приятно чувствовать, что я не одна. И Эдвард вернулся очень быстро.

Он убаюкал меня снова, и даже когда я спала, я знала что он рядом, и никакие кошмары не мучили меня.

Утром Чарли ушел на рыбалку со своим заместителем Марком, прежде чем я проснулась. Отсутствие надзора я решила использовать, чтобы совершить акт милосердия.

— Буду мириться с Джейкобом, — предупредила я Эдварда, когда доела завтрак.

— Я знал, что ты простишь его, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Среди множества твоих талантов, злопамятность не значится.

Я закатила глаза, но мне было приятно. Казалось, что Эдвард действительно покончил со своей нелюбовью к оборотням.

На часы я посмотрела только тогда, когда уже набрала номер. Было немного рановато для звонков, и я переживала, что разбужу Билли и Джейка, но кто-то взял трубку сразу же после первого гудка, значит был около телефона.

— Алло? — ответил вялый голос.

— Джейкоб?

— Бэлла! — воскликнул он. — О, Бэлла! Прости меня! — глотая слова, он спешил их все высказать. — Клянусь, я не специально. Я дурак. Я был зол, но это не оправдание. Это были самые дурацкие слова за всю мою жизнь, прости меня. Не злись на меня, пожалуйста. Пожалуйста. Согласен на пожизненное рабство — только прости меня.

— Не сержусь. Ты прощен.

— Спасибо тебе, — он пылко выдохнул. — Не верится, что я был таким придурком.

— Не переживай, я привыкла к этому.

Он громко, с облегчением, рассмеялся, — Приезжай ко мне — попросил он. — Хочу загладить свою вину.

Я нахмурилась. — Как?

— Всё что захочешь. Прыжки с утёса, — предложил он, вновь рассмеявшись.

— О, это чудесная идея.

— Я буду оберегать тебя, чем бы ты не собралась заняться, — пообещал он.

Я мельком посмотрела на Эдварда. Его лицо было очень спокойным, но я была уверена, что сейчас не время развлекаться.

— Сейчас не могу.

— Он не доверяет мне, правда? — в голосе Джейкоба слышались стыд и горечь.

— Не в этом дело. Есть...ну, есть другая проблема, более серьезная, чем дурно воспитанный оборотень подросток... — мой шутливый тон не смог обмануть его.

— Что случилось? — потребовал он ответа.

— Ээ, — я не была уверена, что должна говорить ему.

Эдвард протянул свою руку к телефону. Я внимательно посмотрела на его лицо. Он казался достаточно спокойным.

— Бэлла? — спросил Джейкоб.

Эдвард вздохнул, подвигая свою руку ближе.

— Ты не против поговорить с Эдвардом? — спросила я нерешительно. — Он хочет что-то сказать тебе.

Долгая пауза.

— Хорошо, — наконец согласился Джейкоб. — Это должно быть интересно.

Я отдала трубку Эдварду, надеюсь, он прочитал предупреждение в моих глазах.

— Привет, Джейкоб, — сказал Эдвард, очень вежливо.

Потом была тишина. Закусив губу, я пыталась предположить, как ответил Джейкоб.

— Кто-то был в доме, кто-то — чей запах я не знаю, — объяснял Эдвард. — Сталкивалась ли ваша стая с чем-то новым?

Ещё одна пауза, пока Эдвард кивал сам себе, не удивляясь.

— Вот в чём загвоздка, Джейкоб. Я не выпущу Бэллу из поля зрения, пока проблема не будет решена. Ничего личного...

Джейкоб прервал Эдварда, и я слышала гул его голоса в трубке. Что бы он ни говорил, но он был гораздо настойчивее, чем раньше. Я безуспешно пыталась разобрать слова.

— Может быть ты прав... — начал Эдвард, но Джейкоб настаивал снова. По крайней мере, ни у одного из них в голосе не чувствовалось злости.

— Это интересное предложение. Мы готовы на повторные переговоры. Если Сэм будет сговорчивым.

Голос Джейкоба стал тише. Я даже начала грызть ноготь большого пальца пытаясь понять, что означает выражение лица Эдварда.

— Спасибо, — ответил Эдвард.

Потом Джейкоб сказал что-то, что вызвало удивление на лице Эдварда.

— Вообще-то, я собирался идти один, — сказал Эдвард, отвечая на неожиданный вопрос. — И оставить её с остальными.

Голос Джейкоба зазвучал выше, и казалось, что он пытается быть убедительным.

— Я попытаюсь решить это объективно, — пообещал Эдвард. — Настолько объективно, насколько буду способен.

На этот раз пауза была короче.

— Эта идея не так уж и плоха. Когда?...Нет, это подходит. В любом случае, я бы хотел иметь возможность идти по следу лично. Десять минут...Конечно, — сказал Эдвард. Он протянул трубку мне. — Бэлла?

Я взяла её медленно, чувствуя себя растерянно.

— Что это было? — Спросила я Джейкоба, немного раздраженно. Я понимала, что веду себя как ребенок, но чувствовала себя лишней.

— Перемирие, я думаю. Слушай, сделай мне одолжение, — предложил Джейкоб. — Попробуй убедить своего кровососа, что самое безопасное место для тебя, особенно когда он уедет, в нашей резервации. Мы способны справиться со всем.

— В этом ты и пытался убедить его?

— Да. Это разумно. Похоже, что и Чарли тоже лучше будет побыть здесь. Так долго насколько это возможно.

— Пусть Билли займется этим, — согласилась я. Я не хотела подставлять Чарли под удар, целью которого была я. — Что ещё?

— Просто пересмотреть наши границы в некоторых местах, чтоб мы смогли поймать любого, кто подберётся слишком близко к Форксу. Я не уверен, что Сэм пойдёт на это, но пока он не согласится, я буду присматривать за всем, что там происходит.

— Что ты подразумеваешь под "присматривать за всем"?

— Я хочу сказать, что если ты увидишь бегающего рядом с твоим домом волка, не стреляй в него.

— Конечно не буду. Ты действительно не должен делать ничего...рискованного.

Он фыркнул. — Не будь глупой, я могу позаботится о себе.

Я вздохнула.

— Ещё я пытался убедить его разрешить тебе навестить нас. Он слишком подозрителен, так что не позволяй ему нести всякую чушь о безопасности. Он знает так же хорошо как и я, что пока ты в резервации, тебе ничто не угрожает.

— Я учту это.

— До скорой встречи, — сказал Джейкоб.

— Ты приедешь?

— Да. Я еду чтоб запомнить запах твоего визитёра, чтоб мы могли взять его след, если он вернётся.

— Джейк, мне действительно не нравится эта идея с преследованием...

— О, пожалуйста, Бэлла, — прервал он. Рассмеялся и повесил трубку.

—

—

Глава 10

Запах

Это было каким-то глупым ребячеством. С какой стати Эдварду придется уходить, чтобы смог прийти Джейкоб? Неужели мы не можем быть выше этих дурацких предрассудков?

— Не то, чтобы я чувствовал личную неприязнь к нему, Белла, но так будет проще для нас обоих, — сказал Эдвард, открывая дверь. — Я буду неподалеку. Ты будешь в безопасности.

— Я об этом не волнуюсь.

Он улыбнулся, и в его глазах неожиданно появилась хитринка. Он притянул меня поближе к себе и зарылся лицом в мои волосы. Когда он вдохнул запах моих волос, я ощутила его прохладное дыхание; от этого ощущения по моей шее пробежали мурашки.

— Я скоро вернусь, — сказал он, а затем рассмеялся, будто я только что удачно пошутила.

— Что тебя так рассмешило?

Но Эдвард только улыбнулся и, оставив меня без ответа, скрылся между деревьями.

Ворча про себя, я пошла убираться на кухне. Еще до того, как я успела наполнить раковину водой, в дверь позвонили. Трудно было привыкнуть к тому, что без своей машины Джейкоб передвигается намного быстрее. Казалось, что все вокруг были гораздо быстрее меня...

— Входи, Джейк! — крикнула я.

Я сосредоточенно окунала посуду в мыльную воду, напрочь забыв, что теперь Джейкоб двигался бесшумно, словно призрак. Поэтому, когда его голос неожиданно раздался за моей спиной, я подскочила, как ужаленная!

— Неужели, ты вот так вот, запросто, оставляешь дверь открытой? О, прости.

Испугавшись его бесшумного появления, я так подскочила, что облилась грязной водой.

— Глупо волноваться о тех, кого могут остановить запертые двери, — сказала я, вытирая кухонным полотенцем ворот своей рубашки.

— Верно подметила, — согласился он.

Я повернулась и окинула его критическим взглядом.

— Неужели, это, действительно, так сложно носить одежду, Джейкоб? — спросила я.

Джейкоб снова был голым до пояса, на нем больше не было ничего, кроме пары старых обрезанных джинсов. Про себя я подумала, а что, если он просто настолько гордится своими новоприобретенными мускулами, что не может упустить шанса лишний раз продемонстрировать их. Должна отметить, что они были весьма внушительными, хотя я никогда не считала его слабым.

— Конечно, я знаю, что ты больше никогда не замерзнешь, но все же.

— Он запустил руку в свои влажные, падающие на глаза волосы.

— Так проще, — объяснил он.

— Что проще?

Он снисходительно улыбнулся.

— Это довольно-таки неудобно, повсюду таскать запасные шорты, не говоря уже о полном комплекте одежды. На кого я был бы похож, на груженого мула?

Я нахмурилась.

— О чем ты говоришь, Джейкоб?

Выражение его лица было таким, будто я упустила какую-то вполне очевидную деталь.

— Во время трансформации, моя одежда не исчезает и не появляется потом сама по себе из воздуха, поэтому, пока я бегаю в волчьей шкуре, я должен носить ее с собой. Прости, что не могу носить с собой больше.

Я покраснела.

— Кажется, об этом я не подумала, — пробормотала я.

Он улыбнулся и показал на черный кожаный шнурок, тонкий, как нить, трижды обернутый на манер ножного браслета вокруг его левой икры. До этого момента я и не замечала, что он был босым.

— Не то, чтобы это было модно — просто, если носить шорты во рту, то они будут выглядеть несколько обслюнявленными.

Я не знала, что сказать.

Он усмехнулся:

— Тебя беспокоит то, что я полуголый?

— Нет.

Джейкоб опять рассмеялся, и я повернулась к нему спиной, пытаясь сосредоточиться на тарелках. Я надеялась, он поймет, что румянец на моих щеках был результатом неловкости от моей собственной глупости и не имел никакого отношения к его вопросу.

— Хорошо, думаю, пора приступить к делу, — вздохнул он, — Мне не хотелось бы дать ему повод сказать, что я расслабился и не в состоянии выполнить свою часть работы.

— Джейкоб, это не твоя работа ...

Он поднял руку, останавливая меня.

— Я делаю это по своей воле. Теперь рассказывай, где запах этого гада сильнее всего?

— Думаю, в моей спальне.

Его глаза сузились. Было очевидно, что ему это не понравилось даже больше, чем Эдварду.

— Я на минутку.

Я методично терла тарелку. Единственным звуком был легкий шелест щетины пластиковой щетки, круг за кругом очищающей керамику. Я пыталась услышать что-либо сверху, например, скрип половицы или щелчок двери. Но ничего этого не было. Я поняла, что мою одну и ту же тарелку намного дольше, чем было необходимо, и попробовала сосредоточиться на том, что делаю.

— Хмм, — сказал Джейкоб в нескольких дюймах позади меня, снова меня напугав.

— Ух, Джейк, прекрати так делать!

— Извини. Вот.

Он взял полотенце и вытер то, что я снова пролила.

— Давай, я помогу тебе. Ты моешь, я ополаскиваю и вытираю.

— Прекрасно.

Я передала ему тарелку.

— Что ж, учуять запах было достаточно легко. Между прочим, у тебя в комнате воняет.

— Я куплю какой-нибудь освежитель воздуха.

Он засмеялся.

В течение нескольких минут мы дружно молчали: я мыла посуду, а он ополаскивал ее и старательно вытирал полотенцем.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Я передала ему следующую тарелку.

— Это зависит от того, что ты хочешь узнать?

— Я вовсе не хочу показаться резким или что-то, вроде того, честно, мне просто любопытно, — заверил меня Джейкоб.

— Хорошо. Разрешаю.

Он выдержал полусекундную паузу.

— Каково это — когда твой парень вампир?

Я закатила глаза.

— Лучше не бывает.

— Я серьезно. Неужели тебя не беспокоит сам факт того, что он вампир, разве твое тело не покрывается от этого мурашками?

— Никогда.

Он замолчал, потянувшись к чашке в моих руках. Я посмотрела ему в лицо — он хмурился, его нижняя губа обиженно оттопырилась вперед.

— Что-нибудь еще? — спросила я.

Он снова сморщил свой нос.

— Что ж... я все думал... ты... ну, ты знаешь, ты с ним целовалась?

Я засмеялась.

— Да.

Он содрогнулся.

— Фу.

— Каждому свое, — пробормотала я.

— Тебя не волнуют его клыки?

Я хлопнула его по руке, обрызгав грязной водой.

— Заткнись, Джейкоб. Ты же знаешь, что у него нет клыков.

— Что-то не очень верится, — пробормотал он.

Я заскрежетала зубами и стала чистить разделочный нож с большим усилием, чем было необходимо.

— Можно еще один вопрос? — мягко спросил он, когда я передала ему нож. — Снова просто из любопытства.

— Хорошо, — резко сказала я.

Он снова и снова ополаскивал нож, подставляя его под поток воды. Когда он заговорил, его голос сорвался на шепот:

— Ты сказала, через несколько недель... Когда именно...? — Он не смог закончить.

— После выпускного, — прошептала я в ответ, осторожно наблюдая за его лицом. Как бы это снова не оттолкнуло его.

— Так скоро, — выдохнул он, закрыв глаза.

Это прозвучало не как вопрос. Это походило на стон. Его руки напряглись, а плечи сжались.

— ОЙ! — закричал он.

Его вскрик эхом отразился от кухонных стен, так, что я даже подпрыгнула от неожиданности.

Его правая рука напряженно сжимала лезвие ножа — он разжал руку, и нож со звоном упал на стол. Поперек его ладони шла длинная глубокая рана. Кровь стекала по его пальцам и капала на пол.

— Проклятие! Ай! — жалобно пробормотал он.

Моя голова закружилась, а в животе все перевернулось. Одной рукой я ухватилась за край стойки, и, сделав глубокий вдох, попыталась взять себя в руки, чтобы помочь ему.

— О нет, Джейкоб! Вот дерьмо! На, оберни вокруг!

Я совала кухонное полотенце прямо ему в руки. Но он отодвинулся от меня.

— Это пустяки, Белла, не беспокойся об этом.

У меня все поплыло перед глазами. Я снова сделала глубокий вдох:

— Не беспокоиться? У тебя открытая рана на ладони!

Он проигнорировал протянутое мной полотенце и поднес руку к крану, подставляя раненую ладонь под струю холодной воды. Вода стала красной. У меня снова закружилась голова.

— Белла, — сказал он.

Я перевела взгляд с раны на лицо. Он хмурился, но его лицо оставалось спокойным.

— Что?

— Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок, и ты кусаешь губы. Перестань. Расслабься. Дыши. Я в порядке.

Я опять глубоко вдохнула и убрала зубы с нижней губы.

— Не надо храбриться.

Он закатил глаза.

— Пошли. Я отвезу тебя в больницу.

Я была вполне уверена, что смогу нормально вести машину. По крайней мере, стены больше не шатались, и комната перестала плыть перед глазами.

— В этом нет необходимости.

Джейк выключил воду и, взяв полотенце у меня из рук, свободно обвязал его вокруг ладони.

— Подожди, — запротестовала я. — Позволь мне взглянуть.

Я посильнее вцепилась в столешницу, чтобы держаться вертикально на случай, если от вида кровоточащей раны мне снова сделается дурно.

— У тебя есть степень по медицине, о которой ты никогда мне не рассказывала?

— Позволь мне самой решить, стоит ли закатывать истерику, чтобы отвезти тебя в больницу.

Он изобразил на лице гримасу ложного ужаса.

— Пожалуйста, только не истерику.

— Если ты не дашь мне взглянуть на руку, истерика гарантирована.

Он глубоко вздохнул, а затем прерывисто выдохнул.

— Прекрасно.

Он развязал полотенце, и когда я потянулась, чтобы забрать его, вложил свою руку в мою.

Мне потребовалось несколько секунд. Я даже перевернула его руку, хотя была абсолютно уверена, что он порезал именно ладонь. Я крутила его руку в разные стороны, пока, наконец, не поняла, что грубая, сморщенная розовая линия была единственным, что осталось от его раны.

— Но... ты истекал кровью... так сильно.

Он забрал свою руку и мрачно посмотрел на меня.

— Я быстро восстанавливаюсь.

— Я заметила, — промямлила я.

Я ясно видела длинную глубокую рану, видела кровь, стекающую в раковину. Запах ржавчины и соли почти вывернул мой желудок наизнанку. Нужно было накладывать швы. Понадобились бы дни, чтобы образовалась корка, а затем недели, чтобы появился светло-розовый шрам, который теперь слабо выделялся на его коже.

Он изогнул губы в легкой улыбке и ударил себя в грудь кулаком.

— Оборотень, помнишь?

На какое-то мгновение его взгляд полностью завладел моим.

— Действительно, — наконец, сказала я.

Он рассмеялся над моими словами.

— Я же рассказывал тебе об этом. Ты же видела шрам Пола.

Я потрясла головой, пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Это немного отличается от непосредственного наблюдения за самим процессом.

Я опустилась на колени и достала отбеливатель из ящика под раковиной. Вылив небольшое количество средства на тряпку, я начала тщательно отмывать пол. Резкий запах отбеливателя окончательно выбил из моей головы остаточное головокружение.

— Давай, я сам все помою, — предложил Джейкоб.

— Это моя вина, я это заслужила. Не положишь полотенце в стиральную машину?

Убедившись, что пол пахнет лишь отбеливателем, я встала и этой же тряпкой протерла правую сторону раковины. Затем я пошла в прачечную около кладовой, и прежде, чем запустить стиральную машину, вылила туда целую чашку отбеливателя. Джейкоб наблюдал за мной с явным неодобрением на лице.

— У тебя что, приступ маниакальной одержимости порядком? — спросил он, когда я закончила.

Ха. Возможно. Но, по крайней мере, на этот раз у меня было хорошее оправдание:

— Мы тут немного чувствительны к крови. Уверена, ты понимаешь, о чем я.

— А-а...

Он опять сморщил нос.

— Почему бы не сделать так, чтобы ему было немного полегче? Ведь то, что он делает, дается ему с большим трудом.

— Конечно, конечно. Почему нет?

Я потянула за пробку, позволяя грязной воде вытечь из раковины.

— Могу я еще кое о чем спросить тебя, Белла?

Я вздохнула.

— На что это похоже — иметь оборотня в качестве лучшего друга?

Вопрос застал меня врасплох, и я засмеялась.

— Тебя это напрягает? — надавил он, прежде, чем я успела ответить.

— Нет. Когда оборотень бывает милым, — смягчилась я, — это самое лучшее из всего.

Он широко улыбнулся, его зубы сверкнули на фоне красновато-коричневой кожи.

— Спасибо, Белла, — сказал он, а затем схватил меня за руку и заключил в одно из своих ломающих кости объятий.

Прежде, чем я успела отреагировать, он отпустил мою руку и отступил назад.

— Фу, — сказал он, брезгливо сморщив нос. — Твои волосы воняют еще хуже, чем твоя комната.

— Извини, — пробормотала я.

Внезапно я поняла, от чего до этого так веселился Эдвард, тщательно обнюхивая меня.

— Существуя рядом с вампирами, ты многим рискуешь, — сказал Джейкоб, пожимая плечами. — В частности, ты начинаешь плохо пахнуть. Сравнительно незначительный риск.

Я впилась в него взглядом.

— Я пахну плохо только для тебя, Джейк.

Он усмехнулся:

— Скоро увидимся, Белла.

— Ты уходишь?

— Он ждет, когда я уйду. Я слышу его снаружи.

— О — о.

— Я выйду через заднюю дверь, — сказал он, а затем нерешительно замолчал. — Подожди-ка, ты сможешь сегодня вечером приехать в Ла Пуш. У нас будет вечеринка у костра. Там будет Эмили, и ты сможешь увидеть Ким... И Квил, я знаю, тоже будет рад тебя видеть. Хотя он и бесится, что ты все узнала раньше него.

Я усмехнулась, представив, как, должно быть, взбесился Квил, узнав, что обычная девчонка, подружка Джейка, месяцами находилась в компании оборотней, в то время, как он сам был в ничего не подозревающем меньшинстве. А потом вздохнула:

— Ох, Джейк, даже не знаю, насчет этого. Видишь ли, сейчас немного напряженно...

— Давай же, решайся, неужели ты думаешь, кто-то станет нападать на нас — всех шестерых оборотней разом?

Запнувшись в конце своего вопроса, он странно замолчал. Я задумалась, было ли ему так же сложно произносить вслух слово "оборотни", как и мне бывает трудно с "вампирами".

Его большие черные глаза были полны бессовестной мольбы.

— Я спрошу, — с сомнением ответила я.

Из его горла вырвался рокочущий звук:

— Он что теперь, твой хозяин? Знаешь, я видел ту историю в новостях на прошлой неделе, об унизительных отношениях среди подростков, и ...

— Хорошо! — перебила я и толкнула его в руку. — Оборотню пора уходить.

Он усмехнулся:

— Пока Беллз, не забудь убедиться, что спросила разрешения.

Он выскользнул через черный ход раньше, чем я успела чем-нибудь в него запустить. Все, что мне оставалось, так это только бессвязно рычать в пустой комнате.

Через секунду после его ухода, в кухню медленно вошел Эдвард, капли дождя, как россыпь алмазов, сверкали в бронзе его волос. Его глаза были встревоженными.

— Вы что, подрались? — спросил он.

— Эдвард! — пропела я, бросаясь к нему.

— Привет. — Он засмеялся и обхватил меня своими руками. — Ты пытаешься отвлечь меня? Это работает.

— Я не дралась с Джейкобом. Совсем. С чего ты взял?

— Мне просто интересно, почему ты его порезала? Не то, чтобы я возражал, — сказал он, указывая подбородком в сторону лежащего на столе ножа.

— Черт! Я думала, что все убрала.

Я оторвалась от него и бросилась к раковине, чтобы сполоснуть нож, прежде, чем сунуть его в отбеливатель.

— Я вовсе не пыталась его зарезать, — объяснила я, не отрываясь от дела. — Он просто забыл, что у него в руке был нож.

Эдвард ухмыльнулся.

— Это уже совсем не так забавно, как я себе представлял.

— Постарайся быть милым.

Он вытащил из кармана большой конверт и бросил его на стол.

— Я получил твою почту.

— Что-нибудь хорошее?

— Думаю, да.

Уловив загадочные нотки в его голосе, мои глаза подозрительно сузились, и я подошла, чтобы взглянуть.

Ему пришлось сложить конверт пополам, чтобы он поместился у него в кармане. Я вскрыла его, удивляясь весу дорогой бумаги, и прочла адрес отправителя.

— Дартсмус? Это шутка?

— Я уверен, что это уведомление о поступлении. Оно выглядит в точности, как мое.

— Бога ради, Эдвард — как ты это сделал?

— Я просто послал им твое заявление, только и всего.

— Возможно, я и не тяну на Дартсмус, но я не настолько глупа, чтобы поверить этому.

— Дартсмус, кажется, думает, что ты, как раз то, что им нужно.

Я тихо вздохнула и мысленно сосчитала до десяти.

— Это очень щедрое предложение с их стороны, — наконец, произнесла я. — Однако, независимо от того, принята я или нет, это вовсе не означает, что я соглашусь там учиться. Я не могу себе этого позволить, и тебе не позволю выбрасывать такую огромную сумму денег еще и на покупку новой спортивной машины, чтобы я успешно смогла симулировать поездку в Дартсмус в следующем году.

— Мне не нужна еще одна спортивная тачка. И ты не должна ничего симулировать, — пробормотал он. — Один год колледжа не убил бы тебя. Возможно, тебе бы это даже понравилось. Только подумай об этом, Белла. Представь, как обрадуются Чарли и Рене...

Его бархатный голос нарисовал картину в моей голове прежде, чем я смогла предотвратить это. Конечно, Чарли бы расперло от гордости — никто в городке Форкс не смог бы избежать всплесков его безудержной радости. А у Рене от известия о моем триумфе случится истерика, хотя она и будет клясться, что ее это совершенно не удивило...

Я постаралась выбросить эту картинку из головы.

— Эдвард. Я волнуюсь о том, как мне дожить до окончания школы, не говоря уже о лете и следующей осени.

Его руки снова обняли меня.

— Никто не собирается причинять тебе боль. У тебя еще уйма времени.

Я вздохнула.

— Завтра, я переведу все содержимое своего банковского счета на Аляску. Для меня это будет самым лучшим алиби. Это достаточно далеко, чтобы заставить Чарли воздержаться от визитов до самого Рождества. Я уверена, что к тому времени смогу придумать какое-нибудь достойное оправдание. Ты знаешь, — поддразнила я без особого энтузиазма, — все эти тайны и обманы в некотором роде болезненны для меня.

Выражение лица Эдварда резко изменилось.

— Потом станет легче. Через несколько десятилетий все, кого ты знаешь, умрут. И проблема будет решена.

Я вздрогнула.

— Прости, что был резок.

Я опустила взгляд на большой белый конверт, даже не видя его.

— Наверно, ты прав.

— Если я уже принял решение, независимо от того, с чем мы имеем дело, пожалуйста, ты согласишься подождать?

— Нет.

— Упрямая, как всегда.

— Да.

Стиральная машина билась и натужно кряхтела перед остановкой.

— Дурацкий кусок барахла, — пробормотала я и отстранилась от него.

Я переложила одно единственное маленькое полотенце, из — за которого произошел сбой программы в практически пустой машине, и включила ее снова.

— Это напомнило мне кое о чем, — произнесла я. — Ты бы не мог спросить у Элис, что она сделала с моими вещами, когда убиралась в моей комнате. Я нигде не могу их найти.

Он растерянно посмотрел на меня.

— Элис убиралась у тебя комнате?

— Да, я думаю, что это было ее рук дело. Помнишь, она приходила сюда взять мою пижаму, подушку и блузку, собираясь сделать меня своей пленницей. — Я бросила на него короткий негодующий взгляд. — Она собрала все, что было разбросано вокруг: и мои рубашки, и носки, и я не знаю, куда она их положила.

В течение одного короткого момента Эдвард все еще продолжал выглядеть растерянным, а затем, вдруг, неожиданно застыл.

— Когда ты обнаружила пропажу вещей?

— Когда вернулась с фальшивой "пижамной вечеринки". А что?

— Я думаю, что Элис ничего не брала. Ни твою одежду, ни подушку. Эти пропавшие вещи были из тех, что ты часто носила... и трогала... с которыми спала?

— Да. Что такое, Эдвард?

Выражение его лица было крайне напряженным.

— Вещи с твоим запахом.

— Ох!

Мы долго смотрели друг другу в глаза.

— Загадочный посетитель, — пробормотала я.

— Он искал (собирал) следы... собирал доказательства. Чтобы доказать, что он нашел тебя?

— Зачем? — прошептала я.

— Я не знаю. Но, я клянусь, что узнаю, Белла. Я узнаю.

— Уверена, что у тебя все получится, — сказала я, кладя голову ему на грудь. Наклонившись, я почувствовала, как в его кармане завибрировал телефон.

Он достал его и посмотрел на высветившийся номер.

— Это как раз тот, кто мне нужен, — пробормотал он, с легким щелчком открывая телефон. — Карлайл, — он замолчал и стал внимательно слушать; на несколько минут его лицо приобрело напряженно-сконцентрированное выражение. — Я проверю это. Слушай...

Он стал рассказывать о моих пропавших вещах, но как мне показалось со стороны, все выглядело так, будто Карлайлу сейчас было не до нас.

— Может быть, я пойду... — произнес Эдвард, и, умолкнув, медленно перевел свой взгляд на меня. — Может быть, нет. Но не позволяй Эммету идти одному, ты знаешь, как он к этому стремится. По крайней мере, попроси Элис проследить за всем происходящим. Позже мы обязательно со всем этим разберемся.

Он закрыл телефон.

— Где газета? — спросил он меня.

— Гм, я не уверена. Зачем?

— Я должен кое-что посмотреть. Чарли уже выбросил ее?

— Может быть...

Эдвард исчез, но уже через мгновение вернулся, держа в руках влажную газету, а новые капли дождя в его волосах снова сверкали россыпью бриллиантов. Разложив ее на столе, он быстро стал просматривать заголовки. Перелистывая страницы, он вдумчиво вчитывался и проводил пальцем по особо заинтересовавшим его местам.

— Карлайл прав... да... очень небрежный. Молодой и сумасшедший? Или ищущий смерти? — бормотал он себе под нос.

Я подошла и взглянула через его плечо:

Заголовок "Сиэтл Таймс" гласил: "Эпидемия Убийств Продолжается — Полиция Не Располагает Новой Информацией"

Эта статья ничем не отличалась от той, на которую Чарли ссылался несколько недель назад — жестокость большого города, внесшая Сиэтл в национальный рейтинговый список самых опасных городов Америки по числу нераскрытых убийств. Но все же, это была другая статья. Дата выпуска номера была более поздней.

— Ситуация ухудшается, — пробормотала я вздрагивая.

Он нахмурился.

— Все вышло из-под контроля. Это не может быть работой одного новорожденного вампира. Что происходит? Как будто они никогда не слышали о Волтари. Что я, впрочем, вполне допускаю. Никто не объяснил им правил.... Но кто же тогда создает их?

— Волтари? — содрогнувшись, повторила я.

— Это как раз их сфера деятельности, решать подобного рода проблемы — бессмертные, грозящие выдать факт нашего существования. Они просто устраняют причину возникших беспорядков, чтобы не допустить утечки информации, как было несколько лет назад в Атланте, хотя тогда они не стали дожидаться подобного беспредела. Скоро они вмешаются, очень скоро, конечно, если мы не найдем какой-нибудь способ решить эту проблему своими силами. Откровенно говоря, сейчас я бы предпочел, чтобы они держались как можно дальше от Сиэтла. Ведь, устранив проблему... они могут решить навестить тебя.

Я снова содрогнулась.

— Что мы можем сделать?

— Нам необходимо собрать как можно больше информации, прежде чем мы сможем решить эту проблему. Возможно, если мы поговорим с этими новорожденными, объясним им правила, то сможем решить вопрос мирным путем.

Он нахмурился, будто не верил в существование мирного пути разрешения этого конфликта.

— Мы будем ждать, пока Элис не увидит, что происходит.... Мы не хотим вмешиваться без крайней необходимости. В конце концов, не мы несем за это ответственность. Но хорошо, что у нас есть Джаспер, — добавил он, обращаясь к самому себе. — Если придется иметь дело с новорожденными, то он нам очень пригодится.

— Джаспер? Почему?

Эдвард мрачно улыбнулся:

— Джаспер, своего рода эксперт по молодым вампирам.

— Что ты подразумеваешь под экспертом?

— А об этом ты у него сама спросишь — крайне увлекательная история.

— Все так запутанно, — пробормотала я.

— Для тебя это очень сложно, не так ли? Еще бы, учитывая, что в последние дни на твою голову одновременно свалилось столько проблем, да еще и со всех сторон. — Он вздохнул. — Ты когда-нибудь думала, что твоя жизнь могла бы быть намного проще, если бы ты не любила меня?

— Может быть. Но только в этом случае для меня это была бы не жизнь.

— Для меня, — спокойно поправил он. — Теперь, полагаю, — начал он, криво улыбнувшись, — у тебя есть кое-что, о чем бы ты хотела меня спросить?

Я безучастно уставилась на него:

— У меня?

— Или, может быть, нет? — усмехнулся он. — Я был польщен, что ты обещала спросить у меня разрешения пойти на какую-то вечеринку к оборотням.

— Опять подслушивал?

Он снова усмехнулся:

— Совсем немного, в самом конце.

— Отлично, все равно я не собиралась спрашивать тебя об этом. Я подумала, что у тебя итак достаточно поводов для беспокойства.

Он поднес свою руку к моему подбородку, и приподнял мое лицо так, чтобы мои глаза смотрели прямо в его, явно намереваясь прочесть в них правду.

— Ты бы хотела пойти?

— Да ладно, это не проблема. Не беспокойся об этом.

— Ты не обязана спрашивать у меня разрешения, Белла. Слава Богу, я тебе не отец. Хотя, ты бы могла спросить об этом у Чарли.

— Ты же прекрасно знаешь, что Чарли разрешит.

— Конечно, я больше, чем кто-либо другой понимаю, что вероятней всего может ответить по этому поводу Чарли.

Я уставилась на него, пытаясь понять, к чему он клонит, одновременно пытаясь вытеснить из своей головы желание поехать в Ла Пуш. Но у меня так ничего и не вышло, я продолжала колебаться, тщетно пытаясь избавиться от своих желаний. Конечно, с моей стороны было глупо мечтать о встрече со стаей идиотских мальчишек-оборотней, особенно сейчас, когда кругом было так много всего пугающего и необъяснимого. Но именно в этом и крылась причина того, почему я так хотела туда пойти. Мне хотелось на время, хотя бы на несколько часов, забыть о смертельной опасности... побыть менее зрелой, более опрометчивой Беллой, которая могла, смеясь вместе с Джейком, отмахнуться от всего этого кошмара, хоть на какой-то короткий миг забыть обо всем. Но теперь это уже не имело никакого значения.

— Белла, — сказал Эдвард. — Помнишь, я говорил тебе, что впредь собираюсь быть разумным и доверять твоему мнению. Именно это я и имею сейчас в виду. Если ты доверяешь оборотням, я не собираюсь волноваться о том, что они причинят тебе вред.

— Ух, ты! — как и прошлой ночью, воскликнула я.

— И в одном Джейкоб все-таки был прав — стаи оборотней вполне достаточно, чтобы защитить тебя на один вечер.

— Ты уверен?

— Конечно. Только...

Я напряглась.

— Я надеюсь, ты не станешь возражать против нескольких дополнительных мер предосторожности? Для начала, позволь мне довести тебя до границы. А затем, ты возьмешь сотовый телефон, чтобы я знал, когда забрать тебя?

— Это звучит... очень разумно.

— Отлично.

Он улыбнулся мне, и я, как ни старалась, не смогла увидеть никаких следов беспокойства в его сверкающих, словно драгоценные камни глазах.

Никого не удивило, что у Чарли не возникло никаких проблем с моей поездкой в Ла Пуш на вечеринку у костра. Джейкоб явно ликовал, когда я позвонила ему, чтобы поделиться новостями. Он так этому обрадовался, что согласился со всеми условиями Эдварда, касающихся мер предосторожности, пообещав встретить нас на границе между территориями ровно в шесть.

После непродолжительного спора, я решила, что не буду продавать свой мотоцикл. Когда он мне больше будет не нужен, я отвезу его в Ла Пуш, где ему и место... и, по — любому, отдам Джейку в качестве платы за его работу. Он сможет продать его или кому-нибудь подарить. Меня это уже больше касаться не будет.

Сегодня вечером у меня как раз появится подходящая возможность отправить его в гараж Джейкоба. В последнее время я так мрачно стала смотреть на вещи, что каждый новый день выглядел так, словно он был моим последним шансом. Я не могла отложить на потом, даже самое незначительное дело, так как у меня просто могло больше не оказаться на это времени.

Эдвард только кивнул, узнав, что я собираюсь сделать, но мне показалось, что на какой-то миг в его глазах промелькнула тревога. Я прекрасно знала, что он, так же, как и Чарли не был в восторге от моего увлечения мотоциклами.

В виду того, что я оставила свой мотоцикл у него в гараже, нам пришлось заехать к нему домой. И только остановив пикап и выйдя наружу, я поняла, что на сей раз тревога, промелькнувшая в его глазах, касалась не только моей безопасности.

Рядом с моим старым мотоциклом, затмевая его, расположилось другое транспортное средство. Назвать это чудо мотоциклом, было как-то несправедливо, т. к. казалось, что оно едва ли может относиться к той же категории транспорта, что и мой старенький байк, внезапно показавшийся мне жалким и обшарпанным.

Этот большой и гладкий серебряный мотоцикл, выглядел неимоверно быстрым, даже, не смотря на то, что сейчас он неподвижно стоял в гараже.

— Что это?

— Ничего, — пробормотал Эдвард.

— Как-то не похоже на "ничего".

Эдвард принял небрежный вид, пропуская мои слова мимо ушей:

— Что ж, конечно, я не знал, собираетесь ли вы с твоим другом мириться или нет, но я подумал, что рано или поздно, тебе захочется прокатиться. Мне показалось, это то, что тебе нравится. Вот я и подумал, что мог бы прокатиться с тобой, если бы ты вдруг захотела.

Он пожал плечами.

Я уставилась на роскошный байк. На его фоне мой мотоцикл выглядел трехколесным велосипедам. Я почувствовала внезапную грусть, осознав, что это было неплохой аналогией тому, как я смотрюсь рядом с Эдвардом.

— Не отстать от тебя было бы невозможно, — прошептала я.

Эдвард протянул свою руку к моему подбородку и повернул мое лицо так, чтобы видеть его прямо перед собой. Одним пальцем он попытался приподнять вверх уголок моих губ.

— Я бы ехал рядом с тобой, Белла.

— Тебе бы это не слишком понравилось.

— Если бы мы были вместе, то непременно понравилось бы.

Я прикусила губу и на мгновение представила это.

— Эдвард, если бы ты увидел, что я еду слишком быстро или теряю контроль над мотоциклом, ну, или что-то еще, что бы ты сделал?

Он колебался, очевидно, пытаясь найти правильный ответ. Но я знала правду: он бы, по — любому, нашел какой-нибудь способ спасти меня до того, как я разобьюсь. Затем он слабо улыбнулся одними губами и подозрительно сощурил глаза:

— Как я понимаю, это "что-то еще" именно то, что ты делаешь с Джейкобом. Теперь все ясно.

— Дело в том, ну, ему не приходится особо из-за меня тормозить, понимаешь? Думаю, я могу попробовать... — Я с сомнением посмотрела на серебряный мотоцикл.

— Не волнуйся об этом, — сказал Эдвард, а затем тихо рассмеялся. — Я видел, как Джаспер восхищался им. Возможно, в тот момент он открыл для себя новый способ передвижения, в конце концов, ведь у Элис теперь есть ее "Порше".

— Эдвард, я ...

Он прервал меня быстрым поцелуем.

— Я сказал, не волнуйся. Ты можешь кое-что для меня сделать?

— Все, что захочешь, — быстро пообещала я.

Он отпустил мое лицо и, склонившись над мотоциклом, достал оттуда что-то, что прятал там все это время. Затем он повернулся ко мне, держа в руках два разных предмета, один их которых был черным и бесформенным, а второй ярко-красным, хорошо заметным даже издалека.

— Пожалуйста? — попросил он, улыбаясь моей любимой кривоватой улыбкой, перед которой я никогда не могла устоять.

Я взяла предложенный мне красный шлем и взвесила его в руках.

— Я буду выглядеть глупо.

— Нет, ты будешь выглядеть элегантно. Достаточно элегантно, чтобы не причинить себе вред.

Он перекинул через руку ту бесформенную черную вещь, которую достал вместе со шлемом, и взял мое лицо в свои руки.

— Сейчас в моих руках находится то, без чего я не могу жить. Ты могла бы об этом позаботиться.

— Окей, прекрасно. Что это за вещь? — подозрительно спросила я.

Он засмеялся и встряхнул что-то, наподобие куртки.

— Это мотоциклетная куртка. Конечно, я не испытывал этого на личном опыте, но слышал, что дорожная насыпь не очень приятна на ощупь.

Он протянул ее мне. Глубоко вздохнув, я откинула назад свои волосы, и одела шлем. Потом просунула руки в рукава куртки. Он застегнул на мне молнию и с играющей в уголках его губ улыбкой, отступил назад.

Я чувствовала себя слишком громоздкой.

— Будь честным, насколько нелепо я выгляжу?

Он сделал еще шаг назад и поджал губы.

— Так плохо, да? — пробормотала я.

— Нет, нет, Белла. Вообще-то...

Казалось, он пытался подобрать правильное слово.

— Ты выглядишь... сексуально.

Я засмеялась:

— Честно?

— Очень сексуально, честно.

— Ты так говоришь только для того, чтобы я это носила, — сказала я. — Но все в порядке. Ты прав, это выглядит элегантно.

Он обвил меня своими руками и притянул к груди.

— Ты такая глупая. Я полагаю, что в этом заключена часть твоего очарования. Хорошо, я допускаю, что у этого шлема есть свои недостатки.

Затем он снял с меня шлем и крепко поцеловал.

Позже, когда Эдвард вез меня в Ла Пуш, я почувствовала, что вся эта беспрецедентная ситуация казалась мне странно знакомой. Чтобы определить причину, вызвавшую дежа-вю, пришлось хорошенько подумать.

— Знаешь, что это мне напоминает? — спросила я. — Это очень похоже на то, что было со мной в детстве, когда Рене привозила меня к Чарли на лето. Я снова чувствую себя семилетней.

Эдвард рассмеялся.

Если быть откровенной, то одно отличие все-таки было, но я благоразумно не стала упоминать об этом вслух, так как это отличие заключалось в том, что тогда у Рене с Чарли был гораздо лучший период в жизни, чем сейчас у нас.

По пути в Ла Пуш мы срезали угол и нашли Джейкоба, стоявшего прислонившись к дверце красного "Фольксвагена", собранного им же из запчастей. Тщательно сдерживаемое выражение безразличия на его лице мгновенно сменилось радостной улыбкой, когда я помахала ему с переднего сидения.

Эдвард припарковал свой "Вольво" на расстоянии тридцати ярдов.

— Позвони мне, когда соберешься возвращаться домой, — сказал он. — И я буду здесь.

— Я не стану задерживаться, — пообещала я.

Эдвард вытащил из машины мотоцикл и мой новый костюм — меня впечатлило то, с какой легкостью он это сделал, хотя, что трудного для него было в том, чтобы удерживать мотоцикл, когда он был силен настолько, чтобы легко передвигать груженые под завязку фургоны.

Джейкоб молча наблюдал, не делая никаких попыток приблизиться, улыбка исчезла с его лица, а темные глаза помрачнели.

Бросив куртку поперек сидения, я сунула свой шлем под мышку.

— Ты все взяла? — спросил Эдвард.

— Никаких проблем, — заверила я его.

Он вздохнул и наклонился ко мне. Я подставила лицо для легкого прощального поцелуя, но Эдвард удивил меня, крепко обхватив руками и поцеловав долгим страстным поцелуем, как до этого целовал в гараже, таким долгим, что я начала задыхаться.

Эдвард спокойно рассмеялся над чем-то, а затем отпустил меня.

— Пока, — сказал он. — Мне действительно нравится твоя куртка.

Когда я отворачивалась от него, мне показалось, что в его глазах промелькнула вспышка чего-то такого, чего я не должна была видеть. Я не могла сказать наверняка, что это было. Возможно, беспокойство. В течение секунды я склонялась к тому, что это была паника. Но, вероятно, я как обычно делала из мухи слона.

Толкая мотоцикл навстречу Джейкобу к невидимой границе между территориями вампиров и оборотней, установленной в соглашении, я чувствовала его взгляд на своей спине.

— Что все это значит? — осторожно спросил меня Джейкоб, с загадочным видом рассматривая мотоцикл.

— Я думаю, что должна отдать его туда, где ему самое место, — ответила я.

В течение одной короткой секунды он обдумывал мои слова, а затем его лицо озарилось широкой улыбкой.

Теперь я точно знала место, где начиналась территория оборотней, потому, что Джейкоб, наконец, отошел от своей машины и быстро приблизился ко мне, в три длинных шага преодолев разделявшее нас расстояние. Он забрал у меня мотоцикл, закрепив его на подножке, и заключил меня в свои крепкие, как тиски объятия.

Услышав шум мотора "Вольво", я изо всех сил попыталась освободиться.

— Прекрати это, Джейк.

Он засмеялся и отпустил меня. Я повернулась, чтобы помахать Эдварду на прощание, но серебристая машина уже исчезла за поворотом.

— Мило, — прокомментировала я, позволяя горечи просочиться в свой голос.

Он невинно распахнул глаза:

— Что?

— Он только что очень мило продемонстрировал то, что ему это было не приятно, тебе не стоит рисковать, испытывая свою удачу.

Он снова засмеялся, еще громче, чем прежде — вероятно, сказанное мной ему действительно показалось очень забавным. Пока я тщетно пыталась понять, что его так рассмешило, он обошел "Фольксваген", чтобы открыть для меня дверцу.

— Белла, — наконец, сказал он, открывая дверь и все еще продолжая смеяться, — нельзя рисковать тем, чего не имеешь

—

—

Глава 11

Легенды

— Ты собираешься сьесть этот хот-дог? — Пол спросил Джейкоба, и жадно посмотрел на остаток от гигантского обеда оборотней.

Джейкоб сидел, опираясь на мои колени и играл с хот-догом, который он нанизал на выпрямленную проволочную вешалку для одежды. Пламя костра облизывало пузырчутую кожицу сосиски. Тяжело вздохнув, Джейкоб погладил свой живот. Непонятно как, но тот все еще был плоский, я пыталась сосчитать, сколько он съел но, после десятого хот-дога, съеденного Джекобом, сбилась со счета. А еще был огромном пакет чипсов и двухлитровая бутылка рут-бира (*рут-бир, традиционный американский, газированный не алкогольный напиток из корнеплодов приправленный различными специями. Прим. перевод.).

— Наверно буду, — сказал Джейк медленно, — хотя я так наелся, что кажется, меня сейчас стошнит, но думаю смогу перебороть себя и сьесть еще. Хотя никакого удовольствия от еды не получу. — и снова грустно вздохнул.

Несмотря на то, что Пол съел, по крайней мере, столько же, сколько и Джейкоб, он смотрел с негодованием и руки сжались в кулаки.

— Тихо-тихо. — рассмеялся Джейкоб. — Шутка, Пол. Держи.

Он метнул самодельный шампур по кругу. Я ожидала, что горячий хот-дог сначала упадёт в песок, но Пол аккуратно, даже не напрягаясь, перехватил его за нужный конец.

Проводить время не с кем-нибудь, а с такими чрезвычайно ловкими людьми, заставит меня комплексовать.

— Спасибо, друг. — сказал Пол, уже забыв о вспышке гнева.

Костер потрескивал, догорая и стелясь все ниже по песку. Неожиданный порыв ветра раздул его, и огонь ярко-оранжево заискрился на фоне чёрного неба. Забавно, я даже не заметила, что солнце уже село. И только сейчас, я заметила, что уже поздно. Я совсем потеряла счёт времени.

С моими друзьями из племени Квилет проводить время было легче, чем я ожидала.

Пока мы с Джейкобом оставляли мой байк в гараже — он с сожалением признал, что шлем это отличная идея, и ему нужно было подумать об этом раньше. Я волновалась, как появлюсь с ним возле костра, вдруг оборотни решат, что я теперь предательница. А вдруг они будут недовольны тем, что Джейкоб пригласил меня? Может, я испорчу вечеринку?

Но когда мы с Джейкобом вышли из леса к вершине утёса, на место собраний — где огонь уже горел ярче, чем затенённое облаками солнце — все оказалось довольно легко и непринуждённо.

— Привет, вампирка! — громко поприветствовал меня Эмбри. Квил подскочил ко мне, пожал руку и поцеловал в щёку. Эмили сжала мою руку, когда мы садились на прохладную каменистую землю, рядом с ней и Сэмом.

Кроме нескольких шуточных жалоб, в основном от Пола, про доносящееся по ветру зловоние кровопийцы, меня приняли как свою.

Это не было просто собрание подростков. Билли был тут, его инвалидное кресло расположили на главном месте круга. Возле него, на складном, хрупком на вид, стульчике, сидел старый дед Квила — Старый Квил. Сью Клирвотер, вдова друга Чарли Гарри, сидела на стуле рядом с ним, двое её детей, Леа и Сэт, тоже присутствовали, они сидели прямо на земле, как и все остальные. Это меня удивило, что все трое были посвящены в тайну. Билли и Старый Квил разговаривали с Сью так, что я сразу поняла — она заняла место мужа на совете. Значит, и ее дети автоматически становились членами самого секретного общества в Ла Пуш?

Я раздумывала, как ужасно, должно быть, чувствовала себя Леа, сидя напротив Сэма и Эмили. Её милое лицо не выражало никаких эмоций, но она не отрывала взгляда от огня. Смотря на совершенную красоту Леа, я не смогла удержаться от сравнения с изуродованным лицом Эмили. Что думала Леа про шрамы Эмили, теперь, когда она знала правду о них. Думала ли она, что это справедливое наказание?

Малыш Сэт Клирвотер уже не был малышом. Своей широкой счастливой усмешкой и долговязой фигурой он очень сильно напоминал мне Джейкоба, когда тот был помладше. Сходство заставило меня улыбнуться и, затем, вздохнуть. Был ли Сэт обречён также, радикально изменить свою жизнь, как и остальные эти парни? Это и было его будущее, поэтому ему и его семье было разрешено присутствовать здесь?

Вся стая собралась здесь: Сэм со своей Эмили, Пол, Эмбри, Квил и Джаред с своей Ким (девушку он выбрал благодаря мистическому действию импринтинга).

Ким с первого взгляда показалась мне милой девушкой, слегка застенчивой и немного простоватой. У неё было широкое скуластое лицо, с слишком маленькими глазами, чтоб визуально скрыть это. Её нос и рот были слишком широки, для понятия о традиционной красоте. Ветер, никогда не прекращавшийся на вершине утеса, развевал ее прямые чёрные волосы легкой тонкой дымкой.

Такое было мое первое впечатление. Но несколько часов наблюдая, как Джаред смотрит на Ким, все простота девушки исчезла.

Как-же он на нее смотрел! Словно слепой, первый раз увидевший солнце, как коллекционер нашедший неизвестные до сих пор картины Да Винчи, как мать смотрит на своё новорожденное дитя.

Его заинтересованный взгляд заставил меня по новому посмотреть на неё — в отблесках костра её кожа казалась красновато-коричневым шёлком, идеальная форма губ, белые зубы, очень длинные ресницы — они касались щек, когда ее взгляд опускался вниз.

Кожа Ким иногда темнела, когда она встречала трепетный взгляд Джареда, и её глаза опускались, как будто в смущении, но долго избегать его взгляда она не могла.

Наблюдая за ними, я, кажется, поняла, что имел в виду Джейкоб, когда раньше объяснял мне значение импринтинга: "трудно сопротивляться той степени тяги и обожания".

Сейчас Ким дремала в объятиях Джареда. Представляю, как должно быть тепло ей рядом с ним.

— Становится поздно, — прошептала я Джейкобу.

— Потерпи пока, — прошептал Джейкоб в ответ — Хотя, у половины из присутствующих был очень тонкий слух, и нас все равно услышали. — Сейчас начнется самое интересное.

— И что же это за самое интересное? Ты слопаешь корову целиком?

Джейкоб издал низкий, горловой смешок. — Нет, это оставим для финала. Мы собрались здесь, не только для того чтобы проглотить недельный запас пищи. Технически, это заседание совета. Квил здесь впервые, и он пока не слышал наших преданий. Ну, вообще-то он их слышал, но это будет первый раз, когда он знает, что они правдивы. Парень будет слушать внимательней. Ким и Сэт и Леа, для них это тоже первый раз.

— Предания?

Я сидела, облокотившись на невысокую скальную гряду, Джейкоб подскочил со своего места, и подсел ко мне. Положа руку мне на плечо, он тихо зашептал мне на ухо:

— Мы всегда думали, что это вымесел, легенды. — сказал он. — Предания о том, как мы стали такими как есть. Первая, это история о войнах духах.

Мягкий шёпот Джейкоба можно было назвать вступлением. Атмосфера вокруг потрескивающего костра изменилась молниеносно. Пол и Эмбри сели прямо. Джаред разбудил Ким, и бережно посадил её прямо.

Эмили приготовила блокнот и ручку, она была похожа на студентку, готовящуюся к важной лекции. Сэм слегка развернулся возле неё, чтобы смотреть в том же направлении, что и Старый Квил, сидевший рядом с ним, и неожиданно я поняла, что старейшин совета здесь не три, а четыре.

Леа Клирвотер, лицо ее оставалось прекрасной и ничего не выражающей маской, прикрыла глаза — не так, будто она устала, а словно это помогало ей сосредоточиться. Её брат нетерпеливо пододвинулся к старейшинам.

Огонь потрескивал, каждый раз выпуская сноп, сверкавших на фоне ночи, искр.

Билли откашлялся, прочищая горло, и без всяких вступлений, кроме того, что рассказал его сын, начал повествование своим насыщенным, глубоким голосом. Слова вылетали с такой уверенностью, как будто он заучил их наизусть, но в тоже время с чувством и особой ритмикой слога. Как стихи, которые читал автор.

— В начале Квилеты были маленьким народом, — сказал Билли. — Мы и остались меленьким народом, но мы никогда не исчезали. Это потому, что в нашей крови всегда жила магия. Не всегда это была магия изменения формы — такая способность пришла позже. Сначала мы были, войнами духами.

Никогда раньше я не слышала такого царственного величия в голосе Билли Блэка, однако сейчас я поняла, что оно присутствовало всегда.

Ручка Эмили быстро двигалась по бумаге, пытаясь не отставать от рассказа.

— В самом начале племя обосновалось в этой гавани, наши предки стали искусными кораблестроителями и рыбаками. Но племя было мало, а гавань богата рыбой. Другие племена хотели заполучить нашу землю, а нас было слишком мало, чтоб защитить себя. Большое племя пошло войной на нас, и мы сели на наши корабли, чтоб спастись от них.

— Каэлеа не был первым воином духом, но мы уже не помним рассказов о тех, кто был до него. Мы не помним того, кто первым обнаружил эту силу, или как её использовали до войны. Каэлеа был первым великим Вождём Духов в нашей истории. В момент опасности он использовал магию, чтоб защитить нашу землю.

— Он и все его воины покинули корабль — не их тела, но их духи. Женщины следили за телами и волнами, мужчины повели своих духов обратно к гавани.

— Физически они не могли тронуть вражеское войско, но у них были и другие возможности. Предание рассказывает нам, что они могли нагнать свирепый ураган на вражеский лагерь, что они могли издать громоподобный крик, и ветер подхватывал и нес его, ужасал врагов. Еще предания рассказывают, что животные могли видеть и понимать войнов духов, а также выполнять их приказы.

— Каэлеа повел армию духов и принес страшнейшее опустошение в ряды захватчиков. Напавшее племя имело своры огромных, покрытых густой шерстью собак, их они использовали в упряжках для своих саней, в которых они путешествовали по замерзшему северу. Духи воинов обратили собак против своих хозяев, потом вызвали полчище летучих мышей из скальных пещер. В помощь собакам, они использовали воющий ветер, пугавший людей.

Собаки и летучие мыши победили. Немногие уцелевшие враги, назвали нашу гавань проклятой. Когда войны духи освободили собак, те убежали и одичали. Квилеты вернулись победителями, в свои тела и к своим жёнам.

— Соседние племена, Хо и Мака, заключили договор с племенем Квилет. Они не хотели иметь дело с нашей магией. Мы жили в мире с ними. Когда враг приходил снова, войны духи прогоняли их.

— Сменялись поколения. Пришло время последнего великого Вождя Духов, Таха Аки. Он славился своей мудростью и миролюбивостью. Люди жили хорошо и были довольны его заботой.

— Но был один недовольный человек — Утлапа. Негромкое шипение пробежало вокруг костра. Я слишком медлительна, чтоб заметить, откуда оно появилось. Билли не обратил на это внимание, и продолжил свою легенду.

— Утлапа был одним из самых сильных воинов духов вождя Таха Аки — могущественный, но алчный человек. Он считал, что люди должны использовать магию для расширения своих земель, что они должны поработить племена Хо и Мака и создать империю.

— Сейчас, когда воины узнали все свои силы, они могли читать мысли друг друга. Таха Аки видел, о чём мечтает Утлапа. Ему приказали покинуть народ, и никогда больше не использовать силу своего духа. Утлапа был силён, но сила войнов вождя превосходила его. Ему пришлось уйти, другого выхода у него не было. Взбешенный изгнанник затаился в лесу неподалёку, ожидая шанс отомстить вождю.

— Даже в мирные времена, Вождь Духов был начеку и защищал свой народ. Часто он ходил в священное, тайное место в горах. Он покидал своё тело и прочёсывал лес и побережье — убедиться, что угрозы нет.

— Однажды, когда Таха Аки ушёл, чтобы исполнить свой долг, Утлапа проследил за ним. Сначала, он планировал просто убить вождя, но у этого плана были свои недостатки. Конечно же, воины духи будут разыскивать его, чтоб убить, а они могут преследовать его быстрее, чем он мог бежать от них. Он спрятался в скалах и наблюдал, как вождь готовиться покинуть своё тело, и тут у него созрел другой план.

— Таха Аки покинул своё тело в тайном месте, и парил вместе с ветром, охраняя свой народ. Утлапа выжидал, неуверенный, что дух вождя отлетел достаточно далеко.

— Вождь почувствовал мгновенно, когда Утлапа присоединился к нему в мире духов, тотчас он узнал и план убийства. Он помчался обратно в своё тайное место, но даже ветер не был достаточно быстр, чтоб помочь ему спастись.

— Когда он вернулся, его тела уже не было. Тело Утлапы лежало покинутое, он не оставил путей для спасения вождю, перерезав глотку своему собственному телу руками Таха Аки.

— Таха Аки проследовал за своим телом вниз с горы. Он кричал на Утлапу, но тот его игнорировал, словно вождь был всего лишь ветром.

— Таха Аки наблюдал с отчаянием, как Утлапа занял его место вождя Квилетов. Несколько недель Утлапа выжидал, желая убедиться, что все поверили — именно он Таха Аки. Потом и произошли перемены — первым его указом был запрет любому воину посещать мир духов. Он заявил, что ему было видение об опасности, но на самом деле он боялся. Он знал, что Таха Аки будет ждать шанса, чтобы рассказать свою историю. Он боялся и сам входить в мир духов, зная, что тогда Таха Аки вернётся в своё тело. Таким образом, его планы по завоеванию с армией духов были неосуществимы, ему осталось довольствоваться только правлением в племени. Он стал обузой для своего племени — обретая привилегии, которых никогда не требовал Таха Аки, отказался работать наравне со своими воинами, взял вторую молодую жену, а потом и третью, несмотря на то, что жена Таха Аки была жива, и это было неслыханным для племени. Таха Аки наблюдал за этим с бессильной яростью.

— В конце концов, Таха Аки решил убить своё тело, чтобы спасти племя от выходок Утлапы. Он призвал свирепого волка, но Утлапа спрятался за спинами своих воинов. Когда волк убил юношу, который защищал поддельного вождя, Таха Аки почувствовал ужасное горе. Он приказал волку уйти.

— Истории говорят нам, что нелегко быть воином духом. Освобождение от своего тела страшно, хотя и захватывающе. Поэтому они использовали свою магию только в крайнем случае. Одинокое скитание вождя изматывало и, постепенно, убивало его дух. Пребывание вне своего тела дезориентировало, было неудобно и пугало. Таха Аки существовал без тела уже так давно, что находился в агонии. Застряв в этом мучительном небытие навечно, он чувствовал, что обречен, и никогда не пересечет пределов дальних земель, где ждали его предки.

— Большой волк следовал за агонизирующим духом Таха Аки. Волк был огромен, даже для своего племени, и прекрасен. Таха Аки неожиданно позавидовал безмолвному животному. У него, по крайней мере, есть тело. Есть жизнь. Даже жизнь животного была бы намного лучше этого пустого, ужасного существования.

— Тогда его посетила идея, которая изменила всех нас. Он попросил великого волка поделиться с ним местом в себе. Волк подчинился. Таха Аки вошел в тело волка с облегчением и благодарностью. Это не было его тело, но находится в нем, все же лучше, чем в пустоте мира духов.

— Как одно целое, человек и волк вернулись к поселению у гавани. Люди разбегались в страхе, призывая на помощь воинов. Воины с копьями выбежали на встречу волку. Утлапа, конечно же, надежно укрылся.

— Таха Аки не напал на своих воинов. Он медленно пятился от них, выразительно смотрел и пытался подвывать песню своего народа. Воины начали понимать, что волк этот не обычное животное, что на него влиял дух. Один старый воин, которого звали Ут, решил нарушить запрет фальшивого вождя и попытаться поговорить с волком.

— Как только Ут пересёк порог мира духов, Таха Аки покинул волка, покорно ждавшего его возвращения, и поговорил с воином. Ут мгновенно узнал правду, и обрадовался возвращению своего истинного вождя.

— В это время, Утлапа пришёл посмотреть победили ли его войны волка. Когда он увидел безжизненно лежащего на земле Ута, окруженного защищающими его воинами, он понял, что произошло. Он выхватил свой нож и бросился вперед, убить Ута прежде, чем он вернётся в своё тело.

— Предатель, — закричал он. Воины были в замешательстве. Вождь наложил запрет на путешествия в мир духов. Привилегией вождя было решать, как наказывать тех, кто ослушался его приказа.

— Ут вернулся обратно в своё тело, но Утлапа приставил нож к его горлу и зажал рот рукой. Тело Таха Аки было сильным, а Ут уже слаб от старости. Ут не мог произнести ни слова предупреждения, прежде чем Утлапа заставил его умолкнуть навеки.

— Таха Аки видел, как дух Ута уносился вдаль, к последнему пристанищу, месту теперь навечно закрытому для Таха Аки. Он почувствовал великую ярость, такой силы он не чувствовал никогда раньше. Снова вернулся в тело большого волка, желая разорвать глотку Утлапе. Но как только он слился с волком, произошло великое волшебство.

— Гнев Таха Аки был гневом человека. Та любовь которую он испытывал к своему народу и ненависть к их угнетателю, была чересчур велика для тела волка, слишком человеческое это было чувство. Тело волка задрожало, и прямо на глазах шокированных воинов и Утлапы он превратился в человека.

— Новый человек не был похож на тело Таха Аки. Он был намного величественней, был физическим воплощением духа вождя. Воины моментально его узнали, так как путешествовали раньше с духом Таха Аки.

— Утлапа попытался бежать, но у Таха Аки в новом теле была сила волка. Он поймал вора и сокрушил его дух и тело, прежде чем он смог выскочить из украденного тела.

— Люди возликовали, когда поняли, что произошло. Таха Аки быстро всё наладил, начал опять работать наравне со своими людьми, отдал молодых жён назад в их семьи. Единственное, что он оставил как есть, это запрет на путешествия в мир духов. Он знал, что теперь, когда все знали о возможности украсть жизнь, это было очень опасно. Воинов духов больше не существовало.

— С этого момента, Таха Аки был больше чем просто волк или человек. Его называли Таха Аки Великий Волк, или Таха Аки Человек Дух. Он правил племенем много-много лет, и не старился. Когда угрожала опасность, он вызывал свою волчью сущность, чтобы сражаться или напугать врагов. Люди жили в мире. Таха Аки стал отцом многих сыновей, оказалось, что некоторые из них, достигая возраста зрелости, тоже могли превращаться в волков. Это были не обычные волки, потому что они были волками духами, и отражали внутреннюю суть человека.

— Вот почему Сэм полностью чёрный, — выдохнул Квил. — Чёрное сердце — черный мех.

Я была так увлечена историей, что было шоком вернуться в настоящее, сюда, в круг возле догорающего костра. И ещё, до меня дошло, что в этом кругу сидят праправнуки великого вождя Таха Аки.

Огонь вспыхнул, и тысячи искр поднялись в небо, дрожа и танцуя, создавая смутно знакомые образы.

— А твой мех, цвета шоколада, что отражает? — прошептал Сэм в ответ. — Какой ты "сладкий"?

Билли проигнорировал их перепалку.

— Некоторые из его сыновей стали такими же, как Таха Аки, и больше не старели. Другие, кому не нравилось превращаться, отказывались присоединиться к людям-волкам, они со временем старели. Так племя обнаружило, что те, кто отказался от своего волчьего начала могут стареть, как и все остальные люди. Таха Аки прожил жизнь равную трем жизням. После смерти двух первых жен, он женился в третий раз, и в этот раз нашёл свою подлинную духовную жену. Первых жен он тоже любил, но то было что-то другое. Он решил отказаться от своего духа волка, состариться и умереть вместе с женой.

— Вот как магия пришла к нам, но это не конец истории...

Он посмотрел на Старого Квила Атеару, который заёрзал на своём стуле, распрямляя хрупкие плечи. Билли сделал глоток воды из бутылки и вытер лоб. Ручка Эмили не останавливалась, пока она быстро записывала в блокноте.

— То была история про воинов духов, — начал Старый Квил высоким тенором. — А эта про то, как третья жена принесла себя в жертву.

— Много лет спустя, после того как Таха Аки отказался от своего волчьего начала, он уже был стариком, беды начались на севере, с племенем Мака. Исчезли несколько молодых женщин их племени, и они обвинили в этом соседей волков, которых боялись, и не доверяли. Люди-волки до сих пор могли читать мысли друг друга, находясь в волчьей форме, точно так же, как их предки, когда покидали свои тела, находясь в мире духов. И поэтому они знали, что никого из них нельзя было обвинить. Таха Аки попытался успокоить вождя племени Мака, но он был слишком испуган. Таха Аки не хотел взвалить войну на свои плечи. Он больше не был воином, чтоб вести свой народ. Он назначил своего старшего сына-волка, Таха Ви, найти настоящего виновника, пока не началась вражда.

— Таха Ви выбрал пять воинов из своей стаи для поисков в горах, чтобы найти любые следы пропавших Мака. Они наткнулись на нечто, чего никогда раньше не чувствовали — странный, сладкий запах в лесу, который больно обжёг их носы.

Я пододвинулась ближе к Джейкобу. Он чуть улыбнулся и приобнял меня.

— Они не знали, какое создание оставляет такой запах, но они продолжали следовать за ним, — продолжал Старый Квил. Его дрожащий голос не имел величия голоса Билли, но его странно-пылкий, настойчивый тон всё равно завораживал. Мой пульс ускорился, когда он начал говорить быстрее.

— Им удалось найти слабый запах человеческого присутствия и следы крови вдоль тропинки. Они были уверенны, что это был враг, которого они искали.

— Преследование увело их далеко на север, так что Таха Ви пришлось отослать половину стаи, тех, кто помладше, обратно в гавань, чтобы доложить вождю.

— Таха Ви и двое его братьев так и не вернулись.

— Младшие братья пытались искать их, но нашли только тишину. Таха Аки оплакивал своих сыновей. Он жаждал отомстить за их смерть, но он был стар. Он отправился к вождю Мака в своих траурных одеждах, и рассказал ему всё, что произошло. Вождь Мака поверил его горю, и разногласия между племенами прошли.

— Год спустя, за одну ночь из своих домов пропали сразу две девушки племени Мака. Люди Мака позвали волков племени Квилет, те учуяли то же сладковатое зловоние по всей деревне. Волки вышли на охоту снова.

— Только один вернулся. Это был Яха Ута, старший сын третьей жены Таха Аки, и самый младший в стае. Он притащил с собой нечто, чего до этого дня никто из Квилетов не видел. Странный, холодный, каменный труп, он принес по кускам. Все кто был одной крови с Таха Аки, даже те, кто никогда не был волком, мог почувствовать пронзительную вонь, исходившую от мёртвого создания. Это и был враг племени Мака.

— Яха Ута описал всё, что произошло: он и его братья нашли существо, которое выглядело как человек, но было твёрдым как камень, с ним были дочери Мака. Одна девушка уже была мертва, лежала на земле белая и обескровленная. Другая была в руках существа, присосавшегося к её горлу. Возможно, когда они застали эту ужасающую сцену, она была ещё жива, но когда они приблизились, существо мгновенно свернуло ей шею, и бросило её безжизненное тело на землю. Его белые губы были покрыты её кровью, а глаза горели красным.

— Яха Ута описал, какой ужасной силой и скоростью обладало существо. Один из его братьев быстро погиб, недооценив эту силу. Существо разорвало его пополам словно куклу. Яха Ута и другой его брат были более осторожны. Они действовали совместно, подступая с двух сторон, пытаясь получить преимущество. Они должны были воспользоваться всеми возможностями, которые дала им волчья сила, которых раньше даже не пробовали. Существо было твёрдое как камень и холодное как лёд. Они обнаружили, что только их клыки могут наносить ему вред. И начали по кусочкам рвать его, пока он с ними дрался.

— Но существо быстро поняло их план, и стало препятствовать их манёврам. Оно схватило брата Яха Уты. Яха Ута заметил это и, рванул, вцепившись в глотку существу. Его клыки оторвали голову существа, но оно продолжало держать его брата.

— Яха Ута разорвал существо на куски, терзая его в отчаянной попытке спасти брата. К сожалению, было уже поздно, но существо всё-таки было уничтожено.

— Или так они полагали. Яха Ута разложил воняющие останки, чтобы продемонстрировать старейшинам. Оторванная кисть лежала рядом с каменной рукой существа. Два куска соприкоснулись, когда старейшины поворачивали их палками, чтобы рассмотреть, и ладонь потянулась к руке, пытаясь срастись с ней.

— Напуганные этим, старейшины сожгли всё, что осталось от существа. Загрязняя воздух, поднялось огромное облако ужасной вони. Когда остался только пепел, они собрали его во множество маленьких мешочков и рассеяли их далеко друг от друга — одни в океане, одни в лесу, другие в пещерах утёса. Таха Аки повесил один мешочек на шею, чтобы знать, если существо снова когда-нибудь попытается собрать себя.

Старый Квил сделал паузу и посмотрел на Билли. Билли вытянул тоненькую коженную верёвочку, висящую на шее. На ней, был маленький мешочек, потемневший от времени. Несколько человек вздохнули от удивления. Возможно, я была одной из них.

— Они назвали это существо Холодным или Кровопийцей, и жили в страхе ожидая, что могут появится и другие. У них остался только один защитник волк, молодой Яха Ута.

— Им не пришлось долго ждать. Существо имело пару, ещё одну кровопийцу, она пришла к Квилетам, чтобы отмстить.

— Легенда гласит, что Холодная Женщина была самым прекрасным созданием, которое когда-либо видели люди. Когда она пришла утром в деревню, она выглядела как богиня, спустившаяся с небес, светило солнце и от этого её белая кожа была охвачена сиянием, а волосы, спускавшиеся до колен, мерцали золотом. Лицо ее завораживало своей красотой, а тёмные глаза выделялись на фоне белой кожи. Некоторые упали на колени, чтобы поклониться ей.

— Она спросила что-то, высоким пронзительным голосом, на языке которого никто ещё не слышал. Люди были в замешательстве, не зная как ей ответить. Среди них не было людей крови Таха Аки, кроме одного маленького мальчика. Он потянулся к маме крича, что от запаха заболел его носик. Один из старейшин стоял рядом и слышал мальчика, он понял, что пришло к ним. Он закричал людям, чтоб они разбегались. Его она убила первым.

— Было двадцать свидетелей явления Холодной Женщины. В живых остались только двое, потому, что обезумевшая от крови, она делала паузу, чтобы утолить жажду. Они побежали к Таха Аки, который был на совете с другими старейшинами, сыновьями и своей третьей женой.

— Яха Ута превратился в волка, как только услышал новости. Он помчался один, чтобы сразится с кровопийцей. Таха Аки и его третья жена, сыновья и старейшины последовали за ним.

— Сначала они не увидели существа, только следы её ужасной атаки. Тела лежали безжизненно, несколько обескровлены, разбросанны возле дороги там, где она появилась. Потом они услышали крики и поспешили к гавани.

— Горстка Квилетов пыталась спастись на корабле. Она поплыла за ними словно акула, и сломала днище с невероятной силой. Когда корабль затонул, она выловила пытающихся спастись и убила их тоже.

— Она заметила великого волка на берегу и забыла про оставшихся в воде. Поплыла к нему так быстро, что показалась размытым пятном, и вышла на берег мокрая и прекрасная, ставши перед Яха Утой. Она указала на него белым пальцем и задала ещё один вопрос на своём непонятном языке. Яха Ута ждал.

— Это был короткий бой. Она не была таким сильным воином как её спутник. Но Яха Ута был один — не было никого, чтоб отвлёк её ярость на себя.

— Когда Яха Ута проиграл, Таха Аки взревел. Он упал на колени и превратился в древнего волка с белой головой. Волк был стар, но это был Таха Аки, Человек Дух, и ярость сделала его сильным. Бой начался снова.

— Третья жена Таха Аки только что видела гибель своего сына. Сейчас её муж дрался не на жизнь, а на смерть, и у неё не было надежды, что он сможет победить. Она слышала всё, что говорили на совете свидетели той бойни, она слышала историю Яха Уты, о первой победе над существом, и знала, что ложная атака его брата спасла его.

— Третья жена схватила нож, висевший на поясе у одного из ее, стоявших рядом, сыновей. Она знала, что её юные сыновья, которые ещё не стали мужчинами, не выживут после смерти отца.

— Третья жена бросилась к Холодной женщине с выставленным вперёд острием ножа. Холодная усмехнулась, лишь слегка отвлечённая борьбой со старым волком. У неё не было страха перед слабой человеческой женщиной или перед её ножом, который даже не сможет поцарапать её кожу, она собиралась нанести смертельный удар Таха Аки.

— И тут, третья жена сделал то, что Холодная женщина никак не могла ожидать. Она упала на колени к ногам кровопийцы и вонзила кинжал себе в сердце.

— Кровь полилась сквозь пальцы третьей жены, брызнула на Холодную женщину. Кровопийца не смогла устоять, перед соблазном свежей крови, вытекавшей из тела третьей жены. Инстинктивно повернувшись к умирающей женщине, лишь на одну секунду отвлечённая своей жаждой.

— И клыки Таха Аки сомкнулись вокруг её шеи.

— Это был не конец боя, но Таха Аки теперь был не один. Наблюдая, как умирала их мать, двое младших сыновей почувствовали такой гнев, что это пробудило духи их волков раньше времени. Вместе со своим отцом они прикончили существо.

— Таха Аки больше не возвращался в племя.

— Оставшись навсегда в облике зверя, целый день он лежал возле тела своей третьей жены, и рычал на каждого, кто пытался притронуться к ней, а потом ушёл в лес и больше не возвращался.

— Неприятности с холодными с того дня стали редкостью. Сыновья Таха Аки охраняли племя, пока уже их сыновья не были достаточно взрослыми, чтобы занять их места. Никогда не было больше трёх волков в одно время. И этого было достаточно. Изредка кровопийцы попадали в эти земли, и они были застигнуты врасплох, не ожидая волков. Иногда волки погибали, но никогда в таком количестве, как в первый раз. Они научились бороться с холодными, они передавали эти знания мысленно от волка волку, от духа к духу, от отца к сыну.

— Прошли года, и отпрыски Таха Аки больше не становились волками, достигая зрелости. Только в случае опасности, когда холодные были рядом, волки возвращались. Холодные всегда приходили по одному или в паре, и волчья стая оставалась маленькой.

— Когда их появилось больше, целое семейство, ваш собственный, великий пра-прадед приготовился бороться с ними. Их лидер, повел себя как человек, обратился к Эфраиму Блэку, и пообещал не причинять вреда Квилетам. Его необыкновенные жёлтые глаза свидетельствовали, что они не такие как все кровопийцы. Волков было гораздо меньше, чем холодных, и кровопийцы могли не предлагать соглашения, они и так могли победить их. Эфраим согласился. Они придерживались своих обещаний, но их присутствие заставляло число стаи расти.

— Число волков росло, их стало столько, сколько племя ещё никогда не видело. — Сказал Старый Квил, и на одно мгновение его чёрные глаза, спрятанные в морщинах, окружавших их, остановились на мне. — Кроме, конечно же, времён Таха Аки. — сказал он вздохнув. — И теперь сыновья нашего племени снова несут это бремя, как и их отцы, несли до них.

На какое-то время стало тихо. Живые потомки волшебства и легенд смотрели друг на друга сквозь костёр с грустью в глазах. Все, кроме одного.

— Бремя, — сказал он тихо. — А я думаю это круто. — полная нижняя губа Квила слегка выдвинулась.

Напротив тлеющего костра, Сэт Клирвотер смотрел с восторгом на защитников племени и кивал, соглашаясь с ним.

Билли захохотал низко и долго, и магия казалось, растворилась в тлеющих угольках. Неожиданно, это собрание опять стал просто кругом друзей. Джаред кинул маленький камешек в Квила и все засмеялись, когда тот подскочил. Все начали общаться, шутить и дурачится, все как обычно.

Леа Клирвотер так и не открыла глаза. И в один момент мне показалось, будто что-то сверкнуло у неё на щеке, возможно слеза, но когда я посмотрела ещё раз, ничего не было.

Ни я, ни Джейкоб, не разговаривали. Он сидел неподвижно возле меня и дышал глубоко и спокойно, мне показалось, что он почти заснул.

Мои мысли были далеко на тысячи лет назад. Я не думала про Яха Уту, или других волков, или о прекрасной Холодной женщине — я могла легко себе их представить. Нет, я думала о том, кто не был связан с магией. Я пыталась представить лицо женщины, имени которой я не знаю, которая спасла целое племя, третьей жены.

Просто человеческая женщина, без особых способностей и силы. Физически, самая слабая и медленная, по сравнению с любым из монстров в этом предании. Но она была ключом, решением. Она спасла своего мужа, своих младших сыновей, своё племя.

Жаль, что они не помнили её имя...

Что-то тряхнуло меня за руку.

— Давай же, Белз. — сказал Джейкоб мне в ухо. — Мы приехали.

Я моргнула, растерянно, потому что костёр уже исчез. Попыталась всмотреться в неожиданную темноту, пытаясь понять, где я нахожусь. Хватило минуты, чтобы осознать, что мы уже не возле утёса. Мы с Джейкобом были одни. Он все еще обнимал меня рукой, но я уже не сидела на земле.

Как я попала в машину Джейкоба?

— Вот фигня! — выдохнула я, понимая, что заснула. — Уже поздно? Черт побери, где этот проклятый телефон? — Я пошарила, выворачивая карманы, но там было пусто.

— Спокойно. Ещё даже не полночь. Я уже позвонил ему вместо тебя. — Смотри, он ждёт там.

— Полночь? — повторила я глупо, всё ещё дезориентированная. Я уставилась в темноту, и моё сердце чуть не выпрыгнуло, когда мои глаза заметили очертание Вольво, примерно в тридцати ярдах от нас (27, 43 метра). Я потянулась к ручке дверцы, чтоб выйти из машины.

— Держи, — сказал Джейкоб, и положил маленький телефон в другую мою руку. — Телефон.

— Ты звонил Эдварду ради меня?

Мои глаза уже достаточно свыклись с темнотой, чтобы заметить блеснувшую улыбку Джейкоба. — Я понял, если я буду играть честно, смогу больше времени провести с тобой.

— Спасибо Джейк. — сказала я тронутая его словами. — Действительно, спасибо тебе. И спасибо, что пригласил меня сегодня вечером. Это было... — мне не хватало слов. — Вау. Это было нечто особенное.

— И ты даже не проснулась, чтоб посмотреть, как я проглотил корову. — Засмеялся он. — Нет, я рад, что тебе понравилось. Мне было... приятно. Что ты была там, со мной.

Я заметила какое-то движение в темноте — что-то призрачное маячило на фоне чёрных деревьев. Прогуливаясь?

— Мда, он не очень то терпелив, правда? — сказал Джейкоб заметив, что я отвлеклась. — Давай, иди к нему. Только возвращайся скорей, хорошо?

— Конечно, Джейк. Я обещаю, — сказала я, открывая дверцу. Холодный ветер подул в ноги, я задрожала.

— Спи крепко, Белз. Ни о чём не волнуйся — Я буду охранять тебя сегодня.

Я замерла, успев только одной ногой ступить на землю. — Нет, Джейк, отдохни, со мной всё будет в порядке.

— Конечно, конечно, — сказал он скорее для того, чтоб меня успокоить, чем соглашаясь.

— Спокойной ночи, Джейк. Спасибо

— Спокойной ночи, Белла, — прошептал он, пока я спешно удалялась в темноту.

Эдвард встретил меня на границе.

— Белла, — сказал он с облегчением и обнял меня.

— Привет. Извини, что так поздно. Я заснула и —

— Я знаю. Джейкоб всё объяснил. — он направился к машине, я слегка покачнулась. — Ты устала? Я мог бы понести тебя.

— Все в порядке.

— Давай отвезём тебя домой, и уложим спать. Ты хорошо провела время?

— Да, это было потрясающе, Эдвард. Мне жаль, что ты не мог прийти. Я даже не могу описать тебе это. Отец Джейка рассказывал нам старые легенды, и это было так.... волшебно.

— Расскажешь, после того как поспишь.

— Все равно не смогу передать. — сказала я и широко зевнула.

Эдвард, по-доброму, усмехнулся. Открыл дверцу, впуская меня, и пристегнул ремень безопасности.

Рядом вспыхнул свет фар и пронесся мимо. Я помахала в след машины Джейкоба, но не поняла, заметил ли он.

Когда я приехала, Чарли не устроил мне сцену, как я ожидала, потому что Джейкоб позвонил ему и предупредил. Вместо того, чтобы сразу завалиться спать, я высунулась в открытое окно, ожидая появления Эдварда. Ночь была неожиданно холодной, почти зимней. Я этого совсем не заметила на ветреном утёсе, и думаю не потому, что горел костёр, а потому, что я сидела рядом с Джейкобом.

Ледяная капелька упала мне на лицо, и начался дождь.

Было слишком темно, чтобы рассмотреть, что-то кроме покачивающихся от ветра треугольников елок. Но я всё равно напрягала зрение, пытаясь разглядеть другие очертания. Бледный силуэт, движущийся в темноте, словно призрак, или, может быть, неясные абрис огромного волка... Мои глаза были слишком слабы, чтобы рассмотреть.

И тут какое-то движение, прямо рядом со мной. Эдвард проскользнул в открытое окно, его руки были холоднее дождя.

— Джейкоб там? — спросила я, задрожав, когда Эдвард обнял меня.

— Да, где-то. А Эсме как раз на пути домой.

Я вздохнула. — Сейчас так холодно и мокро. Это дурость.

Я задрожала снова.

Он усмехнулся. — Это только тебе холодно, Белла.

Сегодня мне было холодно и во сне, может быть потому, что я спала в объятиях Эдварда. Мне снилась гроза, я была на улице, ветер раздувал мои волосы, слепил мне глаза. Я стояла на каменистом берегу Первого Пляжа, пытаясь узнать, что там за быстро движущиеся силуэты в дальнем конце, но едва могла различить их. Сначала, ничего не было видно, кроме белых и чёрных вспышек, приближающихся, а потом отдаляющихся. Но вдруг, словно луна вышла из облаков, я смогла увидеть всё.

Розали, её мокрые золотые волосы ниспадали локонами до колен, ее атаковал огромный волк, морда в серебристых подпалинах, в животном я инстинктивно узнала Билли Блэка.

Я бросилась бежать, но обнаружила, что с трудом могу пошевелиться, как обычно бывает во сне. Пыталась кричать им, сказать, чтоб они остановились, но мой голос улетел с ветром, я не могла произнести ни звука. Замахала руками, пытаясь привлечь их внимание. Что-то блеснуло у меня в руке, и тут я в первый раз обратила внимание, что моя правая рука не пуста.

Я держала длинный острый клинок, древний, серебренный, покрытый коркой почерневшей крови.

Отшвырнув нож, я резко открыла глаза в темноте своей спальни. Первое что до меня дошло, что я была не одна, я повернулась и уткнулась в грудь Эдварда, зная, что приятный аромат его кожи прогонит любой кошмар лучше другого средства.

— Я тебя разбудил? — прошептал он. В тишине был слышен только шелест страниц, и глухой звук — что-то упало на деревянный пол.

— Нет, — пробормотала я, вздохнув и тая в его объятьях. — Мне приснился плохой сон.

— Хочешь рассказать мне?

— Нет. — я покачала головой — Слишком устала. Может завтра, если вспомню.

Он ответил легким смешком.

— Хорошо, утром.

— Что ты читал, — пробормотала я, не проснувшись до конца.

— "Грозовой перевал", — сказал он.

Я сонно нахмурилась. — Думала, ты не любишь эту книгу.

— Ты оставила её, — прошептал он своим бархатным, приводящим меня в бессознательное состояние, голосом.

— Кроме того...чем больше времени я провожу с тобой, тем больше человеческих эмоций у меня появляется. Я обнаружил, что симпатизирую Хитклифу, чего раньше не замечал за собой.

— Хм. — вздохнула я.

Он тихо сказал ещё что-то, но я уже спала.

Утро оказалось серое и спокойное. Эдвард спросил меня о моём сне, но я так и не смогла вспомнить ничего, кроме того, что мне было холодно ночью, и что я была рада найти его рядом, когда проснулась. Перед тем как отправился домой, переодеться и забрать машину, он целовал меня достаточно долго, чтобы мой пульс участился.

Я быстро оделась, проблемы выбора одежды у меня не было. Тот, кто рылся в моей корзине с грязным бельем, критически оценил мой гардероб. Это меня не пугало, но зато жутко раздражало.

Уже собираясь спускаться завтракать, я заметила мое потёртое издание "Грозового перевала", книга лежала на полу открытой, на том же месте, где ее ночью выронил Эвард, он загнул страницу, так же как и я всегда делала.

Я заинтересованно её подняла, пытаясь вспомнить, что он говорил. Что-то про чувство симпатии к Хитклифу, больше чем к другим героям. Нет, наверно ошиблась, скорее всего, мне это приснилось.

Слова на открытой страничке привлекли моё внимание, и я присмотрелась внимательней. Говорил Хитклиф, и я помнила этот абзац хорошо.

—

В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моем, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Ты смотришь недоверчиво? Да, никогда! Никогда не изгнал бы я его из ее общества, пока ей хочется быть близ него. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор — если не веришь, ты не знаешь меня — до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!

(перевод Н. Вольпин)

Слова, которые привлекли моё внимание, были — "пил бы его кровь".

Я вздрогнула.

Да, конечно же, мне, скорее всего, приснилось, что Эдвард сказал что-то позитивное о Хитклифе. И эта страница, скорее всего не та, которую он читал. А книга могла упасть и открыться на любой странице.

—

—

Глава 12

Время

— У меня было видение... — зловещим тоном начала Элис.

Эдвард попытался пихнуть её локтем в бок, но она ловко увернулась.

— Отлично, — прорычала она. — Эдвард заставил меня это сказать. Но я действительно предвидела, что если бы я устроила тебе сюрприз, тебе было бы гораздо сложнее принять это.

Мы шли к машине после школы, и я не имела ни малейшего понятия, о чём она говорила.

— А можно по-английски? — попросила я.

— Не будь ребёнком. И чтоб никаких истерик.

— Теперь мне страшно.

— Что ж, у тебя, то есть у нас, будет вечеринка по случаю выпускного. Ничего особенного. Ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться. Но я увидела, что ты будешь переживать, если эта вечеринка станет для тебя сюрпризом. — Она, пританцовывая, отошла с дороги, уклоняясь от Эдварда, потянувшегося, чтобы взъерошить её волосы, — и Эдвард заявил, что я должна буду тебе рассказать об этом. Но я обещаю, что не будет ничего особенного.

Я тяжело вздохнула:

— Стоит ли спорить на эту тему?

— Абсолютно не стоит.

— Хорошо, Элис, я приду. И обещаю, что мне будет ненавистна каждая минута этой вечеринки.

— Ну что за настрой! Кстати, я уже обожаю твой подарок. Тебе не стоило утруждаться.

— Элис, я и не утруждалась.

— О, я знаю, но будешь.

Я напрягла мозги, в панике пытаясь вспомнить, что же такого я могла решить подарить ей на выпускной.

— Удивительно, — пробормотал Эдвард. — Как кто-то такой крошечный, может быть настолько раздражающим?

Элис рассмеялась:

— Это талант.

— Разве вы не могли подождать ещё несколько недель, прежде чем сказать мне об этом? — Недовольно спросила я. — Теперь мне придется переживать по этому поводу намного дольше.

Элис нахмурилась.

— Бэлла, — медленно произнесла она. — Ты знаешь, какой сегодня день?

— Понедельник?

Она закатила глаза:

— Да. Сегодня понедельник... четвертое число, — Схватив меня за локоть и развернув на пол-оборота, она указала на большой желтый плакат, прикреплённый к двери спортивного зала. Там, чёткими чёрными буквами была написана дата выпускного. Ровно через неделю.

— Сегодня четвёртое? Июня? Вы уверены?

Никто из них двоих не ответил. Элис с грустью покачала головой, делая вид, что расстроена, а Эдвард приподнял бровь.

— Не может быть! Как это случилось? — Я пыталась мысленно отсчитать дни обратно, но так и не смогла выяснить, куда ушло время.

Я чувствовала себя так, словно земля ушла у меня из — под ног. Недели стресса, переживаний... каким-то непонятным для меня образом посреди всей моей нездоровой зацикленности на времени, это "мое" время бесследно исчезло. Время, отведённое мне для того, чтобы во всём разобраться, построить планы, просто растворилось. Моё время истекло.

И я не была готова.

Не знала, как сделать это. Как попрощаться с Чарли и Рене... с Джейкобом... моим человеческим существованием.

Я точно знала, чего я хотела, но внезапно мне стало ужасно страшно получить это.

Теоретически, я сильно, даже с нетерпением желала обменять смертность на бессмертие. В конце концов, это была единственная возможность остаться с Эдвардом навсегда. К тому же, еще оставался и факт того, что на меня охотились известные и неизвестные нам враги. Мне не следовало рассиживаться без толку, беспомощной и восхитительно аппетитной, ожидая, пока кто-нибудь из этих врагов доберётся до меня.

Теоретически, всё это имело смысл.

На практике... быть человеком — единственное, что я знала. Будущее по ту сторону казалось большой, тёмной пропастью, которую я не могла познать, не прыгнув в неё.

Простое осознание сегодняшней даты, которая была настолько очевидной, что должно быть, я подсознательно вытесняла её из своих мыслей, заставило меня воспринять истечение срока, до которого я с нетерпением считала дни, как дату расстрела.

Непонятно каким образом, но я вдруг осознала, что Эдвард придерживает для меня открытую дверь машины, Элис болтает о чём-то с заднего сидения, а по лобовому стеклу барабанит дождь. Казалось, что Эдвард понял — я лишь телом присутствовала здесь; он даже не пытался вытащить меня из задумчивости. Хотя, возможно, он и пытался, но я не замечала.

В конце концов, мы оказались у моего дома, где Эдвард проводил меня до дивана в гостиной и уложил рядом с собой. Я уставилась в окно, в густую серую дымку, пытаясь выяснить, куда ушла вся моя решимость. Почему я вдруг запаниковала? Я же знала, что срок истекает. Почему же меня это так напугало?

Я не знаю, как долго он позволял мне смотреть в окно в полной тишине. Но дождь уже растворялся в темноте, когда, в конце концов, даже для него это стало уже чересчур. Он взял моё лицо в свои холодные руки и заглянул своими золотистыми глазами в мои.

— Может, соизволишь сказать, о чём ты думаешь? Прежде, чем я сойду с ума.

Что я могла сказать ему? Что я струсила? Подходящих слов так и не находилось.

— У тебя губы побелели. Говори, Белла.

Я глубоко выдохнула. Как же долго я задерживала дыхание?

— Сегодняшняя дата застала меня врасплох, — прошептала я. — Вот и всё.

Он выжидал, на его лице отражались волнение и скептицизм.

Я попыталась объяснить:

— Я не уверена, что знаю, как мне поступить... Что сказать Чарли... как сказать... как... — мой голос замер.

— Это не по поводу вечеринки?

Я помрачнела.

— Нет, но спасибо, что напомнил мне.

Пока он пытался прочесть выражение моего лица, дождь за окном усилился.

— Ты не готова, — прошептал он.

— Я готова, — немедленно, по привычке солгала я. Он видел меня насквозь, поэтому я сделала глубокий вдох и выложила всю правду.

— Я должна.

— Ты ничего не должна.

Называя причины, я почувствовала, как в моих глазах отразилась паника:

— Виктория, Джейн, Кай — кто бы то ни был в моей комнате...!

— Это еще более веская причина, чтобы подождать.

— Это бессмысленно, Эдвард!

Он крепче обхватил моё лицо и начал неторопливо говорить:

— Белла. Ни у кого из нас не было выбора. Ты видишь, что из этого получилось... особенно с Розали. Мы все боролись, пытаясь смириться с тем, что нам приходилось контролировать. Этого не должно случиться с тобой. У тебя будет выбор.

— Я уже сделала свой выбор.

— Но ты не должна проходить через это лишь потому, что над твоей головой висит Дамоклов меч. Мы сами позаботимся обо всех проблемах, а я позабочусь о тебе, — поклялся он. — Когда мы пройдём через всё это, и тебя ничего не будет вынуждать, тогда ты сможешь присоединиться ко мне, если всё ещё будешь хотеть этого, но не потому, что напугана. Никто тебя вынуждать не будет.

— Карлайл обещал, — пробормотала я, противореча по привычке. — После выпускного.

— Не раньше, чем ты будешь готова, — уверенно сказал он. — И уж конечно не тогда, когда ты так напугана.

Я не ответила, не хотела спорить. Казалось, в этот момент у меня не было никакой уверенности.

— Вот видишь, — он поцеловал меня в лоб. — Не о чём волноваться.

Я надтреснуто засмеялась:

— Не о чём, только о грядущем конце света.

— Поверь мне.

— Я верю.

Он всё ещё смотрел на моё лицо, ожидая, когда я, наконец, расслаблюсь.

— Могу я спросить тебя коё о чём? — спросила я.

— О чём угодно.

Я колебалась, кусая губу, а затем задала совсем другой вопрос, вместо того, который хотела.

— Что я подарю Элис на выпускной?

Он подавил вырвавшийся наружу смешок:

— Ну, выглядело так, будто ты даришь нам обоим билеты на концерт.

— Точно! — я испытала такое облегчение, что почти улыбалась. — Концерт в Такоме. Я видела объявление в газете на прошлой неделе и подумала, что вам понравится, судя по тому, что ты расхваливал этот диск.

— Отличная идея, спасибо.

— Надеюсь, что билеты ещё не распроданы.

— Хорошая мысль. Надо выяснить.

Я вздохнула.

— Есть ещё кое-что, о чём ты хотела меня спросить, — сказал он.

Я нахмурилась:

— Ты прав.

— У меня было много практики по чтению выражений твоего лица. Спрашивай.

Я закрыла глаза, пряча лицо у него на груди:

— Ты не хочешь, чтобы я была вампиром.

— Нет, не хочу, — сказал он мягко, затем немного подождал.

— Это не вопрос, — подсказал он вскоре.

— Что ж, я переживаю по поводу того... почему ты так к этому относишься?

— Переживаешь? — Он с удивлением вырвал единственное слово из контекста.

— Ты скажешь мне почему? Всю правду, не боясь задеть мои чувства?

В течение минуты он колебался:

— Если я отвечу на твой вопрос, ты объяснишь мне потом, почему ты мне его задала?

Я кивнула, всё ещё пряча свое лицо.

Прежде, чем ответить, он сделал глубокий вдох:

— У тебя всё могло бы быть гораздо лучше, Белла. Я знаю, что ты веришь в то, что у меня есть душа, но сам я не полностью убеждён в этом, и рисковать твоей... — он медленно покачал головой.

— Для меня, позволить тебе это — позволить стать тебе той, кем сейчас являюсь я, лишь бы никогда не потерять тебя— является самым эгоистичным поступком, который я только могу себе представить. Я хочу этого больше всего на свете, для себя. Для тебя же, я хочу гораздо большего. Поддаться своему эгоизму — кажется мне преступным. Это будет самая эгоистичная вещь, которую я когда-либо сделаю, даже если буду жить вечно. Если бы для меня существовал какой-либо способ стать человеком, ради того, чтобы быть с тобой, не важно, какова была бы цена, я бы заплатил её.

Я сидела неподвижно, переваривая сказанное.

Эдвард думал, что ведёт себя эгоистично.

Я почувствовала, как на моем лице появляется улыбка.

— Так... это не из-за того, что ты боишься, что после изменения не сможешь любить меня так же сильно, когда я перестану быть мягкой и тёплой, и ты не будешь чувствовать мой запах? Ты действительно хочешь быть со мной, независимо от того, какой я стану?

Он резко выдохнул:

— Ты переживала из-за того, что ты мне разонравишься? — потребовал он ответа. Но, прежде, чем я смогла ответить ему, он рассмеялся. — Белла, для человека с довольно сильно развитой интуицией ты иногда бываешь такой бестолковой!

Я знала, что ему это покажется глупым, но, тем не менее, испытала облегчение. Если он действительно хотел быть со мной, я смогла бы пройти через остальное... как-нибудь. Слово эгоистичный вдруг показалось таким красивым.

— Я не думаю, что ты представляешь, насколько легче мне станет, Белла, — сказал он, с отголоском юмора в голосе, — Когда мне не придётся концентрировать всё своё внимание на том, чтобы не убить тебя. Конечно, будут вещи, по которым я буду скучать. Например, это...

Он посмотрел в мои глаза и погладил меня по щеке; я почувствовала, как кровь прилила, заставляя мою кожу покрыться румянцем. Он нежно засмеялся.

— И стук твоего сердца, — продолжил он, более серьёзно, но всё ещё немного улыбаясь. — Это самый замечательный звук в моём мире. Мой слух настолько настроен на него, что готов поклясться, я смогу различить его, даже находясь в нескольких милях от тебя. Но все это не имеет значения. Вот это, — сказал он, снова беря моё лицо в свои руки. — Ты. Вот, что я хочу оставить. Ты всегда будешь моей Беллой, просто ты станешь немного долговечней.

Покоясь в его руках, я вздохнула и позволила своим глазам закрыться от удовольствия.

— А теперь ты ответишь на мой вопрос? Всю правду, не боясь задеть мои чувства? — спросил он.

— Конечно, — сразу ответила я, от удивления широко распахнув глаза. Что же он хочет узнать?

Он медленно проговаривал каждое слово:

— Ты не хочешь стать моей женой.

Моё сердце остановилось, а затем бешено застучало. Холодный пот выступил на спине, а руки превратились в ледышки.

Он ждал, внимательно слушая и наблюдая за моей реакцией.

— Это не вопрос — в итоге прошептала я.

Он посмотрел вниз, его ресницы отбрасывали длинную тень на скулы, убрал свои ладони от моего лица, чтобы взять мою ледяную левую руку. И сказал, играя с моими пальцами:

— Я переживаю по поводу того, почему ты так к этому относишься?

Я попыталась проглотить слюну.

— Это тоже не вопрос, — прошептала я.

— Пожалуйста, Белла?

— Правду? — спросила я, беззвучно шевеля губами.

— Конечно. Я смогу принять это, что бы это ни было.

Я глубоко вздохнула.

— Ты будешь смеяться надо мной.

Шокированный, он быстро посмотрел мне в глаза.

— Смеяться? Не могу представить себе этого.

— Вот увидишь, — пробормотала я, а затем вздохнула. Во внезапной вспышке отчаяния моё лицо из белого стало красным.

— Ну, хорошо! Я уверена, что тебе это покажется шуткой, но это действительно так...так...так стыдно! — Призналась я, и вновь спрятала своё лицо на его груди.

Короткая пауза.

— Не понимаю.

Я откинула голову назад и уставилась на него, смущение заставило меня стать агрессивной.

— Я не такая девушка, Эдвард. Не та, которая выходит замуж сразу после окончания средней школы, как какая-то деревенщина из маленького городка, залетевшая от своего бойфренда! Ты знаешь, о чём будут думать люди? Ты осознаёшь, какой на дворе век? Люди не женятся просто так в 18 лет! Не глупые и безответственные, а зрелые люди! Я не собираюсь быть девушкой такого типа! Я не такая... — мой голос, теряя напористость, сошел на нет.

Выражение лица Эдварда было невозможно прочесть, пока он обдумывал мой ответ.

— Это всё? — наконец, спросил он.

Я заморгала.

— Разве этого не достаточно?

— То есть это вовсе не из-за того, что ты ... больше хочешь обрести само бессмертие, нежели просто быть со мной?

А потом, хотя я предполагала, что смеяться будет он, но именно я стала тем человеком, у которого случилась истерика.

— Эдвард! — произнесла я, задыхаясь между приступами смеха.

— Вообще-то...я...всегда...думала, что...ты...намного...умнее меня!

Он прижал меня к себе, и я почувствовала, что он смеется вместе со мной.

— Эдвард, — сказала я, приложив некоторое усилие, пытаясь говорить более чётко, — Нет смысла в вечности без тебя. Я бы не пожелала прожить без тебя и дня.

— Что ж, мне стало легче, — сказал он.

— Тем не менее... пока это ничего не меняет.

— Но было здорово, наконец, все узнать. И я понимаю все причины твоих опасений, правда. Но мне было бы очень приятно, если бы и ты попыталась понять мои.

К тому времени я уже посерьезнела и, покачав головой, попыталась не хмуриться. Когда он посмотрел своими золотистыми глазами в мои, его взгляд стал гипнотическим.

— Видишь ли, Белла, я всегда был именно таким парнем. В моём мире, я уже был мужчиной. Я не искал любви — нет, я гораздо сильнее желал стать солдатом. Я не думал ни о чём, кроме идеализированной военной славы, которую обещали будущим призывникам — но, если бы я нашёл... — он помолчал, наклонив голову на бок. — Я собирался сказать, что, если бы я нашёл "кого-нибудь", но это не то слово. Если бы я нашёл ТЕБЯ, то я бы не ощутил ни единого сомнения в отношении того, как мне поступить. Я был тем парнем, который, поняв, что ты именно та, кого я искал, опустился бы на одно колено и приложил все усилия для того, чтобы добиться твоей руки. И я хотел бы быть с тобой вечно, даже если у этого слова и не было бы такого подтекста. — Он многозначительно улыбнулся.

Я уставилась на него с широко раскрытыми глазами.

— Дыши, Белла, — напомнил он мне, улыбаясь.

Я сделала вдох.

— Ты понимаешь мою позицию, Белла, хотя бы немножко?

И на одну секунду я действительно увидела это. Я увидела себя в длинной юбке и закрытой кружевной блузке с высоким воротником, с собранными в прическу волосами. Я увидела сидящего рядом со мной на веранде, экстравагантно выглядящего Эдварда в светлом костюме с букетом диких роз в руках.

Я покачала головой и сглотнула слюну. В моей памяти сразу всплыли некоторые эпизоды из книги "Энн из зелёных крыш".

— Дело в том, Эдвард, — сказала я дрожащим голосом, избегая вопроса, — в моём понимании брак и вечность не являются взаимоисключающими или взаимопредполагающими концепциями. А поскольку сейчас мы живём в моём мире, то, возможно, нам нужно идти в ногу со временем, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Но с другой стороны, — возразил он, — ты вскоре собираешься оставить время позади себя. Так почему же временные традиции в пределах одной местной культуры должны так сильно влиять на твоё решение?

Я поджала губы.

— В чужой монастырь...?

Он засмеялся надо мной.

— Ты не обязана говорить да или нет сегодня, Белла. Просто лучше, когда понимаешь позиции обеих сторон, не так ли?

— Что ж, а твоё условие...?

— Всё ещё в силе. Мне ясна твоя точка зрения, Белла, но если ты хочешь, чтобы именно я изменил тебя...

— Там, дам, да-дам, — напела я свадебный марш, но получилось больше похоже на похоронное пение.

Время продолжало бежать слишком быстро.

В ту ночь я не видела снов, а потом наступило утро, и выпускной смотрел мне в лицо. Мне предстояло проштудировать кипу учебников для выпускных экзаменов, половину из которых, как я знала, мне не прочесть за оставшиеся несколько дней.

Когда я спустилась к завтраку, Чарли уже ушёл. Он оставил для меня газету на столе, и это напомнило мне о том, что мне нужно было кое-что купить. Я надеялась, что реклама концерта ещё не закончилась. Мне нужен был телефонный номер, чтобы достать эти дурацкие билеты. Теперь это уже не выглядело, как подарок, потому что весь сюрприз пропал. Конечно, начинать надо было с того, что попытка удивить Элис, изначально была не самой удачной идеей.

Я хотела сразу перейти к разделу развлечений, но жирный чёрный заголовок привлёк моё внимание. Наклонившись поближе, чтобы прочесть статью на передовице, я ощутила страх.

—

—

"

СИЭТЛ ОХВАЧЕН УБИЙСТВАМИ.

Менее десятилетия прошло с тех пор, как Сиэтл стал местом охоты для самого активного серийного убийцы в истории Соединённых Штатов. Гэри Риджвэй, убийца Грин-Ривер, был обвинён в убийстве 48 женщин.

А сейчас осаждённый Сиэтл вынужден столкнуться с вероятностью того, что в настоящее время в городе скрывается монстр пострашнее.

Полиция не признает недавний всплеск убийств и исчезновений работой серийного убийцы. Во всяком случае, пока. Они отказываются верить в то, что подобная кровавая резня дело рук одного человека. В этом случае, предполагаемый убийца, если конечно, это одно лицо, понесёт ответственность за 39 связанных между собой убийств и исчезновений, совершенных за последние 3 месяца.

Для сравнения, бум убийств Риджвея, достигший 48 жертв, тянулся на протяжении 21 года. Если ко всем этим смертям может быть причастен один человек, тогда это самое жестокое буйство серийных убийств в истории Америки.

Вместо этого полиция больше склоняется к версии о том, что здесь замешана деятельность некой банды. Эта версия подкрепляется огромным количеством жертв и тем фактом, что кажется, не существует общего критерия в выборе жертв.

От Джека Потрошителя, до Тэда Банди, жертвы серийных убийств обычно либо одного возраста, пола, расы либо присутствует сходство по всем этим признакам.

Жертвы этой криминальной волны различаются по возрасту, начиная от 15-летней почётной ученицы, Аманды Рид, и заканчивая 67-летним почтальоном на пенсии, Омаром Дженксом.

В цепочке смертей практически равное количество женщин (18) и мужчин (21). Жертвы являются представителями различных рас: Кавказцы, Афро-Американцы, Латиноамериканцы и Азиаты.

Выбор происходит наобум. Кажется, мотив состоит в том, чтобы просто убивать.

Почему бы всё же не рассмотреть версию о серийном убийце?

Почерк убийств имеет достаточно сходств, для того, чтобы исключить несвязанные между собой преступления. Каждая обнаруженная жертва была сожжена до такой степени, что для опознания тел необходимы были данные о зубах. Предположительно, некие катализаторы, такие как бензин или алкоголь, были использованы для сожжения тел, хотя пока не было обнаружено никаких следов вышеупомянутых катализаторов. От всех тел избавлялись халатно, даже не особо пытаясь скрыть их.

Но ещё более ужасным является тот факт, что большинство останков указывают на признаки бесчеловечной жестокости — переломанные и треснувшие от огромного давления кости — которые по мнению медицинских экспертов появились до наступления смерти, хотя, исходя из состояния улик, в этих заявлениях трудно быть уверенным на все 100 процентов.

Другое сходство, вносящее свой вклад в версию о серийном убийце — каждое место преступление идеально очищено от каких— либо других улик, кроме как самих останков. Ни единого отпечатка пальцев, ни следа от протектора шин, ни одного оставленного волоса. За неимением подозреваемых, виновных в этих исчезновениях, до сих пор не было проведено ни одного опознания.

Потом, конечно же, сами пропавшие — едва ли лёгкая добыча в любом случае. Ни одна из жертв не может быть рассмотрена, как лёгкая добыча. Никто из жертв не являлся беженцем или бездомным, которые исчезают с лёгкостью, и о ком редко заявляют, как о пропавших без вести. Жертвы исчезали из своих домов, из четырехэтажных апартаментов, из оздоровительных учреждений, со свадебных торжеств. Возможно, самое удивительное из исчезновений: 30-летний боксёр-любитель, Роберт Уолш, который зашёл в кинотеатр вместе со своей девушкой, а через несколько минут девушка обнаружила, что его нет на своём месте. Его тело было найдено лишь 3 часа спустя, когда пожарные были вызваны к воспламенившемуся мусорному контейнеру, в 20 милях от кинотеатра.

Ещё одна закономерность присутствует в самих убийствах — все жертвы исчезали в ночное время.

Какова же самая тревожная закономерность? Увеличение количества жертв. Шесть убийств было совершено в первый месяц, одиннадцать во второй. Двадцать два произошли только за последние десять дней. А с того момента, как было найдено первое обуглившееся тело, полиция так и не подобралась ближе к тому, чтобы найти ответственных за происходящее.

Улики противоречивы, детали шокирующие. Ужасная новая банда или дико активный серийный убийца? Или же что-то другое, чего полиция пока ещё себе даже не представляет.

Только один вывод остаётся бесспорным: что-то омерзительное разгуливает по Сиэтлу."

Мне потребовались три попытки, чтобы прочитать последнее предложение, прежде чем я поняла, что проблема в моих трясущихся руках.

— Белла?

Я была слишком сконцентрирована на статье, поэтому тихий и не совсем уж неожиданный голос Эдварда, заставил меня открыть от удивления рот и, обернуться.

Он, нахмурив брови, облокотившись, стоял в дверном проёме. Затем он внезапно оказался возле меня и взял меня за руку.

— Я напугал тебя? Извини. Я стучал...

— Нет, нет, — сказала я быстро. — Ты уже видел это? — я указала на газету.

На его лбу появилась морщинка.

— Я ещё не читал сегодняшние новости. Но я знал, что ситуация становится хуже. Мы собираемся предпринять что-нибудь...вскоре.

Мне не понравились его слова. Я ненавидела, когда хоть кто-то из них рисковал, и что бы или кто бы — то ни был в Сиэтле, он по-настоящему начинал пугать меня.

Но мысль о приходе Волтари казалась не менее пугающей.

— Что говорит Элис?

— В том-то и проблема. — Он ещё больше нахмурился. — Она ничего не видит...хотя мы меняли свои намерения полдюжины раз, чтобы проверить это. Она начинает терять уверенность в своих способностях, чувствует, что в последние дни ей чего-то недостаёт, будто что-то не так. Что возможно её дар предвидения ускользает.

Мои глаза округлились.

— Разве такое возможно?

— Кто знает? Никто никогда не занимался исследованиями...но я действительно сомневаюсь в этом. Такие вещи скорее усиливаются со временем. Посмотри, к примеру, на Аро и Джейн.

— Тогда в чём дело?

— Самореализующееся предначертание, я думаю. Мы продолжаем ждать, пока Элис не увидит чего-нибудь, что вынудит нас пойти туда... но она ничего не видит, а мы, и в самом деле, никуда не пойдем, пока она что-нибудь не увидит. Поэтому она и не видит нас там. Возможно, нам придётся идти вслепую.

Я задрожала.

— Нет.

— Ты сильно хочешь пойти в школу сегодня? Осталась всего пара дней до выпускных экзаменов; не думаю, что мы будем проходить новый материал.

— Я думаю, что смогу прожить без школы один день. Чем займёмся?

— Хочу поговорить с Джаспером.

Снова Джаспер. Это было странно. В семье Калленов, Джаспер всегда был немного на периферии, он был частью, но никогда не центром.

Моим невысказанным предположением было то, что он находился там, только из-за Элис. У меня было такое чувство, что он последует за ней куда угодно, но образ жизни семьи Калленов для него был нов. Факт, что он не испытывал сильную тягу к их стилю жизни, являлся причиной того, что ему было тяжелее придерживаться их правил.

В любом случае, я никогда не видела, чтобы Эдвард рассчитывал на Джаспера. Мне вновь стало интересно, что он имел в виду, говоря об опыте Джаспера. Действительно, я знала совсем немного из истории Джаспера, только то, что он пришёл откуда-то с юга, прежде чем Элис нашла его. По какой-то причине, Эдвард всегда избегал вопросов о своём новом брате. И я всегда слишком боялась напрямую спросить у светловолосого блондина, который выглядел, как задумчивая кинозвезда.

Добравшись до дома, мы застали Карлайла, Эсме, и Джаспера внимательно смотрящими новости, хотя для меня звук был немыслимо тихим. Элис возвышалась над ними, сидя на нижней ступеньке огромной лестницы, и подпирала руками свое удрученное лицо. Когда я зашла, Эммет, чувствуя себя вполне непринужденно, легким шагом вошёл через кухонную дверь. Ничто и никогда не заботило Эммета.

— Привет Эдвард. Прогуливаешь школу, Белла? — усмехнулся он.

— Мы вместе прогуливаем, — напомнил ему Эдвард.

Эммет засмеялся.

— Да, но она первый раз в средней школе. Может пропустить что-нибудь.

Эдвард закатил глаза, проигнорировав своего любимого брата. Затем он бросил газету Карлайлу.

— Ты видел, сейчас выдвигаются предположения о том, что орудует серийный убийца? — спросил он.

Карлайл вздохнул:

— Два специалиста дискутировали на эту тему по Си-Эн-Эн всё утро.

— Мы не можем позволить этому продолжаться.

— Давайте пойдём прямо сейчас, — с энтузиазмом предложил Эммет. — Мне до смерти скучно.

Шипение эхом донеслось сверху лестницы.

— Она такая пессимистка, — обращаясь к самому себе, пробормотал Эммет.

Эдвард согласился с Эмметом:

— Рано или поздно нам придётся пойти.

Появившаяся наверху лестницы Розали, медленно спустилась вниз. Её лицо было спокойным и не выражало никаких эмоций.

Карлайл покачал головой.

— Я озадачен. Мы раньше никогда не участвовали в такого рода делах. Это не наше дело. Мы не Волтари.

— Я не хочу, чтобы Волтари пришли сюда, — сказал Эдвард. — Поэтому у нас осталось не так уж много времени, чтобы начать действовать.

— И все эти невинные люди в Сиэтле, — пробормотала Эсме.

— Будет неправильным позволить им умереть таким образом.

— Я знаю, — вздохнул Карлайл.

— О, — резко произнес Эдвард, слегка разворачивая голову, чтобы посмотреть на Джаспера. — Я не подумал об этом. Понятно. Ты прав, это наверно оно и есть. Что ж, это всё меняет.

Я не была единственной, кто уставился на него, ничего не понимая, но, возможно, я была единственной, не выглядящей слегка раздраженной.

— Я думаю, что тебе лучше объяснить всё остальным, — сказал Эдвард Джасперу. — Что могло бы послужит причиной этому? — Эдвард начал следовать за его мыслями, уставившись в пол и погрузившись в раздумья.

Я не видела, как Элис вставала, но она уже была возле меня.

— Что он пытается разобрать в твоих мыслях? — спросила она Джаспера. — О чём ты думаешь?

Казалось, Джасперу не нравилось всеобщее внимание. Он колебался, пытаясь прочесть эмоции находящихся в кругу — каждого, кто подошёл, чтобы послушать, о чём он будет говорить — затем его глаза остановились на моём лице.

— Ты в замешательстве, — сказал он мне тихим, низким голосом.

Это не было вопросом. Джаспер знал, что я чувствую, он знал, что чувствуют все.

— Мы в замешательстве, — пробурчал Эммет.

— Ты можешь быть хоть немного терпеливей, — сказал ему Джаспер. — Бэлла тоже должна понять. Теперь она одна из нас.

Его слова удивили меня. Так как я мало общалась с Джаспером, особенно после моего дня рождения, когда он пытался убить меня, то я даже и не предполагала, что он так обо мне думает.

— Как много ты обо мне знаешь, Белла? — спросил Джаспер.

Эммет театрально вздохнул и с чрезмерно нетерпеливым видом

плюхнулся на диван.

— Не много, — заметила я.

Джаспер уставился на Эдварда, который встретился с ним взглядом.

— Нет, — ответил Эдвард на его мысленный вопрос. — Уверен, что ты понимаешь, почему я не рассказывал ей об этом. Но я полагаю, что ей необходимо услышать эту историю сейчас.

Джаспер задумчиво покачал головой, а затем начал закатывать рукав своего свитера, цвета слоновой кости.

Я наблюдала с любопытством и смущением, пытаясь понять, что он собирается сделать. Он протянул своё запястье к краю стоящего за ним торшера, потом поднёс его поближе, почти к самой лампочке, и указал пальцем на шрам в форме полумесяца, выделяющийся на бледной коже. Всего лишь минута ушла у меня на то, чтобы понять, почему его форма показалась мне такой знакомой.

— О, — выдохнула я, когда до меня дошло. — Джаспер, твой шрам в точности, как у меня.

Я вытянула свою руку — серебристый полумесяц на моей кремовой коже выглядел более отчётливо, нежели на его алебастровой.

Джаспер едва заметно улыбнулся:

— У меня много таких шрамов, Бэлла.

По выражению его лица было невозможно что-либо прочесть, даже когда он закатил рукав своего тонкого свитера еще выше. Сначала мои глаза не могли различить текстуру, вдоль и поперек толстым слоем покрывавшую его кожу. Был виден лишь перистый узор, который крест-накрест составляли изогнутые полумесяцы, белые на белом, а яркий свет лампочки превращал слегка выпуклый узор в рельеф, мелкие тени которого чётко очерчивали формы. А потом до меня дошло, что этот узор состоял из отдельных полумесяцев, таких же, как на его запястье...или на моей руке.

Я вновь посмотрела на свой собственный маленький, одинокий шрам — и вспомнила, как я получила его. Я уставилась на отпечаток зубов Джеймса, навсегда увековечившийся на моей коже.

А затем, открыв от удивления рот, уставилась на него и спросила:

— Джаспер, что с тобой произошло?

—

—

Глава 13

Новообращённый

— То же самое, что случилось и с твоей рукой, — тихо ответил Джаспер. — Только, в моем случае, все тысячи раз повторялось. — немного печально усмехнулся и потер отметины на руке. — Наш яд — единственное, что оставляет шрамы на коже вампиров.

— Почему? — я выдохнула в ужасе, чувствовала, что веду себя грубо, но всё же не могла оторвать взгляд от его изуродованной кожи.

— В отличие от моих приёмных братьев и сестёр, меня немного не так ... воспитывали. Моё начало было совершенно другим. — его голос стал жестче, когда он договорил.

Изумленно посмотрев на него, я побледнела.

— Прежде чем я расскажу тебе мою историю, — сказал Джаспер, — ты должна понимать, Белла, что есть места в нашем мире, где продолжительность жизни никогда-нестареющих измеряется неделями, а не столетиями.

Все остальные уже слышали это раньше. Карлайл и Эммет снова повернулись к телевизору. Элис тихонечко села у ног Эсме. Но Эдвард, как и я, был весь во внимании. Я чувствовала его взгляд на своём лице, он следил за каждым проскользнувшим переживанием.

— Что бы лучше понять причину, нужно посмотреть на все с другого ракурса. Ты должна представить, как на мир смотрят могущественные, жадные... вечно испытывающие жажду создания.

— Понимаешь, есть места на свете, более привлекательные для нас. Места, где мы можем меньше себя сдерживать, и всё же избегать разоблачения.

— Представь себе, например, карту западного полушария. Представь, что человеческую жизнь там будет обозначать маленькая красная точка. Чем больше этих точек, там легче нам, вернее, тем, кто так существует, питаться, не привлекая внимания.

Я вздрогнула, представив себе эту картину, и от слова питаться. Джаспера не волновало, что он испугает меня, он не был таким щепетильным как вечно оберегающий меня Эдвард. Он продолжал без паузы.

— Не то, чтобы семьи на Юге сильно переживают, привлекают ли они внимание людей или нет. Это Волтури сдерживают их. Они — единственные кого опасаются южные семьи. Если бы не Волтури, остальные уже были бы разоблачены.

Мне не понравилось, как он произносил их имя — с уважением, почти с благодарностью. Мне тяжело было воспринимать Волтури, как хороших парней.

— Север, по сравнению с югом, очень цивилизованный. Все мы здесь, в основном кочевники, радуемся и дню и ночи, мы позволяем людям взаимодействовать с нами не вызывая подозрительности — анонимность важна для нас всех.

— На юге совсем другой мир. Там, бессмертные, выходят только по ночам. День они проводят планируя следующее действие, или ожидая какой шаг сделают их враги. Потому что на Юге шла война, вечная война, длившаяся веками, война без передышки. Существование людей они замечали лишь, как солдаты замечают стадо коров у обочины — еда, которую можно взять. Они прятались от стада, только из-за Волтури.

— Но за что они сражались? — спросила я.

Джаспер улыбнулся, — помнишь карту с красными точками?

Он ждал моей реакции, я кивнула.

— Они сражались за контроль над местами, где больше всего красных точек.

— Понимаешь, кому-то когда-то пришло в голову что, если он будет единственным вампиром, ну например, в Мехико, то тогда он сможет кормиться каждую ночь, по два, по три раза и никто никогда не заметит. Он готовил способы, как избавиться от конкурентов.

— У других были те же мысли. Но у некоторых тактика была получше.

— Самую эффективную тактику изобрёл, довольно молодой, вампир по имени Бенито. Первый раз о нем услышали, когда он пришел откуда-то из земель севернее Далласа и уничтожил два небольших семейства, разделявших территорию возле Хьюстона. Спустя две ночи, он вызвал на бой более сильный клан, который властвовал в Монтеррее, на севере Мексики. И снова победил.

— Как же он победил? — спросила я заинтересованно.

— Бенито создал армию новообращённых вампиров. Он первый додумался до этого, и сначала он был непобедим. Очень молодые вампиры непостоянны, очень дики, и почти не поддаются контролю. Одного новообращенного вампира еще можно как-то урезонить, научить контролировать себя, но десять, пятнадцать вместе — это кошмар. Они бросались друг на друга так же легко, как и на врага которого ты им укажешь. Бенито приходилось продолжать создавать новых вампиров, так как они истребляли сами себя, а побежденные им семьи успели уничтожить половину его армии.

— Видишь, несмотря на то, что новообращенные очень опасны, их все равно можно победить, если знать, что делать. Они невероятно сильны физически в первый год или чуть дольше, и если суметь сплотить их они с легкостью могут уничтожить старшего вампира. Но они рабы своих инстинктов, и поэтому предсказуемы. Обычно у них не бывает навыков ведения боя, только сила и свирепость. При таком раскладе, важно превосходить противника числом.

— Вампиры южной Мексики поняли, что их ждет, и они сделали единственное, до чего смогли додуматься, чтоб противостоять Бенито — создали свои собственные армии...

— И тогда разверзся ад — я говорю это буквально, даже более чем ты можешь себе представить. Мы, бессмертные, тоже имеем свою историю, и именно эта война никогда не будет забыта. Конечно же, тогда в Мексике было не самое лучшее время, для того чтобы быть человеком.

Я вздрогнула.

— Когда количество тел достигло масштабов эпидемии — кстати, ваша история винит болезнь в резкой смертности населения — Волтури, наконец, вмешались. Прибыла целая гвардия, они разыскали каждого новообращённого в нижней оконечности Северной Америки. Бенито обосновался в Пуэбло, создавая свою армию быстро, как только мог, чтобы заполучит главный приз — Мехико. Волтури начали с него, а потом двинулись на остальных.

— Любого, кого обнаруживали в компании с новообращёнными, немедленно казнили, а так, как все хотели защитить себя от Бенито, создавая собственные армии новообращенных, на какое то время Мексика была очищена от вампиров.

— Волтури занимались "уборкой" почти год. Это другая глава нашей истории, которая никогда не будет забыта, хотя осталось всего несколько свидетелей, которые могли рассказать, как все произошло. Однажды, я общался с тем, кто издали наблюдал за происходящим во время их визита в Кульякан.

Джаспер содрогнулся. Я поняла, что никогда раньше не видела его испуганным или шокированным. Такое было впервые.

— Этого хватило, чтоб лихорадка завоеваний не распространилась с Юга. Остальная часть мира сохранила здравый рассудок. Мы обязаны Волтури за то, как живем сейчас.

— Но когда Волтури вернулись в Италию, выжившие вампиры, снова быстро поделили юг.

— Не прошло много времени, прежде чем между семьями снова начались разногласия. Было много плохой крови — прости мне это выражение. Вендетта была в разгаре. Идею о новообращённых никто не забыл, и некоторые не смогли удержаться. Хотя, о Волтури никто не забывал, и южные семьи на этот раз были более осторожны. Новообращённые отбирались из людской массы тщательней, и уделялось больше времени на их тренировку. Использовали их очень осторожно, а человечество склонно, в большинстве своем, к забвению. Создатели не давали Волтури повода возвращаться.

— Войны начались снова, но в меньшем масштабе. Раньше или позже, кто-нибудь зашёл бы слишком далеко, поползли бы слухи в человеческих газетах, и тогда пришли бы Волтури вычистить город. Но они позволили другим, тем, кто вел себя осторожнее, продолжить...

Джаспер уставился в пространство.

— Вот как произошло твоё изменение. — прошептала я свою догадку.

— Да, — согласился он. — Человеком я жил в Хьюстоне, штат Техас. Когда мне было семнадцать, в 1861 году, я присоединился к армии конфедерации. Соврал вербовщику, что мне уже двадцать. Я был достаточно высок, чтоб мне поверили.

— Моя военная карьера была короткой, но многообещающей. Люди всегда... любили меня, слушали, что я говорю. Мой отец говорил, что это называется — харизма. Конечно сейчас, я знаю, что это возможно было нечто большее. Но независимо от причин, меня повышали в званиях намного быстрее других старших, более опытных, мужчин. Армия конфедерации была новой и ей нужны были люди с организаторскими способностями, это тоже предоставляло возможности. В первой битве при Галвестоне — ну, на самом деле это скорее походило на перестрелку — я был самым молодым майором в Техасе, даже не учитывая мой реальный возраст.

— Я был назначен главным по эвакуации женщин и детей из города, когда пушечные корабли Федерации вошли в гавань. Подготовить людей к эвакуации заняло день, и тогда я отправился с первой колонной гражданских, чтобы сопроводить их до Хьюстона.

— Ту ночь я запомнил очень чётко.

— Мы достигли города уже после темноты. Я остался до тех пор, пока не убедится, что основная часть людей надёжно разместились. Как только всё было готово, я взял свежую лошадь и отправился обратно в Галвестон. Для отдыха не было времени.

— Всего в миле от города я обнаружил трёх женщин шедших пешком. Я предположил, что они отстали и слез с лошади, чтоб предложить им помощь. Но когда я смог разглядеть в лёгком свете луны их лица, я остолбенел в тишине. Они были, без сомнения, три самые прекрасные женщины, которых я когда-либо видел.

— У них была такая бледная кожа, я помню, как восхитился этим. Даже маленькая черноволосая девушка, чьи черты лица были явно мексиканские, казалась фарфоровой в лунном свете. Они все выглядели молодо, настолько молодо, чтобы все еще называться девушками. Я знал, что они не были потерянными из нашей колонны. Я запомнил бы, если уже видел этих троих.

— Он онемел, — сказала самая высокая девушка прекрасным тонким голосом — словно нежный перезвон колокольчиков на ветру. Её волосы были светлые, а кожа снежно белая.

— У другой, волосы были еще светлее, а кожа — белая словно мел. Ее лицо было лицом ангела. Она наклонилась в мою сторону, и с полуприкрытыми глазами глубоко вдохнула.

— Ммм, — сказала она, — Мило.

— Та, что поменьше, маленькая брюнетка, положила свою ладонь на руку девушки и заговорила быстро. Её голос был слишком мягкий и мелодичный, чтобы казаться резким, но она заставила его звучать именно так.

— Сконцентрируйся, Нетти, — сказала она.

— Я всегда хорошо чувствовал, как люди связаны друг с другом, и было сразу ясно, что эта брюнетка каким то образом была среди них главной. Если бы они были военными, я бы сказал, что она выше их по званию.

— Он выглядит так, как надо — молодой, сильный, офицер... — брюнетка сделала паузу, и я безуспешно попытался заговорить. — И есть что-то больше ... вы чувствуете это? — спросила она своих подруг. — Он...неотразимо притягателен.

— О, да. — Нетти быстро согласилась, опять наклоняясь в мою сторону.

— Терпение, — предупредила брюнетка. — Этого я хочу оставить.

Нетти нахмурилась, она выглядела раздраженной.

— Лучше ты сделай это, Мария. — опять заговорила высокая блондинка. — Если он важен для тебя. Убивать их у меня получается в два раза чаще, чем оставлять.

— Да, я сделаю это. — согласилась Мария. — Мне действительно нравится этот. Уведи Нетти подальше, хорошо? Я не хочу отвлекаться на защиту, пока пытаюсь сосредоточиться.

— Волосы у меня на затылке стали дыбом, хотя я даже не понял значения того, о чём именно говорили эти прекрасные создания. Но мои инстинкты предупреждали об опасности, слова ангела об убийстве подразумевали ее, но мои убеждения подавили мои инстинкты. Меня учили не бояться женщин, а защищать их.

— Давай поохотимся, — с энтузиазмом согласилась Нетти, — протягивая руку высокой девушке. Они развернулись — так грациозно! — и побежали в направлении города. Казалось, что они летят, так быстро они двигались, — их белые платья развевались за ними словно крылья. Я изумлённо моргнул, а их уже не было.

— Я повернулся посмотреть на Марию, которая с любопытством наблюдала за мной.

— Никогда в своей жизни я не был суеверным. До той секунды, я никогда не верил в призраков и в другую подобную ерунду. Неожиданно, я засомневался.

— Как твоё имя, солдат? — спросила меня Мария.

— Майор Джаспер Витлок, мэм. — я произнёс это заикаясь, неспособный нагрубить женщине, даже если она призрак.

— Я искренне надеюсь, что ты выживешь, Джаспер. — сказала она своим нежным голосом. — У меня хорошее предчувствие на твой счёт.

— Она приблизилась на шаг и наклонила голову, как будто собиралась поцеловать меня. Я замер на месте как вкопанный, но все мои инстинкты кричали, что я должен бежать.

Джаспер сделал паузу, выражение его лица стало задумчивым. — Несколько дней спустя, — наконец заговорил он снова, и я не была уверенна, пропустил ли он кусок своей истории ради меня, или он так отреагировал на напряжение, которое даже я могла ощутить, исходившее от Эдварда, — Меня познакомили с моей новой жизнью.

— Их звали Мария, Нетти и Люси. Вместе они были недавно. Мария нашла двоих других, все они были выжившие после недавно проигранных сражений. У них было взаимовыгодное партнёрство. Мария хотела отомстить и вернуть свою территорию. Другие две страстно хотели увеличить свои... стадные земли, я полагаю можно так сказать. Они собирали армию, и делали это осторожнее, чем раньше. Это была идея Марии. Она хотела самую сильную армию, так что она разыскивала особенных людей, тех, кто имел потенциал. Она уделяла нам больше внимания, больше тренировала нас, чем кто-либо раньше. Она учила нас воевать, и быть невидимыми для людей. Когда мы хорошо справлялись, нас награждали...

Он опять замолчал, пропуская что-то.

— Мария торопилась. Она знала, что огромная сила новообращённых, через год шла на убыль, а она хотела действовать, пока мы были сильны.

— Их было шестеро, когда я присоединился к группе Марии. За две недели она привела ещё четверых. Все мы были мужчинами, Мария хотела солдат, хотя из-за этого было намного сложнее удержаться от борьбы между собой. Первые мои битвы происходили с новыми собратьями по оружию. Я был быстрее остальных, лучше в схватке. Мария была довольна мной, хотя ей пришлось заменять тех, кого я уничтожал. Она меня часто награждала, и от этого я становился все сильнее.

— Мария была хорошим психологом. Она решила поставить меня главным над остальными — я получил нечто типа повышения по службе. Я был в своей стихии. Наши потери стремительно сокращались, наше количество росло и дошло до двадцати.

— Это было значительно для того осторожного времени, в котором мы жили. Моя способность, тогда ещё необнаруженная, контролировать эмоциональную атмосферу вокруг меня была очень эффективна. Скоро мы начали действовать сообща, таким образом, каким новообращённые вампиры ещё никогда не работали. Даже для Марии, Нетти и Люси стало проще работать вместе.

— Симпатия Марии ко мне росла, она начала от меня зависеть. И я, некоторым образом, благоговел перед ней. У меня не было мыслей, что можно жить по-другому. Мария говорила нам, что так всё и должно быть, и мы ей верили.

— Она попросила меня сказать ей, когда мои братья, и я будем готовы для сражения, и я страстно желал проявить себя. Я собрал вместе мою армию из двадцати трёх невероятно сильных вампиров, организованных и опытных, как никто до них. Мария была в восторге.

— Мы подобрались к Монтеррею, когда-то её родному городу, и она спустила нас на своих врагов. У них тогда было, всего лишь, девять новообращённых вампиров и двое старших контролирующих их. Мы одолели их с такой лёгкостью, которой Мария даже не ожидала, потеряв всего четверых наших в процессе. Это была слишком низкая цена за победу.

— Мы были хорошо обучены. Сделали всё, не привлекая внимания. Власть в городе поменялась, и ни один человек не узнал об этом.

— Успех сделал Марию жадной. Не прошло много времени, и она стала заглядываться на другие города. За тот, первый год, она распространила свой контроль на большую часть Техаса и северную Мексику. Тогда другие пришли с Юга, чтобы сместить её.

Он провёл двумя пальцами по тусклому узору шрамов на руке.

— Бои были напряженными. Многие начали волноваться, что Волтури могут вернуться. Из первых двадцати трёх вампиров, я был единственным, кто выжил в первые восемнадцать месяцев. Мы выиграли и проиграли одновременно. Нетти и Люси, в конечном счёте, отвернулись от Марии — но мы всё равно победили.

— Мы с Марией были в состоянии удержать Монтеррей. Всё утихло слегка, но войны все равно продолжались. Идея завоевания умирала, осталась в основном месть и кровная вражда. Многие из нас потеряли своих партнёров, а это то, что наша порода не прощает...

— Мария и я всегда держали готовыми около дюжины новообращённых вампиров. Они мало что значили для нас, они были разменной монетой, их пускали в расход. Когда они вырастали, становились бесполезными, мы избавлялись от них. Моя жизнь продолжалась все на тот же жестокий манер, а годы проходили. Перед тем как что-то изменилось, меня уже давно от всего этого тошнило ...

— Несколько десятилетий спустя, я завёл дружбу с одним новообращённым, который оставался полезным и, вопреки обыкновению, выжил в течение первых трёх лет. Его звали Питер. Мне нравился Питер, он был ... цивилизованным — я полагаю это подходящее слово. Ему не нравилось сражаться, хоть он и умел это делать.

— Его заданием было заниматься новообращёнными — он, можно сказать, нянчил их. Это была основная его работа.

— Потом пришло время заняться чисткой снова. Новообращённые уже переросли свою силу, и их нужно было заменить. Питер должен был помочь мне избавиться от них. Мы отводили их по одному в сторону, ты понимаешь, вот так — одного за другим ... Это всегда была очень долгая ночь. На этот раз, он пытался убедить меня, что несколько из них имеют потенциал, но Мария дала чёткие инструкции, чтоб мы избавились от всех. Я ответил ему — нет.

— Мы уже были на полпути, и я почувствовал, что это было слишком большая нагрузка для Питера. Пока я вызывал следующую жертву, я решал, отправить ли его назад, и закончить всё самому. К моему удивлению, он неожиданно разозлился, его охватил гнев. Я предвидел, к чему может привести его настроение — он был хорошим бойцом, но мне он был не соперник.

— Следующей была женщина, только недавно ее срок перевалил за год. Её звали Шарлота. Когда она вошла, его чувства изменились, и вырвались наружу. Он кричал ей, чтоб она бежала, и потом бросился вслед за ней. Я мог догнать их, но не сделал этого. Мне было отвратительно его убивать

— Мария была очень зла на меня за это...

— Спустя пять лет, Питер пришел за мной. Он выбрал очень удачный день для прибытия.

— Марию озадачивало моё часто портящееся настроение. У неё никогда не было депрессий, и мне было интересно, почему я другой. Я начал замечать изменения в её эмоциях, когда она была рядом со мной — иногда это был страх... и злоба — то же самое, что дало мне возможность предугадать, когда Нетти и Люси ударили. Я готовил себя, к тому, что мне придётся убить моего единственного союзника, основу моего существования, как вдруг, вернулся Питер.

Питер рассказал мне про их новую жизнь с Шарлотой, рассказал мне про возможности, о которых я раньше не мечтал. За пять лет они ни с кем не сражались, встретили много других на севере. Тех, кто мог существовать вместе, без постоянных сражений.

— В одной из наших бесед, он меня убедил. Я был готов уходить, и это принесло мне облегчение, потому что мне не нужно было убивать Марию. Я был её компаньоном столько же лет, как и Карлайл с Эдвардом, но узы между нами не были сильны. Когда ты живёшь в постоянной борьбе, в крови, отношения складываются непрочные и их с лёгкостью можно разрушить. Я ушёл от неё, ни разу ни оглянувшись назад.

— Я путешествовал с Питером и Шарлотой несколько лет, чувствуя этот новый, более спокойный мир. Но депрессия не исчезла. Я не понимал что не так со мной, пока Питер не заметил, что мне всегда становится хуже, после охоты.

— Я задумался над этим. За столько лет кровопролития и резни, я почти растратил всю свою человечность. Я, несомненно, стал ночным кошмаром, самым ужасным монстром из всех монстров. Каждый раз, когда я находил следующую человеческую жертву, я чувствовал слабый укол той памяти, когда у меня была другая жизнь. Смотря в их глаза завороженные моей красотой, я мог представить Марию и других, какими они мне казались в ту последнюю ночь, когда я был Джаспером Витлоком. Для меня это было сильнее — эта позаимствованная память, чем для кого-то другого, потому что я мог чувствовать всё, что чувствовала моя добыча. И я чувствовал, что они переживают, когда я убивал их.

— Ты уже испытала, как я могу манипулировать эмоциями вокруг меня, Белла, но мне интересно понимаешь ли ты, как чувства в комнате влияют на меня. Каждый день я живу в климате из эмоций. Первое столетие своей жизни, я жил в мире кровожадной мести. Ненависть была моя постоянная спутница. Стало легче, когда я ушёл от Марии, но я всё равно чувствовал ужас и страх своих жертв.

— Это стало слишком.

— Депрессия становилась всё хуже, и я решил путешествовать без Питера и Шарлоты. Цивилизованные, по-своему, они не могли почувствовать то же отвращение, что начал чувствовать я. Они просто хотели отдохнуть от борьбы. Меня так утомили убийства — любые, даже убийства людей.

— Но мне приходилось продолжать убивать. Какой выбор был у меня? Я пытался убивать реже, но жажда одолевала меня, и я сдавался. После столетия, удовлетворения всех своих моментальных побуждений, я пришёл к самодисциплине...это было трудно. И я ещё не совершенен в этом.

Джаспер запутался в своей истории, так же как и я. И меня удивило, когда его грустное лицо озарилось мирной улыбкой.

— Я был в Филадельфии. Был шторм, и я мог выйти днем — меня, что-то тревожило. Я понимал, что буду привлекать внимание, стоя под дождём посреди улицы, и нырнул в полупустую закусочную. Мои глаза были достаточно тёмными, чтоб никто не обратил на них внимание, но это означало, что я голоден, и это слегка меня беспокоило.

— Она была там — естественно, ожидая меня. — он усмехнулся. — Она соскочила с высокой табуретки возле прилавка, как только я вошёл, и подошла прямо ко мне.

— Это шокировало меня. Я не был уверен, собралась ли она нападать или нет. Это был единственное объяснение её действиям, до которого я додумался исходя из своего прошлого опыта. Но она улыбалась. И эмоции, которые исходили от неё, были ни на что не похожи.

— Ты заставил меня долго ждать, — сказала она.

Я даже не заметила, как Элис снова оказалась возле меня.

— И ты склонил голову, как добропорядочный джентльмен южанин и сказал: — Простите, мэм. — Элис засмеялась, вспоминая.

Джаспер улыбнулся ей в ответ. — Ты протянула мне руку, я взял её не осознавая, что я делаю. В первый раз, почти за целое столетие, я почувствовал надежду.

Пока Джаспер говорил, он взял Элис за руку.

Элис усмехнулась. — Я вздохнула с облегчением. Думала ты никогда не покажешься.

Они смотрели друг на друга, улыбаясь, потом Джаспер повернулся ко мне, всё ещё улыбаясь.

— Элис рассказала мне о своих видениях про Карлайла и его семью. Я не мог даже поверить что такое существование возможно. Но Элис заставила меня в это поверить. И мы отправились на их поиски.

— Испугав их до чёртиков, тоже, — сказал Эдвард, задержав свой взгляд на Джаспере, прежде чем повернуться ко мне и объяснить. — Мы с Эмметом как раз были на охоте. Появляется Джаспер, весь покрытый боевыми шрамами, таща за собой эту маленькую чудачку, — Эдвард игриво подтолкнул Элис локтем, — приветствующую их всех по именам, знающую всё о них, и интересующуюся в какую комнату она может вселиться.

Элис и Джаспер засмеялись одновременно, сопрано и бас.

— Когда я вернулся домой, все мои вещи были уже в гараже, — продолжал Эдвард.

Элис пожала плечами. — Из твоего окна был лучший вид.

Теперь они рассмеялись все вместе.

— Это хорошая история, — сказала я.

Три пары глаз уставились на меня вопросительно.

— Ну, я имею в виду последнюю часть. — сказала я защищаясь. — Хорошее окончание с Элис.

— Элис все изменила, — согласился Джаспер. — Этот климат мне приятен.

Момент спокойствия не мог длиться вечно.

— Армия, — прошептала Элис. — Почему ты мне не сказал?

Все остальные снова внимательно смотрела на Джаспера.

— Я думал, что воспринял знаки неверно. Потому что где мотив? Зачем кому-либо создавать армию в Сиэтле? Там не было истории, не было мести. Не было смысла в завоевании его, никто не объявлял претензий на эту землю. Кочевники проходили через город, но там нет никого, с кем нужно сражаться. Никого, чтоб защищать город от кого-то.

— Но я уже видел это раньше, и нет другого объяснения. В Сиэтле — армия новообращенных вампиров. Мне кажется, чуть меньше двадцати. Самое плохое то, что они не обучены. Кто бы ни создал их, он оставил их. Будет становиться только хуже, и не придётся долго ждать вмешательства Волтури. Я вообще удивлён, почему они так долго тянули.

— Что мы можем сделать? — Спросил Карлайл.

— Если мы хотим избежать вмешательства Волтури, мы должны уничтожить новообращённых вампиров, и нам придётся делать это уже очень скоро. — Лицо Джаспера было твердым. Зная теперь его историю, я могла предположить, как эта решение должно его волновать. — Я могу научить вас. Это будет не просто осуществить в городе. Молодые не беспокоятся о безопасности, но нам придётся. Мы будем ограничены, они — нет. Может, мы сможем выманить их.

— Может нам и не придётся этого делать. — Голос Эдварда был суров. — Разве никому не приходит мысль, что единственная возможная угроза в этой области, ради кого стоит созывать армию это...мы?

Глаза Джаспера сузились, а у Карлайла расширились в шоке.

— Семья Тани тоже рядом, — сказала Эсме медленно, нежелая, соглашаться с утверждением Эдварда.

— Новообращенные не уничтожают население Анкориджа, Эсме. Я думаю, мы должны рассматривать тот факт, что их цель это мы.

— Они не пришли за нами, — вмешалась Элис, — настойчиво, а потом замолчала. — Или...они не знают что придут, пока.

— Что случилось? — Сказал Эдвард заинтересованно, но настойчиво. — Что ты видела?

— Вспышки, — сказал Элис. — Я не могу увидеть чёткой картинки, когда пытаюсь разобраться, что происходит, ничего конкретного. Но я вижу эти странные вспышки. Не достаточно для того, чтобы понять суть. Это как будто, кто-то меняет их мысли, изменяя план действий от одного к другому, так быстро, что я не могу получить всю картину...

— Нерешительность? — Спросил Джаспер недоверчиво.

— Я не знаю...

— Не нерешительность, — прорычал Эдвард. — Знание. Кто-то, кто знает, что ты ничего не сможешь увидеть, пока не будет принято окончательное решение. Кто-то, кто прячется от нас. Играющий с дырами в твоих видениях.

— Кто может знать это? — прошептала Элис.

Глаза Эдварда были тверды как лёд. — Аро знает тебя так же хорошо, как ты сама.

— Но я же всё равно увижу, если они решат придти...

— Разве что, они не захотят запачкать руки.

— Услуга, — предположила Розали, заговорив в первый раз. — Кто-то с юга... у кого уже были проблемы с законом. Тот, кто должен быть казнен, и кому был предложен второй шанс — если они уладят одну маленькую проблемку ... Это объясняет, почему Волтури тянули с ответом.

— Почему, — спросил Карлайл всё ещё шокированный происходящим. — Нет причин у Волтури чтобы —

— Есть причины. — спокойно не согласился Эдвард. — Я удивлён, что это случилось так быстро, потому что другие мысли были сильнее. В своих мечтах возле себя Аро видел меня с одной стороны, а Элис с другой. Настоящее и будущее, возможное всеведение. Сила этой идеи одурманила его. Я думал, у него уйдёт много времени, чтоб отказаться от этого плана — он слишком этого хотел. Но у него были мысли о тебе Карлайл, о нашей семье, растущей сильной и большой. Зависть и страх: у тебя есть ... не больше чем у него, но всё же то, что хочет он. Он старался не думать об этом, но всё же не смог спрятать это от меня. Присутствовала мысль избавится от конкуренции. Наша семья самая большая, из тех, что довелось ему встретить, не считая их собственного клана...

Я уставилась на него в ужасе. Он никогда не рассказывал мне этого, но мне кажется, я знаю почему. Могу представить себе сейчас мечты Аро. Эдвард и Алиса с холодными кроваво-красными глазами в чёрных, развевающихся балахонах, стоящих возле Аро ...

Карлайл прервал моё кошмарное ведение. — Они слишком привязаны к своей миссии. Они сами никогда не нарушат правил. Это противоречит всему, для чего они работали.

— Они подчистят все, потом. Двойное предательство. — зловещим голосом сказал Эдвард. — Никакого вреда не причинено.

Джаспер наклонился вперёд, отрицательно качнув головой. — Нет, Карлайл прав. Волтури не нарушат правил. К тому же это слишком скользко. Эта ... особа, эта угроза — они не понимают, что собираются делать. Новички — готов поклясться, что именно они. Не могу поверить, что Волтури замешаны во всем этом. Но они будут.

Они все смотрели друг на друга, замерев от стресса.

— Тогда едем, — Эммет почти прорычал. — Чего мы ждём?

Карлайл и Эдвард обменялись долгими взглядами. Эдвард кивнул.

— Нам нужно, чтоб ты научил нас, Джаспер. — наконец сказал Карлайл. — Как их уничтожить. — Карлайл сжал челюсть, но я видела боль в его глазах, когда он это говорил. Как никто другой, он ненавидел насилие.

Что-то беспокоило меня, но я никак не могла понять что. Я оцепенела, шокированная и смертельно напуганная. И даже в таком состоянии я чувствовала, что упустила что-то важное. Что-то имеющее значение в этом хаосе. Что все прояснит.

— Нам понадобится помощь, — сказал Джаспер. — Ты думаешь, семья Тани готова...? Ещё пять зрелых вампиров это огромная разница. И тогда Кейт и Элеазар имели бы повод перейти на нашу сторону. С их помощью, все было бы почти легко.

— Мы спросим. — ответил Карлайл.

Джаспер протянул мобильный телефон. — Нужно спешить.

Я никогда не видела, по натуре спокойного, Карлайла таким потрясённым. Он взял телефон и подошёл к окну. Набрал номер, приложил телефон к уху, другой рукой облокотился на окно. Он всматривался в туманное утро со страдальческим и противоречивым выражением.

Эдвард взял мою руку и притянул меня на белое сдвоенное кресло. Я села рядом с ним, пока он смотрел на лицо Карлайла, я не сводила глаз с лица Эдварда.

Карлайл говорил тихо и быстро, трудно различимо. Я услышала, как он поприветствовал Таню, а потом быстро начал объяснять ситуацию, слишком быстро, чтоб я успела понять много, поняла только одно, что вампиры на Аляске знали о происходящем в Сиэтле.

Потом, что-то изменилось в голосе Карлайла.

— О, — резким от удивления голосом, сказал он. — Мы понятия не имели ... о чувствах Ирины.

Рядом застонал и закрыл глаза Эдвард. — Проклятье. Проклятый Лоран, чтоб он провалился в глубины ада, где ему и место.

— Лоран? — прошептала я, и кровь отлила от моего лица, но Эдвард не ответил, сосредоточившись на мыслях Карлайла.

Моя короткая встреча с Лораном ранней весной в этом году, была не тем воспоминанием, что поблекло или посерело в моей памяти. Я всё ещё помню каждое слово, которое он сказал мне, перед тем как вмешался Джейкоб и его стая.

На самом деле я пришел сюда, чтобы оказать ей услугу...

Виктория. Лоран был её первым маневром — она отослала его понаблюдать, увидеть, насколько будет сложно добраться до меня. Он не выжил после нападения оборотней, и не смог доложить ей.

Несмотря на то, что он поддерживал старые связи с Викторией после смерти Джеймса, он завязал новые связи и новые отношения. Он ушёл, чтоб жить с семьёй Тани, на Аляске. Таня, рыжеватая блондинка — самый близкий друг Калленов во всём вампирском мире, почти семья. До своей смерти Лоран почти год прожил с ними.

Карлайл продолжал говорить, он не оправдывался. Убедительный, но резкий. Потом внезапно резкость победила желание убеждать.

— Об этом не может быть и речи. — сурово сказал Карлайл — У нас перемирие. Они не нарушали его, и мы тоже не будем. Мне жаль слышать это ... Конечно. — Мы сделаем всё, что от нас зависит, одни.

Карлайл выключил телефон, не дождавшись ответа. Он продолжал всматриваться в туман.

— В чем проблема? — Эммет прошептал Эдварду.

— Ирина была больше увлечена нашим другом Лораном, чем мы знали. Она затаила злобу на оборотней, за его убийство, когда они спасали Беллу. Она хочет... — он замолчал, посмотрев на меня.

— Продолжай, — сказала я, как смогла спокойно.

Он нахмурился. — Она хочет отомстить. Уничтожить стаю. Они готовы обменять свою помощь, на наше разрешение.

— Нет! — выдохнула я.

— Не волнуйся, — сказал он ровным голосом. — Карлайл никогда не пойдёт на это. — он замолчал в нерешительности, потом вздохнул. — И я тоже, никогда. Лоран получил то, что заслужил, — он почти прорычал — И я всё ещё в долгу перед оборотнями.

— Это не хорошо. — сказал Джаспер. — Слишком мало для боя. У нас больше опыта, но нехватает количества. Мы победим, но какой ценой? — его напряженный взгляд мелькнул по лицу Элис и дальше.

Мне хотелось орать во всё горло, я поняла, что подразумевает Джаспер.

Мы выиграем, но и проиграем одновременно. Кто-то не выживет.

Я посмотрела вокруг, на их лица — Джаспер, Элис, Эммет, Роуз, Эсме, Карлайл...Эдвард — лица моей семьи

—

—

Глава 14

Объяснение

— Ты шутишь, — возмутилась я. — Ты совсем спятила!

— Называй меня, как хочешь, — ответила Элис. — Вечеринка все равно состоится.

Такой обмен репликами случился в среду, после обеда.

Все еще не веря, я просто пялилась на нее, мои глаза так широко раскрылись, что, казалось, еще чуть-чуть и они выпадут из орбит прямо на поднос с едой.

— Да успокойся, ты, Белла! Нет причин отказываться от веселья. К тому же, приглашения уже разосланы.

— Но... ты... я... это безумие! — бессвязно лепетала я.

— Ты все равно уже купила мне подарок, — напомнила она. — Тебе ничего не придется делать, просто придешь и все.

Я попыталась успокоиться.

— Учитывая последние события, не очень то разумно устраивать вечеринку.

— Последнее событие — это окончание школы, и вечеринка просто обязательна, считай, что она уже прошла.

— Элис!

Она вздохнула, и стала серьезней.

— Есть кое-что, что нам нужно уладить, и это займет некоторое время. И пока мы сидим и ждем, можно отпраздновать приятное событие. Ты всего лишь первый раз заканчиваешь школу. Белла, но человеком ты больше не будешь. Такое событие происходит раз в жизни.

Эдвард молчал, пока мы спорили, но тут окинул ее предостерегающим взглядом. Элис показала ему язык. Она была права — ее мягкий голос никогда не перекроет шума столовой, и даже если кто и услышит, все равно ничего не поймет.

— Что это за "кое-что", которое нужно уладить? — спросила я, отказываясь менять тему.

Эдвард ответил тихо:

— Джаспер думает, что нам помогут. Кроме семьи Тани, есть еще варианты. Карлайл пытается найти нескольких старых друзей, и Джаспер ишет Питера и Шарлотту. Он раздумывает, стоит ли обратиться за помощью к Марии... но никто не хочет привлекать к этому делу южан.

Элис слегка вздрогнула.

— Убедить их помочь не составит труда, — продолжал он. — Никто не хочет гостей из Италии.

— Но, эти друзья, они ведь.... не вегетарианцы? — запротестовала я, используя словечко Калленов, как они себя называли.

— Нет, — ответил Эдвард, невыразительно.

— Здесь? В Форкс?

— Они друзья, — успокоила меня Элис. — Все будет хорошо. Не волнуйся. И потом, Джаспер даст нам пару уроков, как уничтожить новообращенных...

Глаза Эдварда загорелись от этой задумки, и улыбка промелькнула на его лице. Казалось, мой желудок наполнился кусочками льда.

— Когда вы идете? — замогильным голосом спросила я. Смирится с мыслью, что кто-то может не вернуться, я не могла. Что если это будет Эмметт, такой храбрый и безрассудный, ведь он никогда не осторожничает? Или Эсме, такая милая и заботливая, я даже не могу представить ее в сражении? Или Элис, такая маленькая, такая хрупкая на вид? Или... я даже не смогла подумать об этом имени.

— Через неделю, — сказал Эдвард, будто речь шла о чем-то обыкновенном. — У нас достаточно времени, чтобы подготовиться.

Кусочки льда заставили мой желудок неприятно скрутиться. Меня замутило.

— Белла, ты вроде как позеленела, — прокомментировала Элис.

Эдвард обнял меня и притянул к себе. — Все будет хорошо, Белла. Верь мне.

"Конечно, — подумала я. — Поверить ему. Ему ведь не придется сидеть и теряться в догадках, вернется смысл его жизни домой или нет".

И потом все стало ясно и понятно. Может, мне и не нужно будет сидеть и ждать. Неделя — это больше, чем достаточно.

— Да. — Элис склонила голову на бок, заметив изменение в моем тоне.

Я посмотрела на нее. Мой голос был лишь чуть слышнее шепота:

— Я могу помочь.

Тело Эдварда резко напряглось, его руки слишком тесно сжали меня. Он выдохнул, и звук был больше похож на шипение.

Но Элис совершенно спокойно ответила:

— Это не поможет.

— Почему? — заспорила я. В моем голосе слышалось отчаяние:

— Восемь, лучше, чем семь. И времени хватит.

— Этого времени не достаточно, чтобы обучить тебя, Белла, — холодно, не согласилась она.

— Ты помнишь, как Джаспер описывает молодых вампиров? Толку в сражении от тебя не будет никакого. Ты не сможешь контролировать инстинкты, и станешь легкой добычей. А, защищая тебя, Эдвард может пострадать. — она сложила руки на груди, довольная своей непотопляемой логикой.

И я знала, что она права, когда рассуждала так. Меня убили, внезапная надежда — развеяна в прах. Я почувствовала, как рядом со мной расслабился Эдвард.

Он прошептал мне на ухо:

— Только не в тот момент, когда ты боишься.

— О, — произнесла Элис, на секунду бессмысленное выражение появилось на ее лице. Затем она помрачнела.

— Ненавижу, когда в последнюю минуту отказываются придти. Теперь список сократился до шестидесяти пяти человек...

— Шестьдесят пять! — я выпучила глаза от изумления. "У меня нет столько друзей. Неужели я знакома с таким количеством человек? — подумала я"

— Кто отказался? — Эдварду было интересно, мое удивление он проигнорировал.

— Рене.

— Что? — выдохнула я.

— Она собиралась сделать тебе сюрприз в день окончания школы, но что-то пошло не так. Когда вернешься домой, тебе придет сообщение.

Какое-то время, я просто наслаждалась чувством облегчения. Не важно, что там, у матери, пошло не так, я была этому нечто очень благодарна. Если бы она СЕЙЧАС приехала в Форкс... Даже думать об этом не хочу. Моя голова сейчас взорвется от мыслей.

Когда я добралась домой, на автоответчике мигал огонек, извещая о новом сообщении. Мое чувство облегчения, снова вернулось, когда я слушала, как моя мама рассказывала о несчастном случае с Филом на поле, когда он демонстрировал прием скольжения, столкнулся с принимающим игроком, и сломал себе бедренную кость, теперь он полностью зависел от нее, и она никак не могла его оставить. Моя мама все продолжала извиняться, но сообщение уже прервалось.

— Ну, хоть одна, — вздохнула я.

— Одна, что? — спросил Эдвард.

— Хотя бы за нее одну я могу не переживать, что на этой неделе ее никто не убьет.

Он закатил глаза.

— Почему ни ты, ни Элис не принимаете ситуацию всерьез? — потребовала я. — Все на самом деле СЕРЬЕЗНО.

Он улыбнулся:

— Доверься, нам.

— Отлично, — прорычала я. Схватила телефонную трубку и набрала номер Рене. Я знала, что разговор будет долгим, но еще я знала, что оно того стоило.

Я просто слушала ее, и успокаивала и уверяла ее, как только могла вставить словечко: "Нет, я не расстроилась, я не злюсь, мне не обидно". И она, конечно же, должна приложить все усилия, чтобы помочь Филу выздороветь. Я передала ему свои пожелания поскорее поправиться, и обещала маме позвонить и рассказать, в мельчайших подробностях, как прошел выпускной в школе. Наконец-то удалось закончить разговор, правда, пришлось напомнить, что мне нужно подготовиться к выпускным экзаменам.

Терпение Эдварда было безгранично. Он вежливо ждал, пока я закончу болтать с Рене. Играл с моими волосами и улыбался, когда я смотрела на него. Наверно, это показатель моей поверхностной и неглубокой натуры, замечать такое, когда нужно было обдумать столько всего важного, но его улыбка, действовала на меня все так же ошеломляюще. Он был так прекрасен, что трудно было думать о чем-то другом, когда он был рядом, трудно сконцентрироваться на трудностях Фила, или извинениях Рене, или на приближающейся вражеской армии вампиров. Я была всего лишь слабым человеком.

Стоило повесить трубку, я поднялась на цыпочки и поцеловала его. Своими руками он обвил мою талию, усадил на кухонный стол, так чтобы мне не нужно было высоко тянуться. Отлично, то, что нужно. Я обхватила его за шею и растаяла, прижавшись к его холодной груди.

Он отстранился от меня, как обычно, слишком быстро.

Я недовольно надулась. Он посмеялся над моей гримасой, высвобождаясь из захвата моих рук и ног. Облокотился на стол рядом, и легонько, одной рукой, обнял меня за плечи.

— Знаю, ты думаешь, будто у меня отлично получается контролировать себя, но на самом деле это не так.

— Хотелось бы, — вздохнула я.

И он тоже вздохнул.

— Завтра, после школы, — сказал он, меняя тему, — я собираюсь пойти на охоту с Карлайлом, Эсме и Розали. Всего на пару часов — мы будем неподалеку. Элис, Джаспер и Эмметт должны оберегать тебя.

— Уф, — проворчала я. Завтра первый день выпускных экзаменов, и займут они всего пол дня. Математика и история, всего два экзамена в моем расписании, так что, почти целый день я проведу без него, и единственным моим занятием будет — переживать.

— Ненавижу, когда ты оставляешь меня "нянькам".

— Это временно, — пообещал он

— Джасперу будет скучно. Эмметт начнет прикалываться надо мной.

— Они будут паиньками.

— Конечно, — буркнула я.

И только тут сообразила, что кроме "нянек", у меня есть другой вариант.

— Знаешь... Я не была в Ла Пуш с того самого вечера у костра.

Внимательно следила за сменой его настроения. Его глаза лишь на долю секунды сузились.

— Там я буду в безопасности, — напомнила я.

Несколько секунд он обдумывал это предложение.

— Наверное, ты права.

Лицо его оставалось спокойным, я бы сказала, даже слишком спокойным. И уже почти решилась спросить, не хочет ли он, чтобы я осталась дома, но потом вспомнила подколы Эмметта, от которых он, без сомнения, не удержится, и сменила тему.

— У тебя уже жажда? — спросила я, протягивая руку, чтобы коснутся легкой тени под глазами. Радужная оболочка его глаз все еще была насыщенного золотого цвета.

— Не совсем. — я удивилась, как неохотно он отвечал, и ждала объяснений.

— Нам нужно быть сильнее, — объяснил он, все также нехотя. — Перед большой дракой нам, наверно, снова придется охотиться.

— Это сделает тебя сильнее?

Он что-то искал в моем лице, но ничего не нашел, кроме чистого любопытства.

— Да, — сказал он, в конце концов. — Человеческая кровь увеличивает наши силы лучше всего, правда не надолго. Джаспер уже думал о том, чтобы отойти от нашей диеты — но это, всего лишь, из практических соображений, сама мысль ему неприятна — и открыто он такой вариант не предложит. Потому что знает, Карлайл не будет в восторге.

— А это может помочь? — тихо поинтересовалась я.

— Не важно. Мы не изменим того, кто мы есть.

Я нахмурилась. Если что-то может помочь уровнять шансы... и тут я задрожала, осознав, что спокойно относилась к чьей-то чужой смерти, лишь бы защитить его. Я испугалась своих помыслов, но и полностью их отогнать от себя не смогла.

Он снова сменил тему.

— Вот почему новообращенные такие сильные. Их переполняет человеческая кровь — и их собственная кровь, реагирует на изменения, задерживается в тканях и придает им сил. Их тела расходуют запас медленно, как Джаспер и сказал, сила начинает исчезать через год.

— А я буду сильной?

— Ты будешь, сильнее меня. — усмехнулся он.

— Даже сильнее Эмметта?

Ухмылка расплылась еще шире: — Да. Ты сделаешь мне одолжение, вызовешь его побороться на руках. Ему пригодится такой опыт.

Я рассмеялась. Все звучало так глупо.

Затем вздохнула и спрыгнула со стола, потому что дольше откладывать нельзя. Мне нужно зубрить, и зубрить тяжело. Счастье, что у меня есть такой помощник как Эдвард, он прекрасный репетитор — ведь он знал абсолютно все. Получается, что самая трудная задача будет, сосредоточиться на тестах. Если я не буду держать себя в руках, закончу тем, что напишу сочинение по истории на тему — "Войны вампиров юга".

Сделав перерыв, я позвонила Джейкобу. Как и во время разговора с Рене, Эдвард, казалось, не чувствовал никакого дискомфорта, снова играл с моими волосами.

Была уже середина дня, но мой звонок разбудил Джейкоба, и он сначала немного поворчал. Стоило мне спросить, могу ли завтра приехать, как он тут же развеселился. Квилетская школа уже закрылась на лето, так что я могла придти с самого утра. Я была довольна, уж лучше Ла Пуш, чем компания "нянек". Провести день с Джейкобом, было чуточку более достойно.

Правда, пришлось потерять немного того достоинства, когда Эдвард снова настоял на том, чтобы доставить меня к границе, будто два опекуна, один сдавал ребенка на руки другому.

— Ну, как ты думаешь, сдала экзамены? — спросил Эдвард по пути, очевидно, просто чтоб поболтать.

— С историей было просто, насчет математики — сомневаюсь. Вроде бы, все правильно решила, а если я так уверенна, то, скорее всего — провалилась.

Он рассмеялся.

— Я уверен, ты все хорошо написала. Ну, если ты и, правда, так сильно переживаешь, я могу дать взятку Мистеру Варнеру, чтоб он поставил тебе "Отлично".

— Спасибо, нет.

Он снова рассмеялся, и вдруг резко замолчал, после того как мы повернули последний раз и увидели красную машину впереди. Нас уже ждали. Он нахмурился, сосредоточился, и потом, остановив машину, вздохнул.

— Что случилось? — спросила я, собираясь открыть дверь.

Он покачал головой: — Ничего.

Глаза превратились в узкие щелки, пока он внимательно смотрела сквозь лобовое стекло на другую машину. Этот взгляд, мне уже приходилось видеть.

— Ты ведь не подслушиваешь мысли Джейкоба, а? — обвинила я его.

— Достаточно трудно игнорировать того, кто так громко кричит.

— О, — я подумала секунду. — А что именно он кричит? — прошептала я.

— Я абсолютно уверен, что он сообщит тебе это лично, — сдержанно заявил Эдвард.

Конечно, я бы настояла и узнала в чем там дело, но Джейкоб уже сигналил — дал два резких нетерпеливых гудка.

— Это невежливо, — рыкнул Эдвард.

— Это Джейкоб, — вздохнув, сказала я, и поспешила выйти, пока Джейкоб не натворил чего-нибудь действительно способное разозлить Эдварда.

Прежде чем сесть в машину Джейкоба, я помахала рукой Эдварду, и с этого расстояния, он показался мне расстроенным. То ли этими гудками... то ли тем, о чем Джейкоб думал. Но зрение у меня не ахти, и я частенько ошибаюсь.

Я хотела, чтобы Эдвард подошел ко мне, хотела, чтобы они оба вышли из своих машин, пожали друг другу руки, и стали бы друзьями, стали бы просто Эдвардом и Джейкобом, а не вампиром и оборотнем.

Словно у меня в руках по упрямому магниту, и я пыталась их соединить вместе, вопреки природе...

Вздохнув еще раз, я села в машину.

— Привет, Беллз. — Джейк был весел, но голос какой-то вялый. Я изучала его лицо, пока он внимательно смотрел на дорогу. По пути назад в Ла Пуш, он вел машину быстрее, чем я, но медленней чем Эдвард.

Джейкоб выглядел иначе, скорее даже нездорово. Веки опухшие, лицо уставшее. Косматые волосы торчали в разные стороны, кое-где длина волос достигала подбородка.

— Джейк, с тобой все в порядке?

— Просто устал, — сумел он выдавить, прежде чем широко зевнул. Отзевавшись, он спросил: — Чем ты хочешь сегодня заняться?

Я посмотрела на него.

— Давай просто у тебя дома посидим, — предложила я. Все равно у него такой вид, что ничего другого он и не сможет. — Покататься на байках сможем попозже.

— Точно, точно, — подтвердил он, снова зевая.

Дома у Джейкоба было пусто, и это было странно. Я уже привыкла к тому, что Билли вечно присутствовал здесь.

— А где твой отец?

— У Клирвотеров. После того как умер Генри, отец у них постоянно ошивается. Сью чувствует себя одиноко.

Джейкоб сел на старую кушетку, размером не больше сдвоенного кресла, подвинулся, освобождая место мне.

— О. Как мило. Бедная Сью.

— Да уж... у нее возникли кое-какие проблемы... — он раздумывал сказать или нет. — С ее детьми.

— Понятно, Сету и Леа тяжело, они потеряли отца...

— Угу, — согласился Джейкоб, потеряв нить разговора. Он взял пульт и бездумно переключал каналы. Зевнул.

— Да что с тобой, Джейк? Ты прямо как зомби.

— Вчера ночью я спал всего два часа, и четыре часа позавчера, — обьяснил он. Медленно расправил свои длинные руки, я слышала, как трещали его суставы. Левую руку он уложила на спинку софы, за мной, и откинулся назад, оперевшись головой о стену. — Я просто истощен.

— Так почему не ляжешь спать, — спросила я.

Он недовольно скривился: — С Сэмом трудности. Он не доверяет твоим кровососам. Я бегаю двойные смены, уже вторую неделю, и никто меня не тронул до сих пор, но он все равно уперся. Так что я пока, сам по себе.

— Двойные смены? Это потому что ты меня охраняешь? Джейк, так нельзя! Тебе нужно выспаться. Со мной ничего не случится.

— Да, ерунда. — его глаза внезапно стали тревожными. — Слушай, а ты узнала, кто был в твоей комнате? Новости есть?

Второй вопрос я проигнорировала.

— Нет, мы ничего не узнали о моем...хм...визитере.

— Тогда я буду продолжать дежурить, — сказал он и его веки закрылись.

— Джейк..., — заныла я.

— Белла, это самое малое, что я могу сделать — я предложил вечное рабство, помнишь? Я твой раб на всю жизнь.

— Да не хочу я раба!

Его глаза не открылись: — А что же ты хочешь, Белла?

— Я хочу своего друга Джейкоба — и я не хочу видеть его полудохлым, истязающим самого себя, преследующего какие-то непонятные цели...

Он прервал меня: — Посмотри на это иначе, я надеюсь отыскать след вампира, которого мне позволено будет убить, ок?

Я не стала отвечать. Тогда он посмотрел на меня, пытаясь понять мою реакцию.

— Да шучу я, Белла.

Я уставилась в телевизор.

— Ну, так, будет что-нибудь особенное на следующие выходные? Ты ведь школу заканчиваешь. Вау. Это важное событие. — голос его стал бесстрастным, лицо и без того усталое, превратилось просто в измученную маску, и его глаза закрылись снова, не от усталости, просто из протеста. Я понимала, мое окончание школы, имело для него самое ужасное значение, хотя мои планы были разрушены.

— Никаких ОСОБЫХ планов, — осторожно заметила я, надеясь, что мои слова успокоят его, и он не потребует более детального объяснения. Сейчас, я ничего не желала объяснять. Во-первых, потому что он не выглядел готовым к сложным разборкам, во-вторых, он слишком серьезно воспримет мои приступы растерянности.

— Хотя, мне придется пойти на вечеринку. На мою вечеринку. — я издала звук отвращения. — Элис обожает вечеринки, и она пригласила весь город к себе домой на ночь. Это будет ужасно.

Его глаза открылись, пока я говорила, и улыбка облегчения осветила его настороженное лицо.

— Я обиделся. Мне не дали приглашения, — подразнил он меня.

— Считай, что ты уже приглашен. Это затеяли как МОЮ вечеринку, так что, кого хочу — того и приглашаю.

— Спасибо, — сказал он с сарказмом, и снова закрыл глаза.

— Я хотела бы, чтобы ты пришел, — сказала я без всякой надежды. — Будет веселее. Для меня, то есть.

— Конечно, конечно, — пробормотал он. — Это будет очень... мудро.

Его голос затих. Несколько секунд спустя он уже храпел.

Бедняга Джейкоб, я смотрела на него спящего, и мне нравилось, что я вижу. Пока он спал, все следы борьбы и горечи — исчезли. Он снова был тем мальчиком — моим лучшим другом.

Был лучшим другом, пока не началась эта бессмыслица с оборотнями. Спящий, он выглядел намного моложе. Он выглядел, как мой Джейкоб.

Устроившись на кушетке, я стала ждать, пока он проснется, надеясь, что проспит он достаточно, чтобы отдохнуть. Я переключала каналы, но смотреть было нечего. Включила кулинарное шоу, зная заранее, что никогда столько усилий не потрачу на обед для Чарли. Джейкоб продолжал храпеть, все громче и громче. Я выключила телевизор.

Странное спокойствие охватило меня, начало клонить в сон. Этот дом был безопаснее, чем мой собственный, наверно потому что никто сюда не приходил меня искать. Я свернулась на софе, и подумала: "— а не заснуть ли и мне тоже". Может, мне и удалось бы уснуть, но храп Джейкоба было невозможно выключить. Так что, вместо сна, я позволила себе немного помечтать.

Экзамены позади, и большинство из них оказались сущим пустяком. Пугала только математика, сдам или нет. Мое школьное образование закончилось. И я не знала, что чувствую по этому поводу. Смотреть на все обьективно я не могла, потому что к этому времени планировала закончить человеческую жизнь.

Интересно, сколько еще раз Эдвард будет использовать отмазку — "только не сейчас, когда ты испугана". Когда-нибудь я топну ногой и потребую исполнения моего требования.

Если бы я думала практично, я знала, больше толку было бы попросить Карлайла изменить меня в ту секунду, как только я закончу школу. Форкс становился опасным, прямо как военная зона. Нет, Форкс на самом деле и был военной зоной. И как я забыла... изменение — это же отличная отмазка от вечеринки. Я улыбнулась сама себе, когда подумала о такой мелкой причине, чтобы стать вампиром. Глупо... и все равно имеет смысл. Но Эдвард был прав — я еще не была готова.

И я не хотела быть практичной. Я хотела, чтобы Эдвард изменил меня. Это было бессмысленное желание. Я точно знала — через две секунды после укуса, яд начнет жечь мне вены изнутри — и мне станет все равно, кто это со мной сделал. Так что, особой разницы не было.

Я не могла толком определить, почему для меня это важно. Просто хотелось, чтобы именно он принял такое решение — пожелал оставить меня. Чтобы он захотел удержать меня настолько сильно, что не просто позволить кому-то меня изменить, но и самому это сделать. Детство, но мне нравилась мысль, что его губы будет последнее, что я почувствую.

Стыдно признаться, и я никогда не скажу это вслух, но я хотела, чтобы именно его яд отравил меня. Тогда бы я буквально принадлежала ему.

Но я знала, что он будет дотошно придерживаться этого своего плана с замужеством — он хотел выиграть время, отсрочку, и пока у него все прекрасно получалось.

Я попыталась представить, как рассказываю родителям, что этим летом выхожу замуж. Представила, как рассказываю Анжеле, и Бену и Майку. Я не могла. Даже подумать о таких словах не могла. Проще признаться им, что стану вампиром. И я уверена, что, по крайней мере, моя мама — если бы я ей рассказала всю правду — была бы против брака, но не против того, что я стану вампиром. Я скривилась, когда представила ее ужас от моего замужества.

Затем, на секунду, снова увидела — Эдвард и я на веранде, на качелях, на нас одежда из другого мира. Там, никто бы не удивился, что я ношу его кольцо на пальце. В том мире все проще и любить тоже. Один плюс один ровняется двум...

Джейкоб всхрапнул и перекатился на другой бок. Его рука соскользнула со спинки кушетки и придавила меня к его телу.

Боже мой, ну и тяжелый же он! И какой горячий. Я уже через пару секунд вспотела от жара исходящего от него.

Я попыталась выскользнуть из-под его ручищи, и не разбудить, но пришлось его толкнуть слегка, и когда рука слетела с меня, его глаза мгновенно открылись. Он вскочил на ноги, тревожно осматриваясь вокруг.

— Что? Что? — спросил он, ничего не соображая.

Он обернулся посмотреть на меня, и смущенно заморгал.

— Белла?

— Привет, соня.

— Вот засада! Я вырубился? Прости, пожалуйста. Сколько я был в отключке?

— Парочку кулинарных шоу. Я потеряла им счет.

Он бухнулся назад на кушетку, рядом со мной.

— Вау. Правда, извини.

Я погладила его по волосам, пытаясь рассеять его смущение.

— Не переживай. Я рада, что ты немножко поспал.

Он зевнул и потянулся.

— В последние дни, толку от меня никакого. Не удивительно, что Билли постоянно пропадает. Со мной скучно.

— С тобой хорошо. — успокоила я его.

— Угу, давай выйдем. Мне надо прогуляться, или я снова усну.

— Джейк, иди спать. Насчет меня не переживай. Я позвоню Эдварду, и он заберет меня. — я пошарила в кармане, пока говорила, и поняла, что он пуст.

— Блин, придется воспользоваться твоим телефоном. Наверно я оставила свой, в машине у Эдварда. — начала я объясняться.

— Нет! — воскликнул Джейк, хватая меня за руку. — Нет, останься. Ты вряд ли снова выберешься сюда. Не могу поверить, что столько времени ушло впустую.

Он стянул меня с кушетки, и вывел наружу, наклонив голову, чтобы не задеть дверной проем. Пока Джейкоб спал, похолодало. Воздух был необычно холоден — наверно надвигалась буря. Казалось, что сейчас февраль, а не май месяц.

Зимний воздух заставил Дейкоба насторожиться. Он начал расхаживать перед домом туда-сюда, это продолжалось примерно минуту, все это время он таскал меня за собой.

— Я идиот, — бормотал он себе под нос.

— Джейк, что такого особенного случилось? Ты всего лишь уснул. — я пожала плечами.

— Я хотел поговорить с тобой. Не могу поверить.

— Так поговори со мной сейчас.

На секунду, Джейкоб встретился со мной взглядом, и быстро отвел глаза в сторону деревьев. Мне показалось, он покраснел, но у него такая темная кожа, что не поймешь.

Тут я вспомнила что Эдвард, когда подвозил меня, предупредил — Джейкоб скажет мне что-то, что мысленно кричал.

Я начала кусать губы.

— Понимаешь, — сказал Джейкоб. — Планировалось все немного иначе.

Он рассмеялся, потешаясь над собой.

— Я хотел, чтобы все прошло гладко, — добавил он. — все распланировал, но... — он взглянул вверх на тускнеющие облака.

— У меня нет времени, чтобы все сделать правильно.

Он снова засмеялся, на этот раз нервно. Мы все еще продолжали медленно идти.

— О чем ты говоришь? — потребовала я объяснений.

Прежде чем ответить, он глубоко вздохнул.

— Я хочу, кое-что тебе сказать. Ты и так это уже знаешь... но, думаю, я должен сказать это вслух. Просто, чтобы не было никаких сомнений, насчет этого.

Мои ноги словно вросли в землю, и ему пришлось остановиться. Освободив свою руку из его хватки, я скрестила руки на груди. Внезапно, я поняла, что совсем не желала знать, что он хотел сказать.

Брови Джейкоба сошлись, накрыв тенью его темные глаза.

Когда он сверлил меня взглядом, его глаза были чернее черного.

— Я люблю тебя, Белла, — громко и уверенно произнес Джейк. — Белла, я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты выбрала меня, а не его. Я знаю, ты придерживаешься совсем другого мнения, но мне нужно высказаться, чтобы ты все знала. Я не хочу, чтобы между нами была какая-то недосказанность

—

—

Глава 15

Пари

Я долго смотрела на него, потеряв дар речи, и не знала, что на это все ответить, в голову ничего не приходило.

Увидев мою ошарашенную физиономию, вся его серьезность испарилась.

— Ладно, — усмехнулся он. — Это все, что я хотел сказать.

— Джейк..., — в горле, будто что-то застряло. Я попыталась откашляться. — Я не могу... то есть, я не... Мне нужно идти.

Я собралась уходить, но он схватил меня за плечи и развернул к себе.

— Нет, погоди. Я знаю все это, Белла. Но, просто ответь мне на вопрос, ладно? Ты хочешь, чтобы я ушел, и больше никогда не попадался тебе на глаза? Только честно.

Трудно было сосредоточиться на его вопросе, и я обдумывала целую минуту, прежде чем ответить ему.

— Нет, я не хочу, чтобы ты ушел. — признала я, в итоге.

Джейкоб снова усмехнулся:

— Видишь.

— Но я не хочу, чтобы ты был рядом со мной, именно так, как ты этого хочешь. — запротестовала я.

— Тогда скажи, почему ты хочешь, чтобы я был рядом?

Я тщательно обдумала ответ.

— Когда тебя нет рядом, я скучаю по тебе. Когда ты счастлив... — мне приходилось осторожно подбирать слова, — я тоже счастлива. Но, Джейкоб, то же самое, я могу сказать про Чарли. Ты, как моя семья. Я люблю тебя, но я не влюблена в тебя.

Он кивнул, мои слова ни грамма, не смутили его:

— Но ты, все равно, хочешь, чтобы я был рядом.

— Да, — вздохнула я. Его просто невозможно обескуражить.

— Тогда я буду рядом.

— Ты сам себя не щадишь, — проворчала я.

— Аха. — он провел кончиками пальцев по моей правой щеке. Я отбросила его руку.

— Ты можешь, по крайней мере, вести себя в рамках приличия? — раздраженно спросила я.

— Нет, не могу. Тебе решать, Белла. Я буду с тобой, такой, какой я есть, без рамок приличия — или меня не будет вообще.

Я посмотрела на него. — Ты жесток.

— Ты тоже.

Своими словами он быстро привел меня в чувства, и я невольно отступила на шаг назад. Джейкоб был прав. Если бы я не была жестокой, и жадной, я просто сказала бы ему, что не нужно нам быть друзьями, и ушла. Нельзя держать друга при себе, если это заставляет его страдать. Я не знала что творю, но теперь, внезапно поняла, что поступала плохо.

— Ты прав, — прошептала я.

Он рассмеялся. — Прощаю тебя. Просто постарайся не слишком злиться на меня. Потому что, я решил не сдаваться. Есть что-то притягательное в недостижимой цели.

— Джейкоб. — я смотрела в его темные глаза, пытаясь заставить его вести себя серьезно. — Я люблю его, Джейкоб. Он — вся моя жизнь.

— Меня ты тоже любишь, — напомнил он. Он поднял вверх руку, когда я попыталась протестовать. — Не так же, я понял. Но он, это не вся твоя жизнь. Это уже не так. Возможно, когда-то так и было, но он оставил тебя. И сейчас, ему придется иметь дело с последствиями его поступка — то есть, со мной.

Я потрясла головой.

— Ты просто невозможен.

Он говорил серьезно. Взял пальцами мой подбородок, и удерживал меня так, что я не могла отвести взгляд от его глаз.

— Пока бьется твое сердце, Белла, — сказал он. — Я буду ждать тебя — я буду сражаться за тебя. Не забудь, у тебя всегда есть выбор.

— Нет у меня выбора, — не согласилась я, безуспешно пытаясь высвободить подбородок. — И, Джейкоб, каждый удар моего сердца, может оказаться последним. Время почти вышло.

Он сузил глаза. — Значит, у меня прибавилось причин для борьбы, пока еще есть за что бороться, — прошептал он.

Его рука все еще сжимала мой подбородок — его пальцы держали слишком крепко, почти до боли — и в его глазах, я разглядела, что он собирается сделать.

— Не..., — запротестовала я, но было слишком поздно.

Останавливая все мои протесты, его губы впились в меня. Он целовал меня яростно и грубо, правой рукой придерживая мой затылок, и сбежать, было невозможно. Изо всех сил я отталкивалась от него, пихала его в грудь, но он, казалось, даже не замечал этого. Его рот был мягок, несмотря на злость, его губы прижимались к моим губам тепло и непривычно.

Я вцепилась ему в лицо, пытаясь отпихнуть его, бесполезно. В этот раз он, кажется, заметил мои попытки, хотя, мои действия только подогрели его. Его губы силой открыли мои, и я почувствовала во рту, его горячее дыхание.

Действуя инстинктивно, я опустила руки, и перестала сопротивляться. Я открыла глаза и не боролась с ним, не чувствовала ничего... просто ждала пока он успокоится.

Это сработало. Злость испарилась, и он отпрянул, чтобы взглянуть на меня. Он прижался губами ко мне еще раз, и еще, и еще... Я превратилась в статую и ждала.

Наконец-то он отпустил меня и отодвинулся.

— Ты закончил? — равнодушно спросила я.

— Да, — выдохнул он. Он начал было улыбаться, прикрыв глаза.

Я отвела руку назад и ударила ему в челюсть, изо всех своих сил.

Послышался треск.

— Оу! ОУ! — кричала я, безумно прыгая от боли, прижимая руку к груди. Она была сломана. Я чувствовала это.

Джейкоб застыл в шоке:

— С тобой все в порядке?

— Нет, черт побери! Ты сломал мне руку!

— Белла, ты сама сломала себе руку. Перестань плясать и дай мне взглянуть.

— Не прикасайся ко мне! Я еду домой сейчас же!

— Пойду, подгоню машину, — невозмутимо сказал он. Он даже не потер свою челюсть, как делали в кино после удара. Как трогательно.

— Спасибо, не нужно, — прошипела я. — Лучше пешком пройдусь.

Я повернулась в сторону дороги. Всего пара километров до границы. Как только я отойду от него, Элис сразу увидит меня. Она пошлет кого-нибудь мне на встречу.

Джейкоб продолжал настаивать:

— Позволь мне, просто, довезти тебя домой.

Невероятно, но у него хватило нахальства обнять меня за талию.

Я увернулась от него.

— Отлично! — рявкнула я. — Вези! Жду — не дождусь посмотреть, что Эдвард сделает с тобой! Надеюсь, он свернет тебе шею. Ты — наглый, противный, слабоумный ПЕС!

Джейкоб закатил глаза.

Он довел меня до машины и помог залезть внутрь. За руль он сел насвистывая какую-то мелодию.

— Я тебе нисколько не сделала больно? — зло спросила я.

— Шутишь? Если бы ты не стала орать, я бы вообще не понял, что ты пыталась мне двинуть. Я, конечно, не каменный, но и не мягкотелый.

— Ненавижу тебя, Джейкоб Блэк. — с досадой произнесла я.

— Это хорошо. Ненависть — страстное чувство.

— Я тебе устрою страстное чувство, убийство — в состоянии аффекта, — бормотала я себе под нос.

— Да, перестань, — сказал он. Настроение у него было, явно, хорошее, казалось еще чуть-чуть и снова начнет насвистывать. — Со мной целоваться, наверно, было лучше, чем с камнем.

— Ни в какое сравнение не идет, — холодно отрезала я.

Он поджал губы.

— Это ты, просто так говоришь.

— Ничего подобного.

Сказанное мной, недолго беспокоило его, вскоре он снова воспрял духом. — Ты просто бесишься. У меня нет опыта по этой части, но мне понравилось.

Я застонала от возмущения.

— Сегодня ночью, ты будешь об этом думать. Он будет думать, что ты спишь, но ты будешь обдумывать свой выбор.

— Если сегодня я и буду думать о тебе, то только потому, что увижу тебя в кошмарном сне.

Он сбросил скорость, перешел почти на черепаший ход, обернулся и посмотрел на меня своими темными, большими и серьезными глазами.

— Белла, просто подумай о том, как все могло бы повернуться, — убеждал он мягко, но нетерпеливо. — Для меня не нужно меняться. Знаешь, Чарли будет только рад, если ты выберешь меня. Я могу защитить тебя, так же как и твой вампир, может даже лучше чем он. И я сделаю тебя счастливой, Белла. Есть столько всего, что я могу тебе предложить, и чего нет у него. Спорим, он даже поцеловать тебя так не смеет — потому что может сделать тебе больно. Белла, я никогда-никогда не сделал бы тебе больно.

Я показала ему раненую руку.

Он вздохнул:

— Тут я не виноват. Ты должна была знать.

— Джейкоб, я не могу быть счастлива без него.

— Ты никогда не пробовала, — возразил он. — Когда он оставил тебя, ты все свои силы потратила, стараясь удержать его. Если бы ты отпустила его, ты была бы счастлива. Ты могла быть счастлива со мной.

— Я не желаю быть счастлива ни с кем другим, кроме него, — продолжала настаивать я.

— Ты никогда не сможешь доверять ему так, как доверяешь мне. Он бросил тебя однажды, и может сделать это снова.

— Нет, он не уйдет, — сказала я сквозь зубы. Болезненные воспоминания ударили меня словно хлыст. Мне захотелось ударить его в ответ.

— Однажды, ты тоже бросил меня, — холодно напомнила я, подразумевая те недели, когда он прятался от меня, и, напоминая ему те слова, что он сказал мне в лесу, за домом...

— Я никогда не бросал тебя, — горяче возразил он.

— Они сказали мне, чтобы я ничего не говорил тебе, что быть вместе — не безопасно для тебя. Но я никогда не уходил, никогда. Я бегал вокруг твоего дома, так же как и сейчас бегаю. Просто чтобы быть спокойным и, что ты в полной безопасности.

Я не собиралась позволять ему давить на жалость.

— Вези меня домой. Мне болит рука.

Вздохнув, он увеличил скорость, и уставился на дорогу.

— Просто подумай об этом, Белла.

— Нет, — упрямо ответила я.

— Будешь. Ночью. И я буду думать о тебе, пока ты будешь думать обо мне.

— В моем кошмаре.

Он усмехнулся: — А на поцелуй ты все-таки ответила.

— Я не отвечала на твой поцелуй.

— Мне виднее.

— Очевидно, что нет, это был не ответ на поцелуй, идиот. Я просто пыталась вырваться, черт подери.

Он издал низкий горловой смешок.

— Ты такая обидчивая. Я бы сказал, даже слишком.

Глубоко вздохнув, я постаралась не обращать на него внимания. Бессмысленно спорить с ним, он все перевернет, как ему удобно. Я сосредоточилась на руке, постаралась выпрямить пальцы, чтобы определить, где перелом. Острая боль вспыхнула в костяшках пальцев. Я застонала.

— Мне, правда, очень жаль, что так вышло с твоей рукой, — сказал Джейкоб, у него получилось почти искренне. — В следующий раз, если захочешь меня ударить, возьми бейсбольную биту или лом, хорошо?

— Не думай, что я забуду, — пробормотала я.

Пока мы не оказались на дороге у моего дома, я не соображала, куда мы едем.

— Почему ты привез меня сюда? — возмутилась я.

Он тупо смотрел на меня.

— Мне показалось, ты попросила отвезти тебя домой.

— У, блин! Не мог бы ты подвезти меня к дому Эдварда? — я яростно скрипнула зубами.

Его лицо перекосило от боли, и я поняла, что эти слова ударили его гораздо жестче, чем все остальное сказанное мной.

— Это — твой дом, Белла, — тихо сказал он.

— Да, но может тут живет хотя бы один врач? — спросила я, снова демонстрируя ему руку.

— Ох. — минуту подумав, он решил: — Я отвезу тебя в больницу. Или Чарли отвезет.

— Я не хочу в больницу. Это стыдно и не обязательно.

Он не выключал мотор своего "раббита", стоял перед домом, сомневаясь. На дороге у дома стояла патрульная машина Чарли.

Вздохнув, я сказала:

— Поезжай домой, Джейкоб.

Осторожно вылезла из машины, и направилась к дому. Мотор позади меня заглох, и я больше удивилась, чем взбесилась, что Джейкоб снова оказался рядом со мной.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Собираюсь приложить к руке лед, затем позвоню Эдварду, чтобы он отвез меня к Карлайлу разобраться с моей рукой. Позже, если ты все еще будешь здесь, я найду большуший лом.

Он не ответил. Открыл дверь и придержал ее для меня.

Мы молча вошли, Чарли лежал на софе в гостиной.

— Привет, ребята, — сказал он, усаживаясь. — Приятно видеть тебя здесь, Джейк.

— Привет, Чарли, — буднично ответил Джейкоб, останавливаясь.

Я направилась в кухню.

— Что с ней? — удивился Чарли.

— Она думает, что сломала руку, — до меня донеслись пояснения Джейкоба.

Я подошла к холодильнику и вытащила поднос со льдом.

— Как ей это удалось? — предполагалось, что Чарли, как мой отец, должен меньше удивляться и больше волноваться.

Джейкоб рассмеялся.

— Она ударила меня.

Теперь засмеялся и Чарли, а я нахмурилась, пока выбивала о край раковины лед из формы. Лед высыпался в раковину, здоровой рукой я взяла целую пригоршню и завернула лед в кухонное полотенце.

— А почему она тебя ударила?

— Я ее поцеловал, — ни капельки, не стыдясь, объяснил Джейкоб.

— Молодец, — Чарли поздравил его.

Я скрипнула зубами и пошла звонить. Набрала мобильный Эдварда.

— Белла? — сразу же ответил он. Он звучал не просто спокойно, он был доволен. В трубке слышался шум мотора "вольво", он в машине — это хорошо.

— Ты забыла телефон... Извини, Джейкоб довез тебя домой?

— Да, — проворчала я. — Ты, сможешь приехать и забрать меня, пожалуйста?

— Уже еду, — тут же отозвался он. — Что случилось?

— Хочу, чтоб Карлайл осмотрел мою руку. Думаю, я ее сломала.

В гостиной стало тихо, интересно, когда Джейкоб сбежал. Я мрачно усмехнулась, представив как ему неуютно.

— Что произошло? — бесцветным голосом потребовал объяснений Эдвард.

— Я ударила Джейкоба, — призналась я.

— Хорошо, — холодно ответил Эдвард. — Хотя, мне жаль, что ты повредила руку.

Я коротко рассмеялась, он был такой же довольный, как и Чарли.

— Хотела б я ему что-нибудь повредить, — растроенно вздохнула я. — Я ему ничего не сделала.

— Это я могу исправить, — предложил он.

— Надеялась, что ты так и скажешь.

Возникла небольшая пауза.

— Ты странно говоришь, — насторожился он. — Что он сделал?

— Он меня поцеловал, — прорычала я.

Я слышала, как на другом конце, Эдвард прибавил скорости.

В другой комнате, Чарли снова заговорил:

— Джейк, может тебе лучше уйти, — предложил он.

— Я лучше побуду здесь, если ты не возражаешь.

— Это будут твои похороны. — пробормотал Чарли.

— Пес все еще там? — наконец произнес Эдвард.

— Да.

— Я уже за углом, — мрачно сказал он и отключился.

Улыбаясь, я положила трубку. На улице уже был слышен звук его машины, он гнал прямо к дому. Громко взвизгнули тормоза, когда он резко остановился. Я пошла открывать дверь.

— Как твоя рука? — спросил Чарли, когда я проходила мимо. Отец выглядел смущенно. Джейкоб, совершенно спокойно, развалился рядом с ним на софе.

Я приподняла ледяную примочку, продемонстрировать им руку: — Опухает.

— Может, чтобы подраться, стоит выбирать кого-нибудь поменьше, — предложил Чарли.

— Может, — согласилась я. И прошла мимо, к входной двери. Эдвард ждал.

— Дай посмотрю, — пробормотал он.

Он осторожно осмотрел мою руку, так нежно, что не причинил ни капельки боли. Его руки были почти такие же холодные, как лед, их было приятно чувствовать на своей коже.

— Думаю, ты права насчет перелома. — сообщил он после осмотра. — Я горжусь тобой. Ты ударила со всей силы.

— Сколько было, — вздохнула я. — Как оказалось, недостаточно.

Он мягко поцеловал мою руку.

— Я об этом позабочусь, — пообещал он. И затем позвал: — Джейкоб, — голос его был тихий и ровный.

— Сейчас, сейчас — предупредил Чарли.

Я слышала, как Чарли тяжело встал с софы. Джейкоб оказался в прихожей первым, и появился он там гораздо тише, но Чарли не намного отстал от него. Выражение лица у Джейкоба было настороженное и нетерпеливое.

— Никаких драк, вы поняли? — Чарли говорил, обращаясь только к Эдварду. — Я могу прицепить свой значок, чтобы моя просьбы звучала более официально.

— Это лишнее, — сдержанно ответил Эдвард.

— Почему бы тебе не арестовать меня, папа? — предложила я. — Это я подралась.

Чарли поднял бровь.

— Джейк, хочешь написать на нее заявление?

— Нет. — Джейкоб усмехнулся, он был неисправим. — Возможно, позже.

Эдвард скорчил гримасу.

— Папа, у тебя в комнате где-то была бейсбольная бита? Я одолжу ее на минуточку.

Чарли невозмутимо посмотрел на меня.

— Хватит, Белла.

— Поехали к Карлайлу, пока тебя не закрыли в камере, пусть осмотрит твою руку, — сказал Эдвард. Он обхватил меня и потянул к выходу.

— Отлично, — сказала я, прижимаясь к нему. Я больше не злилась сильно, теперь, когда Эдвард был рядом. Мне было уютно, и рука больше не беспокоила.

Мы шли по тротуару, когда я услышала, как Чарли взволнованно шепчет у меня за спиной.

— Что ты делаешь? Ты что, с ума сошел?

— Погоди минутку, Чарли, — ответил Джейкоб. — Не волнуйся, я сейчас вернусь.

Я обернулась и увидела, что Джейкоб следует за нами, он закрыл входную дверь, перед удивленным и тревожным лицом Чарли.

Сначала, Эдвард не обращал на него внимания, просто вел меня к машине. Помог мне забраться внутрь, закрыл дверь, и только потом повернулся к Джейкобу стоявшему на тротуаре.

Я беспокойно выглянула в открытое окно. Было видно Чарли, он подглядывал через занавески в гостиной.

Джейк стоял совершенно обычно, руки сложены на груди, напряжение выдавали крепко сжатые челюсти.

Эдвард заговорил спокойным и мягким тоном, что только усилило его грозные слова:

— Я не стану убивать тебя прямо сейчас, потому что Белла расстроится.

— Хмм — буркнула я.

Эдвард слегка повернулся, и коротко мне улыбнулся. Его лицо было спокойно.

— Утром именно так и будет, — сказал он, погладив мою щеку.

Затем, он снова обернулся к Джейкобу.

— Но, если когда-нибудь ты снова вернешь ее с увечьями — мне не важно, чья это будет вина. Не важно, даже если она просто едва споткнется, или метеорит с неба упадет и стукнет ее по голове — в общем, если ты вернешь мне ее не в том состоянии, в котором я ее отпустил к тебе, ты станешь бегать на трех ногах. Ты усвоил, дворняжка?

Джейкоб закатил глаза.

— Кто собирается к нему возвращаться? — пробормотала я.

Эдвард продолжал, словно и не слышал моего замечания.

— И если ты когда-нибудь еще, полезешь целовать ее, я за нее сломаю тебе челюсть, — пообещал он, голос был мягкий, бархатный и смертельно опасный.

— А если она сама захочет? — подчеркнуто медленно и высокомерно сказал Джейк.

— Ха! — фыркнула я.

— Если она это захочет, тогда я не буду против. — пожал плечами Эдвард, он был абсолютно спокоен. — Ты можешь ждать сколько угодно, пока она скажет это, вместо того чтобы правильно истолковать ее действия и успокоиться — но, челюсть у тебя одна.

Джейкоб усмехнулся.

— Помечтай, — разозлилась я.

— Он и мечтает, — тихо проговорил Эдвард.

— Ну, если ты закончил копаться у меня в голове, — сказал Джейк слегка раздраженный, — почему бы тебе не заняться ее рукой.

— И еще кое-что, — медленно проговорил Эдвард. — Я тоже буду бороться за нее. Тебе следует это знать. Я не принимаю все как должное, и я буду сражаться за нее в два раза яростнее тебя.

— Хорошо, — прорычал Джейкоб. — Нет никакого веселья в том, чтобы победить того, кто сдался.

— Она — моя. — низкий голос Эдварда потемнел. — Я не сказал, что буду сражаться честно.

— Я тоже.

— Удачи.

Джейкоб кивнул: — Да, и пускай сильнейший, мужчина, победит.

— Звучит хорошо... щенок.

Джейкоб чуть скривился, затем успокоился и перегнулся через Эдварда улыбнуться мне. Я зло зыркнула на него.

— Надеюсь, твоя рука скоро заживет. Мне, правда, очень жаль, что ты поранилась.

Я, по-детски, отвернулась от него. И не поднимала глаза, пока Эдвард обходил машину, и садился за руль, так что не знала, ушел Джейкоб в дом, или все еще стоял и смотрел на меня.

— Как ты чувствуешь себя? — спросил Эдвард, когда мы выезжали.

— Просто в бешенстве.

Он издал смешок. — Я спрашивал про руку.

Я пожала плечами.

— Бывало и похуже.

— Действительно, — согласился он, и нахмурился.

Эдвард объехал дом, и заехал в гараж. Там были, Эмметт и Розали, ее красивые ноги можно было узнать даже в джинсах, они торчали из-под огромного джипа Эмметта. Сам он, сидел рядом с ней, одна рука под джипом протянута в ее сторону. Через секунду я сообразила, он работал вместо домкрата.

Эмметт с любопытством наблюдал, как Эдвард помогает мне вылезти из машины. Его глаза остановились на моей руке, которую я баюкала у груди.

Эмметт усмехнулся.

— Белла, ты снова упала?

Бросив на него свирепый взгляд, я ответила:

— Нет, Эмметт. Я просто, оборотню двинула по морде.

Эмметт моргнул, и затем разразился громким хохотом.

Когда Эдвард провел меня мимо них, я услышала, как снизу, из-под машины, отозвалась Розали.

— Джаспер выйграет пари, — самодовольно сказала она.

Хохот Эмметта разом стих, и он оценивающе уставился на меня.

— Что еще за пари? — потребовала я, и остановилась.

— Давай отведем тебя к Карлайлу, — поторопил меня Эдвард. Он смотрела на Эмметта. И, самую малость, качнул головой.

— КАКОЕ ПАРИ? — упорствовала я, повернувшись к нему.

— Спасибо Розали, — пробормотал он, сжимая мою талию и таща меня в дом.

— Эдвард..., — прорычала я.

— Детские шутки, — пожал плечами он. — Эмметт с Джаспером обожают азартные игры.

— Эмметт расскажет мне. — я попыталась развернуться, но рука Эдварда железными тисками держала меня.

Он вздохнул.

— Они поспорили, сколько раз ты... ошибешься в первый год.

— Ох. — скривилась я, пытаясь скрыть внезапный ужас, когда сообразила, что он имеет в виду. — Они поспорили, скольких людей я убью?

— Да, — неохотно признал он. — Розали предполагает, что твой темперамент перевесит в пользу Джаспера.

Я почувствовала некоторую гордость.

— Джаспер играет по крупному.

— Он будет чувствовать себя лучше, если тебе тоже придется с трудом привыкать. Он устал быть самым слабым звеном.

— Конечно. Да уж, ему будет лучше. Думаю, что совершу парочку убийств — лишь бы Джаспер был счастлив. Почему бы и нет? — бубнила я монотонно и равнодушно. Мысленно, я уже видела заголовки газет и списки имен...

Он сжал меня. — Не нужно переживать из-за этого сейчас. Вообще, если ты не хочешь, тебе не придется переживать об этом никогда.

Я застонала, и Эдвард решил, что это боль в моей руке, и повел меня быстрее в дом.

Моя рука была сломана, но никаких сложных переломов, просто маленькая трещина в одной косточке пальца. Гипсовать я не хотела, и Карлайл сказал, что сойдет и специальная повязка, если я не буду ее снимать. Я обещала не снимать.

Эдварду показалось, что я все забыла, пока Карлайл аккуратно подгонял мне повязку. Громко, несколько раз, переживал, думая, что мне больно, но я уверяла его, не в боли дело.

Мало мне было моих проблем, так возник еще один повод переживать.

С того самого времени, как Джаспер рассказал о своем прошлом, его истории о новообращенных вампирах прокручивались у меня в голове. Теперь эти истории засияли ярко и резко, особенно после новости о том, что Джаспер с Эмметтом поспорили. Интересно, на что они поспорили. Какой у них приз, что может быть интересно тому, у кого все есть?

Я всегда знала, что буду другая. Надеялась, что стану сильной, как Эдвард и сказал.

Стану сильная и быстрая, и что важнее всего, красивая. Стану такой, чтобы не стыдно было стоять рядом с Эдвардом, стану ему ровней.

Я старалась не думать о других вещах. О дикости, о жажде крови. Может я действительно не смогу удержаться от убийства людей. Незнакомых, тех, кто никогда не причинял мне зла. Таких же людей, как увеличивающийся список жертв в Сиэтле, у кого были семьи, друзья и будущее. Людей, у которых была их жизнь. И я, возможно, стану тем чудовищем, которое отнимет у них все.

Но, по правде говоря, я вытерплю это, потому что доверяла Эдварду, доверяла полностью, он сможет удержать меня от всего того, о чем я могу пожалеть позже. Я знала, он увезет меня в Антарктику, охотится на пингвинов, если я попрошу его. И я сделаю все, лишь бы стать хорошей. Хорошей вампиршей. Такая мысль, в другое время, позабавила бы меня, если бы не новые переживания.

Потому что, если я и правда стану такой, как и те новообращенные, из кошмарных видений, что Джаспер нарисовал у меня в голове — буду ли это я? И если все, что я буду хотеть — это только убивать людей, что случится с моими теперешними желаниями?

Эдвард так переживал, чтобы я не упустила ничего из человеческих переживаний. Обычно, это казалось глупо. Мало, по каким человеческим переживаниям я буду скучать. Я ведь буду с Эдвардом, что мне еще хотеть?

Я смотрела на его лицо, пока он наблюдал, как Карлайл занимался моей рукой. Не было ничего в этом мире, что бы я хотела больше чем его самого. Может ли это измениться?

Существовало ли какое-то человеческое переживание, от которого я не захочу отказываться?

—

—

Глава 16

Эпоха

— Мне нечего надеть! — пожаловалась я сама себе.

Ящики и полки опустели, вся моя одежда была вывалена на кровати. Я мечтательно уставилась в пустоту шкафа, словно ожидая, что нечто подходящее материализуется там.

Моя юбка цвета хаки висела на спинке кресла качалки, ожидая, пока я обнаружу что-нибудь, точно подходящее к ней. Что-то, в чём я буду выглядеть красивой и взрослой. Одежда, про которую смело можно будет сказать — "для особых случаев". Мне так ничего и не удалось найти.

Уже, вот-вот, нужно было выходить, а я всё ещё была одета в свой любимый старый спортивный костюм. И если я не найду ничего получше, в этой куче одежды, а выглядело все именно так, то на выпускной мне придется идти именно в нем. Я хмуро уставилась на груду одежды на кровати.

Загвоздка была в том, что я точно знала, что бы я одела, будь эта вещь все еще на месте — мою похищенную красную блузку. Я ударила по стене здоровой рукой.

— Тупой, вороватый, надоедливый вампир! — прорычала я.

— Что я сделала? — спросила Элис.

Она стояла, небрежно облокотившись возле открытого окна, словно была тут всё время.

— Тук, тук, — добавила она с усмешкой.

— Неужели, так трудно подождать пока я открою дверь?

Она бросила плоскую, белую коробку на кровать. — Я просто проходила мимо. Подумала, что возможно тебе понадобится одежда.

Я посмотрела на большую коробку лежащую поверх, не понравившегося меня, гардероба и скорчила рожу.

— Признай, — сказала Элис. — Я — твоя спасительница.

— Ты моя спасительница, — проворчала я. — Спасибо.

— Что ж, приятно сделать что-то правильно, для разнообразия. Ты не представляешь, насколько это раздражает — мне не хватает воспоминаний о стольких вещах. Чувствую себя такой бесполезной. Такой... нормальной. — Элис поежилась от этого ужасного слова.

— Я даже не могу себе представить насколько это ужасное ощущение. Быть нормальной? Фу. — с издевкой, добавила я.

Она засмеялась. — Хорошо хоть, это компенсирует то, что исчезло вместе с докучливым вором — а сейчас мне нужно разобраться, что я не вижу в Сиэтле.

Когда она все объяснила именно так — собрав две ситуации в одно предложение — все стало ясным. Это неуловимое что-то, беспокоившее меня целыми днями, важная связь, которую я никак не могла уловить, неожиданно всё стало понятно. Я уставилась на Элис, на моем лице застыло одно то самое, последнее, выражение.

— Ты, разве, не собираешься открыть? — спросила она. Вздохнула, когда я так и не пошевелилась, и быстро открыла коробку сама. Она что-то вытянула и держала в руках, но я не могла сосредоточиться, что это было.

— Хорошенькая, правда? Я выбрала голубой цвет, потому что знаю — Эдварду нравится, когда ты носишь голубое.

Я не слушала.

— Это все одно и то же, — прошептала я.

— Что, одно и то же? — спросила она. — У тебя нет ничего похожего. И вообще, чтоб заявлять такое, у тебя слишком мало одежды, всего-то одна юбка!

— Нет, Элис! Забудь про одежду, слушай!

— Тебе не нравиться? — лицо Элис затуманилось разочарованием.

— Слушай, Элис, неужели ты не замечаешь? Это то же самое! Тот, кто влез к нам и украл мои вещи, и новые вампиры в Сиэтле. Они заодно!

Одежда соскользнула из её пальцев и упала обратно в коробку.

Элис быстро сосредоточилась, её голос стал неожиданно резким. — Почему ты так думаешь?

— Помнишь, что говорил Эдвард? Про то, что кто-то использует дырки в твоих видениях, чтобы ты не могла видеть новообращенных? И потом еще, ты говорила раньше, что время было подобранно очень хорошо, как аккуратен был мой вор, чтобы ни с кем не столкнуться, будто он знал, что ты увидишь это. Думаю, ты была права, Элис, я думаю, он знал. Я думаю, он использовал те дырки тоже. И какое совпадение, что два разных человека, не только знают достаточно о тебе, чтоб сделать такое, но решают сделать все в одно и то же время? Не может быть. Это одна особа. Та же самая. Тот, кто создаёт армию, он и украл мой запах.

Элис не привыкла, чтоб её удивляли. Она надолго замерла, и я уже начала мысленно считать пока ждала. Она не шевелилась в течение двух минут. Потом её глаза снова сфокусировались на мне.

— Ты права, — сказала она пустым голосом. — Конечно же, ты права. И когда ты сложила всё так. ...

— Эдвард понял все неправильно, — прошептала я. — Это была проверка...чтоб увидеть сработает, или нет. Сможет ли вор войти и выйти, в полной безопасности, ничего не делая из того, что ты сможешь увидеть. Типа, попытки убить меня...И, он не взял мои личные вещи, чтоб доказать, что нашел меня. Он украл мой запах... так чтоб другие могли найти меня.

Её глаза округлились в шоке. Я была права, и было видно, что она тоже все поняла.

— О, нет, — беззвучно воскликнула она.

Я уже не ожидала, что моё душевное равновесие придёт в норму. В то время, как я обдумывала тот факт, что кто-то создал армию вампиров — армию, которая безжалостно убивала дюжины людей в Сиэтле — с одной целью, уничтожить меня, я почувствовала приступ облегчения.

Частично, из-за того, что наконец-то смогла понять, что же было то важное, что я никак не могла уловить.

Но, по большей части, успокоилась я по совершенно другой причине.

— Что же, — прошептала я, — Все могут расслабиться. В конце концов, никто не пытается уничтожить Калленов.

— Если ты думаешь, что это что-то меняет, то ты ошибаешься. — сказала Элис сквозь зубы. — Если кто-то хочет одного из нас, ему придётся иметь дело со всеми остальными.

— Спасибо, Элис. Но, по крайней мере, мы знаем, зачем они пришли. Это должно помочь.

— Возможно, — пробормотала Элис. Она начала ходить туда-сюда по комнате.

Бух, бух — кулаком постучали ко мне в дверь.

Я подпрыгнула. Элис, кажется, даже не заметила.

— Ты ещё не готова? Мы опоздаем! — пожаловался Чарли, его голос звучал раздраженно. Чарли не любил важные мероприятия, так же как и я. В его случае, главная проблема была в том, чтоб принарядиться.

— Почти. Дай мне минутку, — сказала я сипло.

На секунду он замолчал. — Ты что плачешь?

— Нет. Я нервничаю. Уходи.

Я слышала, как он громко протопал по лестнице.

— Мне нужно уходить, — прошептала Элис.

— Почему?

— Эдвард уже скоро будет. Если он услышит это...

— Уходи, уходи! — я быстро отреагировала. Эдвард придёт в ярость, когда узнает. Я не смогу долго скрывать от него, но возможно церемония вручения дипломов, не самое лучшее время для его реакции.

— Одевай это, быстрее. — скомандовала Элис, выскакивая из окна.

Я сделала то, что она сказала, и ошеломленная своей догадкой, оделась.

Планировала более утонченно уложить волосы, но времени уже не было, так что они висели, как в любой другой день, прямо и скучно. Это не имело значения. Я не побеспокоилась даже посмотреть на себя в зеркало, так что даже не представляла как кофта, подаренная Элис, смотрелась с юбкой. Это тоже было неважно. Я перебросила через руку отвратительную жёлтую синтетическую выпускную мантию и поспешила вниз.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал Чарли сдержанным тоном, уже рассерженный. — Это новое?

— Ага, — пробормотала я, пытаясь сосредоточиться. — Элис дала мне её. Спасибо.

Эдвард прибыл всего через несколько минут, после ухода сестры. Мне не хватило времени, чтобы успокоиться. Но пока мы ехали в машине Чарли, у Эдварда не было возможности спросить меня, в чём дело.

Чарли заупрямился, когда узнал, что я собиралась ехать на церемонию с Эдвардом. И я могла его понять — родители имеют право сопровождать детей в день выпускного. Я охотно уступила ему это право. А Эдвард с готовностью предложил, чтоб мы поехали все вместе. Карлайл и Эсме не переживали по этому поводу, так что Чарли не смог найти весомый аргумент против этой идеи, он, не очень охотно, но согласился. И теперь, Эдвард ехал на заднем сидении полицейской машины, за разделительным пуленепробиваемым стеклом, с весёлым выражением на лице — вероятно из-за того, что мой отец, тоже, был весьма весел. Каждый раз, когда Чарли кидал на него взгляд в зеркальце заднего вида, улыбка Эдварда становилась всё шире и шире, Что означало — Чарли думал о вещах, которые скажи он их вслух, очень сильно расстроят меня.

— С тобой всё в порядке? — прошептал Эдвард, помогая мне выбраться из машины на школьной парковке.

— Нервничаю, — ответила я, и даже не соврала.

— Ты так прекрасна, — сказал он.

Казалось, что он хотел добавить что-то ещё, но Чарли манёвром, который должен был быть незаметным, втиснулся между нами и положил свою руку мне на плечи.

— Ты взволнована? — спросил он меня.

— Не очень. — призналась я.

— Белла, это же очень важно. Твой выпуск из школы. Теперь для тебя открылся настоящий мир. Колледж. Самостоятельная жизнь...Ты уже не моя маленькая девочка. — в конце предложения у Чарли слегка перехватило горло.

— Пап, — простонала я. — Пожалуйста, не будь таким сентиментальным.

— Кто сентиментальный? — проворчал он. — А почему ты не взволнована?

— Не знаю, папа. Я думаю, просто ещё не успела осознать.

— Это хорошо, что Элис устраивает эту вечеринку. Тебе нужно что-то, чтоб взбодриться.

— Конечно. Вечеринка, это то, что мне нужно.

Чарли насмешил тон, каким я это произнесла, и он сжал мои плечи. Эдвард посмотрел на облака, его лицо было задумчивым.

Моему отцу пришлось покинуть нас перед задним входом в спортивный зал, и обойти школу к главному входу вместе с остальными родителями.

Случилось большое столпотворение, когда миссис Коуп из главного офиса и мистер Варнер, учитель математики пытались выстроить нас в алфавитном порядке.

— Вперёд, мистер Кален, — рявкнул мистер Варнер Эдварду.

— Привет, Белла!

Я повернулась к Джессике Стенли, улыбаясь, она махала мне из конца шеренги.

Эдвард быстро поцеловал меня, вздохнул и пошёл становиться с теми, кто на букву К. Элис там не было. Что она собирается делать? Пропустить выпускной? С моей точки зрения, не очень хорошая идея. Надо было мне молчать до окончания выпускного.

— Иди сюда, Белла! — позвала Джессика ещё раз.

Я пошла к концу шеренги, чтоб занять место за Джессикой, слегка заинтересовавшись, почему так внезапно в ней проснулось дружелюбие. Когда я подошла ближе, заметила что и Анжела, стоявшая за пять человек назад, наблюдала за Джессикой с тем же любопытством.

Прежде чем, я подошла настолько, чтоб слышать, Джесс уже болтала.

— ... так удивительно. Я хочу сказать, кажется, что мы только познакомились, а сейчас мы уже выпускаемся вместе, — выпалила она. — Ты можешь поверить, что все закончилось? Мне хочется кричать!

— Мне тоже, — пробормотала я.

— Это всё так невероятно. Ты помнишь свой первый день тут? Мы сразу же стали друзьями. С первого раза, как только увидели друг друга. Удивительно. Я сейчас еду в Калифорнию, а ты поедешь на Аляску, и я буду очень по тебе скучать! Ты должна пообещать, что мы обязательно будем встречаться иногда! Я так рада, что у тебя будет вечеринка. Это отлично. Потому что, мы действительно мало времени проводили вместе в последнее время и теперь мы все уезжаем...

Она всё тараторила и тараторила, я была уверенна, что неожиданный возврат к нашей дружбе случился благодаря ностальгии от выпускного и в благодарность за приглашения на вечеринку, лично я тут была ни при чем. Я слушала её настолько, насколько могла, пока напяливала свою мантию. И я поняла, что была рада, тому, что отношения с Джессикой закончатся на хорошей ноте.

Потому что, это был конец, и не имело значения, что Эрик— выпускник, который произносил прощальную речь, хотел сказать, говоря об отправной точке, подразумевая "начало" и все остальная банальная чепуха. Все мы сегодня оставляли что-то позади, может быть, я оставляла несколько больше чем другие.

Всё шло так быстро. Казалось, будто я нажала кнопку быстрой перемотки. Все так и было задумано? И Эрик говорил очень быстро, нервничая, слова и фразы вылетали беспорядочно, смысл уловить было сложно. Директор Грин начал вызывать по фамилиям, одну за другой практически не делая пауз, и начало очереди из учеников стоявших в спортивном зала, спешили забрать дипломы. Бедная миссис Коуп вся зарылась в дипломах, пытаясь подавать директору правильный, чтоб он вручил соответствующему ученику.

Я видела как Элис, неожиданно появившись, прошлась по сцене танцующей походкой, чтоб забрать свой, на ее лице было выражение глубокой сосредоточенности. Эдвард следовал сразу за ней, выражение его лица было растерянным, но не расстроенным. Только они могли носить этот отвратительный желтый и выглядеть так же хорошо как обычно. Своей нездешней красотой и грацией, они выделялись из толпы. Мне интересно, как я вообще могла поверить, что они люди. Пара ангелов, стоящих в стороне с раскрытыми крыльями, были бы менее заметны.

Я слышала, как мистер Грин назвал моё имя, поднялась со своего стула и ждала, пока очередь впереди, двинется. Мне стало неловко от приветствий доносящихся со стороны заднего входа в спортивный зал, я оглянулась, и увидела Джейкоба тянущего Чарли к себе, оба они свистели и кричали, подбадривая меня. Я смогла рассмотреть только макушку головы Билли рядом с локтем Джейка. И заставила себя выдавить для них некое подобие улыбки.

Мистер Грин закончил со списком фамилий, а потом продолжил вручать дипломы с глуповатой улыбкой, когда мы подходили по очереди.

— Поздравляю, мисс Стенли, — пробормотал он, когда Джесс забирала свой.

— Поздравляю, мисс Свон, — пробормотал он мне, подавая диплом в мою здоровую руку.

— Спасибо, — тихо ответила я.

И все закончилось.

Я встала рядом с Джессикой, там, где собрались все выпускники. Под глазами у Джесс были красные пятна, и она все продолжала вытирать лицо рукавом своей мантии. Хватило секунды сообразить, что она плачет.

Мистер Грин сказал что-то, чего я не расслышала, и все вокруг меня громко закричали и заголосили. Посыпался жёлтый дождь из шляп. Я сняла свою слишком поздно, и просто дала ей упасть на землю.

— О, Белла! — Джес зарыдала, перекрывая гул разговоров вокруг. — Я не могу поверить, что мы закончили.

— Я тоже не могу поверить, что все кончилось, — пробормотала я.

Она обхватила меня руками за шею. — Ты должна пообещать мне, что мы не потеряем связь.

Обняв её в ответ, я почувствовала себя немного неловко, увильнув от ее просьбы:

— Я так рада, что познакомилась с тобой Джессика. Это были хорошие два года.

— Точно, — вздохнула она и шмыгнула носом. Потом она выпустила меня из объятий. — Лорен! — взвизгнула она, махая рукой и протискиваясь в толпе желтых мантий. Начали сходиться родственники, сдавливая всех ближе друг к другу.

Я встретилась взглядом с Анджелой и Беном, но они были окружены своими семьями. Их я поздравлю позже.

Я вытянула шею, высматривая Элис.

— Поздравляю, — прошептал мне в ухо Эдвард, его руки обвились вокруг моей талии. Его голос был приглушен; ради меня он не спешил достигнуть этого особенного дня.

— Мм, спасибо.

— Что-то непохоже, чтоб ты успокоилась, — заметил он.

— Ещё не совсем.

— Из-за чего ты ещё можешь волноваться? Из-за вечеринки? Это не будет так уж страшно.

— Вероятно, ты прав.

— Кого ты ищешь?

Мой поиск не был незамечен, как я расчитывала. — Элис, где она?

— Она убежала сразу, как только получила свой диплом.

Его голос зазвучал иначе. Я повернулась, чтоб посмотреть на его растерянное лицо, когда он смотрел на задний вход спортивного зала, и я приняла импульсивное решение — из тех, когда лучше было подумать дважды, но я редко делаю именно так.

— Волнуешься за Элис? — спросила я.

— Э... — он не хотел отвечать.

— А о чём она думала? То есть, чтобы ты не смог узнать её мысли.

Его взгляд опустились на моё лицо, и глаза с подозрением сузились. — Вообще-то, она переводила боевой гимн Республики на арабский. Когда она закончила с этим, она перешла на корейский язык.

Я нервно засмеялась. — Думаю, это достаточно заняло её голову.

— Ты знаешь, что она скрывает от меня, — обвинил он меня.

— Конечно, — я слабо улыбнулась. — Я это и обнаружила.

Он ждал, огорошенный

Я осмотрелась. Чарли уже пробирался через толпу к нам.

— Зная Элис, — я спешно прошептала, — она, вероятно, попытается скрыть все от тебя до конца вечеринки. Но поскольку только я, единственная за то, чтоб вечеринку отменили — то, не сходи с ума, и не обращай внимания, хорошо? Всегда лучше знать больше. Это должно как-то помочь.

— О чём ты говоришь?

Я увидела голову Чарли, возвышавшуюся над всеми остальными в поисках меня. Он заметил нас и помахал.

— Только оставайся спокойным, хорошо?

Он кивнул один раз и губы его грозно сжались.

Быстрым шепотом я объяснила ему свои рассуждения. — Я думаю, ты ошибался, в том, что угроза надвигается на нас со всех сторон. Думаю, в основном, угроза идёт с одной стороны...и я предполагаю, что в действительности угрожают только мне. Это всё взаимосвязано, должно быть. Это всего одна особа, которая путает видения Элис. Чужак в моей комнате, это была проверка, чтобы увидеть смогут ли они обойти твою сестру. Это должен быть именно тот, кто продолжает изменять свои планы, и новообращенные, и кража моей одежды — всё это взаимосвязано. Мой запах — нужен им.

Его лицо побелело настолько, что я с трудом закончила.

— Но никто не идёт за вами, разве ты не понимаешь? Это же хорошо — Эсме и Элис и Карлайл, никто не хочет причинить им вреда!

Его глаза расширились в панике, он был ошеломлён и шокирован. Он сразу, так же как и Элис, понял, что я права.

Я прижала руку к его щёке, и попросила: — Успокойся.

— Белла! — Прокричал Чарли, проталкиваясь сквозь плотно обступивших нас людей.

— Поздравляю, детка! — он всё ещё кричал, хотя уже стоял прямо возле моего уха. Обнял меня, и хитро извернувшись, отпихнул Эдварда, так как он всегда это делал.

— Спасибо, — невнятно пробормотала я, озабоченная выражением лица Эдварда. Он всё ещё не контролировал себя. Его руки были протянуты ко мне, как будто, он собирался схватить меня и убежать. Я всего лишь немного больше контролировала себя, чем он, побег не казался мне такой уж плохой идеей.

— Джейкобу и Билли пришлось уйти — ты видела, что они были здесь? — спросил Чарли, делая шаг назад, но, продолжая держать руку у меня на плече. Он стоял спиной к Эдварду, вероятно делая попытку не подпускать его ко мне, но это было то, что надо в данный момент. Рот Эдварда был слегка приоткрыт, а глаза всё ещё были широко раскрыты от ужаса.

— Да, — заверила я отца, пытаясь привлечь внимание. — И слышала их тоже.

— Это было мило с их стороны прийти, — сказал Чарли.

— Мм-хмм.

Ладно, идея рассказать все Эдварду — оказалась плохой идеей. Элис была права, закрыв свои мысли. Я должна была подождать, пока мы не окажемся одни где-нибудь, может быть с остальными членами его семьи. И ничего хрупкого поблизости — ни окон,...ни машин,...ни школьных зданий. Выражение его лица вернуло все мои опасения, и добавило других. Теперь там не было страха, лишь чистая ярость, которая неожиданно ясно проступила в чертах его лица.

— Так, где же ты хочешь пообедать? — спросил Чарли. — Возможности беспредельны.

— Я могу приготовить.

— Не будь глупенькой. Хочешь сходить в "Приют"? — Спросил он, напряженно улыбаясь.

Мне не особенно нравился любимый ресторан Чарли, но если подумать, то какая разница? Я в любом случае не смогу ничего есть.

— Конечно, "Приют", круто, — сказала я.

Чарли улыбнулся ещё шире, а потом вздохнул. Он слегка повернул голову в сторону Эдварда, но в действительности не смотрел на него.

— Ты тоже едешь, Эдвард?

Я уставилась на него, мои глаза смотрели умоляюще. Эдвард как раз привёл в порядок выражение своего лица, когда Чарли повернулся чтоб посмотреть, почему он не отвечает.

— Нет, спасибо, — Эдвард сказал сухо, его лицо было твёрдым и холодным.

— У тебя есть планы с родителями? — спросил Чарли, хмурым голосом. Эдвард всегда был более вежлив, чем Чарли того заслуживал, и внезапная враждебность удивила его.

— Да. Если вы извините меня... — Эдвард резко развернулся и начал пробираться сквозь уже убывающую толпу. Он двигался немного быстрее, слишком расстроенный, чтобы поддерживать свой обычный маскарад.

— Что я такого сказал? — спросил Чарли виновато.

— Не волнуйся об этом, папа. — заверила я его. — Я не думаю, что это из-за тебя.

— Вы что, опять поссорились?

— Никто не ссорился. Не лезь не в свои дела.

— Ты и есть мои дела.

Я закатила глаза. — Пошли, поедим.

В "Приюте" было полно народа. Это место, по моему мнению, было черезмерно дорого и вульгарно, но это было единственное место, похожее на обычный ресторан, в городе, так что здесь всегда собирались, чтоб отметить какие-то события. Я угрюмо рассматривала мрачного вида чучело головы лося, пока Чарли ел ребрышки, разговаривая, облокотившись на спинку стула, с родителями Тайлера Кроули, которые сидели сзади нас. Было шумно — все только что пришли с выпускного, и многие переговаривались с соседними столиками, также как и Чарли.

Я отвернулась спиной к окну, сопротивляясь побуждению развернуться и искать глаза, чей взгляд я могла ощущать на себе сейчас. Я знала, что не смогу ничего рассмотреть. Тем более я знала, что не было даже маленького шанса, что он оставит меня без охраны, даже на секунду. Только не после того, что он узнал.

Ужин продолжался. Чарли, занятый общением, ел слишком медленно. Я взяла свой бургер и по кусочкам прятала его в салфетку, когда была уверенна, что Чарли кем-то отвлечен. Казалось, что это всё тянулось так долго, но когда я взглянула на часы, на которые я смотрела чаще, чем положено, стрелки не намного сдвинулись.

Наконец Чарли получил свою сдачу и положил чаевые на стол. Я встала.

— Спешишь? — спросил он меня.

— Я хочу помочь Элис с организацией вечеринки, — заявила я.

— Хорошо, — он отвернулся, чтоб попрощаться со всеми. Я вышла на улицу, чтоб подождать возле машины.

Я облокотилась на дверь пассажирского сидения, ожидая пока Чарли сможет освободиться с импровизированной вечеринки. Было уже почти темно на парковке, облака на небе такие плотные, что нельзя было определить село солнце или нет. Воздух был какой-то тяжелый, словно собирается дождь.

Что-то пошевелилось в тени.

Мой возглас превратился во вздох облегчения, когда Эдвард возник из темноты.

Ни сказав ни слова, он крепко прижал меня к своей груди. Прохладной рукой нашел мой подбородок и притянул моё лицо, так что он мог прижаться своими твёрдыми губами к моим. Я могла чувствовать напряжение в его челюсти.

— Как ты? — спросила я, как только он позволил мне дышать.

— Не слишком хорошо, — тихо произнес он. — Но я уже взял себя в руки. Прости, что не сдержался на выпускном.

— Это моя вина. Нужно было подождать, прежде чем говорить тебе.

— Нет, — не согласился он. — Мне нужно было это знать. Не могу поверить, что сам ничего не заметил!

— У тебя и так голова забита проблемами.

— А у тебя, нет?

Внезапно он поцеловал меня снова, не давая возможности ответить. И отстранился через секунду. — Чарли уже идёт.

— Я попросила его подбросить меня к тебе домой.

— Я проследую за тобой.

— Это действительно не обязательно, — попыталась сказать я, но он уже исчез.

— Белла? — позвал Чарли. Он стоял в дверях ресторана, всматриваясь в темноту.

— Я здесь.

Чарли, не спеша, подошел к машине, что-то ворча о нетерпении.

— Так, какие у тебя ощущения? — спросил он меня, когда мы уже ехали севернее по шоссе. — Это был важный день.

— Я чувствую себя хорошо, — соврала я.

Он засмеялся, видя меня насквозь. — Волнуешься насчёт вечеринки? — предположил он.

— Ага, — соврала я снова.

На этот раз он не заметил. — Ты никогда не любила вечеринки.

— Интересно, в кого я такая уродилась, — пробурчала я.

Чарли усмехнулся. — Что ж, ты выглядишь действительно хорошо. Сожалею, что не додумался подарить тебе что-нибудь. Извини.

— Не глупи, папа.

— Это не глупость. Я чувствую, что не всегда делаю для тебя всё, что должен.

— Ерунда. Ты отлично справляешься. Самый лучший отец в мире. И..., — с Чарли нелегко говорить о чувствах, но, откашлявшись, я всё-таки продолжила. — И я действительно рада, что приехала сюда пожить с тобой, папа. Это было самое лучшее из всех моих решений. Так что не переживай — ты просто поддался действию пост-выпускного пессимизма.

Он фыркнул.

— Возможно. Но я уверен, что кое-где ошибся. Посмотри-ка на свою руку!

Я безучастно посмотрела на свои руки. Моя левая рука покоилась на темной перевязи, о которой я редко вспоминала. Сломанная костяшка пальца уже почти не болела.

— Вот уж, не думал, что мне нужно будет учить тебя, как бить кулаком. Кажется, я ошибался.

— Я думала, ты на стороне Джейкоба?

— Не важно, на чьей я стороне, если кто-то целует тебя без разрешения, ты должна уметь разобраться в ваших отношениях, не причиняя вреда себе. Ты ведь не держала большой палец внутри кулака, правильно?

— Не держала, папа. Мило, хоть и странно, но я не думаю, что урок бы мне помог. У Джейкоба голова очень твердая.

Чарли засмеялся. — В следующий раз, бей ему в живот.

— В следующий раз? — недоверчиво переспросила я.

— Ой, не будь так строга с парнем. Он ещё молодой.

— Он несносный.

— Он всё ещё твой друг.

— Я знаю, — вздохнула я. — и действительно не знаю, как сейчас поступить, пап.

Чарли медленно кивнул. — Да уж. Не всегда ясно, как правильно поступить. Иногда, то, что хорошо одному человека, плохо для другого. Так что...желаю удачи в выяснениях.

— Спасибо, — пробормотала я сухо.

Чарли снова рассмеялся, а потом сдвинул брови. — Если вечеринка выйдет из-под контроля... — начал он.

— Не волнуйся об этом, папа. Карлайл и Эсме будут там. Я уверенна и ты тоже можешь пойти, если хочешь.

Чарли скорчил рожу, когда через лобовое стекло вглядывался в темноту. Чарли любил большие вечеринки, так же как и я.

— Так, и где сворачивать? — спросил он. — Им не мешало бы расчистить дорогу — невозможно найти что-то в темноте.

— Думаю, сразу же за следующим поворотом. — я поджала губы. — Знаешь, ты прав — невозможно найти. Элис сказала, что положила карту в пригласительный, но, несмотря на это, возможно все заблудятся. — Я слегка повеселела от этой мысли.

— Может быть, — сказал Чарли, когда дорога повернула на восток. — А может быть и нет.

Непроглядная бархатная чернота прерывалась впереди, как раз там, где должна быть подъездная аллея к дому Каленов. Кто-то, по двум сторонам пути, украсил деревья тысячами мигающих огоньков, такое зрелище — невозможно пропустить.

— Элис, — сказала я кисло.

— Ух, ты, — восхитился Чарли, когда мы свернули на дорогу. Не только два дерева, на въезде, сверкали. Примерно, через каждые шесть метров, другой сверкающий указатель вел нас к большому белому дому. Всю дорогу — все, почти, 5 км пути.

— Она ничего не делает на половину, правда же? — пробормотал Чарли в благоговении.

— Ты уверен, что не хочешь пойти?

— Абсолютно уверен. Развлекайся, детка.

— Большое спасибо, папа.

Он все еще усмехался, когда я вышла и закрыла дверь. Я смотрела, как он уезжает, продолжая улыбаться своим мыслям. Вздохнув, я зашагала по ступенькам вверх, нужно было вытерпеть свою вечеринку

—

—

Глава 17

Альянс

— Белла?

Сзади, послышался мягкий голос Эдварда. Я обернулась и увидела, как он с разметавшимися от бега волосами, легко запрыгивает по ступенькам крыльца. И вот, он уже обнимал меня и, снова, целовал, точно так-же, как на стоянке.

Этот поцелуй напугал меня. В нем было слишком много напряжения. Его губы, чересчур, сильно впились в мои, мне показалось — Эдвард боялся, что у нас осталось слишком мало времени.

Я не могла себе позволить думать об этом. Не могла, раз уж, мне придется, следующие несколько часов, вести себя как обычный человек. Я отстранилась от него.

— Давай покончим с этой глупой вечеринкой, — пробормотала я, пряча глаза.

Он обхватил мое лицо руками, ожидая пока я посмотрю на него вверх.

— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Пальцами здоровой руки я коснулась его губ:

— О себе, я не сильно беспокоюсь.

— Почему меня это не удивляет? — проворчал он себе под нос. Глубоко вздохнул и слегка улыбнулся.

— Готова праздновать? — спросил он.

Я простонала.

Он открыл и придержал дверь, бережно обнимая меня за талию. На минуту я застыла, потом помотала головой от удивления.

— Невероятно.

Эдвард пожал плечами:

— Элис, есть Элис.

Дом Калленов превратился в ночной клуб, да еще в такой, какой редко увидишь в реальности, разве что только по телевизору.

— Эдвард! — позвала Элис. Она стояла за гигантским усилителем.

— Мне нужен твой совет. — она жестом указала на гору компакт дисков.

— Дать им знакомое и не напрягающее? Или, — она жестом показала на другую груду дисков. — заняться воспитанием их музыкального вкуса?

— Оставь не напрягающее, — посоветовал Эдвард. — сколько волка не корми.* (в оригинале использована английская поговорка — можно подвести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить. Значение: к истине можно лишь подвести и показать на нее, но нельзя заставить ее воспринять. Или — сколько волка не корми, все равно в лес смотрит)

Элис серьезно кивнула и начала закидывать "учебные" диски в коробку. Я заметила, что она переоделась в блестящий топ и красные кожаные штаны. Ее обнаженная кожа странно отливала в пульсирующем красно-фиолетовом свете.

— Кажется, моя одежда не подходит.

— Ты выглядишь превосходно, — не согласился Эдвард.

— Будешь выглядеть, — поправила Элис.

— Спасибо, — вздохнула я. — Ты действительно думаешь, что народ придет? — в моем голосе, явно, слышалась надежда. Элис скорчила рожицу.

— Все придут, — ответил Эдвард. — Им всем, до смерти, хочется рассмотреть изнутри, таинственный дом затворников Калленов.

— Потрясающе, — простонала я.

Моя помощь нигде не была нужна. И я сомневаюсь, смогу ли все делать также как Элис, даже после того, как перестану нуждаться во сне и стану двигаться намного быстрее.

Эдвард не отпускал меня ни на секунду, таскал за собой, пока искал Джаспера и затем Карлайла, что бы рассказать о моей догадке. С тихим ужасом я слушала, как они обсуждали план нападения на армию в Сиэтле. Я могла сделать вывод, что Джаспер был не рад тому, как распредилились силы, но они не смогли связаться с кем-либо еще, кроме нежелающей помогать семьи Тани. В отличие от Эдварда, Джаспер не пытался скрыть свое отчаяние. Было ясно, что ему не нравиться играть при таких высоких ставках.

Я не могла оставаться в стороне, надеясь и веря, что они вернуться домой. Не могла. Я бы сошла с ума.

В дверь позвонили.

Неожиданно, все стало сюрреалистически нормальным. Напряжение на лице Карлайла сменила безупречная улыбка, искренняя и теплая. Элис включила музыку погромче и, пританцовывая, пошла открывать дверь.

Это были мои многочисленные, местные, друзья, все слишком нервные или слишком перепуганные, чтобы приехать по-отдельности. Первая в дверях стояла Джессика, следом за ней — Майк. Тайлер, Коннер, Остин, Ли, Саманта ... даже Лорен шла, замыкая процессию, в ее неодобрительном взгляде горело любопытство. Им всем было любопытно, а потом, войдя в огромную комнату, украшенную как шикарный клуб, они были просто поражены. Комната не пустовала; все Каллены заняли свои места, готовые играть в свои обычные, безупречные, человеческие игры. Тем вечером я чувствовала, что поступала в точности как они.

Я пошла поприветствовать Джесс и Майка, надеясь, что мой срывающийся голос можно списать на восторг. Прежде чем я смогла поздороваться с остальными, снова раздался звонок. Я впустила Анжелу и Бена, оставив дверь широко открытой — потому что Эрик и Кэти уже подходили к ступеням крыльца.

У меня не было времени для паники. Мне нужно было со всеми разговаривать, сосредоточившись на том, что бы быть приятной гостеприимной хозяйкой вечера. Хотя вечеринка была объявлена общей для Элис, Эдварда и меня, трудно было отрицать, что поздравляли и благодарили, чаще всего, меня. Может быть, потому что, под освещением, которое установила Элис, Каллены выглядели немного странно. Может быть, потому что это освещение делало комнату туманной и загадочной. Но, атмосфера не заставить обычного человека расслабиться рядом с таким, как Эммет. Я видела, как Эммет, через стол с едой, ухмыльнулся Майку, красный свет блеснул на его зубах, и заметила, как Майк автоматически сделал шаг назад.

Возможно, Элис сделала это нарочно, чтобы выставить меня в центр внимания, туда, где по ее мнению мне должно было больше всего понравиться. Она вечно пыталась заставить меня вести себя так, как в ее представлении должны были вести себя все люди.

Было ясно, что вечеринка удалась, несмотря на скрытую напряженность, вызванную присутствием Калленов — или может это, наоборот, добавляло возбуждения в атмосферу. Музыка была заразительной, свет — почти гипнотизировал. Судя по скорости, с которой исчезла еда, она тоже была хороша. В комнате быстро собралось много народу, но не настолько, чтоб вызвать приступ клаустрофобии. Кажется, весь выпускной класс был здесь, и многие из младшего. Тела покачивались в ритме, гудевшем в подошвах ног, вечеринка грозила перейти в танцы.

Все было не так трудно, как я себе представляла. Я следовала указаниям Элис, общалась и болтала минутку с каждым. Им было так легко угодить. Я была уверена, эта вечерника — самое крутое действо из всего ранее происходившего в Форкс. Элис почти мурлыкала от удовольствия — никто из присутствующих никогда не забудет эту ночь.

Наконец я обогнула комнату и вернулась к Джессике. Она возбужденно болтала, и было необязательно внимательно ее слушать, понятно было — ответов от меня в ближайшее время ей не нужно. Эдвард был рядом со мной — все еще отказываясь отпускать меня. Он надежно обвил рукой мою талию, время от времени, притягивая меня ближе, наверно в ответ на мысли, которые лучше было мне не знать.

Поэтому, во мне сразу же проснулась подозрение, когда он оторвал свою руку и осторожно отошел от меня.

— Оставайся здесь, — прошептал он мне на ухо. — Я сейчас вернусь.

Он грациозно прошел через толпу, казалось даже не задев никого из плотно стоявших людей, исчез слишком быстро, я даже не успела спросить, почему он уходит. Прищурившись, я провожала его взглядом, в то время как Джессика, равнодушная к моей растерянности, ухватив меня за локоть, что-то настойчиво кричала сквозь музыку.

Я наблюдала, как он достиг темной тени за кухонной дверью, свет, лишь периодически, попадал туда. Он наклонился над кем-то, кого я не могла разглядеть за головами.

Я поднялась на цыпочки, вытягивая шею. В этот момент, красный свет промелькнул по его спине и ярко вспыхнул на красных блестках кофты Элис. Свет коснулся ее лица лишь на пол секунды, но этого было достаточно.

— Извини меня, Джесс, я на минуту, — пробормотала я, выдергивая свою руку. Я не дождалась ее реакции, даже не посмотрела, обиделась ли она на мою резкость.

Проталкиваясь сквозь тела, я иногда оглядывалась вокруг. Всего несколько человек теперь танцевали. Я поторопилась к двери в кухню.

Эдвард ушел, но Элис все еще была там, в темноте, ее лицо было пустым — такой, ничего не выражающий, вид обычно бывает у того, кто только что стал свидетелем ужасного происшествия. Одной рукой она схватилась за дверной косяк, будто ей нужна была поддержка.

— Что, Элис, что? Что ты видела? — мои руки сложены в мольбе.

Она не смотрела на меня, ее взгляд был устремлен вдаль. Я проследила за ее взглядом и увидела, что она поймала взгляд Эдварда на другой стороне комнаты. Его лицо было пустым, как камень. Он развернулся и исчез в тени под лестницей.

После этого, сразу же позвонили в дверь, после последнего гостя прошло несколько часов. Элис с озадаченным видом, быстро сменившемся выражением отвращения, посмотрела в сторону входной двери.

— Кто пригласил оборотня? — накинулась она на меня.

Я насупилась:

— Моя вина.

Я думала, что аннулировала то приглашение — явно не моя мечта, чтоб Джейкоб, ничтожество, заявился сюда.

— Что ж, тогда иди и разберись с этим. Мне надо поговорить с Карлайлом.

— Нет, Элис, подожди! — я пыталась схватить ее за руку, но она ушла, и моя рука поймала лишь воздух.

— Проклятье! — прорычала я.

Я знала — это оно. Элис увидела то, что ожидала, и я, честно говоря, не чувствовала, что смогу выдержать напряженную неизвестность достаточно долго, что бы подойти к двери. Звонок снова нажали, слишком долго, кто-то сильно надавил на кнопку. Я решительно развернулась спиной к двери, и вгляделась в темную комнату, чтобы увидеть Элис.

Я не могла ничего разглядеть, и начала пробиваться к лестнице.

— Привет, Белла!

Глубокий голос Джейкоба, прозвучал в момент, когда музыка стихла ненадолго, и я непроизвольно откликнулась на свое имя.

Я скривилась.

Там был не один оборотень, а целых три. Вошел Джейкоб в сопровождении Квила и Эмбри. Эти двое выглядели ужасно напряженными, их глаза бегали по комнате так, словно они зашли в склеп с привидениями. Трясущаяся рука Эмбри все еще держала дверь, тело развернуто в пол-оборота, он был готов в любую минуту бежать.

Джейкоб махал мне рукой, он был спокойнее остальных, хотя его нос был сморщен от отвращения. Я помахала в ответ, подразумевая — "пока", и развернулась в поисках Элис. Я протиснулась между спинами Коннера и Лорен.

Он возник из ниоткуда, его рука развернула меня за плечо в тень кухни. Я попыталась уклониться от его хватки, но он взял меня за здоровое запястье и выдернул из толпы.

— Дружеский прием, — заметил он.

Я вырвала руку и сердито посмотрела на него:

— Что ты здесь делаешь?

— Ты пригласила меня, помнишь?

— Если мой удар справа, был слишком тонким намеком, позволь мне перевести — это значило, что приглашение отменяется.

— Не глупи. Я принес тебе подарок на выпускной, и все такое.

Я сложила руки на груди. Не хотелось ругаться с Джейкобом прямо сейчас. Я хотела знать, что Элис увидела и что Эдвард и Карлиайл говорили об этом. Я высунула голову из-за Джейкоба, разыскивая их.

— Отдай это обратно в магазин, Джейк. Мне нужно кое-что сделать...

Он встал в поле моего зрения, требуя внимания.

— Обратно отдать — не смогу. В магазине я это не покупал — я сделал это сам. А еще, чтобы сделать это, у меня ушла уйма времени.

Я снова развернулась от него, но все никак не могла увидеть кого-либо из Калленов. Куда они делись? Мои глаза искали в темной комнате.

— Да брось, Белл. Не притворяйся, что меня здесь нет.

— Я не притворяюсь. — их нигде не было видно. — Слушай, Джейк, у меня сейчас много дел.

Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть вверх.

— Могу я, пожалуйста, завладеть пару секундами вашего драгоценного внимания, мисс Сван?

Я отдернулась от его прикосновения.

— Попридержи руки, Джейкоб, — прошипела я.

— Извини! — коротко сказало он, держа руки ладонями вверх, сдаваясь. — Мне, действительно, очень жаль. И за тот раз, тоже. Мне не следовало так целовать тебя. Это было неправильно. Наверно... ну, наверно, я обманывал сам себя, думая, что ты тоже меня хочешь.

— Обманывал сам себя — какое прекрасное определение!

— Будь умницей. Ты же можешь принять мои извинения.

— Ладно. Извинения приняты. Теперь, если ты меня извинишь на минутку...

— Хорошо, — пробурчал он, и его голос стал совсем другим, я даже перестала искать Элис и внимательно посмотрела на его лицо. Он уставился на пол, пряча глаза. Его нижняя губа немного выступила вперед.

— Наверно, тебе лучше быть с твоими настоящими друзьями, — сказал он тем же убитым тоном. — Я все понял.

Я застонала:

— О, Джейк, ты же знаешь — это не честно.

— А я знаю?

— Должен. — я наклонилась вперед, пытаясь заглянуть ему в глаза. Он поднял голову, смотря поверх меня, избегая моего пытливого взгляда.

— Джейк?

Он отказывался смотреть на меня.

— Эй, ты сказал, что сделал что-то для меня, так? — спросила я. — Просто трепался? Где мой подарок? — попытка изобразить энтузиазм была довольно жалкой, но это сработало. Он закатил глаза и затем скорчил мне гримасу.

Я продолжала неубедительно притворяться, выставив руку перед собой.

— Я жду.

— Можно подумать, — саркастически проворчал он. Но полез в задний карман джинсов и вытащил маленький, туго завязанный кожанными шнурками, мешочек из холщовой, многоцветной ткани. Джейкоб положил мне его на ладонь.

— Ой, это чудесно, Джейк. Спасибо!

Он вздохнул:

— Подарок внутри, Белла.

— О!

У меня возникли проблемы с завязками. Он снова вздохнул и забрал мешочек у меня, развязав узел просто потянув за правый конец. Я протянула руку, чтобы забрать его, но он перевернул мешочек и вытряхнул что-то серебряное в мою ладонь. Металлические звенья негромко звякнули друг о друга.

— Я не делал браслета, — заметил он. — Только брелок.

К одному из звеньев серебряного браслета была прикреплена маленькая деревянная фигурка. Я взяла его пальцами, что бы рассмотреть поближе. Было удивительно, что такая маленькая фигурка включает столько деталей — миниатюрный волк был неправдоподобно реалистичным. Он даже был вырезан из красно-коричневого дерева, одного цвета с кожей Джейкоба.

— Он прекрасен, — прошептала я. — Ты это сделал? Как?

Он пожал плечами.

— Билли научил. У него получается получше моего.

— В это трудно поверить, — пробормотала я, крутя в пальцах крошечного волка.

— Тебе он, правда, нравится?

— Да! Это невероятно, Джейк.

Он счастливо улыбнулся, но затем выражение его лица скисло.

— Ну, я подумал, что может быть, это иногда будет напоминать тебе обо мне. Ты знаешь, как это бывает, с глаз долой — из сердца вон.

Я проигнорировала это замечание.

— Ну-ка, помоги мне его надеть.

Я протянула левое запястье, так как правая рука была в повязке. Он легко застегнул замок, хотя казалось это слишком деликатная работа для его больших пальцев.

— Ты будешь носить его? — спросил он.

— Конечно буду.

Он улыбнулся мне — это была счастливая улыбка, которую я так любила видеть на его лице.

Какое-то время я смотрела на него, но затем снова нервно осмотрела комнату, ища в толпе Эдварда и Элис.

— Почему ты такая расстроенная? — поинтересовался Джейкоб.

— Я не расстроена, — солгала я, пытаясь сконцентрироваться. — Спасибо за подарок. Мне он, правда, очень понравился.

— Белла? — его брови сошлись на переносице, нагоняя тень на глаза. — Что-то случилось, ведь так?

— Джейк, я ... нет, ничего.

— Не лги мне, ты — фиговая врунья. Ты должна сказать мне, что происходит. Мы хотим знать, что происходит. — заявил он, перейдя на множественное число.

Возможно, он был прав; оборотни наверняка заинтересовались бы тем, что происходило. Только я не была уверена, что происходило вообще. Не могла знать наверняка, пока не увижусь с Элис.

— Джейкоб, я расскажу тебе. Только позволь мне выяснить, что случилось, договорились? Мне надо поговорить с Элис.

Непонимание отразилось на его лице.

— Ясновидящая, что-то видела?

— Да, как раз тогда, когда ты появился.

— Это не о кровососе ли в твоей комнате? — прошептал он, его голос был ниже бренчания музыки.

— Это связано, — призналась я.

Он обдумывал с минуту, наклонив голову на бок, читая по выражению моего лица.

— Ты знаешь что-то, что мне не говоришь... что-то очень важное.

В чем был смысл лгать снова? Он знал меня слишком хорошо.

— Да.

Джейкоб посмотрел на меня, и затем повернулся, что бы встретиться взглядом с братьями по стае, которые стояли в проходе, чувствуя себя неловко и некомфортно. Когда они увидели его выражение, они начали двигаться, проворно продвигаясь через толпу гостей вечеринки, как будто тоже танцуя. Через пол минуты они уже стояли по разным сторонам Джейкоба, возвышаясь надо мной.

— Теперь объясни, — потребовал Джейкоб.

Эмбри и Квил смотрели то на меня, то на Джейкоба, растерянно и с подозрением.

— Джейкоб, я не знаю всего, — я продолжала осматривать комнату, теперь, ища спасения. Они, во всех смыслах, загнали меня в угол.

— Тогда, что ты, точно, знаешь?

Они все одновременно скрестили руки на груди. Это было чуточку забавное, но, по большей части устрашающее, зрелище.

И, затем, я поймала взглядом Элис, спускающуюся по лестнице, ее белая кожа сияла под фиолетовым светом.

— Элис! — облегченно выдавила я.

Она тут же посмотрела на меня, несмотря на громкие басы, которые должны были заглушить мой голос. Я энергично помахала, и наблюдала за ее лицом, когда она увидела трех оборотней, склонившихся надо мной. Ее глаза сузились.

Но, перед этой реакцией, выражение ее лица было полно озабоченности и страха. Я закусила губу, когда она подошла ко мне.

Джейкоб, Квил и Эмбри все отошли от нее с непростым выражением на лице. Она положила свою руку мне на талию.

— Мне надо поговорить с тобой, — шепнула она мне на ухо.

— Э-э, Джейк, увидимся позже..., — проговорила я, когда мы двинулись с места.

Джейкоб загородил нам дорогу, вытянул свою длинную руку и опершись о стену.

— Эй, не так быстро.

Элис уставилась на него с широко раскрытыми глазами, не веря происходящему.

— Простите?

— Скажи нам, что происходит, — прорычал он требование.

Джаспер появился, буквально, из ниоткуда. В одну секунду — были только я и Элис у стены, Джейкоб загораживает нам путь, следующая секунда — Джаспер стоит по другую сторону от руки Джейка, с ужасающим выражением на лице.

Джейкоб медленно убрал руку.

— Мы имеем право знать, — тихо проговорил он, все еще не сводя глаз с Элис.

Джаспер встал между ними, а три оборотня встали вместе.

— Эй, эй, — сказала я, с слегка истерическим смешком. — Это вечеринка, помните?

Никто не обратил на меня внимания. Джейкоб смотрел на Элис, а Джаспер смотрел на Джейкоба. Лицо Элис вдруг стало задумчивым.

— Все в порядке, Джаспер. Вообще-то он прав.

Джаспер не ослабил своей позиции.

Я была уверена, что еще секунда и моя голова взорвется от любопытства.

— Что ты видела, Элис?

Она смотрела на Джейкоба секунду, и затем, повернулась ко мне, очевидно позволяя ему слушать.

— Было принято решение.

— Вы собираетесь в Сиэтл?

— Нет.

Я почувствовала, что бледнею. Мой желудок сжался.

— Они направляются сюда. — С трудом выдавила я.

Парни Квилеты молча наблюдали, читая каждую бессознательную эмоцию на наших лицах. Они замерли на месте, но не совсем без движения. Все три пары рук стали трястись.

— Да.

— В Форкс. — прошептала я.

— Да.

— За?

Она кивнула, поняв мой вопрос.

— Один несет твою красную кофту.

Я попыталась сглотнуть.

Выражение Джаспера было неодобрительным. Я могла сказать, что ему не нравится обсуждение этой темы вместе с оборотнями, но ему нужно было кое-что сказать.

— Мы не можем им позволить зайти так далеко. Нас не достаточно, что бы защитить город.

— Я знаю, — сказала Элис. Ее лицо вдруг стало несчастным. — Но не важно, где мы их остановим. Нас все равно будет недостаточно, и некоторые из них придут сюда на поиски.

— Нет! — прошептала я.

Шум вечеринки заглушил звук моего отрицания. Все вокруг нас, мои друзья и соседи, и жалкие враги, которые ели и смеялись, пританцовывая в такт музыке, не ведали, что они встретятся с ужасом, опасностью и, возможно, смертью. Из-за меня.

— Элис, — выдавила я, ее имя. — Мне надо идти, я должна убраться отсюда.

— Это не поможет. Это не так, как с ищейкой. Они все равно сначала придут искать сюда.

— Тогда я должна идти встречать их! — если бы мой голос не был таким хриплым и напряженным, он мог походить на крик. — Если они найдут то, что ищут, может они уйдут и не причинят больше никому вреда!

— Белла! — запротестовала Элис.

— Постойте, — низким властным голосом приказал Джейкоб. — Что идет сюда?

Элис развернулась и посмотрела на него ледяным взглядом. — Такие как мы. Огромное количество.

— Почему?

— За Беллой. Это все, что мы знаем.

— Их многовато для вас? — спросил он.

Джаспер сказал негодующе:

— Мы имеем несколько преимуществ, пес. Это будет равный бой.

— Нет, — сказал Джейкоб, и странная, яростная полуулыбка растянулась на его лице. — Он не будет равным.

— Отлично! — прошипела Элис.

Я уставилась, все еще застывшая от ужаса, на новое выражение Элис. Ее лицо было полным ликования, все отчаяние исчезло с ее прекрасных черт.

Она ухмыльнулась Джейкобу, а он ей в ответ.

— Все просто исчезло, конечно, — самодовольно сказала она ему. — Это неудобно, но, принимая все во внимание, я соглашаюсь.

— Мы должны скоординировать наши действия, — сказал Джейкоб. — Нам будет не легко. Все же, это больше наша работа, нежели ваша.

— Это не зайдет так далеко, но нам нужна помощь. Мы не будем слишком разборчивы.

— Стойте, стойте, стойте, стойте, — перебила их я.

Элис встала на носочки, Джейкоб наклонился над ней, их лица выражали возбуждение, оба морщили носы от запаха. Они нетерпеливо посмотрели на меня.

— Скоординировать действия? — повторила я сквозь зубы.

— Ты же на самом деле не думала, что удержишь нас от вмешательства? — спросил Джейкоб.

— Вы остаетесь в стороне!

— Твоя ясновидящая так не думает.

— Элис, скажи им — нет! — настаивала я. — Их всех убьют!

Джейкоб, Квил и Эмбри громко, в голос, рассмеялись.

— Белла, — сказала Элис успокаивающим голосом, — по отдельности нас всех могут убить. Вместе —

— проблемы не будет, — закончил за нее Джейкоб. Квил посмеялся снова.

— Сколько? — нетерпеливо спросил Квил.

— Нет! — крикнула я.

Эллис даже не взглянула на меня.

— Число меняется — сегодня двадцать один, но количество уменьшается.

— Почему, — спросил с любопытством Джейкоб.

— Длинная история, — ответила Элис, вдруг оглядев комнату. — И здесь этому не место.

— Позже, вечером? — напирал Джейкоб.

— Да, — ответил ему Джаспер. — Мы уже спланировали ... стратегическую встречу. Если вы собираетесь сражаться с нами, вам нужны некоторые инструкции.

От последней части предложения, у всех волков на лице появилось недовольство.

— Нет, — простонала я.

— Это будет странным, — задумчиво сказал Джаспер, — Никогда не думал работать вместе. Это будет впервые.

— Без сомнений, — согласился Джейкоб. Он заторопился. — Мы должны вернуться к Сэму. Во сколько?

— Сколько для тебя очень поздно?

Все трое закатили глаза. — Во сколько? — повторил Джейкоб.

— В три?

— Где?

— Примерно в 16 км к северу от поста рейнджеров Хо Форест. Подходите с запада, и вы сможете напасть на наш след.

— Мы будем там.

Они повернулись уходить.

— Постой, Джейк! — позвала его я. — Пожалуйста! Не делай этого!

Он остановился, с ухмылкой повернувшись ко мне, в то время как Квил и Эмбри нетерпеливо стояли у двери. — Не смеши, Беллз. Ты даришь мне подарок намного более ценный, чем тот, что я дал тебе.

— Нет! — снова закричала я. Звук электрогитары заглушил мой плач.

Он не ответил. Он заторопился догнать своих друзей, которые уже ушли. Я смотрела беспомощно, как он уходит

—

—

Глава 18

Инструкции

— Это самая длинная вечеринка за всю мировую историю, — жаловалась я, по дороге домой.

Эдвард не собирался со мной спорить.

— Теперь она закончилась, — сказал он и успокаивающе погладил мою руку.

Я была единственной, кому потребовалось успокоиться. Эдвард и все Каллены теперь чувствовали себя отлично.

Они все старались успокоить меня. Когда я уходила, Элис погладила меня по голове, многозначительно глядя на Джаспера, пока вокруг меня не закружился поток спокойствия. Эсме поцеловала меня в лоб и обещала, что все будет хорошо, Эмметт громко смеялся и спрашивал, почему только мне позволено сражаться вместе с оборотнями ... Решение Джейкоба успокоило их, после долгих недель стресса, они испытывали почти эйфорию. Сомнение сменилось уверенностью. Вечеринка закончилась на оптимистической ноте, настоящим праздником.

Только не для меня.

Плохо, вернее просто ужасно, то, что Каллены будут драться из-за меня. Это уже было больше, чтобы я могла позволить. Я чувствовала, что это больше, чем я могу выдержать.

Только Джейкоба мне еще не хватало. И его глупых, нетерпеливых братцев, многие из них даже младше меня. Они ведь просто дети переростки, слишком мускулистые для своих лет, и они с таким нетерпением ждали сражения, будто собирались на пляжный пикник. Не могу же я и их подвергать опасности. Мои нервы были натянуты до предела. Не знаю, сколько я еще смогу сдерживать жуткое желание закричать.

Я перешла на шепот, чтобы контролировать голос:

— Сегодня ночью, ты берешь меня с собой.

— Белла, ты устала.

— Думаешь, я смогу заснуть?

Он нахмурился:

— Это эксперимент. Не уверен, сможем ли мы ... договориться. И я не хочу, что бы ты оказалась в центре событий.

Можно подумать, все, что он сказал, отобьет у меня желание идти вместе с ними.

— Если ты не возьмешь меня — я позвоню Джейкобу.

Его глаза сузились. Это был запрещенный прием, и я знала, что ударила ниже пояса. Но я ни за что не останусь в стороне.

Он не ответил; мы уже были у дома Чарли. Перед домом горел свет.

— Увидимся наверху, — пробормотала я.

Открыв дверь, я вошла на цыпочках. Чарли уснул прямо в гостиной, примостившись на слишком маленькой софе. Он так громко храпел, что даже визг включенной бензопилы не разбудил бы его.

Я настойчиво потрясла его за плечо.

— Пап! Чарли!

Не открывая глаза, он что-то проворчал.

— Я уже дома, ты повредишь спину, если будешь так спать. Давай, пора перелечь.

Пришлось еще несколько раз его потрясти, прежде чем мне удалось заставить его подняться с софы, но глаз он так и не открыл. Я помогла ему добраться до постели, где он рухнул на покрывало, не раздеваясь, и захрапел снова.

В ближайшее время он, явно, не станет меня искать.

Пока я умывалась и переодевалась в джинсы и фланелевую рубашку, Эдвард ждал в моей комнате. С несчастным видом он, наблюдал за мной с кресла качалки, пока я развешивала одежду, которую дала мне Элис, в шкаф.

— Иди сюда, — сказала я, беря его за руку и потянув в кровать.

Я толкнула его вниз на постель, и скрутилась калачиком у его груди. Может, он был прав, и я усну от усталости. Но я не позволю ему сбежать без меня.

Он укутал меня в плед, и затем прижал сильнее.

— Пожалуйста, расслабься.

— Конечно.

— Белла, все пройдет хорошо. Я чувствую это.

Я сжала зубы.

От него, все еще, исходило ощущение покоя. Никто, кроме меня, не волновался, если Джейкоб и его друзья пострадают. Даже сам Джейкоб и его друзья. Особенно они.

Ему казалось, что он почти уговорил меня:

— Послушай, Белла. Это будет легко. Мы застигнем новообращенных врасплох. Они понятия не имеют, что оборотни существуют, так же как и ты когда-то. В воспоминаниях Джаспера, я видел, как они действуют сообща. Я уверен — особенности охоты оборотней, безупречно сработают против них. И когда они будут разделены и растерянны, на всех нас не хватит работы. Некоторые могут просто посидеть в сторонке, — поддразнил он.

— Легко и просто, — невыразительно пробормотала я ему в грудь.

— Ш-ш, — он погладил мою щеку. — Вот увидишь. А сейчас, не волнуйся.

Он начал напевать колыбельную, но в этот раз она меня не успокоила.

Людям — вообще-то, на самом деле, вампирам и оборотням, но все равно — тем, кого я люблю, могла грозить опасность. Они могут пострадать из-за меня. Снова. Желательно, чтоб моя неудача целилась более метко. Ощущение было такое, будто я кричу в пустое небо: Здесь вам нужна я! Только я!

Я пыталась придумать, как заставить мою неудачу сконцентрироваться только на мне. Это было бы не легко. Мне пришлось бы ждать своего часа...

Я не уснула. К моему удивлению, время бежало быстро, и я все еще была настороженна и напряжена, когда Эдвард поднялся вместе со мной и сел.

— Ты уверена, что не хочешь остаться и выспаться?

Я кисло посмотрела на него.

Он вздохнул, сгреб меня в охапку и спрыгнул из окна.

Со мной за спиной, он мчался через черный, тихий лес, и даже в его беге я чувствовала ликование. Так он бежал, когда мы были только вдвоем, просто ради удовольствия, просто, чтобы чувствовать ветер в волосах. Это было именно то, что в менее напряженные времена, осчастливило бы меня.

Когда мы достигли большого открытого поля, его семья уже была там, спокойные, разговаривая, как ни в чем не бывало. Время от времени громкий смех Эмметта эхом отдавался в открытое пространство. Эдвард опустил меня на землю, и рука об руку, мы пошли к ним.

Луна спряталась за облаками, и было темно, поэтому, мне потребовалась минута сообразить, что мы были на "бейсбольной" площадке. Это было то самое место, где, больше года назад, первый беспечный вечер с Калленами был прерван Джеймсом и его кланом. Было странно снова оказаться здесь — как будто, это встреча не будет полной, пока Джеймс, Лоран, и Виктория не присоединяться к нам. Но Джеймс и Лоран никогда не вернутся. Этот план не повторится. Может все планы были разрушены.

Да, кто-то разрушил их планы. Было ли возможно, что Волтури были переменными в этом уравнении?

Я сомневалась в этом.

Виктория всегда казалась мне стихией природы — словно ураган, двигающийся к берегу по прямой линии — казалась неизбежной, неизменной, но предсказуемой. Может, я была неправа, так ограниченно судив о ней. Она должна уметь приспосабливаться к ситуации.

— Знаешь, что я думаю? — спросила я Эдварда.

Он засмеялся:

— Нет.

Я почти улыбнулась.

— Что ты думаешь?

— Я думаю что, все связанно. Не только два, но все три.

— Ты меня запутала.

— С тех пор как ты вернулся, случились три плохих события. — я загибала пальцы, перечисляя. — Новообращенные в Сиэтле. Неизвестный в моей комнате. И, самое главное, Виктория объявилась меня искать.

Он прищурился, обдумывая сказанное:

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, я согласна с Джаспером — Волтури любят свои правила. И, в любом случае, они сработали бы лучше. "Я была бы уже мертва, если бы они этого захотели, добавила я про себя". — Помнишь, когда ты выслеживал Викторию в прошлом году?

— Да, — нахмурился он. — Мне не сильно повезло с этим.

— Элис сказала, что ты был в Техасе. Ты следил за ней там?

Его брови сошлись на переносице.

— Да, хм...

— Видишь, там ей и могла придти в голову эта идея. Но она не знает, что делает, поэтому все новообращенные вышли из-под контроля.

Он отрицательно помотал головой.

— Только Аро точно знает, как работает предвиденье Элис.

— Аро может быть и знает лучше, но не могут ли Таня, Ирина и остальные твои друзья в Денали знать все довольно подробно? Лоран жил с ними так много времени. И если он настолько был дружен с Викторией, что оказывал ей услуги, почему бы ему не рассказать ей все, что он знал?

Эдвард нахмурился:

— В твоей комнате была не Виктория.

— Она не может завести себе новых друзей? Подумай об этом, Эдвард. Если в Сиэтле поработала Виктория, она завела много новых друзей. Она создала их.

Он задумался над этим, его лоб сморщился от сосредоточения.

— Хм, — сказал он, наконец. — Это возможно. Я все еще больше склоняюсь к Волтури... Но, твоя теория — что-то в ней есть. Личность Виктории. Твоя теория идеально подходит под личность Виктории. Она проявила выдающийся дар самосохранения с самого начала — может это ее талант. В любом случае, этот план не подвергнет ее не малейшей опасности с нашей стороны, если она сидит в безопасности и позволяет новообращенным опустошать все здесь. И даже Волтури, тоже, не очень ей опасны. Возможно, она рассчитывает что, в конце концов, мы выиграем, конечно, не без тяжелых потерь с нашей стороны. Но из маленькой армии не выживет никто, чтобы дать показания против нее. По сути, — продолжал он, обдумав, — если будут выжившие, готов спорить, она планирует уничтожить их сама... Хмм. Все же, она должна было иметь, по-крайней мере, одного немного более зрелого друга. Ни один из только что новообращенных не оставил бы твоего отца в живых...

Он надолго мрачно уставился, куда-то в пространство, и затем вдруг улыбнулся мне, вернувшись из своей задумчивости.

— Определенно возможно. Не взирая ни на что, мы должны подготовиться к чему угодно, пока мы не знаем наверняка. Ты очень проницательна сегодня, — добавил он. — Это впечатляет.

Я вздохнула:

— Может, на меня так подействовало это место. Здесь я чувствую, будто она рядом... будто она видит меня сейчас.

Эта мысль заставила его челюсти крепко сжаться.

— Она никогда не тронет тебя, Белла, — сказал он.

Не смотря на свои слова, взглядом он медленно прошелся по черным деревьям. Пока он обыскивал их тени, очень странное выражение мелькнуло на его лице. Его губы обнажили зубы, а в глазах зажегся странный свет — это была дикая, яростная надежда.

— Много бы я дал за то, чтоб добраться до нее, — прошептал он. — до Виктории, и до любого другого кто, хотя бы, просто подумал причинить тебе вред. Шанс покончить с этим самому. На этот раз, прикончить своими собственными руками.

Я дрогнула, от яростной жажды в его голосе, и схватила его руку крепче, желая быть такой сильной, чтобы соединить наши руки навсегда.

Мы почти дошли к его семье, и я впервые заметила, что Элис не выглядит так оптимистично, как другие. Она стояла немного поодаль, наблюдая, как Джаспер разминает свои руки, словно упражняясь, ее губы были надуты.

— Что-то не так с Элис? — прошептала я.

Эдвард пожал плечами, снова став сам собой.

— Оборотни в пути, поэтому она не может видеть хоть что-нибудь, что случиться сейчас. Ей неуютно, чувствовать себя слепой.

Элис, хотя была дальше всех от нас, услышала его низкий голос. Она посмотрела на него и показала язык. Он снова рассмеялся.

— Привет, Эдвард, — приветствовал его Эммет. — Привет, Белла. Он собирается позволить тебе попрактиковаться тоже?

Эдвард проворчал брату:

— Пожалуйста, Эммет, не подавай ей идей.

— Когда прибудут наши гости? — спросил Карлайл у Эдварда

Эдвард задумался на секунду и затем вздохнул.

— Через полторы минуты. Но мне придется переводить. Они не достаточно нам доверяют, что бы использовать свои человеческие обличия.

Карлайл кивнул.

— Это трудно для них. Я благодарен, что они вообще придут.

Я уставилась на Эдварда, широко раскрыв глаза. — Они придут как волки?

Он кивнул, настороженный моей реакции. Я сглотнула, вспомнив, те два раза, когда я видела Джейкоба волком — первый раз на лугу с Лораном, второй раз на лесной тропе, где Пол разозлился на меня ... Это были, два, ужасно страшных воспоминания.

Странный огонек появился в глазах Эдварда, будто что-то разъяснилось лишь теперь, что-то явно приятное для него. Прежде чем я смогла увидеть больше, он быстро развернулся, к Карлайлу и остальным.

— Приготовьтесь — они идут к нам.

— Что ты имеешь в виду? — потребовала объяснить Элис.

— Ш-ш, — предостерег он, и уставился мимо нее в темноту.

Вдруг, стоявшие в неровным кругом Каллены, вытянулись в широкую линию, Джаспер и Эммет стояли первыми. По тому, как рядом со мной Эдвард наклонился вперед, я могла сказать, что он желал бы стоять рядом с ними. Я сжала его руку.

Вглядываясь в лес, я ничего не видела.

— Черт, — прошептал Эмметт. — Ты видел что-нибудь подобное?

Эсме и Розали обменялись изумленными взглядами.

— Что это? — прошептала я как можно тише. — Я ничего не вижу.

— Стая выросла, — прошептал Эдвард мне в ухо.

Разве я ему не рассказывала, что Квил присоединился к стае? Я попыталась различить шесть волков в темноте. Наконец, что-то блеснуло в черноте — их глаза, намного выше, чем должны были быть. Я забыла, насколько высоки оборотни. Как лошади, только с большими мускулами и шерстью, и с зубами, как кинжал, таких не проглядишь.

Я могла видеть только глаза. И когда я пристально разглядывала, пытаясь увидеть остальное, до меня дошло, что больше, чем шесть пар глаз смотрят на нас. Один, два, три... Я быстро сосчитала пары. Дважды.

Их было десять.

— Изумительно, — прошептал, почти беззвучно, Эдвард.

Карлайл сделал медленный, обдуманный, шаг вперед. Это было осторожное движение, призывающее к доверию.

— Добро пожаловать, — поприветствовал он невидимых волков.

— Спасибо, — Эдвард ответил странным, низким тоном, и я вдруг поняла, что эти слова произнес Сэм. Я посмотрела на глаза, светящиеся в центре линии, которые находились выше всех. Было невозможно разглядеть фигуру большого черного волка в темноте.

Эдвард заговорил снова, таким же изменившимся голосом, произнося слова за Сэма.

— Мы будем смотреть и слушать, но не больше. Это все, что нам может позволить наше самообладание.

— Этого больше, чем достаточно, — ответил Карлайл. — Мой сын Джаспер, — он жестом показал на то место, где стоял Джаспер, напряженный и готовый к действиям — имеет опыт в этой области. Он научит нас, как они сражаются и как им наносить поражение. Я уверен, что вы можете применить это к вашему стилю охоты.

— Они отличаются от вас? — спросил Эдвард, за Сэма.

Карлайл кивнул.

— Они все очень молодые — им только несколько месяцев в этой жизни. Так сказать, дети. У них нет навыков или стратегии, только огромная сила. Сегодня их численность остановилось на двадцати. Нас десять, вас десять — трудностей быть не должно. Число может уменьшаться. Этот молодняк, почти сражается друг с другом.

Рык прошел вдоль линии волков, низкий горловой звук, судя по всему, означавший энтузиазм.

— Если возможно, мы хотим взять на себя больше, чем нашу половину, — перевел Эдвард, его тон сейчас немного не такой равнодушный.

Карлайл улыбнулся.

— Посмотрим, как все обернется.

— Вы знаете, когда и как они прибудут?

— Они пройдут через горы через четыре дня, утром. Когда они доберутся сюда, Элис поможет нам перехватить их след.

— Спасибо за информацию. Мы будем следить.

С вздохом облегчения, глаза одновременно опустились ближе к земле, волк замер.

Тишина продлилась два удара сердца, и затем Джаспер шагнул в пустое пространство между вампирами и волками. Мне не трудно было его увидеть — его кожа так-же ярко светилась в темноте, как и глаза волков. Джаспер бросил подозрительный взгляд на Эдварда, тот кивнул, и затем Джаспер развернулся спиной к волкам. Он вздохнул, чувствуя себя неуютно.

— Карлайл прав. — Джаспер разговаривал только с нами; он старался игнорировать слушателей за ним. — Они будут драться как дети. Две самые важные вещи, которые вам надо запомнить, это: первое — не позволять им обхватить вас руками, и, второе — не пытайтесь их убивать ради убийства. К этому они будут подготовлены. Если вы будете идти на них со стороны и продолжите движение дальше, они будут сильно сбиты с толку, и не смогут эффективно отреагировать. Эммет?

Эммет вышел из строя с широкой улыбкой.

Джаспер вернулся к северному краю открытого пространства между союзниками-врагами. Он махнул Эммету.

— Хорошо, Эммет — первый. Он лучший пример атаки новообращенных.

Глаза Эммета сузились.

— Я попытаюсь ничего не сломать, — проворчал он.

Джаспер ухмыльнулся:

— Я имею в виду, что Эммет полагается на свою силу. Нападая, он действует прямо и открыто. Новообращенные, тоже не будут пытаться действовать хитро. Эммет, просто попытайся меня убить.

Джаспер отошел еще на несколько шагов, его тело напряглось.

— Хорошо, Эммет — попытайся поймать меня.

Я не смогла больше видеть Джаспера — он превратился в неясное очертание, когда Эммет атаковал его как медведь, скалясь и рыча. Эммет тоже был невероятно быстр, но не так как Джаспер. Казалось, Джаспер был не материальнее, чем приведение — каждый раз, когда казалось, что большие руки Эмметта схватили Джаспера, его пальцы хватали пустоту. Рядом со мной, Эдвард наклонился вперед, его глаза были прикованы к драке. Затем Эмметт застыл.

Джаспер стоял позади него, зубы в миллиметре от его горла.

Эмметт выругался.

Со стороны наблюдавших волков послышался рык одобрения

— Еще раз, — настаивал Эмметт, улыбка сошла с его лица.

— Теперь моя очередь, — запротестовал Эдвард. Мои пальцы напряженно обхватили его.

— Через минуту, — оскалился Джаспер, отходя назад. — Сначала я хочу показать кое-что Белле.

Я нервно посмотрела, когда он помахал Элис выйти вперед.

— Я знаю, ты переживаешь за нее, — объяснил он мне, в то время как она весело прибежала в круг. — Я хочу показать тебе, что в этом нет необходимости.

Хотя, я знала, что Джаспер никогда не допустит, чтобы Элис был причинен вред, было все-таки сложно наблюдать, как он наступает на нее. Элис стояла неподвижно, и выглядела маленькой, как кукла, по сравнению с Эмметом, улыбаясь сама себе. Джаспер пошел вперед, затем повернул влево от нее.

Элис закрыла глаза.

Мое сердце неровно забилось, когда Джаспер стал подкрадываться к тому месту, где стояла Элис.

Джаспер прыгнул, исчезая. Вдруг он оказался на другой стороне от Элис. Ей не пришлось сдвинуться с места.

Джаспер крутанулся колесом и снова нацелился на нее, лишь затем, чтобы припасть к земле за ней. Элис все время стояла, закрыв глаза и улыбаясь.

Теперь, я наблюдала за Элис более внимательно.

Она двигалась, я просто не замечала этого, отвлекшись на нападавшего Джаспера. Она сделала маленький шаг в сторону, в тот самый момент, когда тело Джаспера пронеслось над местом, где она только что стояла. Она сделала еще шаг, когда цепкие руки Джаспера со свистом пролетели там, где только что была талия Элис.

Джаспер приблизился, и Элис начала двигаться быстрее. Она танцевала — описывая спирали и кружась вокруг своей оси. Джаспер был ее партнером, двигался кругами вокруг нее, стремился прорваться сквозь ее грациозные движения, ни разу не коснувшись ее, словно каждое движение было отрепетированно заранее. Наконец, Элис рассмеялась.

Возникнув из ниоткуда, она вскочила на спину Джаспера, губы около его шеи.

— Попался, — сказала она, и поцеловала его горло.

Джаспер усмехнулся и тряхнул головой.

— Ты действительно ужасный, маленький монстр.

Волки зарычали снова. На этот раз настороженно.

— Немного уважения им не повредит, — Эдвард шепнул довольно. Затем, он произнес громче. — Теперь я.

Он сжал мою руку, прежде чем отпустить.

Элис подошла ко мне, сменив Эдварда. — Круто, а? — спросила она самодовольно.

— Очень, — согласилась я, не отводя взгляда от Эдварда, пока он бесшумно шел к Джасперу, его движения были гибкими и настороженными как у дикого кота.

— Я слежу за тобой, Белла, — шепнула она вдруг, ее голос звучал так тихо, что я едва могла слышать, хотя ее губы были у моего уха.

Мой взгляд метнулся к ее лицу и затем вернулся к Эдварду. Он стремительно шел к Джасперу, оба они делали отвлекающие маневры, пока приближались друг к другу.

Элис упрекала меня.

— Я предупрежу его, если твои планы станут более определенными, — угрожала она, все тем же низким шепотом. — То, что ты подвергнешь себя опасности, ничему не поможет. Ты думаешь, кто-нибудь из них сдастся, если ты погибнешь? Они все равно продолжат борьбу, все мы продолжим. Ты не можешь ничего изменить, так что веди себя хорошо, ладно?

Я скорчила гримасу, стараясь игнорировать ее.

— Я слежу, — повторила она.

Эдвард приблизился к Джасперу, и по сравнению с остальными, это была схватка равных. Джаспер руководствовался вековым опытом, и он изо всех сил пытался действовать инстинктивно, но его мысли всегда опережали его на долю секунды. Эдвард был немного быстрее, хотя движения, которые использовал Джаспер, были незнакомы ему. Они сходились снова и снова, никто не мог выиграть преимущество, то и дело кто-нибудь из них инстинктивно рычал. Было трудно смотреть, но еще трудней отвернуться. Они двигались слишком быстро для меня, чтобы действительно понять, что происходит. Иногда, мое внимание привлекали острые взгляды волков. У меня было чувство, что они получают от этого больше, чем я — может больше, чем им следует.

В конце-концов, Карлайл кашлянул, прочищая горло.

Джаспер засмеялся, и отошел назад. Эдвард выпрямился и усмехнулся ему.

— Вернемся к работе, — заключил Джаспер. — Назовем это — ничьей.

Все по очереди сражались с Джаспером, Карлайл, затем Розали, Эсме, и снова Эмметт. Я украдкой взглянула сквозь ресницы, сжавшись, когда Джаспер атаковал Эсме. На это было смотреть труднее всего. Затем он замедлил движения, все еще не так медленно, что бы я смогла понять его действия, и дал еще указание.

— Вы видите, что я тут делаю? — спросил он. — Да, вот так, — подбадривал он. — Сконцентрируйтесь на стороны. Не забывайте, где будет их цель. Продолжайте двигаться.

Эдвард всегда был сосредоточен, наблюдая и слушая, то, что другие не могли увидеть.

Становилось все труднее уследить за происходящим, так как мои веки отяжелели. Я плохо спала в последнее время, и прошло уже двадцать четыре часа, с тех пор как я спала в последний раз. Я прислонилась к Эдварду, и позволила векам сомкнуться.

— Мы почти закончили, — прошептал он.

Джаспер подтвердил завершение тренировки, поворачиваясь к волкам в первый раз, он снова чувствовал себя некомфортно. — Мы повторим все завтра. Прошу, приходите понаблюдать снова.

— Хорошо, — ответил Эдвард холодным голосом Сэма. — Мы будем здесь.

Затем Эдвард вздохнул, погладил мою руку, и отошел от меня. Он повернулся к своей семье.

— Стая считает, что им будет полезно знать запах каждого из нас — так, они не ошибутся в бою. Если мы будем неподвижны, им будет легче.

— Конечно, — сказал Карлайл Сэму. — Как вам будет угодно.

Из стаи раздалось мрачное, гортанное рычание, когда они поднялись на задние лапы.

Забыв про усталость, мои глаза снова широко раскрылись.

Глубокая чернота ночи только-только начала тускнеть — далеко-далеко, по другую сторону гор солнце подсвечивало облака, хотя еще не осветило горизонта. Когда они придвинулись, вдруг стало возможным разглядеть фигуры ... цвета.

Сэм был, конечно же, впереди. Невероятно огромный, черный как полночь, прямо, чудовище из моих кошмаров — в буквальном смысле; после того, как я впервые увидела Сэма и других на лугу, они являлись мне в дурных снах не один раз.

Теперь, когда я видела их всех, измерив численность, посчитав пары глаз, оказалось что их больше, чем десять. Стая была огромная.

Краем глаза я заметила, что Эдвард наблюдал за мной, осторожно, оценивая мою реакцию.

Сэм подошел к Карлайлу, стоявшему впереди, огромная стая шла прямо за ним. Джаспер был напряжен, а по другую сторону от Карлайла, ухмылялся спокойно Эмметт.

Сэм, морщась слегка, обнюхал Карлайла. Затем он двинулся к Джасперу.

Мой взгляд пробежался по настороженной своре волков. Я была уверена, что заметила несколько новеньких. Там был светло-серый волк, намного меньше остальных, шерсть на его холке встала дыбом от неприязни. И другой, цвета пустынного песка, казался нескладным по сравнению с другими. Низкий жалобный вой вырвался у песочного волка, когда Сэм ушел вперед, оставив того изолированным между Карлайлом и Джаспером.

Мой взгляд остановился на волке, стоявшем прямо позади Сэма. Его шерсть был красно-коричневой, длиннее, чем у остальных, по сравнению с ними он казался лохматым. Почти такой же высокий, как и Сэм, второй по размеру в группе. Его поза была совершенно обычной, выражала некую небрежность к тому, что остальные, видимо, расценивали как суровое испытание.

Огромный красно-коричневый волк, словно, почувствовав мой взгляд, взглянул на меня знакомыми черными глазами.

Я смотрела на него, стараясь поверить в то, что уже и так знала. На моем лице отражались недоумение и восторг.

Волк оскалился, обнажая зубы. Устращающее зрелище, если б не его язык, свещивающийся из пасти в волчьей ухмылке.

Я хихикнула.

Оскал Джейкоба стала шире, демонстрируя острые зубы. Он покинул свое место в строю, игнорируя провожающие взгляды стаи. Он быстро пробежал мимо Эдварда и Элис, остановился в метре от меня. Он остановился и мельком посмотрел на Эдварда.

Эдвард стоял неподвижно, будто статуя, его взгляд все еще определял мою реакцию.

Джекоб опустился на передние лапы, так что бы его голова не была выше моей, пристально смотрел на меня и как и Эдвард оценивал мою реакцию.

— Джейкоб? — выдохнула я.

Ответный рык из его груди звучал, как довольный смешок.

Я протянула руку, мои пальцы немного дрожали, и коснулась красно-коричневой шерсти на его морде.

Черные глаза закрылись, и Джейкоб склонил свою огромную голову в мою руку. Из его горла раздалось довольное урчание.

Шерсть была, одновременно, мягкой и жесткой, и теплой. Я пробежалась пальцами по ней, с любопытством, изучая текстуру, поглаживая его шею, там, где цвет был особенно глубоким. Я не заметила, как близко подошла к нему; без предупреждения, Джейкоб вдруг лизнул меня, от подбородка, до лба.

— Фу! Бяка, Джейк! — возмутилась я, отпрыгнув назад и замахиваясь на него, будто он был человеком. Он уклонился, и кашляющий лай, который вырвался сквозь его зубы, определенно, был смехом.

Я вытерлась рукавом рубашки, и не сдержавшись, захохотала вместе с ним.

В этот момент, до меня дошло, что все вокруг смотрят на нас, Каллены и оборотни — Каллены с озадаченным видом, и, в некотором роде, с отвращением. Трудно было понять выражение на мордах волков. Я подумала, что Сэм выглядел грустно.

Был еще Эдвард, нетерпеливый и одназначно разочарованный. Я поняла — он надеялся на другую реакцию. Что-то вроде, закричать и в ужасе убежать прочь.

Джейкоб снова издал звук, похожий на смех.

Другие волки теперь отходили назад, и уходя не отрывали взгляда от Калленов. Джейкоб стоял рядом, наблюдая, как они уходят. Вскоре, они исчезли в темном лесу. Только двое замешкались около деревьев, глядя на Джейкоба, их позы демонстрировали беспокойство.

Эдвард вздохнул и — не обращая внимания на Джейкоба — подошел ко мне с другой стороны, беря за руку.

— Готова идти? — спросил он меня.

Прежде, чем я успела ответить, он посмотрел поверх меня на Джейкоба.

— Я еще не выяснил всех деталей, — сказал он, отвечая на мысленный вопрос Джейкоба.

Джейкоб-волк вдруг громко зарычал.

— Это намного сложнее, — сказал Эдвард. — Не твоя забота; я удостоверюсь что там безопасно.

— О чем вы говорите? — потребовала я ответа.

— Просто обсуждаем стратегию, — ответил Эдвард.

Джейкоб замотал головой вперед-назад, глядя на наши лица. Затем, вдруг, он побежал в лес. Пока он убегал, я впервые заметила кусок сложенной черной ткани, привязанный к его задней ноге.

— Подожди, — крикнула я, одна рука автоматически поднялась вслед за ним. Но он растворился в лесу в считанные секунды, следуя за двумя другими волками.

— Почему он ушел? — обиженно спросила я.

— Он вернется, — сказал Эдвард и вздохнул. — Он хочет говорить лично.

Я смотрела на кромку леса, где исчез Джейкоб, снова прислоняясь к Эдварду. Я была готова упасть, но держалась.

Джейкоб возник вновь, на двух ногах на этот раз. Широкая грудь обнажена, волосы взъерошены. Он был одет только в черные спортивные штаны, по холодной земле он шел босыми ногами. Он был один, но я подозревала, что его, незаметные, друзья жду за деревьями.

Ему не понадобилось много времени пересечь поле, хотя он обошел Калленов, которые стояли и тихо разговаривали в широком круге.

— Хорошо, кровосос, — сказал Джейкоб, когда был в нескольких футах от нас, очевидно продолжая разговор, который я пропустила. — Что тут такого сложного?

— Я должен обдумать каждую возможность, — сказал Эдвард спокойно. — Что, если кто-нибудь доберется до тебя?

Джейкоб фыркнул от этого предположения. — Ладно, тогда оставь ее в резервации. Мы оставим Коллин и Бреди в любом случае. Там она будет в безопасности.

Я сердито посмотрела на них:

— Вы говорите обо мне?

— Я просто хочу знать, что он планирует сделать с тобой на время сражения, — объяснил Джейкоб.

— Со мной СДЕЛАТЬ?

— Ты не можешь оставаться в Форкс, Белла. — голос Эдварда старался успокоить меня. — Они знают, где тебя искать. Что, если кто-то, проскользнет мимо нас?

Мой желудок сжался, и кровь отлила от лица. — Чарли? — выдохнула я.

— Он будет с Билли, — быстро заверил меня Джейкоб. — Если моему отцу придется совершить убийство, чтобы доставить его туда, он сделает это. Возможно, этого и не понадобиться. В эту субботу, так? Будет игра.

— В эту субботу? — спросила я, моя голова пошла кругом. У меня слишком кружилась голова, чтобы я могла контролировать мои разбегающиеся мысли. Я хмуро посмотрела на Эдварда. — Вот фигня! Твой подарок на выпускной пролетает.

Эдвард посмеялся. — Ты можешь отдать билеты кому-нибудь еще.

Внезапное вдохновение посетило меня:

— Анжела и Бен, — быстро решила я. — По-крайней мере, это заставит их исчезнуть из города.

Он тронул мою щеку. — Ты не можешь эвакуировать всех, — нежно сказал он. — Спрятать тебя — это всего лишь предосторожность. Я говорил тебе — у нас теперь не будет проблем. Их не хватит даже, чтобы нас развлечь.

— Но, что насчет того, что бы она была в Ла Пуш? — Джейкоб нетерпеливо прервал нас.

— Она ходила по этому пути слишком часто, — сказал Эдвард. — и оставила следы везде. Элис видит только очень молодых вампиров идущих на охоту, но очевидно, кто-то создал их. Кто-то более опытный стоит за этим. Кто бы он... — Эдвард сделал паузу и посмотрел на меня. — или она, не был, все это может быть лишь отвлекающим маневром. Элис увидит, если он решит показаться, но мы, возможно, будем очень заняты в момент этого решения. Может кто-то рассчитывает именно на это. Я не могу оставить ее где-то, где она часто бывала. Ее должно быть трудно найти, просто на всякий случай. Вряд ли такое случится, но я хочу подстраховаться.

Я внимательно смотрела на Эдварда, наморщив лоб, слушала его объяснения. Он похлопал меня по руке.

— Просто, что бы быть как можно более осторожными, — пообещал он.

Джейкоб жестом показал в глубь леса к востоку от нас, на громаду Олимпийских гор.

— Тогда спрячь ее там, — предложил он. — Там миллионы вариантов — места, где любой из нас может оказаться за считанные минуты, если потребуется.

Эдвард потряс головой. — Ее запах слишком сильный и, смешанный с моим, особенно различим. Даже, если я понесу ее, останется след. Наш след не доступен, но вместе с запахом Беллы, это может привлечь их внимание. Мы не уверены, каким именно путем они идут, потому что они еще не знают сами. Если они нападут на ее след, перед тем как найдут нас...

Они оба сморщились в одно и тоже время, их брови сошлись на переносице.

— Понимаешь, в чем трудности.

— Должен быть какой-то выход, — пробормотал Джейкоб. Он посмотрел в сторону леса, скривив губы.

Я качнулась на ногах. Эдвард обнял меня за талию, придвигая меня ближе к себе и поддерживая мой вес.

— Надо отвести тебя домой — ты измотана. И Чарли скоро проснется...

— Секунду, — сказал Джейкоб, повернувшись к нам снова, в его глазах был блеск. — Мой запах отвратителен для тебя, так?

— Хм, не плохо. — Эдвард понял намек. — Это возможно. — Он повернулся к своей семье. — Джаспер? — позвал он.

Джаспер оглянулся с любопытством. Он подошел к нам, Элис следовала за ним, лишь на шаг отставая. На ее лице снова было недовольство.

— Хорошо, Джейкоб. — кивнул ему Эдвард.

Джейкоб повернулся ко мне со странной смесью эмоций на лице. Он был очень возбужден своим новым планом, каким бы он ни был, но ему все еще было не легко быть так близко к своим врагам-союзникам. И настала мой черед насторожиться, когда он протянул свои руки ко мне.

Эдвард глубоко вздохнул.

— Мы проверим, смогу ли я перебить запах настолько, чтобы спрятать твой след, — объяснил Джейкоб.

Я подозрительно смотрела на его раскрытые руки.

— Позволь ему понести себя, Белла, — сказал мне Эдвард. Его голос был спокойным, но я могла расслышать подавленную неприязнь.

Я нахмурилась.

Нетерпеливый Джейкоб закатил глаза, и наклонился, что бы взять меня на руки.

— Не веди себя как ребенок, — проворчал он.

Но его взгляд, так же как и мой, метнулся к Эдварду. Лицо Эдварда было спокойно и невозмутимо. Он заговорил с Джаспером.

— Запах Беллы очень притягателен для меня — я подумал, что будет справедливее, если попробует кто-нибудь еще.

Джейкоб отвернулся от них и быстро побежал в лес. Я ничего не сказала, когда темнота сомкнулась вокруг нас. Я надулась, мне было неловко в руках Джейкоба. Это было слишком личным для меня — конечно, ему не надо было держать меня так крепко — и я не могла удержаться и не думать о том, что он чувствует. Вспомнился мой последний день в Ла Пуш, и я не хотела думать об этом. Я сложила руки, раздосадованная что повязка на моей руке освежила память.

Мы не ушли далеко; он сделал широкую дугу и вернулся назад на участок другим путем, может на половину футбольного поля дальше того места, откуда мы ушли. Эдвард был там один и Джейкоб направился к нему.

— Можешь уже опустить меня.

— Я не хочу провалить эксперимент. — Его походка замедлилась, и его руки сжались теснее.

— Ты меня бесишь, — проворчала я.

— Спасибо.

Из ниоткуда, рядом с Эдвардом, появились Джаспер и Элис. Джейкоб сделал еще один шаг, и затем поставил меня на землю в двух метрах от Эдварда. Не оглядываясь на Джейкоба, я пошла к Эдварду и взяла его за руку.

— Ну? — спросила я.

— Пока ты ни к чему не прикоснулась, Белла, я не могу представить, как близко надо сунуть нос к следу, что бы поймать твой запах, — сказал Джаспер, скорчив гримасу. — Он было почти полностью неразличим.

— Определенный успех, — согласилась Элис, морща нос.

— И это натолкнуло меня на один план.

— Который сработает, — добавила Элис уверенно.

— Умно, — согласился Эдвард.

— Как ты это терпишь? — прошептал мне Джейкоб.

Эдвард проигнорировал Джейкоба, посмотрел на меня и начал объяснять. — Мы — вернее, ты — собираемся оставить ложный след к полю, Белла. Новорожденные ведут охоту, твой запах взбудоражит их, и они придут точно по тому пути, по которому мы хотим, что бы они пришли, без лишней осторожности. Элис уже видит, что это сработает. Когда они нападут на наш след, они разделятся и попытаются выйти на нас с двух сторон. Половина придет через лес, где ее видения вдруг исчезают...

— Да! — Джейкоб аж присвистнул.

Эдвард улыбнулся ему, настоящей товарищеской улыбкой.

Меня замутило. Как они могли так хотеть этого? Как я могла выдержать, подставляя их обоих опасности? Я не могла.

Я бы не смогла.

— Нет ни шанса, — вдруг сказал Эдвард, в его голосе отвращение. Это заставило меня подпрыгнуть, я перепугалась, что он каким то образом услышал мое решение, но его взгляд был устремлен на Джаспера.

— Знаю, знаю, — быстро сказал Джаспер. — Я даже и не думал про это, правда.

Элис наступила на его ногу.

— Если Белла действительна была бы на поле, — объяснил ей Джаспер, — это свело бы их с ума. Они не смогли бы сконцентрироваться больше ни на чем, кроме нее. Легче легкого можно было бы их всех перебить...

Взгляд Эдварда заставил Джаспера пойти на попятую.

— Конечно, это слишком опасно для нее. Это была просто неудачная мысль, — быстро сказал он. Но он краем глаза задумчиво посмотрел на меня.

— Нет, — сказал Эдвард. В его голосе прозвучало окончательное решение.

— Ты прав, сказал Джаспер. Он взял руку Элис и направился назад к остальным. — Лучшие два из трех? — я услышала, как он спросил ее, когда они стали практиковаться снова.

Джейкоб с отвращением смотрел ему вслед.

— Джаспер смотрит на все с военной точки зрения, — Эдвард тихо оправдывал брата. — Он рассматривает все варианты — это основательность, не равнодушие.

Джейкоб фыркнул.

Он бессознательно подошел ближе, погруженный в свои планы. Теперь он стоял всего в трех футах* (0,90 м) от Эдварда, и, стоя там между ними, я могла физически чувствовать напряженность в воздухе. Это было как статическое напряжение, неуютное состояние.

Эдвард вернулся к делу. — Я доставлю ее сюда в пятницу в полдень, что бы оставить ложный след. Ты можешь встретиться с нами после этого, и отнести в место, которое я знаю. Совершенно в другом направлении, и там легко защищаться, я не думаю, что до этого дойдет. Оттуда я пойду другим путем.

— И что потом? Оставишь ее с мобильным телефоном? — язвительно спросил Джейкоб.

— У тебя есть идея получше?

Джейкоб вдруг просиял. — Вообще-то, да.

— О... снова, совсем не плохо, пес.

Джейкоб быстро повернулся ко мне, как будто пытаясь играть в хорошего парня, втягивая меня в разговор. — Мы попытались уговорить Сета остаться с двумя из молодняка. Он сам тоже слишком молод, но он упрямый и настойчивый. А я придумал новое задание для него — мобильный телефон.

Я попыталась сделать вид, что поняла. Одурачить их у меня не получилось.

— Когда Сет Клирвотер будет в волчьем обличии, он будет связан со стаей, — сказал Эдвард. — Расстояние не проблема? — добавил он, обращаясь к Джейкобу.

— Не-а.

— Почти, 500 км? — спросил Эдвард. — Это впечатляет.

Джейкоб снова был хорошим парнем. — Это самое дальнее, куда мы заходили в наших экспериментах, — сказал он мне. — Слышно отчетливо, как звонок.

Я отрешенно кивнула; Голова шла кругом, стоило подумать, что маленький Сет Клирвотер был тоже оборотнем, мне было трудно сосредоточиться. Я могла видеть его сияющую улыбку, так похожую на оставшуюся в моей памяти улыбку Джейкоба, когда он был помладше. Сету не могло быть больше пятнадцати, если вообще было. Его энтузиазм во время совещания у костра вдруг приобрел новое значение...

— Это хорошая идея. — Эдвард казалось, принимает это. — Будет лучше если там останется Сет, даже без немедленного общения. Я не знаю смог бы я оставить Беллу там одну. Подумать только до чего дошло! Доверять оборотням!

— Сражаться вместе с вампирами, вместо того, чтоб сражаться против них! — произнес Джейкоб, скопировав нотки отвращения у Эдварда.

— Ну, все же вам придется сражаться против некоторых из них, — сказал Эдвард.

Джейкоб улыбнулся: — Вот почему мы здесь.

—

—

Глава 19

Эгоизм

Эдвард ожидал, что на обратный путь у меня просто не хватит сил, и отнес меня домой на руках. По дороге я, должно быть, уснула.

Проснулась я в своей постели, слабый свет пробивался в окно под странным углом. Как будто уже был полдень.

Я зевнула и потянулась, мои пальцы искали его, но нашли пустоту.

— Эдвард? — пробормотала я.

Мои пальцы обнаружили что-то холодное и гладкое. Его руку.

— На этот раз, ты действительно проснулась? — прошептал он.

— Мм, — выдохнула я в ответ. — Было много ложных пробуждений?

— Ты была очень беспокойна — разговаривала весь день.

— Весь день? — я моргнула и снова посмотрела на окно.

— У тебя была долгая ночь, — сказал он, успокаивая меня. — Ты заслужила день в кровати.

— Я села, и моя голова закружилась. Свет из окна падал с запада. — Ого.

— Голодна? — угадал он. — Хочешь завтрак в постель?

— Я справлюсь сама, — простонала я, снова потягиваясь. — Мне надо встать и размяться.

Он вел меня за руку до кухни, осторожно присматривая за мной, как будто я могла упасть. Или, может, он думал, что я еще не проснулась и хожу во сне.

Никаких ухишрений с завтраком — просто закинула пару "Поп-Тартс" в тостер. Мимоходом глянув на свое отражение в тостере, я воскликнула:

— Ну и видок у меня.

— Была долгая ночь, — снова сказал он. — Тебе следовало остаться и выспаться.

— Ага! И все пропустить. Знаешь, тебе пора свыкнуться с фактом, что теперь я часть твоей семьи.

Он улыбнулся. — Возможно, к этому, я смогу привыкнуть.

Я села завтракать, и он сел рядом. Когда я поднесла ко рту "Поп-Тарт", что бы откусить, я заметила, как он смотрит на мою руку. Я посмотрела вниз, и увидела, что все еще ношу подарок, который Джейкоб вручил мне на вечеринке.

— Можно? — спросил он, показывая на маленького деревянного волка.

Я шумно сглотнула:

— А, конечно.

Он просунул руку под браслет с подвеской и взвесил маленькую фигурку в своей белоснежной ладони. На какой-то момент, я почувствовала страх. Просто легкое движение его пальцев, могло превратить фигурку в щепки.

Но, конечно же, Эдвард не сделал бы этого. Я устыдилась своих мыслей. Он просто подержал волка на ладони, и затем отпустил. Фигурка слегка качнулась, задев мое запястье.

Я попыталась понять, что за выражение было в его глазах. Все, что я смогла увидеть, это задумчивость; все остальное, он умело спрятал, если и было что-то еще.

— Джейкоб Блэк может дарить тебе подарки.

Это не был вопрос, или обвинение. Просто констатация факта. Но я знала, он мысленно обратился к моему последнему дню рождения и к тому, как я бесилась из-за подарков; я не хотела ни одного. Особенно от Эдварда. Это было абсолютно не логично, и, конечно, все равно меня все проигнорировали...

— Ты дарил мне подарки, — напомнила я ему. — Знаешь ведь, что я люблю самодельные.

На секунду он поджал губы. — А как насчет подержанных? Они принимаются?

— Что ты имеешь в виду?

— Этот браслет, — его палец обвел вокруг моего запястья. — Ты будешь носить его часто?

Я пожала плечами.

— Потому что, ты бы не хотела обидеть Джейкоба, — проницательно предположил он.

— Конечно, думаю так.

— В таком случае, не думаешь ли ты, что будет справедливо, — сказал он, смотря вниз на мою руку. Перевернул ее ладонью вверх, и пробежался пальцами по венам моего запястья. — если я тоже подарю тебе кое-что на память?

— На память?

— Подвеску на браслет — чтобы напоминала тебе обо мне.

— Ты, и так, в каждой моей мысли. Мне не нужны напоминания.

— Если я дам тебе кое-что, ты будешь носить это? — настаивал он.

— Подержанная вещь? — уточнила я.

— Да, нечто, что хранилось у меня какое-то время. — он улыбнулся своей ангельской улыбкой.

Если, это была всего лишь реакцией на подарок Джейкоба, я могла принять это с радостью. — Что угодно, что бы осчастливить тебя.

— Ты заметила дискриминацию? — спросил он, и его голос зазвучал обвиняющее. — Потому что, я определенно заметил.

— Какую еще дискриминацию?

Его глаза сузились. — Все имеют право дарить тебе подарки. Все, кроме меня. Я бы с удовольствием подарил тебе подарок на выпускной, но я не сделал этого. Потому что знал — это расстроит тебя. Это совершенно несправедливо. Как ты объяснишь свое поведение?

— Легко. — я пожала плечами. — Ты, важнее всех остальных. И ты даришь мне себя. Это уже больше, чем я заслуживаю, и что бы ты мне не дарил, все только усиливает дисбаланс.

Он обдумывал это, какое-то время, и затем закатил глаза. — То, как ты относишься ко мне — просто нелепо.

Я спокойно жевала свой завтрак. Я знала, что он не стал бы слушать, если бы я сказала ему, что он все понимает неправильно.

Загудел телефон Эдварда.

Прежде чем ответить, он посмотрел на номер звонившего абонента.

— Что случилось, Элис?

Он слушал, и я, неожиданно занервничав, ждала его реакции. Но, что бы она не сказала, это не было для него новостью. Он вздохнул несколько раз.

— В общем, я так и предполагал, — сказал он ей, глядя мне в глаза, неодобрительно выгибая бровь. — Она говорила во сне.

Я вспыхнула. И что теперь я сказала?

— Я позабочусь об этом, — пообещал он.

Он посмотрел на меня, когда закрыл телефон. — Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Какое-то время я колебалась. Получив предупреждение от Элис прошлой ночью, я могла догадаться, почему она звонила. И затем, вспомнив тревожные сны, которые снились мне днем — сны, где я преследовала Джаспера, пытаясь выследить его и найти поле в темном лабиринте леса, зная, что смогу найти там Эдварда ...Эдвард, и монстры, которые хотели убить меня, но я не беспокоилась из-за них, потому что я уже приняла решение — я могла догадаться, что именно Эдвард подслушал, пока я спала.

Я поджала губы не надолго, не в силах взглянуть на него. Он ждал.

— Мне понравилась идея Джаспера, — сказала я, в конце концов.

Он вздохнул.

— Я хочу помочь. Я должна что-то сделать, — настаивала я.

— То, что ты окажешься в опасности — не поможет нам.

— Джаспер думает, что поможет. Он эксперт по этой части.

Эдвард сердито посмотрел на меня.

— Ты не можешь держать меня в стороне, — грозила я. — Я не собираюсь прятаться в лесу, в то время, как вы все рискуете ради меня.

Тут он еле сдержал улыбку. — Элис не видит тебя на поле, Белла. Она видит тебя блуждающей и потерявшейся в лесу. Ты не сможешь найти нас; у меня просто уйдет больше времени на твои поиски.

Я старалась сохранять спокойствие как и он. — Это потому что Элис не берет во внимание Сета Клирвотера, — вежливо сказала я. — Если бы она это сделала, конечно, она не смогла бы увидеть что-либо вообще. Но похоже, что Сет хочет быть в стороне, так же сильно, как и я. Не составит труда уговорить его показать мне путь.

Злость появилась на его лице, и затем он глубоко вздохнул и взял себя в руки. — Это могло бы сработать ... если бы ты мне не рассказала. Теперь, я просто попрошу Сэма дать Сету конкретные указания. Как бы сильно Сет не хотел, он не сможет проигнорировать приказ.

Я продолжала мило улыбаться. — Но, почему Сэм даст такие указания? Если я скажу ему, что смогу помочь, если буду там? Готова поспорить, Сэм сделает одолжение мне, а не тебе.

Ему снова пришлось взять себя в руки. — Может ты и права. Но я уверен, Джейкоб еще больше захочет дать такие распоряжения.

Я нахмурилась. — Джейкоб?

— Джейкоб второй по старшинству. Он никогда не говорил тебе этого? Его приказам тоже повинуются.

Он победил, и, судя по его улыбке, он знал это. Я наморщила лоб. Джейкоб будет на его стороне — в этот единственный раз — несомненно. И Джейкоб никогда не говорил мне этого.

На мгновение я расстерялась, Эдвард тут-же воспользовался преимуществом, продолжил подозрительно ровным и спокойным голосом.

— Прошлой ночью у меня была отличная возможность заглянуть в мысли всей стаи. Там все круче, чем в мыльной опере. Я и понятия не имел насколько сложно управляться с такой большой стаей. Противопоставление индивидуальности и множественного духа... Просто восхитительно.

Было очевидно, что он старался отвлечь меня. Я посмотрела на него.

— У Джейкоба много секретов, — сказал он с ухмылкой.

Я ничего не ответила и просто продолжала смотреть на него, придерживаясь своего аргумента, и ожидая слабого места в его защите.

— Например, ты заметила прошлой ночью серого волка размером поменьше?

Я резко кивнула один раз.

Он улыбнулся. — Они воспринимают все свои легенды так серьезно. Оказалось, есть вещи, к которым ни одна из их историй не смогла подготовить.

Я вздохнула. — Ладно, меня это зацепило. О чем ты говоришь?

— Они всегда принимали без вопросов то, что только прямые правнуки первых волков, имели способность трансформироваться.

— И что, кто-то изменился, кто не был прямым потомком?

— Нет. Она прямой потомок, с этим то все в порядке.

Я моргнула, и мои глаза расширились в изумлении. — Она?

Он кивнул. — Она знает тебя. Ее имя — Леа Клирвотер.

— Леа — оборотень?! — воскликнула я. — Что? Давно? Почему Джейкоб не сказал мне?

— Есть вещи, которыми ему не позволено делиться — их количество, например. Как я уже сказал до этого, когда Сэм отдает приказы, стая просто не может игнорировать их. Будучи рядом со мной, Джейкоб был очень осторожен, когда думал об остальных вещах. Конечно, после этой ночи, все как открытая книга.

— Не могу поверить. Леа Клирвотер! — Вдруг я вспомнила, как Джейкоб говорил о Леа и Сэме, и то, как он себя вел, как будто сказал больше, чем следовало — после того, как сказал о Сэме, которому приходиться каждый день смотреть в глаза Леа зная, что он нарушил все обещания... Леа на скале, слеза блестит у нее на щеке, когда Старый Квил говорил о тяжелой ноше и жертве, которую разделяли сыновья племени Квилет ... И Билли, проводящий время с Сью, потому что у нее были проблемы с детьми ... проблемой оказалось то, что ее дети теперь оборотни!

Раньше я не слишком много думала о Леа Клирвотер, просто сочувствовала ее потере, когда Генри умер, и затем снова жалела ее, когда Джейкоб рассказал ее историю, о том, как странный импринтинг между Сэмом и ее кузиной Эмили разбил сердце Леа.

И теперь она была частью стаи Сэма, слышала его мысли ... и не в силах прятать свои собственные.

"Ненавижу это, — говорил мне Джейкоб. — Все чего ты стыдишься, выложено на всеобщее рассмотрение."

— Бедняжка Леа, — прошептала я.

Эдвард фыркнул. — Она портит жизнь всей остальной стае. Не уверен, что она заслуживает твоего сочувствия.

— Что ты имеешь в виду?

— Это довольно сложно для них, делиться всеми своими мыслями. Большинство стараются держаться вместе, чтоб как-то облегчить это. Когда в стае всего хотя-бы один злыдень, это ранит их всех.

— У нее достаточно причин, — пробормотала я, все еще на ее стороне.

— О, я знаю, — сказал он. — Действие импринтинга — это одно из самых странных вещей, с которой мне приходилось сталкиваться в жизни, а странного я повидал немало. — Он покачал головой. — То как Сэм связан с его Эмили невозможно описать — или я должен был сказать, с ее Сэмом. У Сэма действительно не было шансов. Это напоминает мне "Сон в Летнюю Ночь" со всем эти хаосом, учиненным магическим любовным заклинанием ... как волшебство. — Он улыбнулся. — Это почти такое же сильное чувство, которое я питаю к тебе.

— Бедная Леа, — сказала я снова. — Но, что ты имеешь в виду, назвав ее — злыдень?

— Она постоянно думает о том, что остальные предпочитают не вспоминать, — объяснил он. — Например, Эмбри.

— Что с Эмбри? — удивленно спросила я.

— Семнадцать лет назад, его мать беременная им, переехала из резервации Мака. Она не из племени Квилет. Все предполагали, что она оставила его отца в Мака. Но затем он присоединился к стае.

— И?

— И главный кандидаты в его отцы это Квил Атеара Старший, Джошуа Ули, или Билли Блэк, все они конечно были женаты в то время.

— Ничего себе! — выдохнула я. Эдвард был прав — это очень походило на мыльную оперу.

— Теперь Сэм, Джейкоб и Квил думают, у кого из них есть единокровный брат. Они все хотят думать, что это Сэм, так как его отец никогда не был отцом по-настоящему. Но сомнения остаются. Джейкоб никогда не сможет спросить об этом Билли.

— Ух-ты. Как ты смог столько много узнать за одну ночь?

— Разум стаи зачаровывает. Все думают вместе и раздельно в одно и то же время. Можно столько прочесть!

Он говорил с едва заметным сожалением, как будто ему пришлось оторваться от хорошей книги на самом интересном месте. Я рассмеялась.

— Стая просто замечательная, — согласилась я. — Почти так же замечательна, как и ты, когда пытаешься заговорить мне зубы.

Выражение его снова стало вежливым — безупречное бесстрастное лицо.

— Мне надо быть на том поле, Эдвард.

— Нет, — категорично сказал он.

В этот момент я сообразила, что именно нужно делать.

Не то, чтобы я очень сильно хотела быть на том поле. Я просто должна быть рядом с Эдвардом.

"Жестокая, — обвиняла я себя. — Эгоистка, эгоистка, эгоистка! Не делай этого!"

Я проигнорировала свои инстинкты. Хотя, и не смогла смотреть на него, пока говорила. Чувство вины приковало мой взгляд к столу.

— Хорошо, послушай, Эдвард, — прошептала я. — есть одна проблема... Однажды я уже сходила с ума. Я знаю свои пределы. И я не вынесу, если ты снова покинешь меня.

Я не подняла взгляд, чтобы узнать, как он отреагировал, страшно было увидеть, как много боли эти слова причинили ему. Услышала только его внезапный вздох, и затем тишина. Я глядела на темную деревянную столешницу, желая забрать свои слова назад. Хотя знала, скорее всего, не забрала бы. Учитывая, что они могут сработать, так как надо.

Вдруг, он обнял меня, его руки ласкали мое лицо, мои руки. Он старался успокоить меня. Ощущение вины набирало обороты. Но инстинкт выживания были сильнее. Никаких сомнений в том, что он основа моего существования.

— Ты знаешь, что все не так, Белла, — тихо проговорил он. — Я не буду далеко, и все быстро закончится.

— Я не выдержу, — настаивала я, все еще не поднимая глаз. — Быть в неведении вернешься ты или нет. Как я это переживу, не важно насколько быстро все закончится?

Он вздохнул. — Будет просто, Белла. Для твоих страхов нет причин.

— Ни одной?

— Ни одной.

— И все будут в порядке?

— Все, — пообещал он.

— То есть, нет никакой необходимости, мне быть на поле?

— Конечно, нет. Элис только что сказала мне, что их количество уменьшились до девятнадцати. Мы легко с ними справимся.

— Правильно — ты сказал, что все настолько просто, что кто-то может отсидеться в стороне, — я повторила его слова с прошлой ночи. — Это правда?

— Да.

Казалось слишком легко — он должен был понять, куда я клоню.

— Так просто, что в стороне можешь посидеть и ты?

После долгого молчания, я, наконец, посмотрела на выражение его лица.

Безупречно-бесстрастное выражение вернулось на его лицо.

Я глубоко вздохнула. — Так что, одно из двух. Если, все на самом деле опаснее, чем ты мне говоришь, тогда, я буду, кстати, там, и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь. Или ... это окажется так легко, что они обойдутся без тебя. Что выбираем?

Он не говорил.

Я знала о чем он думает — о том же, что и я. Карлайл. Эсме. Эмметт. Розали. Джаспер. И... Я заставила себя подумать о последнем имени. И Элис.

Я размышляла, была ли я чудовищем. Не таким, каким он себя представлял, а самым настоящим. Таким, который причиняет боль людям. Таким, который не перед чем не остановиться, чтобы добиться своего.

Всё, чего хотела я, это сохранить его в безопасности, со мной. Что могло меня в этом желании ограничить, чем бы я пожертвовала ради этого? Я не была уверена.

— Ты просишь меня позволить им сражаться без моей помощи? — тихим голосом спросил он.

— Да. — удивительно, что могу сохранять спокойствие в голосе, внутри я чувствовала себя такой жалкой. — Или позволь мне быть там. Любой вариант, лишь-бы быть вместе.

Он глубоко вдохнул, и медленно выдохнул. Обхватил руками мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза. Он долго вглядывался в мои глаза. Интересно, что он там искал, и что нашел. Была ли вина на моем лице так же заметна, как я ощущала ее в желудке — меня мутило от нее?

Его глаза сузились, от какой-то эмоции, которой я не смогла понять, и он опустил одну руку, что бы снова достать телефон.

— Элис, — вздохнул он. — Ты можешь приехать и понянчиться недолго с Беллой? — он поднял вверх одну бровь, запрещая любые возражения с моей стороны. — Мне надо поговорить с Джаспером.

Судя по всему, она согласилась. Он убрал телефон и снова посмотрел мне в глаза.

— Что ты собираешься сказать Джасперу? — прошептала я.

— Я собираюсь обсудить ... то, что я остаюсь в стороне.

Легко было понять, как трудно дались ему эти слова.

— Прости.

Мне было жаль. Мне было ненавистно заставлять его поступать так. Но не настолько, чтобы фальшиво улыбнуться и сказать ему идти без меня. Определенно, не на столько.

— Не извиняйся, — сказал он, немного улыбнувшись. — Никогда не бойся сказать мне, как ты чувствуешь, Белла. Если, это то, что ты хочешь... — он пожал плечами. — Ты для меня важнее всего.

— Я не хотела, что бы все так получилось — словно тебе надо выбирать между мной и семьей.

— Я знаю это. Кроме того, ты совсем не об этом просишь. Ты дала мне два варианта, подходящих для тебя, и я выбрал один, подходящий мне. Это и есть компромис.

Я наклонилась вперед и уткнулась лбом в его грудь. — Спасибо, — прошептала я.

— Всегда пожалуйста, — сказал он, целуя мои волосы. — Все что угодно.

Мы сидели неподвижно очень долго. Я спрятала лицо, уткнувшись в его рубашку. Два голоса боролись во мне. Один, который хотел быть хорошим и храбрым, и другой, который советовал хорошему и храброму заткнуть рот.

— Кто такая третья жена? — спросил он вдруг.

— А? — удивленно спросила я. Не помню, чтобы мне снова это снилось.

— Ты бормотала что-то о "третьей жене" прошлой ночью. Остальное, имел мало смысла, но ты меня запутала.

— О. Ну, да. Это была просто одна из историй, которые я слышала ночью у костра. — пожала я плечами. — Думаю, она мне запомнилась.

Эдвард отодвинулся от меня и склонил голову набок, возможно растерянный стеснением в моем голосе.

Прежде чем он он смог спросить, в проеме кухонной двери появилась Элис с кислым выражением на лице.

— Вы пропустите все веселье, — проворчала она.

— Привет, Элис, — поприветствовала он ее. Одним пальцем он приподнял мое лицо за подбородок, поцеловать на прощание.

— Я вернусь позже вечером, — пообещал он мне. — Я улажу это вопрос с остальными, и кое-что нужно будет спланировать по-новой.

— Хорошо.

— Нечего там особо перепланировать, — сказала Элис. — Я уже сказала им. Эммет доволен.

Эдвард вздохнул. — Конечно, он рад.

Он вышел в дверь, оставляя меня с Элис.

Она посмотрела на меня.

— Прости, — я снова извинилась. — Ты думаешь, если все так повернулость, тебе будет опаснее?

Она фыркнула. — Ты слишком волнуешься, Белла. Поседеешь раньше времени.

— Почему тогда ты расстроена?

— Эдвард такой брюзга, когда он не получает, чего хочет. Я просто представляю, как буду жить с ним несколько следующих месяцев. — она скорчила гримасу. — Хотя полагаю, если это сохранит тебе покой, это того стоит. Но я хотела бы, чтобы ты научилась контролировать свой пессимизм, Белла. Это лишнее.

— Ты бы позволила Джасперу идти без тебя? — потребовала я ответа.

Элис сделала гримасу: — Это другое.

— Конечно другое.

— Иди и приведи себя в порядок, — приказала она мне. — Чарли будет дома через пятнадцать минут, и если он увидит тебя оборвашкой, он не позволит тебе больше никуда выйти.

Ого, я действительно потеряла целый день. Это казалось такой бесполезной тратой времени. Я была рада, что не всегда мне придется тратить время на сон.

Когда Чарли пришел домой, я выглядела отлично — одета, причесана, и в кухне, на столе его ждал обед. Элис села на место Эдварда, сегодня Чарли точно будет доволен.

— Привет, Элис! Как дела, милая?

— Отлично, Чарли, спасибо.

— Я вижу, ты наконец встала с постели, соня, — сказал он мне, когда я села рядом с ним, потом снова обратился к Элис. — Все только и говорят о той вечеринке, что твои родители затеяли прошлой ночью. Держу пари, тебе придется всерьез заняться уборкой после этого.

Элис пожала плечами. Зная ее, все уже было прибрано.

— Это того стоило, — сказала она. — Вечеринка была чудесная.

— Где Эдвард? — спросил Чарли, немного с неохотой. — Он помогает с уборкой?

Элис вздохнула, и ее лицо стало трагическим. Возможно, это была игра, но слишком идеальная, чтобы я была уверена. — Нет. Он планирует выходные с Эмметом и Карлайлом.

— Поход снова?

Элис кивнула, ее лицо вдруг стало несчастным. — Да. Они все идут, кроме меня. Мы всегда ходим в поход в конце учебного года, вроде как празднуем, но в этом году я решила, что лучше пройдусь по магазинам, и никто не останется со мной. Я одна одинешенька.

Ее лицо сморщилось, выражение было настолько опустошенным, что Чарли нагнулся к ней автоматически, вытянув вперед руку, пытаясь как-то помочь. Я уставилось на нее с подозрением. Что она делает?

— Элис, милая, почему бы тебе не остаться у нас? — предложил Чарли. — Страшно подумать, что ты будешь одна в таком большом доме.

Она вздохнула. Что-то давило мне на ногу под столом.

— Ой! — запротестовала я.

Чарли повернулся ко мне. — Что?

Элис бросила на меня расстроенный взглядом. Могу сказать, она думала, что я притормаживаю сегодня.

— Ударила палец ноги, — пробормотала я.

— О. — он снова повернулся к Элис. — Ну, так как насчет этого?

Она наступила снова на мою ногу, не так сильно, как в первый раз.

— Э, пап, знаешь, мы не располагаем самыми лучшими апартаментами. Спорим, Элис не захочет спать на моем полу...

Чарли поджал губы. Элис снова вернула расстроенное выражение.

— Может Белла останется там с тобой, — предложил он. — До того времени, пока твои не вернутся.

— О, Белла, ты согласна? — Элис просияла. — Ты же не против похода по магазинам со мной?

— Конечно, — согласилась я. — Покупки. Отлично.

— Когда они уходят? — спросил Чарли.

Элис изменила лицо: — Завтра.

— Когда ты хочешь, что бы я пришла? — спросила я.

— Думаю, после обеда, — сказала она, и затем задумчиво приложила палец к подбородоку. — У тебя же нет планов на субботу, так? Я хотела выбраться из города по магазинам, и это займет весь день.

— Не Сиэтл, — сказал Чарли, и его брови сошлись вместе.

— Конечно, нет, — Элис моментально согласилась, хотя мы обе знали, что в Сиэтле будет очень спокойно в эту субботу. — Я думала, может в Олимпию...

— Тебе понравиться это, Белла. — Чарли был доволен. — Тебе надо развеется в городе.

— Да, пап. Это будет здорово.

Так, один простым разговором, Элис определила мое расписание на время сражения.

Эдвард вернулся не слишком поздно. Не удивившись, он принял пожелания счастливого пути от Чарли. Он заявил, что они уходят рано утром, и пожелал спокойной ночи раньше, чем обычно. Элис ушла вместе с ним.

Я решила удалиться вскоре после того, как они ушли.

— Ты не можешь быть уставшей, — запротестовал Чарли.

— Немного, — соврала я.

— Не удивительно, что ты любишь пропускать вечеринки, — проворчал он. — Ты долго от них отходишь.

Наверху, Эдвард лежал поперек моей кровати.

— Когда мы встречаемся с волками? — прошептала я, укладываясь рядом.

— Через час.

— Хорошо. Джейку и его друзьям нужен отдых.

— Им так много как тебе, не нужно, — подчеркнул он.

Я переключилась на другую тему, предполагая, что он снова попытается уговорить меня остаться дома. — Элис говорила тебе, что она снова собирается меня похитить?

Он усмехнулся. — Вообще то, она не собирается.

Я посмотрела на него, растерянная, он слегка посмеялся над моей реакцией.

— Я единственный, кому разрешено удерживать тебя в заложниках, помнишь? — сказал он. — Элис планирует охотиться со всеми. — Он вздохнул. — Я думаю, что не нуждаюсь сейчас в этом.

— Ты похищаешь меня?

Он кивнул.

Я быстро обдумала это. Не будет Чарли подслушивающего внизу, и слишком часто проверяющего, что я делаю. И без полного дома вампиров с их сверх чувствительным слухом... Только он, и я — действительно одни.

— Все в порядке? — спросил он, удивленный моим молчанием.

— Ну... конечно, кроме одного.

— Чего? — его взгляд был обеспокоенным. Было странно, но каким-то образом он все еще не уверен, что я полностью принадлежу ему. Может, мне надо было выразиться более ясно.

— Почему Элис не сказала, что вы уходите сегодня вечером? — спросила я.

Он облегченно рассмеялся.

В этот раз путешествие на поле мне понравилось больше чем в прошлую ночь. Я все еще чувствовала себя виноватой, все еще испуганной, но уже не испытывала жуткого ужаса. Я могла действовать. Я могла видеть, что грядет. И почти верила, что, может быть, все будет хорошо. Эдвард, по-видимому, не очень сильно переживал, что пропустит битву... и трудно было не поверить ему, когда он сказал, что это будет легко. Он не оставил бы свою семью, если бы не верил в это сам. Может Элис, была права, и я слишком много волнуюсь.

Мы прибыли на поле последними.

Джаспер и Эмметт уже боролись — просто разогревались, судя по их смеху. Элис и Розали устроились на земле, просто наблюдали. Прижавшись головами и сплетя пальцы Эсме и Карлайл, разговаривали в нескольких метрах от всех, не обращая внимания ни на что.

Этой ночью было гораздо светлее, луна сияла сквозь тонкие облака, и я легко могла увидеть трех волков, сидевших вокруг тренировочной площадки, они расположились далеко друг от друга, чтобы наблюдать за происходящим с разных углов.

Было легко узнать Джейкоба; я бы узнала его сразу, даже если б он не поднял голову, и не посмотрел в сторону, откуда раздался звук нашего появления.

— Где остальные волки? — удивилась я.

— Им нет нужды всем быть здесь. И одного хватило бы, но Сэм не доверяет нам достаточно, что бы просто послать одного Джейкоба, хотя Джейкоб этого хотел. Квил и Эмбри его обычные ... думаю, можно назвать их его подручными.

— Джейкоб доверяет тебе.

Эдвард кивнул. — Он доверяет нам, что мы не будем пытаться убить его. Вроде, это все.

— Ты участвуешь сегодня? — спросила я неуверенно. Я знала, это будет почти так же тяжело для него оставаться в стороне, как и мне. Возможно, труднее.

— Я помогу Джасперу, когда ему понадобится моя помощь. Он хочет попробовать несколько неравных групп, научить их как иметь дело с несколькими нападающими сразу.

Он пожал плечами.

И новая волна паники разрушила мое недолгое чувство уверенности.

Они все еще превосходили по численности. Я усугубила разницу.

Я уставилась на поле, стараясь скрыть свои переживания.

Это было не то место, куда надо было смотреть, борясь с тем, что я лгала сама себе, убеждая себя, что все сработает так, как мне надо. Потому что, когда я насильно отвела глаза, в сторону от Калленов — от картины их тренировочного боя, который станет настоящим и смертельно опасным, всего лишь через несколько дней — Джейкоб перехватил мой взгляд и улыбнулся.

Это был такой же волчий оскал как и раньше, его глаза были такими же проницательными, как когда он был человеком.

Было трудно поверить, что совсем недавно, я боялась оборотней — даже потеряла сон из-за кошмаров о них.

Я знала, без подсказки, кто из них Эмбри и кто Квил. Эмбри это явно, тот серый волк потоньше, с темными пятнами на спине, который сидел и так терпеливо наблюдал, тогда как Квил — темно шоколадного цвета, светлее на морде — постоянно дергался, словно сгорая от желания присоединиться к шутливой борьбе. Они не были чудовищами, даже в таком виде. Они были друзьями.

Друзья, которые и близко не выглядели такими же неуязвимыми, как Эмметт и Джаспер двигающиеся быстрее, чем поражает кобра, лунный свет отражался от их твердой как гранит кожи. Друзья, которые, кажется, не понимают, что здесь опасно. Друзья, которые все еще смертны, друзья, которые могут истечь кровью, друзья, которые могут умереть...

Уверенность Эдварда была тверда, было видно, он по-настоящему не переживал за своею семью. Но волнует ли его, если с волками что-нибудь случиться? Была ли причина ему беспокоиться, если он не переживал из-за них? Уверенность Эдварда только стала причиной моих новых страхов.

Я попыталась улыбнуться в ответ Джейкобу, глотая ком в горле. Теперь мне не казалось, что я сделала все правильно.

Джейкоб легко подскочил на ноги, его легкость просто поразительна при такой-то массе тела, и рысью пробежал к тому месту, где стояли Эдвард и я.

— Джейкоб, — вежливо поприветствовал его Эдвард.

Джейкоб проигнорировал его, его глаза задержались на мне. Он склонил голову до моего уровня, как он делал это вчера, повернув ее на один бок. Низкое урчание вырвалось из его пасти.

— Я в порядке, — ответила я, не нуждаясь в переводе Эдварда. — Просто волнуюсь, ты же знаешь.

Джейкоб продолжал смотреть на меня.

— Он хочет знать почему, — тихо сказал Эдвард.

Джейкоб зарычал — не угрожающий, а раздраженный звук — и губы Эдварда дернулись.

— Что? — спросила я.

— Он думает, что мой переводы не передают то, что он хочет сказать. В действительности он подумал: "Это действительно глупо. О чем тут беспокоиться?" Я подредактировал, мне показалось это грубым.

Я слегка улыбнулась, слишком нервничая, что бы посмеяться над ситуацией. — Есть много о чем беспокоиться, — сказала я Джейкобу. — Например, как группа по-настоящему глупых волоков подвергают себя опасности.

Джейкоб посмеялся своим кашляющим лаем.

Эдвард вздохнул. — Джаспер хочет помощи. Справишься без переводчика?

— Справлюсь.

Эдвард, с минуту, задумчиво смотрел на меня, трудно было понять выражение его лица, затем повернулся спиной и зашагал к Джасперу.

Я села на землю, там где стояла. Земля была холодной и неудобной.

Джейкоб сделал шаг вперед, затем повернулся назад ко мне, и низко заскулил. Он сделал еще небольшой шаг.

— Продолжай без меня, — сказал я ему. — Я не хочу смотреть.

Джейкоб снова на секунду склонил голову на бок, и затем, с урчанием уселся на землю рядом со мной.

— Правда, ты можешь идти, — уверила я его. Он не ответил, он просто положил голову на лапы.

Я уставилась вверх на яркие серебряные облака, не желая видеть драку. Моему воображению было, где разгуляться. Ветерок пронесся по полю, и я поежилась.

Джейкоб подвинулся ближе ко мне, прижимаясь своей теплой шерстью к моему левому боку.

— Э, спасибо, — прошептала я.

Спустя несколько минут, я прислонилась к его широкому плечу. Теперь намного удобнее.

Облака медленно плыли по небу, то светлея, когда их тонкие лоскутки проходили через луну, то темнея удаляясь.

Рассеяно, я запустила пальцы в мех на его шее. Тот же странный рык, что и вчера, раздался из его горла. Это был такой домашний звук. Грубее, чем кошачье урчание, но обозначающий такое же удовлетворение.

— Ты знаешь, у меня никогда не было собаки, — задумчиво проговорила я. — Всегда хотела, но у Рене на них аллергия.

Джейкоб рассмеялся; его тело затряслось подо мной.

— Ты совсем не беспокоишься насчет субботы? — спросила я.

Он повернул свою огромную голову ко мне, так, что я могла увидеть, как он закатил глаза.

— Я бы хотела быть таким оптимистом.

Он наклонил свою голову к моим ногам и начал урчать снова. И от этого мне стало чуточку легче.

— Что ж, я думаю завтра мы идем в поход.

Он зарычал с энтузиазмом.

— Это может стать долгим походом, — предупредила я его. — Эдвард не судит о расстоянии нормальными мерками.

Джейкоб снова лающе посмеялся.

Я примостилась глубже в его теплый мех, укладывая голову на его шею.

Это было странно. Даже будучи в этом необыкновенном обличии, казалось, что я и Джейк вернулись в старые времена — во времена нашей простой, легкой дружбы, такой же естественной, как дыхание. вдох и выдох — чего не было в последние время, когда я была с Джейкобом в его человеческом обличии. Странно, что снова почувствовала это здесь, когда мне казалось, что я потеряла его именно из-за всех этих волчьих штучек.

Убийственные игры продолжалась на поле, и я уставилась на подернутую дымкой луну

—

—

Глава 20

Компромис

Все было готово.

Я собрала вещи для двухдневного визита "к Элис", и моя сумка ждала меня на пассажирском сидении грузовика. Билеты на концерт я отдала Анжеле, Бену и Майку. Майк собирался взять с собой Джессику, именно на это я и надеялась. Билли одолжил лодку Старого Квила Атеары и пригласил Чарли, перед началом дневной игры, порыбачить в открытое море. Два самых юных оборотня — Коллин и Бреди, хотя были еще детьми, обоим всего по тринадцать лет — остались защищать Ла Пуш. Даже при таком раскладе, Чарли был в большей безопасности, чем те, кто остался в Форкс.

Я сделала все, что могла. Попыталась принять все, как есть, и забыть о том, что не зависит от меня, по крайней мере, на сегодняшний вечер. Так или иначе, через 48 часов, все закончится. Эта мысль почти успокаивала.

Эдвард попросил меня расслабиться, и я старалась, изо всех сил.

— На одну ночь, может, попытаемся забыть обо всем, кроме нас двоих? — умолял он, применив всю силу своего взгляда. — Кажется, мне всегда будет мало времени проведенного именно так. Мне нужно быть с тобой. Только с тобой.

Было не сложно согласиться с ним, хотя я знала, что проще сказать, чем, действительно, забыть о моих страхах. В моей голове сейчас были другие проблемы, и то, что мы будем сегодня ночью одни, поможет их решить.

Кое-что изменилось.

Например, я была готова.

Я была готова присоединиться к его семье и к его миру. Меня подвели к этому, тот страх, чувство вины и страдания, что я переживала сейчас. У меня была возможность сосредоточиться и все обдумать тогда, когда я смотрела на луну сквозь облака, сидя рядом с оборотнем — и я знала, что не запаникую снова. В следующий раз, если на нас нападут, я буду готова. Ценный помощник, а не обуза. Ему никогда больше не придется выбирать между мной и своей семьей. Мы станем партнерами, как Элис и Джаспер. В следующий раз, я буду активно участвовать в событиях.

Подожду, пока уберут меч у меня над головой, лишь бы Эдвард был доволен. Но это не обязательно. Я была готова.

Лишь одного не хватало.

Только одно, потому что, все остальное — не изменилось, в том числе и то, как отчаянно я любила его. У меня было много времени обдумать причины возникновения пари Джаспера и Эмметта — и понять, что я утрачу, став не человеком, и от чего, я не собиралась отказываться. Я буду настаивать на одном человеческом переживании, и точно знала на каком именно, прежде чем стану вампиром.

Нам было чем заняться сегодня ночью. После всего, что я видела за прошедшие два года, слово "невозможно" потеряло для меня свой смысл. Теперь, чтобы остановить меня потребуется нечто посущественнее.

Ну, ладно, может это будет намного сложнее, чем я планирую. Но я собиралась попробовать.

Настроенная настолько решительно, не удивительно, что я все еще нервничала, когда подъезжала к его дому по длинной аллее — я не знала, как исполнить то, что задумала, и это обеспечило мне нервную дрожь.

Эдвард сидел на пассажирском сидении, и старательно скрывал улыбку, наблюдая, как медленно я вела машину. Удивительно, но он не стал настаивать сесть за руль, сегодня он, казался, довольным моей медленной скоростью.

Когда мы добрались до дома, уже стемнело, а лужайку перед домом заливал яркий свет из всех окон.

Стоило мне заглушить мотор, как он уже стоял около моей двери, открыв ее мне. Одной рукой он помог мне выбраться из кабины, другой рукой вытянул мою сумку из кузова и перебросил ее через плечо. Его губы нашли мои, и я услышала, как, у меня за спиной, он ногой захлопнул дверь.

Не прерывая поцелуй, он поднял меня на руки, и понес в дом.

Была ли входная дверь уже открыта? Я не знаю. Мы оказались внутри, и у меня слегка кружилась голова. Приходилось напоминать себе, не забывать дышать.

Этот поцелуй не напугал меня. Он не был похоже на тот, когда я чувствовала, как сквозь его самоконтроль, по чуть-чуть, просачивались страх и паника. Его губы не были беспокойными, но были полны восторга — казалось, он тоже, как и я, взволнован тем, что сегодня ночью мы будем наедине. Он продолжал целовать меня еще несколько минут, стоя в прихожей; и казался менее осторожным, чем обычно, своими губами я чувствовала холод и настойчивость его рта.

Я испытала прилив оптимизма. Возможно, получить то, чего мне хотелось, будет вовсе не так уж сложно, как я предполагала.

Нет, конечно, это будет именно настолько сложно.

С низким смешком, он отодвинул меня, держа на расстоянии вытянутой руки.

— Добро пожаловать домой, — сказал он, его глаза были ясными и теплыми.

— Отлично звучит, — сказала я, мне не хватало воздуха.

Он осторожно поставил меня на ноги. Я обняла его обеими руками, не желая, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние

— У меня кое-что есть для тебя, — сказал он, словно возвращаясь к старому разговору.

— Да?

— Кое-что подержанное для тебя, помнишь? Ты сказала, что примешь.

— О, да. Думаю, именно это я и сказала.

Он посмеялся над моей нерешительностью.

— Это на верху, в моей комнате. Принести?

"В его спальне?" — Конечно, — согласилась я, чувствуя, что схитрила, переплетая свои пальцы с его пальцами. — Пойдем.

Он, должно быть, очень хотел подарить мне свой не-подарок, потому что обычная человеческая скорость его не устроила. Он, снова, схватил меня в охапку и почти взлетел, по ступенькам, в свою комнату. Поставил меня около двери и бросился к стенному шкафу.

Он вернулся, не успела я сделать и шага, но я проигнорировав его направилась к огромной золотой кровати, опустилась на край и скользнула на середину. Я скрутилась в клубочек, обхватив руками коленки.

— Хорошо, — пробормотала я. Теперь, находясь там, где и хотела, можно позволить себе некоторое сопротивление. — Давай подарок сюда.

Эдвард рассмеялся.

Он забрался на кровать и сел рядом со мной, мое сердце затрепыхало. Я понадеялась, что он спишет это на волнение из-за его подарка.

— Использованная вещь, — напомнил он строго. Он взял мое левое запястье, и всего на мгновение, дотронулся до серебряного браслета. Затем отпустил мою руку.

Я осторожно ее изучала. На противоположной, от волка, стороне цепочки, теперь висел сверкающий кристалл в форме сердца. Миллионы граней сверкали даже в приглушенном свете лампы. Я испустила низкий вздох восторга.

— Он принадлежал моей матери. — пожал он плечами, подчеркивая, что ничего особенного в этом нет. — Я унаследовал немного этих безделушек. Несколько подарил Эсме и Элис. Так что, ясно, это всего лишь мелочь.

Я сочувствующе улыбнулась его заверениям.

— Но я подумал, что это было бы хорошим напоминанием, — продолжал он. — Он твердый и холодный. — Эдвард рассмеялся. — И на солнечном свете он отбрасывает радужные блики.

— Ты забыл про самое важное сходство, — произнесла я. — Оно прекрасно.

— Мое сердце такое же тихое, — сказал он задумчиво. — И оно, тоже, твое.

Я тряхнула рукой, чтобы сердечко заблестело. — Спасибо. За оба.

— Нет, спасибо тебе. Это такое облегчение, что ты приняла подарок так легко. Пора тебе привыкать получать их. — он усмехнулся, блеснув зубами.

Я прильнула к нему, просунула голову под его руку и прижалась к нему. Возможно, это было похоже на объятия с статутей Давида Микеланджело, разница лишь в том, что это безупречное мраморное создание обняло меня своими руками и притянуло поближе к себе.

Это было неплохое место начать.

— Можем мы обсудить кое-что? Я оценю, если ты взглянешь на все непредвзято.

Он поколебался с минуту. — Постараюсь изо всех сил, — осторожно, ответил он.

— Я не нарушу никаких правил, — пообещала я. — Все будет, исключительно, о тебе и обо мне. — я прочистила горло. — Итак ... я впечатлена тем, как хорошо мы нашли компромисс прошлой ночью. Думаю, я хотела бы применить тот же принцип к другой ситуации. — я удивилась, почему веду себя так официально. Должно быть — нервы.

— Что ты хочешь обсудить? — спросил он, улыбаясь.

Я отчаянно пыталась подобрать правильные слова, что бы начать.

— Послушай, как быстро бьется твое сердце, — прошептал он. — Оно трепещет словно крылышки колибри. Ты в порядке?

— Я чувствую себя отлично.

— Тогда продолжай, пожалуйста, — подбодрил он меня.

— Ну, думаю, вначале, я хотела бы поговорить с тобой об этом смехотворном брачном условии.

— Смехотворно оно только для тебя. И что о нем?

— Я тут размышляла ... это все еще можно обсудить?

Эдвард нахмурился, посерьезнел. — Давным-давно мной была сделана самая большая уступка — я согласился забрать твою жизнь, вопреки своим собственным убеждениям. И это следует считать, как несколько компромиссов, сразу, в твою пользу.

— Нет. — затрясла я головой, стараясь поддерживать спокойное выражение лица. — С этой частью решено. Мы не обсуждаем сейчас мое .... изменение. Я хочу добиться некоторых других деталей.

Он с подозрением посмотрел на меня. — Про какие конкретно детали ты говоришь?

Я медлила. — Давай выясним твои условия вначале.

— Ты знаешь, чего я хочу.

— Супружество. — я произнесла это слово так, словно оно было ругательством.

— Да. — он широко улыбнулся. — Для начала.

Шок испортил мое спокойное выражение. — Есть что-то еще?

— Ну, — сказал он, с таким выражением лица, будто он уже все просчитал. — Если ты будешь моей женой, тогда — все мое, станет твоим, ... например, деньги на обучение. Поэтому не будет проблем с Дартмутом.

— Что-нибудь еще? Пока у тебя не прошел приступ абсурдных желаний?

— Я бы не возражал против времени.

— Нет. Никакого времени. При таких условиях сделка разрывается прямо сейчас.

Он тоскливо вздохнул. — Всего год или два?

Я потрясла головой, мои губы упрямо сжались. — Переходи к следующему.

— Это все. Разве что, ты захочешь поговорить о машинах...

Увидев мою гримасу, он широко улыбнулся, затем взял мою руку и начал играть с моими пальцами.

— Я не представлял, что кроме желания превратиться в чудовище, ты хочешь чего-то еще. Мне очень любопытно. — его голос был низким и мягким. Не знай, я его так хорошо, даже не заметила бы легкую небрежность в тоне.

Я сделала паузу, глядя на его руки поверх своих. Все еще не зная с чего начать. Чувствуя его взгляд на себе, я боялась взглянуть вверх. Лицо вспыхнуло от прилива крови.

Его прохладные пальцы погладили мою щеку. — Ты краснеешь? — удивленно спросил он. Я продолжала смотреть вниз. — Пожалуйста. Белла, неизвестность ранит меня.

Я закусила губу.

— Белла. — Теперь упрек в его тоне, напомнил мне, как ему тяжело, когда я держу свои мысли при себе.

— Ну, я немного переживаю... о том, что будет после, — призналась я, наконец, взглянув на него.

Я почувствовала, как напряглось его тело, но его голос был нежен и бархатист. — Из-за чего ты переживаешь?

— Кажется, все вы убежденны, что после изменения, единственным моим интересом будет убить всех в городе, — призналась я, и он вздрогнул от слов, которые я подобрала. — И я боюсь, что буду так поглощена мыслями об убийствах, что не буду больше собой... и, что я не буду ... я не буду хотеть тебя так же, как сейчас.

— Белла, это состояние не длится вечно, — уверил он меня.

Он меня не понял.

— Эдвард, — сказала я, нервничая, рассматривая веснушку у себя на запястье. — Есть кое-что, что я хотела бы сделать, перед тем как измениться.

Он ожидал, что я продолжу. Я не стала. Мое лицо все горело.

— Все, что хочешь, — подбодрил он меня, растерявшись и теряясь в догадках.

— Обещаешь? — прошептала я, зная, что моя попытка поймать его на слове не сработает, но не смогла устоять от такого соблазна.

— Да, — сказал он. Я взглянула вверх, что бы увидеть его серьезный и расстеряный взгляд.

— Скажи мне — что ты хочешь, и ты можешь получить это.

Не могу поверить, насколько смущенно и по-идиотски я себя чувствовала. Я была так невинна — что, конечно, и было центром обсуждения. У меня не было ни малейшего соображения о том, как быть соблазнительной. Мне пришлось просто покраснеть и решиться сказать прямо.

— Тебя, — почти бессвязно прошептала я.

— Я твой, — улыбнулся он, пытаясь поймать мой взгляд, когда я снова отвела глаза.

Я глубоко вздохнула и придвинулась вперед, так чтобы встать на колени на кровати. Затем я обвила руками его шею и поцеловала его.

Он ответил мне поцелуем, изумленно, но с желанием. Его губы были нежны, и могу сказать, что его мысли были далеко — стараясь выяснить, что было у меня на уме. Я решила, ему нужен намек.

Мои руки немного дрожали, когда я убирала их с его шеи. Мои пальцы опустились вниз, к воротнику его рубашки. Дрожь мешала, пока я торопливо пыталась расстегнуть ему пуговицы, прежде, чем он остановил меня.

Его губы застыли, и я почти слышала щелчок в его голове, когда он сложил вместе все мои мысли и действия.

Он разом оттолкнул меня в сторону, его лицо выражало сильное неодобрение.

— Будь ответственней, Белла.

— Ты пообещал — все, что захочу, — напомнила я ему без надежды.

— Мы не обсуждаем это. — он смотрел на меня, пока застегивал две верхние пуговицы, которые я успела расстегнуть.

Мои зубы сжались.

— А я говорю, обсуждаем, — прорычала я. Подняла руки к блузке и расстегнула первую пуговицу.

Он схватил мои запястья и прижал руки по швам.

— Я сказал — нет, — произнес он бесстрастно.

Мы сердито смотрели друг на друга.

— Ты сам хотел знать, — заметила я.

— Я думал, это будет что-то реальное.

— Значит, ты можешь просить о любой глупости и нелепости, какой хочешь ты — например, о браке — но мне не позволено даже обсудить, что я...

Пока я скандалила, он сложил мои руки вместе, удерживая одной своей, и другой рукой закрыл мне рот.

— Нет. — с каменным лицом сказал он.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. И, когда гнев начал спадать, я почувствовала что-то другое.

Мне потребовалась минута, что бы сообразить, почему я снова смотрю вниз и краска вернулась к лицу — почему я чувствовала тяжесть в желудке, почему глаза стали влажные, почему мне вдруг захотелось бежать из комнаты.

Отказ прошел сквозь меня, безотчетно и сильно.

Я знало, это неразумно. В прошлые попытки он ясно объяснил, что моя безопасность единственный останавливающий его фактор. Все же, я никогда прежде не чувствовала себя такой уязвленной. Я хмуро смотрела на золотое одеяло, подходящее по цвету к его глазам и старалась прогнать рефлекторную реакцию, говорившую мне, что я была ненужной и нежеланной.

Эдвард вздохнул. Его рука переместилась с моего рта под подбородок, он приподнял мое лицо вверх, пока мне не пришлось посмотреть на него.

— Что теперь?

— Ничего, — пробормотала я.

Долгое время он внимательно рассматривал мое лицо, пока я безуспешно пыталась избежать его взгляда. Он изогнул бровь, и вдруг его выражение превратилось в испуг.

— Я ранил твои чувства? — спросил он, шокированный.

— Нет, — соврала я.

Так быстро, что я даже не заметила, как это произошло, я была в его руках, мое лицо покоилось у его плеча, поддерживаемое с другой стороны кистью его руки, пока большим пальцем он успокаивающе гладил меня по щеке.

— Ты знаешь, почему мне пришлось сказать нет, — прошептал он. — Ты знаешь, что я тоже хочу тебя.

— Хочешь? — прошептала я с сомнением.

— Конечно, хочу, ты глупая, красивая, сверхчувствительная девчонка. — он рассмеялся, и затем его голос стал слабым. — Кто тебя не хочет? Такое чувство, что позади меня очередь из соперников, дерущихся за место, только и ждущих, когда я совершу ошибку и предоставлю им шанс ... Ты слишком желанна.

— И кто теперь глупый? — я усомнилась, можно ли неловкость, застенчивость, и глупость добавить к слову "желанная" в чьей-то записной книжке.

— Мне разослать петицию, чтобы заставить тебя поверить? Сказать тебе, чьи имена будут в верхних строчках списка? Некоторых из них ты знаешь, но некоторые могут и удивить тебя.

Я замахала головой у его груди, строя гримасу. — Ты просто стараешься отвлечь меня. Давай вернемся к теме.

Он вздохнул.

— Скажи мне, если я поняла что-то не так. — я старалась говорить равнодушно. — Твои требования — брак, — я не смогла произнести слова без гримасы — оплата моей учебы, больше времени, и ты не против, если моя машина будет двигаться немного быстрее. — я подняла вверх брови. — Я права? Это порядочный список.

— Только первое — требование. — казалось, он с трудом держится спокойно. — Все остальное — просто просьба.

— И мое одно единственное маленькое требование это —

— Требование? — перебил он меня, снова став серьезным.

— Да, требование.

Его глаза сузились.

— Для меня брак, трудное решение. Я не соглашусь, пока не получу что-то взамен.

Он нагнулся, чтобы шепнуть мне в ухо. — Нет, — прошелестел он. — Сейчас это не возможно. Позже, когда ты будешь менее хрупкой. Потрепи, Белла.

Я старалась сохранять голос твердым и рассудительным. — Но в этом и проблема. Это не будет то же самое, когда я стану менее хрупкой. Я не буду прежней! Я не знаю, кем я стану потом.

— Ты все еще будешь Беллой, — пообещал он.

Я нахмурилась. — Если я так далеко зайду, что захочу убить Чарли — и при возможности, выпью кровь Джейкоба или Анжелы— как это может быть правдой?

— Это пройдет. И я сомневаюсь, что ты захочешь выпить собачей крови. — он притворно содрогнулся от этой мысли. — Несмотря на то, что ты станешь новообращенной, у тебя будет вкус получше.

Я пропустила мимо, его попытку сбить меня с толку. — Но это всегда будет самое желанное для меня, ведь так? — спросила я. — Кровь, кровь, и еще больше крови!

— Тот факт, что ты еще жива, доказывает, что это не правда, — заметил он.

— Спустя восемьдесят лет, — напомнила я ему. — Я имею в виду, физически. Разум, я знаю, будет мой... и через какое-то время я смогу контролировать себя. Но, чисто физически — я всегда буду испытывать жажду и больше ничего другого.

Он не ответил.

— Так что, я все-таки буду другой, — не услышав обратного, заключила я. — Потому что прямо сейчас, физически, больше всего я хочу тебя. Больше, чем еду, воду или воздух. Умственно, у меня есть желания более утонченно чувственные. Но физически...

Я повернулась, что бы поцеловать его ладонь.

Он глубоко вздохнул. Я была удивлена, что этот звук означал нерешительность и колебания.

— Белла, я могу убить тебя, — прошептал он.

— Я не думаю, что ты это сделаешь.

Эдвард зажмурил глаза. Он опустил руку с моего лица и дотянулся до чего-то позади себя, так быстро, что я не успела увидеть, что это. Прозвучал глухой звук, кровать дернулась под нами.

Что-то темное было в его руке; он поднял его вверх, давая мне возможность рассмотреть. Это был металлический цветок, одна из роз украшавших кованые опоры и балдахин над кроватью. Его рука сомкнулась на долю секунды, пальцы нежно сжались, и затем он раскрыл кулак.

Не говоря ни слова, он продемонстрировал мне смятый, неровный кусочек черного метала. На нем отпечаталась внутренняя сторона его ладони, как на куске пластилина, сдавленного в кулачке ребенка. Прошла еще половина секунды и кусок рассыпался черным песком на его ладони.

Я смотрела не отрываясь. — Разговор не об этом. Я уже знаю, насколько ты силен. Тебе не стоит ради этого ломать мебель.

— Что ты тогда имеешь в виду? — спросил он мрачно, бросая пригоршню железного песка в угол комнаты; он ударился об стену со звуком, похожим на дождь.

Его глаза впились в мое лицо, когда я пыталась объяснить.

— Очевидно, что ты можешь физически причинить мне вред, если захочешь... Но, ты не хочешь причинить мне вред... настолько сильно, что не думаю, что ты когда-нибудь сделаешь мне больно.

Он отрицательно затряс головой прежде, чем я закончила говорить.

— Белла, это может не сработать.

— Может, — усмехнулась я. — У тебя не больше опыта в том деле, о котором мы говорим, чем у меня.

— Именно. Думаешь, я могу подвергнуть тебя такому риску?

Долгую минуту я смотрела ему в глаза. Не было ни знака на компромисс, ни намека на колебание.

— Пожалуйста, — наконец прошептала я без надежды. — Это все, чего я хочу. Пожалуйста. — Побежденная, я закрыла глаза, ожидая короткое и окончательное — нет.

Но он ответил не сразу. Я недоверчиво помедлила, ошеломленно услышав, что он снова неровно задышал.

Я открыла глаза, его лицо было перекошено мукой.

— Пожалуйста? — прошептала я снова, биение моего сердца набирало скорость. Мои слова быстро вылетали, я спешила воспользоваться преимуществом внезапной нерешительности в его глазах. — Тебе не надо давать мне каких-либо гарантий. Если ничего не выйдет, ну что же. Так тому и быть. Просто давай попробуем ... только попробуем. И я дам тебе все, что захочешь. — поспешно пообещала я. — Я выйду за тебя замуж. Я позволю тебе оплатить Дартмут, и я не буду жаловаться, что придется дать взятку за мое поступление туда. Ты даже можешь купить мне быструю машину, если от этого ты станешь счастливее! Только .... Пожалуйста.

Его ледяные руки сжались вокруг меня, и его губы были около моего уха; его холодное дыхание заставило меня трепетать.

— Это невыносимо. Столько много всего, что я хочу тебе дать — и вот то, чего ты решила потребовать. Ты хоть понимаешь насколько мне больно отказывать тебе, когда ты меня так умоляешь?

— Тогда не отказывай, — предложила я, еле дыша.

Он не ответил.

— Пожалуйста, — попыталась я снова.

— Белла... — он медленно покачал головой, но это не было похоже на отказ, так как его лицо, его губы двигались вниз и вверх, целуя мое горло. Это было больше похоже на капитуляцию. Мое сердце, и так бешено колотясь, забилось еще неистовей.

Снова, я воспользовалась своим преимуществом. Пока он, нерешительно медлил, повернулся ко мне, я быстро развернулась в его руках, и поцеловала его. Он обхватили мое лицо, и я подумала, что снова оттолкнет меня.

Я ошибалась

Его рот уже не был нежным; чувствовалось нечто новое, какое-то противоречие и безрассудство в движении его губ. Я сомкнула руки вокруг его шеи, прижалась своей, внезапно разгоряченной, кожей к нему, и к моему удивлению, обнаружила, что его тело стало еще холоднее, чем обычно. Я дрожала, но не от холода.

Он не переставал целовать меня. Я была единственной, кому нужна была передышка и глоток воздуха. Даже тогда, его губы не отпрянули от моей кожи, они только переместились к моему горлу. Восторг победы было необычайно высок; он заставил меня почувствовать свою силу. Я была храброй. Мои руки не дрожали; теперь, я легко справилась с пуговицами на его рубашке, и мои пальцы коснулись идеальной поверхности его ледяной груди. Он был слишком красив. Какое слово он только что использовал? Невыносимо — вот как это было. Его красота была просто невыносима...

Я снова потянула его рот к своим губам, и казалось, он так же желает этого, как и я. Одна его рука все еще обхватывала мое лицо, другой рукой он крепко обвил мою талию, притягивая теснее к себе. Из-за этого мне было немного трудно дотянуться до застежки своей кофты, но — нет ничего невозможного.

Холодные железные оковы сомкнулись вокруг моих запястий, и вытянули мои руки над головой, вдруг оказалось, что я уже лежу на подушке.

Его губы теперь были около моего уха: — Белла, — прошептал он, его голос был теплым и бархатным. — Ты можешь, пожалуйста, перестать раздеваться?

— Ты хочешь сделать это сам? — смущенно спросила я.

— Не сегодня, — ответил он мягко. Его губы теперь медленно прошлись по моей щеке и подбородку, он больше не спешил.

— Эдвард, не... — я начала было спорить.

— Я не говорю — нет, — уверил он меня. — Я просто говорю — не сегодня.

Я думала об этом, пока мое дыхание замедлялось.

— Назови мне хотя-бы одну причину, чем сегодняшняя ночь, хуже другой. — мое дыхание все еще было неровным, и разочарование в моем голосе не было столь явно заметно.

— Я не вчера родился. — усмехнулся он мне в ухо. — Из нас двоих, как ты думаешь, кто больше не желает дать другому то, что тот хочет? Ты просто пообещала выйти замуж за меня, перед тем как измениться, но если я поддамся тебе сегодня, какие гарантии я получу, что ты не побежишь завтра утром к Карлайлу? Я — понятное дело — с меньшей неохотой дал бы тебе то, что хочешь ты. Но все же ... ты первая исполнишь обещание.

Я громко и раздраженно выдохнула. — Сначала я должна выйти за тебя замуж? — спросила я с изумлением.

Его руки обвились вокруг меня, и он начал весьма провокационно меня целовать. Слишком убедительно — это было принуждением, насилием. Я попыталась сохранять голову ясной... и сдалась быстро и безоговорочно.

— Думаю, это очень плохая идея, — сумела выдохнуть я, когда он позволили мне дышать.

— Не удивляюсь, что ты так думаешь. — он самодовольно ухмыльнулся. — твои мысли легко проследить.

— Как это случилось? — пробурчала я. — У меня была надежда, что я получу желаемое сегодня — и теперь, вместо этого, так неожиданно...

— Помолвлена, — закончил он за меня.

— Фу! Пожалуйста, не произноси это вслух.

— Ты собираешься забрать свое слово обратно? — спросил он, и отклонился назад пытаясь понять, что творится в моей голове. Он явно забавлялся. Ему было весело.

Я посмотрела на него, пытаясь не обращать внимание на то, как мое сердце реагирует на его улыбку.

— Так как? — настаивал он.

— Уу! — простонала я. — Нет. Я не собираюсь отказываться. Теперь ты счастлив?

Его улыбка ослепляла. — Исключительно.

Я застонала снова.

— Ты нисколечки не счастлива?

Он снова поцеловал меня, прежде, чем я смогла ответить. Еще один слишком убедительный поцелуй.

— Немножко, — ответила я, когда смогла говорить. — Но, не по поводу замужества.

Он снова поцеловал меня. — Тебе не кажется, что все происходит наоборот? — посмеялся он мне в ухо. — Если следовать традициям, то ты должна отказываться, а я уговаривать, разве не так?

— У нас с тобой, все не слишком традиционно.

— Правда.

Снова поцелуй, и он целовал меня пока мое сердце снова не начало учащенно биться, а кожа вспыхнула.

— Послушай, Эдвард, — прошептала я вкрадчиво, пока он целовал мою ладонь. — Я сказала, что выйду за тебя, и я выполню обещание. Обещаю. Клянусь. Если хочешь, я подпишу договор своей кровью.

— Не смешно, — прошептал он в мое запястье.

— То есть, хочу сказать — я не пытаюсь обвести тебя вокруг пальца или что-то еще. Ты меня знаешь, я на такое не способна. Поэтому, на самом деле, нет причины ждать. Мы совершенно одни — как часто такое бывает? — и ты предусмотрел эту большую и удобную кровать...

— Не сегодня, — снова сказал он.

— Ты мне не доверяешь?

— Конечно, доверяю.

Рукой, которую он все еще целовал, я повернула вверх его лицо, что бы увидеть его выражение.

— Тогда в чем проблема? Не похоже на то, что ты не знаешь, что одержишь победу в конце. — я нахмурилась и пробурчала, — Ты всегда выигрываешь.

— Просто хочу быть абсолютно уверенным, — сказал он спокойно.

— Ты задумал, что-то еще, — угадала я, мои глаза сузились. Он что-то скрывал, он пытался скрыть тонкий намек на какой-то тайный мотив под своим обычным поведением. — Ты собираешься забрать свои слова назад?

— Нет, — пообещал он торжественно. — Я клянусь тебе, мы попробуем. После того, как ты выйдешь за меня замуж.

Я покачала головой и печально усмехнулась. — Ты заставляешь меня чувствовать себя злодеем в мелодраме — я подкручиваю усы и пытаюсь украсть честь бедной девушки.

В его глазах было подозрение, когда он взглянул на меня, затем быстро прижался губами к моей ключице.

— Я права? — у меня вырвался короткий смешок, скорее от шока, чем от радости. — Ты пытаешься защитить свою честь! — я закрыла рот рукой, что бы подавить смех. Слова были такие... старомодные.

— Нет, глупая девчонка, — прошептал он мне в плечо. — Я пытаюсь защитить твою честь. И ты ужасно осложняешь мои попытки.

— Я тебя умоляю...

— Позволь спросить тебя, кое о чем, — быстро перебил он меня. — Мы уже обсуждали раньше, но сделай мне одолжение и послушай еще раз. У скольких людей в этой комнате есть душа? Полет на небеса, или что там будет после этой жизни?

— У двоих, — тут же, горячо ответила я.

— Хорошо, может так оно и есть. Теперь, в мире полно разногласий по этому поводу, но большинство, всеж, склоняется к тому, что есть определенные правила, которым надо следовать.

— Правил для вампиров тебе мало? Ты хочешь переживать о человеческих?

— Это не повредит, — пожал он плечами. — Просто на всякий случай.

Я, сузив глаза, посмотрела на него.

— Теперь, для меня, должно быть, уже слишком поздно, даже если ты и права насчет моей души.

— Нет, не поздно, — зло заспорила я.

— "Ни убий", учат большинство религиозных концессий. А я убил много людей, Белла.

— Только плохих.

Он пожал плечами. — Может это и имеет значение, а может и нет. Но ты никого не убила...

— Это ты так думаешь, — прошептала я.

Он улыбнулся, не обратив внимания на то, что его прервали. И я хочу сделать все, что в моих силах, что бы удержать тебя от пути соблазна.

— Хорошо. Но мы не спорим о том, совершать убийство или нет, — напомнила я ему.

— Действуют те же принципы — единственное отличие — это то, что в данной области я такой же профан, как и ты. Могу я хотя-бы одно правило не нарушить?

— Одно?

— Ты знаешь, что я украл, солгал, возжелал чужое ... моя целомудрие, все, что у меня осталось. — Он криво усмехнулся.

— Я все время лгу.

— Да, но врать ты не умеешь, так что, это не считается. Никто не верит тебе.

— Я очень надеюсь, что ты ошибаешься — потому, что иначе Чарли сейчас вломится в дверь с заряженным пистолетом.

— Чарли спокойнее чувствует себя, притворяясь и проглатывая твои байки. Он лучше будет врать сам себе, чем взглянет правде в глаза. — усмехнулся Эдвард.

— Но что чужого ты мог захотеть? — с сомнением спросила я. — У тебя же есть все.

— Я возжелал тебя. — его улыбка омрачилась. — У меня нет права желать тебя — но я все равно, получил то, что хотел и взял тебя. И сейчас, погляди, в кого ты превратилась! Пытаешься совратить вампира. — он покачал головой в притворном ужасе.

— Ты не можешь возжелать того, что и так уже твое — просветила я его. — Кроме того, я думала ты беспокоишься о моем целомудрии.

— Это так. Если уже слишком поздно для меня ... Что ж, пусть, я буду проклят, никакого каламбура, но не позволю им забрать и тебя, тоже.

— Ты не можешь заставить меня идти туда, где не будет тебя, — заявила я. — В моем понимании, это будет ад. В любом случае, у меня есть простое решение проблемы: давай, просто никогда не умрем?

— Звучит довольно просто. Почему, я не подумал об этом раньше?

Он улыбался мне, пока я не сдалась, яростно выдохнув. — Значит так. Ты не будешь спать со мной, пока мы не поженимся.

— Технически, я никогда не смогу спать с тобой.

Я закатила глаза. — Очень взрослое замечание, Эдвард.

— Но, что касается другого, да, ты поняла все верно.

— Я считаю, у тебя есть скрытый мотив.

Его глаза невинно расширились. — Еще один?

— Ты знаешь, это может ускорить ход событий, — обвинила я.

Он попытался не улыбнуться. — Есть только одно событие, с которым я хочу поторопиться, а остальное может ждать вечно... но, правда, твои нетерпеливые человеческие гормоны, мои самые сильные союзники в этом деле.

— Я не могу поверить, что выдержу это. Когда я думаю о Чарли ... и Рене! Ты можешь представить, о чем подумает Анжела? Или Джессика? Ух. Я уже слышу сплетни.

Он поднял бровь, посмотрев на меня, и я знала почему. Какая разница, что они обо мне подумают, если я скоро уеду и не вернусь? Неужели, я настолько чувствительна, что не смогу вытерпеть несколько недель косых взглядов и наводящих вопросов?

Может, это докучало сильнее, потому что я знала, что говорила бы также снисходительно, как и все остальные, о какой-то другой девушке, которая выходила бы этим летом замуж.

"Фу. Выйдет замуж этим летом!" — меня передернуло.

И, может быть, если бы меня воспитали иначе, это не докучало бы мне так сильно, но я содрогалась только от одной мысли о замужестве.

Эдвард прервал мое самокопание. — Торжество не обязательно должно быть большое. Мне не нужны фанфары. Тебе не надо будет всем рассказывать или что-то менять. Мы поедем в Вегас — ты можешь надеть старые джинсы, и мы поедем в часовню, где даже из машины не нужно будет выходить. Я просто хочу, что бы все было официально — чтобы ты принадлежала мне и больше никому.

— Не может быть еще официальней, чем уже есть, — пробурчала я. Но по его описанию, все было не так уж и плохо. — Только Элис будет разочарована.

— Мы подумаем на этот счет. — улыбнулся он довольно. — Полагаю, ты не захочешь получить свое кольцо прямо сейчас?

Мне пришлось сглотнуть, прежде, чем я смогла сказать. — Ты полагаешь верно.

Он рассмеялся над моим выражением. — Это хорошо. Совсем скоро, я все равно одену его тебе на палец.

Я посмотрела на него. — Ты так говоришь, как будто у тебе оно уже есть.

— Есть, — сказал он, не смутившись. — Ожидает, чтобы сломить тебя, при первом же признаке слабости.

— Ты невероятен.

— Ты хочешь увидеть его? — спросил он. Его глаза, цвета прозрачного топаза, осветились внезапным возбуждением.

— Нет! — машинально, почти выкрикнула я. И сразу же пожалела об этом. Его лицо медленно погрустнело. — Только, если ты действительно хочешь показать его мне, — исправилась я, сжав зубы, чтобы скрыть мой иррациональный страх.

— Все в порядке, — он пожал плечами. — Кольцо может подождать.

Я вздохнула. — Покажи мне это треклятое кольцо, Эдвард.

Он потряс головой. — Нет.

Целую минуту я изучала выражение его лица.

— Пожалуйста? — попросила я тихо, экспериментируя с моим новым оружием. Кончиками пальцев, я легко коснулась его лица. — Пожалуйста, могу я увидеть его?

Его глаза сузились. — Ты самое опасное существо, с которым я когда-либо встречался, — пробормотал он. Но поднялся и с непередаваемой грацией встал на колени перед маленькой прикроватной тумбочкой. Через мгновение он вернулся ко мне на кровать, усаживаясь рядом и обняв рукой за плечи. В другой руке была маленькая черная коробочка. Он поставил ее на мою левую коленку.

— Давай, взгляни на него, — бесцеремонно сказал он.

Было труднее, чем нужно, взять безобидную маленькую коробочку, но я не хотела ранить его снова, поэтому я постаралась, чтобы моя рука не тряслась. Поверхность была покрыта гладким черным сатином. Я пробежала по ней пальцами, колеблясь.

— Ты не потратил много денег, ведь, правда? Соври, если потратил.

— Я ничего не потратил, — заверил он меня. — Это еще одна подержанная вещь. Это кольцо, которое мой отец дал моей матери.

— О! — я издала удивленный возглас. Взяла крышечку большим и указательным пальцем, но не открыла ее.

— Полагаю, оно немного устарело, — он наигранно извинялся. — Старомодное, как и я. Могу купить тебе, что-нибудь, более современное. Что-нибудь от Тиффани?

— Я люблю старомодные вещи, — проговорила я, нерешительно открывая коробочку.

Кольцо Элизабет Мейсен, лежало на черном сатине, сверкая в приглушенном свете. Передняя его часть представляла собой удлиненный овал, украшенный косыми рядами блестящих, мерцающих, круглых камней. Обод кольца был золотой — изящный и узкий. Золото казалось тонкой сетью с вкраплениями брильянтов. Я никогда не видела ничего подобного.

Бездумно, я погладила сверкающие драгоценные камни.

— Какое чудесное, — прошептала я сама себе, и удивилась.

— Оно тебе нравиться?

— Оно прекрасно. — пожала я плечами, притворяясь незаинтересованной. — Почему оно должно мне не нравиться?

Он усмехнулся. — Посмотрим, подходит ли оно тебе.

Моя левая рука сжалась в кулак.

— Белла, — вздохнул он. — я не собираюсь припаивать его к твоему пальцу. Просто примерь его, так я увижу надо ли менять размер. Потом, можешь сразу же его снять.

— Ладно, — проворчала я.

Я потянулась к кольцу, но его длинные пальцы опередили меня. Взяв мою левую руку, он одел мне кольцо на средний палец. Мы оба рассматривали сияющий овал на фоне моей кожи. Это не было так ужасно, как я боялась.

— Прекрасно подходит, — сказал он равнодушно. — Это хорошо — сэкономлю на походе к ювелиру.

Я могла почувствовать сильные эмоции, скрытые под непринужденным тоном, и посмотрела на его лицо. Это было заметно и в его взгляде, несмотря на тщательное безразличное выражение глаз.

— Тебе нравиться это, не так ли? — спросила я подозрительно, поигрывая пальцами, и думая, как плохо, что я не сломала левую руку.

Он пожал плечами.

— Конечно, — сказал он, все еще равнодушно. — Оно очень хорошо смотрится на тебе.

Я уставилась в его глаза, стараясь расшифровать, что за тлеющий огонек эмоции, был спрятан под маской спокойствия. Он посмотрел в ответ, и деланное притворство неожиданно исчезло. Он сиял — его ангельское лицо светилось победой и радостью. Он был так великолепен, что я у меня сбилось дыхание.

Прежде чем я смогла дышать ровно, он уже целовал меня, его губы ликовали. Я была словно в бреду, когда он добрался губами до моего уха, что-то прошептать — но его дыхание было таким же неровным, как и мое.

— Да, мне нравится. Ты и представить себе не можешь, насколько.

Я рассмеялась, чуть задыхаясь. — Я верю тебе.

— Ты не возражаешь, если я сделаю кое-что? — прошептал он, его руки теснее обняли меня.

— Все, что хочешь.

Но он отпустил меня и ускользнул прочь.

— Все, кроме этого, — заныла я.

Он проигнорировал меня, беря за руку и увлекая за собой, прочь с кровати. Он встал напротив меня, руки на моих плечах, лицо серьезно.

— Теперь, я хочу сделать это правильно. Пожалуйста-пожалуйста, помни — ты уже согласилась, и теперь не порть мне удовольствие.

— О, нет, — выдохнула я, когда он опустился на одно колено.

— Будь умницей, — прошептал он.

Я глубоко вздохнула.

— Изабелла Свон? — он посмотрел вверх на меня, сквозь свои невероятно длинные ресницы, его золотые глаза были нежными и обжигающими одновременно. — Я обещаю любить тебя вечно — каждый отдельно взятый день вечности. Выйдешь ли ты за меня замуж?

Было много всего, что я хотела бы ответить, кое-что совсем не хорошее, и остальное еще более отвратительно сентиментальное и романтичное, он даже и не мечтает, что я такое могу произнести. И чтобы не смущать себя всеми этими словами, я просто прошептала:

— Да.

— Спасибо, — сказал он. Взяв мою левую руку, Эдвард поцеловал каждый кончик моих пальцев, прежде чем поцеловать кольцо, которое теперь было моим

—

—

Глава 21

Следы

Так не хотелось тратить ночь на сон, но это было неизбежно. Когда я проснулась, за окном ярко светило солнце, а маленькие облачка как-то уж слишком быстро проносились по небу. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и казалось, весь лес дрожал от страха.

Он оставил меня одну одеться, я была благодарна ему за возможность подумать в одиночестве. Непонятно как, но мой вчерашний план, пошел наперекосяк. Мне нужно было свыкнуться с его последствиями. Хотя я и отдала, "подержанное" кольцо сразу же, не слишком поспешно, чтобы не ранить его чувства, моя левая рука все равно казалась тяжелее, будто кольцо все еще было там, просто невидимое.

Это не должно было волновать меня. Ничего тут особенного — съездим в Вегас. Я смогу одеть не старые джинсы, а даже еще лучше — старый спортивный костюм. Сама церемония не займет много времени, не дольше 15 минут, правильно? Так что, я выдержу.

И потом, когда все закончится, ему придется исполнить свою часть сделки. Надо сосредоточиться на этом, и забыть обо всем остальном.

Он сказал, что мне не придется никому рассказывать, и я планировала придерживаться этого плана. Конечно, глупо было не подумать об Элис.

Каллены вернулись домой к 12 часам дня. Чувствовалось нечто новое в их поведение, они выглядели по-деловому, все это напомнило мне о чудовищном нечто, что приближалось к нам.

Элис была в необычайно плохом настроении. Я списала это на ее недовольство от ощущения себя беспомощной и нормальной. Она обратилась к Эдварду с жалобами, что приходится работать с волками.

— Я предполагаю, — скривилась она от употребления таких размытых и не четких слов, — что тебе нужно приготовиться к холодной погоде. Я не могу точно видеть, потому что ты будешь с псом сегодня после обеда. Но надвигается буря, достаточно серьезная, и именно в район вашего пребывания.

Эдвард кивнул.

— В горах будет снег, — предупредила она его.

— Фу, снег, — пробормотала я. А на дворе июнь месяц.

— Одень куртку, — сказала Элис мне. Меня удивило, насколько ее голос был недружелюбен. Я попыталась понять, в чем тут дело, но она отвернулась от меня.

Я посмотрела на Эдварда — он улыбался. Что бы там не подслушала Элис, его это веселило.

У Эдварда было больше чем надо туристического инвентаря — реквизит, чтоб притворятся человеком. Каллены были постоянными клиентами в магазине Ньютонов. Он выбрал спальный мешок, маленькую палатку, и парочку пакетов сухой еды — усмехнулся, когда я скорчила рожу — и упаковал все в рюкзак.

Элис прохаживалась по гаражу, молча, наблюдая за приготовлениями Эдварда. Он не замечал ее.

Закончив с укладкой вещей, он достал свой мобильный и протянул мне.

— Почему бы тебе не позвонить Джейкобу? Скажи, что мы будем готовы через час или около того. Он знает, где нас встретить.

Джейкоба не было дома, но Билли обещал найти кого-нибудь из оборотней, и так передать новости Джейкобу.

— Белла, не волнуйся за Чарли, — сказал Билли. — Эту проблему я беру на себя.

— Я знаю, что с Чарли все будет хорошо. — я не добавила, что больше переживала за безопасность сына самого Билли.

— Жаль я не смогу быть со всеми вами завтра. — Билли с сожалением усмехнулся. — Так неудобно быть стариком, Белла.

Страстное желание драться, за это, должно быть, отвечает Игрек хромосома. Все мужчины одинаковы.

— Повеселитесь с Чарли.

— Удачи, Белла, — ответил он. — И... хм...Калленам... тоже, передай от меня пожелания удачи.

— Обязательно, — обещала я, удивленная его словами.

Отдала телефон обратно Эдварду, я увидела, что он и Элис о чем-то без слов дискутируют. Она вперила в него взгляд, умоляя о чем-то. Он хмурился в ответ, недовольный тем, что она просила.

— Билли велел передавать вам "удачи".

— Щедрое пожелание с его стороны, — сказал Эдвард, уворачиваясь от Элис.

— Белла, можем мы с тобой поговорить, наедине? — быстро попросила она.

— Элис, осложнишь мою и без того сложную жизнь, — процедил Эдвард сквозь зубы. — Не нужно.

— Это тебя не касается, Эдвард — отбрила она его.

Он рассмеялся. Что-то в ее ответе развеселило его.

— Точно, — настаивала Элис, — это женские штучки.

Он нахмурился.

— Позволь ей поговорить со мной, — мне было любопытно.

— Ну, сама напросилась, — проговорил он, снова засмеявшись одновременно и злясь и веселясь, и вышел из гаража.

Я повернулась к Элис, теперь уже обеспокоенная, но она не смотрела на меня. Ее плохое настроение, все-еще не прошло.

Она уселась на капот своего "порше", вид у нее был самый удрученный. Я пошла за ней и прислонилась к бамперу, рядом с ней.

— Белла? — грустно спросила Элис, сдвинулась с места и прильнув ко мне. В ее голосе было столько страдания, что я даже обняла ее, пытаясь утешить.

— Что случилось, Элис?

— Ты не любишь меня? — тем-же грустным тоном продолжала она.

— Конечно, люблю. Ты же знаешь.

— Тогда почему я вижу, как ты сбегаешь в Вегас — выйти замуж, и не приглашаешь меня на свадьбу.

— Ох, — тихо сказала я, мои щеки залились краской. Видно было, я очень сильно обидела ее, и поспешила защититься:

— Ты ведь знаешь, как я не люблю раздувать проблемы. Да и вообще, это была идея Эдварда.

— Мне все равно, чья это была идея. Как ТЫ могла так поступить со мной? От Эдварда я ожидала, чего-то подобного, но только не от тебя. Я люблю тебя словно свою родную сестру.

— Элис, для меня ты и есть моя сестра.

— Это всего лишь слова. — буркнула она.

— Хорошо, ты можешь придти. Все равно, там не на что будет смотреть.

Она продолжала сидеть с недовольным видом.

— Что еще?

— Белла, насколько сильно ты меня любишь?

— Почему ты спрашиваешь?

Она смотрела на меня умоляюще, эти длинные черные брови — подняты и сложены вместе, это дрожащие уголки губ. Она просто умело разбивала мне сердце.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шептала она. — Пожалуйста, Белла, умоляю — если ты, правда, любишь меня... Пожалуйста, позволь мне организовать твою свадьбу.

— О, Элис! — простонала я, отодвинулась от нее и встала. — Нет! Только не это.

— Если ты, правда, по-настоящему любишь меня, Белла.

Я скрестила руки на груди.

— Это не честно. И Эдвард уже проделал то-же самое со мной.

— Спорим, что Эдварду понравиться больше, если ты согласишься сделать все традиционно, хотя он никогда и не скажет тебе этого. И Эсме — подумай, как много для нее значит ваша свадьба.

Я издала стон.

— Уж лучше я столкнусь с новообращенными в одиночку.

— Я буду твоей должницей 10 лет.

— Ты будешь должна мне 100 лет.

Ее глаза просияли — Это значит — "да"?

— Нет! Я не хочу ничего делать.

— Тебе и не придется ничего делать, кроме как пройтись пару метров и затем повторить за священником слова.

— Черт, черт, черт!

— Пожалуйста? — она подпрыгивала на месте от возбуждения. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста?

— Элис, я никогда в жизни тебе этого не прощу.

— Да! — завопила она, хлопнув ладонями.

— Это не значит — "да"!

— Но ты скажешь — да, — пропела она довольным голосом.

— Эдвард! — крикнула я, выходя из гаража.

— Я знаю, что ты слушаешь. Иди сюда. — Элис стояла рядом со мной, продолжая хлопать в ладоши.

— Большое спасибо, Элис, — едко поблагодарил ее Эдвард, выйдя, откуда-то, из-за моей спины. Я повернулась к нему, чтобы нажаловаться на Элис, но у него был такой обеспокоенный и грустный вид, что я промолчала. Вместо этого, я обняла его, пряча лицо у него на груди, просто, чтобы он не увидел моих злых слез и не подумал, что я плачу расстроенная.

— Вегас, — пообещал Эдвард мне в ухо.

— Без вариантов, — злорадно воскликнула Элис. — Белла никогда так со мной не поступит. Знаешь, Эдвард, как брат, ты иногда, сплошное разочарование.

— Не будь злюкой, — буркнула я ей. — Он старается, чтобы я была счастлива, в отличие от тебя.

— Я тоже стараюсь осчастливить тебя, Белла. Просто я знаю лучше, что сделает тебя счастливой... я думаю далеко вперед. Потом, ты будешь благодарить меня. Если не через 50 лет, то уж точно когда-нибудь.

— Я никогда не думала, что поспорю с тобой, Элис, но этот день настал.

Она рассмеялась своим серебристым смехом.

— Ну так, ты покажешь мне кольцо?

Я скорчила гримасу ужаса, когда она бесцеремонно схватила мою руку, правда, тут-же ее отпустила.

— Хм. Я видела, как он надевал его тебе... Я что-то пропустила? — поинтересовалась она. Сосредоточившись на долю секунды, нахмурила брови, и ответила сама себе:

— Нет, Свадьба — состоится.

— У Беллы проблемное отношение к украшениям, — пояснил Эдвард.

— Что, еще один бриллиант? Ну, думаю, на кольце и так их достаточно, но я говорю, что у нее уже один бриллиант есть...

— Элис, хватит! — Эдвард резко прервал ее. То как он смотрел на нее... он настоящим грозным вампиром. — Мы спешим.

— Не понимаю. Что там было про бриллианты? — переспросила я.

— Мы поговорим об этом позже, — заявила Элис. А сейчас — Эдвард прав, вам лучше идти. Нужно успеть оставить ложный след, и разбить лагерь перед бурей.

Элис нахмурилась, она казалась взвинченой, и почти нервной. — Не забудь теплое пальто, Белла. Кажется... будет холодно не по сезону.

— Я уже все взял, — успокоил ее Эдвард.

— Желаю вам приятной ночи, — на прощание пожелала она.

Мы вдвое дольше обычного добирались до поля. Эдвард сделал большой крюк в обход, чтобы удостовериться — мой запах не будет рядом с тем путем, которым пойдет Джейкоб. Он нес меня на руках, а на моем обычном месте — за его спиной, сегодня, висел рюкзак.

Он остановился в дальнем конце поля и опустил меня на ноги.

— Отлично. А теперь, просто иди на север и касайся, почаще, всего вокруг себя. Элис предоставила мне ясную картинку их движения, скоро они нападут на нужный след.

— На север?

Он улыбнулся и указал, куда нужно было идти.

Я брела в лесу, за моей спиной, на поле, оставался яркий желтый свет необычайно солнечного дня. Может, Элис ошиблась насчет снега, ведь сейчас ее взгляд слегка затуманен присутствием оборотней. Я надеялась, что она была не права. Небо почти безоблачное, правда, на открытых пространствах дули сильные порывы ветра. В лесу было тише, но все равно, для июня, было слишком холодно. Несмотря на то, что на мне была рубашка с длинными рукавами, а сверху еще и плотный свитер, руки покрылись мурашками от холода. Я медленно шла, касаясь всего на своем пути: жесткой коры деревьев, влажного папоротника, поросших мхом камней.

Эдвард двигался параллельно мне, в 10-20 метрах.

— Я все делаю правильно? — окликнула я его.

— Идеально.

У меня возникла идея.

— Это поможет? — спросила я, запустив пальцы в волосы, и вытянула пару волосков. Я кинула их на кусты папоротника.

— Да, это сделает след заметнее. Но, Белла, не нужно выдирать волосы. Все и так пройдет хорошо.

— Ну, у меня есть парочка лишних, могу и поделиться.

Под кронами деревьев было мрачновато, мне хотелось идти поближе к Эдварду, и держать его за руку.

Я оставила еще один волос на сломанной ветке, которая попалась на моем пути.

— Знаешь, ты не должна стараться ради Элис, — сказал он.

— Не переживай, Эдвард. Я не передумаю и в последний момент не сбегу прямо у алтаря. — я была почти уверенна, что Элис получит все, именно так, как хочет. Потому что, если она чего-то захотела, она была готова действовать абсолютно беспринципно, и еще потому, что я так легко поддавалась ее умению давить мне на совесть

— Я не из-за этого сейчас переживаю. Просто хочу, чтобы все было так, как хочется тебе.

Подавив вздох, я промолчала. Он обидеться, если я скажу ему правду — ведь, на самом деле мне уже все равно, мне не нравился ни один из предложенных вариантов.

— Даже если Элис сделает все так, как ей мечтается. Можно организовать маленькую церемонию. Только свои. Эмметт может в интернете получить лицензию на совершение брачного обряда.

Я прыснула.

— Звучит заманчиво.

Не будет слишком официально, если именно Эмметт будет читать клятвы, а это плюс. Сохранять бесстрастное лицо мне было все сложнее.

— Видишь, — сказал он улыбаясь. — Всегда можно договориться.

Прежде чем я дошла до места, откуда армия новообращенных точно нападет на мой след, прошло порядочно времени, но Эдварда мое медленное передвижение нисколько не волновало.

Ему пришлось на пути назад давать мне указания, куда идти, чтобы я не сошла с тропинки. Обычное дело для меня.

Мы почти вернулись на поле, когда я умудрилась упасть. Я видела открытое пространство впереди, и наверное, поэтому поспешила и забыла смотреть себе под ноги. И тут, чуть было не разбила себе голову о ближайшее дерево. В последний момент, я сумела увернуться, но мелкая ветка, выскочив из-под левой руки, порезала мне ладонь.

— Ай! Ну, просто замечательно, — пробормотала я.

— С тобой все хорошо?

— Я в порядке. Стой, где стоишь. Я поранилась, кровь идет. Через минуту перестанет.

Но он не послушался меня, я не успела даже закончить фразу, как он уже стоял рядом.

— У меня есть аптечка, — сказал он, открывая рюкзак. — Я подозревал, что она понадобится.

— Ничего серьезного. Я справлюсь сама — ты будешь чувствовать себя неудобно.

— Мне удобно, — спокойно ответил он. — Давай сюда руку, надо промыть рану.

— Секундочку, у меня возникла идея.

Стараясь не смотреть на кровь и дышать ртом, чтобы мой желудок не взбунтовался, я прижала руку к ближайшему камню.

— Что ты делаешь?

— Джаспер будет просто в восторге, — тихо сказала я, себе под нос. Снова двинулась к полю, прижимая кровоточащую ладонь ко всему, что попадалось на моем пути.

— Готова спорить, это заставит их пойти сюда.

Эдвард вздохнул.

— Задержи дыхание, — сказала я ему.

— Со мной все хорошо. Просто я думаю, что ты перестаралась.

— Это все, что я могу сделать. И я хочу сделать свою работу хорошо.

Мы проходили через крайние деревья, когда я говорила, раненой рукой проведя по папоротникам.

— Ты и сделала ее хорошо, — уверил меня Эдвард. — Новообращенные с ума сойдут, и Джаспер будет впечатлен твоей самоотдачей. А теперь, дай займусь твоей рукой, у тебя рана забилась грязью.

— Пожалуйста, позволь я сама.

Он взял мою руку и, улыбаясь, уже осматривал ее.

— Вид твоей крови, больше не беспокоит меня.

Я пристально наблюдала, как он очищал порез, искала какие-то знаки его внутренних терзаний. Он продолжал дышать спокойно, та-же легкая улыбка играла на губах.

— Почему? — все-таки, спросила я, после того как он туго перевязал мне руку.

Он пожал плечами. — Просто преодолел себя.

— Ты... преодолел себя? Когда? Как? — я попыталась вспомнить, когда он в последний раз при мне старался не дышать. Мне сразу вспомнился испорченный день рождения в прошлом сентябре.

Эдвард поджал губы, подыскивая слова.

— Белла, я пережил целых 24 часа, думая, что ты мертва. Это изменило мой взгляд на многие вещи.

— Ты теперь иначе реагируешь на мой запах?

— Совсем нет. Но... когда я пережил, пускай и ошибочно, твою смерть... моя реакция изменилась. Все мое существо старается уклониться от пути, который может привести к такой боли снова.

Не знаю, что можно ответить на такое признание.

Он улыбнулся, заметив мою реакцию.

— Думаю, можно назвать это — поучительный опыт.

По полю пронесся порыв ветра, разметав мои волосы и заставив меня задрожать.

— Хорошо, — произнес Эдвард, и снова полез в рюкзак. — Свою работу ты выполнила.

Достал тяжелую зимнюю куртку и помог мне ее одеть. — Все остальное — задача других. Пошли ставить лагерь!

Я рассмеялась от показного энтузиазма в его голосе.

Он взял меня за перевязанную руку, другая была в еще худшей форме, все еще в специальной повязке, и поспешил к противоположной стороне поля.

— А где мы встретим Джейкоба? — спросила я.

— Прямо здесь. — он указал на деревья прямо перед нами, в этот момент из их теней осторожно вышел Джейкоб.

Я не должна была удивляться, видя его в человеческом обличье. Но, сама не понимала почему, ожидала увидеть красно-коричневого волка.

Джейкоб, кажется, снова прибавил в росте — без сомнений, это плод моего воображения. Я наверно, просто бессознательно надеялась увидеть другого Джейкоба помладше, из моих воспоминаний, простой друг, который никогда ничего не усложнял.

Джейкоб сложил руки на обнаженной груди, куртку он сжимал в кулаке. Его лицо не выражало абсолютно ничего, пока он смотрел на нас.

Уголки губ Эдварда слегка дернулись вверх.

— Все можно было сделать лучше.

— Теперь уже слишком поздно, — печально проворчала я.

Он вздохнул.

— Привет, Джейк, — приветствовала я его, когда он подошел ближе.

— Привет, Белла.

— Здравствуй, Джейкоб, — произнес Эдвард.

Джейкоб проигнорировал наши шутки, и по-деловому спросил:

— Куда мне ее отнести?

Эдвард достал карту, из бокового кармана рюкзака и подал ее ему. Джейк развернул ее.

— Сейчас мы, тут, — Эдвард указал куда-то в право, на карте. Джейкоб рефлекторно отпрянул от его руки, но затем совладал с собой. Эдвард притворился, что ничего не заметил.

— И ты доставишь ее, вот сюда, — продолжал Эдвард, ведя извилистую линию по карте. — Около 15 км от этого места.

Джейкоб кивнул.

— Когда будешь примерно в 2 км, тебе нужно будет пересечь мою тропу. Она тебя и доведет. Карта нужна?

— Спасибо, нет. Я эту территорию знаю довольно хорошо. Примерно представляю, куда иду.

Казалось, Джейкоб, в отличие от Эдварда, с трудом поддерживает вежливый тон.

— Я пойду длинным путем, — сказал Эдвард. — Встретимся через пару часов.

Эдвард с несчастным видом смотрел на меня. Эта часть плана ему не нравилась.

— До встречи, — прошептала я.

Эдвард растворился в тени деревьев, направляясь в противоположную сторону.

Как только он исчез, Джейкоб повеселел.

— Ну, как делишки, Белла? — спросил он широко усмехаясь.

Я закатила глаза. — Все по старому, все по старому.

— Ага, — согласился он. — Банда вампиров охотиться за тобой. Все как обычно.

— Все как обычно.

— Хорошо, — сказал он и одел куртку, чтобы та не болталась в руках. — Пойдем.

Скорчив мину, я сделала маленький шажок ближе к нему.

Он нагнулся, подхватил меня под колени, и, буквально, свалил меня с ног. Прежде чем я головой ударилась об землю, успел второй рукой поймать меня.

— Выпендрежник, — проворчала я.

Джейкоб хмыкнул, и побежал в лес. Он держал устойчивый темп, быстрая трусца, подготовленный человек мог держать такой темп... на ровной дорожке... и не обремененный ношей, в 45 кг (плюс-минус пару кило).

— Не нужно бежать. Ты устанешь.

— От бега я не устаю, — сказал он. Его дыхание было ровным, как у марафонца. — К тому же, скоро похолодает. Надеюсь, он разобьет лагерь раньше, чем мы доберемся туда.

Я постучала пальцем по его толстой куртке. — Я думала, тебе больше не бывает холодно.

— Не бывает. Это я тебе принес, на всякий случай.

Он посмотрел на мою куртку, похоже, разочарованный тем, что я была подготовлена к холодам. — Не нравиться мне погодка. Она меня нервирует. Заметила, что никаких животных не видать в округе.

— Мм, вообще-то не заметила.

— Да ты и не заметишь. Твои чувства слишком притуплены.

Я пропустила замечание мимо ушей. — Элис тоже переживает из-за бури.

— Чтобы заставить лес замолчать, нужно нечто серьезное. Ты выбрала подходящую ночку для путешествия с ночевкой в палатке.

— Ну, это была не совсем моя идея.

Бездорожье, по которому он бежал, становилось все круче и круче, но на его темп это не повлияло. Он легко перепрыгивал с камня на камень, словно руки ему и не были нужны. Его прекрасное чувство равновесия напомнило мне грацию горного козла.

— А что это за добавка на твоем браслете? — поинтересовался он.

Я посмотрела на свое запястье, кристаллическое сердечко красовалось на моей руке.

Слегка виновато пожала плечами. — Еще один подарок на выпускной.

Он фыркнул. — Камень. Как раз подходит.

"Камень?" — я внезапно вспомнила недосказанное предложение Элис, около гаража. Я внимательно изучала яркий белый кристалл и пыталась вспомнить, что Элис говорила перед этим... про бриллианты.

Что она хотела сказать: "он уже один одел на тебя"? Будто бы, я уже носила один из бриллиантов Эдварда? Нет, это невозможно. Сердце — это примерно 5 карат, или что-то примерно такого сумасшедшего размера! Эдвард не...

— Так что, прошло много времени с твоего последнего визита в Ла Пуш, — сказал Джейкоб, прервав мои тревожные догадки.

— Я была занята, — ответила я ему. — И... все равно не приехала бы, даже будь у меня время.

Он скривился.

— Я думал, ты вроде как, должна была простить мои грехи, а я должен оставаться злопамятным завистником.

Я пожал плечами.

— Думала много про последнюю нашу встречу, правда ведь?

— Неа.

Он засмеялся. — Ты или врешь, или ты самое упрямое создание на земле.

— Не знаю про вторую часть, но я точно не вру.

Мне не нравилась наша беседа, при теперешних обстоятельствах, когда его, слишком теплые, руки тесно обнимали меня, и поделать с этим я ничего не могла. Его лицо было ближе, чем мне хотелось бы. Мне сильно хотелось отступить на шаг назад.

— Умный человек обдумает все стороны своего решения.

— Я обдумала, — парировала я.

— Если, ты совсем не думала он нашем...хм, последнем разговоре, тогда это не правда.

— Тот разговор, к моему решению не имеет никакого отношения.

— Некоторые люди пойдут на все, лишь бы обманывать себя.

— Я заметила, что оборотни, особенно склонны к таким ошибкам — как думаешь, это генетика?

— Это значит, что он целуется лучше чем я? — помрачнев, спросил Джейкоб.

— Как я могу определить, Джейк? Эдвард единственный, с кем я вообще целовалась.

— Кроме меня.

— Джейкоб, я не считаю, что это был поцелуй. Скорее уж, это было нападение.

— Ух, ты! А ты злюка!

Я пожала плечами, и не собиралась брать свои слова назад.

— Я извинился за все, — напомнил он.

— А я тебя простила... почти. Но это не меняет мои воспоминания о случившемся.

Он пробормотал что-то неразборчивое.

Затем, некоторое время было тихо, только звук его потяжелевшего дыхания и воющего ветра в верхушках деревьев над нашими головами. Крутая скала выросла перед нами, голый, неровный серый камень. Мы шли у подножья, которое изгибаясь шло вверх от самого леса.

— Я все еще думаю, что это довольно безответственно, — внезапно заявил Джейкоб.

— О чем бы ты не говорил, ты ошибаешься.

— Подумай, Белла. Послушать тебя, получается, что ты целовалась, за всю свою жизнь, всего с одним человеком — который на самом деле и не человек вовсе, и ты считаешь это достаточно, чтобы делать выводы? Откуда ты знаешь, что это именно то, что тебе нужно? Не кажется ли тебе, что тебе надо осмотреться немножко?

Мой голос был холоден:

— Я знаю, точно, чего я хочу.

— Тогда, тем более, лишний раз проверить не помешает. Может тебе попробовать целоваться с кем-нибудь еще — просто для сравнения... учитывая, что произошедшее тогда со мной — не считается. К примеру, ты сама могла бы поцеловать меня.

Он теснее прижал меня к своей груди, чтобы мое лицо оказалось ближе к нему. Он улыбался своей шутке, но я шутить не собиралась.

— Не доводи меня, Джейк. Клянусь, я не остановлю его, если он захочет сломать тебе челюсть.

Панические нотки в моем голосе, только заставили его улыбнуться шире. — Если ты сама попросишь меня поцеловать тебя, у него не будет повода сходить с ума. Он сказал, что согласен принять такие условия.

— Не забывай дышать, Джейк — нет, погоди, я передумала. Давай. Просто перестань дышать, и жди, пока я не попрошу тебя поцеловать меня.

— Ты в плохом настроении.

— Интересно, почему это?

— Иногда, мне кажется, что я больше нравлюсь тебе, будучи волком.

— Иногда, так и есть. Наверно это связано с тем, что когда ты волк, ты не можешь болтать.

Он задумчиво сжал губы. — Нет, не согласен. Скорее, тебе проще быть со мной рядом, когда я не человек, потому что, тогда можно не притворяться, что тебя не тянет ко мне.

Моя челюсть отвисла от удивления. Я резко закрыла ее, сжав зубы.

Он все слышал. Его губы раздвинулись в торжествующей улыбке.

Я глотнула воздуха, прежде чем заговорить.

— Нет, я уверенна, что это из-за того, что ты не можешь говорить.

Он вздохнул.

— Ты когда-нибудь устанешь лгать самой себе? Ты должна знать, как ты напрягаешься, видя меня. Физически, я имею в виду.

— Как кто-то может не напрягаться, в твоем присутствии, физически. Джейкоб? — потребовала я. — Ты огромное чудовище, которое отказывается уважать чужое личное пространство.

— Я заставляю тебя нервничать. Но только, когда я человек. Когда я волк, тебе спокойно со мной.

— Нервничать и раздражать не одно и то же.

Он смотрел на меня, примерно с минуту, замедляя бег на шаг, веселость сошла с его лица. Он сузил глаза, потемневшие под насупленными бровями. Его дыхание, такое равномерное пока он бежал, участилось. Медленно, он пригнулся ко мне.

Я смотрела на него, снизу, точно зная, что он пытался сделать.

— Челюсть у тебя одна, — напомнила я.

Он громко рассмеялся и побежал снова. — Сегодня ночью у меня нет желания драться с твоим вампиром, то есть, в любую другую — всегда, пожалуйста. Но завтра, нам обоим предстоит работа, и я не хочу оставлять Калленам, на одного меньше.

Резко, неожиданное чувство стыда исказило мое лицо.

— Я знаю, я знаю, — ответил он, не понимая. — Ты думаешь, он может убить меня.

Я не могла говорить. Я — оставила Калленам на одного меньше. А что, если кто-то погибнет из-за моей прихоти? А что, если бы, я такая смелая, отпустила Эдварда и... я не могла даже подумать об этом.

— Да что с тобой такое, Белла? — шутейная бравада исчезла с его лица, открывая моего Джейкоба, словно маска свалилась с его лица. — Если я сказал что-то, и обидел тебя, ты же знаешь, я просто шучу. Я ничего не имел в виду на самом деле. Эй, ты в порядке? Не плачь, Белла, — взмолился он.

Я пыталась держать себя в руках. — Я не плачу.

— Что я сказал?

— Ничего ты не сказал. Это просто, ну, это я. Я сделала кое-что... плохое.

Он смотрел на меня, его глаза раскрылись от изумления.

— Эдвард не будет драться завтра, — прошептала я свои объяснения. — Я заставила его остаться со мной. Я — большая трусиха.

Он нахмурился. — Ты думаешь, что все пройдет не так? Что они найдут тебя здесь? Ты знаешь что-то, чего я не знаю?

— Нет, нет. Я не этого боюсь. Я просто... Я не могу позволить ему идти. Если он не вернется... — я задрожала, закрывая глаза, чтобы сбежать от этой мысли.

Джейкоб молчал.

Я продолжала шептать, мои глаза закрыли.

— Если кто-то пострадает, это навсегда останется моей виной. И даже если никто не пострадает... Я поступила ужасно. Я убедила его остаться со мной. Он не смог сопротивляться мне, но я всегда буду знать, что я способна на... — я почувстовала себя немного лучше, признавшись. Даже если признаться я могла только Джейкобу.

Он фыркнул. Я медленно открыла глаза, грустно было видеть, но его лицо снова было закрыто жесткой маской.

— Поверить не могу, он позволил тебе уговорить себя не участвовать. Я бы такое ни за что не пропустил.

Я вздохнула: — Знаю.

— Это вовсе ничего не значит. — неожиданно он пошел на попятую. — Это не значит, что он любит тебя больше, чем я.

— Но ты, ни за что не остался бы со мной, даже если бы я умоляла тебя.

Он поджал губы, и я размышляла, станет ли он и это отрицать. Мы оба знали правду.

— Это только потому что я тебя лучше знаю, — сказал наконец он. — Все пройдет без сучка и задоринки. Даже если бы ты просила, и я ответил — нет, ты не обижалась бы на меня долго.

— Если все пройдет без проблем, ты наверно прав. Я не сходила бы с ума. Но все то время, пока тебя не будет. Меня бы просто мутило от переживаний, Джейк. У меня бы крышу снесло.

— Почему? — спросил он хрипло. — Почему тебя беспокоит, если что-то случится со мной?

— Не говори так. Ты знаешь, как много ты для меня значишь. Извини, все немного не так, как хочется тебе, и, тем не менее, я волнуюсь за тебя. Ты мой лучший друг. По крайней мере, раньше был. И все еще, иногда... когда опускаешь оружие.

Он улыбнулся той самой, моей любимой улыбкой.

— Я всегда буду твоим другом, — пообещал он. — Даже, когда я не... веду себя прилично. Внутри, я все такой же.

— Я знаю. Почему еще я продолжаю терпеть твою чепуху?

Мы засмеялись вместе, и затем его глаза стали грустными.

— Когда же ты, наконец, поймешь, что ты влюблена в меня?

— Успокойся, испортишь момент.

— Я не говорю, что ты не любишь его. Я не дурак. Но можно любить больше, чем одного человека, Белла. Я такое видел.

— Я не какая-то извращенка-оборотень, Джейкоб.

Он сморщил нос, и я уже пожалела о своих словах, хотела извиниться, но он сменил тему.

— Мы уже рядом, я чувствую его запах.

Я с облегчением вздохнула.

Он меня неправильно понял. — Я бы с удовольствием замедлил бег, Белла, но ты захочешь быть в укрытии, прежде чем ЭТО ударить.

Мы разом посмотрели на небо.

Целая стена фиолетово-черных туч, поднималась с запада, продвигаясь и накрывая лес черной стеной.

— Ничего себе, — пробормотала я. — Поспеши, Джейкоб. Ты захочешь быть дома, прежде чем буря доберется сюда.

— Домой я не пойду.

Я взглянула на него, сердито. — Ты не будешь с нами.

— Технически — нет, то есть я не буду торчать с вами в одной палатке или типа того. Я предпочитаю запах бури. Но я уверен, твой кровосос захочет быть на связи со стаей, чтобы координировать действия, и я прекрасно буду выполнять такую службу.

— Я предполагала, что это будет работа Сэта.

— Он придет завтра, во время сражения.

Напоминание, заставило замолчать меня на секунду. Я смотрела на него, волнение кипело внутри меня.

— Я не предполагаю, что есть варианты и ты останешься здесь, так как ты уже здесь. — предположила я. — Но, если я буду умолять? Или предложу вечное рабство?

— Заманчиво, но нет. Хотя, на твои уговоры будет интересно посмотреть. Можешь начинать, если хочешь.

— Неужели я совсем-совсем ничего не могу предложить?

— Ничегошеньки. Ну, разве что, ты можешь гарантировать мне драку поинтереснее. Все равно, Сэм руководит, а не я.

Я вспомнила.

— Эдвард рассказал мне кое-что, в тот день... о тебе.

Джейкоб ощетинился. — Наверное соврал.

— Да, неужели? И ты не второй командующий в стае?

Он моргнул, его лицо вытянулось от удивления. — О, это.

— Как ты мог, не рассказать мне.

— А зачем? Это же ерунда.

— Я не знаю. А почему бы и нет? Это интересно. Так, как это работает? Получается, Сэм — Альфа, а ты...типа Бета?

Джейкоб улыбнулся от придуманного мной термина.

— Сэм был первый, старший. У него есть право быть главным.

Я нахмурилась. — Но почему вторые не Джаред или не Пол? Они ведь изменились сразу за Сэмом.

— Ну...это трудно объяснить, — уклончиво ответил Джейкоб.

— Попробуй.

Он вздохнул. — Это больше похоже на наследство, понимаешь? Старые штучки. Почему должно быть важно, кто был твой дедушка, а?

Я вспомнила, что-то, что рассказывал мне Джейкоб давным-давно, еще до того, как мы оба узнали об оборотнях.

— Разве ты не говорил, что Эфраим Блэк был последний вождь племени Квилет?

— Да, точно. Потому что он был Альфа. Ты знала, что технически, Сэм теперь вождь всего племени? — он засмеялся. — Сумасшедшие традиции.

Я думала об этом секунду, пытаясь сложить все куски вместе.

— Но еще, ты говорил, что люди слушают твоего отца, больше чем кого-либо, потому что он внук самого Эфраима?

— Ну и?

— Значит, наследие... ты должен быть вождем, так ведь?

Джейкоб не отвечал. Он смотрел в темнеющий лес, словно ему нужно было сосредоточиться на том, куда идти.

— Джейк?

— Нет. Эта работа Сэма. — он смотрел на наш путь.

— Почему? Его пра-прадедушка был Левай Юлей, так? Левай, тоже был Альфа?

— Альфа — может быть только один, — ответил он машинально.

— Так кто был Левай?

— Типа, Бета, думаю, — он фыркнул от моего слова. — Как я.

— Бессмыслица.

— Не важно.

— Я просто хочу понять.

Джейкоб, наконец-то посмотрел мне в глаза, и проговорил со вздохом. — Да, я должен был быть Альфа.

Мои брови сошлись вместе.

— Сэм не захотел уступить?

— Вряд ли. Я не захотел занять его место.

— Почему?

Он нахмурился, ему было неуютно от моих распросов. Теперь, была его очередь смущаться.

— Я ничего такого не хочу, Белла. Я не хотел ничего менять. Я не хочу быть каким-то легендарным вождем. Я не хотел быть в стае волков, да к тому-же еще и их вожаком. Я не согласился, когда Сэм предложил.

Долго я думала об этом. Джейкоб не прерывал моих раздумий. Он снова смотрел в лес.

— Но я думала, что ты стал счастливее. Что тебе хорошо, — прошептала я в конце концов.

Джейкоб уверенно смотрел на меня вниз.

— Да, уж. На самом деле, не все так плохо. Иногда, даже занятно, как, например — завтра. Но поначалу, я словно оказался на войне, о существовании которой даже не подозревал. Нет выбора, понимаешь? И все было закончено. — он пожал плечами.

— В любом случае, я думаю, что теперь я доволен. Это надо сделать, и разве я могу доверять кому-то свою работу, чтобы выполнить все так, как нужно? Лучше все сделать самому.

Я смотрела на него, чувствуя неожиданное благоговение перед своим другом. Он был гораздо более взрослым, чем я думала. Как и у Билли, тогда около костра, было в нем какое-то королевское величие, которого я никак не ожидала увидеть.

— Вождь Джейкоб, — прошептала я, улыбаясь звучанию этих слов.

Он закатил глаза.

Именно сейчас, порыв ветра задул сильнее сквозь деревья вокруг нас, и почувствовалось, что дул он прямо с ледников. Острый звук, ломающейся древесины, эхом донесся с гор. Хотя и темнело, страшная туча закрывала небо, я все еще могла разглядеть маленькие белые хлопья, кружащиеся за нами.

Джейкоб ступил на тропу, смотря вниз под ноги, когда побежал напрямик. Я более охотно прижалась к его груди, прячась от нежданного снега.

Всего минутой позже, когда он завернул за укрытую от ветра сторону каменного пика, мы увидели маленькую палатку, укрепленную у закрывающей ее скалы. Еще больше снежинок закружились вокруг нас, но ветер был слишком силен, чтобы позволить им упасть.

— Белла! — с облегчением воскликнул Эдвард. Мы застали его, когда он ходил туда сюда по маленькому открытому пространству.

Он метнулся ко мне, движение получилось смазанное, так всегда происходило, когда он двигался очень быстро. Джейкоб показушно поклонился ему и поставил меня на ноги перед ним. Эдвард проигнорировал его поведение и крепко обнял меня.

— Спасибо, — сказал Эдвард поверх моей головы. Его тон был искренний. — Быстрее, чем я рассчитывал, и я очень это ценю.

Я обернулась увидеть ответную реакцию Джейкоба.

Тот едва пожал плечами, вся его дружелюбность пропала.

— Тащи ее внутрь. Будет плохо — у меня волосы встают дыбом. Палатка укреплена надежно?

— Я ее укрепил к скале.

— Хорошо.

Джейкоб посмотрел вверх, на небо, теперь ставшее черным — началась буря, черноту разбавляли снежные вихри. Его ноздри раздулись.

— Я изменюсь, — сказал он. — Хочу узнать, что происходит дома.

Он повесил куртку на короткую, толстую ветку и, ни обернувшись назад, направился в мрачный лес

—

—

Глава 22

Пламя и лед

Порывы ветра сотрясали палатку, и я тряслась вместе с ней.

Температура стремительно падала вниз. Чтобы согреться, я как была, полностью одетая, даже не снимая шнурованных туристических ботинок, завернулась в спальный мешок, ничего не спасало, холод пробирал до костей. Как могло быть так холодно? И как могло стать еще холоднее? Должен же существовать предел падения температуры?

— С-с-с-с-с-сколько в-в-в-времени? — еле-еле смогла я выдавить, сквозь клацающие зубы.

— Два часа, — ответил Эдвард.

Он старался держаться подальше от меня, насколько это было возможно в таком тесном пространстве, боялся даже дыхнуть на меня, я ведь так замерзла. Его лицо не возможно было разглядеть в темноте, но голос выдавал беспокойство, нерешительность, и расстройство.

— Может...

— Нет, я в п-п-п-порядке, п-п-п-равда. Я н-н-не х-х-х-хочу в-в-ыходить н-н-наружу.

Он пытался, уже раз двенадцать, уговорить меня сбежать отсюда, но мне было страшно покинуть свое убежище. Если уж тут, в укрытии от бешеного ветра, я так мерзла, можно только представить насколько стало бы мне хуже, если мы побежим через бурю.

К тому же, тогда все наши усилия, сегодня днем, были бы потрачены зря. Будет ли у нас достаточно времени, чтобы все повторить, когда буря закончится? А что, если она не закончится? Выходить сейчас, не было никакого смысла. Ничего страшного, подрожу одну ночку.

Я переживала, что след оставленный мной, потеряется, но Эдвард успокоил меня, объяснив что для приближающихся чудовищ он останется ясным.

— Белла, чем я могу помочь? — он почти умолял.

Я потрясла головой.

Снаружи, в снегу, грустно подвывал Джейкоб.

— У-у-б-бирайся от-т-тсюда, — снова приказала я.

— Он просто волнуется за тебя, — перевел Эдвард. — С ним все отлично. Его тело приспособлено выдержать бурю.

— П-п-п... — я хотела сказать: "пусть, убирается все равно", но не смогла выговорить. От стараний, чуть не прикусила себе язык. Ладно, хорошо хоть, Джейкоб, похоже, и правда, был "упакован" для такой снежной погодки, даже получше, чем остальные из его стаи, у него такая густая, длинная, мохнатая красно-коричневая шерсть. Интересно, почему он отличается от своих соплеменников?

Джейкоб заскулил, пронзительно и жалобно.

— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — рявкнул Эдвард, слишком нервничая, чтобы сохранять видимость вежливости. — Нести ее через бурю? И вообще, я не вижу, чтоб от тебя было много толку. Вот иди и принеси обогреватель или что-нибудь типа того.

— Я в-в-в п-п-порядке, — протестовала я. Судя по стону Эдварда и приглушенному рычанию снаружи, я их не убедила. Ветер обрушивался на палатку, сотрясая ее, и я тряслась ей в такт.

Неожиданно, вой перекрыл шум ветра, я даже закрыла уши руками, от такого шума. Эдвард недовольно нахмурился.

— Это совсем не обязательно, — пробормотал он. — И эта самая плохая идея из всех, — произнес он уже громче.

— Ну, уж получше всего того, что ты смог предложить, — я потрясенно услышала голос Джейкоба. — Принеси-ка обогреватель, — ворчливо передразнил он. — Я тебе не сенбернар.

Я услышала звук открывающейся молнии на входе в палатку.

Джейкоб проскользнул внутрь, стараясь не напустить холодного арктического воздуха в палатку, пара снежинок упала на пол палатки. Я тряслась уже почти конвульсивно.

— Мне это не нравиться, — прошипел Эдвард, пока Джейк закрывал молнию. — Дай ей куртку и выметайся отсюда.

Мои глаза привыкли к темноте, чтобы различить контуры — Джейкоб принес ту самую куртку-парку, которая висела на ветке, рядом с палаткой.

Я попыталась спросить, о чем они говорят, но все на что оказалось способна, было: — П-п-п, — дрожь заставила меня заикаться.

— Парка — на завтра, сейчас она слишком замерзла, чтобы согреть ее. Куртка — ледяная. — он бросил ее у двери. — Ты сказал, что ей нужен обогреватель, и вот я здесь. — Джейкоб широко, насколько позволяла палатка, раскинул руки. Как обычно, когда он бегал в волчьем обличье, на нем было лишь необходимый минимум одежды — спортивные штаны, ни майки, ни обуви.

— Д-д-д-джейк, ты замерзнешь, — попыталась возразить я.

— Только не я, — весело заметил он. — У меня температура тела 42 градуса. Я тебя запросто заставлю вспотеть.

Эдвард зарычал, но Джейкоб даже не посмотрел на него. Вместо этого, он подобрался ко мне, и принялся расстегивать молнию моего спального мешка.

Твердая рука Эдварда остановила его, ухватив за плечо. Джейкоб сжал челюсти, раздул ноздри, его тело передернулось от холодного прикосновения. Длинные мускулы машинально напряглись на его руках.

— Убери от меня свою руку, — процедил он сквозь зубы.

— Держи свои лапы подальше от нее, — мрачно ответил Эдвард.

— Н-н-е с-сорьтесь, — взмолилась я. Меня снова била дрожь. Казалось, еще немного и у меня выпадут зубы, так громко они стучали.

— Уверен, она скажет тебе спасибо, когда у нее почернеют и отвалятся пальцы на ногах, — резко сказал Джейкоб.

Эдвард заколебался, потом убрал руку и понуро пошел в свой угол.

Его голос был бесцветный. — Веди себя прилично, — пригрозил он.

Джейкоб усмехнулся.

— Ну-ка, Белла, подвинься, — сказал он, открывая шире молнию спального мешка.

Я ошеломленно уставилась на него. Теперь понятно, почему Эдвард так среагировал.

— Н-н-н-нет, — попыталась я протестовать.

— Не будь дурой, — сердито буркнул он. — Тебя не устраивает 10 пальцев на ногах?

Он протиснулся в спальный мешок, застегивая за собой молнию.

И потом, я не могла больше возражать — не хотела. Он был такой теплый. Его руки сжали меня, уютно прижав к голой груди. Я не могла сопротивляться теплу, словно воздуху после длительного погружения в воду. Он поежился, когда я нетерпеливо прижала свои ледяные пальцы к его коже.

— Боже, ты как ледышка, Белла, — пожаловался он.

— П-п-п-рости, — заикаясь, произнесла я.

— Постарайся расслабиться, — предложил он, когда очередная волна дрожи накрыла меня. — Через минуту ты согреешься. Если скинешь одежду, согреешься еще быстрее.

Из угла, где сидел Эдвард, раздалось злое рычание.

— Да, это просто элементарный факт, — парировал Джейк. — Азы выживания.

— П-перестань, Джейк, — зло сказала я, хотя мое тело отказывалось отодвигаться от него. — Д-д-десять п-п-пальцев на н-ногах, на самом д-деле никому не нужны.

— Да не волнуйся ты, за своего кровососа, — самодовольно, заявил Джейкоб. — Он просто ревнует.

— Конечно, я ревную. — голос Эдварда снова приобрел свою обычную бархатистость, и музыкально прозвучал в темноте. — Ты не имеешь ни малейшего представления, насколько сильно я хочу быть на твоем месте, дворняжка.

— Это тебя и тормозит, — легко заметил Джейкоб, но потом добавил кисло. — По крайней мере, будь уверен — она мечтает, чтоб ты оказался на моем месте.

— Именно, — согласился Эдвард.

Пока они пререкались, моя жуткая дрожь понемногу стихла.

— Видишь, — довольно, заметил Джейкоб. — Чувствуешь себя лучше?

Наконец-то я смогла произнести не заикаясь:

— Да.

— Губы у тебя все еще синие, — заметил он. — Хочешь, разогрею? Только попроси.

Эдвард тяжело вздохнул.

— Веди себя прилично, — проговорила я, прижимаясь лицом к его плечу. От прикосновения моей холодной кожи, он снова вздрогнул, и я мстительно улыбнулась.

Внутри спального мешка было тепло и уютно. Тело Джейкоба излучало огромное количество тепла, может потому, что пространство было такое маленькое, а он такой большой. Я скинула ботинки, и прижала ступни к его ногам. Он чуть не подскочил, а затем склонил голову и прижался своей щекой к моему онемевшему от холода уху.

Я отметила, что кожа Джейкоба пахла лесом, мускусный запах — и он очень подходил обстоятельствам, здесь, посредине леса. Приятный запах. Я размышляла, наверно Каллены и Квилеты просто из-за своих предрассудков, "воняли" друг для друга. По мне, так все они пахли приятно.

Буря завывала, будто зверь, накидываясь на палатку, но больше меня это не волновало. Джейкоб был в палатке, ему не грозила смерть от холода, и мне тоже было тепло и хорошо. К тому же, я слишком устала, чтобы переживать из-за чего-нибудь. Начала сказываться нехватка сна, и мучения от мышечных спазмов. Тело медленно расслаблялось, я по чуть-чуть начала таять, и мне захотелось спать.

— Джейк? — сонно пробормотала я. — Можно спросить тебя? Я не прикалываюсь над тобой, просто мне, правда, любопытно. — те же самые слова он сказал на моей кухне... как давно это было?

— Конечно, — он тоже вспомнил и улыбнулся.

— Почему ты мохнатее, чем твои друзья? Можешь не отвечать, если я хамлю. — этикета оборотней я не знала.

— Потому что, у меня волосы длиннее, — весело ответил он. — хорошо, хоть не обиделся на мой вопрос. Он тряхнул головой и его нечесаные волосы, отросшие уже до подбородка, защекотали мне щеку.

— Ах, поэтому. — я была удивлена, но это имело смысл. Так вот почему, в начале, только присоединившись к стае, они коротко подстриглись. — Тогда, почему ты не подстрижешь волосы? Тебе нравиться быть таким лохматым?

Он не стал сразу же отвечать, и Эдвард тихо засмеялся.

— Прости, — сказала я, зевнув. — Я не хотела быть излишне любопытной. Ты не обязан мне рассказывать.

Джейкоб ответил с досадой:

— Ну, он все равно тебе расскажет, так что уж лучше я сам... Я отращиваю волосы, потому что... мне кажется, тебе нравиться, когда они длинные.

— О. — я почувствовала неловкость. — Мне...хм... нравиться и короткие и длинные, Джейк. Тебе не стоит... создавать себе неудобства.

Он пожал плечами. — Как оказалось, сегодня это было весьма удобно, так что не переживай.

Я не знала, что ответить. Молчание затянулось, мои веки потяжелели и закрылись, дыхание замедлилось, стало ровнее.

— Правильно, милая, засыпай, — прошептал Джейкоб.

Я спокойно вздохнула, уже почти теряя сознание.

— Сэт пришел, — прошептал Эдвард Джейкобу, и до меня дошел смысл громкого воя.

— Отлично. Теперь можешь заняться всем остальным, пока я, забочусь о твоей подружке.

Эдвард ничего не ответил, но я слабо застонала.

— Прекратите, — пробормотала я.

Наступила тишина, внутри, по крайне мере. Снаружи, в деревьях безумно завывал ветер. Колебания палатки осложняли мои попытки уснуть. Подпорки начинали дергаться и дрожать, будили меня, каждый раз, когда я уже готова была соскользнуть в сон. Мне было жалко волка, мальчика, который должен был дежурить снаружи в снегу.

Мой разум блуждал где-то, пока я ждала прихода сна. Это маленькое теплое пространство, напомнило мое прошлое с Джейкобом, я вспомнила, как он сумел заменить мне солнце, вспомнила как его теплота заполнила меня и вернула к жизни. Давно я не думала о Джейке так, но вот он, снова, рядом и согревает меня.

— Пожалуйста! — зашипел Эдвард. — Следи за мыслями!

— Что? — удивленно, прошептал в ответ Джейкоб.

— Ты можешь постараться контролировать свои мысли? — тихий и зло шептал Эдвард.

— Никто тебя не заставляет подслушивать, — вызывающе пробормотал Джейкоб, слегка смутившись. — Убирайся из моей головы.

— Хотелось бы. Ты не представляешь, насколько громко ты фантазируешь. Словно кричишь мне.

— Постараюсь потише, — саркастично прошептал Джейкоб.

Наступил короткий момент молчания.

— Да, — ответил Эдвард, на невысказанный вопрос, так тихо, что я едва слышала его. — В этом я тоже тебе завидую.

— Я так и понял, — самодовольно прошептал Джейкоб. — Это слегка уравнивает наши возможности, не правда ли?

Эдвард усмехнулся. — Размечтался.

— Знаешь, она ведь все еще может передумать. — уколол его Джейкоб. — Обдумав все, что я с ней смогу сделать, и что не сможешь ты. По крайне мере, не сможешь, не убив ее.

— Спи давай, Джейкоб, — пробормотал Эдвард. — Ты начинаешь действовать мне на нервы.

— Думаю, усну. Я на самом деле очень уютно себя чувствую.

Эдвард не стал отвечать.

Я уже была слишком далеко, чтобы попросить их, не говорить обо мне словно я отсутствую. Их разговор, казался мне сном, и я не могла отличить реальность от сна.

— Может и буду, — сказал Эдвард, через некоторое время, отвечая на вопрос, который я не слышала.

— Но, будешь ли ты откровенен?

— Можешь спросить и убедиться. — тон Эдварда заставил меня размышлять, не упустила ли я шутку.

— Ну, ты видишь, что твориться в моей голове — позволь мне, сегодня ночью посмотреть, что твориться в твоей, — заявил Джейкоб.

— В твоей голове полно вопросов. На какой ты хочешь получить ответ?

— Ревность... она, должно быть, съедает тебя изнутри. Ты не можешь быть настолько уверенным, каким кажешься. Ну, разве что, у тебя совсем нет эмоций.

— Конечно, у меня есть эмоции, — не весело ответил Эдвард. — Прямо сейчас, мне так плохо, что я еле могу контролировать свой голос. Конечно, все было еще хуже, когда она находилась далеко от меня, с тобой, и я не мог видеть ее.

— Ты думаешь об этом все время? — прошептал Джейкоб. — Тебе трудно сосредоточиться на чем-то другом, когда ее нет рядом?

— И да, и нет, — ответил Эдвард. Казалось, его принуждали отвечать честно. — Мой разум работает немного не так как твой. Я могу думать о многом одновременно. Конечно, это значит, что и о тебе я могу думать постоянно, всегда сомневаться, а не о тебе ли она думает, когда притихла и размышляет о чем-то.

На минуту они оба замолчали.

— Да, я предполагаю, что о тебе она думает часто, — прошептал Эдвард в ответ на мысли Джейкоба. — Чаще, чем мне хотелось бы. Она переживает, что ты несчастен. Но это ты и сам знаешь. И используешь.

— Я должен использовать все, что могу, — прошептал Джейкоб. — У меня нет твоего преимуществам — типа, того, что ты твердо знаешь — она любит тебя.

— Это меня успокаивает, — согласился Эдвард мягко.

Джейкоб вел себя вызывающе: — Чтоб ты знал, меня она любит тоже.

Эдвард не ответил.

Джейкоб вздохнул. — Но она не знает это.

— Если ты прав, я могу ей сказать.

— Тебя это достает? Ты хотел бы знать, что творится в ее голове?

— Да, и снова... нет. Она предпочитает, чтоб все оставалось так, как есть. Иногда, незнание сводит меня с ума, но пускай все будет так, раз она довольна.

Ветер свирепствовал, палатка сотрясалась как от землетрясения. Руки Джейкоба обвились крепче вокруг меня, он хотел защитить меня.

— Спасибо, — прошептал Эдвард. — Может это прозвучит странно, но я рад, что ты здесь Джейкоб.

— Ты хочешь сказать: "с большим удовольствием я убил бы тебя, но рад, что она в тепле", так?

— Неудобное перемирие, правда?

Джейкоб, самодовольно прошептал: — Я знал, что ты тоже сумасшедше ее ревнуешь.

— Я не такой дурак, чтобы кричать об этом всем вокруг, как ты это делаешь. В твоем случае — это бесполезно.

— А у тебя терпения побольше, чем я предполагал.

— Так надо. У меня было 100 лет, чтобы научиться. 100 лет ожидания ее.

— Ну и... когда ты решил поиграть в "очень терпеливого, хорошего парня"?

— Когда увидел, как больно ей делаю, заставляя выбирать. Обычно, мои переживания легко контролировать. Я могу сгладить эти... не слишком цивилизованные чувства, которые питаю к тебе, практически всегда. Иногда, кажется, что она видит меня насквозь, но я не уверен.

— А я думаю, ты просто переживаешь, что если ее заставить выбирать, она может выбрать не тебя.

Эдвард ответил не сразу. — Да, это тоже меня волнует, — признал он в итоге. — Но только чуть-чуть. У нас у всех бывают моменты сомнений. В основном, я беспокоился, что она навредит себе, пытаясь сбежать на встречу с тобой. После того, как я согласился с тем, что она в относительной безопасности рядом с тобой — насколько Белла, вообще может быть в безопасности — лучше было не давать ей повода впадать в крайности.

Джейкоб вздохнул: — Я бы рассказал ей все, но она не поверила бы мне.

— Я знаю. — улыбаясь ответил Эдвард.

— Ты думаешь, что все знаешь? — пробормотал Джейкоб.

— Я не знаю будущего, — неуверенно сказал Эдвард.

Возникла долгая пауза.

— Что ты сделаешь, если она передумает? — спросил Джейкоб.

— Этого я, тоже, не знаю.

Джейкоб тихо усмехнулся. — Попытаешься убить меня? — сарказм снова зазвучал в его голосе, он словно сомневался, что Эдвард способен убить его.

— Нет.

— Почему нет? — продолжал насмехаться Джейкоб.

— Ты, и правда, думаешь, что я смогу сделать ей так больно?

Джейкоб секунду раздумывал, и затем вздохнул: — Да, ты прав. Я знаю это. Но иногда...

— Иногда, это очень заманчивая идея.

Джейкоб прижавшись к ткани спального мешка, подавил смешок. — Точно, — в конечном счете, согласился он.

Какой странный сон. Наверно, это непрекращающийся ветер навеял мне все эти перешептывания. Только ветер, скорее кричал, чем шептал...

— На что это похоже? Потерять ее? — спросил Джейкоб, помолчав некоторое время, не было и намека на юмор в его резко охрипшем голосе. — Когда ты подумал, что потерял ее навсегда? Как ты... выдержал?

— Мне очень трудно об этом говорить.

Джейкоб ждал.

— Так получилось, что пережить, мне пришлось дважды. — Эдвард произносил слова, лишь чуть, медленней, чем обычно. — Первый раз, когда я думал, что смогу оставить ее... это было... почти терпимо. Потому что, я думал, она забудет меня и все будет так, будто меня никогда и не было в ее жизни. Больше чем полгода, у меня хватило сил держаться от нее в далеке, держать обещание, и больше никогда не вмешиваться. У меня почти получилось — я боролся с собой, и знал, что выиграю. Я вернулся бы, просто чтобы... проверить, как она. Вот, что я сам себе говорил. И если я увижу ее действительно счастливой... хотелось бы думать, что я смогу уйти снова.

— Но если она была бы несчастна, я бы остался. Вот так она вчера убедила меня остаться с ней. Ты и раньше размышлял, что могло заставить меня... почему она так напрасно мается от чувства вины. Она напомнила мне, как чувствовала себя, когда я оставил ее — как это продолжает действовать на нее, когда я ухожу сейчас. Она чувствует себя ужасно из-за того, что так поступила, но она права. Я никогда не смогу исправить прошлое, но я никогда не перестану пытаться исправить его.

Какое-то время, Джейкоб молчал, просто прислушивался к завываниями бури, или переваривал услышанное, я не знаю.

— Второй раз был, когда ты решил, что она погибла? — жестоко прошептал Джейкоб.

— Да. — Эдвард ответил вопросом на вопрос. — Ты будешь чувствовать примерно так же, правда? Так как ты воспринимаешь нас, ты не сможешь больше считать ее Беллой. Но она останется Беллой.

— Я не об этом спрашивал.

Эдвард ответил быстро и жестко:

— Я не смогу рассказать. Это не выразить словами.

Руки Джейкоба обхватили меня.

— Но ты ушел, потому что не хотел превращать ее в кровососку. Ты хотел, чтобы она осталась человеком.

Эдвард медленно проговорил:

— С той самой секунды, Джейкоб, когда я осознал, что люблю ее, я знал, что для нас существует всего 4 варианта быть вместе. Первый — лучший для Беллы, возможен, если бы она не была так сильно привязана ко мне — если бы она пережила расставание и пошла бы дальше. Я принял бы это, правда, это никогда не изменило бы моих к ней чувств. Ты думаешь обо мне как о... живом камне — жестком и холодном. Это правда. Мы такие, какие мы есть, и нам не свойственно меняться. Когда это случилось, когда Белла появилась в моей жизни, все изменило навсегда. Пути назад — нет...

— Второй вариант, тот который я выбрал поначалу, остаться с ней в ее человеческой жизни. Для нее, это не особо удачный вариант, тратить свою жизнь на кого-то, кто не смог бы быть человеком с ней, но это вариант самый простой для меня. Знать, все отпущенное ей время, что когда она умрет, я тоже найду способ умереть. 60, 70 лет — для меня это очень, очень мало... Но потом, оказалось, что ей опасно жить, так близко, соприкасаясь с моим миром. Все, что могло случиться плохого, случилось. Или зависло над нами... ожидая удобного момента. Я испугался, что не получу и тех 60 лет, если останусь с ней, пока она человек.

— Так что, я выбрал третий вариант. Который, оказался самой большой ошибкой за всю мою длинную жизнь. Я выбрал уйти из ее жизни, надеясь заставить ее увидеть вариант номер один. Не сработало, и к тому же, чуть не убило нас обоих.

— И что мне остается кроме как четвертый вариант? Это то, что хочет она, по крайней мере, она так думает. Я старался уговорить ее подождать, дать ей время передумать, но она, очень... упрямая. Ты это знаешь. Я был бы счастлив, иметь возможность потянуть события, еще на пару месяцев. Она ужасно боится стать старше, и ее день рождения уже в сентябре...

— Мне нравиться вариант номер один, — пробормотал Джейкоб.

Эдвард не ответил.

— Ты прекрасно знаешь, на сколько мне противно мириться с происходящим, — медленно прошептал Джейкоб, — но я вижу, что ты и правда любишь ее... по своему. С этим спорить я больше не могу.

— И узнав это, я не думаю, что тебе стоит сдаваться, и не думать о варианте номер один. Только не сейчас. Думаю, очень возможно, что с ней все будет в порядке. Просто нужно, чтобы прошло время. Понимаешь, если бы она не прыгнула со скалы в марте... и если бы ты подождал еще полгода... Возможно, ты увидел бы ее счастливой. У меня был план.

Эдвард усмехнулся. — Возможно, это и сработало бы. План был хорошо продуман...

— Да. — вздохнул Джейк. — Но..., — внезапно он начал быстро-быстро шептать, так быстро, что слова путались, — дай мне год, кро... — Эдвард. Я, правда, думаю, что смогу сделать ее счастливой. Она упрямая, никто не знает это лучше чем я, но и пережить твой уход она сможет. Она и раньше смогла бы. И она осталась бы человеком, с Чарли и Рене, и она выросла бы, родила бы детей... и осталась Беллой.

— Ты любишь ее настолько, что должен видеть преимущества моего плана. Она думает, что ты не эгоистичен... это правда? Ты можешь допустить, что для нее я лучше, чем ты?

— Я обдумал это, — тихо ответил Эдвард. — В некотором роде, ты больше подходишь для нее, чем любой другой человек. Белле нужен присмотр, и ты достаточно силен, чтобы защитить ее от самой себя, и от всего, что может случиться с ней. Ты уже смог спасти ее, и я твой вечный должник.

— Я даже спрашивал у Элис, может ли она увидеть, что Белле лучше с тобой. Но она не может. Она не может видеть тебя, и потом, пока Белла решила иначе.

— Но Джейкоб, я не так глуп, чтобы снова повторить свою ошибку. Я не стану заставлять ее. Пока она хочет, чтобы я был рядом с ней, я буду с ней.

— А если она решит, что хочет меня? — протестовал Джейкоб. — Согласен, что вероятность мала, но все же.

— Я отпущу ее.

— Просто отпустишь?

— Да, неважно, насколько трудно это далось бы мне. Но я буду следить за вами. Понимаешь, Джейкоб, однажды ты можешь бросить ее. Как Сэм и Эмили, у тебя просто не будет выбора. И я всегда буду ждать неподалеку, надеясь, что так и произойдет.

Джейкоб тихо фыркнул. — Ты действительно был более откровенен, чем я ожидал... Эдвард. Спасибо, что дал мне возможность залезть тебе в голову.

— Как я уже сказал, я чувствую странную благодарность, особенно сегодня ночью, за то, что ты присутствуешь в ее жизни. Это самое малое, чем я могу отблагодарить тебя... Знаешь, Джейкоб, если бы не тот факт, что мы с тобой смертельные враги, и что ты пытаешься украсть у меня смысл моей жизни, ты даже мог бы мне понравиться.

— Может... если бы ты, не был отвратительным вампиром, который планирует отнять жизнь у девушки, которую я люблю... хотя, даже и тогда ты мне не понравился бы.

Эдвард усмехнулся.

— Могу я задать тебе вопрос? — спустя некоторое время произнес Эдвард.

— Зачем тебе спрашивать?

— Слышу я, только то, что ты думаешь. Это та легенда, которую Белла не захотела мне рассказывать. Что-то о третьей жене...?

— А что про нее?

Эдвард не ответил, прислушиваясь к истории в голове Джейкоба. Я услышала тихое шипение в темноте.

— Что? — потребовал Джейкоб.

— Конечно, — Эдвард кипел от негодования. — Конечно! Уж лучше бы ваши старейшины оставили эту историю при себе.

— Тебе не нравиться, когда про кровопийц плохо отзываются? — поддразнил Джейкоб. — А ведь это правда. Что тогда, что сейчас.

— Это меня не волнует. А ты догадайся, с каким персонажем отождествляет себя Белла?

Минуту Джейкоб соображал. — Ох, ты черт. Третья жена. Ладно, я понял, куда ты клонишь.

— Она хочет быть там, на поляне. Сделать то малое, что ей по силам. — вздохнул он. — Это была вторая причина, по которой я остался с ней. Она очень изобретательна, если чего-то хочет.

— Знаешь, твой братец-военный, подал ей идею, так же как и легенда.

— Никто не хотел причинить вреда, — прошептал Эдвард, примирительно.

— И когда закончится наше маленькое перемирие? — спросил Джейкоб. — Как рассветет? Или подождем, пока закончится драка?

Они замолчали, решая.

— Как рассветет, — прошептали разом, и тихо рассмеялись.

— Хороших тебе снов, Джейкоб, — прошептал Эдвард. — Наслаждайся моментом.

Все стихло, даже палатка несколько минут не тряслась от порывов ветра. Очевидно ураган, убедившись, что не сможет сровнять нас с землей, решил оставить нас в покое.

Эдвард мягко застонал. — Я не имел в виду настолько буквально.

— Прости, — прошептал Джейкоб. — Можешь уйти, знаешь — предоставив нам немного уединения.

— А может помочь тебе уснуть, Джейкоб? — пригрозил Эдвард.

— Попытайся, — беспечно ответил Джейкоб. — Было бы интересно поглядеть, кто в итоге, уйдет.

— Не искушай меня, волк. Мое терпение не безгранично.

Джейкоб тихо, почти шепотом, засмеялся — Если ты не против, сейчас я лучше не стану двигаться.

Эдвард пытался громче обычного заглушить мысли Джейкоба, пытался гудеть что-то себе под нос. Но он напевал мою колыбельную и несмотря на все мои переживания вызванные их разговором, я погружалась все глубже и глубже в бессознательное...в другие сны, в которых будет больше смысла...

—

—

Глава 23

Чудовище

Утро выдалось необычайно солнечное. Когда я проснулась, даже в палатке, свет слепил глаза. Как Джейкоб и предсказывал, я сильно вспотела. Сам он, все еще не выпуская меня из объятий, тихонько похрапывал мне в ухо.

Я оторвалась от его горяченной груди и сразу же почувствовала покалывания морозного утра на своей влажной щеке. Джейкоб вздохнул во сне, его руки машинально обхватили меня покрепче.

Я извивалась, у меня все никак не получалось вырваться из его хватки, чтобы приподнять голову и рассмотреть, что творится вокруг...

Эдвард невозмутимо встретил мой взгляд. С виду, весьма спокойный молодой человек, но боль в глазах была слишком явная.

— На улице потеплело? — прошептала я.

— Да. Не думаю, что сегодня тебе понадобится обогреватель.

Попытавшись добраться до молнии, я не смогла освободить руки и продолжала напряженно сражаться с пассивной силой Джейкоба. Он что-то бормотал, даже не просыпаясь, но руки его сжались вокруг меня снова.

— Поможешь? — тихо попросила я.

Эдвард улыбнулся. — Оторвать ему руки с корнем?

— Нет, спасибо. Просто освободи меня. Иначе у меня случится тепловой удар.

Эдвард быстрым и резким движением расстегнул молнию, Джейкоб тут же вывалился из спального мешка, и голой спиной ударился прямо о холодный пол палатки.

— Эй! — воскликнул он, продирая глаза, и машинально, подскочив с ледяного пола, снова навалился на меня. Я судорожно выдохнула, когда его вес выбил из меня дух.

И вот, его веса больше нет. Я почувствовала, как содрогнулся один из опорных шестов палатки, когда Джейкоб ударился об него.

Отовсюду послышалось рычание. Эдвард стоял, пригнувшись передо мной, я не могла видеть его лица, но раскатистое рычание шло из его груди. Джейкоб, тоже, стоял пригнувшись, рык вырывался сквозь его сжатые зубы и все его тело дрожало. За палаткой эхом отзывался злой рык Сэта Клирвотера.

— Прекратите, хватит! — заорала я, неловко выкарабкиваясь из мешка и пытаясь встать между ними. Места было мало, и мне не нужно было далеко простирать руки, чтоб развести их в стороны. Эдвард обвил рукой мою талию, готовясь убрать меня с дороги.

— Перестань, сейчас же. — предупредила я его.

От моего прикосновения, Джейкоб начал успокаиваться. Дрожь прошла, но он все еще продолжал скалить зубы, а глаза зло смотрели на Эдварда. Сэт продолжал рычать, долгий протяжный звук, опасное сопровождение внезапной тишине в палатке.

— Джейкоб? — спросила я, ожидая, пока он посмотрит на меня. — Ты ранен?

— Конечно, нет! — прошипел он.

Я повернулась к Эдварду. Он смотрел на меня, жестко и зло.

— Так нельзя. Ты должен извиниться.

Его глаза расширились от отвращения:

— Ты шутишь, он навалился на тебя!

— Потому что, ты скинул его на пол! Он не нарочно, и не причинил мне вреда.

Эдвард застонал, успокаивая свою злость. Медленно, он посмотрел на Джейкоба:

— Извини, пес.

— Да, чего уж там, — ответил Джейкоб, с легкой издевкой.

Я все еще мерзла, правда не так, как раньше и обхватила себя руками, чтобы согреться.

— Вот, — сказал Эдвард, снова совершенно спокойным тоном. Подхватил парку с пола и надел поверх моей куртки.

— Это куртка Джейкоба, — возразила я.

— У Джейкоба меховая "куртка", — заметила Эдвард.

— Если, ты не против, я просто, снова, залезу в спальный мешок. — Джейкоб, не обращая на Эдварда никакого внимания, протиснулся мимо нас и залез в мешок. — Мне бы еще чуток поспать. Сегодняшняя ночка, была не фонтан.

— Сам напросился, — безразлично заявил Эдвард.

Джейкоб свернулся калачиком, прикрыл глаза и зевнул: — Не хочу сказать, что это не была одна из лучших ночей. Просто, поспать мне так не дали. Я уж думал, что Белла никогда не заткнется.

Я вздрогнула, представив себе, что могла наговорить во сне. Варианты были ужасные.

— Я рад, что тебе понравилось, — пробормотал Эдвард.

Темные глаза Джейкоба приоткрылись, и он самодовольно спросил: — Значит, тебе ночь тоже понравилась?

— Не самая худшая за всю мою жизнь.

— Но, в десятку попала? — продолжал упрямо потешаться Джейкоб.

— Возможно.

Джейкоб улыбнулся и закрыл глаза.

— Но, — продолжил Эдвард, — если бы я даже мог, прошлой ночью, занять твое место, все равно, она не стала бы лучшей в моей жизни.

Джейкоб открыл глаза и свирепо уставился на него. Резко сел, напряженные плечи выдавали его настроение.

— Знаешь, что? Я думаю, здесь слишком много народа.

— Не могу не согласиться.

Я ткнула локтем Эдварда под ребра — наверно, у меня будет синяк.

— В таком случае, отосплюсь позже, — скорчил рожу Джейкоб. — Все равно, мне нужно поговорить с Сэтом.

Перекатился на колени и схватился за входную молнию.

Боль ударила мне в позвоночник и обосновалась в желудке, стоило мне только внезапно осознать, что это последний раз, когда я его вижу. Он направлялся обратно к Сэму, назад к битве с ордой кровожадных новообращенных вампиров.

— Джейк, погоди... — я потянулась за ним, моя рука скользнула по его предплечью.

Он отдернул свою руку, и мои пальцы так и не успели ни за что ухватиться.

— Пожалуйста, Джейк? Может, ты останешься?

Его ответ был холоден и тверд:

— Нет.

Он слегка смягчил свои слова, вздохнув и едва улыбнувшись, потому что мое лицо выдавало ту боль, что я испытывала.

— Не переживай за меня, Беллз. Я буду в порядке, как и обычно. — он натужно пошутил. — Неужели ты думаешь, что я позволю Сэту занять мое место и получить все веселье и украсть славу? Точно. — фыркнуло он.

— Будь осторожен...

Он выскочил из палатки прежде, чем я успела закончить.

— Да брось, ты, Белла, — услышала я его ворчание, когда он закрывал палатку за собой.

Я слушала звук его удаляющихся шагов, на улице было тихо. Никакого ветра. Я слышала только пение утренних птичек где-то далеко в горах, и ничего больше. Джейкоб двигался тихо.

Закутавшись в свои куртки, я прильнула к плечу Эдварда. Некоторое время мы оба молчали.

— Сколько осталось времени? — спросила я.

— Элис сказала Сэму, что все начнется, примерно, через час, — ответил мягко и ровно Эдвард.

— Мы останемся вместе. Невзирая ни на что.

— Невзирая ни на что, — согласился он, закрыв глаза.

— Знаю, — сказала я. — И тоже за них боюсь.

— Они знают как себя вести, — успокоил меня Эдвард, преувеличенно легко. — Я просто пропущу все веселье.

"Тоже мне, нашли веселье, — зло подумала я". Мои ноздри раздулись.

Он положил мне руку на плечи. — Не переживай, — настоятельно попросил он и затем поцеловал меня в лоб.

Словно я была способна не волноваться.

— Конечно-конечно.

— Хочешь, я тебя отвлеку? — выдохнул он, касаясь своими холодными пальцами моей скулы.

Я задрожала, утро все еще было морозным.

— Может лучше не сейчас, — ответил он сам себе, убирая руку.

— Есть другие способы отвлечь меня.

— Что ты предлагаешь?

— Можешь рассказать мне о твоих десяти лучших ночах, — предложила я. — Мне любопытно.

Он рассмеялся: — Попробуй угадать.

Я отрицательно помотала головой. — Слишком много ночей, о которых я ничего не знаю. Целый век.

— Я, специально для тебя, уменьшу срок. Все мои лучшие ночи случились, когда я встретил тебя.

— Правда?

— Да, правда — я не преувеличиваю.

Минуту я обдумывала сказанное.

— Мне вспоминаются только свои, — призналась я.

— Они могут совпадать, — подбодрил он меня.

— Ну, была та первая ночь, когда ты остался.

— Да, это и моя, тоже. Хотя, в мой любимый момент, ты была без сознания.

— Точно, — вспомнила я. — И, тоже, говорила во сне.

— Да, — подтвердил он.

Мои щеки снова покраснели, когда я вспомнила, что могла наговорить, пока спала в объятиях Джейкоба. Я не помнила точно, что мне снилось, и снилось ли что-то вообще, подсказок с этой стороны не было.

— А что я сказала в эту ночь? — прошептала я еще тише, чем раньше.

Он пожал плечами, и я вздрогнула.

— Все так плохо?

— Ничего настолько ужасного, — вздохнул он.

— Пожалуйста, расскажи мне.

— В основном, ты произносила мое имя, все как обычно.

— Это не плохо, — подозрительно заметила я.

— Хотя, ближе к концу, ты начала бормотать чепуху, что-то типа: "Джейкоб, мой Джейкоб". — я слышала как ему больно, даже шептать такое. — "Твоему" Джейкобу это очень понравилось.

Я вытянула шею, пытаясь поцеловать Эдварда. Его глаз я не видела. Он смотрел вверх, на потолок палатки.

— Прости, — тихо произнесла я. — Просто, так я различаю их.

— Различаешь кого?

— Доктора Джекила от Мистера Хайда. Того Джейкоба, который мне нравиться и этого, который жутко меня бесит, — объяснила я.

— В этом что-то есть. — кажется, я слегка успокоила его. — Угадывай следующую ночь.

— Перелет домой из Италии.

Он помрачнел.

— Тебе она не нравиться? — изумилась я.

— Нет, эта ночь, как раз из моих любимых, но я удивлен, что и в твой список она попала. Разве, ты не допускала ту нелепую мысль, что я просто из чувства вины веду себя так, и ожидала, что стоит только самолету приземлится, и я просто сбегу от тебя?

— Да. — улыбнулась я. — Но ты, все равно, был там, рядом со мной.

Он поцеловал мои волосы. — Ты любишь меня больше, чем я того заслуживаю.

Я посмеялась над этой нереальной мыслью.

— Следующая в списке — ночь после Италии, — продолжала я.

— Да, эта есть в моем списке. Ты была такая смешная.

— Смешная? — обиделась я.

— Даже и представить себе не мог, что у тебя такие красочные мечты. Я целую вечность тебя убеждал, что ты не спишь.

— И я все еще не уверена в этом, — проговорила я. — Ты всегда кажешься мне мечтой, а не реальностью. А теперь рассказывай про свои ночи. Я угадала первое место?

— Нет. Первое место — две ночи назад, когда ты наконец-то согласилась выйти за меня замуж.

Я скорчила рожу.

— В твой список они не входят?

Я вспомнила, как он целовал меня, обещание, которое удалось у него вырвать, и изменила свое мнение: — Да... эта ночь, тоже из моих любимых. Но, только с оговоркой. Я не понимаю, почему она такая важная для тебя. Ты и так получил меня навечно.

— Лет, этак, через сто, когда у тебя будет достаточно опыта, чтобы действительно понять мой ответ, я все объясню тебе.

— Надо будет тебе напомнить — через сто лет.

— Ты согрелась? — переменил он резко тему.

— Все в порядке, мне тепло, — успокоила я его. — Почему ты спросил?

Перед тем, как он успел ответить, тишину за палаткой разорвал ужасный, полный горечи и боли вой. Звук срикошетил от голого скального фасада горы и заполнил все пространство вокруг, казалось, он доносился отовсюду.

Вой, пронзил мой мозг как торнадо, знакомо и странно. Странно, потому что я никогда раньше не слышала, такой несчастный плачь. Знакомый, потому что я узнала голос — узнала звук и поняла значение, словно сама выразила словами. Не было никакой разницы, что Джейкоб был не человек, когда он так закричал. Мне не нужны были переводчики.

Джейкоб был близко, он слышал каждое наше слово, и теперь он страдал в агонии.

Вой перешел в всхлипывающие рыдания и все снова стихло.

Я не слышала, как он тихо сбежал, но я почувствовала это. Почувствовала его отсутствие. Когда он был рядом, я не придала этому значения, а теперь ясно ощутила, ту пустоту, что он оставил уходя.

— У твоего обогревателя кончилось терпение, — тихо объяснил Эдвард. — Перемирие закончилось, — добавил он, так тихо, что я не была уверена, сказал ли он это вообще.

— Джейкоб подслушивал, — прошептала я. Это не был вопрос.

— Да.

— Ты знал.

— Да.

Уставившись, в никуда, я ничего не замечала вокруг.

— Я никогда не обещал драться честно, — тихо напомнил он мне. — И он заслуживает знать правду.

Я закрыла голову руками.

— Ты злишься на меня? — спросил он.

— Не на тебя, — прошептала я. — Я ужасаю сама себя.

— Не мучься, — взмолился он.

— Да, — горько согласилась я. — Надо сберечь сил и помучить Джейкоба еще немножко. Не хочу, чтобы он страдал мало.

— Он знал, что делал.

— Думаешь, это важно? — я смаргивала слезы, и их легко было услышать в моем голосе. — Думаешь, мне важно, что там честно или не честно, и был ли он предупрежден об этом? Я делаю ему больно. Каждый раз, когда поворачиваюсь к нему, я делаю больно снова. — мой голос становился громче, истеричнее. — Я ужасный человек.

Эдвард тесно сжал меня в объятиях. — Нет, это не правда.

— Так и есть! Что со мной такое? — я боролась с его руками, и он отпустил меня. — Я должна идти и найти его.

— Белла, он уже успел убежать на много километров вперед, и там холодно.

— Наплевать. Я не могу просто сидеть здесь. — сброси куртку Джейкоба, обув ботинки, я быстро рванулась к двери, мои ноги занемели.

— Мне нужно... мне нужно... — я не знала, как закончить предложение, не знала, что делать, но все равно раскрыла молнию палатки, и вылезла на яркое, холодное утро.

Снега было меньше, чем я ожидала после яростной бури прошлой ночью. Наверно снег просто сдуло, а не растопило солнцем, которое низко светило с юго-востока, солнечный свет отражался от снега и слепил мне с непривычки глаза. Воздух был морозным, но вокруг была мертвая тишина и, потихоньку, все согревалось поднимающимся все выше солнцем.

Сэт Клирвотер свернулся на сухом пространстве, усыпанном сухими хвойными иголками, в тени чахлых елей, голова положена на лапы. Его песочная шерсть, была почти незаметна на высохшей хвое, но я заметила яркий отблеск снега в его открытых глазах. Он внимательно смотрел на меня, как мне показалось, с осуждением.

Я знала, что Эдвард шел за мной, пока я ковыляла к деревьям. Я не слышала его, но его кожа на солнце отбрасывала танцующие радужные блики, впереди меня. Он не пытался остановить меня, пока я не углубилась на пару шагов в лес.

Его рука схватила мое левое запястье. Он, не обратил внимания, на мои попытки вырваться.

— Ты не можешь идти за ним. Не сегодня. Время уже почти настало. Не важно, что ты думаешь, но если ты потеряешься, это никому не поможет.

Я вывернула запястье, бессмысленно пытаясь вырваться.

— Прости, Белла, — прошептал он. — Я сожалею, что так поступил.

— Ты ничего не делал. Это моя вина. Я сделал это. Я все сделала не правильно. Я должна была... Когда он... Нужно было... Я...Я... — зарыдала я.

— Белла, Белла.

Он обнял меня, и мои слезы впитывались в его рубашку.

"Мне нужно было... сказать ему...я должна была... сказать... — мысли проносились у меня в голове. Но что могло все исправить?"

— Он не должен был узнать все, вот так.

— Хочешь, я попытаюсь вернуть его, чтобы вы поговорили? Еще есть немного времени, — бормотал Эдвард, подавленные страдания звучала в его голосе.

Я кивнула, уткнувшись в его грудь, мне было страшно смотреть ему в глаза.

— Оставайся у палатки, я скоро вернусь.

Его объятья пропали. Он так быстро ушел, что буквально через секунду оглянувшись, я не увидела его. Я осталась в одиночестве.

Я снова всхлипнула. Сегодня я всем делаю больно. Было ли что-нибудь, что я портилось от моего прикосновения?

Я не знала, почему именно сейчас мне было от этого так больно. Я ведь все время это знала. Но Джейкоб никогда не реагировал настолько сильно, теперь он скинул всю свою самоуверенность и показал настоящую боль. Звук его агонии, продолжал слышаться в моей голове, болью отдаваясь в груди. И еще одна боль рядом. Боль за то, что сочувствую страданиям Джейкоба. Боль за страдания Эдварда. За то, что я не смогла спокойно смотреть, как уходит Джейкоб, ведь я знала, что это правильно и так надо.

Я — эгоистка, я приношу людям боль, я мучаю тех, кого люблю.

Я как Кэти в "Грозовом перевале", только у меня выбор лучше, чем был у нее, мне не приходится выбирать между злом или слабостью. И вот я стою здесь и оплакиваю то, что натворила, и не делаю ничего, чтобы все изменить. Точно как делала Кэти.

Я не могла дальше позволять своей боли, влиять на мои решения. Это было слишком мало, слишком поздно, но я должна была поступить правильно. Может, это уже было сделано за меня. Может Эдвард не сможет уговорить его придти назад. И тогда я приму все, как случившийся факт, и заживу своей жизнью дальше. Эдвард больше никогда не увидит ни слезинки пролитой из-за Джейкоба Блэка.

А что, если Эдвард сможет вернуть Джейкоба, тогда мне придется все сказать ему. Сказать, чтобы он ушел и больше никогда не приходил.

В чем же была разница? Почему мне так трудно прощаться с ним? Сказать "прощай" моим друзьям, Анжеле, и Майку было просто, почему же тут мне так больно? Это не правильно. Это не должно ранить меня. Я получила то, что хотела. Я не могу иметь их обоих, потому что Джейкоб не может быть просто другом. Надо было попрощаться с этой мыслью. Насколько нелепо жадным может быть человек?

Мне нужно было забыть это бессмысленное чувство, будто Джейкоб часть моей жизни. Он не может быть рядом со мной, не может быть моим Джейкобом, потому что я принадлежу кому-то другому.

Я медленно волоча ноги, вернулась на маленькую полянку перед палаткой. Когда я вышла туда, моргая от резкого света, я бросила один короткий взгляд на Сэта, он не двигался со своей "кровати" из хвои, и отвела глаза, не смогла встретить его взгляд.

Мои волосы свалялись и торчали в разные стороны неаккуратными прядями, я была похожа на Медузу Горгону с змеями на голове. Я попыталась руками пригладить волосы, толку от этого не было никакого. Кому, какое дело, как я выгляжу?

Я схватила фляжку, висящую рядом с входом в палатку, и встряхнула ее. В ней что-то плескалось, я открыла колпачок и глотнула, чтобы смочить горло ледяной водой. Где-то рядом должна была быть еда, но я не слишком сильно хотела есть, и поэтому не стала искать. Начала мерять полянку шагами, все время чувствуя на себе взгляд Сэта. Я не смотрела на него, и он снова в моем представлении стал мальчиком, а не гигантским волком. Он так был похож на юного Джейкоба.

Я хотела попросить Сэта дать мне знак (пролаять или еще как-нибудь) идет ли Джейкоб, но остановила сама себя. Не важно, вернется Джейкоб или нет. Наверно, лучше будет, если не вернется. Я хотел бы иметь возможность позвонить Эдварду.

Сэт заскулил и вскочил на ноги.

— Что такое? — глупо спросила я его.

Он не обратил на меня никакого внимания, побежал к деревьям, и указав носом на запад начал слегка скулить.

— Это те другие, Сэт? — потребовала я. — На поле?

Он посмотрел на меня и хныкнул один раз, и снова поверну нос на запад. Его уши были прижаты к голове, и он снова скулил.

— Почему я была такая дура? Что я себе думала, когда отсылала Эдварда? Как я могу теперь узнать, что происходит там? Я не говорю по-волчьи.

Холодная струйка страха пробежала у меня по спине. А что, если времени уже не было? Что если Эдвард и Джейкоб подошли слишком близко? А что если Эдвард решит присоединиться к битве?

Ледяной холод наполнил мой желудок. А что, если переживания Сэта ничего общего не имеют с полем, и его визг был отрицанием? Что если Джейкоб и Эдвард сражаются друг с другом, где-то далеко в лесу? Они ведь не сделаю это, правда?

Ясно и с холодной уверенностью я поняла, что сделают — если сказано будет все не так, как нужно. Я вспомнила о напряженной перебранке сегодня утром в палатке, и размышляла, если б я не вмешалась, насколько близки они были к драке.

Если бы я потеряла их обоих, это была бы моя вина.

Холод сковал мое сердце.

Прежде, чем потерять сознание от страха, Сэт рыкнул слегка, звук шел из глубины его груди, и развернувшись пошел на свое место. Это успокоило меня, но я разозлилась. Мог, хотя бы нацарапать когтями послание на земле.

От ходьбы я вспотела под всеми своими одежками. Я скинула куртку в палатку, и направилась к маленькому проходу между деревьями.

Сэт подскочил, шерсть на загривке встала дыбом. Я огляделась, но ничего не увидела. Если Сэт не объяснит в чем дело, я кину в него шишку.

Он зарычал, низкий предупреждающий рык, он крался к западному краю, и я снова вспомнила свое раздражение.

— Это просто мы, Сэт, — отозвался Джейкоб.

Я постаралась понять, почему мое сердце забилось так быстро, когда я услышала его голос. Был ли это страх, из-за того, что мне предстояло сказать ему. Я не могла позволить себе радоваться тому, что он вернулся. Это только помешало бы мне.

Эдвард появился первый, вид у него был спокойный и равнодушный. Когда он выступил из тени, солнце отразилось от его кожи, так же как от снега. Сэт направился поприветствовать его, глядя прямо в глаза. Эдвард слегка кивнул, и его лоб напряженно нахмурился.

— Да, это все, что нам нужно, — пробормотал он сам себе, прежде чем ответить большому волку. — Не думаю, что нам следует удивляться. Но время уже совсем близко. Пожалуйста, попроси Сэма чтобы Элис уточнила расписание.

Сэт, опустил голову кивая, в этот момент и я захотела уметь рычать. Конечно, теперь, оказалось он умеет кивать. Я повернулась, взбешенная и сообразила, что и Джейкоб тут.

Он стоял спиной ко мне, смотрел в сторону, откуда пришел. Я с осторожностью ждала, когда он обернется ко мне.

— Белла, — произнес Эдвард, неожиданно оказавшийся рядом. Он смотрел на меня глазами полными беспокойства. Его великодушие не знало границ. Я его не заслужила, особенно после сегодняшних поступков.

— Есть осложнения, — сказал он, осторожно подбирая слова, что бы не испугать меня. — Я отойду с Сэтом подальше, и мы с ним попытаемся все выяснить. Я буду достаточно далеко, и не буду вас подслушивать. Я знаю, ты не хочешь зрителей, не важно, что ты решишь.

Только в самом конце, его голос выдал переживания и боль.

Я никогда больше не сделаю ему больно. Это будет цель моей жизни, сделать все, чтобы он больше никогда не смотрел на меня такими глазами.

Я была слишком несчастна, чтобы спросить, что там за проблемы. Сейчас мне ничего не было нужно.

— Поспеши назад, — прошептала я в ответ.

Он легко поцеловал меня в губы и затем исчез в лесу вместе с Сэтом.

Джейкоб продолжал стоять в тени деревьев. Я не могла точно сказать, что за выражение было у него на лице.

— Белла, я спешу, — глухо сказал он. — Давай, быстрее все закончим.

Я сглотнула, горло внезапно стало сухим, и я не знала, смогу ли произнести хоть слово.

— Давай, говори и закончим.

Я глубоко вздохнула.

— Прости меня, за то, что я такая испорченная, — прошептала я. — Прости, за то, что я такая эгоистка. Я хотела бы никогда не встречать тебя, чтобы не причинять тебе боль. Я никогда больше этого не сделаю. Я обещаю. Я буду держаться от тебя подальше. Я уеду из штата. И тебе больше никогда не придется смотреть на меня.

— Это не очень-то похоже не извинение, — горько заметил он.

Я не могла говорить громче, только шепотом. — Скажи мне, как все сделать правильно.

— А что, если я не хочу, чтобы ты уезжала от меня? Что, если мне лучше, чтобы ты осталась, это эгоизм или нет? Я не пойму, ты что, пытаешься все сделать лучше для меня?

— Это ничему не поможет, Джейк. Было неправильно оставаться с тобой, когда мы оба хотели совсем разного. Лучше не станет. Все только будет еще больнее для тебя. Я не хочу ранить тебя. Я ненавижу это. — мой голос сорвался.

Он вздохнул. — Перестань. Не нужно больше ничего говорить. Я понял.

Я хотела сказать ему, как мне будет не хватать его, но я прикусила свой язык. Это тоже, ничему не поможет.

Некоторое время он стоял тихо, смотрел в землю, и я сражалась с своим желанием подойти и обнять его. Успокоить его.

Потом он поднял голову.

— Ну, не ты одна способна на самопожертвование, — сказал он с надрывом. — В эту игру могу играть двое.

— Что?

— Я и сам вел себя не очень хорошо. Все усложнил и тебе, и себе. Нужно было в начале не обольщаться. Но я и тебе тоже причинил боль.

— Это моя вина.

— Не могу позволить взять тебе всю вину на себя, Белла. Или всю славу. Я знаю, как искупить свою вину.

— О чем, это, ты говоришь? — возмутилась я. Сумасшедший огонь в его глазах испугал меня.

Он взглянул на солнце, и улыбнулся мне.

— Там внизу, готовиться серьезная битва. Я не думаю, что будет сложно удалить себя из игры.

Его слова дошли до моего сознания, медленно, одно за одним, и у меня перехватило дыхание. Несмотря, на все мои попытки убрать Джейкоба из моей жизни насовсем, я, до этой самой секунды, не представляла себе, насколько глубоко это вонзит в меня нож.

— О, нет, Джейк! Нет, нет-нет-нет... — тараторила я в ужасе. — Нет, Джейк, нет. Пожалуйста, нет.

У меня от страха задрожали коленки.

— Какая разница, Белла? Всем будет, только, лучше от этого. Тебе даже никуда не придется уезжать.

— Нет! — мой голос стал громче. — Нет, Джейкоб! Я не позволю тебе!

— И как ты меня остановишь? — язвительно спросил он, улыбаясь, чтобы не быть слишком колким.

— Джейкоб, я тебя умоляю. Останься со мной. — я чуть было не упала на колени, если бы могла двигаться.

— Пятнадцать минут, пока я пропущу заварушку? Чтобы ты, снова смогла сбежать от меня, как только решишь, что я в безопасности? Ты наверно шутишь.

— Я не убегу. Я передумала. Мы что-нибудь придумаем, Джейкоб. Всегда можно найти компромисс. Не уходи!

— Ты лжешь.

— Нет, не лгу. Ты знаешь, я не умею врать. Посмотри мне в глаза. Я останусь, если останешься и ты.

Его лицо стало жестким: — И я буду твоим шафером на свадьбе?

Я не смогла ничего возразить ему, все что я могла произнести, было: — Пожалуйста.

— Я так и думал, — сказал он, лицо стало снова спокойным, но огонек в глазах не потух.

— Я люблю тебе, Белла, — произнес он.

— Я люблю тебя, Джейкоб, — несчастно прошептала я.

Он улыбнулся: — Я знаю это лучше, чем ты думаешь.

И Джейкоб повернулся, чтобы уйти.

— Все что угодно, — закричала я ему вслед, горло сжималось от страха за него. — Все что хочешь, Джейкоб. Только не делай этого!

Он остановился, медленно повернулся ко мне.

— Не думаю, что ты говоришь именно это.

— Останься, — умоляла я.

Он мотнул головой. — Нет, я ухожу, — замолчал он, решая что-то. — Но, я могу предоставить судьбе решать.

— Ты о чем? — выдавила я.

— Мне не придется ничего делать специально — я просто пойду и сделаю то, что могу изо всех своих сил, для стаи, и позволить случаю решить. — он пожал плечами. — Если ты и правда сможешь убедить меня, что действительно хочешь, чтобы я вернулся, а не просто бескорыстно упрашивала.

— Как? — спросила я.

— Можешь попросить меня, — предложил он.

— Вернись, — прошептала я. Как он мог сомневаться в моих намерениях?

Он покачал головой, снова улыбаясь.

— Я не это имел в виду.

Мне понадобилась секунда сообразить, о чем он говорил, и все это время он смотрел на меня с таким видом, что заранее знал мой ответ. Как только я все это сообразила, я выпалила, не задумываясь, сколько эти слова будут потом мне стоить:

— Ты поцелуешь меня, Джейкоб?

Его глаза широко раскрылись от удивления, затем подозрительно сузились.

— Ты блефуешь.

— Поцелуй меня, Джейкоб. Поцелуй и возвращайся.

Стоя в тени, он раздумывал, сражаясь сам с собой. Он уже почти повернулся на запад, чтобы уйти. Все еще смотря вдаль, он сделал один неуверенный шажок в моем направлении, затем второй. Повернулся, посмотреть на меня, сомнение было в его глазах.

Я смотрела на него. Я не знала, что за выражение застыло на моем лице.

Джейкоб качнулся на пятках, и затем рвану вперед, три длинных скачка и между нами больше не было расстояния.

Я знала, он воспользуется преимуществом, данным ему этой ситуацией. Я ждала этого. Я стояла не двигаясь, закрыв глаза, руки сжаты в кулаки, когда его руки коснулись моего лица и его губы нашли мои, он целовал меня настойчиво, почти переходя в насилие.

Я знала, он злился, когда его рот почувствовал мое пассивное сопротивление. Одна рука переместилась мне на затылок, схватив меня за волосы. Другой рукой, он грубо схватил меня за плечо, встряхнул меня и прижал к себе. Двигаясь вниз, нашел мое запястье и закинул себе на шею. Я оставила руку там, моя кисть все еще была сложена в кулак, я не была уверена, насколько смогу далеко зайти в своем желании оставить его в живых. Все это время, его губы, смущающе мягкие и теплые, пытались заставить меня ответить.

Как только он понял, что я не отпущу руку с его шеи, он оставил мое запястье, его рука переместилась на мою талию. Его горячая рука прижалась к коже на моей спине, он дернул меня вперед, крепко прижав к себе. На какой-то момент, он перестал целовать меня, но я знала, он не успокоиться, пока не получит свое. Он целовал мне щеки, линию челюсти, опустился вниз на шею. Отпустив мои волосы, закинул мою вторую руку себе на шею.

Обе его руки были на моей талии, а его губы нашли мое ухо.

— Ты можешь лучше, Белла, — прошептал он хрипло. — Ты недооцениваешь себя.

Я задрожала, когда он куснул мочку моего уха.

— Да, именно так, — шептал он. — Хотя бы раз, позволь чувствам вырваться наружу.

Я автоматически отрицательно затрясла головой, пока одна его рука не вернулась мне на затылок, и не остановила меня.

Его голос снова стал язвительный. — Ты уверена, что хочешь, чтобы я вернулся? Или ты хочешь, чтобы я погиб?

Злость на него прокатилась через меня, как удар хлыстом. Это уж слишком — он не сражался честно.

Мои руки уже были вокруг его шеи, так что я схватила его волосы, не обращая внимания на боль в сломанном суставе, и попыталась оттолкнуть его от себя.

А Джейкоб не понял меня.

Он был слишком силен, чтобы сообразить, что мои слабые руки пытаюшиеся с корнем выдрать у него волосы, пытались сделать ему больно. Вместо злости, он вообразил себе страсть. Он решил, что я наконец-то ответила ему.

Задыхаясь от безумного желания, он прижался своим ртом ко мне, его пальцы сильно прижались к коже на моей талии.

Толчок ярости, вывел из строя мой самоконтроль, его страстный неожиданный ответ отключил его. Если бы в действиях Джейкоба был только триумф, я способна была бы противостоять. Но абсолютная беззащитность его внезапной радости, сломали мою решимость, уничтожили ее. Вопреки всему, мои губы двигались с его губами, странно, так они не двигались никогда — с Джейкобом мне не нужно было быть осторожной, и он совсем не был осторожен со мной.

Мои пальцы запутались в его волосах, но теперь, я притягивала его ближе.

Он был везде. Слепящее солнце окрасило мои веки красным, и это был подходящий цвет для страсти. Жара была везде. Я не видела ничего и никого, кроме Джейкоба. Маленький кусочек разума, оставшийся у меня, кричал мне вопросы.

Почему я не останавливала его? Еще хуже, почему я не хотела, чтобы он остановился? Что это означало? Почему мои руки ласкали его плечи и почему мне нравилось чувствовать, какие они у него широкие и сильные? Почему мне казалось, что его руки, и так слишком сильно прижимавшие меня к его телу, прижимают меня не достаточно тесно?

Вопросы были глупые, потому что я знала на них ответ. Я врала себе.

Джейкоб был прав. Он был прав все это время. Он был больше, чем просто мой друг. Вот почему, было невозможно, сказать ему прощай, потому что я любила его. Тоже. Я любила его, больше чем было позволено, и все равно недостаточно. Я любила его, но этого было недостаточно, чтобы что-то изменить. Это лишь усиливало наши страдания. Это, лишь еще больше ранит его.

А я не переживала больше не из-за чего, только из-за его страданий. Я больше чем заслужила свои мучения. Я надеялась, что мне будет больно. Я надеялась, что буду стардать.

В этот момент, я почувствовала, словно мы были единым целым. Его боль всегда была и будет моей болью — теперь его радость, будет моей радостью. Я радовалась, и его счастье было с примесью боли. Почти ощутимой — она жгла меня словно кислотой, медленно и мучительно.

На одну короткую, бесконечную секунду, совершенно другой мой путь, открылся перед моими увлажненными слезами глазами. Словно я смотрела через фильтр мыслей Джейкоба, я видела себя, видела именно то, чего я лишусь, точно зная, что это осознание не поможет мне ничем. Я видела Чарли и Рене, странный коллаж вместе с Билли и Сэмом в Ла Пуш. Я видела, как пробегали годы, как я старею. Я видела огромного красно-коричневого волка, моего возлюбленного, он всегда вставал на мою защиту в нужную минуту. На самый маленький фрагмент этой секунды, я увидела головки двух бегущих вдаль черноволосых детей, убегающих от меня в знакомый лес. Они исчезли, и с ними исчезло и мое видение.

Потом, почти отчетливо, я почувствовала, как мое сердце раскалывается на части, маленький кусок откололся от целого.

Наши губы все еще были соединены. Я открыла глаза, Джейкоб смотрела на меня радостно и удивленно.

— Мне нужно идти, — прошептал он.

— Нет.

Он улыбнулся, довольный моим ответом. — Я не надолго, — ответил он. — Но еще кое-что сначала...

Он наклонился поцеловать меня снова, и не было причины сопротивляться ему. Какой в этом был смысл?

В этот раз, все было по-другому. Его руки мягко держали мое лицо и его губы были нежные и неожиданно робкие. Поцелуй был легкий и очень, очень сладкий.

Он обвил меня руками, крепко обнял и прошептал в ухо.

— Это должен был быть наш первый поцелуй. Лучше позже, чем никогда.

Уткнувшись ему в грудь, чтобы он не мог видеть, моих слез, я разрыдалась

—

—

Глава 24

Внезапное решение

Я лежала, уткнувшись носом в спальный мешок, и ждала справедливой кары. Пусть меня завалит лавиной. Как это было бы удачно. Никогда больше не взгляну на свое отражение в зеркале.

Эдвард появился совершенно беззвучно, будто возник из ниоткуда, и холодной рукой провел по моим всклоченным волосам. От его прикосновения, я виновато задрожала.

— С тобой все хорошо? — волнуясь, спросил он.

— Со мной, все плохо. Я хочу умереть.

— Это никогда не случится. Я не позволю.

Застонав, я прошептала:

— Ты можешь изменить свое решение.

— Где Джейкоб?

— Ушел драться, — пробормотала я в пол палатки.

Джейкоб оставил наш маленький лагерь с радостью. — Я скоро вернусь, — весело сказа он мне, и побежал по направлению к полю, его очертания уже дрожали, словно он уже собирался превратиться во вторую часть своего я. Но теперь, вся стая уже знала. Сэт Клирвотер, прохаживаясь за палаткой, был свидетелем моего бесчестия.

Эдвард помолчал мгновение.

— О, — в конце концов, произнес он.

Тон его голоса, заставил меня пожалеть, что меня не завалило лавиной. Я внимательно смотрела на него, его глаза глядели куда-то далеко, он прислушивался к тому, что я, умерла бы, но не позволила ему узнать. Я снова уткнулась лицом в пол.

И удивилась, когда Эдвард сдержанно усмехнулся.

— А я еще думал, что дерусь не по правилам, — сказал он почти с завистью. — Да я, по сравнению с ним, просто святой.

Он погладил меня по щеке. — Я не сержусь на тебя, любовь моя. Джейкоб гораздо коварнее, чем я думал. Хотя, лучше бы ты не просила его.

— Эдвард, — прошептала я в грубый нейлон спального мешка, так и не подняв головы. — Я... Я... Я...

— Тише, тише, — он заставил замолчать меня, его пальцы нежно касались моей щеки. — Я не то хотел сказать. Просто, он все равно поцеловал бы тебя, даже не попадись ты в его ловушку. Теперь у меня нет причин разбить ему лицо. А я, получил бы массу удовольствия от этого.

— Попалась в ловушку? — пробормотала я, почти не понимая его слов.

— Белла, неужели ты и правда решила, что он настолько благороден? Что он сгорит в пламени славы, чтобы освободить мне место?

Я медленно подняла голову, чтобы встретить его терпеливый взгляд. Выражение его глаз было мягким. Он был такой понимающий, и не было в нем никакого отвращения, которого я заслуживала.

— Да, я и правда, так решила, — тихо сказала я, и отвела взгляд. Но я не чувствовала никакой злобы на Джейкоба, за его обман. Мое тело не способно было вместить ничего, кроме ненависти к самой себе.

Эдвард снова мягко рассмеялся: — Ты такая некудышная врунья, что готова поверить любому, кто врет чуть лучше, чем ты сама.

— Почему ты не злишься на меня? — прошептала я. — Почему ты не ненавидишь меня? Или ты еще не все слышал?

— Думаю, у меня имеется вполне объемное впечатление, — спокойно заметил он. — Джейкоб мыслит очень яркими и живыми образами. Я сочувствую его стае, и себе тоже. Беднягу Сэта, чуть не стошнило. Но Сэм сейчас приведет Джейкоба в чувства.

Я закрыла глаза, и затрясла головой, испытывая сильнейшие мучения. Острые нейлоновые нити, пола палатки, царапали мне кожу.

Он гладил меня по волосам, и шептал: — Ты всего лишь человек.

— Это самое жалкое оправдание, из всех что я, когда-либо, слышала.

— Но ты человек, Белла. И, хотя я очень сильно хочу думать иначе, он тоже... В твоей жизни есть пустоты, которые я не способен заполнить. Я понимаю это.

— Но это не правда. От этого я чувствую себя ужасно. Нет никаких пустот в моей жизни.

— Ты любишь его, — тихо проговорил он.

Каждая клеточка моего тела болела, пытаясь отречься от этого.

— Но тебя, я люблю больше, — возразила я. Это лучшее, что я могла сказать.

— Да, я знаю. Но... когда я ушел от тебя, Белла. Я оставил тебя истекающую кровью. Джейкоб наложил швы на раны и вернул тебя к жизни. Это была ваша связь, которая оставляет свой след, на вас обоих. Я не уверен, что такого рода швы, рассасываются сами собой. Я не могу винить никого из вас, потому что, все это случилось из-за моего поступка. Может, я смогу получить прощение, но это не избавляет меня от последствий.

— Мне следовало знать, что ты найдешь способ обвинить во всем себя. Пожалуйста, перестань. Я не могу это выносить.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал?

— Я хочу, чтобы ты обозвал меня всеми плохими словами, которые только знаешь, на всех известных тебе языках. Я хочу, чтобы ты сказал, что я тебе отвратительна, и что ты уходишь от меня, а мне придется умолять и ползать перед тобой на коленях, чтобы ты остался.

— Прости меня. — вздохнул он. — Я не могу этого сделать.

— По крайней мере, перестань успокаивать меня. Дай мне пострадать, помучиться. Я заслужила это.

— Нет, — пробормотал он.

Я медленно кивнула. — Ты прав. Продолжай и дальше быть таким понимающим. Это еще хуже.

Какое-то время он молчал, я почувствовала напряжение в атмосфере, новую опасность.

— Это приближается, — уверенно сказала я.

— Да, осталось всего несколько минут. Как раз хватит времени, чтобы кое-что сказать...

Я ждала. Он заговорил шепотом. — Я не могу быть благородным, Белла. Я не заставлю тебя выбирать между нами. Просто, будь счастлива, и я буду весь твой, или меня не будет рядом, если так будет лучше. Когда будешь принимать решение, не думай, будто ты мне чем-то обязана.

Я оттолкнулась от пола, поднимаясь на колени.

— Черт возьми, прекрати! — закричала я на него.

От удивления, его глаза широко раскрылись. — Нет — ты не понимаешь, Белла. Я не пытаюсь поднять тебе настроение. Я правда так считаю.

— Я знаю, — застонала я. — А что случилось с желанием дать сдачи? Не начинай благородно жертвовать собой! Сражайся!

— Как? — спросил он, его глаза постарели от грусти.

Я забралась к нему на колени, и обвила его руками.

— Мне не важно, что здесь холодно. Мне не важно, что сейчас от меня воняет псиной. Заставь меня забыть о моем страшном поступке. Заставь меня забыть Джейкоба. Заставь меня забыть мое собственное имя. Дай сдачи!

Я не стала ждать, пока он решиться — или наоборот, оттолкнет меня, сказав, что ему не нужно такое жестокое, вероломное чудовище как я. Прильнув к нему, я впилась поцелуем в его ледяные губы.

— Осторожнее, любовь моя, — проговорил он, под моим напористым поцелуем.

— Нет, — прорычала я.

Он осторожно, на несколько сантиметров, оттолкнул мое лицо от себя. — Тебе не нужно ничего мне доказывать.

— Я не пытаюсь, что-то доказать. Ты сказал, что будешь весь мой. И я хочу тебя. Всего целиком. — обвив руками его шею, я напряженно пыталась достичь его губ. Он склонил голову, чтобы поцеловать меня, но его прохладный рот становился все более нерешительным, тогда как мое нетерпение росло все сильнее. Мое тело выдавало мои намерения. Произошло неминуемое — он отстранил меня.

— Возможно, сейчас не лучший момент для этого, — слишком спокойно, по моему мнению, заметил он.

— Почему нет? — проворчала я. Спорить с ним было бесполезно, если он решил быть благоразумным. Я опустила руки.

— Во-первых, потому что холодно. — он поднял спальный мешок с пола, и завернул меня в него, как в одеяло.

— Ерунда, — возразила я. — Первое — это то, что ты нереально высокоморальный для вампира.

Он усмехнулся. — Ладно, согласен. Холод — это второе. И, в-третьих... ну, ты действительно воняешь, любовь моя.

Он сморщил нос.

Я вздохнула.

— А в-четвертых, — проговорил он, опускаясь и шепча мне на ухо. — Мы попробуем, Белла. Я хорошо помню свои обещания. Но я не хочу, чтобы это произошло, в ответ на действия Джейкоба Блэка.

Я съежилась, и спрятала лицо у него на плече.

— И в-пятых...

— У тебя длинный список, — пробормотала я.

Он рассмеялся. — Да, но ты разве не хочешь узнать про битву?

Когда он это сказал, Сэт пронзительно завыл.

Мое тело отозвалось на этот звук. Я даже не представляла себе что делаю, но моя левая рука сжалась в кулак, ногти впились в перевязанную ладонь, пока Эдвард не взял мою руку и нежно не расслабил мои пальцы.

— Все будет хорошо, Белла, — пообещал он. — На нашей стороне мастерство, подготовка и внезапность. Все закончиться очень быстро. Если бы я, действительно, в это не верил, я уже был бы внизу на поле, а ты была бы прикована здесь к дереву, или что-нибудь в этом роде.

— Элис такая маленькая, — застонала я.

Он усмехнулся. — Да, это проблема... если бы кто-то смог ее схватить.

Сэт заскулил.

— Что случилось? — спросила я.

— Он просто злиться, что застрял тут с нами. Он знает, что стая хочет его защитить, поэтому его и держат подальше от места действия. Он рвется присоединиться к ним.

Я нахмурилась, посмотрев в сторону, где должен был находиться Сэт.

— Новообращенные достигли следа, он сработал на них, как заклинание, Джаспер — гений. Они почуяли запах тех, кто на лугу, и разделяются на две группы, как Элис и предсказывала, — проговорил Эдвард, его глаза сосредоточено что-то высматривали вдали.

— Сэм ведет нас вокруг, чтобы напасть на вторую группу, — он так внимательно прислушивался, что даже использовал множественное число.

Внезапно, он посмотрел на меня: — Дыши, Белла.

Я старалась сделать то, о чем он просил. Я слышала тяжелое дыхание Сэта, прямо за стенкой палатки, и я старалась, чтобы мои легкие держали тот же ровный ритм, чтобы не перенасытить легкие кислородом.

— Первая группа уже на поле. Мы слышим сражение.

Я крепко сжала зубы.

Он коротко рассмеялся: — Мы слышим Эмметта — он развлекается.

Я заставила себя дышать, вместе с Сэтом.

— Вторая группа готовится — они не обращают на нас внимания, еще даже не услышали нас.

Эдвард зарычал.

— Что? — выдохнула я.

— Они говорят о тебе. — его зубы клацнули, сомкнувшись. — Они должны удостовериться, что ты не сбежишь... Отличный ход, Леа! Хмм, а она быстра, — одобрительно заметил он. — Один из новообращенных почуял наш запах, и Леа прикончила его прежде, чем он обернулся. Сэм помогает ей добить его. Пол и Джейкоб убили еще одного, но остальные будут обороняться. Они не знают, что от нас ожидать. Обе стороны пытаются отвлечь внимания друг друга... Нет, позволь Сэму вести. Держись в стороне, — бормотал он. — Разделите их, не дайте им защищать тыл друг другу.

Сэт заскулил.

— Так лучше, гоните их на поле, — одобрил Эдвард. Его тело неосознанно двигалось, пока он мысленно наблюдал за происходящим, совершая те движения, которые делал бы, будь он там. Его руки все еще держали мои, я переплела свои пальцы с его пальцами. По крайне мере, он не был там, внизу.

Единственным предупреждением стала абсолютная тишина.

Глубокое дыхание Сэта прекратилось, и, так как я дышал с ним в такт, то заметила это.

Я тоже перестала дышать, слишком напуганная, чтобы заставить легкие работать, и поняла что Эдвард ледяной статуей застыл рядом.

"О, нет. Нет. Нет. — пронеслось у меня в голове".

Кто погиб? Свой или чужой? Все из-за меня. Кого я потеряла?

Настолько быстро, что я даже не успела сообразить как все произошло, я была на ногах, и палатка болталась разорванными лоскутами вокруг меня. Неужели Эдвард порвал ее, чтобы вырваться наружу? Зачем?

Я ошеломленно заморгала ослепленная сверкающим светом. Все что я видела был Сэт, он стоял прямо около нас, его голова была примерно в 15 сантиметрах от лица Эдварда. Одну секунду, казавшуюся бесконечной, они смотрели друг другу в глаза. Солнце отразилось от кожи Эдварда и на шерсти Сэта заплясали радужные блики.

И затем, Эдвард встревожено прошептал: — Беги, Сэт!

Огромный волк крутанулся на месте и исчез в тени леса.

Целых две секунды прошли? Они казались часами. Меня подташнивало от страха, я знала, что-то ужасное произошло, что-то пошло не так. Я открыла рот потребовать, чтобы Эдвард доставил меня на поле, сейчас же. Они нуждались в нем, и им была нужна я. Если мне придется истечь кровью, чтобы спасти их, я сделаю это. Я умру, чтобы исполнить это, как третья жена. У меня не было серебряного кинжала в руке, но я найду способ...

Прежде чем я смогла что-то произнести, я почувствовала, будто перелетела по воздуху. Но руки Эдварда не отпускали меня — он просто перенес меня, так быстро, что мне показалось, я отлетела в сторону.

Я обнаружила, что моя спина прижата к отвесной поверхности скалы. Эдвард стоял передо мной, его позу я сразу же узнала.

Успокоение дошло до моего разума, в тот момент, когда душа ушла в пятки.

Я поняла все неправильно. И почувствовала одновременно, облегчение — ничего страшного не случилось на поле, и ужас — страшное случилось с нами здесь.

Эдвард занял оборонительную позицию, ноги слегка согнуты в коленях, руки чуть отведены в стороны, — я сразу с тошнотворной точностью узнала эту позу. Скала за мной, могла быть старинной кирпичной кладкой итальянской аллеи, где он так же стоял, между мной и войнами Волтури в черных мантиях.

Нечто добралось сюда за нами.

— Кто? — прошептала я.

Он прорычал слова громче, чем я ожидала. Слишком громко. Это означало, что прятаться было бесполезно. Нас поймали в ловушку, и было уже неважно, кто слышал его ответ.

— Виктория, — произнес он, выплюнув это имя как ругательство. — Она не одна. Ей удалось почуять мой запах, когда она шла следом за новообращенными, она и не думала помогать им сражаться. Она внезапно решила найти меня, догадавшись, что там, где я, там будешь и ты. Она была права. Ты была права. Это все время была только Виктория.

Она была достаточно близко, и он мог слышать ее мысли.

Снова облегчение. Если бы это были Волтури, мы были бы оба уже мертвы. Но с Викторией, не нужно было умирать обоим. Эдвард может выжить. Он был хороший боец, такой же как Джаспер. Если она не привела с собой слишком много других, он сможет пробиться к своим. Эдвард был быстрее всех. Он сможет.

Я так была рада, что он отослал Сэта. Конечно, Сэт все равно не смог бы привести никого на помощь. Виктория просто идеально выбрала время для своего решения. Но хотя бы Сэт был в безопасности. Я не видела огромного песочного цвета волка, я видела нескладного 15 летнего мальчика.

Тело Эдварда двинулось, лишь слегка, но я поняла, откуда ждать опасности. Я смотрела в черные тени леса.

Все было так, словно мои кошары оживали и вышли мне навстречу.

Два вампира медленно приблизились к маленькой полянке, где стояла наша палатка, они оглядывали все напряженным, внимательным взглядом. Они сверкали как бриллианты на солнце.

Я почти не могла разглядеть светловолосого мальчика. Да, он был мальчиком, правда мускулистым и высоким, возможно моего возраста, когда его изменили. Его глаза — таких ярко красных глаз я не видела никогда — я не могла в них смотреть. Хотя он был ближе всего к Эдварду, ближайшая опасность, я не могла смотреть на него. Потому что, в пару метрах позади, Виктория смотрела на меня.

Ее оранжевые волосы были ярче, чем я их помнила, ярче пламени. Ветра не было, но пламя, обрамлявшее ее лицо, слегка поблескивало и шевелилось, будто живое.

Ее глаза были черны от жажды. Она не улыбалась, как в моих кошмарах, ее губы были плотно сжаты.

В ее напряженном теле чувствовалось что-то кошачье, львица — ожидавшая удобного момента для прыжка. Ее беспокойный, дикий взгляд метался между мной и Эдвардом, не останавливаясь на нем больше чем на пол секунды. Она не могла оторвать свой взгляд от меня, и я тоже не могла оторвать взгляда от нее.

От нее исходило напряжение, почти заметное в воздухе. Я чувствовала желание, страстное желание обладания обуявшее ее. Я почти слышала ее мысли, я знала — что она думает.

Она была так близко от желаемого, чего она добивалась больше года, и теперь был так близко.

Она хотела моей смерти.

Ее план был так ясен, и так просто. Мускулистый мальчик блондин нападет на Эдварда. И как только Эдвард достаточно отвлечется, она прикончит меня.

Это будет быстро, у нее нет времени на игры, но это будет исполнено. Это я не смогу пережить. От этого даже яд вампира не спасет.

Ей придется остановить мое сердце. Возможно, она рукой вырвет мое сердце или что-нибудь еще придумает.

Мое сердце яростно билось, громко, словно стараясь показать её цель яснее.

Где-то очень далеко от нас, в лесу, волчий вой эхом отозвался в застывшем воздухе. Сэт ушел, и перевести что означал этот вой было некому.

Светловолосый мальчик краем глаза посмотрел на Викторию, ожидая ее приказа.

Он был совсем юн во многих определениях этого слова. По его блестящим багровым радужкам я поняла, что он не мог быть очень старым вампиром. Он был бы сильный, но здесь толку от него не было бы. Эдвард бы знал, как с ним бороться, Эдвард бы смог выжить.

Виктория указала подбородком на Эдварда, без слов приказывая мальчику напасть.

— Райли, — мягко, и умоляюще произнес Эдвард.

Блондин застыл, его красные глаза широко раскрылись.

— Она лжет тебе, Райли, — сказал Эдвард. — Послушай меня. Она врала тебе так же, как она врала тем, кто сейчас умирает там, на поле. Ты знал, что она врала им, тебе ведь самому пришлось им врать, никто из вас не собирался им помогать. Неужели так трудно поверить в то, что и тебе она тоже врала?

Райли выглядел растерянным.

Эдвард сдвинулся на несколько сантиметров в сторону, и Райли машинально повторил его движение.

— Она не любит тебя, Райли. — уверял и почти гипнотизировал, мягкий голос. — И никогда не любила. Она любила того, кого звали Джеймс, для нее ты, всего лишь оружие.

Когда он произнес имя Джеймса, Виктория оскалилась, обнажив зубы. Ее глаза были прикованы ко мне.

Райли кинул неистовый взгляд на нее.

— Райли? — окликнул его Эдвард.

Райли снова уставился на Эдварда.

— Она знает, что я убью тебя, Райли. Она хочет, чтобы ты умер, тогда ей не придется больше притворяться. Да, ты и сам это видишь, правда? Ты прочел равнодушие в ее глазах, подозревал обман в ее обещаниях. Ты был прав. Она никогда не хотела тебя. Каждый поцелуй, каждое прикосновение были враньем.

Эдвард двинулся снова, на пару сантиметров приближаясь к мальчику, и на пару сантиметров удаляясь от меня.

Взгляд Виктории сфокусировался на пространстве между нами. Меньше секунды заняло бы убит меня, ей нужно было немного больше возможностей.

В этот раз медленней, Райли двинулся с места.

— Тебе не обязательно нужно умирать, — уверял его Эдвард, глаза сосредоточены на мальчике. — Есть и другой способ жить, не только тот, что она показала тебе. Не все лишь вранье и кровь, Райли. Ты можешь просто уйти сейчас. Тебе не нужно умирать за ее ложь.

Эдвард скользнул вперед и в сторону. Теперь между нами было примерно 30 сантиметров. Райли кружил слишком далеко, уравнивая возможности. Виктория, сжав кулаки тянулась вперед.

— Последний шанс, Райли, — прошептал Эдвард.

Райли отчаянно смотрел и ждал ответов от Виктории.

— Он лжец, Райли, — произнесла Виктория, и от звука ее голоса, у меня отвисла челюсть. — Я тебе рассказывала, о их фокусах с разумом. Ты знаешь, что я люблю тебя.

Ее голос не был силён и дик, это не был кошачий рык, как я представляла себе, сопоставив ее лицо и поведение. Это было нежное, высокое — словно у ребенка — звонкое сопрано. Звук ассоциирующийся с светлыми локонами и розовой жвачкой. Он так не подходил ей, вырываясь из ее оскаленных блестящих зубов.

Челюсть Райли напряглась, и он расправил плечи. Его глаза опустели — не было там больше ни сомнений, ни подозрений. Никаких мыслей. Он приготовился к нападению.

Тело Виктории, казалось, подрагивало, она была так сильно обижена. Ее пальцы превратились в когти, она ждала, чтобы Эдвард отодвинулся от меня, еще на чуть-чуть.

Внезапно, прозвучало громкое рычание, и никто из них не издавал этого звука.

Гигантская коричневая фигура вылетела в центр поляны, прижав Райли к земле.

— Нет! — закричала Виктория, ее детский голос сорвался от разочарования.

В полутора метрах от меня, громадный волк рвал и кромсал светловолосого вампира под собой. Что-то белое и твердое, ударилось о скалу и упало к моим ногам. Я отскочила.

Виктория даже не взглянула на мальчика, которому только что клялась в любви. Ее взгляд все еще был направлен на меня, наполненный разочарованием таким яростным, что сама она казалась безумной.

— Нет, — снова сказала он, сквозь зубы, когда Эдвард двинулся к ней, перекрывая путь ко мне.

Райли снова стоял на ногах — он выглядел изуродованным и изможденным — но оказался способен на злой сильный удар в плечо Сэту. Я слышала, как хрустнула кость. Сэт отступил, и закружился прихрамывая. Райли выставил вперед руки и приготовился к драке, правда, от одной кисть у него была оторвана половина...

В нескольких метрах от их битвы, танцевали Эдвард и Виктория.

Они не кружили, потому что Эдвард не позволял ей приближаться ко мне. Она плавно двинулась назад, двигалась из стороны в сторону, пытаясь найти прореху в его защите. Он, сосредоточенно следя за ней, повторял все ее движения. Эдвард, читая намерения о движении в ее мозге, начинал двигаться на долю секунды раньше нее.

Сэт напал с боку на Райли, и что-то оторвалось с ужасным, визгливым криком. Еще один тяжелый белый кусок, полетел в лес с глухим звуком. Райли ревел от ярости, Сэт отступил назад — удивительно, как легко он двигался, несмотря на свой размер — и тут Райли ударил его одной искореженной рукой.

Виктория мелькала между стволами деревьев, в дальнем конце маленькой полянки. Он выглядела растерзанной, ноги уносили ее в безопасность, а глаза тянулись ко мне как к магниту, притягивающему ее.

Эдвард тоже заметил это.

— Не уходи, Виктория, — проговорил он тем же гипнотизирующим тоном, что и раньше. — Вряд ли тебе выпадет еще один такой шанс.

Она оскалила зубы и зашипела на него, но уйти от меня дальше, не смогла.

— Ты всегда сможешь убежать позже, — мурлыкал Эдвард. — У тебя будет масса времени. Это ведь то, что ты хорошо умеешь? Поэтому Джеймс держал тебя при себе. Ты была полезна, если нужно было играть в опасные игры. Партнер с чутьем к бегству. Ему не нужно было оставлять тебя — ему пригодились бы твои навыки, когда мы схватили его в Финикс.

Злое рычание сорвалось с ее губ.

— Вот чем ты была для него. Глупо было тратить так много времени, желая отомстить за кого-то, кто был привязан к тебе, всего лишь, как к собрату охотнику. Ты для него никогда не была больше чем просто удобна. Я бы это знал.

Эдвард криво усмехнулся и постучал себе по виску.

С придушенным визгом, Виктория выскочила из деревьев снова, отклоняясь в сторону. Эдвард двинулся ей навстречу, и их танец начался снова.

Именно в этот момент, кулак Райли угодил Сэту в бок, от чего он приглушенно взвизгнул. Сэт отступил, дергая плечами, словно стряхивая боль.

"Пожалуйста, — хотела я умолять Райли, но я не могла открыть рот, чтобы выдохнуть воздух из легких. — Пожалуйста, он ведь еще ребенок!"

Почему Сэт не убежал? Почему он не убегает сейчас?

Райли начал приближаться к нему, заставляя Сэта отступать к скале, рядом со мной. Виктории внезапно стала интересна судьба ее партнера. Я видела ее, краем глаза, она оценивала дистанцию между мной и Райли. Сэт рявкнул на Райли, заставляя его отступить, и Виктория зашипела.

Сэт больше не хромал. Его кружение привело его к Эдварду, его хвост провел по спине Эдварда, и Виктория выпучила глаза.

— Нет, он не кинется на меня, — сказал Эдвард, отвечая на вопрос, возникший в голове Виктории. Он воспользовался ее растерянностью и подкрался ближе. — Ты заставила нас объединиться с нашими смертельными врагами.

Она щелкнула зубами, пытаясь сосредоточиться только на Эдварде.

— Посмотри внимательней, Виктория, — проговорил он, дергая за ниточки ее сосредоточенность. — Он и правда, так похож на чудовище, которое выслеживал Джеймс в Сибири?

Ее глаза широко раскрылись, а затем начали метаться с Эдварда на Сэта и на меня, кругами. — Он такой же? — прорычала она, детским сопрано. — Невозможно!

— Ничего нет невозможного, — произнес Эдвард, бархатным мягким голосом и еще приблизился к ней. — Кроме одного — ты никогда не прикоснешься к ней.

Она тряхнула головой, быстро и резко, сражаясь с тем, что ее отвлекало, и пыталась обойти его, но он уже загораживал ей путь, как только она подумала об этом плане. Ее лицо исказилось гримасой раздражения, а затем она присела ниже, снова превращаясь в львицу, и не спеша, двинулась вперед.

У Виктории был опыт, она не была ведомая инстинктом новообращенная. Она была смертельно опасная. Даже я могла бы объяснить разницу между ней и Райли, и я знала, что Сэт долго не протянет, если бы он сражался с этой вампиршей.

Эдвард подвинулся, тоже, когда они сблизились, это было противостояние льва и львицы.

Танец ускорился.

Они походили на Элис и Джаспера на поляне, смазанные спиральные движения, только этот танец не имел такой прекрасной хореографии. Острый хруст и треск, отражался от скальной стены, когда кто-то из них ошибался. Но они двигались слишком быстро, чтобы я могла заметить кто именно делал ошибки...

Райли был растерян зрелищем этого смертельного балета, в его глазах было беспокойство за свою партнершу. Сэт ударил, отрывая еще один маленький кусок от вампира. Райли взревел и сильнейшим косым ударом, который попал Сэту прямо в грудь, отбросил оборотня. Громадное тело Сэта взлетело на 3 метра и ударилось о каменную стену над моей головой, с такой силой, что казалось вся скала содрогнулась от удара. Я услышала как воздух с шипением покинул его легкие, успела увернуться с пути, когда его тело отскочив от камня, обрушилось на землю в метре впереди меня.

Сэт тихо, сквозь зубы, заскулил.

Острые камешки посыпались на меня сверху, царапая незащищенную кожу. Острый каменный осколок, скатился по моей правой руке, и я рефлекторно поймала его. Когда сработал мой собственный инстинкт выживания, мои пальцы сомкнулись вокруг длинного осколка. Сбежать отсюда было нельзя, и мое тело, не важно насколько неэффективно было это решение, приготовилось к драке.

По моим венам пробежал адреналин. Я знала, что бандаж на руке врезался в ладонь. Я знала, что перелом сустава протестовал всему. Я знала это все и не чувствовала боли.

Позади Райли, все, что я видела, был вихрь из волос Виктории и размытое белое пятно. Все более частый металлические треск и разрывы, сдавленные вздохи, и потрясенное шипение, делали очевидным, для кого-то танец становился смертельным.

Но для кого именно?

Райли качнулся в мою сторону, его красные глаза, горели яростью. Он свирепо глядел на хромающую гору песочного меха между нами, и его руки — искореженные, сломанные руки — свернулись в когти. Он широко раскрыл рот, блеснули зубы, когда он приготовился разорвать горло Сэту.

Следующий приток адреналина, был как удар током, и все неожиданно стало понятным мне.

Оба боя были слишком близко. Сэт почти проиграл свой, и я не знала, проигрывал Эдвард или нет. Им обоим нужна была помощь. Отвлечь их врагов. Нечто, что даст им возможность победить.

Моя рука держала каменный осколок так крепко, что скоба в бандаже треснула.

Была ли я сильной? Была ли я храброй? Как сильно я могу воткнуть грубый камень в свое тело? Дало бы это Сэту время, чтобы успеть подняться на ноги? Сможет ли он заживить свои раны быстро, чтобы от моей жертвы была польза?

Я придумала, как использовать осколок, отогнула свой плотный свитер, чтобы оголить кожу, и приставила острие к сгибу локтя. У меня там, уже был длинный шрам, с последнего дня рождения. В ту ночь, моей текущей крови было достаточно, чтобы привлечь внимание каждого из присутствующих вампиров, чтобы все они замерли на месте, на мгновение. Я молилась, чтобы все получилась именно так, снова. Я приготовилась и втянула в себя воздух.

Виктория растерялась от звука моего вздоха. Ее глаза, замерли на долю секунды, встречаясь с моими. Ярость и любопытство странно переплелись в ее взгляде.

Я не была уверена, как я услышала низкий звук, среди всех этих звуков эхом раздававшихся вокруг, отскакивающих от скалы и пульсирующих у меня в голове. Одного звука моего сердцебиения было достаточно, чтобы заглушить его. Но, в ту секунду, когда я смотрела в глаза Виктории, я подумала, что слышу знакомый сердитый вздох.

Именно в эту секунду, танец распался. Это случилось так быстро, что закончился до того, как я смогла проследить ход событий. Я попыталась восстановить все в своей голове.

Викторию выбросило из размытой формации, и она ударилась о высокую ель, примерно посередине дерева. Она упала на землю, и тут же вскочила на ноги.

Одновременно, Эдвард — невидимый из-за своей скорости — схватил ничего не подозревающего Райли за руку, и загнул ему ее назад. Казалось, будто Эдвард приставил ногу к спине Райли, и наступил на него всем своим весом, потому что наш маленький лагерь заполнил пронзительный, полный страдания, крик Райли.

В этот момент, Сэт поднялся на ноги, закрыв собой весь вид.

Но я продолжала видеть Викторию. И, хотя, она выглядела странно деформированной — словно не могла выпрямиться — я все еще видела улыбку, ту самую из моего сна, блеснувшую на ее диком лице.

Она приготовилась и прыгнула.

Что-то маленькое и белое просвистело в воздухе и столкнулось с нее, в середине ее прыжка. Удар был сравним с взрывом, и ее отбросило прямо на дерево, от чего оно сломалось пополам. Виктория же, снова приземлилась на ноги, готовая к бою, но Эдвард уже ждал ее. Облегчение появилось в моем сердце, когда я увидела, как он стоял прямой и прекрасный.

Виктория, ударом босой ноги отпихнула, что-то в сторону— ракета, которая испортила ее атаку. Оно подкатилось в мою сторону. Я увидела, что это было.

Мой желудок дернулся.

Пальцы все еще дергались, хватались за траву, рука Райли, потащилась куда-то по земле.

Сэт кружил вокруг Райли, и теперь Райли отступал. Он уходил от оборотня имеющего преимущество, лицо у него было перекошено от боли. Он поднял уцелевшую руку, сдаваясь.

Сэт поторопил Райли, и вампир потерял равновесие. Я видела, как зубы Сэта погрузились в плечи Райли, он дернул, и отпрыгнул снова.

С разрывающим уши металлическим скрежетом, Райли потерял свою вторую руку.

Сэт тряхнул головой, закинул руку в лес. Надломленное шипение вырвалось у Сэта, оно казалось смехом.

Райли выкрикнул вымученную мольбу: — Виктория!

Виктория, даже не отреагировала на звук своего имени. Ее глаза не взглянули на своего партнера.

Сэт кинулся на него словно таран. Удар отбросил их обоих в деревья, где металлический скрежет сочетался с криками Райли. Криками, которые внезапно прекратились, а звуки разрываемого камня на части продолжались.

Хотя, Виктория и не кинула на Райли прощального взгляда, она сообразила, что осталась сама по себе. Она начала отступать от Эдварда, яростное разочарование сверкало в ее глазах. Она кинула на меня один короткий, мучительный тоскливый взгляд, и начала убегать.

— Нет, — пропел Эдвард, соблазнительно. — Останься еще на чуть-чуть.

Она крутанулась на месте и полетела под спасительный покров леса, как стрела пущенная из лука.

Но Эдвард был быстрее — он был словно пуля.

Схватив ее незащищенную спину, у самой кромки деревьев — этим последним, простым шагом Эдвард закончил их танец.

Эдвард почти нежно коснулся ртом ее шеи. Визг и шумная возня Сэта, перекрыли весь остальной шум, поэтому не было заметного звука, чтобы определить эту картину именно как смертельная расправа. Он мог просто целовать ее.

И потом, спутанные огненные волосы, больше не были соединены с ее телом. Подрагивающие оранжевые волны, упали на землю и, подпрыгивая, покатились к деревьям

—

—

Глава 25

Зеркало

Я еле смогла отвести свои глаза — широко раскрытые и застывшие от испуга — чтобы не рассматривать, слишком внимательно, что там за овальный предмет, обрамленный подрагивающими завитками оранжевых волос.

Эдвард снова был в движении. Быстро, спокойно и деловито он расчленял обезглавленный труп.

Я не могла подойти к нему, ноги не слушались меня, они словно вросли в землю. Но я изучила внимательно каждое его действие, ища следы, причиненного ему вреда. Ритм моего сердца стал ровнее, когда я ничего такого не заметила. Он был гибок и грациозен, как обычно. Даже его одежда была цела.

Он не смотрел на меня — туда, где я стояла у скалы, замерев от ужаса — пока укладывал, засыпая сухой хвоей, подрагивающие, трепетавшие останки. Он все еще не видел мой шокированный взгляд, и ринулся вслед за Сэтом, в лес.

У меня не было времени придти в себя, когда они оба вернулись, Эдвард нес останки Райли. Сэт тащил большой кусок — туловище — в зубах. Они добавили свою ношу к сложенным останкам, и Эдвард достал серебряный прямоугольник из кармана. Он щелкнул зажигалкой и поджег сухие ветки. Пламя вспыхнуло мгновенно, длинные языки оранжевого пламени взвились над погребальным костром.

— Собери каждый кусок, — тихо сказал Эдвард в сторону Сэту.

Вместе, вампир и оборотень, обшарили лагерь, время от времени, бросая маленькие куски белой каменной плоти в костер. Сет таскал куски зубами. Мой мозг не слишком хорошо работал, и я не понимала, почему он не изменился в свое человеческое обличье, ведь тогда у него были бы руки.

Эдвард сосредоточился на своей работе.

И вот, они закончили, яростное пламя посылало удушливый пурпурный столб прямо в небо. Густой дым медленно извивался, и казался более плотным и твердым, чем был на самом деле. Дым имел не очень приятный запах сгоревшего фимиама, слишком тяжелый и сильный.

Сэт издал глубокий грудной звук похожий на смех.

На напряженном лице Эдварда появилась улыбка.

Он вытянул вперед свою руку, кисть сжата в кулак. Сэт усмехнулся, демонстрируя ряд кинжалоподобных зубов, и уткнулся носом в кулак Эдварда.

— Мы хорошо поработали вместе, — произнес Эдвард.

Сэт лающе засмеялся.

Затем Эдвард глубоко вздохнул, и медленно повернулся ко мне.

Я не поняла его выражение. В его глазах было столько настороженности, словно я была еще одним его врагом — даже больше чем беспокойство, в его глазах был страх. А ведь, когда он сражался с Викторией и Райли, он даже не испугался... Мой разум перестал соображать, ошеломленный и бесполезный, как и мое тело. Я изумленно взирала на Эдварда.

— Белла, любимая, — стараясь говорить как можно мягче, он подходил ко мне нарочито медленно, подняв руки и демонстрируя открытые ладони. В моем теперешнем полубессознательном состоянии, он странно напомнил мне подозреваемого встречающего полицейского, и доказывающего, что он не вооружен...

— Белла, пожалуйста, брось камень. Осторожно. Не порань себя.

Я совсем забыла о своем грубом оружии, и только теперь осознала, насколько крепко его сжимала, что сломанная костяшка моего пальца просто кричала от возмущения. Неужели, я ее снова сломала? В этот раз Карлайл точно наложит гипс.

Эдвард стоял в метре от меня, руки все так же подняты в воздух, а в глаза все так же — испуг.

Мне понадобились несколько длинных секунд, чтобы вспомнить, как двигать пальцами. Затем камень загремел на землю, а моя кисть застыла в том же положении.

Эдвард немного успокоился, когда мои руки опустели, но подойти ближе не рискнул.

— Белла, тебе не нужно бояться, — говорил он. — Ты в безопасности. Я не причиню тебе вреда.

Эта непонятное обещание, только еще больше озадачило меня. Я пялилась на него, как идиотка, пытаясь сообразить, в чем дело.

— Белла, все будет хорошо. Я знаю — сейчас ты испугана, но все закончилось. Больше никто не причинит тебе вреда. Я не трону тебя. Я не причиню тебе вреда, — повторил он еще раз.

Я быстро заморгала, и обнаружила, что снова могу говорить:

— Почему ты все время это повторяешь?

Я нетвердо шагнула ему навстречу, и он отпрянул от меня.

— Что случилось? — прошептала я. — О чем ты говоришь?

— Ты... — внезапно мое непонимание передалось ему и отразилось в его золотых глазах. — Разве, ты не боишься меня?

— Боюсь тебя? Почему?

Я сделала еще шаг, и тут же запнулась, похоже, сама себе наступила на ногу. Эдвард подхватил меня, я уткнулась ему в грудь и разрыдалась.

— Белла, Белла, прости меня. Все кончилось, все прошло.

— Я в порядке, — выдохнула я. — Я отлично. Я просто. Я в шоке. Дай мне. Минуту.

Его руки обвились вокруг меня.

— Мне так жаль, — бормотал он снова и снова.

Я цеплялась за него, пока не смогла восстановить дыхание, и потом я стала целовала его — его грудь, его плечо, его шею — целовала все, до чего могла дотянуться. Медленно, мой мозг начал соображать снова.

— Ты в порядке? — спросила я между поцелуями. — Она ранила тебя?

— Я в абсолютном порядке, — успокоил он, уткнувшись в мои волосы.

— Сэт?

Эдвард усмехнулся. — Больше чем просто отлично. Точнее, он просто в восторге сам от себя.

— Остальные? Элис, Эсме? Волки?

— Все отлично. Там тоже все закончено. Все прошло гладко, как я и говорил. Худшее произошло здесь.

Мы все будем в порядке.

Но хорошие новости не могли дойти до меня, я все еще была в состоянии шока.

— Прости меня, — сказал он, снова извиняясь, интересно за что? У меня не было ни малейшего представления. — Мне так жаль. Я не хотел, чтобы ты видела это. Видела меня таким. Знаю, наверное, я напугал тебя.

Мне понадобилась еще одна минута, чтобы сообразить, о чем он говорил, о том, как нерешительно он приближался ко мне подняв руки вверх. Будто бы я сбегу, если он станет двигаться слишком быстро...

— Серьезно? — в итоге спросила я. — Ты... что? Подумал, будто напугал меня? — я фыркнула. Фырканье у меня получилось удачное, голос не дрожал, и я не заикалась. И прозвучало это спонтанно и выразительно.

Он положил свою руку под мой подбородок и откинул мою голову назад, чтобы прочесть выражение моего лица.

— Белла, я только... — он помедлил и с усилием произнес, — я только что обезглавил и расчленил живое существо примерно в 20 метрах от тебя. И это тебя не беспокоит?

Он неодобрительно посмотрел на меня.

Я пожала плечами. Пожать плечами мне тоже удалось хорошо. Очень равнодушно.

— Не очень. Я только боялась, что ты и Сэт пострадаете. Я хотела помочь, но вот все, что я могла сделать...

Его внезапно ставший злым голос, заставил меня умолкнуть:

— Да, — произнес он резко. — Твой маленький спектакль с камнем. Ты в курсе, что я чуть не получил инфаркт? А чтоб довести меня до такого, нужно постараться.

Мне трудно было отвечать под его яростным взглядом.

— Я хотела помочь... Сэт был ранен...

— Белла, Сэт просто прикидывался, что ранен. Это был трюк. И потом ты...! — он замотал головой, и не смог закончить. — Сэт не видел, что ты делаешь, так что мне пришлось вмешаться. Теперь он слегка недоволен тем, что не может заявить, будто убил сам, в одиночку, без помощи.

— Сэт... прикидывался?

— Эх.

Мы оба посмотрели на Сэта который, старательно не обращая на нас внимания, смотрел на пламя. Казалось, что каждый волосок на его шкуре, излучал самодовольство.

— Ну, я не знала этого, — обвиняющим тоном заявила я. — И не так то просто быть единственным беспомощным человеком в вашей компании. Только погоди у меня, когда я стану вампиром! В следующий раз в зрительном зале я сидеть не стану.

Дюжина эмоций промелькнула на его лице, прежде чем он остановился на удивлении. — Следующий раз? Ты предвидишь в скором времени еще одну войну?

— С моим счастьем? Кто знает?

Он закатил глаза, но я видела, что его злость прошла — от облегчения оба мы стали легкомысленными. Все закончилось.

Или... не закончилось?

— Погоди. Разве ты не говорил что-то до...? — я вздрогнула, точно вспомнив, что именно произошло до этого — что я собиралась сказать Джейкобу? Мое расколотое сердце пульсировало больно и мучительно. Было сложно, почти невозможно, в это поверить, но самая сложная часть дня для меня еще не прошла, и я не сдавалась.

— Об осложнениях? И Элис должна была уточнить расписание для Сэма. Ты сказал, что это будет близко. Что будет близко?

Эдвард сверкнул глазами на Сэта и они обменялись тяжелым взглядом.

— Ну? — спросила я.

— Да, ничего особенного, правда, — быстро сказал Эдвард. — Но нам нужно идти...

Он начал было усаживать меня к себе на спину, но я заупрямилась и осталась стоять.

— Ничего — это не объяснение.

Эдвард обхватил мое лицо своими ладонями.

— У нас всего минута времени, так что не паникуй, ладно? Я же сказал тебе, что нет причин бояться. Пожалуйста, можешь просто довериться мне?

Я кивнула, стараясь скрыть внезапный ужас — сколько я выдержу, прежде чем грохнусь в обморок?

— Нет причин для страха. Поняла.

Он на секунду поджал губы, думая, как мне сказать. Затем, резко взглянул на Сэта, будто волк позвал его.

— Что она делает? — спросил Эдвард.

Сэт заскулил, это был тревожный, беспокойный звук. От него волосы у меня на затылке встали дыбом.

На одну бесконечную секунду, все застыло в мертвой тишине.

И затем Эдвард выдохнул:

— Нет! — он выбросил вперед руку, словно попытался схватить что-то, чего я не видела. — Не...!

Судорога прошла по телу Сэта, и его легкие исторгли полный страдания и боли вой.

В этот же момент Эдвард упал на колени, обхватив голову обеими руками, его лицо перекосилось от боли.

Я коротко испуганно вскрикнула и упала на колени рядом с ним. Глупо, я пыталась оторвать его руки от головы, мои вспотевшие влажные ладони, соскальзывали с его мраморной кожи.

— Эдвард! Эдвард!

Его взгляд сфокусировался на мне, не без труда, он смог разжать зубы:

— Все хорошо. Все будет хорошо. Это... — он замолчал, и вздрогнул снова.

— Что происходит? — громко кричала я, пока Сэт тоскливо завывал.

— Мы в порядке. Все будет хорошо, — тяжело дыша произносил Эдвард. — Сэм — помоги ему...

Когда он произнес имя Сэма, в то самое мгновение я поняла, он не говорил о себе и Сэте. Их не атаковала какая-то невидимая сила. На этот раз, проблемы были не у нас.

Он использовал манеру стаи, говорить в множественном числе.

Я сожгла весь свой запас адреналина. В моем теле больше не было ничего. Я начала оседать, и Эдвард подхватил меня, прежде чем я ударилась о камни. Он подпрыгнул на ноги, я была в его руках.

— Сэт! — крикнул Эдвард.

Сэт все еще страдал, напряжение не покинуло его сжавшееся тело, он смотрел в сторону леса, словно хотел немедленно рвануть туда.

— Нет! — приказал Эдвард. — Ты пойдешь прямо домой. Сейчас же. Жми изо всех сил!

Сэт заскулил, мотая большой головой из стороны в сторону.

— Сэт. Верь мне.

Одну долгую секунду громадный волк пристально вглядывался в страдающие глаза Эдварда, потом выпрямился и рванул в сторону деревьев, исчезнув словно призрак.

Эдвард тесно прижал меня к своей груди, и потом мы тоже стремительно побежали через темный лес, в противоположную сторону от волка.

— Эдвард. — я с трудом смогла выдавить слова из сдавленного нервным спазмом горла. — Эдвард, что случилось? Что произошло с Сэмом? Куда мы бежим? Что происходит?

— Нам нужно вернуться на поле, — тихо сказал он мне. — Мы знали, была большая вероятность, что все произойдет именно так. Еще сегодня утром, Элис видела это и передала через Сэма, Сэту. Волтури решили, что пора вмешаться.

Волтури.

Это уже слишком. Мой мозг отказывался понимать слова, притворился, что ничего не разобрал.

Деревья быстро проносились за нами. Он бежал вниз с горы так быстро, что казалось, мы бесконтрольно падали с откоса.

— Не паникуй. Они пришли не за нами. Это просто обыкновенная охрана, из тех, кто обычно решают такие проблемы. Ничего особенного, они просто делают свою работу. Конечно, они выбрали время для прибытия очень удачно. Это позволяет мне сделать вывод, что никто в Италии не скорбил бы, если б эти новообращенные уменьшили число семьи Каллен. — он произносил эти слова сквозь зубы, твердо и бесстрастно. — Я буду точно знать, что они думают, когда они доберутся до поля.

— Поэтому мы и возвращаемся? — прошептала я. Могла ли я это выдержать? Картинки развевающихся черных мантий, заползли в мой еле соображающий разум, и я уклонилась от них. Мой предел прочности был почти исчерпан.

— Отчасти, да. Но в основном, для нас будет безопаснее выступить единым фронтом. У них нет причин тревожит нас, но... Джейн с ними. Если она подумает, что мы были одни где-то далеко от остальных, это может соблазнить ее напасть. Как Виктория, Джейн догадается, что я с тобой. Деметрий, конечно же, тоже с ней. Он может найти меня, если Джейн попросит его.

Я даже думать не хотела об этом имени. Я не хотела видеть это ослепительно изящное, детское лицо в своей голове. Мое горло издало странный звук.

— Тихо, Белла, тихо. Все будет хорошо. Элис это видит.

"Элис может видит? Но... где же тогда были волки? Где стая? — подумала я".

— Стая?

— Им пришлось быстро уходить. Волтури не станут блюсти перемирия с оборотнями.

Я услышала, как участилось мое дыхание, но я не могла его успокоить. Я начала задыхаться.

— Клянусь, у них все будет хорошо, — пообещал мне Эдвард. — Волтури не знают их запаха, они не поймут, что тут были волки, с этими существами они не очень знакомы. Стая в безопасности.

Его объяснения не успокоили меня. Моя сосредоточенность была разодрана на клочки страхами. Мы будем в порядке, говорил он до этого... и Сэт, воющий в мучениях... Эдвард не ответил на мой первый вопрос, отвлек меня с Волтури...

Я была очень близка к краю — еще старалась держаться за край пальцами.

Деревья были размытым пятном, которое обтекали его как нефритовые воды.

— Что случилось? — снова прошептала я. — До этого. Когда Сэт выл? Когда тебе было больно?

Эдвард не решался ответить.

— Эдвард! Скажи мне!

— Все уже кончилось, — прошептал он. Я еле-еле слышала его, из-за ветра, который он поднял своей скоростью. — Волки не считали свою половину... они думали, что у них все закончено. Конечно, Элис не видела...

— Что произошло?

— Один из новообращенных прятался... Леа нашла его — эта самоуверенная дура, решила что-то доказать. И занялась им в одиночку...

— Леа, — повторила я, и я была слишком слаба, чтобы почувствовать стыд за чувство облегчение успокоившее меня. — С ней все будет в порядке?

— Леа, не ранена, — пробормотал Эдвард.

Секунду я смотрела на него.

"Сэм — помоги ему" произнес тогда Эдвард. Ему, а не ей.

— Мы почти на месте, — сказал Эдвард, и он поглядел куда-то на небо.

Машинально, мой взгляд последовал за ним. Я увидела темно-фиолетовую тучу, низко висевшую над деревьями. Туча? Но было так солнечно... Нет, это была не туча, теперь я узнала плотную колонну дыма, такую же, как и в нашем лагере.

— Эдвард, — произнесла я, еле слышно. — Эдвард, кто-то пострадал.

Я слышала мучения Сэта, видела страдание на лице Эдварда.

— Да, — прошептал он.

— Кто? — спросила я, уже заранее зная ответ.

Конечно, я знала. Конечно.

Деревья вокруг нас замедлились, когда мы достигли цели нашего пути.

Он долго не отвечал мне.

— Джейкоб, — наконец произнес он.

Я смогла кивнуть.

— Конечно, — прошептала я.

И затем я скользнула в пропасть, за край которой цеплялась в своей голове.

Все вокруг меня окрасилось в черный цвет.

Сначала я почувствовала прикосновение прохладных рук. Больше, чем одной пары рук. Руки держали меня, ладонь прижималась к моей щеке, пальцы гладили лоб, и еще пальцы легко прижаты к моему запястью.

Потом я узнала голоса. Сначала это было просто неясное бормотание, потом звук и ясность усилились, словно кто-то настроил радио.

— Карлайл — уже 5 минут. — произнес обеспокоенный голос Эдварда.

— Она придет в себя, когда будет готова, Эдвард. — голос Карлайла, всегда спокойный и уверенный. — У нее сегодня было много волнений. Ее разум, таким образом, защищает себя.

Но мой разум не был защищен. Он был пойман в ловушку тем, что не оставил меня, даже в бессознательности — боль была частью черноты.

Я почувствовала полную отрешенность от своего тела. Будто меня закрыли в самом маленьком углу моей головы, и я потеряла рычаги управления. Но я ничего не могла с этим поделать. Я не могла думать. Мучения были слишком сильны. Сбежать было невозможно.

Джейкоб.

Джейкоб.

Нет, нет, нет, нет, нет...

— Элис, сколько времени у нас есть? — спросил Эдвард, его голос все еще напряжен, успокаивающие слова Карлайла не помогли ему.

Издалека, донеся голос Элис. Он бы бодр и весел. — Еще 5 минут. И Белла откроет глаза через 37 секунд. Я не сомневаюсь, что сейчас она нас слышит.

— Белла, милая? — это был голос Эсме, мягкий и успокаивающий. — Ты слышишь меня? Ты теперь в безопасности, дорогая.

Да, я была в безопасности. Но разве это важно?

Прохладные губы были у моего уха, и Эдвард говорил слова, которые освободили меня от мучений внутри моей собственной головы.

— Он будет жить, Белла. Джейкоб Блэк уже заживляет раны, пока я тебе это говорю. С ним все будет хорошо.

Как только боль и страх стерлись, я нашла путь назад в свое тело. Мои веки задрожали.

— О, Бела, — облегченно вздохнул Эдвард, и его губы коснулись моих губ.

— Эдвард, — прошептала я.

— Да, я здесь.

Я смогла поднять веки, и теперь смотрела в теплое золото его глаз.

— Джейкоб в порядке? — спросила я.

— Да, — уверил он меня.

Я внимательно смотрела в его глаза ища там знак того, что он просто успокаивает меня, но он говорил правду.

— Я сам его осмотрел, — сказал Карлайл. Я повернулась в его сторону, он был всего в метре от нас. Лицо Карлайла было серьезным и спокойным одновременно. Сомневаться в правоте его слов было невозможно.

— Его жизнь вне опасности. Заживление ран у него идет невероятно быстро, хотя его ранения были обширными и придется несколько дней подождать, прежде чем он придет в норму, даже если скорость заживления останется такой же интенсивной. Как только мы закончим здесь, я пойду и посмотрю, чем могу помочь ему. Сэм пытается помочь ему превратиться в человеческую форму. Это упростит осмотр. — Карлайл слегка улыбнулся. — Я никогда не посещал ветеринарную школу.

— Что с ним случилось? — прошептала я. — Насколько серьезны его ранения?

Лицо Карлайла посерьезнело вновь. — Другой волк был в опасности...

— Леа, — выдохнула я.

— Да. Он сбил ее с пути, но сам не сумел защититься. Новообращенный схватил его руками. Почти все кости с правой стороны были разбиты.

Я вздрогнула.

— Сэм и Пол добрались туда во время. Ему уже стало лучше, когда они забрали его в Ла Пуш.

— Он поправиться? — спросила я.

— Да, Белла. У него не останется никаких следов этого ранения.

Я глубоко вздохнула.

— Три минуты, — тихо произнесла Элис.

Я попыталась принять вертикальное положение. Эдвард сообразил, что я пытаюсь сделать, и помог мне встать на ноги.

Я уставилась на сцену перед собой.

Каллены стояли широким полукругом у костра. Теперь пламя было еле видно, просто густой фиолетово-черный дым, нездорово стелился над яркой травой. Джаспер стоял ближе всех к казавшемуся твердым туману, в его тени, и его кожа не сияла так ярко, как кожа всех остальных стоявших под солнечным светом. Там что-то было, в тени. Что-то, над чем он склонился с подозрительной настороженностью...

Я была слишком отуплена, чтобы чувствовать нечто больше чем легкое удивление, когда поняла, что именно это было.

На поле было восемь вампиров.

Девушка свернулась в маленький комочек около пламени, руками обхватив ноги. Она была очень юной. Моложе меня — может быть, ей было лет 15, темные волосы и тоненькая фигурка. Ее глаза сфокусировались на мне, у нее были поразительно сверкающе красные радужки. Даже более яркие, чем были у Райли, у нее они почти светились. Ее глаза дико и бесконтрольно вращались.

Эдвард заметил мое изумленное выражение.

— Она сдалась, — тихо сказал он мне. — Такого я никогда раньше не видел. Только Карлайл думает с ней договориться. Джаспер не одобряет его решения.

Я не могла оторвать свой взгляд от этой сцены у костра. Джаспер рассеяно потирал свое левое предплечье.

— Джаспер в порядке? — прошептала я.

— С ним все хорошо. Яд щиплет.

— Его укусили? — испуганно спросила я.

— Он пытался успеть везде и сразу. Точнее, пытался, чтобы Элис не осталось работы. — Эдвард неодобрительно покачал головой. — Элис не нуждается ни в чьей помощи.

Элис скорчила рожицу в сторону своего возлюбленного. — Глупый перестраховщик.

Юная девушка резко, по животному, вскинула голову, и пронзительно завопила.

Джаспер свирепо на нее глянул и она снова съежилась, но ее пальцы как когти вонзились в землю и голова мучительно двигалась вперед и назад. Джаспер шагнул ей навстречу, припадая ниже к земле. Эдвард двигался преувеличенно обычно, поворачиваясь так, чтобы оказаться между девушкой и мной. Я подглядывала из-за его руки, за сдавшейся девушкой и Джаспером.

Карлайл моментально оказался рядом с Джаспером. Он взял его, своего самого младшего сына, за руку, запрещая.

— Ты не передумала, юная особа? — спросил Карлайл, спокойный как обычно. — Мы не хотим уничтожать тебя, но если ты не сможешь контролировать себя мы так и сделаем.

— Как вы можете это терпеть? — простонала девушка высоким чистым голосом. — Я хочу ее.

Ее яркие багровые радужки сфокусировались на Эдварде, за ним, сквозь него, на мне, и ее ногти снова вонзились в твердую землю.

— Ты должна терпеть, — тяжело сказал ей Карлайл. — Ты должна тренировать самоконтроль. Это возможно, и это единственное, что может тебя сейчас спасти.

Девушка схватилась за голову испачканными в земле руками и тихо завыла.

— Может нам отойти от нее? — прошептала я, потянув Эдварда за руку. Услышав мой голос девушка оскалила зубы, выражение такое будто она терпела невыносимые муки.

— Нам нужно быть здесь, — пробормотал Эдвард. — Они приближаются с северной стороны поля.

Мое сердце учащенно забилось, когда я осмотрела поле, но за густым облаком дыма ничего не увидела.

После секунды бесплодных поисков, мой взгляд вернулся назад к юной вампирше. Она все еще смотрела на меня полу безумными глазами.

Я долго всматривалась в ее глаза. Белое алебастровое лицо обрамляли темные длиной до подбородка волосы. Трудно было сказать, красива ли она, учитывая, что ее лицо было перекошено от ярости и жажды. Смертельные красные глаза доминировали — трудно было не смотреть в них. Она зло вперлась в меня взглядом, дрожа и корчась каждые несколько секунд.

Я внимательно смотрела на ее, зачарованная, размышляя не смотрю ли в зеркало на свое будущее.

Затем Карлайл и Джаспер двинулись назад к остальным. Эмметт, Розали и Эсме, все поспешно сошлись там, где стояли Эдвард, Элис и я. Единый фронт, как сказал Эдвард, со мной в центре, в самом безопасном месте.

Я оторвала взгляд от дикой девушки, следя за появлением чудовищ.

Все еще никого не было видно. Я быстро взглянула на Эдварда, и его глаза смотрели прямо вперед. Я попыталась проследить за его взглядом, но там был только дым — густой и маслянный, крутящийся низко у земли, лениво поднимавшийся, стелившийся у травы.

Он вздымался впереди, темнее в середине.

— Хмм, — мертвенный голос произнес из тумана. Я узнала этот равнодушный, апатичный голос.

— Добро пожаловать, Джейн. — с прохладной учтивостью поприветствовал ее Эдвард.

Темные фигуры подошли ближе, отделившись от тумана, принимая более ясную форму. Я знала, Джейн будет идти впереди, самый темный плащ, почти черный, и самая маленькая фигурка, чуть больше метра. Я только угадывала ангельские черты лица Джейн под тенью капюшона.

Четыре фигуры закутанные в серые мантии, возвышавшиеся за ней, тоже были смутно знакомы. Я была уверена, что узнала самую большую фигуру, и пока я смотрела, пытаясь подтвердить подозрения, Феликс взглянула на нас. Он слегка опустил свой капюшон, и я увидела, как он подмигнул мне и улыбнулся. Эдвард замер около меня, старательно сдерживая себя.

Взгляд Джейн медленно скользнул по светящимся лицам Калленов и затем остановился на новообращенной девушке около костра, она снова схватилась за голову.

— Я не понимаю. — тон Джейн был бесцветный, но не такой равнодушный как раньше.

— Она сдалась. — ответил на вопрос в ее голове, Эдвард.

Темные глаза Джейн зыркнули на него:

— Сдалась?

Феликс и другая тень обменялись быстрыми взглядами.

Эдвард пожал плечами. — Карлайл предложил ей выбрать.

— Нет никакого выбора для тех, кто нарушает закон, — ровно заметила Джейн.

Затем заговорил Карлайл, его голос был мягок:

— Это в ваших руках. Поскольку она сдерживалась от желания напасть на нас, я не видел необходимости уничтожать ее. Она необучена.

— Это к делу не относится, — настаивала Джейн.

— Как пожелаешь.

Джейн в оцепенении смотрела на Карлайла. Она еле заметно покачала головой, и затем снова одела маску безразличия.

— Аро надеялся, что мы зайдем достаточно далеко на запад, и встретимся с тобой, Карлайл. Он шлет тебе поклон.

Карлайл кивнул.

— Буду благодарен, если ты передашь ему поклон и от меня.

— Конечно. — улыбнулась Джейн. Ее лицо было таким хорошеньким, когда она веселилась. Она посмотрела на дым.

— Кажется что сегодня вы сделали всю работу за нас... большую ее часть. — ее глаза вернулись к заложнице. — Просто профессиональное любопытство, сколько их было? Они оставили заметный след разорения в Сиэтле.

— Восемнадцать, включая и эту, — ответил Карлайл.

Глаза Джейн расширились, и она снова посмотрела на огонь, переоценивая его размер. Феликс и вторая тень обменялись долгими взглядами.

— Восемнадцать? — повторила она, в этот раз в ее голосе звучало сомнение.

— Все новички, — просто сказал Карлайл. — У них не было опыта.

— Все? — ее голос стал резким. — Тогда, кто их создал?

— Ее звали Виктория, — ответил Эдвард без эмоций на лице.

— Звали? — переспросила Джейн.

Эдвард махнул головой на восток. Джейн поднял глаза и сфокусировалась на чем-то далеком. Второй столб дыма? Я не смотрела назад проверить.

— Эта Виктория — она добавляется к тем 18, что есть здесь?

— Да. У нее был всего один помощник. Он не был так юн как эти, но ему не было больше года.

— Двадцать, — выдохнула Джейн. — Кто справился с создателем?

— Я, — сказал Эдвард.

Глаза Джейн сузились, и она повернулась к девушке у костра.

— Ты, там, — сказала она, ее мертвый голос жестче, чем раньше. — Твое имя.

Новообращенная кинула злобный взгляд на Джейн, ее губы сжались.

Джейн ангельски улыбнулась в ответ.

Новообращенная девушка ответила режущим уши криком, ее тело изгибалось и корчилось в немыслимых страданиях. Я отвела взгляд, сражаясь с желанием закрыть уши. Я скрипнула зубами, надеясь контролировать желудок. Крик усилился. Я попыталась сосредоточиться на лице Эдварда, гладком и ничего не выражающем, но это лишь напомнило мне как Эдвард мучился под взглядом Джейн, и меня замутило сильней. Вместо этого я посмотрела на Элис, и на Эсме стоявших вместе. Их лица были пусты как и у Эдварда.

Наконец, все стихло.

— Твое имя, — сказала Джейн снова, ровным голосом.

— Бри, — выдохнула девушка.

Джейн улыбнулась, и девушка вздрогнула. Я сдержала дыхание, пока звук агонии не затих.

— Она скажет тебе все, что ты хочешь знать, — произнес Эдвард сквозь зубы. — Тебе не обязательно делать это.

Джейн посмотрела на него, неожиданное веселье в ее обычно мертвых глазах. — О, я знаю, — сказала она Эдварду, усмехнувшись, прежде чем повернуться к юной вампирше Бри.

— Бри, — сказала Джейн, холодным голосом. — Эта история правда? Вас на самом деле было двадцать?

Девушка лежала задыхаясь, она щекой прижималась к земле. Бри быстро заговорила:

— Девятнадцать или двадцать, может больше, я не знаю! — она съежилась, испугвашись, что ее незнание может принести ей очередной раунд страданий. — Сара и еще одна, ее имени я не знала ввязались в бой по пути...

— И эта Виктория — она создала вас?

— Я не знаю, — ответила девушка, снова вздрогнув. — Райли никогда не называл ее по имени. Я ничего не видела в ту ночь... было темно, и больно... — Бри вздрогнула. — Он не хотел, чтобы мы думали о ней. Он сказал, что наши мысли небезопасны.

Взгляд Джейн ринулся к Эдварду, и затем назад к девушке.

Виктория спланировала все отлично. Если бы она не последовала за Эдвардом, не было бы возможности узнать точно, что тут замешана она...

— Расскажи мне о Райли, — сказала Джейн. — Почему он привел вас сюда?

— Райли сказал, что здесь мы должны уничтожить странных желто-глазых вампиров, — Бри болтала охотно и быстро. — Он сказал, что будет просто. Он сказал, что город их, и что они направляются схватить нас. Он сказал, что когда мы их уничтожим, вся кровь будет наша. Он дал нам ее запах. — Бри подняла руку и указала пальцем на меня. — Он сказал, что мы будем знать нужное место, потому что она будет с ними. Он сказал, кто к ней доберется первый, тот ее и получит.

Я слышала, как позади меня Эдварда сомкнул челюсть.

— Похоже, что Райли ошибался насчет простоты, — заметила Джейн.

Бри кивнула, казалось она была довольна, что разговор принял такой не болезненный для нее курс. Она осторожно села. — Я не знаю, что произошло. Мы разделились, но остальные так и не пришли. И Райли оставил нас, и не пришел, как обещал. И потом все было так странно, и все разорваны на куски. — она снова задрожала. — Я испугалась. Я хотела убежать. Этот -, — она посмотрела на Карлайла, — сказал, что они не убьют меня, если я перестану сражаться.

— Ах, юное создание, им не дано дарить такие подарки, — проговорила Джейн, ее голос был странно нежен. — Нарушение законов требует последствий.

Бри непонимающе смотрела на ее.

Джейн взглянула на Карлайла. — Ты уверен, что все тут? И та половина, что отделилась от них?

Карлайл кивнул, его лицо не выражало ничего:

— Мы тоже разделились.

Джейн криво улыбнулась:

— Не буду отрицать, что впечатлена. — большие тени за ней бормотали что-то в подтверждение этого. — Я никогда не видела, чтобы клан пережил такое массированное нападение. Ты знаешь, в чем была причина? Кажется, это нечто особенное, учитывая, как скромно ты тут живешь. И почему девушка оказалась замешана в этом? — ее глаза, на одну короткую секунду, нехотя скользнули по мне.

Я задрожала.

— Виктория затаила зло на Беллу, — невозмутимо сказал ей Эдвард.

Джейн рассмеялась — золотой звук, словно воркование довольного ребенка. — Она вызывает странную реакцию у таких как мы. — заметила она, блаженно улыбаясь мне.

Эдвард напрягся. Я посмотрела на него в то время, когда он отвернулся назад к Джейн.

— Ты можешь не делать это, пожалуйста? — спросил он напряженно.

Джейн снова легко рассмеялась:

— Просто проверяю. На самом деле, никакого вреда.

Я задрожала, глубоко благодарная, что странный сбой в моей системе — защитивший меня от Джейн в последнюю нашу встречу — все еще работал. Рука Эдварда сжалась вокруг меня.

— Ну, ясно, что больше нам тут делать нечего. К тому же, — сказала Джейн, апатия снова вернулась к ней. — мы не привыкли что оказываемся бесполезными. Очень плохо, что мы пропустили битву. Кажется, что посмотреть на нее было бы занятно.

— Да, — ответил Эдвард быстро и резко. — И вы были так близко. Стыдно, что вы опоздали буквально на полчаса. Возможно, тогда бы вам удалось выполнить вашу цель.

Джейн встретила взгляд Эдварда недрогнув. — Да. Как жаль, что все так случилось, правда?

Эдвард кивнул сам себе, его подозрения подтвердились.

Джейн повернулась к новообращенной Бри снова, ее лицо теперь выражало полнейшую скуку. — Феликс? — позвала она.

— Погоди, — вмешался Эдвард.

Джейн подняла бровь, но Эдвард смотрел на Карлайла, пока говорил быстрым голосом. — Мы можем объяснить правила этой новообращенной. Она кажется, сможет обучиться. Она не знала что делала.

— Конечно, — ответил Карлайл. — Мы, конечно, будем готовы отвечать за Бри.

Выражение Джейн застыло где-то посередине между забавой и сомнением.

— Мы не делаем исключений, — сказала она. — И не даем второго шанса. Это портит нашу репутацию. Что напомнило мне... — внезапно ее взгляд снова был направлен на меня, и ее невинное лицо херувима улыбалось, демонстрируя очаровательные ямочки. — Каю будет так интересно узнать, что ты все еще человек, Белла. Возможно, он даже решит заехать к вам в гости.

— Дата назначена, — впервые подала голос Элис. — Возможно, что мы и сами навестим вас, через несколько месяцев.

Улыбка Джейн померкла, и она равнодушно пожала плечами, не взглянув на Элис. Она повернулась к Карлайлу. — Было приятно встретить тебя, Карлайл — я думала, Аро преувеличивает. Ну, до встречи...

Карлайл огорченно кивнул.

— Позаботься об этом, Феликс, — источавшим скуку голосом сказала Джейн, кивнув в сторону Бри. — Я хочу домой.

— Не смотри, — прошептал Эдвард мне в ухо.

Я всего лишь слишком рьяно хотела последовать его совету. Я видела больше чем нужно для одного дня — больше чем нужно за целую жизнь. Я крепко зажмурилась и отвернулась уткнувшись в грудь Эдварду.

Но я все равно все слышала.

Там был глубокий, раскатистый рык, и потом ужасно знакомый высокий крик. Этот звук резко прервался, и потом раздавались только тошнотворные звуки чего-то разрываемого и ломаемого.

Рука Эдварда нервно гладила меня по плечам.

— Пошли, — сказала Джейн, и я посмотрела, чтобы увидеть спины высоких, завернутых в серое, фигур исчезающих в крутящемся дыму. Запах фимиама снова был силен — он был свежий.

Серые мантии исчезли в густом тумане.

—

—

Глава 26

Этика

Столик в ванной Элис был уставлен тысячью разных средств, все они обещали сделать вашу кожу идеальной. Учитывая, что все обитатели этого дома и так были идеальны и увлажнение кожи им не требовалось, допускаю, что большую часть всего этого Элис купила, думая в основном обо мне. Я молча прочла этикетки, пораженная такими затратами.

Я избегала смотреть в высокое зеркало.

Элис медленно и ритмично расчесывала мне волосы.

— Хватит, Элис, — невыразительно сказала я, — Я хочу вернуться в Ла Пуш.

Сколько часов мне пришлось ждала, пока Чарли наконец-то уедет из дома Билли, и я смогу увидеть Джейкоба? Каждая минута неизвестности дышит Джейкоб или нет, казалась мне десятью прожитыми жизнями. И затем, когда мне наконец-то позволили идти, убедиться, что Джейкоб был жив, время побежало так быстро. Я почувствовала, что еле успела перевести дыхание, а Элис уже позвонила Эдварду настаивая, чтобы я поддерживала это нелепое прикрытие с ночевкой и ехала к ним. Все это теперь казалось таким незначительным...

— Джейкоб все еще без сознания, — ответила Элис. — Карлайл или Эдвард позвонят, когда он очнется. В любом случае, тебе нужно идти повидаться с Чарли. Он был там, в доме Билли, он видел — Карлайл и Эдвард вернулись из своего похода, и он непременно будет подозревать что-то, когда ты вернешься домой.

Я уже запомнила и выучила наизусть свою историю.

— Мне все равно. Я хочу быть рядом, когда Джейкоб проснется.

— Теперь тебе нужно подумать о Чарли. У тебя был долгий день — прости, я знаю, что это ничего не меняет — но это не значит, что ты можешь увильнуть от своих обязанностей. — ее голос был серьезен, она почти упрекала меня. — Сейчас особенно важно, чтобы Чарли ни о чем не догадался. Сначала сыграй свою роль, Белла, и затем делай, что хочешь. Быть членом семьи Каллен, значит быть очень ответственным.

Конечно же, она была права. И даже если нет, по этой же причине — причине гораздо более сильной, чем все мои страхи, боль и чувство вины — Карлайл никогда не смог бы уговорить меня покинуть Джейкоба, не важно в сознании он или нет.

— Иди домой, — приказала Элис. — Поговори с Чарли. Докажи свое алиби. Держи отца в безопасности.

Я встала, и оказалось, что сидела без движения слишком долго, кровь прилила к ногам, ощущение было такое, будто меня кололи тысячи иголочек.

— Это платье просто восхитительно смотриться на тебе, — проворковала Элис.

— А? Что? О... спасибо, еще раз за одежду, — бормотала я скорее из вежливости, чем из благодарности.

— Тебе нужны доказательства, — сказала Элис, глядя на меня своими невинными, широко раскрытыми глазами. — Что за поездка за покупками, без обновок? К тому же, по моему мнению, тебе оно очень идет.

Я моргнула, и не смогла вспомнить, во что она меня одела. Я не могла удержать мысли даже несколько секунд на одном месте, они разбегались в стороны как тараканы от света...

— С Джейкобом все хорошо, Белла, — сказала Элис, легко уловив причину моего волнения. — Нет необходимости спешить. Если бы ты знала, какую огромную дозу морфия Карлайл ему дал — правда его температура сжигает лекарство быстро — ты бы знала, что он будет в отключке еще порядочно времени.

Хорошо, что он хоть боли не испытывает, пока.

— Может быть ты еще хочешь о чем-нибудь поговорить, перед тем как уедешь? — сочувственно спросила Элис. — Ты сегодня пережила сильное потрясение.

Я знала, что именно ей так любопытно. Но у меня были другие вопросы.

— Я буду похожа на нее? — подавлено спросила я. — Как та девушка Бри на поляне?

Было так много всего, о чем мне нужно было подумать, но та девушка не выходила у меня из головы, новообращенная, чья жизнь внезапно оборвалась. Ее лицо, перекошенное жаждой моей крови, стояло у меня перед глазами.

Элис погладила мою руку. — Все разные. Но — да, будет что-то похожее.

Я затихла, попыталась представить.

— Это пройдет, — пообещала Элис.

— Через сколько?

Она пожала плечами.

— Несколько лет, может меньше. Для тебя может быть все по-другому. Я никогда еще не видела никого, кто выбирает этот путь добровольно. Будет интересно посмотреть, как подействует на тебя.

— Интересно, — повторила я за ней.

— Мы будем сдерживать тебя от ошибок.

— Я знаю это. Я верю тебе. — мой голос звучал монотонно и мертво.

Элис наморщила лоб.

— Если ты переживаешь за Карлайла и Эдварда, я уверена, они будут в полном порядке. Я верю, что Сэм начинает верить нам... ну, по крайней мере, хотя бы Карлайлу. Это тоже хорошо. Я представляю, что атмосфера немного накалилась, когда Карлайлу пришлось заново ломать Джейкобу кости...

— Элис, пожалуйста.

— Извини.

Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Организм Джейкоба заживлял раны слишком быстро, и некоторые его кости срослись неправильно. Он был без сознания, когда все происходило, но все равно мне трудно было об этом думать.

— Элис, можно спросить тебя? О будущем?

Она неожиданно насторожилась:

— Ты же знаешь, я не вижу все.

— Я не о том. Но иногда ты видишь мое будущее. Почему, как ты думаешь? Ведь остальное не действует на меня. Ни то, что умеет Джейн, ни талант Эдварда и Аро... — мое предложение прервалось, когда мой интерес к этому вопросу улетучился. Сейчас все эти вопросы заслоняли другие неотложные проблемы.

Элис же, нашла мои вопросы очень интересными.

— Белла, Джаспер тоже может воздействовать на тебя, его талант действует на твое тело, так же как и на всех остальных. Вот в чем разница, понимаешь? Способности Джаспера действуют на тело физически. Он действительно успокаивает твою нервную систему, или наоборот возбуждает. Это не иллюзия. И я вижу визии это последствия действий, а не просто причин или мыслей, это тоже не иллюзия — реальность, ну допустим, один из ее вариантов. Но Джейн и Эдвард, Аро и Деметрий — они действуют внутри разума. Джейн просто создает иллюзию боли. Она на самом деле не причиняет боль твоему телу, тебе просто кажется что ты ее чувствуешь. Поняла, Белла? Но ты в безопасности внутри своего разума. Никто туда не может добраться. Не удивительно, что Аро так любопытно узнать о твоих будущих способностях.

Она следила за выражением моего лица, наблюдая, поняла ли я ее логические выкладки. По правде говоря, ее слова просто пробежали мимо меня, слоги и звуки потеряли свое значение. Я не смогла сосредоточиться на них. Но я все равно кивнула, попыталась сделать вид, что до меня дошло.

Но ее не одурачишь. Она погладила меня по щеке и тихо произнесла: — С ним все будет хорошо, Белла. Мне не нужно предвидеть, чтобы знать это. Ты готова ехать?

— Еще кое-что. Можно спрошу еще про свое будущее? Подробности меня не интересуют, просто краткий обзор.

— Постараюсь изо всех сил, — сказала она, и снова сомнение в ее голосе.

— Ты все еще видишь, что я стала вампиром?

— О, ну это просто. Конечно, я вижу.

Я медленно кивнула.

Своими бездонными глазами Элис всматривалась в мое лицо.

— Белла, разве ты не знаешь свои собственные желания?

— Знаю. Я просто хочу быть уверена.

— Я уверена, пока уверена ты, Белла. Ты ведь знаешь. Если ты изменишь свое решение, то картинка изменится... или, в твоем случае, исчезнет.

Я вздохнула. — Это не произойдет.

Она обвила меня руками.

— Мне так жаль. Я не могу действительно сопереживать тебе. Мое первое воспоминание это видение Джаспера в моем будущем. Я всегда знала, что жизнь меня приведет к нему. Но я могу сочувствовать. Мне так жаль, что тебе приходится выбирать между ними двумя.

Я стряхнула ее руки с себя.

— Не жалей меня.

Были другие люди те, кто действительно заслужил симпатию. Я не принадлежу к их числу. У меня не было выбора — все мое внимание теперь сосредоточено на том, что мне придется разбить любящее сердце.

— Я иду разбираться с Чарли.

На своем пикапе я подъехала к дому, Чарли уже ждал меня. Как Элис и говорила, он был очень подозрителен.

— Привет, Белла. Как прошла поездка за покупками? — поприветствовал он меня, когда я вошла в кухню. Его руки скрещены на груди, глаза прикованы к моему лицу.

— Длинная, — тупо сказала я. — Мы только что вернулись.

Чарли оценивал мое настроение.

— Тогда думаю, что ты уже слышала про Джейка?

— Да. Остальные Каллены вернулись раньше нас. Эсме рассказала нам, где были Карлайл и Эдвард.

— С тобой все хорошо?

— Переживаю за Джейка. Как только приготовлю обед, собираюсь поехать в Ла Пуш.

— Я тебя предупреждал, что мотоциклы опасны. Надеюсь, это заставит тебя задуматься, что я не шутил.

Я кивнула, уже вынимая из холодильника еду. Чарли уселся за стол. Сегодня он, против своего обыкновения, оказался более разговорчив.

— Не думаю, что тебе стоит слишком сильно переживать из-за Джейка. Тот, кто способен так энергично ругаться, быстро поправиться.

— Джейк был в сознании, когда ты его видел? — обернувшись, я посмотрела на Чарли.

— О, да, он был в сознании. Ты б только послушала его — хотя, нет, лучше не надо. Не думаю, что в Ла Пуш кто-то его не слышал. Не знаю уж, где он набрался такого словарного запаса, но надеюсь что обычно, при тебе, он его не употребляет.

— Сегодня его можно простить. Как он выглядел?

— Развалина. Его друзья принесли его. Хорошо еще, что они большие мальчики, Джейк тяжелый здоровяк. Карлайл сказал, что у него сломана правая нога и правая рука. Почти вся правая сторона тела переломана, когда он попал в аварию с этим проклятым байком. — Чарли грустно покачал головой. — Если я когда-нибудь узнаю, что ты снова ездишь, Белла...

— Нет проблем, пап. Не услышишь. Ты, правда думаешь, что с Джейком все хорошо?

— Уверен, Белла, не переживай. Он был в силах даже подразнить меня.

— Дразнить тебя? — повторила я удивленно.

— Да уж — в промежутке между оскорблением чье-то матери и поминанием имени Господа в суе, он сказал: "Чарли спорим, сегодня ты рад, что она любит Каллена, а не меня, ха?"

Я отвернулась к холодильнику, чтобы отец не видел моего лица.

— И я не мог с ним спорить. Когда дело доходит до твоей безопасности, Эдвард более ответственен, нежели Джейкоб. Этого у него не отнимешь.

— Джейкоб очень ответственный, — встала я на его защиту. — Я уверена, авария произошла не по его вине.

Спустя минуту Чарли задумчиво произнес:

— Странный сегодня был день. Знаешь, я не суеверный, но все было так странно... Билли будто предчувствовал, что с Джейком приключится что-то плохое. Он все утро нервничал, словно индюк на День Благодарения. Не думаю, что он слышал что-нибудь из того, что я ему говорил.

— И потом, самое странное — помнишь, в феврале и марте, когда у нас были проблемы с волками?

Я нагнулась достать сковородку из буфета, и спряталась там, на секунду или на две.

— Да, — пробормотала я.

— Надеюсь, снова этих проблем у нас не будет. Сегодня утром, мы были на лодке, и Билли не обращал никакого внимания ни на меня, ни на рыбу, когда внезапно, в лесу раздался волчий вой. Их было несколько, и скажу тебе, ну и громко же они выли. А звук был такой, будто волки находились прямо в поселке. Но что самое странное, Билли развернул лодку и ринулся прямиком в гавань, будто они звали именно его. Он даже не слышал, когда я спрашивал, что все это значит.

— Шум прекратился, когда мы причалили. Но Билли заторопился не пропустить игру, хотя у нас еще было пару часов в запасе. Он нес какую-то околесицу о раннем показе... а ведь игру показывали в живую, представляешь? Я тебе говорю, Белла, это все было очень странно.

— Ну и, нашел он какую-то игру, типа, он именно ее хотел посмотреть, а потом просто не обращал на нее никакого внимания. Все время висел на телефоне, звонил Сью и Эмили, и дедушке твоего друга Квила. Я так и не понял, что он искал — он совершенно буднично с ними разговаривал.

— Затем вой раздался прямо за домом. Я ничего подобного в жизни не слыхал, у меня даже мурашки по коже побежали. Я спросил Билли — мне пришлось кричать, чтобы перекричать шум — неужели он поставил капканы прямо во дворе. Звук был такой, будто животное очень мучилось.

Я вздрогнула, но Чарли был так захвачен своей историей, что не заметил этого.

— Потом я все это забыл, потому что в этот момент Джейка принесли домой. Вот в одну секунду завывает волк, и затем — ты этого не слышишь, а только ругательства Джейка раздаются на всю округу. Ну, скажу я тебе, у парня и легкие.

Чарли сделал паузу, и задумался.

— Занятно, но что-то хорошее получилось изо всех этих неприятностей. Я не ожидал, что они в Ла Пуш когда-нибудь бросят эти свои глупые предубеждения против семьи Каллен. Но кто-то позвонил Карлайлу, и Билли был очень благодарен, когда тот пришел. Я думал, нам придется везти Джейка в больницу, но Билли захотел оставить его дома, и Карлайл согласился. Ему виднее, что лучше. Очень великодушно с его стороны подписаться на посещение больного на дому.

— И... — он замолчал, не желая произносить что-то. Вздохнул, и продолжил. — И Эдвард был... добр. Кажется, он так же как и ты переживает за Джейкоба, словно это его брат лежал там. Выражение его глаз... — Чарли тряхнул головой. — Он достойный парень, Белла. Я постараюсь запомнить это. Не обещаю, но постараюсь. — усмехнулся он мне.

— Я тебя не заставляю, — пробормотала я.

Чарли вытянул ноги и застонал:

— Как хорошо снова оказаться дома. Не поверишь, в маленьком домике Билли творилось настоящее столпотворение. Семь друзей Джейка протиснулись в маленькую гостиную, я там еле дышать смог. Ты замечала, какие здоровущие это парни квилеты?

— Да, замечала.

Чарли уставился на меня, его глаза внезапно снова сфокусировались на мне. — Правда, Белла, Карлайл сказал, что Джейк скоро сможет встать, что все только кажется ужасно, а на самом деле не так уж и плохо. Он поправиться.

Я просто кивнула.

Джейкоб выглядел таким... странно хрупким, когда я поспешила увидеть его, как только Чарли ушел. Весь в наложенных медицинских шинах, Карлайл сказал, что учитывая скорость заживления его ран, нет смысла накладывать гипс. Лицо Джейкоба было бледным и осунувшимся, он был без сознания все это время. Такой хрупкий. Громадный, и такой хрупкий. Может быть, это было всего лишь мое воображение, усиленное сознанием того, что я пришла разбить ему сердце.

Если бы только в меня ударила молния, и разделила меня пополам. Желательно, чтобы процесс был болезненный. Впервые я почувствовала, что мое желание стать вампиром это настоящее жертвоприношение. Словно я теряла слишком много.

Я поставила обед на стол рядом с локтем Чарли и направилась к двери.

— Э, Белла? Можешь секундочку подождать?

— Я что-то забыла? — спросила я, осматривая тарелку.

— Нет, нет. Я просто... хочу попросить об одолжении. — Чарли нахмурился и посмотрел в пол. — Садись, я не отниму у тебя много времени.

Я слегка смущенная, села напротив него. И постаралась сосредоточиться.

— Что тебе нужно, папа?

— Вот в чем суть, Белла. — Чарли покраснел. — Может я просто... стал суеверным, после того как с Билли пообщался, и после того как он себя так странно вел весь день. Но я тоже... предчувствую, что... я скоро потеряю тебя.

— Папа, не глупи, — виновато пробормотала я. — Неужели ты хочешь, чтобы я вернулась в школу?

— Просто пообещай мне кое-что.

Я заколебалась, готовая отказать.

— Хорошо...

— Ты мне расскажешь, прежде чем сделаешь что-то важное? Прежде чем ты сбежишь с ним, или что-то подобное?

Я простонала: — Папа...

— Я серьезно. Я не стану поднимать шумиху. Просто предупреди. Дай мне возможность обнять тебя на прощание.

Мысленно съежившись, я подняла руку.

— Это глупость. Но, если ты так хочешь... я пообещаю.

— Спасибо, Белла, — сказал он. — Я люблю тебя, детка.

— Я тоже люблю тебя, папа. — я коснулась его плеча, и затем встала из-за стола. — Если тебе что-то понадобиться, я буду у Билли.

Я не оглянулась назад, когда выбежала из дома. Это было слишком хорошо, именно то, что мне было нужно сейчас. Я злилась сама на себя, пока ехала в Ла Пуш.

Черного "мерседеса" Карлайла не было у дома Билли. Это было и хорошо и плохо. Очевидно что, мне нужно было поговорить с Джейкобом наедине. Всеж, я хотела держать Эдварда за руку, как и раньше, когда Джейкоб был без сознания. Невозможно. Но мне не хватало Эдварда — я слишком долго пробыла вдвоем с Элис в обед. Я уже знала, что не смогу жить без Эдварда. Этот факт не уменьшал боли от того, что мне предстояло совершить.

Я тихонько постучала в входную дверь.

— Заходи, Белла, — сказал Билли. Рев моего пикапа легко можно было узнать.

Я вошла.

— Привет, Билли. Он проснулся? — спросила я.

— Он проснулся примерно полчаса назад, как раз перед тем как доктор ушел. Иди к нему. Думаю, он ждал тебя.

Я вздрогнула, и затем глубоко вздохнула.

— Спасибо.

Я немного помялась у дверей в комнату Джейкоба, не зная, стоит ли мне стучать. Я решила не стучать, надеясь — я трусиха — может быть, он снова уснул. Я раздумывала еще несколько минут.

Приоткрыв дверь, я заглянула в комнату.

Джейкоб ждал меня, его лицо было спокойно и не выражало никаких эмоций. Измученный, истощенный вид исчез, сменился легким смущением. Не было живости и веселья в его глазах.

Было трудно смотреть на его лицо, зная, что я люблю его. Это изменило все больше, чем я ожидала. Я размышляла, неужели ему всегда было так трудно, все это время.

Хорошо, что кто-то прикрыл его одеялом. Было легче не видеть насколько сильно он ранен.

Я вошла и тихо закрыла дверь за собой.

— Привет, Джейк, — произнесла я.

Сначала он не ответил. Просто долго смотрел на меня. Затем с усилием, заставил себя, слегка с издевкой, усмехнулся.

— Да, я ожидал чего-то такого, — вздохнул он. — Сегодня все повернуло в худшую сторону. Сначала, я выбрал не то место, и прозевал лучшую драку, а Сэт получил всю славу. Потом Леа — дура, попыталась доказать, что она тоже крутая как и все мы и я оказался тем идиотом, кто спас ее. И теперь это. — он махнул левой рукой в сторону, где я стояла не решаясь войти у дверей.

— Как ты себя чувствуешь? — проговорила я. Что за идиотский вопрос.

— Немного скованно. Доктор Клык не уверен, сколько мне нужно обезболивающего, так что, действует методом проб и ошибок. Думаю, что он дал мне слишком много.

— Но сейчас ты не страдаешь от боли.

— Нет, боль от ран я не чувствую, — сказал он снова с издевкой улыбаясь.

Я закусила губу. Я не выдержу. Почему никто не убил меня, тогда, когда я хотела умереть?

Злой юмор покинул его лицо, и его глаза потеплели. На лбу проступили морщины, как будто он переживал из-за чего-то.

— А как ты? — спросил он, озабоченно. — Ты в порядке?

— Я? — я уставилась на него. Может у него и правда передоз.

— Почему?

— Ну, я имею в виду, что он, конечно же, ничего тебе не сделал бы, но я не был уверен, насколько все будет плохо. С тех пор как проснулся я с ума сходил, переживая за тебя. Я не знал, позволит он тебе придти или нет. Ожидание было ужасно. Как все прошло? Он злился на тебя? Прости, если все было плохо. Я не хотел, чтобы тебе пришлось пройти через это одной. Я думал, что буду там...

Мне понадобилась минута, чтобы сообразить, о чем он говорил. А он все болтал, и выглядел все более и более неловко, пока до меня не дошло, о чем он говорил. Затем я поспешила успокоить его.

— Нет, нет, Джейк! Я в порядке. Слишком в порядке, правда. Конечно, он не злился. Хотелось бы.

Его глаза расширились, кажется от ужаса.

— ЧТО?

— Он даже не злился на меня, даже на тебя он не был зол! Он такой бескорыстный, и от этого я чувствую себя еще хуже. Лучше бы он накричал на меня. Не то, чтобы я не заслужила это... ну, я заслужила худшего наказания, чем просто крик. Но его все это не волнует. Он просто хочет, чтобы я была счастлива.

— Он не злился? — переспросил Джейкоб, удивленно.

— Нет. Он был... слишком добр.

Джейкоб следующую минуту просто смотрел на меня, и затем резко помрачнел.

— Ясно, проклятье! — рыкнул он.

— Что случилось, Джейк! Тебе больно? — я не знала, куда деть свои руки, и стала искать его лекарства.

— Нет, — прорычал он с отвращением. — Не могу поверить! Он не предложил тебе ультиматум или еще что-нибудь в таком роде?

— Ничего похожего, да что с тобой такое?

Он нахмурился и покачал головой. — Я вроде как, надеялся, что он среагирует иначе. Черт его дери. Он хитрее, чем я думал.

Так как он это сказал, правда намного злее, он напомнил мне слова Эдварда, сегодня утром в палатке, об отсутствии этики у Джейкоба. Что означало, что Джейк все еще надеялся, все еще сражался. Я вздрогнула от этого глубокого удара.

— Он не играет ни в какие игры, Джейк, — тихо сказала я.

— Спорим, что именно это и он делает. Он играет так же яростно как и я, только он точно знает, что делает, а я нет. Не вини меня, что он лучший манипулятор чем я, у меня нет такого жизненного опыта как у него, чтобы научиться таким штучкам.

— Он не манипулирует мной!

— Манипулирует! Когда ты, наконец, проснешься и поймешь, что он не такой идеальный каким ты его себе воображаешь?

— Он, по крайней мере, не пугает меня что пойдет и убьет себя, чтобы я его поцеловала, — отбила я назад. Как только у меня вылетели эти слова, я ужасно огорчилась. — Стоп. Притворись, что этого не было. Я клянусь, что не собиралась ничего такого говорить.

Он глубоко вздохнул. Когда он заговорил, он был спокойнее. — Почему нет?

— Потому что я не пришла сюда затем, чтобы обвинять тебя.

— Хотя это и правда, — сказал он просто. — Я поступил именно так.

— Мне все равно, Джейк. Я не злюсь.

Он улыбнулся. — Мне тоже все равно. Я знаю, что ты простишь меня, и я рад, что сделал это. В конце концов, я хотя бы одно сделал. Я заставил тебя увидеть, что ты любишь меня. Это чего-то да стоит.

— Правда? Не было бы лучше, чтобы я все еще не знала?

— Ты не думаешь, что заслуживаешь знать, что ты чувствуешь, просто для того, чтобы когда-нибудь потом оно не свалилось на тебя, когда уже будет слишком поздно, и ты станешь замужней вампиршей?

Я покачала головой. — Нет. Я не говорю, что это лучше для меня. Я хочу сказать, что это было бы лучше для тебя. Разве это меняет что-то, знать что я люблю тебя? Это все равно ни на что не повлияло. Не было бы тебе проще, если бы я так этого и не осознала?

Он так же серьезно отнесся к этому вопросу, как и я, и обдумывал каждое слово, прежде чем ответить:

— Да, лучше чтобы ты знала. — решил он наконец. — Если бы ты не узнала... Я всегда бы сомневался, а вдруг ты бы изменила свое решение. Теперь я знаю. Я сделал все что мог. — его дыхание сбилось и он прикрыл глаза.

В этот раз я не противилась — я просто не могла противиться — желанию утешить его. Я пересекла маленькую комнату и опустилась на колени у его изголовья, боясь сесть на кровать, чтобы не толкнуть ее и ненароком не причинить ему боль, и потянулась прикоснувшись лбом к его щеке.

Джейкоб вздохнул, и положил свою руку мне на волосы.

— Мне так жаль, Джейк.

— Я всегда знал, что хочу слишком много. Это не твоя вина, Белла.

— И не твоя, — простонала я. — Пожалуйста.

Он отодвинулся от меня, чтобы взглянуть на меня. — Что?

— Это моя вина. И мне так ужасно врать, что я тут ни при чем.

Он усмехнулся. Глаза не улыбались. — Ты хочешь, чтобы я отругал тебя?

— Вообще то... думаю, что да.

Он поджал губы, раздумывая, насколько я серьезно это сказала. Улыбка быстро промелькнула на его лице, и сменилась угрюмой маской.

— Так целовать меня в ответ, это было непростительно. — он словно выплевывал слова. — Если ты знала, что ничего не будет между нами, возможно, тебе не следовало быть такой убедительной.

Я вздрогнула и кивнула. — Прости меня.

— "Прости меня" ничего не исправит, Белла. О чем ты думала?

— Я не думала, — прошептала я.

— Лучше бы ты послала меня на смерть. Ты ведь этого хотела.

— Нет, Джейкоб, — всхлипнула я, сражаясь с слезами. — Нет! Никогда.

— Ты ведь не плачешь? — спросил он, его голос внезапно снова стал обычным. Он нетерпеливо ворочался на кровати.

— Да, — пробормотала я, слабо усмехаясь самой себе, через внезапно хлынувшие слезы.

Он подвинулся, ступил здоровой ногой на пол, словно собирался встать.

— Что ты делаешь? — спросила я сквозь слезы. — Лежи, дурак, ты сам себе хуже сделаешь! — я подскочила на ноги и прижала двумя руками его здоровое плечо.

Он сдался, задыхаясь от боли откинулся назад, но обхватил меня за талию и уложил на кровать, прижав к своей здоровой половине. Я свернулась около него, пытаясь успокоить глупые рыдания, уткнувшись в его горячую кожу.

— Не могу поверить, что ты плачешь, — проговорил он. — Ты ведь знаешь, я все это говорил, только потому, что ты сама хотела это услышать. Я не взаправду. — его рука гладила мои плечи.

— Я знаю. — я глубоко и ровно вздохнула, пытаясь успокоиться. Как так получилось, что я плачу, а он меня успокаивает?

— Все это правда. Спасибо, что сказал все вслух.

— Я получил баллы за то, что заставил тебя расплакаться?

— Конечно, Джейк. — я попыталась улыбнуться. — Столько угодно баллов.

— Белла, милая, не переживай, все утрясется.

— Не вижу как, — пробубнила я.

Он похлопал меня по макушке. — Я сдаюсь и буду вести себя хорошо.

— Очередная игра? — поинтересовалась я, поднимая подбородок, чтобы посмотреть в его лицо.

— Может быть. — он слегка натянуто рассмеялся, и затем вздрогнул. — Но я попытаюсь.

Я помрачнела.

— Не будь пессимисткой, — пожаловался он. — Сделай мне скидку.

— Что ты подразумеваешь под — "буду хорошим"?

— Я буду твоим другом, Белла, — тихо сказал он, — Я не буду больше ничего требовать.

— Думаю, для дружбы уже поздновато, Джейк. Как мы можем дружить, когда мы так любим друг друга?

Он вперил свой напряженный взгляд в потолок, словно там было что-то написано. И произнес:

— Может... это будет дружба на большом расстоянии.

Я сжала зубы, хорошо, что он не видит моего лица, я душила рыдания, которые снова собирались прорваться. Мне нужно было быть сильной, и я не знала откуда мне взять сил...

— Знаешь, ту притчу из Библии? — внезапно спросил Джейкоб, все еще уставившись вверх и изучая потолок. — Ту, про царя и двух женщин, деливших ребенка?

— Конечно. Царь Соломон.

— Точно. Царь Соломон, — повторил он. — И он повелел, разрубить ребенка пополам... но это было всего лишь испытание. Просто для того, чтобы увидеть, кто перестанет делить, чтобы защитить ребенка.

— Да, я помню.

Он снова смотрел на меня. — Я не стану больше разрубать тебя пополам, Белла.

Я поняла, что он хотел сказать. Он говорил, что любит меня больше всего, и что он сдается, чтобы доказать это. Я хотела защитить Эдварда, сказать Джейкобу, что Эдвард сделал бы тоже самое, если бы я захотела, если бы я ему позволила. Я не хотела отказываться от него. Но не было смысла, начинать спорить, это только еще больше ранит Джейкоба.

Я закрыла глаза, мне хотелось бы уметь контролировать боль. Я не могла причинить ему такие страдания.

Какое-то время мы молчали. Он, кажется, ждал, что я скажу что-то, а я размышляла, что именно сказать ему.

— Можно я расскажу, что для меня самое ужасное? — колеблясь спросил он, когда я так ничего и не сказала. — Ты не против? Я буду паинькой.

— А это поможет? — прошептала я.

— Может быть. Не навредит, точно.

— Ну, тогда что самое ужасное?

— Ужасно знать, как все было бы.

— Как могло бы быть, — вздохнула я.

— Нет. — Джейкоб отрицательно качнул головой. — Я идеально подхожу тебе, Белла. Нам все было бы легко и удобно, и просто как дыхание. Это была бы обыкновенная жизнь... — он смотрел куда-то в пространство некоторое время, а я ждала. — Если бы мир был нормальным, если бы не было тут чудовищ и магии...

Я видела то, о чем он говорил, и я знала, что он был прав. Если бы мир был нормальный, как и должно быть, Джейкоб и я были бы вместе. И мы были бы счастливы. Он был моей половиной в том мире — был бы и в этом мире, если бы его не заслонило нечто более сильное, настолько сильное, что не могло существовать в рациональном мире.

Было ли такое и для Джейкоба? Что-то, что побьет козырем половину его души? Я должна верить, что есть.

Два возможных варианта будущего, две родственные души... слишком много для одного человека. И что самое нечестное, что не только я одна буду за это расплачиваться. Боль Джейкоба была слишком большой ценой. Вздрогнув от мысли об этой цене, я размышляла, дрогнула бы я, если бы уже однажды не потеряла Эдварда. Если бы я не знала, как это жить без него. Я не была уверена. Память об этом была глубоко часть меня, я не могла представить, как я буду чувствовать себя без этого.

— Он словно наркотик для тебя, Белла. — его голос все еще был мягкий, он не критиковал. — Я понимаю теперь, что ты не можешь жить без него. Уже слишком поздно. Но я был бы здоровее для тебя. Не наркотик. Я стал бы твоим воздухом, твоим солнцем.

Уголок моих губ поднялся в задумчивой полу-улыбке.

— Знаешь, я именно так о тебе и думала. Как о солнце. Моем собственном солнце. Ты разогнал все тучи надо мной.

Он вздохнул. — С тучами я справлюсь. Но сражаться с затмением не могу.

Я прикоснулась к его лицу, прижав свою ладонь к его щеке. Он выдохнул от моего прикосновения и закрыл глаза. Тишина. Я могла слышать медленное и ровное биение его сердца.

— Скажи мне, что самое ужасное для тебя, — прошептал он.

— Это не очень хорошая идея.

— Пожалуйста.

— Я думаю, от этого будет больно.

— Пожалуйста.

Как я могла ему отказать?

— Самое ужасное... — я заколебалась, и затем слова вырвались потоком правды. — Самое ужасное, что я видела все, всю нашу с тобой жизнь. И я очень хочу ее, Джейк, хочу чтобы все именно так и было. Я хочу остаться здесь и никуда не уезжать. Я хочу любить тебя и сделать тебя счастливым. И я не могу, это просто убивает меня. Как Сэм и Эмили, Джейк — у меня никогда не было выбора. Я всегда знала, что ничего не изменится. Может, потому я так отчаянно сопротивлялась тебе.

Ему понадобилось сделать усилие над собой, чтобы дышать ровно.

— Я знала, не нужно было говорить тебе всего этого.

Он медленно качнул головой. — Нет. Я рад, что ты рассказала. Спасибо. — он поцеловал меня в макушку, и затем вздохнул. — Я буду хорошим.

Я посмотрела на него, и он улыбался.

— Так ты собираешься замуж, да?

— Нам не нужно это обсуждать.

— Мне хотелось бы узнать кое-какие детали. Я не знаю, когда снова смогу с тобой увидеться.

Мне понадобилась минута, чтобы собраться с силами и заговорить. Когда я была почти уверена, что мой голос не дрогнет, я ответила:

— Это не моя идея... но, да. Для него это много значит. Я подумала, почему бы и нет?

Джейк кивнул. — Это правда. Не такое это уж и важное событие, по сравнению.

Его голос был очень спокоен, очень практичен. Я смотрела на него, любопытствуя, как ему это удалось, и все разрушила. Он встретил мой взгляд на секунду, и отвернулся. Я ждала пока его дыхание успокоиться, прежде чем заговорить снова:

— Да. По сравнению, — согласилась я.

— Сколько тебе осталось времени?

— Все зависит от того, сколько понадобиться времени Элис, чтобы организовать свадьбу, — я подавила стон, представив себе, что устроит Элис.

— До или после? — тихо спросил он.

Я поняла, о чем он говорил.

— После.

Он кивнул. Это успокоило его. Я задумалась, сколько бессонных ночей он провел, ожидая моего выпускного.

— Ты боишься? — прошептал он.

— Да, — прошептала в ответ я.

— Чего ты боишься? — теперь я еле слышала его голос. Он смотрел вниз на мои руки.

— Много чего. — я старалась, чтобы мой голос звучал легче, но я осталась честна. — Я не мазохистка, так что боль меня пугает. И хотелось бы, чтобы он был от меня подальше в этот момент — не хочу, чтобы он страдал вместе со мной, но не думаю, что так получится. Еще, переживаю, как будет с Чарли и Рене...

И самое последнее, я надеюсь, что научусь контролировать себя как можно быстрее.

Может я стану такой злодейкой, что стае придется убить меня.

Он с осуждением посмотрел на меня. — Я покалечу любого из моих братьев, кто попытается напасть на тебя.

— Спасибо.

Он нерешительно улыбнулся. Затем нахмурился. — Но разве это не опасно? Во всех историях говорят, что слишком тяжело... они теряют контроль... люди умирают... — он сглотнул.

— Нет, этого я не боюсь. Глупенький Джейкоб — неужели ты веришь в сказки про вампиров?

Похоже, он не оценил мою попытку пошутить.

— Ладно, в любом случае, много из-за чего следует переживать. Но оно того стоит, в конце концов.

Он нехотя кивнул, и я знала, что он и близко не согласен со мной.

Я вытянула шею, и зашептала ему в ухо, прижавшись щекой к его теплой коже. — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю.

— Знаю, — выдохнул он, его рука машинально теснее обхватила меня за талию. — Ты знаешь, как бы я желал, чтобы этого оказалось достаточно.

— Да.

— Я всегда буду ждать тебя, Белла, — пообещал он, его тон полегчал и он отпустил руку с моей талии. Я отошла от него с тупым, щемящим чувством потери, чувствуя, что часть меня отрывается, и остается здесь, на кровати рядом с ним.

— У тебя всегда будет второй вариант, стоит только тебе захотеть.

Я попыталась улыбнуться:

— Пока мое сердце не перестанет биться.

Он усмехнулся в ответ. — Знаешь, думаю, что даже и после смогу тебя принять. Если ты не будешь слишком сильно вонять.

— Мне стоит вернуться увидеться с тобой? Или лучше чтобы я этого не делала?

— Я подумаю и отвечу, — сказал он. — может мне понадобиться компания, чтобы не сойти с ума. Вампирский супер хирург говорит, что я должен валятся на кровати, пока он не позволит встать — чтобы кости правильно срослись. — Джейкоб скорчил рожу.

— Буд паинькой и делай все, что советует Карлайл. Поправишься скорее.

— Конечно, конечно.

— Интересно, когда это случится, — сказала я. — когда подходящая девушка попадется тебе на глаза.

— Не слишком надейся на это Белла, — голос Джейкоба резко скис. — хотя, для тебя это наверно будет большое облегчение.

— Может быть, а может быть и нет. Я наверно буду думать, что она не слишком хороша для тебя. Интересно, насколько сильно я буду страдать от ревности.

— На это занятно будет поглядеть, — признался он.

— Дай мне знать, если захочешь, чтобы я вернулась, и я приду, — пообещала я.

Со вздохом, он подставил мне щеку.

Я нагнулась и нежно его поцеловала. — Люблю тебя, Джейкоб.

Он легко рассмеялся. — Люблю тебя еще сильнее.

Он смотрел, как я выходила из его комнаты, с непонятным выражением в черных глазах

Глава 27

Необходимое

Я была не в состоянии вести машину, и мне не удалось очень далеко уехать.

Когда мои глаза потеряли способность видеть, я просто позволила колесам съехать на обочину, и медленно прокатившись, машина остановилась. Тяжело опустившись на сидение, я позволила слабости, с которой сражалась в комнате Джейкоба, навалиться на меня. Все оказалось хуже, чем я предполагала — я не ожидала, что осознание всего случившегося так больно ударит меня. Да, я была права, когда скрывала свое состояние от Джейкоба. Никто не должен был видеть такое.

Но одна я была не очень долго — ровно столько, сколько понадобилось Элис, чтобы увидеть меня здесь, и еще несколько минут, чтобы он успел добраться сюда. Скрипнув, открылась дверь и Эдвард, взяв меня на руки, вынес из машины.

Поначалу от этого стало только хуже. Потому что маленькая часть меня — маленькая, но с каждой минутой становившаяся все злее и громче, кричала на меня — она жаждала объятий совсем других рук. А потом возникло новое чувство вины, и оно высушило эту боль.

Эдвард ничего не сказал, просто позволил мне лить слёзы, пока я не начала сквозь рыдания повторять имя Чарли.

— Ты, правда, готова ехать домой? — с сомнением спросил он.

После нескольких попыток удалось сообщить ему, что в ближайшее время мне все равно лучше не станет. Мне нужно было добраться домой, до того как Чарли решит, что уже слишком поздно, и позвонит Билли.

Он отвез меня домой — в этот раз, даже близко не приблизившись к верхнему пределу скорости моего пикапа — одной рукой обнимая меня. Всю дорогу я пыталась сдерживаться. Сначала, показалось, что бесполезно стараться, но я не сдавалась. "Еще несколько секунд", — уговаривала я сама себя. — "Просто придется несколько раз извиниться, или несколько раз соврать, и потом я снова смогу сломаться. Я должна это сделать".

Я рыскала в своих мыслях, и отчаянно искала дополнительный резерв силы.

Мои рыдания стихли — я придержала их, но не прекратила. Слезы не перестали капать. Я не знала что делать, чтобы остановить их поток.

— Подожди меня наверху, — проговорила я, когда мы подошли к дому.

Он обнял меня на минутку и исчез.

Войдя в дом, я сразу же направилась к лестнице.

— Белла? — позвал меня Чарли, когда я вошла, со своего обычного места на диване.

Ничего не отвечая, я повернулась к нему. Его глаза испуганно округлились, и он вскочил на ноги.

— Что случилось? Джейкоб...? — расспрашивал он.

Раздраженно покачав головой, я пыталась заговорить:

— С ним все хорошо, с ним все хорошо, — слабым хриплым голосом отвечала я. С Джекобом и правда все было хорошо, физически, а именно это и волновало в данный момент Чарли.

— Но что произошло? — он схватил меня за плечи, беспокойно глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Что случилось с тобой?

Наверное, я выглядела хуже, чем представляла себе.

— Ничего, папа. Я... просто должна была поговорить с Джейкобом... кое о чем, это было сложно и трудно. Со мной все отлично.

Беспокойство улеглось, и сменилось осуждением.

— И это действительно было так необходимо именно в этот момент? — спросил он.

— Наверно нет, папа, но у меня не было выбора — пришло время выбирать... Иногда, случается так, что компромисс невозможен.

Он медленно покачал головой.

— Как он отреагировал на это?

Я не стала отвечать.

Минуту он смотрел на мое лицо, а затем кивнул. Это было достаточным ответом.

— Надеюсь, что ты не испортила его выздоровление.

— Он быстро поправляется, — пробормотала я.

Чарли вздохнул.

Мой самоконтроль держался из последних сил.

— Я буду в своей комнате, — сказала я ему, дернув плечами и освобождаясь от его рук.

— Хорошо, — согласился Чарли. Наверное, он уже заметил повышенный уровень воды, который вот-вот грозил вырваться наружу. Ничто не пугало Чарли больше чем слёзы.

Ослепленная слезами, спотыкаясь на каждом шагу, я дошла до своей комнаты.

Оказавшись внутри, я начала бороться с застежкой своего браслета, трясущимися пальцами пытаясь снять его.

— Нет, Белла, — прошептал Эдвард, хватая мои руки. — Это часть тебя.

Он схватил меня в объятия, и рыдания с новой силой прорвались наружу.

Мой самый длинный день, казалось, растянулся в бесконечности. Я размышляла — закончится ли он когда-нибудь.

Но, хотя ночь и тянулась медленно, она не стала худшей в моей жизни. Я нашла успокоение в ее бесконечности, и я была не одна, это было самое большое мое утешение.

Страх Чарли перед вспышками эмоций, удержал его от того, чтобы зайти проведать меня, хотя я и не сидела тихо — наверное, он, как и я, мало спал в эту ночь.

Мой взгляд в прошлое казался невыносимо ясным сегодня ночью. Я видела каждую свою ошибку, малейшие причиненные зло и обиды. Я видела их все, маленькие и большие. Боль, что я причиняла Джейкобу, нанесенные Эдварду раны, все складывалось аккуратной грудой, от которой я не могла отречься или пройти мимо.

Я поняла, что ошибалась, когда представляла себе их двоих магнитами. Это не Эдварда и Джейкоба пыталась я сложить вместе, это были две мои половины, Белла Эдварда и Белла Джейкоба. Но они не могут существовать вместе, и мне никогда не стоило даже пробовать.

Я принесла столько горя.

В эту ночь я вспомнила обещание, которое дала сама себе этим утром — никогда больше Эдвард не увидит моих слез из-за Джейкоба Блэка. От этой мысли у меня началась истерика, которая испугала Эдварда еще больше, чем мои рыдания. Но истерика прошла исчерпав себя.

Эдвард почти ничего не говорил, он просто лежал рядом со мной на кровати и позволил мне испортить, залить соленой водой, свою рубашку.

Все длилось дольше, чем я ожидала. Маленькой изломанной частичке меня, потребовалось много времени, чтобы выплакаться. Но, наконец-то все закончилось, и я уснула опустошенная и истощенная. Беспамятство не принесло полного облегчения от боли, это было просто оцепенелое, притупленное спокойствие, как от лекарств. Забытье сделало мои страдания почти выносимыми, но все осталось глубоко внутри меня. Даже во сне я знала это, и моя боль помогла мне решиться на то, что я должна была сделать.

Утро почти ничего не изменило, все не стало яснее, лишь немного более терпимо, я приняла все как данность. Интуитивно я понимала, что каждая новая слеза всегда будет отдаваться болью в моем сердце. Эти переживания отныне станут частью меня. Время лечит — так все говорят. Но мне было все равно, вылечит меня время или нет, лишь бы Джейкобу стало лучше, лишь бы он снова смог быть счастливым.

Когда я проснулась, я была готова к действиям, никакой неизвестности. Я открыла глаза — наконец-то сухие — и встретилась с его обеспокоенным взглядом.

— Привет, — произнесла я хрипло. Откашлялась, пытаясь прочистить горло.

Он не ответил. Смотрел на меня, ожидая продолжения рыданий.

— Нет, я в полном порядке, — успокоила я его. — Больше такого не будет.

Мои слова заставили его пристально посмотреть на меня.

— Мне жаль, что тебе пришлось все это увидеть, — сказала я. — Это было нечестно по отношению к тебе.

Он обхватил ладонями мое лицо.

— Белла... ты уверена? Что ты выбрала правильно? Я никогда не видел, чтобы ты так мучилась... — на последнем слове его голос сорвался.

Но я знала страдания хуже этих.

Я прикоснулась к его губам:

— Да.

— Не знаю... — его брови искривились. — Если тебе так больно, как это может быть правильно?

— Эдвард, я знаю точно без кого не смогу жить.

— Но...

Я отрицательно покачала головой.

— Ты не понимаешь. Ты можешь набраться смелости или силы и жить без меня, если так будет нужно. Но я никогда не смогу пойти на такую жертву. Я должна быть с тобой. Только так я смогу жить.

Он все еще сомневался. Зря я позволила ему остаться прошлой ночью. Но он был так нужен мне...

— Можешь подать мне ту книгу? — попросила я, указывая за его плечо.

Он в замешательстве свел брови, но быстро подал мне книгу.

— Снова? — спросил он.

— Просто хочу найти этот отрывок... и прочитать, как именно она выразилась... — я пролистала книгу, быстро найдя нужную страницу. Уголок на этой странице частенько загибался и был похож на собачье ухо, потому что именно тут я много раз останавливалась.

— Кэти чудовище, но кое-что она говорит верно. — пробормотала я, и тихо прочла, в основном себе:

"Если все прочее сгинет, а он останется — я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью." (*"Грозовой перевал" Э. Бронте, перевод Н. Вольпин)

Я кивнула, снова скорее сама себе. — Я понимаю, о чем она говорит. И я знаю, без кого не смогу жить.

Эдвард забрал у меня книгу и кинул ее через комнату — с легким ударом она приземлилась прямо на мой письменный стол. Он обхватил меня руками за талию.

Легкая улыбка озарила его прекрасное лицо, хотя переживания все еще морщили его лоб. — Хитклиф тоже имеет что сказать, — заметил он. Эдварду не нужна была книга, чтобы процитировать. Он прижал меня ближе и прошептал в ухо: — Я не могу жить без жизни моей! Не могу жить без моей души!*

— Да, — тихо произнесла я. — Об этом я и говорю.

— Белла, я не смогу спокойно смотреть на твои страдания. Может быть...

— Эдвард, нет. Я и так достаточно все усложнила, и мне придется жить с этой болью. Но я знаю, что я хочу, и что мне необходимо... и сейчас я собираюсь сделать это.

— Что мы собираемся сделать сейчас?

Его маленькая поправка заставила меня чуть улыбнуться, и я вздохнула:

— Мы идем повидаться с Элис.

Элис уже стояла на нижней ступеньки крыльца, слишком нетерпеливая, чтобы дождаться нас внутри. Еще немного и она, казалось, пуститься в пляс, взволнованная теми новостями которые, как она предвидела, я приехала ей рассказать.

— Спасибо, Белла! — запела она, стоило нам выйти из пикапа.

— Погоди, Элис, — предупредила я ее, поднимая руку и останавливая ее ликующее пение. — Будет несколько ограничений.

— Я знаю, я знаю, я знаю. Нужно все организовать, самое позднее, до 13 августа, и ты имеешь право вето на список гостей, и если я переборщу с размахом, ты перестанешь со мной разговаривать.

— Ох, хорошо. Тогда ладно. Правила ты знаешь.

— Не волнуйся, Белла, все пройдет идеально. Хочешь посмотреть свое платье?

Мне пришлось пару раз глубоко вдохнуть. "Лишь бы она была довольна и счастлива", — подумала я.

— Конечно.

Элис самодовольно улыбнулась.

— Хм, Элис, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал совершенно обыкновенно и буднично. — Когда ты успела раздобыть платье для меня?

Наверно, не стоило мне этого говорить. Эдвард сжал мою руку.

Элис уже шла в дом, направляясь к лестнице.

— Такие дела отнимают массу времени, Белла, — объяснила Элис. Она отвечала как-то... уклончиво. — Я хочу сказать, я не была уверена, что все будет именно так, но определенная возможность присутствовала...

— Когда? — спросила я еще раз.

— Понимаешь, у Перрайн Брюера целая очередь, — ответила она защищаясь. — Шедевры из ткани не возникают за одну ночь. Если бы я не позаботилась заранее, тебе пришлось бы одеть, какой-нибудь ширпотреб!

Так, похоже, что прямого ответа я не получу:

— Пер, кто?

— Он не слишком известный дизайнер, Белла, так что не закатывай истерику. Он обещал мне, и специализируется он как раз в том, что мне было нужно.

— Я не закатываю истерику.

— И правда, нет, — она подозрительно взглянула на мое спокойное лицо. Когда мы вошли в ее комнату, она обернулась к Эдварду.

— Ты — вон.

— Почему? — запротестовала я.

— Белла, — застонала она. — Ты знаешь правила. Он не должен видеть платья до того самого дня.

Мне пришлось еще раз глубоко вздохнуть.

— Меня это не волнует. Да ты и сама знаешь, что он уже видел платье у тебя в мыслях. Но, если ты хочешь, чтобы все было именно так...

Она уже выталкивала Эдварда за дверь. Он даже не смотрел на Элис — его взгляд был прикован ко мне, он боялся оставлять меня одну.

Я кивнула, надеясь что выгляжу достаточно уверенно, чтобы успокоить его.

Элис захлопнула дверь у него перед носом.

— Отлично! — сказала он. — Пошли.

Она ухватила меня за запястье и потянула к своему шкафу — который был больше чем моя спальня — там, в дальнем углу, отдельно, висел длинный белый пакет для одежды.

Она расстегнула его, одним легким движением, и аккуратно сняла упаковку с вешалки. Отступила на шаг назад, указывая рукой на платье прямо как ведущая телешоу.

— Ну, как тебе? — затаив дыхание спросила она.

Я долго оценивающе на него смотрела, играя с Элис. Она забеспокоилась.

— Ах, — сказала я, и улыбнулась, позволив ей расслабиться. — Вижу.

— Что ты думаешь? — спросила она.

Снова у меня перед глазами возникло то видение из "Ани из зеленых мезонинов" (*книга канадской писательницы Люси Мод Монтгомери, "Аня из зеленых мезонинов").

— Оно, конечно же, великолепно. То, что нужно. Ты — гений.

Она усмехнулась: — Я знаю.

— Фасон тысяча девятьсот восемнадцатого года? — угадала я.

— Что-то типа того, — утвердительно кивнула она. — Кое-что сделано по моему дизайну, например шлейф и вуаль... — объясняя, она касалась белого атласа. — Кружева старинные. Тебе нравиться?

— Оно красивое. Именно то, что он и хотел.

— А разве ты не такого хотела? — настойчиво спросила она.

— Думаю да, думаю, именно это я и хотела, Элис. Я знаю, что ты организуешь отличную свадьбу... если будешь держать себя узде.

Она просияла.

— Можно посмотреть твое платье? — спросила я.

Она моргнула, довольное сияние на лице погасло.

— Разве ты одновременно не заказала платье подружки невесты? Я не хотела бы, чтобы ты на моей свадьбе была одета в ширпотреб. — я вздрогнула в притворном ужасе.

Она бросилась обнимать меня.

— Спасибо, Белла!

— Как ты могла не видеть? — подразнила я, целуя ее коротко стриженные волосы. — Вот такая ты и ясновидящая.

Элис, танцуя, отошла от меня, ее лицо уже горело в новом приступе энтузиазма. — Нужно столько всего сделать! Иди поиграйся с Эдвардом. А мне нужно приниматься за работу.

С криком — "Эсме!" — Элис вылетела из комнаты и исчезла.

Я последовала за ней. Эдвард ждал меня в коридоре, прислонившись к оббитой деревянными панелями стене.

— Это было очень-очень мило с твоей стороны, — сказал он.

— Кажется, она довольна, — согласилась я.

Он коснулся моего лица, его глаза — слишком темные, столько времени прошло с того момента, как он покидал меня — изучали мое выражение.

— Пойдем отсюда, — внезапно предложил он. — Пошли на наш луг.

Это звучало так заманчиво.

— Думаю, мне не нужно больше прятаться, правда?

— Нет. Все опасности позади.

Пока он бежал, он был тих и задумчив. Ветер обдувал мое лицо, после того как буря прошла он потеплел. Облака закрывали солнце, все было как обычно.

Наша лужайка было сегодня мирным и счастливым местом. Кое-где поляну покрывали летние маргаритки, они выделялись бело-желтыми пятнами на зеленой траве. Я улеглась прямо на траву, не обращая внимания на слегка влажную землю, и посмотрела вверх, на облачные картинки. Они были слишком ровные и гладкие. Никаких картинок, просто мягкое, серое одеяло.

Эдвард лег рядом со мной и держал меня за руку.

— 13 августа? — после нескольких минут уютного молчания, как ни в чем ни бывало, спросил он,

— У меня будет месяц в запасе, до моего дня рождения. Не хочу прерывать слишком близко к этой дате.

Он вздохнул: — Технически — Эсме старше Карлайла на три года. Ты знала об этом?

Я покачала головой.

— И для них нет никакой разницы.

Мой голос был безмятежен, полная противоположность его беспокойству:

— Мой возраст не так уж и важен. Эдвард — я готова. Я выбрала свою жизнь — теперь я хочу начать ее.

Он погладил меня по волосам.

— Право вето на список гостей?

— Да, на самом деле, мне все равно, но... — я заколебалась, не желая объяснять. Лучше было не объяснять. — Я не уверена, пригласит ли Элис... парочку оборотней. Я не знаю, но вдруг... Джейк почувствует что... что он должен придти. Чтоб, все правильно получилось, или чтоб мне не было больно если он не придет. Ему не нужно переживать все это.

Минуту Эдвард молчал. Я смотрела на верхушки деревьев, они были почти черными на фоне светло-серого неба.

Внезапно, Эдвард схватил меня за талию и я оказалась сверху, прижата к его груди.

— Скажи мне, почему ты это делаешь, Белла. Почему ты решила теперь, дать Элис волю?

Я пересказала ему разговор с Чарли прошлой ночью, перед тем как я поехала к Джейкобу.

— Нечестно держать Чарли в стороне, — резюмировала я. — А еще Рене и Фила. И я могу дать возможность Элис повеселиться. Может так будет легче для Чарли, если я попрощаюсь с ним правильно. Хотя он и думает, что еще очень рано, я не хочу обманывать его и не дать ему шанса подвести меня к алтарю. — я скривилась на последнем слове, и глубоко вздохнула. — В конце концов, мои мама и папа, и мои друзья будут знать лучшую сторону моего выбора, ту, что я могу им рассказать. Они узнают, что я выбрала тебя, и они узнают, что мы вместе. Они будут знать, что я счастлива, где бы я не была. Думаю, это лучшее, что я могу сделать для них.

Эдвард держал мое лицо, всматривался в него целую минуту.

— Сделка расторгается, — резко сказал он.

— Что? — задохнулась я. — Ты отказываешься? Нет!

— Я не отказываюсь, Белла. Я сделаю все, что я обещал. Но тебя я освобождаю от твоих обязательств. Все что ты хочешь, и никаких условий.

— Почему?

— Белла, я вижу, что ты делаешь. Ты пытаешься осчастливить всех остальных. А меня не волнуют чужие чувства. Мне важно, чтобы ты была счастлива. Не переживай о том, как сообщить новости Элис. Я займусь этим. Я обещаю, она не будет давить тебе на совесть.

— Но я...

— Нет. Мы сделаем все так, как хочешь ты. Потому что как хочу я — не получается. Я обозвал тебя упрямой, но посмотри, что я сам наделал. Я с таким идиотским упрямством цепляюсь за свою идею, что лучше для тебя, и только причиняю тебе боль. Раню тебя так глубоко, снова и снова. Я больше не доверяю себе. Ты можешь быть счастлива, как хочешь ты. Как хочу я — всегда неправильно. — он двинулся подо мной, расправляя плечи. — Мы сделаем все так, как хочешь ты, Белла. Этой ночью. Сегодня. Чем быстрее, тем лучше. Я поговорю с Карлайлом. Думаю, если мы дадим тебе достаточно морфия, все не будет так плохо. Во всяком случае попробовать стоит. — он скрежетнул зубами.

— Эдвард, не...

Он приложил палец к моим губам. — Не волнуйся, Белла, любимая. Я не забыл остальные твои требования.

Его руки уже были в моих волосах, его губы двигались мягко — но очень серьезно — на моих губах, прежде чем я поняла что он имеет в виду. Что именно он собрался сделать.

Времени на раздумья не было. Если я так долго ждала, почему мне нужно останавливать его. И так, я уже не могла дышать спокойно. Мои руки искали его, я прижималась ближе к нему, мой рот соединился с ним и отвечал на каждый его невысказанный вопрос.

Я попыталась придти в себя, найти возможность и силы заговорить.

Он аккуратно перекатился, прижимая меня к прохладной траве.

"Ох, все равно!" — ликовала моя не слишком высокоморальная часть. Мой разум заполнился его сладким дыханием.

"Нет, нет, нет". — спорила я сама с собой. Тряхнула головой, и его губы переместились на мою шею, давая мне возможность дышать.

— Стоп, Эдвард. Погоди. — мой голос был слаб, как и моя воля.

— Почему? — шепнул он в ямку под моим горлом.

Я старательно пыталась, чтобы мой голос звучал решительно: — Я не хочу делать это сейчас.

— Правда? — спросил он с улыбкой. Он снова целовал меня, и больше говорить я не могла. Жар прошел по моим венам, я горела там, где соприкасалась с его кожей.

Я заставила себя сосредоточиться. Мне пришлось постараться, чтобы заставить свои руки отпустить его волосы, и опустить их на его грудь. Но я сделала это. И затем я уперлась в него, пытаясь оттолкнуть от себя. Я не смогла бы это сделать самостоятельно, но он ответил мне, и отодвинулся.

Он откинулся на пару сантиметров, посмотреть на меня, и его взгляд совсем не помогал мне действовать решительно. Его глаза были как черное пламя. В них тлел огонек.

— Почему? — снова спросил он, тихо и жестко. — Я люблю тебя. Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Бабочки из желудка заполнили мое горло. Он воспользовался моей немотой.

— Подожди, подожди, — пыталась произнести я ему в губы.

— Не могу, — проговорил он, не соглашаясь.

— Пожалуйста? — сдавлено пискнула я.

Он застонал, и отступился от меня, снова перекатившись на спину.

Мы оба лежали так минуту, пытаясь успокоить дыхание.

— Белла, объясни мне, почему нет, — потребовал он. — И пусть это будет не из-за меня.

Все в моем мире было из-за него. Что за глупые ожидания.

— Эдвард, это очень важно для меня. И я собираюсь сделать все правильно.

— В чьем понимании правильно?

— В моем.

Он перекатился на живот, подпер голову рукой и уставился на меня, осуждающе.

— И как ты собираешься сделать все правильно?

Я глубоко вздохнула. — Ответственно. Все в нужном порядке. Я не оставлю Чарли и Рене без лучшего решения, которое только могу предложить им. Я не отниму у Элис ее веселье, ведь все равно я выйду замуж. И я свяжу себя с тобой по всем человеческим правилам, прежде чем попрошу сделать меня бессмертной. Я буду все делать по правилам, Эдвард.

Твоя душа, очень-очень важна для меня, чтобы играть с ней в такие игры. И ты меня не заставишь.

— Готов спорить, что заставлю, — проговорил он, его глаза снова загорелись.

— Но ты не сделаешь это, — сказала я, стараясь не волноваться. — Зная, что я этого не хочу.

— Ты дерешься не по правилам, — обвинил он.

Я усмехнулась ему:

— А я никогда и не обещала.

Он тоскливо улыбнулся мне в ответ: — Если ты передумаешь...

— Ты будешь первым, кто узнает, — пообещала я.

Именно в этот момент, начал моросить дождик, несколько капель с легким стуком ударились о траву.

Я сердито посмотрела на небо.

— Я доставлю тебя домой. — он смахнул маленькие дождевые бусинки с моей щеки.

— Дождь не проблема, — проворчала я. — Это знак, что пора сделать кое-что очень неприятное и, возможно, очень опасное.

Его глаза тревожно расширились.

— Хорошо, что ты пуленепробиваемый, — вздохнула я. — Мне нужно то кольцо. Пора рассказать Чарли.

Он рассмеялся из-за выражения моего лица. — Очень опасно, — он согласился. Снова рассмеялся и полез в карман джинсов. — Ну, хорошо хоть не придется возвращаться за ним.

Он снова надел мне кольцо на средний палец левой руки.

Где оно и останется — предположительно, до скончания веков.

—

—

Эпилог — выбор

Джейкоб Блэк

— Джейкоб, сколько это еще будет продолжаться? — спросила Леа. Нетерпеливая. Хнычушая.

Я сжал зубы.

Как и остальные в стае, Леа знала обо всем. Она знала, почему я пришел сюда — к самому краю земли, неба и моря. Пришел побыть в одиночестве. Она знала, что это единственное чего я хочу. Просто быть одному.

Но все равно увязалась за мной.

На долю секунды я даже загордился, но по большей части она достала меня до чертиков. Потому что я даже не думал контролировать свой нрав. Сейчас все было просто, натурально и легко. Красный туман больше не застилал мне глаза. Жар больше не пробегал по позвоночнику. Мой голос был спокоен, когда я ответил:

— Спрыгни со скалы, Леа. — я указал на одну у моих ног.

— Да что ты, детка. — не обратила она на меня внимания, и неуклюже растянулась на земле рядом со мной. — Ты не представляешь насколько мне тяжело.

— ТЕБЕ? — минуту я соображал, что она и правда не шутит. — Ты самая эгоистичная натура в мире, Леа. Мне неприятно разбивать твои мечты — те, где солнце крутиться только вокруг тебя — и не стану говорить открыто, что мне плевать на твои проблемы. Отвали. Подальше.

— Просто посмотри на все с моей стороны, хорошо? — продолжала она, будто я и не говорил ей ничего.

Если она пришла испортить мне настроение, ей этоу далось. Я рассмеялся. Смех отдавался странной болью внутри.

— Хватит фыркать и обрати внимание, — рявкнула она.

— Если я сделаю вид, что слушаю тебя, ты уйдешь? — спросил я, глядя на ее вечно злое лицо. Я не уверен, что теперь она когда-нибудь бывала другая.

Я вспомнил, как раньше думал, что Леа хорошенькая, может даже красивая. Это было давным-давно. Теперь никто больше о ней так не думает. Кроме Сэма. Он никогда не простит себя. Будто это его вина, что она превратилась в злобную гарпию.

Она становилась все злее, словно догадывалась, о чем я думаю. Наверно догадалась.

— Меня тошнит от этого, Джейкоб. Можешь представить каково мне? Мне даже не нравиться Белла Свон. А ты заставляешь меня горевать об этой любительнице кровопийц, словно я ее тоже люблю. Знаешь, почему меня все это немного смущает? Вчера ночью мне приснилось, что я целуюсь с ней! И что мне, черт подери, с этим делать?

— А мне то что до твоих переживаний?

— Я не могу больше слышать твои мысли! Забудь о ней! Она выходит замуж за это существо. И он попробует изменить ее в одну из них! Мальчик, пора двигаться дальше.

— Заткнись, — прорычал я.

Отвечать ей ударом на удар было неправильно. Я знал это, и прикусил себе язык. Но теперь она точно пожалеет, если не уйдет сейчас же.

— Все равно, скорее всего, он убьет ее, — насмешливо сказала Леа. — Все истории рассказывают, что они убивают чаще, чем изменяют. Так что, я бы назвала это похороны, а не свадьба. Ха.

В этот раз мне пришлось напрячься. Я закрыл глаза и боролся с горячим вкусом во рту. Я попытался оттолкнуться от огня бегущего по спине, пытаясь удержать форму, пока мое тело дрожа пыталось разорваться пополам.

Когда я снова контролировал себя, я свирепо посмотрел на нее. Она смотрела на мои руки, когда дрож унялась. Ей было смешно.

Пошутила.

— Если тебе так трудно из-за половой разницы, Леа... — сказал я. Медленно, выделяя каждое слово. — Как ты думаешь нам остальным нравиться смотреть на Сэма твоими глазами? Плохо уже то, что Эмили приходится мириться с твоей навязчивой идеей. Ей тоже не нужны мы, парни, похотливо пыхтящие за его спиной.

Хоть я и был зол, я все равно почувствовал укол совести, когда увидел как спазм боли перекосил ее лицо.

Она вскочила на ноги — остановилась только плюнуть в мою сторону — и убежала в сторону деревьев, вибрируя как камертон.

Я мрачно рассмеялся: — Я буду по тебе скучать.

Сэм вздрючит меня за это, но оно того стоило. Леа больше не будет кусаться. А я еще раз повторю ей то же самое, если будет возможность.

Потому что ее слова были все еще здесь, врезаясь в мой мозг, мне было так больно, что я еле дышал.

Не важно, что Белла выбрала кого-то другого, а не меня. Это ерунда, по сравнению с другой болью. С этой болью я могу жить остаток своей дурацкой, слишком длинной, растянутой жизни.

Важно было то, что она бросала все, что она позволит своему сердцу остановиться, своей коже превратиться в лед, а разуму переродиться в какой-то мозг хищника. Чудовище. Чужая.

Я думал, что не может быть ничего хуже этого, ничего более мучительного...

Но, если он убьет ее...

Снова я должен был сражаться со своей яростью. Возможно, если бы не Леа, я изменился бы в создание, которое справится с этим лучше. Создание, чьи инстинкты гораздо сильнее человеческих эмоций. Животное, не способное чувствовать боль как человек. Другая боль. Хоть какое-то разнообразие. Но Леа убегала, и я не хотел разделять ее мысли. Я тихо выругался ей в след.

Независимо от моих желаний, мои руки дрожали. Что заставляло их дрожать? Злость? Страдания? я не был уверен, с чем я сражаюсь.

Я должен верить, что Белла выживет. Но это требовало доверия — доверия, которого я не хотел чувствовать, вера в то, что кровосос способен оставить ее в живых.

Она будет другая, интересно как это подействует на меня. Будет ли это одинаковое ощущение, если она умрет, и если я увижу ее стоящую передо мной как камень? Как кусок льда? Когда ее запах будет гореть в моих ноздрях и включать инстинкт рвать и уничтожать... Как это будет? Могу ли я захотеть убить ее? Могу ли я не хотеть убить одного из них?

Я смотрел как волны набегают на берег. Они исчезали из виду под краем скалы, но я слышал как они разбивались о песок. Я смотрел на них допоздна, и еще долго после того как стемнело.

Идти домой было плохой идеей. Но я был голоден, и я не мог придумать ничего другого.

Я скорчил рожу, когда просунул руку через ослабленную петлю и схватил свои костыли. Если бы только Чарли не видел меня в тот день и не слышал слов о моей "аварии". Дурацкий реквизит. Я их ненавидел.

Лучше мне было оставаться голодным, понял я, когда вошел в дом и посмотрел на папино лицо. У него было что-то на уме. Это легко было понять — он любил преувеличивать. Притворялся, что все как обычно.

А еще, начинал говорить слишком много. Что-то про те времена, когда я пешком ходил под стол. Про это он всегда болтал, когда не хотел что-то рассказывать. Я не обращал внимания, старался как мог, сосредоточиться на еде. Старался прожевать ее быстрее...

— ... и Сью заехала сегодня. — папа говорил громко. Его трудно было игнорировать. Как всегда. — Удивительная женщина. Она круче гризли. Хотя не знаю, как она управляется со своей дочерью. Из Сью получился бы чертовски хороший волк, а Леа больше смахивает на рассомаху. — он засмеялся над своей шуткой.

Немного подождал моего ответа, не заметив мой отсутствующий, скучающий вид. Обычно это раздражало его. Я хотел бы, чтоб он перестал болтать про Леа. Я старался не думать про нее.

— С Сэтом все намного проще. Конечно, и с тобой все было проще, чем с твоими сестрами, пока... ладно, у тебя и так проблем больше, чем у них.

Я вздохнул, долго и глубоко, и уставился в окно.

Билли замолчал слишком надолго.

— Мы сегодня получили письмо.

Я сразу понял, что именно этой темы он и избегал.

— Письмо?

— Приглашение... на свадьбу.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Волна жара пробежала по спине. Я вцепился в стол, чтобы руки не дрожали.

Билли продолжал, сделав вид, что ничего не заметил:

— Внутри записка, адресованная тебе. Я ее не читал.

Он вытянул оттуда, где он был заткнут, между его ногой и боковиной кресла, тонкий, цвета слоновой кости, конверт. Положил его на стол, между нами.

— Тебе, наверно, не следует его читать. Не важно, что там написано.

Тоже мне, психолог. Я сдернул конверт со стола.

Это была тяжелая, плотная бумага. Дорогая. Слишком изысканная для Форкс. Открытка внутри тоже была вычурная и формальная. Белла тут ни при чем. В слоях, прозрачной с напечатанным текстом, страниц не было ничего в ее вкусе. Готов спорить, что они ей вообще не понравились. Я не прочел слов, даже не посмотрел дату. Мне было все равно.

Там был кусочек тонкой бумаги сложенной пополам, с моим именем написанным на одной стороне черными чернилами от руки. Я не узнал подчерк, но он был такой-же нездешний, как и все остальное. Пол секунды, я размышлял, неужели кровосос решил позлорадствовать.

Я развернул лист:

—

Джейкоб,

Я нарушаю правила, высылая тебе это. Она боялась сделать тебе больно, и не хотела, чтобы ты ни в коей мере не чувствовал себя обязанным. Но, я знаю, если бы все пошло иначе, я хотел бы иметь выбор.

Джейкоб, я обещаю, что позабочусь о ней. Спасибо тебе, за нее и за все.

—

Эдвард

— Джейк, у нас всего один стол, — заметил Билли. Он смотрел на мою левую руку.

Мои пальцы впились в дерево так, что столу, действительно, грозила опасность. Я отпустил их один за другим, целиком сосредоточившись на этом действии, и сжал обе ладони вместе, чтобы больше ничего не сломать.

— Да уж, все равно, — пробормотал Билли.

Я вышел из-за стола, встав снял футболку. Надеюсь, что Леа уже добралась домой.

— Не загуливай допоздна, — проговорил Билли, когда я пнул входную дверь.

Я бежал до деревьев, моя одежда раскидана за мной как след из крошек — словно я хотел найти путь назад. Теперь было так просто изменить форму. Мне не нужно думать. Мое тело уже знало, куда я иду, и дало мне то, что я хотел.

У меня было четыре ноги и я почти летел.

Деревья превратились в черное марево пролетавшее мимо меня. Мои мускулы работали в простом ритме. Я мог бежать в таком темпе днями и не уставать. Может быть, сейчас я не остановлюсь.

Но я был не один.

— Так жаль, — прошептал Эмбри у меня в голове.

Я мог видеть его глазами. Он был далеко на севере, но развернулся и рванул присоединиться ко мне. Я рыкнул и прибавил скорости.

— Подожди нас, — заныл Квил. Он был ближе, только что выскочил из поселка.

— Оставьте меня одного, — огрызнулся я.

Я чувствовал их беспокойство, и постарался изо всех сил утопить его в звуке ветра и леса. Вот что я ненавидел больше всего — видеть себя их глазами, было только хуже, что их глаза были полны жалости. Они видели ненависть, но продолжали бежать за мной.

Новый голос зазвучал в моей голове.

— Оставьте его. — мягко подумал Сэма, но все равно это был приказ. Эмбри и Квил перешли на шаг.

Если бы я только мог перестать слышать и видеть то, что слышат и видят они. Моя голова была битком набита народом, остаться одному — значит принять человечье обличье, но тогда боль становилась неимоверной.

— Изменяйтесь, — приказал им Сэм. — Эмбри, я подберу тебя.

Сначала один, потом второй сознания ушли в тишину. Остался только Сэм.

— Спасибо — смог подумать я.

— Возвращайся домой, когда сможешь — слова были слабыми, они исчезли в черной пустоте, когда и он ушел. Я был один.

Как хорошо. Теперь я слышал слабый шорох опавшей листвы под когтями, шорох совиных крыльев над головой, океан — далеко-далеко на западе — прибой у пляжа. Только это, и больше ничего. Не чувствовал ничего, кроме скорости, только напряжение мышц, сухожилий и костей, работающих вместе в гармонии, пока я оставлял за собой километры.

Если бы молчание в моей голове продолжалось, я никогда не изменился бы в человека. Я не был бы первым, кто выбрал такую форму. Может, если я убегу достаточно далеко, мне никогда больше не придется слышать их...

Я набрал скорость, позволив Джейкобу Блэку исчезнуть за мной.