— Ресторан....
— Ммм, а я как раз успел проголодаться. Мэнэбу-сан, а что здесь подают?
— Все как обычно, Широ-кун. Дары моря.
— И все?
— Как видишь....
— Пойдемте, посмотрим. Может, выберем что-то вкусное и поедим.
— Широ-кун, а может, мы сразу отправимся туда, куда ты рвался с самого начала и вернемся к ужину. Так было бы лучше.
— Не сочтите за неуважение к кухне нашего уважаемого Наоки-сана, но мне очень хочется посмотреть на то, как здесь кормят. Пойдемте?
— Идем, идем....
В ресторане мне понравилось. Низкие цены, и при этом довольно неплохая еда. Конечно, не то, что готовили повара под руководством Наоки-сана — главного 'кашевара' во дворце, но все же вполне достойно, так сказать, на уровне. Со своими оригинальными блюдами. И оригинальными продуктами. Хм, забавно, что Мэнэбу-сан назвал здешние блюда 'дарами моря', когда как почти львиную долю меню составляло отнюдь не то, что вылавливали своими сетями рыбаки в море. Нет, конечно, морепродукты здесь присутствовали, но мало, частично замененные рыбой из пресноводных водоемов, а по большей части попросту вытеснены таким продуктом номер один для местного климата, как мясо. Оленина, баранина, мясо птицы — в общем, деликатесы местного разлива. А вот растительная еда была представлена скудно. Любые виды зерновых культур здесь вообще были крайне редкими, из-за того, что в этих краях ничего подобного не росло, и все завозилось из-за моря на судах. Поэтому цена на такие виды продукты был невероятно высоким.
Поели мы относительно быстро. Вернее, ел только я. Мэнэбу-сан отказался что-либо заказывать для себя, и предпочел обойтись лишь чашечкой отвара, служившего дешевым аналогом чая. По мере поглощения пищи, отогреваясь и отдыхая от долгой прогулки, мне к сожалению так и не удалось завязать какой-либо толковый разговор со своим сопровождающим, из-за чего собственно, и попытался навести мосты с хозяином заведения. И тут же был вынужден об этом пожалеть, так как ощутил, как напряглась аура вокруг Мэнэбу, который неожиданно ощетинился и потребовал ускориться. Не понимая причин такой реакции, пришлось подчиниться. В результате настроение при выходе из ресторана оказалось несколько подпорчено, а обеспокоенный взгляд поваров в нашу сторону немного покоробило нервы....
Оружейная лавка была самым невероятным из того, что я видел за сегодняшний день. Представьте себе мое состояние, когда я переступил порог большого помещения, погруженного в полумрак, и наткнулся на такой арсенал, который доселе не видел ни разу в жизни. Богатейшее разнообразие буквально ВСЕГО, что только можно было придумать, чтобы лишить человека жизни и хоть как-то защитить свою жизнь от какого-то меча или ножа, что было здесь представлено, заставляло разбегаться глаза и невольно залюбоваться такой коллекцией. Даже во дворце, места обитания людей, способных пользоваться любым оружием на высочайшем уровне я еще ни разу не видел ничего подобного. Возможно, мне просто не показывали, но, да ладно....
Я с восхищением бродил между полками и стендами, рассматривая мечи, ножи, копья, секиры, трезубцы, цепи, кистени, луки и арбалеты со стрелами, оснащенных огромным многообразием видов наконечников, невольно проводил пальцем по рельефным украшениям выставленных доспех, ощущая внутри себя детское волнение. Мда, что называется попал в свою среду.
Мэнэбу в это время стол там же, где он остановился войдя вовнутрь, на этот раз как-то чрезмерно спокойно ожидая того момента, пока мне все это не надоест. Что же касается хозяина заведения, то он некоторое время несколько напряженно косился на моего сопровождающего, временами подавляя в себе желание подойти ко мне, пока наконец к нему напрямую не обратился я сам, с просьбой примерить кабуто. На секунду замешкавшийся на несколько секунд, наконец подошел ко мне, некоторое время повертел в руках выбранный мной шлем, а потом резко переменившись, начал энергично подбирать мне что-то 'более стоящее', а не это 'серое убожество'. Спустя несколько минут, когда в мою голову удобно 'сел' новенький шлем-маска, с достаточно занимательным дизайном, мы уже нашли общий язык и активно обсуждали разные виды оружия, которое было здесь представлено. Оружейник улыбался, спокойно рассказывал о том или ином орудии смерти, расхваливая свой товар, и попутно активно выясняя плотность моего кошелька. Что поделаешь, у человека бизнес.
— Господин Сэбэо, а что это такое?
Я потянул руку к похожим на перчатки из металла предметам, и тут же почувствовал что-то знакомое. Примерно, то же самое, что мне доводилось ощущать в шахте. Тот металл....
— Это наручи. Для рукопашного боя. Сделаны в виде перчаток. Очень прочные, гибкие, легкие и при этом обладают весьма неплохими качествами.
— Какими?
— Замахнешься, и рука сама бьет!
— Серьезно?
— Нет, конечно, шучу. А если серьезно, то поймаешь этими наручами-перчатками меч, руке ничего не будет, ударишь во врага в доспех, он почувствует весь удар, словно никаких доспехов и не было.
— Правда? Как такое возможно?
— Тут дело в особом металле. Он делает наручи очень крепкими и повышает силу удара. Только пользоваться ими надо с умом. Иначе будет плохо, и в первую очередь тебе.
— Насколько плохо?
— Вплоть до гибели того, кто его носит.
— Как это?
Оружейник призадумался, видимо, желая все объяснить так, чтобы было понятно, и при этом не разболтать лишние секреты. Конечно, зная о том, с кем предположительно ему приходиться иметь дело (сомневаюсь, что он не был в курсе личности и рода занятий Мэнэбу, учитывая его выразительный взгляд в направлении призрака (вроде как) в самом начале нашего разговора), ему можно было выдать некоторые из них. Скажем, о поглощающих способностях того металла и его влиянии на организм носителя, однако в то же время, естественно были очень высоки сомнения относительно целесообразности данных сведений, предоставляемых для незнакомца, который вполне мог оказаться не тем, за кого можно было приять.
— Понимаешь ли, дело в том, что данный металл постоянно поглощает силу. И если у тебя силы мало, а любой предмет из него носить долго, то сила может быть выкачена без остатка. Тогда уже все. Наступит конец.
— А как тогда использовать эти наручи, если они такие опасные? Надевать перед битвой? И сразу же снимать, как только опасность миновала?
Мужчина хитро улыбнулся.
— Везде есть свои секреты. Но я их раскрываю лишь тем, кому продаю свое оружие.
Пока я размышлял о странных особенностях загадочного металла и над тем, что обычным людям он вроде бы вообще не причиняет никакого вреда, рядом со мной выросла фигура Мэнэбу, который потянул хозяину лавки какую-то блестящую серебристым светом металлическую пластинку, которую тот принял с каким-то трепетом.
— Думаю, Широ-кун возьмет это с собой.
Я ошарашено посмотрел на своего сопровождающего. Тот бросил на меня короткий взгляд и с безразличием уставился на оружейника, который немедленно кивнул и поманил меня к себе, попутно протягивая руки в направлении 'перчаток'.
Что бы это значило? Мэнэбу решил приобрести для меня довольно дорогостоящий предмет из довольно опасного сплава. Зачем? В чем причина такого странного решения?
Размышлять долго мне не дали, приступив к быстрому объяснению тому, что с новоприобретенными наручами делать было можно, а чего категорически нельзя....
Приобретение наручей из особого металла стало моментом, который изменил мою жизнь. Снова. Если до этого, после вынесения вердикта со стороны Мурата-сенсея, я находился в каком-то подвешенном состоянии, не понимая, куда двигаться дальше и что от меня вообще хотят эти призраки, которые ничему не учат, но при этом не отпускают от себя ни на шаг. Они заставляли меня по сути жить в этом дворце и в то же время сразу поставили условие, что бесплатной крыши над головой и полной миски еды мне никто предоставлять не собирается. Что автоматически означало лишь одно: либо работай, выполняй все поручения внутри, но не мешайся под ногами, либо же.... Хм, а второго варианта, по сути, и не было.
Я занимался чем угодно. Помогал по мере сил то во дворе (что, кстати, преобладало, несмотря на мою крайнюю нелюбовь к холоду), то занимался перетаскиванием какой-либо утвари внутри хозяйственных помещений, или же играл роль истопника, который в этой стране трескучих морозов и жутких метелей являлся весьма ответственной фигурой. В результате такой вот деятельности, я успел приложить руку практически ко всему, что касалось обеспечения функционирования такой системы, как дворец. И облазить чуть ли не всю, доступную мне часть этого комплекса.
В те месяцы со мной о силе и прочих таинствах воинов — призраков никто не разговаривал. Не было никаких намеков и на мое собственное будущее и развитие. Что меня напрягало, причем достаточно сильно. Нет, сказали, что я должен сам найти свой путь, сам развить свои какие-то скрытые таланты, но ведь просто так взять и взяться за освоение чего-то совершенно непонятного и незнакомого тебе без какой-либо информации обо всем этом практически невозможно. И пусть я пытался самостоятельно как-то вникнуть хотя бы в саму атмосферу сущности воина, своими мальчишескими играми с кунаем, медитациями или отработкой прямых ударов длинной тростью, которая в моем случае, играла роль тренировочного меча, но это было совершенно бесполезно. Что совершенно неудивительно. Ведь играя с игрушечным или даже учебным автоматом и нося одежду цвета хаки невозможно просто взять и стать солдатом или же размахивая даже настоящим мечом, превратиться в мастера фехтования или же самурая. Тут нужны учителя, нужны особые условия, которые доводят человека до особого уровня мышления, что собственно и превращает обывателя в нечто большее.
Приобретение же 'перчаток' из металла, поглощающего ту загадочную силу из человека, неожиданно стало поворотным моментом. Я тут же ощутил, как все решительным образом изменилось, даже, несмотря на то, что мои обязанности по 'двору' никуда не исчезли. В моих руках оказалась вещь, которая, по сути, являлась просто невероятным тренажером. Не могу сказать, что это была панацея. Я не стал чувствовать ту силу, о которой все говорили, и уж тем более не обрел способности контролировать ее, владеть оружием или чем-то еще. Нет, все было куда прозаичнее. У меня появилась вещь, которая позволяла мне, наконец, приоткрыть дверь в тот загадочный мир, которая всегда была заперта.
Все было просто до безобразия. От меня требовалось лишь надевать эти наручи несколько раз в день и все. Точнее, не все, разумеется, нет. Но основная суть заключалась именно в этом. Каждый контакт с опасным металлом выливался в резкую потерю сил, ослабление всего моего тела и появление симптомов этакой 'передозировки наоборот' в виде повышения температуры тела и головной боли, что как правило становилось сигналом для незамедлительного снятия наручей и перерыва на несколько часов. Сразу после избавления от них, я отправлялся выполнять свои основные задания, то есть заниматься физическим трудом, который всегда оказывал благотворное влияние, особенно в условиях свежего воздуха где-то во дворе, на снегу. Было приятно, когда свежий воздух наполнял легкие и вместе с собой вносил в тело какую-то толику силы и здоровья, высосанной проклятым металлом.
Первое время я особо не замечал особого смысла от своих периодических надеваний и снятий наручей, просто следуя совету оружейника, который говорил, что следует порядком привыкнуть к этому снаряжению, чтобы в будущем эффективно им пользоваться. Эффект выявился далеко не сразу. Лишь в тот момент, когда однажды я, вяло орудуя лопатой, пытался освободить от снега часть площадки у основных ворот, ощутил возникающую постепенно легкость в мышцах, возникающие при работе, хотя вроде бы все должно быть наоборот. И тут в голове щелкнуло: а ведь после каждого 'сеанса' пугающее влияние металла, вызвавшее слабость быстро нейтрализуется во время работы и тело после этого чувствует себя обновленным. Причем восстановление в таком режиме шло, чуть ли не быстрее, чем во время сна.
Появились мысли о том, что чем больше я буду заниматься такой практикой, то тем лучше смогу пользоваться своими наручами. Что подразумевало способность дольше носить их и не выдыхаться. Такая вот методика закалки. Конечно, пока говорить об этом было слишком рано, но уже сама мысль о возможном повышении выносливости автоматически делало свои коррективы на будущее.
Долгожданное для всех местных жителей, включая меня, лето, наконец, наступило, впервые, за многие долгие месяцы, открыв землю от многометровых сугробов и позволив вдохнуть полной грудью прекрасный аромат сырой земли, согретую солнцем. Хотя земля здесь даже в это время года была достаточно холодной (чуть севернее земля под ногами вообще представляло собой вечную мерзлоту), восторженное чувство радости от этой мелочи не умалялось. Немногочисленные чахлые деревья постепенно зазеленели, облагородив окружающий город, придав ему поразительную свежесть и пробудив в нем заметно замершую жизнь. Казавшиеся малолюдными улочки заполнились народом, местами искосившиеся заборы, калитки, прохудившиеся крыши в течение всего недели-две были приведены в полный порядок во всем городе, поблекшие краски обновили. Все вокруг засияло, создав самую настоящую праздничную обстановку.
В город потянулись караваны из прибрежных городов — открывшаяся навигация не заставила себя ждать торговцев, которые буквально заполонили заморскими товарами все местные лавки, цена в которых незамедлительно упала до приемлемой, что пробудило безумный ажиотаж. Местные ремесленники, цеховые работники и производители тоже не сидели сложа руки, исправно снабжая дорогих заморских гостей своими творениями, которые охотно закупались теми, и загружались на корабли, после чего отбывали к дальним берегам, где, уверен, их расхватывали как горячие пирожки. Ничего не скажешь — местные рудники давали просто замечательный металл, а местные кузнецы обладали весьма завидными секретами, за которые их товары чужаки были оторвать с руками. Да и не только кузнецы. Что не говори, но это был северный регион, с огромной массой всего того, что было присуще лишь ему, и при этом весьма ценной 'за бугром'.
Для дворца и его обитателей смена времени года не осталось незамеченным. Скорее наоборот, впервые за всю мою жизнь в его недрах, мне довелось увидеть многих из тех, кто из него не выходил в огромном дворе. Люди, несмотря на существующую здесь хоть и завуалированную, но строгую иерархию, с множеством ответственности и ограничений, порою засиживались под солнышком, наслаждаясь его теплом и давая себе возможность слегка подзагореть, что представлялось весьма редким удовольствием. Некоторые же и вовсе переселись под открытое небо или же в пристройки во дворе, на время оставив старые покои проветриться после долгой зимы.
Для меня лето принесло немало изменений. Привычный ритм жизни 'разнорабочего с сомнительными привилегиями' был разрушен на корню, хотя и не сказать, что это сильно меня расстроило. Новые задачи, новые условия жизни и новые возможности прекрасно сочетались с моими позитивными настроениями на почве ухода зимы и начала короткого долгожданного лета. Особенно после самого приятного за всю мою жизнь события в этом мире — наступившего праздника Солнца. Конечно, на местном наречии он звучал не так скромно, но общий смысл соответствовал данному переводу. В тот день, после того, как в огромном дворе были накрыты столы практически для всех, а развернутая под открытым небом кухня снабдила таким количеством разнообразнейших блюд, что глаза даже искушенных людей невольно разбегались от такого великолепия, устроили самое лучшее празднование начала лета, обильно украсив его значительным числом всевозможных мероприятий.
