Истинный целитель

— Сэр? — Гермиона заглянула в кабинет директора.

— Проходите, мисс Грейнджер, — махнул тот в приветственном жесте. — Думаю, у вас возникло множество вопросов.

— Они у меня были всегда. Я так и не смогла понять феномена по имени Гарри Поттер.

— Никто не смог, — произнес Снейп. — Логика его действий не подчиняется никаким законам. До сих пор. Мне, например, интересно, чем он руководствовался, когда присоединялся к вам в ваших эскападах.

— Хмм, он всегда возникал, как чертик из табакерки. Вот его нет, а вот он уже в гуще событий. И никогда нельзя было понять, в какой момент он появился, и, главное, когда успел взять руководство на себя. А сейчас к нему стремятся попасть толпы людей, даже с обычной простудой.

— Они до него не доходят, — хмыкнул Северус. — Гарри занимается особыми случаями, которые давно и всеми заброшены. Он мимоходом вылечил оборотня. Нет, конечно, не полностью, но все же снял зависимость от луны и примирил человеческую и волчью сущности... О таком все могли только мечтать. Вы помните, сколько лет лежали в Мунго Лонгботтомы? Ему понадобилась всего пара минут...

— Я не понимаю, чем он руководствуется в выборе людей, — произнесла со вздохом Гермиона.

— О, вы ведь читали о Целителях, — усмехнулся директор Хогвартса. Страсть Грейнджер к знаниям была уже притчей во языцех в магическом мире.

— Да.

— Лечат обычно тело. Саму суть болезни, — менторским тоном начал зельевар. — С Гарри ситуация несколько иная. Я долго доходил до этого, но все же, в конце концов, понял. Он видит нити магии, умеет двигать, сплетать и распутывать их. Для него каждый человек — это сложный узор. Большинство из них Поттеру не интересны потому, что они не сияют.

— Не яркие, — кивнула профессор истории магии, вспомнив давний день в Министерстве.

— Не яркие, — согласился Северус. — Поэтому он и игнорирует людей.

— А как же тогда его пациенты? — не поняла Гермиона.

— У больных много рваных нитей, не важно цветных или же, в основном, серых. Но Гарри никогда не притрагивается к тем, у кого больше трех черных нитей. Он называет таких людей гнилыми. Я узнал об этом лишь десять лет назад. Вытянуть хоть какую-то информацию из нашего Целителя крайне трудно. Мой крестник, например, даже перестав задирать Поттера, не добился ровным счетом ничего, кроме "Здравствуй" при встрече и "До свидания" при прощании.

— Да уж, Малфой до сих пор не может смириться с таким положением вещей, — усмехнулась молодая женщина

— Драко всегда получал то, что хотел, — произнес Снейп. — А он хотел внимания Гарри Поттера. Тот же не нашел ничего интересного в юном Малфое, как, впрочем, и во многих других. Но если моего крестника в случае чего он лечить будет, то Панси Паркинсон, как бы отец не пытался протолкнуть ее на прием к Целителю, в любом случае услышит: "Нет".

— Гнилая?

— Да, у нее слишком много черных нитей. Ему неприятно их касаться.

— А как же магглы?

— Их нити просто не всем дано увидеть. Они иные. Что это значит, я вам не отвечу.

— То есть, он просто восстанавливает разорванное? — уточнила Грейнджер.

— На самом деле я не могу вам сказать, что и как он делает. Когда Гарри не хочет, он не отвечает.

— Но почему он такой? Я нигде не читала, что Целители чем-то отличаются от обычных людей. А назвать его обычным язык не поворачивается.

— Авада Волдеморта не прошла даром, — Северус посмотрел на свою собеседницу. — Шрам — это не единственное последствие того нападения. Луч, конечно, вернулся в атакующего, но и младенца он зацепил, проникнув внутрь.

— Изменения в коре головного мозга...

— Да. После того, как мы адаптировали маггловские технологии к нашему миру, удалось провести общее сканирование Поттера. У него действительно не все так, как у обычных людей, есть даже опухоль. Его мозг активирован больше, чем у других, а область, отвечающая за нормальное восприятие реального мира, заглушена. Кстати, как и у Луны Лавгуд, хотя у нее данный феномен выражен слабее.

— Есть вероятность того, что дар целителя был активирован Авадой? — спросила Гермиона.

— Возможно. Но точно мы этого никогда не узнаем.

— А их ребенок? Мне казалось, что у них чисто платонические отношения, — молодая женщина задала, наверное, самый животрепещущий вопрос.

— А они и есть чисто платонические. Этим двоим уютно молчать в компании друг друга, — хмыкнул Снейп. На удивленный взгляд своей подчиненной он пояснил: — Искусственное оплодотворение, блажь мисс Лавгуд. А мистер Поттер не стал сопротивляться. Но секс сам по себе им обоим не нужен. Они живут каждый в своем мире, хотя материально присутствуют в этом.

— Их дочь кажется нормальной, — немного оторопело произнесла Гермиона.

— Элилиана совершенно вменяема, никаких отклонений. Самый дееспособный человек в этой странной семейке — именно она. Девочка обожает отца, гордится им. Мать для нее — фея, которая живет в саду и которой можно любоваться. Малышка — единственный человек, которого Гарри способен приласкать, она идеальна во всем.

— Ммм, он что-то сделал с ее нитями?

— Как сказал наш Целитель, Элилиана — само совершенство. И что это значит, мы узнаем только в день ее совершеннолетия, когда раскроется весь ее потенциал, — вздохнул зельевар. — На самом деле я боюсь Поттера.

— Почему? — удивилась Грейнджер.

— Никто не знает, что именно и с чем переплел этот невозможный человек, и каковы будут результаты, — тихо произнес Северус. — Он с сумасшедшинкой. Этакий добрый доктор, который способен не только вылечить.

— Вы думаете, он... играет с нитями? — осторожно поинтересовалась его Гермиона.

— Я уверен в этом, мисс Грейнджер. Целитель в это время принимал сложные роды, а где-то на крылечке своего дома сидела девочка, которую, как и ее маму звали Софи. Часть ее ауры переливалась оттенками индиго. Наступала новая эпоха, но лишь немногие об этом хотя бы догадывались. О да, мир менялся, и не только магический.