Легенда о вольном купце

— Нашел! — послышался негромкий окрик йрвая. Я поднялся на ноги и пошел обратно по своим следам, затем обогнув поляну, и в конце этого сложного маршрута вытащив Локстеда за сапоги, торчавшие из особенно дерзкого и не желавшего его отпускать куста. Он торжествующе потряс небольшой кожаной сумкой:

— Сейчас узнаем, что задумывали эти прохвосты.

— ++Не иначе, как мир захватить, — хмыкнул я. — Ты действительно думаешь, что в сумке каждого из них был дневник с планами на ближайшую жизнь?

Не обращая внимания на мои подначивания, йрвай с упоением рылся в вещах покойного. Я помог ему, все же не пожалев факела на такое важное и полезное действие. При освещении выяснилось, что три баночки и один тюбик с непонятными веществами, катушка шелковой нити, несколько стеблей неизвестной сухой травы и фляга с инициалами Б.Р.Х. принадлежат некоей Марианне Алакез, чье удостоверение личности также отыскалось в боковом кармане. Место выдачи — Телмьюн. При более подробном осмотре с помощью любезно предоставленного мной ножа мы нашли еще и закладную с печатью столичного нотариуса.

Закладная была на дом. Судя по описанию, хороший, двухэтажный. А вот с деньгами у Марианны, судя по всему, в последнее время было не очень. Иначе как объяснить тот факт, что в сумке было пятнадцать медных монет? Я думал, в этом мире в дальнюю дорогу принято брать с собой не менее трех золотых, особенно если человек недавно заложил дом. А, ориентируясь по числу, это было всего-то двадцать дней назад.

Фляга с инициалами, упорно не желающими совпадать, тоже вызывала подозрения у нас обоих. Я предположил, что сосуд принадлежит мужу или любовному интересу дамы, Локстед же утверждал, что фляга, судя по гравировкам, из семейной коллекции. Мне это казалось неочевидным, хотя бы потому, что отсутствовала буква 'А', как первая в фамилии Алакез.

— Смотри, что я нашел, — позвал я его, выходя на скрытую от наших глаз за кустами лесную тропинку. Мелко моросящий дождь сделал землю мокрой, и на ней можно было различить четко вдавленные следы копыт. Йрвай пожал плечами:

— Это ничего не значит. Если они планировали краткий ритуал, могли не привязывать лошадей — а от такого грохота покажет подковы даже самый закаленный боевой конь.

Я с досадой плюнул, оглядывая следы множества копыт. Конечно, если бы мы имели возможность точно сосчитать количество лошадей... хотя, это ничего бы не дало. Не обязательно ведь руководствоваться принципом один конь — один всадник, если легкие, могли и по двое на одном ехать. Да и существование другого транспорта никто не отменял — это же волшебники, черт бы их побрал. С них станется улететь на ковре-самолете. Или упрыгать на скатерти-самобранке. Нет, чтоб нам оставить в подарок большой эскимо.

— Есть следы колес, — задумчиво сообщил йрвай, — но не понять, свежие они или уже старые. Оба колеса ехали по сторонам от тропинки, след очень слабый.

— Ты сказал — оба? Колеса было два?

— Два колеса, да. Не на крестьянской же повозке ездить столичным гостям?

В голове мелькнули воспоминания о рикшах с их колесницами, и вопрос, уже было вылетевший изо рта, влетел обратно и почтительно закрыл за собой дверь.

Так. Стало быть, если здесь была одноколка, значит, ее кто-то вез. В любом случае, подобного транспорта я по дороге не видел, а поэтому о нем легко будет выяснить по пути в Кресс. Проследовав по двум едва заметным линиям, я убедился, что они выходят на общую дорогу и теряются на грунте, укатанном и утоптанном до состояния камня.

— Будем считать, что следы сегодняшние, — хмуро сказал я, завершая круг почета, описывающий опушку целиком. Кроме этой злосчастной сумки, мы ничего не нашли, но загадки я, в принципе, люблю. И разгадывать их тоже. Каким образом провидение могло нас втянуть в эту авантюру? Не зря же мы встали лагерем именно возле места проведения ритуала таинственного культа. Все это я тоже высказал вслух коллеге по внезапно возникшему расследованию, который лишь поморщился от такой экспрессивности: избавленный от необходимости кривляться по любому поводу, Локстед стал неожиданно спокоен и рассудителен. Может, одежда красит йрвая?

— Очень высока вероятность того, что они сегодняшние. Это место вряд ли кому-то нужно было, если только в ближайшем городе не обнаружится, что столб был частью каких-то древних руин, наделяющих всех окрестных магов великой мощью испокон веков, — вздохнув, подытожил он.

— Значит, в Кресс, — ответил я. — Выспаться нам уже не удалось, так доведем другое хорошее, а главное, прибыльное дело до логического завершения.

Глава 9. В которой Локстед пытается выкинуть кренделя

— Невкусно. Гадость редкостная, — без обиняков заявил йрвай, и распахнул ставни с красными, фиолетовыми и зелеными петухами. Поскольку здесь тюремные ассоциации как-то не развились до нашего уровня, таверна называлась безобидно — 'Петух Бек', в честь боевого питомца неразговорчивого хозяина забегаловки.

— Э, ты что делаешь? — остановил его Анатоль, который явно был против лишения нас единственной закуски к слабенькому лагеру.

— Выкидывая эту дрянь собакам, я продлеваю вашу жизнь и лишаю ее неприятных впечатлений в послевкусии, — сообщил Локстед, поднимая блюдо с маленькими солеными крендельками и намереваясь вывалить его содержимое куда-то за подоконник.

— А давай мы тебя собакам выкинем? — проворчал я.

— Теперь я против, — ответил он и поставил блюдо обратно.

— Неплохая штука, как по мне, — философски заметил саррус, захрустев новой партией этой миниатюрной сдобы и осушив кружку еще на четверть.

Я грыз закуску скорее машинально, чем осознанно. Что уже говорить про вкус, если я едва продал два рулона ткани, выручив на этом — страшно подумать — десять медных. Цены в городе были не слишком высокие, и я попал как раз в самый сезон — Гильдия также решила наводнить Кресс партиями тканей самых невообразимых расцветок. Конечно, моя конкуренция для них по-прежнему оставалась чем-то таким же эфемерным, как ангелы на острие иглы.

Возможно, поэтому я просто докупил по дешевке досок, нарастив ими борта повозки, изначально не столь высокие, и загрузил ее четырьмя средними бочками вина, оставив три рулона для продажи в Силакте. После того, как я затянул и плотно зашнуровал верх и заднюю часть, получился весьма симпатичный фургон, который оценил Локстед, пообещав иногда дрыхнуть в нем. Какое мне развлечение от спящего в фургоне йрвая — по-прежнему неясно. И, кстати, ему пришлось бы в нем сидеть, потому что теперь мне надо было запрягать двух лошадей, чтобы не терять в скорости.

Но пока что мы сидели в таверне, а Локстед выкидывал кренделя. Вернее, уже не выкидывал — кому-то это соленое нечто даже нравилось.

— Ты так и не объяснил — что с дорогой? — спросил Анатоль, деловито взбалтывая пиво в кружке. Его темно-синий глаз смотрел куда-то в окно. Особого пейзажа я там не обнаружил, только грубые камни мостовой, поэтому уставился в свою миску с остатками похлебки, ковыряя невыразительного цвета овощи ложкой.

— С дорогой все просто — ее нет. Туда нагнали сотни две народу и мостят камнями. А начальники этого мероприятия расхаживают с императорскими гербами на тунике, — поделился информацией я.

— Дела... — задумчиво протянул саррус. — Должен же быть объездной путь?

— Да есть он, и не один, — я с досадой махнул рукой, — но я-то рассчитывал выехать по хорошей дороге. А объездная сейчас превратилась в месиво — дождь второй день льет. У местных есть хорошо знакомое мне правило — делать любую работу в самых неподходящих для этого условиях.

Йрвай возразил:

— Условия как раз самые подходящие. Южный тракт без дождя киркой не продолбишь даже на полвершка. Хотя, в таком случае, не слишком понятно, зачем его еще и камнем мостить. Показать величие империи?

— И сколько ждать?

— Непонятно. Если они решили выложить камнями всю дорогу до Телмьюна, на манер дорог государства Дейн, то это займет почти месяц. И только в том случае, если будут вовремя подходить обозы с провизией и камнем, — подсчитал Локстед вслух.

— Про обелиск что-то выяснили? — поинтересовался Анатоль. — Потому что у меня ничего, одни байки и домыслы.

— У меня есть кое-что, — сказал я, почесывая затылок, — но я не уверен, насколько это можно считать правдой.

— Ты расскажи сначала, а мы уже решим.

— В общем, раз в несколько месяцев мимо города проезжают несколько куфов без опознавательных знаков, и через несколько часов едут в обратном направлении. Все куфы — грузовые, сидят ниже допустимой дистанции. Ниже ватерлинии, если можно так сказать.

— За несколько часов до Фэрчайлда не добраться, — рассудил йрвай, приподнимая бровь. — Кроме того, в той стороне мы ничего не видели, кроме самого столба. Возможно, стоит порасспрашивать — вдруг кто-то за ними следил.

Я вздохнул:

— Вряд ли. Обычные жители не хотят иметь дела с магией, хотя с удовольствием пользуются ее плодами. Я про рунные камни.

— Во всяком случае, лично я выяснил, что о девушке по имени Марианна Алакез здесь никто не слышал, включая городского архивариуса, в ведении которого также находится перепись населения, — сказал Локстед, потягиваясь и зевая.

— Здесь есть логика — если документ столичный, и дом у нее в столице, сюда она могла заглядывать разве что за покупками. И то, сомневаюсь — в столице наверняка рынок побольше будет, и количество лавочников уже превысило количество обычных горожан.

— Так там и цены побольше.

— Нам все равно еще через Силакт ехать, — осадил их я. — Там тоже расспросим, что и где.

— Это скорее столичный пригород, чем полноценный город, — заметил Анатоль.

— Сколько оттуда до Телмьюна?

— Пару конных часов, может, немного больше, — пожал плечами он. — Давно не был, точно утверждать не стану.

— Может, есть смысл ехать сразу в столицу? — предложил йрвай. — Потом сам же будешь грызть локти, что продал по цене более низкой, чем мог бы снять с богатеев улицы Двенадцати.

— Улицы Двенадцати? Это где ты такое вычитал? В 'Жизнеописаниях'? — удивился я.

— Нет, в других книгах, — смущенно ответил Локстед. Уши его порозовели, я ухмыльнулся. Да, имея одну хорошую книгу и много дрянных, рано или поздно заинтересуешься содержанием последних (это я не рекламирую свои путевые заметки, о нет!).

— А откуда такое название? — спросил саррус, размеренным глотком уничтожая остатки пива.

— Ходят слухи, что право на застройку данной улицы выиграл приближенный предыдущего императора, Клавиуса Горама Третьего. Он был при нем кем-то вроде виночерпия, но при этом — сказочно богатого. И, продав все дома вдоль парка Халунди, приумножил свое состояние еще в полтора раза.

— А двенадцать-то откуда? — полюбопытствовал я, намекая, что йрвай слегка ушел от темы.

— Бросок костей, две шестерки, — усмехнулся он.

— Понятно.

— Так что, приступаем к старой испытанной стратегии — расспросим трактирщиков? — спросил я.

— Накладно получится. Это тебе не Чаргрет, замахаешься медяками разбрасываться. Даже если удастся узнать пару мелочей, не относящихся к делу, наберешь в сапоги воды с грязью, сам промокнешь, а мы будем терпеливо ждать, пока у тебя выпадет шило из очень опасной раны, заставляющей куда-то бегать, — разъяснил Анатоль, усмехаясь в усы.

— Значит, выясним все уже в столице. Может, господа желают расписать пулю? — предложил я, доставая колоду. Йрвай со скучающим видом кивнул, но я видел, как загорелись его глаза. Видимо, рассчитывал отыграть у меня вчерашних два с четвертью золотых.

В следующем пункте маршрута, Силакте, мы задержались совсем ненадолго — я, конечно, сгорал от любопытства, но еще больше — от желания сначала просохнуть, а затем помыться. Да, вот такие нелогичные желания меня порой посещают.

Но на второй день третьей декады месяца Дождей мы все-таки добрались до пункта назначения, с чем я себя тихонько и поздравил. Телмьюн был всем тем, что мы видели в предыдущих городах — плюс высокие здания из обтесанного камня, идеально мощеные улицы и цивилизация. Да, именно она. Я жмурился, как довольный кот, просто находясь в месте, где на улице по ночам зажигали газовые фонари сложной конструкции, пусть даже только на центральных дорогах, вода во все дома подавалась по трубам уже обогретая, а переулки патрулируют люди, одетые не в броню, а в камзолы и накидки, хоть и с острыми мечами на поясах. Также я понял, что быть городским, а, вернее, столичным неженкой, которого презирают во всей остальной части империи Грайрув, очень даже неплохо. Мой карман это, правда, тоже почувствовал, когда за комнату на троих на пять дней с нас взяли шесть золотых.

— Варанг за декаду, — покачал головой йрвай, — это даже для меня слишком. Дикий ворочал большими суммами, но просто так взять и отдать шесть золотом...

— С нас вначале хотели содрать вдвое больше, — напомнил я. Локстед хохотнул:

— Да, ты чуть арбалет не схватил, когда торговался. Я же видел, рука тянулась. Да и, кроме того, мы продали вино. Черт побери, в любом из тех городишек тебя бы считали зажиточным купцом!

— А здесь я могу жить на эти деньги четыре месяца. Это при условии, что мне не надо будет есть и выходить из комнаты, — мне действительно было не слишком весело.

— Ты вроде бы хотел потратиться, а я уговаривал тебя не делать этого?

— Да, я действительно хотел сделать одному ушастому документы. Но он просил меня не заниматься ерундой, так что...

— Забудь, — ухмыльнулся Локстед. — Я не хочу, чтобы меня арестовали за бродяжничество. Идем в посольство.

— Да какое посольство? — возмутился я. — Ты же сам сказал, что его не существует!

— Мы просто идем в посольство ближайшей к Проклятым землям страны — если не ошибаюсь, таковой является Ургахад, правитель Гарраман из рода Дигерет. Просим приема, представляем меня беженцем и надеемся на харизму, с помощью которой сможем получить красивую бумажку с золотыми вензелями.

— Судя по звучанию, какая-то очень агрессивная страна, — усомнился я.

— Это ты у Анатоля спроси — почему в его языке нет существительных и имен собственных без буквы 'Р'.

— Так это страна саррусов?

— Страна, в которой правящий род — саррусы. И половина населения, там одноглазых больше, чем в любом гостеприимном уголке Кихча. Да и негостеприимном тоже, — уточнил Локстед, жуя мятный лист. Как оказалось, на его родине этот вид жвачки был крайне популярен. Хорошо хоть не курил — я закашлялся, пытаясь скрыть смешок, который возник самопроизвольно, от представления данной картины мысленно.

— Потом спрошу. Сейчас он все равно колесо меняет.

Колесо телеги треснуло аккурат перед въездом в гостиницу. Посмотрев на наши попытки его снять, которые даже с помощью нормального современного домкрата выглядели довольно жалко (потому что домкрат не рассчитан на клиренс в половину моего роста!), Анатоль плюнул и стащил надколотый деревянный круг, пообещав заодно смазать все оси и заменить чеку, пришедшую в негодность. Поэтому мы отправились на ознакомительную экскурсию без охраны, да и кому мы, собственно, могли понадобиться?