Заложник дипломатии

— Что за нравы пошли, — патетически вздохнул я, садясь обратно за стол, — ни шагу ступить без мордобоя. Мастер кабатчик, где там наша еда?

Переночевали мы хорошо. Можно сказать, отменно переночевали — два шикарных номера на четырех человек, вернее, троих человек и одного йрвая, мягкие кровати саррусского размера. То есть, для меня и Локстеда автоматически "кинг-сайз".

Да и, в принципе, взаимных договоров насчет унифицированного размера мебели в мировой политике не наблюдается, поэтому саррусам приходится мириться с низкими стульями, лавками и креслами в Грайруве, а хоббитам, людям, и, как выяснилось, йрваям — с обратной ситуацией в Ургахаде. Марды слишком высокомерны, чтобы с чем-то там мириться, поэтому свое Подземье покидают крайне редко. И то, такие сородичи в родной среде получают ярлык безумца либо отважного героя. Что, зачастую, одно и то же.

Утром я сразу нанял парня с повозкой, чтобы купленные товары сразу отвезти и загрузить в "Йоту", а направились мы на Янтарный рынок. На самом деле, это не совсем рынок, а несколько кварталов лавок, лавчонок и даже лавчищ с выносными лотками и тентами. Сегодня, правда, тенты без нужды — день солнечный и приятный, я даже плащ оставил в комнате на постоялом дворе. Оружие, конечно, захватил. Всякое бывает.

Думаю, легко догадаться, почему рынок называется Янтарным. Количество того, что, при желании можно сделать, имея достаточное количество материала (в низине у стен города — огромное месторождение, бесхитростно названное Янтарным озером), превосходит всякие разумные границы. Кубки, посуда, рукояти мечей и кинжалов, заколки, броши и прочие украшения, сумки с янтарными фижмочками и финтифлюшками, музыкальные инструменты, пресс-папье и прочие канцелярские принадлежности, целебные камни, пуговицы, даже очки. Не знаю, какой прок от очков из янтаря, но мы, в общем-то, и не за ними направились.

Искусство янтарной скульптуры воспевается заслуженно. Во всяком случае, я смотрю на отвисшую челюсть Локстеда и понимаю, что как минимум одному йрваю эти вещи нравятся.

— Рихард... ты точно будешь брать? Смотри, какое все дорогое, — сказал он с интонациями ребенка в конфетной лавке. И хочется, и колется.

Поправив свою знаменитую шляпу, я решительно заявил:

— Даже если бы оно стоило в пять раз дороже, все равно купил бы. Судя по тебе, предметы искусства — неплохая инвестиция. И перевозка не должна вызвать проблем, если ты справишься с рунами.

— А я когда-то не справлялся? — удивленно спросил он.

— Да, не припомню, — хмыкнул я.

Изрядно поторговавшись, я скупил чуть ли не целый зоопарк — единорог, грифон, йогсауруу, дзент, тиррелл, слон, считающийся здесь мифическим животным, обычный волк и много других обитателей равнин и лесов континента Арн-Гессен, безукоризненно выполненных из янтаря разных оттенков. Удивлены? Я тоже до того, как попал сюда, не думал, что он бывает пяти или даже шести видов. Глаза зверей выполнялись из янтаря цвета чая с молоком, а зрачки — из темного, почти агатового. В итоге получалось художественное произведение редкой красоты, а красота, как известно, товар ходовой.

Все покупки хозяин лавки "Прекрасный Снарк" (не знаю, кто такой снарк и чем он прекрасен) очень умело и тщательно упаковал в ящики, обитые изнутри специальной плотной тканью, предварительно заполнив все свободное пространство сеном. Что ж, адекватный сервис за сто тридцать семь варангов и пятьдесят пять медных... хорошо, я считаю. Да, я торговался за КАЖДУЮ вещь, и не считаю это зазорным.

Кроме животных, я посетил лавку украшений, где обзавелся длинным и плоским ящиком с лежащими на мягких подушечках кольцами, серьгами и заколками. Погрузив все на повозку, мы решили еще немного побродить по обычному рынку, а с возницей отправили Стюарта, который взялся переместить товары в кузов флевилла. И тут-то нас подстерегала обычная жизнь любого крупного города.

У мастера Алатора на втором часу наших блужданий срезали кошелек. Причем не просто случайно — у него на плаще карманов штук двадцать, не вру. Воришка, видимо, тщательно прощупал все и определил, что ему нужно, стащил да и был таков. Пропажу обнаружили сразу, но тягаться с молодым саррусом, да еще и полукровкой, в скорости бега — тщетная затея. Да еще и в толпе других саррусов, где меня точно собьют с ног, а то и кости переломают. И в голове у меня мелькнула одинокая мысль, вернее, даже не мысль, а намерение.

Я отстегнул ремень и вскинул арбалет к плечу, шагнул в сторону и прицелился не в толпу, а в дальний край прохода. Тидас протестующе вскинул руку, но я покачал головой:

— Все в порядке. Хочу проверить одну мысль.

И, как только в конце ряда мелькнула черноволосая голова вора, я спустил тетиву небольшим усилием пальца. Гномский арбалет — произведение искусства покруче какой-нибудь янтарной лани. Куча блоков, сквозное фигурное отверстие в ложе, через которое подаются стрелы, взвод легкой прокруткой специальной рукояти... но второго выстрела не потребовалось.

Практика — дело наживное. Короткая, тяжелая арбалетная стрела попала не совсем туда, куда я хотел — в ногу беглеца чуть повыше щиколотки, отчего его буквально развернуло в воздухе и шваркнуло об асфальт затылком. Тидас уже пробивался сквозь толпу горожан, что-то недовольно орущих и пытающихся задеть его кулаком по спине. Маг умело парировал негодующие выпады своим посохом.

Я скептически посмотрел на толпу и решил, что проще будет оббежать квартал с другой стороны. Стуча каблуками сапог, как подкованная лошадь, я направился к месту происшествия. Наш мудрый и уважаемый волшебник уже сгреб парня за одежду и тряс его с такой силой, что после нескольких минут такой тряски незадачливый преступник мог и душу отдать своему Корду. Хотя Корд вроде как не покровительствует злоумышленникам.

Приближаясь, я услышал и хриплый голос Тидаса:

— Кто тебя послал, говори!

Парень больше орал, чем делился ценными сведениями. Нога выглядела совсем плохо, я слегка позеленел, ибо стрела раздробила кость. А вот нечего чужое имущество присваивать.

— Я сам по себе! Не убивайте! Мне просто жить не на что!

— Теперь тебе и бегать нечем, — грустно резюмировал я. — Кошелек отдай и свободен. Даже страже доносить не буду, ты уже получил свое.

— Да отдал уже, — со слезами проныл он. Молодой еще, не больше пятнадцати на вид. Хотя я плохо определяю возраст данной расы на вид.

— Мастер Алатор, отстаньте от него. Ну и что, что по закону рубят руку? Нога — тоже хорошо. А без ноги — еще лучше, может, руками научится что-то делать, кроме похищения чужих денег.

Локстед, подоспевший к месту разборок последним, неодобрительно покачал головой:

— Не нравится мне это самоуправство.

— Думаешь, мне нравится? Или я похож на изувера, любящего издеваться над детьми?

— Похож. Вот так, с арбалетом — точно похож.

— Мне кажется, лучше избежать дальнейших выяснений с представителями закона, — сверкнув глазами по сторонам, произнес маг. Я кивнул:

— Поддерживаю. Валим отсюда.

Все действие заняло не больше двух минут. Сомневаюсь, что кто-то бы успел оповестить ближайший патруль, а сами мы благополучно на него не наткнулись и вернулись на постоялый двор, где помогли Стюарту закончить погрузку. Недоверчиво осмотрев нас, Лигби спросил наставника:

— Мастер Алатор. А почему у вас плащ в крови?

— Вот черт глазастый, — буркнул маг, старательно отряхивая плащ. Потом вспомнил, что у него есть сильнейшее средство против чего угодно, и пробормотал какое-то заклинание, сводящее несколько пятен на нет.

— Мастер Алатор, пойдете ко мне в прачечную работать? — любезно спросил я.

— Пятьсот двойных золотых в день, — усмехнулся тот.

— Сколько? Полтысячи варангов? Это чистейший грабеж!

— Такова ставка за дневную семичасовую работу мага первой ступени. А первой-плюс — от тысячи и выше.

Локстед полюбопытствовал:

— Так все же, какая ваша ступень?

— Официально — первая, — надменно произнес Тидас. Видно, что для него эти все ограничения — как с белых яблонь дым. Вернее, как с яблонь Белый Дым.

— Брось, дружище. Мы от этого тайного работника не добьемся внятных ответов, — вполголоса проговорил я, хлопнув Локстеда по плечу. — Вместо этого лучше расспроси его, где он держит свои несметные богатства. Я знаю пару ребят...

Маг нехорошо прищурился:

— А вы не думали, мастер Шнапс, что я могу обращаться с боевыми заклинаниями так же, как вы со своим арбалетом?

— В драку я с вами не полезу, это верно, — с преувеличенной вежливостью сказал я. Почти даже куртуазно. — Да и с арбалетом — это скорее расчет, чем именно умение. Почему вы тогда сами не сшибли преступника каким-нибудь Кулаком Мощи?

Он вздохнул:

— Применение магии в городах очень ограничено, увы. Карается законами, эдиктами, подзаконными актами и прочим.

— Довольно законов на мою бедную голову. Я должен быть уверен, что в случае любого столкновения вы будете полезны, уж простите.

— Если вдруг столкновение будет угрожать вашей или моей жизни, у меня есть разрешение от главы Тайной Канцелярии, — еще тише произнес он. Хотя на улице никого.

Уверенность никогда не помешает. Уверенность такого рода... хм. Даже не знаю, которое из двух зол менее злое.

Глава 11. В которой я не понимаю, что происходит, но строю дичайшие предположения.

— А машинерию вашу, мастер, пытались украсть, — заметил парень, который, видимо, отвечал за повозки. Во всяком случае, он сидел неподалеку от условных гаражей и делал вид, что тщательно охраняет вверенное ему имущество.

— Хорошо, что только пытались, — буркнул я, подозрительно на него смотря. Тот, или не тот, которого я утром видел? Вроде бы тот.

Локстед спросил:

— Как украсть? У вас же тут замки везде.

— А черт его знает, — простодушно ответил он, шмыгнув носом, — Вроде бы хожу, смотрю. Да вот чувствую — в одну сторону смотрю нормально, а в другую, ну совсем неохота. Как глаза кто-то отвел. Поворачиваюсь, через силу, и краем глаза вижу, как через то окошко, что сзади как раз вашего стойла, какой-то мужик лезет. Вроде бы наш, а низенький, тощий, будто голодом морили...

— Вроде бы ясно, — сухо прервал его Тидас. Повернулся ко мне:

— Не выходит за рамки обычных способностей мелкого воришки, правда?

Я кивнул.

— И те, кто его направил, посчитал так же.

— Кто?

— Когда буду все знать — запишусь в ясновидцы. Или повешусь на суку, потому что жить неинтересно станет. Или попрошу всеблагого исполнителя наказаний Фюрценштирна придумать что-нибудь поинтереснее в качестве смерти великого мага — это же какая прибыль для казны будет.

— Государственный вы человек, мастер Алатор, — уважительно протянул я, — я б так не смог. Думать о прибыли в казну, в смысле. Но что насчет того воришки? Пропустим будничную шутку о несчастном, рискнувшем посягнуть на ваш карман.

Тидас важно начал:

— Можно рассматривать две ситуации. Первая — он действовал сам по себе. Это, само собой разумеется, жажда наживы как основной мотив. Минусы логики? Явная предполагаемая тупость преступника.

Я вздрогнул. Есть у меня в списке заслуг попытка украсть куф Гильдии. Неудачная, скажу прямо.

— Вторая же — он действовал не сам. И данная версия разделена еще на две, назовем их вкратце "Свободная банда" и "Наемники". Шайка воров обязательно страхует друг друга — это значит, что в окрестностях постоялого двора ошивались еще несколько подозрительных типов. Или не подозрительных, один из них даже может хорошо знать хозяина, чтобы отвлечь разговором. С наемниками все еще сложнее. Если преступление было заказным, мотивы проследить не представляется возможным. К тому же, богатому человеку вполне по силам снабдить опытного вора связкой добротных амулетов для самых различных ситуаций. Поскольку злодей убежал, мы не можем однозначно...

— А он и не убежал, — сказал парнишка, пожевывая травинку и поглядывая на мага единственным глазом, — я его скрутил и за сараем с дровами кинул.

Тидас запнулся, я злорадно посмотрел на переусердствовавшего в своей лекции детектива и предложил, дабы не смущать его окончательно:

— Пойдем, посмотрим. Может, все наши теории ломаного гроша не стоят, а он лез в стойла, чтобы подарок нам оставить.

Йрвай фыркнул в ответ на такую искреннюю чушь.

Лежит, готовенький. И рот завязан. Наверное, чтоб не орал.

— Почему рот завязан? — поинтересовался я чисто для проформы.

— Дык, етить, он меня, гад такой, за палец цапнул. Зубами.

Мне был продемонстрирован забинтованный и уже успевший опухнуть указательный палец.

— Денег не дам, — на всякий случай открестился я.

— Да не надо. Мне хозяин плотють. Хотя прибавка не помешала бы. Но раз сказали, что не заплатите — кто я такой, чтобы навязываться? — хитро прищурился он.

Тидас поворчал немного и дал ему медную монету. В самом деле, он мог бы просто прогнать вора, а не ловить его с риском для... пальца. И остались бы мы без нужной и важной информации.

Я осторожно снял обгрызенную тряпку со рта пленника, после чего он тут же принялся меня ругать всем, что только приходило в его мудрую голову. Через некоторое время сие словоизвержение мне надоело, я достал меч (обычно им даже для нарезки колбасы не пользуюсь, не говоря уже о фехтовании) и приставил к горлу сарруса. Тот как-то подозрительно замолчал и еще более подозрительно намочил штаны после того, как я слегка надавил на рукоять оружия.

— Подожди... не горячись, — прошипел он, злобно косясь то на лезвие, упирающееся ему в межключичную впадину, то на суровый анфас мага, присевшего рядом на корточки. Тидас прошептал что-то в ладонь и возложил эту самую ладонь на тщедушную грудь второго за сегодня неудавшегося вора.

— Так я и не горячусь, — скучающе произнес я, смотря на него, — просто предупреждаю, что мне не нравятся звуки, издаваемые твоей пастью. Все в твоих руках — ты наверняка можешь рассказать мне и моему другу, хорошему магу, что-то интересное. И помни, что "хорошему" и "доброму" — слова весьма различные.

Пленник прохрипел:

— Понял... железку только убери.

— А вот хрена тебе лысого, дядя. С ней ты посговорчивее. Как зовут?

— Кизак.

— Хорошее имя. Коровьим дерьмом отдает, — похвалил я. — Зачем в стойла лез?

— Повозку вашу украсть, — буркнул он.

— И больше ничего? Точно? А если мой меч сейчас проделает в тебе пару новых дырок, в дополнение к уже имеющимся?

— Не сам... напарники ждали снаружи, они должны были оглушить сторожа. И предупредить, если вдруг стража появится. Сейчас уже сбежали, как пить дать.

Я уже был готов поверить и отправить господина в место, ему подобающее — в городскую управу. Маг удостоил меня единственным холодным взглядом и отчеканил:

— Врет.

— Как я уже объяснял, мой спутник — хороший, умелый маг, — обратился я к пленнику, — и в твоих же интересах говорить нам только правду. Как насчет того, чтобы рассказать, кто тебя послал?

Вор мотнул головой. Я огорченно произнес:

— Идейный, значит.