— О великий Гарри Поттер! Гарри Поттер — освободитель! Гарри Поттер у нас в доме, какая честь!!! — бубнил эльф, бешено тряся руку Гарри, так, что парень испугался, что она совсем отвалится и отчаянно пытаясь приложиться к ней с горячим поцелуем. — Ради такого случая Уолли сам приготовит праздничный ужин! Сам! — грозно зыркнул он на Сьюзен, направляющуюся куда-то в недра темноватого коридорчика, наверное, там была кухня. — Сам, я сказал, мисси Сью! — эльф бросил обслюнявливать руку Гарри и понесся вслед за Сьюзен, по дороге сослепу гулко вписавшись в шкаф с такой силой, что в нем зазвенела посуда. Затем Гарри услышал, как Уолли громко препирается со Сьюзен на кухне: они шумно решали, кто из них будет готовить угощение. Этот эльф явно тоже не желал выделяться из большинства, считающего хозяев не вправе заниматься домашними делами. Но Уолли, пользуясь своим положением хранителя семьи Боунс, подумал Гарри, кажется, считал своих господ своей полной собственностью и привык командовать ими, как пожелает. Для их же блага, разумеется. Гарри хмыкнул и под аккомпанемент разборок на кухне принялся разглядывать комнату.
Она была чем-то, вроде, помеси столовой и гостиной. Светлая мебель, большой широкий обеденный стол с мощной кедровой столешницей. Прозрачные зеленоватые занавески не окнах. Бархатный диван и кресла с зеленой, чуть вытертой обивкой. Повсюду вазы с цветами или другими растениями, а на стене — картины, тоже изображающие цветы в различных ракурсах, огромные розы, скромные букетики фиалок, рядом с фотографией, где Сьюзен, которой никак не могло быть больше десяти лет, гордо демонстрировала огромного мандрагошку, наверное, выращенного ею самой. В атмосфере комнаты Гарри ощутил тонкий, чуть заметный запах свежей травы, витающий повсюду. Ему почудилось, что он не в доме, а все еще в поле, где со всех сторон к нему ласково тянутся цветы и травы. Гарри, оглядываясь, присел на диван и... ой! — что-то острое жестоко впилось ему в нижнюю часть. Поморщившись, Гарри вытащил из-под себя небольшой обломок ветки. Он поднес ее к глазам и рассмотрел: палочка, как палочка, что только она здесь делает? Оглядевшись, он вдруг понял, что такими же небольшими кусочками дерева усыпана вся комната. Они лежали на столе и прятались за диваном, выглядывали из-за шкафа и осыпали книжные полки. Странно. Гарри поднес палочку к глазам и стал рассматривать ее. Ветка как ветка: с одной стороны несколько отростков, покрытых почками, а с другой... Гарри повнимательнее разглядел другой конец веточки и понял, что, собственно, это не просто ветка, а маленькое дерево, саженец, с другой стороны которого свисали крохотные корешки. Зачем они разбросаны у Сьюзен Боунс по всей комнате?
— Гарри, прости, что задержалась, — Сьюзен входила в комнату, неся большую супницу. Перед ней с видом, выражающим крайнее неодобрение на сморщенном древнем личике, спешил Уолли со скатертью и тарелками в руках. Домовый эльф торопливо расстелил скатерть на большом обеденном столе, и тарелки сами запрыгали по ней, за ними последовали ложки, вилки и чашки, а напоследок из кухни прилетело большущее блюдо с пирожками. Уолли отодвинул стул для Сьюзен, потом для гостя и с поразительно важным видом начал трясущимися от старости ручками повязывать им салфетки. Гарри и Сьюзен тряслись от смеха.
— Я бы с удовольствием миновала эту процедуру, — шепотом поведала Сьюзен Гарри, который отчаянно пытался ослабить завязанный домовым эльфом крепкий узел. — Но Уолли так старомоден, что ни в какую от нее не откажется, а обижать его мне не хочется.
— Что вы сказали, мисси Сью? — сурово поинтересовался Уолли, навострив длинные уши. Он, пыхтя, возился с большим куском вареной говядины, которая была чуть ли не вдвое больше его самого. Мясо выскальзывало из-под ножа и причиняло старику кучу неудобств.
— Ничего, Уолли. Может, я сама порежу мясо? Сходи пока принеси еще салфеток. Хотя, нет, я сама...
— Нет-нет, мисси! Уолли сам принесет! — воскликнул эльф и, бросив мучиться с несчастной говядиной, упорхнул на кухню.
— Сработало, — ухмыльнулся Гарри. Они со Сьюзен переглянулись, и Гарри, вспомнив, что у Дурслеев было принято, чтобы мясо разрезал мужчина, то есть, дядя Вернон, потянулся к блюду.
— Не беспокойся, Гарри, я все сделаю!
— Да что ты, Сью, мне не трудно, — Гарри со знанием дела орудовал ножом и вилкой, а от дверей кухни за ним с ревнивым неодобрением наблюдал Уолли, нагруженный фунтом салфеток. — Да, я хотел тебя спросить, ты что, выращиваешь сейчас какие-то саженцы? Прости, я, кажется, нечаянно сел на один из них на диване.
Сьюзен вспыхнула до корней волос.
— Уолли, тебе не трудно было бы расседлать лошадей и приготовить папин костюм на завтра? — она затеребила руками салфетку на шее и с надеждой взглянула на домового эльфа. — Он сегодня поздно вернется, а завтра ему надо рано вставать.
— Сию минуту, мисси, — Уолли важно удалился, путаясь в длиннющей бороде, а Гарри с интересом взглянул на Сьюзен поверх ложки с супом. Кажется, она не хотела говорить об этих ветках в присутствии Уолли. Но почему?
— Ты от Уолли что-то скрываешь? — осторожно спросил Гарри, беря с блюда пирожок.
— Боюсь, он разболтает папе, — сокрушенно призналась Сьюзен. — У него в последнее время столько работы, да к тому же все эти слухи в Министерстве... Вольдемо... Ну, короче, я не хочу его волновать. А Уолли расскажет ему, если сочтет, что это мне угрожает.
— Тебе что-то угрожает, Сью? — Гарри напрягся.
— Да нет, в общем-то. Я уже написала профессору Спаржелле, и она меня успокоила, думаю, это не опасно, — отставив тарелку с супом, Сьюзен задумчиво вертела в руке ложку, не глядя на Гарри. — Она объяснила мне, что в таком возрасте могут проявляться новые волшебные способности.
Вот это да! И у нее тоже?
— Новые способности? Какие? — Гарри с интересом посмотрел на девушку. Сьюзен Боунс немного помялась, но потом оценивающе взглянула на Гарри, точно решая, стоит ли ему это знать. Видимо, он внушил ей доверие.
— Смотри, — решительно сказала Сью. Она вытянула руку с ложкой перед собой и пристально посмотрела на длинный кусочек металла. Сначала Гарри не мог понять, что делает Сьюзен, потому что ничего не произошло, но потом он пораженно заметил, что ложка в руке у Сью задвигалась, изменяя свою форму. Сперва она дернулась вверх, вытягиваясь еще больше, потом потемнела, окрасившись в цвет дубовой коры, пустила несколько побегов, на которых тотчас же набухли почки, а под конец из кулачка Сьюзен, сжимающего преобразившуюся ложку, протянулись тоненькие нитки корней. Преобразование было завершено, Сьюзен Боунс осторожно держала двумя пальцами небольшое растение. Отросток дуба, как понял Гарри по крохотным изогнутым как скрипки листикам. Гарри был в шоке.
— Что это, Сью? Что ты сделала с ложкой?
— Сама не знаю Гарри! Это теперь происходит почти постоянно, стоит мне только сосредоточиться. Иногда, когда я о чем-то думаю или отвлекаюсь, предметы сами преобразовываются в моих руках, даже если я этого не хочу! Я извела в доме все перья и карандаши, ты как раз сел на один из них на диване. Пришлось потихоньку от папы покупать ложки и вилки, потому что их количество тоже убавилось. Уолли что-то заподозрил, но пока молчит. А я сама уже почти смирилась с тем, что все небольшие длинные твердые предметы в моих руках могут внезапно превратиться в ростки: подсвечники, ножи, расчески... И я никогда заранее не знаю, какое деревце появится на свет. Причем, если, вот, видишь, немножко соскоблить кору, то можно увидеть, что ложка так и осталась внутри, металл блестит! И, тем не менее, если эту штуку посадить, она прорастет, я уже пробовала! Профессор Спаржелла обещала научить меня контролировать этот процесс, только я не знаю, что из этого может получиться, — Сьюзен быстро говорила и ужасно нервничала. Гарри понял, что у девочки накипело, и она готова все рассказать первому встречному, ему, например, чтобы только не держать больше эту тайну в себе. Он перегнулся через стол и взял ее за руку.
— Не переживай, Сью. Кто знает, может, это пригодится тебе когда-нибудь.
— Ох, Гарри, честное слово, ты сейчас говоришь, как один из слизеринцев!
Слова Сьюзен напомнили Гарри, как сортировочная шляпа пинками пыталась загнать его в Слизерин, он отпустил ее руку и нахмурился. К тому же они заставили его память странно напрячься, точно он уже их слышал раньше, только где и когда? Сьюзен же, приняв его замешательство за обиду, покраснела:
— Прости, Гарри, я не хотела... Ах, почему я такая глупая, все время ляпну что-то не то!
Неловкий момент, в течение которого Гарри думал, почему он не обижается на Сьюзен, когда, будь на ее месте, например, Рон, он бы тут же вызверился на него, Сью прервала смущенным предложением:
— Может, пойдем, посмотрим нашу голубятню, Гарри? Хочешь?
— Конечно, хочу!
Они вышли из дома, и Сьюзен повела его вокруг домика, обсаженного кустами черемухи. Обогнув тщательно огороженную частоколом клумбу, из-за которой коварно высовывались загребущие лапы хищного Плюющегося Плюща, Сьюзен подошла к небольшому домику, похожему на совяльню, только высоко поднятому над землей на четырех балках. Внутри домика было темно и что-то шумно возилось. По приставной лесенке Гарри забрался наверх следом за Сьюзен, и его тут же оглушил птичий гомон, ослепил туман бесконечных белых трепещущих крыльев и летающих в воздухе перьев. Сверху на Гарри спикировал большой белый голубь с рыжеватым хохолком и попытался приземлиться ему на голову, но соскользнул и плюхнулся прямо в руки парню. Гарри осторожно держал его в руке, боясь сдавить слишком сильно, но, казалось, голубю только доставляет удовольствие находиться в руках человека, а когда Гарри осмелел и решительно почесал ему горлышко, голубь важно и довольно заворковал.
— Это — Пик, мой почтовый голубь, — смеясь, сказала Сью. — Он всегда такой. Обожает сидеть в руках, совершенно ручной.
— Пик? Забавное имя! — Гарри вспомнил, какие экзотические имена были у сов семейства Уизли.
— Вообще-то, его полное имя Пикассо, но это слишком длинно!
— Ха, Пикассо... — не так давно, роясь в библиотеке мисс Эвергрин, Гарри наткнулся на альбом этого художника, и теперь мог не ударить в грязь лицом и не спрашивать глупо, почему Сьюзен так назвала голубя. — А сову моего друга Рона Уизли зовут Свинринстель! Круто, правда?
— А как же он его называет для краткости? — расхохоталась Сью, стряхивая с себя птичьи перья. — Это же не имя, а скороговорка какая-то!
— Он зовет его Свин! — подавился хохотом Гарри. Они смеялись так громко, что распугали остальных голубей, и перепуганные птицы стали с шумом выпархивать из голубятни в постепенно сгущающуюся голубоватую дымку летнего вечера, спасаясь от сумасшедших людей, на которых напала охота посмеяться именно в их, голубей, уютной голубятне. Шли бы уж куда-нибудь в другое место, это было у Пика написано прямо на клюве. Разошедшийся не на шутку Гарри размахивал рукой с зажатым в ней голубем, однако, Пик с суровым видом профессионального мученика все сносил, печально топорщив свой хохолок. При одном только взгляде на голубя Сьюзен и Гарри расхохотались еще сильнее, Сью вытирала слезы тыльной стороной руки, а Гарри, будучи больше не в силах сжимать голубя в руке, выпустил его, и Пикассо с сокрушенной миной присел на жердочку и принялся ликвидировать последствия такого грубого обращения с собственной особой. Он почистил перышки, встряхнулся и недовольно забулькал, распушив горло.
— Ох, и весело же тебе здесь живется! — смог, наконец, вымолвить Гарри, когда они отсмеялись. — Честное слово, я тоже так хочу! А то единственным развлечением за последние дни стала клетка моей совы, опрокинутая мне на голову сумасшедшим вороном!
— Сью! Эй, дочка, ты дома? Сью, ты где, на голубятне? — незнакомый голос взрослого мужчины несколько отрезвил и даже напугал Гарри. Его рука привычно дернулась в карман за палочкой, но палочки в нем не оказалось, поэтому Гарри только сжал пальцы в кулак и осторожно притих, вцепившись в голубиный насест. Сью с удивлением наблюдала за его реакцией.
— Да не волнуйся ты так, Гарри, это же мой папа!
Гарри расслабился. Сколько же можно жить в ожидании нового нападения? По-видимому, Сью, не знавшая многих перипетий его жизни, о чем-то догадалась, поэтому не стала над ним смеяться. Они открыли дверцу и спустились вниз, где у подножия голубятни их уже ждал невысокий мужчина с пушистой взлохмаченной шевелюрой, светлыми баками и простодушными добрыми глазами, скрытыми за стеклами таких же очков-велосипедов, как и у Гарри. Мужчина был одет в потертую форменную мантию Министерства Магии с зеленой нашивкой на рукаве, что означало, как когда-то ему рассказывал мистер Уизли, что колдун работает в подразделении, занимающемся контролем над магическими растениями или животными. Такая же нашивка была и у мистера Диггори.
— Сьюки, дочка, это твой приятель? — незнакомый мужчина снял очки, протер их подолом мантии и подслеповато прищурился. — Добрый вечер. О, это не Джастин? Простите, я сперва принял вас за ее друга Джастина Финч-Флечли, — начал извиняться он.
— Добрый вечер, сэр, — смущенно выдавил Гарри, не зная, куда девать свои руки. Наконец, сообразив, он протянул одну из них и пожал мягкую ладонь отца Сьюзен.
— Это м-м-м... Гарри, папа. Гарри Поттер, он учится в Гриффиндоре, — несколько натянуто объяснила Сьюзен, смущенная отцовским приветствием. Гарри почему-то ощутил себя козлом, пробравшимся в чужой огород. Вот черт, что же Джастин подумает-то? Они ведь неплохо с ним ладили... Пока он так мрачно раздумывал о перипетиях своей непростой личной жизни, которой, собственно не было (зачумленный я что ли, сердито подумал он, вон, даже у Джастина есть девушка и, к тому же, такая милая), мистер Боунс всплеснул маленькими натруженными ручками. Под ногтями у него виднелась земля.
— Невозможно! Гарри Поттер у нас в доме! — отец Сьюзен тут же поднял глаза на скрытый за косматой челкой шрам у Гарри на лбу. — Сьюки, почему же ты держишь мальчика на грязной голубятне, немедленно проводи его в комнаты! Гарри Поттер, какая честь... Мальчик-Который-Выжил — у нас в гостях! Невероятно! Приятно познакомиться, молодой человек, я — Эммет Боунс, — шевелюра мистера Боунса встопорщилась от возбуждения, и он бы еще долго восторженно бормотал что-то себе под нос, но тут его оттеснила Сьюзен.
— Па, — грозно сказала она, возмущенно встряхивая белой косичкой. — Перестань! Это всего-навсего Гарри, мы вместе учимся. Ты же не орал, как резаный, когда ко мне приезжали Эрни и Джастин.
— Но, милая, это же совсем другое дело!
Маленький мистер Боунс показался Гарри немножко чокнутым, но приятным человечком. Сидя в гостиной, они обсуждали квиддич и быстро нашли общий язык (Эммет Боунс когда-то был ловцом Хуффльпуффа и учился вместе с мистером Диггори). Гарри не мог поверить, как такой на удивление скромный простодушный растяпа мог получить Кубок Школы в 1976 году, хотя и не высказывал этого подозрения вслух. Однако, мистер Боунс, светясь, как начищенное Уолли серебряное блюдо с эклерами, извлек из недр старинной горки большущую награду (изрядно проржавевшую с одной стороны) и предъявил ее, как доказательство. Пришлось поверить.
