Прыжок

Когда я подошел к нему, он со страхом посмотрел на меня и прохрипел:

— Не убивай... я все расскажу... только не убивай.

— Лошади ваши где? — только и спросил я его, судя по не прекращающемуся кровотечению, жить ему осталось считанные минуты, так что, зачем мараться еще и этой смертью.

— Дальше по дороге, за поваленным деревом, Торвальд приказал убрать от засады, чтобы ваши лошади их не почуяли, — прохрипел раненый и потерял сознание.

Возможно, перевяжи я его сейчас, и он выживет, но какого черта, пошел на дело, значит, ты был готов убивать, а если не повезло, то и умереть, подумалось мне. Небось, этот чел не колебался бы, стреляя в нас из арбалета. Оттащив с дороги поваленное дерево, оказавшееся не сильно большим, нашел недалеко лошадей разбойников. Лошади оказались именно там, где и сказал умирающий разбойник, отведя их к нашим, я нагрузил все вещи на трофейных лошадей и отобрал себе лошадь. Настала самая неприятная часть задачи, вздохнув, я занялся грязной работой. Выкинул все тела в овраг, влажно чавкнувший добычей, и подошел к последнему разбойнику. Он уже не дышал, я прощупал пульс на шее, пульса нет, все, умер бедолага. Обобрав труп, оттащил его к остальным, болото под мостом опять чавкнуло, засасывая труп. Что меня удивило, так это то, что здоровых и немало весящих мужиков я перетащил к мосту как котят. И полное отсутствие каких либо отрицательных эмоций, все эти действия выполнялись мной словно автоматом, словно всю жизнь убивал и топил в болоте трупы. Это все эликсир, опять появилась и пропала мысль. Остался только труп коня, подумав, нарубил веток в стороне от дороги и закидал труп, посмотрел, сразу и не видно. Падая, конь завалился на обочину дороги. Что-то Тангар там долго возится, я управился за пол часа, а его все нет.

Отведя метров на десять от дороги лошадей, я направился на поляну, где оставил Тангара и пленного Торвальда. Когда я вышел на поляну, то стал свидетелем странной сцены. Даго поднял пленного северянина и распутав ремни, кинул ему под ноги его секиру. Торвальд неуклюже присев, обломал наконечник и выдернул болт из ноги, потом поднял зловеще блеснувшую секиру и, отсалютовав охотнику, сказал торжественно:

— Я благодарен тебе Даго, за то, что ты выполнил мою просьбу и позволяешь мне умереть как мужчине, с оружием в руках, мой первый кубок в Чертогах Богов будет в твою честь. Защищайся! — прокричал последнее слово северянин и довольно шустро для своего ранения напал на спокойно стоящего и ждущего нападения Тангара.

Исход схватки можно было предсказать и так, если уж неслабый в фехтовании разбойник и Торвальд не смогли вдвоем свалить Даго, то раненый и без брони северянин навряд ли победит. От большей части выпадов северянина, Тангар просто ушел, какие-то увел в сторону. Но долго так продолжаться не могло. И, наконец, охотник подловил момент, когда секиру отнесло инерцией замаха в сторону и его меч, сверкнув в стремительном выпаде, пробил сердце Торвальда. Несмотря на смертельное ранение Витольдов наемник попытался рубануть Даго на обратном движении, только наверное боги этого северянина знали каких усилий это стоило почти что уже трупу. Тангар схватил его руку за запястье еще в начале движения и держал до тех пор, пока тело Торвальда внезапно не ослабло и не упало как подрубленное дерево.

— Сильный воин и никчемный командир. Не проиграть, когда невозможно победить, прощай воин и прости за неподобающее погребение, — еле слышно произнес Тангар, и, закрыв глаза мертвецу, выдернул из мертвого тела свой меч и отсалютовал окровавленным клинком Торвальду.

Похоже, я поспешил с выводами об отсутствии, какого либо рыцарского кодекса в среде наемников, ведь ничем иным наблюдаемая мной сцена быть не может.

Забрав секиру из рук мертвого тела, Даго попросил меня:

— Артем, помоги мне.

Взяв северянина за руки и ноги, мы, донеся его до маслянисто блестевшего и невыносимо воняющего болота, спустили с небольшого откоса в болото. Клоака словно какое-то кровавое божество, в который раз за сегодняшнюю ночь с бульканьем приняла очередную жертву.

— Что там с лошадьми и трофеями? — осведомился у меня Даго, забирая часть трофейного оружия и брони.

— Все собрано и погружено на лошадей, — равнодушно ответил я, и поднял с земли оставшиеся трофеи.

— Надо спешить, до рассвета осталось несколько часов и действие эликсира заканчивается. Что-то мне не нравится твое состояние, не должен был так действовать эликсир на человека. Это... как же там сказал алхимик, вот точно, он назвал это побочным эффектом, — промолвил Тангар, оглянувшись на меня и нахмурившись.

Следующие полчаса мы гнали лошадей, а по прошествии этого получаса мне стало становиться все хуже и хуже. Ночное зрение постепенно сошло на нет, и я видел дорогу уже в свете одной луны и предрассветных сумерек, впрочем, этого света хватало за глаза. Хуже было с физическим состоянием, прежний бодряк и чувство эйфории пропало и на смену им пришли усталость и нулевое моральное состояние, до полной апатии. Любое движение давалось с трудом, на лбу выступила испарина, изнутри тела поднимался жар, и я из последних сил, цепляясь за поводья и гриву коня, терпел этот никак не прекращающийся кошмар. Пока в один из моментов, когда лошадь перепрыгивала рытвину, меня просто не выкинуло из седла. Недолгий полет, удар об землю и никакого чувства боли, просто ощущение полной беспомощности. Последнее, что запомнил перед тем, как окончательно потерять сознание, это то, что конь на котором я ехал, склонился надо мной и обнюхивает мое лицо. Потом рядом со мной на землю спрыгнули ноги Даго, выше я просто не видел, не было сил даже пошевелить глазными яблоками. Тангар поднял меня в седло и привязал к нему ремнями. 'Надо же, не бросил', — отрешенно равнодушно подумалось мне, и все погрузилось в темноту.

Глава 6.

Проснулся я в кровати на мягкой перине и кем-то заботливо укрытый одеялом. 'Хорошо хоть не в канаве, или варианте местного морга', — подумал я. Рядом кто-то разговаривал, а потом заговорил Даго. Ага, понятно, мы видимо уже у него дома и судя по тому, как ярко светит солнце в окно, уже далеко не утро, это сколько же я здесь валяюсь? Попытался пошевелиться, и ощутил, как заныли мышцы. Примерно так болели у меня ноги на следующий день, когда я учился ездить на лошадях, а сейчас так болело все тело. С трудом у меня все же получилось усесться на кровати, а это была самая настоящая кровать, да еще с пуховой периной, после камней пещеры и бревен плота, прямо таки райские условия. Осмотрелся, неплохая комнатка, метра четыре в ширину и в длину метров шесть. Стены бревенчатые, кровать стоит ближе к окну, окно застекленное, но сейчас створки открыты, стекло плохого качества, не такое как на Земле, однако это стекло. В комнате еще было пара табуреток, грубо сколоченный стол и вешалка для одежды возле входной двери. На вешалке висела моя одежда, а броня и оружие были сложены под вешалкой. Одежда постирана и высушена. Хм, а когда же они успели, стиральных машинок с центрифугой, здесь наверняка нет. Дверь была открыта, и сквозняк приятно охлаждал тело. За дверью разговаривали Тангар и еще какой-то мужчина, голос мне незнакомый, о чем говорят было не слышно. Решив, что хватит прохлаждаться, я поднялся и пошел к вешалке. Пошел, это громко сказано, точнее побрел, как старый дед, никогда еще не чувствовал себя так пакостно. Добрел до дверей и, сняв одежду с вешалки, присел на табуретку. За дверью послышались шаги, и в комнату вошел Даго и незнакомый мне мужик.

— Очнулся, я уж думал водой ледяной тебя отливать, вторые сутки уже пошли, как ты в беспамятстве лежал, — улыбнувшись, проговорил Тангар.

Непривычно было видеть Даго без доспехов и оружия. Сейчас на нем были одеты: широкие матерчатые штаны серого цвета, белая рубашка с вышивкой узором по виду льняная и на ногах короткие кожаные сапоги с широким голенищем. На поясе всего лишь один нож и все. По одежде прямо казак какой-то, добавить кушак, пистоль, чуб и готово. Улыбнувшись этой мысли, я проскрипел, удивившись своему голосу:

— Сколько? Двое суток?

— Почти, сейчас вечер второго дня, — ответил незнакомец, зашедший вместе с охотником.

Посмотрел на него внимательней, примечательная личность. Ростом примерно метр семьдесят, круглолицый, короткая борода и усы, глаза голубые, чуть вьющиеся волосы каштанового цвета, внушительное брюшко, половина пальцев в кольцах. Близоруко щурясь голубыми глазами, этот мужик внимательно меня рассматривал, словно доктор своего пациента. И никакого оружия, что удивительно для этого мира. Даже у Сторма был с собой нож, а у этого ничего нет. На ногах кожаные туфли, шелковая белая рубашка и синие штаны, вроде как из льна. Заговоривший со мной мужчина выглядел как здоровый и довольный жизнью доктор, очков и белого халата только не хватает. Что-то меня потянуло на сравнения. Как выяснилось, не так уж далеко я ушел от истины, сравнив мужичка с доктором. Толстячок бесцеремонно взял меня за запястье, проверяя частоту сердцебиения, потом приложил руку ко лбу. Удовлетворенно кивнув каким-то своим умозаключениям, он стал водить рукой напротив сердца, как какой-нибудь экстрасенс у нас там, на Земле.

— Как самочувствие молодой человек? Что-то болит, или беспокоит? — спросил меня этот эскулап от маго-науки, закончив с непонятным мне манипулированием рукой.

— Нет, не болит, просто слабость и мышцы ноют, словно всю ночь мешки ворочал.

— Все так, как я и думал, — пробормотал он себе под нос, и представился.

— Меня зовут Микар, я держу в Трехречье лавку алхимии. Для друзей и хороших знакомых, таких как Даго, просто Мик. Ты бы видел, с каким лицом он вчера прискакал ко мне на рассвете, а потом тряс меня за грудки, грозя убить, если ты помрешь. Даже не дал переодеться для дороги. Хм, не так ли Даго? — повернувшись к Тангару, спросил его насмешливо Микар.

— Было дело, — ответил охотник, кашлянув в кулак, и отвел взгляд, явно смущенный то ли своим вчерашним поведением, то ли тем, что приходится признавать, что из за какого-то парня, которого он знает без году неделя, он так бесцеремонно обошелся со своим хорошим знакомым.

Все таки мне очень повезло, что я наткнулся на Даго в первый день своего пребывания в этом мире. В который раз он спас мне жизнь, а по биографии и не скажешь, что у него есть излишек жалости. Ну да чужая душа, потемки. Решив узнать что же со мной было, я поинтересовался на этот счет у алхимика:

— Микар, а что со мной было?

— Точно сказать не могу, у меня есть только несколько предположений, почему на тебя Артем так подействовал эликсир. Если ты подробно расскажешь, как на тебя действовал мой эликсир, то я смогу сказать, что с тобой произошло.

Вопросительно посмотрев на Тангара, я как бы спросил его, что можно рассказать алхимику.

Даго понял и утвердительно кивнув, произнес:

— Расскажи о действии эликсира, только без подробностей о событиях, незачем они Мику. Пойду, скажу Сире, пусть накрывает на стол.

Минут пятнадцать Микар расспрашивал о действии эликсира на меня, проявляя особенный интерес к тому, как я себя чувствовал на момент окончания действия эликсира. Когда я ответил на все его вопросы, этот, то ли алхимик, то ли маг, задумчиво погладил свою бороду и сказал:

— Говоришь, ты свободно поднимал вес до ста килограмм и видел ночью даже то, что находилось в тени и это глубокой ночью, а еще притупились эмоции, страха и отвращения. В конце действия эликсира ты почувствовал жар, апатию и сильное моральное и физическое истощение. Видишь ли Артем, мой эликсир не давал такого эффекта как такое сильное увеличение силы и ночного зрения и у меня есть лишь одно объяснение тому, почему на тебя так подействовал эликсир. Мне приходилось слышать о подобных случаях. Когда я осматривал тебя по приезду к Даго, у меня еще тогда вызвало удивление, почему все твои энергетические каналы так истощены, теперь понятно. Ты одаренный, и судя по всему, подвергся не так давно сильному магическому воздействию, что и привело к пробуждению твоей силы. Что это было, мне рассказывать не надо, меня чужие дела не касаются. Мои эликсиры в основном состоят из редких магических и не очень трав, и лишь малая часть в них, это лично моя магия. Эта малая часть и отвечает за то, насколько увеличить те, или иные способности человека выпившего эликсир. Сделано это мной для того, чтобы человек не погиб от истощения. Ведь у каждого разное физическое состояние и то, что хорошо для двадцатилетнего не очень хорошо для пятидесятилетнего, мне слава отравителя не нужна. Я рассказываю тебе это для того, чтобы ты понял, что то что произошло с тобой, просто не могло произойти. Когда ты выпил эликсир, то твоя магическая сила скорей всего подчинясь твоему неосознанному приказу увеличила спектр действия эликсира. Увеличилась сила, появилось ночное зрение, какого мой эликсир дать не мог и что самое удивительное, исчезли негативные эмоции и остались одни положительные. Когда твои невеликие магические силы закончились, то запущенное тобой усиление еще работало и начало питаться от жизненной силы. Отсюда истощение магических и жизненных сил, если бы я приехал на несколько часов позже, то ты бы просто умер, — закончил свои объяснения алхимик.

— Значит, если вдруг что-то подобное произойдет опять, то все повторится заново? — что-то мне не очень хотелось попасть вторично в такую ситуацию.

Второй раз поблизости может и не оказаться Даго.

— Ну, почему же заново, многие самоучки сами и без помощи опытного мага осваивают основы контроля над своей магической силой, это не так уж и сложно. Гораздо сложнее освоить саму магию, и здесь каждый идет своим путем, кто-то вступает в магические школы, кто-то идет учеником, к какому-нибудь магу, а кто-то пытается освоить магию самостоятельно. Есть еще потомственная магия, это в основном шаманы и знахарки, но они с чужаком знанием не поделятся, только с тем, кому передают накопленные предшественниками знания. Давай об этом поговорим позже, одевайся и спускайся вниз, самое время поужинать, а тебе тем более надо восстанавливать силы, — и Микар заспешил на вкусные запахи, которые уже минут пять вызывали голодные спазмы у моего чуть ли не прилипшего к позвоночнику желудка.

Надев с горем пополам одежду, выстиранную и пахнущую каким-то травяным запахом, я вышел из комнаты. За неделю, проведенную в Лесу, как-то уже и позабылось, каково это, спать в нормальной кровати, одеть чистую и приятно пахнущую одежду и поесть нормально приготовленной еды и за столом, а не возле костра. Главное чтобы эти походные условия не вошли в привычный образ жизни, а то так недолго и привыкнуть, подумал я, спускаясь с лестницы. Оказывается меня поселили на втором этаже, выйдя из комнаты и пройдя короткий коридор, я вышел к лестнице. На втором этаже было еще несколько дверей выходящих на террасу от которой вниз спускалась лестница с перилами. Неплохо живет Даго, подумал я, спускаясь вниз и морщась от боли в мышцах.

Спустился вниз и, идя на голоса Даго и Микара, я нашел их неспешно беседующими и распивающими вино, за столом накрытым на четверых. Четвертой видимо должна была стать, та самая Сира, которую упомянул Тангар. Н да, раз очнулся, то и опекать больше не надо. Усевшись за стол, я приступил к еде и до того увлекся, что пропустил тот момент, когда в столовую вошла Сира.