Северный Предел

Один из сопровождающих ее воинов вывел навьюченную кошелями лошадь и скинул у наших ног пятнадцать увесистых кошелей.

— Пересчитывать будешь? — спросила равнодушно эльфийка.

— Нет, забирай своих сородичей и помни о своих клятвах и тогда мы больше не увидимся, — так же равнодушно и сухо ответил я.

— Ты ей веришь? — лениво поинтересовался Духовлад, наблюдая за удаляющейся кавалькадой.

— Не во всем, но она уверенно говорила о том, что надо искать предателей рядом и у меня создалось впечатление, что она обладает какой-то информацией, которая подтверждает мои опасения.

— Золото куда везти? — справился Богдан.

— Павсанию отвези, только сначала вызови Ирдиса, вместе пусть пересчитают и все бумаги оформят, проследи лично.

— Тебя долго не будет?

— Нет, завтра утром или к обеду вернусь, с собой возьму Ситара и нескольких искателей, это не наемники, и болтать лишнего не будут. Отправь одного из воинов к командиру следопытов Остаргу Шенгориону, пусть выделит троих воинов, из числа тех, что ходили с нами в поход. Через склянку пусть ждут у ворот. Полное вооружение, на каждого помимо обычных стрел, пусть выделит по десятку магических, продовольствие могут не брать.

— Будет исполнено господин барон, — коротко ответил Богдан и когда я развернул коня к воротам, негромко добавил, но так, что услышал только я:

— Так держать барон, ты становишься настоящим вождем, за которым не зазорно идти.

Наведался к Кифу, узнал у него, как на новом месте обустроилась ведунья. Ей выделили один из пустующих домов, что я просил построить старого орка. В ее же подворье временно установили статую богини. Была мысль, как устроить так, чтобы не выносить святилище за пределы стен, но в нынешнем моем состоянии, с этим пришлось повременить. Оказалось, что сегодня утром к Тайрис наведывалась старуха Закария, пробыла у нее с полчаса, а выйдя из дома, долго стояла напротив статуи, словно бы в прострации. После чего, вернулась домой, убрала родовой камень в подвал и занялась своими внуками и помощью невесткам, чего за ней не наблюдалось с тех самых пор, как род, переметнулся под крыло богини. Одной проблемой и головной болью меньше. Сила рода в единстве, а какое единство, если одна из веток выбивается из общего пучка. Уведомив главу рода о том, что ненадолго уеду и, проинструктировав на случай непредвиденных ситуаций и моей задержки, нашел Ситара.

— Собирайся, со мной поедешь в Трехречье, — приказал я, северянину, мнущемуся неподалеку от ворот жилища Вестейн.

Еще в заброшенной крепости, я обратил внимание, какими глазами Бьерниссон смотрел на ведунью и понял, что воин запал на красотку. Однако старые обиды к ведуньям не давали сделать первый шаг, а когда Киф сказал, что сотник направился к ее жилищу, мои наблюдения только подтвердились. Пусть он сначала определится, как к ним относиться и решит свои семейные обиды, а уж потом и вьется вокруг Тайрис. Эта ведунья нужна была моим землям и потому, я подумал, что надо бы вмешаться в назревающую нехорошую ситуацию, первая встреча и так не задалась. Тем более что обещал Хельге привезти Ситара, а я свои обещания привык сдерживать.

— Это еще зачем? — угрюмо спросил северянин и оглянулся на двор Тайрис.

— Затем, что там тебя ждет твоя мать, и она просила привезти тебя к ней. Не хочешь, оставайся и гадай всю свою оставшуюся жизнь, почему она бросила тебя на отца. Если надумаешь, приходи в замок через полсклянки, — огорошив остолбеневшего северянина, я направил Черныша в замок.

Не скажу ему сразу, будет выглядеть как предательство, а такие бойцы и люди ближнего круга, ресурс штучный. Сказал и выбор за ним, его жизнь, его семья, его проблемы, сам решит, что лучше для него. Проще говоря — чужая семья, потемки. Навестил мастера, проверил его успехи по очищению доспехов черного рыцаря. Тут был полный порядок, и все прошло удачно. Теперь это были просто фрагменты доспехов из метеоритного железа. Прихватил несколько покореженных обломков и в тот же тюк отправились моя разодранная броня и меч, не выдержавший магических трансформаций и погружения в тело древнего демона. Слуги унесли тюк навьючивать на лошадей, что уже седлали во дворе замка. Трое искателей наверняка уже должны были ждать за воротами городка. Нашел Нерсию, сообщил ей об отъезде и больше не задерживаясь, вышел во двор замка. Не особо удивился, обнаружив у лошадей угрюмого и напряженного северянина, вооружившегося как на войну.

По земным меркам время было около половины четвертого, так что в предместьях Трехречья мы должны были оказаться вечером. Как раз засветло приехать на подворье Даго. Если оно, конечно, еще ему принадлежит.

— Когда мы выходили в поход за кладом, ты уже знал, о моей матери? — спросил угрюмо, пристроившись рядом с Чернышом Ситар.

— Знал, — не стал отрицать я.

— Почему не сказал?

— Потому что, всему свое время и у нас было дело, которое нужно было сделать. Потому что, ты не только мой друг, но и сотник, отвечающий за порученных тебе воинов. Потому что, не время и не место для этого было. Я отвечаю за эти земли и за всех, кто здесь поселился и поселится, за всех них и за тебя в том числе. Ты Ситар командовал и командуешь воинами, так что должен понять.

— Я понимаю Артем, — ответил северянин и отвел взгляд.

На этом разговор заглох, и мы выехали за ворота, где к нам присоединилось три воина Остарга. Чуть отъехали от ворот, и я переместил нас к истоку Трехречья. Смысла в том, чтобы особо прятаться уже не было, почти каждая душа в моем городке уже знала, что такое возможно. Официальная версия гласила, что у барона есть особый артефакт, при помощи которого он может перемещаться сам и переносить нужных ему людей и грузы. Лишь единицы знали, что никакого артефакта нет.

У истока было всего трое человек. Хельга, седой бородатый мужик лет сорока, по виду торговец средней руки и бледный мальчонка лет десяти, спящий на руках бородача. Из ниоткуда возникают пятеро вооруженных людей на лошадях, ситуация явно нестандартная. Мужик застыл с пацаном на руках и чтобы он учудил, неизвестно, но ситуацию спасла ведунья. Положив руку на плечо напрягшегося бородача, она сказала спокойно:

— Уважаемый Лок, вы хотели поблагодарить того, кто создал этот чудесный артефакт, он перед вами, это Артем Берест — Хельга указала на меня.

— Господин, благодарю вас, чем я только не пробовал извести хворь моего сына и если бы не вы, то и не знаю, чтобы стало с моим сыном. Не извольте беспокоиться ваша светлость, я ничего не видел и никогда ничего никому не расскажу, — мужик поклонился, насколько ему позволял мальчик, лежащий на руках и бережно положив спящего, на стоящую неподалеку подводу, укатил по дороге.

Проводив взглядом Лока спешащего убраться от страшного, и наверняка ужасного Береста, про которого ходили в этих местах самые противоречивые слухи, я кивнул Хельге и сказал:

— Приветствую Хельга. Это мои воины Фолх, Таин, Келл, а это мой сотник Ситар Бьерниссон. Ситар останься, эта женщина, та, о ком я тебе говорил. Фолх, Таин, Келл следуйте за мной, мы в королевстве Кронг, предместья Трехречья, здесь правит барон Зорг эл Толли, вряд ли кто-то нападет здесь на нас, но держитесь настороже.

До воинской школы мы добрались без происшествий, провожаемые удивленными взглядами местных жителей. Кто-то из них наверняка узнал меня, да и конь был приметный. Когда я подъехал к воротам, они распахнулись, и за ними оказалось трое всадников. Нахмурившийся Токогава, его дочь Айрис испуганно и с удивлением рассматривающая меня и ее теперь уже муж Норт. Кого-кого, а этих людей я не ожидал более встретить на своем жизненном пути.

— Артем, ты ведь вне закона в Кронге, не боишься вот так свободно и с вооруженными воинами в сопровождении ездить по Трехречью? — поинтересовался Токогава, положив руку на меч.

— Перед тобой имперский барон Северного Предела Артем Берест и мы не просто вооруженные воины, а воины его дружины. Убрал бы ты руки подальше от меча, недолго и стрелу в глаз получить, — со скрытой угрозой, сказал Таин.

— Спокойно Таин. Это старые знакомые. Токогава, мы разве расстались врагами, что ты за меч хватаешься? Айрис, кстати, я отомстил за твоего бывшего жениха и убил того эльфа. Норт, а ты чего так удивляешься? Не знал, что у Айрис был жених? В семье не должно быть тайн между супругами. Прощайте, — отъехав в сторону, я освободил проезд, и троица поскакала в сторону Трехречья.

Токогава оглянулся, и в его взгляде мелькнула целая палитра чувств. Сожаление, чуточку ненависти и неприязни. Вот так и теряют старых друзей и знакомых. Да и боги с ними.

— Привет Артем, заезжайте скорее, не стоит, чтобы тебя лишний раз видели, — сказал подошедший Даго.

— Что-то случилось? — спросил я, заехав во двор и передавая поводья Болли.

— Можно сказать, что и так. Случилось. Я сегодня продал свою долю и собирался завтра съезжать. В городе появился епископ Валлс, известный проповедник и фанатик. С ним в охране с десяток карающих. Приезжали ко мне, угрожали и требовали убираться из города. Как на заказ утром приехал советник барона и привез деньги и настоятельную просьбу уезжать из этих мест.

— Таин, — окликнул я воина и когда он вопросительно на меня посмотрел, приказал: — Коней не расседлывать, следите за окрестностями, обо всем подозрительном, докладывать сразу же.

— Барон все же с гнильцой оказался, а я был о нем лучшего мнения, — высказал я свою мысль и, хлопнув Даго по плечу, обрадовал его: — Уже сегодня ты со всей семьей будешь в моих владениях, и никто там не поднимет хвост на друга и ближнего человека барона Артема Береста. Собирай домочадцев и вещи, отправляемся немедленно, сначала заскочим к ведунье, ну а после, ко мне.

— Да чего там собирать, все уже собрано и погружено, на мешках с обеда сидим. Крут тоже здесь и хочет поехать с нами. Погоди Артем, я как понял, что здесь не задержусь, так забросил все дела и занялся твоей глефой, только часа два назад закончил заточку и шлифовку. Пойдем, посмотришь, — сказал Тангар, сворачивая к кузне.

Зайдя под навес, он вынес замотанную в ткань глефу и распаковал ее. Я замер, разглядывая сверкающую в лучах заходящего солнца красоту. От наконечника до наконечника где-то метр семьдесят. Отлитая полностью из чистой рубиновой стали. Одна сторона наподобие обоюдоострого копейного наконечника, сантиметров двадцать пять длиной. Там, где сходился наконечник и рукоять, два немного изогнутых шипа, смотрящих в разные стороны и на внешних изгибах шипов так же присутствовала заточка. Этой стороной будет удобно колоть, крючьями вырывать оружие и стягивать конного с седла, а вот вторая сторона, предназначалась, чтобы рубить. Более широкий клинок, чем на противоположной стороне, сантиметров сорок пять длиной, прямой и обоюдоострый, у основания мой герб. Средняя часть глефы была шероховатой и даже если кровь попадет на нее, не будет скользить в руке. Смертоносное и в тоже время красивое оружие. Ничего лишнего. Никаких гравировок и прочего мусора. Легкое, крепкое и надежное оружие.

— Это не совсем стандартный вариант, даже я бы сказал и не глефа в привычном ее облике, но учитывая твой эскиз и материал из которого она сделана, идеальное оружие для среднего боя. Сбрую с чехлом сделать не успел, сам понимаешь...

— Тангар, ты мастер. Жаль меч что ты мне сковал, сломался, но это оружие, лучшее из того что я видел.

— Как сломался? — нахмурившись, спросил Даго.

— Ты лучше, собирай семью и вещи, надо ехать, а в дороге я все тебе расскажу, — вздохнув, ответил я.

Полчаса и несколько телег нагруженных вещами и всеми, кто покидал школу, выехали из ворот. Вечер, прохладный ветерок гонит с реки свежесть и ничто не предвещает беды, но в душе заворочался червячок беспокойства и вынырнувшая из-за поворота дороги процессия, мои опасения подтвердила. Десяток карающих и впереди видимо тот самый епископ Валлс. Ну не нападут же они посреди пригорода, подумал я. Оглянулся на телеги, и приказал воинам:

— Никого к ним не подпускайте.

Связавшись с истоком, запустил изменения, и сила заструилась по всему телу. Спрыгнул с коня и встретил подошедшего епископа лицом к лицу. Сухой словно палка мужик лет сорока пяти, лысая голова, серые глубоко посаженные глаза, фанатично смотрят вокруг. В руках посох, в навершии которого знак Триединого, от посоха несет его магией, да и карающие, подобрались словно гончие. Этот фанатичный свет в глазах проповедника мне совсем не понравился. Вдруг мелькнула догадка. Зорг эл Толли решил проверить рассказанное ему о демонах перевертышах, спровоцировал исход Даго из своих земель и натравил на меня фанатика с карающими. Я убиваю фанатика и решаю его проблему. Зорг избавляется от потенциального перевертыша, скупает школу без торга, и закрывает дорогу имперскому неудобному барону в свои земли. Все же гнилой человечишка, подумал я, и приготовился к бою.

— По какому праву ты, еретик и богохульник топчешь землю Кронга! Твое место в чистилище, богохульник, я проклинаю те...

Договорить епископ не успел, потому что я увидел, как один из карающих распахнув полы плаща, вскидывает арбалет. Он, наверное, думал, что делает это молниеносно и быстро, но ошибался... Сильно ошибался. Епископ умер первым, хоть он и не выглядел самым опасным, но таковым являлся. Глефа описала полукруг, и обезглавленное тело еще не рухнуло на дорогу, а я уже был около арбалетчика, выпученные глаза, ужас плещется в глазах, взмах и вторая голова падает в пыль. Глефа рубила плоть, словно масло, а сила ускорившая реакцию и напитавшая мышцы нечеловеческой силой были моими козырями в этом избиении. Словно ласка ворвалась в курятник. Карающие даже успели достать свое оружие, когда четверо из них были уже мертвы. Взмахи и колющие удары глефой, ярость, что накрыла меня с головой, звон металла, хлещет кровь из перебитых артерий, кричат умирающие люди. Меньше минуты, и все кончилось. Капает кровь с окровавленного оружия, я весь в крови. Хрипят и корчатся умирающие храмовники. Один из них пытался сбежать, но стрела, пробив ему затылок, остановила беглеца. Ярость схлынула и хладнокровно срубив головы трупам, я скомандовал:

— Быстро едем, время уходит.

Можно было и переместится непосредственно к истоку, но не хотелось показывать свои возможности при наличии многочисленных посторонних взглядов, прячущихся по дворам жителей и наверняка видящих всю бойню. Проехали мимо постоялого двора, на котором видимо, квартировали храмовники. Бледный хозяин стоял у ворот, ни жив, ни мертв и смотрел на меня полными ужаса глазами. Вот и причина, почему карающие были пешими. Двор Даго рядом, рукой подать, вот и рванули пешком, прослышав о моем приезде. Мир не без добрых людей, может даже этот толстячок и стуканул за пару серебрушек.

Перед самым лесом из бокового проселка наперед нам выехал Бруни Рендольф и с ним несколько воинов барона. Когда они увидели во главе нашего маленького обоза меня забрызганного чужой кровью с головы до ног, то у многих в глазах мелькнул страх и желание убраться с нашей дороги.