Северный Предел

Сахаров Александр.

Северный Предел.

Пролог.

По роскошному саду императорского дворца неспешно прогуливались двое мужчин. Император Верон Септим и герцог Кинтар эл Гросс, его правая рука и глава тайной канцелярии. Остановившись у фонтана со статуей изображающей полуобнаженную девушку с кувшином, из которого с журчанием лилась вода, император задумчиво посмотрел на статую и спросил герцога:

— Как обустраивается в северном пределе Артем Берест?

— Мой император, каменщики почти закончили ремонт замка, но Берест попросил остаться их еще на дополнительные работы, причем оплату этой работы он взял на себя. Никаких запросов о добавочных расходах в казначейство не пришло.

— И что же он собрался там еще строить? — поинтересовался Верон.

— По моим сведениям, небольшую крепость и поселок для орков у основания горы. Она полностью перекроет дорогу в крепость Гархат. Выработки, где брали камень, еще расширятся и будут находиться на территории крепости, в них устроят склады и колодец. Кое-кто из моих людей в его окружении, говорит о том, что Артем где-то достал свитки уз, используемые Россами, и собирается после окончания работ, укрепить подземелья и замок.

— А он даром времени не теряет? За два месяца, что он правит в Северном Пределе, Артем успел многое. Замок почти достроен, закладывается новая крепость, строятся склады, поселок. Дружину в две сотни мечей снарядил. Орки ушли из твоих земель к нему. Бросили свой поселок, и ушли на не обжитое место. Лихой народ и искатели потянулись в его владение. Деньги у него есть на мастеров, а я-то Павсания знаю, он берет за свою работу недешево, но и делает ее на совесть. Поэтому я его и отправил в приграничье. Нам нужны эти земли и если у нашего нового барона получится отвоевать у нежити даже часть этой земли, то затраты окупятся сторицей. Недавно ко мне приезжали иерархи ордена карающих, архиепископ Тарин и архиепископ Лерой, — сказав это, Септим, чему-то криво улыбнулся, вспоминая встречу с церковными авторитетами.

— Чего они хотели? — спросил Гросс, знающий о приезде архиепископов, но не обладающий сведениями о том, зачем они напрашивались на аудиенцию к императору.

— А ты как думаешь? — сардонически задал встречный вопрос император и, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, он продолжил: — Своих проповедников они требовали, что при чистке столицы исчезли, а еще Артема отдать им. Даже скрытая угроза промелькнула в разговоре. Мало того, что они снюхались с эльфами и чуть ли не в открытую вмешивались в управление империей, так еще и требовать чего-то вознамерились. Забыли, как мой прадед Ган Беспощадный их иерархов проредил. К тому же, еще эти их фанатики-перевертыши. Раньше это тоже происходило, но раз в несколько десятилетий, а то, и вообще раз в столетие. Ты собирался выяснить у нашего барона, в чем там дело с этими перевертышами. Он, как никто другой, должен знать, причину их возникновения и сражался с тремя такими тварями. Собери все, что сможешь по этим фанатикам и предоставь четкое решение проблемы. Если такой демон появится в столице, то это будет беда, надо сделать так, чтобы этого не произошло. Привлеки Артема Береста, как советника, но не сдергивай его с Северного Предела, пусть обживается, да и ордену карающих его там сложно будет достать. Ты знаешь, что назревает война, большая война, надо решить внутренние проблемы до ее начала.

— В самые кратчайшие сроки все будет сделано мой император, — ответил Кинтар.

Пойдем, пообедаешь со мной, — приказал император, отвернувшись от фонтана, у которого произошел разговор, впоследствии которого сдвинуться целые пласты скрытой власти и силы, он направился к дворцу.

Никто из них еще не знал, что дела Гана Беспощадного померкнут, по сравнению с тем, что наметилось сейчас в результате их разговора.

1 Глава.

Полчаса назад мы вдвоем, на одном коне выехали из замка и, проехав с километр, я свернул в лес. Дело было уже вечером, а в Кронге в это время уже наступила ночь, самое время, для того, что я задумал. А задумал я отправиться в гости к Тангару, а после него к Микару. Заклятие трансформации слегка подправило мою внешность, и теперь я был темноволосым и бородатым мужиком, лет сорока и никто бы не узнал меня в таком виде, так что риск минимален. Дело в том, что неделю назад, я собрался прогуляться по истокам и пополнить запас их частей. За последнее время в результате всех моих злоключений эти запасы истощились, а частиц из королевства Кронг осталось только на одно перемещение к известным мне истокам. Попытавшись применить браслет, сидя верхом на коне, и с Малым на плече, я перенесся вместе с ними, на остров, неподалеку от Трехречья. Тогда-то мне и стало понятно, что таким же образом, я могу путешествовать и не один. Не откладывая в долгий ящик, я отколол несколько кусков от истока и только после этого принялся обследовать остров. Кстати, вокруг истока, что располагался на острове, было чисто, и кто-то убрал черепа мертвецов, что я когда-то разместил на тропе для устрашения. От места силы петляла хорошо натоптанная тропа, выведшая меня к берегу, у которого была привязана лодка. А через несколько минут, появился и хозяин лодки. Старый рыбак, у которого я когда-то спас внучку. Тигг, так его имя, а внучку его зовут Даная, вспомнил я.

Совершенно случайно, я тогда зашел к рыбаку и застал умирающую тринадцатилетнюю девочку. Во мне тогда бурлила сила истока, позаимствованная после боя с некромантом, поэтому я самонадеянно решил, что с легкостью справлюсь с паразитом, пожирающим девчушку изнутри. Это стоило мне почти всех сил, но я справился, а внучка рыбака выжила.

Увидев меня, рыбак выронил мешок с рыбой и радостно воскликнул:

— Артем! А я, дуралей старый, не поверил Данае, когда она утром сказала, что ты приедешь.

Пришлось задержаться и поговорить, но оно того стоило. Старик рассказал, последние новости и слухи. Поведал, что после того, как я излечил его внучку, у нее открылся дар целительства и что она наведывается на остров к истоку. Так-так, у островного истока появилась новая ведунья, девочка пока и потому, надо присмотреть за ней, да посоветовать, не высовываться, а то отморозков пришлют и убьют ее. Но в тот раз я не стал там задерживаться, теперь же я хотел попробовать перенестись к месту силы около Трехречья. Рыбак сообщил, что у того истока вновь поселилась целительница, к которой давно просится Даная. А зная нрав ведуний, я точно мог сказать, что ночью у ее жилья никто топтаться не будет.

Вот так мы вдвоем с Нерсией собрались прогуляться и сейчас готовились переместиться в предместья Трехречья.

-Готова? — спросил я сидящую передо мной на Черныше Нерсию.

— Да, — ответила шаманка и вцепилась в луку седла.

Миг, и окружающий мир преобразился. Вечер приграничья сменила темень предместий Трехречья. Практически ничего не изменилось около истока за время моего отсутствия, хотя оглядевшись вокруг, я все же нашел изменения. Созданный мною артефакт все так же пульсировал силой, а вокруг него было вытоптана земля и появилось несколько широких скамей. Еще дальше построили коновязь, голов на десять, а от нее шла хорошо натоптанная дорога. За ее изгибом из-за деревьев пробивался свет, и он приближался со скоростью идущего человека. Опасности я не чувствовал и подъехав к коновязи, спрыгнул с коня и помог шаманке. Привязав коня, на всякий случай приготовил одно из заклятий, но показавшийся из-за деревьев человек оказался тем, кого я и предполагал здесь встретить.

Ведунья, внешность ее совпадала с тем, как мне ее описал старый Тигг. Исходящая же от нее сила, не оставляла сомнений в том, что это она. Высокая женщина, не меньше метра девяносто, волосы белые, северянка, на вид лет сорок пять. Пропорционально сложена, и возраст выдавали только морщины у глаз и на высоком лбу. Серый домотканый платок, из под которого на грудь спускалась роскошная коса. Платье ниже колен из того же материала что и платок, на ногах сапожки до щиколотки, в руках фонарь. По внешности обычная селянка, но сила, которой обладала эта женщина, впечатляла.

— Приветствую вас. Меня зовут Хельга, я целительница. Богиня сообщила мне о твоем прибытии, но я не думала, что Пробужденный будет не один, а со спутницей, — остановившись около нас, сказала женщина.

— Меня зовут Артем Берест, а это моя жена Нерсия. Не стоит называть меня Пробужденным, сейчас я обычный путник, Бранд Аскель, приехавший в Трехречье по делам, — гася заклятие, сказал я.

— Как скажешь Бранд, но ночной лес не лучшее место для бесед и ночлега, поэтому пройдемте ко мне домой, — улыбнувшись, ответила ведунья и показала на ведущую в лес дорогу.

Срезав ветвь с дерева силы, я отвязал коня, и мы втроем направились по дороге. Минут десять и свернув с основной дороги, мы пришли к жилищу целительницы. Большая поляна, в дальнем конце бревенчатая изба, крытая дранкой и построенная, судя по свежим спилам на бревнах совсем недавно. На обращенной к дороге стороне избы светилось два застекленных окна, а это могли позволить себе не всякие селяне, а только зажиточные. Стекло не отличалось высоким качеством, но все же уже применялось в этом мире. Около дома разбиты грядки. Высокое крыльцо сбоку дома и справа от него светилось еще одно окно. Из-за дома выбежал большой кудлатый пес и зарычал на чужаков, но ведунья строго на него прикрикнула и пес успокоился. Неподалеку от крыльца, был построен навес с коновязью, рядом сруб колодца и бочка литров на двести. Расседлав коня, я привязал Черныша, и мы зашли в дом. В сенях висели вдоль стен пучки с травами, и стояло пару кадушек, видимо с соленьями, судя по духу от них исходящему. В самом доме три комнаты. В первой самой большой, стоял стол и скамьи вокруг него. Вдоль стен пара полок с посудой и какими-то мешочками. Печь, на ней пара горшков. В дальнем углу топчан со шкурами, около него стоял сундучок, а на подоконнике громоздились какие-то склянки и пучки трав. Из первой комнаты выходило два дверных проема в другие комнаты, в одну из них нас и определила хозяйка. Крепкая дверь, широкая кровать, около нее сундук, небольшой стол и табурет, окно выходит за дом, вот и вся обстановка. В третьей комнате, ночевала хозяйка.

Накрыв на стол, она позвала нас, и мы поужинали наваристой ухой и кашей с мясом. Ведунья поведала, что поселилась в этом месте два месяца назад, а помог ей с постройкой жилища местный феодал Зорг эл Толли. Услышав подобное, я не поверил своим ушам, но Хельга усмехнувшись, объяснила причину такого великодушия. К месту силы всегда шли не только местные, но и приезжали издалека, а это деньги, которые они потратят, пока будут в Трехречье и его окрестностях. Теперь же, когда здесь появился исцеляющий артефакт, способный прогонять и лечить болезни, которые не каждый эликсир врачует, поток только вырос. К тому же по слухам, барон привозил своего младшего сына Вегейра к месту силы, потому как тот так до конца и не излечился, несмотря на дорогостоящее лечение эликсирами из паутинника. По тем же слухам, он выздоровел. Именно после этого, советник барона Гилл Петраир приехал к целительнице, что только появилась у истока и наняла местных плотников строить дом. Он предложил помощь в обустройстве на новом месте и защиту от преследования церкви и прочих недоброжелателей. Взамен же попросил об одной услуге. Услуга заключалась в том, чтобы если вдруг, Артем Берест появится в этих местах, то передать ему письмо. Ведунья согласилась. Месяц назад ей привез письмо лично Гилл Петраир и попросил, чтобы это письмо было спрятано подальше и передано только лично мне.

Все интереснее и интереснее, подумал я, принимая от ведуньи увесистый конверт с печатью барона. Читать не стал, отложил до утра. К тому же разговор продолжился, и ведунья достала из сундука еще один пакет, прямоугольный сверток где-то сантиметров тридцать в длину, двадцать в ширину и толщиной сантиметров десять. Пояснив, что здесь карты Гиблых Земель с достоверным и точным расположением почти всех истоков, Хельга отдала сверток мне. И в этом же свертке были записи Каиссы, бывшей послушницы столичного храма Великой Матери. При взятии столицы эльфами, послушница находилась на окраине королевства Россов, что и спасло ей жизнь. Вместе с остатками храмовых воинов и другими сестрами они ушли к южному побережью океана и там влились в одно из селений людей. Можно сказать, что именно такие кое-как обученные одиночки и передавали знания от ведуньи к ведунье. Ныне же мало кто смог бы перевести эти записи, а мне это не составит особого труда. Что ж, ведунья права, карты и записи бывшей послушницы, будут как нельзя кстати. Уже сейчас несколько отрядов из искателей за солидное вознаграждение ищут истоки и отмечают на картах их местоположение. Заодно они указывали любые мало мальски сохранившиеся руины. Их, конечно же, обыскали и не раз, но обыскать и знать, где искать, это не одно и то же. А покойный жрец маг Мирон, много поездил по поручениям своего ордена и многие крепости, и городки знал очень хорошо. Знал он, а теперь знаю и я, и собираюсь этими знаниями воспользоваться на полную катушку. Напоследок, я попросил Хельгу присмотреть, за внучкой рыбака Данаей и кратко пояснил, как познакомился с ней и ее дедом.

— Так вот от чего умерла местная купчиха, — усмехнувшись, сказала ведунья и объяснила: — Неподалеку от острова в крупном селе Капица жила Аглая, вдова купца Иномжона. Он как на ней женился, так через месяц зачах и умер от горячки, а следом за ним и его двое сыновей от первой жены. Аглая стала полноправной хозяйкой купеческой лавки и его немалого состояния. Многие за ее спиной шептали о том, что она ведьма и свела купца с сыновьями в могилу, но доказательств не было и потом эти разговоры утихли. Пока, подобные случаи не стали повторяться раз в год-пол года, в основном с приезжими, и все они бывали в лавке купчихи.

— А в то время, когда ты изгнал паразита, эта ведьма отметилась на все село Капицы. Посреди ночи она дико завыла, подняв всю прислугу на ноги, выла долго, а когда прислуга выломала дверь в ее спальню, то обнаружила почерневшее и страшно опухшее тело купчихи. Скорид, так называются эти твари, забрал ее жизнь и душу, раз не получил этого от Данаи. Подобных низших демонов могут призвать на службу очень сильные ведьмы и некроманты, но при изгнании из жертвы, демон пожирает призывавшего. Аглая не ожидала подвоха от беззащитной девочкой и получила по заслугам. Не каждой ведунье по силам справиться с подобной тварью, но Пробужденные всегда были сильны в этом.

— Туда ей и дорога, — поднявшись из-за стола, сказал я, забрав свертки, пожелал доброй ночи Хельге и мы отправились спать.

На следующий день было много дел, и сделать их надо было быстро. Дома, а замок Гархат стал нам уже домом, ждало еще больше дел.

Когда мы остались одни, Нерсия негромко сказала:

— Я и не знала об этом случае с изгнанием, а о чем ты еще умолчал? Мы прожили вместе уже три месяца, я ношу под сердцем нашего ребенка, но иногда мне кажется Артем, что я совсем не знаю тебя. Обещай, что ты расскажешь мне когда-нибудь о свой прошлой жизни. Если не хочешь, то скажи сразу, и я больше никогда об этом не попрошу, — обняв меня за шею, прошептала шаманка.

— Когда-нибудь я обязательно тебе все расскажу, — пообещал я, скидывая доспехи и одежду и обняв ее за талию, поцеловал в шею.

После чего нам стало не до разговоров. Порой я и сам не знал, откуда берется такое неистовое желание обладать Нерсией, но это желание было взаимным и, ни с кем у меня подобного не было, так же как и у нее. Нам повезло найти друг друга и поэтому, я знал, что разорву любого врага покусившегося на мою вторую половину. А правду о себе я в любом случае ей бы сказал, не сразу, но частями. Шила в мешке не утаить, а о том, что я чужак в этом мире, знали уже как минимум трое. Даго Тангар, герцог Кинтар и император.

Проснулись мы, едва за окном начало сереть, предвещая скорое утро. Шаманка, умывшись у колодца, сразу же отправилась помогать Хельге, а я, наплескавшись из бочки, обтерся, оделся и принялся за коня. Задал ему овса, сена и почистил. После этого проверил сбрую. Окончательно рассвело, и я раскрыл конверт, что мне передал советник барона Зорга.

Содержание письма можно было выразить в несколько положений, если отмести весь словесный мусор. Первое, меня, то есть барона Северного Предела Артема Береста больше ни в чем не обвиняют, и не будут преследовать на землях королевства Кронг. Второе, лично барон Зорг эл Толли не имеет ко мне никаких претензий и изъявляет желание побеседовать в неформальной обстановке. Третье, барон благодарит меня за созданный мною артефакт, потому как в момент его появления, меня видели в этих местах его люди, но тогда этому не придали значения, а после сложили все события как пазлы. Для того чтобы встретиться на нейтральной территории, Зорг готов приехать в школу Даго, в которую он устроил своего сына Скара, чуть не убитого мною сгоряча. Ни у кого не возникнет вопроса, для чего барон приехал в пригород. Четвертое, был намек на то, что если я не изъявлю желания на встречу, то всем, с кем я водил дружбу в этом городе, будет некомфортно.

— Такие пирожки, — задумавшись над прочитанным, пробормотал я.

— Артем, пойдем, мы на стол уже накрыли, — позвала жена, выглянув с крыльца.

— Сейчас, — откликнулся я, и когда она ушла в дом, подпалил письмо барона.

Глядя на вспыхнувшую бумагу, я обдумывал варианты моего ответа на письмо. Самое простое, это никак не отвечать и проигнорировать. Либо, все же встретиться с бароном, есть вероятность ловушки, но всегда можно сбежать при помощи телепорта, если конечно, у подручных барона не будет с собой мощного негатора магии. В любом варианте окончательно надо решать, только посмотрев на обстановку в школе Даго и увидеть баронского сына Скара. Решив таким образом, возникший вопрос, я направился к дому, а запахи идущие оттуда, говорили, что завтрак обещает быть вкусным. Обоняние меня не обмануло, и завтрак оказался довольно плотным и вкусным. Сразу же после завтрака, я пошел седлать коня, как бы не хотелось спокойно отдохнуть и поговорить с ведуньей, к которой у меня была куча вопросов, но надо было ехать в город. Чем раньше, тем лучше, меньше глаз и ушей увидит и услышит, что у нелюдимой целительницы гости, да еще и с ночевкой.

Когда я заседлал коня, а Нерсия ушла за нашими вещами, Хельга спросила меня об одном человеке, и вопрос ее оказался для меня неожиданностью.

— Скажи Артем, не встречал ли ты в землях герцога Кинтара эл Гросса воина, северянин, зовут Ситар Бьерниссон. Если встречал, то не передашь ли ты ему весточку от меня? — при этом во взгляде Хельги мелькнула такая тоска, что я понял кто она.

— Это твой сын? — спросил я прямо.

Ответ последовал не сразу, но увидев, что на крыльце появилась шаманка, ведунья, упрямо сжав губы и слегка побледнев, ответила:

— Да, это мой сын. Откуда узнал?

— Он мой друг, видел, как относится к ведуньям. Если хочешь, то могу его спросить, и если согласится, то в следующий свой приезд, он будет со мной.

— Просто привези его, ничего не говори обо мне, я... — не договорив, женщина отвернулась и утирая слезы, пошла к дому.

— Что это с ней? — недоуменно спросила подошедшая жена.

— Ошибки молодости, я полагаю, а там одна Великая Мать знает, как было на самом деле. Поехали, — подсадив шаманку на коня, я запрыгнул следом, и мы выехали на дорогу.

В этих местах я не был каких-то три с половиной месяца, а по ощущениям как будто год уже прошел. Изменений особых не произошло, только на распутье открылся новый трактир, но нам туда не надо было и мы бы проехали мимо, если бы не случайность. Из ворот трактира выехало трое молодых парней в возрасте от восемнадцати до двадцати двух, не больше. Эти трое были навеселе и при оружии. Изогнутые сабли на поясах и прямые кинжалы в изукрашенных янтарем ножнах. Вязаные безрукавки, голые до предплечий руки в татуировках. По этим признакам я узнал в них горцев из племен населяющих Тордийские Горы. На лошадника продавшего мне Черныша они похожи не были, значит, либо из рода Парисов либо из рода Капри. Эти племена, занимались разведением одомашненных далов и торговали шерстью и изделиями из нее. Молодежь часто нанималась охранниками в торговые караваны. Видимо, и эти были чьей-то охраной, отмечавшей приезд в Трехречье. Парни были пьяны, но не до степени свиньи, а в степени льва, то есть, море по колено и на всех плевать. Именно потому они и не следили за своими словами и поведением, а может, расслабились и решили, что все местные жители бесхребетные рохли. Выехавший первым парень ткнул пальцем в нас и с акцентом на имперском гаркнул:

— Смотрите, какая квартеронша сидит у этого наемника! Может, купим у него ее и покатаем на своих конях, — и горец красноречиво похлопал по своим гениталиям.

Один из тех, что выехал за первым парнем, гортанно рассмеялся. Второй парень, по виду самый старший из троих, промолчал, и внимательно окинув взглядом мое оружие, доспехи в отметинах и дорогого коня, попытался урезонить своих спутников. Говорил он на своем родном наречии, первую фразу я не понял, но последовавшую после этого перепалку, понял, как если бы говорили на русском.

— Не стоит искать ссоры с ним, поехали Риз.

— Да кого тут бояться? Этих равнинных червей, — фыркнул Риз и, дав шенкелей коню, перегородил нам проезд.

В принципе я услышал достаточно, да и закаменевшая спина молчавшей шаманки говорила о том, что она еле сдерживается, чтобы не применить что-то из богатого магического арсенала. Поэтому развернув коня боком, я ухватил наглеца за ворот и резко дернул на себя. С шумом и криком он скатился с седла, а я, спрыгнув с коня, сказал Нерсии:

— Подожди, и не вмешивайся.

Второй горец, что смеялся, выхватил саблю и, гикнув, направил коня на меня. Но так как расстояние было небольшим, скорость набрать он не успел, да и реакция его запаздывала, сказывался выпитый алкоголь. Пропустив свистнувший клинок, я ухватил его за руку и еще один горе вояка расстелился на пыльной дороге. Третий горец в драку не полез и к оружию не потянулся, он видел, что я не собираюсь убивать его спутников, так как мог это сделать еще в самом начале драки. Двое разъяренных и разгоряченных горцев в пыли и кипя от унижения, ринулись на меня с ножами. Второй что упал с коня, саблю поднимать не стал, достал нож, так же как и первый потерпевший.

'Зарэжу', — мысленно подумал я с иронией и от этой мысли улыбнулся, чем вызвал еще большее остервенение у набегавших на меня парней.

Риз пытается меня пырнуть, но нож меняет хозяина, а парень, получив сапогом по причинному месту, приседает под оградой трактира. Второй машет ножом и клинки, встретившись, высекают искры. Схватив его руку на следующем замахе, сближаюсь и лбом в переносицу заканчиваю драку. Два ноль, полная победа, подумал я. Ведь у них, против меня нынешнего, не было не единого шанса, но проучить стоило. Риз грозился покатать мою жену на своем коне. Хм, теперь он несколько дней никого не покатает. А второй, смеявшийся над этой шуткой, сейчас пускает кровавые пузыри из сломанного носа и прежде чем кому-то нахамить, подумает, а надо ли?

Повернувшись к третьему горцу, спрыгнувшему с коня и помогающему своим товарищам подняться, я сказал на их наречии:

— Меня зовут Бранд Аскель. Будем считать, что я всего лишь ответил на наглое обращение к моей жене и ко мне.

Не дожидаясь, когда сюда набегут зеваки и любопытствующие, запрыгнул на коня, и мы продолжили наш путь. Тем более, что до школы Даго осталось не больше получаса езды.

— Зачем? Они могли тебя убить, чтобы я тогда делала? — сказала шаманка, когда мы отъехали от трактира.

— Эти не могли. Тирриоль мог, и церковники могут попытаться, а эти, нет. Надо и для тебя что-то придумать с внешностью. Может, статную и светловолосую северянку представим окружающим, — со смехом сказал я, и это разрядило напряжение.

Дальнейший путь мы проделали, разговаривая о крепости, которую начали строить у подножия скалы. Нерсия считала, что она должна быть красивой, а я настаивал что неприступной. Шутливо пикируя на эту тему, мы наконец, сошлись на том, что она может быть красивой и неприступной одновременно. Как говорится — послушай женщину и сделай по своему, однако, слова жены заронили зерно, и я подумал, что стоит внести изменения в тот план, что я предварительно начертил Павсанию. Вот уж тот еще жук, жадноват, но работу его маги, каменщики и строители сделали на совесть и сейчас тот полуразрушенный замок Гархат, что я увидел в первый раз, был как новенький и даже, лучше прежнего.

На все нужны были деньги и немалые, поэтому, сразу после возвращения, я намеревался отправиться к тайнику и перевезти все ценности из него в замок. Благо, я и помещение для хранения ценностей приготовил. Помимо толстых стен, запоров и замков, еще и свои магические замки вложил. Пришлось применить кое-что из методик Россов и они себя оправдали. Никорий на днях приехавший ко мне, не смог пробить и выломать эти замки и сказал, что для этого надо не меньше дня и то, если взломщик будет не последним магом и если ему никто мешать не будет. Так что ценности будут в безопасности, пока я их не потрачу, а потрачу я их быстро. Многое нужно было сделать, но все требовало денег, времени и человеческих ресурсов. Многие из тех, кто был со мной в походе, примкнули к стихийно возникающему баронству и постепенно каждый из них занимал свою нишу в этом процессе. Ситар и Богдан стали сотниками в дружине и гоняли свои сотни в хвост и гриву, по местным буеракам и лесам, добиваясь слаженности в дружине. Мастер облюбовал себе одну из башен Гархата и организовывал в ней лабораторию и свои покои. Киф оф Флэг с пониманием отнесся, что я стал не только членом их рода, но и бароном, владеющим землями на которые переехал весь род Хорт. В конце концов, моя жена и мои дети наследуют титул и мои земли, случись, что со мной. Поэтому глава орков вложился и усиленно отстраивал селение, которое будет находиться на территории новой крепости. Орки во главе со своим главой валили лес и уже заканчивали работу. Дома они ставили с размахом в два этажа, но все компактно и по делу. И так, из-за этого пришлось два раза переговаривать цену и план крепости, которая теперь, по сути, становилась небольшим городом. А еще Никорий буквально вчера, перед самым моим отъездом обмолвился, что в новых выработках камня, появились признаки, говорящие о том, что там может быть руда, для изготовления рубиновой стали. Все это затягивало и требовало огромных затрат времени и сил и моя поездка была ни чем иным, как попыткой развеяться и отдохнуть. И для дела и отдых мне и Нерсии, так же втянувшейся во всю эту кашу с обустройством баронства Северного Предела. Впереди замаячили знакомые ворота, подъехав к ним, я спрыгнул с коня и постучал подвешенным около них молотком.

— Ну кому там неймется? Школа сегодня не работает, вход только старшим ученикам и учителям, а они все здесь, — неприветливо пробурчал старческий голос из-за ворот.

— У меня дело к Даго Тангару! Скажи ему, его ученик из Ростова приехал! — сказал я, а упомянул свой родной город, потому что, только Даго знал его название, больше никому об этом я не говорил.

Старик что-то бурча себе под нос, ушел, а минуты через три, ворота заскрипев петлями, открылись и в них появился немного запыхавшийся Даго.

Радостное выражение на лице сменилось непониманием, но посмотрев на Черныша, мой меч и доспехи, которые он сам же мне и отковал, Тангар потемнев лицом, надвинулся на меня и его рука легла на рукоять меча. Подумав, что не стоит играть с огнем, я заговорил, голос-то я не менял:

— Даго это я, Артем. Просто мне не стоит показывать свое лицо...

Договорить учитель мне не дал и крепко обняв, сказал:

— Рад, что ты живой, а то про тебя каких только слухов не ходит, заводи коня, куда поставить, знаешь. Кто твоя спутница?

— Жена, Нерсия дочь Дувала из рода Хорт, — слегка смутившись от той радости, что проявил Даго, ответил я.

— Значит, уже часть слухов подтверждается, давай я провожу твою жену к Сире, они найдут о чем поговорить, а ты расседлывай и приходи к полосе препятствий, я тоже туда подойду.

Не дожидаясь моего ответа, Даго помог Нерсии спуститься с коня и повел ее по двору, попутно что-то рассказывая. Мне же ничего не оставалось, как отвести коня к конюшне. Старик, что был у ворот в момент нашего приезда, оказался по совместительству и конюхом. Приняв коня, он достал из кармана корку хлеба и скормил Чернышу, погладив его по шее, он стал возиться с ремнями подпруги. Что ж, этот дед, точно знал, как обращаться с лошадьми, хотя, я его не помнил по тому времени, как здесь жил. Значит, работает он у Даго недавно. К полосе препятствий я и Тангар подошли одновременно. Прилюдно он не заводил никаких речей, но я понял, почему он меня позвал.

На полосе тренировались пять учеников, а среди них, Скар, сын Зорга эл Толли. Парень, шустро пробежал по раскачивающемуся бревну, сиганул на брусья и без особых усилий, преодолел и их, после них был турник, на нем каждому назначали по разному, в зависимости от успехов. Баронский сын выжал тридцать и продолжил преодоление полосы. Следующими были деревянная трехметровая стена с еле выступающими брусками, с обеих сторон, тут ученики не спешили, потому как упасть с нее было очень легко. Пальцы еле цеплялись за выступы и спешка приводила к падению, что и доказал один из пятерых, упав со стены в песок. Раньше была грязь. Следующими препятствиями были врытые в землю чурбаки, по которым надо было прыгать, при падении ученик возвращался на исходную и проходил заново. Предпоследнее препятствие представляло из себя раскачивающиеся туда сюда бревна, их надо было преодолеть, без касаний к бревнам. В конце еще одни брусья и стол с арбалетами и луками, метрах в сорока ростовые мишени, рядом со столами стоял Крут. Попробуй попади, когда руки трусятся и кровь бурлит после полосы. И это только одна из нескольких полос препятствий.

В другом конце двора кавалерист Дис гонял Паллия и еще нескольких новиков в рубке лозы. Паллий ловко срубал лозу и сидел в седле как влитой, не то, что раньше, когда я видел его последний раз. Остальные новики были мне незнакомы, новенькие и наверняка под началом Паллия. А на полосе было двое учеников из тех, что пришли месяца за два до моего бегства. Скар, кстати преодолел полосу без единой ошибки и достигнув стрелкового рубежа, начал стрелять из лука. Первые две стрелы попали в условный живот мишени, остальные три легли в грудь и одна в голову. Парень наверняка обучался все детство, а тут отец его заслал к нашим учителям, а они учить умели, а если еще и команда поступила, не жалеть, так тем более.

— Ну как тебе Скар? — спросил Даго, внимательно наблюдая за тем, как преодолевают препятствия, отставшие двое новиков. Один сверзился с пеньков и потому отстал, а другой, соскользнул с брусьев и вернулся в начало.

— Молодец парень, хорошо, что я тогда его не убил, — осматривая двор и суетящихся учителей с учениками, ответил я.

— То же самое, сказал Зорг, когда привез его ко мне через три дня после того как ты уехал. Приказал гонять его до семи потов и не жалеть. Думал, парень сломается, но он словно двухжильный, теперь один из лучших новиков, за ним трое новичков, чем-то тебя напоминает, такой же упорный.

— Может, он тренируется, чтобы убить ненавистного Артема Береста? — усмехнувшись, спросил я.

— Нет, на тебя зла у него нет, барон тоже без претензий, наоборот, хочет с тобой встретиться, но тут решать тебе. Зорг, человек непредсказуемый и опасный. Хотя, на барона империи, получившего титул из рук Императора, он не покусится. Скажи, Артем, а не связано ли твое возвышение с такими резкими переменами в политике империи?

— Есть немного, но все засекречено, — усмехнулся я и прибавил: — Однако, для своего учителя, спасителя и вообще, самого близкого друга, в этом мире, я сделаю исключение и расскажу интересную историю моих приключений. Кстати, а где Арибуна? Крут, Дис, Торк и ты на месте, а вот его я не вижу, — осмотрев двор, сказал я.

— Он уехал к Айрис вчера вечером, мы с ним немного повздорили накануне, — уклончиво ответил Тангар, кивнув в сторону дома, он, видимо стремясь сменить тему, сказал: — Пойдем, Сира наверное уже на стол накрыла.

Потом было застолье и сияющая Сира, при своем муже поцеловавшая меня и заявившая Нерсии, какого мужа она себе отхватила. Столько похвал в свой адрес я давно не слышал. Был бы красной девицей, залился бы румянцем, а так, понять Даго и Сиру было можно. Действительно, Сира была при смерти и я ее спас. После чего отомстил за нее и тем самым снял это бремя с Даго. Он бы не оставил это без ответа и очутился бы на плахе, потому как убийство благородного имперца, это не шутки и карается очень строго. И что бы тогда было? Два близнеца скорей всего попали бы к Арибуне или Круту на воспитание, в худшем случае, в приют. Когда-то Тангар спас мне жизнь и не позарился на вещички, что были у меня, не убил непонятного и мутного чужака. Потом помог устроиться в этом мире и многому научил, а я помогал ему в его не совсем законных делах, спас его жену, семью и его самого. Мы в расчете, долги надо возвращать и я вернул их с процентами.

Позже подоспел Крут и долго тискал меня в своих медвежьих объятьях, при этом нелестно и нецензурно выражаясь в мой адрес, за то, что я такая редиска, стоял неподалеку и даже вида не подал. А к вечеру приехал Микар со своей женой Теранией. Микар был лучшим алхимиком Трехречья и моим первым учителем магии. Сейчас учителей мне заменили заметки ярла, записи монаха из заброшенного храма, книги по магии и самое главное, воспоминания мага жреца Мирона. Вот уж, где действительно кладезь знаний и умений. Что-то удавалось, а что-то требовало долгих и упорных тренировок, но самое главное, я не топтался на месте, а медленно и упорно продвигался в постижении магии вперед.

Поздним вечером Нерсия, Терания и Сира с близнецами ушли. Крут под большим хмелем, отправился еще раньше, и остались только Даго, я и Микар. К ним обоим у меня было предложение, и я его озвучил. Тангару я предложил перебраться ко мне в замок, кузнецом и наставником в дружину. Рассказал, что возможно скоро у меня может появиться жила с рубиновой рудой. Мастера же вроде Даго, могущего из такой руды, сделать металл и выковать из него что-то стоящее, найти очень трудно. Учитель пообещал подумать, но без энтузиазма. Микару я предложил место алхимика, и манил его богатыми посулами, знаниями и редкими ингредиентами Северного Предела каких здесь он не найдет, но в ответ встретил такой же ответ, мол, надо подумать, но готов послать ученика ко мне. Понятно, хочет, чтобы Рон осмотрелся и только после того как он проведет так сказать разведку, дать окончательный ответ. Разошлись мы ближе к полуночи, нам было о чем поговорить, они рассказывали о том, как и что, изменилось в здешних местах и быту. Оказывается я в Трехречье теперь легенда, целитель на глазах толпы вылечивший умирающую женщину и страшный убийца, убивший воинов ордена Карающих, которых побаивались даже бывалые воины. И все это в одном флаконе, представляю, как это все может видоизмениться со временем, а уж во что, можно только гадать. Я же поведал им краткую выжимку моих похождений. Не все, но многое из того, что не представляло большого секрета. Микара очень заинтересовали обряды орков, а уж когда он услышал, что у меня на руке есть родовая татуировка, нанесенная магий Великой Матери, так не отвязался, пока я ему ее не дал изучить. Так прошел этот долгий день, но после того как я увидел и пообщался с людьми, которых без преувеличения мог назвать своими друзьями, на душе стало спокойней. В комнату, куда нас определила Сира, я вошел тихо и не очень удивился, застав жену мирно спящей. Раздевшись, я лег рядом и, обняв ее, почти моментально заснул. За последнее время накопилось несколько вопросов, и я перед сном мысленно потянулся к миру снов и поэтому попал туда.

Туман мира снов медленно расступился, и из него выступила аватара богини. Все тот же взгляд, внимательно изучающий меня с едва заметным укором во взгляде. Этот взгляд, казалось, перетряхивает всю мою суть, поступки и мысли. Скорей всего так и есть, хотя, неприятно, когда ты как букашка под микроскопом. Улыбнувшись, аватара произнесла:

— Ты неправ Пробужденный. Я не копаюсь в твоей душе, но твои невысказанные вопросы и мысли для меня открыты. Ты хотел увидеть меня и вот я перед тобой и готова ответить на твой главный вопрос. Ты хочешь узнать, как снять проклятие с Гиблых Земель? Ответ на твой вопрос уже в пути к твоему замку. Скоро к тебе приедет ведунья Тайрис Вестейн она поможет тебе и будет хранительницей истока, где ты собрался построить святилище. Ведь ты собирался это сделать и хотел спросить меня, как я к этому отнесусь? Только один народ строил возле истоков святилища и храмы, нам они не нужны, но людям и прочим разумным расам, необходимы как символ величия богов. Что ж, возводи, я не против. Скоро тебе понадобится нечто большее, чем тот примитивный портал, что есть у тебя сейчас и потому я дам тебе дар, — с этими словами, богиня приблизилась ко мне и положила ладонь на браслет телепорт, доставшийся мне от некроманта, убитого мною на острове.

В глазах на миг потемнело и когда зрение прояснилось, то аватара уже стояла в нескольких метрах передо мной, а браслет исчез. Скосив взгляд на пощипывающее предплечье, я обнаружил на нем витиеватую вязь узкой татуировки обхватывающей руку.

— Что это? — спросил я, рассматривая рисунок.

— Это, мой дар тебе. Он обладает теми же свойствами, что и бывший у тебя браслет, но намного лучше. Теперь ты сможешь переправить не только себя или кого-то кто рядом с тобой, но и увеличить радиус до сотни и более метров. Все будет зависеть от того, сколько силы ты вложишь в заклятие перемещения. И тебе не нужно будет больше добывать части истоков самому и посещать место силы, чтобы потом переместится к нему. Достаточно будет и того, чтобы она у тебя имелась, и ты сможешь туда попасть. Теперь ты будешь держать связь с истоками дольше, когда заимствуешь силу и взять сможешь в разы больше. Самое же главное, его не может погасить никакой негатор магии и его невозможно отобрать или украсть. Если вдруг, ты получишь увечье и лишишься руки, то при ее восстановлении, родовые татуировки и телепорт воссоздадутся.

— Жаль, у меня таких возможностей не было когда мы шли в леса эльфов, — пробормотал я, рассматривая причудливый узор на предплечье.

— Тогда ты бы поступил по-другому и не получил бы того, что ты получил. Всему свое время и сейчас самое время тебе обрести новые силы и возможности. Они скоро тебе понадобятся, потому что враг решился и скоро в мир ступит его избранник. В решающий миг я дам тебе не меньшую силу, чем дадут демоны своему воину, и все будет зависеть только от тебя. Выстоишь — поднимешься выше, а цель твоя приблизится. Падешь — погибнешь сам, а многие близкие тебе люди погибнут, и зло станет сильнее. Тебе пора в мир Яви Пробужденный.

2 глава.

— Вставай Артем, — тряхнув меня за плечо, сказал стоящий около кровати Даго.

На лице у него была озабоченная мина, но судя по тому, как он ухмыльнулся, когда я спросонья первым делом схватился не за штаны, а за меч, ничего серьезного не произошло.

— А Нерсия где? — спросил я, убирая в ножны меч и начал одеваться.

— Так на кухне она с Сирой с раннего утра, я не хотел тебя будить, но там посыльный от барона приезжал, передал письмо. В нем сообщалось, что к обеду к нам приедет барон Зорг эл Толли и он желает встретиться с бароном Артемом Берестом.

— Кругом глаза и уши, не успел приехать, как уже все и все знают. Тогда и это мне не нужно, — в несколько движений я снял заклятие маскировки и стал самим собою. Светловолосым, сероглазым, высоким парнем, спортивного телосложения и на вид не более двадцати двух-двадцати четырех лет, то есть самим собой, а не позаимствованной у одного из моих дружинников личиной.

-Да, так будет лучше, а то глаза видят одно, а память твердит другое, — улыбнувшись, сказал Тангар, хлопнув меня по плечу, добавил: — Выходи во двор, позвеним железом, а то я даже и не знаю, на что ты теперь способен.

Одевшись, нацепив весь свой арсенал и доспехи, я заглянул на кухню, где готовили Сира и Нерсия. Там пахло печеным и еще какими-то вкусностями, а жена нашла общий язык с Сирой и они о чем-то разговаривали. Предупредив Нерсию, чтобы она была готова, если что, быстро собраться, я вышел на двор. Умывшись у колодца, направился к Даго. Он, Крут, Дис и Торк, стояли перед строем учеников и как раз делили им задачи, и кто с каким учителем будет заниматься после прохождения полос препятствий. Кстати, Даго никого на сегодня себе никого из новиков не взял в мучение. Учеников стало больше чем вчера, из чего я заключил, что старик не врал, когда так неприветливо нас встретил. Наконец, всех учеников распределили, и они направились на муки ученичества. Торк и Дис махнули мне приветственно и пошли вслед за своими отроками, словно и не было меня больше трех месяцев. Видимо Тангар предупредил или Крут рассказал.

— Начнем, — довольно сказал Даго и вручил мне шест.

— А как же позвеним железом? — улыбнувшись, спросил я, хотя ответ на этот вопрос был прост.

Дело в том, что с шестом на момент моего бегства из баронства Толли я был слабо знаком. Умел и неплохо для новичка, но против мастера был слаб. Так что ясно, что учитель решил мне намять бока и показать кто здесь главный. Чтоб не зазнавался и ответ Даго это подтвердил.

— Ну не дам же я навалять себе при всей школе, — хмыкнув, ехидно сказал он.

Откуда учителю было знать, что самое первое оружие магов жрецов Россов был именно шест, и владели они им к концу обучения мастерски. Мирон же был не просто магом жрецом, но выполнял особые поручения ордена, какие не каждому доверят. Последний месяц я довольно часто упражнялся с шестом и многое из того, что у меня получалось, мне никто и никогда не показывал и этому не учил. Перед отъездом, я хотел заказать Тангару нечто вроде той рогатины, что была у меня в походе, и выбор свой остановил на обоюдоострой двухсторонней глефе. Ей можно будет колоть и рубить. Даго же мог сделать не просто глефу на заказ, но шедевр из рубиновой стали, что позволит ее зачаровать и наложить благословление Матери. Всего этого не знал Тангар и потому он еще не догадывался, что тумаков может получить он, а не я. Подумав мельком об этом, я так же ехидно ухмыльнулся и, крутанув шестом, ответил:

— Начнем.

Начало было стандартным, мы закружили вокруг друг друга и учитель нанес серию ударов. Шесты из черного дерева с глухим стуком ударялись, и я не сразу осознал, что Даго схитрил не только с оружием, но и видно принял эликсир из разряда ускорения, слишком быстро он двигался. Пропустив свистнувший шест под ногами, я начал отступать и ушел в глухую оборону. Сила послушно отозвалась, и заклятие ускорения не только сравняло нас в скорости, но и при желании я мог уже не раз приложить Тангара шестом. Вместо этого, отбивая все его наскоки, я начал пробовать приемы, унаследованные от Мирона, но не доводить их до окончательного и логического удара. Так продолжалось довольно долго, и наш учебный бой длился не меньше получаса. Даго уже взмок и выкладывался по полной, но кроме первых успехов, больше ничего не добился. Выпад шестом в очередной раз провалился в пустоту, а я оказался сбоку от противника, но не ударил. Учитель, опустив шест, провел рукой по взмокшим волосам и сказал:

— Давно надо мной так не потешались. Даже эликсир Микара не помог. Словно дитя малое против отрока вышло. Кто ж тебя Артем такому учил? У нас ты ничему из этого не обучался. Нам бы такого в школу как твой учитель, я бы сам у него в учениках первым был.

— Его уже нет в живых, иначе, я передал бы твою просьбу ему. Звали его Мирон.

— Жаль, — с сожалением, произнес Даго.

После боя мы обмылись и направились к кузнице. Тангар пообещал сделать мне глефу, по моему эскизу, но не раньше чем через неделю. Для этого он зачем-то снял мерки моего роста и рук, пояснив, что такое оружие должно быть соразмерно владельцу. Золота на сырье я ему оставил и добавил еще за работу. Хоть, Даго и не обмолвился об оплате, но я прекрасно знал, что он потратит не один день на труды, а труд, даже дружеский, надо оплачивать. Когда мы вышли из кузницы, то к нам от ворот поспешил дед, привратник и конюх по совместительству. Подойдя к нам, он настороженно посмотрел на меня и обратился к Даго:

— Хозяин, там, какой-то торговец и двое горцев с ним, спрашивают какого-то Бранда Аскеля. Я им сказал, что здесь такого нет, но они не уезжают и требуют позвать хозяина. Утверждают, что этот Бранд здесь.

Поморщившись, учитель ответил старику:

— Сколько раз я тебе говорил, Болли, не называй меня хозяином. Иди, скажи им, что я сейчас подойду.

— Хорошо хо... — осекшись, дед заспешил к воротам.

— Этот ты Бранд Аскель? — смотря вслед привратнику, спросил Тангар.

— Да, надо ж было как-то назваться? Это имя не хуже любого другого, — пожав плечами, ответил я.

— И чего им от тебя надо? — поинтересовался Даго, направившись к воротам.

— Вчера, когда ехал к тебе, двое горцев, не следили за тем, что говорят про чужих женщин, и я их слегка проучил. Если мало, то сейчас добавлю, — усмехнулся я, шагая рядом с учителем.

— Они хоть живы остались, после твоей взбучки? Кровная месть, это не шутки и пока хоть один зрелый муж в роду есть, то не успокоятся, — нахмурился Тангар.

— Живые были, когда я уезжал. Даже не покалечил, только побил крепко, — успокоил я Даго.

Мы подошли к воротам и тут я увидел старого знакомого. Акрисия, лошадника, продавшего мне Черныша и Снежинку. С ним были оба горца, что вчера получили тумаков от меня. Риз, сидел на коне криво, видно мешали распухшие гениталии. Второй горец, имени которого я так и не узнал, красовался двумя огромными синяками под глазами и опухшим носом. Этот держал под уздцы гнедую кобылу синайской породы. Весь вид вчерашних забияк, говорил о том, что им плохо не только физически, но и в моральном плане неловко. Увидев меня, торговец, широко улыбнулся, спрыгнул со своего вороного синайца и, передав поводья Ризу, поспешил нам навстречу. Приблизившись, он затараторил:

— Артем, Даго, рад видеть вас! Слышал, что ты Артем уехал из этих мест и не ожидал, снова увидеть. Как там лошади, что я тебе продал? Я ищу одного человека, Бранда Аскеля и его жену. У меня к ним есть дело. Мне подсказали, что они вчера въехали в ворота вашей школы, но ваш привратник, твердит, что таких тут нет.

— Рад видеть тебя Акрисий. Лошади в порядке, у тебя они и впрямь самые лучшие. Знаю, Бранда, сейчас его нет здесь, но я могу передать ему, твой вопрос, если это важно при первой же встрече с ним.

Двое потерпевших горцев при звуках моего голоса насторожились и внимательно на меня уставились. 'Однако нестыковка', — подумал я, с досадой. Меч, броня, ножи, и одежда на мне были те же, что и вчера, смысла ломать комедию больше не было, и я заявил, мявшемуся торговцу:

— Вообще-то Бранд Аскель, это я, ведь у вас принято иметь по два и больше имени?

— Ну да, одно для родичей, другое для клана и если есть необходимость, третье для всех, но мне сказали, что этот Бранд намного старше и волосы у него черные, ты Артем на него не похож. Ты не подумай, что я не верю, но...

Договорить он не успел, потому что я провел руками по лицу и волосам и его ошарашенному взору предстал Бранд Аскель собственной персоной.

— Не знал Артем, что ты еще и маг. А женщина, кто она? Твоя жена?

— Жена, Акрисий ты хотел видеть Бранда и он перед тобой, говори, чего хотел? Если ты считаешь, что я неправедно проучил этих горцев, — я кивнул на отведших взгляд парней и продолжил: — То их счастье, что ехал я, а не соплеменники Нерсии, иначе, им отрезали бы языки за такие слова.

— Потому мой друг, я и здесь. Мой племянник Истр был свидетелем вашей вчерашней стычки с Ризом, сыном моего давнего друга Лока и Герцем, сыном моего знакомого. Я давно торгую в королевстве Кронг и не только в нем, хорошо знаю, к чему могут привести подобные незаконченные ситуации и потому привел этих молодых и неразумных юношей, для того, чтобы они извинились перед тем, кого они оскорбили. Для того чтобы урок запомнился, один из них, обратный путь проделает на телеге и на своих двоих. Обернувшись к парням, такой беззлобный на вид Акрисий, командным голосом приказал:

— Риз, Герц! Подойдите!

Горцы спешившись, и пряча взгляд, привязали коней к коновязи и подошли.

Риз поднял взгляд на меня и, дернув щекой, сказал:

— Прошу прощения за наши оскорбительные слова и нападение на Бранда Аскеля, а так же прошу принять в дар эту лошадь, — парень показал на гнедую синайскую кобылу и продолжил: — этот прекрасная лошадь под стать вашей красавице жене, пусть она послужит ей.

Гнедая и впрямь была хороша, высокая, статная кобыла ни в чем не уступала моему Чернышу. Уздечка и седло так же были пошиты на совесть. Что ж в свете новых возможностей перемещения такая лошадка была не лишней, и я ответил парню:

— Извинения приняты, так же как и ваш дар. Бранд Аскель и Артем Берест не имеют к Ризу сыну Лока и его другу Герцу никаких претензий, и считают вчерашнее недоразумение исчерпанным. Надеюсь, Риз и Герц будут более осмотрительны в следующее свое посещение равнин. Подойдите оба, я вас подлечу, а то негоже такому уважаемому торговцу как Акрисий путешествовать в сопровождении побитой охраны. Так каждый решит, что его можно легко ограбить.

Первым подошел Герц, с опаской косясь на мои ладони, засветившиеся внутренним светом. Недавно я экспериментировал с заклятиями исцеления и пришел к интересным результатам. Не нужно произносить заклятие или наговор богини вслух, достаточно того чтобы речитатив звучал и про себя. Результат тот же, то есть излечение того, на кого это заклятие или наговор направлены. В данном случае силы богини применять не нужно было, достаточно и легкого исцеляющего заклятия. Водя руками напротив груди Герца, я с удовлетворением наблюдал, как опухоль на его лице и синяки пропадают, а нос приобретает нормальные очертания. Впрочем, я не забывал следить и за руками горца, мало ли, пырнет благодетеля в живот и приплыли. Сам не знаю, что на меня нашло, но захотелось исправить то, что я наделал с этими двумя в порыве гнева. Возможно, именно такой мой поступок, подействует более действенно, чем все наказания Акрисия, а то, что он их накажет, было понятно, как дважды два. Риз приблизился уже без такой опаски, и в его взгляде было недоумение. Процедура повторилась и парень, уже не кособочась, отошел на два шага, но потом, обернувшись, склонил голову и с почтением сказал:

— Благодарю. Я Риз сын Лока из рода Парис, всегда буду рад такому гостю как Артем Берест и обещаю, что его примут как самого дорого гостя.

Акрисий и горцы отвязали своих коней и уехали, а я, забрав гнедую, повел ее во двор. Даго весь наш разговор, молча подпиравший воротный столб и с ленцой наблюдающий за всем разговором, наконец, покинул свой наблюдательный пост и, идя рядом со мной, задумчиво сказал:

— Эта лошадь стоит не меньше пятнадцати золотых. Сильно испугался Акрисий за своих подопечных, раз таким конем откуп дал.

— В смысле? — не понял я, о чем говорит Тангар.

— Мне трактирщик с утра рассказал, как ты их валял по дороге. Я тогда еще не знал, что это был ты, но то, что горцы первыми достали оружие и кинулись на тебя, давало тебе право, убить их. Таков их закон и никто ничего предъявить не может, только вызвать тебя на бой. Сейчас здесь нет их отцов и старших братьев и за них отвечает Акрисий, а он, как ты понимаешь, не очень горел желанием биться с человеком, свободно раскидавшим двоих вооруженных горцев. А так, все решилось и теперь никто и никому ничего не должен. Разве что Ризу и Герцу не заплатят часть того что им обещал Акрисий, но и зла они на тебя не затаили, чтобы горец из рода Парис пригласил чужака к себе в гости, небывалое дело.

— Вот оно как, а я-то гадал, что это он так всполошился из-за обычной взбучки.

— Болли! — окликнул Тангар своего привратника и по совместительству конюха и когда тот подошел, я отдал ему коня.

Только мы собрались отправиться в трапезную и хорошенько подкрепиться после насыщенного событиями утра, как от ворот послышался стук молотка. По тому, как требовательно стучали, можно было сказать, что приехал либо Арибуна, либо барон Зорг эл Толли. По времени было еще рано, но кто его знает, что на уме у местного барона. Даго с досадой оглянулся на возившегося с лошадьми привратника и буркнул:

— Не школа, а проходной двор какой-то. Пошли Артем, посмотрим, кого там еще принесло.

— Кстати, Даго, а что у тебя с Арибуной произошло? Крут, вчера что-то начал рассказывать, но ты ему не дал договорить, — поинтересовался я у учителя, пока мы шли к воротам.

— Если приехал Арибуна, ты у него и спроси, да и барон, тоже может быть, тебе расскажет, — нервно дернув щекой, неохотно ответил он.

Подошли к воротам и Тангар сдвинул в сторону запорный брус. Я хоть и не чувствовал никакой угрозы, но все же напрягся и приготовился к неожиданностям. Однако, за воротами оказалось всего трое всадников на превосходных гнедых конях синайских кровей. Один из всадников был барон Зорг эл Толли, которого я когда-то мельком видел, ростом примерно метр девяносто-девяносто пять, волосы иссиня-черные, лицо гладко выбрито, глаза бледно-голубые. Одет с иголочки, шелковые зеленого цвета штаны, высокие сапоги для верховой езды, красный бархатный камзол и бархатный же берет. Поверх камзола, кожаный кожух и кольчуга из рубиновой стали двойного плетения, выгодно подчеркивающая мощное телосложение и широкие плечи барона. На поясе сабля с изумрудом в оголовье и короткий нож, выглядевший на фоне сабли непрезентабельно, но таящий в себе магию огня. Второй, по-видимому, его советник Гилл Петраир, внимательно разглядывающий нас своими умными ярко-голубыми глазами. На вид, лет пятьдесят, седой, ростом около метра семьдесят-семьдесят пять. Одет как обычный зажиточный горожанин Трехречья. Оружия при нем не было.

Третий, здоровый дядька около двух метров ростом, имеющий на себе как минимум несколько активных амулетов защиты и нападения, и весь закованный в пластинчатый доспех, изготовленный из рубиновой стали. На седле висел композитный лук, готовый к стрельбе и колчан со стрелами. Из-за спины торчали полуторные рукояти двух мечей, от пояса до плеча, перевязь с пятью метательными ножами. На голове остроконечный шлем с кольчужной бармицей закрывающей шею. Из-под короткого защитного козырька смотрят равнодушные карие глаза, лицо сорокалетнего воина так же бесстрастно. Создавалось ощущение, что перед тобой не живой человек, а киборг. Об этом человеке я знал, но только по слухам.

Звали его Бруни Рендольф. По тем же слухам, служил он у барона уже давно, не меньше пятнадцати лет. Возглавлял его гвардию и отвечал за охрану замка и членов баронской семьи. До этого, вроде как был охотником за головами. Однажды он со своими бойцами взял заказ на устранение шайки грабившей малые обозы купцов на границе баронства Толли и Вайс. Банда была небольшой, но состояла из бывших наемников, нескольких орков изгоев и одного мага-некроманта. Разбойников побили, но выжил только один Бруни, его выходил маг Зорга. После этого, этот немногословный и бесспорно очень опасный тип, так и остался при бароне.

— Мир сему дому. Приветствую Даго, а это, если не ошибаюсь, и есть, барон Артем Берест — белозубо улыбнувшись, сказал барон, спрыгивая с коня.

— Здрав будь барон Зорг эл Толли. Приветствую, гости дорогие, проходите, таким гостям всегда рады, — ответил Тангар.

Выскочивший из конюшни Болли забрал коня герцога и советника и повел их к конюшне.

Бруни спрыгнул с коня и сам привязал его к коновязи.

Тангар предложил барону и его спутникам отобедать, и они охотно согласились. Вообще было видно, что они здесь не первый раз и неплохо ориентируются. Цепной пес Зорга не выпускал меня из виду, да и я, следил, чтобы он ненароком не оказался у меня за спиной. Мало ли что, но такого опасного воина с хозяином в неопределенном статусе, не стоит подпускать слишком близко. Какое бы дело у барона ко мне не было, он с ним не спешил и сначала навестил своего отпрыска, потеющего на рубке лозы. Мы же в это время зашли в дом и Даго сообщил Сире, что барон будет обедать у них. Жена Тангара нисколько этому не удивилась и начала сервировать в большой столовой. Нерсия помогала ей и после того, как они накрыли стол, обе ушли наверх, где была спальня хозяйки дома. Наверняка, решили принарядиться ради такого случая.

Обед прошел немного натянуто. На одной стороне стола рассчитанного как минимум на пятнадцать персон, сидел барон Зорг эл Толли, его сын Скар, которого он вытащил с занятий, советник Гилл Петраир и их охранник, Бруни. Что примечательно, барон и Рендольф сняли броню и почти разоружились, при каждом из них остались только по ножу.

На другой стороне стола сидел я, Нерсия, Даго и Сира. Мы с Тангаром так же разоружились и переоделись в чистую одежду. Тем более что большая часть моих вещей так и осталась у Даго, когда я в спешке покидал эти места. Зорг нахваливал стряпню хозяйки дома, а услышав, что ей помогала гостья, похвалил и ее, при этом наговорив обеим женщинам кучу комплиментов. Что сказать, было очевидно, что местный феодал, таким образом пытался не сколько сделать приятное хозяйке дома и Нерсии, сколько, разрядить напряжение. Хотя, конечно, язык у него был подвешен прилично, но и мечом он мог управляться неплохо, судя по его физической форме и характерным мозолям на ладонях. Когда обед подошел к концу, и женщины начали убирать пустую посуду, Зорг взял со стола кувшин с митрийским вином, два кубка, кивнув мне, он спросил:

— Поговорим?

— Почему бы и нет? Пошли, — лаконично ответил я и, вытерев руки столовым полотенцем, направился вслед за Толли.

Советник, Бруни и Скар остались во дворе, а мы, пройдя в зимний манеж, сейчас пустующий, начали беседу.

— И что же меня выдало? — поинтересовался я у Зорга.

— Конь и твой меч, а когда еще сообщили приметы девушки сопровождавшей Бранда Аскеля, то все встало на свои места. Таких коней на всю округу не больше двух сотен, меч тоже приметный, а такая женщина, как твоя жена Нерсия, вообще единичный случай. Редкой красоты женщина, поздравляю, — усмехнувшись, ответил барон и разлив по кубкам вино, подал один из них мне.

На всякий случай, просканировав кубок в магическом зрении и не обнаружив в содержимом изменений, я принял его. Заметив мою заминку, барон хмыкнул, и показательно отхлебнув вина, сказал:

— Поверь мне, если бы я хотел твоей смерти, то ты бы уже был мертв. А уж, если учесть, что церковь Триединого дает за твою голову две тысячи золотых, то еще бы и в выгоде остался. Но, мне перепадет в таком случае не только от Императора и всех твоих ближних, но и от своего короля. Его очень заинтересовало, что в приграничье с Гиблыми землями появился новый барон. Ты ведь в курсе, что часть этих земель принадлежит королю Кронга Вестеду Третьему? Неважно, что имперские чиновники числят все Гиблые Земли принадлежащими империи. По факту, восточная часть этих земель принадлежит нашему королю. Несмотря на проклятие, мертвецов и измененное зверье, наши караваны пробиваются на побережье по пути, проторенному вдоль границы Дикого Леса. Есть еще медный рудник Ис-Кай, он также на якобы имперских землях. Все эти вопросы требуют решения, но только в том случае, если наши догадки верны и проклятие с этих земель можно снять. Не для этого ли Ее последователь стал бароном Северного Предела? — приподняв кубок и подмигнув, спросил Зорг.

— Может быть, но по силам ли это одному человеку? — пробормотал я и опрокинул кубок с терпким митрийским вином, словно это обычная вода.

— Когда этот человек, Ее воин и к тому же Пробужденный, все может быть, — разливая остатки из кувшина по кубкам, ответил барон.

Держа в одной руке кубок, он достал из внутреннего кармана плотный пакет с бумагами и печатью, передал его мне со словами:

— Здесь очень важные бумаги и их нужно передать либо герцогу Кинтару эл Гроссу, либо лично императору. Второе предпочтительней. Эти бумаги не должны попасть в чужие руки и их не стоит доверять даже дипломатической почте. Передашь? Это в твоих же интересах, потому как если наш король и император не договорятся заранее, то это будет твоя головная боль, а не далеких имперских чиновников.

Приняв небольшой, но увесистый пакет с бумагами, я просканировал его в магическом диапазоне. Ничего необычного, кроме магически защищенной малой королевской печати, не обнаружил и сунул пакет за пазуху.

— Хорошо, я отдам эти бумаги герцогу или императору. Это срочно?

— Не очень, но оттого насколько ты быстро их передашь, зависит и то, как быстро заработает бюрократический и дипломатический союз. Хотел тебя спросить: — а что это за зверь такой был, что ты убил, когда торопился из моих земель? Кстати, неподалеку от твоего замка есть город Сверд и там появилось нечто подобное, но его убил какой-то приезжий молодец и вот интересное совпадение, он очень похож на барона Артема Береста, — стараясь быть непринужденным, спросил Зорг, но по тому, как он напрягся, стало ясно, что его очень интересует этот вопрос.

Не спеша, попивая вино из кубка, я с толком и расстановкой рассказал, что же это за твари и от чего они появляются. На лице барона задумчивое выражение сменилось сначала заинтересованностью, а к концу моих объяснений стало мрачнее тучи. Видно он представил, что может произойти, если подобный демон появится на улице Трехречья или в его предместьях. Поверил он или нет, это его проблемы, но, то, что он крепко задумался о поведанном мною, это точно. Когда мы вышли, Зорг обвел широким жестом подворье школы, довольно улыбнулся и заявил:

— Кстати, Артем, я купил половину этой воинской школы, дело прибыльное, никогда бы не подумал. Даго еще не знает, ты ему сообщи, а то у меня скоро встреча с купцами. А тут прослышал, что Арибуна продает свою часть дела и купил за хорошую цену. Думаю, со временем и Тангар продаст свою долю мне. Не люблю толкаться локтями. Так что, в следующий свой приезд, ты будешь у меня в гостях. Будь осторожен барон, почаще оглядывайся, и мы еще встретимся, — хлопнув меня по плечу, сказал эл Толли.

Позвав советника и Бруни, местный феодал в сопровождении своих спутников широкими шагами направился к лошадям. Болли шустро раскрыл ворота, и всадники выехали на улицу, где их ожидало еще с десяток воинов барона.

— Ну и чего он от тебя хотел? — спросил подошедший Тангар.

— Посмотреть он хотел, что я за человек. Потому как дело это он мог провернуть и через советника. Хотя, может быть, это и впрямь было важно. Да и еще, барон просил передать, что Арибуна продал свою часть вашей школы. Кстати, он надеется, что и ты продашь свою часть. Теперь-то ты расскажешь, что тут у вас происходит?

Даго услышав новость, дернул щекой и стал мрачнее тучи. Помолчав, видимо переваривая неожиданную и нерадостную весть, он начал рассказывать.

— Помнишь Норта? Того парня, что женился на Айрис, дочери Токогавы. Так вот, этот недоделок участвовал в торговых сделках отца, потому как тот месяца два назад занемог и серьезно. Он решился на рискованную сделку и прогорел, можно сказать, разорил отца. У него бы все получилось, но его суда ограбили на границе с империей и он сам еле уцелел. Арибуна решил им помочь, но требовалась довольно крупная сумма, четыреста пятьдесят золотых. И это только для того чтобы вылезти из долговой ямы в которую угодил его зять. Тогда он и сказал, что продаст свою долю нашего общего дела. Я просил его подождать пару недель в течении которых смог бы собрать эту сумму, но он не послушал меня. Подозреваю, что на кредиторов надавил Зорг, а они потребовали долг с Норта. Мы здорово повздорили позавчера, и вот он продал не только свою долю, но и меня подставил. Сколько трудов, времени, сил и все прахом, — махнув рукой, с досадой и злостью закончил разъяснять сложившуюся ситуацию Тангар.

— Тогда, может, тебе стоит подумать о моем предложении? Продай свою долю, а после перебирайся ко мне. Переправлю всю твою семью и тех, кто будет с тобой без долгой дороги и волокиты. Миг и ты вместе со всей семьей и скарбом будешь в моих землях. На дорогу тратиться не придется, а там я замолвлю слово перед бароном Долгаром Зальцем, он правит в Сверде. Это, если ты надумаешь осесть в более обитаемых местах, чем мои владения и открыть новую школу. Сверд большой городок и расположен на хлебном месте, подумай над этим. А с учетом всех моих планов и задумок он станет еще многолюднее. Если же тебе надоела возня с новиками, то добро пожаловать в мой замок в качестве главного кузнеца и по совместительству учителя новиков дружины. Даже если в моих владениях и не будет никакой рубиновой руды, то железо есть в окрестностях Сверда. Зальц вполне по сносным ценам готов сбывать часть сырья. Мы с ним об этом договаривались. Развернешь кузню около реки, можно будет сделать привод и соорудить молот и меха, приводимые в движение текущей водой, — привел я последний довод, и по тому какая заинтересованность появилась во взгляде учителя, стало ясно, что моя идея упала на плодородную почву.

— О таком, я только слышал, но, ни разу не видел. Ты сможешь, подобное повторить? — крепко задумавшись, спросил Даго.

— Думаю, в этом нет ничего сложного. Русло ближайшей к замку реки узкое, течение сильное, колесо с лопастями, валы, шкивы или зубчатые колеса, возвратно поступательное движение и приводы. Часть запчастей я уже заказал у имперских мастеров, делающих комплекты для мельниц. Таким же принципом, как и кузничный цех, запущу лесопилку. Это конечно, все пока только наметки, но если все удастся, то за несколько лет, можно обеспечить не только нужды своих владений, но и начать продажи в другие владения.

— Да ты, Артем, широко замахнулся, не забыл, что у тебя под боком проклятые земли? — со скепсисом спросил Тангар.

— Не забыл, но они могут и перестать быть проклятыми, по крайней мере, близкие к моим владениям. Ты же, решай, я сегодня уеду, но в ближайшее время буду в ваших краях. Надумаешь, передай весточку через ведунью Хельгу.

— Хорошо, Артем, я подумаю, скажу честно, ты меня почти убедил, но трудно слететь с нажитого места, надо посоветоваться с Сирой. Пошли, посидим на дорожку, скоро Рон должен приехать, Микар просил, чтобы ты его дождался.

Даго, Сира, Крут, я и Нерсия сидели и пили аналог местного кофе, сваренный из зерен фенки контрабандного и дорогого товара. На десерт были булочки с медом. Крут развлекал меня своими байками из наемнического прошлого, женщины разговаривали о чем-то своем, Даго был немногословен и хмур. Если бы не нужно было ждать Рона, я бы уже давно уехал, но раз пообещал Микару, то, что поделать, надо держать обещание. Поэтому, как только ученик алхимика приехал, я тут же засобирался.

— Привет Рон, друг мой, ты вырос и стал мужчиной. А уж, оружие у тебя увидеть, вообще удивительно, — увидев во дворе парня, сказал я.

Последний раз, когда я его видел, это был худой паренек восемнадцати лет. Сейчас же он прибавил в весе и оброс мышцами, а на лице появилась щетина. На боку висела сабля, у седла арбалет и тул с болтами а раньше этот юноша на дух не переносил оружие. Смутившись, парень стал похож на себя прежнего, улыбнувшись, он ответил:

— Это все Крут. Он по просьбе Микара взялся за мое обучение.

— Что и в веселый дом наверняка ездил с ним? — оглянувшись и не обнаружив позади жены, спросил я, вполголоса, заговорщицки усмехнувшись.

— Дда, но... — промямлил смутившийся и покрасневший парень.

— Да ладно, ты не тушуйся, дело то молодое. Только смотри мне, это моя жена Нерсия и на нее не стоит так смотреть, — с металлом в голосе закончил я, увидев какими глазами парень уставился на появившуюся на крыльце шаманку.

Услышав, с какими интонациями, я сказал последнюю фразу, ученик алхимика отвел взгляд и больше не пялился на приближавшуюся Нерсию. Уж кто-кто, а Рон, прекрасно знал, как быстро я могу стать скорым на расправу. Представив парня жене, я с помпой вывел из конюшни гнедую и сообщил шаманке, что это отныне ее лошадь. Помог ей усесться на лошадь и кратко объяснил откуда такая красота. Выехали за ворота, проехав метров сто, въехали в низину, я оглянулся вокруг и, не обнаружив лишних глаз, применил новый телепорт.

3 Глава.

Перемещение прошло без происшествий и накладок. Секунда и мы уже у ближайшего к замку истока. Поляна, посередине огромный дуб, половина кроны топорщится голыми ветвями, а вторая полна жизни. Отсюда до замка было километров десять, из них около шести по лесу. Лес, хоть и начали прореживать орки и строители, но до этого места еще не добрались. Киф по моей просьбе, расчистил к истоку дорогу и на этом пока все. На краю поляны, на плоском валуне сидел Богдан и лениво жевал травинку. В кольчуге, с прямым обоюдоострым мечом на боку, за спиной колчан со стрелами и не натянутым луком. На камне лежит остроконечный шлем с кольчужной бармицей, на коленях рогатина. Кстати, рогатину он делал у кузнецов в Сверде на заказ, и она почти один в один повторяла ту, в которой когда-то томился дух полубога. За исключением материала, метеориты не каждый день с неба падают, так что пришлось ему довольствоваться рубиновой сталью.

Подскочив с камня, Богдан шустро перехватил коня с Роном, который никак не мог успокоить взбрыкивающую кобылу, намеревающуюся понестись в чащу.

— Немного неожиданно, что вас трое и все верхом. И ты Артем, припозднился, я уже хотел связаться с тобой через амулет. У нас тут нештатная ситуация. Снова охотники за твоей головой. Это кто? — не смотря на Рона, спросил сотник и отпустил поводья, наконец успокоившейся лошади.

— Это Рон, он ученик алхимика Микара, моего друга. Как только разберемся с охотниками, надо будет его определить к мастеру. Проследишь, чтобы его никто не обидел, а лучше, приставь к нему кого-нибудь из новиков, пусть объяснят что здесь и как, и пару дней при нем побудет.

— Сделаю, думаю, Лиха к нему приставить, этот, точно уследит. Ты был прав, насчет пчеловода, он и его пасынки тоже в засаде.

— Сколько их, — поинтересовался я и оглянулся на жену, поглаживающую гнедую по морде.

— Тридцать три, пчеловоды, с десяток эльфов, десять карающих и наемников еще десять. Среди них трое или двое магов, точнее не скажу, приближаться опасно, могут обнаружить. За ними сейчас присматривают следопыты и Малой. Дружина и маг кружным путем вышли из замка и уже обложили засаду со всех сторон, чтобы никто не сбежал. Ждем только тебя и твоего приказа. Облачайся, я привез твою броню и щит, — вытащив из-за деревьев объемный тюк, и щит, изготовленный из головного щитка королевы висов, буркнул Духовлад.

— Тридцать три богатыря и с ними дядька Черномор, — пробормотал я и, спрыгнув с Черныша, начал распаковывать тюк.

Мои нынешние доспехи были неплохи, и прошли не одну стычку, доказав, свою надежность и полезность, но как правильно сказал Богдан, — не пристало барону, выглядеть как наемник. В чем-то он был прав и я, обзавелся новыми доспехами, в какие не стыдно было бы облачиться и герцогу, не то, что барону.

Мелкоячеистая кольчуга, изготовленная из чистой рубиновой стали, рукава до локтя, на груди и спине приклепаны пластины из рубинового же сплава. На центральной нагрудной пластине красовался мой герб, два коня вставших на дыбы, слева черный, справа белый, а между ними, прямой обоюдоострый меч, опущенный острием вниз. Наплечники, наручи, шлем и поножи из того же материала, дорого, но надежно. Под доспех одеваю безрукавку из кожи ликора, на руки перчатки, затягиваю все ремни и подбираю щит. Квадратный щит полметра на полметра, изготовили орки из защитного щитка королевы висов, ремни были сделаны из кожи ледяных великанов и ей же был обтянут весь щит. С внешней стороны кожа была идеально выделана, и там красовался такой же герб, как и на нагруднике. Такой щит, мог выдержать не только удар копья и стрел, но и погасить сильное заклятие. Поначалу я думал, что Малой будет как-то негативно относиться к такой части моей защитной экипировки, но он никак не отреагировал на щит, на изготовление которого была пущена часть его родичей. Только я подумал, о Малом, которому я подумывал дать имя, как почувствовал его приближение. По тому, как быстро он перемещался в нашем направлении, я сделал вывод, что этот сорванец опять скачет по ветвям, как Тарзан.

Ветви дерева на краю поляны качнулись, и передо мной приземлился Малой. Хотя, какой он малой? Малыш вымахал почти под полтора метра и молочные когда-то коготки, отросли до пяти-шести сантиметров и приобрели более темный цвет, такой же, как и у взрослых особей. Жизнь в лесу, куда я отпустил своего протеже в качестве свободного охотника и разведчика, пошла ему на пользу. Склонив голову в поклоне, он сказал:

— Приветствую старшего. Маг просил передать, что все готово и нельзя медлить, враги зашевелились. У них может быть следящий кристалл.

— Хорошо младший, я понял, передай мастеру, что мы уже выдвигаемся.

Кивнув, зверь прыгнул на дерево и помчался передавать мои слова магу. Так уж повелось, что подросток великанов охотно откликался на малого, но меня с первых внятных фраз, называл не иначе как старшим. В это слово он вкладывал все свое почитание, и оно объединяло в его понимании отца, вождя и всю родню. Запрыгивая на коня, я усмехнулся, увидев, какими глазами вокруг смотрит Рон, только сейчас осознавший, что все, очень непросто. Прежний же Артем, совсем не тот, что когда-то, не только внешне, но и во всем другом.

Через полчаса мы прибыли к основным силам, устроившим засаду на сидящих в засаде охотников за головами. Хм, засада на засаду. Это были уже третьи желающие, моей головы в мешке. Первых алчущих моей крови, заприметил еще Хакред, это были пятеро наемников, проезжавших через Сверд и якобы направляющиеся ко мне на службу. Краткий опрос по отдельности и в незримом для опрашиваемых присутствии Нерсии, выдал их с головой. Их главарь, даже попытался меня убить при таком опросе. Лишившись головы, труп главаря убийц украсил одну из привратных башен. Остальные убийцы, были допрошены с пристрастием и, уяснив, что препираться бесполезно, рассказали все. После чего, отправились в подземелье замка Гархат, где и сидели по сей день.

Второй желающий, оказался отравителем, профессионалом в своем ремесле. Именно, после знакомства с ним, я стал проверять, еду и питье потребляемые мною в компании незнакомых мне людей. Этот тип, вызвал подозрения у Богдана, после чего был проверен Нерсией и пойман на лжи. Причем, он уже успел пристроиться на кухню, и если бы я в тот момент был в замке, то, вполне мог получить яд в пищу. С этим не нянькались, Духовлад допросил его, и лично накормил отравителя его же приправами, после чего тот скончался в страшных мучениях. Кстати, его тушка по сей день болталась на второй привратной башне.

Теперь же, по мою душу прислали серьезную силу, видно, все хотящие моей смерти, скинулись воинами, для более серьезной попытки. Поэтому-то я и собирался как можно быстрее пополнить казну, потому что нужны были воины и много, судя по настойчивости моих врагов. Воины же, тем более хорошие, стоили немалых денег, а они-то у меня практически закончились. Подошли Ситар Бьерниссон, Богдан Духовлад, Никорий Ариольский и командир следопытов и разведчиков, бывший искатель Остарг Шенгорион. То, что бывший искатель, примкнул к моему по началу, стихийно снаряжаемому войску, было поистине удачей. Однако, я подозревал, что не удача тому причина, а прямой приказ герцога Кинтара эл Гросса. Тем более, что этот приказ, если он существовал, конечно, не шел вразрез с желанием большинства искателей, участвовавших в походе к лесам эльфов. Желание же было простым и незамысловатым, остаться у этих Гиблых Земель. Из тридцати искателей, двадцать два выжило в походе и двадцать из них вместе с Остаргом примкнули к моей дружине. Не знаю, в чем тут было дело, но может, Остарг был прав, когда сказал, что большинство поисковиков тянет к этим землям и они уже не могут без всего, что составляет саму суть их поисков. Риск, адреналин и возможность быстро стать богатым. Были такие случаи, когда богатая находка приносила искателям немалое богатство, но почти всегда, они возвращались назад, промотав состояние или потратив их на снаряжение уже своего отряда. Своего рода зависимость, так я определил это явление.

Согласовав действия, все разошлись сообразно разработанному плану. Враг расположился на опушке леса, заняв холм, густо заросший кустарником и ивами. С этого холма прекрасно было видно все дороги ведущие к замку и по какой бы я не прибыл, незамеченным бы не проскользнул.

План был прост, дружина делится на три части. Десяток ждет в седлах, на случай если враг попытается выскользнуть из кольца, по расчищенному от леса участку, старшим у них бывший десятник искателей Нимон. Восемьдесят воинов Ситара зажмут слева, еще восемьдесят воинов Богдана соответственно справа, а я, двадцать пять орков и сорок дружинников позади тяжелой пехоты в виде орков по центру. Еще было две пятерки следопытов, эти контролировали, чтобы никто не выскользнул мимо неполных сотен. Мы начинаем, а неполные сотни дружины, идут сразу же, как только мы налетим на неприятеля. Шаманка, мастер и Рон, которому не место было в предстоящем замесе, прикрывают наше приближение к врагу. Мастер заверил меня, что если у охотников нет магистра магии, то он гарантированно сможет отвести глаза врагу почти до самого нашего приближения к ним. Если конечно, мы не будем топать как стадо слонов и стучать барабанную дробь, возвещая о наступлении.

Было бы проще, снять часовых и наблюдателей, после чего, повязать остальных, но разведчики доложили, что как минимум десяток врагов бодрствует и наблюдает за лесом. Причем секреты расположились так, чтобы видеть соседей. Незаметно не снять, так что исходим из того, что есть.

Опустив забрало, защищающее нижнюю часть лица, я дал отмашку на выход и построившийся за мной клин из орков во главе, двинулся следом. Не скрипят ремни, не гремят доспехи, только иногда колышутся потревоженные ветви деревьев и кустарника. До холма, пятьдесят метров, тишина. Тридцать, никакой реакции, десять и вдруг, раздается истошный крик на эльфийском:

— Враги! Тревога!

— Бей! — кричу я и перехожу на бег, чувствуя, как позади плотно сбивается клин орков.

Навстречу нам летит заклятие, зеленая полупрозрачная пелена образовалась из ниоткуда и, достигнув нас, пропала, словно сдутая порывом ветра. Грудь обдало холодом, возвещая о том, что больше абсолютной защиты от магического нападения у меня нет.

Свистят стрелы выпущенные секретами охотников, и бессильно отскакивают от толстой брони орков и не таких массивных, но не менее прочных моих доспехов. С задних рядов нашего клина, практически взобравшегося на невысокий холм, щелкают арбалеты и вскрики среди ветвей, возвещают о том, что болты нашли цели.

Навстречу нам выстраивается строй карающих и наемников, трое замешкавшихся, получили стрелы, и болты в разные части тел и выбыли из битвы. Напротив меня крупный боец в наспех застегнутом доспехе и без шлема, на голове лысина, в глазах растерянность, а в бороде крошки хлеба, не иначе мы прервали обед. В руках копье, на лице непонимание как же так получилось, что мы возникли словно чертик из табакерки. С этой миной изумления и непонимания на лице он и умер. Приняв на щит его выпад копьем, рывок вперед, удар щитом в замешкавшегося лысого, рублю его по горлу. Стоящий справа от убитого, пытается проткнуть меня копьем и мой меч словно тростинку перерубает древко. Лишившийся копья боец с эмблемой карающих, получил эфесом по голове и рухнул в траву как подкошенный. Справа трещит разряд электричества и в задних рядах нашего строя, раздался крик заживо поджариваемого человека. Еще один противник, размен ударами и принимаю на щит мощный удар двуручника, перекат и загоняю меч под подбородочный ремень. Хрип и дородный дядька прикидывающийся пасечником последние пару недель, заваливается навзничь. За ним был какой-то сморчок в сутане, на рукаве эмблема карающих. В глазах ужас и понимание того что вот она смерть, мчится на него с окровавленным мечом. Но сморчок пытается повторить фокус с молнией. Затрещав, разряд врезается в щит и гаснет без пользы.

— Ха! — мощный удар ногой подбрасывает тщедушное тело в воздух и на землю уже падает бесчувственное тело.

Моей целью было не убийство этого карателя, а захват, иначе он бы умер, как только попал в мое поле зрения. По моему этому магу больше никогда не быть отцом, потому как его детородные причиндалы должны были прийти после такого удара в полную негодность. Оглянувшись, я обнаружил, что в поле видимости все враги либо убиты, либо активно вяжутся. На другой стороне холма тоже затих звон железа, видимо тем путем пытались скрыться эльфы.

— Свар! — позвал я десятника и когда он подскочил, кивком показав на бесчувственное тело, приказал: — заковать в кандалы мастера и поместить отдельно от остальных. Глаз не спускать с него.

— Ясно, сделаем, — ответил орк и, схватив за шкирку тщедушное тело, направился к подходящему к холму магу.

Возвышенность очень быстро перестала быть укромным местом. Какая уж тут скрытность, когда несколько сотен воинов протоптались по нему как стадо бегемотов.

— Артем! — окликнул меня Богдан и когда я оглянулся, он показал на опушку леса и сказал: — Господин барон, вам надо на это посмотреть.

Улыбнувшись тому, с какой миной на лице он произнес это обращение, я направился вслед за ним. И да, он был прав, это надо было видеть. Мощный станковый арбалет, на треноге, свободно крутящийся на шаровой опоре в любом направлении и с воротом для натягивания тетивы. Тренога была крепко прибита к массивным стволам, специально для этого притащенным на опушку. Их кроны были пущены на маскировку стрелковой точки и на ветвях были наложены заклятия неувядаемости, не иначе эльфы постарались. Сам арбалет был очень искусно выполнен и на дугах из рубиновой стали тоже были наложены чары, усиливающие плечи и не позволяющие усталости металла ослабить выстрел. В желоб была вставлена не обычная стрела, а нечто, очень похожее на изделия Мицуны, но с каким-то очень сильным заклятием и это была не магия стихий, а что-то другое. Более изощренное и словно бы вмещающее в себя не одно поражающее действие. Рядом в специальном пенале, было уложено еще с десяток таких 'гостинцев'. Там где должна быть планка для прицеливания, красовалась рамка из рубинового железа, в которую было вставлено стекло. Эта штука тоже оказалась непростой и, взглянув в нее, я увидел, как она приблизила изображение за ней в несколько раз. Примерившись к смертоносной игрушке, я выбрал на вырубке огромный пень, который никак не могли выкорчевать, до него было метров двести пятьдесят не меньше. Скоба плавно поддалась, и басовито загудев, дуги отправили в полет смертоносный болт.

На месте пня возникла серая воронка около десяти метров в диаметре и вгрызлась в землю, словно огромный бур. Несколько секунд буйства и в месте попадания болта осталась большая дымящаяся яма метров пятнадцати в диаметре и в глубину не меньше трёх. С такой машинкой убийцы вполне могли добиться успеха, не с первого выстрела, так со второго или третьего. Плюс сами по себе они являлись серьезной угрозой, а учитывая, спрятанных в овраге за холмом лошадей, они еще после этого могли и уйти. Не будь у меня в Сверде агентуры, а здесь Богдана, Малого и ходячего детектора лжи в лице шаманки, кто-то из этих охотников за моей головой вполне мог бы преуспеть. Однако, враги не подозревают об этих скрытых козырях и шлют своих убийц на убой. Подобные мысли роились в голове, но не их я высказал, всем своим видом показывая уверенность и осматривая станковый арбалет. Непростой арбалет, прицельно бьющий на несколько сотен метров, вещь бесспорно полезная и в хозяйстве пригодится. Показав на оружие, заготовленное специально для моего убийства, приказал:

— Доставить в замок и запереть в малой оружейной. Ситар! Богдан! — окликнул я распоряжающихся сотников, и они не замедлили явиться.

— Докладывайте, сколько у нас потерь, пленных, и что по трофеям.

Ответил за обоих Бьерниссон. Кашлянув в пудовый кулак, он начал отсчитываться:

— Четверо погибших, все из последней вербовки, пять серьезно раненых, ими занялись маг, этот приехавший с тобой паренек и леди Нерсия. Убийц было тридцать шесть, мы поспрашивали пленных с пристрастием, никто не ушел. Только маг эльфов чуть не вырвался, но твой зверь ему глотку разорвал, когда он уже в лес утек. По пленным, двое эльфов, один тяжело раненный, добивать не стали, видно благородный, отнесли к нашим раненым. Еще трое наемников, среди них гном, и еще двое карающих. Лошадей тридцать восемь, все превосходные, но лошадь мага добили, Малой ее зацепил когтями. Оружие и доспехи собрали, мертвых храмовников обезглавили сразу же после битвы, как и было приказано. У наемников было две сотни золотом, да с эльфов взяли артефактов и побрякушек всяких немало.

— Что ж неплохо, но откуда такие потери? Ладно, потом расскажете, трупы охотников сжечь, побитые доспехи и поломанное оружие к Дигу Торгифу отправите, он как раз позавчера жаловался на нехватку железа. Оружие попроще в большую оружейную. Эльфийское, харалуг, из рубиновой стали и с чарами, вроде этого арбалета в замковую малую оружейную сдадите. Опись всего составите и отдадите Гордиусу.

Меня прервало быстро нагревающееся кольцо, по виду обычная серебряная печатка, а на самом деле амулет связи. Подобные этому, но с другими рисунками, были у Хакреда, Ситара, Богдана, мастера, Нерсии и Гордиуса, замкового управляющего. Спасибо мастеру, вот уж действительно он один стоил троих магов среднего ранга. А учитывая, что он не стоял на месте и активно начал пользоваться силами истоков, то неизвестно каких высот в магии он еще достигнет.

Провернув печаткой вовнутрь и сжав кулак, я почти сразу же услышал Хакреда:

— Артем, ну наконец-то. Не знаю, может быть, я и перестраховываюсь, но ко мне только что заходил один из охотников барона. Рассказал, что вроде бы видел несколько эльфов вчера на границе с твоими землями. А сегодня утром в город приехал герцог, побыл у барона недолго и выехал в сторону Гархата. Еще в городе вчера проездом был десяток наемников из отряда Панариуса Рыжего, уехали по тракту в сторону побережья. Так-то вроде и все.

— Понял, а скажи, среди наемников гном был?

— Да, был, а что они у тебя появились?

— Еще как появились. В следующий раз, предупреждай о появлении любых наемников и посторонних воинах, — усмехнувшись, ответил я и добавил: — Ты, знаешь что, собери все, что сможешь по этому Панариусу. Кто он, чем занимался до наемничества, сколько воинов, последние контракты и самое главное, где его отряд сейчас. Последнее срочно, как узнаешь это, сообщишь в любое время, хоть ночью. Кстати, ты выполнил мою последнюю просьбу?

Минутная заминка, и седой ответил:

— Да, Фол, это охотник, что приходил сегодня, принес два образца и отметил на карте, откуда они. Я проверил артефактом, как ты объяснил, это не обманка. Самый ближний, в часе езды от Сверда. Другой исток почти в дне пути.

— Понятно, передай в замок при первой же возможности, через сам знаешь кого. Все, запомни, Панариус это срочно, отбой.

Спустя полчаса, я, все мои ближние люди, дружина и несколько телег с ранеными и трофеями въехали в превратную арку возводимой каменщиками Павсания крепостной стены. Влево и вправо от ворот уже построили несколько метров крепостной стены, а вчера только заканчивали надвратные башни. Воротная арка была не менее четырех метров шириной и в высоту около пяти, а высота всей конструкции не меньше восьми метров. Да уж, имея в своей команде двух магов, специализация которых была работа с камнем, можно было держать подобный темп строительства. Однако, и запросы у этого прораба были большими. Только на аванс, я истратил несколько тысяч золотых, и практически опустошил свою небольшую казну. Мои начальные финансы уже давно закончились, и если бы не две тысячи золотых, что мне выделил герцог за поход, да заем в три тысячи золотых в банке Сверда, то пылил бы я сейчас с дружиной по Гиблым Землям. Что в принципе, неизбежно произойдет завтра-послезавтра, потому как платить огромный процент гномам я не очень горел желанием. Орки отмежевались по пути по строящемуся поселку. Они уже почти закончили строительство своих домов и даже огородили частоколом свой конгломерат. Киф заверил меня, что как только строители закончат крепостную стену, частокол они снесут, но пока этого не произойдет, они будут только укреплять наспех возведенный частокол. Что ж, возможно, он и прав. С такой богатой историей истребления их рода, поневоле станешь параноиком.

Подъехали к подножию скалы, откуда вверх к воротам замка Гархат петляла дорога и тут большая часть дружины отправилась в казармы, представляющие из себя три двухэтажных сруба длинной не меньше сорока метров каждый. Они соединялись друг с другом, образуя п-образную форму, во внутренний двор вели нормальные окна, а наружу узкие бойницы. Концы этой п-образной фигуры соединял частокол, замыкающий внутренний двор наподобие подковы. Справа и слева от ворот метрах в десяти высились добротные вышки из бревен. В казармах можно было разместить в два раза больше воинов, и делали их с дальним расчетом, на расширение воинского контингента. Кстати, строительством казармы руководили мои сотники, вместе со своими воинами они строили казармы, таскали и вкапывали столбы. Ничто так не объединяет начальство и подчиненных как совместный труд, — так они объяснили свои действия. В процессе строительства шестерых бойцов выгнали взашей. Я не лез. Северянин с Духовладом свое дело знали туго и раз они сказали, что человек гнилой и нам не нужен, то так оно и есть.

Крепость Гархат заложили еще при становлении империи. Тогда существовало версия, что зверье и нежить, обитающие в Гиблых Землях, могут вырваться за пределы проклятых земель и напасть на внутренние земли империи. Прошли столетия, и гарнизон имперских солдат заменили баронские дружинники. Количественное соотношение так же убавилось. Если в самом начале в крепости было несколько сотен имперских воинов, то на момент моего первого посещения замка, два десятка баронских дружинников. Тогда в крепости был этот маленький гарнизон, один маг, пара торговцев, коневод Рош, с десятком своих помощников. Рош почти со всеми своими людьми так и остался при замке. Искатели, которых ранее допускали в замок Гархат, теперь останавливались на территории поселка. Для этого был построен общинный двухэтажный дом, конюшня при нем, а заправлял в нем Якош, бывший раб, трое его помощников из числа бывших беспризорников Сверда. Там же рядом разместилась фактория по приему ценных трофеев и шкур измененных тварей. Пока что в ней заправлял прежний чиновник, но вскоре я собирался его сдвинуть, но пока не нашел подходящей кандидатуры. Люди, а тем более надежные, так же были редким и ценным ресурсом и на дороге не валялись. До этого все это, размещалось в самом замке, но теперь в него, по моему приказу не допускали посторонних.

Гранитная скала, на которой был построен замок, ранее возвышавшаяся над окружающим ландшафтом на десять метров, теперь с севера, запада и востока становилась все выше, потому что строители Павсания по моей просьбе и за отдельную плату, стали равномерно выбирать камень у ее основания. Огромных пещер и пустот под громадой замка мне было не нужно, а вот сделать замок еще неприступнее с запада, востока и севера, будет совсем не лишним.

Дорогу к замку на южном, более пологом, чем остальные склоне расчистили от глыб и камней. В результате дорога стала более прямой, а возможному неприятелю теперь невозможно было укрыться от обстрела со стен замка. Южные башни и стену не только отремонтировали, но и подняли еще метра на полтора. Теперь стены были высотой семь с половиной метров, а решетчатые ворота закрывались на ночь, подъемным мостом. Две башни над воротами стали массивнее и были соединены меж собой не жиденьким навесом как раньше, а каменным коридором с выходящими наружу стрелковыми бойницами. В воротные башни от подъемного моста тянулись массивные железные цепи. Южные башни теперь стали высотой более восьми метров и на обеих заканчивали устанавливать баллисты. На северо-западной и северо-восточной планировалось установить требушеты, но пока, это были только планы. Внутренняя крепость, так же претерпела изменения. Три квадратные башни, соединенные меж собой стеной стали еще выше, возвышаясь над внешними стенами и башнями как минимум на три метра. Внутренняя крепость образовывала треугольник, острием смотрящий на ворота и в этой же башне, я расположил свой кабинет. Сейчас на ней развевалось два знамени, знамя с моим гербом было приспущено, сообщая о том, что хозяина нет в замке, а знамя империи гордо реяло над ним. Красное полотно, в центре изображен золотой шлем в профиль, а над ним разделяющаяся на два жгута молния, бьющая справа и слева от рисунка. По краю полотна надпись на имперском — 'Спарта, это сила и единство'. Этот девиз и знамя было при первом Септиме, и оно осталось неизменным и по сей день.

— Наконец-то мы дома, — сказала Нерсия, молчавшая почти всю дорогу и неважно себя чувствующая, после того, как вытянула с того света, двух тяжелораненых дружинников.

— Да, теперь это наш дом, — согласился я с ней и добавил: — Нерсия, как приедем, ложись отдыхать, у тебя очень уставший вид. Не стоит переутомляться, это может сказаться на ребенке, к тому же с текущими делами в замке прекрасно справляется Гордиус. Хозяйка замка не должна ходить по замку и хвататься за все, а делать так, чтобы бегали другие и без напоминаний выполняли свои обязанности. К тому же ты в положении.

— Ты уже говорил об этом, но все никак не привыкну ко всему этому, — обведя рукой приближающийся замок и строящийся городок у основания скалы, сказала жена, слабо при этом улыбнувшись.

— Привыкай, это только начало, со временем станет больше забот, земель и людей.

— Если тебя не убьют, то станет. За два месяца уже третье покушение, — нахмурившись, ответила шаманка.

Наш разговор прервал Рон, до этого ехавший позади и о чем-то расспрашивающий Никория. Нагнав нас, он заехал слева и, помявшись, спросил, кивнув на открывающиеся ворота:

— Артем, это и, правда, твой замок? И поселок внизу, орки, воины и земли?

— Рон, друг мой, а ты сомневаешься, после всего, что с тобой сегодня приключилось? Готовься, у тебя будет богатая практика и неоценимый опыт, какого ты никогда бы не получил сидя в Трехречье под крылом у Микара. Хотя, если хочешь, то завтра же я отправлю тебя домой, — хмыкнув, и язвительно усмехнувшись, сказал я.

Это было сказано мной так, чтобы задеть самолюбие парня, и я попал точно в цель. Рон ответил именно так, как я и рассчитывал. Упрямо сжав губы, он коротко бросил:

— Я не боюсь, с чего ты взял? Учитель поручил мне осмотреться и помочь тебе в твоих делах, и я выполню его приказ.

— Отлично, с этого момента ты поступаешь в распоряжение Никория, ты с ним только что разговаривал. А к вечеру к тебе прибудет Лих, он новик в дружине, будет при тебе, чтобы ничего не случилось. Никорий! — окликнул я мастера и когда он подъехал, показал ему на Рона и наказал: — Это Рон, ученик моего друга Микара из Трехречья, он будет при тебе, пусть помогает. Ты ведь недавно говорил, что тебе не хватает толковых помощников. Выделишь ему комнату, рядом со своей.

— Артем, но я ведь говорил тебе, что на днях должны приехать двое моих учеников, я отправлял их в столицу вместе с Гобоем и Лонгом. Они должны были купить оборудование для лаборатории и реактивы, которых в этой глуши не сыщешь. Куда мне еще и третьего ученика девать, к тому же не своего. Хотя, должен признать, определенный навык у него есть, — в конце своей немного взвинченной речи, пошел на попятную мастер.

— Ну вот и отлично, тем более, что это ненадолго. Завтра или послезавтра мы выступим в поход в Гиблые земли, возьмешь его с собой. Отведи его к Гордиусу, пусть выдаст парню броню и оружие, получше того, что у него сейчас. Припасов на один день. Детали обсудим завтра утром или вечером, — обрубил я, дальнейшие вопросы и копыта наших лошадей застучали по подъемному мосту.

В ближайший час пришлось разгребать накопившиеся дела и отдать распоряжения насчет приезда герцога Кинтара. Все же не каждый день властитель западных земель в гости приезжает, он был у меня в гостях, когда только начинали ремонтировать крепость, а после ни разу. Думаю, его приятно удивят произошедшие перемены.

Только я собрался обмыться и пополдничать, как меня позвал Богдан, определивший пленных в подземелье и начавший с ними беседовать, пока только в форме легкого прессинга. Тюрьмой у меня заведовал Горт, тот самый мужичек, что сторожил меня в потайном лагере герцога. Он же и пришел с весточкой от Богдана. Все такой же упитанный черноволосый Горт в неизменном берете с кокардой. Лицо в оспинах, нос картохой и с непременным духом выпитого совсем недавно алкоголя. Что странно, ни разу не видел его в стельку пьяным, хотя, такой проныра умудрялся достать вино и в потайном воинском лагере с жесткой дисциплиной.

— Ваша светлость, там вас просил прийти Богдан, сотник ваш, говорит, что важно, — остановившись метрах в двух, сказал Горт.

Видно, надеялся, что с такого расстояния, я не учую его перегар, а он присутствовал.

— Ну пойдем, Горт. Ну и как, вино хорошее, что привезли неделю назад? — улыбаясь, поинтересовался я у тюремщика.

— Да вы что, ваша милость, как можно, я ни капли...

— Ладно тебе Горт, думаешь, я не знаю, что служанка Тина, тебе таскает выпивку из подвала замка? Ничего в этих стенах не происходит без моего ведома. Пока ты не напиваешься и выполняешь свои обязанности, все будет у тебя по-прежнему, а со временем еще лучше. Ты меня понял? — шагая рядом с ним, спросил я его.

— Все понял, ваша милость. Это больше не повторится, — отведя взгляд, пробурчал он.

До подземелья мы дошли молча. У входа стояли на страже два дружинника в полной справе. Вытянувшись при моем появлении, они приняли бравый вид. Горт открыл толстую дверь, оббитую железными полосами и показались ступени, ведущие в тюрьму. Спускаясь по ступеням, я зажег огонек светоча и он, повинуясь моей воле, поплыл впереди нас, освещая все закоулки. Недолгий спуск, примерно на два метра и мы попадаем в помещение три на пять метров, справа и слева двери. Справа комната Горта, слева караулка. Далее прямой коридор, перегороженный решетчатой перегородкой и с массивным замком на решетчатой двери. Здесь тоже караул из двух дружинников, у обоих арбалеты. Тюремщик загремев ключами, отпирает решетку и мы идем по коридору. Справа и слева массивные двери вверху решетчатые окошки, а на уровне пояса, задвинутые снаружи лотки для подачи пищи. В воздухе ощутимо воняет нечистотами и безнадежностью. Мне сразу вспоминается мое пробуждение в подобной же конуре и первая моя встреча с Гортом. В двух первых камерах содержались неудачливые убийцы, с первой попытки покушения, а в следующих расположилось свежее пополнение.

Вот в одну из них мы и зашли. У входа, облокотившись на дверь, стоял Богдан. У дальней стены, под зарешеченным окном, расположенным под самым потолком, дающим слабый рассеянный свет и хоть какую-то вентиляцию, сидело трое наемников. Все трое прикованы к кольцам вмурованным в стену над ними. У всех допрашиваемых наличествовали следы свежих побоев, но ничего серьезного. Как говорилось в 'Брильянтовой руке' — 'буду бить, больно, но аккуратно'. Из всех троих выделялся гном. Низкорослый, коренастый и широкий в кости бородач, угрюмо зыркал на Богдана. Когда я вошел, гном загремев цепями, поднялся и, поморщившись, потер ногу. Видно, не так уж и аккуратно их обработали.

— Что здесь? Заговорили? — спросил я Духовлада.

— Не совсем. Этот, — кивок на гнома и сотник продолжил: — Гном Дьюри, заявил, что готов рассказать все что знает, но только барону и с условиями.

— Я здесь, меня зовут барон Артем Берест. Рассказывай, чего хотел и что знаешь, — остановившись напротив коротышки, сказал я.

— Но у меня условие, я рассказываю все что знаю, а вы ваша милость, отпускаете нас троих. Клянусь бородами всех своих предков, что я и мои люди не будем более злоумышлять против вас и ваших людей, если вы нас отпустите.

— Если информация того стоит, то отпущу, рассказывай.

— Э нет, так не пойдет, — начал было гном, но я его оборвал.

— Рассказывай, если твоя информация подтвердится, то я отпущу вас. Если же ты думаешь, что сможешь выдержать пытки и долгое заточение, то я сейчас выйду и разговаривать с тобой буду не я и даже не он, — кивок на Богдана и добивающий аргумент: — После магического дознания, многие остаются пускающими слюни пустышками, ты хочешь стать таким?

Гном сердито засопел, но сдержав вертевшиеся на языке оскорбления, решился довериться голосу разума. Да и не было у него другого выхода. Рассказал он немало. Эльфы, наивно полагая, что невежественные наемники их не понимают, обсуждали при гноме дела, о которых им знать было не положено. Вот только Дьюри их неплохо понимал. Складывалась следующая картина. Первое, покушение готовилось, но не я был приоритетной целью, а герцог Кинтар эл Гросс. Второе, меня тоже при случае намеревались захватить, но не в ущерб основному заданию. Предполагалось, что герцог погибнет почти у самого моего порога, а вину за его смерть возложат на меня. Исполнителями должны были выступить наемники, коим по завершении акции, светила быстрая смерть от карающих и эльфов. При них бы нашли бумаги, якобы мою переписку с наемниками. Арбалет обнаружился бы в моем замке, в этом надеялись на погибшего шпиона, выдающего себя за пчеловода и, кстати, занимающегося этим вполне профессионально. Надо будет отправить кого-нибудь присмотреть за его хозяйством. Ну и самое главное на текущий момент, Дьюри всячески клялся и божился, что он и его подельники уже месяц как не состоят на службе Панариуса Рыжего. А его отряд в три сотни мечей сейчас стоял на границе с Тайборгом. Вроде как там в очередной раз намечается небольшой конфликт по перекройке приграничных баронств. Как говорится, победителей не судят, а мертвые не смогут оправдаться. Что ж, проверим.

Давний враг эльфов и церковников повержен, я теряю доверие императора, а там, все могло бы вывернуться в любом самом неожиданном для меня направлении. Что ж, если информация верна, то наемников после проверки надо отпустить, только пусть все то же самое расскажут самому герцогу. Поручив Горту вызвать секретаря Ирдиса, для записи показаний и их заверения. Еще позвать братьев Минг, преуспевших в свое время в допросах упрямых и несговорчивых пленных, я направился на выход. Братья Минг, Олав и Барди, раньше служили в Имперском Карательном Корпусе и были на излечении, когда корпус уничтожили. Эти два угрюмых бородача развяжут языки остальных членов покушения и тогда, вся картина соберется в единое целое. К тому же, письменное изложение показаний будет как раз кстати, пусть оно будет даже заверено отпечатком пальца или крестиком, но бумажки будут не лишними.

Вход в центральную цитадель так же охраняло двое дружинников, и попасть внутрь постороннему было теперь практически невозможно. Тут же неподалеку от караула в зоне их видимости, имелись ворота, ведущие в правый внутренний двор. Там располагался ледник, хозяйственные постройки, вход для челяди и на кухню, а посередине двора колодец с массивным воротом. Чтобы ведро достало воду, приходилось покрутить ворот, все же двадцать метров, но само наличие в такой крепости колодца с чистой водой было чудом. Маги Павсания постарались и восстановили почти что засохший колодец и они же сделали так, чтобы никто за пределами замка не смог отравить эту воду. Не водопровод конечно, но лучше, чем ничего. В левом внутреннем дворе находилась конюшня, баня и двухэтажная каменная казарма, напоминающая саму по себе крепость в крепости. Узкие бойницы, массивная дверь оббитая железными полосами, а с крыши здания выход на внешние стены, на случай, если внезапно возьмут ворота или южные башни.

Во внутреннюю крепость теперь можно было попасть только через центральный вход, дверь для челяди и кухонных работников, но там была массивная плита, опускающаяся в специальных направляющих и в случае нападения намертво запирающая вход. Еще в цитадель можно было попасть по узкому и простреливаемому отрезку стены, соединяющему цитадель с внешними стенами. По этому пути могли отступить в цитадель обороняющие внешние стены воины. Это было задумано на случай, если внезапно проломят стены или ворота, и удержать их не получится. Вообще же я собирался сделать нечто, что никому бы и в голову не пришло. У меня было знание Мирона о заклятии Уз, но не было навыка как это вложить в свитки, потому как маг жрец не участвовал в создании свитков. Однако, зачем это вкладывать в свиток? Можно же взять силу из истока и, не прерывая связи, применить заклятие на весь замок и его основание. Задумка дерзкая, но по теоретическим выкладкам Мастера, вполне осуществимая. Единственной причиной, почему это было еще не сделано, было пребывание магов Павсания в замке и в пещерах под замковой скалой. Теперь же строители перестали брать камень в пещерах и переместили выборку камня к основанию скалы. Подметив для себя, что после возвращения из Гиблых Земель можно будет приступить к масштабному эксперименту по укреплению замковых стен и их основания, я направился к бане. Обмывшись и переодевшись в чистую белую рубаху, темно фиолетовый камзол и такого же цвета свободные брюки, обулся в новые сапоги и затянул на поясе ремень с ножнами верного меча. Подхватив сверток с записями послушницы и пакетом барона Зорга, направился в цитадель. Доспехи и грязную одежду забрал немногословный и немолодой слуга Юрас, его и еще десяток подобных ему бедолаг проданных обнищавшим бароном за гроши, я купил полтора месяца назад у заехавшего в Сверд торговца. Торгаш купил этих рабов в приграничье Тайборга и намеревался продать на западном побережье империи в торговом городе Прат, куда он направлялся за пряностями привозимыми с южного побережья Орша. Со свертком под мышкой и без привычных доспехов я чувствовал себя неуютно, но что поделать, не будешь же все время ходить в доспехах. Жарко, тяжело, да и окружение не поймет.

Внутри цитадели так же как и во всем замке произошли переделки и если нападающие выломают центральный вход, то их ждет неожиданность в виде массивной решетки перекрывающей вход в случае осады. Широкий арочный коридор метра через четыре выходил в обширный зал с узкими не более двадцати сантиметров шириной щелями окнами, забранными стеклом. Из зала вело три выхода, первый и самый ближний вел в южную башню цитадели и через нее на второй уровень цитадели, сейчас он был закрыт на замок. Дальше и левее был коридор через который можно было попасть в помещения для челяди замка. Самый дальний коридор справа вел в центральные залы и помещения первого уровня, а в конце в большой обеденный зал и из него же можно было попасть на кухню. В две другие башни, можно было оказаться только с третьего уровня, или же имея ключи от запертых дверей первых и вторых уровней. На среднем уровне находились комнаты сотников, гостевые, малая оружейная, малый обеденный зал и еще несколько помещений пока что запертых и в неопределенном статусе.

С первого на второй и третий можно было попасть через лестницу, располагающуюся в центральном зале и пронизывающую все три этажа снизу доверху, на каждом этаже в карауле постоянно стояло по два дружинника. Со второго этажа на третий можно было попасть и через северные башни, но имея ключи от них и то, на третий уровень в районе южной башни можно было войти только через центральную лестницу. Ключи от всех дверей имели немногие. Такой комплект был только у двоих. У меня и Нерсии и от верхних уровней северо-восточной и северо-западной башен у мастера. Наши с Нерсией покои располагались на третьем уровне, рядом с моим кабинетом в южной башне, и там же, чуть дальше, я разместил хранилище под казну. В наше с Нерсией крыло третьего уровня невозможно было попасть, не минуя всех постов охранения. Было еще два хода, о которых знало только трое, Павсаний обнаруживший их при перестройке цитадели, я и жена. Оба хода можно было открыть только со стороны замка. Первый располагался на втором уровне южной башни цитадели и выходил во внутренний двор рядом с казармой. Второй начинался на первом этаже северо-западной башни цитадели и выход из него находился в скале северного склона на полпути к поверхности. Выход из второго хода был закрыт увесистой глыбой, но не особо сильный человек вполне мог откатить ее в сторону по специально выточенному желобу. Достаточно было убрать стопор и хорошенько толкнуть. Там я приготовил веревку, воду, одежду обычных селян и небольшой запас долго хранящегося провианта. Мало ли что, но такой отнорок не помешает.

Мастер занял северо-восточную башню и застолбил несколько комнат на втором уровне для своих учеников и лабораторию. Вообще большая часть замка пустовала, но со временем все должно было занять свои места и всем помещениям найдется применение. За этими размышлениями я миновал все посты и подметил, как во всем замке спешно наводят порядок, а в малой столовой сервируют стол на десять персон. Герцог должен был уже подъезжать к замку, но его все не было, хотя, если учитывать что окрестности Сверда были его феодом, то резонно предположить, что он там задержится. В любом случае, я послал Ситара навстречу Кинтару и он должен будет сообщить, когда они будут подъезжать к замку.

Отперев дверь в наши покои, я увидел Нерсию мирно спящей, и тихо затворив дверь, направился к себе в кабинет. Массивная дверь оббитая железными полосами и имеющая только одну круглую ручку, не имела видимых замков, и открыть ее мог только я. Тут пригодились знания Мирона, потренировавшись, я смог составить нужную комбинацию. Приложив руку к двери, я сделал магический посыл и за дверью клацнули запоры, возвещая о том, что дверь открыта. Потянув за ручку, я вошел в башню и первым делом открыл узкое окно. Прохладный ветерок подул в окно, разгоняя застоявшийся воздух, а висящие на стенах карты зашуршали краями. Обстановка моего кабинета не блистала роскошью, но была востребована и все здесь было по делу. Справа от двери стояла большая полка, заставленная книгами, большая часть из них осталась от прежних хозяев замка. Часть была куплена мною, а самое ценное, вроде записей ярла Гиса, монаха Карста и еще несколько древних книг написанных Россами и даже одним самым настоящим Пробужденным Кальтом из Вира, были закрыты в сундуке из черного дерева и открыть его мог только я таким же заклятием что и дверь. Слева находилась кровать, а дальше на стене висели карты. Моя первая общая карта мира Эйтери с континентами и известными на данный момент крупными городами, реками и горами. Дальше висела карта континента Ангор с границами империи Септимов и независимых королевств. Самая нужная и, пожалуй, на данный момент самая ценная карта окрестных земель, включая Сверд, замок крепость Гархат и Гиблые Земли лежала на массивном столе, стоящем у второго окна. На эту карту я наносил любые мало-мальски целые развалины, полуразрушенные крепости, городки и крупные города Россов в которые никто из искателей без армии и магов не сунется. На ней же я уже отметил известные мне истоки. На эту карту я наносил и приблизительное местонахождение объектов, о которых никто кроме магов жрецов не знал. Если хотя бы каждая третья такая отметка не окажется пустышкой, то я смогу пополнить казну не приближаясь к крупным городам, кишащим призраками и живыми мертвецами.

Отодвинув в сторону свитки и отчеты Гордиуса, Якоша и Кифа оф Флэга, заправлявшего в строящейся внизу крепости, я раскрыл пакет с записями Каиссы и прилагаемыми картами. Карты легли рядом с уже имеющейся, а я бегло пролистал первые страницы записей давно умершей послушницы. Это действительно было очень полезным подспорьем, потому как Каисса описывала не только свои мытарства, но и расположения городов и сел. Все это было отмечено на древней и на данный момент неточной карте. Однако, ориентируясь по нынешней, да плюс знания Мирона, можно было с минимальной погрешностью найти искомое. Довольно долго я листал записи и делал выписки на отдельном листе бумаги, пока меня не потревожил нагревающийся перстень связи. Повернув его вовнутрь ладони, я услышал Ситара и он коротко сообщил, что встретил герцога и через склянку они будут у ворот замка. Собрав карты и бумаги, я убрал их в сундук. На столе оставил только пакет от Зорга и текущие записи с отчетами, с этим мне придется повозиться отдельно. Я и так знал, что им всем надо, продовольствие, железо, люди и много еще чего, но на все это надо было уйму денег, а их как раз кот наплакал.

Однако, все это подождет, так как вот-вот должен приехать герцог, а он просто так не приезжает. Значит, что-то серьезное. Что ж, такого гостя надо встречать у ворот. Я хоть и не нахожусь в списке подвластных ему феодалов, но должность и полномочия герцога Кинтара эл Гросса с лихвой перекрывают это.

4 Глава.

— Получается Артем, ты снова помог мне и спас сегодня жизнь, — сказал Кинтар эл Гросс, когда мы вошли ко мне в башню и остались один на один.

— Выходит так, ваша светлость, вы ведь видели пленных убийц и бумаги, подписанные ими, а уж арбалет, так тот вообще вещь уникальная и штучная, — открыв шкаф заставленный винами и выбирая вино, ответил я.

За окном была уже глубокая ночь и большая часть челяди и слуг наверняка легла спать. По приезду герцог проехался со мной по строящейся крепости и после этого мы направились в цитадель. Я не стал сразу говорить о покушении, хотя, герцог наверняка уже обладал первичными сведениями о покушении на меня. Зачем? Братья Минг еще не закончили, а стол накрыт и ждет. Плотно поужинав в компании герцога, моих сотников, Нерсии, мастера, Павсания и даже Рона, уткнувшегося в тарелки и не открывающего рта, я отозвал герцога, и кратко объяснил ему, на кого же самом деле было организовано неудавшееся покушение. После чего, мы прошли в подземелье, и Кинтар ознакомился с неудавшимися убийцами и их показаниями. Арбалет, а особенно артефактные болты у него вызвали нешуточную заинтересованность, и он попросил один из болтов отдать ему, когда он будет уезжать. На что я охотно согласился, так как он мог потребовать и сам арбалет со всем боезапасом, но не стал этого делать.

Потом герцог обошел всю крепость, по ходу движения расспрашивая о переделке замка, но было видно, что это неинтересно ему и он только делает вид, что приехал проверить приграничное баронство. Спровадив охрану, Гросс поинтересовался, где мы можем поговорить с глазу на глаз и без свидетелей. После чего, мы прошли в башню, а когда я открыл дверь при помощи заклятия, герцог удивленно и обескуражено хмыкнул и прошел в мой кабинет.

Разлив вино по кубкам, я подал один из них Кинтару, внимательно рассматривающему карту Ангора и сказал:

— Выпьем за то, чтобы наши враги всегда были на шаг позади нас.

— Выпьем, — немногословно поддержал герцог и осушил одним махом кубок с митрийским вином десятилетней выдержки.

Поставив кубок на стол, он уселся в удобное кресло со спинкой и, закинув ногу на ногу, сказал:

— А знаешь Артем, я подробно изучил все отчеты по вашему походу и пришел к выводу, что отряд Сагула Бронта не дошел бы даже до половины пути без тебя. Случайность, ты очутился не в том месте и не в то время и оказался втянут в готовящийся годами мятеж. Нужный человек попадает в мои руки, а отряд, который был обречен на провал и планировался скорее как запасной вариант и отвлекающий маневр, выполняет миссию, с которой может справиться разве что войско. Сегодня в полдень я должен был быть в том самом поле, где меня поджидали убийцы с этим арбалетом, но случайность помешала мне прибыть в срок. Сразу три лошади внезапно захромали, мой конь и две под сопровождающими меня воинами, хотя их перековывали в Баншире. Пришлось заехать на рудничные кузни и перебить подковы. Вновь случайность, и я остался жив только благодаря твоей бдительности и этой случайности. Еще вопрос, откуда эти убийцы, загодя узнали о моем прибытии? Ведь о том, что я поеду в Сверд, а тем более в крепость Гархат, знало только пять человек и все проверены и перепроверены.

— А кто знал о вашем приезде? — спросил я и налил себе и герцогу еще вина.

— Император, Фелларт, Фиарг Доргамт, Лайон Гольштайн и мой секретарь Чаннис Вайло. Кто?

— Есть мысль, кто мог продать ваши планы, но я никого не обвиняю, это всего лишь догадка, а чтобы я не выглядел пустозвоном, покажу вам кое-что, — сказав это, я направился к сундуку и, открыв его, порылся и нашел искомое.

Письмо покойного ныне монаха Савира Иклота, письмо которое он не успел отправить. Почему я его не сжег? Сам не знаю почему, но оно так и лежало вместе со всеми бумагами в моем рюкзаке всю дорогу. И в их же составе отправилось в сундук.

— Что это? — спросил герцог, беря в руки письмо.

— Это письмо монаха Савира Иклота, настоятеля храма Триединого расположенного неподалеку от замка виконта Фиарга Доргамта. В этом письме он писал интересные вещи, но так и не успел его отправить, случился пожар, Савир погиб, а письмо совершенно случайно попало ко мне. Прочитайте, и вы, ваша светлость, поймете, о чем я говорю.

Кинтар внимательно вчитался в письмо и, дочитав, стал мрачнее тучи. Сложив письмо, он сунул его во внутренний карман камзола и сказал:

— А ты, Артем совсем не так прост, как кажешься. Если бы эта писулька дошла до адресата, то многое бы пошло по-другому. Иклот сгорел, кузнец погиб от несчастного случая. Подозреваю, что и леди Пеллия сломала бы шею на охоте, если бы ты задержался в землях виконта.

— Это всего лишь предположение, проверяйте. Наверняка где-то есть записи написанные рукой Савира. Что до этих двоих, то они свой выбор сделали и заплатили за него, как и многие до них. Хороший враг, мертвый враг. Кстати, я сегодня был в Трехречье, это в Кронге на границе с Диким Лесом, навещал старых друзей. Тамошний барон Зорг эл Толли просил передать вам или императору некие документы. Барон утверждал, что в этих бумагах нерешенные вопросы по Северному Пределу, так ли это, сказать не могу. Еще, он настойчиво просил, чтобы эти бумаги не попали ни к кому другому, кроме вас или императора. Бумаги лежат перед вами на столе.

— Есть предположение, о чем они? — спросил герцог, беря пакет со стола и вынув нож, срезал печать.

— Есть, Думаю, будут делить шкуру неубитого зверя. Они ближайшие соседи Гиблых Земель и лишь проклятие не дает им освоить такой жирный кусок. К тому же получить выход без нежити на северное побережье Ангора дорогого стоит. Уже не придется прижиматься к Дикому Лесу и задабривать орков, чтобы не ограбили караваны, — ухмыльнувшись, ответил я.

Влив еще силы в огонь светоча, я загнал его повыше и присев по другую сторону стола, отпил из кубка, наблюдая за тем, как Кинтар бегло просматривает кипу бумаг, бывших в пакете. Так продолжалось минут десять, наконец, герцог убрал документы в конверт и положил его рядом на стол.

— Ты оказался прав Артем. Минуя дипломатическую волокиту, король Вестед хочет договориться о разграничении Гиблых Земель и заключить соглашение о ненападении. Такой шаг навстречу со стороны Вестеда весьма кстати и наверняка почти по всем пунктам мы сможем договориться. Хотя это же говорит о многом и подтверждает мои самые худшие опасения. В последние пять лет отношения с Кронгом ухудшились, и не только с ним. Эльфы постарались. Если с Кронгом у нас просто прохладные и нейтральные связи, то с Тайборгом они на грани вражды, а на северо-востоке империи назревает нечто вроде союза против империи. Пока, это только предпосылки, но все может измениться в худшую сторону в ближайшие полгода. Вплоть до открытой войны. Мы делаем все возможное, по дипломатическим линиям и не только по ним, чтобы этот союз не состоялся, но пока итог неутешительный. Император понимает, что война вполне вероятна и хочет разобраться с внутренними проблемами империи. Верон поручил мне в кратчайшие сроки разработать план по устранению участившихся случаев с перевертышами фанатиками. Помимо того, что мы обсуждали ранее, что ты можешь предложить по этим демонам? — спросил меня герцог.

Видимо это и была основная причина приезда Кинтара и если бы не убийцы и задержка в дороге, этот разговор состоялся бы вечером, а не посреди ночи. Мы уже говорили на эту тему с герцогом, но тогда он не спешил с этим вопросом, хотя предложения мои выслушал. Если он их претворил в жизнь, то дальнейшие наши действия будет легче осуществить. Вот об этом я и поинтересовался у него.

— Если вы отремонтировали заброшенную обитель и пристроили туда проповедников, прорицателей и прочих церковных деятелей, что попали к вам в руки при чистке столицы, то задача упрощается. Это конечно, если я правильно просчитал изменения, что могли с ними произойти.

— Я все же рискнул последовать твоим советам и месяц назад всех этих людишек с повязками на глазах и в закрытых повозках перевезли в наспех отремонтированную обитель. Пришлось задействовать немалые силы для контроля и возможного появления перевертышей и как оказалось, не зря. Комендант обители Наур неделю назад еле успел уничтожить народившегося перевертыша. Дело в том, — герцог прервался, подбирая верную формулировку для выражения своей мысли, наконец, щелкнув пальцами и усмехнувшись, он продолжил: — На всех этих проповедников обитель действует по-разному. Двое сошли с ума на третий день пребывания в ней. Несколько провалились в прострацию, отказались от пищи и тихо скончались. Трое впали в неистовое буйство и были уничтожены. Остальные, а это что-то около двух десятков поначалу молились и призывали на головы охранявших их воинов и магов всяческие кары, но потом они изменили свое поведение и большую часть времени просто молятся. Причем, во время этих молитв они словно бы отгораживаются от всего мира. К тому же, один из магов, нанятых из ордена Гиориса Райло, принял покровительство Великой Матери и сообщил коменданту, что как только закончится срок его найма, он уйдет. Думаю, он может после этого объявиться в твоих землях. Он кстати, и убил народившегося перевертыша. Зовут его Малд Утрехт, сильный маг, а при уничтожении перевертыша применял незнакомые его братьям по ордену заклятия.

— По главным храмам, в которых находятся ключевые алтари, собирается информация, но уже по первичным сведениям можно сказать, что взять их будет довольно непросто. В случае же неудачи могут начаться волнения, а там недалеко и до бунта. Вот вкратце и все.

— Да, серьезно вы, ваша светлость подошли к решению этой задачи. Если и брать главные алтари, через которые собственно все непотребство и происходит, то для начала надо подготовить почву. Нужно создать орден Чистоты, под эгидой имперских сил правопорядка. Сделать так чтобы этот орден надзирал за проявлениями некромантии и принимал участие в уничтожении некромантов и демонических проявлений. Кстати, предложите этому Малду Утрехту принять участие в становлении этого ордена. Этот же маг может проверить проповедников на искренность произошедших с ними изменений. Если изменения непритворны, то самых сообразительных и одаренных задействовать в ордене для создания идеологической основы, а остальных распустить по империи, пусть готовят начало под зачистку главных алтарей. Присматривать за ними издалека, чтобы их не устранили раньше времени. Если взять храмы одновременно, и желательно ночью и тихо, то шум будет минимальный. Архиепископов иерархов и всю церковную верхушку, бывшую в курсе изменений в алтарях, убить через отсечение головы. Алтари сразу после взятия храмов уничтожить и заменить копиями, изготовленными заранее.

Прервавшись на этом месте, я отпил вина из кубка и взглянув на Кинтара задумавшегося над сказанным мною, сказал то, о чем подумывал последние пару недель. Хотя, раз пошел такой разговор... Кашлянув в кулак, я продолжил излагать далее:

— В Сверде заканчивают ремонт храма Норта Свердского, к его восстановлению не допустили церковь, я так понял, это был ваш приказ. Так вот, есть у меня мысль, как можно создать алтарь, через который эту черноту вымоет из людей, приходящих в храм на службу. Нужно ваше разрешение на эту пробную попытку. Да, и если бывший настоятель выжил в обители и маг подтвердит его чистоту, то желательно вернуть его в качестве настоятеля. Митрид Каминский, если я не ошибаюсь. То, что мне известно о нем, говорит о том, что он не фанатик, умен и не запятнан в черноте. Такой мог выжить и принять очищение от скверны Трех. Если, все получится с алтарем в этом храме, то почему бы не проделать то же самое с головными храмами. Таким образом, вера в Триединого не будет затронута, верующие смогут и дальше молиться в храмах, но приток силы к демонам в высшем плане бытия прекратится, и они не смогут больше воплощать своих аватар в мире Яви и качать отсюда силу и души. Остается еще конечно несколько храмов на территориях других королевств, но это капля в море. Вот мое мнение, вы спросили, я ответил, откровенно и в меру своего мировоззрения, решать вам.

Осушив кубок, герцог цепко на меня посмотрел и сказал:

— Широко мыслишь Артем. Если бы я не знал, что ты пришлый, то долго бы ломал голову, гадая, откуда обычный с виду человек, не потомственный дворянин или архимаг проживший сотню лет и с огромным жизненным опытом за плечами мог придумать такой план. Ты даже не представляешь, какие силы и средства придется задействовать для осуществления этого плана. Однако, если все хорошо продумать и подойти к этому с расстановкой и толком, то осуществимо, к тому же церковь решилась на мое устранение и спелись с заклятыми врагами империи, эльфами. После такой чистки можно будет взять под контроль нового ордена назначение архиепископов и семинарии, находящиеся на территории империи. Надо подумать, — вставая со стула, сказал герцог и, пройдя к открытому окну и не оборачиваясь, задумчиво произнес:

— А что? Звучит — Орден Чистоты.

На этом наш разговор окончился и я, проводив герцога до выделенных ему покоев, вернулся в кабинет и еще пару часов перебирал отчеты своих управляющих и ближних людей, занявших ключевые посты в нарождающемся баронстве Северного Предела. Пока что этот процесс имел скорее стихийный порядок, чем управляемый, но с течением времени, я все больше вникал в становление своего феода.

Взять хотя бы к примеру управляющего замком Гордиуса Чисмера. Бывший торговец из Сверда, весьма успешный кстати, но все его богатство и имущество сгорели в лавке, располагающейся рядом с храмом. Остался значительной долг, сгоревшая дотла лавка с приличным запасом товаров купленных в кредит, могила жены и четырнадцатилетний сын Митрон лишившийся во время пожара глаз и обезображенный ожогами. Во время моего первого приезда в Сверд я сцепился на площади с воплотившимся демоном и был свидетелем того пожара, но тогда я еще не знал, что в том пожаре пострадал сын Гордиуса и сгорела его жена. У нашего отряда была цель, и мы шли к ней, не до чужих проблем. Однако, когда я прибыл в Сверд во второй раз то заехал к барону Долгару Зальцу, надо было налаживать отношения с будущим соседом и вообще посмотреть что он за человек. В первый свой приезд я не застал его на месте, за него тогда был его брат капитан Батлер Зальц. Вот Долгар и поведал мне о бедах торговца Гордиуса. С одной стороны разорившийся торговец являлся должником банкиров, и они требовали свои деньги. С другой же стороны Гордиус когда-то работал управляющим на рудниках и хозяйстве барона пока не занялся торговлей. Лавка его сгорела опять-таки по вине вломившихся в храм магов и дружинников барона, но этот факт признать Долгар отказался. Все одно к одному, но барон не захотел тратиться и гасить все долги торговца, единственное, что он сделал, это частично погасил его долг и тянул до последнего с судом над должником. Частичное возмещение было получено от продажи выгодного участка бывшего под лавкой. Грозило же Чисмеру ни много ни мало стать пожизненным рабом, но на его счастье мне нужен был толковый управляющий и к тому же я чувствовал и свою вину в случившемся с ним несчастье. Возник у меня вопрос перед самим собой — случилось бы воплощение демона, не появись я в Сверде? Вряд ли подобное случилось, получается, я являлся косвенной причиной бед разорившегося торговца.

В общем, хорошенько поразмыслив, я оплатил оставшийся долг разорившегося Гордиуса составлявший двести золотых и вылечил его сына. После этого бывший торговец стал моим самым верным и рьяным помощником в становлении замка и его быта. Именно благодаря его советам был построен ледник, склады и отремонтирован колодец. Это лишь самое заметное из всего, а сколько еще мелких недочетов было исправлено по инициативе Гордиуса, не счесть. За ремонт и переделку замка платила казна, а раз так то, и выжимать из этого стоило по максимуму, таковы были доводы Гордиуса и я с ними согласился. Все эти недочеты всплыли бы позже и тогда, уже мне пришлось бы оплачивать расходы, а это сотни, если не тысячи золотых. Так что Гордиус оправдал вложенные в его выкуп деньги и я еще ни разу не пожалел о том, что расплатился за него и вылечил его сына. Это всего лишь один из многих людей, привлеченных мною в формирующийся феод Северного Предела. Были еще многие другие, это выкупленные мною слуги, бывший тюремщик Горт в потайном лагере, перетянутый мною на эту же работу, но уже ко мне в замок. Еще кузнец Диг Торгиф так же бывший в потайном лагере, искатели, конюхи замка Гархат, секретарь Ирдис, привлеченный по совету Гордиуса, братья Минг и много кто еще не столь значительные, но не менее нужные. Это только начало, надо больше людей, самых разных специальностей и профессий. Где их взять? Была мысль съездить на западное побережье империи в торговый город Прат, там можно было купить не то что десяток рабов, а то и сотни. Там располагался самый крупный на всю империю невольничий рынок. В Прат свозили рабов со всех континентов и хоть в империи не привечали рабовладельцев, но в этом городе правили не феодалы и чиновники империи, а Торговая Палата. Это было сообщество нескольких крупных торговых кланов выкупивших этот город с прилегающими землями и отстегивающих немалый процент от торговли в имперскую казну. Всех все устраивало, торговцы имели прибыль и возможность торговать живым товаром, а империя имела от этого немалый процент, но при этом пресекала любые попытки торговать свободными имперцами. Если уж они и были в ассортименте, то в рабы их зачисляли через имперскую службу приставов. Как бы там не было, но это были пока планы, без денег не стоящие ничего. Прикинув, что сейчас уже время около трех часов ночи, я покинул башню и притушив огонь светоча, вошел в наши покои. Нерсия спала, я не стал ее будить, как только моя голова коснулась подушки, сон подступил почти мгновенно и накрыл меня с головой.

Утро началось неплохо. Меня разбудила жена, и мы занялись тем, чем стоило было заняться вечером, но не вышло из-за всей этой суеты с покушением и приездом герцога. После этого был ранний завтрак и недолгий разговор с герцогом с глазу на глаз. Выглядел герцог не выспавшимся и нервозным, видно, он так толком и не отдохнул ночью. Наверняка обдумывал наш ночной разговор. Мне-то что, заронил зерно идеи, а оно упало в благодатную почву, политую еще и покушением в котором принимали участие карающие. Герцогу же придется рискнуть и или начать действовать или ждать следующих покушений и не факт, что в следующий раз ему повезет. Состоявшийся разговор подтвердил мою догадку и Кинтар сообщил, что мои советы принимаются, но все это надо хорошо обдумать и спросить императорского согласия. Вручив герцогу перстень связи с его гербом, я объяснил, как можно при его помощи связаться со мной и на этом мы расстались. Поднявшись на южную стену, я посмотрел на восходящее солнце и на суетящихся внизу людей и выезжающий из этого муравейника отряд герцога. Прохладный ветер дующий с юго-запада гнал с побережья пока еще небольшие тучи, но за ними наверняка придет непогода. Осенью, а сейчас уже начался второй месяц осени, в этих местах дожди частое явление, а потому надо было спешить и выйти в поход не затягивая. Если я все правильно рассчитал, то к вечеру мы будем в разрушенной крепости Асмус. Однако сначала надо было провести совет моих помощников и ближних людей. С этим пришлось задержаться, потому как на стену поднялся Горт, а раз так, то значит что-то произошло с заключенными либо в себя пришел пленный эльф, которого вчера еле откачали, ему крепко досталось. Вздохнув, я повернулся к мявшемуся рядом тюремщику и отметил, что от него не несет алкоголем и он трезв как стеклышко. Хм, вчерашний разговор пошел впрок.

— Что там, Горт. Произошло что-то? Узники не бунтуют?

— Никак нет, ваша милость, сидят смирно, у меня не забунтуешь, — улыбнувшись, браво ответил Горт и добавил: — Вы приказали доложить, как эльф придет в себя, которого вчера вечером принесли. Молодой он очень. Так вот он очнулся и что-то там лопочет на своем, снедать отказался и видно, что ругается.

— Пошли, посмотрю на этого бунтаря, а то вчера не до него было.

Спустя пять минут мы вошли в тюрьму и тюремщик открыл камеру с эльфом. Активировав светоч, я загнал его огонек под потолок и осмотрелся. Нары, остатки еды на пороге камеры, черепки от разбитой посуды, нахохлившийся эльф у дальней стены. Стоп, да это же последний потомок из рода Шаил Келл иф Шаил сын Илклиста иф Шаила и брат любовницы императора Наиссы. Илклист сгорел в истинном огне выпущенным на волю слепком покойного мага жреца Мирона, а сестра эльфенка погибла, когда эльфы хотели покинуть империю. Его же я пожалел и по моей просьбе Келлу тогда не перерезали горло. 'Любое доброе дело не остается безнаказанным', — подумал я, переступая через остатки еды и входя в небольшую камеру.

— Убийцы! Звери! Я ничего вам не скажу! — прокричал этот юноша с горящим взглядом и кинулся на меня, замахиваясь острым черепком от тарелки.

Прямой удар в нос, явно сломанный по звуку и кровавой юшке полившейся как из кабана, отбросил вьюноша обратно к стене. Черепок так и не достигший моей шеи хрустнул под подошвой, подняв Келла за ворот, я припер его к стене и еще раз ударил в солнечное сплетение. Эльф хватая ртом воздух, сполз по стене и плача от боли и унижения свернулся в калачик. Не знаю, что на меня нашло, но эта злость как вспыхнула, так же быстро и сошла на нет. Действительно, — 'доброе дело не остается безнаказанным'. Два раза этот паренек попадался мне на пути и оба раза он оставался в живых именно благодаря мне. Хотя первый раз было проще и рациональнее его убить, а вчера после покушения тем более, но я приказал его вылечить.

— Поднимись! Не пристало последнему из рода Шаил валятся в ногах у человека, тем более врага, — сказал я на эльфийском и отступив на пару шагов назад, скрестил на груди руки.

Плач прекратился, и с трудом поднявшись на ноги, юноша попытался унять кровь, но лишь размазал ее еще сильнее по лицу. Скривившись, он сплюнул сгусток крови и прогундосил:

— Я узнал тебя. Ты тот самый человек, что допрашивал меня перед тем как вы напали на древо Тирриоля. Кто бы мог подумать, что небольшая шайка людишек сможет убить Тирриоля и сжечь его древо, но это произошло и в этом есть моя вина. Как и в том, что вскоре погиб мой отец, а потом моя сестра. Лучше бы вы убили меня тогда, но я подумал, что Тирриоль легко раздавит вас и рассказал вам, что вы хотели. Убей меня, и прекратим этот бесполезный разговор, — закончил свою гневную тираду парень и опустил голову.

— Я не убивал твоего отца и твою сестру и не собираюсь убивать или пытать тебя. Что мне нужно было узнать, я узнал еще вчера. Ты будешь жить, а свободу и жизнь твою выкупит твой клан, за хорошую цену, однако, следующая такая попытка будет стоить тебе жизни. Умрешь в этом случае ты не один, но и сотни твоих сородичей, об этом я сообщу Оллиоле, когда передам тебя ей. Так что следующая попытка покинуть пределы родных лесов, может обернуться для тебя стрелой в спине. Да и еще, не вздумай отказываться от пищи, заставим, для этого есть множество приемов, от магических, до самым обычных. На этом мы и закончим этот надеюсь небесполезный разговор. Прощай Келл иф Шаил.

Выйдя из камеры, я проинструктировал Горта насчет строптивого парня и направился в малую трапезную, куда уже наверняка пришли все мои сподвижники и просто управленцы. Что поделать, всюду нужен контроль и надзор, а на начальном этапе становления баронства Северного Предела он нужен не просто ежедневно, но и порой чуть ли не ежечасно. В этот круг входили, Нерсия, Никорий, Киф оф Флэг, Богдан Духовлад, Ситар Бьерниссон, Гордиус Чисмер, секретарь Ирдис и временно не на всех советах бывал Павсаний. Иногда присутствовали и менее значимые фигуры, но не сегодня, время было мало и от того насколько быстро мы выступим, зависело как скоро мы сможем достичь более менее безопасного места в Гиблых Землях.

Не вступая в долгие дискуссии, я озвучил все свои решения и указания. На охране замка я оставляю сотню Богдана, Варта со своим десятком орков и две тройки бывших искателей в лесу. Одна тройка должна будет следить за дорогой, а вторая за окрестностями портала. Несмотря на мелькнувшую во взгляде жены мольбу, ее оставил на хозяйстве. Так как большую часть орков я забирал, то Киф оф Флэг присмотрит за Нерсией, мало ли чего, но старый пройдоха тот еще жук и его помощь будет не лишней. Гордиус и Ирдис со всеми своими невысказанными вопросами были отправлены к баронессе, а я стал перечислять тех, кто пойдет со мной в поход.

Со мной выступают два десятка орков, десятки Тиста и Тарона, также сотня Ситара, почти все разведчики, мастер и его временный ученик Рон. Всем им давался ровно час на то, чтобы окончательно собраться около ворот внешней стены. Поняв, что время пошло, все начали расходиться и в зал зашел Павсаний.

Как я и ожидал, вопрос у него был один — деньги. Услуги магов и строителей стоили мне немалых расходов, а уж сколько еще надо будет им отвалить и представлять не хотелось. Но как бы там ни было если я хотел чтобы замок и закладывающийся вокруг него городок были под надежной защитой стен, то раскошелиться придется. Заверив мастера, что расчет будет произведен своевременно и как договаривались, я хотел было идти, но Павсаний помявшись, задал еще один вопрос:

— Господин барон, я понимаю, что вы спешите, но хотел бы вас спросить насчет магии при помощи которой вы хотите укрепить замок. Дело в том, что я владею несколькими бригадами строителей, та что трудится здесь самая крупная, к тому же вы не скупитесь и о помощи вам, попросили с самой имперской канцелярии. Потому я лично контролирую строительство. Так вот остальные мои бригады сейчас трудятся на укреплении двух приграничных крепостей. Там очень были бы к месту подобные свитки. Если вы располагаете запасом укрепляющих свитков, то я мог бы выкупить их у вас за очень солидную сумму. Что вы на это скажете господин барон?

Я ненадолго задумался, а ведь и правда, никто в империи не владеет магией укрепляющих уз, а если бы и владел, то для того чтобы ее применить, нужно было собрать как минимум несколько неслабых магов. Как впрочем и делалось в случае с использованием свитков. Нанимались маги из гильдий и создав круг они активировали древнее заклятие. В итоге укрепления или здание получали не только дополнительную защиту от стихии и разрушительного влияния времени, но еще и могли выдержать воздействие магии. Насколько долго, зависело от силы и умения магов, применивших заклятие, поэтому то удовольствие это было не из дешевых. Вот и получалось, что Павсаний хочет по дешевке прикупить у молодого барончика свитки, а вдруг прокатит и простофиля не только расплатится за услуги его строителей, но еще и принесет дополнительный доход. Улыбнувшись самой простетской улыбкой, я ответил ему:

— Вы правы Павсаний, я действительно спешу, но одно могу сказать точно, у меня останутся свитки уз, но продавать я их не буду, однако если вы предоставите мне контакт с теми, кому нужно их применить, то будете иметь со сделки часть. Скажем одну десятую. Это очень щедрое предложение, поэтому, чем серьезнее сделка, тем больше вы получите. О том же насколько результативно будет действие магии, вы узнаете через несколько дней. Не спешите с ответом, подумайте, а теперь мне пора.

Оставив слегка опешившего и призадумавшегося Павсания, я быстрым шагом спустился во двор замка и, запрыгнув в седло, выехал за ворота. Так началась моя вылазка в Гиблые земли, в которые очень не хотелось идти, но богатства что хранились в тайнике, сами себя не перенесут в хранилище моего замка. А нужны они были очень сильно, потому как все планы уперлись в финансы, которые начали петь романсы. Когда я и несколько сопровождающих меня воинов спустились в городок, произошло нечто, чему в тот момент я не придал особого значения, как оказалось потом, зря. Почти все орки приняли Великую Мать и то что духам предков придется перейти под ее крыло, как следствие они получают защиту в мире духов и никакой демон или божок не сможет их поглотить, однако были и минусы. Потомки не могли теперь напрямую связаться с духами рода, не почтив богиню. Многих не устроило такое новое положение, но глава рода сказал свое слово, и большинство дало согласие. Вот и выходило, что пока прямой потомок не давал своего согласия и не принимал посвящения, духи его предков были без защиты, но могли предупредить о надвигающейся опасности своего потомка. Из всего рода почти все перешли под покровительство богини, и осталась только одна старая полоумная Закария являющаяся самой старшей в своей семье и ни в какую не желающая принимать новый порядок вещей. Ее муж и братья полегли, прикрывая исход родичей. В семье старой орчихи осталось две души, она и ее внук Крат, который кстати был в десятке Тарона и ходил с нами в поход из которого вернулся живым и здоровым. У Крата было две жены и трое детей, невестки присматривали за снохой, но поперек не лезли. Рта старая бабка лишний раз не открывала, но каждый раз, когда я встречался взглядом с ее полубезумными глазами, мне становилось не по себе. Вот и в этот раз, она увидев меня, вперилась своими белесыми глазами и каким-то деревянным шагом вышла на середину дороги. Останови коня, я спрыгнул с седла, присмотревшись внимательнее к Закарии, понял, что она не в себе. Белесые глаза навыкате, седые волосы растрепаны, платок зажат в руке, все старушечье тело напряжено и движения словно у куклы. Не дойдя до меня нескольких метров, бабка замерла и заговорила, слова звучали глухо, но каждое ее слово услышали все. Воины то что были позади меня ни слова не поняли, но вот орки, а собралось их не меньше трех десятков, поняли и услышали все.

— Чужак, ставший частью рода Хорт. Слушай, что сказали духи предков, прежде чем их пожрала Бездна. В проклятых землях тебя ждет равный тебе по силам противник, и он даст тебе выбор. Ты предашь своих людей и родичей и спасешься, или вступишь в схватку и тогда погибнешь сам и все кто будет с тобой погибнут страшной смертью без посмертия. Лишь пожертвовав собой, ты сможешь победить в неравной схватке.

Старуха осела на дорогу как сломанная игрушка и из горла у нее хлынула кровь. К ней подскочили невестки и Крат. Растолкав без толку суетящихся родных Закарии, я присел возле бездыханной бабки на корточки и направив силу в засветившиеся руки приложил их в вискам женщины. Сила исцеляющего заклятия излилась в бездыханное тело и закашлявшись старая орчиха ожила. Кивнув Крату подхватившему на руки бабку, я приказал:

— Останься дома, это приказ и он не обсуждается.

Запрыгнув в седло, продолжил путь к воротам и подумал что, несмотря на весь бред, что наплела полоумная бабка, то что она не умерла, это хороший знак, а значит, ничего менять не буду и вперед к намеченной цели.

За воротами уже ждали все кого я назвал, а именно: десятки Тиста и Тарона полностью экипированные в тяжелую броню и судя по небольшим мешкам с минимумом припасов, зато у нескольких орков за спиной были приторочены объемные тюки в которых были упакованы крепкие кожаные мешки. Еще выстроилась сотня Ситара так же вооруженная до зубов и со всеми имеющимися в наличии магическими стрелами. Бывшие вольные искатели, а ныне разведчики и проводники Гиблых земель, держались особняком ото всех. Немного в стороне стоял мастер и Рон, к которому приставили новика Лиха, молодого и шустрого паренька лет шестнадцати. Бывший беспризорник прибился к моему отряду еще, когда я ехал через Сверд принимать крепость в свое владение, да так и остался при дружине, сначала стихийной и слабо организованной, а теперь организованной, но в большинстве наемной.

Наблюдая за этим парнем, я задумался, как бы собрать таких беспризорников, малолетних рабов и просто неопределенную по жизни молодежь по всей империи сотен пять и сколотить на их основе свою дружину. Не наемную, а идейную, ордена, звания, небольшое ежемесячное жалование и в перспективе земля, освобождение от налогов и энная сумма денег по выслуге лет. Так я могу убить одним выстрелом двух зайцев. На моей земле осядут крепкие и боевитые мужики, преданные лично мне. Второе же, это то, что бывший служивый очень быстро снимет воинскую справу со стены и при необходимости пополнит ряды моих воинов. Именно для этого я хотел перетянуть к себе Тангара. Он мог бы положить начало становлению этой задумки. Однако, это всего лишь планы и наметки, а как оно все будет на самом деле, время покажет.

Весь отряд был без коней, как и было приказано мной утром и один я с сопровождающими меня воинами был верхом. Подозвав Горрана и Сивера, крутящихся возле родичей, я передал им Черныша и приказал сделать тоже самое воинам сопровождения. Подозвав десятников и Ситара, скомандовал им построить воинов и когда они выстроились, окинул взглядом это разношерстное воинство, и чуть-чуть усилив магией голос и интонации толкнул речь:

— Воины! Все вы знаете, что совсем рядом находятся Гиблые и проклятые земли. Многие из вас были там не единожды и не понаслышке знают, что ждет в этих землях. Однако есть среди вас и те, кто не был там ни разу и если кто-то по каким-то причинам не желает идти туда, то выйдете из строя, и из казарм пришлют замену. Все время похода, а займет он не более двух дней, оплачивается вдвойне, в случае серьезного ранения месячное жалование и полное восстановление здоровья. Если погибнете и в договоре указан наследник, полугодовое жалование будет передано ему. Все вы подписали договора на полгода службы и знаете, что я не скуплюсь, оплачивая ваш труд, но и требую полного подчинения, тем более в походе и бою. За бегство с поля боя и паникерство, наказание одно: — смерть! И будьте уверены, если надо, я сам приведу приговор в исполнение. Поэтому, если кто-то не желает идти в Гиблые земли, выйти из строя!

Среди наемников прошелестел шепоток, раздвинув ряды, из строя вышло четыре воина. Что ж, лучше сейчас, чем в походе. Утром я приказал Богдану приготовить с десяток добровольцев и они наверняка слышали мою речь и дожидались неподалеку, поэтому ротацию произвели почти мгновенно, после чего строй развернулся в сторону леса и начался поход.

Все ожидали долгого и нудного пешего марша и недоумевали, почему так мало было взято с собой припасов. Все вопросы снялись, когда мы углубились в лес и к отряду присоединился малой. После чего я приказал всем воинам построиться правильным квадратом. С недоумением на лицах, но без лишних вопросов, воины выстроили квадрат и ощетинились копьями, как если бы воины защищались от конницы. Пришла пора проверить телепорт на массовое перемещение. Соединившись с истоком, что находился в трех днях пути от края Гиблых земель, я начал напитывать силой телепорт и как только почувствовал, что все воины подпадают под его действие, активировал. Миг, и обстановка разительно поменялась. Перед строем возник знакомый мне по прошлому посещению этого места огромный дуб, с абсолютно голыми ветвями с одной стороны и ярко-зеленой и живой кроной с другой. Строй воинов от неожиданности словно бы еще сильнее сжался и ощетинился оружием. Неподалеку от истока в тени скалы топталось с десяток мертвяков, но мастер сжег их играючи. Искатели быстро сориентировались в знакомой им обстановке и повели отряд в сторону полуразрушенной крепости. Как ни странно, в пути почти не попадалось зверья, а нежить если и мелькала в тени деревьев, то почти сразу же пряталась. Только один раз на наш отряд попытались напасть десятка два гарпий, видимо потревоженных разведкой идущей в сотне метров от отряда по бокам и в арьергарде. Тварей нашпиговали стрелами еще на подлете, и пара гарпий, визжа как пенопластом по стеклу, полетела в сторону ближайшей рощи. Все складывалось как нельзя хорошо и к вечеру, еще засветло, мы пришли к полуразрушенной крепости, в которой когда-то погиб Мирон, его ученики, защитники укрепления и беженцы, так и не нашедшие спасения в этих стенах.

Несмотря на то, что все было тихо мирно, меня не покидало ощущения, что за нами пристально наблюдают и взгляд этот никакой, ни злой, ни добрый, равнодушный. Так может наблюдать человек за ползущей по листу гусеницей, а потом походя раздавить эту самую гусеницу. Чувство надвигающейся опасности нарастало исподволь, постепенно и потому как только воины проверили крепость, я сразу же выставил на стены десятка полтора наблюдателей. Остальные быстро подкрепившись, приступили к разбору камней заваливших вход в башню, где находился спуск в подземелье. Как ни хотелось побыстрее справиться и свалить из этого проклятого места, но с наступлением ночи, работу пришлось остановить. Все устали и стало ясно, что даже если мы и разберем завал, то остается еще вынос ценностей. Эту работу я в любом случае поручу орукам, потому как, не стоило наемникам видеть, что и в каких количествах, барон нашел в подземельях забытой крепости. Да мешки, да много, да ценности, но сколько и что неизвестно. Меньше знают и видят, крепче спят и меньше болтают, хотя насчет спят, это я погорячился. Крепкий и снимающий усталость сон это не для Гиблых земель. Перед тем, как отправиться спать, ко мне пришел мастер и поделился своими предчувствиями и они совпадали с моими ощущениями и опасениями. Что я мог ему сказать? Бросаем все и бежим? Свой интерес я обозначил и этот кто-то вполне может разгрести развалины до конца и вытряхнуть все богатство, на которое я, кстати, очень и очень рассчитывал и без которого не быть моему феоду богатым и процветающим. Поэтому заверив его, что мы не задержимся в этом месте больше чем нужно, пошел на обход караулов.

Вокруг крепости тихо и ни души, ни мертвой, ни живой. Ярко светит луна и по небу ползут редкие облака, изредка заслоняя ночное светило. Вдалеке кричат измененные звери, вышедшие на ночную охоту. На стене дует ветер приносящий запах болот и прелой листвы. Нормально все, но в душе растет тревога, опасность рядом, но где она? Попытался заснуть и вызвать богиню, но безрезультатно. Вздремнул несколько часов и после этого так и не сомкнул больше глаз. Чуть рассвело, я поднял воинов, и разбор завала продолжился. Через час, все было готово, вскрыв подземелье, я спустился и осмотрелся. Все на месте, что ж, это не могло не радовать. Открыв специально для этого приготовленный ящик, уложил в мягкие ячейки сферы поглощения, они же негаторы магии и они же магические бомбы огромной разрушительной мощности. Это и есть чуть ли не самое главное богатство подземелья. Они же скорей всего причина войны эльфов против Россов. Как они думали удар на упреждение, но результат патовый, молодые и горячие погибли в той войне, а старики выглядящие как двадцатипятилетние, не смогли дать того демографического толчка какой был нужен для экспансии этого мира. Россы истреблены, но эльфы не смогли выползти из ямы, в которую их скинула такая победа. Защелкнув механический замок и скрепив его магическим, я поднялся наверх и орки один за другим стали спускаться в подземелье. Полчаса и внушительная гора мешков выросла у входа в башню. Пока работа кипела, подошел Ситар и Никорий. У обоих были вопросы, но задавать их на виду у обычных воинов, никто не стал. Однако, наконец, Ситар не выдержал, проводив очередной мешок взглядом, спросил негромко:

— Это все золото? Или что-то другое?

— Золото, серебро, камни и еще кое-что по мелочи, — лаконично ответил я.

— Это сколько ж здесь всего, не будь ты моим другом Артем и сюзереном, которому я поклялся служить...

— Именно поэтому со мной ты, орки родовичи и мастер, признавший Великую Мать, — прервал я его шутливую фразу.

Наконец вынесли статую богини, полностью закутанную в ткань, и тут со стены бегом примчался Лих. Лицо бледное и глаза испуганные, словно сама смерть мчится за ним по пятам.

— Тамм... там, — пробормотал он, хватая ртом воздух.

— Что там? — предчувствуя, приближение пушного зверька песца, спросил я и бегом побежал на стену.

Поднявшись на стену, я остолбенел от увиденного. Из рассеивающихся остатков утреннего тумана выходили орды мертвецов, берущих крепость в кольцо. Как минимум три — четыре сотни мертвяков, в два раза больше призраков, с полсотни гарпий и не меньше сотни аргов змееволков. Что могло собрать такую разнородную силу воедино и не дает им перебить друг друга? Словно отвечая на мой немой вопрос, из тумана вышло чудовище. Огромный человекоподобный монстр весь закованный в доспехи угольно-черного цвета. Ростом тварь была не меньше трех метров, а на плече фламберг под два метра и тоже абсолютно черный. Вокруг тела этого явно недоброжелательно настроенного существа клубилась мгла и при резких движениях от этой мглы отлетали небольшие клочки. В прорези шлема багровый огонь. Страшная и, несомненно, очень опасная тварь руководила всей этой сборной мерво-мутантской ордой, и получалось это у нее просто виртуозно. Поднял руку, сжал кулак в латной перчатке, и воинство замерло, не доходя до крепости метров сто пятьдесят.

— Стрелки на стены, приготовить магические стрелы! Оруки к пролому, стену щитов строить! Мастер! Рон! Приготовьтесь прикрыть пролом! — скомандовал я, не отрываясь от наблюдения за приближающимся демоном? Мертвецом? Призраком?

Непонятно, скорей всего все вместе и в одном флаконе. Меж тем демон приблизился к пролому, у одного из стрелков не выдержали нервы, и стрела с заклятием метнулась в страшилище. Тот лениво повел рукой, и стрела взорвалась на полпути к нему. Остановившись метрах в тридцати от пролома и уставившись на меня, монстр пророкотал:

— Меня зовут Тонг, я посланник Трех, пришел за тобой, но как удачно что ты привел с собой и закуску, а еще я чую золото, золото что уже очень скоро понесут твои обездушенные воины во внешний мир и взамен пригонят мне тысячи жертв, — Тонг расхохотался, сняв с плеча фламберг, воткнул его в землю и продолжил: — Я знаю, что ты надеешься унести то зачем пришел сюда и спасти всех своих воинов. Увести Ее тропами, но ничего у тебя не выйдет, только ты сам можешь покинуть крепость, но ты ведь этого не сделаешь? Честь, гордыня, жадность. Есть предложение, честный бой без наступательной магии, один на один. Решайся Пробужденный это твой единственный шанс спасти их, да, и не советую пытаться атаковать магией мое войско, бесполезно и послужит сигналом к атаке. Даже Ее сила не пробьет защиту дарованную мне Тремя. С наступлением ночи вы все умрете, но не сразу, — расхохотавшись Тонг легко, словно перышко вскинул фламберг на плечо и зашагал к своему воинству.

— Что будем делать Артем? Зачем он хочет сразиться, если у него преимущество и достаточно дождаться ночи? — спросил Ситар, провожая взглядом огромного монстра.

— Лучше ответь, это правда, что сказал демон? Ты не сможешь воспользоваться порталом и вырвать нас всех из этой ловушки? — вторил ему Никорий, задумчиво, но без страха осматривая воинство демона.

— Преимущество у него не полное, а желание получить души и нашу кровь подстегивает его. Долго ли сможет терпеть голодный около тарелки с ароматными и вкусными блюдами? Убив же меня, он выполнит волю хозяев и не спеша сможет приступить к истреблению остальных. Если же начнется битва, то я могу дотянуть до конца и потом уйти через телепорт. Итог для Тонга нежелательный. Задание не выполнено, а хозяева наверняка не похвалят за такой промах своего цепного пса. Он все продумал, запланировал, осуществил, так что думаю, он не лжет и телепорт действует только на меня, сейчас и проверим.

Напитав силой телепорт, я попытался расширить его радиус, но безрезультатно. При этом я заметил, как напряглись мастер и Бьернисон, наверняка каждый из них подумал, что есть очень маленькая возможность моего бегства. Однако как сказал демон, честь, гордыня, жадность, да тварь все правильно рассчитала, а значит, он рассчитал и свою победу с последующим истреблением моего отряда.

Ненадолго задумавшись, я крутил ситуацию и так и эдак, но выходило только три варианта. Первый самый подлый — побег. Отметаем. Второй не такой уж подлый, но суть та же. Битва, отряд погибает, я бегу. Тоже не пойдет. Третий, бой один на один. Реально остается он один, но я решил его слегка подправить, даже если я погибну, тварь не получит никаких душ. Окинул взглядом крепость. Мрачные лица наемников, наверняка проклинающих тот день, когда они нанялись ко мне в дружину. Настороженные орки, перегородившие пролом стеной щитов. Мастер спустился во двор и привлек Рона и Лиха к начертанию какой-то фигуры на земле неподалеку от бывших воротных укреплений. Ситар заставил воинов таскать булыжники на стену к краю пролома.

Осмотревшись, я остановил свой взгляд на закутанной статуе богини. Пора вспомнить, что Мирон был не просто магом, а магом жрецом и никакая блокада не закроет всех путей. Эти стены построены Россами и тут погибло много славных воинов, так и не получивших достойного погребения, так пусть же они сразятся вновь. У демона армия призраков и мертвецов, пусть мертвые защитят живых от других мертвых. Ткань зашуршала и статуя засверкала, словно только что из литейной мастерской. Достав нож, я резанул по ладони, и полилась кровь, слова древнего заклятия зло срывались с губ и с каждой каплей крови капающей на землю, земля словно бы завибрировала. Заключительное слово заклятия и во дворе, на стенах и башнях возникли призраки. Много, не меньше трех сотен. Над разрушенными башнями дрожал воздух и явно раздался скрип натягиваемой мощной тетивы. Один из призраков завис напротив меня, и я узнал в нем ярла, что командовал защитой крепости. Слегка склонив голову, я приложил руку к сердцу, в ответ такое же движение. Приветствие равного равному. Призрак поднял руку и сжал кулак, губы что-то произносили, но что, живые не слышали, зато услышали призраки. Призрачное воинство заняло боевые посты. Теперь остался последний штрих.

Приказав воинам покинуть пролом, я стал напротив него и связавшись с одним из истоков начал вливать силу в груду каменных блоков. Земля и камни повинуясь моей воле, поднимались все выше и принимали необходимую форму. Наконец, влитая в эту форму сила, вспыхнув огненным цветком, спекла эту форму воедино. На месте пролома возникла стена. От нее несло жаром, потрескивая, остывал камень, а во дворе стало неестественно тихо. Оглядываюсь, картина маслом, на всех хмурых лицах возникла тень надежды, а у Никория, Рона и Ситара куча вопросов, но для них не то время и не то место. Возможно, их некому будет задавать и некому отвечать, а потому надо подготовиться к драке и не просто подготовиться, а продумать, кто и что будет делать в том или ином случае развития событий.

Разъяснил мой нехитрый план, своим ближникам, после чего спустился в подземелье, чтобы никто из посторонних не видел, что я буду делать. Огонек светоча озарил опустевший тайник. Снял доспехи и рубаху, сверкнул нож, и первый надрез появился на предплечье. Первая частица истока с кровью и еле слышным треском заняла место под кожей. Исцеляющее действие магии затягивает надрез и лишь небольшой бугорок в том месте напоминал о том, что под кожей инородный предмет. Особого дискомфорта нет. Процедура повторяется еще три раза и на обоих предплечьях появилось по два ключа для связи с истоками. В бою с таким противником любая секунда будет стоить жизни.

Облачившись обратно в доспехи, я тщательно проверял все ремни и застежки, затянул все ремни на поножах и сапогах, каждая мелочь может стоить жизни, а я не собирался сегодня умирать. Хоть монстр и трещал про бой без наступательной магии, я все же приготовил стену огня, отвлекать не будет, жест, мысленный посыл и огонь пожрет все передо мной на сотни метров. Он демон и ему плевать на наши понятия о чести и справедливости

Не трогая ключи, заготовленные для боя, связался с одним из истоков, сила послушно отозвалась и заклятия изменения начали действовать, казалось я сейчас с легкостью пробегу не один десяток километров или подниму штангу в несколько сотен килограмм. Меч, зажатый в правой руке, сначала засветился серебристым светом, но по мере того, как я вливал в него силу, он краснел, а под конец цвет стал ярко-багровым. Все, я подготовился к бою, наверное, уже и веревки на стене приготовили для моего торжественного спуска на арену. Шагая уверенно пересек двор и, поднявшись на стену, подмигнул Рону испуганно осматривающему орды мертвецов и призраков.Спуск и навстречу мне идет Тонг. Мы встретились где-то посередине.

— Я был прав, честь, гордыня и жадность. Все вы люди одинаковы. Хоть одна из этих черт, но присутствует в каждом из вас. В тебе же они все три. Тем слаще будет убить тебя.

— А ты всегда был такой образиной? Или все же когда-то был и человеком? — впервые заговорил я с демоном.

— Не твое человечишка дело, ты уже почти что мой обед, — прорычал гигант и ринулся в атаку.

Быстрый размен ударами, если можно было назвать разменом мои пируэты и скачки от свистевшего черного меча, больше напоминающего оглоблю. Поднырнув под широкий замах, я был уверен, что смогу достать Тонга, но чувство опасности взвыло и, не раздумывая, прыгаю в сторону. Черное лезвие лишь самым кончиком задело наплечник и на нем, появился ровный разрез, как если бы масло разрезали ножом. Противник оказался не просто быстрым и сильным как я думал перед боем, а очень и очень быстрым и сильным. Несмотря на примененные изменения, я не мог опередить демона, только уклонение и постоянное движение еще помогало мне избежать прямого столкновения с противником. Если бы мы бились в тесном помещении, а не на открытом пространстве, демон легко бы смял меня и бой был бы уже закончен. Еще же выяснилось, что мой дорогущий и весьма крепкий доспех, для него как бумага для канцелярского ножа. Проще было снять его совсем, как я когда-то сделал перед боем с Ситаром, но как говорится — ' После драки кулаками не машут или хорошая мысля, приходит опосля'.

Отскок и подкинув в воздух изрядный кусок земли, меч демона свистит рядом с моими ногами. Потянувшись мысленно к одному из ключей на предплечье, соединяюсь с истоком и сила послушно отозвалась. Мышцы налились еще силой и увеличились, доспех затрещал, со звоном лопнуло несколько колец кольчуги. Мой меч парирует черное лезвие и демон хекнув от неожиданности, пятится назад. Шаг навстречу, и теперь мы почти на равных. За исключением длинны оружия. Дзанг-дзанг, скрещиваются клинки, и мой меч со скрежетом выбивает искры из нагрудника Тонга. Не успеваю порадоваться, своей удаче и расстроиться тому, что кроме небольшого надруба на нагруднике после удара ничего не осталось. Тонг наносит сильнейший удар ногой, и я отлетаю от него метров на семь-восемь. Жесткий удар о землю, пыль столбом, вкус крови во рту, но понимание того что все решают доли секунд, заставляют меня откатится в сторону и черный меч до самой рукояти уходит в грунт на том месте где я лежал секунду назад. Демон с разочарованным рычанием вытаскивает свою оглоблю из земли, а я успеваю подняться на ноги. Второй ключ активирован, и боль в теле утихает, жалобно дзанкнув доспех расползается на боку, сила распирает изнутри и кажется, что сожми я сейчас булыжник в кулаке, и он превратится в песок. Ничего не бывает бесплатно, и если я выживу, то никакая магия и регенерация не спасет меня от последующих мучительных спазмов и слабости во всем теле. Однако это лучше чем достаться на обед, твари преисподней.

Наскочивший демон, надеющийся на то, что я ослаб от удара о землю, встречает прямое столкновение и вновь звенит сталь. Звон и удары следуют один за другим. Вновь понадеявшись на один мощный удар, противник загоняет меч в землю, и мой клинок рубит в сочленение на колене громилы.

— Архх, — рычит он и его меч задевает мой шлем, лопается подбородочный ремень и шлем отлетает в сторону.

В поединке возникла небольшая пауза, и каждый из нас воспользовался ею по-своему. В голове звон и саднит подбородок, где ремень содрал кожу до мяса, хорошо хоть шею не сломал. Капает кровь на нагрудник. Плюнув на все последствия, активирую третий ключ, заскрипев всеми оставшимися ремнями, доспехи расползлись на куски. Стряхнув остатки брони, окровавленной рубахи и наколенники с поножами, на которых лопнули ремни, остаюсь в одних штанах и сапогах. Все тело бугрится огромными мышцами, словно я какой-то культурист-переросток, вязь татуировок доставшихся от богини горит багровым огнем, на шее амулет богини налился мощью, а меч увеличился в длину и его словно бы только что достали из кузнечного горнила. Тело переполнено мощью и пока она есть, самое время доделать дело до конца. Конан варвар ептыть, — иронически подумал я и усмехнулся.

Громиле тоже поплохело. Из-под сорванного наколенника начали виться куски мглы, что как аура окутывала весь доспех демона. В разрыве доспехов Тонга не было тела, черная пустота из которой как дым вытекает мгла. Теперь с уверенностью можно было сказать что черная броня посланника Трех и есть его тело, оболочка наполненная мглой, что заменяла ему кровь и все потроха. Сделав несколько шагов назад, гигант воздел меч вверх и прокричал:

— Я взываю к вам Трое не оставьте своего слугу и помогите мне!

Над демоном за секунды сформировался черный круг и из него в кончик воздетого меча устремился поток мглы. Секунды и на месте сорванного наколенника, возникает новый, а все вмятины и царапины с черной брони исчезают. Противник как новенький рубль, но и я уже не совсем тот каким был в самом начале боя. Представив как выглядит наше противостояние со стен крепости я усмехнулся и ринулся в атаку. Черный рыцарь и полуголый человек, заметно подросший с начала боя, сошлись на поле и вновь зазвенели клинки. Силы сравнялись и сколько мы так обменивались и парировали удары, я не знаю, но долго. Мои силы начали понемногу сходить на убыль, но и Тонг уже не так резво махал клинком. Видимо засомневавшись в своих силах и победе, демон сделал ставку на магию.

Вытянув руку, он выставил между нами магический щит. Воткнув свой меч в землю, Тонг вторую руку воздел к небу и в его латной перчатке начал формироваться черный хлыст. Он не знал о том, что у меня есть возможность избежать одного враждебного магического воздействия, любой мощи. Чтобы нанести удар он откроет магическую защиту и у меня будет шанс нанести удар. Один удар, который поставит точку. Единственным таким местом в черной броне было забрало. Остальные части его брони были подогнаны одна к одной и если меч застрянет, то разъяренная тварь меня порвет как тузик грелку.

— А как же условие без активной магии? — спросил я насмешливо и приготовился к рывку.

Все тело напружинилось, и была только одна цель, вогнать меч в багровые буркала.

— Мои условия, когда их отменить, решать мне человечишка. Ты был моим самым сильным противником, встреченным за долгую жизнь, но историю делают победители, а я не привык проигрывать. Ха-ха! -расхохотавшись Тонг резко убрал щит и его рука с хлыстом начала опускаться.

Разбег, прыжок , время словно замерло. Хлыст плавно опускается на мое тело, а я, распластавшись в полете, вижу приближающиеся багровые глаза. Ближе, еще ближе! Грудь в районе талисмана обдало холодом, я слышу, как демон тянет меч из земли, но он опаздывал. Пальцы зацепились за край смотровой щели, и мой клинок со скрежетом зашел в нее. Туша Тонга начала заваливаться назад, но я уцепился как клещ и загнал меч еще глубже, до самого упора. Оглушительный рев, правую ногу в районе щиколотки обожгло нестерпимой болью, мой крик и рев черного рыцаря слились воедино. Черный доспех подо мной сверкнул огненной вспышкой и я, так и не отпуская шлем и свой клинок подлетел вверх метров на пять. Удар об землю, в глазах потемнело и их заливает кровью из рассеченного лба, Пытаясь подняться, обнаруживаю, что правая нога почти до колена отсечена, кровь хлещет, а внутри грудной клетки все хрипит, словно ребра поломаны и обломки добрались до легких. Рядом валяется мой меч, то, что от него осталось, та часть, что находилась внутри шлема демона, истончилась и выглядела так, словно ее опустили в кислоту. Неподалеку лежит на боку шлем демона и в смотровой щели дотлевают последние багровые угольки.

— Историю делают победители, не так ли? Урод ты загробный, — прохрипел я и оттолкнул оставшейся ногой башку.

С трудом сел и оглянувшись, увидел набегающую на меня орду мертвецов, призраков и измененного зверья.

— Хрен вам, — последний ключ в предплечье активирован, истончившийся меч, с шуршанием погрузился в землю и на волю вырвался огонь.

Я гнал его вперед и видел, как армия Тонга горит. Дальше еще дальше и тут меня накрыла темнота.

5 Глава.

Первый мой приход в сознание было мучительным и недолгим. Все тело невыносимо болело и мышцы сводило судорогой, до такой степени, что трещали кости и связки. Во рту пересохло, и язык не слушался меня, только это не дало закричать во весь голос. Вместо этого я лишь громко застонал. Вокруг мелькали какие-то смутные тени, но кто или что это, было непонятно. Вдруг одна из этих теней приобрела более четкие очертания, и я даже разглядел лицо. Длинные светлые волосы, заплетенные в косу, красивое женское лицо с правильными чертами, глаза зеленые и в них обеспокоенность. Это лицо лишь на мгновения приобрело четкость и перед глазами все вновь поплыло как в калейдоскопе. Напоследок я услышал, как эта девушка что-то сказала, но водоворот боли вновь окутал меня со всех сторон, и пришла спасительная темнота беспамятства.

Следующее пробуждение было не столь мучительным и жестоким, но пошевелиться я не смог, с трудом повернув голову, разглядел, что нахожусь в одной из относительно уцелевших башен древней крепости. Масляный светильник освещал почти пустое помещение. У стены был расстелен спальник, какими пользовались искатели, и в нем спала та самая девушка, лицо которой я увидел в первое свое пробуждение. У входа стояло двое орков, а неподалеку у костра сидели Ситар и Никорий. Я выжил и мы победили, судя по тому, что увидел. Подать голос не получалось, но мои попытки пошевелиться наконец дали плоды и я сдвинул рукой что-то что покатилось по полу и один из орков тут же подскочил ко мне.

— Артем, ты выкарабкался! — радостно произнес Тарон, нагнувшись, он поднял с пола кувшин и поднес к моим губам.

Что-то горькое и приторно пахнущее полынью и травами полилось в пересохший рот, и несмотря на вкус и запах, эта лечебная микстура помогла мне. По крайней мере, я смог сказать что-то внятное зашедшим в башню мастеру и северянину. Хоть это и было всего лишь одна фраза, но они меня поняли правильно.

— Что я пропустил, — прохрипел я и не узнал своего голоса.

— Ты был в беспамятстве больше суток. Ногу твою пришили, она полностью восстановилась, так же как и все тело, но откат от примененной тобой магии чуть не убил тебя. Все это время за тобой ухаживала Тайрис, — Никорий кивнул на спящую девушку и продолжил: — Конечно, я тоже ей помогал, но по сравнению с ней, в исцелении таких проявлений отката, я полный профан. Она управляла всеми обратными изменениями твоего тела, и только благодаря ее помощи ты остался жив. Не знаю, кто ее учил, но она точно знала что делает. Кстати, ведунья сказала, что если ты повторишь нечто подобное, то откат с каждым разом будет все слабее и твое тело легче перенесет обратные изменения. Ты не видел всего боя со стороны, а я видел. Примененная тобой сила, не просто привела в действие магию изменения, нет, она трансформировала твое тело, и оружие, каждый раз ты становился все массивнее, выше и сильнее, пока не сравнялся в силе и быстроте с черным рыцарем. Такого мне никогда не доводилось видеть.

— Да Артем, теперь про тебя легенды слагать будут. Слишком много людей видело ваш бой и всем рот не заткнешь. Слышал бы ты, о чем шепчутся наемники. Благородный барон, не струсил сразиться с демоном, убил тварь и спалил половину его войска. Не сбежал и не бросил своих воинов. Ты теперь для них не просто наниматель, а живая легенда, — хмыкнув, сказал Ситар.

— А кто добил оставшуюся нежить и зверье? — эта вопрос я задал уже не с таким трудом и почти что нормальным голосом.

— Когда ты потерял сознание, к тебе помчались призраки. Половина Тонговых умертвий избежала огненного заклятия и именно они первыми из уцелевшей нежити успели подобраться к тебе, но призраки что ты призвал, не дали им пожрать твою душу. Не знаю, как описать то, что происходило рядом с твоим телом, но они до последнего защищали тебя. Твой звереныш выскочил из леса и порвал самых шустрых мертвецов и гарпий что пытались добраться к твоему телу. Ну а после этого подоспели мы, и пока Никорий тебя лечил, отбивали уцелевших мертвецов и зверье, пока их с тыла не сожгла Тайрис Вестейн. Она прибыла как раз под конец вашей эпической схватки, как оказалось очень вовремя. Малой никого кроме ведуньи и Никория к тебе не подпускал, а после боя ушел в лес. Мы потеряли двух воинов, было много раненых, но их уже поставили на ноги. Ведунья занималась только твоим восстановлением, вот только несколько склянок назад прилегла отдохнуть, сказала перед этим, что ты вскоре очнешься, но подняться на ноги сможешь только к утру. Сейчас ждем когда ты восстановишься и мы покинем это место, пока не заявился очередной посланник Трех, к тому же у нас заканчивается провизия. Вот вкратце и все, — закончил северянин.

— Вряд ли кто-то подобный появится, — подала голос проснувшаяся девушка и зашнуровывая свои сапожки, продолжила: — Тонг был единственным таким демоном. Бывший полубожок, родившийся в племени диких Ишаимов поклоняющихся кровавому Итле от которого и был зачат. За то, что они ходили набегами в земли Россов и промышляли пиратством у их берегов, были почти полностью уничтожены, но возникли Гиблые земли и Тонг, к тому времени возглавлявший остатки своего племени, превратился в то, что вы видели. Мог подчинять себе тварей и нежить проклятой земли, но не в таких количествах и уж конечно, он не умел раньше подавлять магию, не говоря о дарованной Великой Матерью. Кто-то из живых помог ему, собрать такую мощь. Врагов у Пробужденного много, храмовники, эльфы, а возможно, что и те и другие приложили к этому руку. Для такого преображения демону должны были принести в жертву не одну сотню разумных существ, а после сообщить о том, что вы находитесь в Гиблых землях. Великая Мать известила меня, что Пробужденный в смертельной опасности, и я спешила как могла. От истока меня сопровождал твой зверь и только с его помощью, я успела вовремя. Так что ты жив не только благодаря мне, но и всем своим воинам и даже ледяному великану, а они живы из-за того, что ты дрался до последнего.

— Благодарю за свое спасение, не ожидал, что посланница богини будет столь красивой и молодой. Я ждал кого-то более... — запнулся я, подбирая не обидное, но более походящее выражение и окинул взглядом девушку.

Навскидку около двадцати семи — тридцати лет, но очень даже может быть что реально и полсотни, с этими ведуньями в таких вопросах внешний вид обманчив. Ростом около метра девяносто, телосложение пропорционально росту и фигуристая. Светлые волосы с медным отливом заплетены в толстую косу. Черный камзол и свободные штаны темно-зеленого цвета, узкий ремень с серебряной пряжкой перетягивает узкую талию, черные сапожки со шнуровкой сбоку.

— Вы хотите сказать кого-то более умудренного годами и более внушительного, — спокойно продолжила мою фразу Тайрис, после чего развернулась и покинула башню.

— Нда, поблагодарил млять — пробормотал я на русском и попросил северянина: — Ситар, подними меня. Мастер открой вот ту сумку, ага, а теперь, этот синий пузырек.

— Артем, ты уверен? Такой сильный эликсир тебе конечно, поможет, но стоит ли спешить...

— Лей я тебе говорю! Сил нет, валяться здесь как бревно, точно так же я могу лежать и дома, за крепкими стенами и под присмотром жены, которая не сравнится с Ее посланницей, но тоже имеет навыки целительства.

Эликсир огненным комком прокатился по пищеводу и спустя несколько минут, я смог самостоятельно встать. Маг и северянин вышли, а я оделся в чистую одежду, что мне приготовили, затянул перевязь и ремень с чужим клинком, наверняка одного из погибших воинов и направился на выход. Поднялся на стену и окинул взглядом поле, на котором вчера чуть не погиб. Растительность и деревья выгорели на сотни метров вокруг крепости. Кости мертвецов и трупы измененных животных особенно густо устилали то место, где я потерял сознание. Остатков моей брони, черных доспехов и клинка Тонга видно не было, маг наверняка приказал собрать. Рубиновая сталь и метеоритное железо в таких количествах на дороге не валяется. Что и говорить, сходил по быстрому за кладом. На горизонте начинало светлеть, предвещая скорый рассвет. Вот среди обуглившихся деревьев мелькнул знакомый силуэт и на открытое пространство выскочил Малой. Минута и он уже под стенами, скачок и зацепившись за край стены, он очутился рядом. Кто знал, что пожалев маленького полуразумного детеныша, я в дальнейшем спасу себя?

— Приветствую Старшего. Младший не смог помочь, черный пытался поймать меня и поработить. Услышал зов белой женщины и младший привел ее.

— Ты все правильно сделал младший, я дарую тебе имя — Грэй. Если хочешь, то ты можешь уйти к своим сородичам.

— Грэй никуда не уйдет, пока не найдет себе пару, тогда Грэй уйдет, но потом возвратится и мы будем помогать Старшему, — прорычал заметно подросший великан и переступил с ноги на ногу, преданно глядя мне в глаза.

— Что ж, воля твоя, пойдем, мы возвращаемся домой в замок, — сказал я и направился к лестнице.

Перед уходом я проплавил в созданной мною стене проем два на два метра. Помимо нас в эту крепость заходили отряды искателей, и негоже было оставлять за собой глухой каменный мешок. Переход прошел без происшествий и неожиданностей. На полпути к крепости меня свалила слабость во всем теле и в замок меня внесли на носилках. 'Сходил в поход по-быстрому', — подумал я иронически перед тем, как провалиться в забытье сна.

Проснулся я в своей кровати, в окно светило солнце и по его положению можно было определить, что сейчас утро, а раз так, то провалялся я не меньше суток. Не иначе меня опоили сонным зельем, чтобы не геройствовал. В комнате пахло лекарственными травами, а у изголовья кровати на тумбочке, громоздилась целая батарея пузырьков и склянок. Нерсия подошла к моему излечению серьезно, а то, что она не допустит смазливую ведунью к моему бренному телу, это сто процентов. Хорошо хоть у орков женщины не приучены закатывать сцены ревности и трепать своим мужчинам нервы, в этом плане мне повезло.

В теле не было и намека на слабость и, рассудив что валяться в кровати хорошо, но не продуктивно, я быстро поднялся с кровати, оделся и вышел за дверь. Дел было много и первое что надо было сделать, это определить в хранилище добытое сокровище, а то знаю я Кифа перестраховщика. Наверняка, запер все в одном из пустующих помещений и выставил огромный караул. Все оказалось, так как я и предполагал, а караул состоял из орков и в каждой смене, шестеро воинов. С одной стороны перестраховка, а с другой, береженного и боги берегут. Хорошо хоть, временное хранилище разместили рядом с сокровищницей. Когда с этим было покончено, я отобрал с десяток необработанных алмазов и вызвал Гордиуса Чисмера. Выделил ему охрану из десятка воинов, отправил его в Сверд в ювелирную лавку Флавия. Был такой торговец драгоценностей в городе. Купить камни, по крайней мере все, ему было не по карману, а вот произвести оценку он вполне мог. Зная цену и имея на руках заверенную ювелиром оценку, можно было отправляться в банк к гномам. Эти прижимистые хапуги, конечно, скинут процентов десять, но все же это лучше, чем идти к ним не зная стоимости камней.

Связался с Хакредом и дал ему задание просеять информацию о прохождении рядом с городом массовых невольничьих караванов или таинственных исчезновениях людей в окрестных поселках и деревнях. Кем-то кормили сдохшего Тонга и этот кто-то, возможно, не ходил далеко за жертвами, а если и ходил, то такая масса народа не могла, не засветится. На северное побережье проклятых земель плыть далеко и небезопасно. Так что этот таинственный недоброжелатель и помощник храмовников мог быть из местных феодалов, и если это так, то надо выявить его и не допустить подобного тому, что произошло в походе. В следующий раз может и не повезти.

После обеда я намеревался отправиться в Трехречье, но заявились нежданные посетители. Эльфийка Оллиола и с ней десятка полтора эльфов сопровождения. Я ждал их как минимум через несколько дней, но они отреагировали быстрее, чем я ожидал. В городок их не пропустили и остроухие ожидали меня за воротами. Из темницы доставили притихшего эльфенка и второго эльфа, взяв с собой Богдана с несколькими его воинами, я выехал на переговоры с умеренными эльфами. Надменности в них учитывая последние события поубавилось, так что разговор и торг были недолгими. Когда я озвучил сумму, Оллиола удивленно подняла бровь и спросила саркастически:

— А не много ли ты хочешь, барон?

— Не много. Это последний эльф древнего рода, молод, сможет продолжить родословную, и он покушался на мою жизнь и жизнь герцога Кинтара ехавшего ко мне. Надеюсь, не надо объяснять, кто это такой и что будет, если я передам обоих в имперскую канцелярию?

— Я знаю, кто это такой и что с ними будет, мне прекрасно известно, — недовольно поморщившись, и с досадой ответила эльфийка.

— Твои условия и сумма принимаются, они никогда больше не появятся в твоих землях. Мы знаем, кто убил Тирриоля и нам дороги наши леса и сородичи. Что касается твоего вопроса насчет того не проводи ли мы через свои земли храмовников и людей... Клянусь тебе Вечным лесом и всем что мне дорого, мы не имеем никаких дел с последователями Триединого с тех самых пор, как подписали бумаги имперской канцелярии. Ты смотришь не там и не туда Пробужденный, посмотри рядом со своими владениями и ты все поймешь. Айвин! Принеси барону Артему Бересту его деньги! — требовательно и жестко приказала эльфийка.

Один из сопровождающих ее воинов вывел навьюченную кошелями лошадь и скинул у наших ног пятнадцать увесистых кошелей.

— Пересчитывать будешь? — спросила равнодушно эльфийка.

— Нет, забирай своих сородичей и помни о своих клятвах и тогда мы больше не увидимся, — так же равнодушно и сухо ответил я.

— Ты ей веришь? — лениво поинтересовался Духовлад, наблюдая за удаляющейся кавалькадой.

— Не во всем, но она уверенно говорила о том, что надо искать предателей рядом и у меня создалось впечатление, что она обладает какой-то информацией, которая подтверждает мои опасения.

— Золото куда везти? — справился Богдан.

— Павсанию отвези, только сначала вызови Ирдиса, вместе пусть пересчитают и все бумаги оформят, проследи лично.

— Тебя долго не будет?

— Нет, завтра утром или к обеду вернусь, с собой возьму Ситара и нескольких искателей, это не наемники, и болтать лишнего не будут. Отправь одного из воинов к командиру следопытов Остаргу Шенгориону, пусть выделит троих воинов, из числа тех, что ходили с нами в поход. Через склянку пусть ждут у ворот. Полное вооружение, на каждого помимо обычных стрел, пусть выделит по десятку магических, продовольствие могут не брать.

— Будет исполнено господин барон, — коротко ответил Богдан и когда я развернул коня к воротам, негромко добавил, но так, что услышал только я:

— Так держать барон, ты становишься настоящим вождем, за которым не зазорно идти.

Наведался к Кифу, узнал у него, как на новом месте обустроилась ведунья. Ей выделили один из пустующих домов, что я просил построить старого орка. В ее же подворье временно установили статую богини. Была мысль, как устроить так, чтобы не выносить святилище за пределы стен, но в нынешнем моем состоянии, с этим пришлось повременить. Оказалось, что сегодня утром к Тайрис наведывалась старуха Закария, пробыла у нее с полчаса, а выйдя из дома, долго стояла напротив статуи, словно бы в прострации. После чего, вернулась домой, убрала родовой камень в подвал и занялась своими внуками и помощью невесткам, чего за ней не наблюдалось с тех самых пор, как род, переметнулся под крыло богини. Одной проблемой и головной болью меньше. Сила рода в единстве, а какое единство, если одна из веток выбивается из общего пучка. Уведомив главу рода о том, что ненадолго уеду и, проинструктировав на случай непредвиденных ситуаций и моей задержки, нашел Ситара.

— Собирайся, со мной поедешь в Трехречье, — приказал я, северянину, мнущемуся неподалеку от ворот жилища Вестейн.

Еще в заброшенной крепости, я обратил внимание, какими глазами Бьерниссон смотрел на ведунью и понял, что воин запал на красотку. Однако старые обиды к ведуньям не давали сделать первый шаг, а когда Киф сказал, что сотник направился к ее жилищу, мои наблюдения только подтвердились. Пусть он сначала определится, как к ним относиться и решит свои семейные обиды, а уж потом и вьется вокруг Тайрис. Эта ведунья нужна была моим землям и потому, я подумал, что надо бы вмешаться в назревающую нехорошую ситуацию, первая встреча и так не задалась. Тем более что обещал Хельге привезти Ситара, а я свои обещания привык сдерживать.

— Это еще зачем? — угрюмо спросил северянин и оглянулся на двор Тайрис.

— Затем, что там тебя ждет твоя мать, и она просила привезти тебя к ней. Не хочешь, оставайся и гадай всю свою оставшуюся жизнь, почему она бросила тебя на отца. Если надумаешь, приходи в замок через полсклянки, — огорошив остолбеневшего северянина, я направил Черныша в замок.

Не скажу ему сразу, будет выглядеть как предательство, а такие бойцы и люди ближнего круга, ресурс штучный. Сказал и выбор за ним, его жизнь, его семья, его проблемы, сам решит, что лучше для него. Проще говоря — чужая семья, потемки. Навестил мастера, проверил его успехи по очищению доспехов черного рыцаря. Тут был полный порядок, и все прошло удачно. Теперь это были просто фрагменты доспехов из метеоритного железа. Прихватил несколько покореженных обломков и в тот же тюк отправились моя разодранная броня и меч, не выдержавший магических трансформаций и погружения в тело древнего демона. Слуги унесли тюк навьючивать на лошадей, что уже седлали во дворе замка. Трое искателей наверняка уже должны были ждать за воротами городка. Нашел Нерсию, сообщил ей об отъезде и больше не задерживаясь, вышел во двор замка. Не особо удивился, обнаружив у лошадей угрюмого и напряженного северянина, вооружившегося как на войну.

По земным меркам время было около половины четвертого, так что в предместьях Трехречья мы должны были оказаться вечером. Как раз засветло приехать на подворье Даго. Если оно, конечно, еще ему принадлежит.

— Когда мы выходили в поход за кладом, ты уже знал, о моей матери? — спросил угрюмо, пристроившись рядом с Чернышом Ситар.

— Знал, — не стал отрицать я.

— Почему не сказал?

— Потому что, всему свое время и у нас было дело, которое нужно было сделать. Потому что, ты не только мой друг, но и сотник, отвечающий за порученных тебе воинов. Потому что, не время и не место для этого было. Я отвечаю за эти земли и за всех, кто здесь поселился и поселится, за всех них и за тебя в том числе. Ты Ситар командовал и командуешь воинами, так что должен понять.

— Я понимаю Артем, — ответил северянин и отвел взгляд.

На этом разговор заглох, и мы выехали за ворота, где к нам присоединилось три воина Остарга. Чуть отъехали от ворот, и я переместил нас к истоку Трехречья. Смысла в том, чтобы особо прятаться уже не было, почти каждая душа в моем городке уже знала, что такое возможно. Официальная версия гласила, что у барона есть особый артефакт, при помощи которого он может перемещаться сам и переносить нужных ему людей и грузы. Лишь единицы знали, что никакого артефакта нет.

У истока было всего трое человек. Хельга, седой бородатый мужик лет сорока, по виду торговец средней руки и бледный мальчонка лет десяти, спящий на руках бородача. Из ниоткуда возникают пятеро вооруженных людей на лошадях, ситуация явно нестандартная. Мужик застыл с пацаном на руках и чтобы он учудил, неизвестно, но ситуацию спасла ведунья. Положив руку на плечо напрягшегося бородача, она сказала спокойно:

— Уважаемый Лок, вы хотели поблагодарить того, кто создал этот чудесный артефакт, он перед вами, это Артем Берест — Хельга указала на меня.

— Господин, благодарю вас, чем я только не пробовал извести хворь моего сына и если бы не вы, то и не знаю, чтобы стало с моим сыном. Не извольте беспокоиться ваша светлость, я ничего не видел и никогда ничего никому не расскажу, — мужик поклонился, насколько ему позволял мальчик, лежащий на руках и бережно положив спящего, на стоящую неподалеку подводу, укатил по дороге.

Проводив взглядом Лока спешащего убраться от страшного, и наверняка ужасного Береста, про которого ходили в этих местах самые противоречивые слухи, я кивнул Хельге и сказал:

— Приветствую Хельга. Это мои воины Фолх, Таин, Келл, а это мой сотник Ситар Бьерниссон. Ситар останься, эта женщина, та, о ком я тебе говорил. Фолх, Таин, Келл следуйте за мной, мы в королевстве Кронг, предместья Трехречья, здесь правит барон Зорг эл Толли, вряд ли кто-то нападет здесь на нас, но держитесь настороже.

До воинской школы мы добрались без происшествий, провожаемые удивленными взглядами местных жителей. Кто-то из них наверняка узнал меня, да и конь был приметный. Когда я подъехал к воротам, они распахнулись, и за ними оказалось трое всадников. Нахмурившийся Токогава, его дочь Айрис испуганно и с удивлением рассматривающая меня и ее теперь уже муж Норт. Кого-кого, а этих людей я не ожидал более встретить на своем жизненном пути.

— Артем, ты ведь вне закона в Кронге, не боишься вот так свободно и с вооруженными воинами в сопровождении ездить по Трехречью? — поинтересовался Токогава, положив руку на меч.

— Перед тобой имперский барон Северного Предела Артем Берест и мы не просто вооруженные воины, а воины его дружины. Убрал бы ты руки подальше от меча, недолго и стрелу в глаз получить, — со скрытой угрозой, сказал Таин.

— Спокойно Таин. Это старые знакомые. Токогава, мы разве расстались врагами, что ты за меч хватаешься? Айрис, кстати, я отомстил за твоего бывшего жениха и убил того эльфа. Норт, а ты чего так удивляешься? Не знал, что у Айрис был жених? В семье не должно быть тайн между супругами. Прощайте, — отъехав в сторону, я освободил проезд, и троица поскакала в сторону Трехречья.

Токогава оглянулся, и в его взгляде мелькнула целая палитра чувств. Сожаление, чуточку ненависти и неприязни. Вот так и теряют старых друзей и знакомых. Да и боги с ними.

— Привет Артем, заезжайте скорее, не стоит, чтобы тебя лишний раз видели, — сказал подошедший Даго.

— Что-то случилось? — спросил я, заехав во двор и передавая поводья Болли.

— Можно сказать, что и так. Случилось. Я сегодня продал свою долю и собирался завтра съезжать. В городе появился епископ Валлс, известный проповедник и фанатик. С ним в охране с десяток карающих. Приезжали ко мне, угрожали и требовали убираться из города. Как на заказ утром приехал советник барона и привез деньги и настоятельную просьбу уезжать из этих мест.

— Таин, — окликнул я воина и когда он вопросительно на меня посмотрел, приказал: — Коней не расседлывать, следите за окрестностями, обо всем подозрительном, докладывать сразу же.

— Барон все же с гнильцой оказался, а я был о нем лучшего мнения, — высказал я свою мысль и, хлопнув Даго по плечу, обрадовал его: — Уже сегодня ты со всей семьей будешь в моих владениях, и никто там не поднимет хвост на друга и ближнего человека барона Артема Береста. Собирай домочадцев и вещи, отправляемся немедленно, сначала заскочим к ведунье, ну а после, ко мне.

— Да чего там собирать, все уже собрано и погружено, на мешках с обеда сидим. Крут тоже здесь и хочет поехать с нами. Погоди Артем, я как понял, что здесь не задержусь, так забросил все дела и занялся твоей глефой, только часа два назад закончил заточку и шлифовку. Пойдем, посмотришь, — сказал Тангар, сворачивая к кузне.

Зайдя под навес, он вынес замотанную в ткань глефу и распаковал ее. Я замер, разглядывая сверкающую в лучах заходящего солнца красоту. От наконечника до наконечника где-то метр семьдесят. Отлитая полностью из чистой рубиновой стали. Одна сторона наподобие обоюдоострого копейного наконечника, сантиметров двадцать пять длиной. Там, где сходился наконечник и рукоять, два немного изогнутых шипа, смотрящих в разные стороны и на внешних изгибах шипов так же присутствовала заточка. Этой стороной будет удобно колоть, крючьями вырывать оружие и стягивать конного с седла, а вот вторая сторона, предназначалась, чтобы рубить. Более широкий клинок, чем на противоположной стороне, сантиметров сорок пять длиной, прямой и обоюдоострый, у основания мой герб. Средняя часть глефы была шероховатой и даже если кровь попадет на нее, не будет скользить в руке. Смертоносное и в тоже время красивое оружие. Ничего лишнего. Никаких гравировок и прочего мусора. Легкое, крепкое и надежное оружие.

— Это не совсем стандартный вариант, даже я бы сказал и не глефа в привычном ее облике, но учитывая твой эскиз и материал из которого она сделана, идеальное оружие для среднего боя. Сбрую с чехлом сделать не успел, сам понимаешь...

— Тангар, ты мастер. Жаль меч что ты мне сковал, сломался, но это оружие, лучшее из того что я видел.

— Как сломался? — нахмурившись, спросил Даго.

— Ты лучше, собирай семью и вещи, надо ехать, а в дороге я все тебе расскажу, — вздохнув, ответил я.

Полчаса и несколько телег нагруженных вещами и всеми, кто покидал школу, выехали из ворот. Вечер, прохладный ветерок гонит с реки свежесть и ничто не предвещает беды, но в душе заворочался червячок беспокойства и вынырнувшая из-за поворота дороги процессия, мои опасения подтвердила. Десяток карающих и впереди видимо тот самый епископ Валлс. Ну не нападут же они посреди пригорода, подумал я. Оглянулся на телеги, и приказал воинам:

— Никого к ним не подпускайте.

Связавшись с истоком, запустил изменения, и сила заструилась по всему телу. Спрыгнул с коня и встретил подошедшего епископа лицом к лицу. Сухой словно палка мужик лет сорока пяти, лысая голова, серые глубоко посаженные глаза, фанатично смотрят вокруг. В руках посох, в навершии которого знак Триединого, от посоха несет его магией, да и карающие, подобрались словно гончие. Этот фанатичный свет в глазах проповедника мне совсем не понравился. Вдруг мелькнула догадка. Зорг эл Толли решил проверить рассказанное ему о демонах перевертышах, спровоцировал исход Даго из своих земель и натравил на меня фанатика с карающими. Я убиваю фанатика и решаю его проблему. Зорг избавляется от потенциального перевертыша, скупает школу без торга, и закрывает дорогу имперскому неудобному барону в свои земли. Все же гнилой человечишка, подумал я, и приготовился к бою.

— По какому праву ты, еретик и богохульник топчешь землю Кронга! Твое место в чистилище, богохульник, я проклинаю те...

Договорить епископ не успел, потому что я увидел, как один из карающих распахнув полы плаща, вскидывает арбалет. Он, наверное, думал, что делает это молниеносно и быстро, но ошибался... Сильно ошибался. Епископ умер первым, хоть он и не выглядел самым опасным, но таковым являлся. Глефа описала полукруг, и обезглавленное тело еще не рухнуло на дорогу, а я уже был около арбалетчика, выпученные глаза, ужас плещется в глазах, взмах и вторая голова падает в пыль. Глефа рубила плоть, словно масло, а сила ускорившая реакцию и напитавшая мышцы нечеловеческой силой были моими козырями в этом избиении. Словно ласка ворвалась в курятник. Карающие даже успели достать свое оружие, когда четверо из них были уже мертвы. Взмахи и колющие удары глефой, ярость, что накрыла меня с головой, звон металла, хлещет кровь из перебитых артерий, кричат умирающие люди. Меньше минуты, и все кончилось. Капает кровь с окровавленного оружия, я весь в крови. Хрипят и корчатся умирающие храмовники. Один из них пытался сбежать, но стрела, пробив ему затылок, остановила беглеца. Ярость схлынула и хладнокровно срубив головы трупам, я скомандовал:

— Быстро едем, время уходит.

Можно было и переместится непосредственно к истоку, но не хотелось показывать свои возможности при наличии многочисленных посторонних взглядов, прячущихся по дворам жителей и наверняка видящих всю бойню. Проехали мимо постоялого двора, на котором видимо, квартировали храмовники. Бледный хозяин стоял у ворот, ни жив, ни мертв и смотрел на меня полными ужаса глазами. Вот и причина, почему карающие были пешими. Двор Даго рядом, рукой подать, вот и рванули пешком, прослышав о моем приезде. Мир не без добрых людей, может даже этот толстячок и стуканул за пару серебрушек.

Перед самым лесом из бокового проселка наперед нам выехал Бруни Рендольф и с ним несколько воинов барона. Когда они увидели во главе нашего маленького обоза меня забрызганного чужой кровью с головы до ног, то у многих в глазах мелькнул страх и желание убраться с нашей дороги.

— Бруни, как вовремя ты появился, — ухмыльнувшись, сказал я, и глефа покрытая запекшейся кровью, словно невзначай легла поперек седла.

— Барон, мой господин, просит вас проехать к нему в замок, — словно ничего не замечая, отчеканил Рендольф.

— Передай барону мои самые наилучшие пожелания и так же, что его послание доставлено получателю, ответ положительный, но требует дополнительных договоренностей. Теперь же освободи, пожалуйста, дорогу и езжай в противоположную сторону.

— Но...

— Поверь Бруни, никакие магические побрякушки, что висят на тебе и спрятаны под одеждой, не спасут тебя и твоих воинов, если ты и дальше будешь преграждать мне дорогу. Даже те, что прячутся в лесу, а их там около полутора десятков, не помогут тебе. Кто тогда передаст послание барону?

Карие глаза бывалого убийцы внимательно посмотрели на окровавленную глефу в моих руках. На воинов изготовившихся для стрельбы, на отливающие магией наконечники, на Крута приготовившего многозарядный арбалет и Даго обнажившего клинки. Приняв решение, он освободил дорогу и сказал бесстрастно:

— Барон, прошу прощения, вы можете ехать, я передам ваше послание.

Без происшествий добрались до жилища ведуньи, уже почти стемнело, кратко обрисовав ситуацию, дал ей на сборы десять минут. Все, наконец, все собрались, перемещение и, сориентировав беженцев в нужном направлении, двинулись к замку. Активировав светоч, я поднял его свет повыше и дорога, петлявшая среди деревьев, стала видна на десятки метров вперед, рядом ощущалось присутствие Грэя, а раз он не появился на глаза, то это означало, что врагов рядом нет.

— Все-таки эти слухи, что про тебя ходили, оказались правдой, — задумчиво, произнес ехавший рядом на телеге Даго и внимательно на меня посмотрел.

— Не все, но очень многое, — подтвердил я.

— Ты так спокойно и без особого усилия, убил сегодня девять человек. Восемь карающих, с которыми опасаются связываться даже бывалые наемники и епископа Валлса. Он прославился тем, что обличал ересь и некромантию и после показательного суда публично сжигал осужденных, без костра, одной лишь силой Триединого. Я даже не понял, в какой момент ты начал их убивать. Увидел арбалет и после этого ты их просто порубил. Ведь это был не бой, а бойня? Так ведь Артем? — не сколько спрашивая, сколько размышляя вслух сказал Тангар.

— Все именно так Даго, — не стал отрицать я очевидного.

— Ты бы видел, как Артем на днях с демоном бился, вот это была сеча, — подлил масла в огонь, ехавший рядом Ситар.

— С демоном? — задумчиво сказал Даго и крепко призадумался.

Наверняка о том, а куда собственно он попал? Еще и семью за собой притянул. Ничего, я не собирался брать его с собой в Гиблые земли, мне нужны были его умения и знания кузнеца, а еще способность найти подход к подросткам и зажечь в них тягу к воинскому ремеслу. Вот дан Тангару такой талант, а раз так, то и пусть занимается тем, что умеет лучше всего. К тому же это не чужак со стороны, а человек, с которым можно поговорить о том, что я не обсуждаю даже с самыми ближними мне людьми. И если надо, то Даго выскажет мне все прямо, и не кривя душой.

Вскоре дорога вывела на открытое место, и впереди показались огни крепости и замка. Навстречу нам выехало несколько десятков воинов и до ворот мы уже добрались в сопровождении. Ситар повез свою мать к Тайрис, а Крута и Даго с семьей до утра поселили в гостевой дом. Даго наотрез отказался от заселения в замок, сказав, что не его это, жить как дворянин, а от справного подворья он не откажется. Попросил Кифа с утра выделить семье Тангара один из пустующих дворов и переговорил с Крутом. Коренастый крепыш, по дороге разговорился с северянином и готов был пока влиться в дружину. Прикинув, что дружину все равно придется расширять и сотня отлично подготовленных стрелков мне не помешает, дал ему свое согласие. Для начала пусть побудет десятником. Пусть осмотрится и вольется в войско, а там посмотрим.

Следующие пару дней прошли в суете и разъездах. Первым делом наутро отнес ведуньям отведавшую первой крови глефу и превосходный меч из рубиновой стали, который достался как трофей при уничтожении неудавшихся убийц Кинтара. К обеду Хельга принесла оружие в замок, богиня благословила клинки и теперь, этим оружием можно было убить любую нежить или демона, а еще оно с легкостью разрубит обычный доспех. Съездил в Сверд, рассчитался с гномами по кредиту, как и ожидалось, эти хапуги скинули цену камней на десять процентов, но даже и с этим учетом, хватило погасить кредит и продать оставшиеся после оценки камни на три тысячи имперских золотых. С Павсанием я на ближайшее время рассчитался, спасибо эльфам дорожившим молодым поколением древнего рода.

Привезли первый комплект механизмов для мельниц, но с некоторыми изменениями, и без жерновов. Часть денег ушла на оплату заказа. Вместе с Даго поездили по окрестностям и километрах в четырех от крепости нашли подходящее место. Узкое русло реки, не более пятнадцати метров, вода бежит не сильно, но движение постоянное и чтобы крутить колесо, приводящее в движение вал, течения хватит. К тому же до замка и истока недалеко, а учитывая, что святилище будет охраняться, то решили основать кузню тут. Со временем можно будет углубить родники около крепости, пустить воду в ров и выпустить рукотворную речку за крепость, где скалы уходили под уклон, тогда можно будет подумать и о создании кузни рядом с городком. Орки были заняты обустройством своего поселка, так что пришлось отправить Ирдиса в Сверд, где он нанял с десяток мастеровых и уже завтра они начнут строительство. Главным над постройкой кузни поставил Тангара, ему потом здесь все налаживать, вот пусть и контролирует все изначально.

Ближе к вечеру со мной связался Хакред и сообщил, что нашел кое-что по моему последнему заданию. Результат не мог не радовать, но вот тот, к кому вели концы во всей этой мутной истории, оказался для меня неожиданностью. Это был не какой-то там виконт или обедневший дворянин, а никто иной как сам барон Долгар Зальц глава города Сверд. Мой сосед снюхался с храмовниками и помог им провести по своим землям невольничий караван. Более двухсот крепких чернокожих невольников с материка Орш. На границе его территории караван был и вроде как даже двигался вглубь империи, якобы рабы предназначались для одного из рудников герцога Кинтара, но на тракте нигде эти невольники не проходили. Все бы ничего, ну был, ну не проходил, но с этим караваном на границе встретился доверенный человек барона и несколько десятков наемников, у которых этот порученец и был за главного. Некто Валлс Нерго, бывший храмовый воин, пять лет назад выгнанный с позором из ордена карающих. Как узнал из неподтвержденных источников седой, этот Валлс при посещении публичного дома любил орудовать плеткой, но однажды увлекся и чуть не забил проститутку насмерть. Поднялась шумиха, и его изгнали из ордена, и такой мутный тип был на посылках у нашего барона.

Спустя пару дней после того как невольников видели последний раз, Нерго выезжал с проселка ведущего к выработанному руднику, от которого вполне можно было вывести невольников в проклятые земли в обход моего замка. Наемников что с ним были, кстати, тоже больше никто не видел. Все это были косвенные доказательства, но сегодня днем Долгар выехал из города в сопровождении Валлса и нескольких воинов и отправился к тому самому руднику. Не иначе на встречу с теми, кто кормил демона невольниками, а на закуску возможно отправились и наемники барона.

Представляю, что бы сказала паства на такие действия церковного ордена. Впрочем, всем этим потугам скоро должен был прийти конец. Механизм ликвидации темных запущен и осталось продержаться несколько месяцев, а там, тем, кто переживет чистку церковных рядов, будет не до нападений и организации моего устранения. Сбудется пророчество и смысла в моем убийстве уже не будет, кто сбережет свою шкуру, сбежит из империи подальше. А чтобы подобных неожиданностей больше не происходило, надо немного проредить ряды моих недоброжелателей или как минимум разузнать, с кем ведет дела мой сосед.

Дело намечалось щекотливое, и поэтому с собой я взял всего несколько человек и одного, совсем не человека. Богдан, Ситар, Крут, Никорий, которому я приказал прихватить и пару гасящих магию кандалов и Грэй. Место, где находился брошенный рудник, я знал, проезжал там с месяц назад вместе с бароном. Мы с ним как раз наведывались на действующий рудник, где договаривались о возможных будущих поставках металла. Не так давно от Хакреда я получил ключи находящихся в окрестностях Сверда истоков и если все будет удачно, то к позднему вечеру можно быть на месте. Перед отъездом кратко изложил перед всеми суть дела. Никто не сдал назад и не оспорил мое решение, разузнать о наших недоброжелателях и при необходимости, убрать их. Из оружейки взяли пять комплектов черной и легкой кожаной брони. Заказывал пару десятков комплектов, для разведчиков, не гремит, не сверкает, от рубящего удара спасет, да и от стрелы на излете вполне защитит. Можно сказать, первая попытка унифицировать внешний вид, хотя бы разведчиков. Перемещение к месту силы, по седлам, и избегая дорог, к вечеру добрались к нужному месту.

Ночь, на ночном небе светят две луны, одна размером как земная, вторая в два раза меньше, но чуть ярче. Когда я в первую ночь в этом мире увидел подобное зрелище, то остолбенел, и именно два ночных светила, окончательно убедили меня в том, что это другой мир. Перед нами был вырублен лес на несколько сотен метров. Лес пошел на строительство бараков, помещений для хранения железа, административное здание, подпорки в шахту, клинья и выжег руды. Если бы жила не закончилась, то леса не было бы как минимум на километр окрест. Подъемники, печи и большую часть зданий разобрали и перевезли на соседний рудник, находящийся отсюда километрах в шести-восьми. У котлована громоздились огромные кучи битого камня вперемешку со шлаком, а чуть в стороне, горели окна, последнего не демонтированного еще здания. Двух этажное здание, черной громадой возвышавшееся над всей этой пустошью. Окна на первом этаже были только около входа и напоминали скорее узкие бойницы, именно там и горел свет, а на втором этаже оконные проемы были без стекол и рам и располагались почти в каждой комнате. Раньше там проживала охрана и несколько приказчиков барона, заправлявших на руднике. Народ тут трудился самый разный, одно время и рабов использовали, так что воинов здесь было на тот момент не меньше полутора десятков. Все кто пришел на встречу с бароном находились там, только охрана снаружи. Вновь прибывшие подтянулись с наступлением ночи, с другой стороны вырубки. Шестеро воинов одетых словно искатели, но вряд ли ими являющиеся, притащили еще двоих на носилках. Когда этим раненым помогали заходить в дом, я разглядел, что у одного нет ноги по колено, а у второго руки по локоть. Такое мы уже видели, наверняка напоролись на гарпий, а там либо жизнь, либо отсекать конечность. Больше в лесу и на опушке никого не было, Грэй проверил, а уж кто-кто а этот ошибиться в этом вопросе не мог, он же и предупредил о том, что приближаются эти восемь псевдоискателей. К тому же благодаря ледяному великану мы избегли по пути сюда ненужных встреч.

Облачившись в темные доспехи, зашли с той стороны, где кучи камня и шлака будут заслонять нас от воинов барона, не пущенных на встречу со вновь прибывшими. Если бы я задумал просто перебить всех, кто съехался на встречу, то охрана уже бы была мертва, но спешить с выводами не стал и потому в дело вступил мастер. Трое воинов барона, первый у крыльца, второй у коновязи, третий прохаживающийся позади здания, сперва присели, а вскоре и совсем заснули. Действие временное и через пять-семь минут пройдет. Зашли с дальней от входа стороны, Богдан подсадил меня и, зацепившись за зияющий пустотой оконный проем, взбираюсь внутрь. В помещении, ничего нет и ни души, двери отсутствует, выглянул в коридор, пусто, а в дальнем конце отсвет огня. Скидываю веревку, и все поднимаются наверх. Ветер гуляет по пустым комнатам второго этажа и никого. Прокравшись в конец коридора, замер на границе света и темноты и увидел на первом этаже всех собравшихся. Вниз ведет широкая лестница. В большом камине горит огонь и на столе посередине стоит пару масляных светильников. Мнимые искатели расположились по лавкам и отдыхали, кто-то перевязывал раны, несколько распаковали мешки и перекусывали, не обращая особого внимания на двоих предводителей у камина разговаривающих на повышенных тонах. Валлс Негро сидит неподалеку от входа и особняком ото всех.

— Да мне все равно, что вы там делали. Где мои воины? Как так, вы потеряли двоих, а три десятка отлично подготовленных воинов, из которых половина была искателями в проклятых землях, не вернулись? — вскочив с табурета, прорычал барон, и его рука легла на меч.

Долгар производил впечатление сильного и решительного человека. Высокий под два метра, широкоплечий бородач, голова лысая, волевое лицо, мощное телосложение, кольчуга из чистой рубиновой стали, полуторная рукоять меча с вставленным в оголовье рубином. Однако, все это и рука на мече и грозный рык, не произвели на его оппонента никакого впечатления. Невысокий, не более метра семьдесят худощавый и темноволосый мужичек. Обычная кожаная броня, короткий меч в простых ножнах и на коленях посох. Обычная с виду палка, но с силой Триединого внутри. С большой силой и если с кого-то и начинать в этом зале, то именно с него, решил я для себя. Не поднимаясь со своего табурета и смотря в огонь, мужик сказал спокойно:

— Я мог бы и не отвечать на твой вопрос Зальц, но раз ты настаиваешь, то скажу. Все твои бойцы мертвы. Кое-что пошло не совсем так, как должно было бы пойти и твои воины погибли. Нас спасло только покровительство Триединого. Теперь же я узнал от тебя, что еретик Берест вернулся раньше нас и его воины рассказывают о том, как их предводитель убил черного демона. Как такое могло произойти? Один человек и против такой мощи? Невозможно, — задумчиво произнес карающий, не обращая особого внимания на взбешенного и грозного барона. -

Как мертвы? — со злобой произнес Долгар и шагнув к предводителю карающих, протянул руку, с явным намерением схватить того за шиворот.

Невзрачный и такой, неопасный на первый взгляд, тип, взвился как змея и в два взмаха посохом отправил противника на пол. Здоровенный барон с грохотом отправился на пол, а противник придавил одной ногой его пальцы, другую руку прижал посох, а на горло опустилась вторая нога. Зальц пучил глаза и сыпал ругательствами, но не мог двинуть и пальцем, не иначе магией сморчек пользовался, а когда нога на горле чуть сильнее придавила, захрипел и заткнулся.

— Мне надоело твое нытье. Ты сполна взял платы с нас. Не надо строить из себя честного и правильного барона, заботящегося о своих людях. Думаешь, я не знаю, как ты с эльфами сговаривался и как потом сообщил им о движущемся в их земли отряде? Или о том, как ты грабил торговцев на имперском тракте? Как ты вольных людей эльфам продавал? Ведь ты надеялся с нашей помощью убить этого еретика и получить его земли и замок. Рубиновая руда, вот ведь в чем причина? Не один ты знаешь, что происходит у твоего нового соседа. Всем твоим преступлениям есть доказательства и если мы не вернемся из твоих земель, то и тебе не жить. Теперь же слушай и запоминай, через месяц ты соберешь нам как минимум сотню людей. Мне все равно как, хоть невольников покупай, хоть на тракт по старой памяти выходи. Как сделаешь, свяжешься с нами через Валлса. Тебе все ясно? — нога убралась с горла и красный как помидор барон прохрипел:

-Ясно.

Отступив к ожидавшим меня подельникам, показал Ситару на улицу и провел рукой по горлу. Кивок и черная фигура заслонила оконный проем. Даже если кто-то и попытается скрыться, то малой не допустит этого. Крут и маг остаются наверху и бьют оттуда, а Богдан прикрывает лестницу и рубит всех, кто попробует ринуться наверх.

Барон, получив по мордасам и с красным от гнева и унижения лицом подходил к дверям, когда я, перемахнув перила, приземлился напротив опешившего главного карателя. Взмах и попытавшийся заслониться посохом мужик лишился руки, посоха и головы. Разворот и глефа словно булавкой бабочек, пришпиливает к стене барона и стоящего за ним Негро. Клинок из ножен и встречаю подскочившего с лавки однорукого. У подножия лестницы Духовлад рубится со вскочившими на ноги карателями и один уже мертв, болт Крута пробил ему лоб. Отбив неуклюжий удар однорукого, рублю его от горла до пупка, хлещет кровь, удар ногой и умирающий противник, валит на пол попытавшегося зайти сбоку воина. Срубаю полчерепа поднимающемуся с пола воину и на этом противники заканчиваются. Сверху бьет молния, и замертво падает еще один. Глухой удар болта и замахнувшийся метательным ножом одноногий засучил ногами. В воздухе пахло смертью, кровь и разрубленные внутренности повсюду. Агонизируют умирающие люди. Открывается дверь и заскакивает наперевес с окровавленным мечом северянин. Я подошел к умирающему барону обвисшему на глефе и взглянув в его затухающие глаза сказал:

— Не стоило тебе с храмовниками связываться барон. Надеюсь, твой брат окажется осмотрительнее и мудрее, чем ты.

Пустив кровавые пузыри, Долгар Зальц скончался. Выдернув глефу, осмотрел побоище, и пришла идея. Минут пятнадцать возни, и кровавая постановка завершена, героические воины барона и он сам, приняли неравный бой и поубивали много противников. Трупы с улицы присоединились к общей картине, и все выглядело так, словно была жесткая сеча и несколько израненных злодеев, покинули место преступления. Барон с окровавленным мечом в руке, Валлс прикрывал барона до последнего, но погиб героически. В вещах покойников нашлись плащи карающих и так же придали кровавой картине, нужное направление. Закончив с этим, перерыл вещи главного карателя и нашел перевязанные веревкой письма. Посмотрю потом, надо уходить. Окинув взглядом кровавую бойню, вышел в ночь следом за своими людьми. Хорошо, что есть такие люди, на которых можно положиться в щекотливых и незаконных делах. Око за око, зуб за зуб.

6 Глава.

На следующий день в Сверд привезли тела барона и его воинов. Карающих сожгли возле рудника без речей и похоронных служб, прямо в том доме, где все и погибли. Как доложил соглядатай Хакреда, брат Долгара, бывший капитан Батлер Зальц, а ныне, барон Батлер, сделал кое-что при всем народе, прежде чем поднести факел к политому маслом крыльцу. А именно, плюнул на труп главного карающего и произнес клятву, уничтожать любого орденца пребывающего в его землях инкогнито. Что ж, даже если и можно было найти какие-то нестыковки в кровавой постановке, то теперь огонь пожрал и сцену и большую часть невольных актеров. Мертвых же уже не спросят, внятного ответа мог бы добиться только маг уровня нашего мастера, да и то, обладая нужными знаниями, артефактами и самое главное, желательно в самое ближайшее время после смерти. В замке покойного Долгара такого мага не было, наличествовал один, но средних умений и преклонных лет, был еще алхимик в городе, но ему такое точно было не по зубам. Несколько месяцев назад у Зальцев был сильный и талантливый маг, но в первый мой приезд в город, погиб от лап демона, народившегося из смерти магически одаренного молодого послушника.

Могли бы что-то раскопать орденцы, но им теперь в этих краях появляться не с руки, а телепорт в подземелье храма запечатан и охраняется воинами городской управы. Кстати о храме, Митрид Каминский был доставлен сегодня в город воинами герцога и с ним на повозке привезли нечто квадратное, тяжелое и накрытое мешковиной. Груз выгружали на заднем дворе храма и немногие увидели, что это новый алтарь, зато разглядел один из вездесущих бывших беспризорников, прикормленный и подобранный седым. Кинтар слов на ветер не бросал и начал претворять в жизнь, мои идеи. Мне же теперь волей неволей надо впрягаться в этот план и выполнить то, что обещал, а именно поработать с новым алтарем.Выслушав такие новости и учитывая, что у соседа горе, о котором я, конечно же, еще ничего вроде как не знаю, выехал в Сверд. Со мной поехал Богдан и десяток его воинов. Учитывая последние события, расслабляться не стоит и как советовал один гниловатый барон — почаще оглядывайся и мы еще увидимся. Увидеться так как он хотел, у него не получилось, а я, если и буду иметь с ним какие либо дела, то желательно на открытом пространстве и в сопровождении равнозначных сил. Переместившись к истоку, что в часе езды от Сверда, быстро добрались в город. Первым делом навестил нового барона. Выразив свои неискренние соболезнования, заверил его в своей всемерной поддержке и пообещал в случае проблем с орденом, помочь военными силами. Сосед рассеянно поблагодарил и на этом мы разошлись. У него были дела с организацией похорон, а мне надо было спешить в храм, пока туда не повезли тела Долгара и его воинов.

Вокруг стен отремонтированного храма еще не убрали строительные леса, но само здание уже практически отремонтировали. Только вместо цветного стеклянного витража, над входом, было вставлено обычное стекло, а так храм выглядел почти как раньше. Воины остались у лошадей, а Духовлад и я поднялись по ступеням. Дверь была заперта, но как только мы поднялись, замок щелкнул и навстречу нам вышел Митрид Каминский. С нашей последней встречи он изменился. Я запомнил его худым и растрепанным монахом, бьющимся в истерике, а еще в голове были его последние воспоминания о случившемся в храме, но об этом ему знать необязательно. Сейчас же передо мной был другой человек, нет, он не изменился внешне. Все такой же худощавый, темноволосый и бледный человек, облаченный в рясу с золотой трехлучевой звездой на груди. Изменилось само поведение этого человека, взгляд карих глаз, взирал на мир с уверенностью и сила что излучал этот монах была подобна силе богини, но все же отличалась. Не Трое и не Великая Мать стояли за этой силой, а кто-то третий, не менее сильный. Кто же за тобой стоит, подумал я, вглядываясь в монаха. Однако, не только я разглядывал его, но и он в свою очередь внимательно рассматривал меня, кивнув каким-то своим мыслям, монах открыл дверь шире и посторонившись, сказал:

— Проходи Пробужденный, Она сообщила, что ее воин придет, я ждал тебя. Может быть, твой человек подождет здесь?

— Он идет со мной, при нем можно говорить, — ответил я, и подумал, чтобы Митрид сказал, узнав, кто таков на самом деле Богдан Духовлад.

Новый алтарь уже установили на место старого, а вот куда дели порченный, для меня секретом не стало. Посторонний человек почти ничего не заметит, но я увидел, что, что-то просто испепелило старый алтарь, причем практически бесследно, за исключением, оплавившегося пола выглядывающего из под нового камня.

Заметив мой взгляд, монах кивнул на едва заметные следы и подтвердил мою догадку:

— Сила дарованная Создателем позволила мне уничтожить скверну, но лишь Пробужденный или сильная ведунья, посвятившая жизнь служению Матери, может освятить алтарь. Скверна поразила нашу церковь и извратила все наши догматы. Она показала мне всю полноту моих заблуждений и то, как Создатель отвернулся от нашего мира. Скоро все изменится.

— Что он такое несет, Артем? — скептически хмыкнув, и ухмыльнувшись, изображая из себя недалекого рубаку, прервал разглагольствования Каминского Духовлад.

— Ты больше меня в этом разбираешься Богдан. Лично мне почти все понятно, но озвучивать свои мысли я сейчас не буду, нет времени, поговорим позже. Будь рядом и если что, прикрой.

Не обращая внимания на Митрида, прервавшего свою зажигательную речь и с интересом взирающего на бывшего полубога, подхожу к алтарному камню и активирую ключ. Только я не собирался сначала делать, а потом думать, стоило ли это делать. Мне нужны были ответы на мои вопросы и подтверждение моих догадок. Поэтому я воззвал к своей покровительнице.

Вокруг сгустился туман, а когда рассеялся, то вокруг было мерцающее пространство междумирья, свечение передо мной сгустилось, и возникла аватара богини. Все тот же образ погибшей ведуньи, мудрые глаза, читающие мои невысказанные вопросы.

— Ты знаешь, зачем я здесь?

— Знаю. Создатель не ступит в этот мир, пока не пришло время. Церковь Триединого основал один из его аватаров, но учение было извращено и осквернено. Возникли три ипостаси демонов и поглощают души, которые могли бы возродиться в ином пространстве, в конце времен. Мы связаны, Он создает мир, а я, населяю его всем живым и сопровождаю все разумное на всем их пути. От рождения, до смерти, от смерти до пространства Нави. Это упрощенная схема и простые слова, ибо живым не понять всю глубину сил создавших вселенную, есть вещи, которые не объяснить словами. Создатель всех миров не самая худшая кандидатура на смещение трех паразитов. Его аватару не нужны души, но от преклонения он не откажется. Не он, так другой займет его место, люди любят создавать себе богов и не всегда они благостны и чисты. Ты уже начал свою миссию и восстановишь баланс сил. Ты воин этого мира, Пробужденный ото сна, пройди свой путь до конца и получишь то, что обещано. Тебе пора возвращаться.

С последними словами аватары вокруг меня начал проступать мир Яви. Мои ладони лежат на алтарном камне, и он светится, словно внутри яркий прожектор. Камень ощутимо нагрелся и из серого стал абсолютно белым, как мел. Убираю ладони с камня и свечение начало затухать. На лицевой стороне камня, возник образ мужчины, поражающий четкостью каждой линии лица, а глаза, словно живые взирали на мир. Как будто талантливый скульптор взял резец и вырубил в камне образ, сотворив шедевр.

— Свершилось, — благоговейно прошептал, Митрид и преклонил колени перед алтарем.

— Да уж, свершилось, — безо всякого благоговения произнес Богдан, задумчиво положил руку на меч и вопросительно взглянул на меня.

Отрицательно покачав головой, я кивнул ему на выход, и мы вышли из храма. Хозяйке этого мира преклонение не было нужно, но как мне казалось, Создатель вселенского масштаба от подобного не откажется. Как оказалось, мы очень вовремя покинули храм. К площади приближалась процессия, пять повозок с гробами, во главе процессии везли покойного барона. Проводить их вышли большая часть населения Сверда. Для горожан покойный глава оставался белым и пушистым, а кто был не согласен и знал о двойном дне, тот промолчит. Уехать сейчас было бы наглядно и опрометчиво, поэтому я остался и вместе со всеми уважаемыми и именитыми горожанами, вошел в храм. Молиться я не собирался, не молился в родном мире и не собирался начинать в этом. К тому же мне было интересно, какие речи сейчас произнесет Митрид. Одну его речь я когда-то слышал, не впечатлило, пропаганда против мятежного герцога, интересно, что он будет проповедовать теперь.

Гробы разместили у иконостаса, все родные, братья, жены, дети и прочие близкие люди, зажигали свечу и подходили к своим покойникам. Громких речей не произносилось, но каждый про себя должен был попрощаться и после этого свечи крепили в специальных держателях и отходили к основной массе людей. После чего, священник читал над телами молитву, и произносил прощальную речь. Покойников хоронили в зависимости от социального положения. Благородных или в родовых гробницах или в склепах при церкви. Обычных покойников на кладбище при церкви или на погосте рядом с городом либо селеньем. Удивительно, что обычных воинов вообще положили в гробы, как правило, закутывают в саван, прочли молитву и в могилу. Видимо сыграло свою роль, как они погибли, а именно, защищая барона. Пока я размышлял над обычаями погребения и почему они в разных мирах практически всегда имеют общую черту, прощание и молитва закончились. Митрид повернулся к пастве и произнес речь.

Начал он с того, что барон и его воины противостояли злу и ереси в рядах церкви и доблестно защищали мир и покой жителей Сверда. Еретики рядились в воинов господних, но несли в себе зерна скверны и потому благочестивый барон вступил с ними в неравный бой. Скверна будет искоренена и виновные наказаны. Бог все видит и не даст злу остаться безнаказанным. Причем бог прозвучал в единственном числе, но люди в храме не придали этому значения. Вся словесная шелуха была очень логично выстроена и собравшиеся в храме люди как завороженные слушали речь священника. Хотя там проскочило очень много из того, что можно было бы охарактеризовать как прямую и неприкрытую ересь и уход от канонических текстов, никто из присутствующих не возразил.

Когда же Митрид вспомнил случай с возникшим на площади демоном, я невольно заерзал и подумал, что надо бы покинуть сие мероприятие, но было уже поздно. Прозвучали слова о том, что Великая Мать есть никто иная как святой дух, стоящий по правую руку от господа (вновь в единственном числе) и посланники ее, воины господа, искоренители скверны и зла. Священник показывает на меня и напоминает всем присутствующим о том, как моя скромная персона убила на площади демона и тем самым спасла город от истребления. Чего-чего, а всеобщего внимания мне никак не хотелось, тем более на похоронах тех, кого я убил. Не всех своими руками, но сути это не меняло, эти смерти на мне. Что удивительно, собравшиеся в храме люди понимали, что в словах священника есть что-то неправильное, но слушали его очень внимательно и никто не перебивал. Алтарный камень с ликом словно бы пульсировал силой в ритм с речами священника, и эта пульсация действовала на собравшихся успокоительно. Речь закончилась и люди продолжили похороны, священник возглавил процессию к месту захоронения, вынесли гробы с телами, народ, что благородные, что не очень, с каким-то спокойствием и без толкотни начал покидать храм. Не испытывая больше судьбу, я запрыгнул на коня и вместе со своими людьми покинул город.

— Не боишься такую силу давать в руки церковникам? Пусть это уже и не совсем последователи Трех, но все же? — спросил Богдан на русском, оглянувшись на скрывающуюся за поворотом церковь и толпу, направляющуюся к погосту.

— Не боюсь, к тому же не я ее дал, а хозяйка этого мира. Как одарила, так и заберет, если надо будет. Ты лучше скажи — ты речи его слушал? Что скажешь на это?

— Слышал почти все, как почуял, что алтарь действует на паству, так и пошел посмотреть на это действо. Скажу, что чудно было слышать как языческую первобогиню облекают в одежды святой стоящей по правую от господа, а паства слушает и воспринимает все как должное. Думаю, что все это только начало и идея была твоя, только человек двадцать первого века с матушки Земли мог додуматься до такого сдвига в умах людей. Ведь именно люди на нашей родной Земле уже проделывали нечто подобное, причем, весьма успешно, насколько я понимаю. Когда на Земле появилась церковь Христа, то никто из языческих первобогов не придал этому особого значения. Одним богом больше, чего уж там. Однако когда спустя тысячу лет последователи Христа огнем и мечом начали покорять народы, держащиеся за старые веры, было уже поздно. Я застал только начало всего этого, но то, что я уловил из твоих воспоминаний, когда ты держал в руках рогатину, бывшую моим вместилищем, говорит о том, что первобоги проиграли. От них остались лишь сказки и перевранные истории, да еще большая часть языческих праздников совпадают по датам с праздниками Христа. Совпадение? Нет, целенаправленное замещение одного другим. Так что ты пошел по проторенному пути, только давить надо быстрее и не останавливаться на достигнутом. Лет через сто никто и не вспомнит, что церковь называла Создателя Триединым, только если этого священника не распнут на столбе и не сожгут в назидание другим еретикам. Ты готов защищать этого Митрида? Не пройдет и седмицы, как орден карающих отреагирует на такую прямую и неприкрытую ересь. Трое не дадут своим патриархам оставить такое без внимания, учти это и готовься. Я ведь, как получил новое воплощение, не только по веселым домам наведывался, но и историю этого мира изучал. Лет восемьдесят назад, в церкви Триединого появился такой говорливый архиепископ из ордена Созидания. Звали его Аркон Силандий, родом из города Сцин, проповедовал, что церковь погрязла в черноте и грехах. Имел поддержку имперского герцога Винта, владеющего обширными владениями на востоке империи и граничащих с королевствами Вейст и Саммор. Архиепископы карающего и всепрощающего орденов, отлучили отступника и натравили нескольких баронов из приграничья Вейста и Саммора, на земли Винта. От города Сцин не оставили камня на камне, Аркона Силандия сожгли на костре, Винт погиб, защищая свои земли. Император Ган Септим, дознался, откуда ноги растут в этой истории и полетели головы. Вейст и Саммор откупились жизнями своих баронов и частью приграничных земель, а церковников наказала имперская тайная канцелярия. Тогда-то церковь и потеряла большую часть своего влияния, а Ган Септим стал Ганом Беспощадным, — прервавшись, Духовлад придержал коня и, дождавшись, когда воины косящиеся на незнакомую речь, немного отъедут вперед, продолжил:

— Остаются еще убийцы, но они в твоем случае потерпели неудачу, а орденцам нужно не только убить проповедника и тебя, но еще искоренить ересь. Натравливать на тебя и этого отступника тут особо некого, имперские аристократы на подобное не решатся, а эльфам только недавно дали по зубам, тоже отпадают, напрямую в эту бойню они не полезут. Аристократы и фанатики Кронга не пройдут по проклятым землям. Побережье далеко, так бы пиратов или северян натравили. Остаются крупные наемные отряды. Учитывая, что после этого им будет закрыта дорога в Империю и нейтральный Кронг, скорей всего церковники договорятся с эльфами о проходе этих карателей к побережью. За цену я вообще даже и гадать не буду, она будет очень высока. Имперские архиепископы напрямую участвовать побоятся, а вот из других королевств, вполне вероятно. Они знают на что ты способен, так что без магической поддержки нападать глупо и бесполезно. Можно отдать священника на заклание, но одним им орденцы не ограничатся, а ты обещал поддержку Батлеру. Я с тобой до конца, но если тебя убьют, то возвращение домой для меня отсрочится, пока Она не найдет себе еще одного Пробужденного. Не просто Пробужденного, но легального и официального хозяина Гиблых Земель. Хотя бы твоего будущего сына, — усмехнувшись, закончил излагать историческую справку и свою позицию бывший полубог.

— Ты думаешь, они решаться на войну?

— Я не думаю, а знаю, у них есть еще возможность остановить изменения, начавшиеся сегодня в Сверде, но для этого надо убрать тебя, еретика и всех, кому его речи пришлись по душе. Есть проверенные временем методы, только в этот раз они учтут все свои недочеты и выставят все как инициативу архиепископов из других королевств. Хоть из того же Кронга, где ты уже два раза отметился. У империи нет прежней силы, а отношения со многими соседями откровенно недружелюбные. Войну никто не захочет начинать, пока не посчитают что все готово для нее, но и ускорять никто не будет. Все спишут на фанатичный порыв и негодование чужих архиепископов.

— Все, я услышал тебя. Как вернемся в крепость, готовь три десятка воинов и Ситара вызови, поедем в Прат. Насколько я знаю, там одна из крупнейших наемнических гильдий, да и невольники разные бывают. На Орше и Айдоре частенько в колодки забивают проигравшую сторону, прибыльно и вероятность возвращения из неволи минимальна. Сильных и непокорных в основном покупают на галеры, а там конец один. Получат волю, если вдруг подтвердятся твои опасения и придется их кинуть в бой. Если же не подтвердится, то найдется им и другое применение, а заклятые ошейники не дадут открыто бунтовать раньше времени. Ты и Ситар будете присматривать, кого выкупить для невольничьего ополчения, а я наведаюсь в торговую палату и гильдию наемников. Хорошо хоть с тех мест ключ привезли, не придется ехать в такую даль.

Переместившись к замку и не откладывая на потом, развил бурную деятельность по подготовке к поездке. Собрал всех управленцев и проинструктировал на случай моей задержки или возможного и окончательного невозвращения. Точнее, смерти. Из хранилища забрал половину неограненных камней и несколько сотен золотых империалов, на первые расходы, пока не реализую камни в звонкую монету. Если даже камни и не продам, то денег, что лежат на счету в банке гномов, должно было хватить на то, что я задумал. Открывать и закрывать хранилище я позвал Нерсию, заодно и убедился, что не зря я на днях учил ее как это сделать. Не с первой попытки, но ей все же удалось освоить этот магический замок. Инструкции на случай моей смерти лежали у меня в кабинете и если вдруг, я не вернусь, то ей придется открыть кабинет и узнать, мою последнюю волю. А именно, кому можно доверять в случае мой смерти, кто отвечает за разведку в Сверде, у кого есть артефакты связи и как с ними связаться. Завещание и доверенность на доступ к счету в банке. Отдельно прописал к кому вообще не стоит обращаться за помощью и почему.

Когда я в первый раз завел речь об этих письмах, жена попыталась закатить истерику, хотя воспитание в роду Хорт подразумевало послушание мужу и ежедневную возможность его смерти. Сказалась мое мягкое отношение и то, что она была беременна. К тому же еще до замужества шаманке дозволялось намного больше, чем обычной женщине рода Хорт. Пришлось повысить голос и осечь истерику в зародыше, после чего я подошел к ней, обнял обиженную Нерсию и объяснил все насколько мог коротко и просто:

— В случае моей смерти, ты станешь вдовствующей баронессой Берест. Будущей матерью моего наследника. Прежде всего, хозяйкой всего этого. Замка, людей, крепости и земель. Есть всего лишь несколько управленцев, которым до определенной степени можно доверять, но чтобы ты не растерялась в случае моей смерти, я оставляю тебе эти записи. Прочтешь их только в случае моей смерти или если я пропаду без вести. Никогда не показывай посторонним своей слабости и излучай уверенность и силу. Чтобы ни случилось, будь сильной. Теперь это наша жизнь и она такова, какая есть, привыкай. Из любой своей поездки я могу не вернуться и потому, эти письма будут там лежать всегда. Ты поняла Нерсия? — взяв ее лицо в ладони, я посмотрел в ее глаза, в уголках которых застыли слезы.

— Да муж мой, мне все понятно, — ответила она тогда и уткнулась мне в шею.

С того разговора Нерсия больше не пыталась надавить на жалость или как-то повлиять на мои решения. Оправдываться или как-то объяснять свои постоянные поездки тоже не с руки. Поставил перед фактом, сообщил, куда и зачем и все, обсуждению не подлежит.

Вновь дорога, перемещение к истоку в нескольких часах езды от Прата и спустя час мы уже ехали по тракту в сторону города. На выезде из лесов навстречу попался патрульный разъезд, состоящий из сержанта с ромбовидной бляхой на груди и десяти его подчиненных. Весь патруль на отличных лошадях, у всех одинаковая броня, пики, мечи, арбалеты, а у замыкающего воина сигнальный рог. Проверив универсальную подорожную, выписанную на имя барона Артема Береста, любого сопровождающего его количества воинов и его людей, сержант освободил дорогу. В народе такую подорожную называли вездеходом, их выдавали командирам наемных отрядов, офицерам имперских войск и главам торговых караванов. Когда мне выписывали подорожную в имперской канцелярии, клерк очень удивился такой формулировке, но учел от кого пришел новоявленный барон, подмахнул бумагу и клацнул магической печатью поверх. С такой бумагой можно хоть со всей дружиной по имперским трактам разъезжать.

На протяжении часа мы ехали по окрестностям Прата, и куда хватало взгляда, тянулись поля и фермы. В полях работали рабы, везли на телегах урожай, сено, солому. На уже убранные поля завозили навоз. С ферм в сторону города везли овец, свиней и вели скот. Куда ни посмотри, почти везде рабские ошейники и надсмотрщики. В поле увязла телега и несколько невольников выталкивают ее из грязи. Толстомордый надзиратель хлестанул худосочных и оборванных рабов и телега с надсадными хрипами рабов и чавканьем грязи выползает из ямы. Богдан с неприязнью посмотрел на толстого урода и потеребил рукоять меча, но придя к тем же выводам что и я, отвернулся и поехал рядом. Выводы же просты, чужая земля, чужие порядки и так здесь живут очень давно, не мне и не сейчас менять здесь что либо. Есть прежде всего дело, а отвлекаться на чужую злую судьбу не резон. Мне могло не повезти в первый день в этом мире, и тогда я мог сгнить в трюме галеры или быть забитым таким вот жиробасом на полях. Всем не поможешь, но вот тем, кого я приобрету на невольничьем рынке, в любом случае повезет больше чем тем, кого продадут на галеры или загонят на поля и фермы торговой палаты. У долговых рабов прописанное время рабства и ограничения на эксплуатацию и вывоз из империи, а кабальные, то есть не имперские подданные, попавшие в рабство в результате войны в другой державе или материке, те пожизненные рабы без прав и ограничений по использованию. Вторым не позавидуешь, но именно их я и собирался приобрести.

Впереди показался город, и посмотреть было на что. Первое что бросалось в глаза это высокий не менее тридцати метров маяк, как поговаривали его свет был виден на десятки километров в море. Особый магический артефакт, днем аккумулировал солнечный свет, а ночью усиленный зеркалами светил далеко в море. Маяку уже шла вторая сотня лет. На другой стороне залива, на скале возвышалась мощная крепость с требушетами на башнях и скорпионами выставившими острые жала смертоносных дротиков в амбразуры. Из воды к крепости тянулась массивная бронзовая цепь, сейчас опущенная на глубину. Справа и слева от залива берег скалист и возвышается на пять-шесть метров. Единственной пригодной гаванью на десятки километров окрест был этот залив, что и послужило закладкой города в этих местах. Стены высотой не меньше десяти метров огромной каменной буквой А упираются концами в скалы с фортом и маяком и ограждают город от внешнего мира. Стены упирающиеся в скалы из-за того что город шел под уклон имели высоту у смыкания со скалами не менее шестнадцати метров. Через каждые полторы сотни метров башня, а на ней либо скорпион, либо требушет. От ворот шла центральная улица, плавно спускающаяся к морю и на этой улице располагались таверны, самые богатые лавки, солидные постоялые дворы, несколько банков, имперские представительства, такие как судебные приставы и канцелярия. Гильдия наемников и представительство торговой палаты были тут же. Параллельно этой улице, справа вдоль крепостной стены была еще одна улица, и попасть туда без разрешения постороннему не светило. Жили там все самые влиятельные и богатые жители Прата. Дома богачей напоминали больше крепости, чем жилища. Слева от центральной улицы была еще одна, там обитали горожане попроще. Торговцы, лавочники и просто горожане среднего достатка. Солдаты проживали в трех казармах, одна у ворот, вторая за городской площадью, третья в крепости, охраняющей вход в гавань. Матросы галер торговой палаты жили в казармах на берегу. Все три улицы через пять-шесть сотен метров сходились в центральную площадь, днем кишащую лоточными торговцами, но это был не самый главный рынок. От площади вниз спускалось уже пять улиц, дома поплоше, постоялые дворы, харчевни и лавки, торгующие самым разным товаром.

Все пять улиц заканчивались большой площадью, где собственно и находился главный рынок. Благодаря каменным причалам и приличной глубине, корабли могли причалить к самому пирсу, что существенно упрощало погрузку и разгрузку судов. Тут торговали живым товаром, тканями, мясом, соленьями, копченостями, оружием, броней, зерном и еще много чем. Завозить и вывозить товары и скот разрешалось только через боковые ворота ведущие непосредственно к рынку. Склады для всего этого были выдолблены прямо в скалах, а для животных имелись загоны. Для двуногого товара наличествовали огромные бараки, которые местные заправилы сдавали внаем приезжим работорговцам.

Это все я подметил во время своего пребывания в городе, а по прибытию, с собой оставил два десятка воинов, а над ними десятниками были Таин и Келл, ездившие со мной в Трехречье. Первым делом наведался в ювелирную лавку и получил оценку алмазов. Ювелир тертый калач, но как увидел камни, так и руки затряслись, позвал хозяина, тот жадно взглянул на алмазы, а потом его взгляд упал на доспехи с отметинами, на глефу из чистой рубиновой стали выглядывающую из-за плеча и богатый меч. Алчность угасла и, узнав причину визита, хозяин взялся за дело. Каждый камень взвесил, измерил и тщательно осмотрел, после каждого осмотренного камня, запись в черновик и так пока все алмазы не пересмотрел. Достав бланк из-под лавки, переписал оценку, а выходило ни много ни мало, пять тысяч золотых. Огромная сумма, но для всех моих дел, не такая уж и огромная. Оплатив оценку, направился в торговую палату, здесь сбыл алмазы и получил двадцать векселей торговой палаты по двести пятьдесят золотых каждый. Любой банк обязан обналичить эти векселя и отказать могут, только если в банке не будет на момент предъявления достаточной суммы.

После этого была гильдия наемников, здесь пришлось задержаться. Самих наемников в городе не размещали, тут находилась только гильдия, а казармы располагались примерно в километре от города. Предварительный договор составлялся в гильдии, после чего наниматель и представитель гильдии проверяли наемный отряд и если достигали договоренности, подписывали. Единственным свободным отрядом были северяне волки Сигурда. Сначала я хотел согласиться, но потом кое-что вспомнил и желание принимать поспешное решение, отпало, а вспомнилось мне, что именно этот отряд перешел под руку герцога Кинтара эл Гросса к тому же прямо во время битвы. Да наемникам не выплатили их деньги, за месяц службы, но они могли отказаться участвовать в битве, а не перебегать на сторону врага. В наемнической среде такое не приветствуется и только заступничество Кинтара эл Гросса надавившего через имперскую тайную канцелярию оставило отряд Сигурда в списках наемников. Тот же факт, что они оказались в Прате говорит, что отряд либо решил покинуть пределы империи, где заимел дурную славу, либо собрался на одну из войн, постоянно кипящих в Орше. Однако репутацию очень легко потерять, гораздо легче, чем заработать. Как говорится — ложка дегтя, испортит бочку меда. Это как раз про такой случай. Узнав, в каком именно месте находятся казармы наемников, направился в порт.

В верхнем городе до самой первой торговой площади еще была чистота и порядок, ни пьяных матросов, ни нечистот в канавах, все чинно и порядочно. Другая картина представала после первой площади. Чем дальше от богатого района, тем грязнее улицы, запах помоев и мочи, у дверей кабаков пьяные и немытые завсегдатаи этих заведений. Один из таких оборванцев ринулся было к нам с протянутой рукой, но получил увесистого пинка от Таина и прихрамывая, зашкандыбал от нас подальше. Перед самым рынком, нас остановил патруль из трех воинов, проверили подорожную и отстали. Таин хорошо знал город, потому как здесь был лет пять назад в составе одного наемного отряда, поэтому он и повел нас через рынок к невольничьим подмосткам. Десятник уверенно лавировал между рядов и минут через пять мы нашли Богдана и Ситара. Они уже успели просмотреть весь живой товар, что был сегодня на рынке и остановили свой выбор на двух группах невольников. Первых присмотрел Ситар, а других Богдан.

Первая группа невольников состояла из полутора сотен человек. Все что осталось от племени Весинов, что означало на их наречии охотник. Внешне они отличались от северян. Волосы темно-медного отлива, коренастые и широкие в кости, тогда как северяне в большинстве своем либо белоголовые, либо рыжие, к тому же все отличаются высоким ростом. Эти же крепыши максимум метр семьдесят пять. Прежнее место проживания юго-восточное побережье Айдоры. Их земли приглянулись князю Старгарина, но упрямые лесовики не захотели уступить и поплатились за это. Племя насчитывающее более полутора тысяч душ потеряло земли, имущество и почти все были истреблены, а остатки проданы работорговцам. Из этих полутора сотен две трети, дети и женщины. Треть, были когда-то крепкими мужиками, но сейчас истощены и почти все ранены или покалечены. Обычно работорговцы не везли на рынок стариков и инвалидов. В этом случае жадность победила, а стариков наверняка победители побили. Этих бедолаг только с полчаса как выставили на продажу и даже несколько покупателей подходили к рабам, но хозяин товара, чернявый и кривоногий тордиец гнул цену. Когда же к нему пришел Ситар, то уперся и предложил купить всех разом, мол, так будет проще давить на невольников и заставлять их работать. Северянин, зная для каких целей, я собираюсь купить рабов, здраво рассудил, что так даже и лучше. Он пообещал Галасу, так звали тордийца, золотой, если тот дождется меня и за это время не продаст никого из невольников. Пришлось дать золотой, кругляш блеснув, исчез в балахоне работорговца. К торговцу подошел один из его надсмотрщиков, тоже тордиец и они заговорили на родном наречии. Суть разговора сводилась к тому, что Галас был в долгах по самые уши и эти самые уши ему отрежет его команда, если он с ними до вечера не расплатится.

— Сколько хочешь за них? — спросил я Галаса.

— Восямь сотен залотых. Харошай цена, бери, не пожилеешь, — коверкая имперский, ответил работорговец.

— Много хочешь. Говори на родном языке, — рассматривая прикованных к одной цепи невольников, сказал я на его наречии.

— Ай, как хорошо, господин знает наш язык, а еще так уверенно на нем говорит. Я сделаю скидку такому господину, семьсот восемьдесят.

— Твои рабы истощены и многие не выдержат дальней дороги. Мне везти их не близко. Мужики покалечены и ранены, лечить дорого. Дети ко взрослому труду не пригодны, пока вырастут тоже расходы. Ошейники не заклятые службой имперских приставов, а обычные кандалы, будут бунтовать. Они почти все босиком и в легкой одежде, точнее лохмотьях, надо будет обуть, одеть, иначе дороги не выдержат, снова расходы. Мужики смотрят непокорно и доставят хлопоты, — отвернувшись от невольников и не проявляя никаких чувств, начал я торг.

Тордиец заламывал руки, торговался и нажимал на жалость. Чувствуя, что это не предел, я давил и приводил все новые недостатки его товара. Отогнав мысль, что я торгуюсь за живых людей, сконцентрировался на торге и наконец, спор уперся в конечную цену. Шесть сотен золотых. Эти же невольники в центральных районах империи где-то на рудник могли бы быть проданы вдвое, а то и втрое дороже, но здесь Прат и расценки совершенно другие. Оформили бумаги, Галас получил вексель и сотню золотых, а я, будущих воинов и поселенцев, но пока что невольников. Оплатил еще час нахождения уже моих рабов на цепи, оставил на охране полтора десятка воинов и поручил Ситару накормить невольников.

Время уже было к вечеру, а если не вывести невольников за стены, до закрытия ворот, то придется их держать в одном из бараков, сдающихся в аренду местными заправилами. Вторая группа невольников представляла из себя нечто особенное. Больше семи десятков мулатов с южного побережья Орша. Воины племени Нгази, участвующие в войне империи Дзен и эльфов Орша. Все мужчины, в возрасте от двадцати до сорока. Смуглые, поджарые, кучерявые и в набедренных повязках. Наверняка племя Нгази смешало свою кровь с пустынными жителями Орша, вот и получились мулаты. Все рабы в разной степени изранены, есть откровенные будущие инвалиды, если не заняться их излечением. Войны и конфликты между этими двумя державами велись довольно часто и с переменным успехом. У эльфов Орша в отличие от Ангорских сородичей было не родовое сообщество, а нечто напоминающее государство. Естественно со своими эльфийскими правилами, но это была централизованная власть, имеющая свой свод законов. Например, чтобы поднять демографию, эта власть разрешала связывать узами брака чистокровного эльфа и человека. С установленными ограничениями конечно. Прежде всего, это должен был быть неординарный и сильный человек, белый, не дзенец, мулат или негр. Человек больше не имел права покидать пределы лесов эльфов, а их дети должны были связать свою жизнь только с чистокровными эльфами. За попытку сбежать, наказание одно, смерть. А еще, закон разрешал брать на службу людей, их использовали в приграничных патрулях, в прибрежных фортах, охранявших заливы на берегах эльфов и при угрозе вторжения Дзенцов. Профессиональных наемников размещали в крепостях, а негров и мулатов в патрулях на границе с империей Дзен.

Племя Нгази и остальные племена проживали в не очень благоприятных местах для земледелия. Жара, джунгли, болота и много всяких животных, от хищных до травоядных и всеядных. Только благодаря джунглям и пустыне, отгородившей их от империи Дзен, племена пока не были уничтожены. Эльфы наладили взаимоотношения с племенами уже давным-давно. Вожди племен выделяют им воинов, а взамен получают оружие из металла, продовольствие, эликсиры, ткани и многое из того, что они произвести и достать были не в силах. Если эльфы проигрывали драку, то естественно, что чужаков никто не тянул за собой в заповедные леса. Проще было, потом кинуть подачку вождям, чем спасать второсортных людишек. Расходный материал, к тому же, кому-то надо прикрывать отход высшей расы с поля боя. Имперцы с Орша, хоть и были вояками с кодексом и правилами, но от звонкой монеты никогда не отказывались. Пленных забивали в колодки и продавали работорговцам. Таких вот горе вояк списанных со счетов я сейчас и рассматривал. На фермы торговой палаты бывших воинов старались не брать, много проблем от вкусившего крови человека, а для галер, сегодня на мою удачу закупок не было. Там если приковали к скамье, то выход один, груз на ноги и за борт. Торговаться долго не стал, тем более что узкоглазый дзенец уперся и скинул только пятьдесят монет. Четыреста монет перекочевали к работорговцу, имперский пристав подписал бумагу, оттиснул печать и скованную вереницу мулатов, а после них и остатки Весинов, повели к воротам.

— Вот ты Артем и рабовладелец,— пробормотал я и позвал Богдана.

Оставил Богдану Таина, нескольких воинов и пару сотен золотых, объяснил чего надо купить. Как только они скупятся, Таин должен будет указать дорогу к казармам наемников, там я и решил остановиться на ночевку, потому как засветло нам никак не успеть к лесам, а переносить из пригорода Прата несколько сотен человек, неосмотрительно и глупо. Возникнет много вопросов и в следующий мой приезд в эти места, мне их зададут. А оно мне надо?

Когда я купил Весинов, то отправил воинов за нашими лошадьми, которых пришлось оставить в платных конюшнях у ворот, потому что, по городу верхом для чужаков и простолюдинов разьезжать было запрещено. К тому моменту как колонна невольников под контролем моих воинов вышла из портовых ворот наши лошади уже были там. Как только вышли из ворот, проверил подпругу, запрыгнул на Черныша, объяснил Ситару, куда вести караван с невольниками и поскакал в сторону казарм наемников. Из-за того что среди невольников было много раненых, детей и женщин, караван двигался медленно. Но, несмотря на это, я запретил воинам подгонять их и предупредил, чтобы не было неоправданной жестокости по отношению к моим людям, пусть и невольникам. Надо было еще засветло определиться, где разместить рабов на ночлег и переговорить с Сигурдом. Взглянуть на его людей и на самого их командира и только после этого решать, стоит ли нанимать этот отряд. Молва одно, но личное впечатление, все же надежнее. Если же нагрянуть без предупреждения из гильдии наемников, то можно увидеть общую картину, а не то, что тебе захотят показать.

Довольно быстро я нашел казармы наемных отрядов. Несколько длинных бараков, огороженных частоколом и с наблюдательными вышками над воротами и на углах частокола. Ворота нараспашку и никого на охране и вышках. Оно конечно не война и вокруг все спокойно, но такое разгильдяйство настораживало, и появилась мысль, а стоит ли вообще связываться с наемниками которым, в общем-то, пофиг на охрану своего расположения. С другой стороны других наемников под рукой не было, так что познакомиться поближе придется. Заехал в ворота и не успел спрыгнуть с коня, как в дверях ближайшего барака появился один из наемников. Здоровый детина, под два метра, рыжебородый и лысый мужик. На широков поясе меч и кинжал, одет в серые штаны, полотняную рубаху, когда-то наверняка белую, а сейчас серую и засаленную на рукавах и вороте. Я хотел его окликнуть, но увидев, в каком состоянии рыжебородый, передумал. Не замечая меня детина вывалился шатающейся походкой с крыльца и держась одной рукой за перила, начал справлять нужду прямо рядом со входом. Закончив, мужик повернулся и наконец, увидел меня. В голубых глазах промелькнул отблеск разума и он, заикаясь, спросил:

— А ты, ик, кто еще, ик, такой?

— Мое имя Артем. Мимо вот ехал, вижу, ворота раскрыты, думаю, заеду ка я в гости к Сигурду. Он здесь? — спрыгнув с коня и накидывая повод на брус коновязи, спросил я.

— Здесь он, но не для тебя. Слышишь парень, вали отсюда по-быстрому, не до знакомых сейчас Сигурду, — перестав заикаться, с угрозой произнес бородатый и надвинулся на меня.

Открылась дверь и на пороге показался еще один наемник, словно близнец стоящего передо мной бородача, только с коротко стриженными рыжими волосами на голове и поопрятнее одетый. По голосу стало понятно, что и трезвее.

— Берси кто это?

— Говорит, зовут Артемом, и хочет зачем-то видеть Сигурда. Сейчас ты вылетишь отсюда, Артем, — дохнув перегаром, рявкнул бородач и попытался ухватить меня за выглядывающий из под кольчуги ворот рубахи.

Удар в лоб, латной перчаткой остановил порыв бородача, и он как подрубленный рухнул на землю.

— Да я тебя на куски порублю за брата, — перепрыгнув через перила и достав меч, спокойно и как-то буднично сказал второй.

Убивать сегодня из-за какого-то идиота перебравшего алкоголя, его брата, я не хотел, и потому не потянулся за мечом, только чуть ускорил реакцию магией и напрягся, ожидая нападения. Противник в отличие от своего брата, если и пил сегодня, то явно в меру, но не настолько, чтобы понять, что его брат был неправ. Взмах мечом и я легко ушел в сторону, еще удар, уже диагональный и метнувшись к мужику, хватаю его руку с мечом, хруст и меч вываливается из поврежденной руки. Удар в затылок и противник улегся рядом со своим братом.

— Ну и кто ты такой? — спросил стоящий на пороге воин, появившийся там, когда второй вояка кинулся на меня с мечом.

Этот третий хоть походил на воина. Высокий, метр девяносто-девяносто пять, белые волосы, загорелое лицо, серые глаза смотрят уверенно и словно взвешивают стоящего перед ним человека. Богатый доспех, меч не из дешевых, поддоспешник из тонкой выделанной кожи, отличные сапоги.

— Меня зовут Артем, я ищу Сигурда, командира наемного отряда, что здесь находится.

— Я Сигурд, но если ты ищешь службы, то ты, Артем, выбрал не то время и не тот отряд, куда надо наниматься. Хотя, я бы такого как ты, взял на службу. Ты не похож на наемника парень, слишком хорош, для этой службы, да и справа твоя с конем стоят немалых денег. Голыми руками Берси и Ацура уложил опять-таки, давно такого не видел. Говори, что хотел и уезжай отсюда, пока мои сотники не очнулись и воинов своих не позвали, — спускаясь с крыльца и подойдя ко мне, сказал Сигурд.

— А разве их воины, это не твои воины? Я барон Северного Предела Артем Берест хотел нанять твой отряд на службу, но видно, я не вовремя приехал или поздно, судя по тому, что я здесь увидел. Тут есть рядом постоялый двор, чтобы поселить пару сотен людей? Две сотни невольников и три десятка воинов, — поинтересовался я у нахмурившегося и задумавшегося над моими словами северянина.

— Есть. Дальше по этой дороге, если с рабами, то где-то за склянку дойдете. Там устроишь своих людей, а я приеду утром, поговорим, — присев на корточки возле начавшего подавать признаки жизни Берси, ответил Сигурд.

Караван с невольниками, уже почти дошел к воротам наемнического лагеря, когда я выехал за ворота. Позади караван нагонял Богдан с воинами, что оставались с ним, на четырех основательно груженых телегах. Указав направление, куда двигаться, пристроил коня рядом с Ситаровым жеребцом. Проезжая мимо ворот наемнического лагеря, увидел, как во дворе началось шевеление. На ворота прибежало двое воинов с копьями и луками, ремни на доспехах затягивают на ходу. У казарм начали строиться остальные воины, а перед строем, что-то разгневанно высказывает Сигурд. Сотники понуро стоят рядом с ним, один нянчит поврежденную руку, а у второго даже отсюда видно красно-фиолетовый желвак на лбу и сейчас они наверняка получают нагоняй от командира. Во двор высыпало навскидку не меньше двух сотен воинов и имели они одинаковую броню и оружие, что говорило об унификации доспехов и оружия. Удовольствие не из дешевых, такое себе могли позволить только состоятельные командиры наемных отрядов. Как и сказал северянин, где-то через склянку мы действительно прибыли к постоялому двору. Причем, он был рассчитан на реалии пригорода Пратта. Обычные постояльцы, могли снять комнату или переночевать за несколько медяков на лавке в зале, если уж совсем с деньгами туго. Для невольников было пара бараков, на холодное время года или если у хозяина каравана мало охраны. Еще была огороженная частоколом площадка с навесами, построенная отдельно от основных построек, коновязь, большой навес и две наблюдательные вышки снаружи частокола, чтобы наблюдать за невольниками. Под навесами, запас дров на ночь, пара бочек с водой и несколько больших котлов. За отдельную плату, хозяин постоялого двора, мог и надсмоторщиков вызвать, чтобы хозяин рабского каравана не напрягал свою охрану.

Учитывая, что я собирался лечить самых запущенных из числа рабов, что несвойственно, настоящему рабовладельцу и благородному барону, отказался от назойливого сервиса хозяина постоялого двора и оплатил только отдельную стоянку для невольников. Проверил груз, что купил Богдан. Все по списку и когда только успел, наверняка не без помощи Таина неплохо знавшего Прат. Надо будет присмотреться к этому десятнику, хваткий и резкий воин. Груз, что я поручил купить Духовладу, нужен был для обустройства моих новых людей. Плотницкие топоры полтора десятка, пилы, молотки, гвозди, лопаты и бухта веревок. Одежда, обувь и одеяла, самое простое и разных размеров, от детских до взрослых, стандарт, предназначенный для невольников, движущихся в глубину империи. На первое время сойдет, а там посмотрим. Все не в лохмотьях или как мулаты, в набедренных повязках. Осень как-никак. Хоть в мире Эйтери и теплее, чем на Земле, но все же. С десяток котлов, две копченые тушы свиней, мешки с мукой, крупами и корнеплодами. Оказалось, что все это продавалось рядом с воротами, зная, что и где искать, а Таин знал, можно было приобрести все быстро и без суеты.

После этого зашел на территорию рабской стоянки. Мулаты расположились под дальним навесом и настороженно смотрят на моих воинов, рассредоточившихся по лагерю с обнаженными мечами. На вышках замаячили лучники, недвусмысленно давая понять, что если с рабами обращаются как с людьми, то это не значит, что их не перестреляют в случае бунта. Выбрав среди Весинов самого матерого, коренастого мужика лет пятидесяти, но крепкого и внимательно зыркающего на охрану, подошел к нему. Тот угрюмо помотрел на меня, потом на воинов и поднявшись, склонил голову.

— Как тебя зовут?

— Скилл — подняв голову, ответил он и отвел взгляд.

— Слушай меня внимательно Скилл. Сейчас мои воины раскуют ваших женщин и детей, принесут провиант и огниво. Выдадут вам одежду и одеяла, подберете подходящие размеры, остальное сложите и отдадите обратно. Тебя назначаю главным над твоими соплеменниками, ты ответишь за порядок и организуешь их быт на время пути. С тебя спрошу, если что-то пойдет среди твоих соплеменников не так. Не пытайтесь сбежать, это земли Прата и они кишат надсмоторщиками, работорговцами и патрулями Торговой Палаты. Если вас поймают не мои люди, а кто-то из них, тогда я не позавидую вашей участи. Проявите благоразумие и вскоре обретете новый дом. Теперь же выбери среди своих соплеменников самых тяжелых, больных, раненых или обессилевших, и помести их под тот пустующий навес.

— Господин, мы можем нести их на себе сколько нужно. Прошу, не убивайте их. Дайте нам сделать носилки и если позволите, мы понесем тех, кто не сможет идти. Мы сделаем все, что вы прикажете, не убивайте их, — поросил Скилл умоляюще.

В его глазах была такая тоска, что я понял, что среди обессиливших и раненых есть его родня, а еще, что он уже просил прежде, но прагматичные воины князя Старгарина, а после них, работорговцы, не слушали невольников и пускали под нож, слабых и старых. Такие вот неприглядные реалии Средневекового мира. У кого сила, тот и прав. Ему даже и в голову не пришло, что я могу их поставить на ноги.

— Я не собираюсь их убивать, а иначе оставил бы их на цепи, тому кривоногому уроду, у которого вас купил, он бы все сделал, наверняка с удовольствием. Сэкономил бы пару сотен золотых и не марал бы руки. Твоих соплеменников полечу, чтобы они могли идти. Мне не очень хочется завтра с вами до леса добираться весь день. Выполняй, что приказал.

Пока расковывали женщин и детей и заносили часть провианта, я подошел к мулатам. Выбрал самого старшего, отмеченного множественными рубцами от удара хлыстом и показал ему, чтобы он поднялся.

— Зовут как? — спрашиваю на импеском.

В ответ непонимание и недоуменный взгляд.

— Я Артем, — показваю на себя и указав на него, спрашиваю: — А тебя как зовут?

— Мбонга, — ответил тот и что-то добавил на своем наречии.

Следующая его фраза стала мне понятна. Он сказал, что все белые люди слабы и умрут, как только воины Нгази освободятся от цепей. Неизвестно, чтобы он еще сказал, если бы я не начал говорить на их языке. Повторил Мбонге почти все то, что сказал Скиллу, но расковывать мулатов не стал. Пообещал изумленным дикарям свободу, если они будут выполнять мои приказы, и объяснил, что с ними станет, если они надумают бежать. Приказал отделить раненых и слабых, но в отличие от Весина они не стали умолять не убивать их соплеменников. Хотел было уже уйти, но обратил внимание на украшение одного из дикарей. Простой кожаный ремешок, на нем маленький камень, обычный камешек, не драгоценный и потому на него никто и не позарился. Ну висит у дикаря на шее серый камень, вот хохма, но в камешке, я почуствовал силу истока, а если так, то я им могу не просто свободу пообещать, но и возвращение домой. Не сейчас, но в перспективе, если они заслужат само собой. Подумав, не стал отбирать у дикаря его украшение, да и обещать им больше ничего пока не стоит. Надо посмотреть, на их поведение и речи.

Начало смеркаться и зажгли фонари и факелы. Среди Весинов оказалось больше двадцати тяжелых запущенных больных и раненых с гнойными ранами. У Нгази всего двенадцать, с плохо зажившими ранами и перебитыми сухожилиями. Невольники конечно, ковыляли, потому, как прекрасно знали, что в противном случае, можно уже и не продолжить путь. Провозился я с ними больше полночи и истратил несколько ключей на подпитку силой. Излеченных и почти всегда засыпающих пациентов относили к остальным невольникам свои же соплеменники. Когда закончил с лечением, собрался уходить и наконец-то прилечь, как от Весинов отделился Скилл и принес мальчика лет девяти-десяти. Худой, кожа и кости, вся спина в рваных полузаживших рубцах, правая рука сломана и вдобавок ко всему, пацан умирал, ему осталось времени максимум до утра, не больше. Воспаление изнутри съедало его, а если судить по тому, что его до последнего не несли к остальным тяжелым, Скилл очень боялся за него, боялся, что я буду не лечить их, а пущу под нож балласт. А когда излеченных людей начали приносить к остальным, он понял что просчитался, но принести пацана, значило признаться в невыполнении приказа.

— Он умирает, ты знаешь Скилл? Как ты считаешь, стоит его спасать после того как ты нарушил мой приказ?

— Господин, прошу, убейте меня, спасите его. Он, все, что осталось от моей семьи. Я готов сам убить себя, если вы его вылечите, только прикажите, — стоя над умирающим мальчиком на коленях, спокойно и с какой-то обреченностью в глазах, ответил Весин.

— Кто мы млять без своих близких, — пробормотал я, на русском, махнул рукой в сторону невольников и сказал на имперском: — Иди Скилл, только помни, что я тебе говорил, один раз ты уже оступился. Я свое слово держу всегда, но не терплю, чтобы его не держали другие. Запомни и иди, вылечу я его.

Тут случай был особый, не гнойную рану на относительно здоровом человеке затянуть, а вытянуть практически с того света. Обычных исцеляющих заклятий тут мало. Один из ключей лег в ладонь, соединившись с истоком, я начал повторять про себя слова старого и многими давно забытого наговора. Руки простертые над телом паренька засветились внутренним светом и озарили светом все закоулки в рабском лагере. Все ярче и ярче, свет изливается на тщедушное тело и словно бы впитывается в него. Будто преобразуясь в нестерпимо светящийся туман, сила лилась в тщедушное и избитое тело и оно на глазах преображалось. Затягивались рубцы, фиолетовый желвак в месте перелома исчез, а кость срослась. Мертвенная бледность пропала, а кожа приобрела нормальный цвет. Последние штрихи и свечение начало затухать. Мальчишка мирно спит и проспит еще как минимум до утра, но он больше не болен, начнет питаться, и восстановится полностью, хотя благодаря Ее силе он уже сейчас будет иметь запас сил на завтрашний переход к лесу. Можно было бы прямо теперь перенести всех своих воинов и невольников в мои владения, но надо дождаться наемника, да и странно это будет, три сотни людей исчезли прямо из орестностей Прата. Ненужные вопросы и ненужные трения с местными заправилами.