Вершина мира 2. Часть 3

— Ну, как ты?

— Мне идти, госпожа? — бесцветно прошелестело с пассажирского кресла.

— Тебя никто не торопит. Пойдешь, как только будешь готов, — тихо ответила я, разворачиваясь к нему так, чтоб со стороны казалось, что я занудствую.

— Меня накажут, — печально повторил он уже говоренное.

— Не накажут, — возразила я, ободряюще укладывая ладонь поверх мужской руки, стискивающей в кулаке бумажный пакет с деактивированным браслетом и ошейником, — я разговаривала с твоим хозяином. Он обещал. Не кисни, все будет хорошо.

— Тогда я... пойду, госпожа? — несмело предложил он.

— А ты точно готов? — я щедро оставила ему место для шага назад.

— Да, — решительно выдохнул он.

Тихо клацнул замок ремня безопасности, щелкнула открывающаяся дверь.

— Ну, с богом, — улыбнулась я.

— Спасибо, госпожа, — искренне поблагодарили меня.

Герцог, завидев шевеление, приосанился, став похожим на мрачную статую. Я положила руку на руль сверля своего бывшего подопечного тяжелым взглядом. Без особого, однако, успеха — на таком расстоянии эмоции не сильно-то и видны. Впрочем, мое настроение герцог, скорее всего все же уловил, раз уперся в меня взглядом, надо полагать, не менее свирепым, и совершенно не обращая внимания на скорбную фигуру с понуро опущенной головой, бредущую к ожидающему ее хозяину. Иван остановился в предписанных правилами двух шагах и медленно опустился на колени, словно в молитве продолжая прижимать к животу котомку с пожитками.

Когда на одной тропе сталкиваются два упертых осла, это по определению не может привести ни к чему хорошему. Куприн, прекрасно зная обо всех моих болевых точках, нарочито не видел стоящего на коленях Ивана, продолжал буровить меня взглядом, стараясь выдавить меня из машины и раскрутить на очередной скандал, в которых, судя по всему, находил какое-то странное удовольствие. Я же не могла уехать, пока собственными глазами не увижу, что Ивана благополучно посадили в машину, а не затолкали в багажник или мстительно не заставили бежать следом, раз уж никаким иным способом наказать невозможно. В то, что Влад учудит что-то подобное до конца не верилось, но, как показывает жизненный опыт — люди меняются и далеко не в лучшую сторону. Кто ж знает, каких нехороших привычек успел набраться бывший раб за истекшие шесть лет, раз без зазрения совести позволяет измываться над рабом нынешним. Боги!, как же хорошо, что на таком расстоянии он не видит моих побелевших пальцев, сминающих обшивку руля! Влад в этом отношении находился в более уязвимом положении. Наконец, герцогу наскучило изображать болвана, его губы шевельнулись и Иван, проворно вскочив, оббежал машинное рыло, скрываясь из виду. Машину едва заметно качнуло, принимая пассажира и только после этого герцог величественно развернулся и занял водительское кресло. Почти сразу машина завелась, сдала назад и, не менее величественно, чем ее хозяин, развернулась и покатила по направлению к конюшням, подняв клубы пыли, невесомым облаком поплывшие в мою сторону.

Герцогская машина скрылась за поворотом, пыль осела, припорошив лобовое стекло. Я с усилием отклеила руки от рулевого колеса, иррационально почувствовав себя очень усталой. Провела ладонью над приборной панелью, включая стеклоомыватель, любуясь, как мир расплывается в искрящихся водяных струях, закинула в рот сигарету и, щелкнув зажигалкой, глубоко затянулась, добавляя окружающему еще большую призрачность от едва колышущегося сигаретного дыма.