Триада миров. 2. Средний мир.

— Я просил его не вмешиваться. Скажи, ну что тебе дали ковыряния в прошлом?

— Наше общение расставило все по местам. Кстати, а у нас зефира нет?

— Зефира? — Алексин растерянно переспрашивает.

— Да, зефира. Я хочу зефира. И кофе мне свари. А если здесь появится жареная картошка...

— С солеными огурчиками?

— А есть?

— И когда ждать? — обречённо вздыхает хранитель.

— Кого? — недоуменно спрашиваю.

Вместо ответа он подходит и обнимает.

— В этом мире резкие перепады настроения у женщины с дикой страстью к солёным огурцам — верный признак беременности. А у нас смена вкусовых предпочтений на строго диаметральные также свидетельствуют о начале токсикоза. Ты же зефир на дух не переносишь.

Прислушиваюсь к себе, но ничего не чувствую. Приподнимаю голову и вижу чертенят, отплясывающих в чёрных глазах. Значит, вот он какой, ну хорошо:

— Алексин, а кто в магазин за продуктами ходит.

— Я или Зосим, но Его Светлость сейчас во Внутреннем мире. А что?

— За зефиром пойдёшь, тест купи.

Вырываюсь из рук и, направляясь в сторону спальни, небрежно бросаю через плечо:

— И я жду кофе. Считай это расплатой за умалчивание информации. А как вы будете извиняться за все, ещё подумаю.

— Вот нахалка, — слышу неприкрытое восхищение и облегчение в его голосе.

Поднос с кофе и зефиром появляется в спальне примерно через четверть часа. На отдельном блюдце рядом с кружочками соленых огурцов лежит тест.

Вечером появляется измученный Зосим. Изначально я планировала серьёзный разговор, но глядя на уставшего жениха, ограничиваюсь лишь вопросом:

— Почему?

Он вздыхает:

— Хельченок, я не мог. Что-то нельзя было говорить, чего-то не знал. А что-то боялся, что уйдёшь.

— А реакция понравилась?

— Нет.

— И как теперь дальше?

— Как скажешь.

Он отходит к окну и смотрит на ночной город. Его слова звучат глухо.

— Отчим решился на переворот, сестра была в курсе, мать нет. Меня не посвящали, из-за того, что мы плотно общались. Помолвка порушила планы заговорщиков, поскольку Раентар имел виды на меня, и отводил далеко не последнюю роль. Сути не знаю. Это все.

Понимаю, что это действительно все, что он может рассказать. И обида гложет, и осознание, что иначе никак. Подхожу и утыкаюсь лбом в спину, он вздрагивает, но не оборачивается, смотря в сторону.

— Хельченок, ответь мне на один вопрос, пожалуйста. Чей это тест на беременность?

Прыскаю от смеха:

— Алексина.

— Все наглая ложь и поклеп, — тут же отзывается хранитель из гостиной, — я физически не могу быть беременным!

— А кроме тебя, некому, — не остаётся в долгу Зосим.

— А Хельга? — появившийся в дверях Алексин недвусмысленно показывает на меня.

— Исключено, сам знаешь.

— Знаю.

— Что вы знаете?

— О беременности. Хранитель может узнать через контакт с подопечным, а Видящий... Такие вещи от нас даже родство не скроет.

— То есть у меня два личных бесплатных узи-аппарата. Что тогда с ним делать? — подхожу к нераспакованному тесту и задумчиво кручу в руках. Я не против детей, но сейчас беременность некстати, слишком много на кону да и что я в подвешенном состоянии могу ребенку дать? Нет, малышу нужна стабильность и спокойствие, а их о можно обеспечить лишь после третьего перехода.

— Отдай его хранителю, пригодится, — прерывает невеселые размышления Зосим.

— Ваша светлость, у вас проблемы со слухом? Я не могу его использовать по назначению, — иронично хмыкает Алексин.

— Просто пригодится, — настойчиво повторяет жених, слегка морщась, как от зубной боли.

Алексин внимательно изучает мимику парня, после забирает тест из моих рук и бережно прячет в карман:

— Ладно, дети мои, уговорили. Раз все наладилось, пойду я прогуляюсь.

Он уходит и мы слышим его озабоченный голос, говорящий кому-то по телефону:

— Солнце моё, как ты себя чувствуешь?

Удивлённо перевожу взгляд на Зосима. Он уже обхватил меня за талию и тихонько целовал волосы.

— У хранителя постоянная девушка? И кто же это?

— Хельченок, всему своё время. Скажу одно, тебе понравится. Я не хочу тратить время на хранителей, их пассий и прочую ерунду. У нас с тобой целый вечер впереди.

Утро начинается с приятных мгновений. Не сговариваясь, мы заминаем неприятную тему. Однако моё нахальство простирается столь далеко, что под видом наказания, затаскиваю Зосима на шоппинг. Алексин так и не появлялся, лишь позвонил мне с просьбой одной никуда не ходить.

Прогулка по праздничной дневной Москве имеет своё очарование. Новогодние и рождественские инсталляции на улицах и в витринах. Огромные ели обсыпанные игрушками разбавляют суетливую и деловую обстановку города. Эта зима выдалась морозной, и мы ныряем в торговый центр, спасаясь от кусачего холода. Неурядицы и страшные тайны прошлого блекнут, когда мы из одного бокала пьём горячий глинтвейн, украдкой таская друг у друга кусочки рождественских десертов. Зосим терпеливо ждёт около примерочной, пока я выбираю новое платье, но с горящим взором тащит в магазин нижнего белья, а я сопротивляюсь. Напрыгавшись, смотрим кино, и так весь день проходит в беспечных развлечениях.

Последующие дни полны праздного безделия. Мы с Зосимом отрывается то в боулинге, то в бильярде, то на роллердроме, смотрим фильмы. Алексин появляется ближе к вечеру, просто забегает на чай, узнаёт новости и вновь исчезает к таинственной незнакомке. Попытки выведать имя разбиваются о стену непоколебимости хранителя.

Ни Шитак, ни родственники не пытаются связаться со мной. Если сначала с тревогой и опасением ожидаю неизбежного разговора, то постепенно успокаиваюсь и забываю.

В последний вечер перед учёбой Алексин возвращается раньше, чем обычно. Он прогоняет Зосима с кухни и самолично заваривает чай. Мы с нетерпением ожидаем интересных новостей. И он нас не разочаровывается:

— Так, вам дали достаточное количество времени, чтобы отдохнуть, — начинает хранитель, разливая чай по чашкам, — и, не смотря на неприятный инцидент, необходимо возвращаться к предыдущим задачам. Здесь список официальных мероприятий на первый квартал, где вы обязаны появиться. Зосим, факт измены засекречен, исчезновение представлено как несчастный случай, постарайся придерживаться выбранной линии поведения. Из важных мероприятий я бы отметил визит Хельги со Стешиным в Сочи, на неформальную встречу с сильными мира сего. Летишь без Зосима и меня. Спокойно, — он сразу пресекает возражения, — я всегда буду рядом. Просто незаметно. Теперь по Шитаку. Мы с ним встречались, занятия начнете вместе с институтскими. Чтобы не перегружать тебя, девочка моя, Шитак поведает и про энергетический бой. Готовься, милая, он будет соблазнять правлением.

— Если он так одержим, то может отменить занятия?

— Он уперт в достижении цели, однако слово сдержит. До третьего перехода ты в безопасности. Это наш шанс хоть что-то узнать о падальщиках.

В этот момент у Зосима звонит телефон. Он быстро и односложно отвечает. С интересом наблюдаю за ним, да и хранитель проявляет любопытство. Закончив разговор, жених быстро поясняет:

— Суржик звонил, звал завтра после учёбы в клуб отметить начало семестра и Новый год.

— Опять развлекаться? — подначивает Алексин.

— Там будут все, — многозначительно отвечает Зосим.

Алексин погружается в раздумья, я же слегка раздраженно интересуюсь:

— Я опять что-то упустила?

— Нет, Хельченок. По легенде, ты сильно заболела, поэтому и сессию сдавала в индивидуальном порядке. Ребята просто перенесли вечеринку.

У меня зарождается дикая мысль. Алексин тем временем продолжает:

— Ладно, идите веселитесь. Я вас заберу с вечеринки по первому же звонку. Девочка моя, одна просьба — поговори с дедом и отцом.

— Хорошо, но встречное условие. Принеси моё платье.

— Это какое? — настороженно прищуривается он.

— То самое, пожалуйста.

Алексин ухмыляется:

— И не жаль тебе жениха. Ладно, принесу. Все, молодёжь, завтра сложный день.

Утром будит аромат свежесваренного кофе — Зосим выучил, что утром я бываю особо кусачей без бодрящего напитка. Но даже ранняя побудка и готовый завтрак не панацея от опоздания, так что в институт мы врываемся на полном бегу, аналогично преодолеваем ступеньки до кафедры органики. Чтобы в лаборатории натолкнулся на скучающих от безделья ребят, поскольку преподаватель застрял в пробке. Староста оживляется при виде нас:

— О, питерцы!

— Петербуржцы, — педантично поправляю.

— Слушаюсь, принцесса! Как здоровье?

— Все хорошо, спасибо, — вежливо перебивает меня Зосим, не давая ответить заготовленную колкость.

— Вечером будете?

— Обязательно.

Я замечаю подружек и устремляюсь к ним. Если Аня весела и жизнерадостная, то Ирина слегка грустная.

— Привет, как дела?

— Хельга, может ты мне поможешь? — с места в карьер начинает брюнетка, — Ирка в клуб идти не хочет. Видишь ли, её вечно занятой ухажер пойти не может. Опять будет дома сидеть — ждать.

Ира фыркает и отворачивается, видно, что спор ей надоел. Иду на выручку:

— А таинственный и деловой поклонник не может просто тебя из клуба забрать, когда освободится?

Судя про лицам девушек, именно такой вариант им в голову не приходил. Ирина тут же отсылает смс и через минуту радостно сияет

— Он сказал, что самое оптимальное решение!

— Странно, что ему это не пришло в голову, — ворчу, но теперь гудит мой телефон. Подошедший Зосим хмыкает, через плечо прочитав пришедшую смс.

" С началом нового семестра, Ваше Высочество. Постарайтесь хотя бы его закрыть самостоятельно. Джек"

Обиженно морщу нос, можно подумать, что это я виновата, что переход и сессия совпали.

"Хорошо, я виноват, Ваше высочество, признаю. Но если эту сессию завалите, то сие будет исключительно ваша заслуга." — голос Евгения неожиданно раздаётся в голове.

"Не дождетесь, господин Пискарев."

"Я лишь надеюсь, что моё поручительство перед преподавателями не останется голословным. В ваших нежных ручках честное имя скромного учителя"— он насмешлив.

"А приставать к чужим невестам не хорошо"

"Вы мне ещё язык покажите, Хельга. Как маленький ребенок, честное слово. Ладно, преподаватель идёт. Привет Его светлости. До свидание, Ваше высочество"

В дверь действительно входит преподаватель.

Лекции проходят спокойно, после чего мы расстаёмся с однокурсниками, чтобы подготовиться к вечеринке. Дома у нас проходит легкий спор по поводу платья, однако Зосим сдается и в клуб я все еду в нём, в укороченной версии, правда спрятав основную изюминку под стилизованный жакет.

В клубе уже играет музыка, сверкает неон. Под нашу группу отведен отдельный балкон. За ним уже начали собираться ребята. Ирина с Аней делают попытку оторвать от меня Зосима, но тот вцепился как клещ. Девушки одеты ярко, на Ане коротенькое облегающее золотистое платье на тонких лямках, Ира надела топ с юбкой цвета ванили с чёрным узором. В какой то момент взгляд девочек цепляется за кольцо:

— Ух ты, красивое. Это что?

— Сапфир. Подарок Зосима

— Подарок? — скептически тянут они и таки получают от меняя лёгкий киваок в подтверждении их догадок. Их визг перекрывает даже грохот музыки. Новостью делаются со всеми одногруппниками, и вот мы пьём уже за нашу свадьбу. Вскоре начались танцы. Мы с Зосимом пока отсиживаемся, подруги тоже не спешат на танцпол. Ирина нервно оглядывается. Вдруг возле уха раздаётся:

— Вот это мужчина! И он один!

Мы резко разворачиваемся в сторону объекта восхищения, Ирина слегка бледнеет. У входе на танцпол стоит Алексин, а к нему наперерез спешит Татьяна, кокетливо стреляя глазками. Я неверяще оборачиваюсь к Зосиму и он осторожно кивает. Он был в курсе?

Я вновь возвращаюсь взглядом к Алексину, чтобы опять получить шок. Он, улыбаясь спрашивает что-то у Татьяны, она игриво смеётся и говорит в ответ. Ещё обмен парой фраз, и Алексин жестом фокусника достаёт купюру, вручает её ошеломленной девушке и идёт в сторону лестницы на второй этаж. Димка начинает ржать, Зосим хмыкает со своим извечным "Сноб!"

Алексин невозмутимо идёт в нашу сторону, не обращая внимание на ажиотаж в женском стане диско клуба. Хранитель подходит к Ирине, нежно целует руку, и после этого жеста блондинка становится врагом номер один у всех представительниц слабого пола. Но её классовая ненависть мало волнует, я с удивлением обнаруживаю, что она действительно счастлива. Замечая мой недовольный взгляд, хранитель ехидно спрашивает Зосима:

— И чем твоя невеста недовольна?

— Спроси свою подопечную, — парирует Зосим.

Я закатываю глаза с тихим шёпотом "Позеры." Ирина, как и Аня, удивлённо смотрят на нас :

— Вы знакомы?

Хранитель тихо усмехается:

— Солнце моё, твоя однокурсница Хельга, моя подопечная.

— Но как? Хельга, а ты почему не сказала? — Ирина не рада, она расстроена этим фактом.

— Я не знала с кем ты встречаешься, — поясняю и вновь отворачиваюсь в сторону танцпола. Обидно, не ревность, а именно обидно, что Алексин не сказал. А ещё приходит понимание, что Ирина теперь, сама того не зная, втянута в разборки старых и нового мира. Жених вздыхает и обращается к хранителю:

— Вам надо поговорить.

— Дома поговорим, — отмахивается Алексин, что-то шепча на ухо Ирине. Потом бросает взгляд на меня и тихо говорит:

— Ириш, идите потанцуйте, нам действительно стоит поговорить с Хельгой.

Ребята уходят, оставив нас наедине.

— Девочка моя, что не так?

— Почему ты сунул купюру Татьяне?

— Я спутал её с прислугой.

Я оборачиваюсь и пристально смотрю ему в глаза, он усмехается:

— Милая, ты же не ревнуешь, я это чувствую. Тогда что не так?

— Она совсем ребёнок!

— Она твоя ровесница!

— Да как бы ни так! У неё не моя жизнь, по сравнению со мной она вообще нетронутый лист, даже если считает иначе!

— Хельга, я люблю её. Сердцу не прикажешь. Первоначально думал, что прихоть, временная забава. Время шло, а забава стало необходимостью. Ты все равно останешься на первом месте, это не обсуждается, но она моя. Насколько смогу, буду рядом, потом найду возможность обеспечить ей защиту.

— А ты о ней подумал? Что она будет чувствовать? Вот говоришь, что она моя ровесница. Я знаю с рождения, что придёт момент и мой хранитель уйдёт. И мне все равно больно, до слёз больно. А она? Ни могилы, ни памяти. Был и исчез. Она не посвящена в наши тайны, потому что простой проводник. А если узнаёт? Ты хочешь чтобы она меня обвинила в твоей смерти?

Он молчит и мрачно смотрит на танцпол, где танцует его любимая.

— Алексин, прости, — тихо касаюсь его руки

— Ты права, моя девочка, ты права. Знаешь, когда Зосим намекнул на тест, я обрадовался. Правда, всегда хотел ребёнка. Но именно от любимой.

— Я понимаю, Алексин, есть ещё одно но...

— Через неё я становлюсь уязвимым, а значит подвергаю тебя опасности, — Он откинулся на спинку дивана и перевёл взгляд на меня, — Хельга, дорогая, не волнуйся.

— Я не из-за этого волнуюсь, а потому что боюсь, что она пострадает. Ты знаешь, они не перед чем не остановится.