Ещё больше интереса вызывали мои невольные гримасы, периодически возникавшие в процессе приёма пищи — местная еда по вкусу слишком сильно отличается от привычных мне блюд. Некоторые из опробованных мною яств вызывали во рту пожар такого масштаба, что я ощущала себя кем-то огнедышащем. Возможно, поэтому в корейской культуре так много внимания уделяется драконам. Они сами ежедневно становятся "драконами"!
Утро прошло в этих приятных хлопотах. Упаковала контейнер в сумку, потеплее оделась и вызвала такси до торгового центра. Вчера до ухода мы договорились перед поездкой собраться у служебного входа "Лорис", чтобы затем дружной оравой поехать в горы. Но планы поменялись. В этом я убедилась, едва выбравшись из такси. У нужного мне входа одинокой берёзкой на ветру красовался Хан Ён Ун. Крайне не хотелось идти с ним на прямой контакт. Пересилив себя, подошла и поинтересовалась — где все остальные. Ён Ун сообщил с довольным видом, что все уже уехали, оставив его дожидаться меня. Он будет рад подвести меня до места съёмки. "Кто бы сомневался! Ты наверно все для этого сделал?! Всех разогнал!" — мысленно прошипела я. Однако, артачиться не имело смысла.
Ён Ун направился к шикарному спортивному автомобилю глубокого синего цвета. "Мальчик-то не бедствует", — высказался внутренний голос. "Сын президента торгового центра — это тебе не хухры-мухры", — подколола я себя, идя вслед за парнем.
Он любезно открыл для меня переднюю дверцу. Пришлось сесть, хотя я предпочла бы место подальше от юного горячего мужчины. Устроившись в кресле, я сразу же пристегнула ремень безопасности. На что Ён Ун выдал непередаваемую гамму эмоций на лице, когда сел на своё место водителя. Но сказать парню было нечего. Он поставил классическую музыку в проигрывателе, и мы двинулись в путь. В свою очередь я незамедлительно отвернулась к окну, особо не страдая угрызениями совести. Развлекать Хан Ён Уна я не нанималась! И мне на самом деле было любопытно поглазеть по сторонам. Паренёк какое-то время молчал, видимо надеялся, что я сама заведу разговор. А я упорно инициативы не проявляла. В итоге Ён Ун не выдержал и стал рассказывать.
— Думаю, за городом вам понравится. Мы будем проводить съёмку поблизости от Вораксан — главной горы хребта Собэксан. Она считается одной из самых высоких гор Южной Кореи. Её высота составляет почти 1100 метров. С высоты горы открывается отличный вид на изгибы реки Кымган. На её склонах расположены несколько городов, а также национальный парк. Также там много красивых буддистских храмов...
Я с интересом слушала рассказ Ён Уна, наблюдая за сменяющимися пейзажами за окном автомобиля. Красиво, не хватало только искорок солнечного света на снегу. В некоторых местах снега вообще не было. Иногда ветер бросал под колеса горстки крупинок, собранные из укромных мест у дороги. Пасмурный день навевал лёгкую грусть.
Заметив моё состояние Ён Ун, включил более энергичную музыку. Меня чуть-чуть волновало его близкое присутствие. Едва уловимый мужской аромат наполнял салон. В воздухе ощущалось его напряжение. При этом я была уверена, в его мыслях вряд ли есть что-либо кроме романтических бредней. Не выдержав моего настойчивого молчания, он предложил:
— Можете поспать, если хотите. Нам ещё долго добираться до места.
— Спасибо, я не выспалась сегодня, поэтому действительно лучше вздремну, — ухватилась я за благовидный предлог не поддерживать беседу. Села поудобней, прикрыла глаза и не заметила, как уснула.
Резкий рывок машины вырвал меня из мягких объятий сна. Я огляделась. Мы остановились где-то в лесу. По сторонам от дороги высились сосны, ярче зеленели ели и кедры, лежал снег. Я повернулась в сторону Ён Уна и впервые за этот день взгляды наши пересеклись. В них отражались ожидание и неприкрытый интерес. Едва не поперхнувшись, спросила:
— Что произошло? Почему мы остановились?
— В машине кончился бензин. Извините, я был весьма рассеян перед поездкой и не проверил его уровень в бензобаке, — спокойно солгал Ён Ун.
— Мы находимся у горы Вораксан?
— Нет, ещё долго нужно ехать, чтобы туда добраться.
— Может, позвоним Пак Дон Хёну, пусть за нами пришлют машину? — предложила решение проблемы. Я не знала можно ли сюда вызвать эвакуатор.
— Сейчас наберу, — Ён Ун взял с приборной панели свой телефон. — Связи нет... — он сделал вид, что это новость для него, но малость не доиграл. Указал перед машиной: — Вон там есть возвышенность, я схожу туда. Возможно там будет ловить...
Ещё до того как он покинул автомобиль, я поняла, связи там тоже не будет. Парнишка, очевидно, все просчитал, и мы застряли основательно и надолго. Скорее всего, до утра. "Ну что, дождалась Ланка следующего шага на свою голову?!", — проворчал ехидный внутренний голос. "Ага, допрыгалась!", — вяло констатировала я.
В том, что ничего предосудительного не произойдёт, я не сомневалась. Ён Ун ещё слишком молод для циничного отношения к женщинам и не пойдёт на соблазн. Расчёт сделан на наше сближение в романтичных и капельку экстремальных условиях. Несомненно, он всё продумал, прежде чем втравить меня в это приключение. Думаю ничего опасного, если я с ним пообщаюсь подольше. Разве, что придётся снять маску и стать собой. Долго изображать из себя простушку у меня вряд ли получится.
Ён Ун вернулся, сел за руль, обдав волной морозного воздуха.
— К сожалению, там тоже нет связи. Придётся подождать, когда здесь кто-либо проедет. Попросим их прислать эвакуатор из ближайшей деревни.
Я посмотрела на дорогу, погода как на зло портилась, поднималась метель. Сегодня обещали потепление, вспомнила, я прогноз погоды прослушанный накануне.
— Похоже начинается вьюга, — озвучила я своё наблюдение.
— Тогда нам лучше переждать её в машине. Когда она закончится, можно будет сходить пешком до буддийского храма. Кажется, где-то здесь поблизости есть один.
— Хорошо, подождём, — согласилась я.
Хан Ён Ун заметно расслабился, откинувшись на сиденье.
Я мысленно оценила окружающую обстановку: "При таком ветре машина быстро выстынет, несмотря на свою относительную герметичность. И тогда мы начнём мёрзнуть. Неужели Ён Ун именно на это рассчитывал? Впрочем, всё скоро станет предельно ясно. В том числе для чего затеяна эта авантюра. Не надо мучить себя догадками, лучше извлечь пользу из сложившейся ситуации. Ага, осталось только понять, в чём заключается эта польза..."
11. Разочарование в себе
Ветер за пределами машины завывал все громче. Из-за метели в салоне царил полумрак. Он скрадывал выражение лица Хан Ён Уна, придавая ему таинственность.
— Может, будем говорить неформально, — внезапно предложил Ён Ун. — Я не намного старше вас, — пояснил он, лучезарно улыбаясь.
— Да, так будет удобней, — согласилась я, дальше играть в молчанку не имело смысла. — Почему ты решил стать фотомоделью? — задала я нейтральный вопрос.
— Я не только фотомодель, ещё актёр и певец, — улыбнулся он. — Просто выбрал то, что мне нравится больше всего. Люблю играть на гитаре, петь. Фотомоделью я сделался уже после того, как стал музыкантом. В Корее так принято, если ты музыкант, то можешь стать также актёром и моделью, — он склонил голову набок, наблюдая за моей реакцией на его слова. Взглянул перед собой, и поглаживая кожу на руле автомобиля спросил: — А ты сама, почему стала моделью?
Вопрос поставил меня в тупик. Я до сих пор не придумала правдоподобную легенду о своём прошлом. И подробности жизни Ники не знаю. Лишь кое-что выуженное из писем Вени. Ввиду этого я недолго помолчала, делая вид, будто размышляю над ответом. Сама же судорожно придумывала, как не попасть впросак. Парнишка явно знал мою биографию, точнее Никину, значительно лучше, чем я.
— Хотела испытать что-то новое в своей жизни, — наконец выдавила я. — Потом мне понравилось работать перед объективом. Фотосессии, когда их проводит профессиональный фотограф, например как Пак Дон Хён, приносят много радости, эмоциональное удовольствие, — пояснила я, повернувшись в пол-оборота к Ён Уну и частично оперившись спиной на дверку. Мне было так удобней наблюдать за его мимикой.
— Согласен, очень многое зависит от фотографа. Его умение видеть прекрасное, открыто работать с моделью... Поэтому я стараюсь работать со своим фотографом: с Пак Дон Хёном. Думаю, ты тоже можешь с ним договориться о совместной работе. Он вчера после съёмок говорил, что твоя душа открыта для объектива и ему очень понравилось тебя фотографировать. Если ты, конечно, задержишься в Сеуле... — парень также повернулся лицом ко мне, скопировав мою позу.
— Я подумаю над этим. Мне тоже нравиться его манера проведения съёмок, и конечно же импонирует высокая оценка моей работы.
— Поверь мне, только он умеет создавать настолько весёлую атмосферу в фотостудии. Другие фотографы, с которыми мне довелось работать, очень редко шутили. В этом смысле Пак Дон Хён — уникален!
— Хорошо, я поговорю с ним, как только появится возможность, — согласилась я, поразившись его настойчивости и горячности в отношении друга.
— Значит, ты остаёшься в Сеуле? — довольно улыбнулся Ён Ун, и его глаза словно замерцали.
— Остаюсь.
— Надолго?
— На лет пять, чтобы научиться хорошо играть и стать актрисой кино. Мечта детства. Теперь у меня есть возможность её воплотить, — взволнованно призналась я в своих чаяниях.
Хан Ён Ун задумчиво окинул взглядом лобовое стекло, основательно припорошенное снегом.
— В Сеуле много школ, университетов, агентств в которых можно получить образование по данному профилю. Самым крупным является Национальный университет искусства кино и театра. В нём есть Школа драмы, где на факультете актёрского мастерства как раз обучают будущих киноактёров. Скоро начнётся новый учебный год. Ты же в курсе, что в Корее он начинается с первого марта? — Ён Ун внимательно взглянул на меня.
Я расстроенно пробормотала:
— Нет. Я полагала у меня будет время до вступительных экзаменов. Получается, я потеряю целый год?
— Да, вступительные испытания уже прошли в июне и августе прошлого года. В конце января будет проводиться окончательная регистрация поступивших. Впрочем, для иностранного абитуриента университет может пойти на уступку. В этом случае наиболее важны его рекомендации, личные достижения и способности. Нужно обратиться в приёмную комиссию. Может, будет дополнительное прослушивание.
— Что нужно для участия в прослушивании? — уточнила я.
— Подготовить какое-либо выступление: сыграть сцену, станцевать или спеть. А лучше всё вместе... Можно задействовать репетиторов. Они помогут быстрее приобрести нужные навыки, что значительно повысит твои шансы.
— Так и сделаю, спасибо за совет! — от души поблагодарила Ён Уна. — Только первое что сделаю на днях — съезжу в университет и выясню все их требования.
— Ты играешь на музыкальных инструментах? — внезапно спросил он.
— Только на фортепьяно... Я обучалась в музыкальной школе и получила диплом с отличием, — гордо поведала я.
— Этого не было указано в твоем резюме, — удивился Ён Ун.
Я на секунду растерялась, запоздало сообразив, что озвучила факт из личной биографии, забыв про Никину.
— Умение играть не так уж важно для фотомодели, — попыталась выкрутиться я.
— В Южной Корее высоко ценят людей, которые на профессиональном уровне разбираются в музыке. Особенно тех, кто играет на фортепьяно. Корейцы чрезвычайно любят пение. Потому так широко распространены караоке-бары. Чтобы все желающие могли попеть, когда им этого только захочется. Пение для корейцев как дыхание. Ни одно застолье или работа не обходятся без песни. Поют на демонстрациях, во время прогулки, в туристических автобусах. Да, почти всегда! Это потребность корейской души излить себя в звуках мелодии. Старшее поколение чаще исполняет народные мотивы, молодым больше нравятся современные песни. Среди наиболее популярных те, кто хорошо поёт на английском.
— В России тоже любят петь. Но редко это делают на людях. Особенно те, кто считают, что их голос не достаточно хорош. У нас в последние годы тоже появилось караоке и сразу же оно стало весьма популярным. Даже проводятся ежегодные конкурсы певцов караоке и Чемпионат России по караоке. Русские тоже весьма любят петь на вечеринках или в гостях. Просто это не выражено так явно как в Корее.
Тут мой желудок, в лучших традициях дорам, выдал голодную руладу. Я покраснела. Утром, увлёкшись подготовкой к поездке, я забыла поесть.
— О, ты же голодная! — забеспокоился Ён Ун, не пытаясь скрыть, что расслышал призывы моего обжоры. — Давай покушаем. Я взял с собой немного еды. Она в багажнике, сейчас принесу.
Парень открыл дверцу и вышел в бушующий снег. Я обернулась к окну. Буря усилилась, мело так, что не было видно ни зги. Хорошо ещё мы остались в машине и не пошли за помощью, иначе пришлось бы нам не сладко. Вдруг дверка открылась, и через секунду на её фоне проявился Ён Ун с головы до ног облепленный снегом. Он водрузил на водительское сиденье большую корзину для пикника и бумажный пакет, предварительно отряхнув их от снега.
— Перелезь на заднее сиденье. Сейчас из машины лучше не выходить, — сказал он и снова ушёл, захлопнув дверцу.
Я не стала просить себя дважды, поскорее протиснулась между передними креслами и перетянула корзину к себе. Передняя дверца с моей стороны внезапно открылась, показался заснеженный Ён Ун — он подал мне какую-то небольшую доску. Я машинально взяла. Затем он передвинул передние кресла поближе к приборной панели и снова исчез.
Прошло немного времени и Ён Ун сел на заднее сиденье рядом со мной, стряхивая налипший снег с обуви и пальто. Он проворно закрыл дверцу, и улыбаясь развернулся ко мне. На его плечах и волосах всё ещё оставались снежинки — я машинально быстро их отряхнула. Достала из кармана носовой платок и вытерла капельки воды на его лице. Ён Ун поймал мою руку и пристально взглянул в глаза. Мурашки пробежали по коже. Зарождалось, что-то хрупкое и интимное, неуловимо сближавшее нас. Я мягко высвободила руку и отодвинулась подальше. Он победно улыбнулся, наблюдая за моим бегством.
— Ты солидно запасся едой, — я указала на корзину.
— Рассчитывал накормить всю группу фотографа Пака. Сейчас за сервируем столик! — проговорил он, забрал с сиденья неопознанную мной доску, перевернул, чем-то щёлкнул и разложил короткие ножки. Получился аккуратный переносной столик. Ён Ун установил его в проходе между передними и задними креслами. Затем мы в четыре руки опустошили корзину. Я также достала из сумки свои запасы и пристроила их на столик.
В корзине помимо съестного оказались две бутылки вина и фужеры. Я была слегка обескуражена, когда Ён Ун извлёк их из корзины и разместил на столике. Он ловко откупорил и разлил вино по фужерам. Один из них протянул мне, даже не интересуясь, хочу ли я вообще пить вино.
— Выпьем за происшествие, которое позволяет нам лучше узнать друг друга, — провозгласил он тост, поднимая второй бокал. Мне осталось лишь в ответ приподнять свой в знак согласия. Красное полусладкое вино терпкой струйкой тепла разлилось по телу. Отпив половину, я хотела поставить фужер на столик, но Ён Ун остановил меня сказав:
