Энжел Хилл (Черновик. Общий файл)

— Никогда не думала, что может быть настолько отвратительно, — жаловалась она слабым голосом.

— У вас было алкогольное отравление.

— Шутишь, да? Что с одного бокала шампанского?

— Нужно внимательно смотреть, что и с кем вы пьете, — нудно выговаривал ей Рейвор не спавший всю ночь.

— Это же только шампанское... Черт! Может оно было... ох... не свежее...

— Вы отдавали мистеру Икли свой стакан?

— Да... мне было неловко идти с ним... на высоких каблуках... оно все время выплескивалось... и он взял его у меня из рук... хотя уже держал свое виски... очень любезно с его стороны... а, что?

— Подумайте как следует над моими словами...

— Да, не могу я думать... плохо мне... — и Андрэ безжизненно свесила голову над тазиком.

Присев перед кроватью, Рейвор отвел с ее влажного лба слипшиеся пряди волос. Она тяжело и часто дышала, прикрыв глаза, ее бледность имела зеленоватый оттенок, а под глазами залегли темные круги.

— Черт... — шепнула она, стараясь преодолеть очередной приступ дурноты.

— Я дам вам еще уголь.

— Черт...

И Рейвор, на всякий случай, пододвинул тазик поближе к ней.

— Так значит мне не показалось... у шампанского был странный вкус... но он сказал, что это... сорт такой... редкий... я опять повелась... да? Ох... — и Андрэ, в который раз, с мучительным стоном, вывернуло.

Когда Рейвор вернулся с опорожненным тазиком и подошел к ней со стаканом воды в одной руке и упаковкой угля в другой, она положила холодную ладошку на его ладонь.

— Прости, я не хотела добавлять тебе отвратительной работы. — Прошептала она, закрывая глаза, потому что уже не могла смотреть на режущую белизну его рубашки, рукава которой были сейчас закатаны до локтя, а замысловато завязанный узел галстука раздражал каждый нерв. — Спасибо тебе.

— Не извиняйтесь. Просто, помните, что я ваш дворецкий... — Мягко напомнил он.

— Только, когда ты будешь помнить, что я полицейский на вопросы которого следует отвечать... — Пробормотала Андрэ, засыпая.

"...потому что он напрасно пришел, и отошел во тьму,

и его имя покрыто мраком"

Екклесиаст.

"Да будут во всякое время одежды твои светлы..."

Екклесиаст.

Весь следующий день Андрэ провела в постели. Первую половину дня она проспала, чувствуя слабость, но хотя бы уже не тошнило. Сквозь сон она слышала, что кто-то разговаривал над нею, кажется заходил граф справится о ее здоровье. Рейвор, хоть и не сомкнул глаз всю ночь, казался довольным. Еще бы! Не нужно было разыскивать Андрэ где ни попадя. Вот она! Прикованная к постели, шпионь не хочу. И он отыгрался, терроризируя ее таблетками от интоксикации, не давая даже головы поднять от подушки. Она обиделась когда он не разрешил ей садиться в постели и отказался дать ноутбук, а когда вознамерился поить из ложечки крепким сладким чаем, накричала на него и выгнала из комнаты, велев выспаться, потому что у некоторых от недосыпа: "крышу рвет на ходу!". Рейвор и правда выглядел не лучше самой Андрэ, всю ночь просидев в кресле возле ее постели, и на советы идти в свою комнату и поспать никак не реагировал. Но после окрика Андрэ, вышел из ее комнаты с глубоко оскорбленным видом и высоко поднятой головой, ни дать ни взять лорд Валлентайн и Андрэ сразу же почувствовала себя виноватой. Он так предано выхаживал ее, а она... но нужно же было как-то отправить его поспать. И, все же, какую бы вину она ни испытывала, когда Рейвор ушел, почувствовала себя свободней.

Вопреки ожиданию, встав с постели, она не кинулась к ноутбуку, а начала бродить по комнате раздумывая обо всем понемногу. От ходьбы у нее немного кружилась голова, одолевала противная слабость и, к тому же, она просто умирала от голода.

Время обеда уже прошло, но она знала, что после него в буфетной всегда что-нибудь да оставляли. Андрэ нерешительно посмотрела на дверь. Рискнуть? Полицейский она, в конце концов, или нет? Риск — это ее будни. Чуть приоткрыв дверь, она прислушалась. В коридоре пусто, в комнате Рейвора тишина и тогда, решившись, она выскользнув из комнаты, прокралась мимо его дверей, дошла до лестницы и спустилась вниз. Из гостиной слышались голоса и звонкий смех Донны. Андрэ поспешила свернуть в коридор ведущий к столовой, буфетной и Охотничьей зале. Ей не хотелось, что бы кто-нибудь увидел ее в халате поверх пижамы и шлепанцах на босу ногу.

Мимо закрытой столовой Андрэ дошла до буфетной, включила там свет и обрадовалась, увидев стоящее на буфете блюдо прикрытое салфеткой. Все-таки жизнь прекрасна, когда под рукой имеются свежеиспеченные кексы Дороти, а поблизости не наблюдалось дворецкого. Андрэ успела уплести два кекса с изюмом и взялась за третий с глазурью, когда в буфетную вошел Коско. Секунду другую оба растерянно и изумленно взирали друг на друга, пока дворецкий графа Уэнтворта первым не пришел в себя. Оглядевшись, он вновь перевел удивленный взгляд на Андрэ, в котором вспыхивали искорки смеха. В халате, с растрепанными волосами с набитым ртом и круглыми от страха глазами, она выглядела прекомично.

— А где Рейвор? — спросил Коско первое что пришло на ум, подавляя улыбку.

Андрэ замотала головой, пытаясь прожевать кекс, который встал поперек горла.

— Так вы одна? — догадался Коско и Андрэ энергично закивала, тихо переживая свой позор.

Ее, офицера полиции, застигли в буфетной словно какого-нибудь мелкого воришку.

— Пожалуй, я налью вам чаю. — Окончательно оправившись, Коско решил что больше не в силах смотреть, как девушка давится кексом, торопясь его прожевать.

— Н-нет... не надо! — Наконец проглотила его Андрэ.

— Хотите еще кексов? Нет? Проводить вас? — Вопрошал Коско, на что она отрицательно качала головой.

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, уже лучше. Я сама дойду. Мне просто захотелось есть и я спустилась сюда.

— Но вы могли бы попросить Рейвора, — опять удивился Коско.

— Рейвора? — Перепугалась она. — Нет, ни за что! Я его несколько минут назад отправила спать.

— Это хорошо, мисс, — одобрительно кивнул дворецкий, — потому что он не спал почти сутки.

— Вот именно, — буркнула Андре, взглянув на него исподлобья: — Лучше бы спал, чем измываться над другими. Вставать нельзя, ноутбук нельзя, есть только когда он покормит с ложечки...

Коско не выдержав, рассмеялся.

— Не вините его и не будьте строги, мисс, Рейвор добросовестно относится к своим обязанностям.

— Слишком добросовестно. — Иронично согласилась Андрэ, стряхивая с халата крошки. — Вы ему не говорите, пожалуйста, что застали меня здесь.

— Если выпьете со мной чаю, я буду безмолвен как могила. — Улыбнулся Коско в ответ.

— Хорошо, — охотно согласилась Андрэ, тут же заняв один из стульев, стоящих вокруг небольшого круглого стола.

В крохотной буфетной, где царил громоздкий старинный буфет с выставленными на его полках сервизами и столовым серебром, было по особому уютно и тихо. Наблюдая за спокойными и уверенными движениями Коско, неторопливо разливающего чай, Андрэ спросила:

— Вы давно служите у графа Уэнтворта?

Это было похоже на попытку завязать разговор и Коско ничего не заподозрив, ответил:

— Года три будет, мисс.

Поставив перед ней чашку с горячим чаем и придвинув поближе блюдо с кексами, он сел напротив. Андрэ отпила чай и замотала головой.

— Горячий? — Посочувствовал Коско.

— Угу... но я просто не могу поверит, что еще недавно в этом доме были похороны. Такое чувство, как будто все уже примирились с этим.

— А, — понимающе кивнул Коско, — вы недоумеваете от того, что никто не убивается по бедным молодым людям.

— Кажется, о них быстро забыли.

— Их не забудут, особенно Джеймса. Время слез прошло, мисс. Нельзя горевать долго, нужно жить дальше.

— Но граф Уэнтворт, все же, был дядей Джеймсу.

— Для графа смерть племянника останется незаживающей раной, поверьте мне. Больше всех на свете он любил его и пожалуй мисс Элен.

— А Брайана Уэлча? Он его хорошо знал?

Лицо Коско посуровело.

— Он один раз приезжал сюда и произвел на графа не очень приятное впечатление. После его визита хозяин на целый вечер заперся у себя в кабинете.

— Просто представить не могу, как он воспринял известие об их смерти. Здесь все так противоречиво: с одной стороны, гибель горячо любимого племянника, с другой — человека к которому не испытывал симпатии.

— М-да, — Коско озадаченно пригладил короткие курчавые волосы. — Вы правы. Хозяин наверняка испытывал противоречивые чувства.

— Вы его что же не видели в те дни?

— Почти. За три дня до трагедии с молодыми господами, он слег. Видимо переговоры подкосили его.

— Переговоры?

— Да, он три дня с кем-то жестко разговаривал по телефону и это требовало от него немалых нервов, потому что к столу хозяин выходил никакой. Эти переговоры его просто изматывали.

— Чтобы рассердить графа нужно очень постараться. — Заметила Андрэ.

— Вы правы, это-то нас и беспокоило. Мы бы и хотели помочь, но не знали чем. Не дело слуг вмешиваться в дела господ, если они этого не хотят.

— И что, даже не было никаких предположений о чем шла речь на этих переговорах?

— Похоже, об Энжел Хилле.

— Это, то что вам удалось услышать под дверьми его кабинета?

— Точно. Я дорожу этим местом, мисс, и должен знать что происходит.

— Я бы тоже сделала все, чтобы узнать, что меня ждет. — Согласилась с ним Андрэ.

— Граф, видимо, тоже делал все, что мог, так что слег. — Вздохнул Коско.

— Так он был болен, когда все это произошло с Джеймсом и Уэлчем?

— Точно. И мы не знали, как ему об этом сообщить. Доктор Фоск предупредил нас, что у хозяина высокое давление, а с этим не шутят. Я сам узнал о гибели молодых людей, когда пришел утром в Энжел Хилл.

— Вы живете не в Энжел Хилле?

— Я живу в деревне, но бывает, что остаюсь здесь по неделям. В тот раз хозяин отпустил меня к семье и попросил распустить остальных слуг. Граф всегда так делает, когда прибаливает. Оставил только Пэт. Вы совсем не пьете чай, мисс.

— Спасибо, Коско, — словно очнулась Андрэ. — Я пожалуй пойду. Если Рейвор, не дай бог, проснется и увидит, что меня нет в комнате... — Она замолчала, предоставив Коско самому додумывать, что будет тогда.

Коско додумал.

— Да, мисс, лучше уж вам поторопиться.

— Передайте Дороти мои комплименты ее кексам.

— Непременно, мисс, — пообещал дворецкий, расплывшись в улыбке.

— Коско, можно вас спросить? — Уже в дверях обернулась к нему Андрэ.

— О чем угодно, мисс.

— Вы ведь служили?

Ей показалось или нет, но Коско словно подобрался. Во всяком случае его улыбка стала застывшей.

— С чего вы взяли?

— У вас выправка военная и руки вы держите за спиной как военный. И, по-моему, Рейвор подражает вам...

— Я дослужился до сержанта, а после уволился в запас, — перебивая ее, отчеканил Коско.

— Из-за...

— Из-за семьи. У вас есть еще ко мне вопросы?

— Н-нет... спасибо. — И Андрэ поспешно покинула буфетную, показавшуюся ей вдруг такой недружелюбной.

Какая муха укусила Коско? Какие-то, странные у Холлендеров дворецкие. Показалось ей или лоб Коско даже испариной покрылся, когда она спросила его о службе в армии. Этот дом просто полон загадок.

Выйдя в коридор, она посмотрела в его дальний конец, теряющийся в темноте, туда, где находилась Охотничья зала. Она понятия не имела, что ей там понадобилось, но вспомнив, что опять придется прокрадываться мимо дверей Рейвора, решительно направилась в ту сторону.

В одном она была уверена точно, там ее не станут отвлекать, хотя бы потому, что никто туда не сунется. А Рейвору, если он хватится ее, тем более не придет в голову искать ее в заброшенной зале. Ей нужно было подумать как следует и хотелось, чтобы никто не мешал.

Дойдя до дверей залы, она потянула их на себя. Чуть скрипнув, одна створка медленно отворилась. Зашарив рукой по стене, Андрэ нашла включатель. В шестирожковой люстре под потолком вспыхнула одна единственная лампочка, тускло и нехотя освещая середину зала, тогда как углы и стены тонули в непроницаемой темноте в которой угадывалась разверстая пасть камина.

Постояв немного посреди зала, Андрэ настроилась на его тишину. Когда-то здесь горел камин, вокруг которого собирались мужчины. Бряцая шпорами и придерживая шпаги они садились в кружок вокруг огня. Чувствительные дамы падали в обморок от их легких нескромных намеков, может быть поэтому мужчины Энжел Хилла и отвоевали для себя Охотничью залу, чтобы вольно вести здесь свои грубоватые разговоры. Сейчас другие времена и иная дама, вроде Донны, может так намекнуть, что растеряется и прожженный портовый грузчик, для которого сквернословие является нормальным языком общения.

Кстати о намеках... Что-то такое говорил ей Икли, когда она еще не напилась до безобразия и могла хоть что-то соображать. На том что Икли, по утверждению Рейвора, подмешал ей виски в шампанское, она решила не зацикливаться. Что взять с этого представителя "золотой молодежи"? Одну только гадость. Так мог бы поступить какой-нибудь придурок подросткового возраста, а не взрослый мужчина. Не стоило терять на это время, еще и потому, что она, кажется, вела себя прилично и не совершила ничего непотребного в пьяном беспамятстве, иначе Рейвор вместе с таблетками скармливал бы ей очередное занудство о том, как ей далеко до леди и зудел бы сих пор, не переставая. Ну и нечего беспокоиться об этом.

Сейчас было важно сосредоточиться и вспомнить то, о чем рассказал ей Икли, когда она так бездарно напилась. Так что расхаживая по зале, Андрэ терзала свою память, пытаясь вспомнить весь их разговор. По своему опыту она знала, что нужно ухватиться за какую-нибудь малозначительную деталь, мимолетное высказывание, или незначащее словечко, а потом осторожно потянуть за эту ниточку, чтобы распутать весь клубок воспоминаний. Она хорошо помнила, что он пытался продолжить их бессмысленный спор о любви и то, каких усилий ей стоило повернуть его на интересующую ее тему, а именно, на Джеймса Холлиндера и Брайана Уэлча. И именно тогда ее начало мотать из стороны в сторону, а язык стал странно заплетаться. И все же, она помнила, что он, что-то ей, смеясь, рассказывал. Что?.. что-то ведь смешило его ужасно... Уэлч был игроком. О черт! Дальше... что Уэлч был в ярости от того, что получил по завещанию не капитал, а недвижимость с которой не знал что делать, потому что старик Холлендер, к этой самой недвижимости, приложил еще кучу условий. По ним Брайан не мог ее запросто продать, обратив в живые деньги. Отлично! Память, хоть и со скрипом, выдавала информацию, которую она тогда изо всех сил старалась запомнить, сопротивляясь опьянению.

Но было что-то еще... над чем же Икли так веселился, рассказывая об этом, как о забавном анекдоте... Кажется он потешался над кем-то... Нет... он смеялся над тем, что Брайан кажется разорил кого-то, выкинув из бизнеса... Смит! Вот оно! Уэлч уже проигрывал деньги Смита, когда Джеймс Холлендер потребовал от него оплатить лечение тещи этого самого Смита. Тогда Уэлч, чтобы отвязаться от Холлендера, кинул этому неудачнику кусок из его же денег. Икли говорил, что тогда они здорово посмеялись над остроумием Уэлча. Икли искренне восхищался Брайаном, считал, что этот парень умеет жить и прочил ему большое будущее. Нет, это не то... Там было, что-то еще... Ведь было же... было... было то, что Икли сказал, что Джеймс считал Уэлча вполне состоятельным и поддавшись на его уговоры, вложил деньги в какое-то сомнительное предприятие, которые Брайан потихоньку прикарманил. Ну ничего себе! Брайан был на мели? Поэтому играл, влез в какую-то аферу, разорил Смита и пытался оттяпать часть наследства принадлежащее Джеймсу. Ну и тип!