Заклинатели Бер-Сухта

Вновь почувствовала себя одинокой. Страшно одинокой. Выродком, чудовищем, за которым нужно следить, которого нужно остерегаться. Хуже Ил-Танки, с ним хоть сразу все понятно, а я...

Я старалась не думать об этом. Закрыла глаза.

Не хочу.

Я всегда хотела только, чтобы меня оставили в покое. Чтобы меня, если не любили, то хотя бы относились хорошо, по-человечески. Неужели я не заслужила нормальной жизни и нормального отношения к себе? Еще недавно мне казалось, что все наладилось, что я справлюсь.

Как так вышло?

Больше всего мне сейчас хотелось побыть одной. Чтобы оставили в покое. Да, оставили в покое! Совсем!

Сухой треск.

Я вздрогнула. Разом открыла глаза. Мне показалось, вокруг мелькают искры. Туман...

— Соле! Соле! — кричит кто-то. Зовет меня. А я даже не пойму кто это.

Я делаю глубокий вдох. И еще. Стараюсь прийти в себя, взять себя в руки.

Я опять делаю что-то не так.

Что-то...

Чуть не запаниковала.

— Соле!

Я моргнула, тряхнула головой.

Передо мной стоял Лан.

— Все нормально, Соле, — говорил он. — Просто дыши. Все хорошо.

Так пристально, очень сосредоточенно смотрел на меня.

За одно мгновенье поднялась волна злости — он ведь опять лезет ко мне в голову! Поднялась, и тут же улеглась. Спокойно, Соле. Дыши. Все хорошо. Не здесь и не сейчас. Возьми себя в руки.

На нас смотрели. Оборачивались. Кто-то даже встал с места.

Нет, никаких представлений не будет. Я не упаду в обморок.

— Соле, — голос Лана такой спокойный и ровный, что диву даешься, — ты совсем бледная. Пойдем, подышим воздухом.

Наверно, к лучшему.

— Пойдем.

Он взял меня за руку, помог одеться.

На улице ветер сбивал с ног, какие уж тут разговоры?

Мы стояли на крыльце. Я все щурилась, снег летел мне в глаза. Лан улыбнулся. Чуть-чуть подвинул меня, встал, загораживая ветер спиной.

— Я плохой маг, — сказал он. — Если бы на моем месте был Ил-Танка, ты бы никогда в жизни меня не раскусила. Прости меня, Соле. Это моя работа. Но я ведь не так много тебе врал. Я не врал в главном. Ты действительно очень дорога мне. По-настоящему. Ты нужна мне.

Он стоял совсем близко, я чувствовала его дыхание, видела его глаза...

Меня разрывали настолько противоречивые чувства, что я никак не могла справиться.

Я ненавидела его. Но, боги всемогущие, как же я хотела быть с ним! Несмотря ни на что.

Земля уходила из-под ног. Я столько всего хотела спросить, и не могла.

Голова кружилась.

Я же хотела спросить...

— Ты выиграл, Лан, — сказала я. — Ты выиграл, а Хаген проиграл.

— Что?

Он не ожидал такого, аж в лице переменился.

— Объясни мне, Лан. Объясни, и я поверю тебе. Как это вышло? Хаген ведь хотел тебя убить. У него были причины, я... Он понял, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Он хотел с тобой драться. Как вышло, что ты заставил его замолчать? Он ведь даже шарахается от меня. Вообще не разговаривает. Что это? Только честность? Проиграл, значит проиграл? Только это? Или магия? Или... Я не знаю... Он ведь готов был умереть... — я запнулась, вздохнула, собираясь с силами. — Лан, скажи мне. Если ты хочешь, чтобы я верила тебе. Скажи.

Лан нахмурился, скрипнул зубами.

— Объясни, что случилось, — попросила я.

У меня сердце замирало и била дрожь.

Лан кивнул. Глаза стали жесткими, холодными.

— Он боится за тебя, Соле. Он боится, что ты снова сломаешь руку, или случится что-то еще. Поэтому молчит.

Я...

Как?

Я не могла поверить.

— У-у... у него что, есть основания бояться?

— Есть, — сказал Лан. — Ты хотела правду, Соле. Это правда. Ставки слишком велики.

* * *

Утром пропал Кер.

Регар пытался найти его, ходил, звал, кричал... не нашел. Как прозевал? Проснулся, а его нет.

И даже следов не найти, все замело.

— Часть 2. Усилие воли

— Глава 1

Его нашли следующим вечером на лестнице у подножья скалы. Мертвого.

Лицо разбито так, что почти не узнать, только по одежде... и еще по серебряному кольцу Литьяте на пальце. Весь в грязи и крови. Руки переломаны в нескольких местах.

Я даже не пыталась разглядеть, мне просто становилось плохо. Не нашла в себе сил пойдоти.

Регар на руках занес его наверх. Молча. Вообще ни слова.

Ина рыдала. Джара пыталась успокоить ее, но у самой слезы текли по щекам.

За что его так?

Из-за Алесы?

Мастер Ил-Танка подошел, встал рядом.

— Послушайте меня внимательно, — громко сказал он. — Больше никто не ходит в город без моего разрешения. Никто не ходит один. Вообще никто.

Ина посмотрела на мастера с ненавистью.

— Такое горе, а ему только командовать.

— Я хочу, чтобы это не повторилось.

— Не повторилось?! — Ина злилась, ей хотелось хоть на кого-нибудь выплеснуть горе. Даже мастер Ил-Танка уже так не пугал ее. — А вы знаете, мастер, за что его? Кто это сделал? Просто за то, что учится на заклинателя? Мы теперь будем шарахаться от каждого куста.

— Я узнаю, — холодно сказал Ил-Танка.

— Как?

— Я пойду и узнаю.

— Один? А как же "не ходить в одиночку"? Вам можно?

— Можно, — Ил-Танка слегка задумался. — Латаре! Пошли, сходим.

Лан ощутимо вздрогнул. Наверно, он не рассчитывал никуда идти.

— Сейчас?

— Сейчас. Испугался?

Лан рассмеялся, встал.

— Пойдем, — сказал он. — Обеспечу тебе огневую поддержку, если что.

— Даже не вздумай, — Ил-Танка не был расположен к веселью.

Джара догнала их уже у выхода.

— Олиш! Подожди... — взяла его за руку. — Будь осторожен, хорошо.

Ил-Танка коротко кивнул, неуклюже высвободил руку, казалось, беспокойство Джары смущало его.

— А я? — спросил Лан.

— Да иди ты...

Джара фыркнула, отвесила ему подзатыльник.

На столе лежал мертвый Кер.

Регар, не обращая внимания ни на кого, принес ведро теплой воды, начал осторожно смывать грязь и кровь с лица брата.

* * *

— Это Алеса, — сказал Лан. — Она так хотела домой, что свалила все на нас. Мы, маги и заклинатели Бер-Сухта, лютые пособники Литьяте, похитили ее, силой и колдовством затащили на скалу, в свое логово. Она сопротивлялась, как могла, но мы задурили ей голову. Нас же, колдунов проклятых, хлебом не корми, только дай посовращать невинных девушек. Они теперь ненавидят нас еще больше.

— Вот сука, — зло зашипела Ина. — Сама втянула его в это, сама сбежала, а потом свалила на нас. Я убью ее, если увижу. Похитили ее! Надо же! Совратили!

— А кто вам это рассказал? — спросила Джара.

— Отец Алесы. Ил-Танка только глянул на него, и он сразу все рассказал. Задрожал весь, чуть не обоссался от страха. Теперь в городе нас ненавидят по-настоящему.

— Надо объяснить им, что мы тут не причем, — сказала Ина. — Так же нельзя.

— Зачем? — удивился Лан. — У них своя правда, наша им не нужна.

* * *

— Соле, я очень советую вам освоить еще хоть что-то, кроме защиты. Иначе ваши старания могут быть неправильно трактованы комиссией.

Мастер Ил-Танка попросил меня остаться после занятий.

Я стояла, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Я не могу. У меня ничего не выходит.

— Значит, вы плохо стараетесь.

— Я стараюсь изо всех сил.

— Нет, — Ил-Танка покачал головой.

Он говорил жестко и строго, но я чувствовала, никакой магии в этом не было. Он не давил на меня, не пытался испугать. Просто говорил что думает. Но все равно было ужасно обидно. Ведь я старалась!

— Я пыталась, но не выходит! Я просто не знаю как.

— Мастер Патеру говорил вам с самого начала — магия это усилие воли. Если у вас не выходит, значит этого усилия не достаточно. Вы плохо стараетесь. Заклинание, правильно выученные слова, могут направить энергию, дать вам уверенность, что все получится, но главное зависит только от вас. Вся магия здесь, — Ил-Танка положил руку на сердце, — внутри. Знаете, как учат в Литьяте? Первый месяц новичков непрерывно захваливают, убеждают в собственной исключительности, говорят, что они могут абсолютно все, что они невероятно круты, уже одним тем, что попали сюда. На волне эйфории у многих получаются первые простые упражнения. И тут же их начинают бить по рукам. Вы бездарности, вы все делаете не так, ваше дело зубрить и делать строго как велят. В Литьяте работают профессионалы, они знают что и когда нужно сказать детям. Для магии нужна вера в себя, особенно в начале.

— А что происходит с теми, у кого не получилось сразу? — спросила я.

— Их отчисляют. Те, кто не успел начать с общей волной, уже, скорее всего, не смогут. Отношение к студентам изменилось, уверенности в собственных силах больше нет. Некоторым удается остаться, в основном за деньги семьи, но хороших магов из них уже не выйдет.

— Меня бы отчислили?

— Скорее всего. Но сейчас вопрос стоит не совсем так, Соле, вы должны понять. Если бы вы совсем ничего не могли, на вас бы махнули рукой. Но вы научились закрываться, и от магии в том числе. Только закрываться. Причем, делаете это очень хорошо. Учитывая, что в Литьяте вами интересуются, закрываться — не то, чего от вас ждут. Постарайтесь освоить что-то еще.

Я кивнула, хотя совершенно не представляла, как смогу это сделать. У меня не получится. Да, у меня не хватало веры. Не хватало воли. Но откуда ее взять?

— Найдите что-то, что вам близко, что-то личное, что нужно именно вам. Подумайте, что вы бы еще могли бы. У вас хороший потенциал. Все в ваших руках, Соле.

* * *

Я честно пыталась найти что-то свое, но не могла. Просто не понимала.

Что мне близко и нужно?

Да ничего.

Я не видела в магии своего будущего, я вообще его не видела. Все, что я хотела — чтобы меня оставили в покое. Все, что я умею — отгораживаться от мира. Я даже не уверена, что хочу что-то менять.

Наверно, так нельзя...

"Возможно, со временем ты поймешь", — сказал отец, провожая меня. "Не делай ошибок твоей матери. Она отказалась от магии, и ей казалось, что это правильно. Она выбрала дом и семью, она предпочла меня, мы же с ней были знакомы с детства. Я ее очень любил. Но если бы мог все вернуть, то не позволил бы сделать такой выбор".

Тогда я не понимала. Да и не слушала особо. Мне казалось — он хочет избавиться от меня. У него появилась женщина, я страшно ревновала... Мне все казалось — она задурила ему голову. Мне казалось — как он мог! Забыть маму! Боги, он двенадцать лет был один. Молодой, красивый, состоятельный. Да совсем молодой, ведь он был едва ли старше Лана, когда мама умерла, и двенадцать лет он не смотрел ни на кого. Но невозможно жить прошлым вечно. Я только сейчас начала понимать. Если она задурила ему голову — хорошо. Пусть будет с ней счастлив.

Я стояла у парапета смотровой площадки, чуть в стороне от жилого корпуса, смотрела на город, на далекие огни. Длинная гусеница поезда побежала вдаль, может быть даже в Салотто.

Я так хочу домой! Все бы отдала...

Мастер Ил-Танка спрашивал, чего бы хотела? Увидеть — как там, дома. Ведь это возможно? Иногда магия дает возможность увидеть на расстоянии. Потянуться, закрыть глаза... Я очень хочу.

— Соль...

Он подошел, тронул меня за плечо, я вздрогнула, обернулась. До сих пор не решила, как к нему относиться. Я не верила Лану, даже боялась его, и в то же время...

— Как дела, Соле? — спросил он.

— Прекрасно, — сказала я.

В темноте его голубые глаза казались черными, в них мерцали отблески звезд.

— Хочешь прогуляться? — сказал он. — К морю?

— Нам в город нельзя.

— Мы не пойдем в город, — сказал Лан, — мы пойдем в другую сторону, на дикий пляж.

— Зачем?

Лан тихонько засмеялся.

— Ты настолько не веришь мне, Соле.

Я вздохнула.

— У меня нет повода тебе доверять.

— Я хочу это исправить. Постараюсь ответить на все твои вопросы.

— Хорошо, — согласилась я. — Тогда скажи, зачем тебе это нужно.

Лан закусил губу.

— Не можешь? — я усмехнулась. — Только не нужно рассказывать про любовь.

— Не буду. На самом деле, все не так просто, Соле. Не так просто объяснить. Знаешь, ты сильно изменилась за последнее время. Наверно, просто повзрослела. В таких условиях любой повзрослеет. Ты мне очень нравишься, Соле... да, не перебивай, пожалуйста. Это правда. Я тебе не враг, и никому здесь не враг. Моя задача — разобраться в этих снах, с предсказаниями. Постараться понять, как и когда это должно случиться, понять, как предотвратить. Ты ведь тоже хочешь спасти свой город, Соле? И я хочу. Я здесь, чтобы понять, как катастрофу можно предотвратить. Чтобы понять твое предназначение, помочь.

Мое предназначение! Как вышло, что это случилось со мной? Что во мне такого, что Литьяте даже посылает агентов? Я не верила.

— Ты сказал... тот мой последний сон... ты сказал, что, возможно, я должна защитить?

— Да. Если это так, значит, моя задача — помочь тебе. Не нужно бояться.

То, что он говорил, так сильно походило на правду. Так искренне. И, все же... Может быть, я просто боюсь снова ему поверить?

Я смотрела Лану в глаза, он ждал.

— Не знаю, — сказала я наконец.

Лан протянул мне руку.

— Пойдем, погуляем? Очень хочется посмотреть на море вблизи, а одному не интересно. Ты ведь тоже любишь море?

— Люблю, — сказала я.

От лестницы к морю вела небольшая каменистая тропинка, петляющая среди камней, идти входило дольше, но, пожалуй, оно того стоило. Дикое море. Совсем дикое, я не привыкла к такому. Без причалов, набережных и песчаных пляжей. Море гудело, разбиваясь о прибрежные скалы, на волнах покачивались белые тени. Белое на черном. И белая пена на гребнях.

— Вина у меня на этот раз нет, — сказал Лан, улыбаясь, — есть только сухарики. Хочешь?

Он достал небольшой пакетик из-за пазухи, протянул мне.

— Давай.

— Если замерзнешь, говори сразу, хорошо. Здесь такой ветер.

— И что ты сделаешь?

— Ну, могу снова поделиться курткой, — сказал он. — Потом можем пойти домой.

— Надеюсь, купаться ты не полезешь?

Он улыбнулся, мотнул головой.

— Только если вместе с тобой.

— В тот раз ты весь посинел от холода, — сказала я.

— Ну и что? Выжил же, ничего страшного. Бери еще сухарик.

Сухарики были вкусные, солененькие. Я отсыпала немного себе в карман.

— Скажи, Лан, если говорить честно... ты ведь любишь Джару?

Он вздохнул, чуть-чуть сморщился.

— Тебе действительно важно это знать?

Не знаю...

— Наверно, нет, — сказала я.

Как бы там ни было, это ничего не изменит.

Лан промолчал.

— Лан, а сколько тебе лет?

— Двадцать шесть, — сказал он, глядя на гудящие волны. — Я, между прочим, помню Ил-Танку еще по Литьяте, я учился на год младше. Не могу сказать, что мы дружили, но я знал его. Он всегда был очень способным, но, в тоже время, удивительно тихим и скромным парнем. Я увел у него девушку...

— А теперь он увел у тебя.

Лан кивнул.

Кто бы мог подумать.

— Ты же закончил, да? И принес присягу?

— Да, конечно. Двойная специализация. Но ни в том, ни в другом я не преуспел. Так, посредственные способности. Я всегда пытался доказать, себе прежде всего, что я чего-то стою, что я что-то могу. Очень боялся оказаться на вторых ролях. Готов был соваться куда угодно, лишь бы показать всем, что действительно что-то могу сам. Принимать решения. Делать то, что считаю нужным, и чтоб на это хватило сил. Смешно, наверно, да?