Заклинатели Бер-Сухта

— Полномочия? — сказал он наконец. — Если ты собираешься делать это таким образом, то значит в обход приказа. Сознательно. Какие тут могут быть полномочия? Ты же понимаешь, чем это тебе грозит?

— Понимаю, — сказал Лан. — Но я тут видел один сон, и, вроде как, помру я не здесь и не сейчас. Так что готов рискнуть. Думаю, это сойдет мне с рук.

Ил-Танка повернулся к нему всем корпусом.

— Зачем?

— У меня есть свои причины, — жестко сказал Лан. — Я же не спрашиваю, какого хрена ты отказался промывать мозги проповеднику. И как-то, видать, очень круто отказался.

Ил-Танка встал.

— Это было мое лично дело, — сказал он. — Я никого не тянул за собой. А ты тянешь. Поэтому я хочу знать.

— Я просто хочу помочь. Что в этом такого?

— Про свой альтруизм будешь рассказывать девочкам, на меня эта дурь не действует.

Лан усмехнулся.

— Ты стал циником, — сказал он.

— Пришлось.

— Ты боишься? Я готов рискнуть жизнью, а ты? Чем ты рискуешь? Репутацией? Положением? У тебя ничего нет.

Ил-Танка оскалился. Это выглядело так устрашающе, что я зажмурилась.

— Да, я боюсь, — сказал он. — Потому, что я отвечаю не только за себя. А еще и вон за нее, в том числе, — он кивнул в мою сторону. — У нас тридцать студентов, Латаре. Я не могу рисковать их будущим. Шаг в сторону, и Бер-Сухт закроют.

— Конечно! — Лан презрительно сморщился. — Лучше по-тихому убить одного, чтобы у остальных не возникло сложностей с карьерой.

— Может, и лучше.

— Ты трус! Нельзя всю жизнь просидеть, спрятавшись, не вмешиваясь ни во что!

Ил-Танка молчал. Лан злился все больше, у него не хватало терпения. Все его доводы разбивались о холодное равнодушие, и Лана это бесило. Я уже знала, что он привык все делать по-своему, но с Ил-Танкой это не проходило.

Я тихо сидела, глядя как Лан орал на Кожаного Человека. Даже не представляла, что такое вообще возможно.

Ил-Танка оставался совершенно спокоен и просто слушал, даже тогда, когда Лан перешел уже все границы.

— Тебе на все плевать, — орал он. — Ты боишься лишний раз дернуться, чтобы тебя не пришибло окончательно! Держишься за свою шкуру? Она даже не твоя. На кой хрен нужна такая жизнь, если ты даже с любимой женщиной быть не можешь? Ты не мужик. Ты знаешь, как она мучается? Ночами не спит. Ты знаешь, какая она? А? Ты...

Я дернула Лана за рукав.

— Что? — рявкнул он так, что я сжалась. Сейчас тоже попаду под горячую руку, и мне достанется.

Ил-Танка молчал.

На мое счастье дверь открылась. На пороге стоял сгорбленный старик, тяжело опираясь на стену.

— Мастер Латаре, — сказал он, — потрудитесь объяснить, что это за истерика?

"Мастер" — я не могла не отметить это. Патеру знал.

Надо отдать должное, Лан мгновенно взял себя в руки. Поднялся.

— Простите, мастер, — сказал он. — Я сорвался. Я пришел поговорить о Хагене, мне кажется, я знаю, как помочь.

— Хорошо. Расскажите, — разрешил Патеру.

Ил-Танка подошел, взял его под руку, помог мастеру пройти и сесть на кровать, подложил подушку под спину.

Лан повторил ему еще раз всю историю, рассказал, что он хочет сделать.

— Вы понимаете, — сказал мастер Патеру, — что Бер-Сухт и так находится в сложном положении. Пытаться обойти присягу и защиту Литьяте, значит нарушить договоренности. Мы сейчас не в том положении, чтобы позволить себе это.

— Но ведь вы понимаете, мастер, что защита мешает. Внешний блок, пропускающий только узкоспециализированные операции. Если бы Хаген не принес присягу, то наверняка бы уже научился обращаться с магией.

— Понимаю. Но мы не можем рисковать.

Лан шумно вздохнул, скрипнул зубами.

— Бер-Сухт закроют весной, — сказал он. — Выпуска не будет, это уже решенный вопрос. Несколько студентов отберут для дальнейшего обучения в Литьяте, остальных забракуют.

* * *

— Хаген, — позвала я.

Тихо. В огромной аудитории никого, только Хаген одиноко сидит на третьем ряду. Холодно.

Мои шаги отдаются гулким эхом.

— Хаген, — снова позвала я.

Он вздрогнул, поднял на меня глаза. Несколько секунд словно в пустоту, потом — узнавание... он хотел было что-то сказать, но тут же увидел стоящих у входа Лана и мастера Ил-Танку.

— Пойдем, — сказал Ил-Танка. — Попробуем что-нибудь с тобой сделать.

* * *

— Нет, я не согласен, — говорил Хаген. — Не вмешивайте сюда Соле.

Лан ругался — грязно и витиевато. Уговаривать еще и Хагена было выше его сил.

— Кроме меня никому не нужно, что ли? — зло поинтересовался он.

Хаген молчал, опустив голову.

— Выходит, что так, — сказал Ил-Танка.

Вот сейчас Лан плюнет на все и уйдет спать. И все. И ничего не будет.

Собралась с духом.

— Мне нужно, — сказала я, они все разом обернулись в мою сторону. — Это я попросила Лана помочь.

— Соле, ты понимаешь, что это может плохо для тебя закончиться? — спросил Ил-Танка.

— Да, — сказала я. — Но я не хочу терять друзей. Если есть хоть какая-то возможность помочь, я постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Не надо, Соле, — попросил Хаген.

— Если я ничего не сделаю, то никогда себе этого не прощу.

Лан смотрел на меня, потом на Хагена, потер ладони о колени.

— Так,— сказал он, — давайте заканчивать это развлечение. Надоело уже. Можете считать, что это действительно нужно мне. Потому, что нужно. Считайте, это эксперимент. Хаген, если будешь дергаться, учти, я могу сломать шею так же легко, как и руку. Понял. Давайте уже.

Лан встал.

Сломать шею, как руку — я знала, что это не просто слова. И Хаген знал. У него прямо лицо вытянулось. Но думать сейчас об этом не хотелось. Сейчас главное — справиться. Если у Лана действительно все получится, я даже готова простить... Не знаю... сейчас не до этого.

Хагена уложили на широкую скамейку в лаборантской. Лан и Ил-Танка сели рядом.

— Соле, давай тоже сюда. Ближе. Ты начинаешь первая.

— А если у меня не получится? — запоздало испугалась я.

Ил-Танка повернулся ко мне.

— Боишься — уходи. Серьезно, Соле. Если ты не уверена, то лучше не начинать.

Я поджала губы, глубоко вдохнула. Выбора уже нет. Получится. Куда я денусь.

— Давай, — сказал Лан. — Только постарайся, чтобы нас всех накрыло, и заодно постарайся не перекрыть воздух, а то мы все задохнемся. Считай, это тренировка. Не бойся, я подстахую.

— Угу...

Я смотрела на Хагена и не могла... Что если все пойдет не так? Что если ни у меня, ни у Лана, ни у Кожаного Человека не выйдет как надо? Хаген может погибнуть. Из-за меня. Из-за того, что я не справилась.

Зачем я вообще влезла во все это?

Хаген повернул ко мне голову, чуть заметно улыбнулся. В его глазах не было страха.

Мне так много хотелось ему сказать... Но сейчас не время, совсем не время. Надо было раньше. Только в такие минуты понимаешь, сколько времени было упущено и ничего уже не вернуть.

Страшно.

Ничего, вот сейчас все сделаем, и поговорим. Обязательно.

Все получится.

Надо собраться. Сосредоточиться.

Только бы получилось!

У меня просто нет выбора.

Вдруг возникло такое чувство, словно это уже было со мной когда-то. Не здесь и не так, но было...

Ил-Танка протянул руку, легонько коснулся моего плеча.

— Давай, Соле, — мягко сказал он. — Ты сможешь.

Словно током ударило.

Но стало легче.

Как во сне...

* * *

Хаген лежал совсем белый, холодный, словно неживой, только едва-едва было заметно дыхание.

— Вроде, получилось, — сказал Лан.

Он выглядел не лучше, такой же белый и мокрый насквозь. Ил-Танка сидел, навалившись на стол, закрыв ладонями глаза, часто-часто дышал.

Такие вещи даются нелегко. Даже ему.

— И что теперь? — спросила я.

— Пока Хаген будет спать. Несколько часов — уж точно. Так что советую пойти поспать тоже. Потом приходи. Когда он очнется, лучше, если ты будешь рядом. А там посмотрим.

Лана слегка пошатывало.

— А ты?

— Я пока посижу с ним, мало ли что. Защиты у него теперь почти нет, зато силы — через край. Когда очнется, если все пойдет нормально, то он справится, восстановит балланс. А пока... Иди, отдохни пока, Соле. Ты еще понадобишься. Потом меня сменишь.

Я хотела полежать где-нибудь рядом, но меня выпроводили к себе, наверх. Там безопаснее. Мне такая безопасность не нравилась, не доверяла я как-то, но что делать. Спорить с Ланом не было сил.

Только выйдя на улицу я поняла, что уже утро, начинает светать. Чистый свежий морозный воздух, снежинки поблескивают, и даже ветра почти нет... так хорошо. Словно другой мир.

Значит, мы сидели всю ночь? Ничего себе.

Почти вся эта ночь прошла в тишине. Лан с Ил-Танкой не разговаривали, общаясь, скорее всего, на каком-то другом мысленном уровне. Они понимали друг друга. Только иногда тихо постанывал Хаген. А я просто сидела и смотрела. Нервничала и грызла ногти. Я никак не могла понять, что происходит, идет ли все как надо или наоборот. От меня ничего не требовалось, ничего больше не зависело, только в самом начале, и то, мне кажется, без помощи мастера Ил-Танки тут не обошлось, он помог, подтолкнул.

И все равно я страшно устала. Сказывалось нервное напряжение.

Ина с Джарой еще спали, хорошо им. Ведь они даже не знают. Казалось — прошла целая вечность.

Я зашла, скинула куртку и сапоги, завалилась на кровать.

Спать.

Голова гудела. Мне казалось, я усну сразу же, но...

Где-то через час поняла, что не сплю и не смогу уже. Постоянно думаю, как там Хаген, волнуюсь, прокручиваю в голове целый клубок разных мыслей, одна неприятнее другой.

Что будет со мной? Ведь об этом случае станет известно. Скоро аттестация, меня спросят, чему я научилась. И что им расскажу?

О чем я только думаю — я удивлялась сама себе. Об аттестации!

Да что мне будет? То, что сделала я, всегда можно списать на глупость или поплакаться, что я тут вообще ни причем, это все они... Но то, что сделал Лан... То, что сделал он, на случайность или неопытность не спишешь. Я пока не понимала всего до конца. Действительно ли это был так ужасно? Но мне было страшно. Я боялась за себя, за Хагена, за Лана, даже за Ил-Танку.

"Выпуска не будет", — сказал Лан, какая, в бездну, вообще аттестация?

Но что тогда?

Не могла глаза закрыть. Вертелась.

— Эй, Соле, — позвала Джара, — что у вас там случилось? Расскажи. Все равно не спишь.

Я поняла, что не могу ничего рассказывать. Вообще говорить не хочу.

— Да ничего, — сказала я.

Взяла куртку и пошла обратно.

Лан мерил лаборантскую шагами, от стены к стене.

— Соль, ты чего? — удивился он.

— Не спится, не могу, — сказала я. — Можно я тут с тобой? Или давай, ты поспишь, а посижу с ним. Устал ведь?

Лан нахмурился.

— Не хочется оставлять тебя одну. Мало ли.

— А что может случиться?

— Сложно сказать. Главное, чтоб не начал светиться. Учитывая, что непроизвольные выбросы были, и энергия копилась очень долго, не имея выхода, сейчас тоже может вылиться. Защиту сняли, потому большого взрыва не будет, но он сам может пострадать. Сгореть.

— Я посмотрю за ним. Ты скажи, что нужно.

Лан долго раздумывал. Он попытался присесть, но от усталости едва сразу не отключился, начал заваливаться на бок. Просто моментально. Вздрогнул, сел попрямее. И снова начинало клонить в сон. Он поднялся на ноги.

— Иди уж, — сказала я.

Лан кивнул.

— Ладно. Я в соседней комнате буду. Но если ты заметишь что-то странное — сразу буди. Поняла?

— Да, — сказала я.

— Или Ил-Танку буди, он тоже там спит. Но он вряд ли быстро проснется, ему досталось по-полной. Собственно, основную работу сделал он, я б никогда в жизни так не смог.

Отчетливая зависть в голосе. У них с Ил-Танкой свои счеты. Они ровесники, только силы уж слишком неравны.

Я взяла табуретку, поставила поближе к Хагену.

Лан подошел, потрогал ему лоб и руки.

— Руки смотри, — сказал он. — Если будут очень холодными или очень горячими — тоже меня зови.

— Хорошо.

Хаген дышал глубоко и ровно, словно просто спал. Только все еще был совсем бледный, запавшие щеки, темные круги под глазами.

Я взяла его за руку.

Ладонь была твердая и чуть теплая, очень напряженная. Так и должно быть? Наверно, раз Лан ничего не сказал. Стало немного страшно, а что если я действительно что-то случится, а я прозеваю? Просто не пойму вовремя, не успею. Я никогда по-настоящему ни за что не отвечала, даже за себя, дома все важные решения принимал отец, а тут... тут, наверно, решения принимать не приходилось.

За окном было уже совсем светло.

Я сидела. Постоянно трогала Хагена за руку. Вздрагивала от каждого шороха. Я уже столько всего передумала, что не было сил. Будь что будет...

Смотрела на Хагена, по сторонам...

Сколько времени так продолжалось? Сколько еще?

Я сидела на табуретке, Хаген спал, ничего не менялось. Со временем напряжение улеглось, я успокоилась и немного расслабилась.

Начинало клонить в сон.

Стало скучно.

Я осторожно погладила его по руке.

Встала, походила кругами.

Еще поняла, что просто зверски хочу есть, но сходить на кухню не выйдет. Не могу же оставить Хагена одного, нужно ждать пока кто-то придет и сменит меня.

Скорей бы уж, что ли, Лан проснулся.

* * *

Ох!

Очнулась от того, что обожгло ногу. Сразу не поняла, что случилось, не поняла, где я. Бред какой-то...

И только потом дошло. Я же уснула!

Хаген светился изнутри слабым голубоватым светом. Так жутко. Словно огонь под кожей. Огонь...

Крошечные огоньки, словно светлячки, скользили по полу. Вокруг Хагена, и разбегались все дальше, пролезали под дверь.

Один огонек совсем рядом. Маленький такой...

Я заворожено протянул руку, все еще не веря в реальность происходящего.

— А-ай!

Вскрикнула.

Обожгло. Так больно, что я разом пришла в себя. Тут же вскочила на стул. Надо было бежать за Ланом, но там столько огней, что я не могла заставить себя, было ужасно страшно. Я не пройду! Не смогу.

— А-а! — закричала я. — Помогите! Лан! Скорее! Ла-ан!

Я все проспала! О, боги! Что же теперь будет?!

Лан влетел в лаборантскую почти мгновенно, такой помятый и заспанный, озираясь по сторонам. Без лишних слов он схватил меня на руки и потащил прочь. Казалось, на огоньки, мелькающие под ногами, он даже внимания не обращал.

— Глава 3

— Чаю, хотя бы, попей, — Джара поставила рядом кружку.

Я лежала, отвернувшись к стене, ничего не хотелось, ни есть, ни пить, ни разговаривать.

Все из-за меня.

Лучше бы это я умерла тогда. Сгорела бы в этом проклятом огне.

— Соль, хватит, — Джара жалела меня.

А вот Ина откровенно презирала. Так же, как презирала Алесу. Она вообще перебралась в другую комнату, к Регару, и мы остались втроем.

Лан тоже почти не вставал, только по необходимости, как сейчас — его вызвали к инспектору. У Лана все ноги обожжены, кожа слезает пластами, страшно смотреть. На нем, конечно, все заживает, как на собаке, но все же. Когда он вытащим меня и поставил во дворе учебного корпуса, у него горели сапоги. Он сбил кое-как огонь и убежал обратно, не обращая внимания, через реки огней, хотя на этот раз, я видела, уже позаботился о защите.