Вечность в подарок.

— Моя девочка замерзла? — обнимая порывисто прильнувшую к нему подругу, поинтересовался он.

— Холодно здесь у вас, мессир.

— Осень, душенька, — сокрушаясь, вздохнул Мак.

Крепче прижал ее к себе, радуясь тому, как быстро откликается на ласку ее тело, как сильнее начинает биться ее сердце.

— Осень, — повторила Мишель. Приложила руку к шее. На миг взгляд ее затуманился, словно мыслями она оказалась где-то далеко от предрассветного Парижа. — Опять осень...

— Мишель, — позвал Дункан, ощутив, что она думает о чем-то своем. — Что-то случилось?

"Хватит воспоминаний. И признаний..."

— Нет. Ведь я с тобой. А когда я с тобой, то все в порядке. Как когда-то давно.

— Я не должен был отпускать...

— Прогонять, — шутливо нахмурившись, поправила его девушка.

— Хорошо. Прогонять тебя. Я твой учитель и был в ответе за тебя. Я и сейчас в ответе за твои поступки и ошибки.

— Ой, Дунки-бой, только не надо мне этой философии от маленького мальчика с маленькой планеты! — садясь, воскликнула Мишель. Лишившись тепла его объятий, она передернула плечами и обхватила себя руками.

— Как ты назвала меня?!

Рывком приняв вертикальное положение, он едва не сбросил Мишель на пол. В тоне его зазвучали недобрые нотки, каких она еще не слышала.

"И сердится он почти совсем так, как Гален. Что ж за наваждение-то?"

— Дунки-бой, — девушка невинно улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку.

— Чтоб больше я этого не слышал!

— Не сердись, — Мишель потянула его за штанину. — Я же ласково хотела...

Он присел на край софы, потрепал ее по волосам.

— Ладно, детка. Но чтоб...

— Поняла, поняла, — обнимая его за шею и опрокидывая на спину, быстро согласилась она.

— Мишель, — прошептал между поцелуями Мак, — ну что ты со мной делаешь? С тобой невозможно быть серьезным.

— А зачем нам это?

— Мне предстоит разобраться с твоей "сказкой" и этим... — он замолчал, не желая произносить имя того, кто посмел заклеймить Мишель. Его Мишель. Каждый раз, чувствуя под пальцами рубцы на спине девушки, МакЛауд был готов на кусочки разрезать соперника.

— Если б дольше оставался рядом с тобой или хотя бы пытался издали следить за твоей судьбой... Может, тогда бы ты не наделала столько ошибок.

— Дункан...

— Не отрицай. Я бы защитил тебя от этого, — он провел рукой по клейму. Мишель услышала, как скрипнули сцепленные зубы мужчины. Волна трепетной нежности окатила ее.

— Дункан, это ничего... это прошлое. Подумаешь, ерунда какая. Шрамы украшают.

Он невесело хмыкнул и прижался лицом к ее шее.

— Ты же не мог уследить за каждым моим шагом, милый. Ты дал мне преданного защитника — твой меч до сих пор со мной. Перестань казнить себя. Подумай лучше: зато ты поможешь мне сейчас.

Девушка почувствовала, как он кивнул.

— Чего бы мне этого ни стоило, — горячее дыхание ласкало ее кожу.

Они опять начали целоваться, но уже без страсти, а успокаивая друг друга, как будто даря взаимные заверения, что все уладится. Сон потихоньку подкрался к уставшим от разговоров любовникам, властно похищая их и унося в мир сладких грез.

Утром Дункана не оказалось на барже. Мишель, как потерянная, бродила из комнаты в комнату, не зная, что и думать. На рассвете она решила, что вышла победительницей из их диалога. Сегодня же корила себя за излишнюю правдивость. МакЛауд странно отреагировал на некие факты ее биографии, просил прощения, переживал, а теперь запропастился Бог весть куда.

Ближе к вечеру Мишель заставила себя выбросить его из головы.

"Придет", — твердо заявила она себе. — "Это его дом, куда он денется?"

Чтобы отвлечься от бесполезного гаданья, девушка достала из тайника в своей сумке золотую цепочку с подвеской в виде геральдической лилии, усыпанной мелкими рубинами. В конце октября она всегда надевала этот подарок лесного отшельника и носила его пару дней. В память о нем. Как и звучное имя его рода — Анжельжер. Ей нравилось, что в Штатах ее порой принимали за французскую аристократку.

— Пора на встречу, — Мишель спрятала меч в фалдах плаща.

— Сюда, куколка, — раздался низкий грудной голос. Из тени колонны выплыла Аманда Дарьё, Маска, помощница бен-Тафутта.

— Итак, я пришла — говори.

— Оказывается ты не только в постели такая торопливая, — ехидно ухмыльнулась Аманда. — Знаешь, ведь я помню, как в этих местах путники тонули по колено в грязи, а теперь... — мечтательно закатив глаза, она раскинула руки и покружилась.

— Милые воспоминания, — небрежно повела плечом Мишель. Именно поэтому я в то время предпочитала просвещенный Магриб.

— Ага, знаю я одного просвещенного, что выбрал тебя своей собственностью, — осадила надменную речь Мишель Аманда. — Раньше мне было жаль тебя — бен-Тафутт настоящий псих. Но теперь ты ступила на мою территорию. И потому скоро умрешь!

— Да о чем ты?

— Дункан — мой, мавританская шлюха, — взвизгнула Аманда, выхватывая меч.

Мишель среагировала автоматически — эфес ее защитника удобно устроился в ладони.

— Это же святая земля, — она еще пробовала успокоить брызжущую ядом соперницу.

— Ха! Разве Мак не говорил, что я обожаю нарушать правила.

Схватка была недолгой. Мишель теснила Аманду с двойным усердием: мстила за пробужденные в себе желания и стремилась забрать голову нахалки, оспаривавшей ее права на Дункана.

"Как она посмела упрекать меня за горца?! Небось, и с эмиром кувыркалась?"

Внезапный укол ревности ослабил защиту — Аманда оцарапала ей спину. Однако боль только придала ей ярости. Сообразив, что проигрывает, мадам Дарьё ретировалась с поля боя. Мишель не погналась ей вослед.

— Потом придется объяснять Маку почему не приходит его "давняя подруга", — переводя дыхание, процедила она.

Успокоившись, девушка спрятала меч и поспешила домой.

"В надежные объятия Дункана, если конечно он соизволил вернуться".

Через несколько кварталов Мишель почувствовала слежку, причем оголенные стычкой с Амандой нервы щекотало приглушенное ощущение бессмертного.

"Гален?"

Девушка прислушалась — шаги приближались. Страх парализовал все конечности, когда сильные руки взяли в захват ее шею. Сведенное судорогой горло не выпустило родившийся в груди вопль.

— Почему ты билась с ней, leanabh?

Успевший стать родным голос МакЛауда вернул способность дышать. Мишель обмякла, прислонилась к нему спиной и вздохнула.

— Говори? — несильно тряхнул ее мужчина.

— Ты следишь за мной?

— Я возвращался и заметил, как ты уходишь с баржи. Удивился, что со своим паническим страхом моя девочка решила прогуляться по темным улицам. Потому и пошел за тобой. А увидев, как вы с Амандой машете мечами...

— Слышал разговор?

— Только нелепое заявление, что я ей принадлежу.

— Интересно знать, есть ли у нее повод так говорить? — отстраняясь, зло прошептала Мишель.

— Как ты любишь говорить: это прошлое и оно прошло, — подразнил Дункан, беря ее за плечи. — Хотя так приятно, что две красивые женщины оспаривают право на мою скромную персону.

— Мак, я не это сейчас хочу слышать, — стряхивая его руки, буркнула девушка. — Ты еще должен объяснить, где шатался весь день. Я места себе не находила, волновалась.

— И решила поразмяться? — Дункан игриво выгнул бровь.

— Да пошел ты... — Мишель осеклась, подавляя гнев.

Повисшее между ними молчание ощущалось как сафьяновый покров, отделяющий их друг от друга.

— Прости, я злюсь, вот меня и заносит.

— Leananna, пойдем домой.

Тон мужчины был на удивление спокоен. На этот раз Мишель сделала шаг вперед и обняла его за шею.

— Я жутко ревную тебя ко всем твоим пассиям, Мак. Так всегда было и будет, — слова с трудом выбирались из сердца бессмертной красавицы. Она презирала свою слабость, от которой глаза наполнялись непрошеными слезами. — Я делаю глупости, когда вижу тебя с другой. И наделаю новых, если...

— Перестань. Я же с тобой. Никаких глупостей не будет. Пойдем домой.

"Домой... Так мило звучит"

Оказавшись в уютной гостиной баржи, покачивающейся на темных водах Сены, Мишель вновь поинтересовалась, где был МакЛауд.

— Расскажу, если ответишь, что вы на самом деле не поделили с Амандой.

Игривое настроение любовника начинало тихо бесить Мишель. Чтоб не сорваться на грубости, она состроила ему рожицу и хотела уйти. Он удержал ее за руку, привлек к себе.

— Сбегаешь с поля боя?

— Не хочешь говорить — дело твое.

— Любопытство сгубило кота, — поучительно проговорил Дункан и легонько ударил девушку по кончику носа.

Мишель рванулась из его объятий, но он рассмеялся и, подхватив на руки, закружил ее по комнате. Запыхавшись, уселся в кресло, не выпуская девушку.

— Я бы съел чего-нибудь.

— Хочешь, я приготовлю? — восторженно взирая на него, предложила Мишель.

Ей нравилось то, как умел порой дурачиться горец.

— А ты умеешь? — он недоверчиво склонил голову на бок. — Судя по твоей тщедушной фигурке, этого не скажешь.

— Тебе не нравится мое тело? Совсем недавно ты доказывал мне обратное.

— Нет предела совершенству. Даже для тебя, leananna.

Чаша, точнее сказать чашечка, терпения Мишель переполнилась, и она спрыгнула с его колен.

— Слушай, если ты не прекратишь дразнить меня, я уйду. Навсегда.

МакЛауд тоже поднялся.

— Пойдешь делать глупости?

Лицо его посерьезнело, в глазах притаилось нечто недоброе. Мишель медленно отступала назад. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

— Остановись, детка, — вкрадчиво приказал он.

— Вот еще!

Девушка бросилась к лестнице, ведущей на палубу. Странные перепады настроения МакЛауда пугали ее, потому она инстинктивно сделала то, что делает преступник, когда чувствует, что может попасться на месте преступления — бежит. Однако мужчина в два шага нагнал ее и сгреб в охапку. Она брыкалась всю дорогу, пока он нес ее на софу.

— Успокойся. Все хорошо.

— Нет, ты ... я не понимаю тебя. Что-то случилось? Ты где-то пропадал весь день, а сейчас так странно себя ведешь.

— Странно? Да, детка. Странности случаются, — Мак смерил ее с ног до головы пристальным взглядом. Мишель показалось, что он заглянул сквозь все тысячи жизней в самую сердцевину ее сущности. — Посиди здесь.

Немного помедлив, добавил:

— Пожалуйста.

Девушка обхватила себя руками, пытаясь заглушить нервную дрожь. Зубы выбивали причудливую дробь, хотя на барже было довольно тепло, а плащ она так и не сняла.

— Я включил отопление, — словно прочитав ее мысли, на ходу бросил Дункан. — Можете раздеться, мадемуазель д'Анжельжер.

"Он что-то узнал. Наверняка, что-то нелицеприятное. Обо мне. Иначе он не вел бы себя так. Ашторет, помоги мне выкрутиться!"

Через четверть часа на маленьком столике дымились две чашки ароматного зеленого чая, тосты и омлет. Как ни в чем не бывало МакЛауд принялся за еду, жестом приглашая Мишель присоединится. Девушка взяла чашку, стала пить большими глотками, обжигая губы.

— Детка, если ты сожмешь чашку еще сильнее — она треснет, и ты поранишься, — заботливым тоном сообщил Дункан.

— Ты прекратишь этот спектакль?!

— Как же ты прелестна в гневе.

— Дункан!

— Извини, leananna. Хорошо, давай начистоту.

Расслабляясь на сотую долю, она сделала последний глоток.

— Я встречался с Митосом...

Мишель поперхнулась, закашлялась, едва не роняя чашку. Была готова сделать что угодно, чтоб скрыть полыхнувшую в ее глазах ненависть.

— Слишком горячо, — выпалила она, ставя спасенную посудину на столик. — Прости, что перебила. Так с кем ты там встречался?

— Митос самый "взрослый" из нас, — пояснил Дункан, подозрительно посматривая на заинтересованно ковыряющую вилкой омлет Мишель. — Хотел узнать о твоем Галене и Источнике...

Девушка отложила вилку, чувствуя, что переигрывает.

— И?

— Странно, но Митос ничего не слыхал о "пиги". А он плавал в ладье фараонов по Нилу. Детка, ты ничего не путаешь? Или обманываешь меня?

Последние слова МакЛауд произнес полушепотом, сверля взглядом Мишель.

— Зачем мне обманывать того, чьей помощи я прошу?! — возмутилась девушка.

"Я помню, как строили зиккурат Мардука! Подумаешь Нил. Откуда он знает Митоса? Круг сужается мадемуазель д'Анжельжер"

— Дункан, то, что этот Митос, или как там его, утверждает, что он самый древний бессмертный, еще не делает его самым осведомленным. Есть тайны, постичь которые суждено лишь избранным.

— И Гален избрал тебя?..

— Зачем мучаешь меня, Дункан? Да, мы были любовниками долгое время. Да, он поделился со мной своей тайной. Да, возможно я плохо поступила, отобрав у него Ключ. Но... если б ты знал, сколько мне пришлось вытерпеть от него! И в последний раз это именно по твоей милости я опять связалась с ним. Такой ужасный год...

— Детка успокойся. Все будет хорошо. Забудь о прошлом.

— Не будет. Он ищет меня, он убьет меня, чтоб получить чертов Ключ.

— Так отдай ему Ключ.

— Если б все было так просто. Я же его собственность. Я принадлежу ему.

— Нет! — прорычал Дункан. — Теперь ты моя. Точнее, — поспешно добавил он, — теперь ты будешь свободна от него.

— Свободна, — растягивая слоги, повторила Мишель. — Я буду свободна, только если он умрет...

— Ты хочешь, чтоб я забрал его голову?

— Да... то есть нет. Нет, я не хочу.

— Ты все еще любишь его? — раздраженно поинтересовался МакЛауд, поднявшись на ноги.

Теперь он нависал над ней, возвышался как темное изваяние. Волосы упали ему на лицо. Сдвинутые на переносице брови, хищно сузившиеся глаза, сжатый в кривой усмешке рот — все это напомнило девушке горгулий НотрДама.

— Ревнуешь? — попыталась пошутить Мишель, желая отогнать приступ страха.

Определенно, она заигралась в невинную овечку.

"А он здорово умеет сердиться!"

— Я задал вопрос, — ответил горец не терпящим промедления тоном.

— Дункан, ну какая любовь? Нет, конечно было время, когда он был моим миром, но сейчас... Да одно имя его вызывает у меня приступ тошноты.

— Тогда почему нет?

— Боюсь за тебя, милый, — всхлипнула Мишель и прильнула к груди МакЛауда. — Не хочу, чтоб ты подвергался опасности.

— Думаешь, такой слабак, как я, с ним не совладает? — отстраняясь, процедил он.

Мишель вновь вошла в его объятия, крепко обхватив Дункана за талию.

— Может, все же лучше подождать пока он утратит силу Источника и сам отправиться к праотцам? — вкрадчивым шепотом ответила она.

— А пока будем шарахаться от каждой тени, — хмыкнул МакЛауд. — Тебе так нравиться прятаться?

— Если в твоих объятиях, то да. Ничего не имею против.

— Мишель, Мишель, — выдохнул он, потрепав ее по волосам. — Не могу долго на тебя сердиться!

— Вставай, соня, — Дункан свободной рукой потрепал Мишель по плечу. В другой мужчина держал чашку, распространяющую аромат кофе.

— Уже утро? — глубоко вдохнув, девушка нехотя приподняла веки.

— Уже ближе к полудню, leanabh. Ты что-то бормотала о своем Галене. Он и во сне преследует тебя? Или это ты не можешь с ним распрощаться?