Факультет закрытых знаний

— Ну допустим у опытного руководителя причина всегда найдется... — ухмыльнулась горгулья, подлетела ближе и устраиваясь на моем правом плече. — Колись, кошечка, как умудрилась уговорить леопарда отпустить тебя? Истинные пары не разбрасываются своими половинками... И да кстати, зачем ты потащилась через это лихолесье, а не вошла через главный вход как подобает воспитанным пардам?

— У входа был Маккалич... — я показательно скривилась, дабы продемонстрировать свою 'любовь' к телохранителю младшего наследника.

Гуля внимательным взглядом окинула мое лицо, нахмурилась и поскребла коготком щеку.

— Хм... — задумчиво выдала она и нетерпеливо топнула лапой по моему плечу. — Ну и чего стоим, кого ждем? Пошли скорее твои документы восстанавливать. Да советую поторопиться, пока курьер с твоими вещами не уехал. А по дороге ты мне все-все с подробностями...

— Минуточку! — влез в чисто женский междусобойчик Лобастик. — А незаконное проникновение? А попытка проноса контрабанды?

— Контрабанда? — заметно оживилась Гуля, и ее маленькие черные глазки загорелись огнем предвкушения. — О-о-о... контрабанда — это то что я люблю. И что же хотела протащить парда на территорию академии?

Я молча отогнула край рукава и продемонстрировала горгулье печать.

Ну все... Сейчас тут такое начнется! Помощница ректора поднимет шум, потащит к ректору. Итон-Бенедикт начнет допытываться кто и как умудрился проклясть его обучающуюся. Сам снять магию печати он скорее всего не сможет, так что прибегнет к помощи педагогов.

Вызовут специалиста по проклятиям — профессора Тебиана. А он ведь тоже маг крови и что-то не припоминаю, чтобы мужчина упоминал хоть одно проклятье, сотканное по средствам магических чернил.

Значит соберут консилиум из всего педагогического персонала и понесется... Один предложит мне руку отпились, пока эта гадость не впиталась окончательно, второй — погрузить в стазис, третий скажет, что для волнения нет причин, а в конечном итоге все переругаются, так и не найдя верного решения. А верное решение есть — оно наверняка записано в толстой тетрадке, врученной мне бабушкой Тельзой. Иначе где еще я могла видеть похожий символ?

Удивительно долго длиться минута, в течении которой Гуля рассматривает печать на моей руки, затем слетает вниз, слюнявит указательный коготок и недоверчиво проводит им по чернилам.

— Это что такое? Это и есть твоя контрабанда? — удивленно уставилась на меня она. — Детка, а где спиртные напитки, сладости, взрывоопасные вещества и взрослая литература?

Горгулья была явно разочарована.

— Какая-то нынче чересчур правильная молодёжь пошла, — удрученно покачала она каменной головой и махнула крылом. — Пошли, я тебя по пути просвещу как ведут себя порядочные обучающиеся.

Глава 7. Факультет закрытых знаний

В наступившей прохладе вечера было разлито удивительное спокойствие.

Вернувшиеся после выходных обучающиеся попрятались по своим комнатам, спешно готовя несделанную домашнюю работу на завтра. Преподаватели тоже вернулись в академию и, сидя у себя в домиках, строили коварные планы (именуемые 'план-конспект занятий') против молодых умов на следующую учебную декаду.

И только я тихо кралась между деревьев, прижимая к груди мягкое махровое полотенце кричаще-розового цвета. Сей ценный банный предмет был одолжен у Кики, так как среди собственных, собранных по коробкам и чемоданам вещей, я так и не нашла собственного.

Близилась полночь, а я все еще не была уверенна, то сняла это дурацкое проклятье, наложенное старухой из переулка.

Да, память меня не подвела — древняя буква 'пси' в обрамлении точек действительно была изображена на полях бабушкиной тетради. И только благодаря привычке записывать каждую стоящую на ее взгляд информацию и подробно конспектировать что-то необычное, я смогла разобраться с чем имею дело.

Надо сказать, что паниковала я зря. Пробираясь сквозь непонятные каракули, сокращения и завитушки бабушкиного подчерка, я узнала главное — наложенное проклятье самое слабенькое из арсенала чернильной магии, без серьезной угрозы для жизни и личности. Основная задача проклятья 'Белой хвори' (а может и 'Слабой двори', говорю же подчерк у бабулика далек от совершенства) была понизить иммунитет проклятого, снизить ему активность и аппетит. Причем, судя по количеству точек вокруг символа 'пси', действие данного проклятья ограничивалось всего лишь семью днями.

Спрашивается, на кой сдалось кому-то мое плохое самочувствие?

Ну почихала бы я, ну пошмыгала носом, ну чуток не поела (кстати разгрузочная диета моим бокам пошла бы явно на пользу), ну снизилась бы активность...

Зачем кому-то рисковать, привлекать мага чернил, которого днем со огнем не сыскать, потом устраивать спектакль со старушкой только ради обычного гриппа, который (и то не факт) обрушится на мою черную шкурку?

Так и не найдя ответ на этот тревожный вопрос, я, опираясь на записи в бабушкиной тетрадке, провозилась весь остаток дня и вечера, готовя специальную пасту для подавления печати.

Получилось или нет — я так и не ощутила, поэтому плюнув на свои кривые ручонки, решилась на крайние методы самоизлечения и покинула общежитие...

Свернув с утоптанной тропинке, я устремилась к непролазной с виду чаще слабо благоухающих кустов жасмина, который так любил бывший ректор. Неслышно ступая по лесной подстилке леса, добралась до темнеющего впереди забора и, перехватив полотенце поудобнее, полезла по стволу молодой яблоньки наверх.

Перекидывая через сколоченные вместе доски ногу, поймала себя на мысли, что это уже второй забор за сегодня, и почему-то улыбнулась. Спрыгнув вниз, глянула на ректорский дом — света не было ни в едином окошке и даже лампочка над верандой, всегда горевшая у Варениуса, сейчас была потушена.

По заверениям горгулье, Итон-Бенедикт не слишком жалует домик бывшего ректора, предпочитая коротать вечера и ночи в своей городской квартире в объятьях той самой женщины с омерзительно-сладким парфюмом.

Хоть бы ей кто намекнул, что выливать на себя весь флакончик чревато большими проблемами. Осам и пчелам ведь не объяснишь, что это просто духи.

Обогнув грядки, оставшиеся еще от прежнего хозяина, я приблизилась к бассейну с темнеющей во мраке ночи водой. Кинув полотенце к бортику бассейна, торопливо начала раздеваться, спеша поскорее окунуться, вылезти и бежать к себе в комнату, чтобы пить горячий чай в компании Кики и заскочившего на огонек Шархая.

В принципе для снятия печати было достаточно опустить в анти-источник только руку. Но помня первое правило проклятийников — 'кто рискует, тот долго не живет', решила, что будет разумнее выкупаться полностью.

Завязав волосы в пучок на голове, я осторожно коснулась ногой поверхности воды и, поколебавшись пару секунд на краю бортика, смело прыгнула вперед.

Вода анти-источника приняла в свои ласковые руки и нежно обволокла все тело. Ее плотность была выше, чем у обычной воды, поэтому каждый раз погружаясь в бассейн создавалось впечатление, что я плыву в теплом малиновом киселе.

Анти-источники считались чудом-расчудесным и об их местонахождении знающие люди предпочитали не распространяться.

О бассейне на участке ректора Варениуса сама я узнала чисто случайно.

Еще на первом курсе наша группа проходила посвящение, которое устраивали старшекурсники. Выпускники, которым было в лом возиться с желторотыми малолетками, решили извлечь из возложенных на них обязательств пользу, поэтому нашей группе было поручено стащить из кабинета Варениуса ответы на предстоящий проверочный тест.

Первая пятерка смелых потерпела головокружительное фиаско, не войдя даже в административное здание. Вторая была поймана в одной из ловушек, расположенных рядом с деканатом. Третью перехватил сторож уже на лестнице в кабинет ректора.

Ну а в четвертой пятерке была маленькая скромная пардочка.

Что-то в тот момент стукнуло меня по черной головушке (не иначе как прозрение), в результате чего я решила, что после такого количества прорывов в кабинет, ректор уже давным-давно обо всем догадался и перепрятал ответы в другое место. Рассуждая логически таким местом мог быть только его домик, расположенный на территории школы.

Заручившись поддержкой оставшихся первогодок, мы организовали план-налет на жилище Варениуса. И вот тогда-то, улепетывая с уворованными ответами на выпускной тест, я и заметила это место.

С виду это был обычный бассейн в форме буквы 'Г', но вот что странно вода абсолютно ничем не пахла! Это было настолько неестественно для чуткого нюха оборотня, что спустя пару недель, после того как страсти вокруг нашего налета на домик ректора малость улеглись, я вновь наведалась на участок к Варениусу. Каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что старичок среди кустов жасмина и грядок с баклажанами припрятал самый настоящий анти-источник, воды которого блокировали любую магию.

Продолжая энергично загребать руками и неуклюже дергать ногами, я доплыла до того места где бассейн как раз круто заворачивал в сторону и была застигнута врасплох фразой:

— А я всю жизнь думал, что кошки не любят купаться.

До последнего надеясь, что это была слуховая галлюцинация, я медленно повернула голову и воочию увидала своего неожиданного партнера по вечернему омовению.

Откинувшись на бортик бассейна и вольготно раскинув руки в стороны, на меня смотрел новоиспеченный ректор собственной персоной.

— Ой! — взвизгнула, закрыла лицо руками, затем сообразила, что если я не вижу полуголого ректора, это еще не значит, что он тоже не видит голых красот моего тела и резко отвернулась лицом к противоположному бортику.

Мать моя кошка! Ноэми, ты попала. Причем конкретно так!

За спиной послышался приглушенный смешок, а затем всплеск воды.

— Я отвернулся, Вейрис. Пользуйтесь моментом.

Дважды просить мокрую и обескураженную обучающуюся не пришлось.

Подтянувшись на руках, я вылезла на влажный мраморный бортик и побежала к своим вещам. Схватив валяющееся полотенце дрожащими пальцами, торопливо обмоталась и только тогда рискнула обернуться и посмотреть в сторону ректора.

Мужчина все еще стоял спиной ко мне, повязав на бедрах не самое длинное в мире полотенце, и лениво вытирался вторым. Капли с мокрых, выгоревших под палящим солнцем южных широт волос срывались, падали на уже вытертую спину и медленно скатывались вниз, описывая влажные дорожки между буграми мышц.

Широкая спина, узкие бедра и мощные накаченные ноги делали Итона-Бенедикта похожим на древнего атланта, способного удержать на плечах всю тяжесть нашего горемычного мира.

Мда... Кто же знал, что под деловыми строгими костюмами у бывшего моряка такое исключительно притягательное тело.

Минуточку! А это что за царапины?

— Немного поздновато для визита, не правда ли?

Подсушенные водами анти-источника раны на спине мужчины были нанесены оборотнем, и дама, тошнотворно благоухающая приторно-сладкими духами, оставила их явно не в порыве страсти.

Две симметричные короткие царапины с равномерным нажимом по всей длине... Я не была выдающимся экспертом в данном вопросе, но на моей памяти только двое из всех магов крови оставляли после себя такие следы — я и обучившая меня этому приему бабушка.

Вообще-то это была ее отличительная черта, своего рода визитная карточка мага, подпись под проклятьем, которую я просто переняла из-за отсутствия в прайде других стоящих наставников по магии крови.

Но что-то я сильно сомневаюсь, чтобы моя бабуленька с ее утонченным нюхом и невероятно разборчивым вкусом на мужчин решилась на интрижку с ректором. Да и молод он для нее...

— Вейр-и-ис... — насмешливо протянул Итон-Бенедикт, выводя меня из задумчивости.

Застигнутая врасплох, я даже не поняла, что меня о чем-то спрашивали, и только тупо таращилась на полуголого мужчину, растерянно хлопая длинными ресницами.

Закинув полотенце на плечи, и ухватившись руками за его края, уже давно повернувшийся ко мне лицом Итон Бенедикт выжидательно смотрел в мою сторону.

Покусанный каннис! Что обо мне подумает ректор? Приперлась тут посреди ночи, нарушила уединение, весьма недвусмысленно сверкаю голой... пятками (и почему я не захватила купальник!), а теперь еще и зависла, во все глаза глядя на мужчину и не реагирую на реальность.

— Чем обязан, Вейрис? — повторил свой вопрос Итон-Бенедикт.

И в этот раз я наконец поняла, чего от меня хотят. Ответа. Ответа, которого у меня еще не было.

Заикнись я про печать, наложенную на меня старушкой, ректор начнет узнавать подробности, естественно заинтересуется моими попытками снять проклятье самостоятельно, а мне не хотелось бы светить бабушкиными записями, раз на ректоре ее проклятье.

Потупив взор, потому как впереди полуголый мужчина был ничуть не хуже, чем сзади, я промямлила:

— Извините, просто ректор Варениус... в смысле, бывший ректор... Он никогда не пользовался этим местом и...

— И поэтому вы тайно пробрались сюда среди ночи, чтобы погреть косточки и полюбоваться луной?

— Да, — радостно выдохнула я, но опомнившись тут же поправилась. — Точнее нет!

— Так да или нет?

И вот почему мне кажется, что над пардой, укутанной в кричаще-розовое полотенце, откровенно потешаются и даже не пытаются скрыть сего факта. Мало того, получают колоссальное удовольствие доводя смущенную, мокрую и отчаянно завравшуюся кошку.

— А может я пойду? — жалобно глянула я на возвышающегося ректора.

— Может и пойдете, — милостиво кивнул мужчина, в уголках губ которого обосновалась легкая полуулыбка. — Только вещи подберите.

Еще не веря свалившемуся невесть за какие заслуги на меня счастью, я осторожно подхватила брошенные на землю вещи, развернулась и даже сделала первый решительный шаг, чтобы, не прощаясь, перемахнуть забор и раствориться в зелени кустов жасмина, но внезапно за спиной выросла статная фигура полуголого бога... тьфу ты, ректора, и на мое плечо опустилась тяжелая длань.

— Тропинка в другой стороне.

После чего ошарашенную парду развернули и легонько подтолкнули куда-то совершенно в противоположную сторону.

Тропинка? Какая к каннису тропинка! Единственная дорожка, которая может быть поблизости — дорожка к дому ректора, а мне туда не надо.

— В-в-в-ы не в-в-в-волнуйтесь, — выбивая от страха зубами чечетку с трудом выдавила я, а дальше пошло уже заметно легче: — Я лучше через лесок — проветрюсь, заодно и обсохну.

— Ноэми, не заставляйте меня повышать голос, — несколько устало попросил мужчина и вновь легонько подтолкнул в спину. — Ну же!

Чувствуя себя теленком на заклании, с превеликой неохотой я делаю пару шагов в сторону домика, подсвеченного неожиданно выглянувшей на небосводе лунной. В бело-молочном свете жилье ректора выглядит зловеще и навевает нехорошие мысли о паранормальной чертовщине с жестокими сценами убийств и расчлененки.

Мда... Фантазия у меня бурная!

— Меня Кики ждет, — зачем-то сообщаю идущему за спиной ректору. — Мы чай пить собрались.