Аркана Прогенита

— Эшинкай.

Ухмылка пропала с его лица, как заметила Ворона. Это было приятно видеть.

— Ублюдку ты не нужна целиком, только твои глаза. Он простит мою месть, если я принесу ему подарок.

Ворона сопротивлялась изо всех сил. Её едва-едва могли удержать, не хватало всего чуть-чуть. Эшинкай торопливо и неуклюже целился лезвием под глаз, а она не могла пошевелиться.

Ворона не могла поверить. Она же чувствовала, что силы возвращаются, как тогда, в башне. Что не хватило на этот раз? Что было ключом? Она хотела защитить всех изо всех сил, но нет. Она пыталась помочь, и снова ничего. Королева поняла это только тогда, когда увидела на столе свой глаз.

"Моё".

Затрещали стены. Эшинкай быстро смекнул, что к чему, и бросился бежать. Слишком поздно солдаты сообразили, что их бросили. Они схватились за неё, будто в этом заключалось их спасение.

"Моё".

Всё, как с ножом. Всё, как тогда в башне, когда Ворона, занеся оружие над ней, в насмешку сказала, что эта страна никогда не будет принадлежать принцессе. В этом была сила.

* * *

По-началу Виллем и не заметил, что его камера была не одиночной. Куча тряпья в углу, принятая просто за кучу тряпья, в определённый момент зашевелилась, и только тогда стало ясно, что под ней скрывался человек. Он сразу попросил пить; он выглядел крайне устало, глубокие тени лежали под глазами и на щеках. По всей его лысой голове красовались старые синяки.

Стражники, как Эшинкай и обещал, старались обеспечить пленного генерала всеми удобствами. Питьё нашлось сразу, и Виллем провёл весь вечер, пытаясь вытянуть из соседа какие-либо сведения. Тряпьё казалось знакомым, и слова пленника подтвердили догадки — это был маг из Алой Гильдии. То есть: он принадлежал Ублюдку.

Ещё одно доказательство, что Эшинкай играл какую-то свою игру. В конечном итоге, отряду это могло пойти и на пользу. "Если всё пойдёт по плану". Он ждал полуночи и условленного сигнала и надеялся, что не прогадал.

Камень под ногами вдруг заходил ходуном. Виллем немедленно схватился за решётку, чтобы не упасть. Он видел, как прыгали по полу столы и стулья, а стражники, застигнутые врасплох, в ужасе жались в стены. Когда всю крепость мощно тряхнуло, закрытые в соседних камерах солдаты подумали, что это и был план Виллема — он ведь посоветовал им отдыхать, пока они могут. Сейчас они метнулись к решёткам, чтобы спросить его об этом.

— Нет, это не наш сигнал.

Стражники в панике метались по тюрьме, то глядя на выход, то на узников, поднявших крик, чтобы их выпустили. После землетрясения крепость словно ожила. Шум доносился изо всех щелей. Вскоре кто-то окликнул стражников снаружи — похоже, им не хватало людской силы на что-то.

Он скосил взгляд на мага. Гильдиец протянул тощие, будто лишённые мышц, руки к стенам. Медленно прислонил к ним ухо. Тут же тряхнуло ещё раз. На мгновение снаружи всё утихло, только чтобы паника взорвалась с новой силой.

— Что это, чёрт возьми? — Донеслось из соседней камеры.

Вопрос потонул в криках и ударах по решёткам. Один из солдат, плюнув на всё, полез за пазуху за отмычкой, и теперь усердно старался вскрыть замок своей камеры. Только маг вёл себя тихо. Он слушал и улыбался.

— Кто-то очень злится.

Виллем почувствовал, как у него на спине волосы встают дыбом. Он понятия не имел, кто такие Веспемале или откуда они берут свою силу, но даже ему хватило ума не тыкать палкой спящего льва. Эшинкай что-то с ней сделал.

Словно в ответ на эти мысли дверь наружу, скрытая за поворотом, настежь распахнулась, и послышался торопливый бег. Виллем увидел девушку, в панике пробежавшую мимо. По пути она вертела головой, будто искала кого-то и не могла найти. Просьбы выпустить из клеток, до того притихшие, начались с новой силой. Все указывали девушке взять ключи с пола, и она, всё ещё выискивая кого-то взглядом, присела поднять их.

Вдруг раздался другой шаг. Маг в углу тихо вскрикнул, но почувствовали что-то неуловимое в воздухе все: крики сами со собой стихли. Девушка в ужасе взглянула на угол, скрывавший за собой поворот к выходу.

В этот момент она и заметила Виллема. Прежде, чем раздался ещё шаг, она метнулся к решётке. Ключи выпали из её рук, но ей бы всё равно не хватило времени, чтобы подобрать нужный. Вместо этого девушка попыталась пролезть меж прутьев. Она не смогла их раздвинуть, и с новым шагом, раздавшемся сзади, налегла всем телом.

Дыра явно была слишком маленькой, чтобы девушка смогла протиснуться внутрь. Но каким-то неестественным образом ей это удалось — наполовину. Извернувшись, всхлипнув от боли, она лезла вперёд. Виллем бросился помочь и потянул за руку. Девушка, снова извернувшись, сделала ещё одно усилие и упала на пол. Виллем подхватил её в последний момент.

С удивлением он взглянул на неё, а затем на решётку. На прутьях остались обрывки платья, смоченные в крови.

Секунду спустя из-за угла вышла сама она, Ворона. И она сразу знала, где находится убежавшая от неё жертва. Шаги доносились всё ближе. Девушка одним резким движением вывернулась из рук генерала и спряталась ему за спину.

— Эй!

Воцарилась полная тишина. Ворона стояла снаружи клетки, бросив короткий взгляд на окровавленные прутья. Она жмурила левый глаз. Из-за нового шрама, тянувшегося ото рта почти до самого уха, выражение её лица было особенно злым.

— Иди сюда, Наджиса.

Виллем почувствовал, как девушка сжала сзади его одежду.

Ворона схватила прутья. Вся она была испачкана в крови, а глаз горел жёлтым огнём.

— Иди сюда. Тебе не спрятаться.

Генерал понятия не имел, что происходит. И, тем не менее, раскинул руки в стороны.

— Нет.

Ворона подалась вперёд. Прутья затрещали. Если раньше и были какие-то иллюзии, что решётка сможет остановить её, то их больше не осталось.

— Всё кончено. — Крикнул Виллем. — Ты победила. Ты не должна этого делать. Они же твои люди, — или ты забыла?

И принцесса остановилась. Она странно посмотрела на куски ткани, оставшиеся на прутьях. Рука её потянулась к зажмуренному глазу. Задумчиво Ворона потёрла его. Виллем успел разглядеть, как она касается глаза, мёртвенно-бледного и недвижимого.

— Ладно, Виллем. — Сказала она. — Теперь это твоя крепость. Я слышала, у вас принято заключать браки по такому поводу. Наджиса твоя; делай с ней, что хочешь.

Сказать, что Виллем был удивлён, значит, не сказать ничего. Больше не проронив ни слова, Ворона ушла, хотя генерал и пытался до неё докричаться. "Проклятье!" К счастью, ключи, оброненные Наджисой, были рядом с клеткой, и Виллем сумел до них дотянуться.

Нельзя было терять время. Промедление могло стать непоправимой ошибкой.

— Виллем. — Робко окликнули его сзади.

Когда он обернулся, он увидел, как Наджиса, отвернув взгляд, протягивает ему странный костяной нож.