Эффект синей бабочки

Увы, поднять ещё раз арбалет ему просто не хватило сил. Зато на полный ненависти взгляд — очень даже. Я ногой отшвырнул оружие в сторону и присел рядом с ним на колени, осматривая рану, которую парень безуспешно пытался зажать рукой.

— Э-э-э... — глубокомысленно заявил Намар. — У него болт в сердце, или я что-то путаю?

Я подозрительно оглядел бледного, худенького парнишку, смотрящего на меня со смесью боли и ненависти в глазах. На сильфа не похож. Тот бы уже давно вылечился и накостылял мне, а не страдал бы от боли и унижения. Тогда... человек? Но...

Осенённый неожиданной мыслью, я приложил руку к правой стороне его груди.

— Ха. Ты не прав, у него болт там, где у нормального человека должно быть сердце, — произнёс я с нотками зависти. — А у него оно справа.

— А такое вообще возможно?

— Почему бы и нет? Люди же рождаются с разным цветом волос, почему бы не рождаться с разным расположением сердца? Можешь его подлечить?

— Уверен, что стоит? — поинтересовался Намар. — Дверь, конечно, вызывает вопросы, но он явно родственник Джефферсонам. Посмотри, какая комфортная тюрьма. Да и стрелял он всерьёз.

Впрочем, последнее вызывало у воина скорее уважение, особенно если учесть, что профессиональную охрану Морин перестрелял как курей, рядком, они даже не успели ничего понять. А пленник стрелял — и даже почти попал.

— Конечно, стоит! Ты только посмотри в эти няшные, полные ненависти глаза! — Я указал на означенные органы руками. Парень щёлкнул зубами. — У тебя разве сердце не наполняется умилением и материнским инстинктом?..

— Нет, — честно ответил Намар. — Он пытался тебя убить.

— Короче, я тут босс, лечи его давай.

— То есть, ты сам не знаешь зачем.

— Поверь в мудрость моей левой пятки!

— Судя по тому, что ты до сих пор жив — пятка у тебя прямо сканер неприятностей.

— А то ж!

Намар вздохнул — никому не нравится переть наугад и делать что-то, что кажется неправильным, — но вспомнил то ощущение одновременной простоты и сложности мира и решил доверится Морину. Наверняка у него есть какой-то план, даже если он сам об этом ещё не подозревает. Хотя и его осознанные планы тоже не отличаются... стандартностью.

Намар присел на корточки и достал из кармана целительский амулет, признавая своё положение.

Я мягко отстранил руки парнишки и резко, без приготовлений, вытащил болт. Через секунду Намар приложил амулет к его шее.

Не думаю, что боевой маг такой уж профан в целительстве, особенно в лечении травм. Точно так же, как любой обычный воин может наложить лубок, зашить рану и найти в лесу успокаивающие травы, боевой маг может справиться с некоторым спектром ран. Но амулетом, конечно, удобнее.

Парень задёргался, тихонечко срываясь на писк. Да, это не самая приятная штука, особенно если ты потерял много крови и у тебя нет серьёзных жировых запасов. Магия не создаёт материю из ничего — во всяком случае, классическая, — она просто перенаправляет уже существующие ресурсы. Если их мало... что ж, организм будет протестовать.

— Всё, — произнёс Намар через некоторое время. — Его жизни больше ничего не угрожает. Кроме тебя.

— Очень смешно, — отозвался я. — Эй, парниш, ты там как? Мозги ещё не расплескал?

Тот ответил нечто нецензурное, но вполне бодрое.

— Жить хочешь? — уточнил я.

Пленник замотал головой.

— Вот те на... А что так? — Я попытался коснуться его плеча, но он шарахнулся в сторону и отполз к стеночке.

Я обиделся:

— Да ладно, чувак, убить мы тебя всегда успеем. Да и сам ты с этим прекрасно справишься, любого острого предмета хватит. Может, подскажешь сначала кто ты и почему тут заперт?

Парень отчаянно замотал головой.

— Нам некогда с ним нянчиться, — напомнил Намар. — Ты сам боялся замок хоть на минуточку оставить, а теперь здесь прохлаждаешься?

— Ты прав, — вздохнул я. — Возвращайся с пленными в замок. Не забудь выгрести всю библиотеку купца. Всё, до последней бумажки.

— «Возвращайся»? — приподнял бровь воин. — А ты как?

— А я пока поговорю с ним.

Видно было, как Намара распирает кучей вопросов и возмущений, но он всё это проглотил, глубоко вздохнул и произнёс:

— Хорошо... ваша светлость.

И, поклонившись, вышел.

— «Ваша светлость»? — с хрипловатым смешком передразнил парнишка. — По какому это праву светлости нападают на дом честных граждан средь бела дня?..

— Уложение о наказаниях, статья вторая, — пакостно улыбнулся я. — Подпункт первый, второй и седьмой.

Хотя это уточнение не особо и нужно — за всю статью работорговли одно наказание: мучительная смерть. Иногда, когда папа был дома, он читал мне книги на ночь. Это самое Уложение о наказаниях. Примечательно, что мне кошмаров не снилось: все эти содранные кожи и колы для посадки я рассматривал во сне с чисто научным интересом.

— Работорговля? — парень не выглядел особо удивлённым. — Тогда это ещё мягко.

— Так что? Представишься?

— Чтобы потом с меня содрали кожу на главной площади? Нет, спасибо.

— Я, что, похож на отморозка, который будет это делать?

— Да.

Я обиделся ещё раз, теперь серьёзно. Кажется, я нашёл ещё одну сволочь, которая обходит меня в остроумии. Только сейчас это не могущественный Император, а раненный сопляк из купеческого клана.

— Знаешь что? А живи как хочешь. Тут в доме наверняка осталось много ценных вещей, собери их... и иди, куда хочешь. Можешь к другим веткам клана, но они наверняка тебя снова посадят в клетку. Можешь попробовать жить самостоятельно, хотя сомневаюсь, что ты уйдёшь дальше первой подворотни. Видок у тебя такой... только таблички «Я — лёгкая добыча» не хватает. А я в благотворители не нанимался.

Я вскочил на ноги и двинулся к двери, полный негодования. Ну как полный? Так, процентов на пять. На остальные девяносто пять я устал.

— Стой! Подожди! — выкрикнул парень, вставая. — Я... Я Изангерн Джефферсон, сын Мизаля.

— Как-как? — уточнил я, разворачиваясь. — Иза... что?

— Изангерн.

— Ещё раз?

— Изангерн.

— Твоего отца надо было казнить за жестокое обращение с детьми, — присвистнул я. — Одного имени хватит, это же надо было придумать.

— Это какая-то аббревиатура, — пожал плечами парень. — Очень важные слова.

— Ребёнок важнее. И психика всех, кто с ним общается. Ладно, замнём для ясности... А чего тебя заперли?

— Ты же уже знаешь.

— Знаю?

— У меня сердце справа.

— А-а-а... и что?

— И родители меня прятали. Не хотели, чтобы кто-нибудь узнал, что у нас в семье есть генетические уроды.

— А... А-а-а... А? Сердце справа — это же круто! Я всю жизнь о таком мечтал!

Парень посмотрел на меня недоверчиво.

— Так, хорошо... — произнёс я задумчиво. — Давай решим главную проблему... Ты осознаешь, что тебя по полному имени называть совершенно невозможно. Кстати, какое оно?.. Опять из памяти выкатилось!

— Изангерн.

— А, точно. Так вот, вопрос дня: Изя, Зан или Герн?

Парень пару секунд похлопал глазами.

— Зан, пожалуй, — наконец, выдавил он.

— Я Морин, и.о. графа Ёль-Ншели, приятно познакомиться. А теперь пойдём в замок, надо найти тебе менее запертую комнату, а мне — еды. Пока я кого-нибудь не сожрал.

Зан робко улыбнулся и, пошатываясь, поплёлся за мной.

Что я творю? Зачем я творю? Здравый смысл, ау!

Ах да...

Он же от меня давно сбежал.