Прокручивая ход этих бесед в голове по пути из столовой в домик, юноша не заметил двух ярко-желтых блондинов в темных очках, наблюдавших за ним из-за ограды базы.
Войдя в комнату и разувшись, Джун сразу почувствовал, что что-то не так. Вещи его были на своих местах, но чуть сдвинуты. Все было почти в порядке, но не совсем.
Юноша обследовал свои три чемодана. Новенький планшет пропал! Эта девчонка! Куда она его задевала? Можно, конечно, вставить карту с документами в ноутбук или в старый планшет, который Джун взял, чтобы не смешивать работу и развлечения. Но оставлять такое безнаказанным нельзя!
Не глядя сунув ноги в какие-то шлепанцы, очень удобно попавшиеся на пути, ограбленный и негодующий поспешил на поиски негодницы. У него прямо-таки горели пятки от злости! Вот она почему такая тихая сидела и кашку поедала!
Компания старых и новых знакомых встретила его появление на каменной дорожке бурным весельем. Идти без сброшенной обуви было как-то тяжело.
— Так вот ты какое, кентервильское привидение! — поприветствовала его поклоном Дашка, а мелкая, но слишком смелая пташка захихикала.
— Какое я вам привидение! Я тут во плоти и очень зло... тьфу злюсь! — заявил Джун.
— Аж пылаешь от гнева, — кивнула Аллочка, которая еще или уже не уничтожала никаких припасов.
— И камни прожигаешь пламенеющими ступнями, — добавила Дашка.
— Вот-вот, следы такие интересные остаются, — подтвердила Вика.
А Жизель вместе с Лизой ни слова не сказали — просмеяться не могли.
Джун оглянулся и увидел цепочку синих следов, его собственных. Вот ведь нахалка!
Выходка смелого цыпленка его позабавила, и, решив временно сменить гнев на милость, юноша успокоился.
Лиза смеялась до слез. Это удивленное лицо. Идет такая гордая, элегантная, одета в жемчужно-серое легкое пончо и белые бриджи. Обута в те самые тапочки без задников, синюю подошву которых Лиза так щедро вымазала лучшей своей краской — королевской синей. Да-да, для дорогой соседки все по высшему разряду.
— Да, девочки, — подала она наконец голос, — точно: перед нами сам лорд Кентервиль. То есть леди. Но материал наша леди использует тот же.
Громче всех засмеялась Даша, а Инна, догадавшись, что причина их веселья — масляная краска, показала Лизе потихоньку большой палец.
— Так это краска? — побледнела вдруг Джун.
— Неужели масляная? — схватила красавица за сердце. — То-то я так скверно себя чувствую!
— В чем дело? — Лиза встревоженно поднялась с полотенца.
— Да ведь для меня масляная краска — это яд. Сейчас под лучами солнца начнется усиленная реакция и сожжет кожу до кости, если немедленно не смыть! — обреченно прошептала кореянка. — Погибну во цвете лет! И поделом мне — не буду запирать маленьких цыплят!
— Ой! — испуганно поднесла ладонь к губам Лиза. — Что же делать?
Она заметалась, кинулась к Джун, усадила ее, бережно обнимая за талию, на свое полотенце. Та почему-то сопротивлялась, наверное, ей уже больно было идти. Но потом уступила.
— Прости, прости меня, Джун, но я же не знала! — причитала Лиза, в ужасе оттого, что ее маленькая месть привела к таким последствиям. — Посиди пока, потерпи! Сейчас!
Инна посоветовала вылить на ноги пострадавшей побольше воды, но Лиза-то знала, что масло водой не смоешь — только скипидаром. Правда, облегчить страдания мягкая соленая вода может.
Подбежав к морю, девушка зачерпнула воды ладонями, но не донесла до бедной Джун почти ни капли.
— Ну что я за бестолочь! — стиснула кулаки сердитая на себя Лиза. Стоя рядом на коленях, обняв трясущуюся соседку, закрывшую лицо ладонями, она нежно погладила бедняжку по спине. — Ну не плачь!
Мелькнула мысль. И Лиза быстро достала свой этюдник, решительно открыла его и собралась вытряхнуть тюбики с краской.
— Вот, этим можно принести воды побольше и немедленно.
— Да стой ты, чудо бешеное! — совершенно спокойно сказала Джун, отнимая руки от лица.
Лиза остановилась. Нет, спокойной ее соседка не была. Она смеялась!
— Лиза-Лиза, ты такая дуреха! — продолжила негодяйка сквозь смех! — Это так... мило!
— Девочки... — недоуменно начала Лиза и заметила, что "буки" катаются по песку, а Инна сдерживает смущенный смешок — подруга ведь тоже поверила интриганке Джун.
— Ой, Лизок, никогда не пытайся отомстить этой коварной Джуньке! — отсмеявшись, посоветовала Жизель, хотя совет и запоздал.
— Вот-вот, — хотела продолжить Вика, но от смеха чуть не поперхнулась.
— Мое величество прощает тебя за покушение на жизнь и здоровье и за порчу бесценного имущества. Вместо лишения свободы ты приговариваешься к устранению последствий злонамеренного деяния?
— Чего? — переспросила Лиза. Она еще дразнится!
— Отмывать меня будешь, говорю. Вставай и быстро в комнату! — подхватилась Джун и под смешки окружающих утащила Лизу с пляжа.
— Кстати, ты себе задачу усложнила. Теперь из-за твоей заботы у меня песок к ногам приклеился, — добавила ехидина, когда они скрылись за первым домиком, стоящим у пляжа. — Но это пустяки. Скажи лучше, шутница, почему не ограничилась этой детской шалостью?
— Да я больше ничего не делала!
— А кто вещи мои перевернул?
— Ну ты и сказала! Сама свой беспорядок устроила — а меня обвиняешь?
— Да? — призадумалась Джун. — Ну... в аккуратности меня трудно обвинить — я не зануда, как ты. Ладно, а планшет мой куда задевала?
— Не брала я твой планшет! У нас ведь договор! — возмутилась Лиза.
— Согласно которому я сейчас с синими пятками и не только?
— Так я ведь твою обувь не трогала, а просто осторожненько вылила на нее краску, — хитро улыбнулась Лиза. Она была рада, что трагедия, разыгравшаяся на пляже, была просто ловким представлением хитрой кореянки. — Пойдем лучше поищем твою игрушку вместе, а потом я тебе скипидаром смажу пятки и не только.
— Какая заманчивая перспектива! — скептически усмехнулась Джун. — Пошли, но имей в виду: если это ты его спрятала — закопаю в песок.
— Грозная какая! А пятки синие! И не только, — показала язык Лиза и побежала к третьему шалашу.
Как она и предполагала, эта неряшливая принцесса, в секунду догнавшая ее и перегнавшая на своих длинных ногах, погребла новенький серебристый планшет под грудой своих блузок, платьев, туник и шарфиков. Когда Джун вытащила его на свет, то удивление на ее лице было лучшим подарком для Лизы.
А Джун был серьезно обеспокоен: ведь он четверть часа назад перевернул все вещи — ничего под ними не было. Лизу обвинять было бы глупо: эта наивная девчонка выдала бы себя сразу. Так купиться на его маленькую импровизацию! Интересно, где предел ее доверчивости?
Некоторые примечания
Ачжумма — тетушка, замужняя женщина средних лет
Арабоджи (харабоджи) — дедушка
Веган — строгий вегетарианец, который есть только растительную пищу (никакой рыбы, морских гадов, яиц или молочных продуктов)
Жизель — героиня одноименного балета Адана, жертва любви, Одетта — девушка-лебедь из балета "Лебединое озеро", Джульетту, конечно, все знают, но в разговоре с Жизелью Джун имел в виду героиню балета Прокофьева "Ромео и Джульетта" (да-да, на сюжет трагедии Шекспира).
Глава 9
— Ты извини, Джун, я обычно так не поступаю, — немного виноватым тоном сказала Лиза.
— Как? Ноги людям не моешь? Ну и правильно — пусть грязные ходят или сами моются.
— Да я не об этом. Обычно я не мщу... Пакостей не делаю...
Скептическое выражение на лице Джун заставило уточнить:
— Специально — не делаю.
— Мне сразу стало легче! — буркнула Джун. — Мое величество удостоили стать первой жертвой мстительного цыпленка.
— А скажи... почему ты так хорошо говоришь по-русски? Если не считать некоторых маленьких ошибок, когда ты злишься...
— Я... А тебе вообще зачем? — хитро прищурилась синестопая фея.
— Просто интересно. Не хочешь — не говори.
— Ладно уж... тебе работы еще надолго... так уж и быть — развлеку свою верную рабу сказочкой о красивой жизни.
Лиза плеснула водой из ковшика в лицо соседке-зазнайке. Они расположились в тени дома. Джун, сидя на стуле, опустила ноги в красный пластиковый тазик, на котором огромными буквами было написано, что он предназначен "для стирки". Лиза, стоя на коленях, с бутылью ацетона, полотенцами и прихваченным по настоянию Джун смягчающим кремом для ступней, счищала песок. Рядом была припасена емкость с водой.
Из рассказа кореянки выходило, что ее отец и ее мать долгое время жили в России, так как скрывались от всенародной известности. Они были известным южнокорейским дуэтом танцоров на льду — настолько известным, что выиграли три олимпиады и десять чемпионатов мира подряд. Прекрасной паре было невозможно выйти на улицу: их могли разорвать поклонники. Поэтому они и жили и тренировались в России, так как в Америку надо лететь самолетом, у отца боязнь высоты, а у мамы стюардессофобия. Попутно родились Джин и ее младшая сестра. А потом, когда появилась новая одиночная звездочка-фигуристка, семейство Ли смогло, наконец, вернуться на родину. Лиза слушала-слушала, оттирала синие пятки, а потом спросила о том, что ей показалось странным:
— А что у вас так быстро забывают знаменитостей?
— Не так быстро, как ты доверяешь человеку, который только что тебя разыграл, — рассмеялась Джун. — Слушай, ну как так может быть? Ты же девчонка! Не интересуешься фигурным катанием?
— Э... нет, а должна? И как ты меня разыграла? — удивилась Лиза.
— Ладно, дам тебе еще один шанс. Весь мой рассказ — выдумка, — вздохнула Джун.
— А зачем?
— Да вот занимаюсь благотворительностью: лечу тебя от доверчивости.
— Не надо! — серьезно попросила девушка. — Не надо лечить: мне и так хорошо.
— И что же хорошего в том, чтобы вестись на всякую чушь, которую тебе подсовывают? — странно усмехнувшись, спросила кореянка.
— Но мне нравится доверять людям. Это лучше, чем подозревать всех и каждого в коварных умыслах. И потом, ты не первая, кто пытался меня учить осмотрительности, — улыбнулась всплывшим картинкам прошлого Лиза.
— И кто же так провалил задание?
— Мой папа и пятеро братьев.
Чего-то испугавшись, Джун выдернула свою узкую, но совсем немаленькую ступню из Лизиных ладоней.
— Пятеро братьев? — пробормотала она.
— Не брыкайся, Джун! — засмеялась Лиза. — Мешаешь процессу. Будешь у нас чистенькая-чистенькая. Лучше, чем была.
Пятеро братьев! Как вам это понравится? Джун был перепуган. Кто его за язык тянул, когда он приглашал тихоню первокурсницу разделить с ним кров? Она казалась вполне безобидной, наивной. И совершенно не разбирающейся в жизни и не знающей мужчин. Иначе бы заметила то, что видно невооруженным глазом: как пастушок смотрел на ее подругу с пышными формами. С интересом, со страстью, с нежностью. Нет, нежности там, пожалуй, не было. Но все равно. А на Лизу этот парнишка плевать хотел. Ну... может, плевать и не хотел, но игнорировал ее очень явно.
А у нее пятеро братьев! Да тут хочешь не хочешь — станешь экспертом в мужчинах! И что ему теперь делать, когда разоблачение неизбежно?! Ведь придется жить с ней рядом, на расстоянии вытянутой руки и даже ближе, целых три недели!
Потом Джун немного расслабился. Все-таки она потрясающая простушка. Все-таки он великолепный притворщик. И к тому же у него так много поклонников. Да никто не усомнится в том, что он девчонка. Высокий рост — и то не проблема: некоторые баскетболистки из институтской команды выше его.
— Вот молодец, Джун, хорошая девочка, — ворковала наивная девица, потирая тряпочкой с едкой жидкостью его ноги. Прямо спа-салон на дому.
— Послушная такая, сидит тихо, не мешает, — смыв, наконец, ацетоном большую часть синей краски, принялась Лиза ополаскивать ступни из ковшика. Почему-то, наверное от того, что проклятый растворитель разъел не только краску, но и часть кожи, каждое прикосновение этой девчонки было таким... ощутимым.
— Одну ножку помыли и будем вытирать, — приговаривала Лиза.
— Ты что вытворяешь? — Выдавил Джун, полузадохнувшись, когда настырная сестра пятерых братьев положила его ногу себе на колени, нежно промакнула воду и взялась втирать в ступню крем осторожными движениями.
— Сама же просила смазать кожу! — пожала коварная простушка плечиками и продолжила. — Щекотки ты, я вижу, боишься. Ну потерпи! Зато какая кожа будет — гладкая, шелковая!
Проклятый крем! Дурацкая идея! А хотя... идея в целом неплохая... Нет, хороший крем. Замечательный. Не забыть еще купить баночек сто. А вторую ногу, пожалуйста?! Вот, чудесно. Так и продолжай. Почему только две ноги-то? Мало...
Успокаивающий голос Лизы не усыплял, но как-то разнеживал. Если бы Джун умел, он бы уже мурлыкал.
— Ромочка! — брюнетка подбежала к отдыхающему в одиночестве под полотняным тентом на пляже кудрявому красавцу и грациозно опустилась рядом на свободную часть большого темно-синего покрывала.
— Что? Твоей драгоценной подружки нет рядом? — проворчал Пичугин и шутливо поцеловал девушку в аккуратный носик.
— Ну не сердись, котик!
Инна ласково взлохматила густую шевелюру, светло-каштановую, золотящуюся на солнце, а парень обнял ее и собирался усадить к себе на колени.
— Не надо — увидят же. Рано еще! — нехотя освободилась из объятий соблазнительная красавица в ярком апельсиновом купальнике.
Она с сожалением поглядывала на крепкие руки и красивую линию рта молодого человека, такого близкого, но пока вынужденного быть далеким.
— Инна, я не могу больше сдерживаться. Я все-таки мужчина, и хочу, чтобы все знали, что ты моя девушка.
— Ведь мы с тобой договорились обо всем! Потерпи, ну пожалуйста! Она ведь моя подруга. И очень ранимая. Не могу я такую новость на нее вывалить, — осторожно обняв парня одной рукой за талию и положив голову ему на плечо, пожаловалась девушка.
— Я тоже знаю Самойлову. Да, она странноватая, то слишком простая, то ее не поймешь. Но на фарфоровую статуэтку она не похожа. Ну, подумаешь, узнает, что мы с тобой встречаемся! Быстрее найдет, в кого еще втрескаться! — говоря о Лизе, Роман усыпил бдительность своей, как можно было понять из беседы, девушки и смог поцеловать ее. Некоторое время пара молчала, занятая этим интересным делом.
— Никогда бы не подумал, что получить поцелуй от своей любимой смогу, только уболтав разговором о ее драгоценной подруге, — хмыкнул парень и получил от Инны легкий тычок в плечо.
— Ну не смейся, Ром. Ну такая я дура — не знаю, что делать.
Получилось все, и правда, по-дурацки. Инна это теперь понимала очень хорошо. Красивая девчонка, привыкшая находиться в центре внимания, почувствовала что-то вроде сочувствия к скромной мышке-малышке Лизе. Она была прекрасной свитой для темноволосой звезды курса: не выходила на первый план, не затмевала красотой или талантами и не возражала против своей малозавидной роли. Да что там не возражала — Лиза вообще не замечала, что играет какую-то роль. Она так забавно старалась занять ее Инны поклонников беседами! И эти ее попытки были очень полезны — на фоне простодушных выходок подруги сразу были видны нелепые ужимки одних, пошлые шутки других и ограниченность третьих. Просто какой-то детектор лжи, а не Лиза Самойлова!
