Шкатулка и странники

Мы пробыли в том мире еще две недели и силой проникли на уровень ниже. Во втором мире-базе, более спокойном, мы нагрузились снаряжением и, не теряя времени, пошли дальше.

Было странно чувствовать, что то, что раньше занимало всю мою жизнь, стало совсем мелким, незначительным и понятным. Одним шагом мы пересекали континенты, одним кивком избегали Кураторов, как будто они были не решателями судеб, а простыми фантомами, одним движением рук мы шли туда, куда путь для остальных был закрыт навсегда.

Через пару месяцев мы уже сидели на маленьком пригорке около комплекса зданий в первый мире-базе. Он казался крошечным и был, как оказалось, относительно пустым. Группы собирались и деловито отправлялись на миссии, их глаза горели энтузиазмом. Они считали себя избранными высшими сила для получения награды. Нам была ясна цель всего этого, и поэтому мы с грустью смотрели на все происходящее. У нас была полная свобода идти туда, куда пожелаем. Если кто из смертных нас и видел, то принимал за Кураторов или же членов очень опытных групп. Мне было ясно, что никто из людей все равно не смог бы принять правду и поэтому я оставил их. Быть может, кто-нибудь из них повторит мой путь снова. Кураторы конечно же появлялись на нашем пути, но мы их обходили как странных роботов. Всех Кураторов создавал этот мир. Они как тараканы по известным только им и нам проходам пробирались на следующие уровни, но не дальше мира Сокола. В конечном счете они были не более чем автоматами, выростами одного мирка, оставленными своим создателем и выполняющими свою устаревшую программу.

Здание где я обитал, когда меня только призвали, уже перестало существовать и поэтому мы не стали задерживаться в этой тесной и шумной клетке. Разобщение Метамеханизма сделало ее скучной и глупой, как те постройки в мире Сокола. Мы не стали задерживаться и пошли вперед к началу.

Пришлось самим создать простого Псевдо-Куратора с ограниченной миссией. Мир-база специально для него создал переход в искаженный мир, соединяющий бесчисленное множество планет Земля. Мы проползли по каменистому проходу за ним, а затем обратили в пыль, когда он выполнил свою задачу. Я с неудовольствием отметил, что мы вышли из шкафа в той же самой заброшенной квартире. Я же хотел оказаться на улице и немного погулять по пустым улицам и, даже, возможно, спуститься в метро и посмотреть на станцию. Но Фиделия в грубой форме напомнила мне, что наша цель идти вперед, а не назад. За нашими спинами из-за закрытой двери в мир-базу дул ветер.

Фиделия стала ощупывать предметы, а я рассмотрел почти истершиеся узоры на обоях.

-Как и я ожидал, в этот мир вторглись — сказал я.

-Что говорит об этом?

-Паттерны перемешаны. Когда-то это были два разных мира. Один мир фильтровал кандидатов в команды, а другой делал совсем что-то другое, не связанное с выработкой энергии. Затем один мир слили с первым. То, что получилось, по-прежнему фильтрует людей, но другая половина бездействует.

Я посмотрел в сторону двери с проходом. На ее месте должен был быть гораздо более эффективный и удобный переход. Но он, скорее всего, схлопнулся при вторжении. Кураторы позже просто продолбили замену.

Вторая часть амальгамы миров не играла никакой роли в выработке энергии. Это могло означать, что она могла вести в другие части Метамеханизма. В них мог находиться ответ на вопрос о его главном предназначении.

Точка соприкосновения этих двух миров была очевидна. Это было то самое яркое широкое окно в янтарное комнате, за которым оказался пронизывающий степной пейзаж. Я уже почти забыл, как почти пролез туда много лет назад. Но тогда я был не готов к такому.

Вернуться в свои родные миры мы не хотели. Там нас ждала лишь пустота и никаких ответов на вопрос. Мы смело шагнули через окно в неизвестность. Пришлось лишь немного свесить ноги и мягко опуститься на землю. Мы выпрыгнул из простой бетонной коробки с одним окном.

Через километры степи мы пересекли гигантский каньон и оказались посреди редкого и чахлого леса. Расчеты показали, что мы перешли в другой мир. Правила изменились, и мы оказались в сломанной и неактивной части механизма. Той части, которую должна были питать кровоточащие судьбы таких людей как мы. Она стала застывшим памятником.

Мы ничего не ожидали от этих земель. Лес сменился такой же блеклой и безжизненной равниной, а потом почти полностью выветренными горами. Мы шли между низких гор и балансировали по перевалам, покрытых истершейся галькой.

-Напоминает мне Уральские горы— сказал я.

-Почему?

-Однажды я выпивал с одним геологом, и он мне рассказал, что Уральские горы возникли 1,5 миллиарда лет назад и были вначале выше, чем Гималаи. А потом ветер, вода, умноженные на время, источили их и убрали с них 7 километров. Самая высокая гора, кажется, ее зовут гора Народная, была высотой всего 1900 метров.

-Почему была?

-Потому что она осталась позади нас.

Мы шли дальше молча, каждый предаваясь свои мыслям. Тишину прервала Фиделия.

-Как ты думаешь, Таб, что мы будем делать, когда достигнем своей цели?

-Если мы достигнем своей цели.

-Не разводи уныние. Ну так что?

-Мы сделаем то, что не удавалось сделать другим.

-Что именно?

-Напишем обо всем этом дерьме книгу. Даже серию книг.

Мы рассмеялись от всей этой отчаянной, но чрезвычайно уместной наглости и весь путь травили анекдоты, изображали сценки и иногда просто танцевали, нарушая царственное спокойствие этого дохлого мира. Мы были единственным людьми, последними разумными сущностями посреди пустошей. Уравнения, требующиеся для поиска перехода, пришлось немного изменить, но, в целом, наша дорога стала намного более линейной.

Следующий мир был покрыт бесконечными оврагами и неглубокими морями. Нам пришлось построить лодку из подручных материалов. К счастью, нам не встретился ни один шторм, и мы спокойно пересекли и тот мир.

Уже на подходе к переходу нам стало ясно, что нас ждет что-то необычное. Ветер все чаще стал приносить запах гнили, а лужи стали зелеными, но это были не водоросли. Вскоре в них была уже не вода, а слизь.

-Похоже это следы деятельности тех, кто вторгся к Кураторам. Все переходы, которые мы встречали до этого, ни имели особенных свойств по сравнению с окружающее территорией. Надо быть осторожнее. — сказал я.

-Я не чувствую ничьего присутствия — ответила Фиделия.

-Все равно, мне не нравится здешний запах.

Мы вытащили газоанализаторы, но они не показали ничего ядовитого в воздухе, и мы продолжили путь.

Лужи слизи стали все больше и превратились в озера и реки. Сама почва была пропитана ею, и наши ботинки скользили по ней.

Приборы показали, что слизь представляла собой стерильную, довольно закисленную смесь мертвой органики. Я предположил, что, возможно, она стала результатом провалившейся попытки использования генетически модифицированной бактерии для создания в этом мире биосферы.

Вскоре мы увидели точку перехода. Перед нами предстала огромная металлическая башня, торчащая из озера желтой слизи, к которой вели несколько мостов.

-Эта зеленая слизь давно уничтожила любые постройки, кроме этой. Наверно зеленая и желтая находятся в антагонизме. — сказал я, пытаясь лазерным дистанционным спектрометром определить состав желтой слизи. Она отразила почти весь луч.

-Что это за здание?

-Наверное, стабилизатор точки перехода. Уже существовавшей или вновь созданной.

Мое первое предположение оказалось верным. Внутри башни мы обнаружили замысловатый стальной скелет, идущий от основания к вершине, который занимал большую часть ее объема. Дополнительные помещения были крохотными и в них не было никакой техники. Судя по ширине некоторых дверных проемов, эта постройка была построена людьми.

-Наши предшественники — сухо заметил я.— Видимо, без Кураторов у них было больше шансов понять, что происходит

Я осторожно измерил лазером топологию скелета башни — он действительно был чем-то вроде замысловатой подпорки, которая не давала переходу исчезнуть. Я мог понять принцип его работы, но уж точно не смог бы разработать подобную вещь с нуля даже и за 50 лет. Башне не требовалась энергия или оборудование, чтобы работать. Это был продукт цивилизации несравненно более сведущей в принципе поддержания переходов чем люди из мира, в котором я нагнал Фиделию. Когда-то давно они даже могли манипулировать отдельными мирами и напали на миры Кураторов, но что же с ними в конце концов стало?

-Вот тебе и арка— сказала Фиделия, когда мы шагнули в точку перехода.

Мы вышли из такой же башни, находившейся уже на гигантской платформе посреди бесконечного желтого океана. Я увидел впереди посреди океане силуэт платформы и сперва решил, что это просто этот мир очень мелкий и мы видим собственную точку местоположения, но затем я разглядел канатную дорогу, уходящую от нас туда. Я потратил пару десятков минут, чтобы лучше рассмотреть таинственный скелет точки перехода. Судя по всему, он существовал в одном и том же экземпляре одновременно по обе стороны перехода, и тем самым стабилизировал его.

Канатная дорога оказалась довольно сохранной. На платформе не было никакой техники, а от многочисленных построек остались лишь скелеты, содержащие в себе пустой воздух. Мы нашли металлическую гондолу, которая возила грузы по дороге. Раньше у нее, судя по всему, был двигатель, но теперь на его месте зияла дыра. Но сам механизм передачи усилия к тросу еще был сохранным и я, используя редкий оставшийся мусор, сделал примитивный ручной привод.

Путешествие через половину мили желтого океана было пугающим и напряженным, хотя был полный штиль, а сама гондола оказалась довольно устойчивой. В конечном счете, к концу дня мы шагнули на вторую платформу и тут же свалились спать. Ночей в этом мире не было, но мы все равно быстро заснули. После пробуждения мы, не тратя времени, отправились дальше.

На другом конце перехода нас ожидал полностью искусственный пейзаж от горизонта до горизонта. Он был мертв и тих, застывший под желтым небом.

Время почти остановилось в этом забытом создателями месте. Старые ржавые левиафаны возвышались над горизонтом из метала и бетона. Мы не видели даже самого крошечного участка камня или земли. Казалось, весь мир был рукотворным. Но его создатели исчезли достаточно давно, и теперь он ничем не отличался от заброшенного лагеря в мире Сокола.

Попытки определить паттерны были бесполезны в этом искусственном мире, но Фиделия чувствовала положение множества мелких переходов, подобных тому, через который мы проникли сюда, а также наличие одного большого перехода, равноудаленного от всех остальных. Мы, естественно, направились к большому. Путешествие заняло несколько дней, мы успели устать от запаха ржавчины, опасности неожиданных провалов в железные потроха планеты и стонов, медленно разрушающихся от времени гигантов. Часть из них уже обрушилась и превратилась в горы развалин.

Мы видели остатки электроники, автоматов и каких-то машин. Величие Эскобы и Ванга, не говоря уже о наших родных цивилизациях, меркло по сравнению с тем странным миром.

Весь тот мир был, видимо, создан людьми, но не для проживания. Здания не были рассчитаны на присутствие в них персонала, а местность представляла из себя чудовищное нагромождение труб, наземных линий энергопередач и прогнивших конвейеров. Ни насекомых, ни растений, ни даже плесени мы не обнаружили. Разве что мы иногда видели в глубине шахт и провалов отблески уже знакомой нам желтой слизи.

Вскоре мы наткнулись на остатки какой-то башни и мостик, который вел к ней. Под ним валялся почти полностью раздавленный вагончик-монорельс, единственное доказательство людского происхождения механизмов этого мира.

-Смею предположить, что создатели всего этого оставили ремонт и контроль на совести машин, а сами появлялись здесь очень редко. В остальном этом мир заставил меня вспомнить роман Станислава Лема "Непобедимый"— сказал я, осматривая вагончик.

-Чем? — спросила Фиделя. Она была явно напугана окружающей ее безжизненной обстановкой.

-В том рассказе было описано столкновение межзвездной экспедиции с потомками сложных и мощных роботов, которые, потеряв инопланетных хозяев, продолжили свою эволюцию и стали строить подобные комплексы. А потом вымерли, не выдержав борьбы с более простыми, но более приспособляемыми кузенами. Люди столкнулись с их остатками и потомками простых роботов.

На месте, где должен был находится переход, стояла искусственная гора. Лазерные дальномеры показали, что ее вершина возвышалась над ландшафтом на 10 километров, выше самых высоких гор обычных миров. Переход находился внутри. Мы проникли туда и нашли заброшенный и превратившийся в пыль город, зажатый между огромным индустриальным комплексом и серией монолитов, которые поддерживали переход. В городе мы не нашли почти ничего. Выяснилось лишь то, что люди жили здесь сменами и почти никогда не вмешивались в тонко настроенную работу своих творений. Скелетов или других останков не было видно и это говорило о том, что люди ушли отсюда по своей воле. Город был в гораздо худшем состоянии, нежели сам мир и я решил, что машины еще какое-то время работали после исхода создателей. В центре города мы нашли что-то вреде центра управления, но он был абсолютно пуст, ни терминалов, ни проводов. Скорее всего мир автоматически управлялся центральным компьютером, который давно прекратил работу. Был ли источником энергии атомный распад, синтез, геотермальная энергия или совсем неизвестный вид производства энергии, так и осталось неизвестным.

Этот мир был мертв, и мы не жалели о том, что покидали его. Он отличался от всего того, что мы видели ранее. Не мешкая и не останавливаясь, мы перешли через переход и оставили стальные кости ржаветь под гневным взором безжалостной вечности.

На могилах мошенников

Трудно описать то, я ожидал увидеть за большим переходом. Гигантские дворцы? Или же бескрайные пустыни? Или же просто избавление от всего того абсурда, который свалился на меня. Я все шел и шел, и шел все эти годы, не ожидая окончания моего пути. Но в тот момент, когда мы оказались в еще одном мире, я почувствовал всего лишь холодную усталость. Мне просто надоело ходить кругами.

Мы были посреди руин, заросших растениями. Это были последние остатки городов тех, кто построил предыдущий мир, тех, на помощь кого я в тайне надеялся. Природа брала свое. Но, помимо следов времени, на некоторых руинах были и раны от войны. Здесь прошла оглушительная, чудовищная война, которая смела цивилизацию и навсегда очистила этот мир от его обитателей. Они смогли перехитрить само мироздание, но пали от собственной ненависти.

-Вот мы и пришли к концу — сказал я и сел на влажный мягкий мох.

-Как это? — удивилась Фиделия — Скорее середина!

-Я больше не могу идти, дорогая, во всяком случае, в прежнем темпе. Я устал бежать от самого себя и бессмысленности. Я вижу абсолютно то же самое, что пересек на вездеходе годы назад.

Вся та ноша, которая росла во мне с 25 лет, ударила всей силой по моему духу, и я сдался.