Квартал первый. Боец Круга Поединков

Осенев сказал нам: "Если перед вами будет стоять выбор: получить пулю в висок или встретиться с таким призраком, выбирайте пулю и не прогадаете. Сэнгер знал, что идёт умирать. Кто из вас может повторить его подвиг? Я советую вам подумать об этом перед тем, как подавать документы в Академию".

Рассказы Осенева всегда пробирали до костей, и на том уроке я вспоминала арену с гулем и думала: смогу ли пройти через такое ещё раз? Только уже по своей собственной воле и не ради себя, а ради кого-то другого. Некрологи Псов иногда печатают в журналах об инаковости, я читала о том, каково приходится не только патрульным, но и работникам Боевого и Специального отделов. И всё же это не изменило решения, которое приняли я, Киара, Ник, Майк и Джо: мы будем Псами Иллюзиона. Какая разница, как там обстоят дела в других странах и на международном уровне. В реальности я вижу, что Иллюзион спонсирует пункты анонимной помощи и больницы, патрулирует улицы и вылавливает не-мертвецов, защищает права людей и не-людей, предоставляет квалифицированных юристов и бесплатные консультации, занимается издательской деятельностью и бесплатно раздаёт брошюры, не говоря уже о том, что все учебники об инаковости в нашей школе — подарок Научно-информационного подразделения. Именно в больнице Иллюзиона нас с Киарой вылечили после арены с гулем и не взяли за это ни копейки. Именно психотерапевт Иллюзиона помогал нам справиться с последствиями пережитого и ночными кошмарами. Когда восемь лет назад у нас в спальном корпусе завелись призраки, не кто-нибудь, а ведьмы Боевого отдела охраняли нас по ночам.

Всё это сложно объяснить — просто когда ты открываешь для себя изнаночную сторону жизни, больше невозможно жить на лицевой. Стоит один раз найти под собственной кроватью монстра, и всё пространство под мебелью превращается в зону риска. Не просто знание, но и понимание правды часто налагает ответственность хотя бы за тех, кто её не понимает. Мы не видим в жизни иной дороги, кроме дороги в Иллюзион. Есть только один герб и один девиз, который нас манит:

"Во мраке Снам стать Смертью не позволим".

18.

Одним из лучших способов завлечь клиентов в Кварталы Нелюдей стало использование знакомых и популярных образов: от графа Орлока и Маргариты Шопен до Нади и Лили Манстер. Если не все люди могут признать не-людей добропорядочными соседями, то уж точно многие хотят посмотреть на то, о чём только читали и смотрели в кино. Правда, некоторые порицают популяризацию таких персонажей, как Дракула Брэма Стокера: по их мнению, это создаёт ложное впечатление о вампирах. Но находятся и такие, как Александра Бладнот, популярная светская львица (точнее, летучая мышь), которая заявила, что "Лучше показывать положительную реальность на фоне отрицательного шаблона, чем пытаться впарить что-то на честном слове".

В развлекательной части Кварталов много пабов, кабаре, ресторанов, кофеен, забегаловок с фаст-фудом и магазинов, несколько ночных клубов, хостелов и гостиниц. В домах, где подобные заведения расположены на первом и втором этажах, квартиры и комнаты, как правило, занимает обслуживающий персонал с друзьями и семьями. Посетителей встречает разодетые и загримированные актёры, а кое-где (где возрастные ограничения, как правило) во время перфомансов вампиры, обладая лицензией, имеют право использовать свою ментальную силу для придания атмосфере пикантности. Улицы оформлены в соответствии с расположенными на них заведениями и в просторечье называются зонами: готическая зона, зона хай-тек, трайбл-зона и прочие. Но совершенно разные стили перетекают друг в друга настолько плавно, что не создаётся ощущения бардака, и отчасти этому помогают скверы или небольшие площади с памятниками или фонтанами. Кварталы освещаются фонарями всех мастей, неоном, яркими вывесками, а порой гирляндами огней, переброшенными над проезжей частью. Некоторые улочки закрыты для транспорта и наполнены открытыми закусочными, выставками художников и палатками торговцев, которые продают самодельную посуду, коврики, одежду, эзотерические прибамбасы, благовония, книги и журналы. В это буйство красок врезаются магистральные улицы, которые ведут из Старого Города и Нового Центра. Перекинувшись мостами через Эрну, они превращаются в старинные проспекты — Солнечный, Сумеречный и Лунный, на них расположены почти все элитные магазины, галереи, музеи, драмтеатр имени Сугробиной и кинотеатр "Береника".

Наш мегаполис второй в стране по численности легально — да и нелегально тоже — проживающих не-людей. Вампиры предпочитают крупные города, где можно без проблем затеряться в толпе, а оборотни, если не получается купить ферму ото всех подальше, разделяют их вкусы. В провинции редко встретишь кого-то из обладателей интегрированной инаковости, и хотя кварталы для не-людей есть во многих населённых пунктах, Кварталы Нелюдей — единственные в своём роде. По ночам здесь кипит жизнь, все слои общества смешиваются друг с другом: упитанные иностранные туристы в футболках и шортах на ломанном языке спрашивают что-то у компании панков, которые благодаря ярким, тщательно уложенным ирокезам возвышаются над толпой почти на полметра. Рядом проплывает одетая в тёмное платье с турнюром девушка. На перекрёстке она встречает нагруженную продуктами бизнес-леди, которая скалит клыки и спорит с кем-то по мобильному телефону. Мимо них компания бизнесменов спешит на ужин, чтобы обсудить деловые вопросы. Чуть дальше на заборчике, окружающем высаженные вдоль обочины деревья, сидит бородатый хиппи и что-то рисует в толстом альбоме. Его, в свою очередь, фотографируют две старушки-туристки в футболках с эмблемой популярной марки пива. На противоположной стороне улицы одетые в стиле этно последователи Культа Лунных Сестёр раздают листовки о защите окружающей среды и собирают пожертвования для бездомных животных.

— Кстати, — толкнула меня в бок Киара, — сегодня канун Мелета, Дня жизни.

Летнее солнцестояние. В Культе считают, что на следующий день Сёстры испили из Солнечного колодца, и Меллахе породила на свет человека и оборотня, а Калихо — тотемных зверей, поэтому Мелет — один из главных праздников в году, что-то вроде Дня рождения всех людей и териантропов.

— Жаль, что мы не сможем побывать в Сердцевине, — ответила я, — там наверняка всё украсили цветами и фонариками.

— А в "Вересковом гнезде" фестиваль неофолка, — вывернув шею, сестра посмотрела на расклеенные объявления. — Чёрт, не вовремя Нед поставил тебе поединок.

Я проследила за её взглядом и увидела, что последняя афиша заклеена розыскной листовкой.

"Помогите найти! Линда Пейдж, ушла из дома и не вернулась".

Странно.

Впереди в толпе плыл за кем-то воздушный шар, украшенный изображением Бу-Берри *7 — такие продавались в популярной сети кафетериев. Шар маячил перед нами до самого перекрёстка Висельников и 13-й улицы, где перед входом в сквер памяти Ле Фаню *8 как всегда тусовалась компания ребят, одетых в стиле сайко— и рокабилли. Несколько из них играли на гитарах и контрабасе, и перед этим импровизированным оркестром в свете гирлянд танцевала Патриция. Её ножки в украшенных зомби туфельках ступали мягко, как кошачьи лапки. А когда она кружилась, пышная юбка-солнце открывала покрытые татуировками бёдра.

Завидев нас, девушка улыбнулась и крикнула:

— Эй, близняшки, с наступающим!!!

— И тебя тоже! — ответила Киара, сложив ладони рупором, и тут же в кого-то врезалась.

— Винс! — я даже не успела придумать пару ругательств.

— Привет, Винсент! — сестра ребячливо помахала рукой. — Ты от Мойры или к Мойре?

— Я гуляю, — ответил вампир и, взяв нас повыше локтей, оттянул к стене дома, чтобы не создавать на тротуаре пробок. — А вы почему тут шляетесь?

Мы с сестрой переглянулись.

— Да будет тебе известно, дорогой друг, — обнявшись за плечи, мы поглядели на Винса, — что мы уже несколько лет тут по ночам шляемся!

— Вот и плохо.

— О-о-ой! — протянули мы хором. — Только давай без нотаций!

— Я удивлён, насколько легкомысленным растёт ваше поколение, — произнёс Винсент, заправляя за уши длинные, изрядно побитые сединой волосы. Красотой он не отличался, законсервированной молодостью тоже — на вид ему было лет сорок. Кто-то когда-то предложил время существования вампиров называть не-годами, чтобы различать жизнь и смерть, но это прижилось только во всяких официальных бумагах, где вампиры в графе "возраст" писали: год рождения, столько-то лет, год трансформации, столько-то не-лет. По крайней мере, им это казалось более уважительным, чем устаревшие "дата рождения" и "дата смерти" — как будто ты давно перестал существовать.

— Ты знаешь, какой век на дворе? — скептический прищурилась я.

— Ты читала "Скотный двор" Оруэлла?

— Я читала "Скотный двор" Оруэлла? — повернулась я к сестре. Та задумчиво облизала нижнюю губу и кивнула:

— Да, мы читали.

— "Все животные равны, но некоторые животные ровнее других" — так думают не только люди, но и не-люди, — Винсент сунул руку в карман кожаной куртки, потом в задний карман джинсов и вытащил зажигалку и пачку сигарет. Курение — довольно странная привычка для вампира, хотя, наверное, здорово, когда у тебя есть занятие на все времена.

— Ладно, Винс, — Киара почесала переносицу, — давай без моралей. Что происходит в городе? Нас не было две недели, а тут повсюду Наблюдатели.

Отсюда было видно, как несколько патрульных остановились возле Патриции и что-то спрашивают у неё, показывая фотоснимки.

— В городе стали пропадать люди, — вампир закурил, — некоторых находят иссушенными, других не находят вообще. Псы на всякий случай перемеряли зубы всем в кланах, но это никто из них.

— Хреново, — заметила я.

— Хорошо, что ты понимаешь, — Винсент выдохнул дым.

Вампирские кланы сформировались отчасти вокруг прародителя, отчасти вокруг определённых идей. Враждовать они между собой не враждовали, а иногда даже объединялись, когда находили общий язык. В отличие от териантропов, вампирам не обязательно примыкать к клану — то есть, государство не обязало. Но точно так же, как Община одного тотемного зверя оказывает своим участникам помощь и поддержку, так и клан защищает своих. Всё это, скорее, союзы, заключённые для удобства выживания в мире людей.

— Куда вы сегодня? В "Ночной оплот"? — вампир стряхнул пепел с сигареты.

— Ага, — я зевнула, — который час?

Винс оттянул мизинцем рукав и посмотрел на часы.

— Без пятнадцати.

— Вот дерьмо, мы опаздываем, — Киара дёрнула меня за руку. — Передавай привет Мойре.

Мойра фрилансер, воспитывает сына-подростка и подрабатывает донором Винсента.

— Она приглашала вас на ужин.

— Мы ужинаем, когда она уже спит.

— Приходите со мной.

— Мы подумаем, — пообещала сестра, утаскивая меня дальше по улице.

— Браун!

Я упёрлась ногами в асфальт и ухитрилась обернуться.

— Пообещайте мне не лезть на рожон и не соваться дальше "Ночного оплота", — произнёс вампир, бросая окурок в урну. Два года назад он спас нас от изнасилования и теперь не упускал случая прочитать мораль-другую.

— Ты бы ещё как Герман Манстер *9 сказал, что в этом мире много странных людей! — ответила я. — Слушай, а ты, часом, не наш ангел-хранитель?

— Ты так думаешь?

Мы с Киарой переглянулись.

— Нет, конечно, — пожала я плечами. — Мы же никому не нужны.

Одна из тех истин, с которой, вопреки поверью, можно жить.

19.

"Ночной оплот" занимал угловую часть кирпичного дома и манил издали ярко-зелёной вывеской.

Манить-то манил, но всё без толку. Я и Киара с невинным видом оттирались на перекрёстке, ожидая, пока Наблюдатели закончат спрашивать посетителей, вышедших наружу перекурить. Раньше в этом баре, стилизованном под пятидесятые, встречались вампиры и доноры, но после введения контрактов хозяин заведения, Джек Лаоре, прекратил это дело, чтобы не потерять бизнес. Вообще про Джека можно сказать: мужик хороший, но какой-то неправильный. Джек без проблем продаст бутылку текилы ребёнку, если у того будут деньги, а в напутствие скажет не есть много сладкого и слушаться маму с папой. Круг Поединков, сколько я себя помню, всегда собирался в этом заведении, и Лаоре смотрел на наш возраст сквозь пальцы, продавая и пиво, и что покрепче, а также подсказывая сутенёров и наркодиллеров. В своё оправдание он обычно говорил: "Я даю людям то, что они хотят. Разве это плохо?" Меня устраивало всё, пока мы с Киарой могли прийти сюда ночью выпить и послушать, как поёт Кимберли. Правда, теперь мы стараемся не пить, но нет-нет, а проскакивает.

Наблюдатели наконец-то закончили беседу и, спустившись по ступеням, отправились дальше. Мы честно выждали минуту, а потом торопливо забежали в бар.

Внутри оказалось темно и немного душно — в тёплом воздухе застыл давно знакомый коктейль перегара, пота, духов и дорогого табака. Всё пространство заполнял бодрый инструментальный джаз, который играла на маленькой сцене компания немолодых женщин. Кроме сцены источником света служила подсветка на полках со спиртным за барной стойкой — там хозяйничал Джек собственной персоной. Благодаря упитанности, бороде и длинным, слегка завитым усам он чем-то напоминал Снежного Деда.

В шум музыки вкрадывались оживлённые разговоры и звяканье бокалов. Поскольку от входа самая свободная дорога вела к стойке, мы направились туда.

— Кого я вижу! — отставив чистый стакан, Джек вытащил изо рта сигару. Кажется, она с ароматом рома: у Джека все сигары с каким-нибудь ароматом.

— Салют, наши здесь? — Киара не стала занимать место и просто опёрлась локтями о стойку. Я же вскарабкалась на стул.

— А как же, — Лаоре указал пальцем в угол, где был столик с угловым диванчиком. — Уже часа полтора там сидят. Только вы опаздываете.

— Мы не опаздываем, у нас на одиннадцать, — Киара задумчиво оглядела ряды бутылок за его спиной. Джек понял её мгновенно.

— Ш-што хочешь? — он затянулся сигарой. — Напиться? Расслабиться? У нас тут пара новых коктейлей есть. И — да, у ребят, — это характерное движение головой в сторону означало дела за пределами бара, — на руках партия. А Мамочка Шу просила всем передать, что у неё отличные мальчики появились.

— Всрались нам эти мальчики, — подперев голову рукой, уныло пробормотала я. — Дай мне апельсинового сока.

— А мне пива. Светлого. Которое с мёдом.

Джек выразительно поднял сросшиеся брови, будто мы отказывались от конфет на детском утреннике, и принялся наполнять бокал для Киары.

— В ваши годы пора бы интересоваться мальчиками, сёстры Браун. А я плохого не посоветую, вы же знаете. Впрочем, хотите девочек — у Мамочки и девочки хоть куда, из личного опыта говорю.

— А насчёт мальчиков? — осклабилась сестра.

— Нет, мальчики — не моё. Но у Шу нет плохих работников, это точно, — Лаоре поставил перед ней пиво. — Что, Кейни, ты на сухом законе?

— Нет, у меня драка с Эдуардом.

— Я пойду к нашим, — предупредила Киара и, подхватив бокал, нырнула в полумрак.