Тиэль: изгнанная и невыносимая

— Не понимаю? Если на кровь ключ заклят, как отворить смогли? — удивился Адрис.

Вместо ответа эльфийка провела ладошкой по боковине сейфа, на стыке с дверцей и качнула ту пальцем, чуть подав вверх. Створка осталась у нее в руках. Крепкие тройные петли были буквально растворены некой неизвестной субстанцией. Снаружи преступление ловко маскировалось цветной смолкой, с недавних пор продаваемой для детских развлечений почти в любой лавке. В отличие от глины или теста, эта субстанция при высыхании не крошилась, а лишь застывала, но, оказавшись в тепле рук, вновь легко размягчалась до пригодного к игре состояния. Вот и с сейфом Фрогианов успешно поиграл некий забавник.

— Сейф не вскрывали отмычкой, охранное плетение цело. Разрушен сам металл креплений, который не охватывало заклятье, — объяснила мужчинам Тиэль, уловившая характерный сладковатый аромат смолки, замаскированный тонким запахом ледяного ясеня.

— Вот ведь... — Кинтер выругался в бессильном отчаянии. — Я и не приметил.

— При сильном душевном смятении наблюдательность страдает одной из первых, — трезво отметила эльфийка и попросила:

— Могу я взглянуть на изображения украшений?

— Да-да, сейчас, — откликнулся барон и приложил печатку к сейфу рядом, где хранились не драгоценные сокровища рода, а папки с рисунками гарнитуров. С некоторых пор, века три-четыре назад, иметь не только украшение, а и рисунки мастера, его сотворившего, стало модным в Кавилане.

Так что Тиэль имела возможность полюбоваться на цветные изображения украшений из голубых и солнечных бриллиантов в серебре, созданных на основе небесных фантазий о звездах и светилах. Тонкую девичью цепочку безликой модели украшал бриллиант, ограненный звездой, браслет и ожерелье ювелир сотворил в виде свитых воедино двух лун и дневного светила, серьги были сделаны в виде голубых бриллиантов, символизирующих луны — Димару и Веару. Диадему венчал солнечный бриллиант — олицетворение дневного светила Алора.

— Тех вещей, которые здесь нарисованы, не только в сейфе, вообще в Хранилище нигде нет. Ручаюсь! По ошибке или нарочно в другое место их не перекладывали, — поделился личными наблюдениями с эльфийкой вездесущий дух. Говорил Адрис так, чтобы Кинтер его пока не слышал.

Вернув папку, Тиэль поблагодарила призрак одобрительной улыбкой и переключилась на юного барона. Тот запер сейф с рисунками и теперь в благоговейном молчании ожидал вердикта его единственной надежды на правильно сделанное предложение и скорый брак с прекраснейший Злитаэль.

— Боишься пауков? — наскоро уточнила эльфийка у Кинтера.

— Н-нет, — чуть удивленно, с секундной заминкой, мотнул головой юноша.

— Хорошо, — одобрила Тиэль и вытащила из прически прелестную крошку Теноби.

Кинтер резво отпрыгнул от эльфийки метра на два, больше не смог, столкнулся со стойкой в форме низкого дерева, где красовалось пять футляров с драгоценными уборами. Грохот, звон, падение стойки, самих футляров и яркая россыпь украшений по всему полу стали результатом прыжка.

— Э-э-т-то ч-что? — прозаикался барон, указав подбородком на тварь с лиловыми глазами. Ткнуть пальцами в сторону монстра не решился.

— Не что, а кто. Паучок, пока маленький. Ее зовут Теноби и она вполне разумное создание. Я бы сказала, разумнее многих двуногих, и тех, кого можно встретить на улицах города, — представила шеилд девушка и укоризненно цокнула языком: — А говорил, что не боишься пауков!

— Это от неожиданности, — жалобно оправдался Кинтер и, бросая осторожные взгляды на лиловоглазое и совсем даже не маленькое — с половину его ладони — чудовище, мирно сидящее на ладошке эльфийки, опустился на корточки.

Бойся — не бойся, а порядок наводить надо. Никакая горничная сюда убираться не придет. Запрещено! Зато, если беспорядок невзначай обнаружит милая матушка, взрослому сынку, числящемуся главой рода, придется туго. Лейдин, чего доброго, даже вспомнит, где лежит старый, изукрашенный тяжелыми бляхами пояс покойного батюшки, каковым тот в детстве потчевал нерадивого отпрыска за особо удачные проделки.

Пока юный барон совершенствовался в искусстве уборки, Тиэль еще разок прошлась вдоль стен. Особо пристальное внимание она уделяла осмотру каменного потолка. На его обшивку древесины тоже тратить не стали. Сокровищ наверху, конечно, не было, зато имелась пара узких отдушин вентиляции, забранных частыми металлическими решетками. Пожалуй, в ячейку можно было пропихнуть муху, бабочку или червяка. Если снять вмурованную решетку, то даже мелкого зверька или змейку, но никак не вора. Однако, проверять, так проверять!

Других версий у эльфийки, исключившей с сожалением варианты подкупа и магического воздействия на стражников, пока не было. Нет, степень принципиальности и преданности охраны Кинтеру и делу сбережения его имущества Тиэль на глазок не прикидывала. Достаточно было изучить узор плетения на двери-артефакте в хранилище, завязанного на кровь и личное присутствие носителя ключа. К таким преградам, если верить лекциям зануды-дедушки, ключи с наскока подобрать было невозможно, да и след взлома в плетении отсутствовал напрочь, так же как следы воздействия неизвестной субстанции, разъевшей петли сейфа. Девушка могла ручаться, что охранный артефакт пребывал в неизменном состоянии с момента своего создания.

Тиэль приподняла к лицу свою маленькую подружку и попросила:

— Теноби, поднимись, пожалуйста, наверх, посмотри, нет ли у решеток каких-то следов или посторонних предметов.

— Ничего там нет, — сразу же влез Адрис с легким возмущением. Как же так! Его выводам не поверили!

Дамский коллектив призрака проигнорировал с таким успехом, словно он был не слышен не только Кинтеру, но и им самим. Женщины!

Мелкая паучиха выбросила вправо пружинистую ниточку паутинки, прилепила ее к кладке и резко взмыла на четверть стены сплошного гладкого камня. Выпустила еще одну нить и так в считанные секунды добралась до вентиляционной решетки. Полазила по ней, с помощью все тех же паутинок перепрыгнула на соседнюю, в противоположном углу комнаты. Там задержалась немного подольше и спустилась на ладонь Тиэль с довольной трелью. Заслышав ее, юный барон, никак не способный качественно сосредоточиться на процессе наведения порядка из-за присутствия в Хранилище летающего паука, ненароком рассыпал вторую порцию свежесобранных украшений.

В двух лапках маленькой восьмиглазой помощницы было зажало несколько рыжих волосков, которые она гордо продемонстрировала девушке. Тиэль вытащила из сумочки на поясе пустой флакончик, и улика заняла место внутри фиала. Пробочка плотно закупорила емкость.

— Крысиные волоски? — удивился Кинтер.

Как и всякий мужчина, он инстинктивно ненавидел уборку и нашел подходящий повод от нее отлынивать. Пусть и пришлось для этого глазеть на страшноватого паука, то есть паучиху с красивым именем. Все-таки странные создания эльфы! Это ж надо было милой лейдин Тиэль завести себе такую жутковатую питомицу.

— В Примте не водится рыжих крыс, только серые и черные, — укоризненно (как можно быть таким невнимательным к миру животных!) отозвалась Тиэль и, видя мучения барона, снисходительно предложила: — Попроси помощи у Теноби. Она легко рассортирует украшения и разложит их по футлярам. Взамен пусть к столу подадут три сырых яйца. Будете с ней в расчете.

— Но-о... А-а... Сможет? — попытался было возразить Кинтер, потом понял безнадежность собственным попыток в сортировке и сборе пяти перепутавшихся напрочь наборов, похожих друг на друга, как сестры-близняшки, и сдался без боя. Провести полдня в хранилище за попытками составить пять головоломок по рисункам, ему совсем не улыбалось. Перед перспективой эффективной помощи барон был готов забыть легкую степень внезапно проявившейся арахнофобии. Более того, в случае успеха, собирался трансформировать оную в арахнофилию.

— Сможет. Украшения в футлярах походили на фигурную паутинку, она запомнила, — уверенно пообещала за маленькую подружку девушка.

— О... в таком случае, лейдин Теноби, не окажешь ли мне услугу? Обещаю, оговоренная плата будет предоставлена, — вполне официально попросил барон, отвесив сидящей на ладони у эльфийки паучихе легкий полупоклон. В ответ юноша получил решительную трель и взмах лапками.

Девушка опустила Теноби на пол. Та шустро засеменила к россыпи украшений и, что удивительно, юный барон на сей раз ни прыгать, ни заикаться не стал. Лишь отодвинулся чуточку и уважительно кивнул помощнице, прежде чем насесть с расспросами на эльфийку:

— Ты думаешь, рыжие волосы оставил вор? Но как он смог пробраться в хранилище? Через решетки не пролезет и рука!

— Я пока ничего не знаю, и необходимого оборудования для проведения ритуала у меня с собой нет. Давайте лучше зайдем к вашему магу и попросим его провести ритуал поиска по частице тела. Любопытно узнать результат! — предложила Тиэль, собираясь заодно глянуть на еще одного потенциального подозреваемого. Уж больно ловко обошел охранную сеть неизвестный вор. — Он сейчас в особняке?

— Мастер Симарон? Он всегда в особняке. Я же говорил, мастер старенький, он даже гулять лишь в сквер при доме выходит, тяжело ему подолгу двигаться, — пожал плечами Кинтер.

— Одной стрелой двух зайцев, нет трех? Да, Тиэль? — возбужденно нарезая круги по хранилищу, рассуждал призрак. — Мага проверишь и поиск его руками проведешь. Если у вора в подручных просто редкая рыжая крыса, то она сдохнет от ритуала, и ты все равно узнаешь, где она окочурилась. Зато, если кто из оборотней разумных или метаморфов в Хранилище отметился, то через заклинание отыщешь!

Тиэль лишь кивнула, соглашаясь с выводами Адриса. Тот надулся от гордости, чувствуя себя реабилитированным после недосмотра при обыске. Ну, залюбовался яркими побрякушками, а пыль и волоски ничем существенным не счел. Бывает, прошляпил! И вообще, мало ли всякого разного мусора в домах навалено? Что ж теперь каждую пылинку разглядывать и в каталог заносить? Пусть пылеглоты эльфийские эту пакость лопают!

Пока двуногие переговаривались, юная паучиха, шустро орудуя тонкими лапками, почти бесшумно, не считая легкого позванивания благородных металлов, разложила выпавшие украшения по ложам футляров и даже поправила внутри коробок сместившиеся части гарнитуров. Об окончании работы трудяжка возвестила очередной довольной трелью. Теперь уже барон не стал подпрыгивать и опасливо коситься. Напротив, возвращая украшения на поставец, уважительно поклонился и рассыпался в благодарностях и комплиментах великолепной работе.

— Про яйца не забудь, — практично напомнила Тиэль.

— Хм, — почему-то покраснел Кинтер.

— Для Теноби, — уточнила эльфийка для подумавшего что-то не то барона. Юноша почему-то покраснел еще больше и под глумливое хихиканье призрака, неожиданно раздавшееся очень явственно, торопливо перевел тему:

— Предлагаю пройти к покоям мастера. Днем он обычно читает у себя. Возможно, тебе будет даже приятно повидаться с тем, в чьих венах течет толика родственной крови...

— Хм, — теперь уже чуть заметно скривилась Тиэль, на дух не выносящая снобов и тех, кто пытается ими казаться и подражать оным.

Почему-то эльфийские полукровки и квартероны делились на две примерно равные категории: первые во всем старались копировать повадки эльфов так, как их сами понимали. В итоге выходило мерзкое ощущение кривого, грязного зеркала, в которое и смотреть противно. Вторые, вероятно, выросшие на рассказах о ветреных предках, испытывали к оным явственную неприязнь, что также не добавляло теплоты в общении с чистокровной девой из Дивнолесья. Но симпатии и антипатии были отодвинуты трезвым рассудком. Будь мастер Симарон хоть вороватым кендаром, хоть не признающим норм гигиены крысолюдом, значение имело лишь предстоящее дело.

Тройка 'экскурсантов' и Теноби в придачу покидали хранилище, оставляя после себя идеальный порядок. Даже чуть более идеальный, чем был до визита. Свои ниточки маленькая паучиха запасливо смотала и спрятала где-то под брюшком, порядок в украшениях навела. Плюс в вентиляции комнаты стало меньше на несколько лишних волосков.

Охрана молчала, пока барон закрывал дверь с помощью магического ключа-печати, но молчала так громко, что даже Кинтер, не читающий мыслей и отродясь не разглядывавший стражу столь внимательно, как Тиэль, почувствовал себя неуютно. Будто кого-то подвел или не оправдал чьих-то тайных надежд. Наверное, парочка тайком надеялась, что украшения все-таки вдруг возьмут и сами собой отыщутся, стоит лишь их поискать хорошенько.

Зато эльфийка снова принялась пристально изучать физиономию вампира Витальдира, вызвав у того непроизвольный нервный тик левого глаза.

— Что-то не так? — насторожился барон, предполагая уже возможно соучастие стражи в краже вверенного имущества добровольное или под чарами принуждения.

— Ой, нет, это чисто исследовательский интерес, — небрежно отмахнулась Тиэль. — Сегодня составляла мазь, убирающую последствия старых травм. А сейчас мимоходом задумалась, подействует ли лекарство на вампира, если рана была нанесена не живым созданием.

— То есть как? — непроизвольно брякнул Кинтер, тоже принимаясь совершенно беззастенчиво разглядывать беднягу клыкастика. В доме, оказывается, такая редкость живет, а он и не в курсе! И ведь никто не сказал!

— В противном случае она бы уже зажила или выглядела куда более явно, нежели белый след, — рассеянно пояснила эльфийка, продолжая осмотр.

— Гхм, лейдин целительница, прошу прощения, а шрамы — следы призрачного меча лидриггиса — твоя мазь может убрать? — вступил в разговор Витальдир, чье желание избавиться от застарелого следа оказалось превыше принятых норм поведения стража.

— Самой любопытно, — отозвалась Тиэль, слазила в сумочку на поясе и достала баночку, куда запасливо переложила остатки грязно-коричневого снадобья с ограниченным сроком годности. — Проверим?

— Давай! — как в прорубь голышом, нырнул в согласие вампир, получив легкий стимулирующий тычок под ребра от напарника. Он даже не зажмурился и не моргнул, когда Тиэль сноровисто испачкала его бледноватое лицо бурой полоской на удивление приятно пахнущей мази.

— Держать, пока не перестанет чесаться, потом смыть, если само не отвалится. Давай, еще рот открой, десну у пострадавшего клыка смажу. Не кривись и не вздумай плеваться, вкус специфический, но это лишь смесь растений. На слизистые наносить можно без вреда для организма. Да, если результат будет, расскажешь лейдасу Кинтеру.

— Чешется и жжет снаружи и во рту. Десна точно огнем горит, — мгновенно доложился исполнительный пациент, стараясь не кривиться от невообразимого вкуса снадобья, невинно поименованного 'смесь трав'. Оная, кстати, вызвала бурное слюноотделение. А после сглатывания начало ощутимо припекать и в животе.

— Побочные эффекты, — небрежно отмахнулась Тиэль и, почти фамильярно подхватив барона под локоть, повлекла его на поиски мастера Симарона.

— Э... лейдин, а кто такие лидриггисы? — шепотом уточнил Кинтер, когда они удалились на достаточное расстояние от стражи. Теперь вопрос из уст юного лейдаса не мог служить свидетельством его военной безграмотности.