Ди-джей

— Ну, коли так...— ничего не понимая, пробурчал пришелец. — Если вспомню — тогда пойдём.

Новый работник, отрешенно засунув руки в карманы, ходил позади приемной комиссии по только, что построенному помещению танцевального зала. Смотрел на блеклые кирпичные стены, серый потолок, залитый цементом пол.

— Товарищ Хлеборобов! — хорошо поставленным голосом произнес круглый, как колобок, пожилой человек, с пробивающейся розовой плешью.

— Я считаю идеи молодых людей... абсурдными! — архитектор новостройки преданно смотрел на партийного руководителя. В руке он держал свёрнутые листы ватмана.

— Я бы сказал больше, их идеи несколько оторваны от действительности. Послушайте! Нам сейчас нужен истинно смелый, по-настоящему передовой!, хорошо просчитанный и обоснованный план! И только, я способен его предоставить!

— Товарищи, только представьте, через два месяца! — докладчик подобрал живот, приосанился, высоко поднял голову и гордо посмотрел по сторонам. — Зал, чистый, сияющий паркетными полами, белыми колоннами. Его украшает красивая лепнина из белоснежного гипса и большие, почти в три обхвата, люстры с хрустальными сережками на потолке. С краю сцены высокая кумачовая трибуна с удобным подиумом, на стенах картины с изображением славных трудовых будней рабочих нашего завода. Лозунги, плакаты, растяжки вдоль стен и на потолке.

Лысоватый агитатор за светлое будущее развёл руки, задрал глаза к потолку и стал громко цитировать воззвания: "Ленинскому Комсомолу слава! Если партия скажет надо, комсомольцы ответят есть! Не расстанусь с Комсомолом, буду вечно молодым!".

— Ханжа, бюрократ, подхалим! — худенькая, невысокого роста девушка с блестящим значком на груди скорчила кислую мину.

— Или вот, ещё! — докладчик демонстративно сделал вид, что не слышит её. Он весь напружинился, суетно зашуршал листами, стал откашливаться, прикрывать рот трясущейся рукой, при этом пытаясь создать атмосферу важного для всей его жизни предложения. — Предлагаю на бельэтаже с помощью малиновых штор обозначить кабинки, как в театре. Это будут не просто места для наблюдения — это будет прорыв! Это будет свежая струя, глоток воздуха в старом, закостенелом мировоззрении.

— Виталий Семенович, ближе к делу, — секретарь попытался вернуть архитектора в поле конструктивного разговора. — А точнее будет сказать к сути вашего проекта.

— Товарищ секретарь, — докладчик снова прокашлялся. — Посмотрите, как все идеи чудесно вплетаются в канву оформления зала! Как всё будет замечательно выглядеть! Именно об этом мечтали молодые комсомольцы, когда начинали строить Дом Культуры! Именно про это вели разговоры темными, холодными ночами, когда закладывали первые кирпичи здания, когда замешивали первые килограммы цемента. Когда...

— Товарищ Гунькин-Заболотский! — высокое руководство возмущенно назвало докладчика по фамилии и поторопило... — По существу...

— Тогда у меня всё!

— Хорошо, — глаза второго секретаря Райкома засветились хитрой улыбкой. — Виталий Семенович, ваш проект весьма интересен! Но, меня разбирает любопытство, как к нему относится комсомольский актив завода? Какие предложения есть у молодых рабочих, строителей, инженеров? Ведь это для них строиться новый ДК. Товарищи активисты, что скажите?

— У нас свой проект! — начал высказываться высокий, сухощавый парень в синем костюме. Его волосы, брови и ресницы были настолько белые, точно покрашены перекисью водорода.

— Вместо лепнины на потолке предлагаем выложить плитками из цветного стекла мозаику, за которой будут яркие лампы. На стенах вместо картин думаем разместить плоские вытянутые короба, закрытые разрисованным стеклом. Внутри коробов установить цветные лампочки. Свет проходя через поверхность, будет мягко подсвечивать рисунки, нанесенные на стекло. По углам зала и в центре предлагаем установить пять массивных металлических мачт.

— Мачты-то, зачем в Доме Культуры? — перебивая докладчика, писклявым голосом воскликнул Гунькин-Заболотский.

— На них развесим звуковые колонки, прожекторы, световые приборы. В половину зала предлагаем разместить столики, поставить буфет и организовать молодежное кафе.

— Может вам тут ещё построить ресторан с гостиницей? — недовольно возмутился архитектор. — Гулять так, гулять! Чего уж останавливаться на половине дороги?

— Понятно, — комсомольский вожак закусил нижнюю губу. Повернулся в сторону пришельца, который памятником застыл перед пустым окном, рассматривая плывущие по небу облака. — Максим, что думаешь?

— Мне кажется... — повернув голову в сторону, начал отвечать потерявший память. Со стороны казалось, что он находится где-то, в другом месте. И совсем не видит присутствующих членов комиссии. Свои мысли выдаёт так, словно читает чужой текст...

— В зале не должно быть массивных конструкций, мачт и тем более кафе. Нужно как можно больше свободного места для танцев. Все звуковые и светомузыкальные приборы только на потолок или высоко на стены. Столики надо поднять на бельэтаж второго этажа. Кафе, бар туда же. На первом этаже необходимо оставить только мягкие диваны для отдыха, которые нужно расставить вдоль стен.

— Что касается светящихся картин? — новоявленный прорицатель устремил взгляд в вечность и начал вести разговор с кем-то у себя в голове.

— Думаю интересное предложение. Пусть будут. И по-хорошему, хотя бы одну стену надо делать полностью экраном из светящихся предметов. Причем каждый должен легко меняться.

— И ещё, надо обязательно предусмотреть несколько важных моментов, которые необходимы для работы ди-джея, выступления творческих исполнителей, функционирования бара. С ходу всё не расскажешь. Тут надо садиться, рисовать, считать, думать...

— И разбираться, откуда ко мне в голову лезет всё это? — добавил он про себя.

Пришелец, замолчал на полуслове. Задумчиво уставился в окно.

— А, что! Мне нравится предложение Макса, — Хлеборов после небольшой паузы, подвел итог обсуждения. — Значит так! Вместе с Максимом вносим в проект изменения. Делаем расчеты, составляем смету и на следующей неделе собираемся здесь снова. Вопросы, есть? Вопросов, нет. Вот и чудненько. Действуем. А товарища Гунькина-Заболотского попрошу оказывать всяческую поддержку молодым дарованиям.

К Максиму подошел кудлатый парень лет двадцати, с веселыми глазами.

— Послушай, Макс! Говорят ты специалист по подбору современной музыки. Послезавтра, в субботу, в парке, у комсомольской организации нашего завода, запланирован небольшой творческий концерт посвященный космонавтике. А потом, после выступлений активистов, хотели провести небольшую тематическую танцевальную программу. Поможешь, подобрать несколько танцевальных "космических" мелодий? Ну, оказать нам помощь, как... комсомолец, как товарищ?

— ??? — Я? Оказать помощь? — ди-джей удивленно завертел головой по сторонам, не понимая сути вопроса. (Как это? Подобрать современную музыку... как товарищ?)

— Конечно, поможет, — Хлеборов авторитетно похлопал Максима по плечу. — Видели бы вы, что он творил на юбилее!

Жаркое летнее солнце продолжало плавить укатанный машинами асфальт Тверского бульвара. Вблизи, рядом с дорогой он казался синим, а дальше, впереди, серебристым блестящим, будто натертый мелом. Дома слева улицы отбрасывали на асфальт короткую густую тень, а справа были залиты кипящим солнцем. Окна строений ослепительно пылали и отражения от пылающих окон лежали радужными пятнами на теневой стороне улицы. Из-за угла дома выполз громадный серый жук с раскрытыми водяными крыльями. В каждом крыле, сотканном из миллиардов серебристых брызг, переливалась радуга. Смоченный водой асфальт сразу стал черным и начал дымиться, а дождь на колесах медленно пополз дальше, распространяя вокруг себя облако приятной прохлады.

Пестрая, разношерстная толпа советских граждан, разомлев от солнца, вразвалочку переливалась между только, что политыми Тверской и Никитской, образуя небольшой хаотичный рынок меломанов. Поток любителей музыки сгущался вокруг небольших скамеек, образовывал кружки и кучки, разбредался по одному. Люди встречались, переговаривались, обсуждали последние новости из мира музыки: Жизнь и скандалы звёзд, появление новых песен и исполнителей...

— Deep Purple, Led Zeppelin, Uriah Heep, Scorpions, — завораживающим магнетическим звуком произносились названия западных групп с разных сторон бульвара.

— Сингл, альбом, готик, арт, пауэр, поп, рок, диско... — сладко-трепещущее звучало в ответ.

Зеваки и знатоки восторженно обсуждали картинки на обложках вожделенных заграничных дисков. Будущие покупатели осторожно доставали пластинку из конверта и, держа её между двух напряженных ладоней, рассматривали желтовато-коричневый лейбл фирмы "Elektra", читали мелкие буковки указанного внизу копирайта. Пытались прикоснуться к неведомой западной жизни.

То тут, то там выныривали хищные морды профессиональных спекулянтов. Зорко присматривались. Выбирали жертву. Расставляли сети. Предлагали редкий контрабандный товар.

— Макс, я к этой танцевальной программе готовился два месяца, — Валерка, новый комсомольский друг Максима, продолжал изливать пришельцу свою душу. — Активно убеждал худсовет, что после творческого концерта нам необходима танцевальная программа. Тексты зачитывал, приводил в пример высказывания конструкторов, летчиков, испытателей. Я для её проведения даже у знакомых настоящий лётный шлем выпросил. Представляешь! Написал на нём краской — СССР. Вообще крутяк получилось. Осталось только музыку подобрать.

— А почему именно про космос? Что других тем нет?

— Ты, что? Космос — это мечта, с самого детства! Вселенная! Полеты на Марс, Юпитер, Плутон, к звездам! — романтик космических трасс произнес задумчиво с грустью.

— Ага, и девчонки встречают героя на космодроме, вернувшегося со звёзд, в шлеме с надписью СССР и с глазами полными слёз размером со страусиное яйцо!

— Даа, и девчонки встречают, — неосознанно повторил Валера, закатывая глаза в небо и качая головой.

— С тобой, всё ясно, — пришелец сделал вывод, разобравшись в характере нового друга. — Неисправимый романтик, мечтатель, ищущий признания среди слабого пола.

— Хо! Хей хо, фрэнды! — от одной группы любителей музыки отделился высокий парень, с короткой стрижкой, в коричневых брюках в обтяжку, с модной пухлой кожаной сумкой через плечо. Можно было подумать, что он только что сошел с авиалайнера, прибывшего из-за океана. Или с витрины заграничного магазина. От приезжего хорошо пахло коньяком, дорогим одеколоном и сигарами.

— Есть кайфовый свежачок! — загадочно произнес иностранец. — Квины, АББА, Пол Макарти, интересует?

— Ого, АББА, крутяк! — глаза комсомольского активиста загорелись огнем от полученной информации. Однако он вовремя вспомнил, зачем он тут. После чего по-деловому произнес. — Нам бы это... Что-нибудь новенькое, танцевальное, космическое.

— Уотт, пипл? Вот из ит космическое? — непонимание читалось на растерянном лице продавана.

— Ну, с тематикой, про космос, про вселенную? Можно даже без слов? Что-то же должно быть?

— Скьюзме фрэнды! Не знаю, у меня такого нет.

-Ух, ты! Это, что? — Валерку привлекла красочная обложка британской рок-группы "Дэмд", которую словно икону с трепетом разглядывали несколько человек. (Пожалуй, только, что не упали перед ней на колени, вознеся руки к небесам и прославляя её небесных создателей). http://www.cdvpodarok.ru/cdimg/00/40/38/75_big.jpg

— Ууу, — чуваки! Это, вообще ядерная вещщь! — тут же воскликнул продавец в рваных джинсах, ветровке обрёмканой бахромой и с длинными грязными волосами, повязанными на голове красной лентой.

— Бритиши! — он продолжал нагонять психофон на покупателей. — Маде ин Ландан! Вери гудд мьюзик! Новая рок-группа! Музыка, просто чума! Чистый драйв! Прикиньте, пипл работают по ночам на кладбище — гробокопателями, а днём сочиняют и поют офигительные песни, от которых дрожит мир по обе стороны океана. Музыка, проста ад! Вампиры и мертвецы поднимаются и выползают из могил! Берите, будете слушать, не переслушаете. По деньгам — договоримся.

— Нам бы это... Что-нибудь про космос? — попытался объяснить свою потребность Валерка. — Такое... легкое, танцевальное, космическое.

— Хмм, космическое? — раздался многозначный, многоцелевой хмык — который говорил о том, что есть же в этом мире полные крэзи и дауны ищущие непонятно, что. Да ещё здесь! — на этом уютном островке свободы среди любителей "Высокой, божественной западной мьюзик!".

— Чуваки, это вам надо чапать в "Мелодию"... Там, может быть, и есть, что-нибудь космическое под, что можно лабать да ногами дрыгать. Типа марша Космонавтов! Он начал ехидно напевать...

Заправлены в планшеты

Космические карты

И штурман уточняет

В последний раз маршрут...

И дальше... лабуди... лабуда... полная ерунда!

— А мы такое не держим.

— Блин, даже не думал, что ничего не сможем найти, — расстроился несостоявшийся капитан далёкой вселенной — обольститель непорочных дамских сердец. — А говорили, здесь есть, всё! А тут, ни-фи-га! Чего же делать теперь? Завтра уже мероприятие?

— Хай, мьюзикмэны! — к искателям оглядываясь, подошла странная личность в шляпе, длинном плаще и темных очках...

Что ищете в краю далеком,

Что потеряли в раю родном?

У меня есть всё! И даже больше!

У других нет — у меня есть.

У меня нет — ни у кого нет.

Но это большая редкость.

На это можете не рассчитывать!

— Нам бы пару — тройку музыкальных композиций про космос? — напарник Максима тряхнул белёсыми кудрями. — Желаем провести небольшую танцевальную программу.

— Про космос так, про космос, — личность несколько раз обернулась по сторонам, словно остерегаясь преследования. Приспустила очки. Подозрительно осмотрела покупателей. (Мало ли, что?). Полезла за пазуху. Движением заезжего фокусника вытащила оттуда небольшую цветную коробочку с магнитной плёнкой.

— Вот, как раз то, что ищите! Первая студийная запись группы "Мега Сейшен Бит Галактика". Единичный экземпляр. Девять новых песен. Улётное качество звука. Знакомый только вчера с Германии притаранил, под заказ. Ещё не у кого нет. Двести деревянных!

— Сколько? — у покупателей упали челюсти на пол.

— Двести, — не моргнув глазом повторил добрый волшебник.

— У меня всего семьдесят рублей, — раздосадовано произнес любитель космической музыки. — Блин, я целых три месяца на неё собирал. Думал, будет дешевле.

— А у него? — неизвестный мотнул головой в сторону Макса.

— Два рубля с мелочью, — ответил лучший друг Комсомола. — С обеда осталось. Трёшку разменял.

— Ну, не знаю, не знаю, ребятки? Давайте, решайте по-быстрому. А иначе бобина уйдет на сторону, за минуту. Свиснуть не успею. Музыка новая. Фирма. Запись качественная, хорошая. Кроме вас, сегодня, ещё пять человек спрашивали, умоляли продать. Все хотят про космос — все ищут как будто с ума посходили — ни у кого нет. Думайте, решайте. Завтра будет дороже!