Новатерра. Часть 4. Хранитель

— Круто, — покачал головой Серёга. — Альбина, солнце, спасибо, ты свободна!

— Всего вам хорошего, — наклоном головы проводил её Маловскис. — Вы понимаете, мы с коллегой, командиром первой боевой группы капитаѓном Везелиньшем, лишь номинально считаемся помощниками Командора. О цели деятельности ордена нам известно разве что чуть больше любоѓго рыцаря-неофита...

— И какова же она? — перебил искренне заинтересовавшийся Серёга.

— Рыцари считают — достижение индивидуального бессмертия. Мне и коллеге Командор поведал по секрету: продление жизни в несколько раз при сохранении физического и психического здоровья.

— Лихо! Есть за что бороться.

— Заманчиво, согласны? Вот почему мы, зная Командора как человека исключительно серьёзного и психически здорового, идём на жертвы и самоуничижение. К примеру, не участвуем в разработке специальных операций, даже не владеем общим замыслом действий. Взять хотя бы предпоследнюю акцию с отравлением реки. Мы полагали, что токсичный аэрозоль, распыляясь малыми дозами в воде, проникнет в водопровод, погрузит значительную часть общины в сон, и тогда наши рыцари выполнят свою миссию. Но что-то вдруг произошло, доза отравы превысила все разумные пределы, я потерял троих людей. И тогда мы впервые попытались возразить Командору, ссылались даже на преследующий нас рок, предлагали договоѓриться с вами полюбовно. И он будто уже склонился к нашим предложеѓниям, но сразу после совещания проинструктировал меня и направил к этим убогим странникам. Думаю, после сегодняшней неудачи он всё же пересмотрит собственную стратегию, ибо силы наши тают на глазах... кхе... кхе... кхе... ох, господин Судьба, вы не будете столь любезны подать мне стакан воды? Кстати, за своё здоровье не беспокойтесь, я укажу место, где кретин Самохвалов припрягал запас ядовитого пороѓшка, контейнер с ним абсолютно герметичен... кхе... кхе... кхе!

Заворожённый собеседѓником, Серёга распахнул дверь и крикнул во тьму:

— Петрович, принеси воды!

А когда обернулся на шорох за спиной, капитан уже был у стола с инструментами Доктора Смерть. Стремительная пуля 'Смит&Вессона' буквальѓно растёрла кулак со скальпелем по стене, однако шея Артура Маловскиса была к тому времени безнадёжно располосована, ярко-алая кровь сонной артерии фонтаном била сквозь разлив венозной...

— Еще один не дотянул до бессмертия, — поёжился Серега. — Дед, мать твою, какого хрена пёрышки свои оставил?!

— А вы на кой меня выпроводили?! — сокрушённо отвечал Кучинский.

— На тот же, что и сам... Делай что-нибудь!

— Я же не Бог, Сергей Валентинович.

— Ага, ты — совсем наоборот... Ладно, старый, прости, это я в запаѓле. Где моя 'труба'? Надо гетмана обрадовать... Алло? Господин гетман?

— Генерал Богачёв? — насмешливо уточнил абонент.

— Да фельдмаршал почти что! Ты сильно не смейся, но Артур наш дуба врезал...

...Пристав, не слыша Богачёва, понял по интонации гетмана, что случилась крупная неприятность, и побледнел даже сверх своего неслабого обыкновения. Алина давно не скрывала напряжённого любопытства, Алёнка же, казалось, совсем перестала дыѓшать. Лишь Дэнни безучастно дрых под 'боком' холодильника. Любил погреться...

— Такие вот дела, — покусывая нижнюю губу, глухо проговорил гетман. — Артур Кимович любезно согласился оказать помощь прогрессивному казаѓчеству, а после, воспользовавшись удобным моментом, прыгнул в седло и коня двинул...

— Сбежал?! — поразилась Алина. — От Серёжки?! Не может быть!

— Сбежал, миледи, сбежал. На небеса. Проторенной дорожкой... Горло себе вскрыл. А делов-то у него было всего — тьфу! — бабу скрасть.

— Бабушку ВДВ?! — в один голос воскликнули жена и пристав.

— От такого счастья наших добрых рыцарей Господь хранил. А то, гляѓдишь, и воевать-то не с кем было бы.

— Не пойму, женщины им зачем? — пожал плечами Коробицын.

— Алька, прочитай ему лекцию, зачем нужны женщины, — усмехнулѓся гетман. — В сущности, Юрочка, все войны из-за них, родных, и начинались.

Алина поддержала честь своего пола.

— Из-за 'бабок' ещё...

— Из-за бабок, из-за молодух, из-за дам бальзаковского возраста... В то же время каждая война, дорогие мои, при наличии общих закономерностей суть явление осоѓбенное, строго индивидуальное, с присущими только ему, этому самому конкретному явлению, специфическими чертами. Причём воюющие стороны всегда и повсеместно старались скрыть друг от дружки, вернее, враг от вражки, а также от союзников и нейтралов, свои замыслы, планы и практические действия. И порой настолько в этом преуспевали, что их потомки за века так и не сумели однозначно разобраться, who был who в некоем вооруженном противостоянии, на кой ху развязал бойню и какого ху при этом добивался...

Таким вот образом орудуя английским словом 'кто' для выражения исконно русских чувств, гетман продолжил размышлять.

— ...Например, в данной конкретной войѓне вообще ни ху я понять не могу. Командор посчитал, что некая дама в силу, видимо, своей профессиональной принадлежности должна обязательно прибыть на место диверсии с использованием биологичесѓкого оружия. Ни Ольга Шнайдер, ни наши типа-санитарки командира группы захвата не прельстили, клюнул он только на идиотское — в традициях Самохвалова — описание Кореянки: худая, чёрная, средних лет. И лоханулся, разумеется... Теперь давайте думать, кто из предѓставительниц отечественной медицины и сопутствующих профессий хоть частично соответствует убогому описанию.

— Я? — несмело предположила Алина.

— Знаешь, милая, очень боюсь тебя обидеть, но всё-таки скажу: лично я назвал бы тебя стройной, изящной, какой угодно, только не худой. И потом, к медицине ты имеешь чуть разве большее отношение, чем, вон, Алёнушка — к отряду советских космонавтов.

— Знаешь, милый, — парировала супруга, — очень боюсь тебя испугать, но всё-таки скажу: это Нинка!

— Нинка... Нинка, как картинка... Ой-ё! — сжав голову, простонал гетман. — Точно, блин! Да за какие же грехи мне..!? Как бы то ни было, миледи, с меня сто грамм и пончик за подсказку.

— И с меня! — поддержал Коробицын.

Триумфаторша сияла.

— Прикажете пройтить?

— Сам принесу, — заверил её пристав, лучезарно улыбаясь. — Саня, я побежал?

— Универсам ещё закрыт. И вообще, на время гляди.

— Не, я — за Нинкой.

— А я тебя прекрасно понял, потому и говорю: гляди на время. Обезглавить общину желаешь?

— А вдруг..?!

— Юрочка, вдруг бывает только диарея. Прямой опасности нет, последние силы врага фактически блокированы, остался лишь... Бля! О дамах и поносе тут болтаем! Юрка, агент — мужик с химического комплекса! — гетман защёлкал пальцами. — Где ключи?! В сейфе дубликат твоего списка.

Коробицын уже сорвался с места.

— Зачем дубликат?! Что ж я, не помню своих проверяемых?! Это Борзов! Я поднимаю всех урядников, сейчас этого гада из постели вытащим!

Пристав умчался, а гетман всё же вытащил из сейфа список и бегло просмотрел его: Борзов... тезка... тридцать один год... крупная сумма в инвалюѓте... драгоценности... исчезал в Новогорске на двое суток... скрытен... нелюдим. Видимо, в Новогорске Командор его и вербовал. Или тогда он лишь поѓпал во вражескую паутину? У нас ведь не режимный городок, езжай, пожалуйста, в законный выходной куда угодно...

— Похоже, папочка, кино кончилось, — чуть слышно проговорила Алиѓна. — Пойдём мы потихоньку, а то глаза слипаются, четыре уже...

... — Четыре, а они всё не уймутся! — протявкал ангел-хранитель. — В такое время спать положено, а не шляться где попало! Думаете, если крокодилов не бывает, так и остальной погани — тоже?! Мозги прочисти, сынок!..

— А ведь и верно, ночью шляться незачем, — ответил ей гетман невпопад. — Знаешь что, мать? Раз уж решили воевать, так воюйте до победного конца! Один диван — в комнате отдыха, второй — вон, прямо здесь. Занимайте позиции, а я на балконе посижу, всё равно докладов дожидаться нужно.

— Мы раздеваться будем, а он — дырка смотреть! — с улыбкой гляѓдя на растерянную девушку, ответила Алина чуть изменённой фразой героя 'Джентльмеѓнов удачи'. — Ну и смотри, нам скрывать особо нечего.

— Нет уж, увольте! Ну и денёк сегодня: и террористы, и война, и шпионские страсти, так и стриптиз ещё!

— То ли ещё будет...

— Не каркай! Спокойной ночи, барышни, — пожелал любимым гетман, обнял обеих и, прихватив бутылку минеральной, вышел в темноту балкона...

...В принципе, ситуация прояснилась до предела, и особых поводов для тревоги не было. Войска к этому времени должны блокировать орденский лагерь. Агент противника, как 'тот самый Мюнхгаузен', с минуты на минуту будет схвачен. Просил, чтобы не расходились... Остался только интерес, и тот, считай, академический. Орден Бессмерѓтия с одной стороны, Нинка Андреец — с другой.

Рыцари желают значиѓтельно продлить собственные жизни. Что может дать им фармацевт? Да ясен помидор — лекарство! Всё, что Нина Юрьевна выпускает здесь, более или менее традиционно, проблема лишь в самом процессе производства. Значит, на что-то натолкнулась в прошлой жизни... И Небо, кстати, наѓмекало тебе, дурень, что Командор замыслил операцию давно, очень давно! И сам термин — Бессмертие — звучал в апартаменте много раз. Спасибо, Господи, за помощь и подсказку! А говорил — не знаю, мол, непроницаемый экран... Так что же Язва выдумала? Вызвать?.. Нет уж, лучше Утром! И, кстати, не вздремнуть ли самому?..

Всё пространство кабинетного дивана занимал вытянувший задние лапы Дэн, поглядывая на хозяина печальным глазом. Ладно уж, водолазина, валяйся! Комната отдыха была погружена во мрак, но гетѓман был способен видеть в темноте, как кошка, — много лет назад на Южном фронте с месяц не было боёв, и Док от маеты бездельем обучил его методике ночного видения без приборов. Не столь уж сильный волевой нажим на зрительные нервы, и взгляду гетмана предстала картина то ли материнской, то ли лесбийской любви — объятия Алины и Алёны и едва видимый просвет меж чуть дрожащих губ обеих женщин. Картина не была красивой. Она была прекрасной. Ошеломляющей. Беѓзумно притягательной. Но гетман удержался. Лишь накрыл их пледом, ибо даже в спортивных костюмах женщинам явно было зябко.

А сам устроился в глубоком кресле и задумался о Командоре. События сегодняшнего дня, можно сказать, сдёрнули флёр с его злоѓвещей и таинственной фигуры. Ветеран Комитета, стареющий сотрудник центрального аппарата либо столичного управления ФСБ перед выходом на пенсию, а то и после оного, наткнулся на сногсшибательную разработку фармакологов. А жить под старость хочется, аж спасу нет! Впроѓчем, возможно, вспомнил о лекарстве уже после Чумы. Искал. Нашёл. И понял — к Нинке не пробиться. Вооружился. Создал орден. Нанял Трошина. И развязал войну. Нет, скажем, не войну, а комплекс связанных единым замысѓлом спецопераций... Чёрт побери, а ведь мы, казачня безмозглая, на исѓторическом консилиуме мудрецов сумели вычислить его до мелочей! Праѓвда, считали эмигрантом или жителем Прибалтики. А почему бы, кстати, нет? Отѓчество 'Карлович' — он не из прибалтийских немцев ли? И заместители, они же капитаны, командиры групп, — Маловскис, Везелиньш... Ну! Ай да мы!

Однако же самодовольству гетмана сегодня не было дано раздутьѓся до размеров бегемота. Во-первых, тявкнул пёс-хранитель. Скаѓзал, что гетманский триумф уже гремит по всей Вселенной, а Государѓственная Дума Звёзд планирует воздвигнуть новую Александрийскую колонну. И знаешь где, сынок? Да у тебя на заднице, гы-гы!.. И самого гетмана терзали смутные сомнения. Он разобрался в тактике и оперативных замыслах противѓника за всю войну, однако не за день минувший. Ряд отвлекающих удаѓров, призванных обеспечить проникновение группы захвата на химический комплекс; изъятие Нины Юрьевны; отход с боем или без такового. Допустим, целью потравы реки было погружение станицы в сон... допустим... доѓпустим... бред! Не в одну же секунду сложнейшая система 'водозаборник-очистные-водопровод' наполнится зарином! Та же дохлая рыба в любом случае всплыла бы раньше, чем уснул первый общинник! Коняги поѓхлебали бы на водопое. Коровы полегли от испарений. А мы не дремѓлем, мы готовы, ждём удара каждый следующий миг! Так что же это было?

Демонстрационная акция, вот что! Маловскис удивлялся тому, что Команѓдор незамедлительно отправил его в Город Солнца. Метания от обречённости? Да уж хрен там! Это часть плана операции. Расчёт на то, что мы мгновенно распознаем новую диверсию и отправим туда... отправим туда... но ведь не Нинку же! Стоп... стоп... так что же получается? Вновь отвлекающий маневр? Наблюдатель за рекой — жертва пешки?

А Маловскис — жертва... кого-чего? Ферзя?.. Ладьи?.. Слона? Вот это ближе к истине. А ради чего жертва? Ради качества позиции? Увы, нет, Командору не с чем переходить в затяжной эндшпиль... Ой, блин! Да ведь ради немедленного мата!.. Нет, вероятно, нас вынудят сдаться: похитят Нинку и будут таѓковы — ищи-свищи их по земной пустыне!

И где же сейчас Командор — чужой король? Да здесь он, где-нибудь неподалёку! Вместе с первой в иерархии ордена группой Везелиньша. Главный удар всегда наносит именно первая — априори сильнейшая! — группа, это не предположение и даже не факт, так оно и есть на самом деле. Из-за кустов бродяги посмеялись над нашим экспедиционным корпусом и теперь готовы нанести удар. Молниеносный. Точечный. Разящий. В 'соѓбачью вахту' — к исходу ночи, когда самых бдительных часовых неодолимо клонит в сон. Возьмут Сибирскую Язву прямо из постельки, ведь схему цитадели Волков раздобыл. Твою мать! Тревога!!!

Стоп! Кого поднять? Все — все, бля! — наличные войсковые силы блокируют сейчас псов-рыцарей в лесу, где не разыщут даже запаха портянок. Остались лишь сапёры, артиллерия, патруль да караул. Ой-ё! Приехали! Какое счастье, хоть девчонки здесь, вот они, спят, родные!..

Гетман выскочил за дверь и бросился к рабочему столу, к пульту экстренной связи с оперативным дежурным. Но остановился.

Так... так... думай, Аль, думай, десантный комбат! Что-то не вяжется... Наших сил даже сейчас досѓтаточно, чтобы остановить единственную группу диверсантов — слабеньѓкий натиск шахматной фигуры среднего достоинства. Король не может этого не понимать! А что он может сделать? Что? Действовать пешкаѓми? Пешками... Пока фигуры маневрируют по центру клетчатой доски, одна из пешек способна проскользнуть по вертикали 'а' или же 'h' и превратиться в грозного ферзя, фигуру, от которой нет спасения... А пешка есть, таится до поры, — агент! Личный агент Командора! Звонить!

— Юрка, ты взял Борзова?! — зловеще прохрипел гетман в сотовый.

— Квартира пуста, на рабочем месте нет, ждём в засадах.

— И не появится. Быстро..! Нет, погоди! Один момент...

Гетман лихорадочно раздумывал. Ко всем своим сомнительным достоинствам, он был болезненно самолюбив. Не дай Бог, его версия окажется не озаѓрением, а помрачением рассудка, умнейшему и лично преданному Коробицыну он сможет объяснить случившееся без ущерба для собственного реноме, а вот среди людей возникнут злые шепотки...