Белый варвар

Который день в пути и ни одного маломальского боя, с сожалением подумал барон. А я так надеялся размяться...

В коридоре раздались тихие шаги, в комнату робко постучали и произнесли из-за двери:

— Милорд, прилетел ваш сокол. Он с посланием.

— Наконец-то хоть какое-то движение! — не вытирая рук и лица, оборотень вышел из ванных комнат в спальню. Забрал птицу у помощника и освободил ее от письма.

Послание наверняка от Лиса, думал белый Варвар с улыбкой, несомненно, с просьбой как можно скорее прибыть в крепость или, захватив два отряда белых, прикрыть тылы на спуске, или...

Он развернул письмо, вдохнул его аромат и замер. Послание было тревожным, но не от волка, писала Ариша.

"Встретилась с бесеками лицом к лицу. Вечером придется сесть по левую сторону от наемника. Передай барону — если с горными не слажу, слово все равно сдержу".

Не успела.

Веселый смешок вырвался из горла оборотня.

Строчки были выведены девчонкой, ее чуть дрожащей рукой. Но запахи, исходящие от бумаги, настораживали не хуже слов и прыгающих строчек. Настойка с полынью, дерево, пропитанное смолой, ржавый металл и запах мужчины. Прежде чем написать послание, она прикасалась к потному телу какого-то здоровяка. Кого? Если выбор ее будет сделан вечером, отчего же этот тюфяк толстокожий так вспотел? Болеет или...?

Стафорд отогнал ненужные мысли. Еще раз прочитал две короткие строчки от Ариши к Дереку и теперь рассеянно поглаживал сокола по темному оперению.

Везет немощи, как утопленнице. И как она хочет с наемниками сладить? Сбежать попытается или устроиться к ним лекарем? Кто не знает горных, решит, что это выход, но все одно — схватят и не отпустят. Пусть за последнее десятилетие племя бесеков стало более гибким в торговле, но оно все так же закрыто для посторонних. И кто бы за это время ни ушел в горы жить, в долины никто более не вернулся.

Сокол протяжно крикнул, возвращая оборотня в реальность. Он словно бы напомнил, о том, что второе логово белых к Бериту ближе, чем крепость Тардош, а холодное весеннее солнце неумолимо клонится к закату, и время девчонки истекает по секундам.

— Не зря я тебя в прошлый раз прикормил, — барон криво улыбнулся, погладив пернатого вестника. — Дочери мясника везет и как утопленнице, и как святой.

Проверить что ли, как она с наемниками разберется? Заодно переговорю с горными. Надо им передать, что проклятый король уже месяц, как умер, а значит, договор не действителен...

* * *

К ужину в доме Датога Суро оборотень прибыл с опозданием, а хозяина дома, вопреки всем традициям гостеприимства, встретил во дворе.

— Барон, вы?!

— Я, — волк приблизился и приветственно хлопнул мужчину по плечу. — Слышал, к тебе бесеки заглянули. Хочу с ними переговорить.

На лице градоправителя отразились недоверии, неясная надежда и наконец, уверенность в положительном исходе дела. Он чего-то боялся, но вот появился главарь белой стаи и Суровый расправляет мощные плечи и перестает хмуриться. Справимся, читалось в его стальном взгляде, теперь точно справимся.

— Так и есть. Вы вовремя!

— Могу себе представить, — глухо отозвался Стафорд и, щурясь, осмотрел двор. Судя по утоптанному снегу, сохранившимся кое-где сугробам и остаткам сена, здесь совсем недавно убирали. Расчищалась площадка для свадьбы или же для драки? И если второе, значит ли это, что Суровый ждет поддержку из города?

— Пройдемте в дом, — позвал Датог и повел дорогого гостя к входной двери.

Барон шел за ним, все больше раздражаясь. От человека несло вином, словно он был в отчаянии до сих пор и пытался напиться. Случилось непоправимое.

— В чем дело, говори.

— У меня есть девочка... — Суро запнулся на этом слове и тише произнес. — Не дочь. В услужении. Прекрасный лекарь, но...

— От бесеков не успел ее спрятать?

— Как и всех женщин моего дома, — с трудом сознаваясь в своем бессилье, он качнул головой. — Глупо попались. Троих мы "обелили", если вранье можно так назвать, а ее — нет. Нужен заступник.

Такой заступник, которого бесеками не спугнешь, звучало между строк, и барон это понял. Теперь ясен повод для пьянства хозяина и его пребывание в собственном дворе. Ожидал кого-то из города, в помощь.

Что ж, если Ариша сама с вопросом не справится, то запасной план будет ей, как нельзя кстати. Раздеваясь в прихожей, оборотень ответил на молчаливый вопрос: "согласен стать заступником или нет".

— Сядет подле меня, я ее прикрою.

— Спасибо, Ваша милость, — мужчина смотрел с искренней благодарностью во взгляде.

— Пустое, — хмыкнул Стафорд. — Она может согласиться и уйти.

— Вряд ли, не тому она пришлась по вкусу, чтобы уходить. Поэтому Вашу спину прикрывать буду я и мои люди. Если они поспеют...

— Многообещающее начало вечера, — улыбнулся оборотень в предвкушении драки.

Вот где волк затекшие мышцы разомнет и вдоволь порезвится. Бесеки — это не слабый низинный люд, а более стоящие противники. Обозленные и разъяренные они становятся сильнее и быстрее втрое. Таких двумя ударами не прогнешь и в этом их ценность, как наемников.

Войдя вслед за Суро в просторный зал с накрытыми столами, оборотень понял, что попал на развлекательную часть. Действительно, вовремя. Как раз к тому моменту, когда наемники играют в добрых малых и, толкая друг друга локтями, смотрят, к кому сядет бледная жертва в строгом сером платье. К слову о несчастной, это была не Аришка, да и выглядела она не удрученной, а тщательно присматривающейся к горным. Только бы не прогадать, читалось в ее лице, и взгляд зеленых глаз придирчиво скользил по статным фигурам горных. На Стафорде он так же заинтересованно остановился, но ровно до тех пор, пока варвар не мотнул головой.

— Кто это? — барон глухо осведомился у хозяина дома, стоящего рядом.

— Вдова. В эту зиму осталась без мужа, — Датог принялся пояснять, что к чему, — ради нее и еще нескольких женщин моего города, я и пригласил...

— Понял, — оборотень оборвал его на полуслове. Он уже увидел тех счастливиц, которые пожелали связать свою судьбу с племенными. И с каких пор наемники в чести? Или за те двенадцать лет с момента подписания договора многое изменилось

— Изменения были. Они теперь торгуют шерстью и сыром...

— Это еще не значит, что присмирел горный народ, — холодная усмешка Белого варвара слабо отразилась в его голосе. — Знают ли твои горожанки, что Табир IV мертв?

— Знают, это было их решение.

Честный ответ Суро позабавил оборотня:

— Тогда какие вопросы к девчонке, если она против?

— В ее случае настаивают бесеки.

Стафорд презрительно фыркнул.

— Годы идут, а горные не меняются, как не разбавляй им кровь.

— И все равно одеяло на себя тянут и курку выбирают, пожирней, — согласился Суровый и без улыбки намекнул, кто на девчонку позарился, — ведь, аппетиты их главарей безмерны.

О том, кто тут подобной наглостью обладает, долго думать не пришлось. Светлоголовый наемник, сидящий во главе стола, был здесь самым главным и самым взбешенным. Пусть свою злобу он временно затаил в дурмане вина, но агония ненависти, которой пылает бесек, ощущалась даже на расстоянии.

Выходит, и его прыть немощь искусно остудила. Отрадно, подумал Стафорд. Да, спасать девчонку нужно, иначе она будущего вождя племени до белого каления довела.

— Посади меня напротив Увыра Хотского, — посоветовал оборотень хозяину дома.

— Да, барон.

Пятеро женщин уже тихо сидели подле своих избранников, шестая с выбором долго тоже долго не затягивала и пошла навстречу своей судьбе. Столы накрыты, почти все места заняты, где же девчонка?

Его вопрос своеобразно озвучил светловолосый Увыр, сидящий напротив:

— Моя девка где?

— Какая? — Датог легко разыграл из себя простака.

— Кареглазая.

— Сейчас...

Хозяин усадил Стафорда с поклоном, но не успел уйти, как в комнату вошли женщины этого дома. Их счастливый смех оборотень слышал еще на лестнице. Но стоило им переступить порог, как зал наполнился выжидающей тишиной, а сами женщины смолкли.

— Сядь, — приказал бесек Датогу и тот был вынужден занять свое место.

Не дай градоправитель обещания своим горожанкам, вышвырнул бы за ворота этого наглеца, а барон бы ему помог. Хотя... кто знает, быть может, именно так поступить и придется. Потому что не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому хищно улыбается главарь группы, на кого с жалостью смотрит Суровый и чего так жадно ждут остальные.

Аришка. Оборотню нет нужды следить за ней глазами, если есть слух и нюх, а образ серьезной девчонки полноценно запечатлен в сознании. Она медленно двинулась вдоль стола, раскладывая блюда, что держала в руках, с улыбкой предлагая долить гостям вина. Но все они отказались. Не доверяют и злятся, ее это лишь позабавило. Освободив руки, девчонка остановилась в нескольких шагах от оборотня и радостно потерла ладошки.

— Что ж если более никому ничего не надо, то... — обращалась она к хозяину дома, но говорила всем, — мы пойдем...

— Отужинай с нами, — слова Увыра прозвучали с нажимом.

— Спасибо, я уже успела поесть.

Невинный ответ девчонки, вызвал неприкрытый гнев светлоголового:

— Тогда посиди с нами.

— Где? Все места заняты.

И сколько наивности в голосе, словно бы не видела, как по знаку главного все воины подле которых были свободные места, сдвинулись, так что сам барон остался сидящим на краю, зато по левую руку от взбешенного наемника пустует целая скамья.

— Твое место, подле меня.

— Вы ошибаетесь, — в голосе звучала лукавая улыбка, но кулачки девчонки нервно сжались. — Я недостойна столь высокой чести.

— Это мне решать!

— Не спорю, но только я вправе согласиться или отказать.

И сколько металла в голосе, из такого впору клинки на армию ковать.

— Подойди... и сядь, — потребовал Увыр, грохнув кружкой по столу, но так ничего и не добился. Она не сдвинулась с места, продолжая улыбаться ему.

Презрительно сощурив глаза, бесек обратился к едва сдерживающемуся Датогу:

— Прикажи ей, иначе...

От недосказанной угрозы Суровый сжал зубы и кулаки, медленно поднялся со своего места, говоря всем своим видом, что за Аришку он будет драться насмерть, не отдаст.

Крепко к ней привязался или же причислил к семье, как родную. Отстраненно подумал варвар и покосился на дочь мясника. Неужели немощь и здесь прижилась или только собирается? Все же старший сын градоправителя еще не женат...

Но не успел Суро и знака девчонке подать, чтобы она немедленно уходила, потому что других вариантов быть не могло, как невозмутимая кареглазка со вздохом согласилась исполнить приказ:

— Хорошо. Подойду и сяду...

И вместо того, чтобы сесть подле настойчивого гостя, она уселась на пол по левую сторону от Белого варвара. Елейным голоском с неприкрытой ехидцей спросила:

— Надеюсь, теперь вы довольны, дорогой гость?

Последние два слова она произнесла с почтением, потому что не подчиниться его требованию, не вызвав скандала, не могла. Желания гостящих бесеков исполняются беспрекословно, но кто сказал, что их нельзя править по своему усмотрению.

Под желчную ругать вскочившего наемника и общее удивление: "Как посмела?" маленькая плутовка, оперлась о колено барона и погладила его и прильнула к мужскому бедру щекой, как домашняя кошка.

— Я исполнила все, что вы пожелали, разве не так? — спросила она, искусно играя глупышку.

— Так? — усмехнулся Стафорд, по-хозяйски, прикоснувшись к ее волосам.

Аришка дрогнула и медленно отодвинулась, чтобы только сейчас поднять на него свой настороженный взгляд. Узнала не сразу, несколько раз удивленно моргнула, а уверившись, что перед ней не призрак, улыбнулась. Радостно и облегченно.

Что же это получается? Со спины не узнала и, рискуя жизнью незнакомца, села рядом? Да еще и его ногу обняла! Или это было спланировано Суровым?

Глава белой стаи мельком глянул на не менее удивленного Датога и только сейчас почувствовал мелкую дрожь изящных девичьих рук. Он тихо выдохнул, понимая, что свою уловку дочь мясника ни с кем не обсуждала и решилась на нее в последний миг. Отважная. Подставила под удар самого Белого варвара, интуитивно решив, что такой и за себя, и за нее постоит.

Постоять, постою, усмехнулся про себя оборотень, но в обмен что-нибудь тоже затребую.

— Приветствую, — прошептала она и убрала свои руки подальше от его колена.

— И я тебя.

То, что в этот момент произносил наемник, проигнорировать было непозволительно. Барон поднял на зарвавшегося взгляд черных глаз и произнес, четко разделяя каждый звук: "Ургвысур нар!". В переводе: "Сядь и заткнись". И тому пришлось заткнуться, а сел он после того, как Ариша, вскинув взгляд карих глаз миролюбиво добавила: "Рарико унгва уто-орша". Что означало: "Бессмысленно возражать моему покровителю".

Краснеющий лицом, Увыр перенес свой гнев с девчонки на барона:

— Кто такой?

— Стафорд Серый глава стаи белых оборотней.

В комнате раздался шепоток, бесек поморщился:

— Белый варвар? — прозвище с военных лет в устах этого слизня резануло слух. — Что привело сюда волка?

— Мой талисман... — произнося это, барон коснулся румяной щеки девчонки, а затем рыкнул. — И ваше племя. Я с посланием от будущего короля.

Пусть принц еще не знает о самом визите, но этот племенной народец на место ставить требуется уже сейчас. И чем не повод.

Увыр возмущенно фыркнул:

— Табир мертв! Принц Гаро еще молод...!

Распоясались, Стафорд надменно прищурился. Забыли, кто кому быстрее глотку перегрызет. Оборотень, предупреждающе рыкнул.

— Перед тобой его регент, — сказал, как отрезал, и в зале стало совершенно тихо. — Завтра обсудим детали, чтобы не портить праздник ни ваш, ни мой. — И следующими словами он обратился к Суровому: — Пусть накроют в комнате.

— Да, Ваша милость. На втором этаже, последняя дверь слева.

Оборотень медленно поднялся со своего места, Аришка же удивленно вскинула глаза и тут же потупилась, нерешительно прикусив губу. Опять испуганно затрепетала, заволновалась и словно бы заиндевела.

В ее руки и голос вернулась легкая дрожь. Прошептала:

— Там-м-м не м-моя ко-комната...

— Станешь моей гостьей.

Знала бы она, что от одного лишь перепуганного взгляда огромных карих глазищ, на волю рвется волк, чтобы защитить, обезопасить, перестала бы бояться. Но ведь не скажешь, не объяснишь. Да и, ни к чему ей эти знания? Еще пользоваться начнет бездумно и оборотней меж собой стравливать.

— Не трону, — шепнул оборотень, пряча коварную улыбку. А она, глупышка, от испуга побелела и вовсе забыла, как дышать.

Правильно, Аришка, усмехнулся он про себя. Не верь простой клятве и ничем не подкрепленному слову. Тут, в этой комнате оборотень может и не тронет, а вот там, кто знает.

Он поднял девчонку с пола, как пушинку, и безмолвную вынес на руках. Одним лишь этим жестом раз и навсегда перечеркнул все поползновения бесеков, никто больше не позарится. Прошел в конец коридора, нужную дверь толкнул, опустил добычу на пол и задвинул засов. Девчонка вспыхнула, как маков цвет, задышала быстро, залепетала про свою признательность и благодарность, ровно до тех пор, пока не заметила, что стол уже накрыт, а кровать расстелена.